Благими намерениями

— Демоны ниже нас, дочь. С одним из моих людей ты смотрелась бы гораздо лучше, нежели с одним из них.

— Я сама выберу себе мужчину, но спасибо за заботу, — ответила я.

Я испуганно отступила и повернулась в сторону, но одно из крыльев рвануло вперед. Я ощутила, как оно коснулось моей кожи. Мои волосы развевались на ветру, которое создал взмах крыла. Камень под моими ногами треснул, когда нижний шип с глухим стуком вонзился в землю, фактически отрезая меня от пути бегства. Я осознала, что находясь с дьяволом в одном помещении, лишилась шанса куда-либо выбраться.

— Так кто пометил тебя? — прошипел он.

Все во мне кричало о том, что необходимо сохранять данный факт в тайне, которую я унесу с собой в могилу, если окажется, что Люцифер способен убить меня в этих странных снах. Кобаль говорил, что каждый демон поймет, кому я принадлежу ему, но Люцифер не был чистокровным демоном. Впрочем, возможно он все знал и просто играл со мной.

Люцифер наклонился ближе, и я услышала, как он резко втянул воздух, когда глубоко вдохнул. Я чувствовала исходящие волны зла, которые накатывали на мою кожу и сотрясали кости. Может, Кобаль не воспринимал добро и зло так, как я, но этот мужчина был воплощением зла. Я понятия не имела, был ли Люцифер таким до того, как его сбросили с небес. Даже если его сломили во время падения, теперь он определенно был злом.

Когда Люцифер отстранился, его губы скривились в злобной ухмылке. А глаза сверкнули так, что я даже не поверила, что подобный человек мог это сделать.

— Интересно, — пробормотал он и облизнул губы. — У меня бы не могла получиться более красивая дочь, чем ты.

Я подавила желание растереть ладонями свою замерзшую плоть. Он все знал. Возможно, в Люцифере было больше от демона, чем кто-либо из нас понимал, раз он сумел уловить аромат Кобаля. Плохо, очень, очень плохо.

Он выдернул острый наконечник из земли и отступил на несколько шагов. Крылья снова сложились за спиной, оставив на виду лишь смертоносные серебристые шипы над широкими плечами. Эти ледяные черные глаза снова оглядели меня с головы до ног, прежде чем Люцифер повернулся и отступил в тень.

— Подожди! — воскликнула я.

Он повернул голову и посмотрел на меня через плечо.

— Да, дочь.

Я содрогнулась от осознания, что мужчина видел во мне своего ребенка так же, как и остальные демоны. Я не обманывала себя, думая, что он пощадит меня из-за родственных связей. Нет, из-за этого он убьет меня.

— Зачем ты привел меня сюда? — требовательно спросила я.

И снова на его лице появилась улыбка.

— Ох, дитя, именно здесь ты в итоге встретишься со своим создателем, — Люцифер снова отвернулся и сделал шаг вперед. — В конце концов, каждый ребенок интересуется своим отцом.

Тошнота скрутила мои внутренности. Я сама призвала его! Мне хотелось опровергнуть его слова, но я не могла избавиться от уверенности, что они были правдивы.

— Ты не мой отец.

— Не я? Если бы не я, ты бы здесь не стояла. Силы, которыми ты обладаешь, были даны тебе благодаря мне. Ты моя дочь, значит, в тебе есть моя частичка. С ростом твои силы начнут поглощать тебя, пока однажды ты не окажешься в стенах этой пещеры.

— Я никогда не буду такой, как ты.

— Разве ты не к этому стремишься? Ты только начинаешь использовать потенциал своей мощи.

Одно крыло устремилось вперед. Смертоносное острие постучало по его виску, как если бы обычный человек сделал это пальцем. В этот момент я поняла, что крылья были таким же продолжением его тела, как и мои собственные руки.

— Чем сильнее твоя мощь, тем больше она поглотит тебя, а когда это случится, сила заберет и его. Наконец-то появился тот, кто сумеет свергнуть Кобаля, и это ты. Я видел проблески твоего будущего, дитя, оно весьма занимательно.

— Ты лжешь! — обвинила я.

— Как и твои способности, чем крепче будет твоя связь с ним, тем серьезней угроза нависнет над вами. Когда эти силы скрутят тебя, а они это сделают, то его утащат вниз вместе с тобой. Ангелы и демоны не видят мир, как добро и зло. Я был рожден, чтобы освободить их, и я завершу свою миссию. Покажу, что они были неправы, а ты будешь стоять рядом, пока каждый познает чистое зло. То, что сидит внутри меня, уже проникло в тебя.

— Нет, — выдохнула я сквозь стеснение в груди. Его слова так близко перекликались с моими собственными сомнениями и страхами, но как бы я ни старалась избавиться от них, они все глубже проникали в меня. — Нет.

— Ты поможешь уничтожить единственного, кто сумел ускользнуть от меня.

— Ложь, это все ложь. Ты ошибаешься. Вместе мы сильнее.

Его улыбка стала шире, а кончики крыльев сошлись вместе, когда он взъерошил их.

— Ложь? Разве ты сильнее? Может, если бы ты была демоном, но это не так. Ты моя дочь, а существа из этого ужасного места понятия не имеют, что с нами делать, но что-то пытаются. Яблоко от яблони недалеко падает, Ривер, спроси Еву. Я пришлю тебе подарок, дитя, поищи его.

Прежде чем я успела ответить, его снова окутали тени. Люцифер исчез.

***

Кобаль

Ривер так резко выскочила из постели, что вырвалась из моих объятий. Я тоже встал, отбросив одеяло в сторону, пока девушка металась по палатке. Ее глаза лихорадочно искали что-то, а с кончиков пальцев сыпались искры.

— Что случилось? — требовательно спросил я.

— Люцифер.

Схватив ее за плечи, я прижал девушку к своей груди. Мои клыки вырвались на свободу, а когти вытянулись.

— Где? — прорычал я. Она задрожала, прижимаясь ко мне и качая головой. — Где, Ривер?

— Сон, это был сон, — пробормотала она, наклонив голову и потирая виски.

Продолжая держать ее за плечи, я немного отстранился, чтобы посмотреть на Ривер. Она выглядела опустошенной, ее веснушки резко выделялись на фоне пепельного цвета лица, а вокруг глаз залегли тени.

— Ты видела его во сне? — переспросил я.

— Почти такой же высокий, как ты, темноволосый, черноглазый, красивый. У него есть черные крылья с двумя шипами сверху и снизу. Он считает меня своим ребенком. Если это он, то да, мне снился Люцифер.

Когда она произнесла это, в моих жилах застыла кровь, а пальцы с силой стиснули обнаженные плечи девушки. Я втянул когти, чтобы не ранить ее плоть. Откинув волосы со щек Ривер, я обхватил их руками и приподнял ее лицо. Когда она встретилась со мной взглядом, ее нижняя губа задрожала. Паника в ее фиалковых глазах выбивала меня из колеи.

— Что произошло? — спросил я настолько спокойно, насколько мог, чувствуя, что сейчас Ривер нуждалась в моем хладнокровии больше, чем в чем-либо другом. — Расскажи мне все.

— Он знал, что ты пометил меня! — воскликнула она.

— Скорее всего, — небрежно ответил я.

Внутри я чувствовал все, что угодно, но только не легкомысленность. Гончие метались внутри меня, требуя свободы, чтобы убить, раскромсать и разорвать на части любую опасность, угрожающую Ривер. Они не понимали, что девушке всего лишь приснился сон, здесь не с кем было бороться. Если бы я выпустил гончих, то они перевернули бы весь город, раздирая в клочья любого, кто имел неосторожность встать у них на пути. Мне было бы все равно, кто это был, я жаждал почувствовать их кровь на своих руках, должен был убить, чтобы высвободить часть дикости, растущей во мне.

