Боевая Академия: Карахан

30

«Те, кто кричат о войне до последней капли крови, обычно планируют проливать чужую кровь, а не свою»

Для человека, совершено не вникающего в проблемы народа, чью страну он возглавляет, президент Карахана Рикон Замбевич чувствовал себя превосходно.

Он был обаятельным мужчиной в самом расцвете сил тридцатилетнего возраста, страдал нарциссизмом, уделяя собственной персоне максимально возможное время, наряжался в одежды ярких цветов, подчеркивая полное у себя отсутствие вкуса, и абсолютно ничего не понимал в политике. Замбевича совершеннее не трогало управление Караханом, он не чувствовал ответственности, а просто наслаждался славой и богатством, которые с лихвой получал на посту президента. Бессовестный плут и мошенник, половину жизни он провел в разных тюрьмах, а другую половину — в поисках той самой славы и богатства, которые вечно терзали его неугомонную душу. И, пока караханцы недоумевали, как разряженное пугало может управлять страной, Замбевич веселился вовсю, предаваясь всем смертным грехам ради собственного удовольствия, и уделяя работе президента максимум пару часов в день. В его обязанности входило только периодически мелькать на телеэкранах, неся всякую многообещающую чушь, проводить торжественные мероприятия типа открытия новой больницы или парка, да подписывать законы и приказы, которые он даже не читал. По сути, он был своего рода куклой — ведь пока она пляшет на сцене, считая себя центром Вселенной, где-то за кулисами опытный кукловод дергает за ниточки, управляя всем действом.

В понедельник, ровно в полночь, в здании парламента состоялась пресс-конференция при участии самого президента. Помимо разных мелких проблем журналисты намеревались обсудить с главой государства и одну серьезную — проблему, касающуюся организации «Ночной Рейд». Вот уже несколько месяцев неуловимые убийцы терроризировали страну, появляясь в самых неожиданных местах, а потом бесследно исчезая, оставляя после себя трупы, а до сих пор никаких попыток их выследить сделано не было. Еще несколько месяцев назад, когда состоялось первое громкое убийство крупного бизнесмена Дегтярева, убитого в собственном охраняемом доме (камеры наблюдения зафиксировали лишь какую-то черную, размытую тень) Замбевич с экрана телевизора пообещал, что лично возьмет на контроль это дело, и позаботится, чтобы убийцы понесли заслуженное наказание. Но время шло, а «рейдовцы» продолжали наносить удар за ударом — причем если раньше они хотя бы действовали под покровом ночи, то совсем недавно, буквально на днях, решились на убийство прямо посреди бела дня, испепелив молнией на месте рабочего с караханской фабрики. И теперь СМИ не терпелось узнать, а потом донести до народа, что сам Замбевич думает по этому поводу, и вообще, как он это прокомментирует.

И вот, долгожданный момент, ровно полночь, зал переполнен, многочисленные камеры и микрофоны настроены уловить каждый жест, каждый звук, блокноты наготове, диктофоны тоже, а громкий голос торжественно объявляет:

— Дамы и господа, президент Карахана — Рикон Замбевич!

Распахнулись тяжелые дубовые двери, покрытые позолотой для усиления эффекта, развернулась бархатная красная дорожка, посыпались откуда-то сверху лепестки роз, и в зал прошел сам глава государства, одетый, как всегда, крайне вызывающе — роскошный красно-золотой костюм, усыпанные крошечными драгоценными камнями сапоги, длинные волосы, сверкающие цветом соломы, распущены по плечам, легкая небритая щетина подчеркивает мужественный профиль президента, голливудская улыбка во все тридцать три белоснежных зуба буквально освещает зал. Улыбаясь, махая руками, посылая направо и налево воздушные поцелуи, словно находился на премьере кинофильма, Замбевич пошел к трибуне, взял в руки микрофон, и вот уже разносится по залу его звонкий голос:

— Привет, Карахан!

Наверное, он ожидал, что после этих слов начнется всеобщий безумный восторг — так обычно фанаты приветствуют появление любимого кумира. Но постные лица журналистов и репортеров не выражали ничего, кроме скуки, однако Замбевич продолжал посылать направо и налево улыбки и махать руками, словно находился не за трибуной, а на сцене, и воображал себя рок-звездой. Особенно помогало то, что многих из присутствующих он знал лично, и не упустил возможность поприветствовать их отдельно:

— Привет! Привет! И тебе, и тебе.… О, женщина в черной водолазке — восхитительные у вас усы…. Майки, дружище, сколько лет, так и прозябаешь в квартирке с тещей и кучей детей? Джерри, как жизнь после венерического заболевания, налаживается?

Закончив церемонию приветствия, Замбевич в последний раз лучезарно улыбнулся, прочистил горло со звуком, который обычно издает сломанный унитаз, и раскрыл лежавшую на трибуне папку.

— Ладно-ладно, что тут у нас? Пресс-конференция — обожаю, честное слово! Так приятно выговориться, пообщаться с представителями прессы.… Недавно сидел в туалете, читал газету, увидел свою фотографию — вроде мелочь, а приятно стало. Начнем с того, что я хотел сказать сам. Касательно валового продукта и падения его показателя за этот год… (широкий, во всю харю, зевок) — черт с ним, как упадет, так и встанет, это же не мужской, простите, х… Участились техномагические аварии на теплотрассе «Восточный поток» — сам я не видел, но мне вроде сказали, что у них там все под контролем. А, вот, главный вопрос, который постоянно задают в моем блоге — как мне удается сохранять волосы такими густыми и блестящими? А секрет прост — шампунь «Мистер Замбевич»! Мое собственное производство, никакой химии и отравы, только натуральные дары природы. Шампунь «Мистер Замбевич» — и ваши волосы будут пышнее и гуще, чем усы вон у той женщины в черной водолазке….

Захлопнув папку, он снова старательно зевнул, подмигнул кому-то в дальнем ряду, и продолжил:

— Теперь переходим к вашим вопросам. Ну, и у кого какие ко мне вопросы? Вот вы, девушка в первом ряду, у которой слева возле уха седой волос блестит — начнем с вас. Какой у вас вопрос?

Журналистка, которой с трудом удалось сохранить невозмутимость лица после этих слов, поднялась с места с диктофоном в руках:

— Газета «Караханский пророк». Господин президент, я думаю, что у многих моих коллег здесь и сегодня к вам есть один, очень важный и существенный вопрос, на которой и мы, и наш народ, хотим узнать ответ немедленно и по существу. И я думаю, никто не будет против, если я его озвучу. Как долго еще убийцы из преступной организации «Ночной Рейд» будут терроризировать наши города и улицы, убивать каждого, кого им захочется, а полиция будет сидеть сложа руки? Спасибо.

— Хм… да, хороший вопрос, — Замбевич поскреб щетину на подбородке. — Убийцы, убийцы.… А разве их еще не поймали? Вот странно, я отчетливо помню, что не далее, как позавчера, мне сообщали…. Короче, их скоро поймают, зуб даю.

Но его фальшивая отмазка никого из присутствующих не убедила.

— Да, вот вы, юноша с отвратительной розовой «бабочкой» на шее, какой у вас вопросы?

— Телеканал «Техномагия и научный прогресс». Господин президент, неужели полиции все-таки удалось обнаружить тайное убежище «Ночного Рейда»? Недавно в газете писали, что они обладают продвинутым техномагическим оружием — вы думаете, что операция по их захвату обойдется без лишних жертв? Спасибо.

— Да кого волнуют эти жертвы? — хмыкнул президент. — Вот я бы на месте того, кто проведет операцию по захвату, вообще бы с ними не церемонился — каждому пулю в голову, а потом в тюрьму до конца жизни. Но демократия, будь она проклята.… Да-да, мужчина в старом и растянутом свитере, что у вас?

— Журнал «Криминальные хроники». Господин президент, как вы прокомментируете зверское убийство, произошедшее на днях в караханской столице? Спасибо.

— Я в это время был в деловой поездке — показывал одной крошке… то есть, журналистке, спальню президентской виллы — и если честно, я вообще не в курсе, что там случилось. Следующий? Да?

— Газета «Новости для народа». Господин президент, как вы считаете, «Ночной Рейд» действует, как группа наемников, или у них есть своя, тайная цель? Может, государственный переворот, или гражданская война? Спасибо.

— Да на здоровье. А ваш вопрос неуместен — разве может кто-нибудь желать смены власти, когда у руля стоит такой красавчик, как я, а? — игривое подмигивание. — Вот когда поймаем их, тогда спросим, тогда я вам и скажу. А пока — извиняйте, бананов нэма… Давайте-ка, друзья мои, закругляться, мне еще указ о новых лавочках в парке подписывать — а то тут многие парочки жалуются, что им на свидании целоваться негде… Последний вопрос! Давайте вы, девушка в первом ряду, спросите еще что-нибудь.

— Господин президент, недавно в столице открылось новое, элитное учебное заведение, известное как Боевая Академия. Я хочу написать о ней статью, и поэтому у меня к вам вопрос личного характера: правда ли, что там из учеников будут готовить новых бойцов для техномагических операций, а сама школа — прикрытие для того, чтобы отвлечь внимание от солдат спецназа, бывших заключенных и одаренных магов с нечеловеческими способностями, которые будут там обучаться на самом деле? Спасибо.

Это был непростой вопрос, отличающийся присутствием особенно сложных умозаключений, необходимых для постановки ответа, но Замбевичу удалось выкрутиться коротким:

— Э-э-э… да, почему бы и нет? Рад был помочь, удачи со статьей. Всем спасибо, я пошел работать, до встречи в следующий раз.

Несмотря на то, что пресс-конференция заняла от силы пять минут, в этом не было ничего необычного — все знали, как трудно их президенту дается общение с умными людьми, особенно когда они рядом в большом количестве. Поэтому Замбевич всегда старался сократить такое общение по минимуму. Тем более что других дел у него было предостаточно — например, очередной визит в сауну.

Короче говоря, у всех, кто знал президента Карахана — лично, косвенно, или даже просто видел его по телевизору — всегда создавалось единое однозначное мнение о его умственных способностях. Началось это еще на прошлых президентских выборах — когда главный оппонент Замбевича выступил под лозунгом «Не голосуй за придурка!», имея в виду действующего главу государства. А уж как Замбевич снял свой предвыборный агитационный видеоролик, где он, пьяный в хлам, на склоне холма, плясал со сломанной электрогитарой в руках — это вообще отдельная история. Как пел еще товарищ Высоцкий — ну, дурачок, что с него возьмешь.

Но был и другой Замбевич — умеющий становиться серьезным, решительным, идущим к своей цели, и даже на удивление неплохо соображающий головой. Бывали даже моменты, когда кукла в руках кукловода рвалась к своим, самостоятельным решениям — разумеется, втайне от хозяина. Ибо пока еще понимала свое место, и что с ней сделают, если она с этого места сдвинется. Хоть Замбевич и знал, что суперсекретная техномагическая организация «Эдем» контролирует каждый его шаг, он все равно не мог удержаться, чтобы порой не блеснуть тщеславием. За это ему порой даже прилетало — не сильно, но доходчиво.

Весело посвистывая, президент двинулся к выходу из парламента, чтобы сесть в свой личный летающий лимузин и на нем улететь с этой скучной, нудной и тяжелой работы куда-нибудь, где будет весело, и выпивка будет литься рекой. Сопровождали его четверо телохранителей — двое, как полагается, шли спереди, и двое сзади. Шагая, Замбевич на ходу достал из кармана костюма маленькое зеркальце, чтобы заботливо проверить, не появились ли от сложных вопросов новые морщины на его безупречном, благородном лице. Ведь достаточно один раз нахмурить лоб, обдумывая какой-нибудь ответ — и вот она, новая морщина, откуда не возьмись, сверкает себе внаглую. И вдруг….

Один из телохранителей, идущих впереди, внезапно запнулся, захрипел, и начал медленно оседать на пол, брызжа вокруг кровью — в его горло воткнулся остро отточенный сюрикен. Второй встрепенулся, но сделать ничего не успел — мелькнула черная тень, сверкнула сталь катаны, и голова покатилась по полу, а тело так и осталось стоять на месте, пока не рухнуло плашмя…

— Господин президент! — не успел Замбевич опомниться, или даже испугаться, как двое оставшихся мгновенно оттерли его к стене, закрывая своими телами. И достали стволы вместе с рациями, чтобы поднять тревогу.

Но не справились.

Что-то щелкнуло, и в голове одного из оставшихся мгновенно образовалась небольшая дыра, оставшаяся после вошедшей туда пули, выпущенной из снайперской винтовки. И еще раз. Две пули — два трупа, все четко, как по учебнику. Оставшись в гордом одиночестве, Замбевич побледнел, затрясся всем телом, но постарался гордо выпрямиться, и заодно унять противную дрожь вдоль хребта. Он уже знал, что раз его охрану убили за какие-то доли секунды, а тревогу вокруг не поднялась — значит, пришли те, о ком его только что спрашивали на пресс-конференции.

— Что, суслик, испугался? — из-за угла коридора, ведущего к выходу, вышел… сам Замбевич собственной персоной. В отличие от оригинала, двойник президента чувствовал себя отлично, и с точно таким же выражением лица смотрел на себя в зеркало, баюкая в другой руке бокал с коньяком. Теперь было понятно, как убийцы проникли в защищенное здание парламента — видать, охрана и понятия не имела, на что способен «Ночной Рейд».

— Не дергайтесь, господин президент, — из-за спины двойника выдвинулся Ярослав. — Мы просто поговорить. Вам послание от «Эдема», просили передать лично.

— Ха-ха, — нервно отозвался Замбевич. — А нельзя было на прием записаться, или там письмо прислать? Желательно, по «эмейлу».

— Змей! — коротко скомандовал Ярослав. Мелькнула черная тень, и вот уже безмолвный убийца стоит рядом с президентом, прижав к его горлу острие катаны. Замбевич судорожно сглотнул, и неубедительно заметил:

— Меня убивать нельзя, я ценный человек.

— Кто бы сомневался, — хохотнул двойник, доставая расческу, чтобы привести в порядок свои шикарные волосы, отливающие соломенным оттенком.

— Короче, — Ярослав сухо перешел к делу. — Господин президент, «Эдему» стало известно о неких ваших планах, касательно местонахождения границы между мирами. Что, славы захотелось? Мало? Можем добавить.

— Да вы чего, друзья мои? — Замбечив попытался улыбнуться. — Да что бы я, и против их воли…. Да у меня и в мыслях не было!

— Выходит, наши хозяева ошиблись, — констатировал Ярослав. — Ну, и хорошо. Господин президент по-прежнему предан нашему делу, и отлично помнит, кто именно посадил его в кресло главы государства, и кому он всем обязан. Так я и передам «Эдему», да?

— Да, так и передайте, — Замбевич испытал ни с чем несравнимое облегчение. — Ну, так я пойду?

— Еще одну минутку вашего драгоценного внимания. Небольшой подарок от «Ночного Рейда» — к юбилею вашей каденции, — Ярослав поднял руку, которую до этого держал за спиной, взмахнул, и к ногам президента с глухим стуком упал небольших размеров черный полотняный мешок. — Знаете, что там?

— М-м-м-м…. шар от боулинга с моим изображением?

— Нет. Здесь голова министра Ореста — того самого, которого вы просили все разузнать насчет границы. И если вы еще раз ослушаетесь приказов, в этом мешке будет ваша голова — и ее мы преподнесем в подарок тому, кто займет ваше место. Все понятно?

— Понятно.

— Тогда до свидания. Надеюсь, в следующий раз увидимся при более приятных обстоятельствах, — Ярослав махнул двумя пальцами в воздухе, и развернулся. — Все, уходим.

— Пока-пока, суслик, — подмигнул президенту двойник, и вальяжным шагом двинулся к выходу. За ним скользнула черная тень — и исчезла. Снова оставшись в гордом одиночестве, Замбевич тихо выругался, и пнул ногой мешок. Однако его нисколечки не огорчила смерть человека, случившаяся по его вине — и даже смерти четырех телохранителей абсолютно не тронули его совесть. Самовлюбленного нарцисса взбесило то, что его ткнули носом в то, что он в чем-то был неправ. Да еще таким убедительным методом.

— Господин президент! — в дальнем конце коридора появился тяжело дышащий начальник службы безопасности, за ним — отряд агентов. — Вы в порядке? Что здесь случилось?

— Суицид, — Замбевич легкомысленно махнул рукой. — Тяжелая у ребят служба, вот и не выдержали, покончили с собой…. Давай-ка машину мне, немедленно.

******************

Сидя на краю крыши, Дарлинг болтала ногами в воздухе, держа в руках бинокль — но необычный бинокль, а техномагический. В отличие от обычного, этот бинокль выводил на окуляры изображение не того, что находилось прямо за пару километров от наблюдателя, а изображения с камер слежения — светофоров, банкоматов, наручных коммуникаторов проходивших по улицам людей.… С его помощью малолетняя убийца могла без труда следить за кортежем президента, и куда он направился после того, как покинул здание парламента.

— А вот и мы, — Ярослав остановился рядом, передернул плечами. — Ну, что там?

— Он поехал в сауну на улицу Астрономической, — доложила Дарлинг, протягивая ему бинокль. — Ворвемся?

— Нет, такого приказа не было. Просто доложим, и все.

Одним за другим, на крышу выбрались остальные.

— В сауну, значит? — Палач тяжело опустил на поверхность крыши сумку-чехол, в котором была сложена аккуратно разобранная винтовка. — Пошлем Змея, пусть узнает, о чем напуганный президент и с кем может разговаривать.

— Мы свое задание выполнили, и оставили после себя пять трупов, — напомнил Ярослав. — Сворачиваемся, и возвращаемся на базу.

— А я думаю, что надо все-таки узнать. А вдруг он не внял предупреждению?

— Поддерживаю, — подала голос Дарлинг. — Я думаю, надо его еще разок в сауне припугнуть. Чтобы уж наверняка.

— Если он не внемлет предупреждению, то мы наведаемся к нему еще раз, раз уж будет на то приказ, — не согласился Ярослав. — А сейчас нам лучше вернуться в убежище.

— Начальник прав, — прогудел двойник президента. — Дарлинг, ты же в сауну хочешь не потому, что переживаешь за задание — тебе просто обидно, что ты в этот раз никого не убила. Признайся, что тебе хочется ворваться в сауну, и кастрировать парочку мужских особей под предлогом того, что они сами на тебя напали — ты же так любишь это дело.

— Заглохни, умник! — рыкнул Палач. — Ты почему до сих пор в таком виде?

— Виноват, — лже-Замбевич вздохнул, поднес руку к голове, схватил пальцами воздух, сжал, и отвел в сторону. Тотчас в его руке из воздуха появилась роскошная бархатная широкополая шляпа, украшенная розовым павлиньим пером и перевязанная белоснежной ленточкой — за ленту была заткнута фотография Замбевича. Очертания фигуры двойника начали меняться — исчезли длинные волосы, роскошный костюм, и вот уже на крыше рядом с товарищами, как ни в чем не бывало, стоит Янус в своем прежнем обличье. Вытащив из-за ленточки фотографию, убийца сложил ее, и спрятал в карман. — Так лучше?

— Вечно ты выпендриваешься.

— Да я-то что, оно само получается. Ну, что там с нашим обсуждением?

— Возвращаемся на базу, — подытожил Ярослав. — Но, чтобы Палач не волновался — ты и проследишь, о чем и с кем Замбевич будет в сауне трепаться. Ты же у нас шпион, вот и делай свою работу. Потом доложишь.

— Слушаюсь, — козырнул Янус. — Разрешите идти выполнять свою работу?

— Разрешаю. А мы все — на базу.

— И зачем было тогда меня брать с собой? — недовольно проворчала Дарлинг себе под нос. — Тоже мне, прикрытие отходных путей — сидеть, и ничего не делать. Так же вообще не интересно.

— В следующий раз поработаешь у меня в первых рядах, — пообещал Ярослав. — Устраивает?

— Посмотрим.

********************

Пар окутывал комнату, было душно и мокро, но Замбевича это не смущало. Пережитый ужас уже забылся, и теперь президента волновало только одно — собственное самолюбие. Что он успешно и тешил, попивая пиво из огромной стеклянной кружки, на которой красовалось его же собственное изображение.

Знаменитая кружка, именная.

— Рикон, зачем ты позвал меня сюда? — поинтересовался его сидящий напротив собеседник — седовласый старик азиатской национальности, он же премьер-министр Хан-чи, заместитель президента по той части Карахана, что находится на правом берегу реки Кир. — У меня, между прочим, уже солидный возраст, долго сидеть в такой жаре мне не рекомендуется.

— А, ничего, потерпишь, — отмахнулся Замбевич, выдувая кружку залпом. — Ух, хорошо пошло! Ты, кстати, тоже можешь выпить.

— А мы что, что-то отмечаем?

— Нет, поминаем Ореста, земля ему пухом.

— Бедняга! А что с ним случилось?

— В подробности я не вникал, говорят, что-то с головой, — Замбевич повел плечами, и полной грудью вдохнул румяный пар, насыщенный эвкалиптом, полезным для бронхов. — Вот скажи мне, Ханчик, такой вопрос: что ты знаешь о границе между мирами магической мультивселенной, а?

Старик безразлично поморщился:

— Невидимая граница, которая не пускает никого дальше, чем нужно. Только через портал.

— Это понятно. А где она вообще находится, эта граница? Например, когда я выезжаю из столицы, и проезжаю дорожный указатель, я понимаю, что это и есть та самая черта границы — пусть даже на земле она не нарисована, и пощупать руками ее нельзя. А как же обстоит дело с мирами? Вот я знаю, что рядом с Караханом находится мир Болградской империи — и где этот самый указатель, который нужно пройти, чтобы ты отсюда попал туда?

— Об этом никто не знает, Рикон. Возможно, знали древние предки, но…

— Вот именно! — Замбевич щелкнул пальцами, и тотчас пивная кружка магическим образом снова наполнилась волшебным напитком. — А как же легенда о том, что поселенцы свободно переходили из одного мира в другой, пересекали границы без использования порталов? Слышал о таком?

Пауза.

— И зачем тебе это? — осведомился премьер-министр. Без всякого интереса, чисто из вежливости.

— Ну, понимаешь, когда ты уже третий год на посту президента, начинаешь задумываться о кое-каких вещах, — Замбечив полюбовался на собственное отражение в стекле кружки, и отхлебнул пива. — В общем, я вот что подумал — а что, если действительно узнать, как они это делали? И провернуть самому? Представляешь, как мое имя попадет в историю, а?

— Ты президент, Рикон, твое имя и так попадет в историю Карахана.

— Та-та-та-та, вот только не надо мне тут! Королевская династия Ду Лайон правила Караханом еще в те времена, когда наша страна была монархией, а хоть кто-нибудь их помнит? Нет, помнят только самого первого Ду Лайона — а все потому, что он прославил свое имя в веках, приведя первых поселенцев на нашу землю. Мне надо что-нибудь такое сделать, чтобы мое имя постоянно вспоминали, при любом удобном случае, а не только когда по телику очередной выпуск новостей идет. Чтобы говорили «Замбевич — герой», а не «Замбевич — кусок…» ну, ты понял.

— И за этим ты меня позвал? — устало спросил Хан-чи. — Даже если и так, то совершенно зря. Я слышал только то, что при переходе через границу из одного мира в другой нужно было принести жертву. Обратись в учебники по истории, может, там есть информация, которая тебя заинтересует.

— Да я бы обратился, но я так занят в последнее время, что мне некогда даже книгу открыть, почитать, — зевнул президент. — Может, ты выяснишь, а потом мне расскажешь? Быстрее будет, и так я лучше запомню.

— И зачем это мне?

— Ой, только не ломайся, Ханчик! Братишка, ну ты же мне друг! Сделай, и я от тебя отстану.

— Точно отстанешь?

— Зую даю!

Премьер-министр задумчиво почесал длинную, до груди, седую бороду.

— Знаю я одного историка, — наконец, сказал он. — Могу у него спросить.

— Вот это другой разговор! — обрадовался Замбевич, и поднял пивную кружку высоко вверх. — Ну, твое здоровье! И мое, естественно, тоже. Только, Ханчик, об этом — т-с-с-с! — никому, ладно?

31

Лежа на кровати, Дима безучастно смотрел в потолок комнаты, ощущая, как во всем теле, в каждой мышце поселилась тяжелая, ноющая боль. Не хотелось ни двигаться, ни говорить, ни даже думать. Даже простое движение — закрыть глаза — и то казалось непосильным, словно голыми руками поднять слона размером с пару тонн.

Шел четвертый день пребывания на яблочной ферме.

За это время третьекурсник (тире — боевой маг под прикрытием) переделал столько дел, о существовании которых, как типичный городской житель, раньше не подозревал. Получив бесплатного помощника, ЭйДжей гоняла его по поручениям целыми днями, а в ответ на жалобы только отмахивалась: мол, о каких убийствах может идти речь, если человек даже с матушкой-природой не может поладить? Поэтому Дима добросовестно таскал ведра, поливая растения, сгибался под тяжестью нагруженной навозом тачки, махал лопатой, сапкой, вилами, граблями, топором, рубил дрова, пилил ветки, таскал тяжести — одним словом, по полной вкусил прелесть деревенской жизни. И все это — на одуряющей жаре, под самым солнцепеком. К вечеру оставалось сил только на то, чтобы доползли до кровати — ЭйДжей внимательно следила, чтобы ее подопечный ни на секунду не оставался без присмотра, и постоянно крутилась рядом, разбавляя работу легкой, бессмысленной болтовней. Если бы не постоянные физические тренировки в Академии, Дима бы точно сдох уже на второй день, а так он лишь сцепил зубы, отлично зная, что сейчас никак нельзя давать слабину. Да и тяжело было больше с непривычки, чем вообще — любая работа кажется невозможной, пока с ней как следует не наловчишься.

Между тем за окном стемнело, где-то в траве стрекотали сверчки, но тишину разбавлял легкий шум — в основном, скрип колес. Диме даже не надо было подходить к окну, чтобы знать — там, в темноте, полусгнившие мертвецы, спотыкаясь и падая, тащат на телегах громадные дубовые бочки, наполненные водой, чтобы поливать яблочный сад. Сначала при мысли об этом становилось слегка жутковато, но теперь в виду сильной усталости было как-то пофиг. Да и сейчас были мысли поважнее — в основном, что делать дальше с возложенной на него миссией. По плану, после стадии втирания в доверие Дима должен был посетить свою караханскую квартиру, чтобы отправить магистру Красавчику сообщение — о том, где скрываются разыскиваемые убийцы, какова их численность, и, если получится, краткое досье на каждого (во избежание сюрпризов при их нейтрализации). И теперь студент ломал голову над тем, под каким предлогом оказаться дома хотя бы на полчаса. Ясно, что такая просьба вызовет подозрение, а если даже что-то придумать, то вряд ли его отпустят одного — ту же ЭйДжей, например, приставят посмотреть, что он такое в квартире будет делать. Или пошлют Змея, которого вообще фиг поймешь, где он находится и что в данный момент делает — такой все увидит и услышит, а его самого обнаружить при всем желании нереально. Поэтому Дима даже наедине с самим собой никогда не размышлял вслух — мало ли, а вдруг немой убийца притаился где-нибудь в темном углу, шпионя за ним по приказу Ярослава?

Но задание — на то и задание, чтобы его выполнять. И чем больше студент об этом размышлял, тем больше с усталой обреченностью понимал, что единственно верного решения не избежать. Чтобы ему начали полностью доверять и отпускать в город одного, как Януса, нужно стать окончательным полноценным членом команды. А для этого, хочешь не хочешь, а придется совершить убийство по заказу, сдав финальный экзамен для работы в «Ночном Рейде». Но когда его отправят совершать убийство? Завтра, послезавтра, а может, через месяц или два? А может, вообще решат, что он не годен для работы киллера, и он так и будет горбатиться на ферме, пока в Карахане не наступил полный пи… Короче, надо что-то думать, и быстро.

Незаметно для самого себя, Дима задремал, погрузившись в глубокий сон очень вымотанного человека — даже свечу не погасил. Проснулся он от внезапной тяжести в области ног, что-то придавил его сверху вместе с одеялом. Протерев глаза, Диму узрел Дарлинг, сидевшую на кровати.

— Выспался? — поинтересовалась он скучающим тоном. — Дрыхнешь, как сурок! Хочешь быть убийцей — учись спать всего пару часов в сутки, как Змей.

— Ага, — протерев глаза, он обнаружил, что за окном уже утро, свет солнца освещал комнату. — А ты чего тут делаешь?

— Лок сказал, что твое обучение у ЭйДжей закончено. Теперь я твой наставник. И давай сразу уточним — мне это не нравится, и нянчиться я с тобой не собираюсь. Поэтому приставать ко мне со своими вопросами и просьбами чего-то там показать не надо. Главное, до вечера делай вид, будто ты чему-то учишься, а завтра тебя заберет Палач, и забудем это, как страшный сон.

Дима с болезненным стоном натянул одеяло на голову. Палача он побаивался — снайпер «Ночного Рейда» отличался еще меньшим дружелюбием, чем малолетняя убийца, но зато больше суровым характером и постоянным контролем. Казалось, будто он не доверяем всем без исключения, особенно самому себе. Поэтому даже общение наедине с Ярославом казалось не таким страшным, как с Палачом.

— Филонить вздумал? — Дарлинг спрыгнула с кровати, и одним рывком стянула с него одеяло. — Одевайся, и пошли. Твое первое задание — накормить меня.

— Накормить?

— Ага. То есть, носить мне еду и питье, пока я не наемся. Короче, будешь мне сегодня прислуживать.

— Прислуживать? — это Диму обрадовало еще меньше. — Тебе?

— Естественно. И учти — я строгий наставник. Облажаешься — и чик-чик, прощайте бубенчики. Я в этом деле профи, у кого хочешь спроси.

В том, что двенадцатилетняя убийца легко выполнит свою угрозу, Дима не сомневался — а потому молча поднялся, застелил постель, и быстро оделся. Но когда он шагнул к двери, его остановил грозный окрик:

— Стой, раб! А ну-ка, присядь на одно колено…. Согни спину и упрись рукой в пол… — на спине повисло слегка тяжелое детское тело. — Все, теперь неси меня, как лошадка.

«Совсем уже чокнулась!».

На кухне были только Ярослав и ЭйДжей — они о чем-то переговаривались, но, увидев вошедших, сразу замолчали.

— С добрым утром, сахарок, — блондинка озадаченно сдвинула шляпу на затылок. — И тебе привет, Хиро. А это что еще за родео в моем доме?

— Раз Хиро мой ученик, то теперь он будет делать все, как я скажу, — ответила Дарлинг, легко соскальзывая на пол. — Считайте это испытание силы воли путем унижения со стороны более младшего поколения.

— Лок?!

— Ничего, пусть привыкает, — Ярослав даже не оторвался от газеты. — В армии дедовщина протекает по аналогичной программе, только там наоборот, старшие младших унижают.

— Значит, у нас будет детовщина, — решила Дарлинг. — И смотри, ЭйДжей, на Хиро сегодня не рассчитывай — я намерена гонять его по полной.

— Тоже мне, — фыркнула блондинка, и вышла из кухни, возмущенно гремя тяжелыми ковбойскими сапогами. А Дима, решив, что сейчас самый подходящий случай, дрожащим голосом сказал:

— Слушай, Лок, могу я кое о чем спросить?

— Давай.

— Когда уже мне дадут мое первое реальное задание?

— Когда пройдешь всех наставников. После Дарлинг у тебя Палач, потом Змей, потом Янус — ну, и я, само собой. Но я могу и решить, что ты уже готов — если ты реально будешь готов. Так что, старайся, и к концу недели отправишься совершать свое первое убийство за деньги.

Про Кира не было сказано ни слова — да оно и понятно. Вряд ли из антропоморфного бегемота, который и двух слов связать не может, выйдет хороший наставник. Да его самого бы кто-нибудь чему-нибудь научил, хотя бы читать и писать, и то уже прогресс.

— Понятно, — ответил Дима, лихорадочно переваривая услышанное. Озвученный срок его никак не устраивал. Нужно было любой ценой поторопить события.

— Эй, раб, а ну, не спать! — Дарлинг щелкнула пальцами перед его носом. — Неси мне кушать! Хотя нет, для начала повяжи мне салфетку вокруг шеи. И, пока я буду есть, ты должен стоять рядом на коленях, смотреть на меня преданными глазами, и каждые пять минут спрашивать: «Госпожа, не нужно ли вам еще чего-нибудь?».

— А губа не треснет?

— Лок!

— Хиро, лучше делай, как Дарлинг говорит, — посоветовал Ярослав из-за газеты. — Поверь мне, она не тот человек, с которым можно спорить.

— Слышал? Давай, выполняй мои прихоти — а то ведь я могу решить тебя у себя в рабстве еще на три дня задержать. И будешь ты тогда убийцей, в лучшем случае, к концу следующего года. Ха-ха-ха!

******************

«Интересно, а что сейчас происходит в Академии?» — думал Дима три часа спустя, машинально водя губкой по поверхности черного лакированного туфля. «Наверное, Алиса с ума сходит, рвется сюда, чтобы узнать, не случилось ли со мной чего.… А Катя ее утешает, как может. А Луиза, как всегда, в своих артефактах — наверное, даже и не заметит, что меня долго не было. А Гвеллин, интересно, как у него дела с его девушкой? Блин, как же уже домой хочется!»

— Ты чего там возишься? — сидевшая на перевернутой бочке Дарлинг пихнула его ногой в бок. — Отмыл?

— Да, Госпожа.

— Покажи. А что, годится! Представляешь, я эти туфли всего раз надела, и то умудрилась в крови одного придурка испачкать. Думала уже выбрасывать, а тут ты попался. Ну, а теперь три второй.

— Но на этом же нет крови!

— И что? А может, там тоже пара капель ляпнула. А как закончишь — берись за следующую пару. Хочу, чтобы у меня вся обувь сверкала, понял?

— Да, Госпожа.

«А может, лучше не лезть на рожон, а следовать инструкциям?» — Дима отставил в сторону вымытый туфель, и взял второй такой же. «В принципе, по времени меня никто не ограничивал — зато о необходимости следовать плану напомнили чуть ли не сто пятьдесят раз. А по плану, я не должен выходить на связь с Красавчиком, пока окончательно не раздобуду все необходимые сведения для нейтрализации убийц. Ну, сведения у меня, положим, уже накопились в большом количестве…. Значит, все-таки придется рисковать, и выходить на связь. А для этого надо попасть в караханскую квартиру. Чтобы сделала в такой ситуации Алиса?».

И он впервые внимательно посмотрел на сидевшую передним малолетнюю убийцу. Та от этого взгляда невольно поежилась.

— Чего вылупился?

— Слушай, Дарлинг, как думаешь, если я попрошу Лока отпустить меня на пару часов в Карахан, он согласится?

— Нет, конечно. Давай, три, не болтай лишнего

Но женское любопытство — штука страшная, причем развивается она именно в детстве, когда девочкам нужно знать обо всем, что происходит вокруг них. Дарлинг несколько минут молчала, но потом не удержалась:

— И зачем же тебе, интересно, в Карахан понадобилось?

— Одежду взять, вещи.

— Мы же тебе все с собой принесли.

— Ага, пару трусов, пару носков и зубную щетку? А у меня, между прочим, нательный крестик в квартире остался. А я, может, верующий, и на свое первое убийство без него идти не хочу.

— Ну, ты и придурок, — безапелляционно заявила Дарлинг. — Верить надо в себя, и в свое оружие, а не в кусок серебра весом в два грамма. Думаешь, у тех, кого я убивала, на шее крестиков не было? И сильно им это помогло?

— И все равно, вдруг получится, что мне на ферме сидеть до зимы, — парировал Дима. — А у меня даже теплых вещей нет.

— Ничего, у ЭйДжей на чердаке куча тряпья валяется, выберешь себе, что нравится.

— О чем спорите? — словно услышав свое имя, между деревьями появилась и сама ЭйДжей, таща ящик, набитый удобрениями.

— Хиро говорит, что ему на твоей ферме надоело, — сообщила Дарлинг. — Говорит, что не нравится ему в навозной куче среди чертей чумазых сидеть, хочет в Карахан, обратно к цивилизации.

— Ничего я такого не… — возмущенно начал Дима.

— Остынь, Хиро. Дарлинг тебя просто дразнит, нравится ей людей из себя выводить. Так зачем тебе в город?

— Хочу кое-что из личных вещей с квартиры забрать. Вы же, когда мне сумку собирали, не спросили, что мне надо, а что не надо.

— Лок сказал взять оружие и одежду, вот мы и взяли, — пожала плечами ЭйДжей. — Но я думаю, это можно устроить. Поговорю с боссом сегодня же вечером.

— С Локом или Палачом? — осведомилась Дарлинг. — Если Лок разрешит, то Палач сразу запретит. Он не доверяет нашему новичку, и правильно делает. Я ему тоже не доверяю. Видела, что он делает? Обувь моет. Тоже мне, убийца!

— Ты же сама мне сказала!

— А тебе, я вижу, понравилось. ЭйДжей, тебе не надо сапоги вымыть? Я могу приказать.

Дима скрипнул зубами. Если при первой встрече Дарлинг показалась ему немного невоспитанной и циничной, то сейчас он окончательно убедился, что выводить людей из себя — ее прямое призвание в жизни.

— Давай, три, чего рот разинул? — Дарлинг боднула его пятками в спину. — В город он захотел. Раз так хочется, то я тебя могу завтра сводить.

— В каком смысле?

— Хочу по магазинам прошвырнуться. Я же девочка, мне тоже хочется деньги на шмотки и вкусности тратить, как взрослым женщинам. А больше мне пойти не с кем — ЭйДжей модой не интересуется, а кроме нее на ферме женщин нет.

— Просто вся эта ваша мода — чушь фуфлыжная, — отозвалась ковбойша. — Натянуть на себя разукрашенную тряпку, чтобы потом перед другими выпендриться. Вот если бы яблоко размером с дом вырастить, чтобы семью накормить — вот это я понимаю, нужное дело.

— Короче, если согласен быть моим рабом еще два дня, то это твой единственный шанс, — подытожила Дарлинг. — Решай.

— Почему два?

— Потому что мне так хочется. Или тебе про бубенчики напомнить?

— Не надо, — буркнул Дима, и склонился над тазом с водой. ЭйДжей хмыкнула.

— Послушай, сахарок, но ведь по идее ты должна обучать новичка нашей профессии. А ты чему его учишь?

— Ой, иди уже, куда шла.

*******************

Закончив читать газету (основную ее часть занимала статья о прошедшей пресс-конференции в Карахане, и где в точности передавалось каждое слово, сказанное президентом), Ярослав отложил прессу, и прошелся по кухне, делая пять шагов вперед, бесшумно разворачиваясь, и возвращаясь обратно. Несмотря на солидную комплекцию, движения его были плавными, и в них скользила смертоносная тигриная грация.

— Ты здесь? — в кухню заглянул Палач. — «Эдем» на связи. Пошли.

Выйдя из дома, они зашагали по огородам ЭйДжей, направляясь к старому, сгоревшему амбару почти на границе фермы. Здание стояло еще с тех самых времен, когда здесь поселились первые потомки ковбойши, но последние лет пятьдесят им никто не пользовался. Тем не менее, когда Палач снял тяжелый амбарный замок, и распахнул скрипучие двери, внутри обнаружилась настоящая телевизионная студия — огромные плоские экраны на стенах, колонки усиления звука по углам, в центре — выложенный кирпичами круг, куда падает свет от мощных ламп, установленных на потолке.

Пока Ярослав переминался в центре круга, Палач обошел амбар со всех сторон, поднялся на крышу, и, только убедившись, что подслушивать никто не будет, запер двери, включил лампы, и нажал на кнопку, спрятанную в рукаве куртки. Тотчас все экраны вспыхнули, и на них установился одинаковый светло-красный фон, на котором проступило размывчатое очертание человеческого лица, сплетенное из переплетающихся линий. А из колонок прозвучал голос — человеческий, мужской, но гудящий и вибрирующий, словно пароходная сирена:

— Приветствую вас, Лок и Палач. «Эдем» благодарит вас за работу, проведенную в столице. Вы отлично справились, напугав нашего трусливого президента.

— Старались, — отозвался Ярослав. Его так и подмывало спросить: нужно ли еще будет пугать Замбевича, или он все понял с первого раза, но озвучивать это глава отряда не решился, не его дело.

— Какой следующий заказ, директор? — деловито спросил Палач.

— Не спеши. Сначала о главном: как поживает ваш новичок? Удалось ли узнать, что конкретно он из себя представляет?

— Ничего серьезного, — быстро ответил Ярослав. — Обычный парнишка, которому надоело гнуть спину на фабрике, и он решил вкусить прелести преступной жизни. В деле мы его еще не пробовали, но…

— Когда он сможет приступить к работе?

— Мы еще не доверяем ему настолько, чтобы разрешить покидать ферму, — ответил Палач. — Может, через пару недель.

— На это нет времени, — строго сказал голос. — Вот-вот начнется начальная стадия операции «Райские угодья», и нам нужны все свободные руки. У «Эдема» есть для вас два новых заказа. Первый — для вашего новичка. Проверять его работу будут Дарлинг и Змей. Второй — для тебя, Палач. С тобой пойдут Лок и Янус. Если новичок справится — вводите его в игру, немедленно. Таково решение «Эдема».

— Будет сделано.

— Да, мы все сделаем.

— Крепитесь, братья! Слишком долго народ Карахана жил по разные стороны магического прогресса. После того, как мы закончим свое дело, каждый человек сможет стать волшебником, и творить чудеса. До скорой встречи, друзья мои.

Экраны погасли, лицо исчезло, и голос вместе с ним. Палач досадливо сплюнул.

— Ну что, доволен?

— Очень, — рассеянно ответил Ярослав, думая о своем. В прошлый раз, когда Янус выполнял свой первый заказ, вместе с ним тоже отправили Змея. И теперь только босс понял, зачем: если Хиро не справится — немой ниндзя убьет его сразу же. Потому что в «Ночной Рейд» берут только лучших из лучших, а второго шанса «Эдем» не дает никому.

*********************

— И вон там еще протри. И под кроватью не забудь. А как закончишь — окно вымоешь.

— Слушай, я понимаю, когда сделать уборку нужно было в твоей комнате. Но зачем мне убирать все остальные, если в них даже никто не живет?

— «Зачем-зачем», — передразнила Дарлинг. — То есть, ЭйДжей тебя в своем доме приютила, обогрела, накормила, а тебе лень ей помочь с уборкой?

— Но ты ведь этого не делаешь.

— Да, потому что убежище мне предоставляется со всеми услугами, как наемнику «Ночного Рейда». А ты пока — так, муха на потолке, жужжишь и крыльями машешь. Вот пусть от тебя будет хоть какой-то толк в хозяйстве. Закончишь — разбудишь.

И она вытянулась на кровати, закрыв глаза. Дима молча тер тряпкой пол, однако молчанием тяготился. Ему вовсе не хотелось лишиться «бубенчиков», поэтом он, чтобы наладить хоть какой-нибудь дружеский контакт, поинтересовался:

— Дарлинг, а как ты стала убийцей?

Молчание.

— А с чего это ты решил меня об этом спросить? — отреагировала вопрос на вопрос малолетняя киллерша.

— Да просто не пойму я, — студент кинул тряпку в таз, выпрямил гудящую спину, и вытер пот со лба. — Зачем «Ночному Рейду» понадобилась девочка, которой всего двенадцать лет?

— А тебе завидно, что я в своем возрасте больше умею и могу, чем ты в своем?

— Нет, я просто….

— Просто так получилось. Я же сирота, и из приюта меня вышвырнули. Там у нас просто церковная школа была, ну а я на первом же уроке и сказала все, что думаю — как тебе тогда про твой крестик. Пришлось на улице жить, в мусорке рыться, чтобы еду найти, от прохожих прятаться, на голой земле спать.

— И это в Карахане? — изумился Дима.

— Да. Правда, жила я так всего пару дней — пока меня в другой приют не забрали. Ну, а там был у нас один скользкий, противный тип… Угрем его звали. С ним одна из наших девчонок роман закрутила, он ее растлил, а она в него втюрилась.

— И потом он тебя растлил, а ты его за это убила? — спросил Дима, затаив дыхание. Эта история уже была ему знакома.

— Нет, я его убила, потому что она меня попросила, — равнодушно ответила Дарлинг. — Он же ее бросить пытался, у нее истерика случилась. Ну, я ей и говорю: «Хочешь, он сам страдать будет? Я могу устроить». Она отвечает: «Хочу». Сказано — сделано. Правда, я его просто кастрировать хотела… но, из-за неопытности перестаралась. Он кровью истек, и умер.

— Ого!

— Да. А эта девчонка как узнала — так взбесилась вся. Нож схватила, и на меня кинулась, отомстить за своего любовника хотела. Ну, я и ее тоже…. Но ее случайно — просто оглушить хотела, честное слово, да только слишком сильно по голове ударила. Двойное убийство, получается.

Дима вытаращил глаза.

— Из того приюта я сразу сбежала, разбирательства не стала ждать, — закончила Дарлинг свою кровавую историю. — Уже опять на улице ночевать собралась, как вдруг ко мне Лок подходит. Он, оказывается, от своих хозяев узнал, что случилось, и нашел меня, чтобы завербовать. Ну, и говорит: раз уж ты убивать умеешь, и совесть тебя не мучает, то занимайся этим, а я тебе платить буду. Крышу над головой дам, и никто тебя искать не будет. Ну, я и согласилась. И, знаешь — мне даже нравится. Работы на пять минут, зато оплачивается хорошо. И совесть меня реально не мучает.

— Значит, ты это делаешь добровольно, а не по принуждению? — уточнил Дима.

— Конечно, добровольно, — ответила Дарлинг. Помолчала.

— Что?

— Ничего.

— А мне показалось, ты еще хочешь что-то сказать.

— А мне кажется, ты уже забыл, что ты — мой раб. Я сейчас плетку возьму, тебя стегать начну! За работу!

— Слушаюсь, Госпожа. И что, тебе ни разу не хотелось нормальной жизни нормального ребенка?

— Ходить в школу, учить уроки, и спать ложиться вовремя? И зубы чистить два раза в день? Нет уж, спасибо. Я лучше буду благое дело делать.

— Какое еще благое дело?

— Ну так, хозяева наши — Дарлинг многозначительно ткнула пальцем вверх — они же не просто так «Ночной Рейд» собрали. Хотят с нашей помощью Карахан очистить от всяких подонков. Я это и делаю. Насильники, маньяки, педофилы — мой профиль. Каждый получит по заслугам.

— По заслугам? — переспросил Дима.

— Ага. Для этого я им и нужна. Вместе приведем нашу страну к процветанию путем уборки мусора с ее улиц. Знаешь, сколько у меня выполненных заказов? Двадцать восемь. Уже двадцать восемь гадов упокоились благодаря мне. И это только начало. Лок говорит, что скоро в Карахане вообще останутся только хорошие, чистые люди.

«Теперь все понятно» — Дима выжал тряпку, и снова склонился над полом. «Ей заполоскали мозги, она думает, что «Эдем» заказывает убийства ради мира во всем мире. Про настоящие планы организации она, похоже, вообще ничего не знает».

— И что же ты будешь делать, когда в Карахане останутся только хорошие, чистые люди?

— Вообще не представляю, — беззаботно ответила Дарлинг.

32

Почти сразу же, когда все собрались за обедом, Ярослав объявил:

— Ну, Хиро, у меня для тебя хорошая новость: сегодня ты отправляешься выполнять свой первый заказ на убийство. Вместе с Дарлинг и Змеем.

Это было настолько неожиданно, что Дима подавился куском мяса, который старательно жевал, и закашлялся, пытаясь вытолкнуть его из дыхательных путей. Все напряглись, и только один Змей не растерялся: бесшумной тенью встал рядом, а затем нанес молниеносный, абсолютно точный удар между лопаток — и мясо, вылетев со скоростью истребителя, приземлилось обратно на тарелку.

— Кха-кха! Спасибо, — молчаливый, безмолвный кивок в ответ. — Первое убийство? Уже?

— Да, уже, — буркнул Палач. — Наши хозяева так решили. Кстати, если его убьют — ты будешь виновата!

— Я? — удивилась ЭйДжей. — Это почему же?

— А потому, что тебе только бесплатных помощников на ферму подавай! Вместо того чтобы его обучать, и дать обучать другим, ты его чем заставляла заниматься?

— Ну так, от вас же помощи не дождешься, — парировала ковбойша. — А, между прочим, могу напомнить, что все, что вы сейчас едите в данный момент, выращено мною на моей земле. И живете вы в моем доме.

— Согласно договору, ты должна предоставлять убежище «Ночному Рейду», без всяких возражений и лишних вопросов.

— Я это и делаю. У нас, в Техасе, все большое, но ведь силы-то у нас не безграничны! Разве так сложно пожалеть одинокую девушку, которая целыми днями горбатится в саду и на поле?

— Хватит препираться! — прикрикнул на них Ярослав. — Палач, успокойся, ЭйДжей все правильно сделала. Если бы Хиро был совсем зеленым новичком — я бы за него переживал. Но он уже совершил почти что профессиональное убийство, а значит, справится и здесь. Тем более что за ним будут присматривать.

— Я в няньки не нанималась, — заявила Дарлинг. — Пусть Змей за ним присматривает, а я буду делать свою работу. Кстати, кто цель?

— Хирург из частной клиники в столице, — ответил Палач. — Зовут доктор Райтек, тридцать шесть лет.

— И в чем же он провинился? — поинтересовался Дима совершенно машинально. Однако после этих слов наступило молчание, и все взгляды устремились в его сторону. — Чего?

— Хиро, мы тут таких вопросов не задаем, — сообщила ЭйДжей без намека на улыбку. — Нам дают заказ, и мы его выполняем. В этом и состоит суть нашей работы, а кто цель, и зачем ее нужно отправить на тот свет — это вообще нас не касается.

— Меньше знаешь — крепче спишь, — поддержала ее Дарлинг.

— А провинился доктор в том, что проводит экспериментальные хирургические операции, незаконные, но бесплатные для всех желающих, — подал голос Ярослав. — Причем тайно от всех, по ночам, в неурочное время. И то, что он делает, напрямую угрожает будущим планам наших хозяев. Ну как, Хиро, полегчало?

— Больше спрашивать не буду, — буркнул Дима. — Извините.

— Ничего, это будет тебе уроком. Дарлинг, ты будешь приманкой. Поникни в клинику, и разузнай — когда доктор работает, он заботится об охране? И вооружен ли он сам? И с которого часу по которого проходит его ночная деятельность?

Малолетняя убийца недовольно фыркнула.

— Почему Януса не пошлешь разузнать? Он же у нас шпион.

— Потому что Янус будем занят другим контрактом.

— Тогда отправь Хиро, посмотрим, как он справится.

— У Хиро и так будет самая серьезная часть дела, — Ярослав повернулся к Диме. — Ты должен убить доктора, понял? Сам, без чьей-либо помощи. После того, как Дарлинг передаст тебе все необходимые сведения — действуй. Можешь по своему усмотрению, но чтобы максимум через три-четыре дня этот Райтек упокоился с миром. Змей — наблюдай, но не вмешивайся. Ты принимаешь экзамен новичка. Потом все мне передашь.

Молчаливый кивок.

— Можно спросить — мне вернут мое оружие? — осведомился студент.

— Да, конечно. Завтра утром.

— Лучше непосредственно перед работой, — не согласился Палач.

— Завтра утром, — с нажимом повторил Ярослав, даже не посмотрев в его сторону. — У кого еще какие вопросы?

— А можно добавки? — Дарлинг протянула пустую тарелку.

*********************

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Однако на ферме быстро наступил вечер, солнце ушло за горизонт, сгустилась черная, непроглядная тьма. Слегка подрагивая от холода, Дима шел вслед за Дарлинг по узкой тропинке, виляющей в самой гуще яблочного сада, за его спиной бесшумно двигался Змей. Час назад ЭйДжей отдала ему оружие, и теперь, наскоро поужинав, они шли куда-то к «дальней калитке», где их ждал транспорт, чтобы отвезти в Карахан.

За спиной третьекурсника снова покоился техномагический артефакт «Спартанец», на груди, под одеждой, был надежно спрятан лот дополнительного вооружения. Но Диму это почему-то совершенно не радовало. А все потому, что отдавая ему оружие, ЭйДжей спросила:

— Хиро, хочешь дам совет от бывалого мастера неопытному новичку?

— Ну?

— Ни на секунду не забывай, что Змей где-то рядом. Я знаю, что неспроста его отправили вместе с тобой. И не вздумай делать то, что ты собрался делать, понял?

— А что я собрался делать?

— Сам знаешь, что. И я знаю, только никому не скажу. Просто вернись сюда, живым и с успехом, хорошо? Потом поговорим.

«И что она имела в виду?» — ломал голову третьекурсник уже целых тридцать минут. «Может, она решила, что я собираюсь сбежать во время выполнения заказа? Или Дарлинг рассказала ей, что я набиваюсь в город, в свою квартиру? Блин, опять эти интриги… мало мне было, еще подвезли».

— Ты там опять под нос шепчешь? — Дарлинг оглянулась через плечо. В мужской куртке, доходившей ей до колен, с лампой в руках, сейчас малолетняя убийца выглядела намного старше своих лет. И намного серьезнее, чем вчера. — Завязывай, бесишь.

Дима открыл было рот, чтобы ответить… и чуть не подскочил на месте, когда ему на плечо легла чья-то рука, затянутая в черную ткань перчатки. Испуганно выдохнув, он вопросительно посмотрел на Змея. Немой ниндзя показал рукой на Дарлинг, махнул рукой возле уха, и указал на копье, висевшее за спиной третьекурсника.

— Что? — напряженно спросил студент. — Что ты показываешь?

— Он говорит, чтобы ты поменьше меня слушал, а больше думал о предстоящей работе, — фыркнула Дарлинг. — Дубина, даже простого человеческого языка не понимаешь.

Неожиданно яблочная чаща закончилась — деревья вплотную подступали к высокому, деревянному забору, сделанного из громадных бревен, так плотно пригнанных друг к другу, что между ними не оставалось ни щелочки, ни просвета. Зато была калитка — небольшая прямоугольная дверца в человеческий рост, запертая на тяжелый железный засов. Дима оглянулся, стараясь понять, в какой именно части яблочного сада находится выход за территорию фермы, но в темноте ничего не разглядел, и, как бы между делом, поинтересовался:

— Значит, к вам кто угодно сюда попасть может, даже охраны нет?

— Конечно, нет, — ответила Дарлинг. — Ну, ты не тормози, иди вперед. Или мне, двенадцатилетней девочке, замок открывать?

Он пожал плечами, кое-как протиснулся мимо нее на узкой тропинке, и подошел к калитке. Хорошо смазанный, засов поддался без труда, и легко отошел в сторону. Распахнув калитку, Дима шагнул вперед…

… и тут же подался назад, змеиным движением едва успев восстановить равновесие. Он ожидал, что с той стороны заборы будет поле, лес, дорога — хоть что-нибудь, только не бездонная пропасть, обрывающаяся прямо под ногами. Хорошо еще, что годами отточенные рефлексы сработали. Дарлинг залилась веселым, детским смехом.

— Ну что, больше глупых вопросов не будет? Конечно, к нам не может попасть кто угодно, мы же не дураки. Ну ты и простофиля, Хиро!

Она сунула два пальца в рот, и залихватски свистнула, а потом направила свет от свечи на пропасть — она тянулась вперед и по сторонам, насколько хватало взгляда, и лишь где-то на дальнем ее краю при свете луны можно было с трудом различить деревья. Дима сел, и уже хотел было ругнуться, но слова застряли в горле: со дна пропасти медленно поднималась летающая повозка, на козлах которой сидел некто, закутанный в черный плащ, державший невидимые поводья костлявыми, без единого кусочка плоти, руками. На голове возницы сидела широкая шляпа, от чего видно было только два красных, зловещих глаза-фонаря. Дарлинг помахала ему рукой, и повозка начала медленно подплывать к калитке задним ходом.

— И вы на этом добираетесь? — студент с сомнением окинул взглядом повозку — собственно, это была даже не повозка, а самый настоящий, старинного образца фургон с парусиновым верхом, деревянными, без покрышек, колесами-ободами… короче, самая настоящая колымага.

— А тебя что-то смущает? — хмыкнула Дарлинг. — Не дрейфь, этот транспорт тоже принадлежит ЭйДжей. Когда-то, кучу лет назад, ее предки на этой телеге сюда и притащились из дальних краев. Зато она нигде не зарегистрирована, не имеет номеров, а значит, ее невозможно отследить. Давай, залезай.

Дима пожал плечами, и полез в колымагу — внутри она оказалась довольно просторной, и даже была оборудована вполне себе удобными сиденьями. Дарлинг и Змей заняли места рядом, немой ниндзя задернул парусиновый полог, и постучал костяшками пальцев по полу. Оказавшись в полной темноте, Дима сжал зубы — колымыга внезапно рванула с места на сногсшибательной скорости, и начала стремительно набирать высоту.

Вспыхнул свет — это Дарлинг достала из кармана магический светящийся шар, и тот завис в воздухе, освещая колымагу изнутри приятным голубоватым свечением.

— Через два часа будем в столице, — сообщила малолетняя убийца.

— Так мы специально вечером выехали, чтобы там ночью оказаться?

— Какой ты догадливый! А как иначе, если наши ориентировки на весь Карахан разослали? — Дарлинг постучала себя пальцем по лбу. — Соображать надо.

Дима пожал плечами, и прикрыл глаза.

Два часа спустя

— Ты там что, реально заснул? Надо же, а я думала, ты всю дорогу будешь сидеть и трястись от страха, как сопля зеленая, — Дарлинг бесцеремонно растолкала его. — Вылезай, а то расселся тут.

Судя по ощущениям, колымага уже стояла на твердой земле, а брезентовый полог был откинут. Дима послушно полез наружу, и, встав ногами на траву, первым делом от души потянулся. Вокруг снова раскинулись деревья, но уже не яблочные, а лесные.

— Где мы?

— В заповедном парке в Карахане. Сейчас выйдем на улицу, поймаем такси, и отправимся на нашу конспиративную квартиру. Переждем до утра, а утром возьмемся за выполнением задания. Точнее, ты возьмешься, тебе же его поручили.

Дима мрачно прикинул — не пора ли придумать нечто такое, чтобы как-нибудь невзначай посетить и свое собственное жилище. Вспомнив, про Змея, он огляделся, но немой ниндзя словно растворился в воздухе, не оставив никаких следов своего пребывания.

