Благородный театр

Итак, спектакель наш придется отложить?

Что ж делать? Прямиков...

Неужто упросить

Его нельзя никак?

К несчастию — нет средства,

На днях он получил какое-то наследство

И едет за сто верст.

Когда?

Сегодня в ночь.

Так горю вашему придется мне помочь,

Отдайте ролю мне, я дело всё поправлю.

Ты хочешь сам играть?

За счастие поставлю.

Не спорю, эта честь отменно велика,

Зато, ручаюсь вам, что в роли старика

Увидите во мне отличного актера.

Всё так, но как же нам остаться без суфлера?

Да разве приказать не можно никому?

Заставьте, например, буфетчика Фому.

Он малый грамотный: не только что свободно,

Читает мастерски — а впрочем, как угодно.

Принять и не принять вольны вы мой совет,

А только, верьте мне, другого средства нет.

Ступай же поскорей, узнай от Посошкова...

Сейчас, сударь, иду! Одно лишь только слово:

Скажите мне, что вам Честонов говорил?

За вас он или нет?

Он жизнь мне возвратил.

Так он не против вас?

Нимало.

Что за диво!

К чему ж он говорил: «Племянница счастлива:

Жених мне по сердцу; он скромен, тих, с умом...»

Да знаешь ли, кого считал он женихом?

Кого? Неужто вас?

Насилу догадался!

Вот что! Ах я дурак! Чего же я боялся?

Хоть дядя против вас, но это пустяки. —

Ура, сударь! Когда Честонов вам с руки,

Бояться нечего, теперь нам всё возможно.

Скорей, мой друг, скорей! Тебе сейчас же должно

Отправиться домой. Ужасная беда!

А что?..

Твой дядюшка сбирается сюда.

Сюда?..

Не знаю, кто изволил потрудиться

И всё ему сказать; он хочет объясниться,

От Любских получить решительный ответ,

Кричит, что совести ни на волос в них нет,

Что он никак не даст племянника дурачить,

Что свадьбы день должны сегодня же назначить,

Что быть игрушкой их никто не сотворен,

Бранит весь свет, шумит и, словом, так взбешен,

Что с братом он тебя поссорит непременно.

Ах, боже мой! Он всё испортит совершенно,

Рассердит Любского.

И наш расстроит план.

А скоро будет он?

При мне надел кафтан,

И я его почти оставил за порогом.

Что ж делать мне?

Скачи домой и под предлогом

Каким-нибудь его старайся удержать.

Но вот беда: пешком придется мне бежать.

Я дрожки отпустил.

Ступай в моей карете,

А я к своим пойду.

Ваш братец в кабинете!

Вот здесь!

Ну, если он?.. И вздумать не могу!

Я завтра с деньгами пришлю к нему слугу.

Что, что?.. И, вздор! Уж мы условились о плате

С хозяином твоим, ступай! А, Вельский! Кстати!

Я уважал всегда ваш тонкий вкус и ум —

Извольте-ка взглянуть! Каков, сударь, костюм?

Хорош...

Не правда ли? Уж мы не ошибемся.

Ну, что ваш дядюшка? Когда его дождемся?

Так вы уж знаете, что будет он сюда?

Да это знают все.

Ах, боже мой!

Куда?

Позвольте вас спросить: он родственник вам дальний?

Кто? Дядя мой?

Ну да! Ваш дядя театральный,

Вот этот — как его? Не помню...

Прямиков?

Да, точно так! А что, он роли стариков

Всегда играл?

Всегда.

Да что за нетерпенье?

Куда спешите вы? Итак — уж нет сомненья —

Спектакель наш пойдет?

Пойдет! Я слышу стук!

И вы уверены...

Мне, право, недосуг!

Так точно! Дядюшка!

А можете ль ручаться,

Что скоро будет он?

Сейчас! Куда деваться?

Смотрите же!

Пошлю Честонова скорей!

Куда же вы? Чуть-чуть не изломал дверей.

Да что с ним сделалось? О чем он так хлопочет?

Когда уж и меня он выслушать не хочет,

Так, видно, чем-нибудь, а занят не шутя.

Какой костюм! Я рад и весел, как дитя!

Куда, подумаешь, как мода прихотлива!

Что лучше этого? И прочно и красиво,

Так нет! Дай выдумать — и что ж? Дурацкий фрак...

Ну можно ли сравнить?..

Как нет? Ты врешь, дурак!