Мое внимание привлекло прикосновение ее ладони к моей щеке. Я даже не осознавал, что мои клыки и когти снова удлинились, пока ее палец не коснулся кончика одного из верхних резцов. Я оскалился, но не от гнева, а от желания. Я мог убить, а мог взять Ривер и успокоить то, что было внутри меня.

— Он использует меня против тебя, — прошептала она, прижимаясь своим обнаженным телом к моему.

Как моя избранница, она чувствовала то, в чем я сейчас больше всего нуждался, не отстраняясь, когда мой затвердевший член толкнулся в ее живот.

— У него никогда не будет шанса даже попробовать, — заверил я, ведя ее к кровати.

— Он видел зло в моем будущем, и не начинай снова, Кобаль, этот мужчина чистое зло. Он заслуживает все то, в чем его обвиняют люди.

— Он солгал.

— А если нет? — спросила она.

Я замер, а затем раздвинул ее бедра. Ее ужас проникал в меня. Ривер никогда ничего не боялась, даже тогда, когда стоило бы. Она не боялась меня, но, возможно, с самого начала чувствовала, что принадлежала мне.

— Не бойся его, — это прозвучало как приказ, не зависимо от моих намерений.

— Я не боюсь его, — прошептала она. — Я боюсь его правоты. Ведь я его дочь. Каждый демон утверждает, что мой отец Люцифер. Когда-то он был ангелом, а теперь превратился в чудовище. Но я не ангел, Кобаль. Не святая. Вдруг мое будущее такое, каким он увидел его? Люцифер заявил, что с ростом мои силы поглотят меня, пока я не стану такой же злой, как он, и вот тогда я умру, потянув тебя за собой! Он говорил, что чем крепче будет связь между нами, тем серьезней угроза нависнет над тобой. Ангелы и демоны не видят мир, как добро и зло, поэтому он хочет освободить вас всех, а я буду стоять рядом, когда это произойдет.

— Ривер…

— Он утверждал, что его частичка живет внутри меня. Поэтому Люцифер ждет, что я помогу уничтожить единственного, кто сумел ускользнуть от него… тебя! — воскликнула Ривер, а ее взгляд стал еще более беспокойным.

На последних словах мое тело напряглось, а дыхание сбилось. Я ни на секунду не верил россказням Люцифера, но его слова пустили корни в ее сознании. Ривер и раньше интересовалась, могла ли быть злой, но я полагал, что мы преодолели эти сомнения. Теперь я знал, что ошибался. Люцифер сумел заметить ее беспокойство и обратить его против Ривер.

— Он мастер манипуляций, Ривер. Все, что он сказал, — ложь.

— Ты не можешь знать этого наверняка, — прошептала она. — Он говорил, что яблоко от яблони недалеко падает, а ведь я его дочь. Вы все считаете его моим отцом. Люцифер упомянул, что отправил подарок, но мне стоит его найти.

Слезы! Вид мерцающей в ее глазах влаги разрывал мне сердце. Что этот придурок сделал с ней?

Я всегда знал, что когда-нибудь убью Люцифера, но теперь я сделаю его смерть такой мучительной, что все муки ада покажутся ему днем в раю. К несчастью для него, я провел более тысячи лет в страданиях, поэтому, когда схвачу Люцифера, обязательно ими воспользуюсь.

— Он лжет, чтобы ты не познала свою мощь, не изучила свои силы и не встала между нами. Он знает, что демоны становятся сильнее, когда находят избранников.

В голове у меня пронеслись слова Корсона: «но вместе с увеличенной силой прибудет и новая слабость». Я оттолкнул их в сторону. Может это и правда, но ни в коем случае и ни в каком измерении Ривер никогда не сможет стать похожей на Люцифера. Она скорее укрепит меня, чем ослабит. Я не хотел потерять ее.

— Он знает, что силы возрастут из-за нашей связи, — пояснил я. — Это была уловка. Люцифер вторгся в твой сон, чтобы посеять в твоей голове семена сомнений. Он не может отыскать тебя, поэтому нашел другой способ напасть. Узнав, что ты моя избранница, Люцифер облегчил себе задачу, манипулируя тобой.

— Это я втянула его в свой сон. Но я не хотела и уж точно не планировала этого. Тем не менее, по какой-то причине я это сделала.

Я смахнул слезы со щек Ривер и накрыл ее своим телом. Использовав свое бедро, я раздвинул ее ноги, продолжая обдумывать полученную информацию. Ривер прикусила губу, когда инстинктивно выгнулась ко мне навстречу.

— Ты вот-вот отправишься в поход, ведущий к Люциферу. Конечно, тебе стало любопытно, с чем ты столкнешься. В отличие от людей, у тебя есть возможность немного удовлетворить свой интерес. Но нам придется постараться, чтобы этого больше не повторилось, — пробормотал я.

— Не повторится.

Я улыбнулся и поцеловал ее в кончик носа. Ее ноги поднялись так, что колени прижались к моим бокам. Я все еще чувствовал расстройство Ривер, но ее тело инстинктивно стремилось избавиться от негативных эмоций. Ее глаза сосредоточились на моих, когда я толкнулся в ее влажное лоно.

— Ты чувствуешь меня? — спросил я, когда ее мышцы стиснули ноющий член.

— Всегда, — прошептала она.

— То, что происходит между нами, сильнее его, — заявил я, уткнувшись носом в ее шею. — Сильнее любых сил.

— Он придет за тобой, — прошептала Ривер, — или за мной. Что произойдет с тобой, если со мной что-нибудь случится?

— Ничего подобного не произойдет, — с уверенностью произнес я, медленно выходя и снова входя в девушку, позволяя ее телу ослабить жгучую потребность убийства, которую пробудили во мне ее слова. Ривер была всем, в чем я когда-либо нуждался или чего хотел в этом мире. Она была моим сердцем. Я не позволю ей уйти.

— Но если бы что-то все же произошло, то как бы ты отреагировал, Кобаль?

Я откинул волосы с ее бледного лица и наклонился, чтобы поцеловать. Я отказывался даже думать о том, что с ней могло что-то случиться. Я был достаточно силен, чтобы сохранить жизнь нам обоим.

— Избранник остается сломленным и пустым без своей второй половины, — признался я. — Но с нами этого не произойдет.

Ривер побледнела еще сильнее, обхватив руками мои щеки и впившись в меня взглядом.

— Меня нельзя использовать против тебя, я этого не допущу.

Я улыбнулся, когда снова толкнулся в лоно, заставляя девушку вскрикнуть от удовольствия.

— Как и я, Mah Kush-la, у тебя нет причин беспокоиться о подобном, — взяв ее за запястья, я сжал их в одной руке, а затем поднял над ее головой. — А теперь я хочу убедиться, что ты по-настоящему измотала и больше не можешь видеть сны.

Нежная улыбка тронула ее губы, но печаль в глазах осталась. Я не мог избавиться от ощущения, что что-то изменилось, будто Ривер отстранялась от меня, даже когда отдавала свое тело.

Глава 41

Ривер

Стоя на холме вместе со всеми людьми, которые готовились стать частью миссии, я наблюдала за приближением Кобаля, демонов, Мака и горстки старых солдат, которые вскоре выстроились перед нами. Они сбились в группу, переговариваясь и внимательно разглядывая собравшихся людей.

Глаза Кобаля впились в меня, пальцы на моих ногах поджались от хищного блеска в его взгляде. Я любила его больше, чем когда-либо считала возможным, но после прошлой ночи во мне зародились сомнения, что нечто правильное на мой взгляд на самом деле могло быть худшим для Кобаля. Главное, чтобы в итоге он не возненавидел меня так же сильно, как моего предка.

Такая возможность заставила что-то внутри меня съежиться. Я бы выбрала смерть, но не позволила случиться чему-то подобному, но если мы продолжим сближаться, то это может произойти. Просто я не знала, сумею ли его отпустить. Эта мысль выворачивала мои внутренности, разрывая их на куски и оставляя меня такой же разбитой и незащищенной, какой я чувствовала себя, впервые проснувшись прошлой ночью.