— А где наш друг?

— Он доберется своим ходом, — как только они отошли от повозки, та мгновенно взмыла в воздух, и, уже на высоте, исчезла из виду, растворившись точно также как и немой убийца. Дима рассеянно подумал, что, похоже, манера исчезать и не оставлять никаких следов — визитная карточка «Ночного Рейда». Отойдя к дереву, Дарлинг скинула с плеч куртку — под ней обнаружился школьный рюкзак розового цвета, украшенный рисунками бабочек и стрекоз. Открыв его, малолетняя убийца достала какие-то вещи, парик, очки.

— Отвернись, извращенец!

— Тоже мне, — буркнул студент, выполняя приказ.

От нечего делать, он стал посматривать по сторонам, высматривая случайных свидетелей, которые наверняка могли появиться здесь даже в такой поздний час, но вокруг не было ни души. Спустя пару минут Дарлинг закинула рюкзак на плечо — теперь на ней была блестящая школьная форма, состоящая из черного пиджачка и черной юбки, на ногах сандалии, на рыжих косичках парика — два белоснежных банта. Все это, вкупе с огромными круглыми очками в роговой оправе сделали ее совершенно неузнаваемой — ни дать, ни взять, пятиклассница-заучка, идущая домой к маме и папе.

— Теперь пошли, братик, — голос ее тоже изменился — ни следа прежнего презрения по отношению к Диме, ни следа циничного отношения к жизни, а самый настоящий детский голосок, наивный и звонкий. — Возьми меня за ручку, а то мне страшно.

Он хмыкнул, но послушался. Выбравшись на заасфальтированную дорожку, они зашагали к выходу из заповедника. Точнее, шагала Дарлинг, отлично знающая дорогу, а Дима едва поспевал за ней. Выход представлял собой две обвитые живым плющом каменные колонны, между которыми находились огромные решетчатые ворота. К удивлению студента, ворота были не заперты, более того, слегка приоткрыты — словно сторожа заповедника знали, что убийцы из «Ночного Рейда» сегодня прибудут в город.

«И не как будто, а точно знали!» — осенила его догадка. «Так вот, как им удается приходить в столицу и уходить незамеченными, не оставляя следов. У них повсюду есть сообщники, которые помогают им».

Выйдя на улицу, они вызвали такси, и вскоре без приключений добрались до спального района. Дима слегка занервничал, когда они проходили мимо дома, где находилась его караханская квартира, но Дарлинг уверенно дошла до конца улицы, и они вошли в другой дом, ничем не отличающийся от того. А еще через десять минут малолетняя убийца открыла ключом дверь, и они оказались в тесной прихожей, заставленной мебелью.

— Ну вот, и наше конспиративное жилище, — сообщила Дарлинг. — На разные случаи жизни, но в основном — ждать, пока не наступит ночь. И если честно, я даже без понятия, кому эта хата принадлежит, можешь даже не спрашивать.

«Шикарно, вашу мать!» — подумал Дима. «Меня отправили в Карахан, чтобы найти убийц, а оказывается, что я все это время жил за два или три дома от них. Нарочно не придумаешь, блин!».

Пока Дарлинг везде включала свет, он посетил ванную, чтобы помыть руки, а потом прошел в гостиную. И судорожно вдохнул.

Посреди гостиной, прямо на ковре, в позе «лотоса», как ни в чем не бывало, сидел Змей.

***********************

— А вон тот магазин видишь?

— Угу.

— Там я уже была, мне не понравилось. А вон тот видишь? Знаешь, что там?

— Не-а.

— И я не знаю. Потому что никогда там не была. А раз так — пошли туда.

Дима привычно оглянулся, и вслед за Дарлинг перешел дорогу по расчерченной на асфальте «зебре» — несмотря на то, что по наземным дорогам передвигался только гужевой или велотранспорт, правила дорожного движения для пешеходов здесь были такие же, как и дома. То есть, чаще смотри по сторонам, обращай внимание на предупредительные сигналы, и не выбегай в неположенном месте под колеса, как полный мудак.

Вот уже битый час он таскался по городу за малолетней убийцей, которая, похоже, взялась за один день выполнить план «Посетить половину магазинов, где я уже была, и половину тех, где еще не была». Хорошо еще, что доставка купленных товаров телепортацией прямо домой исключала дополнительную пытку нести кучу пакетов, обрывающих руки. А еще Дарлинг совсем не экономила деньги — если какая-нибудь вещь ей нравилась, то она ее покупала, даже не смотря на цену. Создавалось впечатление, что двенадцатилетняя девчонка испытывала удовольствие больше от того, что она, совсем как взрослая, покупает взрослые вещи, чем ей эти вещи принесут реальную пользу. А еще мелькнула мысль, что половина этих вещей так и сгниет в мусоропроводе конспиративной квартиры, не дождавшись, пока хозяйка захочет ими воспользоваться….

А еще с самого утра Дарлинг ни словом не обмолвилась о том, что им предстоит сделать уже сегодня ночью, и это было странно. Наконец, Дима решился спросить:

— Слушай, а когда мы пойдем в клинику на того доктора смотреть?

— А я откуда знаю? Тебе надо, ты и иди.

— В смысле? А тебе не надо?

— Ну, я же принимаю работу. Значит, меня интересует только конечный результат. А как ты будешь к ней готовиться, и когда — мне вообще фиолетово.

— Мда…. А может, чтобы я не облажался, ты со мной сходишь? Ведь если я не справлюсь, то с тебя будут спрашивать.

— Вообще не волнует. Я принимаю работу, а не несу за тебя ответственность, дурачина. Даже если тебя там пулями, как индейку, нафаршируют — мне никто слова не скажет.

— Но тогда тебе придется выполнять работу вместо меня. А если меня вычислят, то это будет намного сложнее, чем сейчас.

Аргумент сработал — Дарлинг неожиданно утихла, задумавшись.

— Черт, верно! И возиться с тобой не хочется, и убирать после тебя — тем более… Ладно, пошли в клинику, смотреть на доктора….

— А ты не боишься, что тебя кто-нибудь узнает? — спросил Дима, когда они подходили к симпатичному пятиэтажному зданию, стоящему посреди небольшой дубовой роще, в стороне от дороги. Если на Земле символом лечения с давних времен был красный крест, то в Карахане все больницы украшал магический символ в виде сердца, помещенного в клетку (это означало, что ваше здоровье под нашим неусыпным врачебным контролем, и без нашего ведома вас на тот свет никто не пустит). — Ты ведь сама говорила, что мы прилетели ночью, потому что твое лицо есть в ориентировках, еще и школьницей нарядилась. А по итогу, мы целый день ходим по магазинам, мелькая направо и налево.

— Ха-ха! Начнем с того, что если мое лицо есть в ориентировках, то это еще не значит, что силовики ездят по улицам, и смотрят на каждую девочку-подростка — я это, или не я. Ты еще не понял, что в Карахане «Ночной Рейд», никто не ищет, и искать не собирается, а задерживать тем более? Это для простого народа мы убийцы, а для своих людей мы — свои люди. Ночью мы прилетели, чтобы наше прибытие никто не увидел — все-таки, летающие древние повозки не каждый день в заповеднике приземляются. А школьницей я нарядилась, чтобы меня случайный человек — например, вон тот прохожий — не узнал. И чтобы шумиху не поднял.

— То есть, если короче, то мы прячемся от простых людей, а не от полиции?

— Вот именно. Пока у руля президент Замбевич — «Ночной Рейд» может убивать кого угодно, где угодно, и никто нас пальцем не тронет. И шифруемся мы больше для того, чтобы среди мирного населения поддерживать легенду о бессмертных, неуловимых убийцах, которые в любой момент могут прийти за каждым неугодным власти гражданином, чем потому что нам грозит реальная беда попасться в руки караханской полиции, — Дарлинг осеклась. — Ну, надо же, оказывается, я тебя тоже чему-то полезному обучаю! Кто бы мог подумать.

Разговаривая, они подошли к входным дверям клиники. И вот тут-то обнаружились очередные техномагические караханские достижения. Вместо обычной лестницы с пандусом для заезда инвалидов, которые привыкли видеть обычные люди, Дима увидел прямоугольные, одинакового размера, серые каменные плиты, уложенные по земле на небольшом расстоянии друг от друга, по три в ряд. Когда человек становится на эту плиту, она медленно поднимается в воздух, словно ступень эскалатора, и зависает перед входными дверями, таким образом, избавляя от мучений шагать по обычным ступеням, что особенно неудобно, если у тебя нога в гипсе, и передвигаешься ты на костылях, например.

Внутри тоже все радует глаз — уже на входе слева вы видите выложенный декоративными камнями пруд, в котором журчит фонтан и цветут кувшинки; справа — уютная кофейня, где все абсолютно бесплатно, за счет заведения (только здесь обслуживали не големы, как в ресторане, а скатерть-самобранка, как в доме у Недоучко). На полу вспыхивают разноцветные линии — техномагическая система указателей по всей больницы. Стоит только человеку подумать о том, что ему нужно в кабинет к стоматологу — и пожалуйста, на полу специально для вас появляется рандомного цвета линия, идя по которой, вы непременно придете в нужный кабинет, даже если она находится в дальнем крыле здания на самом верхнем этаже. Но больше всего Диму поразило то самое, что в нашем обществе называется проклятым, мерзким, шипящим сквозь зубы словом «Регистратура». Кто час очереди в больничной регистратуре, чтобы получить кусок бумажки размером с «нихрена особенного», не отстоял — тот жизни не видал. А все потому, что в регистратурах караханских клиник тоже действовала своя, особая система. Подходя к первому окошечку, вы называете свою фамилию и имя, ждете гудок, и идете к следующему, где вам выдают больничную карточку; в третьем окошечке вы говорите, к какому доктору вам надо, в четвертом получаете талончик, а в пятом вас ждут, чтобы ответить на все важные и не очень вопросы. Таким образом, в караханских больничных регистратурах не создавали километровые очереди возле каждого окошечка, а оперативно пропускали эту очередь через себя, быстро и четко обслуживая каждого нуждающегося.

— Ну, сюда нам не надо, — деловито сказала Дарлинг. — Пошли.

И она двинулась вдоль вспыхнувшей на полу оранжевой линии, на которой светилась яркая надпись «Доктор Д. Райтек, хирург 3-й степени». Линия привела их прямо в больничный лифт — его двери гостеприимно распахнулись, являя взору одетого в белый халат техномагического голема, стоявшего возле кнопок. Даже ничего не спросив, голем просто посмотрел на линию, кивнул, и нажал на кнопку. Видимо, информация о том, где у какого доктора находится кабинет, была заложена непосредственно у него в памяти.

Выйдя на третьем этаже, двое убийц, профи и начинающий, продолжили свой путь по линии, пока не остановились возле кабинета номер 35. И действительно, вот она, табличка с надписью «Доктор Д. Райтек, хирург 3-й степени». Однако дверь оказалась запертой.

— Ничего, подождем, — беззаботно сказала Дарлинг, отходя к кабинету номер 29, и присаживаясь на двухместный диванчик, которые были расставлены по всей больнице вместо привычных Диме жестких деревянных скамеек. — В конце концов, он ведь должен вернуться к себе в кабинет.

— А если его сегодня нет на работе? — усомнился студент.

— Ну, вообще! Хиро, ты что, в первый раз в клинике? Не видишь разве, что зеленый прямоугольник над дверью кабинета светится? А вот если бы доктора не было сегодня на работе — тогда бы светился красный.

— Извини, не подумал.

— Я так и поняла. Эх, чувствую, нянчиться мне с тобой до последнего! — Дарлинг сокрушенно покачала головой, и похлопала ладонью по поверхности диванчика. Ничего не произошло, только откуда-то раздался вежливый женский голос:

— Пока вы ожидаете в очереди, не желаете ли чего-нибудь?

— Кофе давай, со сливками. И журнал, для взрослых, как можно повзрослее. Хиро, чего застыл, падай.

— Думаешь, пока мы тут будем сидеть, на нас не обратят внимания? — Диму продолжали терзать смутные сомнения.

— Это же караханская клиника, здесь никто ни на кого не обращает внимания. А если что — скажешь, что ты сестру-школьницу привел на прием к окулисту, — Дарлинг подбородком указала на дверь кабинета номер 29, где красовалась табличка «Доктор О. Гло, офтальмолог». — Ну, а если кто-нибудь заметит красный прямоугольник над дверью окулиста, то уже что-нибудь придумаешь.

— Пожалуйста, примите заказ, — прозвучал тот же голос. Малолетняя убийца вытянула руку — и тотчас в ней материализовалась кружка, до краев наполненная ароматным напитком. А следом на диванчике рядом появилась кипа журналов в ярких обложках. — Хорошего дня, и будьте здоровы.

— А тебе не рановато такое читать? — спросил Дима, и, прищурившись, посмотрел на первый журнал — несмотря на то, что на обложке была надпись «Садоводство для взрослых», изображение пышногрудой особы под надписью сочли бы похабным даже для порножурналов.

— А ты не хочешь заткнуться? — отозвалась Дарлинг, прихлебывая кофе. — Достал уже своими вопросами. Помолчи хоть десять минут, уже голова от тебя трещит.

В конце коридора распахнулись двери служебного лифта (в караханских больницах доктора пользовались отдельными лифтами, причем двери этих лифтов обычно были замаскированы — чтобы больным не пришло в голову ими воспользоваться), и оттуда устало вышел пожилой, тучного телосложения седовласый мужчина в белом халате, вокруг его левого рукава была красная повязка с надписью «Хирург». Не оглядываясь ни на кого, он направился прямо к двери тридцать пятого кабинета, на ходу доставая из кармана халата пластиковую ключ-карту.

Дима напрягся, а вот Дарлинг даже не дернулась, продолжая потягивать кофе, да перелистывать журналы, словно ее совсем не интересовало происходящее. Почувствовав направленный ему в спину пристальный взгляд, доктор Райтек оглянулся через плечо, и Дима тут же отвел глаза в сторону, уставившись в окно. Однако он слышал, как пискнул замок, как открылась и закрылась дверь, а когда снова посмотрел туда, хирурга в коридоре уже не было.

— Запомнил его лицо? — поинтересовалась Дарлинг.

— Вроде да.

— Значит, нам тут больше делать нечего.

33

Визит президента Замбевича в Караханский Научный Институт Техномагических Исследований был таким же неожиданным, как если бы кто-то, возвращаясь из отпуска, нашел в чемодане отрубленную человеческую ногу.

Ведь всем было известно, каково на самом деле отношение Замбевича ко всему, что относилось к теме науки и магии. С экрана телевизора Замбевич усердно вещал о всяких там очередных великих достижениях, старательно вычитывая текст с экрана, хотя не понимал и половины слов, а в реальности — мечтал о техномагической расческе, которая могла бы сама, без помощи рук приводить его великолепную прическу порядок по пять раз на день. Решив порадовать президента, сотрудники Института преподнесли ему такой подарок на день рождения… и очень удивились, когда на следующий день расческу вернули обратно, сгоревшую от слишком усердного пользования. Видимо, настроенная улавливать мысли и желания владельца, расческа не смогла справиться с тем бардаком, который творился в голове Замбевича, когда он не занимался политикой.

Да и чего еще ждать от человека, который с экрана телевизора может сказать: «Дорогие сограждане, я рад объявить о беспрецедентном происшествии, касающегося топографического масштаба густонаселенной области, ознаменовавшего таким образом превосходство…», а на деле: «Эй, ты… как там тебя… подай мне этот… как его… в общем, ты понял».

— Господин президент? — директор института, некий мистер Ран, лично вышел во двор поприветствовать главку государства. — Чем обязаны таким неожиданным визитом?

— Ран, дружище! — хотя президент Карахана и директор Техномагического Института в своих жизнях виделись примерно… вообще ни разу, Замбевич и тут проявил свою обычную природную фамильярность. — Сколько лет, сколько зим! Все хорошеешь, а? Как жена, как детишки?

— Спасибо, неплохо, — попытался улыбнуться директор. — Но я вдовец, а детей у меня нет.

— Во время летит! Уже и детей нет!

— Вы что-то хотели, господин президент?

— Да вот, заскочить решил, посмотреть, что тут у вас, и как, — нацепив на глаза темные очки, президент широким и веселым шагом беззаботного человека направился внутрь института, оставив охрану и сотрудников учреждения далеко позади.

И тут же оказался сильно разочарован. Необъятное воображение Замбевича рисовало ему просторные залы, уставленные машинами и всякими другими техномагическими устройствами, толпу людей в белых халатах, которые превращали прошлое в настоящее и будущее, всеобщее восхищение, вызванное его персоной, раболепное унижение и чувство услужить… Реальность же нарисовала пыльные коридоры, тянущиеся по всему зданию бесконечным лабиринтом, безликие двери, отличающиеся только циферками номеров, и тесные бюрократические кабинеты. Караханский Техномагический Институт занимался лишь разработкой и проектированием будущих изобретений, но не имел никакого отношения к их непосредственному созданию. Этим занимались в другом месте, настолько засекреченном, что говорили о нем лишь шепотом, и оглядываясь через плечо.

— Так-с! — бодро сказал президент. — Посмотрим, что тут у нас… Ого, а это что такое? Интересно.… А тут кто? Привет, народ, я президент, кто хочет сфотографироваться? Улыбочку.… Да отойди ты, загораживаешь меня своей бородой… Ух ты, хрустальная соса!

— Господин президент, — Рану с большим трудом удалось вывести заблудившегося в коридорах главного политика к лестнице. — Пройдемте ко мне в кабинет.

В кабинете Замбевич первым делом устроился за директорским столом, вальяжно забросил ноги на его поверхность, и щелкнул пальцами. Тотчас один из безмолвных телохранителей подал ему бокал, и плеснул туда на три пальца виски высшего качества.

— Твое здоровье, Ран! Ух, хорошо пошла… Ладно, давай ближе к делу. Мне тут на ухо шепнули, что у тебя есть этот… как его… короче, космический корабль.

— Кто-кто? — вежливо уточнил директор.

— Космический корабль, во! На котором можно долететь до самого дальнего уголка Карахана, и пройти границу между мирами.

— Да, такой проект у нас действительно имеется, — подтвердил Ран. — Полгода назад мы всерьез начали разрабатывать идею транспорта, который может переместиться из одного мира магической мультивселенной в другой без использования портала. Например, если нужно перебросить туда большое количество людей и техники — например….

— Армию, я понял. Не-не, меня вся эта кровища типа для настоящих мужчин не привлекает. Я и так мужик, хоть куда! — Замбевич подмигнул своему отражению в пыльном зеркале в углу кабинета. — Короче, мне нужен этот корабль. Буквально на денек — слетать туда, и обратно.

— Куда — туда?

— Да хоть куда-нибудь. Мне не принципиально. Я так понял, это секретный проект, и о нем никто не знает, так?

— Да.

— Ну, и все. Дашь мне этот корабль, покажешь, на какие кнопки нажимать, а я тебе за это… короче, сочтемся. А, чуть не забыл — еще мне нужна парочка инженеров. Ну, чтобы на всякие вопросы отвечали, если у меня они по ходу дела появятся…. И костюм — обязательно, летный костюм хорошего покроя и качество. Чтобы смотрелся красиво, и я в нем не слишком потел или мерзнул….

— Господин президент…

— Я думаю, для костюма подойдут красные и желтые цвета. О, и шлем — такой, знаешь, как у космонавта, чтобы каждый в нем свое отражение видел…

— Господин президент! Все это хорошо, но я не могу дать вам такой корабль! Во-первых, я не имею никакого морального или юридического права подвергать опасности жизнь главы государства….

— Ха!

— Во-вторых, он еще не закончен.

— В смысле? — Замбевич суть не свалился со стула. — Ты же сам сказал, что он у тебя есть!

— Не корабль, а проект корабля, — уточнил Ран. — Да, мы собрали все по чертежам, и провели пробный запуск, но…

— Вот и все. Главное, если заведется. А я там я уже разберусь, если надо — подтолкну, когда заглохнет.

— Это проект относится к категории ХХХ2ХХХ!

— Чего ты мне своими цифрами тычешь, думаешь, я совсем тупой?

— И, по закону, я должен предоставить его в пользование только при наличии разрешения, которое подпишут все представители парламента, — закончил Ран. — Это не такси, а секретная военная разработка. Вот когда вы мне покажете такое разрешение — тогда пожалуйста, я вам и корабль дам, и костюм, и инженеров.

— Да… — протянул Замбевич. — Что-то ты, братец, вконец обнаглел, с президентом спорить. Ну да ладно, я не обидчивый, прощу на первый раз. И вообще, это проверка была, то есть, шутка, ха-ха! Я тебя проверял, понял, да? А ты молодец, законы знаешь, уважаю… Естественно, помню я про это разрешение, мать его… Кхм! Лучше скажи, а где этот корабль сейчас?

— На полигоне. Его дорабатывают, доделывают, и испытывают.

— На полигоне… — вытащив из кармана пальто записную книжку в кожаном переплете, Замбевич старательно записал это. Конечно, проще было воспользоваться наручным коммуникатором, но президент не хотел, чтобы о его записях узнал кто-то посторонний. — А как называется?

— О, на этот счет у нас было много споров и обсуждений, — ответил Ран. — В конце концов, мы решили назвать его «Лунный луч».

— Лунный луч.… А где, кстати, сам полигон находится? — пауза. — Да все, все, шучу я конечно…. Я же президент, я точно знаю, где он находится. Выпьем, а?

— Я не пью на работе.

— Ну, а я не на работе, поэтому выпью.… Ух, хорошо пошла… Слушай, а если серьезно — эта штуковина реально может пересечь магическую границу? Вот прям-прям без шуток?

— Если все пойдет, как задумано, то да, — пожал плечами Ран. — В принципе, мы его почти доделали. Но сначала нужно провести испытания, а то пилота может в кровавый фарш превратить.

— Серьезно? Прям-прям на куски может разорвать? — Замбевича рассуждения директора почему-то обрадовали. — Так это же вообще круто!

— Не понял…

— Не забивай себе голову, поймешь потом. Кровавый фарш, надо же! Ну, мне пора, а ты не зевай, доделывай этот свой луч, и чтобы был готов в ближайшее время! А то тянете-тянете.… Технократы, понимаешь! Надо еще денег — пиши, выделим.

— Обязательно.

********************

Открыв входную дверь, Дима включил свет в прихожей, и посторонился, пропуская Дарлинг.

— Входи, гостем будешь.

— Так ты в этой конуре живешь? — не то презрительно, не то разочарованно фыркнула малолетняя убийца. — Ну, и бомжатник! Теперь понятно, почему у тебя девушки нет. Неудачник!

В другое время Дима бы обиделся (хотя бы потому, что конспиративная квартира «Ночного Рейда», откуда они только что пришли, по шикарности мало чем отличалась от этой), но сейчас было не до того.

— Мне надо в ванную, а ты пока, если хочешь, телик включи.

— А у нас помыться нельзя было? — буркнула Дарлинг, но все же отправилась на диван в гостиной с пультом в руке.

Войдя в ванную, Дима первым делом запер дверь. В Карахане в некоторых частных жилищах уже давно на дверях были установлены особые техномагические задвижки — при ее активации дверь просто… исчезала, оставляя глухую, непроницаемую стену. И появлялась опять, если прикоснуться к ней изнутри. Но стоило это удовольствие дороговато, только по бюджету элиты, поэтому здесь стояла обычная задвижка, какими пользовались в их мире. Тем не менее, студент сомневался, что Дарлинг сразу начнет ломать дверь, если он задержится в ванной без понятной на то причины. И, хотя в ванной спрятаться было негде, Дима очень быстро и внимательно осмотрел каждый угол — а вдруг, Змей уже затаился здесь? Но нет, все чисто.

Он повернул ручку кран, и напор воды с шумом ударил в дно ванной. Опустившись на колени, Дима открыл круглое окошечко стиральной машинки, и сунул руку внутрь. Система техномагической защиты опознала его биометрические данные, и рука, сжавшись в кулак, вытащила наружу белый прямоугольный конверт, чисто белый, без единой марки или надписи. Внутри конверта оказался такой же чисто белый листок бумаги. Разложив его на поверхности стиралки, Дима навел на него кольцо на пальце, нажал на определенную точку, и направил на бумагу вырвавшийся наружу тоненький красный лучик.

Слова на бумаге появлялись сами, под мысленную диктовку, аккуратным и ровным почерком.

«Магистру Красавчику от Сталкера, Карахан.

Вышел на контакт с убийцами. Они похитили меня, и забрали на свою базу. Это яблочная ферма, называется «Яблочный сад», находится в нескольких часах полета от столицы. Мне удалось войти к ним в доверие, хотя и не знаю, насколько его хватит. Сейчас на ферме все основные члены «Ночного Рейда»:

Лок (командир)

Палач (снайпер)

Дарлинг (маленькая девочка, сейчас со мной)

ЭйДжей (хозяйка фермы)

Змей (ниндзя, сейчас со мной)

Янус (шпион)

Кир (мутант)

Охраны нет, но у хозяйки фермы в подчинении армия трупов, которыми она управляет при помощи техномагического артефакта.

Важно! Для того, что оправдать доверие, я должен совершить убийство, цель — хирург, доктор Райтек из караханской клиники. Нужно ли мне выполнять это задание? И нужно ли возвращаться обратно в их убежище?

Жду ответа»

Быстро перечитав написанное, Дима кивнул сам себе — вышло коротко, четко и по делу. Теперь оставалось ждать, когда караханский спецназ (или отряд боевых магов) найдет ферму, и проведет операцию по нейтрализации наемный убийц. А пока можно потянуть время. Правда, неясно, что делать с Дарлинг и Змеем — то ли придется самому их устранять, что было практически невозможно, если поверить рассказам о том, что немой ниндзя может в одиночку уничтожить целую армию, то ли ждать, когда ему пришлют для этого подмогу. Но все равно, Дима позволил себе вздохнуть с непередаваемым облегчением. Теперь, когда Красавчик будет в курсе, все обязательно наладится.

Вложив листок в конверт, он провел по поверхности конверта пальцем, вырисовывая особый магический узор. Спустя несколько секунд листок с посланием исчез, чтобы потом появиться в Министерстве на столе у дежурного, или как это у них там происходит. Сам конверт Дима аккуратно сложил, и спрятал в карман штанов — пригодится. Напоследок он вымыл руки, плеснул немного воды на волосы, пригладил их, закрыл кран, и вышел из ванной.

— Я все.

— Умница какой, — съехидничала Дарлинг. — Давай, собирай быстрее свои шмотки, и валим отсюда. Лок вообще сказал с конспиративной квартиры без надобности не выходить, а мы и так по магазинам шлялись.

— Шмотки… ага, понял, сейчас.

Покопавшись минут десять, Дима показал ей набитую вещами сумку.

— Все, пошли.

*******************

Между тем доктор Райтек вел свой обычный рабочий день, даже не подозревая, что жить ему осталось меньше суток. А точнее, он вышел из своего кабинета, спустился на первый этаж, прошел по стеклянному коридору, и оказался в здании стационара, где содержали больных. На втором этаже находилось терапевтическое отделение — туда и направился хирург.

Пациент палаты номер восемь лежал и читал на своей кровати новости по наручному коммуникатору. Палата была «вип», то есть отдельная, поэтому находился он там в гордом одиночестве. Когда хирург вошел в палату, и закрыл за собой дверь, пациент хотел подняться с кровати, но хирург остановил его движением руки:

— Лежите, лежите. Ну, вы готовы?

— Готов, готов, — отозвался пациент старческим, ворчливым голосом. — Долго еще ждать?

— Думаю, уже сегодня вечером. В десять вечера. За вами придут. Не ложитесь спать, а главное — не нервничайте.

— Я на заседаниях в Парламенте не нервничаю, а тут какая-то операция… — буркнул пациент, и перевернулся на другой бок.

*******************

— Эй! — Дарлинг бесцеремонно толкнула Диму в бок. — Хватит лежать! Ты когда собираешься дело делать, а?

— А что, нужно прям уже сегодня?

— А чего тянуть-то? В клинику мы наведались, как выглядит тот, кого надо убить, запомнили. Значит, ночью все и сделаем.

— А если его там не будет ночью? — поинтересовался Дима.

— Будет, будет. Думаешь, «Ночной Рейд» плохо работает? У нас уже есть информация, что Райтек свои опыты проводит строго три раза в неделю — понедельник, среду и пятницу. А сегодня как раз понедельник. Ты уже придумал, как все сделать?

Дима неопределенно пожал плечами.

— Ну, пробраться в клинику… нейтрализовать охрану, если она там есть….

Но его слова вызвали у малолетней убийцы приступ смеха.

— Ой, не могу.…. Тоже мне, супер-киллер! Слыхал, Змей? Если она там есть…. Это частная клиника, конечно, охрана там есть!

Немой ниндзя, последние два часа неподвижно сидевший в углу комнаты в позе лотоса, слегка склонил голову. Потом сделал какой-то знак рукой.

— Да, ты прав, — Дарлинг резко прервала смех. — Слушай, Хиро! Если ты облажаешься, и репутация «Ночного Рейда» окажется под угрозой — мы тебя убьем! Так что давай, шевели мозгами! Как-то ты же провернул то убийство посреди улицы?

Внезапно Дима напрягся — появилось легкое, но ощутимое жжение в области левой ноги. Сообразив, что это нагревается конверт, который он спрятал в кармане, третьекурсник молча направился в ванную.

— Опять мыться пошел? — хмыкнула ему вслед Дарлинг. — Видал, Змей, какой чистюля? И как он на ферме среди навоза выжил — не пойму.

Между тем в ванной Дима вытащил конверт — в нем опять присутствовал листок бумаги, правда, вместо букв покрытый непонятыми символами, похожими на египетские иероглифы. Вытащив послание, студент при помощи кольца на пальце обратил символы в буквы, и быстро пробежался глазами по тексту.

«Сталкеру от магистра Красавчика, Министерство Боевой Магии.

Ваше сообщение принято. Выполняйте заказ на убийство, и возвращайтесь на ферму. Ждите! Мы сделаем все, чтобы вытащить вас. Когда начнется заварушка — не вмешивайтесь, и не мешайте. Если вас попытаются послать на новое задание — притворитесь больным, но ферму не покидайте.

Удачи!»

— И все?! — Дима на всякий случай перевернул листок — нет ли там чего на обратной стороне — но короткий абзац и два предложения составляли весь текст послания. Похоже, Красавчику было совершенно пофиг, сколько еще людей его агент вынужден будет убить, чтобы выполнить свое задание под прикрытием. Хотя… с другой стороны, что Дима мог сделать? Сказать, что у него голова болит?

Однако студенту немного придало уверенности многообещающее «сделаем все, чтобы вытащить». До сих пор все шло по плану, составленному Красавчиком и его аналитиками. Так стоит ли подвергать сомнениям начальство, раз уж все так закрутилось?

— Ну как, придумал что-нибудь? — осведомилась Дарлинг, когда Дима вернулся из ванной.

— Да, — коротко ответил третьекурсник, снова занимая место на диване. — Дождусь ночи, проникну в клинику, и буду действовать по ситуации.

— Ага.… И как ты туда доберешься?

— На такси.

— Интересно.… Думаешь, когда об убийстве все узнают, таксист не вспомнит, как он ночью подвозил человека к клинике, где это убийство происходило? — Дарлинг высокомерно хмыкнула. — Лучше отправиться туда сейчас, спокойно войти, смешавшись с толпой, и где-нибудь спрятаться внутри. А как ночь придет — вылезти, все сделать, и исчезнуть.

Дима удивленно посмотрел на нее.

— Ты все-таки решила мне помочь?

— Еще чего! Просто у меня был похожий случай. Только надо было убить не доктора, а пациента. Ну, я так и сделала — загодя спряталась, ночью все сделала, опять спряталась, а утром спокойно ушла.

— А камеры наблюдения? — изумился студент. — Они что, тебя не засекли?

— Засекли… — неохотно ответила Дарлинг. — После этого случая мое лицо на розыскных плакатах и появилось…. Оказалось, что не так уж и много двенадцатилетних девочек, которые сами, без сопровождения взрослых, приходят в больницу и уходят…. Но тебе-то легче, ты же взрослый.

— Согласен, — еще несколько минут Дима молчал, а потом поднялся. — Тогда так и сделаю. Спасибо за совет.

— Да, подавись. Змей за тобой проследит, а я пошла шмотки примерять.

— Проследит? — студент покосился на неподвижную фигуру в углу комнаты. — Зачем?

— Чудак-человек, мы же у тебя экзамен принимаем, — снисходительно ответила Дарлинг. — Надо же посмотреть, как ты себя проявишь. Мне-то все равно, а вот Змей ответственный. Ну, и подстрахует тебя, если что.

34

В десять вечера жизнь в частной караханской клинике замерла. Дверь закрылись, свет погас, охранники пошли патрулировать территорию (после появления в стране наемных убийц охрану больницы усилили), вип-пациенты разошлись по палатам, ночные медсестры заняли свои места на дежурных постах. Наступила тишина, нарушаемая только глухим бормотанием телевизоров из палат, тихими голосами охранников, да еще местами похрапыванием.

Но если в одном месте жизнь замерла, то в другом она должна кипеть вовсю — такой непреложный закон природы. Операционная номер три, несмотря на поздний час, была открыта, более того, там находились люди, которые готовились проводить операцию — правда, не включая света, а только подсвечивая себе магическими светильниками, и переговариваясь громким шепотом. Делалось это уже не раз, поэтому каждый четко знал свою задачу, единственную поправку сделали на возраст нынешнего пациента.

— Все готово, доктор.

— Приведите пациента.

Двое санитаров отправились в путь. Они отлично знали, что местная охрана подкуплена, а потому не побоялись зажечь светильники, когда вышли из операционной. Когда они прошли стеклянный коридор, соединявший два корпуса клиники, где-то в глубине здания послышался тихий, едва уловимый шорох….

Выйдя в коридор, Дима замер на месте, прислушиваясь. Он слышал шаги санитаров, и догадался, что те отправились за пациентом; оставалось теперь дождаться, когда они двинутся в обратном направлении, чтобы пойти за ними. А там уже дело техники — ворваться в операционную, и действовать по обстоятельствам… Еще днем, воспользовавшись планом, предложенным Дарлинг, он пробрался в клинику, и спрятался в кабинете врача-травматолога — дверь не ломал, а просто воспользовался слотом, чтобы пройти сквозь стену. Сегодня врача на месте не было, но из-за опасений, что в кабинет все равно кто-нибудь войдет (например, медсестра) Дима все равно оборудовал себе тайник — на верхней полке книжного шкафа, забитого всякими медицинскими книжками, переставив один ряд книг на нижнюю полку, и залегши за оставшимися томами. Постепенно наступил вечер, за окном сгустилась тьма, а в клинике наступила тишина, нарушаемая лишь гудением техномагических поломоечных машин, ползающих по коридору, и отмывающих полы. Одна такая машина, видимо, обладающая каким-то собственным сознанием, самостоятельно открыла дверь кабинета, вползла внутрь, быстро протерла пол; механической рукой, вооруженной тряпкой, протерла все свободные поверхности, пшикнула и протерла окно, напоследок полила цветы, и убралась восвояси, закрыв за собой дверь. Пока производилась уборка, Дима лежал, затаив дыхание, и боясь пошевельнуться, но от волнения все же неловко дернулся, и сбил пару книжек с полки на пол. Однако поломоечная машина, воспользовавшись все той же механической рукой, невозмутимо поставила книжки на место, даже не обратив внимания на подозрительную фигуру, скрючившуюся на полке. Студент облегченно вздохнул, и уже в который раз мысленно прославил техномагию Карахана. Не то, что в наших клиниках, где какая-нибудь баба Дуся мало того, что готова убить каждого, кто пройдется по вымытому ею полу, так еще к каждому, кто ведет себя хоть чуточку подозрительно, присматривается, расспрашивает, запоминает — то ли от скуки, то ли от ежевечернего просмотра телевизора, впитывая информацию — кого сожгли, кого убили, кого расстреляли….

Короче говоря, больше в кабинете никто не появлялся, и Дима позволил себе вздремнуть и перекусить бутербродами, захваченными из дому. Проснулся он, когда за окном и в кабинете уже была темень, а в клинике стояла глухая, мертвая тишина. Дима уже хотел было отправиться в разведку, как вдруг за дверью кабинета (он находился прямо возле стеклянного перехода) затопали шаги и зазвучали приглушенные голоса. Студент мгновенно оживился, бесшумно спрыгнул с книжной полки, и, пройдя сквозь дверь, снова очутился в коридоре — как раз вовремя, чтобы увидеть группу врачей и санитаров во главе с доктором Райтеком, которые шли по стеклянному переходу в направлении хирургического отделения. Дима уже было двинулся за ними, но остановился, подумав, что кто-нибудь может идти позади основной группы, и сразу его увидит. Пока он размышлял, врачи уже скрылись за поворотом, и снова наступила тишина. Бесшумно ступая по бетонному покрытию пола, Дима дошел до угла, и озадаченно выдохнул — здесь была стеклянная перегородка, на которой светились буквы «Хирургическое отделение», а сразу за ней начинался целый лабиринт из поворотов, половина которых вела на лестницы, идущие на верхние этажи. Так просто догадаться, куда именно направился хирург Райтек со своими предшественниками, было также невозможно, как вычерпать воду ведром без дна. К тому же и голоса затихли, видимо, врачи уже зашли в какое-то помещение, и закрыли за собой дверь.

Остановившись, Дима перевел дух, и еще раз внимательно все обдумал. Магического светильника или даже обычного фонарика у него не было, да он и не требовался — еще на втором курсе в рамках физической подготовки Куколка научила их, каким образом натренировать свое зрение, чтобы научиться видеть в темноте. Упражнения были несложными, но требовали постоянного исполнения, терпения и внимательности. Не всем это далось, но Дима навык вполне освоил, и теперь четко различал очертания коридора и поворотов, а также в принципе мог уловить движение любого крупного объекта впереди себя, если таковое имеется. Рассудив, что операция вряд ли займет пять минут, а в здании всего три этажа, будущий боевой маг решил максимально быстро и бесшумно обследовать все повороты и лестницы, пока не найдет Райтека.

Ему повезло — когда он прошел свернул в первый коридор, и прошелся до его конца, где-то над его головой распахнулась дверь, и затопали шаги. Дима быстро шмыгнул обратно, и затаился за углом, когда мимо него протопали два санитара, освещающие себе дорогу. По звуку шагов третьекурсник определил, что они свернули в стеклянный коридор, и догадался, что они отправились за пациентом, которого должны привезти в хирургический кабинет на операцию. Прислонившись спиной к стене, Дима стал ждать. От жуткой тишины, темноты и самого осознания, что находишься в больнице, ему было не по себе — как будто проходишь компьютерную игру, где надо обследовать заброшенную психиатрическую клинику, где по углам прячутся зомби и другие ужасы. И вроде знаешь, что это игра, и тебе, сидящему за компьютером, чисто физически ничего не будет, все «пиздюли» достанутся игровому персонажу, а все равно, под ложечкой как-то нервно посасывает. Сама атмосфера напрягает до ужаса — как, в принципе, и задумано создателями игрушки. И хотя Дима знал, что он хорошо вооружен, подготовлен, и никто не знает, что он здесь, ему все равно было немножечко страшно.

Спустя примерно пятнадцать минут шаги снова послышались шаги. Санитары возвращались, и не одни — один из них толкал техномагическую медицинскую каталку, скользившую по воздуху сантиметрах в тридцати от пола. На каталке лежало чье-то тело, пристегнутое ремнями, и накрытое простыней, виднелась только седая шевелюра и слышалось шумное сопенье. Подождав, пока санитары отойдут подальше, Дима двинулся за ними, стараясь не упускать из виду, и готовый отпрянуть к стене, если кому-нибудь из них придет в голову оглянуться назад. Но санитары были на сто процентов уверены, что никого из посторонних поблизости не имеется, а потому с легким сердцем отволокли по воздуху каталку на второй этаж, прошли в самый дальний конец коридора, и открыли самую последнюю дверь слева. Открыли, завезли пациента, зашли сами, и закрыли. Подкравшись к двери, Дима приложился к ней ухом. И сразу услышал незнакомый, ворчливый старческий голос:

— Я вас предупреждаю, если что-то не получится — я вас засужу.… Я могу, у меня связи, вы сами знаете…. А если вы меня вздумаете угробить…

— Все будет хорошо, не волнуйтесь, — успокаивающим тоном прогудел баритон доктора Райтека. — Вы сами подписали согласие на операцию, так что, доверьтесь профессионалам….

«Пора!» — решил Дима. Самым оптимальным вариантом сейчас было войти туда, активировать боевой режим слота, и яркой вспышкой ослепить всех, кто там находится. После чего, воспользовавшись деморализацией врачей, вырубить каждого, используя «невидимый удар», проткнуть Райтеку копьем сердце, убедиться, что он мертв, и исчезнуть. А точнее — добежать до помещения, где прятался до этого, и затаиться до утра. Дима понимал, что после того, как обнаружится убитый хирург, поднимется большой шум, и местная охрана наверняка начнет обыскивать все вокруг, но надеялся на «правильную» человеческую логику. Ведь по правильной человеческой логике убийца вряд ли будет сидеть, и дожидаться, пока его обнаружат возле места преступления — нет, он постарается тут же покинуть место преступления, и уйти далеко-далеко, причем как можно незаметнее. Значит, начнут искать следы на внешней территории, где ветки возле забора примяты, где покрышки от машины, ожидающей на отходе, отпечатались.… А даже если и начнут обыскивать помещения, то Дима ведь уже оборудовал себе тайник в кабинете травматолога. Утром ему останется только подождать, пока в клинику снова нахлынет народ, выйти из кабинета, смешаться с толпой, и покинуть больницу также, как попал сюда накануне. Травматолога на рабочем месте и завтра не будет — это он уже узнавал в регистратуре, а в камеру на выходе, если в нужную сторону как бы случайно отвернуться и прикрыть лицо (например, носовым платком, сделав вид, что сопли вытираешь), можно не попасть. И вряд ли полиция будет опрашивать каждого, кто заходит и выходит из клиники — мол, зачем пришли, и что будете делать? Никому и в голову не придет, что под личиной пациента, озабоченного тем, что ему камни в почках жутко мешают своим присутствием, может скрываться убийца, который только что, при свете дня и на глазах многолюдной толпы спокойно покинул место преступления….

Пожалуй, единственной проблемой будет, если клинику завтра вообще закроют из-за инцидента, и никого впускать и выпускать не будут. Однако даже в этом случае Диме вовсе не нужны будут открытые двери, чтобы покинуть здание. Он просто пройдет сквозь стену в своем «костюме киллера», а очутившись снаружи, опять-таки будет ориентироваться по ситуации. Повезет — тихо уйдет, не повезет — прорвется с боем. Может, Змей в нужную минуту объявится, поможет…

Короче говоря, план был достаточно продуман на несколько шагов вперед. Все это Дима уже прокрутил у себя в голове еще в то время, когда ехал в клинику. И еще он догадывался, что в случае идеального выполнения заказа его авторитет в «Ночном Рейде» поднимется до таких высот (как же, новичок, а свое первое убийство выполнил самостоятельно), что ему начнут доверять, а потому даже не заподозрят в предательстве, когда вдруг на ферму высадится десант боевых магов или караханского спецназа. А значит, будет шанс выжить самому. И вернуться в Академию героем.

Пусть, даже если для этого придется убить человека, которого он лично не знал, и даже не догадывался, чем хирург из частной клиники мог прогневить всемогущий «Эдем». Причем настолько, что его устранение заказали элитным киллерам. Ведь могли как-то по-другому вопрос решить, а нет, решили именно так — высшая мера приговора, без объяснений причины. В случае с Кано Дима хотя бы знал, почему тот представляет из себя частичку абсолютного зла, а в случае с Райтеком…

Хотя…. Раз уж Красавчик дал добро на выполнение заказа — значит, хирург такой же лже-святой, как и манипуляторщик с фабрики. То есть, с виду весь из себя такой, а на деле похуже того самого «Эдема» будет. Те хотя бы уверены, что действуют ради всеобщего блага, а этот только о себе, любимом, заботится. Успокоив совесть этими мыслями, Дима активировал слот, и бесшумно просочился сквозь стену в операционную. Ему повезло — в момент его появления все присутствующие стояли спиной к двери, и никто не заметил серой фигуры, внезапно появившейся в помещении. Но не заметили и по другой причине — за те пару минут, пока Дима готовился начать выполнения заказа на убийство, произошло непредвиденное обстоятельство.

Дело в том, что пациент, чей возраст перевалил уже за седьмой десяток, страдал не только старческим маразмом, но и манией преследования, граничащей с завышенным самомнением. Он воображал себя очень важной птицей, и постоянно боялся, что кто-то захочет его убрать. Поначалу он вел себя смирно, но когда увидел всякие там хирургические предметы (скальпели особенно), то в седой голове отчего-то появилась мысль, что его сейчас по-тихому тут и кокнут…. Ну, а когда Райтек напомнил про подписанное добровольное согласие на операцию, эта мысль переросла в самую настоящее обоснованное подозрение. Ясное дело — сам добровольно согласился, никакой ответственности за смерть клиника не несет, а значит, это идеальное прикрытие, чтобы лишить жизни. А когда вспомнилось, что его ремнями к каталке пристегивали, чтобы не сбежал (хотя даже дураку понятно, что пристегивали исключительно для того, чтобы он с этой каталки не свалился) вообще началась тихая паника.

— Стойте, подождите, — заволновался пациент, и даже задергался на месте, хотя ремни продолжали удерживать его тело в строго горизонтальном, неподвижном положении. — Я передумал!

— В каком смысле передумали? — резко переспросил хирург. — Бросьте, мы уже начинаем.

— Не надо начинать! Выпустите меня! Передумал я!

Райтек озадаченно замолчал. Ему и раньше приходилось видеть, как кто-то паниковал перед началом операции, но до такой вот истерики еще не доходило.

— Послушайте, я же вам уже сказал, что все будет нормально. Зачем опять начинать? Сейчас вы заснете, а когда проснетесь — все уже закончится. Вы даже ничего не почувствуете. Я профессиональный хирург, я работаю в этой клинике уже пять лет, и у меня еще никто не умирал….

Но его успокаивающий тон не произвел никакого эффекта на обладателя старческого маразма.

— Ага, я сейчас засну, а потом не проснусь? Нет уж, дудки! Отвязывайте меня, немедленно! Или я кричать буду! Вот так: А-А-А-А-А!!!!!

— Тише-тише, не орите. Хорошо, пусть будет так. Сейчас вас отвяжут, дадут успокоительного, переложат на каталку, и вернут в палату. Идет?

— Идет. Отвязывайте, скорее!

— Хелера, займись, — приказал хирург. Пока медсестра ходила за успокоительным, санитары расстегнули ремни. Пациент тут же принял вертикальное положение, и сел, подозрительно косясь на всех присутствующих. Опасаясь, что кто-то сейчас зайдет сзади, и полоснет по его горлу лезвием скальпеля.

Как раз в этот момент Дима появился в операционной. И, чтобы привлечь к себе внимание, стукнул кулаком по двери. На этот стук машинально повернули головы все — и Райтек, и его ассистент, и медсестра, и санитары, и анестезиолог. Не обернулся только пациент — он был глуховат, и стука не услышал. Фрух! Полутьму операционной озарила слепящая вспышка, произведенная боевым артефактом. И тотчас из глоток раздался жуткий вопль. Все присутствующие, включая хирурга, ассистента, медсестру, санитаров и анестезиолога, завопили от дикой боли в глазах, и приступе слепой паники рванулись кто куда, прижимая ладони к лицу. Многие споткнулись и попадали на пол, кто-то столкнулся друг с другом, а один из санитаров могучим плечом сшиб пациента с хирургического стола — тот тоже упал, и стукнулся головой, на несколько секунд потеряв сознание…. Не теряя времени, Дима пошел в атаку, переплетая пальцы. За годы учебы заклятие «Невидимый удар», производимое в висок жертвы с целью чисто вырубить на некоторое время, было отработано до автоматизма, и каждый, кто корчился и стонал на полу, получил его в порядке живой очереди. Сначала дернулся и затих доктор Райтек, потом медсестра, за ней ассистент, оба санитара и анестезиолог. Обойдя стол, убийца мельком глянул на пациента, но тот лежал вниз лицом без движения. Убедившись, что все идет по плану, Дима шагнул к Райтеку. Тот лежал на боку, вытянув руки и ноги. Сцепив зубы, студент ногой перевернул врача на спину, снял со спины копье, и приставил лезвие к горлу хирурга. Диму опять начало трясти, вся его сущность воспротивилась против этого, руки дрожали, а пальцы так стиснули древко «Спартанца», что костяшки пальцев побелели. Подняв взгляд к потолку, он сделал одно-единственное движение… и услышал, как лезвие копья с тошнотворным чавканьем пронзает человеческую плоть, а кровь с глухим стуком начинает стекать на пол. Дернул посильнее — и лезвие копья вспороло горло несчастного хирурга, заставив пальцы на руках конвульсивно дернуться в последний раз. Сердце в последний раз стукнуло, и замерло. С трудом удерживая подступающую к горлу тошноту, Дима мельком взглянул на дело своих рук — и тут же отвернулся. Сомнений в том, что он сделал свое дело, уже не было. Доктор Райтек был мертв — это мог понять даже тот, кто не имел никакого отношения к медицине. Вытерев лезвие копья об белый халат хирурга, Дима двинулся к двери.

За несколько секунд до этого пациент неожиданно пришел в себя, и даже кое-как поднялся, ухватившись руками за операционный стол. Увидев убийцу с копьем в руках, он распахнул рот… и не издал ни звука, а просто повалился обратно на пол, снова стукнувшись головой. Диме обернулся на шум, но, не увидев ничего, продолжил свой путь. Он не знал, что пациент мог видеть его (потому что вспышка света на него не подействовала, раз он сидел спиной к двери), а потому не мог даже знать, что, уходя с места преступления, оставляет по сути живого свидетеля. И не какого-нибудь, а самого неприятного свидетеля, которого можно себе представить.

Ибо этим пациентом был не кто иной, как господин Радзюкевич — глава и основатель единственной в Карахане оппозиционной партии «Жизненный путь», давний враг президента Замбевича, и очень крупная шишка политической элиты….

********************

Выйдя в коридор, Дима прислушался, готовясь услышать топот ног охраны, мчавшейся на место происшествия, но вокруг по-прежнему была тишина. Очевидно, дружный вопль из операционной никто снаружи не услышал. Пройдет еще несколько минут, а может, и полчаса, пока кто-нибудь из оставшихся там оклемается, и вызовет охрану — что будет очень проблематично, учитывая полную потерю зрения. А значит, у него в запасе достаточно времени, чтобы вернуться в убежище.

Но когда он, спустившись на первый этаж, двинулся было по коридору, слева что-то зашуршало. Дима дернулся, и развернулся, срывая со спины копье, но не успел — стальная рука схватила его за локоть, и рывком втащила обратно на лестницу. Студент не успел ощутить ни страха, ни паники — заработали боевые инстинкты, и пальцы переплелись, чтобы сплести заклинание. Но тут в окно заглянула луна, и ее свет осветил высокую, черную фигуру, голову которой закрывал шлем с зеркально-отражающей поверхностью.

— Фух, Змей! — выдохнул Дима, и вовремя разъединил пальцы. — Напугал, блин!

Немой ниндзя склонил голову и прижал руку к груди, как бы извиняясь за это. Но тут же вздернул голову наверх, чиркнул указательным пальцем по горлу, а потом поднял сразу оба больших пальца вверх. Мол — молоток, приятель, классная работа!

— Стараюсь, — буркнул студент. — А ты чего тут делаешь?

Змей показал на него, опустил большой палец вниз, указал на себя, и снова чиркнул пальцем по горлу. Смысл был простой и понятный — мне приказано тебя убить, если ты не справишься. Дима ощутил дрожь в коленках, но быстро подавил это чувство. И так знал, чем все может закончиться — об этом его предупреждали еще до того, как отправить в Карахан.

Между тем Змей деловито поднялся по лестнице обратно на второй этаж, поманив Диму за собой, и тут же деловито распахнул ближайшее окно. Показал на себя, на студента, на окно, и изобразил движение ладонью сверху вниз. Напоследок двумя пальцами обозначил движение бегущих ног, и сжал кулак.

— Да понял я, понял. Ты поможешь мне выбраться, так? Раз так, тогда веди.

Вскочив на подоконник, немой ниндзя сделал шаг вперед, и растворился в темноте. Дима последовал его примеру. К счастью, луна ярко светила, и разобраться, куда прыгать так, чтобы при приземлении не сломать себе чего-нибудь, удалось вполне успешно. Дождавшись, пока он встанет на ноги, Змей черной тенью скользнул вперед, Дима побежал за ним.

Быстро, даже очень быстро, они переместились в самый дальний угол внутреннего двора клиники. Забор был здесь страшно высокий — не менее трех метров в высоту, и представлял собой сплошную монолитную стену без единой щелочки и просвета. Не успел Дима подумать, что дальше, как Змей — невероятно! — все такой же черной тенью скользнул по поверхности забора, и очутился наверху. Помахал рукой, и исчез.

«Эй, а я?» — хотел было возмутиться Дима, но вовремя прикусил язык, вспомнив, что у него есть артефакт, позволяющий проходить прямо сквозь стены. Активировав слот, он успешно прошел сквозь ограду, и очутился с внешней стороны. Здесь, в тени забора, стояла некое транспортное средство, в котором Дима мгновенно узнал фургон, принадлежавший ЭйДжей.

— Ну, как? — спросила Дарлинг — оказывается, она все это время сидела на задах фургона, и беспечно болтала ногами, посасывая леденец. — Справился?

— Вроде как, — неопределенно ответил Дима, не вдаваясь в подробности. Не удовлетворившись ответом, малолетняя убийца посмотрела на Змея — тот показал большой палец.

— Ну, и славно. Залезай, Хиро. Возвращаемся на ферму.

— Прямо сейчас? — удивился Дима. — Стой, а ты чего вообще тут делаешь?

— Как что? Принимаю у тебя экзамен, конечно, — фыркнула Дарлинг. — Забыл уже, дубина?

— А-а-а… — студент приоткрыл рот, в голове роилась тысяча вопросов. Главный вопрос — задумано ли было изначально подогнать транспорт к месту отхода, и почему его не предупредили, или это просто прихоть самой Дарлинг, которой захотелось полюбоваться на его удивленную рожу? Но потом вспомнив про вопросы, которые не надо задавать, Дима просто пожал плечами, и полез в фургон.

35

— Ух, как же здесь холодно! — по пояс высунувшись из бревенчатого короба, прикрывавшего вход в подземный погреб, ЭйДжей шумно выдохнула. — Эй, Хиро, не стой столбом, помоги девушке!

— Ага, — Дима нагнулся, и принял из ее рук прямоугольный ящик — внутри него была сделана специальная перегородка с круглыми держателями для бутылок. И бутылки тоже были — не менее восьми штук, и каждая была заполнена какой-то янтарной жидкостью. — А что это?

— Яблочный сидр, — выбравшись из короба, ЭйДжей поправила свою ковбойскую шляпу, задвинула крышку погреба, и защелкнула большой амбарный замок. — Слабоалкогольный напиток, сваренный из моих собственных яблок по особенному рецепту, передающемуся в нашей семье из поколения в поколение. Пьется легко и вкусно, особенно в большой компании и по праздникам. Знаешь, сколько мои предки на нем денег заработали, когда продавали на всяких там ярмарках?

— Наверное, много, — не стал отрицать Дима очевидного. — А мы что-то отмечаем?

— Конечно! За твой первый успешный заказ не грех и выпить! Это традиция «Ночного Рейда»!

— Серьезно?

— Ну… если честно, я сама ее придумала, — призналась ЭйДжей. — Но за успех Януса мы пили. Хотя и не все — Палач отказался, Змей тоже, ну а Киру, само собой, никто не предложил… Короче, за твой успех тоже надо выпить, а то удачи не будет. Ты вообще как с этим делом?

— Употребляю иногда, — учитывая загульные приключения в родной общаге в компании гнома, «иногда» — это слабо сказано. — Но выпить не откажусь.

— Я так и думала. Сейчас сядем где-нибудь, и…. Только учти — с непривычки эта штука и в голову может дать. Похлеще кулака.

— Не пугай пуганого, — хмыкнул Дима. — Пошли дегустировать твое пойло.

Вместе с ящиком они направились к дому. Когда подходили, в проеме входной двери появился Ярослав, за ним маячила фигура Палача.

— Опять бухаете? — спросил глава «Ночного Рейда», правда, без лишней строгости. — И какой же сегодня повод?

— Была бы выпивка, а повод найдется, — ответила ЭйДжей. — Вы с нами?

— Может, потом. У нас связь с хозяевами. Вы пока без нас начинайте.

— Лучше бы вы эту гадость вообще выбросили, — проворчал Палач, явно настроенный на поддержание сухого закона в организации. Но ЭйДжей только громко хмыкнула, и демонстративно оттерла его плечом, чтобы пройти в дом. При этом подмигнула Диме, который постарался как-то ненавязчиво протиснуться между Ярославом и Палачом, не задев никого из них ящиком….

Он вспомнил, как сегодня утром, когда они вернулись на ферму, первым же делом рассказал Ярославу во всех подробностях о том, как именно он провернул убийство доктора Райтека. Тот выслушал, коротко сказал «Молодец», и отправил отдыхать. Дима догадывался, что Ярославу свою версию истории озвучила и Дарлинг (насчет Змея он был не уверен, если только тот не изложил все в письменной форме), но по поведению главаря организации невозможно было понять, полностью ли он одобряет действия новичка, или есть какие-то замечания. Во всяком случае, с того момента он больше ни слова не сказал по этому поводу. Когда же Дима рассказал все ЭйДжей, та проявила куда больший восторг — хлопнула его по плечу, заявила: «Молоток, приятель! А я всегда в тебя верила!», и тут же потащила к погребу, таинственно сказав что-то про заготовленный ею сюрприз на случай успеха. Короче говоря, Дима понятия не имел, какой у него теперь статус в «Ночном Рейде», и что будет вечером, а потому заметно нервничал. Даже выпить согласился не потому, что хотелось, а просто чтобы не вызывать подозрения отказом….

Когда они очутились в кухне, ЭйДжей быстро выгрузила все бутылки из ящика, протерла их от пыли, расставила на столе, и откупорила первую бутылку. Напиток зашипел, а в воздухе отчетливо запахло яблоками. Вдохнув этот запах, блондинка протянула бутылку Диме:

— Ну, пробуй!