Я видел их в окно.

Хоть в этом я наряде

Постарее кажусь, зато при первом взгляде

Заметен уж актер, во всех движеньях жар,

Экспрессия, душа!..

Что это за фигляр?

Прочесть бы мне теперь тирады две из роли.

Во фраке всё не то: нельзя и третьей доли

Таланта показать, всего важней костюм.

Постой! — да, да! «Тебе наскучил этот шум,

Так знай, сударыня, скажу тебе заране,

Что я...» Опять забыл!

В узорчатом кафтане...

Бормочет про себя... Так точно! Это шут.

«Все хитрости твои к чему тебя ведут?

Что прибыли тебе в увертке бесполезной?

Скажи, бесстыдная...»

Послушай-ка, любезный!

Чего хотите вы? Кто б это был таков?

Скажи, пожалуйста...

Неужто Прямиков?

Кого вам надобно?

Хозяина мне нужно.

Хозяина? На что?

Мне, право, недосужно.

Ступай и доложи ему...

Какой чудак!

Конечно, Вельский вас сюда...

Да, точно так,

Я здесь для Вельского.

Теперь я понимаю.

Ты хочешь знать, кто я таков?

Всё знаю.

Мы ждали вас...

Меня?

Ну да! конечно, вас.

Хоть с вами видимся мы в первый раз,

Но я наслышался о вашем дарованьи,

Давно хотел вас знать: теперь мое желанье

Исполнилось, и я...

Как Тришка мой, точь-в-точь!

Надеждой льщу себя...

Пожалуй! Я не прочь.

До вашей братьи я охотник пресмертельный:

Да ты ж, мне кажется, и вовсе неподдельный,

С природы, так. Давно ль ты к Любскому попал?

Уж не ошибся ль я? Что ж это за нахал?

Спрошу!..

Ну можно ли, на эту рожу глядя,

Не треснуть со смеху?..

Ведь вы должны быть дядя?

Конечно, я! И что я этим дорожу,

Сегодня же при всех на деле покажу.

Так точно — это он!

Мне доказать нетрудно...

Хоть изъясняетесь вы несколько и чудно,

Но вашим истинно любуюсь я лицом:

Вы рождены, чтоб быть комическим отцом[17].

Каким?

Комическим, и точно есть надежда,

Что в вашем амплуа...

Что, что?

Да он невежда!

О чем ты говоришь?

Я говорю о том,

Что вы...

И я хорош, связался с дураком.

Послушай, брат! С тобой я только время трачу,

А мне бы надобно...

Пущуся наудачу!

Позвольте прежде мне кой-что вам пояснить.

Характер ваш: его нетрудно вам схватить,

Он прост, зато на вас племянник не походит

И дядю, то есть вас, порядком за нос водит.

Ну так! Я это знал.

Племянник ваш влюблен,

Так вас обманывать невольно принужден.

Вот что! Прекрасную ж играть я должен ролю!

Да, роля хороша!..

И я себя позволю...

Послушайте! Когда я вместе вас свожу,

Вы скажете ему...

Я знаю, что скажу:

Бессовестный! Тебя как сына я родного

С ребячества любил! Пусть дядю б ты другого

Не ставил в грош, а то, кого ж? Меня, злодей!

Обманывать, срамить и всех честных΄ людей

Заставить надо мной почти в глаза смеяться!

Ого! Какой талант!

Прошу со мной не знаться!

Когда намеренье тобою принято

Дурачить старика...

Прекрасно, — а не то!

Горячий этот тон вам вовсе неприличен.

Таков характер мой...

Он тем-то и отличен,

Что вы других во всем гораздо холодней.

С чего ты это взял?

Кому же знать верней?

Вы смирный человек, ни бедны, ни богаты,

Недальнего ума и даже глуповаты...

Кто? Я?

Ну да! Вот весь характер ваш.

Ты врешь!

Я вру? Как смели вы?..

Да что ты пристаешь?

Пошел, дурак!

Дурак! На что это похоже?

Позвольте вам сказать — за это бьют по роже.

Эй, слушай, брат, отстань!

Зажмите, сударь, рот!

Да знаете ль, кто вы? Вы сущий готтентот!

Вы варвар, вы мужик, вы в лицах век прошедший...

Эге! Да он не шут, а просто сумасшедший.

Возможно ли? И как вам в голову взошло!..

Как смели вы сказать!..

Чтоб худо не пришло,

Убраться поскорей!