Из-за любопытства к предку я притянула Люцифера в свой сон, оповестив его, кем был для меня Кобаль. Теперь он сделает все возможное, чтобы воспользоваться этим знанием. Но если он был прав? Если однажды я стану похожей на него и попаду в ад? Если мои силы превратят меня в извращенную версию того, кем он стал?

Возможно, Кобаль был прав, а Люцифер лгал, чтобы помешать мне освоить свои способности, но я определенно не могла оставить это без внимания, ведь существовала вероятность, что он все же сказал правду. Я понятия не имела, что так изменило Люцифера. Может, это нечто могло сделать то же самое и со мной.

Все это было так запутанно. Когда я почувствовала, как тела солдат прижались ко мне, то поняла, что не могу дышать, так как чувство надвигающейся гибели тяжело давило на мою грудь.

Мак шагнул вперед и подошел к солдатам, рассыпавшимся перед ним веером. Из первоначальных двухсот осталась лишь сотня, остальных отсеяли. Все люди стояли неподвижно, расправив плечи и вздернув подбородки. Я пыталась принять их гордые позы, но чувствовала себя увядающим сорняком в поле высоких стеблей. Я никогда не была хорошим солдатом, а сейчас было уже поздно им притворяться.

— Мы приняли решение о том, кто присоединится к этой жизненно важной миссии, — объявил Мак. — Миссии, наполненной такими ужасами и опасностями, с которыми мы еще никогда не сталкивались, но подобные кошмары станут ежедневной частью существования всего человечества, если мы не попытаемся с этим покончить. У нас появилась такая возможность, и мы воспользуемся ей.

Толпа взволновалась, когда некоторые возбужденно зашептались о том, что ждет их впереди. Эти люди, возможно, не понимали, во что ввязываются, когда впервые добровольно вызвались прийти на стену, но за время моего пребывания здесь я узнала больше, чем некоторые из них преуспели за все время своей службы.

— Из-за необходимости вести себя скрытно, в этом путешествии к фракции демонов присоединятся только пятьдесят мужчин и женщин. Если я назову ваше имя, пожалуйста, оставайтесь на месте, пока я не отдам следующий приказ, — Мак вышел к нашей группе, выкрикивая имена и шагая взад и вперед.

Когда прозвучало мое имя, все глаза обратились в мою сторону. Некоторые взгляды выражали вопрос. Я была добровольцем, значит, мне не полагалось участвовать в походе. Может, я и не проходила специальную подготовку вместе с солдатами, но никто из них не знал, что именно я являлась причиной миссии.

Они осознавали, куда идут и с чем могут столкнуться, но им не объяснили, что именно я с самого начала привела весь механизм в движение. Кобаль решил скрывать это до самого конца.

— Грязная шлюха попала сюда через постель.

Мой взгляд не дрогнул, но я стиснула зубы от знакомого, ненавистного голоса. За последнюю неделю я слышала слова «шлюха» и «грязная» столько раз, что даже не представляла себе, что такое возможно. К тому же я выяснила имя женщины, которая бросала эти слова с таким злобным ликованием. Ее звали Эйлин. Я стала презирать это имя так же сильно, как и ее.

— Они набирают лучших, — пробормотал кто-то еще. — И не возьмут кого-то только потому, что она спала с одним из них.

— Она трахалась с лидером, — прошипела в ответ Эйлин.

— Как и ты когда-то.

Я подавила желание вырвать светлые волосы Эйлин. Может, Кобалю и было бы все равно, если бы у меня была тысяча любовников до него, но я презирала напоминание о количестве его любовниц. Еще больше я ненавидела то, что одной из них была Эйлин.

Я не привыкла испытывать ревность, но женщина так легко пробудила ее во мне. Я очень надеялась, что Мак не выкрикнет ее имя. Так как в итоге я могла собственноручно сбросить ее в адскую дыру.

— Вот только я не вижу, чтобы он выбрал тебя в отряд, — продолжил мужчина, который разговаривал с Эйлин. — И судя по тому, что я слышал о ней, она намного смертоноснее тебя.

Я едва сдержала смех и посмотрела на того, кто заставил лицо Эйлин покраснеть сильнее, чем отварные омары, которые мы готовили дома. Мужчина, произнесший эти слова, даже не взглянул на Эйлин, смотря прямо перед собой.

Он был красив с коротко подстриженными каштановыми волосами. Мужчина гордо стоял, расправив широкие плечи и заложив руки за спину. Его глаза цвета индиго следили за каждым движением Мака, хотя его голова ни разу не дрогнула.

Эйлин пристально посмотрела на него, прежде чем повернуться и сфокусировать на мне полный ненависти взгляд, к которому я так привыкла с тех пор, как мои отношения с Кобалем перешли на новый уровень. Она стояла в ряду позади, справа. Нас разделяло три человека. Я улыбнулась ей в ответ и помахала пальцами. Эйлин все равно не выберут для этой миссии, что делало происходящее еще более забавным.

Повернувшись обратно, я сосредоточилась на Кобале, пока Мак произносил последние имена и возвращался в центр группы.

— Если я назвал ваше имя, пожалуйста, выйдете вперед! — объявил Мак.

Люди начали отделяться от толпы, гордо направляясь к Маку и остальным. Я с радостью отметила, что мужчина, который разговаривал с Эйлин, вышел вперед, а она осталась на месте, ее лицо покраснело еще больше, а рот удивленно открылся. Должно быть, она надеялась, что ее все же позовут на миссию, так как жаждала заполучить Кобала целиком в свое распоряжение.

Хрен там был.

Я сделала пять шагов вперед, но вдруг мир вокруг меня исчез, а в моем сознании всплыл образ Эйлин, бросающейся с ножом на меня со спины.

Я ахнула, когда вновь оказалась в своем теле. Я резко повернулась в сторону, когда нож длиной в фут пролетел возле моего живота. Лезвие было настолько близко, что сумело разрезать мою рубашку и оцарапать кожу. Если бы я не получила видение об атаке, то Эйлин проткнула бы меня насквозь этим ножом.

Ее испуганные карие глаза встретились с моими, прежде чем она снова замахнулась. Я втянула живот и отпрыгнула, едва успев избежать возможности стать выпотрошенной. Это движение заставило меня врезаться в чей-то бок.

— Аккуратней! — огрызались солдаты.

Я рванула в сторону, чтобы увернуться от следующей смертельной атаки. Можно было попытаться метнуть в Эйлин огненный шар, но я была далеко не так хороша в управлении данным навыком, как Кобаль, и не хотела рисковать, подпалив кого-то еще. Кроме того, на самом деле я предпочла бы не сжигать человека, даже если речь шла об Эйлин.

Способность черпать жизненную энергию я тоже не должна была никому показывать, тем более после того, что та сделала с землей на днях. Пульс жизни был опаснее, чем огонь. Единственное, что я могла сделать, — держаться подальше, пока у меня не появится шанс уничтожить женщину.

Эйлин хмыкнула, яростно нападая в отчаянной попытке продемонстрировать окружающим мои внутренности. Наконец, осознав происходящее, толпа расступилась, чтобы избежать смертельного удара ножом. Я отпрыгнула, споткнувшись о молодого человека, который не успел убраться с дороги.

С криком разочарования Эйлин снова бросилась на меня. На этот раз я была недостаточно быстра, чтобы вовремя свалить, из-за чего лезвие полоснуло меня по руке. Увернувшись, я перехватила ее запястье и выбила клинок. Схватив Эйлин за затылок, я наклонила ее, одновременно подняв колено и ударив по носу.

Женщина взвыла и схватилась за свой сломанный нос, когда из него хлынула кровь. Я удовлетворенно улыбнулась, когда поняла, что осуществила мечту, появившуюся у меня несколько дней назад в кафетерии. Размахнувшись, я ударила ее по лицу, отбросив в сторону и заставив растянуться на земле.