— А стаканы?

— У нас, в Техасе, пьют так. Давай, пробуй!

Памятуя про коктейль, который он выпил в караханском баре в компании Муха и Кано, Дима очень осторожно сделал первый глоток. Посмаковал, облизал губы, и кивнул.

— Неплохо. По вкусу, как яблочный сок, но очень крепкий.

— Я знала, что тебе понравится, — ЭйДжей откупорила вторую бутылку. — Ну, за твой успех!

Они чокнулись, и выпили. Осушив половину свой бутылки залпом, Дима выдохнул в ладонь, и, с трудом сдерживая рвущиеся через нос наружу газы, поинтересовался:

— А закусить чем-нибудь?

— Обижаешь, все есть, — ЭйДжей потянулась к буфету, пошуршала, и выставила на стол круглую миску, забитую чем-то ужасно знакомым на вид. — Картофельные чипсы. Тоже сама делала.

— Из своей картошки?

— Естественно. Ну, будем!

Выпили, и захрустели чипсами. В прихожей затопали шаги — вернулись Ярослав и Палач. И сразу же направились в кухню.

— Эй, вы где ходите? — осведомилась блондинка. — Мы тут уже с Хиро по второй, а от вас ни слуху, ни.… Эй, а чего уже случилось?

— Ничего, — буркнул Ярослав. Но сказано это «ничего» было таким тоном, что Дима сразу просек — что-то все-таки случилось. Если из дома Ярослав выходил серьезный, то сейчас он был мрачнее тучи. На лице Палача читалась откровенная злость, он шумно сопел, и косился то на Диму, то на ЭйДжей. Студент даже слегка попятился.

— Что-то в Карахане, да? — попыталась угадать ковбойша. — Хиро не справился с заданием? Нас закрывают?

— Никшни, деревня! — рявкнул Палач. — Слишком много вопросов задаешь.

— А ты не кричи на меня, я тебе не кобыла, — вызывающе ответила ЭйДжей, ничуть не испугавшись. — Лок, в чем дело?

— Разговор есть один, неприятный, — ответил. — Хиро, ты чем сегодня собирался заняться?

Его вопрос поставил Диму в тупик.

— Ну… не знаю. Чем ЭйДжей скажет, тем и буду.

— Иди и займись тогда… чем-нибудь полезным. ЭйДжей, а ты останься. Есть разговор.

— Хиро, прогуляйся по саду, я сейчас подойду.

Пожав плечами, Дима направился к выходу. Когда он покинул кухню, за его спиной зазвучали встревоженные голоса….

*****************

— Ну, и в чем дело? — спросила ЭйДжей. От ее хорошего настроения в предвкушении праздника не осталось и следа, взгляд стал серьезным, даже чуть насупленным.

— Только что выходили на связь с хозяевами, — начал Ярослав. — Сегодня, ближе к вечеру, нашу ферму будут брать штурмом. Отряд боевых магов вместе с караханским спецназом. Судя по всему, не арестовывать, а ликвидировать всех, кто здесь находится, со стопроцентной гарантией — включая контрольный выстрел в голову для надежности.

Блондинка в ковбойской шляпе приоткрыла рот. Впервые за последнее время она выглядела растерянной.

— Быть такого не может…. Но откуда они узнали, что мы здесь?

— Это у тебя надо спросить, — рыкнул Палач. — Ты кого в дом привела, а?

— Не поняла…

— Источник в полиции говорит, что боевые маги полностью владеют информацией, — объяснил Ярослав. — Они знают не только про ферму, а вообще про всех нас. Тебя, меня, даже про Кира, что он не человек. А, между прочим, на листовках, что в городе висят, только три физиономии. Отсюда логичный вопрос: кто им рассказал все остальное?

— Да какая разница? — вспылила ЭйДжей. — Нужно срочно сваливать отсюда, и…

— Успокойся, штурма не будет, хозяева обо всем уже позаботились. Спецназу дали отмашку, а боевым магам сольют «дезу». Мол, проверили, есть такая ферма, но она давно сгорела, и на ней никто не живет. Ошибочка вышла, ищите в другом месте.

— Фух!

— Но это не отменяет предыдущего вопроса, — резко сказал Палач. — Откуда они все это знают?

— М-да, — ЭйДжей сдвинула шляпу, и почесала затылок. — Думаете, за нами следят? На ферме кто-то прячется? Да нет, ерунда, Кир бы уже давно нашел, у него нюх на чужих…. Да и мои работники, что ночью выходят, тоже бы что-то заметили. Не говоря уже о Змее… да и я тоже..

— Других вариантов нет? — иронически спросил Ярослав. Сказано это было таким многозначительным тоном, что сразу стало понятно, куда он клонит.

— А вариант только один, — хотя ответить должна была ЭйДжей, ответил Палач. — Среди нас предатель! Шпион! Агент! Он все рассказал! И не два месяца назад, а буквально на днях. Хозяева так и сказали — есть информация, что к нам кого-то подослали. Это твой новенький!

— Хиро? Да брось ты…. Какой из него шпион? Он же ничего не умеет.

— Вот именно! Специально прикинулся соплей зеленой, а сам…

— А чего это ты именно на него косишь? — вызывающе спросила ЭйДжей. — А может, это я? Может, меня достало, что вы тут все сидите в моем доме, пьете и жрете за мой счет, а когда я в саду надрываюсь, пальцем не пошевельнете, чтобы мне помочь! Вот, я и рассказала этим самым магам про вас всех.

— И как же ты это сделала? — хмыкнул Ярослав. — Ты никуда отсюда не выходишь, а других средств связи с Караханом, кроме той, что с хозяевами, здесь нет. Да и та работает только в одну сторону. И потом, как же ты вышла на контакт с боевыми магами? Ты же ни одного из них в жизни не видела, деревня!

— Логично, — согласилась ковбойша, решив в этот раз не обижаться на «деревню». То ли потому, что привыкла, то ли не отрицала, что это так и есть. — А может, это ты, Лок? А что? Создал команду, заработал нашими трудами денег — сам-то только сидишь тут, и приказы раздаешь. А как заработал, решил всех слить, а сам свалить куда-нибудь.

— Ну, начнем с того, что команду я не создавал, это сделали другие люди. И потом, я что, похож на идиота? Да если я так сделаю, меня в ближайшие сутки найдут, и удавят. «Эдем» всемогущ, у него есть связи везде в Карахане, каждая собака на него работает. А если даже я успею покинуть территорию страны, меня найдут, и удавят потом.

— Тогда не знаю… — буркнула ЭйДжей, раздраженная этой логичной правдой. — Хотя нет, знаю! Это Янус! Я когда-то слышала про двойных агентов, которые шпионят и там, и там.

— Янус — свой! — категорически отверг эту версию Палач. — Я лично рекомендовал его «Эдему», я могу за него поручиться, я…

— Но с Янусом тоже стоит поговорить, — задумчиво сказал Ярослав. — Просто для уверенности. Он скоро будет здесь. Кстати, хозяева сказали, что вся работа «Ночного Рейда» временно приостановлена — до тех пор, пока мы не выполним задачу первостепенной важности.

— Это какую же? — спросила ЭйДжей.

— Найти, и убить предателя своими руками.

******************

Устроившись с бутылкой на скамейке, врытой в землю в тени сарая, Дима сам не заметил, как задремал. Благодаря одуряющему полуденному солнцу, деревенской тишине и сидру, который он, глоток за глотком, все-таки допил. Очнулся студент только тогда, когда солнце передвинулось, и тень от сарая исчезла. Он не знал, сколько времени прошло — час или два, но судя по затекшим конечностям собственного тела, немало.

Пока Дима потягивался, и зевал, щурясь на солнце, справа послышались торопливые шаги. Ветки яблочных деревьев раздвинулись, и из чащи вышла хмурая до невозможности ЭйДжей.

— Вот ты где! Быстро, пошли!

Ухватив его за руку, она рывком сдернула Диму со скамейки, и поволокла за собой — но не в сторону дома, а в противоположную, в самую гущу яблочного сада. И даже не обернулась, когда он чуть не упал, споткнувшись об какой-то корень. Зато втащила на узкую, со всех сторон закрытую тропинку, и быстро зашагала, сдвинув шляпу на затылок.

— Эй, подожди! — Дима едва поспевал за ней. — Что случилось?

— Они знают, кто ты, — ответила ЭйДжей. — И сейчас, пока Лок разговаривает с Янусом, Палач отдал Змею приказ — найти тебя, и привести. Сама слышала.

— Чего?! — Дима чуть не упал второй раз, только сейчас от неожиданности. — Ты сейчас шутишь, что ли?

— Думаешь, если я из Техаса, то я не знаю, когда можно шутить, а когда нельзя? — огрызнулась ковбойша. — Дурак, ой, дурак! Говорю же — тебя раскрыли! Все, конец играм! Если не уберешься отсюда, то тебя пристрелят, а потом тут же и закопают. Я тебе жизнь спасаю, дубина!

Все это обрушилось на сознание Димы, как гром среди ясного неба. Хорошо еще, что он все время был морально готов к такому, и потому быстро сориентировался в ситуации. Однако кое-что его поразило особенно сильно — то, что ЭйДжей ведет себя так, будто все знала с самого начала. Мало того, она еще и взялась ему помогать. Это просто не укладывалось в голове.

— И что делать теперь?

— Бежать! Выведу тебя за территорию фермы, и покажу, куда идти дальше. Скажу, что ты сам все подслушал, все понял, и свалил. Даже если не поверят — все равно мне ничего не сделают. Я им нужна, и как убийца, и как местная хозяйка. А вот тебя в расход пустят, понял?

— Понял, — ответил Дима, с трудом ворочая языком — от волнения в глотке пересохло. Он хотел еще что-то спросить, но не успел. ЭйДжей вдруг остановилась, так резко, что он налетел на нее, и чуть не сшиб плечом.

— Он здесь, — блондинка склонила голову влево, прислушиваясь. — Побежали!

И припустилась бегом, только пятки ковбойских сапог засверкали. Дима последовал за ней. При это он машинально кинул взгляд через плечо — и чуть не упал уже в третий раз. Буквально несколько секунд назад он уже смотрел туда, и мог бы поклясться, что там никого не было. Но сейчас там стояла черная, безмолвная фигура с обнаженным мечом в руке.… Стоило Диме моргнуть, как она исчезла, словно растворилась в воздухе.

— Подожди! — пробежав метров сто, он остановился, и согнулся пополам, прижимая ладони к коленям. — Не могу больше, надо отдышаться.

— Дыши быстрее, — посоветовала ЭйДжей, которая вообще не запыхалась. — Вот, черт! Змей, стой, не надо!

Черная фигура теперь появилась впереди, загораживая тропинку. Дима успел только заметить, как Змей дернул рукой — а потом голова взорвалась фонтаном адской боли, отбрасывая его сознание в темноту….

******************

Когда он пришел в себя, то вокруг была все та же черная темнота. Но теперь в ней многое изменилось — стали слышны какие-то посторонние звуки. В частности, скрип колес и приглушенные голоса.

Голова раскалывалась, особенно в определенной точке на лбу — похоже, там появилась здоровенная шишка. Дима замычал, и попытался пошевелиться, но не смог. Все его тело, включая руки и ноги, опутала крепкая, грубая веревка с туго затянутыми матросскими узлами, а во рту торчал какой-то посторонний предмет, не дающий издать ни звука. Он попытался вдохнуть свежего воздуха — но воздуха не было, вместо него стоял одурманивающий запах гнилой картошки. По ощущениям студент определил, что лежит на спине, но легче от этого не стало. Кто-то связал его, заткнул рот, надел на голову старый мешок, и теперь вез куда-то.

За время обучения в Академии Диме удалось побывать в разных ситуациях, но еще ни разу ему не приходилось быть связанным. Даже в интимных отношениях с Алисой до этого еще не дошло — хотя Безумная в принципе не отрицала, что когда-нибудь ей захочется это попробовать. Холодная волна паники захлестнула третьекурсника с головой, он задергался изо всех сил, пытаясь ослабить узлы, но они был завязаны на совесть. Убедившись, что освободиться не получится, Дима попытался взять мысли и чувства под контроль. Дождаться, когда про него вспомнят… попытаться договориться… позвать на помощь… что-нибудь придумать…

Повозка сбавила ход, и остановилась.

— Приехали. Вытаскивай этого красавца, — сказал сверху голос, который Дима безошибочно определил, как голос Януса.

Кто-то ухватил его за ноги, и стащил с повозки на твердую землю. Сильная рука грубо стянул с головы мешок, и выдернул изо рта кляп. Дима заморгал, после темноты мешка солнечный свет бил в глаза слишком сильно. Но он смог разглядеть лицо склонившейся над ним ЭйДжей.

— Очухался? — голос серьезный, без тени улыбки.

— Ты посмотри на этого неудачника, — хмыкнул Янус. — Ну что, старичок, попался? Думал, всех проведешь, самый умный? Зря ты связался с наемными убийцами. Видишь ли, нам приказано от тебя избавиться — самым жестоким и надежным способом.

И он слегка двинул ногой лежавшего студента ногой по ребрам — не сильно, но чувствительно больно.

— Хватит развлекаться, — буркнула ЭйДжей. — Нам приказано его убить, а не пытать. Пошли, глянем, что там.

Она двинулась куда-то в сторону, и, пройдя несколько шагов, остановилась, посмотрев вниз, на свои сапоги. Потом вытянула шею, и опустила голову.

Вот оно что! Теперь Дима понял. Они привезли его к обрыву, и теперь скинут вниз. А там, внизу — наверняка острые камни, да и высота приличная. И вокруг — лес, на помощь не позовешь, ни единой души вокруг. Вот же влип!

— Кажется, высоты хватит, — констатировала ЭйДжей. — А ну-ка, ты глянь.

— Зачем? — лениво отозвался Янус. — Раз уж все в порядке, то давай сделаем это быстро, и вернемся на ферму.

— А если этот предатель выкинет какой-нибудь фокус? Ты же лучше в этом разбираешься, а я деревенщина неотесанная. Глянь, если тебе не трудно.

— Ну, ладно, — тяжело вздохнув, Янус пошел к обрыву. ЭйДжей же, напротив, отошла обратно к повозке, мимолетно погладив по шее запряженную в нее лошадь. Ее левая рука легла на пояс заряженного револьвера в набедренной кобуре….

И вдруг Дима понял, что сейчас произойдет. Это было какое-то… чутье, что ли. А может, просто понимание ситуации.

В тот момент, когда Янус склонился над обрывом, ковбойша прикоснулась к веревке, опутавшей тело студента. Веревка ожила, и поползла, словно змея, узлы распутались, и тело получило свободу. Свернувшись клубочком, и превратившись в лассо, веревка легла у ног ЭйДжей, которая уже успел выдернуть револьвер из кобуры.

— Хиро, беги! — ее слова заглушил грохот выстрела. Если бы блондинка захотела попасть, она бы попала — фигура Януса на краю обрыва была, как на ладони. Но она не хотела попадать, а потому пуля просвистела над левым плечом многоликого шпиона. Янус развернулся, мгновенно оценил ситуацию, и упал на траву, спасаясь от повторного выстрела.

Поднявшись на ноги, Дима побежал в лес. Далось ему это нелегко — после веревки ноги и руки плохо слушались, голова кружилась после удара, несколько раз он чуть не упал, но кое-как удержал равновесие. За его спиной прогремели еще два выстрела, но уже в следующий миг вокруг сомкнулась плотная стена лесного массива…..

Не разбирая дороги, Дима ломился сквозь лес, куда глаза глядят. Он не знал, сколько бежал, и в какую сторону, и остановился только когда почувствовал, что сил больше нет. Вокруг были только деревья, трава, грязь, и больше ничего. Мутным взглядом он нашарил какой-то пенек, добрел до него, и сел, тяжело отдуваясь и пытаясь найти слюну в пересохшей глотке.

Слева зашуршало. Дима вздрогнул, но к нему вышла ЭйДжей, держа в руке разряженный револьвер.

— Живой?

— Вроде.

— Еле тебя догнала, — пожаловалась блондинка, пряча оружие в кобуру, и доставая второй револьвер, заряженный. — Бежишь, как кабан….

— А этот? — Дима мотнул головой в неопределенную сторону.

— Отстал, кажется. Не знаю, будет ли нас искать.

— У него есть оружие?

— Да, — неохотно ответила ЭйДжей. — У него есть техномагический пистолет, который стреляет отравленными иглами толщиной в палец. И еще эта шляпа… Шпион поганый!

Она вдруг развернулась, и вскинула револьвер. Краем уха Дима уловил какой-то скрип. Несколько секунд ковбойша напряженно всматривалась в лесную чащу.

— Белка, кажется… — неуверенно сказала она.

И вдруг сильнейшим ударом револьвер был выбит из ее рук. Блондинка дернулась в сторону, но подножка опрокинула ее на землю. От последнего удара в висок шляпа слетела с головы, а тело безжизненно застыло, вытянувшись поверх травы.

Дима вскочил с пенька, и переплел пальцы — наконец-то вспомнил, что он боевой маг. Но остановился, увидев направленный на него пистолет.

— Руки! — приказал Янус. Непонятно, откуда он взялся — словно появился из воздуха. На голове бархатная широкополая шляпа с роскошным павлиньим пером, пистолет маленький, почти миниатюрный, но Дима уже знал, что он собой представляет. И подчинился, подняв руки вверх.

— Разведи в стороны! Чтобы пальцы были друг от друга подальше! Быстрее! — приказ подкреплялся движением пистолета. Студент угрюмо подчинился, все больше понимая, что это конец. Теперь ему не сплести боевое заклинание, и вообще, не рыпнуться. Как глупо все получилось!

Согласно учебникам, боевым магам не рекомендуется идти на переговоры с неприятелем. Если их загнали в ловушку — они должны сделать все зависящее от них, чтобы выбраться… а если не получается, то благородно погибнуть. Трусость, обещания, попытки спасти свою шкуру, наладив контакт с врагом — не поощряются. Наверное, таким образом слагаются те самые легенды о могучих бойцах, которые героически погибли, но от своего не отступились. Легенды, на которых строится репутация боевых магов во всех мирах магической мультивселенной.

Но Дима еще не был боевым магом, он был студентом Академии, и очень хотел вернуться туда живым. А потому сделал попытку пойти на контакт:

— Подожди! Не делай этого…. Я думаю, мы сможем как-нибудь договориться…

— Заткнись! — коротко бросил Янус. И сделал шаг вперед. Теперь ствол пистолета почти касался груди студента. Дима обреченно поднял голову. Захотелось в последний раз посмотреть на небо…

— Какой же ты все-таки идиот, — констатировал Янус, и в его голосе появились новые, странные нотки, заставившие Диму посмотреть на него. На губах шпиона расцвела снисходительная улыбка. Несколько секунд они смотрел друг другу в глаза, а потом Янус сделал несколько шагов назад, и сунул пистолет за пояс.

— На, держи, — он дернул рукой, бросая какой-то предмет. Дима машинально подставил ладони — на них шлепнулся наручный коммуникатор. Тот самый, которым он пользовался, когда жил в Карахане. И который загадочно пропал, когда его привезли на ферму.

— А теперь слушай внимательно, — сказал Янус, самым что ни на есть серьезным тоном. — Сейчас идешь строго на запад, никуда не сворачивая. Через пять километров выйдешь к реке. Там есть небольшой рыбацкий городок. Найдешь кого-нибудь, и заплатишь, чтобы тебя отвезли в столицу. Все понял?

Дима машинально кивнул.

— Тогда не прощаемся, старичок, — шутливо отдав рукой честь, Янус развернулся к нему спиной. Подойдя к бесчувственной ЭйДжей, он ухватил ее за руки, приподнял, крякнул, и взвалил себе на спину. Подобрал ковбойскую шляпу, и, сгибаясь под тяжестью ноши, побрел обратно в ту сторону, где остались повозка с лошадью.

А Дима так и остался стоять посреди лесной поляны, глядя им вслед, и окончательно перестав что-либо понимать…

36

Студенческий городок караханской Боевой Академии — это примерно сто пятьдесят двухэтажных коттеджей, выстроившихся в определенном порядке на закрытом участке земли, обнесенном высоким забором. Между домами оставались свободные участки, где находились магазины (продуктовые и вещевые), кафе, и даже кинотеатр специально для свиданий влюбленных парочек. Каждый студент Академии получал солидную стипендию (причем размер стипендии каждый месяц пересчитывался, увеличиваясь или уменьшаясь в зависимости от успеваемости), которую мог потратить здесь же, не выбираясь лишний раз в город, что помогало сэкономленное время потратить на учебу или налаживание личных отношений.

Стояла хорошая погода, светило солнышко, а по одной из улиц студенческого городка шли две прелестные третьекурсницы. То, что они были здесь новенькие, наблюдалось невооруженным глазом — главным образом потому, что они вертели головами, рассматривая то и это, и обмениваясь комментариями. Одна из девушек была явно в восторге от городка, вторая больше поддерживала позитивный настрой первой, хотя ее отношение к происходящему, скорее, можно было назвать нейтральным. Но она не хотела расстраивать подругу, а потому послушно поддакивала и кивала головой в нужный момент.

— Похоже, вот этот наш, — сказала Алиса, останавливаясь напротив коттеджа, на стене которого белой краской была выведена цифра 66. — Хм, Кать, есть краска? Надо еще одну шестерку пририсовать, а то я терпеть не могу недосказанности.

— Может, лучше одну шестерку стереть, а потом нарисовать заново перевернутой? Получится еще лучше.

— Согласна. Ладно, пошли, посмотрим, с кем нам тут обитать придется.

Поднявшись на крыльцо, они старательно оббили подошвы обуви об резиновый коврик, лежавший у порога, а затем только открыли входную дверь. Обстановка впечатляла еще с порога — то, что в родной общаге было блоком, здесь располагалось на первом этаже в расширенной версии, за исключением спален. Уютная гостиная с диванами и креслами, блестящая, вылизанная до блеска кухня, «плазма» на всю стену, два туалета и две душевых — отдельно для мальчиков и для девочек; все это невольно наводило на мысль, что ради такого великолепия и убить не жалко.

— Ух, ну и красотища! — Безумная прошлась по гостиной, и упала в кресло, задрав ноги на спинку. — Кать, ну неужели ты еще раз скажешь, что я была неправа? Смотри, как тут классно! Не то, что в нашей общаге зачуханной.

— Сестренка, я думаю и буду думать, что ты была неправа, променяв дружбу на улучшение жилищных условий.

— Зануда.… Ничего, поживем тут пару месяцев, и тебе тоже здесь понравится. О себе надо думать, а не о тех трех якорях, которые нас на дно тянули, — Катя выразительно хмыкнула. — И нечего хмыкать, Луиза тоже только о себе думала. Если я неправа, то она тем более….

— Кто здесь? — с верхнего этажа по одной из двух лестниц, ведущих к спальням, спускалась высокая рыжеволосая девушка в домашнем халате. — О, привет. Это вы двое новеньких, которых ко мне должны сегодня подселить?

— Мы, мы, — Безумная живо подорвалась с кресла, заинтригованная первым знакомством с будущими соседями. — Привет.

— Я — Ханна, — представилась рыжеволосая. — Второй курс, специалист по зельеварению. А вас как зовут?

— Алиса, третий курс, специалист по, скажем так, не совсем нестандартному мышлению.

— А я Катя, училась целоваться на бананах…

— И мы очень рады знакомству, — перебила Алиса Ледяную Королеву. — У вас тут так классно, я тащусь просто! А где остальные соседи? Вас тут много?

— Нет, я тут одна, — ответила Ханна. — Академия только открылась, и студенческий городок еще не успели заселить по максимуму. Я так рада, что наконец-то ко мне кого-то подселили! Хотя, одной тоже неплохо — никто не мешает сосредоточиться на учебе, но, все-таки, немного скучновато, особенно по вечерам.

— Ну, с нами скучно не будет, — пообещала Безумная. — Покажешь нам спальни?

— Да, конечно, пошли.

Втроем они поднялись по лестнице на второй этаж, куда выходили двери спальных комнат. Всего их было шесть — три двери по одной стороне, и три по другой.

— Слева спальни мальчиков, справа спальни девочек, — объяснила Ханна.

— Это связано с тем, что мужики постоянно ходят налево, а бабы посматривают направо, в противоположную сторону? — поинтересовалась Катя.

— Эм… без понятия. Наверное, такая система. Но, пока мальчиков у нас нет, вы может занять любую из пяти свободных спален. Моя — самая дальняя, с правой стороны.

— А почему дальняя? — спросила Алиса. — Могла бы себе самую первую выбрать.

— Если ночью в коттедж придет убийца, то он обязательно начнет с первой по счету спальни, — очень серьезно ответила Ханна. — У меня будет время проснуться, понять, что происходит, и что-то предпринять.

— Логично. Ну, а я не боюсь, да и на кухню жевать по ночам через весь этаж не хочется бежать, поэтому выберу себе самую первую, — Безумная распахнула дверь спальни. — О, а вот и мой чемодан уже здесь стоит!

— Это мой, — заметила Катя. — Твой, похоже, в следующей спальне.

— Блин, реально? — распахнув дверь второй комнаты, Алиса убедилась, что так оно и есть. — Кать, давай махнемся, а? Тебе же все равно, где спать, а мне принципиально важно.

— Ничего не могу поделать, руководство Академии уже определило, где в какой спальне ночевать будет. Смирись, сестренка.

— Припомню я тебе это еще.

— А вы что, сестры? — удивилась Ханна.

— Типа того, — вздохнула Безумная. — Ее родители удочерили меня. Но она постоянно строит из себя старшую, а сейчас обламывает меня, потому что очень на меня сердита.

— Зато я забочусь о тебе, как никто другой. Ради тебя я ушла из Академии, и тоже перевелась в Карахан, лишь бы ты не попала в беду.

— А я тебя и не просила. Я вполне самостоятельная, и могу сама о себе позаботиться.

— Как в тот раз, когда ты угодила в тюрьму, после того, как чуть не ограбила казино?

— Надо же было помочь бедняге, который собрался расчленить себя на органы, чтобы все долги выплатить. Тем более я же не за просто так, а за вознаграждение.

— Без меня ты бы и сюда не попала.

— А без тебя я бы и там не оказалась.

— Я вижу, вы очень дружны, — сказала Ханна. — Может, пойдем, пообедаем? Я только что с учебы, и жутко голодна.

— Отличная мысль, — одобрила Безумная. — У меня после всех канцелярских поебушек, а потом беготни по порталам тоже аппетит нехило разыгрался. Погнали, пожуем.

— Идите, а я пока переоденусь, — рыжеволосая студентка скрылась в своей спальне.

— А комнатка вроде ничего так, — заметила Алиса, входя в свою. — И кровать большая. Интересно, а как тут со звукоизоляцией?

— Думаю, создатели общежития это тоже продумали, — отозвалась Катя. — В любом случае, скоро это узнаем. И все-таки, хорошо иметь свою, отдельную комнату! Не надо никого просить уйти, или самой уходить, а потом с близнецами сидеть перед телевизором, и делать вид, что тебе жутко интересно, как сборная Бразилии нашим два пенальти забьет.… И это в то время, как в твоей комнате тоже пенальти забивают, а тебе прям все слышно, и завидно, к тому же.

— Просто тебе уже давно пенальти не забивали, вот ты и завидуешь.

— Это да, я и не спорю.

******************

— Пожалуйста, угощайтесь, — Ханна выставила посреди стола блюдо, издающее такие аппетитные запахи, что невольно текли слюнки. — Фрикасе из теленка под сливовым соусом. К нему чай с чебрецом, и на десерт — пирог с грибами и яблоками. Специально к вашему приезду.

— Нифига себе, у вас тут кормят! — изумилась Алиса.

— Это я сама приготовила, а продукты в магазине купила.

— Умеешь готовить? — уточнила Катя.

— А что там сложного? — ответила рыжеволосая. — Одно смешать с другим, и добавить третье, соблюдая пропорции. При этом даже не надо ничего выдумывать, под рукой всегда есть рецепт. Намного проще, чем зелье сделать.

— Хм! — Безумная (у которой, как мы уже знаем, с зельями всегда была одна большая беда) с уважением посмотрела на новую соседку. — А ты даже полезнее будешь, чем Луиза.

— Сестренка!

— А что, разве не так?

— Кто такая Луиза? — осведомилась Ханна.

— Одна предательница, которая обманывала нас ради личной выгоды, — сосредоточенно сопя, Алиса старательно орудовала ножом и вилкой, разрезая мясо, и делая вид, будто совершенно не замечает сердитого Катиного взгляда. — Артефакторша, короче.

— Да? — несколько секунд Ханна как-то странно смотрела на нее, потом отвела взгляд. — И что, вы с ней поссорились?

— Вроде того.

— Просто до перевода в эту Академию мы обучались в Академии в другом мире, на Земле, — добавила Катя. — У нас была дружная, боевая группа, мы спасали чужие жизни, сражались со злыми силами, восстанавливали справедливость везде, где могли.… Было весело, а главное — мы всегда были плечом к плечу, шли к одной цели, и стояли друг за друга горой.

— Землю я знаю, — обрадовалась Ханна. — Я там была. А что потом случилось?

— Наша группа распалась, — грустно вздохнула Алиса. — Прямо, как «Биттлз». Ёбстудей, бл**ь!

— Этого бы не случилось, если бы кое-кто нашел компромиссы, вместо того, чтобы кидаться обидными словами.

— Ой, не начинай, а? Задрала уже своими нравоучениями.

— А как у вас с парнями дела обстоят? — поинтересовалась Ханна, поняв, что нужно сменить тему. — Встречаетесь с кем-нибудь?

— Да, у меня есть парень, — сообщила Безумная. — Он сейчас на очень важном задании, под прикрытием, в Карахане. Но, как только освободится, сразу примчится сюда, и мы будем жить долго и счастливо, пока не сдохнем.

— Ого, задание под прикрытием? Неужели выслеживает наемных убийц? — Ханна кивнула в сторону телевизора. — После пресс-конференции президента Замбевича о них только и говорят.

— А что конкретно говорят? — спросила Катя.

— Что у властей все куплено, и их никто не будет ловить, пока им самим не разрешат.

— Скоро все изменится, — пообещала Алиса. — Например, когда мы магистра охраняли…

— Кхм-кхм! Сестренка, ну что же мы, все о себе, да о себе? Давай расспросим Ханну, что у нее интересного в жизни.

— У меня? Да ничего особенного, — отозвалась рыжеволосая. — Учусь, экспериментирую с зельями, в свободное время хожу по разным кабакам, где читаю шуточные монологи собственного сочинения. Вообще ничего интересного.

— Однако, судя по угощению, деньги у тебя водятся в немалых количествах, — заметила проницательная, как и все параноики, Безумная. — Неужели ты зелья продаешь?

— Бывает. Но только, когда кому-то очень надо. И только своим — то есть, другим студентам Академии. А деньги у меня водятся, потому что стипендия хорошая — на своем курсе я лучшая ученица.

— И почем нынче хорошее зелье стоит? Ты не подумай, мне не надо — но, а вдруг, в будущем понадобится? Например, если у меня в драке ноготь сломается, а я такая зелье глотнула — и он заново вырос.

— Ну, у меня разные есть. Хотя, в принципе, я могу любое сделать, был бы рецепт.

Теперь, когда Ханна сменила домашний халат, на ней была рубинового цвета мантия, поверх которой накинут серый плащ, застегнутый под горлом. Многочисленные кармашки, нашитые с внутренней стороны плаща, были битком набиты крошечными мешочками и позвякивающими склянками и пузырьками разных форм и размеров; такие же склянки свисали у нее с двух черных поясов — один поперек талии, стягивающий мантию, другой поперек груди. Загадочно улыбаясь, Ханна отстегнула один прозрачный пузырек — он был до краев наполнен золотистой жидкостью, и плотно заткнут деревянной пробкой.

— Вот, например, из моего личного боевого арсенала. «Дыхание смерти» — самое мощное убийственное зелье из всех существующих. Человеку достаточно вдохнуть его запах, чтобы он ушел в двухнедельную кому; один глоток убивает наповал, а если выпить весь пузырек, то от тебя останется только кучка обугленных костей вперемешку с пеплом.

— Круто! — восхитилась Безумная. — А есть что-то, не такое мощное, чтобы не убить, а помучить?

— Есть такое, — на столе появился новый пузырек. — «Удар под дых» — если подмешать человеку в еду, то он сляжет в постель, и не сможет встать в ближайшие несколько дней. Сильное головокружение, слабость, температура, сухость в горле и полный паралич речевых аппаратов. А вот это, «Насосная клизма» — слабительное. Один глоток — и будешь жить в туалете, пока не действие не закончится. О, а вот мое собственное изобретение — «Камера пыток». Так суставы ломит, и ноги-руки крутит, что хоть благим матом кричи. А главное, что действие нельзя снять никаким лечебным настоем или лечебными заклинаниями — введенное в организм, зелье способно противостоять любой попытке его блокировать.

— Неплохо, — Катя поцокала языком. — А у тебя все зелья только калечат, или есть полезные для здоровья?

— Я боевой маг, меня учат калечить любыми способами, — вздохнула Ханна. — Но, вообще-то, целебные настои у меня тоже имеются. Самое лучшее — это «Глоток свежего воздуха». Снимает симптомы абсолютно любого естественного недомогания на ближайшие двадцать четыре часа. Например, если на носу важный экзамен, или парень собирается делать тебе предложение руки и сердца.

— Снимает симптомы, но не лечит?

— Чтобы лечить, нужно официальное разрешение. У меня его нет, да и не надо оно мне. Если я заболею, то мне достаточно пары часов, чтобы самой себе сварить зелье, которое меня вылечит. Зачем я буду играть в благородство, занимаясь этим ради других?

— Звучит вполне разумно, — согласилась Алиса. — А вот эта бурда тоже лечит, или все же калечит?

— Это? — Ханна взвесила на ладони круглый пузырек, наполненный коричневой жижей, напоминающей заварной кофе очень плохого качества. — Это «Поцелуй Святого Валентина». Приворотное зелье.

— Небось большим спросом пользуется?

— Не очень. Видите ли, обычные люди, начитавшиеся книжек про магию, думают, что приворотное зелье — мегакруто, и им можно влюбить в себя человека, даже если вы не пара абсолютно со всех точек зрения. Но мы, боевые маги, относимся к этому по-другому. Во-первых, еще неизвестно, как зелье отразится на здоровье того, кому ты его подмешаешь — а вдруг, у него аллергия на какой-то компонент? Во-вторых, постоянно видя зло в разных его проявлениях, видя обман и ложь, мы ценим искренние чувства, которые надо заслужить, а не просто так купить у какой-то малознакомой студентки вроде меня за пару тысяч. Ну, и в-третьих — мое приворотное зелье действует недолго, всего пару недель. Поэтому держу я его не для продажи, а больше, для личного пользования на всякий случай.

— А что, были такие случаи? — заинтересовалась Ледяная Королева.

— Да, были. Выступала я в одном новом, только что открывшемся пабе. И владелец — жирная свинья — мне не заплатил. Ну, то есть, он сначала пообещал, что заплатит, но когда я потребовала деньги, приказам своим вышибалам меня вышвырнуть.

— Козлина, — изрекла Алиса. — Все мужики, они такие.

— Да, но это не помешало мне вылить ему в бокал с элем целый пузырек «Насосной клизмы» — пока он звал вышибал, и отвернулся на десять секунд, — продолжила Ханна. — Конечно, десять секунд — маловато, но ловкость рук у меня тоже неплохо развита. В общем, я ушла, а этот боров, по слухам, потом в туалете ремонт делал — так его изнутри разорвало, что унитаз не выдержал.

— И причем тут приворотное зелье?

— Так он же мне отомстить решил. Договорился с кем-то, чтобы меня в другой паб пригласили выступать, где он будет поджидать. Хотел меня после выступления избить, связать, а потом вместе с дружками толпой изнасиловать, по кругу пустить. Ну, а я как его в зале увидела, так сразу поняла, что к чему. И к владельцу паба пошла — мол, можно мне деньги авансом? Он кивнул, и к сейфу, а я ему в чашку с чаем — приворотное зелье. И что вы думаете? К концу моего выступления он готов был у меня в ногах валяться, и их же целовать, а борову и его дружкам и пальцем не разрешил меня тронуть, наоборот, как узнал, что они собираются делать, чуть их там не положил всех. С тех пор я приворотное зелье с собой и ношу, полезная штука оказалась.

Непродолжительное молчание.

— А за выступления много дают? — наконец, нарушила тишину Безумная. — Просто, я тоже пару монологов могу накропать. Не ради денег, а чисто ради острых ощущений, чтобы тоже по пабам ходить и во всякие истории влипать.

— Даже не думай! — предупредила Катя. — Пора твоей бурной юности прошла, теперь ты — боевой маг, и должна более серьезно относиться к своей будущей профессии.

— Вот именно, лучше не надо, — поддержала Ханна. — Я тоже собираюсь завязать. А то мало ли, что еще может случиться.

— Я в таких случаях придерживаюсь принципа «чему быть, того не миновать», — Алиса отхлебнула чай. — А у тебя парень есть?

— Был. Сбежал.

— Куда?

— Под крыло к другой студентке. Вообразил, что я его зельем приворожила. Ха! На самом деле, ему просто нужен был повод, чтобы меня бросить.

— Все мужики, они такие. Ой, я это уже говорила? Ничего, повторение — мать учения…. Кстати, Кать, а чего сегодня делать будем? Может, в честь заселения вечеринку устроим? Ханна, ты как?

— Я не люблю шумные вечеринки и большие компании, — призналась рыжеволосая. — Я вообще социопат. Но, думаю, прежде чем веселиться и все такое, вам стоит сегодня сделать всякие дела, связанные с поступлением в Академию.

— Какие еще дела? — удивилась Катя. — Я думала, нам на занятия идти только завтра.

— Это да, — согласилась Ханна. — Но у вас есть наручные коммуникаторы, чтобы там было расписание? Какой урок первый, какой последний?

— Наручные… что, прости? — не поняла Алиса. — Это что-то вроде умных смарт-часов?

— Нет, это техномагическое устройство, — студентка караханской Академии продемонстрировала собственный коммуникатор. — Как мобильный телефон в вашем мире, только в нем больше функций.

— Нам такие не выдавали, — прищурилась Катя. — Нас просто привезли сюда, и сказали, что завтра на занятия на девять утра. Больше ни слова не сказали.

— А, кроме того, вам придется зайти в студенческий совет. Они знакомятся со всеми новичками, и составляют анкеты.

— Про местный студсовет я читала, — обрадовалась Алиса. — Там еще главная такая… блин, забыла, как ее зовут. Но, короче, она вся из себя такая классная, дружелюбная, и все такое.

— Ну вот, это все лучше сделать в первый день, — закончила Ханна. — А то завтра начнете метаться туда-сюда, и ничего не успеете, по себе знаю. А вечеринки и всякие гулянки у нас тут и так каждые выходные.

— Слушай, сестренка, а она права, — согласилась Ледяная Королева. — Тебе же так не терпелось попасть в эту Академию, что ты предала всех своих друзей. Так давай сейчас сходим, посмотрим, что там происходит.

— Сходим, — согласилась Безумная, пропустив очередной упрек мимо ушей. — Ханна, ты с нами?

— Ну… занятий у меня сегодня нет. Но схожу, за компанию. Заодно расскажу, как там и что. Мы же теперь соседи, должны друг другу помогать.

37

Между тем в Карахане назревали не очень хорошие события, связанные, прежде всего, с непростой политической обстановкой вкупе с народным недовольством касательно положения страны в общем и личной безопасности каждого конкретно.

Началось все как раз накануне прибытия Алисы и Кати в караханский БАМ, в обычные, ничем не примечательные восемь часов вечера.

— Добрый вечер, меня зовут Охта Скарабеева, и это программа «Целый час правды», — прозвучало с экранов телевизоров искушенных граждан.

В последнее время у многих караханцев вошло в любимую привычку вместо анекдотов, шуток и приколов слушать тот нелогичный бред, попахивающий шизофренией и манией величия, который доносился в студии всяких там политических передач. И, хотя некоторые (наверное, по наивной дурости) воспринимали этот бред всерьез, здравомыслящие люди прекрасно понимали, что к чему. Но все равно, смотрели такие передачи по чуть-чуть, минут десять-пятнадцать. Это же, как в цирке — отсидел представление, в клоуна пальцем потыкал, поржал от души, и с хорошим настроением пошел домой, или куда еще по своим делам.

Госпожу Скарабееву такие нюансы не смущали. Она продолжала вести свои передачи, целый час долдонила какие-то длинные, заумные, никак не связанные друг с другом слова, обливала грязью то одних, то других, стравливала приглашенных гостей между собой, комментировала их перепалки, тем самым разжигая еще большую ненависть, временами доходившую до драки, и при этом чувствовала себя, прямо скажем, неплохо. Ее абсолютно не волновал тот факт, что словесно оправдывая любые действия президента Замбечива (какими бы идиотскими они не казались нормальному человеку) она выглядит таким же недалеким человеком, как и сам глава государства. Ее больше волновал запах денег, которые шлепались в ее карман после каждой такой передачи. Ну, и, конечно же, первое место в ее мозгах занимал вопрос, как лучше эти деньги потратить.

Отдельного абзаца описания заслуживал так называемый сурдопереводчик, который работал на этой передаче.

Парень, который выполнял роль сурдопереводчика, и переводил все озвученное на язык жестов, поначалу ответственно относился к своей работе — то есть, переводил все дословно, как и надо. И даже отчасти верил во все, что переводил. Но, постепенно осмысливая абсурдность речи госпожи Скарабеевой, ее истеричные крики и вообще всю эту «дерьмометалку», как некоторые наблюдательные зрители окрестили передачу, сурдопереводчик начал потихоньку бунтовать. Особенно его добил тот факт, что руководству телевидения было либо наплевать на происходящее, либо же оно по конкретным причинам закрывало на это глаза, делая вид, что ничего не происходит. Ну, собрались, ну, поорали друг на друга, но облили грязью, ну, унизили всех и каждого из присутствующих, ну, показали это на всю страну — что тут такого, ничего особенного. Тогда сурдопереводчик начал в знак протеста во время перевода добавлять кое-что от себя. То за горло себя схватит, то украдкой средний палец покажет, а то и пальцем у виска покрутит. А убедившись, что на это по-прежнему никто не обращает внимания, махнул рукой, и начал откровенно показывать на пальцах всякую галиматью, развлекая и себя, и зрителей. И лишь по отдельным, красноречивым жестам каждый мог догадаться, о чем же на самом деле идет речь.

А поскольку госпожа Скарабеева свои собственные выступления, видимо, не смотрела (иначе как объяснить, что временами они жестко позорилась на незнании некоторых тонких нюансов), то и ей было абсолютно по боку, что показывает на пальцах мужик в углу экрана…

— Добрый вечер, меня зовут Охта Скарабеева, и это программа «Целый час правды». Каждый вечер мы собираемся здесь, чтобы выслушать каждого, кто хочет высказаться, найти правду, и донести ее до народа. И сегодня у нас в студии особенный гость, человек, который впервые посетил нас своим присутствием, глава и создатель оппозиционной партии, главный оппозиционер страны — господин Эрнст Радзюкевич!

Бурными аплодисментами наградили престарелого маразматика, который уже занял свое место на диванчике слева от центра. Чудом избежав смерти в клинике, но очень впечатленный тем, как жестоко расправились с хирургом, Радзюкевич вдруг воспылал решимостью рассказать, наконец-то, правду об убийцах с точки зрения человека, который видел их своими глазами. Получив везде отворот-поворот («Эдем» на девяносто процентов контролировал караханское СМИ, и говорить о «Ночном Рейде в открытую никто не осмелился), он, в конце концов, дошел до «Целого часа правды». А Скарабеева, вдохновленная случаем обсудить наболевшую тему, согласилась показать это у себя в программе. Но отнюдь не для того, чтобы донести до людей правду, вовсе нет, а, скорее, для того, чтобы наконец-то указать активному пенсионеру его место в доме престарелых, и намекнуть, что пора бы уже заткнуть свой рот, и не вякать о тех вещах, которые ему денег не приносят, в отличии от нее, великой и мудрой телеведущей. А если точнее, получила от руководства телеканала приказ гасить оппозиционера и его дурацкие домыслы, выдав их за бред больного воображения.

Но начиналось все сначала вполне чисто и невинно….

— Добрый вечер, Эрнст, как ваше самочувствие? — решила ведущая проявить заботу. — Отошли ли вы от шока пережитого?

— Да, все нормально, спасибо, — солидно сказал маразматик. — Давление вот только скачет, и зубы уже не жуют, а так все хорошо.

— А я напоминаю, что тема нашей сегодняшней передачи — все тот же «Ночной Рейд», группа наемных убийц, которая вот уже долгое время терроризирует Карахан. Долгое время всех волновали вопросы: кто же они? Как им удается появляться в неожиданных местах, и исчезать, оставляя после себя обезображенные трупы? И почему полиция не может напасть на след неуловимых убийц? Но, надеюсь, сегодня, впервые за все время, нам удастся пролить свет на эту тайну, потому что сегодня у нас в гостях человек, который видел убийц, и — более того! — чуть не стал тем самым обезображенным трупом. Поддержим, друзья, аплодисментами господина Радзюкевича, такой шок у человека был, такое пережил…

Громкие хлопки зрителей студии. Между тем сурдопереводчик уже начал свою работу. Для него стала неожиданностью появление оппозиционера, и, взволнованный тем, что скоро все узнают долгожданную правду, он начал переводить все дословно, решив в этот раз немного повременить с кривлянием.

— А, кроме того, мы решили пообщаться с еще одним человеком, который имеет непосредственное отношение к тому, чтобы убийцы наконец-то понесли заслуженное наказание. Встречайте, у нас в гостях глава караханского отделения ОБМ — магистр Золотопогонщиков!

Под бурные аплодисменты караханский магистр занял свое место на диванчике справа от телеведущей.

— Господин магистр, неделю назад вы уже были у нас в студии, — напомнила Скарабеева. — Вы пришли обсудить смерть вашего коллеги, магистра Неудочко, убитого в столичной Боевой Академии. И пообещали, что сделаете все, чтобы убийцы были пойманы.

— Да, так и было, — кивнул сотрудник Отдела Боевой Магии. Того самого, где работала Ария, сирена из Лонтарии. Но если Ария была независимым спецагентом, перемещающимся по стране и выполняющего работу по устранению проявления злобной магии, то магистр руководим караханскими боевыми магами, и больше сидел в кабинете, за бумажками, чем выполнял какую-то оперативную работу.

— Хорошо. Так вы можете нам рассказать, что именно было предпринято вами для достижения этой цели? А то господин Радзюкевич уже чуть было не повторил судьбу вашего несчастного коллеги….

— Вот именно! — крикнул старый маразматик. — Обещали, и где оно все?

— Мы провели ряд оперативных мероприятий, связанных с поиском убежища, где скрывается «Ночной Рейд», — начал магистр. — И установлением их личностей. Нами были опрошены все, кто хоть мельком видел убийц, составлены портреты, описания, физические особенности…. Результат вы сами могли видеть — мы вычислили уже трех убийц, и ориентировки на них развешаны по всему Карахану….

— Все это вы уже говорили в прошлый раз, — перебила его Скарабеева. — А есть что-то новое?

— Из нового, увы, ничего, — Золотопогонщиков очень умело изобразил тяжелый вздох, полный вселенской скорби. — По оперативным данным, убийцы владеют техномагическим оружием, которое позволяет им не только проникать в защищенные места, но и прятать свои лица…

— Хорошо, мы вас выслушали. Господин Радзюкевич, что вы можете сказать о наемных убийцах, которых видели своими глазами?

— Их была тьма-тьмущая! — с готовностью отозвался оппозиционер. — Хотя нет, по-моему, было двое… или трое…. Но одного я запомнил очень хорошо! Значит, здоровый такой громила, под два метра, волосы длинные, аж до пяток, а глазища желтые, как у зверя какого-то….

— Очень интересно, — констатировала Скарабеева. — А ведь только что господин магистр сказал, что убийцы скрывают свои лица.

— Так и есть, — кивнул Золотопогонщиков. — Господин Радзюкевич, могу я спросить: вы запомнили, какое оружие было у того, кто на вас напал?

— Топор! Здоровый такой топор!

Только страдающий слабоумием человек мог спутать копье с топором, но эти мелочи, увы, никого не смутили.

— Абсолютно бесчеловечно лишать человека жизни при помощи топора, — вставила свои пять копеек Скарабеева. — А я напоминаю, что убийцами был убит некто доктор Райтек, хирург караханской частной клиники… Господин магистр, неужели убийцы и в этот раз не оставили никаких следов?

— Увы, абсолютно никаких, — все тот же тяжелый вздох вселенской скорби. — Впрочем, я сомневаюсь, что мы могли бы напасть на их след, исходя из показаний свидетелей данного случая.

— Как так? Расскажите подробнее!

— Хорошо. Начну с того, что мы опросили тех, кто был рядом с несчастным врачом на момент убийства. Это медсестры, анестезиолог… ну, и так далее. И все они утверждают, что никого не видели, ничего не запомнили, ничего не могут сказать. Исходя из этого, возникает вполне логичный вопрос: как мог господин Радзюкевич что-то видеть, если больше никто ничего не видел?

— Да, действительно, хороший вопрос. Или вы хотите сказать, что он все придумал?

— Не отрицаю этого.

Старый маразматик приоткрыл рот.

— Вот видите, друзья, какая драма, — сказала Скарабеева. — В кои-то веки нашелся один-единственный свидетель — и того могут признать невменяемым.…

— Я попрошу! — рявкнул Радзюкевич. — Я в здравой памяти и трезвом уме… тьфу, в здравом уме и трезвой памяти! Это вы, караханские защитники, сидите там на задницах ровно, а нас тут, между прочим, убивают…

— Вот это выпад! — вдохновилась телеведущая. — Господин магистр, неужели вот прям-прям нет никаких соображений?

— Все соображения я уже изложил на докладе президенту Замбевичу, — сказал магистр, хотя, само собой, никакого доклада в помине не было. — Все наши оперативные группы ведут усиленные поиски. Мы также сотрудничаем с КФС — караханской федеральной службой — и пока аналитики ломают мозги, силовики в лице караханского спецназа готовы в любой момент выдвинуться на точку предполагаемого местонахождения убийц, и ликвидировать их! Я повторяю — ликвидировать! Президент мне лично сказал — никаких арестов, никаких зачитываний прав, тюремных камер и адвокатов. Убийцы понесут то наказание, которое они заслуживают — смертную казнь, на месте, без суда и следствия!

К этому времени сурдопереводчик уже убедился, что все его надежды рассыпались прахом — правды сегодня никто не узнает, и все идет согласно давно проработанному сценарию. А потому начал переводить так, как считал нужным. То есть, пустое дрыганье пальцами, и временами красноречивые жесты. На фоне накаляющейся обстановки выглядело это забавно.

— И все же, господин Радзюкевич (кручение пальцем у виска) только что дал вам не только приметы убийцы (рамка портрета), которого он видел, но и указал на оружие (сложенные пистолетом пальцы), которым тот пользовался, — сказала Скарабеева (кручение пальцем у виска). — Неужели на основе этих данных нельзя вычислить хотя бы этого убийцу (жест пальцем поперек горла)? А то я уже давно не видела (закрытые ладонями глаза) кого-то, у кого бы были и длинные волосы, и желтые глаза, и топор, и все это сразу. По-моему, такие приметы (рамка портрета) не могут подходить многим людям… это прямо приметы международного преступника (сложенные решеткой пальцы).

— Безусловно, мы уже проверили все по этим данным (мимика сурдопереводчика очень дословно передала выражение «дрыхнуть без задних ног»), — сказал магистр. — Пока ничего существенного. Либо этот человек нарочно замаскировался таким необычным образом, либо господин Радзюкевич (кручение пальцем у виска) что-то напутал (поощрительный жест большим пальцем вверх).

— Я попрошу! — задохнулся от такой наглости оппозиционер. — Я что, по-вашему, врун? (очень частое кивание головой сурдопереводчика)

— А как же те трое, что на ориентировках? — вмешалась Скарабеева. — Неужели даже их нельзя обнаружить на территории Карахана?

— Дело в том, что президент Замбевич (кручение пальцем у виска) дал мне четкую задачу — найти убежище «Ночного Рейда» (палец поперек горла). О том, что надо бросать усиленные поиски на поимку конкретных людей на листовках приказа не было (уныло разведенные в сторону руки). А вы, Радзюкевич, не кричите тут!

— Действительно, — сказала Скарабеева (кручение пальцем у виска). — Ладно, если бы пришли убивать конкретно вас, но в итоге погиб же совершенно другой человек! (недоуменное выражение лица сурдопереводчика). Вместо того чтобы сказать что-нибудь об этом, вы себя выставляете жертвой трагедии.

— Нет, ну вы видели? — от такой наглости старый маразматик вскочил на ноги. — Вы все видели, я спрашиваю? Это ваш президент покрывает убийц! Он нарочно дает такие приказы…. А вы, как собаки, бегаете!

— Я попрошу! — повысил голос магистр. — Только без оскорблений мне тут! Мы работаем изо всех сил, днями и ночами не спим, а вы еще вздумали нас оскорблять!

— Только потому, что вы дали описание, которое похоже на бред шизофреника… — подлила масла в огонь Скарабеева. — Вместо того, чтобы помочь, вы только всех путаете. Длинные волосы, желтые глаза…

— Вот именно, — с достоинством сказал Золотопогонщиков. (Ранее сурдопереводчик временно остановил свою работу, увлеченно прислушиваясь к спору, но теперь опять возобновил свои кривляния). — Мы провели работу…

— Покрываете! Всех покрываете! Президента — на мыло! (поощрительно поднятый большой палец вверх)

— …мы провели работу — я вам говорю, Радзюкевич — и обнаружили убежище «Ночного Рейда» на старой, заброшенной ферме.… Но там не оказалось никакого вашего мифического дровосека с длинными волосами и желтыми глазами. И вообще, никого не оказалось!

— Исходя из этого, мы больше не намерены слушать человека, который пришел сюда рассказывать то, что придумал из своей головы, — с достоинством произнесла Скарабеева (кручение пальцем у виска). — Убийцы пришли в клинику для того, чтобы убить караханского хирурга, и они вовсе не собирались показываться на глаза лишним свидетелям (повторное кручение пальцем у виска)… Всем известно отношение оппозиции, которая намерена любое событие повернуть так, как им выгодно…. (красноречивое тыканье пальцев в собственную грудь). Господин магистр, а как вы думаете, могут ли убийцы прямо сейчас ворваться сюда, в студию, и убить вас, или Радзюкевича, или кого-то еще из присутствующих?

— Безусловно, могут.

— То есть, опасность есть в любом случае?

— Опасность есть всегда. Но, думаю, раз президент (кручение пальцем у виска) подписал указ, по которому каждого, кто состоит в «Ночном Рейде» ждет единственно верный приговор — смертная казнь — то они будут более осмотрительны, и скоро прекратят свою преступную деятельность на территории нашей страны….

— Вранье! — заорал из своего угла Радзюкевич, хотя его уже никто не слышал. — Они убивали, убивают, и будут убивать!

— Мы не намерены отвечать человеку, который находится в неадекватном состоянии, — сказала Скарабеева (красноречивое тыканье пальцев в собственную грудь). — А как же быть с теми убийствами, которые они уже совершили?

— Думаю, мы в любом случае найдем того, кто ответит за все это (изображение петли на шее). «Ночной Рейд» пока на шаг впереди нас, но так будет недолго! В конце концов, у нас есть ориентировки (рамка портрета) на троих (три пальца) людей, а это уже что-то….

— А вот то, что вы говорили, про какую-то ферму, которую проверяли….

— Это была одна из версий, но она, увы, не подтвердилась. Повторяю — мы никого там не нашли! Если кто-то воображает, что убийцы сидят там, но мы нарочно говорим, что их там нет (частое кивание головой сурдопереводчика), то я готов лично посмотреть этому человеку в глаза, и спросить, на каких основаниях он сделал такой вывод (недоуменное пожатие плеч)…..

— Купили! Всех купили! Все врут, прямо в лицо!

— Господин Радзюкевич, у вас сейчас давление подскочит. Вы бы поберегли себя, а то не ровен час, беда случится…

— И еще раз напоминаю — каждый, кто имеет сведения о «Ночном Рейде», должен немедленно сообщить их полиции (приставленная козырьком к голове ладонь), — громко сказал магистр, перекрывая истеричный крик оппозиционера. — Либо же позвонить (изображение трубки возле уха) в нашу службу по телефону: три-пять-два-четыре-четыре-двенадцать-восемь-три-шесть-двадцать-двадцать четыре-тринадцать…. Специальная линия специально для тех, кто имеет сведения о «Ночном Рейде»!

Бедный сурдопереводчик чуть пальцы не сломал, показывая этот бесконечный поток цифр, но потом махнул рукой. Все равно вряд ли бы кто-то дозвонился, даже если бы имел такие сведения. Вежливое «подождите, пожалуйста» на линии могло длиться часами, неделями, месяцами….

— Предлагаю почтить минутой молчания память тех, кто пал жертвой «Ночного Рейда», — сказала Скарабеева. — Минута молчания в студии…

38

Несмотря на то, что Катя и Алиса уже были в Караханской Академии, у них все равно захватило дух, когда они переступили порог, и очутились в просторном холле.

В тот раз они бродили по пустым корпусам и холодным коридорам, где не было ни души, и стояла глухая тишина. Сейчас же вокруг было множество студентов, и все они спешили кто куда — одни с книгами, другие с артефактами (здесь учебные артефакты выдавали на руки каждому студенту, и он мог пользоваться ими на протяжении учебного года), группами и поодиночке, но зато все в красивых, рубинового цвета, мантиях..… У Безумной даже загорелись глаза, когда она увидела столько новых для знакомства лиц, которых можно залучить в полезные друзья или просто знакомые…

В самой обстановке с прошлого раза, когда они были здесь, ничего не изменилось, кроме одного — теперь посреди холла была проведена на полу широкая красная линия…. Но когда Алиса перешагнула через нее, лампы на потолке замигали зловещим красным светом, а потом из динамика на стене завыла сирена. Тут же из крошечной бронированной будки в углу холла вышли два суровых мужика в черных куртках, у каждого на поясе висел «Клык Василиска», а правая рука была заключена в «Перчатку», причем оба артефакта были В класса… Местная охрана.

— Стоять! — скомандовал один из секьюрити, чей темный цвет кожи выдавал в нем принадлежность к негроидной расе, снимая с пояса артефакт. Второй сжал кулак в «перчатке». — Кто такие?