Нет, кончено! Вам роли

В пиэсе не даю.

Ну можно ли по воле

Пускать таких людей!

И кто вам право дал!

Я вас не выпущу. Куда?

Вот черт пристал!

Не думаете ль вы, что важную находку

Мы в вас нашли?

Ну, ну! Я дам тебе на водку,

Лишь только отвяжись! На гривенник, возьми!

Как, гривенник! Кому?

Да полно, не шуми!

Я дам еще.

Как? Что? Так дерзко насмехаться!

Да знаете ль, что я...

Ахти! Он хочет драться!

Куда, сударь! Я вас заставлю отвечать!

Ах, батюшки! Да он презлой! Пришлось кричать!

Послушайте!

Я вас не подпущу к порогу.

Эй, кто-нибудь! Сюда!

Честонов! Слава богу!

Ага! Вы струсили теперь!

Что здесь за шум?

Поди сюда, скорей!

Ба-ба! Любезный кум!

Давно ли здесь?

Постой! Дай отдохнуть немного.

Что сделалось с тобой?

Боитесь ли вы бога?

К чему держать таких опасных дураков?

Позвольте вас спросить — ведь это Прямиков?

Вот кстати!

Точно так.

Предерзкое творенье!

Какой трактирный тон, какое обращенье!

Таких людей, как он, животными зовут.

Скажи, пожалуйста! Безумный он иль шут?

Да как тебе сказать? Я думаю, всё вместе.

Я вовсе не бретер, но ежели до чести

Коснется кто моей, то боже сохрани!

Я этим не шучу.

Эх, братец! Прогони

Его!

Чтоб я спустил такому грубияну!

Во-первых, с ним играть решительно не стану,

Хоть, правда, без него придется худо нам,

Но так и быть.

Да он совсем не нужен вам.

Вот то-то и беда! Актера нет другого.

Напротив, ваш театр идет без Прямикова.

Нет, шутите?

Ну, что ж! Спровадь скорей его.

И чтоб уладить всё, ждут вас лишь одного.

Иду, бегу, сейчас!

Мне должно бы отчета

От вас потребовать...

И что вам за охота!

Он человек простой, к тому же мне родня...

Ну, если бы не вы — узнал бы он меня!

Тьфу, черт его возьми! Насилу провалился!

Когда б послушал ты, как он со мной бранился!

Сначала всё шутил, да вдруг перед концом

И ну ругать меня комическим отцом,

Невежей, мужиком, — вот так и лез на драку.

Охота же держать такого забияку!

Нет! Тришка мой хоть зол, а всё-таки смирней:

С ним можно пошутить, а этого не смей

Назвать и дураком...

А ты назвал?

Так что же!

По-моему, дурак и шут — одно и то же.

Да что он говорил с тобой?

Какой-то вздор.

О роле мне твердил, как будто б я актер,

Да это ничего — из этих слов лишь видно,

Что вовсе он дурак, а вот что, брат, обидно,

Что я теперь и сам попался в дураки.

Попался! Как?

А что? Чай, скажешь пустяки?

Вот этот глупый шут и тот, сударь, находит,

Что дядю своего племянник за нос водит,

А дядя-то ведь я!

Охота ж о пустом

Так долго толковать. Да дело не о том:

Зачем приехал ты?

Зачем? Чтоб изъясниться,

Ты это знаешь сам.

Эх, братец! Торопиться

Не должно бы.

Я ждал и так четыре дня,

И буду ждать еще?

Да выслушай меня!

Не лучше ль подождать, и, выбрав час свободный

Чтоб я, премьер-майор и дворянин природный,

Позволил над собой шутить?

С чего ты взял?..

С чего? Так слушай же! Племянник мне писал,

Что он посватался, что всё идет порядком:

Девица умная, хорошая, с достатком,

Что ей он нравится, и сам в нее влюблен,

Обласкан дядею, родными ободрен

И прочее. Вот я ну шить скорей наряды;

Домашние дела: покос, жнитво, подряды —

Бросаю всё, скачу, приехал наконец.

«Здорово, брат! Ну что? Когда же под венец?

Я мешкать не люблю и на твоем бы месте

Всё мигом повернул. Вези меня к невесте».

— «Ах, дядюшка, нельзя! Ведь Оленька больна».

— «А Любский?» — «Нездоров». — «Так Любского жена?..»

— «Могла бы вас принять, но также нездорова».