Сделав быстрый вдох, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце и прилив адреналина, я шагнула в сторону Эйлин. Мое тело пульсировало от желания сделать что-то еще, снова наброситься на нее. Я жаждала заставить женщину заплатить за каждое ехидное замечание и за то, что она когда-то была с Кобалем.

Я никогда раньше не чувствовала себя настолько неуправляемой и близкой к жестокому насилию. Это потрясло меня почти так же сильно, как и ее нападение.

Нет, я не хотела быть похожей на Люцифера. Если бы я вернулась за Эйлин, то сделала бы первый шаг к краю и стать более похожей на него. Дьявол бы подошел к женщине и прикончил бы ее без малейшего колебания, но я не могла.

Толпа образовала круг. Я заметила, как Кобаль начал распихивать людей, пробираясь ко мне. От грозного выражения его лица у меня подкосились колени.

Почти в центре маленького круга, где стояли мы с Эйлин, он так безжалостно оттолкнул какого-то парня, что тот растянулся на земле. В глазах Кобаля вспыхнул янтарный огонь, когда он посмотрел на кровь, стекающую по моей руке, а затем на мою разорванную рубашку. Люди отпрянули от него, когда он зарычал.

Земля дрожала под моими ногами, когда Кобаль подошел ко мне. Если бы я не знала его лучше, то тоже попыталась бы убраться с пути, поскольку ярость исходила от него волнами, которые я чувствовала кожей.

Несмотря на цвет его глаз и смертоносный вид, руки Кобаля были нежными, когда он взял меня за запястье и локоть. Он осмотрел мою руку, прежде чем отпустить. Его пальцы ласкали раны через мою рубашку, а глаза разглядывали мой живот. Вдоль царапины образовалось несколько капелек крови, одна из которых скатилась по моей плоти.

Его взгляд полыхал так ярко, что я боялась, как бы он не поджёг мою одежду. Подняв голову, Кобаль сфокусировался на том месте, где я в последний раз видела Эйлин. Я не могла заставить себя оглянуться, так как мне нужно было несколько минут, чтобы восстановить контроль над своими бурлящими эмоциями из-за произошедшего. Я боялась, что убью ее, если не успокоюсь.

— Зачем ты напала? — требовательно спросил Кобаль.

— Кобаль, — прошептала я, — не надо.

Я схватила его за руку, когда он шагнул к женщине. Собравшись с духом, я обернулась и увидела, что Эйлин снова стояла на ногах, пока двое мужчин держали ее за руки. Одним из них был тот самый парень, который ранее меня защитил. Мак стоял в стороне, вертя нож в руке и изучая лезвие.

— Нападение на другого солдата недопустимо, — заявил Мак. — Отведите ее в камеру, где она просидит до тех пор, пока мы не вынесем ей приговор за преступление.

— Она должна быть предана смерти, — проскрежетал Кобаль.

— Если это решит судья, — ответил Мак, прежде чем передать нож другому солдату.

— Я уже все решил, — заявил Кобаль.

Краска сошла с лица Эйлин так быстро, что у нее подкосились колени. Двоим мужчинам пришлось напрячься, чтобы удержать ее на ногах.

— Пусть они заберут ее, — тихо попросила я.

Кобаль едва взглянул в мою сторону, прежде чем вырвал руку из моей хватки и преодолел пять футов, отделяющих нас от Эйлин. Никто не успел среагировать, когда он схватил ее за голову и резко повернул в сторону.

Треск костей заставил всех вокруг вздрогнуть, некоторые закричали, отступая. Кобаль не прекратил ломать ее шею, продолжая выкручиваться до тех пор, пока разрыв хрящей, мышц и плоти не заглушил тошнотворный влажный хруст, заставляющий мой желудок сжаться.

Двое мужчин, державших Эйлин за руки, бросили их, будто те загорелись, и быстро отступили в сторону, когда Кобаль оторвал ее голову от тела. Я прикрыла рот рукой, когда из обрубка вырвалась струя крови, окатившая рядом стоящих мужчин и Кобаля. Немного горячей жидкости плеснулось в мое лицо, заставив меня отступить на шаг назад, пока капли скатывались по щекам и капали с подбородка.

Повернувшись к толпе, Кобаль поднял голову Эйлин в воздух, когда ее тело рухнуло на землю. Желчь хлынула мне в рот, только усилием воли я сумела проглотить ее обратно, сдержав рвоту. Другим повезло меньше… их рвало прямо на траву, окружавшую нас.

У головы Эйлин в руках Кобаля был приоткрыт рот, а глаза распахнуты в невидящем, бесконечном ужасе. Последнее, что она видела, — мужчина, которого она так сильно хотела привязать к своему телу. От этого осознания меня снова чуть не стошнило.

Кровь капала с волос Кобаля, стекала по лицу и марала одежду, но он, казалось, ничего этого не замечал, продолжая держать голову Эйлин высоко в воздухе. Часть ее позвоночника и мышц свисала с нижней части головы. Некоторые из тех, кто стоял вокруг меня, неуверенно покачнулись.

— Любой, кто осмелится снова напасть на нее, будет лишен рук и ног, а затем и головы! — заявил Кобаль.

Мак стоял рядом, его лицо было ненормально бледным, но он не сказал ни слова, когда Кобаль кинул голову в сторону Корсона. Демон вздрогнул, когда голова ударилась о его живот, но тут же подхватил Эйлин за волосы.

— Посади ее на кол вместе с телом, — приказал Кобаль.

Прежде чем кто-либо успел ответить, Кобаль направился ко мне по залитой кровью земле. Я заставила себя стоять на месте, хотя все во мне желало оказаться как можно дальше от Кобаля. То, что он только что сделал, никогда не должно было случиться. Не имело значение даже то, что он был демоном.

Мне каким-то образом удалось удержаться от крика, когда он схватил меня за локоть. Я почувствовала, как в моих жилах застыла кровь. Прошлой ночью я столкнулась с чистым злом во сне, но несмотря на то, что я не считала Кобаля злым, его действия определенно нельзя было назвать хорошими.

Мои колени дрожали, а ноги напоминали свинцовые гири, когда я пыталась не отставать, пока Кобаль потащил меня за собой. Кровь капала с моих волос, вынуждая желудок сжиматься в попытках вытолкнуть желчь.

— Тебе не следовало этого делать, — прохрипела я, прежде чем мы добрались до палатки.

— Следовало, — резко ответил он. — Никто никогда не причинит тебе вреда и не выйдет при этом сухим из воды.

Он сделал это, чтобы защитить меня, но безжалостность, с которой были совершены все действия, и причина, по которой Эйлин напала, были неправильны.

— Она ошиблась, но и ты тоже! — ахнула я, когда мы подошли к палатке, и он поднял полог.

Его глаза выражали беспощадность, когда встретились с моими. Кобаль жестом пригласил меня войти внутрь. Я покачала головой.

— Заходи, — скомандовал он.

— Кобаль…

— Зайди внутрь, Ривер! — он не кричал, но что-то в его тоне заставляло меня думать, будто Кобаль проорал эти слова на весь мир.

Он никогда не причинял мне боли, но я чувствовала, что внутри него происходило нечто такое, чего я никогда не ожидала увидеть или испытать раньше. Бурлящий взрыв, ожидающий освобождения, заставил меня нырнуть в палатку. Кобаль последовал за мной. Прежде чем я успела открыть рот, чтобы заговорить, он развернул меня, обхватил руками мои щеки и поцеловал так, что у меня перехватило дыхание.

Я хотела отстраниться. Ведь я только что была свидетелем обезглавливания от рук Кобаля, но когда его язык толкнулся внутрь, пробуя меня на вкус, а руки стиснули мою талию, прижимая к его телу, то мне захотелось притвориться, будто ничего не произошло. Одна его ладонь оказалась на моей груди, разминая плоть через рубашку и лифчик.