— Спокойно, ребята, — вступилась за девушек Ханна. — Это просто новенькие. Я их веду в студсовет.

— А ты кто такая?

— Ну, меня-то вы знаете, — отозвалась рыжеволосая. — Это же тебе, Барри, я сделала зелье для увеличения кое-чего. Кстати, жена довольна?

— И все равно, мы должны их проверить, — тот, что был с «клыком», сделал вид, что к нему это не относится. Зато вернул оружие на пояс, и достал портативный техномагический сканер. — Ну-ка, ты, красивая, разведи руки в стороны.

— Раздеваться тоже заставите? — поинтересовалась Алиса, выполняя приказ.

— В этом нужды нет, — проведя сканером вдоль фигуры Безумной сверху вниз, секьюрити пощелкал кнопками. — Все в порядке. Теперь ты.

— Я тоже раздеться могу, если надо, — сообщила Катя.

— Эй, я первая это придумала.

— И у этой все в норме, — сообщил секьюрити своему напарнику. — Студенческие удостоверения?

— Еще не выдали, — ответила Ледяная Королева. — У нас даже наручных коммуникаторов нет, мы только сегодня утро из другого мира прибыли.

— Стив, проверь.

— Да, есть такая информация, — подтвердил второй секьюрити, пощелкав наручным коммуникатором. — Две девушки с Земли, третий курс, фотографии тоже похожи…. Пропускай их.

— Спасибо за службу ребята, — поблагодарила Ханна. — Пойдем, девочки.

— Увидимся еще, — махнула охранникам Алиса, и три студентки направились той лестнице, что находилась за фонтаном.

— Кстати, забыла спросить: вы на каком факультете будете учиться? — спросила Ханна, пока они поднимались по широким, мраморным ступеням.

— Этого нам еще не сказали, — ответила Катя. — Наверное, завтра выяснится.

— То есть, вы не выбирали, какой факультет вам подходит больше всего?

— А чего там выбирать? — беззаботно отозвалась Безумная. — Насколько я слышала, факультетов у вас здесь всего три, и они не сильно друг от друга отличаются.

— На первый взгляд, может, и не отличаются, — согласилась рыжеволосая. — Но на самом деле у каждого факультета есть свои конкретные направления, и, соответственно — свои уровни сложности подготовки и сдачи экзаменов перед выпуском.

— А можно с этого места поподробнее? — заинтересовалась Ледяная Королева. — Если сестренке все равно, где она будет учиться, то мне бы хотелось знать, что меня ожидает.

— Почему это мне все равно? — возмутилась Алиса. — Просто я надеялась, что нам это все объяснят в кабинете директора… с которым лично у меня связаны не самые приятные воспоминания.

— Вам бы это все объяснили в кабинете студсовета, куда мы сейчас и направляемся. Директор такими пустяками не занимается. Но, раз я уже вызвалась вам помогать….

— Да-да, рассказывай, нам очень интересно.

— Также интересно, как перематывать двухчасовой фильм, в надежде найти ту самую очень горячую постельную сцену, которая идет полторы минуты.

— Хорошо, тогда слушайте, — к этому времени они поднялись на третий этаж, и Ханна подвела их к громадному панорамному окну, подальше от плотного студенческого потока. — Факультетов у нас действительно три, а чтобы было проще, каждый факультет располагается в своем отдельном учебном корпусе Академии. Названия факультетов соответствуют цветам корпусов. То есть, у нас есть лиловый факультет, розовый и оранжевый. Это понятно?

— А стены розового окрашены в этот цвет случайно, или на то есть определенные причины? — невинно спросила Ледяная Королева.

— Лиловый факультет — самый простой, — Ханна сделала вид, что не услышала вопроса. — Там обучаются те, кто после выпуска из Академии планируют остаться в Карахане, и работать исключительно на территории нашей страны. В принципе, на этом факультете сдать экзамены может каждый, кто хоть немного блещет умом и боевыми навыками. Поэтому берут туда большинство переводящихся, не глядя на их оценки и успеваемость… в тех учебных заведениях, где они были раньше.

Розовый факультет — для тех, кто после выпуска хочет путешествовать по другим мирам, и работать там. Там более углубленные изучения каждого отдельно взятого мира магической мультивселенной — культура, литература, политика, языковые особенности.… В основном, там готовят либо специальных агентов под прикрытием, либо наемников. Тех, кто хочет путешествовать, искать приключения и рисковать жизнью.

— Это как раз для меня, — обрадовалась Безумная. — А последний?

— Оранжевый? О, там готовят настоящих профи — тех, кто хочет войти в элиту боевой магии, и добиться больших успехов. Там такие сложные подготовки и нагрузки, что экзамены обычно сдает один человек из десяти.… Но зато этот один может стать хоть магистром, хоть непобедимым убийцей — кем только пожелает. И принимают туда только лучших из лучших — либо гениев боевой магии, либо тех, кто обладает дополнительными неординарными способностями.

— Так ты учишься на оранжевом факультете? — догадалась Алиса. — Раз ты такой гений зельеварения…

— Нет, на лиловом, — улыбнулась Ханна. — Дополнительные нагрузки мне ни к чему, а кроме того, я не собираюсь покидать Карахан, и бродить по всяким там Шоверганам….

— Но почему?

— Не обязательно в своей профессии отдавать душу и тело, чтобы найти хорошую работу. Главное — связи и знакомства. Если ты достаточно умна, ты можешь устроиться на спокойное, теплое местечко, и сделать карьеру, не подвергая себя лишнему риску. Именно этим я и собираюсь заняться после окончания Академии. А путешествовать буду, когда захочется, а не когда пошлют в жуткую дыру убивать дракона, сидящего на верхушке заснеженной горы.

— Звучит разумно, хоть и немного меркантильно, — согласилась Безумная. — А если я окончу лиловый факультет, но потом передумаю, и захочу путешествовать по другим мирам, и выполнять всякие там задания?

— Тогда тебе придется повышать квалификацию. В Карахане у нас все строго. Каждый делает то, что конкретно умеет. Если у тебя нет нужных знаний — то тебя не пустят в магический портал, пока ты не покажешь диплом о соответствующей подготовке. Боевая Академия в столице всего одна, и каждый ее выпускник — на вес золота.

— А какой-нибудь Распределяющей Шляпы, как в Хогвартсе, у вас нет? — с надеждой спросила Катя. — Чтобы не ошибиться с выбором факультета.

— Такого нет. Но вы не переживайте. Если преподавателям покажется, что вы способны на большее, либо же наоборот, не тянете то, что выбрали — вам об этом скажут. Опять же, в процессе обучения добровольно поменять факультет не проблема — достаточно написать заявление на имя директора, сдать пару экзаменов на профпригодность, и подождать две недели…. Лично я так и сделала.

— Ага! — обрадовалась Алиса. — Значит, ты сначала все-таки выбрала оранжевый факультет!

— Нет, розовый. Хотя, мне намекали, что при усердном обучении меня могут взять на оранжевый…. Но, к счастью, я вовремя поняла, чего хочу на самом деле.

Непродолжительное молчание.

— А ты, сестренка, — неожиданно сказала Катя. — Ты знаешь, чего хочешь?

— Что за вопросы? Конечно, знаю. И я думаю, что лиловый факультет подойдет нам больше всего.

— Но я думала….

— Ханна права, Карахан — лучшее место на свете. А вообще, мне тоже надоело бродить по порталам. В Ямаде нас чуть не отравили, в Лонтарии мы чуть не разбились, а на Шовергане чуть насмерть не замерзли. Хватит уже! Хочу спокойной, сытой и беззаботной жизни.

— Но ты не сможешь без приключений, ты просто спятишь от скуки.

— Мне кажется, что боевому магу приключения можно найти и здесь, — вмешалась Ханна. — Сразу и не скажешь, но в Карахане тоже бывает очень весело.

— Вот-вот! — Безумная задорно подмигнула. — Или у моей названной старшей сестры опять есть свое собственное, отдельное мнение?

— Конечно, есть. Но, зная, что ты его не послушаешь, я в этот раз лучше промолчу.

*****************

Кабинет студенческого совета оказался просторным, наполненным светом помещением на четвертом этаже лилового корпуса. Большой квадратный стол в окружении стульев, рисовальная доска на стене, флаги по углам и портреты преподавателей — все это напоминало обычный учебный класс. Однако, в отличие от класса, постоянно находились здесь всего лишь три человека….

Естественно, что Алиса даже не удосужилась постучать в дверь, прежде чем ее открыть — еще чего! Поэтому, когда дверь открылась, поначалу никто из присутствующих этого не заметил. И лишь когда несколько секунд спустя представители студенческого совета — а их было именно три человека — начали поворачивать головы, у Безумной появилась возможность хорошенько рассмотреть каждого из них.

Один из стульев за столом занимала студентка второго курса — ее бледное, ничего не выражающее лицо, большие бесцветные глаза, в глубине которых плескалось холодное равнодушие и пальцы, сжимающие какой-то артефакт, даже не дернулись при виде неожиданных гостей. Напротив нее, с другой стороны стола, устроился молодой… не парень, а, скорее, уже мужчина, явно старшекурсник. Один его глаз закрывала кожаная повязка, а вместо рубинового цвета мантии он был одет в какой-то странный полосатый черно-белый костюм — пиджак, брюки, туфли. А у окна, держа в руках книгу, и устремив взгляд куда-то в небо, стояла высокая и стройная третьекурсница — она была в мантии, но спину держала строго прямо, а длинные светлые волосы были заплетены в какой-то чопорный пучок, который и прической назвать сложно.

— Бонжур! — бодро сказала Алиса. — Это здесь записывают в кружок любителей иностранных словечек?

— Привет всем, — поздоровалась Ханна, Катя молча кивнула. — Эй, Чизуру, я тебе новеньких студентов привела.

— Ой, да это же Ханна! — произнесла девушка у окна, соизволив оторвать взгляд от книги. — Давненько ты к нам не заглядывала. Неужели дверью ошиблась?

— Давай ты не будешь опять начинать, — вежливо попросила рыжеволосая. — Говорю же, я двух третьекурсников привела, они только сегодня перевелись в нашу Академию.

— И, конечно же, по дороге сюда успела продать им свое приворотное зелье по завышенной цене?

— Короче, знакомьтесь, девочки, это Чизуру, глава студсовета, — представила Ханна девушку у окна. — Лучшая на курсе, за что ее на эту должность и выбрали.

— В отличие от некоторых, я использую свои способности во благо Академии, а не продаю их по десятке за глоток, — Чизуру метнула в Ханну испепеляющий взгляд. — И уже конечно, я никогда не стану глотать ту сомнительную гадость, которую втюхивает студентам эта, если можно так выразиться, боевая ведьма….

— А это Ранка, — уже не обращая на главу студсовета внимания, Ханна указала на второкурсницу за столом. — Представительница розового корпуса и, по совместительству, глава кружка журналистики. Ранка, привет!

Глава кружка журналистики молча кивнула, и склонилась над столом.

— Ну, и наконец, Мендес, — одноглазый мужчина в полосатом костюме оскалился. — Уже почти выпускник, представитель оранжевого корпуса. Вот такой мужик!

— Салют, — улыбнулась Безумная. — Классный прикид. С зебры шкуру содрал, али со скунса?

— Зря стараешься, он шуток не понимает, издержки обучения, — хмыкнула Ханна. — Да, Чизуру? Что читаешь?

— То, что ты никогда читать не станешь, — с достоинством ответила глава студсовета. — Спасибо, что привела их сюда, Ханна, но более твои услуги не требуются. Ты, кажется, куда-то собиралась идти?

— Да, туда, где собираются адекватные люди. Здесь я их, увы, не наблюдаю… Короче, девочки, я пошла, увидимся дома.

— Спасибо, что показала дорогу, — поблагодарила Ледяная Королева, и рыжеволосая покинула кабинет, нарочно оглушительно хлопнув дверью. Однако Чизуру даже бровью не повела.

— Опять выделывается, — вздохнула глава студсовета. — Я ее давно простила, а она все пытается меня задеть, чтобы обидеть…. Итак, вы новенькие? Какой курс, какой корпус?

— Этого мы еще не знаем, — бодро отрапортовала Алиса. — Но надеялись, что вы нам это скажете.

— Действительно не знаете? Интересное дело…. Ну, а хотя бы свои боевые псевдонимы помните?

— Конечно. Я — Безумная, а это — Ледяная Королева.

— Сейчас посмотрим, — отложив книгу, Чизуру уселась на свое место во главе стола, и активировала наручный коммуникатор. Пока она, сосредоточенно хмуря брови, что-то искала в памяти техномагического устройства, Алиса обстоятельно огляделась. Она любила присматриваться к незнакомым людям, и сразу определять — нормальный это человек, или есть в нем что-то странное. И добросовестно ошибалась примерно в половине случаев.

Склонив голову к плечу, Ранка разглядывала ее долгим, изучающим, и почти немигающим взглядом. Раз в две минуты она слегка встряхивала наручный коммуникатор, бросала на него быстрый взгляд, и снова переводила его на новоприбывших. Заложив ногу на ногу, Мендес крутил в пальцах шарика для пинг-понга, с нечеловеческой молниеносной ловкостью заставляя его менять свое положение, перескакивать из одной руки в другую, исчезать и появляться. При этом его взгляд был устремлен в открытую книгу — вот только и на обложке, и на страницах вместо букв были выведены какие-то загадочные, непонятные рисунки. Устав стоять просто так, Безумная схватила со стола первый попавшийся предмет — это оказалась другая книга, та самая, которую читала Чизуру перед их появлением. Вопреки ожиданиям это был не учебник, а нечто совсем другое. Первые несколько страниц были заполнены аккуратными строчками, подозрительно напоминающими….

— Ух, ты! Смотри, Кать! Натуральные стихи!

— Пожалуйста, положи на место, — попросила Чизуру, слегка покраснев. — Это мое собственное сочинение, не предназначенное для посторонних глаз.

— Так ты поэт? — удивилась Алиса. — Ничего себе, совпадение! Знаешь, я тоже на досуге кой-чего сочиняю.

— Не сомневаюсь… Безумная, говоришь? И Ледяная Королева? Ваш первый учебный день только завтра. Розовый факультет.

— В смысле?! Мы хотели лиловый!

— Здесь написано розовый… — Чизуру прищурилась. — Третий курс, полупрофессиональная боевая подготовка, опыт работы в других мирах, магические способности — удовлетворительные, уровень интеллекта — выше среднего.… Да еще, в придачу, ледяная магия на сильнейшем интуитивном уровне! Это у кого из вас такой необычный скилл?

— У меня, — призналась Катя.

— Отсутствие страха, низкий болевой порог, стремление к самостоятельности и ярко выраженное чувство циничного восприятия окружающего мира…. Это, я так понимаю, относится к Безумной?

— Правильно понимаешь, — буркнула Алиса. — А там не сказано, кто решил, на каком факультете мы будем учиться?

— А кто отправил вас сюда? С кем из старших боевых магов вы обсуждали подробности вашего перевода в эту Академию?

— С магистром Красавчиком.

— Значит, он все и решил. Ничего не поделаешь, девочки, сказано — розовый факультет, значит, будете учиться там. Да и зачем вам понижать свой уровень, если вы уже натренированны и обучены нужным образом? После окончания розового факультета вас ждут перспективы, которые нам, выпускникам лилового, даже не снились.

— И все равно, факультет мы поменяем, — упрямо сказала Безумная. — Это наше принципиальное решение.

— Как хотите, — пожала плечами Чизуру. — Но написать заявление о переводе вы сможете не раньше, чем через месяц обучения на том факультете, на который поступили изначально.

— Это с хрена ли?!

— Чтобы не сделать роковой ошибки. А вдруг вам все же понравится там, где вы сейчас?

— Дебильные какие-то порядки… — ругнулась под нос Алиса. Катя громко кашлянула, заглушая ее слова. — Ладно, а что насчет наручных коммуникаторов?

— Да, их принесли сегодня утром, — Чизуру отодвинула ящик стола, и достала две одинаковые, белоснежные прямоугольные коробки. Отличались они только крошечными шестизначными цифрами, выведенными на торцевой части. — Вот, держите, это твой, а это твой. Наручный коммуникатор активируется сканером отпечатка большого пальца. Как только загрузится вся информация — начнет работать. Там уже ваше расписание, контакты — с преподавателями, и с нами, представителями студенческого совета, правила обучения, порядки, план размещения — что где находится в Академии.… Советую ознакомиться в свободное время, найдете много интересного и полезного.

— Посмотрим, — Безумная потрясла коробку возле уха. — Значит, лиловый факультет?

— Нет, розовый, я же сказала.

— На всякий случай переспросила, а вдруг все уже поменялось за двадцать секунд.… Ну, розовый так розовый. Да, Кать?

— Сестренка, везде есть свои плюсы. В Париж наведаемся, ты ведь всегда мечтала там побывать.

— Спасибо, блин, успокоила!

— Если будут вопросы — обращайтесь к Ранке, — закончила Чизуру. — Она тоже на розовом факультете. Можете позвонить ей прямо по наручному коммуникатору. Либо же придете сюда, и спросите меня. Я всегда готова помочь новичкам. Только не звоните мне слишком часто — как глава студсовета, я очень занята, и ценю свое время. Хотя, я думаю, что с вашим интеллектом выше среднего вы и сами разберетесь, что к чему.

— То, что я не дура, еще не значит, что я гений, — проворчала Безумная. — Я психичка, а это не одно и то же… Кать, ты все поняла?

— Вроде все.

— Ну, и я тоже приблизительно. Ладно, пошли мы тогда, не будем вам мешать, раз уж вы здесь так сильно заняты… (и тихо себе под нос) занята она, как же.… Небось, стихи свои клепает, сидит…. О, я вспомнила, я же говорила, что я тоже поэт?

— Как интересно! — воскликнула Чизуру, которая уже потянулась к своей книге. — Впрочем, если у вас больше нет вопросов, то не могли бы вы….

— А мне даже один раз стихотворение посвятили, представляете? Как сейчас помню этот зимний вечер, камин и шкуру медведя на полу…. И один мой ёб… извините, кавалер, мне так проникновенно говорит: ты летаешь по небу, а я хожу по земле… у тебя красивые ноги, и рожа в том числе….

Чизуру озадаченно замолчала.

— До свидания, — закончила Катя этот монолог, и, ухватив Алису за локоть, вытащила в коридор.

Некоторое время Безумная молчала, переваривая полученные впечатления но, когда они спустились по лестнице на первый этаж, ее прорвало:

— Не, Кать, ну ты видела? И здесь бюрократию развели.… Сидит там такая себе фифа, решает, кому где учиться… А сама нихрена не делает, только возле окна торчит и в книгу пялится….

— Сестренка, с чего ты взяла, что она ничего не делает? Она же глава студенческого совета, она должна что-то делать. Тем более, что насчет факультета действительно решила не она, а магистр Красавчик.

— И что? Могла она хоть как-нибудь посочувствовать… Советом помочь.… Подсказать, что делать в таких случаях… Готова поспорить, она даже не запомнила, как нас зовут.

— Она и не спрашивала, как нас зовут. Она спросила только наши боевые псевдонимы.

— Именно! Даже не спросила, как нас зовут! А мы ведь не какие-то там залетные, мы уже здесь Недоучко охраняли, мы эту Академию исходили вдоль и поперек…. Да мы столько всего сделали! А эта… эта… короче, эта! Блин, ненавижу таких!

— Каких таких?

— Которые непонятным чудом залезли наверх, и со своего положения смотрят на остальных людей, как на мусор.

— Ты просто расстроилась из-за факультета, — рассудила Ледяная Королева. — Ничего, сестренка, все будет хорошо. Поучимся месяц, потом подадим заявление на перевод — и дело в шляпе.

— Как же, как же, — скептически отозвалась Безумная. — Думаешь, нас отговаривать не будут?

— Мне кажется, или ты еще полчаса назад была в восторге от этой Академии?

— За полчаса настроение может поменяться. Я рассказывала, как в одном задрипанном ухрюпинском кабаке нашла дохлого таракана в супе, и что мне на это ответили?

39

Первая ночь на новом месте прошла относительно спокойно. Правда, разгульной вечеринки в честь заселения не получилось — активировав наручные коммуникаторы, Катя и Алиса весь вечер просидели в своих комнатах, изучая свои новые техномагические гаджеты, которые действительно имели более обширные функции, чем привычный мобильный телефон. Весь вечер на втором этаже коттеджа раздавались возгласы: «Ну, и дела!», «Охренеть можно!» или «Ух ты, здесь даже такое есть!», и прочее. А потом еще позвонили друг другу по видеосвязи, и добрых два часа обменивались впечатлениями, хотя находились в соседних комнатах, в нескольких метрах друг от друга. И так увлеклись, что чуть не пропустили самый главный за сегодня сюрприз.

— А-а-а-а, твою мать!

— Сестренка, что случилось?

— Кать, я клянусь, я только на минутку вышла из комнаты, а когда вернулась, то увидела, что на моей кровати лежат какие-то шмотки…

— Действительно, странно.

— Это не шмотки, а мантии. Видели, в каких местные студенты ходят? Вот, и вам прислали. Две повседневных, и одна парадная, для особенных случаев.

— Спасибо, Ханна, объяснила… Блин, я не хочу надевать эти тряпки! Я же тогда вообще ничем от других студентов не буду отличаться!

— Сестренка, а как ты хотела? Носить униформу — это обязанность всех студентов Боевых Академий. Просто в нашем мире все под секретом, поэтому мы одеваемся, как хотим, а здесь откосить не получится. А как форму носят полицейские, врачи, пожарные? Не волнуйся, ты быстро привыкнешь.

— Не хочу я привыкать! И вообще, завтра оденусь, как сегодня.

— Нет, ты наденешь мантию, и это не обсуждается.

Утром новоявленных третьекурсниц караханского БАМа разбудили аппетитные запахи, доносившиеся кухни. Хозяйственная Ханна уже приготовила завтрак — яичницу с беконом, шоколадный пудинг и какао. Приняв душ, Катя спустилась вниз первой; спустя пятнадцать минут появилась Алиса, почему-то вся сияющая и счастливая, хотя вчера вечером еще была надутая и недовольная. Схватив свою тарелку, она закружилась по комнате в каком-то немыслимо экзотическом танце, откусывая и проглатывая куски еды на ходу.

— Кажется, у сестренки опять хорошее настроение, — осторожно заметила Ледяная Королева. — Неужели хороший сон приснился?

— Не угадала. Только что мне пришло сообщение от магистра Красавчика. Дима сегодня приедет!

— Ого! Так он что, уже справился с заданием?

— Без понятия. Наверное, да. Но самое главное — они согласились на то, чтобы и его сюда перевести вместе с нами. Мой парень возвращается! А это значит, что:

С утра стояк, у барыг и у бродяг

И нахрен все прочее — скажут вам рабочие….

Сидящая за столом Ханна поперхнулась чаем.

— Сама придумала? — поинтересовалась она, кое-как откашлявшись.

— Нет, услышала где-то, — ответила Безумная. — Да и какая разница? Вы понимаете, что это значит? Конец пустой, холодной постели, конец работы пальцами, конец недотра…

Она замолчала, потому что в кухню, зевая и протирая глаза, спустился персонаж, которого раньше здесь не наблюдалось. Это была маленькая рыжеволосая девочка лет двенадцати, с заспанным лицом, кутавшаяся в непомерно огромный халат, полы которого волочились вслед за ней.

— Доброе утро.… Ой! — увидев двух незнакомых взрослых девушек, девочка испуганно заморгала. — Здрасьте….

— Это моя племянница Юко, — сообщила Ханна. — Дочь моей старшей сестры. Они с мужем сейчас уехали в дальний восточный регион Карахана по рабочим делам, а меня попросили присмотреть. Ну, я и поселила ее у себя.

— Ой, какое милое создание! — умилилась Алиса, у которой, как уже упоминалось, несмотря на все психические отклонения, было свое особое отношение ко всем детям. — Привет, Юко! Хм, странное имя, как будто бы японское…

— Да, мужа моей сестры зовут Каватаги Мацумото.

— Ничего не поняла из этого набора букв, но ладно…. И что ты собираешься с ней делать? Нам же надо идти на занятия.

— Оставлю здесь, — пожала плечами Ханна. — Ей же не три года, а двенадцать. Посидит сама, не первый раз. Юко, подожди, сейчас я тебя накормлю. А вы чего застыли? У вас сегодня первый день занятий, вам лучше поторопиться.

— Она права, — Катя поднялась из-за стола. — Сестренка, идем скорее.

— Да-да, идем…. Пока, Юко!

— До свидания, — отозвалась девочка. Едва забравшись на стул возле стола, она тут же включила наручный коммуникатор, и уставилась в экран, прокручивая какие-то анимешные изображения. А когда Ханна поставила перед ней тарелку с едой, принялась есть, опять же не отрывая глаза от экрана.

Современные дети везде одинаковы, что на Земле, что в Карахане.

******************

— Стоять! — и в этот раз, едва Алиса переступила красную линию, снова нарисовались вчерашние секьюрити. — Кто такие?

— Вы что, издеваетесь? — обалдела Безумная. — Да мы же с вами вчера только знакомились!

— И все равно, студенческие пропуска лучше получите сегодня, — посоветовал тот охранник, который Стив, пока второй опять проверял все сканером. — А то так и будем каждое утро знакомиться.

Идея была дельная, а поскольку до занятий оставалось еще полчаса, то студентки снова направились по уже знакомому маршруту — в кабинет студсовета.

— Доброе утро, — в этот раз поздоровалась Катя, и вошла тоже первой.

— Доброе, — ответила Чизуру, которая сидела за столом, заполняя какие-то бумаги, и даже не подняла головы. — Вы что-то хотели?

— Да, нам бы студенческие пропуска получить.

— Хорошо, я скажу Ранке, она все сделает, и принесет их вам на занятия. Можете идти.

— Кхм-кхм! — Алиса громко кашлянула. — Я, конечно, извиняюсь, госпожа главная чего-то там… но к вам сегодня должен поступить еще один студент, мой парень. И я бы очень хотела, чтобы его зачислили на наш факультет, а не на какой-то другой.

— Это не мне решать, — ответила Чизуру, все также не поднимая головы. — На какой зачислят, на таком и будет учиться.

— А с кем поговорить, чтобы он жил с нами, а не в другом месте?

— С тем, кто отвечает за распределение студентов в студенческом городке.

— И кто отвечает?

— Его контакт, как и все необходимые, должны быть в ваших наручных коммуникаторах. Еще вопросы?

— Пожалуй, никаких, — ответила Безумная. — А у вас, кстати, нездоровый вид. Что, спалось плохо, да?

— Это вас не касается. Если вопросов нет, то вам лучше идти, а то опоздаете на занятия.

— Холодная и равнодушная стерва, — вынесла вердикт Алиса, когда они вышли из кабинета. — Я ей посочувствовать хотела, на разговор вывести, а она нас послала…

— На занятия, — уточнила Катя.

— Без разницы, все равно послала. Так-с, а что у нас с расписанием, кстати говоря? Кать, ты не помнишь?

— То есть, ты даже не смотрела расписание?

— Я хотела посмотреть перед сном, но сама не заметила, как уснула… — Безумная быстро активировала наручный коммуникатор. — Ого! Забодай меня пчела…

— Что там?

— Четыре лекций и одно практическое занятие! Мама дорогая! И одна лекция идет… погоди-ка… два часа?! Это что нам, тут до вечера сидеть?

— Ты опять преувеличиваешь. На лекции главное слушать и записывать самое важное. Не так уж и сложно.

— Да ты на названия посмотри… Лечебная магия, юридическое право Карахана, особенности применения боевых заклятий в суровых погодных условиях, и… сексуальное воспитание? Что еще за бред?

— Это лекция о том, что надо предохраняться, если ты на задании, и решила с кем-нибудь переспать. Я уже вчера узнавала. А еще там учат, как использовать физическое возбуждение в своих целях. Например, если тебе надо соблазнить кого-нибудь, чтобы получить нужную информацию.

— Короче, для нас все самое лучшее, — с кислым лицом подытожила Безумная. — Ладно, пошли искать… тридцать первую аудиторию. Сейчас посмотрю в коммуникаторе, где это.

Спустившись на первый этаж, они снова поднялись по одной из лестниц на второй, прошли по стеклянному переходу в розовый корпус, и оказались возле широкой двери с табличкой 33. И здесь Алиса не стала стучать, а просто открыла дверь.

И обмерла.

Громадная аудитория была забита народом, не менее чем полсотни лиц, сидящих за узкими длинными рядами парт, поднимающихся ярусами вверх. И все начали поворачивать головы в сторону двери.

— Ох ты ж нихрена себе… — пробормотала под нос Безумная. — Кать, а где тут наша группа?

— У нас теперь нет группы, у нас есть факультет. Наверное, это он весь здесь и собрался.

******************

Между тем магистр Красавчик не соврал — Дима, который так удачно избежал смерти и выбрался из рук наемных убийц, действительно готовится переступить порог караханского БАМа, а затем благополучно переступить обратно уже после окончания пятого курса обучения.

Настроение провалившегося агента под прикрытием можно было назвать двояким. Несмотря на то, что он был рад, что все так закончилось, а с другой — недоумевал, почему закончилось именно так, а не по-другому, как-то… более ожидаемо, что ли.

В тот злополучный день он при помощи встроенного в наручный коммуникатор навигатора действительно без проблем вышел к рыбацкой деревушке, носившей название Нижние Карасики. Найти транспорт до города не составило труда — местные жители с охотой поверили в историю про туриста, который искал грибы в лесу, заблудился и вышел не туда. Нашелся и один охочий, который за скромное вознаграждение согласился отвезти Диму в город на своей телеге. Благо, уже давно собирался туда, чтобы навестить какую-то дальнюю родню.

Правда, заняло это намного больше времени, чем на автомобиле, но все же…

Однако прибыв в Карахан, Дима вдруг осознал, что совершенно не знает, что ему делать дальше. Единственным способом связаться с Красавчиком был через техномагический конверт (тот самый, по которому он передал ему последнее сообщение). Но конверт находится в квартире, а сунуться туда нечего и думать. Хотя Дима и учился пока еще на третьем курсе, он уже не был таким наивным дурачком, каким показался бы в начале обучения. И понял, что если Ярослав уже успел рассказать «Эдему», кто на самом деле оказался предателем в «Ночном Рейде», то дома его уже могут поджидать — на тот случай, если он выберется из леса.

К счастью, поломав голову, Дима вспомнил, что был еще один запасной канал связи. Еще когда готовилась переброска агента в Карахан, магистр Красавчик сказал, что в самом-самом-самом крайнем случае экстренной эвакуации студент может позвонить из любого бара по короткому номеру, и назвать условный код, после чего за ним приедут в течение нескольких часов. Именно в баре, а не со своего собственного наручного коммуникатора. А так как самый-самый крайний случай наступил (куда уж крайнее), то Дима решил этим номером воспользоваться. Сам номер и код он заучил на память, еще когда сидел в кабинете аналитиков под присмотром Графини и Пегаса.

Вызвав такси, третьекурсник направился в бар «Черный принц» — тот самый, где они с Мухом и Кано устроили драку. Не то, чтобы выбор паба был чисто случайный — просто Диме не хотелось мелькать в другом, более набитом народом месте. В баре он заказал виски, и, посидев минут двадцать для отвода глаз, попросил у бармена Ферта воспользоваться телефоном. Тот молча кивнул, и продолжил меланхолично протирать стаканы, не двигаясь с места. Пройдя к нему за стойку, Дима снял с аппарата трубку, и набрал номер 22-41-41.

— Я вас слушаю, — после третьего гудка отозвался веселый женский голос.

— Здравствуйте, извините за беспокойство, но не могли бы вы мне подсказать номер коммуникатора мистера Леоне?

— Я такого не знаю, извините, — и неизвестная собеседница отключилась.

Теперь оставалось только ждать. Дима вернулся к столику, и снова взялся за свой виски, с отвращением делая маленькие глотки, лишь бы хоть как-то убить время. Бармен Ферт продолжал протирать стаканы, периодически обслуживая посетителей, но время от времени бросал на студента быстрый, внимательный взгляд. Естественно, он слышал каждое слово, которое Дима произнес по телефону, но никак это не прокомментировал.

Прошел первый час, прошел второй. Дима начал понемногу нервничать. В голове зашевелились тревожные мысли — что, если он что-то напутал, позвонил не туда, или вообще этот канал связи уже обрубили? Как ему вернуться домой, в Академию? А что, если убийцы из «Ночного Рейда» ищут его, чтобы доделать то, что не доделали? Порция виски, как он ее не растягивал, к сожалению закончилась. Дима уже хотел заказать что-нибудь другое, но тут в бар вошли двое крепких, коротко стриженных незнакомых мужчин. И, едва увидев студента, тут же направились к нему.

— Сталкер? — вопрос прозвучал быстро, без дополнительных интонаций.

— Да…

— Я — Бритва, а это Мустанг. Мы из Отдела Боевой Магии. Пойдемте.

На улице Диму посадили в длинный, черный, запряженный четверкой лошадей фургон, и, спустя полчаса без особых приключений довезли до какого-то конспиративного дома в пригороде столицы. И если в течение всей поездке Диме было капец, как страшно не по себе, то он возликовал, когда увидел самого магистра Красавчика, ожидающего во дворе дома.

— Хорошо, что вы живы, Дмитрий, — неподдельная радость в голосе магистра заставила Диму окончательно успокоиться. — И молодец, что не забыли про канал связи. Когда звонок отследили, а вас идентифицировали по голосу, то сразу доложили мне. Я прошел через портал в Карахан, так как решил получить доклад немедленно. Вы как, в порядке?

— Пить хочется, — честно ответил Дима, так как после виски в горле стоял отвратительный привкус расплавленного железа.

— Сейчас сделаем, — улыбнулся магистр, и повел студента в дом, на кухню. Подождал, пока тот напьется, после чего спросил:

— Вы можете прямо сейчас рассказать, что конкретно произошло?

Дима уселся за стол, с удовольствием вытянул натруженные после ходьбы по лесу ноги, и быстро, вкратце (как учили) постарался описать, чем занимался с того вечера, как исчез из караханской квартиры. Про то, как его похитили, как он очнулся на ферме, как вступил в «Ночной Рейд», как признал в Локе своего бывшего однокашника Ярослава, как сблизился с ЭйДжей и Дарлинг, как получил и выполнил свой первый заказ на убийство, как его раскрыли, и как чудом унес ноги. Магистр не перебивал его, но во время рассказа его лицо выражало сильнейшую заинтересованность, и он даже постукивал пальцами по столу, переваривая каждое слово. Закончив, Дима попросил еще воды, а напившись, подвел итог коротким:

— В общем, по-дурацки все вышло.

— М-да, — прервал свое молчание Красавчик. — Не могу с этим не согласиться. Такая подготовка, организация, продуманность плана, и все шло просто идеально. Если бы не… короче, неважно. Скажу только, что вы в случившемся не виноваты. Произошел форс-мажор, непредвиденные обстоятельства. Но эти засранцы теперь у нас на крючке, а благодаря вам мы знаем о них больше, чем знали до этого. Уже кое-что.

— Раз так, то могу можно меня теперь отправить домой?

— Не спешите, Дмитрий. Сначала вы немного отдохнете, и заодно напишете мне все, что рассказывали, но в более подробной форме. Потом мы зададим вам много разных вопросов, а вы будете на них отвечать. Я знаю, что вам хотелось бы вернуться в Академию, но служебное положение обязывает меня заставить вас пройти еще одну неприятную процедуру. А если точнее — проверку на детекторе лжи.

Смысл его слов дошел до Димы не сразу. А когда дошел, то студент аж рот приоткрыл.

— Вы чего это.… Думаете, что я… того?

— Никто вас ни в чем не обвиняет, — успокаивающим тоном сказал Красавчик. — Но согласитесь, что финал вашей истории звучит очень странно. Особенно то, что наемные убийцы, которые вот уже несколько месяцев оставляют по всему Карахану обезображенные трупы, вас просто так отпустили. Это не только странно, но и нелогично вообще.

— Но все так и было!

— И все равно, проверку на детекторе придется пройти. И, пока мы не примем окончательное решение, ни о каком возвращении домой не может быть и речи. Кстати, насчет дома…. Здесь у меня письмо от вашего куратора, Казимира. Прочитайте на досуге.

Про то, что было потом, Диме даже вспоминать было тошно. Бесконечные потоки изнуряющих допросов, каждая мелочь, каждая деталь, которую нужно было вытащить из памяти.… А уж когда он прочитал письмо, где Казимир подробно рассказывал обо всем, что случилось в Академии за время его отсутствия, то вообще пришел в бешенство. То, что его друзья и одногруппники вконец рассорились, Луиза занялась бизнесом, близнецы угодили за решетку, а Алиса самовольно отправилась в Карахан, прихватив с собой названную старшую сестру, окончательно выбило из колеи и без того расшатанную нервную систему.

Но все плохое когда-нибудь заканчивается. Так и Красавчик, получив долгожданное принятие решение, передал Диме окончательное ЦУ. За блестяще проведенную работу под прикрытием Комиссия по контролю за боевой магией разрешила студенту Сталкеру, а также двум его одногруппницам — Безумной и Ледяной Королеве (в виду их прошлых заслуг) — перевестись в Караханский БАМ, и окончить учебу, начатую в родном мире.

О том, чтобы наведаться домой, забрать вещи и попрощаться с друзьями-знакомыми, естественно, не было сказано ни слова….

**************

Едва закончилась лекция, как Алиса, покинув аудиторию, тут же бегом отправилась обратно в лиловый корпус. И, остановившись у фонтана, в нетерпении заплясала на месте.

— Ну, где же он? Уже должен был появиться…

— Ты про кого? — поинтересовалась Катя, с трудом догнав ретивую подругу.

— Про Диму, конечно же…. Он только что написал, что уже здесь. Блин, да где он? Неужели задержался? Знает ведь, что я его жду!

— Сестренка, не волнуйся ты так. Если будешь сильно волноваться, то у тебя начнут выпадать волосы.

— Если ты про те, что внизу, то я не против.

— Да уж…

Мимо туда-сюда сновал поток студентов, и поскольку все вокруг были в одинаковых рубиново-красных мантиях, то разглядеть отдельно взятые лица было немного трудновато. Это Безумную очень раздражало, и она уже с трудом сдерживалась, чтобы прямо здесь не отчебучить что-нибудь эдакое, за что потом будет стыдно всем, кроме нее. Останавливала только мысль: глупо было бы одним поступком запороть то, о чем мечтала и к чему стремилась столько времени.

— Вот он! — не успела Катя повернуть голову, как Алиса буквально сорвалась с места, словно охотничья собака, завидевшая жирную куропатку, спрятавшуюся в кустах.

Дима тоже увидел подругу, но ничего не успел сказать — подскочившая Безумная повисла на его шее, и тут же, с ходу, влепила длинный, сладкий, долгожданный поцелуй… И еще целых две минуты проходившие мимо студенты с вежливыми улыбками обходили странную пару, слившуюся в страстных объятиях прямо посреди холла учебного корпуса Боевой Академии. И многие даже понимающе кивали головами. Такая уж она, студенческая жизнь.

— Вернулся! — шептала Алиса, не размыкая объятий, словно опасаясь, что чудное видение исчезнет. — Живой, невредимый! Вернулся!

— Вернулся, — пробормотал Дима. Стоять вот так, у всех на виду, ему было неловко. Чтобы сгладить паузу, он погладил любимую по плечу, и сделал ненавязчивую попытку высвободиться из ее крепкой хватки.

— Так! — почувствовав это, Безумная мгновенно настроилась на свою волну. — Ну-ка, гад, признавайся — с кем изменял? Опять с сиреной? Или в этот раз, для разнообразия, с вампиршей?

— Ни с кем я тебе не изменял.

— Ну, это мы еще проверим. Злодеев много поймал? Убийц под суд отдал? Можно уже, наконец, по Карахану ходить спокойно?

При упоминании о том, где они оба сейчас находятся, Дима слегка помрачнел.

— Какая трогательная сцена! — заметила Катя. — Сестренка, в виде исключения я разрешают тебе прогулять сегодня занятия. Но — только сегодня!

— Это почему еще?

— Потому что в данный момент то, что твоему мужику больше всего хочется — это наведаться по адресу переулок между булок. Приходится нам, слабым женщинам, подчиняться мужским капризам.

— До вечера потерпит, — отрезала Безумная. — Первый день в Академии, прогуливать никак нельзя. Ну, Дим, что скажешь? Мы — в Карахане, представляешь? Заканчиваем учебу в одном из лучших учебных заведений магической мультивселенной! Да что там — у нас теперь свой дом! Не какая-то там комната в зачуханной общаге, а целый дом! Правда, классно?

— Алиса! — Дима покачал головой. — Казимир уже рассказал мне о том, что случилось, можешь не притворятся.

— Вот только ты не начинай! — резко сказала Безумная. — Я хотела, как лучше, для нас всех. Разве я виновата, что не все захотели? Вот, и слились помаленьку, один за другим. А ты был в нашей старой Академии?

— Нет, меня сразу сюда привезли.

— Вот, и хорошо, — по-быстрому влепив еще один поцелуй, Алиса крепко взяла его под руку. — Пошли на лекцию. Ты на каком факультете?

— Вроде, на розовом. Хотя и понятия не имею, что это означает.

— Ничего, я тебе быстро все объясню. Пойдем, любимый! Теперь мы вместе навек, и ничто не разлучит нас.

— А?

— Ха-ха, повелся. Понятно, что не навек — нужен ты мне будешь так долго.… Но на вечер у меня уже планы, учти! И даже не вздумай мне тут крутить головой направо и налево — шары оторву! Понял?

— Да.

— Страшная штука — любовь, — сделала вывод Катя, идущая вслед за парой. — Особенно, в понедельник утром. Как сейчас, например.

40

— Это будет судьбоносный день для нас всех!

Главный оппозиционер страны Эрнст Радзюкевич ударил кулаком по столу, и обвел мутным взглядом ключевых деятелей своей партии, которые сидели вокруг него в креслах. На их лицах застыли покорные выражения, и они внимательно слушали каждое слово своего вождя.

— Мы проведем митинг, и докажем народу, что мы тоже имеем свое мнение! — разорялся старый маразматик, брызгая слюной. — Мы соберем толпу людей, мы пойдем к парламенту, и будем митинговать до тех пор, пока этот ряженый попугай Замбевич не согласится на наши условия! Мы подключим все СМИ, и весь Карахан будет смотреть на нас, все будут считать нас героями, которые не боятся высказать слово против слова тирана…

Радзюкевич еще долго бы мог нести всякую многообещающую чушь, которая мало чем отличается от той, которую президент толкает по телевизору, но его вежливо прервал один из оппозиционных деятелей:

— Какова конкретная цель митинга?

— Мы хотим знать, когда убийцы из «Ночного Рейда» понесут заслуженное наказание! Они чуть не убили меня, они высмеяли меня, и я этого так не оставлю! Пока не добьемся правды, мы будем протестовать…

Идея большого митинга зрела в седовласой голове Радзюкевича уже давно. К слову, митинги в Карахане происходили не слишком часто — техномагические условия жизни как-то заставляли караханцев мириться с тем, что во главе власти стоит пугало с куриными мозгами. Но сейчас, после того, как главного оппозиционера страны выставили дурачком прямо на телевиденье, он был намерен взять реванш — и заодно привести в действие давнюю задумку.

Тем более что тема уже была давно более чем наболевшей. Количество недовольных положением в стране, когда темной ночью неуловимые убийцы могут запросто прирезать твоего соседа, друга, родственника (в худшем случае — тебя самого), и сделают это снова, и снова, уже наводило на мысль о том, что пора бы и возмутиться. Желательно, погромче, чтобы услышали те, кто должен это прекратить. Если никто этого до сих пор не сделал, то потому, что стаду всегда нужен главный баран. То есть, тот, кто соберет их, и поведет за собой. Вот на эту почетную должность Радзюкевич и претендовал.

Вождя партии поддержал и один из его близких помощников по фамилии Джошуа. Этот интеллигентного вида молодой человек в очках окончил Караханский Университет Дипломированных Отношений, и очень быстро сделал карьеру в оппозиционной партии, став правой рукой Радзюкевича. Он и намекнул старшему, что кроме удовлетворения собственных амбиций от митинга можно получить и дополнительную выгоду. Какую именно — об этом история пока умалчивает.

— Вот, что мы сделаем, — взял слово этот самый Джошуа, когда Радзюкевич ударился в глухое, бессвязное бормотанье. — Мы бросим клич по всем нашим каналам связи с общественностью. Каждому, кто хочет сказать свое слово, но боится, мы пообещаем такую возможность. А затем….

*****************

Все происходящее начало напоминать Диме сон — прекрасный сон, первый после длинной очереди жутких кошмаров. Огромные сводчатые потолки аудиторий, длинные ряды скамеек и парт, и широкая, как палуба корабля, техномагическая доска, на которой, повинуясь мановению руки преподавателя, появляются картинки и образы; рубинового цвета мантия, которую ему выдали, и заставили надеть перед тем, как привезти сюда; Алиса и Катя рядом, рассеянно слушающие лекцию, и время от времени делая какие-то короткие, понятные только для себя пометки на бумаге, и даже сама бумага, на которой слова сами появлялись, стоило только приложить к ней палец — все это настолько не походило на обычное занятие в привычной, родной Академии, что казалось просто нереальным.

— Ну, как вам? — спросила Ледяная Королева, когда после окончания лекции они выходили из аудитории вместе с плотным потоком студентов своего факультета. — Правда, здорово?

— Без понятия, о чем ты, — зевнула Безумная. — Лично я из этой лекции ни слова не поняла. А записывала первое, что в голову придет. В основном, слова, которые рифмуются с паклей.

— Кажется, по расписанию после второй лекции у нас обед, — Дима заглянул в наручный коммуникатор. — Так, и куда идти? Где здесь буфет, или что?

— Шашлычную не хочешь? — фыркнула Алиса. — Здесь это называется кафетерий. Пошли, поищем.

Кафетерий оказался опять в лиловом корпусе — видимо, все, что касалось административной деятельности Академии, находилось только там, и нигде больше. Пришлось опять топать через стеклянный переход, а потом сворачивать в длинный коридор, и идти до конца до громадной двустворчатой двери из натурального дуба.

— Ух, вот это класс! — восхитилась Безумная, когда они прошли через двери, распахнутые настежь.

Кафетерий местной Боевой Академии представлял собой просторное, залитое лучами солнца помещение, над головой — потолок в виде звездного неба, а под ним большое количество квадратных столов, расставленных в шахматном порядке — каждый стол мог вместить группу людей от четырех до восьми человек. Большая часть столов была уже занята, а те, кто еще не успел сесть, выстроились в очередь у открытого прилавка вдоль стены с металлическими подносами в руках.

— Пошли, — Дима взял поднос с тумбочки в углу, и встал в очередь. Он думал, что здесь, как в лонтарийской тюрьме, за прилавком стоит повар, который и накладывает каждому студенту строго определенную порцию обеда. Но оказалось, что здесь самообслуживание — каждый студент, выбирая то, что ему нравится, просто тыкал пальцем в нужное блюдо, и оно тут же (само по себе) появлялось у него на подносе. На глазах у Димы стоящий перед ним в очереди подкачанный мускулистый парень с короткой стрижкой ткнул пальцем в стеклянный графин с соком — и тут же наполненный стакан появился у него на подносе, да еще и трубочка сверху торчала. Самих графинов было три, один оранжевый — с апельсиновым соком, второй темно-рубиновый — с вишневым, и третий зеленый — с яблочным, о чем свидетельствовали прикрепленные к ним таблички. Что касается основных блюд, то здесь были всякие супы, каши, картофельное пюре, мясные и рыбные запеканки, а также непременно свежие фрукты — яблоки, бананы, мандарины и сливы.

Решив не задерживать очередь, Дима ткнул пальцем в суп с фрикадельками, на второе выбрал пюре, добавил к нему пару яблок, и, зашлифовав это все яблочным соком, отошел к пустому столу. Спустя пару минут возле него сели Алиса и Катя.

— В общем, расклад такой, — Безумная вонзила вилку в исходивший соком сочный мясной бифштекс, кроме него на ее тарелке была порция супа харчо, связка бананов, и целых три стакана с соком, каждый с разным. — Холодильника, в которой еда сама появляется, как в той Академии, здесь нет. Зато у нас есть стипендия, которую мы можем потратить на еду, одежду, и всякое такое. Плюс — нас бесплатно и очень нехило кормят в самой школе. Зря я, наверное, все это набрала, а? Ну, ничего, на халяву и уксус сладкий….

— И какая стипендия? — Дима поискал глазами ложку, и вдруг обнаружил целый столовый прибор — ложки, вилки, ножи — у себя возле левого локтя. Причем мог поклясться, что когда садился за стол, ничего такого в помине не было. Да, к такой магии можно быстро привыкнуть.

— Зависит от успеваемости, — ответила Катя. — И здесь нам не нужно выполнять практику в конце каждого месяца, чтобы таким образом заплатить за проживание в общежитии и кормежку. Все дается за счет государства, а практика рассматривается исключительно в учебных целях, и строго ориентирована на изучаемые предметы.

— Это как?

— Практика подстраивается под дипломную работу, которую ты пишешь в конце каждого полугодия, — пояснила Алиса. — Вот выбрал ты тему о том, как в каком-нибудь загнивающем мире права эльфов ущемляют — и тебя отправили туда с каким-нибудь специальным заданием. Написал там диплом, вернулся, защитил его, и все, молодец, гуляй.

— Нехило, — Дима поскреб собственный подбородок. — А до тех пор нас никуда отправлять не будут, что ли?

— Будут. На практических занятиях. Но только с группой, и в присутствии преподавателя.

— А вы откуда все это знаете?

— Всю информацию нашли вчера в наручных коммуникаторах, — Безумная покачала головой. — Блин, в жизни бы не подумала, что мне стипендию будут платить. Это сколько же….

— Презервативов?

— … и их тоже можно купить! Да еще все магазины — прямо на территории студенческого городка. Я уже хочу остаться тут навсегда, и никто не заставит меня отменить свое…

— Эй, вы, — рядом с их столом остановилась Ранка — та самая, из студенческого совета. — Держите, вот ваши пропуска, они же студенческие удостоверения. Это вам, а это вашему мальчику, чей он там — сами разберетесь.

И она подала три одинаковые прямоугольные пластиковые карточки, без всяких надписей и цифр, только на одной стороне был изображен герб местного БАМа — феникс, восставший из пепла.

— Приложите карточку к наручному коммуникатору, и на ней в течение пяти минут появится вся информация о вашей учебной деятельности. Большего не требуется.

— Спасибо, — Безумная сунула свою карточку куда-то под лифчик. — Эй, Ранка, садись с нами.

— Ладно, — не стала отказываться однокурсница розового факультета, и заняла место рядом с Катей. И тут же включила наручный коммуникатор, просматривая какие-то фотографии, при этом не забывая меланхолично орудовать ложкой, отправляя в рот порции рисового плова, заправленного кусками свинины.

— Эй, Ранка, — осторожно начала Алиса. — А ты давно в студенческом совете состоишь?

— С самого открытия Академии, — последовал равнодушный ответ. — Кстати, вы не хотите записаться в кружок журналистики?

— У нас способностей нет, — ответила Ледяная Королева. — Лично я либо пошлятину напишу, либо вообще ничего.

— Это зря. Между прочим, журналистика — идеальное прикрытие для боевого мага, — Ранка оставила в покое ложку, и принялась загибать пальцы. — Во-первых, если у тебя есть журналистское удостоверение, то ты можешь проникнуть куда угодно. Во-вторых, под видом написания статьи ты можешь задавать любые вопросы, и это не вызовет ни у кого подозрений. Ну, и в-третьих — за хорошую статью можно получить неплохие деньги на карманные расходы.

— Спасибо, мы подумаем, — вежливо отказалась Алиса. — Слушай, Ранка…

— А вы стипендию получили уже?

— Нет, мы только второй день здесь. А ты….

— Ну, если деньги появятся — подходите. У меня тут есть несколько хороших фотографий, которые я могу продать. Ну, или выложить их куда-нибудь, например, на официальный сайт Академии, если никто не купит. Вот, полюбуйтесь.

Она щелкнула коммуникатором, и вывела в воздух большое голографическое изображение экрана. А потом включила на нем слайд-шоу из многочисленных фотографий, сделанных, без сомнения, прямо в кабинете студенческого совета. А изображены на них были…

— Ёбушки-воробушки! — Безумная вытаращила глаза.

— Отличные кадры вашего первого посещения кабинета студсовета, — прокомментировала Ранка. — Особенно мне нравятся нелепые выражения ваших лиц. И эти выгодные в ракурсе позы….

— Позы? — вскинулась Катя. — Я готова обсудить все позы, я знаю тридцать поз, и это только когда мужик сверху…

— В общем, если не хотите, чтобы это все появилось на сайте Академии с подробными комментариями — можете купить фотографии по сходной цене. Десятка за штуку.

— Ах ты тварь! — рассвирепела Алиса. — Да я сейчас к вашей Чизуру пойду, и нажалуюсь, что ты тут шантажом занимаешься.

— Думаешь, я ее никогда не фотографировала? — криво улыбнулась Ранка. — И она тоже кое-что купила в личную коллекцию. И все покупают.

— Тогда я отберу у тебя твои часы вместе с фотографиями, и разобью их об твою гениальную башку, — Безумная начала медленно подниматься на ноги, переплетая пальцы.

— Сиди, — Дима ухватил ее за руку. — Здесь тебе не наша Академия. Устроишь драку — лишат стипендии. А то и вовсе вышвырнут. Меня магистр Красавчик уже предупреждал, что здесь с правилами строго.

Алиса с явной неохотой подчинилась.

— Жду предложений о покупке, — и Ранка, подхватив свой поднос с едой, подсела к другому столику, повернувшись к ним спиной.

— Охренеть тут порядки! — Безумная вонзила нож в мясо. — Глава студенческого совета сочиняет стихи, а ее помощник шантажирует студентов фотографиями. Что вообще происходит, вашу мать?

— Сестренка, не принимай все близко к сердцу, — попросила Ледяная Королева. — Это Боевая Академия, здесь каждый крутится, как может. Не всем же дано мастерить и продавать артефакты, как Луизе…

— И слышать не хочу больше этого имени! — Дима удивленно посмотрел на разбушевавшуюся подругу. — И остальные тоже!

*****************

Вопреки ожиданиям, день пролетел довольно быстро — в отличие от лекций, практическое занятие шло только сорок минут. Закончив занятия, Дима, Алиса и Катя сели в одну из летающих карет, стоявших на территории Академии, транспортное средство плавно поднялось в воздухе, пролетело через громадный круглый диск портала, висевшего высоко над школой, вылетело из него уже на территории кампуса, и также плавно опустилось на землю. Вся поездка заняла от силы минут пять, если не больше.

Ханна была уже дома — и очень обрадовалась, увидев их.

— Как хорошо, что вы пришли. Слушайте, мне нужно срочно в город, дела появились. Можете присмотреть за Юко? Я не знаю, буду ли сегодня ночевать дома, а ее нужно накормить, и проследить, чтобы спать легла вовремя.

— Без проблем, матушка Тереза, — буркнул Безумная. — Вот, познакомься, это Дима — мой парень, о котором я рассказывала.

— Очень приятно. Ну, так я побежала, а вы смотрите тут. До завтра! — и рыжеволосая умчалась. Дима с интересом осмотрелся.

— А спальни где?

— Наверху, — ответила Алиса, проходя в кухню. — Кстати, мы теперь живем вместе в одной комнате.

— В натуре? Это кто решил?

— Это я так решила. А что, есть возражения?

— Нет.

— Ответ правильный. Не поняла….

Катя вскинула голову в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. И не зря — как раз в этот момент по ней спускалась сама Юко. Но в этот раз от заспанной двенадцатилетней девочки, которую они наблюдали утром, не осталось и следа — главным образом потому, что в этот раз ней было белоснежное, стянутое на поясе кимоно, а лицо оживленно светилось неподдельной радостью.

— Тетя Алиса, тетя Катя, потренируйтесь со мной, пожалуйста! А то тетя Хана отказывается, а мне больше не с кем!

Раздался глухой стук — это Безумная уронила сумку.

— Ёбушки-воробушки…

— Сестренка! — Ледяная Королева покачала головой. — Не выражаться при ребенке! В чем потренироваться, Юко?

— Мне нужен спарринг-партнер, — сообщила девочка. — С манекеном уже надоело. А когда изучаешь единоборства, без живого противника никуда.

— Ты изучаешь единоборства? — изумилась Алиса. — И тебе нужен партнер для спарринга? В двенадцать лет?!

— А сама? — напомнила Катя. — Помнится, когда ты проломила голову мужику, который позвал тебя в кусты посмотреть на собачку, тебе было одиннадцать.

— Ну, так-то да, вот были времена… Ладно, Юко, сейчас тетя Катя переоденется, и с тобой потренируется.

— Почему это сразу я?

— Потому что у тети Алисы и у дяди Димы есть одно важное, неотложное дело в комнате наверху, — Безумная сделала неоднозначный жест, когда указательный палец одной руки проходит через кольцо пальцев другой руки.

— Ты собираешься делать это при ребенке?! Не можешь подождать ночи?

— Тетя Алиса очень голодная, тетя Алиса не может ждать ночи. И плевать тетя Алиса хотела на мнение тех, у которых такой возможности нет, и поэтому они ей завидуют.

— Кхм! — Дима смущенно кашлянул. — Мне тоже кажется, что лучше подождать ночи.

— Чего щас сказал?!

— Так со мной кто-нибудь потренируется, или нет? — заныла Юко. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

— Конечно, конечно, — Ледяна Королева строго посмотрела на Безумную. — И раз тетя Алиса вовремя вспомнила, что ей еще готовить ужин, а потом мыть посуду, чтобы до наступления ночи куда-нибудь деть свою кипящую от возбуждения энергию, то она будет занята, а значит, я с тобой потренируюсь.

— Так нечестно! Юко, с чего вообще тебе взбрело в голову заниматься единоборствами? Есть же куча других безобидных занятий — макраме, вышивание бисером, оригами! Ну, или «Тик-Ток».

— Я хочу, чтобы родители мной гордились! — с достоинством сообщила племянница Ханны. — Я часто слышу, как они ночью в своей комнате занимаются реслингом, и хочу пойти по их стопам! Тетя Алиса, а вы какими единоборствами будете ночью заниматься?