— «Помилуй, что за мор? Неужто дали слово

Все разом захворать?» — «Весь дом в постелю слег».

Ну, так и быть! Я ж сам с дороги занемог;

Так нехотя пришлось мне дома оставаться.

Сегодня, лишь успел со мной ты распрощаться,

Вдруг шасть ко мне на двор — и кто ж? Кутермина!

Матрена Савишна?

Ты знаешь, что она

Болтунья страшная.

За ней одно лишь дело:

Злословить всех.

А тут как будто онемела.

Я то, я се — молчит. Конечно, есть печаль,

Подумал я. Спросил. «Да, батюшка, мне жаль».

— «Кого, сударыня?» — «О, если непременно

Ты хочешь знать — тебя! Признайся откровенно:

Зачем ты прискакал?» — «Племянника женить».

— «Охота же себя на старости срамить!»

— «Как так?» — «Да так! Тебя с племянником дурачат».

— «Но он ко мне писал». — «Что эти письма значат!

Пустое, вздор! Его, бедняжку, завели.

Не веришь мне? Так что ж! Попробуй и вели

Узнать ему: когда его судьба решится?

А лучше и того, ступай-ка изъясниться

И Любских сам спроси». — «Спросить-то я готов,

Да только у кого? Ведь Любский нездоров,

Жена его больна, племянница в постеле».

— «Как! Любский нездоров? Неужто в самом деле?»

— «Добро б один; а то, как на смех, вся семья».

— «Давно ли, мой отец?» — «Об этом слышал я

Дня три тому назад». —«Дня три! Ах, мой создатель!

Вчерась их угощал гражданский председатель,

А нынче был у них губернский прокурор.

Ну, видишь ли теперь, что это всё подбор,

И Любские тобой как пешкою играют».

Как пешкою! Меня за пешку почитают! —

И после этого прикажешь мне молчать?

Молчать! Нет, черт возьми! Да я готов кричать

Не только здесь, везде — в Москве на лобном месте,

Что в Любских нет стыда, ни совести, ни чести,

Что братец твой...

Злодей! Что вся его семья,

Весь Любских род: все братья, сваты, кумовья,

Сестрицы, тетушки в двенадцатом колене,

Все внуки, правнуки и даже предков тени

Тобой решительно, навеки прокляты.

Довольно, кажется? Теперь спокоен ты?

Да! Смейся, брат! Куда смешно! Умора!

Мы долго продолжать не можем разговора.

Итак, прошу мне дать решительный ответ,

Но только в двух словах: ты хочешь или нет,

Чтоб Вельский был женат?

Хочу ль, чтоб он женился!

Да разве двести верст я даром прокатился?

Нет, вздор! Хоть плачь, а мне невесту подавай!

Так дело кончено. Теперь, мой друг, ступай

Скорей домой!

Домой?

Ты можешь быть спокоен:

Мне Вельский по сердцу, он Оленьки достоин

И будет мужем ей — за это я берусь.

Нет, милый, извини! Пока не изъяснюсь,

Я с места не сойду.

Но это изъясненье

Поссорит вас.

Так что ж?

Да сделай одолженье,

Послушайся меня! Ступай скорей домой!

И слышать не хочу.

Так знай, любезный мой,

Ты этой скоростью племянника погубишь.

Мне всё равно.

Равно? Так ты его не любишь?

Вот то-то и беда! К несчастию, люблю.

Ну, так и быть, изволь! Сегодня потерплю,

Но завтра ни за что, я больше не намерен

Минуты ждать одной.

Сегодня ж, я уверен,

Всё будет кончено.

Ну, то-то же, смотри!

Помолвка через день, а свадьба через три. —

Даешь ли слово мне?

Да, да, мой друг! Согласен.

Ступай!

Чтоб был ответ решителен и ясен.

Иль да, иль нет...

Я всё порядком поведу,

Лишь только уезжай скорей.

Иду, иду!

Смотри! Чтоб Вельскому сегодня ж слово дали,

Не то — в кибитку с ним, и поминай как звали!

Уйдешь ли ты?

Ведь я на это молодец,

И если уж решусь...

Да будет ли конец?

Иду! Но слушай, брат, ты дал мне обещанье,

И я!..

Ну-ну! Прощай покамест, до свиданья!

Уйдет ли он? Ахти! Никак, идет назад!

Ну, если как-нибудь с ним встретится мой брат?

Беда! Нет! Кажется, уехал. Слава богу!