Вторая ладонь нашла прореху в моей разорванной рубашке, чтобы коснуться царапины. Напоминание о том, что послужило причиной этой раны, заставило реальность обрушиться на меня с таким эффектом, будто мне на голову вылили ушат ледяной воды. Я начала извиваться в его объятиях, разорвав поцелуй и толкая Кобаля в окровавленную грудь.

— Прекрати! — закричала я и снова толкнула.

— Ты нужна мне.

— Нет, только не так, не в ее крови.

— Какое это имеет значение?

Я содрогнулась от резкого напоминания о том, насколько мы отличались друг от друга. Я жила в каком-то фантастическом мире, где было возможно приручить демона, потому что он был похож на меня. Я была полной идиоткой. Жизнь Эйлин ничего не значила для Кобаля. Может она и хотела убить меня, но точно не заслуживала такой кончины. Ничего из этого не случилось бы, если изначально Кобаль не стал бы трахать ее, а затем полностью выкидывать из своей жизни.

Я не вписывалась в этот мир смерти, ада и дьявольских отпрысков. Я жила в рыбацкой общине вместе с братьями и вела простую жизнь, основанную на работе и выживании.

Я не могла отрицать того, кем являлась, не хотела поворачиваться спиной к тому, что должна была сделать, но слова Люцифера засели в моей голове. В этом мужчине не было ни любви, ни заботы. Я не могла позволить себе стать такой же, как он, но мне казалось, что я уже катилась вниз по склону, так как потворствовала злу.

Глава 42

Ривер

— Отпусти меня! — я снова сердито толкнула его в массивную грудь.

Кобаль не отстранился, ничуть не смутившись моим напором.

— Ривер…

— Я вся в ее крови, и для меня это важно! — я практически визжала.

Наконец, он отпустил меня и сделал шаг назад.

— Я отведу тебя в душ.

— Ее жизнь значила гораздо больше, чем то немногое уважение, которое ты оказал, — я казалась сумасшедшей, защищая женщину, которая постоянно оскорбляла меня и пыталась разделать, как рыбу, но Кобаль должен был понять, что отрывать людям головы было неправильно. То, что я пыталась объяснить ему, казалось столь же нелепым, как и то, что я защищала действия Эйлин. — Ты не можешь так поступать с людьми.

Он повернулся, чтобы последовать за мной, когда я отошла. Я не была полностью уверена, что смогу воспротивиться, если он снова поцелует меня.

— Я буду делать все, что захочу, когда дело касается твоей безопасности.

— Изначально именно твои действия подвергли меня опасности! — обвинила я.

Кобаль нахмурился и попытался шагнуть ко мне, но я лишь взмахнула руками, отгоняя его. Мужчина разочарованно вздохнул, но остался на месте.

— О чем ты? — потребовал он ответа.

— Единственная причина, по которой она возненавидела меня, называя шлюхой и прочими оскорблениями, которые только могла придумать, и напала — это то, что ты занимался с ней сексом, а потом забыл об этом!

— Ты должна была рассказать, что тебя оскорбляют.

— Зачем? Что бы ты сделал? — его лицо оставалось каменным. — Забудь. Я не хочу этого знать.

— Я бы позаботился об этом.

— Ты был причиной происходящего! Женщина, чью голову ты только что оторвал, была той самой, которую ты не мог вспомнить пару недель назад в кафетерии. По моему мнению, она верила, что любит тебя, а ты отшвырнул ее.

Кобаль скрестил руки на груди.

— Значит, она была дурой. Если бы она пришла ко мне, то я бы ей так и сказал.

Я опять отступила и обхватила себя руками в печальной попытке успокоиться. Но тут я остановилась, вспомнив, что на мне была кровь Эйлин. Мои руки безвольно упали по бокам.

— Как ты можешь быть таким бессердечным к жизни?

— Потому что она не твоя, Mah Kush-la.

Эта нежность заставила мое сердце сжаться от боли. Я так сильно хотела раствориться в его объятиях, но не могла.

— Моя жизнь не столь важна…

— Она важна, особенно по сравнению со всеми остальными. Они ничего не значат, и я выполню свое обещание, оторвав любому все конечности, если хоть кто-то не так на тебя посмотрит.

— Ты не можешь так поступить. Наш мир устроен по-другому.

— Сейчас он устроен вот так. Это люди виноваты в том, что мы оказались в этом мире, значит, у них больше нет другого выбора, кроме как иметь с нами дело. Я не вижу в этом никакой проблемы.

Я вскинула руки и зашагала прочь.

— Проблема в том, что твои действия повлекли за собой сегодняшние события. Ты убил ее, будто она была каким-то муравьем.

— Она не стоила чего-то большего.

Я сморгнула набежавшие на глаза слезы и обхватила себя руками. Я перестала обращать внимание на кровь. Внутри я чувствовала себя пустой. Кобаль был так холоден, так бесчувствен, что я едва его узнала.

— Ты занимался с ней сексом.

— Я со многими занимался сексом. И никто из них не отреагировал таким образом.

Мое сердце сжалось в груди.

— Люцифер тоже ни о ком не заботится.

— Не сравнивай меня с ним! — выплюнул Кобаль.

— Я и не сравниваю. И знаю, что вы разные, но одновременно очень похожи. Я не могу позволить себе стать такой же, как он. В этом мире слишком много людей, о которых я забочусь, чтобы это произошло. Для меня драгоценна любая жизнь. Я чувствовала ее пульс еще до того, как поняла, кем являлась. Она всегда дарила мне утешение. Потерять пульс жизни — это тоже самое, что потерять душу.

— Ты не потеряешь эту силу.

На меня снизошло осознание.

— Потеряю, если стану похожей на него. Готова поспорить, что одна из причин, по которой Люцифер превратился в монстра, заключается в том, что он потерял связь с жизнью. Ты сам упоминал, что он больше не владеет силой пульса жизни. Может, он не лишился этой способности в аду, может, он каким-то образом упустил ее до падения, стоя в стороне, пока совершалось что-то неправильное. Может, он потерял ее другим способом, но я не могу рисковать своей силой.

— Она, нахрен, заслужила смерть!

На этот раз Кобаль кричал. В его глазах вспыхнуло пламя, а когти удлинились.

— Что бы ни происходило между нами, все кончено, — прошептала я. — Ты не заботишься ни о людях, ни о жизни…

— Я забочусь о твоей жизни больше, чем о собственной.

— Я не могу быть с тем, кого не волнует мой вид.

— Они не твой вид.

— Для меня это не так! — воскликнула я.

Кобаль глубоко вздохнул, прежде чем снова заговорить:

— Ты говоришь это только из-за ночного кошмара. Я понимаю, что ты боишься стать такой же злой, как он, но этого никогда не произойдет.

— Ты не можешь знать наверняка.

— А ты не можешь позволить ему забраться в себе голову.

— Я не могу оставаться в стороне и терпеть все это, Кобаль. Не могу рисковать тем, что меня будут использовать как оружие против тебя и других, кого я люблю.

— Ты моя избранница, этого нельзя отрицать. Даже если мои отметины на твоем теле исчезнут, демоны все равно узнают об этом, почувствуют запах и поймут, кому ты принадлежишь.

Я вздернула подбородок.

— Я принадлежу себе. Я не твоя собственность.

— Уже моя.

— Нет!

Развернувшись на пятках, я бросилась прочь и распахнула полог, отделявший спальню от главной палатки. Еще до того, как створка упала на место, Кобаль вошел следом за мной, заполняя комнату своим подавляющим присутствием. Когда он потянулся к моим рукам, я увернулась.

— Ривер, — прорычал он. Кобаль навис надо мной, загоняя в угол палатки.

Его пальцы потянулись к моей щеке, но я оттолкнула его руку.

— Не прикасайся ко мне.

— Я буду делать с тобой все, что захочу.

— Если ты применишь силу, я никогда тебя не прощу!

Он положил ладони по обе стороны от моей головы на брезентовую стену.

— Мне не нужно принуждать тебя, твое тело и так жаждет моих ласк.