— А? — не ожидающая такого, Безумная запнулась, подбирая слова для ответа. — Ну, как бы… Блин, в голову ничего не лезет. Кать, можно сказать ей правду?

— Даже не вздумай. Раз ей никто еще ничего не объяснил, то и мы не будем травмировать детскую психику. Юко, беги наверх, я сейчас приду.

— Ага! — и девочка умчалась. А Дима отчего-то сразу вспомнил Дарлинг. Ей тоже двенадцать, но она явно знает о взрослом мире намного больше, чем вот эта беззаботная, жизнерадостная малышка…

— Я люблю детей, но не в том случае, когда они путаются под ногами, и мешают пожахаться, — пробурчала Безумная. — Давайте по-быстрому сделаем сонное зелье, и уложим Юко спать.

— Ханна тебе за это ай-я-яй сделает. В ответ таким зельем угостит, что ты себя в зеркале не узнаешь.

— Звучит резонно. Эх, пошла я готовить что-нибудь.… Попробую отыграться на своем фирменном блюде — пирожках, которые подаются на стол с холодным молоком. А внутри пирожков секретный продукт — соленые огурцы. Ибо нефиг так надо мною издеваться.

41

К ночи студенческий город впал в глухое затишье. Всякие гулянки-вечеринки здесь были разрешены только по выходным, и только до трех часов утра, и сегодняшний день под эту категорию не попадал. Но студенты и без вечеринок найдут, чем интересным заняться — особенно, в ночное время суток.

— М-м-м-м! — с легким стоном выгнув спину, Алиса припала к губам Димы. Они лежали в постели, целовались и ласкали друг друга, их обнаженные тела ярко блестели в свете магического светильника. Они только что удовлетворили первую бурную страсть (он два раза, а она — пять), вызванную долгой разлукой, но их молодые тела все еще требовали насыщения. Лежа на парне сверху, Алиса не спеша двигалась, наслаждаясь не столько процессом, сколько теплом его тела, обнаженного тела, его крепкими объятиями, поцелуями и ласками. Это словно компенсировало ей все тепло, которого она, не имея нормальной семьи, была лишена в детстве.

— Расскажи, что случилось там, дома, — попросил Дима, кончиками пальцев лаская твердые вишенки на упругих полушариях ее обнаженной груди. — В той Академии.

— А ты разве не в курсе? — она задвигала бедрами чуть интенсивнее, надеясь таким образом отвлечь его от темы, и снова припала к его губам, с бесстыдным хихиканьем щекоча язычком его язык. Но Дима не повелся на провокацию.

— Казимир написал мне письмо, — признался он, когда Безумная выпрямилась, и приняла строго вертикальное сидячее положение. — Но там все очень коротко, и по делу. Я хотел бы услышать твою версию.

— Да? — в другое время Алиса не стала бы это обсуждать. Но сейчас, когда ее тело подрагивало в сладкой истоме, и на душе был долгожданный покой, сопротивляться она была не в силах. — Ну, ладно. Что ты хочешь узнать?

— Все, — просто сказал он. — Что произошло?

— Ну… — она замолчала, и даже остановила движение, обдумывая ответ. — Я, наверное, опять слетела с катушек…. Не знаю, может, это моя долбанутость, или еще что…. Но я наговорила Луизе много разных гадостей, которые совсем про нее не думаю. И этот Карахан…. Одно на другое наложилось, в общем.

— Ты пришла в ярость из-за того, что она ничего не сказала тебе про магазин? — догадался Дима.

— Ага, вроде того. И даже про своего парня не сказала.… Какая она после этого подруга? — устав двигаться, Безумная мягко завалилась на спину, и потянула парня на себя. Раз у него силы есть, чтобы и любовью заниматься, и вопросы задавать, то пусть работает. — Психанула я не по-детски. Все о тебе думала, как ты тут.… И хотела сюда вернуться, чтобы тебе помочь. Не хотела тебя потерять.

— Значит, перевод в другую Академию — просто повод? — уютно устроившись между ее ног, он возобновил заданный изначально темп движений. — И ты нагрубила Луизе, потому что волновалась, а она тебя не поддержала? Потому что думала про свои артефакты?

— Ах! Похоже, так и есть… — Алиса вонзила ногти в его спину. — Я ведь никогда в жизни никого не любила. Вообще! Даже приемных родителей, которые родные для Кати — вот, ни капельку! И Катя мне не названная сестра, а, все-таки, больше просто подруга. Но когда мы с тобой… не знаю. Что-то новое начала чувствовать. Даже сейчас, когда мы это делаем — у меня на душе покой, гармония, и счастье. А потом ты отправился на задание, и все это исчезло. Да, вот так, чуть глубже… А-а-а! Сильнее!

Последний стон Дима заглушил поцелуем, и почувствовал, как обнаженное тело в его руках затрепетало, пропуская через себя волны наслаждения…. Отдышавшись, Алиса жестом попросила его слезть, и легла рядом, положив голову ему на плечо.

— Короче, у меня сорвало башню, — прямо и без обиняков закончила она свои объяснения. — Тебя рядом нет, секса нет, покоя и гармонии тоже, а у Луизы внезапно обнаруживается не только парень, от которого она без ума, но и свой магазин! Близнецы прогуливают занятия, а Катя не поддержала мое решение о Карахане — хотя до этого она всегда и во всем меня поддерживала. Я психанула, нагрубила артефакторше, и сделала очередной долбанутый поступок, не подумав о последствиях. Клянусь, если бы меня не пустили в Карахан, а развернули обратно — я бы перед ней извинилась. И Ваньке с Валеркой бы помогла. Но уже сделано то, что сделано.

— Ну, Луиза тоже немного виновата, — рассудил Дима. — Могла бы и рассказать.

— Вот именно! Она ведь знает, что мы ей всегда поможем! И все равно, как упрямая лошадь, тащила все на себе, мало того — врала прямо в глаза….

— Мда, прямо реалити-шоу.

— И близнецы виноваты! Тоже мне, предприниматели недоделанные!

— А ты, значит, себя виноватой не чувствуешь?

— Чувствую, — вздохнула Алиса. — И все больше думаю о том, что надо было сесть, и нормально обо всем поговорить, а не устраивать концерты. Накажи меня, я виновата!

— Давай в следующий раз, — попросил Дима. — Сил уже нет.

— Прям совсем-совсем? — улыбнулась Безумная, и ее шаловливая рука, скользнув под одеяло, проверила это дело. — Да, устал, бедненький. Ну, ничего, сейчас тетя Алиса тебя вылечит, — и она, откинув одеяло, сползла вниз, хищно нацеливаясь на объект лечения…. А потом закрутилась прежняя карусель, и еще полчаса они были заняты исключительно друг другом, пока не вымотались окончательно…..

— Доброе утро, — рассвет принес не только солнечные лучи, но и Ледяную Королеву, появившуюся в дверях их комнаты. — Ого, ну и зрелище! Хоть бери, да пиши картину «Утро в спальне новобрачных».

— Не надо завидовать, — зевнула Безумная, и сладко потянулась обнаженным телом. — Ты чего приперлась?

— Просто напоминаю, что даже если вы не выспались — а после того, как крики сестренки сотрясали стены, вы не могли не выспаться — то это не освобождает вас от обязанности вставать, одеваться, приводить себя в порядок, и идти на занятия.

— Ты же вчера разрешала мне прогулять. Разреши сегодня! Мне так влом куда-то идти.

— Я бы с радостью, но… Глава студенческого совета прислала мне сообщение. И, наверное, тоже, но ты его не прочитала. Просит передать, чтобы ты сегодня обязательно зашла к ней на какой-то серьезный разговор.

****************

— Доброе утро! — поздоровалась Алиса, широким шагом входя в кабинет студенческого совета. Хотя и не испытывала никакого желания быть здесь, в это время.

— Доброе, — отозвалась Чизуру. Кроме нее в кабинете находилась и Ранка — при виде Безумной она растянула губы в подобие жуткой улыбки, выразительно кивнула на свой наручный коммуникатор, и потерла большой палец об указательный. Алиса сделала вид, что этого не увидела.

— Вы хотели меня видеть?

— Вообще-то, не только тебя, а еще двух твоих друзей…

— Они на обеде. Но ты не волнуйся, я им все передам, — решив, что раз Чизуру перешла на «ты», то можно последовать ее примеру, Алиса так и сделала. И заодно с трудом подавила зевок. — Извините, не выспалась.

— Плохо спала? — равнодушно спросила Ранка.

— Нет, просто когда мужчина и женщина начинают спать вместе, то после первого раза им трудно остановиться. Но вы, наверное, и сами знаете, как это бывает. Да, госпожа глава студсовета?

Чизуру покраснела.

— Бросьте свои грубые шуточки, вы не в кабаке, — с достоинством сказала она. — И вообще, выбирайте выражения в моем присутствии.

— В смысле? — обалдела Безумная. — А что я такого сказала?

— Ой, кажется, кто-то опозорил честь боевого мага, ляпнув что-то про секс, — громким шепотом, прикрыв рот ладонью, сообщила Ранка. — Ну, все, конец ему… в глотку, до упора.

— Хватит! — Чизуру откашлялась. — Я тебя не за этим сюда вызвала… Алиса, да?

— Ну, допустим.

— В анкете указано, что у тебя есть некоторое… музыкальное образование. Это правда?

— Ну… на гитаре могу бренчать. Научилась в период болезни, когда думала, что сдохну… В принципе, я из-за этого много чего умею и знаю, например, испанский язык….

— Склонности к хореографии есть? — спросила Чизуру. — Певчий голос хорошо поставлен? На другом музыкальном инструменте можешь сыграть?

— Не пробовала. А что за допрос вообще?

— Это не допрос, а выявление твоих способностей, которые могут послужить на благо Академии, — ответила глава студсовета. — А что такое испанский язык? Опять какая-нибудь похабщина? Ранка?

— Мне-то откуда знать?

— Странные у вас представления о похабщине, — заметила Безумная. — Вы бы пообщались с моей названной старшей сестрой, там что ни слово, то намек…

— Поэтому я и решила поговорить с тобой, а не с ней, — пояснила Чизуру. — О ее красноречивой манере выражаться на взрослые темы тоже указано в анкете. Но мне от новичков нужен серьезный, здравомыслящий человек.

— Хм! И зачем?

— Ты что-нибудь слышала о Весеннем Фестивале?

Алиса покачала головой.

— Это праздничное мероприятие, которое отныне будет проходить в нашей Академии после окончания весны, — Чизуру сложила ладони вместе. — Театральный кружок поручил мне поиск талантливых людей, которые могли бы что-то показать на сцене. Каждый факультет делает свое собственное представление. И я подумала — раз ты перевелась к нам из другого мира, то, возможно, ты бы внесла что-то новое в наш привычный, караханский взгляд на вещи? Насколько я поняла, в вашем мире все совсем не так, как у нас.

— Глобально все по-другому, — признала Безумная. — Идея мне нравится. А что мне за это будет?

Чизуру удивленно приподняла брови.

— Ты намекаешь, что мы должны дать тебе какие-то привилегии, в обмен на твое участие?

— Ага. Так что будет?

— Ничего не будет. Ты послужишь на благо Академии, и все будут довольны. Задача боевого мага — выполнять свой долг, а не думать о награде.

— Ну, это не серьезно, — категорически заявила Алиса. — Я тут краем уха слышала, что каждый крутится, как может. Кто-то зелье приворотное продает, а кто-то — фотографии. Я тоже так хочу.

— Ранка, о чем это она? Какие фотографии?

— Впервые об этом слышу. Но насчет зелья догадываюсь.

— Насчет этого я и сама знаю. Слышала, Алиса? Студенческий совет не может давать привилегии студентам, чтобы они не сделали полезного для общества.

— Да ну? — прищурилась Безумная. — И поэтому вы сидите здесь, и нихрена не делаете, пока все остальные студенты на занятиях?

— Мы выполняем свою работу, для которой нас выбрали, — вспыхнула Чизуру, поняв намек. — Если ты думаешь, что у нас есть какое-то преимущество над остальными….

— Думаю.

— … то это совсем не так. Так ты согласна выступить на фестивале, или нет?

— Раз мне за это ничего не будет, то тут еще подумать надо, — пробурчала Алиса. — Разрешите идти, чтобы подумать?

— Не надо паясничать! Иди, если хочешь.

***************

— Вот же корова двуличная! — бушевала Безумная десять минут спустя, когда они с Димой и Катей прогуливались во дворе Академии, ожидая следующей лекции. — Я вам говорю, в этом студенческом совете происходит что-то странное! Я же ничего такого не сказала, а она уже посмотрела на меня, как будто я прямиком с панели к ней пришла….

— Может, у нее какие-то заскоки? — предположил Дима.

— И что? Это не дает ей право смотреть на меня, как на мусор.… О, смотрите, это Ханна! Эй, Ханна!

— Как дела? — спросила рыжевосолосая студентка, подходя к ним. Вид у нее был очень уставший. — Уже освоились здесь?

— Слушай, Ханна, — Алиса проигнорировала вопрос. — Ты, кажется, хорошо знаешь Чизуру? Что о ней скажешь?

— А что сказать? — Ханна потерла красные, невыспавшиеся глаза. — Образец выполнения всех моральных правил, которые только существуют. И требует того же от каждого. Но это с одной стороны. С другой — нежная, возвышенная, и романтическая натура, мечтающая о большой любви, и на эту тему ваяет стихи в свободное время.

— А у нее парень есть? — поинтересовалась Катя.

— Парень? — Ханна как-то странно пожала плечами. — Конечно, нет, раз наша Чизуру мечтает о прекрасном принце, который будет носить ее на руках строго после свадьбы. Целочка-недотрога, в общем.

— Иди ты! — не поверил Дима.

— Я серьезно. Она презирает тех, кто занимается этим… просто так, ради удовольствия. Даже находясь в отношениях типа студенческих. Для нее только строгий идеал — любимый супруг, секс после свадьбы, брак на небесах… и всякое такое.

— Теперь все понятно, — задумчиво сказала Безумная. — Понятно, почему она краснеет, если кто-то что-то не то скажет. Что еще?

— Ну… — Ханна задумалась, что, учитывая ее сильную усталость, было непросто. — Еще она агитирует за строгое соблюдение правил, но часто закрывает глаза, если кто-то их нарушает. Просто, чтобы не поднимать шумихи. Для нее главное — чтобы руководство Академии считало, что все отлично. И это появилось у нее не здесь, а в другом месте, и намного раньше. Когда эту Академию открыли, и ее снова сделали главой студсовета, Чизуру просто выбрала проверенную тактику, вот и все.

Молчание.

— Кажется, у меня есть идея… — вдохновенно начала Алиса.

— Опять? — вскинулся Дима. — Тебе снова хочется сделать что-то долбанутое?

— Мне этого всегда хочется. Но я просто подумала, что неплохо было бы поддержать главу студсовета, и таким образом с ней подружиться. Давайте пойдем в этот театральный кружок, и придумаем что-нибудь для фестиваля.

— Сестренка права, — согласилась Катя. — Человек с такими высокими моральными ценностями заслуживает если не понимания, то уважения точно. И это наш шанс самоутвердиться в новой школе.

— Главное, чтобы опять не пришлось вызывать кого-то на учебный поединок, а потом позориться на глазах у толпы, — пробурчал Дима, вспомнив первый курс обучения. — Ладно, я с вами. И где этот театральный кружок?

— Найдем также как все остальное, — уверенно ответила Безумная. — Двинем туда сразу после занятий. Ханна, ты с нами? Твои шуточные монологи могли бы пригодиться.

— Давайте я позже подтянусь. Мне бы сейчас досидеть до конца занятий, а потом сразу отправиться домой, слишком устала.

— А где ты пропадала всю ночь? — поинтересовалась Ледяная Королева.

— Да так… зелья продавала.

— Именно ночью?

— Днем не получается. Поэтому работа у меня выпадает… ночная. Даже не работа, а подработка.

И Ханна отвела взгляд в сторону.

42

Обычное утро в Карахане началось как обычно.

Но это только на первый взгляд. На второй, если присмотреться, то можно было различить огромную, многочисленную толпу, которая двигалась по улицам делового района в направлении здания парламента. Мужчины и женщины, молодые и пожилые — все они шли плотным строем, размахивая плакатами табличками.

Это и был организованный Радзюкевичем митинг против президента.

Надписи на плакатах не отличались разнообразием. Слова «Хватит нам врать!», «Народ хочет знать правду!» и «Убийц предать суду!» пестрели в глазах. Некоторые, правда, еще держали плакаты «Президента — в отставку!», но таких было не много. Видимо, не все понимали, что будут делать, если Замбевич действительно уйдет с поста президента, а просто хотели выразить свое недовольство. Сам глава оппозиционной партии гордо шел впереди… хотя, как шел. Скорее, ковылял, поддерживаемый на ходу помощниками. Еще двое тащили за ним сложенную трибуну, с которой Радзюкевич собирался обратиться к вертикали действующей власти, и выдвинуть требования народа.

Дойдя до парламента, у которого уже суетилась привлеченная шумом служба безопасности, народ растянулся цепочкой, поднял плакаты повыше, и начал оглушительно скандировать: «Протестуем! Протестуем! Протестуем! Протестуем!». Между тем Радзюкевич, чьи помощники быстро собрали и установили трибуну, взобрался на нее, активировал на наручном коммуникаторе громкоговоритель, и обратился к людям:

— Друзья! Послушайте меня внимательно!

Шум и крики постепенно стихли.

— Только что поступило известие о том, что сегодня ночью группой «Ночной Рейд» был убит один из наших сподвижников — член нашей партии господин Зотор. Его отравили, подло отравили запрещенным зельем, и он умер в страшных мучениях. Довольно нам молчать, и сдерживать наш гнев! Мы выбрали президента, мы выбрали власть, но это они наши слуги, а не мы их! Мы не позволим полоскать нам мозги! И мы требуем, что Замбевич лично вышел к нам, и прояснил ситуацию! Ну-ка, все вместе: президента! Президента! Президента!

— Президента! Президента! Президента!

— Выходи, подлый трус! — напоследок взревел Радзюкевич, и, погрозив кулаком окнам здания парламента, слез с трибуны.

Между тем в самом здании тоже происходили не самые оптимистичные события.

— Президент? Где президент? — один и тот же вопрос раздавался в каждом коридоре, в каждом кабинете, на каждом квадратном метре. Но никто не мог толком ответить на него. Пресс-секретарь разводил руками, личный советник Замбевича и глава администрации — тоже. На работу президент, как обычно, утром не явился, его наручный коммуникакор не отвечал. Служба безопасности знала лишь то, что ночью президент собирался посетить какой-то секретный техномагический полигон, но вскоре стало ясно, что оттуда он не вернулся. Между тем быстро выяснилось, что непосредственно перед исчезновением Замбевич предупредил своего помощника, что он взял незапланированный отпуск на несколько дней, и строго настрого запретил пытаться его найти, а еще меньше об этом распространяться. Мол, президент на месте, но очень занят, работает человек, страной руководит.

Ситуация была смешна до безобразия. Народ снаружи требовал президента — и сказать им, что президент уехал, но не сказал, куда именно, было также рискованно, как прикуривать сигарету от турбины реактивного самолета. Но были опасения, что не получив желаемого результата, митинг мог легко перерасти в полномасштабный протест, а там уже и до попытки революции недалеко. Недаром последние несколько месяцев недовольство караханцев, подогреваемое молчанием власти и отсутствием результата, закипало, как котел с водой.

Короче говоря, посовещавшись, парламент решил отрядить на переговоры с минингующими того, кто мог бы уладить ситуацию хотя бы на время. Этим храбрым добровольцем стал военный советник президента — господин Штрафович. Других кандидатур, к сожалению, не нашло — прочие наотрез отказались контактировать напрямую с разъяренным народом. Несмотря на заверения, что политик должен быть ближе к народу, караханские представители власти предпочитали держать значительную дистанцию, и лучше, если эта дистанция еще и будет усилена бронированными автомобилями, личной охраной и армией адвокатов, готовых своих клиентов оправдать хоть перед самим Дьяволом.

Увидев, что из здания парламента к ним выходит какой-то человек, толпа на площади притихла. То, что это был не президент, видно было даже издалека (вряд ли кто-то мог спутать внушительную, облаченную в кричащие цвета фигуру Замбевича с чьей-то другой). Но интерес к тому, что же будет дальше, на время заглушил массовое недовольство.

— Граждане-товарищи! — тоже активировав на наручном коммуникаторе громкоговоритель, Штрафович обратился к людям. — В чем дело, друзья мои? Ради чего вы оторвались от своих дел, и пришли сюда? Неужели в Карахане все настолько плохо, что надо было организовывать этот никому не нужный митинг?

— Мы требуем президента! — крикнул Радзюкевич, который, увидев военного советника, слегка струсил, и на всякий случай спрятался за спинами товарищей по партии. — Президента! Президента!

Внезапно слева между зданиями показалась армия длинных, черных фургонов, запряженных лошадьми — это силовики из федеральной службы прибыли на место событий, чтобы обеспечить защиту, если народ от угроз перейдет к действиям. Увидев их, люди замолчали, чем Штрафович немедленно и воспользовался.

— Граждане, я отлично понимаю ваше негодование, — сказал он как можно примирительнее. — Но скажите мне, по какому праву вы требуете, чтобы глава государства оторвался от своих дел, и вышел сюда? Что вас так сильно беспокоит, что вы хотите его прямо немедленно видеть?

— Мы хотим знать… — раздалось несколько голосов одновременно. — Мы хотим знать, сколько нам еще бояться неуловимых убийц, которые разгуливают по стране, и режут глотки нашим собратьям?

— Президент обещал, что их скоро поймают!

— А ночью было еще одно убийство!

— Мы устали ото лжи, мы хотим знать правду!

— Вот оно, в чем дело, — сказал Штрафович. — Ну, что же, ради этого вовсе необязательно требовать самого президента. Тем более, что он сейчас в деловой поездке, и временно отсутствует на рабочем месте….

Услышав это, Радзюкевич навострил уши.

— Но, хочу вам сказать, что продвижения по делу убийц у нас уже есть. Не далее, как на днях, мы задержали, и арестовали ключевую фигуру, от которой тянутся ниточки к организации «Ночной Рейд». Сейчас ведутся следственные и оперативные мероприятия. Обещаю, что вскоре мы обнаружим их логово, и проведем специальную военную операцию по их нейтрализации. Это займет некоторое время — сами понимаете, какими возможностями техномагического оружия располагают киллеры. Мы должны подготовиться так, чтобы абсолютно точно исключить ненужные жертвы, разрушения и риски для гражданского населения. Как военный советник президента, я лично гарантирую, что не допущу обстановки в стране, когда убийцы, гуляя на свободе, перейдут от единоличных убийств к массовому геноциду. Мы отлично понимаем, что их действия несут опасность для Карахана, и сделаем все возможное, чтобы устранить эту опасность, и вернуть мир нашему родному краю. Надеюсь, это понятно?

— И все равно, мы требуем президента! — не унимался главный оппозиционер. — Пусть он выйдет, и скажет свое слово! Хватит ему врать по телевизору, пусть посмотрит людям в глаза!

— Повторяю, что президент сейчас находится в деловой поездке, — слегка повысил голос Штрафович. — Но обещаю, что как только произойдет то, о чем я говорил — вы сразу узнаете об этом лично от него. Мы не сидим сложа руки, мы работаем, заботимся о вас, думаем о вас, а вы нам мешаете. Пожалуйста, успокойтесь, и отправляйтесь по домам.

— Хорошо, мы уйдем! — крикнул Радзюкевич, внутренне ликуя. Разумеется, он не поверил словам советника насчет поездки, и расценил все это так, как будто Замбевич в очередной раз струсил, и послал помощника прикрывать свою президентскую задницу от народного гнева. При правильном умении это можно было повернуть в выгодном для себя свете. — Но мы вернемся! И если президент все также будет прятаться — мы сделаем все, чтобы заставить его ответить за свои слова!

******************

Оказалось, что в новой Академии у театрального кружка было свое собственное помещение. Причем очень похоже на актовый зал, только поменьше, зато с настоящей сценой, тяжелым занавесом из красного бархата, и громадной хрустальной, утыканной светильниками, люстрой на потолке. Правда, сиденья для зрителей почему-то отсутствовали — наверное, появлялись при необходимости.

Зато была длиннющая очередь записать в кружок. Эта живая вереница из студентов протянулась от двери до стоящего у сцены стола, за которым сидела девушка в круглых очках и с длинными волосами, красиво отливающих сиреневым оттенком.

— М-да, — кисло сказала Безумная, прикинув на взгляд количество людей в очереди. — Зря мы, наверное, не пришли сюда позавчера, как собирались. Как же не вовремя я вспомнила, что понятия не имею, что предлагать театральному кружку показывать на их сцене.

— Зато есть и плюсы, — возразила Катя. — При таком количестве желающих вступить в кружок у нас не будет отбоя от зрителей, а значит, и от поклонников тоже.

— Это да. Ну что, пошли?

И Алиса двинулась было к концу очереди, но бдительная рука подруги тут же ухватила ее собственную руку выше локтя.

— Чего?

— Сестренка, ты же помнишь правила приличия? В очереди нужно спрашивать «Кто крайний?», а не «Кто Верхний? Или тут все Нижние?». В прошлый раз, в больнице, мне было очень стыдно за тебя.

— А сама? Кто на просьбу доктора «Скажите «А-а-а-а!»»» издал целую серию громких оргазмических стонов?

— Ну, он же не уточнил, в какой тональности надо было это сказать, вот я и сымпровизировала.

— Ну, вот и нечего начинать. А вообще, про больницу ты вовремя напомнила, — и Алиса храбро пошла вдоль очереди прямо к столу. — Я на минуточку, мне только спросить… Я на минуточку, мне только спросить… Я на минуточку… это самое… короче, вы поняли… — и втиснулась прямо за девушкой, которая стояла у стола самая первая. Незнакомые с таким наглым приемом пройти вне очереди остальные студенты оторопели, но сказать что-либо двум красивым девушкам, к тому же еще и новеньким, видимо, постеснялись. Простили на первый раз.

Между тем та, что сидела за столом, была раздражена до крайности — это было явно написано на ее лице. Она нервно постукивала пальцами по поверхности стола, щурилась, и вздыхала. И громко сказала:

— Следующий!

— Привет, — Безумная протиснулась к столу. — Это ты Шелли, глава театрального кружка?

— Ну, я, — подозрительный взгляд. — А ты кто?

— Я — Алиса, и у меня есть отличная идея для выступления на Весеннем Фестивале! А, ну и я хочу вступить в клуб, и даже привела подругу — мы с ней вместе в другой Академии, в другом мире, учились….

— Короче! Что за идея? Что за жанр?

— Комедия! — с готовностью сказала Безумная. — Смешная такая, чтобы люди со стульев попадали….

— Уже было. Следующий!

— Не-не-не, тогда не комедия, а драма. Любовная драма двух несовершеннолетних подростков, и в конце они оба умерли.

— И это тоже было. Сле…

— Подождите! Сказка! Детская сказка!

Пауза.

— Сказка? — закусив губу, глава студенческого кружка обдумала это слово… и лицо просветлело. — Сказки у нас еще не было…

— И даже не оригинальная сказка, а современная интерпретация, — добавила Безумная. — Ну, там, жили-были, не тужили, пока ипотеку на «двушку» не взяли….

— А что, идея неплохая, — одобрила Шелли. — А что конкретно за сказка? Про волшебника и три метлы? Или про старуху-ведьму, и зеленую капусту?

— Какую капусту, блин? — не поняла Безумная. Зато Ледяная Королева подключилась:

— Мы хотели предложить сказку из земного фольклора нашего мира. Видите ли, в наших сказках распространен образ… прекрасной молодой девушки, которая воспитывается в плохих условиях, и тяжко страдает, но потом влюбляется в прекрасного молодого парня королевских кровей, проходит тяжелые испытания, и обретает свое счастье. В числе испытаний: обувь не по размеру, фрукты с ядовитыми ГМО, и глубокий сладкий сон в позе строго на спине, который еще и обязательно испортит какой-нибудь назойливый альфа-самец.

— Как интересно! А еще что-то есть?

— Пожалуйста! Деревянная говорящая кукла. Точнее, деревянный пацан.

— Самодельный робот с вживленным техномагическим сознанием? И что он делает?

— Сбегает от бородатого педофила, который гоняется за ним с плеткой, — ответила Безумная. — И очень хочет потрогать «ключик» этого самого деревянного пацана….

— Ого! — Шелли заинтересованно сверкнула глазами за стеклами очков. — И это рассказывают детям на ночь?

— Я вам больше скажу, про это фильмы снимают, и деньги за это гребут. А как вам это? Нищеброд влюбляется в дочку местного представителя власти, и с помощью голубого друга устраивает грандиозный обман во имя любви.

— Ладно, беру вас в кружок, — решила руководитель кружка. — Сделаете мне хорошее представление на основе ваших сказок. На все про все — неделя. Справитесь?

— А то! — задорно ответила Алиса.

— Тогда проходите вон туда, к остальным.

И Шелли повернулась к следующему кандидату на вступление. Между тем лучшие подруги, следуя указанному направлению, поднялись по ступенькам на сцену — там стояли кружком стулья, на которых уже сидело несколько человек, видимо, также прошедших отбор.

— Кстати, забыла спросить: а почему мы Диму с собой не взяли? — поинтересовалась Катя, усаживаясь на стул.

— Просто мужик хорошо поработал в ночную смену, пусть отдыхает, — ответила Алиса, усаживаясь, и вытягивая ноги. — А мы тут и без него справимся.

Ждать пришлось недолго — Шелли отшивала почти каждого, кто подходил к ее столу, и очередь быстро иссякла, а к вступившим так никто и не присоединился. Закончив отбор, глава театрального кружка тоже поднялась на сцену.

— Значит, так, — заложив руки за спину, она прошлась туда-сюда. — Я взяла вас в кружок, но не воображайте, будто это на постоянной основе. Тот, кто на Весеннем Фестивале покажет не хорошее представление, а полный отстой, вылетит отсюда, не моргнув глазом. Декорации, костюмы — все предоставим, с вас оригинальные идеи и авторский сценарий. Как у кого с авторским сценарием, присутствует?

— А можно вопрос? — подняла руку Безумная. — Если мне для представления понадобится много людей, то где их брать? Вы же, извиняюсь, всю толпу разогнали.

— Люди у нас уже есть, — ответила Шелли. — Вас мы взяли исключительно ради свежих идей. Завтра жду подробное описание представления, которое вы собираетесь предложить клубу. Чтобы все было расписано по диалогам. Задача ясна?

Принятые в клуб новички послушно закивали.

— Отлично. Тогда — до завтра.

*****************

— Ладно, что у нас за идеи? — сидя за столом в кухне, Безумная с готовностью занесла над бумагой карандаш. — Какую сказку будем предлагать?

— А у нас большой выбор? — хмыкнул Дима. Фраза «Пусть отдыхает», сказанная Алисой, пропала втуне — по возвращению в коттедж она тут же растолкала парня, чтобы он тоже внес свой вклад в общее дело. — Как по мне, у нас дома что сказки, что классическая литература — все одинаковое. Только в литературе все плохо и в начале, и в конце, а в сказках в конце хотя бы все более-менее хорошо становится.

— Не забывайте, что мы своим представлением хотели поддержать главу студенческого совета Чизуру, — напомнила Катя. — Значит, нужно выбирать соответствующую сказку. Предлагаю «Белоснежку» — типа, аморально жить с семью мужиками, и все такое прочее.

— Нет, не пойдет, — отмела Алиса. — Там из насилия — одно отравление, и одна смерть, да и та потом перерастает в воскрешение. Для боевых магов — слишком скучно. Предлагаю «Спящую красавицу». Злая ведьма предсказала, что принцесса умрет, уколов палец веретеном. Тогда король решил спасти свою дочь, и отрезал ей все пальцы.

— А как она тогда заснула, если у нее пальцев не осталось? — поинтересовался Дима.

— Ну… — Алиса наморщила лоб. — Ладно, признаюсь, без пальцев заснуть трудно — ни почесать себе ничего, ни подушку поправить, ни одеяло натянуть. Нелогично, получается. Тогда «Буратино». Как раз для меня роль есть — я буду лисой. Дима будет кошаком, а Катя — Мальвиной.

— Так там вообще насилия нет, и аморальщины тоже.

— Почему это? По-твоему, когда два профессиональных разводилы разводя пацана на золотые монеты, а дура с голубыми волосами прививает ему матриархат, заставляя делать то, что ей хочется, а не ему — это не аморально? Еще и склонность к доминированию присутствует — она же его в чулан запирает, когда он не слушается. Наверное, хотела, чтобы он ее Госпожой называл, туфли целовал, и все такое. Вот, это и покажем.

— Ты вроде говорила, что без насилия скучно, — напомнила Катерина.

— Ну, ладно, пусть Пьеро грохнут…. Ах, блин, он же стихи сочиняет! Прямо, как Чизуру! Не пойдет!

— Тогда пусть грохнут Карабаса, — предложил Дима. — Он же злодей.

— А кто его грохнет? Папа Карло, которому уже седьмой десяток, и нет денег даже на пожрать, не то, что на оружие? Или Артемон загрызет, который даже не овчарка, а вшивый пудель? — Безумная раздраженно сломала карандаш пополам. — Блин, как же сложно!

— Тогда нам нужна сказка, в которой уже есть все, что нужно, — рассудила Ледяная Королева. — Чтобы ее лишь чуть-чуть переделать.

— Дело говоришь. Вот только какая? Про Алладина? Так там одна магия, и никаких технологий — для Карахана неприемлимо. Про крокодила Гену и Чебурашку? Так там любовной линии нет. Про Золушку? А как объяснить, что принц, как дебил, поперся мерить эту долбанную туфлю, вместо того, чтобы подключить имеющиеся у его папаши-короля ресурсы, и просто разыскать свою любимую по приметам? Или он во время танца на ее буфера таращился, а не на лицо? Хотя нет, на буфера обычно спускают, а не таращатся, чего это я.

— А что насчет Красной Шапочки? — внесла предложения Катя. — Опять же, насилие — волк сожрал двух людей, а потом его зарубили топором — есть.

— А любовная линия?

— Ну, скажем, Красная Шапочка влюбилась в одного из дровосеков…

— Сюжетная линия короткая. На любовь времени вообще нет — дошла до дома, там ее сожрали, вот и вся сказка. Нужно что-то более обширное.

— Слушай, тебе не угодишь, — разозлился Дима. — Только и делаешь, что критикуешь. Предлагай сама, раз не нравится.

— И предложу! И предложу! — Алиса закусила огрызок карандаша. — Нужно что-то такое, чтобы и дружба, и любовь, и насилие, и счастливый конец, и магия, и технологии, и…

И вдруг замерла, уставившись в одну точку, и опустив руки.

— Эй, ты что, связь со спутником потеряла? — Катя легонько толкнула ее в плечо. — Сестренка, ау!

— Идея… — медленно сказала Безумная. — Мама дорогая! Какая идея!

— Ну, и какая?

— Сказка про волшебника Изумрудного Города!

— Не понял… — обалдел Дима. — И что там такого особенного?

— Сам посмотри! — вскочив, Алиса заходила вокруг стола. — Девочку ураганом закидывает в чужую страну, и она, собрав отряд самоубийц, идет е**шить злую волшебницу… Аморальщина — злая волшебница берет девочку в плен, и там ее соблазняет один нехороший человек. Но девочка, влюбленная в одного из тех, кто состоит в отряде самоубийц, отказывается. И когда она все-таки грохнула волшебницу, а великий Оз оказался натуральным разводилой — сама стала мэром Изумрудного Города, вместе со своим суженым, выйдя за него замуж.

— А домой, что ли, не вернулась? — удивилась Катя.

— А зачем? Если у нее уже все тут есть. И оригинальный сюжет, и своя импровизация. Железный Дровосек — техномагический голем. Вот только кто будет суженым…

— Страшила, — предложил Дима.

— С хера ли?

— Ну, типа, любовь такая штука, что красота — не главное…

— Пойдет! — одобрила Алиса. — Тогда я буду Элли… или Дороти… или как там ее зовут, а ты будешь Страшилой. А Катя будет доброй волшебницей Юга…

— Лучше Севера. Мне это больше подходит.

— Кхм! — Дима кашлянул. — Я не особо помню, что там происходило у этой долбанутой компашки, но зато точно помню, что Страшила был тупым. Мне что, тупого играть?

— Страшила думал, что он тупой, — ответила Ледяная Королева. — На самом деле он был умным, и наглядно это демонстрировал. Поэтому Оз его натурально и развел — сделал вид, будто дал то, что уже и так есть.

— А как же он его развел, если Страшила был умным?

— А как обычно умных разводят? Звонят на мобильник, и говорят: «Здравствуйте, на связи служба безопасности банка»…

— Я в таких случаях вежливо посылаю нахер, — заметила Алиса. — Но это только потому, что всякую мразь на своем веку повидала. Зато другие «умные», которые настоящих мошенников в глаза не видели — ведутся, как миленькие.

— Короче, я понял. Так мы решили это представление предлагать?

— Эту, эту. Осталось только сценарий набросать, диалоги и шутки. Я беру первое, Катя второе…

— Я могу и шутки.

— Не надо! Лучше диалоги! А Дима пару анекдотов набросает, не зря же с гномом по пьяным гулянкам куролесит, по любасику где-то что-то слышал. Полчаса поработаем, потом посмотрим, что у кого получится. Поехали!

***************

— Ну, и что у нас получилось? — спросила Безумная, когда полчаса прошло. Кать, что у тебя?

— Я решила начать прямо с любовной сцены. Вот, пожалуйста: ночь, Дороти и Страшила в спальне нового мэра Изумрудного города… Она в обтягивающем нижнем белье, а он весь худой, соломенный, с глупым, но милым выражением лица…

— А-а-а-а… А где диалоги?

— Ну… — смутилась Катя. — Я немного увлеклась, полет фантазии, всякое такое… и, в общем, немного другое написала. Но диалоги там есть.

— Ну, так читай!

— Хорошо, но там есть парочка грубоватых слов.

— А ты вместо них говори «Тра-ля-ля».

— Ну, ладно. Тра-ля-ля, зимнее солнце, тра-ля-ля, утреннее небо, тра-ля-ля, тра-ля-ля, тра-ля-ля-ля-ля…

— Твою же! — Алиса возвела глаза к потолку. — Дим, что у тебя?

— Я набросал несколько анекдотов. Пошли в бар…

— Пошли!

— Нет, ты дослушай сначала. Значит, пошли в бар Штирлиц, Лунтик и моряк Папай…

— Вообще супер. Вот только местные не знают, кто какой Штирлиц, Лунтик или моряк Папай.

— А раньше не могла сказать? — возмутился будущий боевой маг. — Теперь придется все заново переделывать.

— У меня есть вариант, — включилась Ледяная Королева. — Сестренка, вот ты можешь составить предложение, в котором два раза повторяется слово «прекрасно»?

— Вряд ли.

— А я могу. Вот, послушай: «Моя мама вчера пришла домой, и сказала, что залетела от своего любовника. А отец сказал: «Прекрасно, бл**ь, просто прекрасно!»»

Алиса тряхнула головой, и приоткрыла рот…

Услышав, как внизу, на кухне, с оглушительным шумом включилась автоматическая мясорубка, Ханна с любопытством выглянула из комнаты. До этого она уже несколько раз спускалась туда, и по отрывкам из разговоров поняла, чем конкретно занимаются новые соседи. Несколько раз до ее слуха долетали отдаленные крики, и рыжеволосая зельеварша начала понемногу беспокоиться — не случилось бы чего. Но теперь она окончательно решила спуститься, и посмотреть, что там происходит, и почему творческий процесс внезапно перешел к приготовлению еды.

Под грохот мясорубки Алиса выплясывала посреди комнаты, изображая что-то руками, и шевеля губами. Ханна с интересом посмотрела на Безумную — она решила, что та к выступлению репетирует какой-то народный танец из своего мира. Но тут мясорубка выключилась, ее шум стих, и на весь дом прозвучали последние слова:

— … сама все сделаю, понятно?! — после чего Алиса, прихватив листки с записями, поднялась наверх, и скрылась в своей комнате, громко хлопнув дверью. Понурившие головы Дима и Катя дружно вздохнули.

— Что случилось? — поинтересовалась Ханна.

— Сестренка расстроилась, — коротко ответила Ледяная Королева. — Обычное состояние для гениев, когда они требуют от окружающих такого же мышления, как у них, но обнаруживают, что окружающие просто тупые, и больше с них нечего взять.

— А?

— Короче, я спать, — подытожил Дима, поднимаясь с места.

43

056- Добрый вечер, меня зовут Охра Скарабеева, и это программа «Целый час правды»….

Поскольку политические передачи освещали любое мало-мальски громкое событие, произошедшее на территории Карахана, то известной телеведущей уже не терпелось как следует обсосать явление оппозиционного облома.

— А тема сегодняшней передачи — таинственное исчезновение президента Замбевича, который сегодня утром буквально отказался выйти на площадь, и дать ответ людям, которые устроили митинг против действующей власти. И у нас в гостях: политический соратник Замбевича, мэр города Шойгу, отвечающий за благополучность левобережной территории Карахана — министр Хан-чи!

В отличие от Радзюкевича, еще очень здоровый и подвижный, несмотря на возраст, старик азиатской внешности занял свое место по правую руку от телеведущей. Его лицо приняло сдержанное выражение, глаза холодно блестели — он был готов к провокациям, и собирался парировать их в должной мере.

— А также один из основателей «Корпорации Гунча», артефактор с тридцатилетним стажем, известный под творческим псевдонимом Журавль!

Глава магической общины, чья компания контролировала всю техномагическую деятельность Карахана — вплоть до изготовления светящихся в темноте зубочисток и их продажи простым людям — сел на диванчик по левую руку от Скарабеевой.

— И еще один, наш специальный гость, который согласился прийти на программу инкогнито, и чья имя мы не будем раскрывать — скажем лишь, что он имеет непосредственное отношение к обсуждаемой проблеме — мистер Икс! — экран на стене вспыхнул, показывая темный фон и очертания человеческой головы на нем.

Здесь Скарабеева превзошла саму себя. Не зная, что еще сделать, чтобы повысить рейтинги передачи, и увеличить собственные доходы (а так хочется долгожданную сорокаметровую яхту, чтобы рассекать на ней по реке Кин, и с ее палубы смотреть на народ по обе стороны реки, как на низкосортный мусор), она не придумала ничего лучше, чем пригласить в передачу якобы таинственного участника. На самом деле под личиной мистера Икс прятался один ее очень дальний, но слегка недалекий умом родственник, которому загодя был выдан сценарий того, что и когда он одолжен говорить. Жадной до денег телеведущей настолько не терпелось обсудить важную тему, что она не стала заморачиваться подбором нормального, профессионального актера, а просто ткнула пальцем в первую же родившуюся в ее журналистских извилинах кандидатуру.

К сожалению, родственник, помимо неадекватного восприятия окружающего мира, страдал еще и тягой к алкголизму. И перед передачей, чтобы раскрепостить свои неожиданно обнаружившиеся актерские способности, как полагается, принял «совсем чуть-чуть». Что, само собой, ускользнуло от внимания Скарабеевой, уже подсчитывающей колоссальных размеров барыши.

(А мы напоминаем, что в студии по-прежнему присутствует сурдопереводчик, который своими жестами нагнетает и без того абсурдную ситуацию политического обозревателя).

— Начнем с вами, господин министр. Вот как вы можете объяснить исчезновение президента? Где он вообще, и чем сейчас занимается?

— Как уже было сказано, — начал Хан-чи громким и четким ораторским голосом, — президент Замбевич отправился в рабочую поездку. Детали ее не раскрываются по причинам того, что поездка включает в себя проверку некоторых правозащитных структур в дальних районах территории Карахана….

— Значит, это антикоррупционная проверка, да? — подытожила Скарабеева. — И секретная для того, чтобы те, кого будут проверять, не успели подготовиться, и замести следы?

— Да, можно и так сказать.

— Допустим, мы приняли это за рабочую версию. Однако наши журналисты, которые быстро провели свое собственное расследование, недоуменно чешут затылки — а все потому, что передвижение президента по стране вообще нигде не зафиксировано! А между тем он не такая фигура, чтобы ехать где-нибудь в поезде, среди рабочего населения, и его никто бы не узнал. Что вы на это скажете?

— Скажу, что у президента есть свои причины скрывать свое передвижение по стране. Какие? Мне лично он об этом не сообщал.

— Удивительное дело — один представитель власти не знает о планах другого представителя власти! И как удобно для задаваемых вопросов! Совпадение ли? Не думаю.

В этот момент народ у телеэкранов замер в волнующем трепете — неужели известная на всю страну пропагандистка, которая готова была оправдывать любые, даже самые идиотские действия Замбевича, наконец-то начнет его критиковать? Но их ждало жестокое разочарование.

— Однако все мы знаем, что раз президент решил, значит, это необходимо для блага народа, — примирительно сказала Скарабеева (отрицательное качание головой сурдопереводчика). — Будем ждать громких арестов и волнующих уголовных дел. Ладно, теперь обращаюсь к вам, господин Журавль. Вот мы все не раз уже слышали, что убийцы из «Ночного Рейда» используют техномагическое оружие (сложенные пистолетом пальцы). Более того, даже военный советник президента Штрафович это подтвердил! Но откуда они взяли это оружие? Я думала, ваша корпорация контролирует абсолютно всю техномагическую продукцию, выпускаемую и продаваемую в Карахане!

— Да, это так, — кивнул головой главный артефактор страны.

— Отсюда вопрос: каким образом убийцы получили оружие? Причем настолько профессиональное, судя по оставленным трупам? Все эти молнии, сжигающие людей на месте, неуловимые тени, выстрелы из-за угла здания, находящегося где-то на соседней улице.… Неужели кто-то из ваших конструкторов решил заработать на халтуре?

— Я был готов к этому вопросу, и отвечу вам так, — маг задумчиво сложил пальцы вместе. — За последние года многие из наших конструкторов, разрабатывающие техномагическое оружие для боевых магов Карахана, а также военных и федеральных служб, уволились или подали в отставку. Разумеется, при знании дела и наличии способностей соорудить и наладить процесс, так сказать, подпольного изготовления — не проблема. Тем более что изготовить оружие надо не для армии в триста тысяч человек, а для крошечного отряда. Конечно же, мы проверили, и продолжаем проверять всех, кто работал в нашей организации, но ушел из нее по своим личным причинам. Есть первые подозреваемые, за ними налажена слежка. Как только что-то обнаружится — мы немедленно сообщим это полиции.

— Господин министр, как вы думаете, если найдется след изготовления техномагического оружия убийц, этого будет достаточно, чтобы наконец-то выйти на их текущее местоположение? — поинтересовалась Скарабеева. — Я думаю (кручение пальцем у виска), что да.

— Не спорю, в этом деле важна любая зацепка. Тем более что это поможет еще и правильно нейтрализовать убийц — зная, каким именно техномагическим оружием они владеют, караханские боевые маги смогут лучше подготовиться к тому, чтобы при задержании убийцы этим же самым оружием воспользоваться не смогли. Лишние жертвы ни с той, ни с другой стороны нам ни к чему.

— Позвольте, позвольте.… Помнится, кто-то говорил, что никакого задержания не будет! Будет только хладнокровная казнь прямо на месте! А вы теперь говорите про лишние жертвы? Интересно… — протянула Скарабеева. — Значит, наша доблестная силовая структура в виде боевых магов уже изменила свое решение, и это решение означает сделать, как всегда — поймать, посадить, а потом отпустить?

— Я этого не говорил, — невозмутимо ответил Хан-чи.

— Нет, вы сказали! Господин Журавль, вот вы как представитель магической общины, что вы думаете по этому поводу?

— Я думаю, что у убийц нужно, прежде всего, изъять техномагическое оружие, которым они владеют, и уничтожить. А их самих судить по справедливости.

— Согласно законам высшего суда, — добавил министр. — А что касается оружие — то мы сделаем все, чтобы это больше не повторилось. И накажем тех, по чьей вине уже случилось.

— Полностью согласен, — ответил Журавль. — Мы недоглядели — мы за это ответим.

— Ну, допустим, — поняв, что в этот раз быстро стравить двух оппонентов не получится, Скарабеева перешла к запасному плану. — Хорошо, тогда обратимся к мистеру Икс. Мистер Икс? Вы нас слышите?

— Слышу, — донесся с экрана искаженный помехами голос.

— Скажите, кто вы такой, и как здесь оказались. Мистер Икс?

Молчание.

— Мистер Икс? — повторила телеведущая. — Вы нас слышите?

Если бы Скарабеева знала, что на самом деле происходит по ту сторону экрана — она бы сильно удивилась. Потому что в тот момент, когда «мистер Икс» глотал уже третью порцию алкогольного напитка, какая-то черная, размытая тень появилась у него за спиной, и бесшумно скользнула вперед. Блеснул клинок, и неудавшийся актер, захлебываясь кровью, повалился на пол. Черная тень стащила с его головы техномагический шлем, и все также бесшумно исчезла, напоследок хладнокровно переступив через труп охранника, в глотке которого торчал остро отточенный сюрикен….

— Какие-то неполадки со связью, — озадаченно сказала телеведущая, мысленно проклинающая всех и вся. Отвернувшись, он включила наручный коммуникатор. — Эй, вы, в чем дело? Немедленно все исправить! Иначе я добьюсь, чтобы вас всех уволили отсюда к чертям!

— Уже исправляем, — донеслось из коммуникатора.

— Ничего страшного, друзья мои, продолжаем разговор. Вопрос к вам, господин Журавль….

И внезапно мистер Икс проснулся. С экрана прозвучал его голос — искаженный помехами, оглушительный, заставляющий сжиматься нервные клетки, пронзающий до глубины души голос:

— Прошу прощения, госпожа Скарабеева, за технические неполадки. Ваш мистер Икс, к сожалению, отбыл в мир иной. Но я готов ответить на все ваши вопросы вместо него. Я — глава «Ночного Рейда», и я пришел сюда, чтобы открыть вам глаза на ту жалкую правду, которую вы все хотите услышать.

Эти слова произвели в студии эффект разорвавшейся бомбы. Скарабеева так и застыла, вытаращив глаза, артефактор Журавль вскочил на ноги, министр Хан-чи выпрямился, сжав в руках трость, об которую опирался при ходьбе. Впервые за всю историю передачи в студии наступила абсолютная тишина.

— Вы правы, мы используем техномагическое оружие, чтобы убивать, — продолжал голос. — Мы получили его из надежных рук, и получим еще, сколько нужно. Потому что у нас есть цель, которую мы преследуем — очистить Карахан от сброда, мусора, желчи и всего того, что вы создаете прямо здесь, на глазах у народа. Мы придем за каждым, кто переступит нам дорогу. Госпожа Скарабеева, вы следующая на очереди. Ваша передача не несет правды, а несет только жестокость и насилие над нашим разумом. Советую вам спрятаться, иначе когда мы придем за вами, то вы в полной мере разделите судьбу мистера Икса.

Теперь что касается вас, господин Журавль. Ваше техномагическое оружие — это нечто. Само совершенство. Но мы устали прятаться среди простых людей. Мы хотим помочь магам занять свое место в этом мире. Мы сделаем так, что вы станете той самой вертикалью власти, которую все так искренне ненавидят. Карахан должен принадлежать вам — а не этим, которые стоят напротив вас. Да-да, господин министр, я про вас говорю. Вы тратите деньги, чтобы покупать у магов их магию — но где же справедливость? Почему все решения по-прежнему принимают простые люди? Ваш президент — просто самонадеянное пугало с раздутым самомнением. Он не знает и крошечной части той великой мудрости, которой обладают, к примеру, боевые маги. Кто дал ему право руководить страной? Большинство чьих голосов определило это? Простых людей, не имеющих к магии никакого отношения — вот, чье решение посадило его на трон!

— Выключите экран! — едва придя в себя, и осознав, что происходит нечто невероятное, Скарабеева схватилась за наручный коммуникатор. — Немедленно выключите!

— Пытаемся! — ответили ей пыхтящим от напряжения голосом. — Еще тридцать секунд, и будет готово!

— Вы настолько глупы, что даже не заметили простую закономерность, — вещал с экрана неизвестный собеседник. — Вы можете проследить всю историю нашей деятельности, чтобы понять, что мы не трогаем тех, кто имеет отношение к магии. Мы убиваем только обычных людей — которые душат нашу страну. И будем делать это снова, и снова, и снова, и снова. Да здравствует Карахан!

Экран погас, но было уже поздно. Все самое главное было сказано.

*******************

— Ну? — спросила Шелли на следующий день, едва Алиса появилась в театральном кружке. — Есть идея для преставления?

— Идей нет, но у меня есть кое-что получше, — Безумная протянула ей бумажную папку. — Здесь полный сценарий пьесы по мотивам сказки, сюжетная линия, диалоги и шутки. Всю ночь не спала, работала, как проклятая.

— Да ну? — нахмурилась глава театрального кружка. — Ладно, давай сюда, сейчас почитаем.

В ожидании, пока она прочитает, Алиса начала оглядываться по сторонам. И сразу зацепилась взглядом за некую колоритную пару, что сидела в дальнем углу сцены на стульях, словно ожидая чего-то. Пара состояла из молодого парня брутальной внешности, чьи руки покрывали многочисленные татуировки, а щеки — суровая щетина, а также молодой девушки с пышной копной кудрявых темных волос. Кроме того, в руках у парня была гитара, по струнам которой он задумчиво перебирал пальцами, что-то приглушенно бормоча себе под нос.

«О, музыканты!» — обрадовалась Безумная. «Музыканты нам нужны, еще как! Ну-ка, познакомимся!».

И она, бросив украдкой взгляд на поглощенную чтением Шелли, решительно направилась к паре. А знакомство решила начать с двух простых, банальных фраз:

— Привет! Как дела?

Удивленные взгляды. Но Алиса не была бы Алисой, если бы не разбавила банальщину своим фирменным стилем:

— А вы вот знаете, что если пить водку и есть свинину, то риск стать мусульманским террористом снизится на сто процентов? И кто после этого будет утверждать, что здоровье в жизни — самое главное?

— Слышь, — парень шмыгнул носом. — Тебе чего надо?

— Да я просто увидела гитару, и решила, что вы музыканты, — поняв, что диалог завязался, Безумная присела рядом. — А мне как раз для представления музыканты нужны.

— Да, мы из вокального кружка, — включилась в разговор девушка. — Это — Серго, а я — Лада.

— А я — Алиса… Ладно, Серго и Лада, и почему же вы сидите в театральном кружке, а не в своем вокальном? Дверью, что ли, ошиблись?

— Мы хотим тоже в Весеннем Фестивале поучаствовать, — вздохнула Лада. — И на сцене выступить. Но не вместе с остальным кружком, а отдельно от них. Проявить себя! Но Шелли говорит, что у нее здесь театр, а не концертный зал. И велела искать кого-то, кто бы нас взял к себе. В пьесу, постановку, комедию, драму — лишь бы куда.

— Говоришь, музыканты нужны? — пробасил Серго. — У тебя какая постановка?

— Детская сказка со взрослым смыслом, — ответила Алиса. — А песни у вас нормальные? Сами пишите?

Музыканты переглянулись.

— Песни мы сами пишем, — ответила Лада. — Но… в общем, они для узкого зрительного круга. Наверное, тебе не подойдет.

— Почему это? У меня сказка, может, для настолько узкого зрительного круга, что на представление надо будет с собой смазку брать, чтобы лучше зашло! Извините, метафора по Фрейду… Ладно, спойте чего-нибудь, а там я сама решу.

— А чего, это можно, — оживился Серго. — Вот, к примеру — провокационная песня про Карахан.

— Ого! Ну-ка, ну-ка!

— Минутку, — музыканты отвернулись, и о чем-то пошептались. Потом, придя к единому соглашению, развернулись обратно, устроились поудобнее, и Серго ударил по струнам. Под незамысловатую мелодию его хрипловатый голос начал выводить слова:

— Достал из кармана он наручный

Коммуникатор! Но есть одно «но»….

Даже с караханской техномагией

Как и был, остался он говно!

— А ты волшебным бредом не страда-а-а-а-а-й! — подключилась Лада под аккомпанемент гитарных струн, ее голос был звучным и мелодичным, что совсем не вязалось с тем, что именно он озвучивал. — Голову себе не забивай! Даже приняв о защите пакт — все равно ты будешь конченный мудак!

— Так, — закончил Серго, и в последний раз ударил по струнам, завершив песню.

Нечего и говорить, что Безумная от всего этого выпала в натуральный осадок. Но, когда первое охреневание прошло, в голове забрезжила смутная мысль, которая быстро переросла в конкретное понимание.

— Твою же… Я такие слова в таком контексте могла только в одном месте слышать… Ребята, вы что, тоже с Земли?

— Да… — удивленно протянула Лада. — И ты тоже?!

— Ага.

— Ничего себе!

— Охренеть просто! Ты давно тут?

— Несколько дней, а вы?

— С самого начала открытия Академии.

— Почему же я вас раньше не видела? Вы на каком факультете?

— На лиловом.

— Понятно, я на розовом… Ну, и как тут вам?

— Не очень, — помрачнел Серго. — Карахан — не такое прекрасное место, как мы думали. Вот хочешь, например, политическую песню на злобу дня?

— Давай!

— Лада, готова?

— Всегда готова!

— Начали.

На этот раз под гитарные аккорды прозвучало что-то вроде репа в исполнении Серго:

— Мы боевые маги, приехали сюда, чтобы увидеть, как тут гниет правда… В Карахане классно, скажешь ты, но есть одно наличие крутой организации, что мочит всех ненужных для поголовной вакцинации… Убийцами их называют, и то что хмырь по телику сказал — это неправда, сдохнешь тут же ради великой мотивации… Боевой маг — это звучит гордо, и есть с нами сила, но кто-то сдохнет от рук киллера, по которому тоже плачет могила, а кто-то раздаст карты, и загребет себе всю славу — как же иначе накормить пустой брехней такую ораву? Я вам скажу прямо, это не дело — каждый день читать новости мне уже надоело. Президент наш — как будто караханский агент, но ждет нас впереди, братцы, самый эпический момент.

— Наша оппозиция, наша оппозиция…. — затянула Лада. — Может очень качественно сделать нихера…

— Эй вы, чего расшумелись? — подошла Шелли. — То, что я вам разрешила посидеть здесь, не значит, что нужно своими провокациями мне работу срывать!

— Извините, это я их попросила, — вступилась за музыкантов Алиса. — Ну, что там с моей детской сказкой?