Что дядюшка?

Ушел.

Наделал он тревогу!

С ним был соперник твой.

Я это ожидал.

И если бы меня позвать ты опоздал,

То плохо бы ему пришлось от Посошкова.

Он дядю твоего почел за Прямикова,

А тот его назвать изволил дураком —

Чуть, чуть не подрались. Но дело не о том:

Мне Оленька во всем призналась откровенно,

Я наш открыл ей план, и должно непременно

Сегодня кончить всё. Какой сюрприз для всех!

И смело можно бы ручаться за успех,

Да то беда — она ужасно боязлива.

Послушай, милый мой! Любовь красноречива, —

Поверь, один твой взгляд подействует сильней,

Чем все мои слова, а чтоб успеть верней,

Решительно скажи, что средства нет другого.

Она сюда прийти сейчас дала мне слово,

И чтоб склонить ее, я всё употреблю.

Ах! если б знали вы, как я ее люблю!

Тем лучше, милый друг! На свете всё непрочно,

Но добрая жена... Идут! Она? Так точно!

Смотри не опоздай! У заднего крыльца

Карета в шесть часов, а в восемь от венца.

Прощай, мой друг!

С каким я ждал вас нетерпеньем!

Всё кончено! Одно осталось нам спасеньем.

И если уж ничто не может тронуть вас,

Так знайте же, что мы теперь в последний раз

Не только говорим, но видимся друг с другом,

Что нынче ж вы должны назвать меня супругом

Иль, может быть, со мной расстаться навсегда.

Расстаться? Боже мой! Нет, Вельский! Никогда!

А если завтра же откажут мне от дому?..

Хотя рука моя обещана другому,

Хоть сердцем я могу лишь вам принадлежать,

Но долг забыть к родным, решиться убежать...

Так будьте ж им во всем, сударыня, послушны,

Когда к судьбе моей вы вовсе равнодушны...

Ах, нет!.. Я вам клянусь!..

Что значат все слова!

Что клятвы все! Когда священные права

И дружбы и любви и всё — забыто вами!

Любви, в которой мне сто раз клялись вы сами,

Мечтая с радостью о том счастливом дне,

Когда я буду ваш навек! Ах! Верьте мне,

Что счастие мое, а может быть и ваше,

В руках теперь у вас. Я всё сказал Наташе —

Сегодня в шесть часов нас будет ждать к себе

Ваш дядюшка... Когда и он в моей судьбе

Участие берет,

так вы ли захотите...

Что вижу! Боже мой!..

Эх! Тише, не шумите!

Минуты дороги — решайтеся скорей!

Возможно ли! Одна!..

Так что ж?

И Вельский с ней.

Да как же иначе? Они проходят роли.

И вы колеблетесь! Когда от вашей воли

Зависит всё.

Как сметь!..

Еще! Какой болтун!

Решитесь быть моей!..

Тут входит опекун.

«Ага, сударыня! Попались!»

Ах, боже мой!

Ай, ай!

«Чего ж вы испугались?

Ведь я не муж, а только что жених.

Где видано!.. Застать вдвоем — одних!

Да как вы смели?

К чему, сударыня, зачем он с вами был?

Что, матушка! Я вижу, онемели!..

А вас, сударь... А вас...» Кой черт! Опять забыл.

«А вас, сударь, велю...»

Подвиньтеся немножко!

«Велю сейчас я выкинуть в окошко!

И этот сорванец, и этот глупый франт

Подумать смел, что я...»

Вот, батюшка, талант!

Вот гений истинный! Смотрите, удивляйтесь!

Каков испуг?

Хорош!

Да что же! Восхищайтесь!

Взгляните на него! Как истукан стоит!

И вы! Брависсимо! Какой смущенный вид!

Вот это мимика! Смотрите, побледнела!

Давно ль двух слов сказать порядком не умела?

А всё ведь я!..

Одно заметить должен вам, —

Напрасно вы к ее бросаетесь ногам.

Оно не худо бы, да слишком театрально.

Но испугались вы...

Да! Очень натурально.

Сто раз я говорил, не быть наедине!

Негодная!..

Ступай в гостиную, к жене.

Ну что? Ты был в саду?

Обегал все дорожки:

Его там нет.

Вели запречь скорее дрожки

И съезди сам к нему.

Бирюлькин наш пропал.

Да что с ним сделалось? На пробе он всё спал,

Забыл все выходы, раз двадцать ошибался...