Может это и было правдой, но я отказывалась признавать эти слова или то, как меня возбуждала его близость. Я еще выше задрала подбородок.

— Но скоро будет жаждать другого.

Золото вспыхнуло в его глазах, а клыки выглянули из-под губ.

«Слишком далеко, ты зашла слишком далеко».

Его когти рядом с моей головой вонзились в жесткое полотно палатки. Я не знала, осознавал ли Кобаль, но вокруг его запястий вспыхнули огненные круги. Я затаила дыхание. Почему-то я всегда была уверена, что он никогда не причинит мне вреда, но раньше я не видела, чтобы он полностью терял контроль. Может, Кобаль и не превратился в волка, но мне казалось, что передо мной стоит дикий зверь, которому отказала пара, но он не желал с этим мириться.

— Если ты когда-нибудь спутаешься с кем-то другим, то я сделаю из его яиц ожерелье! — рыкнул он.

— Ты ведешь себя как собственническое, властное, доминирующее чудовище!

Его ноздри раздулись, мускул на челюсти дернулся, а на лбу запульсировала вена. Каким-то образом Кобалю удалось сдержаться и не схватить меня.

— Ты знала, кто я, когда все это начиналось, но все равно с радостью раздвинула бедра, выкрикивая мое имя.

Мне казалось, словно я получила пощечину. Он был прав во всем, но теперь все будет по-другому, иначе и быть не могло.

— Это не меняет того, что я хочу, чтобы ты ушел.

Он нагнулся так, что наши глаза оказались на одном уровне.

— Тебе следует хорошо подумать об этом. Понимаю, произошедшее расстраивает, но это нужно было сделать, чтобы доказать мою правоту и обезопасить тебя. Я знаю, что диалог с Люцифером прошлой ночью смутил тебя, но таковы были его намерения. Прямо сейчас ты истеришь из-за обоих ситуаций. Как только ты успокоишься, то все осознаешь. Однако если ты еще раз прикажешь мне уйти, то я больше не вернусь.

Может, Кобаль был немного прав. Однако в ту минуту, когда он заявил о моей истерике, я ощетинилась, еле сдерживаясь, чтобы не пнуть его по яйцам, нервно смеясь.

Вместо этого я стиснула зубы и, не сводя с него глаз, произнесла два слова:

— Уходи. Немедленно.

Кобаль смотрел на меня с минуту, было так тихо, что казалось, будто он перестал дышать. Затем его мышцы задрожали, и он хлопнул ладонями по стенке палатки. Резкое движение заставило меня подпрыгнуть, но я не отвела взгляд от Кобаля. Повернувшись на пятках, он откинул полог, разделявший комнаты, и вышел.

Я продолжала стоять на одном месте, пока мои колени дрожали, сердце разрывалось, а слезы текли из глаз. Наконец, мои ноги отказали, и я рухнула на пол, пока мое сердце терзало горе.

«Что я наделала? — я прижалась лбом к грязному полу, когда мои мышцы начало сводить судорогой. — То, что стоило сделать».

Может, наши отношения действительно лучше всего было прервать, прежде чем мы увязли бы в них еще глубже, но я не думала, что когда-нибудь смогу снова ходить, так как спазм продолжал сотрясать мои мышцы.

Я не могла отказаться от своей человечности и от того, кем была по сути для Кобаля или для Люцифера. Если бы я поступила так, то превратилась бы в Люцифера, но я твердо решила стать яблоком, упавшим далеко-далеко от дерева!

Глава 43

Кобаль

— Останься с ней! — рявкнул я Бейл, когда выскочил из палатки.

— Подожди, Кобаль, нам нужно поговорить о том, что только что произошло!

Я резко повернулся.

— О чем тут говорить?

Она резко отступила назад и скромно сложила руки перед собой. Я редко видел такое положение Бейл. Она общалась со мной как со своим королем, когда это требовалось, но всегда была свободна выражать свои мысли, как и остальные. Я ценил их мнения. Сейчас же Бейл выглядела так, словно пыталась справиться с живой бомбой. Возможно, так оно и было. Мне определенно казалось, что я неуклонно приближаюсь к большому взрыву.

— Ты должен признать, что плохо справился, — произнесла она.

— Ни один человек больше не попытается причинить ей вред, — зарычал я.

— Они и так не совсем доверяют нам…

— Мне все равно, доверяет кто-то нам или нет. Они выполнят то, что требуется, если хотят, чтобы их вид продолжил свое существование.

Бейл посмотрела на остальных, словно ища поддержки.

Я повернулся лицом к демонам.

— Что вы думаете по этому поводу?

— Ничего, — ответил Моракс. — Если бы эта женщина пыталась убить Верин, то я бы съел ее голову, чтобы обозначить серьезность своих намерений. Она заслужила смерти.

— Я бы тоже поступила так, если бы это был Моракс, — ответила Верин. — Хотя я не любитель есть головы.

По крайней мере хоть кто-то видел причину. Мои ногти впились в плоть, когда я вспомнил, что произошло с Ривер. Она успокоится и придет в себя, как только поймет, что я поступил правильно. Ривер являлась человеком, а они были слишком чувствительными созданиями.

С тех пор как Ривер приехала сюда, то проявила гораздо больше решительности и сдержанности, чем большинство людей, которые были вовлечены в этот новый мир. Вероятно, это происходило из-за ее демонической и ангельской стороны, но теперь она показывала свои более иррациональный, человеческие качества.

Она прошла через многое, но Люцифер напугал ее прошлой ночью. Я знал, что сейчас именно дьявол был главным источником ее иррациональности, но я не привык иметь дело с людьми в припадке эмоций. Они плакали гораздо чаще, чем мы, а также дарили привязанность и дружбу с большей легкостью, чем мы. Возможно, я плохо с этим справился, но и просить прощения не собирался.

Я все равно не сумел бы остановиться, так как учуял запах крови Ривер и увидел красные капли на ее плоти. После произошедшего весь контроль пропал. Я не сумел защитить ее от Люцифера прошлой ночью, но смогу от этой женщины и от любых возможных будущих нападений со стороны людей.

Мы были разными, но вскоре Ривер все осознает и попросит меня вернуться. Она в любом случае пойдет на попятную, я не собирался отступать. Нас уже ничто не могло разлучить. Я отметил ее как свою избранницу, как и она меня.

Однако Ривер не была чистокровным демоном и не чувствовала эту связь так глубоко, как я. Если бы она ощущала ее, то у нее не было бы никаких проблем с тем, что произошло сегодня. Ривер не пыталась бы оттолкнуть меня. На самом деле она поступила бы также, если бы мы поменялись местами.

Но если она все же не чувствует эту связь так же остро, как я, если не ощущает корчащуюся агонию расставания так же глубоко, как я, то, возможно, Ривер не вернется.

«Нет!»

Я отказывался рассматривать подобную вероятность. Ривер обязательно вернется. В ней было достаточно демонических качеств, чтобы постоянно метить меня и использовать огонь. Этого хватит, чтобы в итоге она снова оказалась в моих объятиях. Я не мог думать о последствиях, если все произойдет по-другому. Я бы сошел с ума от потери, если бы допустил такие мысли.

— Ты посадил на кол останки той женщины? — спросил я у Корсона, пытаясь сдержать бурлящие эмоции.

— Это уже лишнее, — ответил Шакс, который всегда был голосом разума. — Люди видели, что ты сделал. Слухи распространились по всему лагерю. Если мы посадим ее на кол, то только расстроим людей и заставим поверить, что мы чудовища.

И вот опять это слово. Ривер заявила, что я веду себя как чудовище, и, возможно, так оно и было. Пришло время собраться и отреагировать на ситуацию так, как если бы это произошло до того, как Ривер стала центром моей жизни. Как бы сильно я не хотел, чтобы тело этой женщины было распростерто на виду у всех людей, мне стоило признать, что Шакс был прав.