— Значит, так, Безумная, — глава театрального кружка задумчиво кусала губы. — К сожалению, идея очень сложная. И сюжет, и персонажи, и все остальное…. Не получится ее показать.

— В смысле?! — Алиса буквально вскочила на ноги. — Да я ее всего за одну ночь придумала, что там сложного-то?

— Все, — лаконично ответила глава театрального кружка. — Особенно, некоторые моменты. Все наши студенты-артисты уже заняты в разных пьесах, потянуть еще и такую сложную постановку им просто будет не под силу.

Ошарашенная таким поворотом Безумная рухнула обратно на стул.

— Так может, если есть разные пьесы, то нас смогут взять в одну из них? — с надеждой спросила Лада. — Мы готовы на все, что угодно, хоть на сказку, хоть на криминальный триллер!

— Хм! — Шелли немного подумала, и покачала головой. — А знаете, послушав ваши песни, я уже передумала. Выметайтесь из моего кружка.

— Эй, ты, полегче, — насупился Серго. — А то мы сейчас в студенческий совет поднимемся на тебя жаловаться.

— Вот именно! — Алиса снова вскочила на ноги. — Раз сказка для вас очень сложная — значит, я сама ее поставлю, «от» и «до»! Сама найду актеров, сама сделаю костюмы, сама напишу сценарий — все сама!

— Ты? — Шелли переключилась с музыкантов на третьекурсницу. — Да ты хоть знаешь, какой труд нужен, чтобы все организовать? Тем более — высокохудожественный творческий процесс! Это тебе не ролики для «Картьюба» снимать, тут совсем другое.

— Не надо ля-ля, у меня бывшая лучшая подруга — ярко выраженная творческая личность, я все прекрасно знаю. Кстати, Лада и Серго — я вас беру к себе.

— Правда?

— В натуре?

— Да. А что касается тебя, Шелли, то предлагаю спор. Если я сделаю постановку, и она будет успешной — ты всех нас троих примешь в театральный кружок на постоянной основе, да еще и публично извинишься на сцене за то, что была неправа.

Как видно, Алису опять понесло — наверное, сказалось слово «выметайтесь», которое было озвучено раздраженным тоном. А Безумная, как уже упоминалось, терпеть не могла тех, кто командует в таком тоне.

— Да ты кто вообще такая? — хмыкнула Шелли. — Новенькая студентка, которая тут и недели не проучилась, решила ставить на место меня, главу театрального кружка?

— Именно. А ты что, боишься?

— Нет. Если постановка окажется провальной — ни ты, ни эти двое больше тут никогда не появятся. Более того — публично, на сцене, объявите о своей ошибке, и признаете, что были неправы.

— Кха-кха, — Лада нерешительно дернула Алису за рукав. — Может, не надо, а? Мы просто хотим выступить на сцене, мы вовсе не собираемся вступать в кружок…

— Если ты не примешь участие в споре, то вас сюда вообще больше не пустят.

— Принимается спор, — сказала Шелли. — Весенний Фестиваль через неделю. Помощи от меня не дождетесь. Делайте все сами.

И, бурча под нос, она сошла со сцены, чтобы исчезнуть за дверью, ведущую, судя по всему, в театральную мастерскую.

— Зря ты так с ней, — неожиданно сказал Серго. — Я еще в нашем мире понял, что есть люди, которым хамить в открытую не надо. Здесь почти тоже самое.

— А кто хамит? — захлопала глазами Безумная. — Я хамлю? Да вы не были в моей родной общаге, вот там реально хамят…. А я просто договорилась на выступление.

— Не могла как-то мирно договориться? — упрекнула Лада. — И как теперь прикажешь делать постановку для театрального кружка без помощи представителей этого самого кружка? Где брать костюмы, актеров, суфлеров?

— Почему это без помощи? — хитро прищурилась Алиса. — Я ведь поругалась только с главой самого кружка. Но это не значит, что я не смогу втихую договориться с остальными за ее спиной.

********************

Договориться Алиса и в самом деле договорилась, и вскоре в коттедже номер шестьдесят шесть студенческого городка Боевой Академии прошла первая репетиция новой постановки, которая лаконично называлась «Боевой маг Рубинового города».

— Но это же почти тоже самое! — возмутился Дима.

— Я твоего мнения, любимый мой, не спрашивала, — парировала Безумная. — Я художественный руководитель, а значит, и мне решать, как оно будет называться.

Вопреки словам Шелли о том, что все артисты театрального кружка уже заняты по другим пьесам, импровизированная «труппа» набралась очень быстро. Кроме самой Алисы, Кати и Димы, в нее вошли Лада и Серго, любознательная Ханна, а также… Мендес из студенческого совета. Оказалось, что Чизуру, бывшая в курсе случившегося, решила на всякий случай отправить к студентам одного своего человека, чтобы все проконтролировать.

— Больше народу и не надо, — вынесла вердикт Алиса, пересчитав присутствующих. — Все равно у нас ролей не так уж и много. Значит, распределимся. Я — Элли, Дима — Страшила, Серго — Дровосек, Мендес — Лев…. Это главные роли. Второстепенные: Ханна — злая волшебница Запада, Катя — добрая волшебница Севера, Лада — добрая волшебница Юга. Никого не забыли?

— А как же Гудвин? — напомнила Ледяная Королева.

— Гудвина озвучит Серго, у него голос подходящий.

— И все равно, мужских ролей у нас много, а исполнителей — мало, — заметила Катерина. — Серго не сможет играть сразу и Гудвина, и Дровосека. Хотя бы потому, что у тебя есть сцена, где Гудвин дает Дровосеку сердце, а как сделать это, если обоих играет один и тот же человек?

— Тебе про Безрукова напомнить, как он всех подряд играет?

— Но у нас-то его нет.

— Хм! — Безумная наморщила лоб. — Да, тут надо подумать. Надо подумать. Надо подумать! Чего вы на меня смотрите, не видите, что я думаю? Отвернулись все, быстро!

В конце концов, решили начать репетировать первые сцены, а до Гудвина дойти потом. А поскольку Шелли наотрез отказалась давать новоиспеченным «артистам» сцену театрального кружка, еще раз сказав, что помощи от нее можно не ждать, репетировали тут же, в коттедже. Начали с прочтения диалогов — чтобы посмотреть, кто как вживется в роль.

С этого момента и пошли первые проблемы.

— Я не могу это читать! — Дима отшвырнул от себя листок с текстом. — Это же полный бред!

— Согласен, — прогудел Серго. — Более эпичного п….. я в жизни не видел.

— А ну-ка, заткнулись оба, и читайте! — прикрикнула Безумная. — А то я сейчас свое любимое «крыло» активирую! Страшила, голос!

— Здравствуй… кхм… девочка…. Куда ты идешь, куда держишь путь?

— Ох ты, нихрена себе, говорящее пугало! Здравствуй, пугало! Меня зовут Элли, и я веселым шагом иду на… то есть, в Рубиновый Город. Там сидит великий боевой маг с боевым псевдонимом Гудвин. Я хочу попасть домой в Сыктывкар, и очень надеюсь, что он меня вернет туда.

— А почему не в Пятигорск? — шепотом спросила Катя.

— Потому что там Лермонтова убили. Страшила, чего молчим?

— Я бы рад тебе помочь, девочка, но я сижу тут на шесте, как стриптизер, а мне никто деньги в трусы не сует, потому что я соломенный…. Вот если бы ты могла меня отсюда снять, я бы пошел с тобой.

— И на кой ляд ты мне нужен, чучело соломенное? У меня денег нет, а если бы даже были, я их никому никуда совать не собираюсь.

— Так, стоп, перерыв! — объявила Ханна. — Алиса, тебе не кажется, что все это звучит несколько странно?

— Думаешь? — закусила губу Безумная. — Хотя да, мне тоже сдается, что слегка бредом попахивает. Есть идеи?

— Сократить диалоги, и вычеркнуть из них все ненужное, — Лада взяла листок с текстом. — Попробую исправить, недаром я песни пишу. Серго, помоги, пожалуйста. Дайте нам минут десять.

Десять минут спустя

— Здравствуй, незнакомая девочка! Куда держишь путь?

— Здравствуй, пугало! Меня зовут Элли, и я веселым шагом иду в Рубиновый Город! Там живет великий волшебник Гудвин, и я хочу попросить его отправить меня домой в Карахан! Стоп, перерыв. Ну что, так уже лучше?

— Намного лучше, — одобрила Ханна. — Продолжай.

— А по-моему, скучновато, — зевнула Катя. — Прошлая версия звучала бредово, но зато интересно.

— Поддерживаю! — поднял руку Мендес, который все это время стоял в стороне, выдавая примерно одно слово раз в полтора часа. Немногословный старшекурсник оранжевого корпуса почти не принимал участие в активной деятельности коллектива, а просто внимательно за всем наблюдал, как и велела Чизуру.

— Не, ну я так не могу! — Алиса схватилась за голову. — Бредово, но интересно, адекватно- но не интересно! И как тут, бляха-муха, определиться вообще?

Коллектив молчал, не зная, как поддержать своего художественного руководителя. Один лишь Серго тихонько бренчал в углу на гитаре, ожидая своей очереди читать диалог.

— Попробуем все заново! — встряхнувшись, Алиса решительной рукой взяла листок с текстом. — Здравствуй, пугало.… Так… Слушайте, а может, просто сымпровизируем?

— Это как? — не понял Дима.

— Просто будем общаться между собой, как будто мы персонажи пьесы, а кто-то будет записывать диалоги. Вот, например, Ханна — злая волшебница…

— Да, я, кстати, так и не поняла, почему я должна играть злодейку.

— Да просто сердцем чую, что это прям твое…. Не отвлекаемся! Эй, злая волшебница Запада, Джен Псаки… то есть, просто злая волшебница. Я не буду делать то, что ты говоришь! Пошла на… подальше отсюда со своими желаниями! Ну, чего молчишь?

— А что я говорю тебе делать?

— Ты склоняешь меня к групповухе со своими стражниками.

— Чего?! — вытаращила глаза Ханна. — Минуточку, я что, плохо читала сценарий? Не было там никакой групповухи!

— Так мы же импровизируем, — напомнила Лада. — Значит, должна быть.

— Ох, ну, раз должна…. Слушай, Элли! Если ты сейчас же не пойдешь туда, и не сделаешь того, о чем я тебе говорю, то я… то я… Я подмешаю тебе в еду такого зелья, что ты превратишься в корову!

— Я не дам тебе это сделать, ты, злая старуха! Вот тебе!

— А-а-а-а! Ты совсем уже больная? Ты зачем мне в лицо водой плеснула?

— Так это было в сценарии.

— Я не поняла, мы импровизируем, или действуем по сценарию?

— И то, и другое.

— Все, с меня хватит! — обычно сдержанная, Ханна не выдержала. — Пусть кто-нибудь другой злую волшебницу играет! Надоело!

— Давай я попробую, — встала на ее место Катя. — Я буду не доброй волшебницей Севера, а злой. Эй, ты, Элли! Немедленно снимай свои желтые туфли! И все остальное — тоже!

— Ты что, из «этих»? — вытаращила глаза Лада. — Зачем все остальное?

— Да это же я так, образно.

— А-а-а-а…

— Я не буду ничего снимать, даже не надейся! — гордо заявила «Элли». — Вот тебе! И вот тебе! И вот еще! Катя, блин! По сюжету ты должна растаять после того, как я выплеснула на тебя воду, а не замораживать ее! Сейчас еще кто-нибудь поскользнется.

— Растаять? — задумчиво произнесла Ледяная Королева. — А, как мороженое на палочке, да?

— Именно!

— Н-у-у-у, ла-а-а-а-дно, я попробую… Ой, не надо… Ой, мне так жарко… Ой, мои бедра сами двигаются вперед, и хочется снять одежду… Ой, в горле пересохло, а внизу потоп…

— Кать, ты что сейчас делаешь?

— Таю.

— Как мороженое?

— Нет, как женщина от прикосновений любимого мужчины. Чувствуете, как запахло взрослой сказкой?

Еще десять минут спустя

— Я понимаю, что злую волшебницу больше некому играть, но если я попробую, и не получится — то больше не просите, — предупредила Лада.

— Да-да, как скажешь, — отмахнулась Алиса. — Итак, сцена: злая волшебница смотрит в зеркало, надевает на голову шляпу, и вызывает волков, чтобы те растерзали Элли и ее друзей. Серго, иди сюда!

— Слушайте, я, конечно, очень рад, что у вас все так хорошо получается, где наше обещанное выступление во время постановки?

— Будет в начале, в середине, и в конце. Сейчас еще не середина.

— Смотри мне, ты обещала!

— Я помню. Ну, поехали!

— Чего поехали? Где волки, которых надо рубить? Мне что, просто тупо топором махать? И вообще, где топор?

— Да, иногда хороший топор найти труднее, чем точку Джи.

— Катя, молчи! Берем другую сцену. Элли разговаривает с Гудвином, и просит у него вернуть ее домой. Начали!

— Кхм! Девочка, как ты посмела явиться сюда, да еще что-то просить? Я всемогущий волшебник!

— Извините, пожалуйста, мистер Гудвин, но тут, в брошюре социального обеспечения сказано, что любой житель Рубинового Города, оформивший заявку на вашей горячей линии, может надеяться на исполнение одного-единственного, самого заветного желания.

— Да, но только тот, кто вовремя платит налоги.

— Не надо опять про налоги, умоляю! — простонала Лада….

И еще десять минут спустя

— Значит, окончательное распределение ролей: Я — Элли, Катя — добрая волшебница Севера, Лада — злая волшебница Запада, Ханна — Гудвин. Все довольны?

Одобрительные возгласы.

— Осталось только найти добрую волшебницу Юга, — заметила Лада.

— Может, позвать Юко? — возникла в мозгу Кати прогрессивная мысль.

— Сбрендила? Она же еще ребенок! — возмутилась Ханна.

— И что? Ей все-то пару фраз выучить, и делать почти ничего не надо. И появится она в конце постановки, когда все основное уже отыграли.

— Так и поступим! — обрадовалась Алиса. И тут же широко зевнула, и потерла глаза. — Блин, устала я чего-то.… Давайте пока на сегодня закончим.

— Может, еще одну, последнюю сцену? — предложил Дима. — Ту, где Элли и ее друзья обнаружили, что Гудвин — не волшебник, а лохотронщик.

— Давайте. Ну-ка, все сюда! Ханна, ты стой здесь, а мы вокруг тебя. Мистер Гудвин, записывайте: в моей смерти прошу никого не винить…

— Сестренка, ты что говоришь-то такое?

— Что в сценарии написано, то я и говорю.

44

Струя воды с шумом ударила в керамическое дно умывальника. Набрав пригоршню в подставленные ладони, Златко Брегович плеснул ее себе на лицо, и невидящим взглядом посмотрел в зеркало.

Ничего нового — покарябанная рожа, мутные глаза, свалявшиеся волосы.… Даже татуировка на лице — та самая, которою с достоинством носит любой маг в Карахане, ибо она означает защиту и безопасность со стороны «Корпорации Гунча» — и та побледнела, утратив гордый вид. В общем, из зеркала смотрело лицо человека, чья жизнь была прекрасна во всех смыслах, но потом в какой-то момент свернула куда-то не туда.

С тяжелым вздохом Златко потянулся за зубной щеткой. Движения его были вялые и слегка нескоординированные — последствия вчерашней пьянки. В голове шумело, и мозг отказывался воспринимать окружающую реальность. В последнее время по утрам маг не просыпался, как все нормальные люди, а будто воскресал из могилы. Все шло наперекосяк, все было очень плохо. Особенно тяжелыми выдались последние сутки — Златко напился, очень сильно поругался со своей невестой, придравшись к какому-то пустяку, и она ушла, на прощание старательно расцарапав ему лицо. Нет, конечно, он не хотел кричать на Лидию, но…. В последнее время неадекватная злость как будто собиралась внутри него, копя весь полученный негатив, и формируясь в плотный, вибрирующий клубок. А вчера его прорвало, и все вышло наружу одним мощным, неудержимым потоком.

И все началось с одного — единственного момента. С того самого вечера, как Златко и его друзей отметелил в баре «Черный принц» незнакомый парень. Подумать только, трое против одного — и все трое легли, как слепые котята. Златко привык, что полученная за годы жизни в Карахане репутация корпорации внушала страх и уважение простым людям, но теперь, столкнувшись с тем, кто плевать на это хотел, маг ощутил, как в его горячей крови вскипает огонь мстительной обиды. Более того — после того, как было установлено, что таинственный «дзюдоист» работает грузчиком на караханской фабрике, когда уже был выработан план, как бы пригласить его в уединенное место, и хорошенько научить уважать магов, этот парень… просто исчез. Прямо из своей квартиры. И больше ни там, ни на фабрике, ни вообще нигде не появлялся. Видать, понял, скотина, каким ветром дует, и сбежал из города. Это ударило по самолюбию Златко еще сильнее — он терпеть не мог, когда его опережали, оставляя в дураках.

И вот с этого момента начались все проблемы, приведшие к тому, что сегодня утром на него из зеркала смотрит лицо человека, у которого в жизни все не так гладко, как раньше. Однако не время распускать сопли, пора собираться на работу.

Когда полчаса спустя Златко вышел на улицу, его уже ждали. В отличие от остального народа, караханские маги из «Корпорации Гунча» передвигались по городу на специальном служебном транспорте — техномагических велоповозках, защищенных не хуже военных бронетранспортеров. Каждая такая повозка была раскрашены в специальные зелено-черные цвета, и несла на борту логотип корпорации. Свою повозку Златко использовал вместе с двумя друзьями — Хунгом и Ливией.

— Доброе утро, — зевающий Хунг выключил наручный коммуникатор, на котором посматривал последние новости, и они со Златко обменялись крепким дружеским рукопожатием. Сидящий за рулем повозки Ливия только молча кивнул. Он был немногословен, но зато много делал, за что и ценился двумя остальными. Отодвинув боковую дверь повозки, Златко забрался внутрь, уселся в кресло, и пристегнул ремень.

— Поехали.

Ливия заработал ногами, крутя педали, повозка пришла в движение, и выкатилась на оживленную дорогу, по которой уже двигался наземный транспортный поток, состоящий из всякого вело-гужевого транспорта самых разных назначений.

— Слышал последние новости? — тут же завел разговор Хунг. — Скарабеева учудила! На ее передаче инкогнито выступил командир того самого «Ночного Рейда». Слышал?

— Нет.

— Простых людей по полной программе опустил! Мол, мы магов не трогаем, они свои, а вы, жалкий сброд, свое получите. После этого в стране такое началось! Я ленту новостей листаю — там ужас, что творится! Народные недовольства по всему Карахану. И везде одно и то же — простые люди против нас, магов. Еще и президент куда-то исчез. Думаю, что…

— Заткнись, а? — буркнул Златко, спрятав лицо в ладонях. — Тошно, сил нет!

— Пить меньше надо.

— Не в этом дело. Я магическим нутром чую — что-то со мной не так. Как будто на меня порчу навели.

— Сходи к лекарю, проверься.

— Был уже. Он сказал, что ничего не обнаружено, у меня просто депрессия из-за случившегося тогда в баре. Порекомендовал обратиться к психиатру. Еще чего! Чтобы в корпорации решили, будто у меня с мозгами не все в порядке?

— Тогда не знаю, — пожал плечами Хунг. — Ливия, ты что думаешь?

Исполняющий роль водителя Ливия, который слышал весь разговор через приоткрытое окошечко в передней части повозки, неопределенно пожал плечами. Привычный жест человека, который не желает принимать участия в разговоре.

На самом деле Ливия знал намного больше, и его обычная немногословность, к которой так привыкли товарищи, сыграла здесь решающую роль. Он знал, отчего Златко становится хуже, более того — был непосредственной причиной этой болезни. Ведь именно он на протяжении последних нескольких дней тайком добавлял в еду и питье лучшего друга некое зелье с запрещенным составом. Зелье ему передала в одном малознакомом пабе таинственная женская фигура, чье лицо закрывала маска, а волосы — капюшон, после чего кратко объяснила, сколько капель надо добавлять, и исчезла. А что касается причин, то, увидев как-то одним ранним утром в наручном коммуникаторе присланную фотографию оставшихся в далеком Сухоуми родителей, связанных по рукам и ногам, и приставленный к горлу отца меч, а к голове матери — револьвер, Ливия понял, что конкретно попал. К фотографии прилагалось письмо от «Ночного Рейда», в котором были изложены инструкции, что магу нужно делать, чтобы его мама с папой остались живы. Также Ливии рекомендовалось никому ничего не рассказывать, а особенно — не обращаться в полицию, иначе ему грозила участь остаться круглой сиротой в рекордно короткое время….

— Скоро приедем? — от нечего делать Златко начал смотреть в окно.

— Скоро, — ответил Хунг.

— Может, заедем сначала перекусить?

— Некогда, уже опаздываем, — маг снова взялся за коммуникатор. — Нет, ты посмотри, посмотри! В Карахане горит нефтяной склад, причина пожара — умышленный поджог, совершенный группой сторожей в знак протеста против безобразия магов.… Рехнуться можно! Посреди столицы Карахана — авария, пять повозок столкнулись и перегородили дорогу, а их хозяева, вместо того, чтобы убрать затор, заявили, что дорога будет перекрыта, пока «Ночной Рейд» не будет предан суду за преступления против народа…. А, вот еще — из частной клиники совершен массовый побег медперсонала, все в один голос твердят, что не хотят разделить участь доктора Райтека.

Внезапно Ливия ударил по тормозам, повозка пошла юзом, а ее пассажиров швырнуло вперед. Дорогу переходил сгорбленный мужичонка в лохмотьях, за ним по пятам следовала маленькая девочка, прижимающая к груди куклу. Натянувшийся ремень больно стиснул грудь Златко, а не пристегнувшийся Хунг вообще спланировал на пол повозки, и чуть не расквасил себе нос.

— Смотреть надо, когда дорогу переходишь! — прорычал немногословный Ливия.

— Сами смотрите! Изверги! — взвизгнул мужичонка. — Маги — сволочи! Убийцы! Палачи!

— Ты что там сказал? — на Златко накатил приступ неконтролируемой ярости. Он отстегнул ремень, и сунулся было к двери, но поднявшийся с пола Хунг поспешно схватил его за руку.

— Не надо, друг.

— Ты что там сказал, а, жалкий мусор? — Златко начал вырываться. — Да я тебя сейчас так заколдую…

— Изверги! — мужичонка поспешно ретировался, а вот девочка повела себя немного иначе — подхватив с мостовой какой-то камень, она запустила его в окно повозки, после чего тоже дала деру. Благодаря техномагической защите камень отскочил от окна, не причинив ему вреда, но осадок все равно остался.

— Пристегнитесь, — сказал Ливия, и осторожно тронул повозку с места. Хунг послушно последовал совету, а Златко скрестил руки на груди, ощущая, как его душит черная злоба.

— Совсем ошалели! Страх потеряли! Зачем ты меня остановил? Я бы его научил вежливости! Разве мы так обычно не поступаем?

— Сейчас лучше не надо, ситуация в городе и так хуже некуда, — рассудил осторожной Хунг. — Раньше мы могли ему запросто накостылять хоть посреди улицы, а сейчас лучше вести себя сдержаннее.

— Если мне сегодня вот такой очередной козлина попадется — я ему покажу, кто здесь изверг! — пообещал Златко. — И все равно мне, что в городе происходит! Это благодаря нам, магам, Карахан — лучшая страна среди всех стран магической мультивселенной! Это мы дали народу техномагию! Без нас они бы до сих пор воду в чайниках на костре кипятили! И вместо благодарности они на нас еще бочку катят!

Выговорившись, он уставился в окно. Между тем сгорбленный мужичонка и маленькая девочка, спровоцировавшие конфликт, уже сидели на лавочке в глухом, закрытом дворе одного из домов. Брезгливо выбросив куклу в ближайшую урну, Дарлинг болтала ногами, пока Янус при помощи наручного коммуникатора отправлял Палачу сообщение о том, что работа выполнена.

— Почти приехали, — Ливия свернул с широкого проспекта на менее оживленную улицу, ведущую к мосту от спального к деловому району.

— Останови, — вдруг сказал Златко, и выпрямился.

— Почему?

— Вот урод!

На этом участке дороги зданий не было, и по обе стороны протянулась одна сплошная, серая кирпичная стена. Сейчас возле этой стены стоял какой-то тип, и про помощи аэрозольного баллончика наносил на серую поверхность огромную, яркую надпись «Смерть магам Карахана»! Под этой надписью уже была другая, завершенная: «Сжечь их!».

— Останови, — рявкнул Златко, и отстегнул ремень безопасности. Ливия послушно приткнул повозку у тротуара. Странно, но тип, оглянувшись через плечо, и увидев, что возле него затормозила повозка с логотипом той самой компании, которую он призывал сжечь, ничуть не испугался. Только слегка ускорился, старательно выводя последние буквы.

— Эй, ты! — сказал Златко, выходя из повозки. — Ты что тут делаешь, а?

Незнакомец проигнорировал его вопрос, и молча продолжил свое занятие, словно художник, которого невозможно оторвать от недописанной картины.

— Я к тебе обращаюсь! Ты, козел! — окончательно выйдя из себя, Златко схватил «художника» за шиворот. — Это мы — маги Карахана! Сейчас мы тебя отучим гадости про нас писать!

— Смерть магам! — вдруг завопил «художник» дурным голосом, и пшикнул в лицо Златко аэрозоль. Боевая магическая татуировка на лице мага защитила его глаза, но от неожиданности он ослабил хватку, и «художник», дернувшись, вырвался. Метнув уже почти пустой баллончик в голову Хунга, он вприпрыжку припустил по улице, продолжая вопить во всю глотку:

— Смерть магам! Сжечь их! Смерть магам! Сжечь их!

— Ах, ты! — ярость ударила Златко в голову, окончательно лишив его остатков разума. Клокоча от злости, он побежал следом. Догнать «художника» не составило труда — а догнав, Златко сшиб его с ног, повалил на тротуар, и уселся сверху. В голове больше не осталось ни одной связной мысли, стучало только одно слово: убить, убить, убить! Не отдавая себе отчет, маг сжал горло горожанина, и принялся с неописуемым наслаждением сдавливать его, вкладывая в этот жест всю скопившуюся за последние дни ненависть. Напрасно Хунг с Ливией пытались оттащить товарища, напрасно кричали, перебивая друг друга. В мгновении ока вокруг них образовалась толпа из транспортных средств, из них высыпали люди, но Златко, не обращая ни на кого внимания, продолжал сжимать пальцы, пока от «художника» не осталось мертвое, бездыханное тело….

****************

— Сестренка, я, конечно, очень рада, что ты нашла применение своему нереализованному творческому потенциалу, но, как не крути, а нам придется делать следующий шаг.

— Ты это сейчас о чем, Кать?

Разговор происходил утром на кухне коттеджа. Сидя за столом, Катя неторопливо потягивала кофе, пока Алиса со стоном прикладывала к голове наколдованный названной сестрой кусочек льда. Не привыкший к творческому процессу в больших объемах мозг взбунтовался, и теперь голова буквально раскалывалась на кусочки.

— Это хорошо, что нам есть где репетировать, — сказала Ледяная Королева. — Но все равно нам нужна сцена. Потому что если наши импровизированные актеры не привыкнут к сцене, то во время представления они растеряются, и все наши старания пойдут в то место на теле, куда не каждая женщина пустит мужчину, каким бы достоинством он не обладал.

— Сравнение с задницей я оценила, спасибо. А вообще ты права. И Весенний Фестиваль уже через несколько дней… Короче, надо идти, договариваться с Чизуру. Только она может повлиять на Шелли, чтобы та разрешила нам репетировать в помещении театрального кружка.

— Ты здесь? — в кухню заглянула Ханна. — А я как раз хотела… что это с тобой?

— Плохо мне, ой, как плохо! — пожаловалась Безумная. — У меня были слишком активные ночь, день, и еще одна половина ночи. Я ни черта не выспалась, а еще страшно вымотана, и хочу чего-нибудь сладенького.

— Могу предложить только это, — рыжеволосая зельеварша отстегнула от пояса склянку, наполненную каким-то напитком странной мутно-желтой окраски. — Глотни, сразу полегчает.

— Да? — недоверчивая, как все параноики, Алиса с подозрением посмотрела на угощение. — Ладно, но если я умру, то я тебя «молнией» шарахну.

— Мы обсуждали, как бы нам пойти к госпоже главе студсовета, и попросить ее договориться с главой театрального кружка, чтобы нам разрешили репетировать на сцене, — сообщила Катя. — Сестренка, ну что?

— Вещь! — стоило Алисе сделать глоток зелья, и, не прошло и минуты, как головная боль исчезла, сознание прояснилось, а страшная усталость и недосып ушли, уступив место заряду бодрости и оптимизма. — Реально вещь! Эй, Ханна, ты, кажется, зелья продаешь? Тогда я покупаю вот это, весь пузырек.

— Извини, но это я тебе продать не могу, — Ханна забрала зелье обратно. — Один глоток снимает симптомы недомогания, но после третьего появляется сильная зависимость. А ты ведь сделаешь третий глоток, если не отдохнешь.

— Ну, и пошла ты.… Например, вместе со мной, прямо сейчас, к Чизуру. Вперед!

— А занятия?

— Плевать на занятия, на кону — наше выступление!

— Давайте вы будете улаживать вопрос сцены, а мы с Димой отправимся на пары, — предложила Катя. — Отсутствие одного человека сложнее заметить, чем целой группы.

— Так и сделаем, — подытожила Безумная. — Вперед!

Однако, вопреки ожиданиям, Чизуру в кабинете студсовета не оказалось, да и сам кабинет был закрыт на ключ. Пришлось отправляться на поиски. Глава студсовета обнаружилась в оранжевом корпусе — разговаривала о чем-то с незнакомой студенткой, чьи светлые волосы были заплетены в длинные косы с бантами на концах.

— Доброе утро, — сказала Чизуру, увидев Безумную и Ханну. — Познакомьтесь, это Игара — новая глава дисциплинарного комитета.

— А что же случилось с предыдущей? — поинтересовалась Ханна. — Неужели она обнаружила, что парни отличаются от девушек наличием ширинки на штанах? Совсем не романтично.

— Игара, можешь идти, договорим потом, — Чизуру достала из сумки книгу со стихами, с невозмутимым видом что-то записала, и сложила обратно. — У вас ко мне дело?

— Дело на миллион, — с готовностью ответила Алиса. — Мы тут готовим выступление к Весеннему Фестивалю… и, как бы немного поссорились с главой театрального кружка.

— Об этом я слышала, — обнадежила глава студенческого совета. — Мендес рассказал. Ну, и так что вы хотите?

— Чтобы вы поговорили с ней, чтобы она разрешила нам репетировать на сцене.

— Все?

— А что, можно еще? Тогда хочу самолет, яхту, и лимузин! И все — баклажанового цвета….

— Чизуру, сделай одолжение новичкам, — сказала Ханна по-свойски. — Или ты хочешь, чтобы они разочаровались в нашей новой супер-пупер Академии?

— Ты тоже участвуешь в представлении? — спросила Чизуру.

— Да.

— Ради тебя я стараться не буду.

— Протухшая капуста! Ну, и что мне сделать, чтобы ты поменяла свое решение?

— Перестань продавать свои зельям студентам.

— А если не перестану?

— Тогда помощи можешь не ждать. Как решитесь — приходите.

И Чизуру удалилась, спокойная и невозмутимая. А вот Алиса, наоборот, пришла в недоумение.

— Я не поняла, это что за шантаж сейчас был?!

— Забудь, — вздохнула Ханна. — Если на нее такое находит, то она своего мнения не изменит. Вопрос в другом — что нам теперь делать?

— Кхм-кхм! — внезапно раздалось сзади.

— А-а-а, твою мать! — Безумная подпрыгнула на месте. — Ранка!

— Я только что самым бессовестным образом подслушала ваш разговор, — сообщила глава кружка журналистики. — Возможно, я смогу вам помочь.

— А взамен? — поинтересовалась Ханна.

— Взамен? — Ранка растянула губы в кривой улыбке. — Если ваше представление будет иметь ошеломительный успех — а я не сомневаюсь, что оно так и есть — то после окончания Фестиваля вы поможете мне сделать на него обзор. Как создавалась ваша пьеса, как придумали название, как подбирались актеры с провокационными песнями — все.

— Откуда ты знаешь про песни? — прищурилась Безумная. — Ты что, следишь за нами?

— Я слежу за всем необычным, что происходит в этой Академии, — бесстрастно ответила Ранка. — Чтобы в любой момент поймать горячую новость, и донести ее в народные массы. Ну что, согласны?

Студентки и соседки по коттеджу переглянулись.

— Согласны, — ответила Ханна. — И когда ты поговоришь с Шелли?

— Да прямо сейчас. Идем.

********************

В отличие от Чизуру, Шелли с самого утра уже была на своем «рабочем месте» — ходила по сцене, что-то занося в блокнот на наручном коммуникаторе. И совсем не обрадовалась, увидев, кто к ней пожаловал.

— Эй, вы! Я же уже вам сказала, чтобы не совались сюда! Выскочки!

— Сама такая, — ответила Алиса. — Ранка, вперед.

— Госпожа глава театрального кружка, могу ли я попросить вас уделить мне три минуты времени? — спросила Ранка. Шелли раздраженно махнула рукой, кивнула, и они ушли куда-то в дальний угол зала, повернувшись спиной к остальным.

Безумная со скучающим видом принялась ковырять носком ботинка пол, Ханна достала из кармана мантии расческу. Несколько раз до них доходили повышенные тона разговора, которые тут же благополучно стихали. Наконец «главные» вернулись. Ранка все также была бесстрастна, а вот лицо Шелли покрывал багровый румянец, а ее губы буквально дрожали от негодования.

— Уговорили, — вяло махнула она рукой. — Репетируйте сколько надо. С костюмами тоже поможем.

— Класс! — воодушевилась Алиса. — Спасибо!

— Ага, — и Шелли исчезла, чтобы где-нибудь в укромном месте дать волю своему гневу. Ханна изумленно покачала головой.

— И как ты ее уговорила?

— Пустяки, — равнодушно ответила Ранка. — Просто у меня есть рычаги давления на влиятельных людей. Вы не против, если я поприсутствую на ваших репетициях?

— Без проблем, — Безумная схватилась за наручный коммуникатор. — Ну, все, я кидаю клич нашим — после занятий собираемся здесь. Будем выводить «Волшебника Рубинового Города» на стадию завершения

*****************

Узнав, что у них теперь есть сцена для репетиций, «творческий коллектив» пришел в восторг.

— Эх, как же хорошо работать в команде! — заметил Серго, перебирая гитарные струны.

Хожу по супермаркету, гляжу — одни дебилы…

Тот недовольный ценами, тому кислый ананас

Нет, братцы, зря стараетесь, не в том причину ищите

Причина недовольства лишь в голове у вас!

— Приходит в магазины неадекватный люд… — затянула Лада. — На продавцов срываются, и в жалобы блюют…

— Интересная инфа, но не забывайте про выступление, — нетерпеливо оборвала ее Алиса. — Кстати, про костюмы! Где костюмер? Шелли пообещала помочь! Кто-нибудь видел костюмера?

— Может, там? — Катя кивнула на двери, ведущие в театральные мастерские. — Пойду, гляну.

— Я с тобой, — вызвалась Ханна.

Вернулись они очень скоро, и не одни. Костюмеров было двое — парень и девушка. Оказалось, что это брат и сестра, которые при помощи специального артефакта изготовляли костюмы для выступлений в рекордно короткое время.

— Значит, так, — Безумная, как художественный руководитель импровизированной «труппы», принялась загибать пальцы. — Нам нужно… девять костюмов. Сначала — костюм Гудвина…

— Простите, — парень-костюмер, который уже приготовил карандаш, чтобы сделать зарисовки на листе бумаги, заморгал глазами за стеклами очков. — А кто такой Гудвин?

— В смысле? Великий и могучий волшебник Рубинового… тьфу-ты, Изумрудного города!

— Вы имеете в виду выдуманный город? — вежливо уточнила девушка-костюмер. — Потому что здесь, в Карахане, такого города нет.

— Ясное дело, что выдуманный, — буркнула Алиса. — Вы что, никогда не создавали костюмы по выдуманным персонажам из выдуманных городов?

— Создавали, — ответил парень-костюмер. — Но раньше все члены театрального кружка брали выдуманных персонажей из канонов нашего мира. Если ваш персонаж — из другого мира, и мы о таком в первый раз слышим, то будут трудности с зарисовкой, а, значит, и с костюмом тоже.

— Тоже мне, проблема! Ну-ка, дай сюда. Сейчас я тебе все сама нарисую.

В зале снова появилась Шелли — успокоившись на протяжении дня, глава театрального кружка больше не могла так просто оставить то, что происходило у нее под носом. Не привлекая к себе внимания, она бесшумно скользнула в дальний угол зала, и обратилась в слух.

— Ну, вот, — сказала Алиса пять минут спустя. — Держи.

— Это… что?! — у костюмеров чуть глаза на лоб не вылезли. Потому что чудовище, изображенное на бумаге, никак нельзя было назвать человеком, а тем более волшебником — хотя бы потому, что оно имело десять конечностей, шарообразные женские груди, собачий хвост, слоновьи уши, а кроме того, совершено хаотично было раскрашено в яркие радужные цвета.

— Да, получилось не очень, согласна, — констатировала Безумная. — Кать, может, ты попробуешь?

— Вряд ли получится. Ты же знаешь, я умею рисовать только лошадок, но и те детям нельзя показывать.

— Это еще почему? — заинтересовалась Ханна.

— Хороший вопрос, — ответила Безумная. — Просто у Кати детская травма с тех времен, когда она впервые увидела живую лошадку. К сожалению, это был конь, мощный такой жеребец с хером в «стоячем состоянии». С тех пор Катя рисует всегда одно и то же. Блин, а что с костюмами теперь делать?

— У меня есть идея, — подняла руку девушка-костюмерша. — У нас в кладовой висят уже готовые костюмы с прошлых выступлений. Может, взять несколько, и переделать под ваших персонажей?

— Хорошая мысль. Так и поступим.

К счастью, в кладовой нашлись нужные костюмы, и переделывать ничего не пришлось — театральный кружок ставил самые разные пьесы, и в разнообразии персонажей отбоя не было. Нашелся и Гудвин, и Дровосек (техномагический голем), и Лев (только теперь он превратился в Минотавра), и все четыре волшебницы четырех сторон света.… Не было только костюма Страшилы.

— Ничего, — сказала парень-костюмер, узнав от Алисы на словах, что конкретно представляет собой Страшила. — Мигом сделаем.

Пока он под чутким руководством Димы занимался этим вопросом, девушка костюмер взяла на себя более трудную задачу — подогнать все костюмы под размеры «артистов», которые их должны были носить. Оставив половину труппы в мастерских, Алиса погнала вторую половину на сцену — репетировать. Начать решили с той сцены, где Элли впервые встречает Дровосека.

— Это что за чудище такое страшное? В броню заковано, вместо глаз — фонари… Э-э-э…

— Мне так страшно, что я аж возбудилась, — громким шепотом подсказала Ледяная Королева, временно исполняющая роль суфлера.

— Врешь, там не может быть так написано.

— Ну, хорошо, мне так страшно, что я готова бежать без оглядки.

— Мне так страшно, что я готова бежать без оглядки! Хотя… может, оно не страшное? Ну-ка, подойдем поближе!

*****************

Со своего места Шелли внимательно наблюдала за студентами-новичками. И чем больше смотрела, тем больше ей не нравилось то, что она видела.

Но не потому, что новоиспеченные «артисты» проявили себя полными бездарностями. Совсем наоборот! Пожалуй, глава театрального кружка была готова рвать на себе волосы от досады, что идея про Рубиновый Город пришла не ей. Иначе бы сама все сделала, на свой лад, а не отдавала такую замечательную постановку каким-то новичкам, которых в Академии никто не знает. Все прочие пьесы, поставленные другими студентами по уже изрядно надоевшим, заезженным до дыр канонам меркли по сравнению с той новой струей земной сказки, которую давали зрителям Алиса и ее «труппа».

— Нравится? — рядом неожиданно появилась Ранка. Шелли дернулась, и процедила сквозь зубы:

— А это ты… Фотографии удалила?

— Да, все удалила. Нравится, спрашиваю?

— Да, ничего так. Молодцы ребята, стараются.

— Меня удивляет то, как спокойно ты это говоришь, — заметила глава кружка журналистики. — Неужели еще не поняла, откуда ветер дует?

— Ты о чем?

— Мне кажется, что после того, как их выступление произведет фурор на Весеннем Фестивале, ты можешь легко остаться не у дел, — напрямую сказала Ранка. — Посмотри на эту Безумную — чем тебе не новая глава театрального кружка? А если эта мысль пришла мне, то может прийти в голову и директору Академии.

— Что ты несешь? — возмутилась Шелли. — С какой стати этой зазнайке занимать мое место?

— Ну, ты же в курсе, что в Карахане все решают связи. Если Безумная — соседка Ханны, а Ханна — давняя знакомая Чизуру…

— Не выдумывай, Чизуру и Ханна уже давно друг друга терпеть не могут.

— У тебя устаревшая информация, — спокойно сообщила Ранка. — Не далее, как позавчера, я слегка не вовремя зашла в кабинет студсовета, и увидела, как Чизуру и Ханна обнимаются, смеются, и что-то оживленно обсуждают. Оказалось, что их отношения уже давно поменялись. А кто, как не глава студсовета может решить вопрос со сменой кадров, а?

Шелли закусила губу, и кивнула.

45

Подготовка к Весеннему Фестивалю подходила к концу. Каждый имеющийся в Академии кружок — театральный, исторический, музыкальный, игровой — готовил что-то особенное, а студенческий совет внимательно все контролировал. На праздник ожидалось также прибытие нескольких высокопоставленных магистров, курирующих учебные заведения магической мультивселенной, а все заработанные деньги планировать пустить на благотворительность….

— Скажи «ам»! — сидя за столом на кухне коттеджа, Алиса поднесла ко рту Димы вилку с нанизанным на нее кусочком поджаренного мяса.

— Но я не…

— Ам! — требовательно повторила Безумная. Парень сдался, и послушно открыл рот.

— Ну как, вкусно?

— Очень.

— Кто-нибудь, выгоните отсюда этих двинутых голубков, — пробурчала невыспавшаяся Ханна.

— Эй! Мы не двинутые!

— А еще хуже то, что они этого даже не замечают, — заметила Катя. — Похоже, тут и впрямь все серьезно.

— Ладно, признаю, иногда мне приходится идти на крайние меры, чтобы разгрузить свое забитое безумными мыслями и желаниями хаотичное сознание, — Алиса отодвинула тарелку, и взялась за коммуникатор. — Тем более что уже сегодня начинается Фестиваль, и сегодня же наше представление.

— Волнуешься? — спросила рыжеволосая зельеварша.

— Не-а. Вот ничуточки! В самом деле, мы в Карахане, в новой суперсовременной Боевой Академии, ну что может пойти не так?

— Да все, что угодно, — Дима был настроен более скептически. — Забыла уже, как мы тут вообще оказались?

— Так, хватит мне позитив сбивать! Или следующей ночью я достану кляп, и ты три часа проведешь молча! Доедайте быстрее, и бегом в Академию! Мне уже не терпится увидеть, как вытянется лицо у этой Шелли, когда она увидит нашего «Волшебника Рубинового Города»! А как растрогается Чизуру, когда я со сцены объявлю, что наша постановка посвящается именно ей! Да мы с вами станем звездами, самыми популярными в БАМе, вот увидите!

— Ты уверена, что у нас все готово? — осведомилась Ханна. — Ты точно ничего не забыла?

— Сейчас посмотрим, — Безумная наморщила лоб. — Актеры — есть, костюмы и декорации — есть, сценарий на месте, репетировали нормально. Музыкальное сопровождение обеспечат Серго и Лада. Ах, да, у нас даже зрители точно будут — я же попросила Ранку, чтобы она нам сделала рекламный постер, и разместила на сайте Академии! Да, вроде ничего не забыла.

Между тем в караханской Боевой Академии царила праздничная атмосфера. Яркие ленточки и воздушные шарики, заколдованные таким образом, что могли самовольно менять цвет, вывески и плакаты — все это пестрело в глазах. Музыка, обильное угощение, веселые лица, шутки смех — Академия была полна народу, и впервые студенты искренне радовались тому, что могут просто отдохнуть, а не забивать себе голову учебой.

А еще некоторые аудитории были отведены специально под местные кружки — и над каждой висела вывеска с переливающимися буквами, сообщающими о том, что находится внутри помещения.

«Кружок косплея!» — гласила вывеска. Внутри каждый входящий проходил через рамку, которая сканировала его, и магическим образом наряжала в костюм, выбирая нужный в зависимости от самых тайных предпочтений. А чтобы «переодетым» было еще интереснее, члены кружка устроили для них интеллектуальное соревнование…

«Кружок журналистики» — где у каждого входящего брали интервью, добавляли в него развлекательные спецэффекты, и выпускали в прямой эфир, транслирующийся на экранах, развешенных по коридорам Академии…

«Кружок техномагической кухни» — обустроенный под видом кафе, где подавали самые невероятные напитки и закуски, которые только можно было себе представить…

«Кружок артефакторов» — где продавали маломощные артефакты….

«Кружок зельеварения» — тоже самое, только с зельями.

Ну, и так далее.

— Наше представление через час, — сообщила Алиса, выходя из дверей, над которыми сияла вывеска «Театральный кружок». — Полчаса на подготовку, значит, у нас есть еще тридцать минут. Пойдем, что ли, прогуляемся.

И они втроем (Ханна вместе с Юко ушли в кружок зельеварения) двинулись по коридорам учебного заведения, вникая в культуры техномагического мира, где были пока еще только гостями. И вдруг замерли на месте. А все потому, что навстречу им шли двое людей — здоровенный (казалось, что он заполнил собой все окружающее пространство), облаченный в мантию магистра мужик, чью сверкающую лысину пересекал жуткого вида багровый рубец; и, рядом с ним, заложив руки за спину, магистр Красавчик, как всегда, в обычном сером костюме вместо официальной мантии.

— Магистр Миротворец! — прошептала Безумная, с благовейным ужасом взирая снизу вверх на прославленного караханского боевого мага.

— Приветствую, — коротко рыкнул глава Комиссии по контролю за боевой магией их мира. И прошел мимо, зато Красавчик, увидев студентов, сбавил шаг, а потом и вовсе остановился.

— Добрый день, Дмитрий, Алиса, Екатерина… Рад вас видеть. Ну, как у вас дела? Уже адаптировались в новой школе?

— Неплохо адаптировались, — улыбнулась Ледяная Королева. — Уже завели новых друзей, и даже вступили в театральный кружок, приготовив собственное представление. Приходите посмотреть.

— Обязательно приду, — внимательный взгляд магистра остановился на Диме, и тот инстинктивно втянул голову в плечи, почуяв неладное. — Прошу прощения, я понимаю, у вас студенческий праздник, но вы позволите забрать у вас Дмитрия буквально на два слова?

На лице Алисы появилось настороженное выражение.

— Если хотите ему что-то сказать — говорите при нас, — резко сказала она. — А то в прошлый раз… ай-я-яй!

— Сестренка, не надо так отвечать господину магистру, — строго сказала Катя, крепко взяв ее за локоть покрытыми инеем пальцами. — Тем более что он все сделал, чтобы ты была счастлива. Дима, догонишь нас.

Обреченно вздохнув, Дима проводил их взглядом, и вместе с магистром отошел к окну.

— Вот в чем дело, Дмитрий, — Красавчик сразу перешел к делу. — Я несколько раз внимательно перечитал ваш отчет по «Ночному Рейду», и прослушал записи разговоров. И заметил одну деталь. Вы упомянули, что некоторые отдельно взятые члены «Ночного Рейда» либо состоят в организации не по своей воле, либо введены в заблуждение касательно планов своих хозяев. Верно?

— Ну… да.

— Отлично. Как думаете, смогли бы вы — разумеется, под видом Хироко Квагмайера — еще раз вступить с ними в контакт, и предложить с нами сотрудничать? В обмен на обещание простить им все совершенные преступления. Это бы значительно ослабило организацию, а кроме того, дало бы нам новую информацию, необходимую, чтобы ее окончательно ликвидировать.

Этот вопрос застал Диму врасплох, и он несколько минут напряженно думал, чтобы ответить.

— Знаете, мне бы не хотелось опять с этим связываться, — наконец, сказал студент. — В прошлый раз я и так еле ноги унес.

— Понимаю, — ответил магистр. — А вы слышали, что сейчас происходит в Карахане?

— Нет, а что?

— Боюсь, страна на пороге гражданской войны. Причем основное действо может вспыхнуть уже завтра. И хотя «Ночной Рейд» — ключевая фигура в происходящем, их хозяева, они же «Эдем» — намного страшнее. Если не возьмем ситуацию под контроль, то уже совсем скоро начнется массовое истребление караханских магов. Реки крови и горы трупов.

— Я… я подумаю.

— Даю вам время до завтра, завтра — крайний срок. И в этот раз мне бы хотелось привлечь к работе не только вас, но и ваших очаровательных подружек. Ну, и парочка новых друзей, которых вы тут приобрели, тоже не помешает. Короче говоря — мне снова нужна ваша группа «БМ-17-3», но уже в новом, улучшенном составе.

Закончив, Красавчик пожал Диме руку, и отправился догонять магистра Миротворца. А Дима, совершенно ошеломленный, пошел в противоположном направлении, и присоединился к ожидающим его однокурсницам.

— Ну, и что он тебе сказал? — тут же спросила Алиса. А получив ответ, закусили губу, и задумчиво кивнула. — М-да…..

— Соглашаться?

— Ни в коем случае!

— Но почему? Разве в прошлые раз мы не действовали ради спасения мира?

— Дело не в этом. Я тоже помню, как ты рассказывал, что с тобой случилось в «Ночном Рейде». И мне показалось очень странным, что тебя так быстро раскрыли — хотя ты действовал по тщательно разработанному плану самого магистра и его аналитиков. Как будто тебя специально слили.

— Сестренка, ты думаешь, что Красавчик подставил Диму? — уточнила Катя, поняв намек. — А теперь снова хочет отправить его на смерть, наврав что-то про благую цель?

— Ну, положим, про ситуацию в Карахане он не врал, я читала об этом в новостях. И подставил не сам Красавчик, а какая-то другая двуличная крыса из его конторы.… Но какая разница? После случившегося их мутным схемам уже нельзя верить. Мы должны нормально отучиться, получить дипломы, пройти стажировку, и официально стать боевыми магами — и только тогда нас будут рассматривать, не как пешки, которые можно смахнуть с доски, и никто не заметит, а как ценных сотрудников, которых нельзя вот так втемную использовать.

— Офигеть ты умная, — хмыкнул Дима. — А в прошлые раз нас за собой в гущу событий тащила, и не волновало тебя, как все закончится.

— Да, я изменилась, — вздохнула Безумная. — Наверное, после того, как перестала спать в гробу, и начала спать в постели с тобой…. Но, если тебе так не нравится — пожалуйста, мы можем опять влезть в гущу событий. Только без помощи магистра, у которого не пойми что на уме.

*****************

Тихо переговариваясь, зрители заходили в зал, и рассаживались по местам, согласно купленным билетам. Впрочем, театральный кружок заранее позаботился, чтобы забронировать передний ряд для особо важных гостей — приглашенных магистров, преподавательского состава и студенческого совета. И вот, стрелки часов неумолимо отсчитывают время до начала. Пять минут… три… две… одна… Свет погас, включилась громадная хрустальная люстра, висящая на потолке, и под гром аплодисментов Алиса, в волнении потирая руки, поднялась на сцену.

— Привет всем, добро пожаловать на Весенний Фестиваль Боевой Академии Карахана! — ее голос, усиленный микрофоном, разносился по всему залу, но не громовым отзвуком, а так, что каждый слышал его, будто говорившийся стоял рядом с ним. — Товарищи мужчины и женщины, спасибо, что пришли. Эту постановку мы посвящаем одному человеку — особенному человеку, он сейчас находится в зале. А чтобы было интереснее, его имя мы назовем после представления. Хотя, я думаю, вы и сами догадаетесь, кто это. Ну, начинаем.

И она легко сбежала со сцены, растворившись в полутьме. Занавес поднялся, открывая декорации, изображающие дом в окружении лесных деревьев, а рядом с ним сад и огород. И неизвестный, таинственный, бесплотный и пробирающий до костей голос начал рассказ:

— Давным-давно, в мире, что называется Земля, в простом городе, что называется Зажопинск, и в области, которая находится у черта на рогах, жила-была себе простая девушка по имени Элли. Поскольку ей уже давно исполнилось девятнадцать, а замуж за прыщавого сына маминой подруги она ни в какую не хотела, то на этой почве поссорилась с родителями, и отправилась жить на загородную дачу. Жила хорошо, поливала сад и огород, балдела на солнышке, купалась в речке, и чувствовала себя неплохо…

Изображающая простую девушку Безумная появилась на сцене — в коротких летних шортах, облегающем топе, в широкополой панаме на голове и в солнцезащитных очках. Одновременно с этим прятавшиеся где-то за декорациями Серго и Лада ударили по струнам гитары, затянув песню музыкального сопровождения:

Ля-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля-ля-ля!

Хочешь, я тебе что-то покажу

Никому об этом я не расскажу!

Это любят все, девчонки на Земле

Это ведь всего лишь мороженое!

Песня была выбрана не случайно — это была любимая песня Алисы и Кати с тех времен, когда они вместе воспитывались в закрытом учреждении для детей с нестабильной психикой. И, разумеется, каждая (как и сотни других) думала, что в песне ошибка, и вместо мороженого должно быть другое слово…

Несколько минут Безумная беззаботно дурачилась под музыку, изображая, как поливает огород и ухаживает за садом. Но внезапно песня стихла, а с потолка спустились на веревках декорации, изображающие потемневшее грозовое небо.

— Но вдруг ударил гром, начал капать дождь, на улице собиралась настоящая буря! Бедная городская девочка, напуганная шумом, попыталась спрятаться в домике, чтобы переждать непогоду, но тем самым совершила роковую для себя ошибку…

Изобразив испуг, Алиса ринулась в домик. Декорации сменились — сцена повернулась вокруг своей оси, являя взору внутреннюю обстановку домика.

— Могучий ветер оторвал дом от земли — потому что у него не было фундамента, потому что строили его таджики — поднял высоко в небо, и понес в неизвестном направлении…

Заиграла тревожная музыка — Серго хорошо передал драматичную напряженность момента, и воспроизвел нужную мелодию. А вот Лада продолжала выводить «ля-ля-ля-ля», хотя уже тоже другим, пугающим тоном. «Испуганная городская девочка», как пьяная, шаталась по «домику», пытаясь ухватиться руками за что-нибудь, но ее швыряло, как щепку.

— В конце концов, Элли добралась до кровати, привязала себя к ней веревками, и отрубилась…

Еще тридцать секунд напряженной музыки.

— И вот, буря закончилась. Элли открыла глаза, посмотрела в окно (каждое слово Алиса сопровождала соответствующим действием), и удивилась, увидев, что дом стоит в совершенно незнакомой ей местности.

— Ух, пять минут — полет нормальный! — доложила Безумная. — Но где это я? Куда делся Зажопинск? Ну-ка, выйдем, поглядим, куда меня забросило.

И она «вышла из домика» — сцена снова повернулась, являя взору декорации — крошечные домики, дорожку из желтого кирпича, уходящую влево, и изображения крошечных уродцев, столпившихся у входных дверей дома Элли.

— Ох ты, ничего себе! — умело разыграла Алиса удивление. — Кажется, я попала… а что это за место вообще? Эй, вы, а ну валите отсюда! Это частная территория, я налоги за нее плачу! Люди! Есть кто-нибудь тут… нормальный?

— Здравствуй, незнакомая девочка, — под гром аплодисментов на сцене появилась Катя — в облегающем платье сиреневого цвета, с двумя самодельными прозрачными крыльями за спиной и с волшебной палочкой в руке. — Приветствую тебя в Рубиновой Стране!

— Здрасьте, тетенька. Вы вообще кто такая? По жизни кто будешь, слышь?

— Я — добрая волшебница Севера! — отрекомендовалась «тетенька».

— Врешь, волшебников не бывает, — не поверила Элли.

— Да? А как тебе такое? Сим-салавим, ахалай-махалай… и вот тебе снеговик прямо из ничего посреди лета!

— Ого! — Элли обошла снеговика. — Мать честная, а почему у него вместо носа из морковки… кое-что другое изо льда, и ниже пояса?

— Это авторский дизайн, — солидно ответила добрая волшебница Севера. — А вообще, девочка, у тебя большие проблемы. Твой дом упал не просто так, а на злую волшебницу Востока. Видишь, ее ноги торчат из-под твоего дома? Непреднамеренное убийство, статья сто двадцать пять Уголовного Кодекса Рубиновой Страны, от трех до пяти, и это если хороший прокурор попадется.

— Вот же блин! — Элли почесала затылок. — Может, как-то отмазаться? Ну там, судье взятку дать, или полиции, которая скажет, что меня в доме вообще не было…..

— Можно, но я такие вопросы не решаю.

— В смысле? Ты же волшебница!

— Увы, я всего лишь одна из четырех… точнее, уже трех волшебниц, которые просто поддерживают баланс между Добром и Злом, — вздохнула добрая волшебниц Севера. — Но в центре страны, в Рубиновом городе, живет великий и могучий волшебник Гудвин! Говорят, если правильно все сделать, то он выполнит любое желание. Ты можешь пожелать сделать так, что подумают на кого-то другого. И тогда за убийство отсидишь не ты, а кто-то другой.

— Отлично! — воодушевилась Элли. — Но я лучше пожелаю, чтобы он меня домой отправил. А то дома меня предки кормили, а у вас тут, по ходу, надо новую самостоятельную жизнь начинать, а оно мне надо? Короче, как найти этого решалу Гудвина?

— Иди по дорожке из желтого кирпича. Она приведет тебя прямо в Рубиновый Город.

— Супер! Спасибо, тетенька!

— Кхм! Девочка, напоминаю, что я добрая волшебница Се…

— Не волнует. Короче, я пошла. Ля-ля-ля… так, стоп, а жрать я что буду по дороге? Надо сначала чего-нибудь взять…..

— И девочка, взяв с собой еды на три дня, а также — на всякий случай — кальян, сигареты и вина, и надев свой лучший открытый топ для дальних путешествий, отправилась в путь, — сообщил бесплотный голос.