Вот я его пугну! Совсем избаловался.

А что же твой Андрей Степаныч Прямиков?

Ушел домой.

Эх, жаль!

Я повторить готов:

В нем есть талант, но с ним играть — слуга покорный!

Он страшный грубиян и человек превздорный.

К тому ж, и без него у нас охотник есть:

Ты, кажется, взялся?

Я чувствую всю честь

Актером в труппе быть, где важные особы...

Я думаю, что ты сыграешь и без пробы?

Извольте, я готов.

Смотри, не осрамись.

Кто? Я, сударь?

Да, ты! Не больно, брат, храбрись!

Я что-то за тебя ужасно как робею.

Но ролю выучить я к вечеру поспею.

И! Как не выучить! Она невелика.

Письмо, сударь!

Подай! Знакомая рука...

Бирюлькин! Что за вздор!.. Как! Что!.. Ах, мой создатель!

Возможно ли? Злодей! Разбойник и предатель!

Что с вами сделалось?

Что сделалось? Нет сил!

Прочти!

Что скажешь, брат?

Да кто его подбил?

Весь город — все!

И, нет! Какой-нибудь проказник

Некстати пошутил...

Чтоб наш испортить праздник!

И после этого театры затевай!

Придумывай, трудись, здоровье убивай,

Тешь этих неучей! Давай пиры и балы!

О, варвары! Мордва!.. Чуваши!.. Камчадалы! ..

Вам хочется самим? — Извольте, господа!

Театр мой не пойдет.

Вот новая беда!

Неблагодарные!

За что ж на всех сердиться?

Посмотрим, без меня как станут веселиться!

Поверьте мне — всему виной Кутермина.

Матрена Савишна?

Она сотворена

На эти мерзости.

Ну, так! Она хотела

Сгубить меня за то, что я... Да что за дело!..

Она иль нет — теперь и сам я не хочу:

Велю сломать театр, в деревню ускачу...

Постойте! Точно так! Театр мы не отложим.

Неужели?..

Да, да! Мы всё поправить можем,

Но меры сильные теперь нам должно брать;

Изведов может роль Бирюлькина сыграть —

И очень будет мил в Антропкином наряде,

А вы попробуйте, — сыграйте ролю дяди.

Кто? Я? В уме ли ты? С чего ты взял?

Да я и смолоду актером не бывал.

Всему начало есть.

Попробуйте, начните!

Нет, братец! Ни за что!

Так вы себя вините,

Что наш театр нейдет: я средство вам даю.

Я знаю наизусть комедию твою

И мог бы, кажется, — мне роль учить не надо...

Да нет! Нельзя никак!

Уж как же будет рада

Матрена Савишна! Начнет по всем домам

Скакать, рассказывать, шутить — заедет к вам...

Ко мне? Нет, душенька! И носу не покажет.

Куда бы ни взошла — поклон и тотчас скажет:

«Что, матушка, каков вчерась спектакель был?

Уж верно, Любский вас отлично угостил,

Сбирался целый год, так диво ли?..»

Злодейка!

«Ведь у него ребром последняя копейка».

— «Театра не было». — «Так что же он кричал?

Зачем так чванился? По выбору всех звал?

К чему? Да он и тем быть должен благодарен,

Что ездили к нему! Ну, что за важный барин?

С его ль именьишком мотать?..»

Ах! Черт возьми!..

«Пусть это водится меж знатными людьми,

А он-то что?..»

Как что!

«На дело не похоже!

А уж хвастун какой! Хвастун — избави боже!

„Сегодня принимать гостей я не велю —

Я так устал! Один весь город веселю,

Театры завожу, актеров набираю...“

Ан, вот ваш и театр!»

Так врет она! Играю!

Решились наконец! Теперь мы спасены.

Я знаю, мне житья не будет от жены,

Да так и быть! Пойдем!

Я думаю, на сцену?

Там лучше роль пройти.

А что же я надену?

Кафтан, большой парик...

Да в нем на дурака

Я буду походить! Нельзя ль без парика?

Никак нельзя: таков характер вашей роли.

Хорош же буду я! Куда красив! В камзоле,

В косматом парике... в узорчатых чулках...

Зато подумайте! — кто будет в дураках!

Что этой может быть приятнее награды:

Матрена Савишна задохнется с досады!

Да ништо ей! А мы поставим на своем.

Так пусть задохнется! Негодная!.. Пойдем!