— Я уже отдал приказ и не могу отступить, — пробормотал я.

— Тогда пусть ее останки унесут туда, где их практически никто не увидит, — посоветовал Шакс.

Я потер подбородок, обдумывая предложение.

— Пусть ее разместят в поле над сожженным городом, где напали ревениры. Мало кто увидит ее, но этого будет достаточно, чтобы подтвердить выполнение приказа.

Плечи Шакса поникли, демон тяжело вздохнул.

— Осталось лишь убедить пятьдесят человек, которых ты выбрал для этой миссии, что их не убьют.

— Есть большая вероятность, что они погибнут еще в пути, — возразил я.

— Верно, и они это знают, но, думаю, люди предпочли бы верить, что не падут именно от твоих рук. Мы должны убедиться, что они не подожмут хвосты и не сбегут, Кобаль.

Я скрестил руки на груди.

— Ненавижу пресмыкаться перед низшим видом.

— Но нам придется это сделать, если мы хотим заставить солдат покинуть лагерь. А тебе в следующий раз стоит хорошо подумать, прежде чем угрожать какому-нибудь солдату, учитывая то, что твоя избранница по большей части человек.

Я скривил губы, из-за чего Шакс осторожно попятился.

— Отлично, — прорычал я. — Я собираюсь поговорить с Маком. Ривер нужно принять душ, отведи ее туда, — приказал я Бейл.

— Сделаю, — кивнула она.

— Шакс, Корсон, вы идете со мной. Вы любимцы людей.

— Вот что бывает, когда оставляешь их целыми и невредимыми, — пробормотал Корсон.

Я сердито посмотрел на него, затем повернулась на пятках и зашагал вниз по склону холма к городу. Я даже не попытался привести себя в порядок. Так как устал притворяться более человечным, чем был на самом деле. Если этот вид собирался выжить, то должен был довериться нам и начать сотрудничать. У них не было других вариантов.

Люди поспешно убирались с нашего пути, пока мы шли к главной дороге, ведущей к дому в конце улицы. Мак открыл дверь еще до того, как мы дошли. Его взгляд пробежался по моей окровавленной одежде, затем он отступил в сторону, пропуская меня внутрь.

***

Ривер

Мужчина, который занимался рукопашным боем с долговязой высокой женщиной, сделал шаг назад и случайно ударил меня по ноге, выбив из равновесия.

— Прости! — взвизгнул он и отскочил.

Парень, должно быть, был вылеплен из мускулов и весил около двухсот фунтов, но все же попятился и бросил на Кобаля такой взгляд, словно был не больше пятифунтового чихуахуа. Я хмуро посмотрела на него, а затем окинула Кобаля разъяренным взглядом, но демон в ответ лишь вежливо улыбнулся. Он протянул мне ладонь, предлагая стать моим спарринг-партнером.

Вместо того чтобы наброситься на него и наконец-то выплеснуть часть своего сдерживаемого страдания, разбивая кулаки о его невыносимо соблазнительное тело, я отвернулась от Корсона, заменяющего Кобаля в тренировках, и зашагала через поляну к прохладной воде.

Налив себе чашку, я прислушалась к ворчанию, тяжелому дыханию и ударам плоти о плоть, пока группа из пятидесяти отборных солдат тренировалась. Мы должны были выдвигаться через два дня, поэтому я чувствовала, как песок убегает по песочным часам моей жизни. Никто из солдат не тренировался со мной. Они либо избегали меня, как чумы, либо обращались так, будто я была хрупче стекла.

В любом случае, я официально стала аутсайдером во всех отношениях. Я не вписывалась в толпу людей, они просто каменели, едва коснувшись меня. Демоны по большей части защищали меня, но тоже держались на расстоянии. Бейл и Корсон начали чаще общаться со мной, поскольку им было поручено заменять Кобаля и продолжать развивать мою способность управлять пульсом жизни.

Я не стала комментировать тот факт, что Кобаль велел держать это в секрете. Может, мы и не разговаривали, но я знала, что он ни в коем случае не подвергнул бы меня опасности. Он доверял им, да и я начала доверять им, хоть и продолжала скрывать, насколько хорошо могу управлять своей силой.

Мы с Кобалем продолжали избегать друг друга, как взрослые люди, какими и были. Впрочем, я не была уверена, что возраст старше полутора тысяч лет делал его взрослым, возможно, термин «древний» подходил лучше. Я же овладела искусством не обращать на Кобаля внимание, хотя все, чего я хотела, — броситься в его объятия. Отметины на моей шее постепенно заживали. Меня пугало понимание того, что однажды они исчезнут навсегда.

Это осознание лишало меня дыхания и заставляло мою грудь сжиматься так сильно, что я не могла сделать новый вдох. Мне нужно было вернуть отметины.

Я хотела чувствовать себя любимой и лелеемой, даже в демонических отношениях, которые могли привести к оторванным человеческим головам.

Я вздрогнула при воспоминании о теплой крови Эйлин, брызнувшей в мое лицо. Мне нужно было убедиться, что я никогда не стану похожей на Люцифера и что меня не будут использовать как единственное оружие, которое может сломить Кобаля. Кобаль говорил, что демоны все равно поймут, кому я принадлежу, даже если отметины исчезнут, но, возможно, без этих рубцов меня перестанут воспринимать как оружие. Они увидят во мне простую избранную, которой по сути я уже не являлась. По крайней мере я на это надеялась. Я бы лучше умерла, чем стала той, кто уничтожит Кобаля.

Еще этот подарок от Люцифера. Каждую ночь я лежала и думала об этом, дрожа от страха и тоскуя по безопасности рук Кобаля. Что это за подарок? Ничего хорошего, в этом я была уверена, но насколько ужасно? И когда я об этом узнаю? Почему-то я не сомневалась, что распознаю его в ту же секунду, как увижу.

Я даже не взглянула на Кобаля, когда почувствовала его тепло за своей спиной. Мое тело напряглось, когда его пронзили тоска и страдания, сотрясая мышцы и обжигая глаза.

«Это к лучшему», — в тысячный раз напомнила я себе.

Но это не помогло.

— Ты должна вернуться на поле, — хрипло произнес он.

Допив воду, я поставила чашку и отвернулась. Затем я пересекла поле, вернувшись к Корсону. Он всегда казался самым дружелюбным из демонов благодаря легкой улыбке, красивому лицу и блестящим серьгам, свисающим с кончиков ушей. Он улыбнулся мне, а затем взглянул на Кобаля.

Я не проследила за взглядом Корсона, так ка лицо Кобаля запечатлелось в моем сознании в течение трех дней, прошедших после нашей ссоры. Я не могла без слез взглянуть на него, и не хотела вспоминать, что Бейл осталась в главной палатке прошлой ночью вместо него. Мое сердце разбивалось на осколки при мысли о том, что он, возможно, вернулся к костру, пока я рыдала в беспокойном сне.

«Ты же сама приказала ему уйти. К тому же Кобаль заявил, что ты ведешь себя как истеричка из-за какой-то оторванной головы. Вот только голову оторвали человеку, который пытался тебя убить».

Иногда я действительно ненавидела свой внутренний голос.

Я расправила плечи и встала перед Корсоном. Я презирала жалость в его глазах и то, как он снова посмотрел на Кобаля, словно спрашивая разрешения. Впрочем, так оно и было. Корсон поднял руки перед собой и принял боевую стойку.

— Не надо меня жалеть, — процедила я сквозь зубы.

Он окинул меня взглядом лимонного цвета и наклонил голову, из-за чего одна из звездочек в его ушах замерцала, вращалась вокруг своей оси.

— Я не испытываю к тебе жалость, — ответил он, двигаясь вокруг меня.

— И все же это похоже на жалость, — огрызнулась я, отталкивая пальцами его ладони.

Корсон нырнул влево, чтобы избежать удара, который я нанесла.

— Может, немного, но не по тем причинам, о которых ты думаешь.