*****************

Между тем за кулисами остальные «артисты» готовились к своему выходу. В их числе были и двое костюмеров — те самые парень и девушка, которых предприимчивая Безумная «завербовала» играть второстепенные роли для повышения зрелищности. Тем более что они и сами уже давно хотели выступить на сцене, но как-то шанса не представлялось.

Костюмеры сидели отдельно от остальных, в дальнем углу помещения. И совершенно не были готовы к тому, что на стене вдруг появится слепящий белый прямоугольник, а оттуда выйдет не кто иная, как Шелли.

— Госпожа глава театрального кружка! — девушка-костюмер торопливо вскочила на ноги. — Честное слово, это не то, что вы подумали….

— Тихо! — Шелли жестом приказала ей замолчать, и оглянулась на остальных — Дима, Ханна и Юко сидели к ним спиной, и ничего не заметили. — Вот что, уважаемые костюмеры, как хотите, но эту нелепую пародию на детскую сказку нужно немедленно прекратить.

— Как прекратить? — удивился парень-костюмер. — Зачем?

— А ты что, хочешь опозориться на всю Академию до конца учебы? Чтобы в тебя тыкали пальцами, и смеялись за твоей спиной? Вы хоть знаете, что у них там, в конце, будет?

— Ну… мы немного знаем сценарий, — осторожно ответила девушка-костюмер. — А что конкретно?

Шелли наклонилась к ним, и ответила, понизив голос до таинственного шепота:

— Групповое изнасилование вас двоих!

— Чего? — побледнел парень-костюмер.

— Да-да. Сама случайно узнала. Причем вас специально держат в неведении, чтобы вышло более эффектно. И ладно бы это было просто изнасилование… вы про дождь из золота что-нибудь слышали? В общем, в ваших интересах сорвать спектакль прямо сейчас, пока не дошло до главной сцены.

*****************

А на сцене под веселое «ля-ля-ля-ля» Алиса беззаботно шагала по дорожке из желтого кирпича. Ее персонаж Элли вела довольно интересную жизнь — не успела она отойти от дома, как уже познакомилась со Страшилой, нашла в лесу техномагического голема Дровосека (и привела его в действие, врезав кулаком по кнопке перезагрузки), отбилась от зловещего Минотавра, у которого уже давно повыпадали все зубы.… А еще оказалось, что у каждого из троих есть заветное желание — Страшилу достало работать сторожем огорода, отгоняя ворон, и он мечтал завести подружку, но все прошлые его бросали, считая тупым; Дровосек, устав махать топором, задумался о карьере певца; ну, а Минотавр уже давно подумывал вставить новые зубы, чтобы была возможность рвать на части, только стоило это удовольствие охренительно дорого.

— Друзья, у меня идея — давайте все вместе пойдем в Рубиновый Город, и попросим у Гудвина, чтобы он исполнил наши желания! — предложила Элли. — Вместе мы сила, вместе мы точно добьемся, чего хотим.

— Хорошая идея! — одобрил Дровосек, ударяя железными пальцами по струнам гитары. — Идем мы в город, капец, как далеко…. И вместе мы сила, хотя идти и нелегко…

— А ты можешь сочинить что-нибудь более романтическое? — поинтересовался Страшила.

— Не вопрос. Кинул бабу на кровать, но промазал, ох ты ж б…

— И вот, решив делить вместе горе и радость, наши герои отправились в путь. Они шли очень долго, потому что шли очень медленно; но пришли очень быстро, потому что было недалеко…

— Смотрите, конопляное поле! — обрадовалась Элли. — Не зря я взяла с собой кальян! Ну-ка, давайте собирать урожай!

— А точно можно? — засомневался Минотавр. Это была чуть ли не единственная реплика Мендеса за все представление, но произнес он ее так старательно, будто учил всю ночь.

— У меня есть идея получше! — раскинул мозгами Страшила. — Давайте подожжем поле, и будем просто дышать. А если кто увидит — так мы ничего не делали, само загорелось.

— Какой ты умный! — умилилась Элли. — Вот бы иметь такого парня, как ты!

— Короче, я кидаю спичку, — объявил Дровосек. — На счет «три» отбегаем в сторону, и начинаем дышать. Один, два… три!

И внезапно появился огонь.

Не игрушечная имитация, а самый настоящий. Сначала потянуло дымком, а потом вдруг декорации, изображающие поле, вспыхнули ярким пламенем. Четверка героев отскочила в сторону.

— Не поняла… — протянула Безумная.

— Пожар! Без паники, всем оставаться на местах! — в зале включился свет, и завыла сирена. А потом откуда-то сверху ударили струи воды и пены, заливающие огонь…

Кашляющие и задыхающиеся, главные герои убежали за кулисы. Алиса согнулась в три погибели, уперев ноги в колени, Дима сел на пол, и стянул с головы соломенную шляпу, Серго отбросил гитару.

— Кто это сделал? — взревел он.

— Я не знаю, — испуганно ответила Лада. — Честное слово, мы ничего не делали…

— Кажется, кто-то применил заклятие «Огненный меч», — добавила Ханна. — Кто-то из зала.

— Никто в зале не мог сплести такое заклятие незаметно от остальных, — возразила Катя. — Это сделал кто-то отсюда.

— Эй, вы! — Безумная кое-как разогнулась, и тут же нашла взглядом сжавшихся костюмеров. — Это вы сделали, уроды?

Парень и девушка дружно замотали головами, и также дружно опустили глаза в пол, тем самым сразу себя выдав.

— Пшли нах. отсюда! — разъяренный Серго отвесил каждому из них крепкого пинка. — Все, это конец, братцы.

— Ничего не конец, — ответила Ханна, и осторожно выглянула в зал. — Огонь уже потушили. Десять минут на смены декораций — и можем продолжать.

— Так, не знаю, как вам, а мне это не нравится, — объявила Алиса. — Печенкой чую, что какой-то завистливый мудень решил сорвать наш спектакль.

— И что ты предлагаешь? — осведомился Дима.

— Не знаю, но нужно теперь быть настороже. И держать наготове боевое заклятие — чтобы отразить удар. Я не позволю испоганить наш успех!

— Вы в порядке? — появилась Шелли. — Что произошло?

— Сами не в курсе, — ответила Алиса. — Но кто-то хочет все испортить. Может вы, как глава театрального кружка, примете участие в том, чтобы этого не случилось?

— Обязательно приму, не беспокойтесь. Играйте дальше, а я пока побуду здесь, и прослежу, чтобы больше ничего не случилось.

*****************

К счастью, в Боевой Академии, где изучались магические искусства, случайные пожары были таким же привычным делом, как переворачивание подушки прохладной стороной в жаркие летние ночи. Никто не покинул зал, никто не поднял тревогу, все остались на местах, и терпеливо дождались, пока артисты снова не вышли на сцену.

— И вот наши герои подошли к Рубиновому Городу… — объявил бесплотный голос. — Он был необычайно красив, потому что все в нем — и стены домов, и крыши, и асфальт, и деревья, и одежда жителей — было окрашено в рубиновый цвет… чтобы скрыть следы насильственной крови, пролитой за откат…

— Вот мы и в городе! — сказала Элли. — Господи, как же тут красиво! Ля-ля-ля-ля…. Интересно, где тут живет Гудвин?

— Может, вон в том дворце? — предположил Страшила.

— Почему ты так думаешь?

— Не знаю, но мне кажется, что раз он тут все решает, то должен жить во дворце, а кроме вот этого тут больше никаких и нет.

— Слушай, а ты реально тупой, или просто притворяешься? — подозрительно спросил Дровосек.

— Не ссорьтесь, друзья. Идем к Гудвину!

— Кажется, мой выход, — заметила Ханна за кулисами. — Юко, ты никуда не уходи, побудь с тетей Ладой, а я на сцену.

— Ага, — кивнула племянница. В отличие от взрослых, она ни капли не нервничала. Потому что во всем полагалась на тех, кто был старше нее. — Тетя Лада, а что вы делаете?

— Текст повторяю.

— А что вот это за слово?

— Э-э-э… тебе об этом рано еще знать.

— Почему?

В этот момент Шелли, убедившись, что на нее снова никто не смотрит, перешла к активным действиям. Из кармана мантии он с величайшей предосторожностью достала странного вида штуку — двойной обруч, внутри которого был установлен металлический цветок с тремя острыми, как бритвенные лезвия, шипами и треугольной остроконечной головкой. Этот артефакт глава театрального кружка купила в кружке артефакторов, и собиралась пустить его в действие, как только основная часть артистов — четверка главных героев и Гудвин — будут все вместе на сцене. А это должно было произойти прямо сейчас. Оглянувшись, Шелли сделала шаг к сложенным в углу использованным декорациям.

— Что ты делаешь? — как раз в этот момент Лада, задумчиво шевелившая губами, чтобы запомнить в точности каждое слово, обратила на Шелли задумчивый взгляд. И, разумеется, все увидела.

— Ничего, — буркнула та, поспешно пряча артефакт обратно в карман. — Просто проверяю.

— Ты что там прячешь? — студентка поднялась с места. — А ну-ка, показывай!

— На тон ниже, поняла? — процедила Шелли сквозь зубы. — Я здесь главная, и не тебе мне указывать.

— Да плевать мне, кто тут у вас в Карахане главный! Я — с Земли, у нас другие понятия, — гордо ответила Лада, и двинулась к ней. — Быстро, показывай!

— Разбежалась! — глава театрального кружка переплела пальцы. На пол извивающейся змеей скользнула пурпурная и смертоносно острая «лента». — Отойди от меня!

— Наших бьют! — заголосила Юко, и, долго не раздумывая, бросилась в атаку. Шелли даже не успела среагировать, как получила два молниеносных удара, которые уложили ее на пол, и третий, от которого у нее потемнело в глазах. Из последних сил глава театрального кружка откатилась в сторону, спасаясь от сплетенного Ладой боевого заклятия, вытащила из кармана мантии артефакт, нажала на кнопку и отшвырнула его от себя…

На сцене четверка героев сидела перед ширмой — с другой ее стороны Ханна, изображающая Гудвина, потягивала сок из трубочки, со скучающим видом разъясняя, что нужно сделать, чтобы выполнить желание.

— Заполнить форму А-35 по стандартам управляющей магическими затратами компании, подать заявку, сделать копии свидетельства о рождении и месте проживания, отнести их к секретарю, регистрирующем новых жителей города, заплатить налог на воздух, выполнить двести часов общественных работ в моих личных апартаментах, дождаться ответа заявки, принести этот ответ сюда, оставить описание желания в письменной форме, скрепленной тремя печатями и пятью подписями моих советников….

— У меня сейчас голова взорвется! — пожаловался Страшила. — Можно помедленнее?

— А я сбился уже после слов «Заполнить форму», — мрачно ответил Дровосек.

— Короче, нам этот вариант не подходит! — решила Элли. — Господин Гудвин, а может, как-нибудь договоримся?

— Извини, девочка, но у меня пять наложниц, вряд ли ты меня можешь чем-то таким удивить.

— Да я же не об этом! Может, мы что-нибудь сделаем… такое… лично для вас? А вы в ответ просто исполните наше желание, без всей этой бумажной херобазы.

— И великий Гудвин задумался… — сообщил бесстрастный бесплотный голос. — Конечно, каждый второй, кто приходил к нему за желанием, хотел бы договориться, но обычно речь шла о небольшой финансовой компенсации, а что взять с девочки, пугала, голема и беззубого чудища? Может, предложить им покрасить город из Рубинового в Бордовый? Или в Кирпичный? И назвать это реорганизацией? Но нет, это будет слишком долго, да и нет денег в бюджете на такое количество краски.… А может, заставить их три недели готовить ему обед? Но нет, как ни крути, а пельмени все-таки рулят…. И тут в голове у великого Гудвина щелкнула одна гениальная в своей простоте мысль…

— Есть способ договориться! — громыхнул великий волшебник. — Допустим, вы — команда наемников, и выполняете заказ на убийство. Принесите мне голову злой волшебницы Запада — и я исполню ваши желания!

— Чего-чего? — протянул Дровосек. — Ты там не охренел, эй?

— Спокойно, — осадила его Элли. — Мы согласны.

— С чего?! — возмутился Страшила.

— А почему бы и нет? Ты умный, ты бессмертный, ты сильный, а я — просто классная девка с завышенным ЧСВ. Да вместе мы эту волшебницу на раз-два зафигачим!

— Действительно, — это была еще одна их немногочисленных реплик Минотавра, состоящая из одного-единственного слова.

— Все, мы идем выполнять задание, — объявила Элли. — Только как нам найти эту злую волшебницу Запада?

— Идите на Запад, никуда не сворачивая, — лаконично ответил Гудвин.

— Можно было и не спрашивать. Пошли, ребята! Ля-ля-ля…

И тут за кулисами оглушительно бахнуло.

*****************

— Что это такое? — настороженно склонив голову, Лада медленно пятилась, закрывая собой Юко. — Что происходит?

Включенный Шелли артефакт громко гудел, и пускал в воздух разноцветный дым. Но непростой — этот дым словно скручивался, приобретая очертания нелепых, парящих в воздухе фигур с разинутыми ртами и протянутыми руками…

Конечно, кружок артефакторов не продавал настоящие артефакты (исходя из истории Луизы, читатель уже знает, почему). Вместо этого продавались шуточные артефакты, действие которых длилось ровно один день — разыграть друга, или друзей, поднять настроение, поддержать праздничную атмосферу Весеннего Фестиваля.… Однако даже среди таких Шелли умудрилась найти вещь, которая гарантированно сорвет спектакль.

Когда артефакт, использовав всю свою силу, взорвался, Лада тихо вскрикнула, и, схватив Юко за руку, утащила ее за собой к дверям, ведущих наружу. А призрачные фигуры, жутко завывая и издавая леденящий душу вопль, поплыли по воздуху на сцену.

— Что случилось? — в дверях Ладу перехватила Катерина, которая незадолго до развернувшихся событий отошла по естественной надобности.

— Не знаю! Фигня какая-то нездоровая…

Услышав жуткие вопли и смех, Алиса подняла голову, Дима медленно стянул с головы шляпу, а Серго поднял фальшивый топор. Зрители с интересом наблюдали за происходящим, решив, что это очередной сюжетный поворот.

— Всем покинуть зал! — нетвердым шагом на сцену вышла Шелли, из ее рта стекала струйка крови. Конечно, не в ее планах было вообще появляться, но после удара Юко в голове у нее что-то помутилось, и глава театрального кружка просто не соображала, что делает. — Это не представление, а недоразумение! Я требую срочно прекратить этот балаган!

— Так это ты, дрянь? — оскалилась Безумная. — Ты решила все испортить?

— Не надо! — попытался остановить ее Дима, но было уже поздно. Алиса переплела пальцы, и за ее спиной полыхнуло красно-синим пламенем магическое «крыло». Взмахнув им, Безумная сорвалась с места — да так стремительно, что от воздушного потока треснули деревянные доски сцены. Несмотря на замутненное сознание, боевые инстинкты Шелли, вдалбливаемые годами обучения в Академии, сработали чисто машинально — и первое заклятие, что она торопливо сплела в ответ, было «Огненное кольцо». Разумный выбор, когда на тебя несется разъяренный противник, но совершенно неправильный, когда под тобой деревянный пол, а вокруг — бумажные декорации. Тем более, что Алиса просто перепорхнула через огненную завесу, и сшибла с ног главу театрального кружка, осыпая ее ударами, в каждом из которых была бешеная злость.

— Я сейчас! — Катя взмахнула рукой, и по полу к пламени протянулась ледяная дорожка. Как раз в этот момент парящие в воздухе дымчатые привидения пошли на бреющем, и Серго, отмахивающийся от них топором, поскользнулся, зацепив и Мендеса. Вместе они улетели в угол, и своим общим весом задели одну из хрупких частей сложной конструкции, поддерживающих вертикальные части сцены. Которая, естественно, начала падать. Дима, который мчался к Алисе, чтобы оттащить ее от Шелли, увидев краем глаза опасность, метнулся в сторону, но споткнулся (виной всему были неудобные соломенные ботинки костюма Страшилы), и кубарем покатился со сцены — прямо туда, где в первом ряду сидел преподавательский состав….

— Вот теперь не жалко денег за билеты, — прокомментировала себе под нос Ранка — включив на наручном коммуникаторе режим видеосъемки, она увлеченно снимала происходящее. Впервые за долгое время глава кружка журналистики была просто в восторге — вот она, долгожданная сенсация Боевой Академии! И пусть эту сенсацию она сама слегка подстроила, умело столкнув нужных людей, для публики это уже было неважно.

С громогласным треском вертикальная часть сцены рухнула, а кольцо пламени обратилось уже настоящим пожаром. Спектакль «Волшебник Рубинового Города» закончился полным провалом, хотя исполняющие его артисты не успели доиграть даже до середины. Это фиаско, братан.

46

— Доброе утро, Карахан! На часах — девять двадцать утра, и мы находимся у здания городского суда, где вот-вот должны объявить приговор магу Златко Бреговичу, совершившего насильственное убийство горожанина. Прошло уже несколько дней с момента этого вопиющего инцидента, и сейчас многих занимает вопрос: что же будет? Неужели сотруднику всемогущей «Корпорации Гунча» удастся уйти от ответственности, а смерть простого человека спишут на непредвиденные обстоятельства? Прав ли был «Ночной Рейд», когда в своем обращении заявил, что маги — высшие существа, а мы лишь жалкий мусор у их ног? И самое главное — как на это отреагируют жители Карахана? Будут ли они терпеть такую несправедливость, или возьмут нити правосудия в свои руки? С вами на связи специальный корреспондент телеканала «Техномагия и научный прогресс», и мы с нетерпением ждем развязки этой шокирующей истории…

Сидя на скамье подсудимых, Златко уставился в пол мутным взглядом. Все происходящее с ним казалось дурным сном — сном, где такого просто не может быть. Но все было, и происходило в реальности, и ему больше ничего не оставалось, как осознавать эту мучительную реальность, и беспомощно ожидать неминуемого конца. А в том, что этот конец будет концом всего — и спокойной, благополучной жизни, и светлого будущего, и личного счастья — маг не сомневался.

— После тщательного рассмотрения судом уголовного дела восемьсот-девяносто-три-дробь-тридцать-четыре, а именно — убийство обвиняемым в состоянии аффекта человека, не владеющего магическими способностями, было вынесено следующее решение… — бубнил судья, уставившись в экран наручного коммуникатора. — Оправдать обвиняемого, принести ему извинения, и освободить из-под стражи прямо в зале суда. Приговор окончательный, и обжалованию не подлежит. Да будет так!

Удар молотка. Не веря своим ушам, Златко поднял голову. Судья попытался еще что-то сказать, наверное, даже извиниться, но его слова потонули в громовом крике собравшейся в зале публики…

— И вот обвиняемого выводят из зала суда. Удивительно, но на нем нет наручников, и нет конвоиров. Неужели это значит, что суд принял совсем не то решение, что мы ожидали? Сейчас спросим у адвоката, что случилось. Господин адвокат, какое решение вынес суд?

— Мой подзащитный невиновен, и его оправдали, — короткий ответ.

— Невероятно! Вы слышали это, дорогие телезрители? Суд только что отпустил мага, который убил другого человека! Просто немыслимо!

********************

Лежа на кровати, и скрестив руки на груди, Алиса неотрывно смотрела в потолок. И даже не заметила, как вокруг нее собрались все остальные жители коттеджа.

— Сестренка, ты как? — осторожно спросила Ледяная Королева.

— Нормально.

— Ты уже целый день так лежишь, — заметила Ханна. — Может, тебе сделать бодрящего зелья? Поднимает настроение на раз.

— Не хочу я никакого зелья.

— Но ты явно не в себе.

— Все нормально.

— Ты опять позволяешь себе лишние мысли о жизни и смерти? — укоризненно спросила Катя.

— Та табуретка посреди кухни сама повесилась, я ее не трогала.

— А, и, конечно же, именно табуретка написала прощальную записку твоим почерком?

— Блин, косяк…

— Так ты будешь вставать, или нет?

— Или.

Так ничего от нее не добившись, подруги отправились на кухню. Настроение у них тоже было препаршивейшее. Но не столько от того, что случилось на Фестивале, сколько от того, что произошло сегодня.

— Что у тебя? — спросила Ханна.

— Все ходят, и отворачиваются, — ответила Катя. — На лекции преподаватель задал вопрос, но когда я подняла руку, чтобы ответить, он меня проигнорировал. А у тебя?

— Восемь человек вернули мне зелья, которые я продала им ранее, и забрали обратно деньги. И сказали, что если я еще раз подойду к ним, они все расскажут Чизуру.

— Да, Ранка хорошо постаралась. Так нас в своей статье расписала… Кто мы там, разрушители сцены?

— Новые анархисты. Недовольны существующим порядком, и поэтому создаем хаос в Академии. Кстати, не знаю, говорить или нет…

— Говори.

— В общем, кто-то на сайте создал опрос: отчислить нас, или простить. Уже пятьдесят восемь процентов за то, чтобы отчислить.

— А остальные сорок два процента?

— Выбрали простить, но в комментариях требуют изолировать Алису от общества, как психически опасную. Мол, после того, как она избила Шелли и устроила пожар в театральном кружке, есть вероятность, что она сделает что-то похуже.

— Что за бред, сестренка просто погорячилась!

— Да, но ведь никто не знает, как было на самом деле. Ранка ни слова не упомянула про попытки Шелли сорвать представление. Зато наши ошибки расписала по полной, ничего не забыла.

— А дирекция Академии?

— Пока молчит, но это ненадолго.

— Я заморожу эту Ранку, она у меня ближайшие десять лет проведет в качестве ледяной статуи!

— Брось, она того не стоит. Лучше давай думать, что теперь делать.

— Думаю, надо исчезнуть на время. Мы так в старой Академии всегда делали. Если косячили, то просили послать нас на какую-то долгую практику в другом мире. А когда возвращались, все уже забывали о том, что случилось.

— Да, но на практику нас теперь так просто не пошлют. И Чизуру ничего так просто не забудет. Разве что.… Хм, кажется, у меня появилась мысль.

— Выкладывай.

— Что, если нам предложить — например, для кафедры изучения магических существ — сделать научный доклад? Только так, чтобы сделать его можно было в другом мире. Тогда они сами договорятся с дирекцией Академии, чтобы нас отправили туда. Тогда мы убьем двух зайцев: исчезнем на время, пока все всё не забудут, и оправдаемся перед студенческим советом, сделав важное дело, после чего они помогут нам оправдаться перед остальными.

— Пойдет. Только отправимся к нам, на Землю, идет? Может, в родном краю сестренка одумается, и поймет, что совершила ошибку, так легко понадеявшись на Карахан.

— А поняв, что совершил ошибку, сделает все, чтобы ее исправить? Ты это хочешь сказать?

— Именно.

— В принципе, я не против небольшого путешествия, — прикинула Ханна. — Только надо все детально продумать. Научный доклад — это не сочинение о том, как ты провел лето. Вполне рискуем ничего не исправить, и только время зря потерять. Ах, черт! Я не могу уехать, с кем я оставлю Юко?

— С Чизуру.

— В смысле?!

— Вы ведь с ней давние подруги, — рассудила Ледяная Королева. — А раз она руководит студенческим советом, значит, сможет позаботиться и о двенадцатилетнем ребенке. А пока тебя не будет, Юко растопит лед в ее сердце, и Чизуру по ассоциации родственной связи уже не будет ненавидеть тебя так, как сейчас.

— Звучит неплохо, — нехотя согласилась Ханна. — Так и поступим.

Стук двери сообщил о появлении Димы.

— Ну, как там? — спросил он первым делом, подсаживаясь к столу.

— Ты где был? — сурово спросила Катя. — Твоя девушка лежит и хандрит, а ты шатаешься непонятно где? Немедленно, марш наверх, и успокой ее!

— Я уже утром пытался, не получилось.

— Плохо пытался, — ответила Ханна. — Самый лучший антистресс — сладкий сон и страстный… что?

— Игра в карты на раздевание?

— Это не в рифму.

— Зато помогает отвлечься.

— Кстати, я тут пересекся кое с кем, — Дима включил наручный коммуникатор. — С кружком изучения караханской истории, если быть точнее. Вот вы знали, что в коммуникаторе есть программа, которая по фотографии человека может определить, как он будет выглядеть десять, двадцать, сорок лет спустя?

— Так у нас в мобильниках тоже такая программа была, — ответила Катерина.

— Да, но здесь она намного точнее. Короче, кружок изучения истории показал мне фотографии королевской четы Ду Лайонов. Это те, которые правили Караханом до того, как в стране поменялась власть, и появился президент Замбевич.

— Короля и королеву убили, так? — припомнила Ханна. — А их детей — сына и дочь — старая няня тайком вынесла через портал в другой мир, и они втроем бесследно исчезли. Причем дети были еще очень маленькими, и никто даже не помнит, как они выглядели.

— Именно так, — подтвердил Дима. — Но члены кружка изучения истории, прогнав портреты короля и королева через программу, про которую я говорил, получили приблизительно точные изображения того, как сейчас должны выглядеть их дети. А им обоим уже должно быть больше восемнадцати.

— Неужели члены исторического кружка всерьез решили по этим портретам найти наследников престола? — спросила Ледяная Королева. — С таким же успехом можно искать сережку в дамской сумочке.

— Не знаю насчет того, чтобы найти, но эти портреты мне кое-что напомнили. Вот, к примеру, предполагаемый портрет Бьянки Ду Лайон, принцессы Караханской. Посмотри.

И Дима вывел голографическое изображение с коммуникатора в большом формате. Катя прищурилась, внимательно посмотрела… и тихо охнула.

— Да это же…

— Подружка Гвеллина, да. Она же Александра.

— Быть такого не может! Это просто совпадение! Мало ли в мире похожих друг на друга людей?

— Ладно, тогда вот тебе предполагаемый портрет принца Славия, брата Бьянки. Конечно, брата Александры мы никогда не видели, но Гвеллин показывал нам фотографии. И мне сдается, что этот самый брат и портрет принца — одно лицо. Совпадение ли?

— Слушайте, о чем вы говорите? — поинтересовалась Ханна. — Неужели вы хотите сказать, что вы знаете, где могут находиться исчезнувшие наследники караханского престола?

— Может, и так, — ответил Дима.

— Нет! — решительно возразила Катя. — Вовсе не так! Я видела девушку Гвеллина с близкого расстояния, и она точно никакая не принцесса. А ее брат, если бы был принцем, ни за что бы не позволил себя избить каким-то бандитам на парковке супермаркета.

— А может, они не знают, кто они такие? — настырничал Дима. — Может, просто не помнят?

— Да какая разница? Это же повод! — Ханна хлопнула ладонью по столу. — Научный доклад о потомках караханской монархии! Мы отправимся на Землю, разыщем этих молодых людей, и с помощью их невероятного сходства с портретами сделаем все, как надо! Даже если это ошибка или совпадение — кому какое дело? Главное, что мы сделали полезную вещь.

— Тоже мне, полезная вещь… — проворчала Ледяная Королева. — Намного полезнее утром в кроватке лишние сорок минут полежать. И не просто так, а в компании с плеткой и вибратором.

— Но мы ведь собирались на время исчезнуть из Академии, разве нет? Ради Алисы?

— Ради Алисы… да, ты права.

— Исчезнуть на время? — удивился Дима. — Погодите, я что-то пропустил?

********************

На этот раз народ собрался уже не перед парламентом, а перед зданием суда, чтобы дождаться судью, объявившего приговор, и потребовать от него объяснений. Но служитель Фемиды, предвидя такой расклад, воспользовался артефактом «Перебежчик» В класса, и через портал вышел из здания на тихую и неприметную улочку, где сел в свою личную велоповозку и уехал восвояси, тем самым оставив народ с его вопросами в том самом месте, где этот народ уже давно пребывал.

Когда всем стало понятно, что их в очередной раз оставили с носом, вмешался все тот же вездесущий Радзюкевич.

— Товарищи! — гаркнул он хриплым старческим голосом, не без содействия помощников забираясь на трибуну. — Вы видите, что происходит? Мало того, что убийцы приходят и исчезают, оставляя трупы ни в чем не повинных жертв, так еще наша власть готова их оправдывать! Достаточно издевательств! Они думают, что мы — животные, которым уготована участь молча глотать слезы обиды, но это не так! Покажем магам и лживому президенту, что с нами нужно считаться! Прямо сейчас пойдем к парламенту, и потребуем от Замбевича, чтобы он приказал наказать убийцу, а не отпускать его на волю!

— Наказать! Наказать! Наказать! — скандируя это, толпа двинулась по улица делового района. И все опять прошло по тому же сценарию — если только добавить, что парламент внезапно опустел, так как все караханские чиновники вдруг торопливо уехали из города, либо по личным, либо по рабочим, либо по семейным делам, оставив отдуваться за себя самых ответственных, а президент так и не объявился. Тогда люди разошлись, переполненые негодованием.

— Ну, теперь начнется, — вздохнул главный боевой маг страны магистр Золотопогонщиков, когда ему доложили о произошедшем.

В тот же день в Сети было создано бесчисленное количество разнообразных форумов, где активно обсуждалось произошедшее, и предлагалось все исправить. Наиболее здравомыслящие предлагали организованно согнать всех караханских магов в какое-то одно место, запереть их там, и держать, пока президент не сделает все, что потребуется, минимум — накажет убийц, максимум — уйдет в отставку. Эта идея быстро распространилась по сети, и окончательно укрепилась после просмотра вечерних новостей и политических передач. Всю ночь город гудел, как потревоженный улей, зато оппозиция довольно потирала руки — все шло, как по масло.

Наутро повсюду на улицах появились странные люди в синих жилетках и красных кепках, и начали останавливать прохожих, предлагая вступить в так называемое движение «НПК», если конкретнее — «Наведем порядок в Карахане». Суть движения была в том, чтобы в определенный момент всем выйти на улицы, и организованной толпой начать отставить свои права. Некоторые соглашались, некоторые отказывались, но таких быстро переубеждали профессиональные «уговорщики», нанятые Радзюкевичем. Главным аргументом было обещание выплатить сто тысяч тугриков каждому, кто примет участие в движении. Тех, кто соглашался, заносили в список и снабжали инструкциями, и уже к трем часам дня в «НПК» было уже более двухсот тысяч человек из самых разных уголков столицы. Полиция, КФС и даже боевые маги пытались вмешаться, но бесполезно — добровольно прекратить свою деятельность организаторы «НПК» принципиально отказались, а из-за того, что на месте событий постоянно крутились журналисты и телевизионщики, применить силовые методы убеждения было слишком рискованно. А самое главное — другие жители Карахана за пределами столицы активно поддерживали своих собратьев, и обещали помочь, если что-то пойдет не так.

В пять часов вечера, получив сигнал, все члены «НПК» начали покидать свои рабочие места и жилища, и выходить на улицы. Специальные провокаторы — те, в чью задачу было направлять толпу в нужное русло, подавая им пример — начали потихоньку устраивать беспорядки, и вскоре люди уже громили спальный район, вламываясь в дома, и прямо спрашивая каждого, кого встречали — одобряют ли они действия нынешней власти, или же нет? Тех, кто затруднялся с ответом, выгоняли на улицу, выбрасывали из окон вещи, жгли повозки, в общем, переубеждали, как могли. В то же время вторая часть толпы заблокировала мосты, связывающие деловой район с остальными двумя, перекрыла воздушное пространство реквизированными «НПК» автобусами и такси, и заявила в прямом эфире, что не выпустит магов с района-острова, пока те не попросят прощения за своего сотрудника, а чиновники не выдадут головы участников «Ночного Рейда» на блюдечке с голубой каемочкой. На место происшествия прибыла полиция, но сделать опять ничего не смогла — агрессивно настроенный народ, вооружившийся палками, камнями, факелами, (а некоторые даже техномагическими боевыми артефактами, которые оппозиция закупили на подпольном рынке и раздала самым ответственным), не дал копам захватить организаторов «НПК», а даже слегка им навалял, спалив дотла служебные повозки и нанеся ранения личному составу.

В «Корпорации Гунча», узнав о происходящем, решили эвакуировать сотрудников домой через служебные порталы. Но и тут оказалась незадача — телепортироваться прямиком в жилище законом было запрещено, а когда маги появлялись возле своих домов, их уже поджидали так называемые «народные дружинники». Завидев мага, они тут наваливались на него скопом, связывали, били, и запихивали куда-то в подвал, объясняя это тем, что провинившийся — враг народа, раз служит убийцам, и не пытается их остановить. Когда эта новость дошла до магистра Золотопогонщикова, он порядком струхнул, и, забрав семью, ушел через служебный портал в Лонтарию, оставив вместо себя за старшего заместителя, известного под боевым псевдонимом Булат. Однако не учел, что Булат из-за некогда сильного ранения в голову соображает слишком радикально, и поэтому совсем не правильно. Решив исправить проблему простейшим способом, он отправил отряды боевых магов на мосты, приказав им любой ценой схватить организаторов «НПК», и заставить их прекратить массовые беспорядки. Заодно подключился караханский спецназ, задача которого была схватить самых неадекватных вооруженных забияк, и по максимуму разоружить их, оставив толпу без прикрытия. Как раз к этому моменту стемнело, наступил вечер, и из освещения были только костры, в которых горели снятые с полицейских повозок покрышки.

Но все вышло с точностью до наоборот. В гуще толпы и в темноте спецназовцам было труднее ориентироваться, и в результате они начали хватать, кого попало, и не арестовывать, как положено, а просто волочь самым грубым способом, попутно пиная дубинками. Это разъярило толпу, и в спецназовцев полетели горящие бутылки. В это же время боевые маги, осторожно действующие в самом центре бури, были обнаружены — их окружили кольцом, и заставили отступить на тот самый остров район, где уже находились в заложниках все остальные. После этого исправлять вышедшую из-под контроля ситуацию стало решительно некому….

*******************

— Интересная теория.

Декан кафедры истории, профессор Преображенский, выглядел совсем не так, как можно было ожидать. Густые, длинные до плеч черные космы и такая же черная, слегка облагороженная борода делали его больше похожим на байкера, чем на преподавателя Боевой Академии. И все знали, что под строгой черной мантией скрываются кожаная рубаха и кожаные штаны, усеянные цепочками, заклепками, подвесками в виде черепов, и прочее в этом духе. Любовь к истории стояла у профессора Преображенского на первом месте, на втором — увлечение вождением скоростного мотоцикла. Правда, из-за того, что в столице Карахана воздушному транспорту полагалось быть только общественным или грузовым, а наземному — только экологически чистым, профессору ради удовлетворения своим увлечением приходилось совершать дальние путешествия в западную часть страны, чтобы уже там вволю порассекать на железном коне по диким, заброшенным территориям…

— Интересная теория, но на научный доклад это вообще не тянет, — закончил профессор свою мысль.

— Но почему? — вскинулась Ханна.

— Поверьте мне, милая леди, это не более, чем одна из многочисленных теорий заговора мировой истории. Как, например, теория о том, что тело первого караханского короля Джокоба Ду Лайона на самом деле не похоронено в могиле, а лежит замороженным в бескрайних льдах Субантарктиды, а его проклятая злыми ведьмами душа бродит по бесконечной ледяной пустыне, ожидая Судного Дня, чтобы воскреснуть, и искупить грехи, необходимые для снятия проклятия…. Всего лишь теория, но находятся люди, которые всерьез в нее верят. Хотя и нет достаточных доказательств, чтобы ее подтвердить. Просто говорят, и верят, вот и все. Да, допустим, что где-то на Земле живет девушка, чье сходство с принцессой Бьянкой просто-таки поразительно…. Ну, и что с того? А если там же найдется мужчина, очень похожий на меня — мне что, сразу объявлять его братом-близнецом, и делать на основе этого научный доклад?

— Мы можем расширить тему, — с готовностью предложила Ханна. — Собрать все теории насчет того, где могут находиться наследники караханского престола, опросить тех, кто может что-то знать, проверить… Мне кажется, будет очень интересно. А если вдруг мы действительно нападем на след? Какое событие для караханской истории! А нужно нам всего лишь немного — разрешение покинуть Академию на две недели, воспользовавшись учебным порталом.

— Боюсь, милая леди, что это исключено. Видите ли, в связи с событиями в стране уже завтра всю Боевую Академию — и студентов, и преподавательский состав — экстренно эвакуируют.

— Эвакуируют? — раскрыла рот рыжая зельеварша. — Куда?

— На Звездоград.

Алиса мысленно застонала. Звездоград! Висящий в воздухе кусок скалы, а вокруг него — бесконечное ночное небо, усеянное крупными звездами…. Ни солнечных лучей, ни дождя, ни жары, ни ветра — одна сплошная, вечная ночь. При таком раскладе нечего и думать, чтобы исчезнуть с глаз долой остальных студентов, пока они не забудут о том, что случилось на Весеннем Фестивале.

— Мы можем пообещать, что как только закончим с докладом, сразу отправимся на Звездоград, — настырничала Ханна. — Всего две недели!

— Исключено.

— Но мы ведь будем не в Карахане, а в совершенно другом мире!

— Это ничего не меняет. Вы все должны быть в одном месте, под присмотром и защитой преподавателей и старшекурсников. Это для вашей же безопасности.

— Так, да? — Ханна покачала головой… и выпрямила спину. Внезапно весь ее облик изменился — на лице появилось выражение сосредоточенности, плечи расправились, а глаза блеснули смертоносным хладнокровием.

— Ну-ка, вы трое — пожалуйста, выйдите отсюда, — попросила она. — Мне нужно поговорить с профессором с глазу на глаз.

— Ты же не будешь травить его зельем, правда? — шепнула Катя. — Давай я лучше какой-нибудь пошлый анекдот расскажу, пусть посмеется.

— Выйдите, пожалуйста, — попросила Ханна необычайно серьезным тоном. — На пару минут.

— Пошли, — Безумная толкнула Диму в спину, и схватила названную старшую сестру за руку. Втроем они вышли из аудитории, прикрыв за собой дверь, и прислонились спинами к стенам коридора. Алиса насвистывала что-то, подозрительно похожее на «Street Spirit» Radiohead, Катя рассматривала свое лицо в отражении кусочка льда, проверяя макияж, Дима скрестил руки на груди. Мимо проходили студенты, парни и девушки, все в одинаковых красных мантиях, представители трех факультетов, но почти все, увидев замершую компанию, либо отводили глаза, либо торопливо ускоряли шаг, стремясь пройти их побыстрее. А некоторые еще и начинали активно перешептываться, и явно не о погоде.

Прошло долгих десять минут, прежде чем Ханна вышла из аудитории. Вид у нее снова был прежний, но слегка задумчивый.

— Ну, что? — спросил Дима.

Вместо ответа соседка по коттеджу включила наручный коммуникатор, демонстрируя скан документа.

— Все подписал, и согласовал с дирекцией Академии. Осталось только зайти в студенческий совет, и предупредить о том, что мы покидаем школу на некоторое время. Нам дается две с половиной недели.

— Обалдеть! — Безумная выпучила глаза. — Но как ты….

— Поступила как Ранка — шантажировала его кое-чем, — Ханна с напускным интересом рассматривала окно в дальнем конце коридора. — Напомнила, что не так давно продала нашему уважаемому профессору кое-какой настой ручного изобретения для ролевых игр с его обожаемой супругой. У этих историков бывают очень извращенные вкусы… Ладно, ерунда. Идем в студсовет.

Поднявшись на третий этаж лилового корпуса, они постучали в дверь нужного кабинет, и после короткого «Да-да?» вошли внутрь. Все трое представителей студенческого совета оказались на месте. Увидев вошедших, Ранка растянула губы в подобии улыбки.

— Какие люди! Если не ошибаюсь, Элли, Гудвин, Страшила и добрая волшебница Севера? Ну, и как там дела в Рубиновом Городе?

— Ах ты тварь лживая! — Алиса дернулась, но Дима вовремя удержал ее на месте.

— Ранка, зачем ты написала про нас? — спросила Ханна. — Ты выставила нас посмешищем для всей Академии!

— Это мой долг — доносить до общества правду о том, кто находится в их числе, — последовал невозмутимый ответ. — Но согласитесь, статья вышла весьма неплохая. Особенно с добавленными к ней фотографиями. Кстати, вот вам урок — приятно нажиться на успехе человека, но всегда вдвойне приятнее нажиться на его провале.

— Кхм! — кашлянула Чизуру. — Вы что-то хотели?

— Размазать мозги твоей подлизы по стене! — выкрикнула Безумная из-за спин обступивших ее товарищей.

— Не советую этого делать. Мендес — старшекурсник оранжевого факультета, и он в состоянии уложить вас четверых на месте в считанные секунды. Но это не избавит вас от проблем, а еще больше усугубит их.

— Сидишь тут, изображаешь из себя, а сама…

— Хорошо, давайте начистоту, — устало вздохнула глава студсовета. — Я не осуждаю Ранку за то, что она сделала, и знаете, почему? Потому что этим она поставила вас на место. Вы вообразили себя дерзкими новичками, покорителями вершин, и явились сюда, в нашу Академию, чтобы диктовать свои правила. Вы грубили мне, хамили, неуместно шутили над моей страстью к стихам. Вы спорили с Шелли, главой театрального кружка, и выдвигали ей свои условия. Я сразу поняла, что обычные методы внушения на вас не подействуют. Вам необходима была шоковая терапия, чтобы вы поняли — здесь, в Карахане, уже давно во всем установлен свой порядок. В том числе и в Боевой Академии. Дирекция осуществляет власть, но исполняем ее мы, студенческий совет. И если я решу, что ваши действия не вписываются в положенный свод законов, что вы создаете хаос среди студентов, показываете им дурной пример или учите плохому — значит, я сделаю все, чтобы вы это быстрее прекратили. Пусть даже если вы станете позорищем на всю школу.

— Интересно, чему плохому мы учим, или какой дурной пример показываем? — оскалилась Ханна.

— А по-твоему, продажа зелий без наличия специальной лицензии — это хороший пример?

— Опять двадцать пять…

— Или ваше представление, шутки про кальян, снеговика.… Да я краснела от стыда, когда сидела рядом с магистрами!

— Вот только не надо путать! Если ты — непорочная девственница, то это не значит, что все остальные такие же!

— Да, но заметь, именно меня сделали главой студенческого совета. А не кого-то другого. Значит, я буду поступать так, как сама считаю нужным — если это необходимо для общества.

— Значит, то, что Ранка за твоей спиной продает фотографии, и шантажирует людей — это вписывается в твои моральные правила главы студсовета?

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — ответила Чизуру. — Не знаю ни о каких фотографиях.

— Ах ты, двуличная клуша!

— Не надо оскорблений. Если вы пришли сюда, чтобы высказать мне или Ранке свое «фи» — нам оно глубоко не интересно. Мы очень заняты, у нас много работы, так что попрошу освободить кабинет, и не мешать нам.

— Мы по делу, — Ханна продемонстрировала скан документа. — Сегодня вечером мы отправляемся на Землю, делать научный доклад для кафедры истории. Нас не будет две с половиной недели. Можешь записать это к себе в книжечку со стихами, и срифмовать как-нибудь поромантичнее.

— Боюсь, это невозможно, — проигнорировала Чизуру прямой выпад. — Завтра всю Боевую Академию отправляют…

— На Звездоград, мы знаем. Но у нас есть разрешение от дирекции Академии.

— Ну-ка, покажи мне его поближе.

— Я тебе уже отправила его на наручный коммуникатор.

— Да, а я и не заметила — наверное, потому, что заблокировала все приходящие от тебя сообщения еще месяц назад. Хотя, ты мне ничего и не писала — даже простого «Давай помиримся» во входящих не было.

— Я с тобой и не ссорилась, — парировала Ханна. — Просто внезапно узнала, какое ты чудовище, и решила держаться от тебя подальше.

— Да, я тоже сделала ошибку, совершенно забыв, что книгу не судят по обложке, — Чизуру замолчала, внимательно изучая документ. — Действительно, все так. Вообще, раз это научный доклад, я должна отправить с вами кого-нибудь из соответствующего кружка. Или кого-то из студенческого совета.

— Хм!

— Но, так как вы проявили себя достаточно самостоятельными личностями со своим собственным мнением, то я воздержусь. К тому же, все трое новичков как раз с Земли. Если мне не изменяет память, Ханна, ты там тоже была? И тебе понравилось? Может, в этот раз тебе понравится настолько, что ты решишь не возвращаться?

— Не дождешься. Тебе придется терпеть меня до самого конца обучения.

— Лучше терпеть тебя, чем то горькое, малоэффективное самодельное пойло, которое ты гордо называешь своим лучшим приворотным зельем.

— Пошли отсюда, — Ханна развернулась на каблуках. — Нечего нам тут больше делать.

— До встречи через две с половиной недели, — сказала им вслед Чизуру. — До свидания. Кстати, не забудьте, что на Земле магия в строжайшем секрете, и не разбрасывайтесь боевыми заклятиями направо и налево. Впрочем, если вас посадят в местную тюрьму, то мы расстроимся, но не сильно.

Ханна в ответ только скрипнула зубами, но зато громко хлопнула дверью, выходя из кабинета последней.

— Что-то мне все это напоминает, — задумчиво заметила Ледяная Королева. — Как будто я уже все это видела — там, в старой Академии.

— Слушай! — у Безумной неожиданно проклюнулась светлая мысль. — А откуда Чизуру вообще знает, какое твое приворотное зелье на вкус? Она что, его пробовала?

Ханна помедлила с ответом, пока они спускались на первый этаж, и шли по стеклянному переходу в розовый корпус. И только потом заговорила:

— Да, пробовала. Один раз. Ничем хорошим не закончилось.

— А конкретнее? — спросил Дима.

— Парень, в которого она влюбилась, и которого решилась приворожить, оказался тем еще похотливым козлом, и не захотел ждать до свадьбы. Поэтому я и ушла из студсовета — Чизуру попыталась запретить мне продавать студентам зелья, однако все равно закрывала глаза на то, что Ранка продает фотографии. Мол, одно с другим не связано. Такие вот дела.

47

Нижегородская область, четверг, 10.15 утра

Сверкая свежевымытыми боками и уверенно рокоча двигателем, «Соболь» неспешно катил по шоссе, держа скорость около восьмидесяти километров в час. Забрать машину со служебной стоянки Министерства, где она простояла последние пару недель, не составило особого труда, и сейчас Дима лениво крутил баранку, пока сидящая рядом и вооружившаяся навигатором Алиса искала нужный им населенный пункт.

— Короче, я позвонила нескольким знакомым гномам из нашей Академии, и один из них сказал, будто бы Гвеллин говорил, что вместе с семьей своей Александры собирается в Рябиновку. Вот только в какую из них?

— А что, их у вас несколько? — удивилась из салона микроавтобуса Ханна.

— А то! У нас же так, вечно всяким поселкам и деревням одни и те же названия дают. Зато на зонах блатные сидят, и у каждого индивидуальная кличка — на это фантазии хватает! Ладно, я думаю, если тетка Александры… как там бишь ее…

— Валентина, кажется, — подсказал Дима.

— Ага, так вот, если она решила увезти своих племянников подальше от неприятностей, то явно на другой конец страны, где их не найдут. Сейчас загуглим, и поищем, — несколько минут стояла тишина, нарушаемая лишь сосредоточенным сопением. — Ага, нашла. Есть Рябиновка, от нас три с лишним тысяч км.… Подходит, но, блин, далековато! Дня два будем ехать.

— У нас есть две недели, время есть, — напомнила Катерина. — Главное, чтобы не зря.

— А мы будем заезжать в вашу Академию? — поинтересовалась Ханна. — Мне очень хотелось бы увидеть, где вы учились. А общежитие посмотреть? Правда, что там каждому человеку дается комната, как у нас?

— Правда, — хмыкнул Дима. — Только у нас эта комната не на одного, а на троих или четверых рассчитана.

— Ого! Так значит, комната разделена ширмами или перегородками?

— Нет, все просто спят в одной комнате, и все друг у друга на виду.

— Как на вокзале?

— Как в поезде, — фыркнула Безумная. — А еще у нас ванная и туалет общие — и для девочек, и для мальчиков.

— В каком смысле? — не поняла Ханна. — То есть, если парень моется, то девушка должна ждать своей очереди?

— Или же совместить приятное с полезным, и помыться вместе. Да, любимый?

— Не надо так на меня смотреть, это была твоя идея.

— Идея, за которую мне до сих пор ни капельки не стыдно….

— Зато стыдно всем остальным, которые это слышали, — закончила Катя.

— А правда, что у вас нет факультетов? — поинтересовалась Ханна. — И все учатся по одной и той же программе, независимо от того, кто какое направление деятельности будет выбирать?

— Да, только у нас вместо факультетов — учебные группы, куда входит по шесть-семь человек, иногда чуть больше, — ответила Ледяная Королева. — Но у нас направления разделены — у гномов своя программа, у других студентов — своя.

— С вами учатся гномы? — не поверила рыжеволосая. — Боевые гномы?

— И боевые эльфы, и оборотни, и амфибии, и всякие другие существа.

— Класс! Вот бы их увидеть!

— Ну, с одним гномом мы тебя точно познакомим, — кинув взгляд в зеркало заднего вида, Дима повернул баранку и слегка притопил, обгоняя забитый людьми автобус. — Он парень ничего, только манера говорить у него слишком свободная. Может и ругательство сказать, но ты не принимай на свой счет, он просто так свои мысли выражает.

— Всю жизнь мечтала гнома или эльфа увидеть, — вздохнула Ханна. — У нас, в Карахане, они тоже есть, но у них свои закрытые учебные заведения, куда обычным людям хода нет. А у вас что, не могут тоже такие спецшколы сделать?

— Наверное, на них денег не хватает, — предположила Алиса.

— Не хватает? — рыжеволосая кинула взгляд в окно — мимо по крайней левой полосе как раз проносился сверкающий лаком новенький внедорожник «Мерседес», в котором сидели двое веселого вида бородачей, и один из них помахал девушкам унизанной перстнями рукой. — Но я вижу, что у народа деньги есть, так почему их на учебные заведения не хватает?

— Я тебе больше скажу, их еще нет на дороги, на зарплаты и на отпуска, — заметила Алиса. — У нас всегда так, если ты честно заработал — значит, делись. Если нечестно, но уже поделился с кем надо — можешь оставить себе. Однако у тех, кто заработал честно, много забрать не получается, вот и не хватает.

— А еще ты можешь тратить только на себя, и желательно, где-нибудь за пределами страны, — добавил Дима. — А если здесь где-нибудь посреди дороги яма глубиной три метра, которую полгода заделать не могут — то это проблемы общества, а не твои.

— Да, а если у тебя столько денег, что ты их за всю жизнь потратить не сможешь при большом желании, а где-то в далекой глубинке людям пенсионного возраста даже на буханку хлеба не хватает — то ничего страшного, главное, что твои дети лучше остальных живут, в элитные школы ходят, на лимузинах катаются, и на вечеринках коксом занюхиваются.

Ханна озадаченно замолчала, приоткрыв рот.

— Не слушай ты их, — зевнула Катерина. — В любом мире и в любой стране есть свои хорошие и плохие стороны. Кстати, а почему мы не взяли с собой Серго и Ладу? Вшестером было бы еще веселее.

— Я их спрашивал, не хотят ли они с нами, — махнул рукой Дима. — Но они ответили, что, во-первых, они в этом мире всю жизнь прожили, и им хватило, а во-вторых — они со студенческим советом не ссорились, и у них в Академии хватает поклонников творчества, чтобы быстро реабилитироваться.

— Везет кому-то, — вздохнула Алиса. — Ладно, есть идеи, чем займемся, пока едем? Предлагаю играть в города, только с одной хитростью — название города надо произносить задом наперед. Я начинаю: Амортсок, Ханна, тебе на А.

— Так будет нечестно, я ведь ваших городов не знаю, — напомнила рыжеволосая зельеварша.

— А ты называй свои, караханские, какая разница?

— Ну, попробую.

Так и потянулись длинные километры пути, мелькающие за окном деревья и дома, и сменяющиеся цифры на циферблате часов. Но ехать одной дружной компанией всегда весело — даже если ты будущий боевой маг, и твоя судьба не сахар, а бесконечные битвы, ранения, риск жизни и самое пекло, ничего страшного, дорога всех делает равными. А когда ты молод, и в груди бьется веселое студенческое сердце, которому пока еще не чужды беззаботное веселье и прекрасные, хотя и слегка наивные мысли о будущем, то в дружной компании ты быстро делаешься тем человеком, которому просто хочется, чтобы эта дорога никогда не заканчивалась, а тянулась вперед на долгие-долгие года…

Ехали-ехали, мчались и мчались, подминая капотом машины дорожное полотно, сворачивали на какие-то узкие дороги, пересекали деревни, останавливались на железнодорожных переездах, пока не случилось самое неизбежное — стрелка на одном из приборов, показывающего уровень топлива, начала клониться к отметке, изображающей бензоколонку. К этому моменту играть в города уже надоело, веселые истории закончились, и все обрадовались возможности остановиться, и слегка размять затекшие от долгого сиденья ноги и те места, откуда они растут. Алиса сверилась с навигатором, дала указания, и Дима свернул с шоссе на небольшую, но симпатичную заправку, где уже стояло несколько дальнобойных фур, а за столиком под навесом крошечной кафешки сидели работяги-шоферы, и лениво заправлялись холодным квасом.

— Ух, благодать! — вздохнула Безумная, вставая на твердую землю, и от души потягиваясь. — Однако вы обратили внимание на изменение погодных условий?

— Думаешь, будет дождь? — Ханна рассеянно отдернула полы рубашки. Для этого путешествия ей, конечно же, пришлось переодеться, и вместо любимой рубинового цвета мантии облачиться в предложенный Алисой наряд — обтягивающую летнюю рубашку с короткими рукавами, бриджи до колен и сандалии на босу ногу. Смотрелось неплохо, даже несмотря на плотно набитую сумку, которую караханская студентка ни на секунду не выпускала из рук — там были сложены все ее зелья и настои собственного приготовления.

— Эй, рыжая! — красивую девушку заметили и в компании дальнобойщиков. — Иди к нам, мы тебя угостим!

— Это они о чем? — подозрительно спросила Ханна.

— О том, что они сейчас напоят тебя, предложат подвезти, и затащат в кабину грузовика, где будут долго-долго насиловать толпой по очереди, — безмятежно ответила Безумная, не обратив внимания на то, как Ханна вытаращила на нее глаза. — Обычное дело. Но я, вообще-то, говорила о том, что, кажется, дождик собирается. Не попасть бы под него.

— Так мы же в машине.

— Да, но останавливаться все равно потом придется.

— А ты прям боишься намокнуть?

— Нет, я просто ужасно боюсь грозы. Прям сама не своя становлюсь. И будет лучше, если мы в это время будем где-нибудь в тихом уютном месте, где меня можно связать и уложить до утра, а не в машине, где я могу учинить какую-нибудь пакость — например, скинуть нас всех в кювет вверх колесами.

Судя по выражению лицу Ханны, она явно начала жалеть, что так быстро согласилась на путешествие. Но в этот момент к ним присоединилась Катя, и всем сразу стало ясно — что-то случилось.

Дело в том, что с начала пути и всю дорогу Ледяная Королева почти не принимала участия в разговорах, а просто уткнулась в телефон, сунув в уши наушники (один раз Ханна с любопытством заглянула через ее плечо, но увидев, что происходит на экране, как-то резко покраснела, прикусила язык, и торопливо отодвинулась подальше). Пару раз Катя начинала набирать какие-то сообщения, а один раз оборвала входящий звонок — что для нее было совсем не свойственно. Сейчас же ее лицо напоминало лицо человека, который хочет сказать что-то очень важное, но не знает заранее, как на это отреагируют окружающие.

— Кать, ты чего? — Безумная прищурилась. — Что случилось?

— Да так… Сестренка, помнишь, я пару раз рассказывала тебе про своего парня?

— А, это который студент из столичной Академии? У вас отношения на расстоянии, и вы встречаетесь раз в два месяца, а в остальное время просто созваниваетесь, или шлете друг другу сообщения, в которых похабщины больше, чем в фильмах Тинто Брасса? — продемонстрировала Алиса превосходную память. — Жаль только, что ты нас с ним так и не познакомила.

— Это да, но сейчас выпал шанс. Он только что позвонил… и, в общем, он неподалеку отсюда. Хочет к нам присоединиться.

— Чего?! — обалдела Безумная. — В смысле присоединиться?

— Ну, тоже поехать с нами, — уточнила Катя.

— А, в этом смысле… Фух, а я уже было подумала невесть что. А какого хера он делает неподалеку отсюда?

— Он решил срочно со мной встретиться, а когда узнал, куда мы направляемся, решил перехватить нас по дороге, — терпеливо разжевала Ледяная Королева. — Кажется, хочет сказать нам что-то очень важное.

— Это, случайно, не про Карахан? — уточнила Ханна.

— Возможно.

— А что, я не против, — пожала плечами Безумная. — Еще одного пассажира на борт мы в состоянии принять. Да и хотелось бы уже взглянуть на это твоего прынца…. Короче, и где он?

— В поселке, который за тридцать километров отсюда, только что с поезда высадился.

— Ладно, двинем сразу туда. Вот только дождь собирается, а я жуть, как боюсь грозы.

— Давайте заберем этого молодого человека, а потом остановимся в поселке, переждем дождь, и заодно немного отдохнем, и пообедаем, — предложила Ханна. — Это, мне кажется, лучший вариант.

Остальные согласно кивнули.

— Все, готово, я залил полный бак, — подошел Дима. — Едем дальше?

— Едем, только по дороге свернем кое-куда, заберем кое-кого, — ответила Алиса.

— Не понял….

********************

В летнее время погода имеет свойство портиться и меняться буквально на глазах. Вроде только что на небе не было ни облачка, а солнце ярко светило, но проходит каких-то полчаса, и вот уже где-то гремит гром, а над головой нависают страшные серо-свинцовые тучи, с которых падают первые крупные капли. И хорошо, если в этот момент ты находишься дома, а не где-то по дороге к нему.

Так случилось и сейчас. Едва только «Соболь» въехал в поселок, как по крыше и стеклам весело забарабанило.

— Твою ж мать… — сверкнувшая в резко потемневшем небе молния заставила Алиса подтянуть колени к подбородку, обхватив ноги руками, затрястись всем телом и застучать зубами. — Ну почему именно сейчас?

— Эй, ты в порядке? — взволновалась Ханна.

— Пока нормально. Блин, страшно, …… ….. …..! Кать, успокой меня!

— Держи, — названная старшая сестра протянула ей сосульку-леденец. Но когда Безумная скривилась, и мотнула головой, резко посерьезнела. — Нам надо быстро где-нибудь остановиться. Желательно, где тепло, тихо, и много света.