— Тогда по каким же? — требовательно спросила я.

— В тебе достаточно качеств демона, из-за чего ты пометила его в ответ. Я никогда не встречал свою избранницу, но помню, как сильно мои родители любили друг друга. Когда мой отец был убит Люцифером, это разрушило мою мать. После этого она бросилась в огонь.

Слезы навернулись на мои глаза при мысли о такой потере и боли. Я перестала двигаться. Опять эти чертовы слезы. Я поспешно вытерла их.

— Прости, — прошептала я и снова ринулась вперед, когда Кобаль шагнул к нам.

— Это произошло много веков назад, но я знаю, насколько сильны узы избранных. Если ты испытываешь хоть малую толику того горя, которое причиняет разлука, то мне действительно жаль тебя.

Я отвернулась и сосредоточилась на солнце, клонящемся к горизонту. Розовые, оранжевые и красные облака плыли по небу.

— И ты считаешь меня идиоткой или эгоисткой, раз я воспротивилась узам, которые разрушили твою мать.

— Кобаль рассказал нам с Бейл о твоем сне с Люцифером. Ты боишься за жизнь того, кого любишь… Ведь ты любишь его?

Я быстро кивнула, когда голос Корсона умолк после вопроса. Может, я и не призналась Кобалю в этом, но невозможно было отрицать свои чувства.

— Да.

— Бояться за его жизнь и за то, кем ты можешь стать, испытывать невообразимое горе, чтобы защитить того, кого любишь — это не эгоизм и не идиотизм.

Я вновь сфокусировалась на Корсоне. Меня так и подмывало броситься вперед и обнять демона. Тем не менее, у меня было предчувствие, что после объятий он мог лишиться пару конечностей. Они вырастут снова, но я сомневалась, что Корсон заговорит со мной после произошедшего.

— Спасибо, — прошептала я.

Корсон вновь наклонил голову, изучая меня взглядом.

— Ты противостояла ему, значит, способна на большее, чем борьба с кем-то из нас, включая Люцифера.

После этих слов Корсон стал для меня самым близким другом, если не считать Кобаля, с тех пор, как я приехала сюда. На самом деле я отчаянно нуждалась в том, чтобы меня кто-то выслушал.

— Но вот еще что, — тихо пробормотал он.

— Что?

— Он не сможет отпустить тебя. Для нас это невозможно. Тебе придется принять решение, но только не в таком напуганном и разгневанном состоянии, — я бросила на него раздраженный взгляд, но он лишь улыбнулся. — Твои чувства к нему пугают. Они гораздо глубже, чем все, что может чувствовать человек, и ты это знаешь. Люцифер расстроил тебя, как и то, что сотворил Кобаль с той женщиной, но ты должна понять, что для него это была инстинктивная реакция, попытка защитить, а не злонамеренность.

Я вспомнила слова Кобаля о том, что метка Зива означала благословение и проклятие, что нет ничего опаснее гончей, чьей паре угрожает опасность. Он много раз предупреждал, что способен быть жестоким, но я все равно не ожидала стать свидетелем этого проявления.

— Так и есть, — призналась я.

— Ты отреагировала так из-за паники и шока.

— Да, — пробормотала я.

— Тебе придется решить, сумеешь ли ты жить без него, или просто стоит взять некоторое время, чтобы понять, кто ты и кем являешься сейчас. Потому что, если ты можешь существовать без Кобаля, стоит уехать от него подальше после того, как все это закончится. Твое присутствие причинит ему еще большую боль.

Я склонила голову, впившись в Корсона взглядом. Добродушный демон с серьгами в ушах оказался куда более проницательным, чем я предполагала. Если бы Кобаль знал, что он так открыто обсуждал со мной подобные темы, то мог бы убить его.

— Я поняла, — на самом деле я не могла представить себе жизнь без Кобаля. Возможно, сейчас мы не разговаривали и не прикасались друг к другу, но я продолжала видеться с ним каждый день. Мысль о том, что этого больше не будет, едва не поставила меня на колени. — А он выживет без меня? — прошептала я сдавленным голосом.

— А ты выживешь без него?

«Нет».

Он ухмыльнулся и отскочил в сторону, чтобы избежать моего удара ногой.

— Я могу понять, почему ты держишься на расстоянии, если считаешь, что это поможет защитить его. Тем не менее ты должна разобраться в своих чувствах. Твои инстинкты сильны, может, в данный момент немного притуплены, но они есть, поэтому прислушайся к ним. И чем скорее это произойдет, тем лучше. Кобаль и раньше не был весельчаком, а теперь я предпочел бы встретиться с мадагансем, нежели иметь дело со своим другом.

Я не сумела сдержать смех в ответ на его шутку. Я случайно взглянула на Кобаля и заметила, что он пристально смотрит на нас с другого конца поляны.

— В ближайшее время я разберусь с этим, — пообещала я.

— Спасибо.

Я не сводила глаз с Корсона, пока мы двигались по поляне. В последнее время все происходило так быстро и стремительно, что ошеломляло меня. Тем не менее моя главная цель заключалась в том, чтобы остановить надвигающуюся угрозу людям, демонам и, возможно, даже ангелам.

Важно было то, что через два дня мы должны были покинуть лагерь и столкнуться с существами, которые я даже не могла представить. Которые заставили бы мои худшие кошмары казаться приятными грезами наяву. Я не имела права позволить дыре в сердце тащить меня вниз и отвлекать. Не могла позволить ничему встать на пути того, что должно было произойти.

Я все переживу. Сделаю все возможное, чтобы сохранить жизнь Бейли и Гейджу, и однажды вернусь к ним.

Всю жизнь моя мать говорила, что я зло и порождение сатаны. Возможно, она каким-то образом чувствовала мое происхождение, либо ее сгнивший разум случайно зацепился за эти порочные слова и часто их повторял. Мой предок, тот, кого я отказывалась называть отцом, верил, что я тоже стану злой, но я докажу, что они оба были неправы. Я была обязана сделать это.

Кобаль не верил в чистое зло, но после встречи с Люцифером я поняла, что он ошибался. Я много лет терпела заявления матери о том, что была чудовищем, а теперь и сам дьявол утверждал, что это было правдой. Я не верила самому Люциферу, но верила в то, что нечто толкнуло его на злую сторону, значит, это может произойти и со мной.

Из-за того, что Кобаль отрицал вероятность моего сходства с Люцифером, я беспокоилась, что могу стать его падением. Я не хотела, чтобы меня использовали для уничтожения мужчины, которого я любила. Мне нужно было придумать какой-нибудь способ, чтобы этого не случилось. Даже если это означало, что придется держать дистанцию между нами, и я никогда больше не смогу быть с ним.

Я продолжала размышлять на эту тему, пока исполняла боевой танец с Корсоном. Я была слаба и потеряна, когда меня насильно привели в лагерь. Не понимала, чем отличалась от других и на что способна. Теперь я была тренированным бойцом с лучшим осознанием и растущим контролем над силами, которые когда-то управляли мной.

Может, мне не нравилось откровение о моем наследии, но теперь я знала, почему обладала такими способностями. Вместо того чтобы бояться их и того, что могло случиться, если кто-то другой все выяснит, я стала наслаждаться тем фактом, что они были частью меня. Я перестала бояться разоблачения.

За последние пару месяцев мой мир перевернулся с ног на голову, но через два дня начнется новое путешествие. Я была готова встретить все, что нас ожидало там.

Конец

Notes

[

←1

]

Сексуальная фрустрация — (лат frustratio-обман, неудача, тщетная надежда), угнетенное психическое состояние, возникающее в ситуации разочарования, сексуальной неудовлетворенности после сильного возбуждения.

[

←2

]

Ката́на (яп. 刀) — длинный японский меч (дайто:). Действующим российским стандартом ГОСТ Р 51215-98 катана характеризуется как «Японская большая двуручная сабля с клинком длиной более 60 см». В современном японском слово «катана» также обозначает любой меч.