— А конкретнее можно? — огрызнулся Дима, напряженно всматриваясь в застилающую дорогу водяную завесу. Вести машину в таких условиях на сельской местности даже с включенным дальним светом и работающими дворниками было не легче, чем вылечиться от туберкулеза.

— Давайте завернем к какому-нибудь дому, и попросимся переждать грозу, — предложила Ханна. — Есть же добрые люди, помогут.

— Это у вас, в Карахане, все так просто, — ответила Катя. — А у нас, особенно в деревнях и поселках, люди очень недоверчиво к городским чужакам относятся. Приедут такие наглые, дождутся, пока ты спать ляжешь, дадут по голове поленом, и все с избы вынесут. И ищи потом их, где хочешь.

— Хм! А если мы деньги предложим? — тут же предложила караханская студентка. — У меня еще есть тугрики, которые я заработала. У вас здесь какая валюта? Хорошая, наверное, и обменять можно, где угодно?

— Даже не спрашивай… — вздохнул Дима. — Ладно, вон слева по борту какая-то изба старого деревенского типа. И машин возле нее нет. Наверняка там живет какая-нибудь старушка, которой не хватает на молоко. Попробуем? Алиса, согласна?

— А? — вяло отозвалась Безумная. — Кто свистит? Я свищу? Да я щас как свистну — вся мировая экономика рухнет.… Ох, блин, селезенка вышла из чата! Ась? Где я? Вы кто?

— Я — твой будущий муж, — ответил тот, что бы за рулем.

— П****ц, приплыли…

— Тормози, — скомандовала Катерина, и «Соболь», меся колесами жидкую грязь, в которую превратилась утоптанная поселковая дорога, остановился возле покосившегося деревянного заборчика. — Ладно, сидите здесь, а я схожу, договорюсь.

— Может, и я с тобой? — предложила Ханна.

— Нет, лучше сиди. Если сестренка попытается выпрыгнуть из машины, и убежать — свяжи ее, только аккуратно.

— Поняла, — все это пришлось караханской студентке явно не по вкусу, но она мужественно стиснула зубы, очень вовремя вспомнив, что друг в беде не бросит, и лишнего не спросит.

Между тем Ледяная Королева, отодвинув боковую дверь микроавтобуса, легко и пружинисто соскочила на землю. Обстоятельно огляделась, убедилась, что дом не охраняет сторожевая собака, и быстро зашагала к избушке, толчком ноги распахнув повисшую на одной петле и незапертую калитку. Удивительно, но хотя Катя должна была уже через несколько секунд намокнуть до нитки, тем более что дождик уже превратился в ливень, ее одежда оставалась совершенно сухой, и волосы тоже, будто над головой она держала огромный невидимый зонт. Впрочем, этот феномен объяснялся очень просто — Катерина просто замораживала падающие на нее сверху капли, и те осыпались на землю кусочками сухого льда. Взойдя на крошечное крыльцо, она постучала в двери, дождалась, пока та откроется, и шагнула внутрь, скрывшись в доме.

Пока ее не было, Дима включил в машине печку, достал одеяло, и укрыл им Алису.

— Спасибо, товарищ майор, — пробормотала та в ответ, и попросила воды. Но, получив бутылку минералки, вместо того, чтобы пить, начала переворачивать ее, зачарованно наблюдая, как жидкость в сосуде меняет свое положение.

— Слушай, это же не опасно, а? — осторожно поинтересовалась Ханна. — Она ведь в таком состоянии что угодно отчебучить может.

— Последние три года обучения в Академии она сдерживается, — Дима барабанил пальцами по баранке, не сводя глаз с дома. — Просто у нее имеются легкие психические расстройства, которые нельзя вылечить.

— А, так вот почему она на Шелли набросилась…. И что, ее вот такую взяли обучаться профессии боевого мага, где постоянно нужна выдержка, железное хладнокровие и смертоносное спокойствие?

— Все мы не идеальные. Да и это все же лучше, чем быть коррумпированной продажной сволочью, как наши магистры.

Они втроем вздрогнули, когда тишину нарушило пиликанье мобильника.

— Это Катя, — Дима поднес трубку к уху. — Да? Ага, понял. Ханна, достань из сумки зонтики. Можно идти.

****************

Внутреннее убранство дома, у которого они остановились, полностью соответствовало внешнему виду — скрипучие деревянные полы, покрытые пятнами потолки, отсутствие какой-либо приличной мебели и странный, въевшийся в потемневшие обои запах. Однако здесь было сухо и тепло, да и крыша, Слава Богу, не протекала.

— Знакомьтесь, — Катя встретила гостей на пороге не одна, рядом с ней стоял и хозяин дома — Это Иннокентий.

— Кеша, — буркнул здоровенный, заросший волосатыми мышцами бугай, на котором из одежды были только старые шорты, сделанные из обрезанных штанов.

— Дима.

— Ханна.

— Иностранка, что ли? — бугай подозрительно посмотрел на рыжеволосую зельеваршу. Кажется, в его пропитых деревенских мозгах щелкнул годами вдалбливаемый телевизором рефлекс не доверять тем, кто живет за пределами великой и могучей родной страны.

— Она шутит, ее зовут Юля, — мгновенно сориентировалась Катерина. — Так мы у вас побудем пару часов, пока гроза не кончится, договорились?

— Без проблем, — зевнул бугай. — Можете даже ночевать. Только это будет стоить дороже.

— Хорошо, деньги есть. У нас подруга себя плохо чувствует, мы просто остановились, хотя и не планировали. Дим, веди ее в комнату.

Комнат в доме было две, в дальней стояла продавленная железная кровать с панцирной сеткой, а в ближней — старый, рассохшийся скрипучий диван и тумбочка с древним черно-белым телевизором. Дима остановился на втором варианте, и уложил Алису на диван, укрыв ее одеяло. Она мгновенно закуталась в него с головой, и так лежала, вздрагивая каждый раз, как за окном оглушительно гремел гром. Прислушавшись, парень различил тихое бормотание:

— Раз-два, Фредди заберет тебя… Три-четыре, закрывайте дверь в квартире….

На кухне хозяин Иннокентий вернулся за стол, на котором стояли початая бутылка «Первака», наполненный стакан и банка с солеными огурцами. Тут же лежала смятая тоненькая пачка денег, а возле нее — другая, чуть побольше и поновее. Как видно, хозяин как раз раздумывал, где бы взять средства для утреннего опохмела, и так обрадовался появлению нежданных гостей, которые предложили решить эту проблему легко и просто, что не стал задавать лишних вопросов. Отсюда мораль — к любому человеку, даже к недоверчивому деревенскому бугаю, можно найти свой подход.

— Жрать-то будем? — поинтересовался Дима, хотя беспокойство за Алису и отбило у него всякий аппетит.

— Извиняйте, у меня вас кормить нечем, сами как-нибудь, — Иннокентий махнул стакан, захрустел огурцом, занюхал волосатой рукой, после чего поднялся, и нетвердым шагом направился в комнату, не забыв прихватить деньги. — Так, я прилягу, а вы тут… короче… чувствуйте себя, как дома…. Утром, если что, разбудите.

И он удалился в дальнюю комнату, откуда через полминуты раздался жуткий скрежет, свидетельствующий о том, что окончательно отрубившееся тело рухнуло на кровать. Катя пошла следом, плотно прикрыла дверь, чтобы до них не доносился запах перегара, и вернулась, первым делом спрятав в холодильник водку и огурцы.

— Да уж, хорошее гостеприимство, — проворчала Ханна. — А если он буянить начнет? Или приставать?

— Тоже мне, проблема, — буркнул Дима. — Жрать будем, или нет?

— Тут картошка есть, — Катя заглянула в шкафчик под мойкой. — Немного, но хватит. Вы готовьте, а я сейчас вернусь. Дим, ключи от машины.

— Зачем?

— Здрасьте-приехали, а ты забыл, что мне надо любимого встретить?

— Забыл, — покаялся он, и отдал ей ключи. — Осторожнее там, в аварию не попади.

— Разберемся. Приглядывайте за сестренкой, — и Ледяная Королева покинула дом, а спустя пару минут за окном зафырчал движок «Соболя», но тут же потонул в очередном раскате грома.

— Я почищу, — вызвалась Ханна, и, отыскав в ящиках пару более менее годных ножей, принялась за дело, соскребая с картофелин кожуру. Дима присоединился к ней, и вдвоем они быстро осилили скудный запас корнеплодов. Во время процесса они внимательно прислушивались к тому, что происходит в комнатах, но кроме сотрясающего стены оглушительного храпа хозяина Иннокентия больше ничего не было слышно. Пару раз Дима бросал нож, и подходил к двери, но каждый раз наблюдал одну и ту же картину — спрятавшаяся под одеялом Безумная не подавала признаков активности или улучшающегося самочувствия.

«Ничего, гроза закончится — сразу придет в себя» — решил парень, полагаясь на прошлый опыт.

К счастью, Ханна взяла процесс приготовления картофеля на себя, и делать ему ничего не приходилось, только по сторонам посматривать. Ливень за окном и не думал прекращаться, ветер ломал деревья, время от времени небо прорезала яркая вспышка молнии. Работающие в полсилы лампочки с трудом освещали комнаты, и Дима начал чувствовать, что его потихоньку клонит в сон. Может, лечь на пол рядом с Алисой, да вздремнуть полчасика?

— Скоро будет готово, — объявила Ханна, склонившаяся над протекающей кастрюлей.

— Это хорошо. Слушай, у тебя же полно в сумке всяких лечебных зелий. Ты не можешь Алисе что-то дать, чтобы ей стало лучше?

— У меня зелья только от телесных ран. А от психических аномалий — ничего нет. Есть, правда, бодрящее зелье, я его уже предлагала твоей подружке, но опять же — я не врач. Я не знаю, как это сработает. Я ей зелье дам, а она окончательно спятит, и вообразит себе что-нибудь эдакое.

Тут караханская студентка замолчала, и начала внимательно оглядываться по сторонам.

— Что ищешь? — поинтересовался Дима.

— Ты не знаешь, где здесь туалет? Мне срочно надо.

— Ну… кажется, знаю, — он кивнул взглядом на окно. — Там, снаружи.

— Ты шутишь? — Ханна вскинула подбородок. — Разве его нет тут, в доме?

— У нас в деревнях все удобства на улице. Поближе к природе.

— Вот же… — Ханна беззвучно задвигала губами, выдавая какое-то принятое в Карахане витиеватое ругательство. — Ладно, убедил. Ты следи за едой, а я сейчас вернусь.

— Тебя проводить?

— Сама справлюсь.

Оставшись один, Дима придвинулся поближе к плите. От ароматных запахов картофеля невольно начали течь слюнки, а желудок, ощутив присутствие пищи при содействии носа, быстренько напомнил о себе, и даже слегка заурчал, волнуясь, что его хозяин совсем упустил время обеда. Подождав еще минут пять, Дима потыкал картошку вилкой, мысленно кивнул, выключил газ, и приготовился сливать воду.

Входная дверь распахнулась.

— Мы пришли! — объявила Катя. — Дим, иди скорее сюда.

— Ага, сейчас, — оставив кастрюлю в покое, студент вышел из кухни. И остолбенел.

Счастливая, довольная Катерина буквально прижималась к высокому парню, чьи черные волосы ярко блестели, а на губах сверкала нагловатая ухмылка. И этим парнем был ни кто иной, как.… У Димы отвалилась челюсть.

— Ты?!

— Привет, старичок, — хмыкнул Янус. — Ну, как оно, ничего?

48

После этих слов в деревенском домике воцарилась зловещая тишина, настолько напряженная, что ее можно было резать ножом. Однако Дима быстро пришел в себя, переплел пальцы, и на пол скользнула синяя, остро оточенная со всех сторон, извивающаяся змеей «лента».

— Катя! Немедленно отойди от него!

— Тише-тише, старичок, — Янус поднял руки ладонями вверх. — Я свой, все нормально.

— Дима! — Катерина встала между ними, заслонив своего парня собственным телом. — Успокойся.

— Успокоиться? — взревел он. — Да ты хоть знаешь, кто это?

— Кто?

— Да это же убийца из «Ночного Рейда»! Я видел его там, на яблочной ферме!

— Представь себе, я это знаю, — совершенно спокойно ответила Ледяная Королева.

— В смысле? — опешил Дима. — Как это знаешь?

— А ты думаешь, ты единственный студент Боевой Академии, которого отправили в Карахан на задание под прикрытием? — поинтересовался Янус. — Меня внедрили в «Ночной Рейд» чуть-чуть раньше, чем тебя. Но когда тебя раскрыли, я сделал все возможное, чтобы ты остался жив, и вернулся домой.

Звучало это вполне убедительно, но Дима все равно не поверил.

— Докажи! — упрямо потребовал он.

— Да, пожалуйста, — внезапно Янус отбросил кривляния, заговорив серьезным голосом. — Хочешь знать, кто тебя подставил в Карахане? Магистр Двуличко! Он, видишь ли, поспорил с магистром Красавчиком — чей агент быстрее добьется успеха. Двуличко подготовил и послал на дело меня, а Красавчик — тебя. Но когда Двуличко узнал, что ты успешно внедрился, то решил сжульничать — шепнул нужным людям в Карахане, чтобы те передали «Эдему», что в «Ночном Рейде» завелся предатель. И даже подбросил несколько фактов, указывающих конкретно на тебя.

— Да? — Дима машинально потер подбородок. Звучало это уже вполне разумно, и заодно проясняло многие вопросы. — А ты сам кто такой?

— Студент четвертого курса столичной Боевой Академии, Леонас Самарас, также известный под боевым псевдонимом Черный Геккон, — новый знакомый протянул ладонь для рукопожатия. — Можно просто Лео.

Дима с подозрением посмотрел на него. Но Катя, устав ждать разрешения конфликта, вскинула голову вверх.

— Дим, ты мне доверяешь?

— А? Ну, да…

— Или ты думаешь, что я — наивная дура, которую можно легко обмануть?

— Да ты что!

— Тогда еще раз, для ясности — это мой парень. Студент Академии. Что еще непонятного?

— Все понятно, — сдавшись, Дима разорвал опутавшие его пальцы невидимые нити, и «лента» растворилась в воздухе. — Пошли тогда обедать, что ли.

— Я сейчас, — Катя направилась в комнату, чтобы проведать Алису, а парни прошли на кухню, и уселись по разные стороны стола. Присоединившись к ним, Ледяная Королева тут же села рядом с Лео, и снова прильнула к нему, словно не хотела отпускать ни одну лишнюю секунду.

— А где Ханна? — спросила она.

— По нужде вышла, — Дима неопределенно мотнул головой. — Ну, рассказывай.

— Может, накормишь сначала? — ухмыльнулся Лео, снова перевоплощаясь в Януса. — Война войной, а обед по расписанию.

— Я сейчас все сделаю, сидите-сидите, — засуетилась Катерина. Но, как она не старалась, а у Димы уже успел напрочь пропасть аппетит — намного больше еды его теперь занимало нетерпение узнать, что же случилось в Карахане.

— А что рассказывать? — наколов на вилку картофелину, Лео задумчиво подул на нее. — История аналогичная твоей — меня вызвали в Министерство, и в добровольно-принудительном порядке предложили отправиться в Карахан, чтобы уничтожить изнутри группировку наемных убийц, терроризирующих страну. До этого я, видишь ли, успел уже зарекомендовать себя, как перспективный агент — у меня выявился талант делать из себя совершенно другого человека, создавать образ, подстраиваться под него, менять внешность, учитывать детали…. Вот, магистр Двуличко и поставил меня перед фактом — отправляешься в Карахан, и точка. Взамен пообещал договориться избавить меня от необходимости отрабатывать практику в Академии следующие три месяца. Кстати, я эти отгулы планировал использовать, чтобы наконец-то провести время со своей девушкой.

— Мы с ним познакомились, когда я тоже там училась, — сообщила Катя, сверкая счастливыми глазами. — Дим, если помнишь, я же к вам как раз из столичной Академии перевелась, чтобы за сестренкой присматривать.

— Помню, — ответил третьекурсник. — Дальше рассказывай.

— Только вот программа внедрения у нас значительно отличалась от вашей, — продолжил Лео, он же Янус. — Ваш Красавчик со своими аналитиками решили разыграть классическую схему по учебнику — агент закрепляется на местности, дерзким поведением привлекает к себе внимание врага, втирается к нему в доверие, узнает необходимую информацию, либо же добывает улики, дожидается штурмовой группы, и под конец таинственным образом исчезает. Но Двуличко поступил хитрее, и через своих знакомых в Карахане просто свел меня с Палачом, позаботившись о том, чтобы тот получил хорошие рекомендации о моем опыте шпионажа. «Эдем» одобрил кандидатуру — это уже сам Палач постарался — и так я стал убийцей «Ночного Рейда». Я знал, что должны послать кого-то еще — Двуличко обмолвился об этом на нашем последнем разговоре — и когда ты появился, сразу понял, кто ты на самом деле.

— Хм!

— Дима, как ты мог не догадаться, что Лео — мой парень? — спросила Катя на полном серьезе.

— Нихрена себе! Это как, по-твоему, я должен был догадаться?

— Ну, как же! Если в имени Янус первую букву заменить на «а», то что получится? Все же было очевидно!

— Не преувеличивай, зайка, я просто настолько хорошо вжился в роль, что даже Ярослав — сам бывший студент Академии — ничего не заподозрил, — Лео погладил девушку ладонью по руке. — Короче говоря, я решил не вмешиваться, и просто остался в стороне, наблюдая за развитием событий. Если меня спрашивали мнение — что я думаю — я отвечал неопределенно, мол, не знаю пока, насколько хорош паренек, пусть сначала себя покажет. Тем более, у меня была своя работа, и некогда было еще думать о том, что случится с другим агентом.

— А чем ты занимался? — спросил Дима.

— Двойной шпионаж. Добывал сведения для «Ночного Рейда» по их будущим жертвам, но попутно же отправлял сведения о них самих нашему начальству. Короче, в итоге, вместо того, чтобы нейтрализовать группу, как и планироваться, наверху кто-то — очевидно, магистр Грифон — решил, что раз такой ценный кадр в тылу врага, то нужно повременить с завершением операции, а лучше пока просто доить агента, используя его для своих целей. Поэтому я редко появлялся на ферме — моя деятельность состояла не только в том, чтобы выслеживать человека, которого заказали «Ночному Рейду», и узнать о нем все, что позволит быстро и без помех его убрать, но и шпионить за всякими видными деятелями. Политики, бизнесмены, ученые, важные переговоры или расслабленная болтовня в сауне, то, что они говорили своим женам и мужьям, родителям и любовникам — все это фиксировалось, записывалось, и отправлялось наверх. Немало я следил за президентом, Риконом Замбевичем, и за министром Хан-чи, и за магистром Золотопонщиковым, и за главным оппозиционером Радзюкевичем, и за многими другими. И не просто так, а с вполне конкретной целью.

— Это какой же? — спросил Дима, хотя заранее догадывался, какой будет ответ.

— «Эдем», Дима, «Эдем». Нам доподлинно известно, что им руководит кто-то дьявольски гениальный, лучший ум Карахана, тот, кто настолько влился в общество, что его ни за что не заподозрят. И это явно кто-то, приближенный к политической элите — иначе он бы не смог так точно рассчитать, шаг за шагом, плановую стратегию погружения Карахана в техномагический хаос. Люди против магов, ненависть на фоне магического дара, который есть у одних, и отсутствует у других, и «Ночной Рейд», который на протяжении долгих месяцев подогревал эту ненависть, чтобы потом, при помощи Скарабеевой, одним коротким сообщением заставить страну буквально воспылать! Но вот кто этот гений? И где находится тот самый промышленный, суперсекретный комплекс, в котором «Эдем» готовится к мировому господству? Вот, что я должен был узнать. К сожалению, узнал я немного, но кое какие соображения уже есть. Если не ошибаюсь, сейчас наши аналитики тщательно, по крупицам, сортируют и обрабатывают ту информацию, что я добывал, и разрабатывают тысячи различных версий. Пока известно, что «Эдемом» руководит некий Директор — лица его никто никогда не видел, и настоящего голоса никогда не слышал, даже непонятно, мужчина это или женщина, но этот человек реален, и существует внутри системы, оставаясь при этом в тени. А суперсовременный комплекс, скорее всего, находится в том же районе страны, откуда родом наша общая знакомая, подружка-ковбойша. Такие вот дела.

— Мда, — протянул Дима, с трудом переваривая это все у себя в голове. — Так ты, значит, таинственно исчез, когда началась заварушка в Карахане? Боишься, что тебя тоже зацепит?

— Не только поэтому, — Лео посерьезнел. — До меня дошла кое-какая информация от Ярослава — пара фраз, подслушанных, когда он разговаривал с Палачом за завтраком, но мне хватило. Поэтому я сразу отправился к вам — даже магистра Двуличко не предупредил о том, что покидаю Карахан. Хотя, ему сейчас, наверное, не до этого…

Стук в дверь прервал его слова.

— Наверное, это Ханна, — Катя поднялась с места. — Пойду, открою.

— Ага, иди, — рассеянно кивнул Дима. — Так что сказал Ярослав? Эй, ты чего?

Но Лео как будто уже напрочь забыл о нем — повернув голову, он напряженно прислушивался к тому, что происходит в прихожей. Дима невольно последовал его примеру — и невольно вздрогнул, когда удивленный голос Кати вскрикнул:

— Алиса? Но ты же…. Ай! — и оглушительный грохот вперемешку с треском ломающейся мебели. В тот же миг Лео вскочил на ноги.

— Готовь заклятие, лучше «молнию», — бросил он Диме, и рванулся вперед, переплетая пальцы. Третьекурсник последовал его примеру. То, что он увидел, заставило его охнуть.

В дверях избы стояла Безумная — с неподвижным, ничего не выражающим лицом, даже глаза смотрели куда-то в одну точку, не видя ничего вокруг. Ее безвольно повисшая рука сжимала рукоять небольшого топора. А за ее спиной…. Луиза! С огромным, мясницким ножом в руке!

— Что еще за… — Дима очумело вытаращил глаза. Нет, не может такого быть — Алиса только что лежала на диване, она никак не могла оказаться снаружи дома. Какого хрена?!

— Атакуй их! — крикнул Лео, и метнулся в угол, где Катя слабо стонала под обломками древнего, сталинских времен, серванта, в котором хозяин дома хранил посудную утварь для больших праздников. В этот момент двойник Алисы пришел в себя, и шагнул к Диме, взмахивая рукой. Только годами отточенные тренировками рефлексы спасли студента от верной гибели — он едва успел пригнуться, и ощутил, как топор пролетает над его головой, так близко, что лезвие состригло несколько торчащих волосков с макушки. Брошенный с нечеловеческой силой, топор воткнулся в стену, войдя в нее лезвием практически до упора.

— Займись этими, — обернувшись через плечо, сказала Алиса Луизе. Голос звучал тоже неестественно — какой-то механический, без единой эмоций, голос. Артефакторша опустила голову, и направилась к Лео и Кате, в три шага пересекши крошечную внутреннюю площадь деревенской избы. Сверкнула сталь ножа, но Лео успел парировать удар, поставив блок, и отведя нож в сторону. Извернувшись, он изо всех сил врезал ногой Луизе в живот, но та — чудеса! — даже не моргнула, хотя такой удар должен был гарантированно уложить ее, да еще и впоследствии серьезно отразиться на здоровье. Ответным ударом ногой по задней части колена она заставила Лео опуститься на пол, затем мертвой хваткой ухватила его за шею, и долбанула лицом об стену — только вовремя выставленные вперед ладони помогли четверокурснику избежать сломанных носа и челюсти. Мгновенно сменив тактику, артефакторша схватила его за волосы, рванула на себя, и дернула рукой, намереваясь чиркнуть лезвием ножа по его горлу….

Что было дальше, Дима не увидел — Алиса скользнула к нему, и сильный, мощнейший удар заставил его буквально отлететь к противоположной стене, врезавшись в нее спиной со всего маху. От этого у него вышибло дух, и Дима задохнулся, беспомощно раскрывая рот, не в силах сделать ни единого вздоха. Волна ужаса окатила его разум — неужели сломан позвоночник? Но тут стальные пальцы обхватили его горло, и сжали так, что в глазах сразу потемнело. Одной рукой без всяких усилий Безумная подняла его над полом, и слегка усилила хватку — и Дима ощутил, как его угасающее сознание соскальзывает в бездонную, черную пропасть, откуда уж нет выхода назад….

Луиза опоздала буквально на несколько секунд — лезвие ножа скользнуло по горлу Януса, но не причинило ему вреда, по той причине, что оно оказалось заключено в плотную ледовую оболочку. Выскользнув из цепкой хватки артефакторши, Янус изо всех сил толкнул ее плечом. Но опять же, вместо того, чтобы отлететь на пол, Луиза просто сделала два шага назад, и отшвырнула в сторону бесполезный нож. Ее глаза слегка сузились, а Янус напрягся, ожидая следующего маневра. Но тут, хвала Богам, дверь, ведущая в комнату, распахнулась, и появилась настоящая Алиса, хмурая и злая, как тысяча чертей.

— Вы чего шумите тут? — недовольно спросила Безумная. — Разве нельзя дать отдохнуть человеку, у которого не все в порядке с головой? — в следующий миг ее глаза изумленно округлились. — Ох ты ж ёбушки-воробушки…

Луиза, повернувшаяся в ее сторону, и Алиса-двойник, разжавшая пальцы, отчего бесчувственное тело Димы шлепнулось на пол, заметно напряглись. В их бесцветных глазах мелькнуло какое-то осмысленное выражение, после чего они молниеносно переглянулись, и, совершенно забыв про своих противников, двинулись прямиком к Безумной.

А зря.

— Получай! — при помощи Лео поднявшаяся с пола Катерина взмахнула рукой. Луиза сбавила шаг, и машинально посмотрела вниз — ее ноги стремительно охватывались толстой ледяной коркой, которая, словно панцирь, покрывала все ее тело, превращая артефакторшу в ледяную статую. Лео переплел пальцы, и полутьму избы осветила струя пламени, «Огненный меч» хлестнул лже-Алису по спине. Однако, вопреки ожиданиям, ее одежда не воспламенилась, волосы или кожа тоже, более того, она даже не вздрогнула. Зато взмахнула ногой, и провела блестящий удар из арсенала карате, который пришелся настоящей Алисе по скуле, и сшиб ее обратно в комнату с диваном.

К счастью, как нам уже известно, у Безумной был очень заниженный болевой порог, а кроме того, у нее уже давно напрочь отсутствовало чувство какого-либо страха. Вместо того чтобы потерять сознание, или даже просто запаниковать, она пружинисто перекаталась по полу, оказалась за диваном, и вскочила на ноги. Лже-Алиса остановилась, слегка склонив голову влево. Теперь противниц разделял диван, а для рукопашного боя это было капец, как неудобно (если конечно, твой противник — не камикадзе, который может одним ударом разломать этот диван напополам, и тебя вместе с ним). В голове лже-Алисы явно происходил какой-то сложный, математический расчет, но быстро приняв верное решение, она согнула ноги в коленях, приготовившись к новому прыжку.

Тут уже внезапно распахнулась дверь, ведущая в хозяйскую спальню — шум драки разбудил Иннокентия.

— Какого хера вы здесь шумите? — огласив комнату духманом перегара, сонно пробурчал он. Но, увидев двух совершенно одинаковых девушек, стоящих друг напротив друга, хозяин дома чуть не сел на пол. — Ох, ё…. Бля, говорили же мне, завязывать надо, в глазах уже двоится.… Опять паленую водяру подсунули, суки… — и протопал к выходу, даже не оглянувшись на остальных участников драки. Распахнул дверь, вышел прямо под дождь, и исчез из виду.

Этот инцидент, связанный с появлением нежелательного свидетеля, отвлек лже-Алису, чем настоящая немедленно воспользовалась. Взмахнув своим красно-синим «крылом», она вспорхнула над диваном, и обрушилась на соперницу сверху, сшибая ее с ног. Наверное, лже-Алиса тут же бы поднялась, но настоящая не дала ей ни единого шанса — ухватив руками голову противницы, Безумная четким, отрепетированным движением крутанула ее вокруг своей оси. Шея противницы тут же оглушительно хрустнула, а тело обмякло.

— Получила? — убедившись, что двойник нейтрализован, Алиса завалилась обратно на диван, потирая ушибленную скулу. — Блин, чего только в жизни не увидишь, это ж уму непостижимо! Укуси меня пчела, что происходит вообще?

— Ты в порядке? — Лео тоже довел Катю до дивана, усадил ее, и после этого кинулся к Диме. И облегченно вздохнул — несмотря на бессознательное состояние, пульс вполне прощупывался.

Вернулся хозяин дома, по его обнаженному, заросшему волосатыми мышцами торсу стекали потоки дождевой воды. За ним по пятам следовала Ханна. Увидев, что на полу комнаты лежит тело с неестественно вывернутой на все сто восемьдесят градусов головой, а посреди другой комнаты застыло другое тело в нелепой позе, заключенное в плотный ледяной покров, караханская студентка задала тот же вопрос, что и Алиса. Но больше всего, что вполне естественно, прибалдел товарищ Иннокентий.

— Вы че, бля, в натуре… — начал он, но тут Лео снова переплел пальцы, и хозяин дома, получив «Невидимый удар» по темечку, лег пластом.

— Дима! — внезапно осознав, что ее любимый лежит на полу без единого движения, Безумная заволновалась. — Что с ним?

— Жив, — вздохнул Лео. — Надо срочно уходить отсюда. Покинуть всем дом, немедленно!

— А эти? — Ледяная Королева мотнула головой в сторону созданной ею же ледяной статуи.

— Позвоним, кому надо, о них позаботятся, и о хозяине тоже.

— А-а-а-а! — вдруг заорала Ханна, и сделала гигантский скачок в сторону. Лежавшая на полу лже-Алиса внезапно зашевелилась, и заскребла пальцами по полу, хотя ее голова по-прежнему оставалась в вывернутом положении. Упираясь руками в пол, двойник кое-как поднялся на ноги, и вслепую заковылял к выходу, а его неподвижные, страшные, ничего не выражающие глаза рассматривали в упор участников драки по очереди, пока на губах играла мерзкая, не предвещающая ничего хорошего улыбка. Несколько раз стукнувшись об стены и дверные косяки, лже-Алиса дотащила свое тело до входной двери, перешагнула порог, и растворилась в темноте.

Этот неожиданный фокус произвел на будущих боевых магов настолько сильное впечатление, что они еще на некоторое время напряженно застыли, всматриваясь и вслушиваясь. Но за окном все также шумел ветер, а по крыше и оконным стеклам барабанили капли дождя.

— Ну, и чего сидим? — напомнил о себе Янус. — Думаете, она подкрепление не приведет? Рвем когти отсюда!

— Не спеши, очень незнакомый, но очень симпатичный парниша, — нахмурилась настоящая Алиса. — Ты вообще кто такой?

— Это Лео, мой парень.

— Да? Кать, ну ты вообще везунчик.… В смысле, мне кто-нибудь наконец-то объяснит, против кого мы только что махались? И что это вообще такое? — сунув руки в карманы, Безумная подошла к ледяной статуе… и отшатнулась. — Не поняла.… Луиза, ты что тут делаешь?

— Это не Луиза, — терпеливо разъяснил четверокурсник столичного БАМа. — Это техномагический голем, умело замаскированный под обычного человека. Секретное оружие «Эдема». Для этого я пришел — предупредить вас об опасности.

— Какой еще опасности? — испуганно спросила Ханна.

— «Эдем» знает, кто вы на самом деле. И решил, что вы ему чем-то мешаете, и отдал приказ срочно эту проблему решить. Пустить в расход всех шестерых — всех, кто был тогда в караханской Академии, и охранял ныне покойного магистра Недоучко.

49

На этот раз «Соболь» не катил неспешно, а буквально летел по трассе со скоростью, слегка выходившую за пределы дозволенного. Дождь кончился, и стало понемногу светлеть, колеса машины весело взбивали лужи, поднимая тучи брызг, солнце снова жарило в окна.

— Значит, давайте еще раз, пока я ничего не упустила, — отняв от руку от руля, Безумная принялась загибать пальцы. — Свермогущественная техномагическая корпорация почему-то решила, что мы перешли ей дорогу, и отправила за нами отряд роботов-убийц, которые еще и наши двойники — раз. У Катьки есть парень, и он шпион под прикрытием в «Ночном Рейде» — два.… И мы нифига не пообедали — три. Вот последнее обидно прям вообще. Слушай, Лёва…

— Лео.

— Ага, очень приятно, а я Алиса…. Так вот, Лео, можно спросить, откуда ты вообще знаешь про секретное оружие «Эдема», если оно такое секретное, а?

— Я уже говорил, что моя работа — это сбор информации. Так вот, один раз я услышал, как один важный человек шепотом говорил другому важному человеку, что «Ночной Рейд» убирает всех неугодных «Эдему», но действует исключительно на территории Карахана. Если же такое неугодный успевает нырнуть в портал, и скрыться, за ним отправляют вот таких вот техномагических големов. Или, если по нашему — андроидов. Если кратко, то называются они «Отряд Икс». Андроиды не знают усталости, не знают жалости и сочувствия, они могут месяцами и годами выслеживать нужную им жертву, а когда найдут, то расправляются с ней с особой жестокостью, в основном выбирая примитивное и простое оружие, либо же разрывая человека на куски голыми руками. Причем они всегда имеют внешность человека, от которого им надо избавиться — во-первых, чтобы сбить этого человека с толку, а во-вторых — чтобы сбить с толку случайных свидетелей, ну, и органы правопорядка заодно.

— Веселенькое дельце, — прохрипел Дима, растирая горло, на котором краснели отметины чужих пальцев. — А ты можешь конкретно сказать, о чем именно разговаривали Ярослав и Палач?

— Могу, — кивнул Лео. — Палач выразил недовольство, что предателя — то есть, тебя — до сих пор не закопали где-нибудь в лесу, как и положено. Ярослав отметил, что поступила информация от проверенного источника, что предатель — студент Боевой Академии Карахана, и именно он вместе со своими друзьями охранял магистра Недоучко. Палач сказал — раз известно, кто он, то давай найдем его, и прихлопнем. Ярослав ответил, что предатель — то есть, ты — вместе со своими друзьями временно покинул Карахан, и за ними «Эдем» пошлет квалифицированных для этого дела специалистов, которые позаботятся, чтобы все получили по заслугам. После этого, как понимаешь, два плюс два сложить было несложно. Поэтому я поспешил встретиться с вами, чтобы предупредить об опасности.

— Проверенный источник? — повторила Алиса. — Что еще за проверенный источник?

— Вот этого я не знаю. То ли опять кто-то из магистров постарался, то ли вы сами где-то что-то не то сказали. Забыли уже, что для боевого мага все вокруг — в первую очередь, враги?

— Что за жизнь пошла, никому нельзя доверять, — вздохнула Катерина.

— Так было всегда, с самого начала сотворения человечества, — проворчала Ханна. — Делать-то теперь что будем?

Слева по борту открылась какая-то придорожная забегаловка. Несмотря на осложнившуюся ситуацию, есть хотелось по-прежнему всем, и Алиса, недолго думая, свернула туда. К счастью, стоянка была забита машинами. Поставив «Соболь» так, чтобы из-за других авто его не было видно с трассы, студенты вошли в закусочную, и уже десять минут спустя, облюбовав себе дальний столик, откуда просматривался весь зал, вся компания дружно жевала бараний шашлык, запивая его холодным березовым соком.

— Я думаю, надо звонить магистру Красавчику, — высказал Дима свою мысль. — Ничего другого тут и не придумаешь.

— Ты упускаешь самое главное, — возразил Лео. — То, что «Эдем» решил похоронить не только здесь присутствующих, а вообще всех, кто тогда был в Академии вместе с Недоучко.

— Твою мать! Луиза! И близнецы!

— За близнецов можно не переживать. По пути сюда я навел справки через знакомых боевых магов — они в подземной, хорошо охраняемой тюрьме, где содержат всех воров и предателей. Чокнутым андроидам придется попотеть, чтобы до них добраться. Но вот насчет вашей подружки-артефакторши надо срочно что-то решать.

— Позвонить ей, — предложила Ханна.

— Бесполезно, — возразил Дима. — Либо она не поверит, либо это ничем ей не поможет. Надо срочно менять маршрут, и двигаться к ней.

— Э-э-э-э, в смысле менять маршрут? — вскинула голову караханская студентка. — У нас, вообще-то, другое задание!

— Не думаю, что оно сейчас актуально.

— Тогда давайте разделимся — я, ты и Алиса поедем дальше, к вашему знакомому гному, а Лео и Катя отправятся к Луизе.

— Тоже не пойдет, — покачал головой Лео. — Пока мы вместе, нас сложнее застать врасплох, но стоит нам разделиться, и нас перебьют, как цыплят, быстрее, чем мы успеем выкрикнуть слово «ху*цо»

— Я думаю, про это не кричать надо, а брать в руки, и делать, — заметила Ледяная Королева.

— Тоже верно.

— Блин, мало было нам одной извращенки с пошлыми шутками, так еще второй такой же на голову свалился, — проворчала под нос Безумная. — Эй, вы двое, раз такие умные, то может, сами предложите вариант, который всех устроит?

— Позвонить Красавчику — раз, — теперь уже Лео начал загибать пальцы. — Запутать следы и усилить меры предосторожности — два. И отправиться к вашей Луизе, желательно, перед этим сменив транспортное средство, потому как андроиды уже его видели — три.

— А забрав Луизу, вернуться в Академию, которая теперь на Звездограде — четыре, — закончила Катя. — А о близнецах позаботится магистр.

— Поехать к Луизе? — Алиса закусили губу, обдумывая это предложение. — Ну, вы езжайте, а я отказываюсь.

— Опять начинаешь?

— Да, Катя, опять. Я уже сказала — проблемы этой хитро выделанной меня больше не волнуют, и я принципиально пальцем не пошевелю, если с ней что-то случится. Она сама свою дорогу выбрала. К тому же, у нее теперь есть ее прекрасный принц из Интернета — вот, пусть он ее и защищает!

— Но это ведь ты с ней поссорилась, а не мы, — заметил Дима.

— А ну тихо, ша! Нечего там из-под каблука выглядывать! Короче, я не поеду, и точка.

Закончив на этой беспристрастной ноте, Безумная впилась зубами в зажаренное мясо, таким образом, пойдя на маленькую хитрость — набив полный рот, она избавила себя от необходимости участвовать в дальнейшем обсуждении.

Повисла гнетущая тишина.

— А этот прекрасный принц из Интернета — он кто вообще? — осторожно спросил Янус.

— Техномагический программист, — ответила Ледяная Королева. — Создает компьютерные игры с погружением в виртуальный мир, и тоже студент БАМа. А что?

— Да вот думаю, может, и его к делу приобщить? Тогда у нас будет не маленькая группа, которую можно так просто захватить, а целый отряд. Вот если бы еще оружием разжиться…

— Точно! — у Катерины загорелись глаза. — У Луизы ведь — свой магазин, набитый боевыми артефактами! Мы можем вооружиться так, что андроиды к нам даже близко не подойдут. А, сестренка?

— Жа шуше же жажала, — прошамкала Алиса с набитым ртом. — У шешя жрижижи.

— Неужели ради наших жизней ты не можешь отказаться от своих принципов?

— А? — Безумная сделала могучий глоток. — Кать, ну принципы — они для того и есть, чтобы от них нельзя было отказаться. Вот мужики же не могут отказаться от сосков, хотя они им нафиг не нужны.

— Они достались нам после революции, — хмыкнул Лео. — Фабрики — рабочим, мужикам — соски.

— Вот именно. Так и я — если сказала, то сделаю.

— Слушай, — у Димы, который старательно ворочал мозгами, вдруг проклюнулась светлая мысль. — Но ведь тебе необязательно мириться с Луизой, верно? Ты можешь вообще с ней не разговаривать, или делать вид, что вы незнакомы.

— Или делать вид, будто ее вообще не существует, как тогда, — добавила Катя. — Главное, что наша легендарная «БМ-17-3» снова будет вместе, в новом, улучшенном, расширенном составе!

— Даже не знаю, — неохотно протянула Безумная. — Для начала, я вообще против того, чтобы расширять команду. У нас не настолько большая машина, чтобы туда влезла целая толпа.

— Машину мы поменяем, — спокойно сказал Лео. — Все равно придется менять, чтобы сбить со следа големов-убийц. Что еще?

— Еще мне бы все-таки хотелось доехать до гнома, и узнать, подтвердилась ли та теория насчет наследников караханского престола. Тем более что Ханна активно за это топит, и я ее поддерживаю.

«Врет она все! — понял Дима. — Не машина ее волнует, и не научная работа. Ей просто не хочется встречаться с Луизой после всего, что между ними было сказано». Хотя он точно не знал, что конкретно было сказано, но догадывался, что вряд ли что-то ласковое. И тут же воображение нарисовало картину — Алиса и Луиза, в старомодных нарядах пушкинской эпохи, стоят друг напротив друга в крошечном помещении. «Людмила Сергеевна, вы — нечестная женщина, — говорит Безумная, сердито обмахиваясь веером. — Я немедленно позабочусь, чтобы слух о вашем недостойном поступке разнесся по всему Петербургу! Вас больше не пустят на порог ни одного приличного дома». «Избавьте меня от этих надменных слов, Алиса Константиновна — отвечает Луиза, нервно сжимая в руках платок. — Я всего лишь ответила выпадом на ваш выпад, а вы еще смеете мне угрожать? Я немедленно перестану с вами разговаривать, и позабочусь, чтобы моему примеру последовали все вокруг!». Да уж, вряд ли все было так прозаично.

— До гнома нам еще ехать целые сутки, — напомнила Катя. — За это время они доберутся до Луизы, и сделают с ней то, что хотели сделать с нами. Чтобы успеть раньше, нужно разворачиваться прямо сейчас.

— Ну… ладно, — согласилась Алиса с таким видом, будто ее целых три часа уговаривали подписать согласие оформить кредит на свой паспорт, но на другого человека. — Раз такое дело, то поехали.

— Только нам придется топить без остановок, один устал — его другой сменил за баранкой, а остановиться, только если надо заправиться, — сообщил Лео. — И еще надо все-таки предупредить Луизу, пусть где-нибудь спрячется, и никуда не высовывается.

— Об этом я позабочусь, — пообещал Дима. — Ханна, ты как, согласна с планом?

— Мне все равно, — как-то совершенно безразлично ответила караханская студентка. — Если вы считаете, что так будет лучше, то я согласна.

— Может, тебе вообще обратно вернуться? — предложила Катерина.

— Нет, я лучше с вами. Мне так спокойнее.

********************

Расплатившись, они вышли из закусочной. Но, когда пересекали парковку, Алиса вдруг замедлила шаг, тронула Диму за плечо, и дернула подбородком — в дальнем углу парковки стоял еще один «Соболь», по внешнему виду точно такой же, как у них, с той лишь разницей, что у этого автомобиля стекла были затонированы, из-за чего невозможно было разглядеть, сколько человек находится внутри.

— А что такого, бюджетный микроавтобус, — пожал плечами третьекурсник. — Не удивительно, что его все покупают.

— Если мы хотим топить без остановок, то нужно запастись провизией, — заметил Янус. — Кать, давай-ка сходим вон в тот магазин.

— Бензина тоже лучше залить полный бак, — сообразила Безумная. — Дим, займись. А я пока новый маршрут набросаю.

Короче говоря, прошло еще полчаса, прежде, чем они тронулись в путь, но уже в другом направлении. Теперь уже место «пилота» за рулем отечественного буса занял Лео, у которого, по его словам, был в этом деле большой опыт. Как-то раз, на практике в Лонтарии, ему пришлось целый месяц работать ночным таксистом, чтобы найти и обезвредить шайку энергетических вампиров, которые под видом пассажиров заказывали себе такси, а потом по полной обрабатывали водителя, забирая его жизненную энергию. Проблема был в том, что действовало это не сразу, а через несколько дней, и ловить нужно было обязательно на живца, благодаря чему Лео отточил навыки вождения наземного транспорта до более чем профессионального уровня. Нечего и говорить, что место штурмана заняла Катерина, а прежним «членам экипажа» пришлось переместиться в салон, на места для пассажиров.

— Эй! — спустя десять минут, как тронулись, Ханна подала голос. — Мне кажется, или за нами «хвост»?

— Ты о чем? — встрепенулась Алиса.

— Я о том, что вон там машина держится за нами, как приклеенная.

И действительно, тот самый «Соболь», который они видели на стоянке, тащился за их «Соболем» на небольшом расстоянии, не делая никаких попыток ни сократить, ни увеличить дистанцию. Некоторое время студенты наблюдали за подозрительной машиной, но она продолжала двигаться на одной и той же скорости, никуда не сворачивая, хотя была возможность, и не раз. Дима озабоченно цыкнул зубом.

— Как вы думаете, если эти техномагические роботы выглядят, как мы, то могут они взять ту же машину, что и у нас? — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Сейчас мы это проверим, — ответил Лео, и втопил педаль газа.

Стрелка на спидометре скакнула к отметке девяносто — скорость, критическая для любого транспортного средства, созданного отечественными инженерами. К счастью, движок был новый, не изношенный, и особой нагрузки «Соболь» не ощутил. Шедшая сзади машина тоже прибавила, и вдруг расстояние между ними стало неумолимо сокращаться.

— Эх, бинокль бы сейчас! — досадливо заметила Безумная.

— Держи, — Катя подала ей два прозрачных кусочка льда, скрепленных вместе на манер очков. — Я специально заколдовала их, чтобы они приближали все, что видишь.

— Молоток! — схватив ледышки, Алиса приложила их к своим глазам. И спустя тридцать секунд кивнула. — Да, это они. Трое — я, Дима, и кто-то из близнецов.

— Думаешь, двое оставшихся уже отправились за Луизой? — взволнованно спросила Катерина.

— Не знаю. Может, еще двое где-то прячутся, и выскочат в самый ответственный момент. Гони, Лео, гони!

— Гоню я, гоню, — ответил Янус. — Держитесь там за что-нибудь.

Совет был хорош, но помог мало. На колдобинах и ухабах даже на иномарке лететь под сотню — удовольствие ниже среднего. От бешеной тряски стучали зубы, при резком подкидывании голова грозила прошибить потолок, при наклонах влево или вправо тело само собой меняло положение. Несмотря на то, что «пилот» выжимал из их «Соболя» весь возможный потенциал, преследователи не отставали, а даже наоборот, по чуть-чуть уменьшали дистанцию. При повороте направо Лео заложил настолько крутой вираж, что левые колеса микроавтобуса на доли секунды приподнялись над землей. Удивительно, но чужой «Соболь» скопировал их маневр с ювелирной точностью, и снова пристроился сзади, уже не оставляя сомнений в своих намерениях?

— По-моему… нам лучше… остановиться… — выдавила из себя Ханна, чье лицо зеленело прямо на глазах. Привыкшая к тому, что в Карахане наземный транспорт был исключительно плавным и неспешным, а быстрым и стремительным мог быть исключительно воздушный, рыжеволосая студентка оказалась совершенно не готова к бешеной погоне на российском автомобили по российским дорогам. — Лучше… принять… бой….

— Чтобы они нас голыми руками на куски разорвали? — рыкнула Безумная.

— Но ведь… нас… больше….

— Это ничего не доказывает.

— Нужно попробовать оторваться, — Янус с трудом удерживал вырывающийся из рук руль. — Главное, чтобы подвеска выдержала.

Новый поворот. Дорога в этом месте была капитально разбита, и пришлось значительно притормозить, чем и воспользовались преследователи, чтобы сократить дистанцию до минимума. Теперь покатый капот одного «Соболя» практически «дышал» в задние двери второго. Алиса хладнокровно разминала пальцы, рассматривая чужую машину, и что-то прикидывая в уме.

Мелькнула табличка «п. Кукуево». На бешеной скорости обе машины пронеслись по полупустым улицам, выскочили на главную улицу, промелькнули мимо магазины, у которых местный народ с удивлением проводил взглядами странную гонку. Улица закончилась, пошла длинная, практически пустая дорога, по обеим сторонам раскинулись бесконечные поля, усаженные подсолнухами. Внезапно чужой «Соболь» резко пошел на прорыв, и вывернул на встречную полосу дороги. Открылась боковая дверца, наружу высунулась знакомая фигура лже-Алисы, сжимающая в руках не что иное, как огнестрельное оружие.

— Ложись! — гаркнул Дима, и первым подал пример, сползая с сиденья на пол. В последний момент Безумная сбила с ног зазевавшуюся Ханну, закрывая ее своим телом. Треск автоматной очереди тут же перекрыл оглушительный звон осыпавшегося стекла. Янус вдавил педаль газа, машина пошла на отрыв, и следующая очередь пуль прочертила борт корпуса с левой стороны. Матернувшись под нос, Лео дернулся к обочине, потом в обратную сторону, не давая врагам прицелиться. Мелькнул еще один указатель, и, вздымая колесами тучу пыли, бус скатился с дороги на какую-то узкую, почти незаметную тропинку, уходящую в лесополосу.

— Уходим к реке, — спокойно объявил «пилот». — Если не получится оторваться, то примем бой. А там уж, как выйдет.

— Жива? — Алиса поднялась с распластанной на полу Ханны. Та молча кивнула.

— Остальные как? — спросила Катерина. — Никого не задело?

Остальные тоже были в порядке.

— Так, ну все, меня это достало! — рассвирепела Безумная. — На счет «три» останавливаемся, выскакиваем, и лупим по их машине боевыми заклятиями! Пусть сгорят нахрен, гады!

— Не спеши, — осадил ее Лео. — Кажется, у меня появилась идея.

Впереди появилась синяя полоска водной глади. Дорога упиралась в разрушенный мост — выгнутый на манер трамплина, его обломанный конец торчал над берегом, выдаваясь вперед на каких-то несколько десятков метров. «Пилот» выровнял машину, и слегка отпустил педаль газа, снова позволяя преследователям пристроиться сзади в опасной близости. Прозвучали новые выстрелы, но из-за положения машин стрелок не смог нормально прицелиться, и автоматная очередь пропала втуне. Шедший впереди «Соболь» направил свой капот точно на разрушенный мост.

— Приготовились!

Увлеченные погоней, техномагические андроиды, и без того не отличающиеся сообразительной, допустили роковую ошибку. Когда до моста оставались считанные метры, Лео крутанул руль, и ушел в сторону, четко выверенным движением потянув ручку ручного тормоза. Скрипя шинами, их «Соболь» описал корпусом полукруг, и остановился, а вот чужой на полной скорости вылетел на мост, и взмыл в воздух. Спустя доли секунды послышался оглушительный всплеск, а затем глухое бульканье.

— Приехали, — мрачно пошутил «пилот», и заглушил двигатель.

Постанывая и потирая отбитые руки-ноги, студенты выбрались наружу. Зрелище не могло не радовать — машина преследователей стремительно погружалась под воду где-то на середине реки. На поверхности воды появились головы вынырнувших андроидов. Выглядело это настолько комично, что Алиса не удержалась.

— Друзья! — проникновенно обратилась она к преследователям с берега. — Нам очень жаль, что пришлось так поступить! Но, как говорил великий Мавроди: лох — не мамонт, он не вымрет!

— И запомните еще кое-что! — Катя встала рядом с ней. — Под покровом ночи родители не реслингом занимаются, а тра-а-а-а-а-а! — это уже Лео дернул ее за руку.

— Ладно, валим отсюда, — буркнул Дима. — А то эти сейчас до берега доплывут, и вылезут.

Замечание было резонное, и «Соболь», кое-как развернувшись на узком пространстве, тронулся в обратный путь. Проехали дорогу, улицы поселка, вывернули на шоссе. И тут случилось неожиданное — работавший до этого без перебоев мотор вдруг начал издавать странные звуки, а потом и вовсе окончательно заглох, остановив бус на обочине. С тяжелым вздохом Лео покинул машину, обошел ее вокруг, встал на колени, заглянул под днище, и мрачно сплюнул.

— Все, финиш, бензобак зацепили. Дальше только пешком.

Это заявление никого не обрадовало. Мало того, что и так еле от погони оторвались, так еще и машину покалечили.

— Ах ты, корыто гребанное! — Алиса и тут не сдержала эмоций, врезав ногой по бамперу. — Лучше бы «БМВ» взяли, честное слово!

— Угомонись, сестренка, — попросила Ледяная Королева. — Все равно пришлось бы машину бросать. Эти-то уже знают, на какой мы едем. А так, считай, счастливое совпадение.

— Бросать машину? — Дима воспринял это, как личное оскорбление. — Да мы ее за свои деньги покупали, и восстанавливали! И просто так бросить?

— Ничего не поделаешь, жизнь дороже.

— А поедем на чем?

— Найдем транспорт получше, — пожал плечами Лео. — Поймаем водилу, скажем, что мы студенты, едем с речки домой в родную «шарагу», но опоздали на поезд. Когда он отвлечется — вырубим, свяжем, и в багажник. А как приедем, развяжем, дадим немного денег, чтобы без обид, напоим хорошенько, чтобы он нас не вспомнил, и вот уже у нас новая тачка. В критических ситуациях боевому магу разрешается угон гражданского транспорта — естественно, при условии, что потом он позаботится, чтобы транспорт был возвращен владельцу, а не оставит его себе. А уж мы позаботимся. И вашу тачку назад вернем — попросим начальство, чтобы похлопотало. А сейчас валить надо, а то машина с простреленными бортами и выбитыми стеклами, стоящая на обочине, быстро привлечет ненужное внимание. Не хватало еще полиции на наши головы.

— Ты, как всегда, прав, любимый, — согласилась Катя. — Пошли отсюда.

Вздыхая и ворча, они бросили «Соболь» там же, где он остановился, и углубились в поле, чтобы через пятнадцать минут выйти уже на другой дороге. Осмотревшись, решили ловить попутную машину здесь. «Голосовали» недолго, довольно скоро возле них затормозил белоснежный микроавтобус «Крафтер».

— Вам куда, ребята? — спросил водитель, молодой гладковыбритый мужчина лет тридцати.

— Да нам хоть куда, — ответила Катя, которую — как обладающую самыми пышными женственными формами — выставили на дорогу, как приманку, пока остальные держались в тени. — Мы студенты, на поезд опоздали. Вы не могли бы нас на какую-нибудь ближайшую автостанцию отвезти? А мы вам заплатим.

— Ладно, грузитесь, разберемся.

Оказалось, что водителя звали Игорь, он со своей машиной работал в городе маршрутчиком, а сейчас ехал домой от родственников, живущих в деревне. Лео, севший впереди, быстро включился в разговор, и отвлек внимание шофера, пока остальные молчали, опасаясь сболтнуть лишнего. Проехали пару километров, как вдруг водитель начал озабоченно вздыхать, вздрагивать плечами, и тереть лоб, а потом свернул на обочину, и уже хотел выйти, но вместо этого получил молниеносный удар ребром ладони по шее, уронил голову на руль, и вырубился. Янус очень осторожно перенес его бесчувственное тело в салон, уложил на сиденья, и занял место за баранкой.

— Ну вот, и мы опять на колесах.

— А как вы заставили его остановиться? — удивленно спросила Ханна.

— Да просто я воспользовалась ледяной магией, чтобы слегка понизить температуру крови в его организме, — ответила Катерина. — Быстро, действенно, никаких улик.

— Слаженно работаете, — подивилась Безумная. — Дим, почему у нас не так?

— Без понятия.

— Транспортом разжились, двигаем дальше по курсу? — уточнил Лео, трогая микроавтобус с места. — Едем за Луизой?

— Едем, — кивнула Алиса, и достала мобильный телефон. — А заодно прибегаем к запасному плану. Набираем номерок…

На том конце телефонной линии ответили сразу.

— Слушаю, — сказала трубка голосом Красавчика.

— Господин магистр? Это курсант Боевой Академии Безумная. Вы мне свой номер давали, сказали, звонить, если что. Так вот, уже что!

— Стрельцова, вы? — магистр не особо удивился. — Вы что, опять на Земле?

— На асфальте, блин! — Алиса включила громкую связь, чтобы все окружающие могли слышать разговор. — Слушайте, вы, случайно, не в курсе, что делать, если за нами чокнутые андроиды-убийцы гоняются? А то мы на лекциях это не проходили, наверное, не успели.

— Стрельцова, вы где находитесь вообще? — вежливо спросил магистр.

— Едем по трассе всей дружной компанией. Со мной тут Дима, который передает вам привет, Катька с ее хахалем, и…

— Я понял. Значит, слушайте внимательно. Немедленно отправляйтесь в ваш город Н., хватайте Пронину, и возвращайтесь в Карахан! Для вас новое, особо важное спецзадание. Мы мобилизуем всех агентов Министерства, даже стажеров. Ваша группа снова сможет сыграть решающую роль в спасении чужого мира от глобальной катастрофы.

— Да? — этого Безумная никак не ожидала. — Ну, мы, вообще-то, по другому поводу звоним.… А что такого случилось в Карахане?

— Ситуацию полностью вышла из-под контроля, «Эдем» вывел свой план по глобальному подчинению на финальную стадию. Всего сказать не могу, не по телефону, но вы не сомневайтесь, для вас работа найдется.

— Господин магистр! — не выдержал Дима, и вырвал трубку из рук Алисы. — Это Колесников! За нами убийцы гонятся, которых «Эдем» послал! Мы только что чуть под раздачу не попали!

— Убийцы из «Ночного Рейда»?

— Нет, какие-то роботы с собственным сознанием.

— Техномагические големы, — подсказал Лео, тоже прислушивающийся к разговору. — Прямиком из все того же Карахана.

Пауза — Красавчик обдумывал услышанное.

— Хорошо, скиньте мне координаты, где вы находитесь, я отправлю оперативную группу. Она позаботится, чтобы эти големы упокоились с миром. Что еще?

— Нам опять в Министерство возвращаться, или как? — спросила Катя.

— Нет, слишком далеко ехать. Вы вернетесь через портал в своей родной Академии. Просто найдите директора, он в курсе. Дмитрий, вы слышите меня?

— Слышу.

— Не доверяйте никому, кроме своих, самых проверенных! Это уже не игра, а война на выживание. Точно следуйте указаниям, делайте все, что от вас потребуется, и задействуйте все возможные ресурсы. Никакой самодеятельности! Это понятно?

— Понятно.

— Тогда до встречи в Карахане, — и связь прервалась.

*******************

Действуя по заранее намеченному плану, дальше топили без остановки. Хотя один раз, ближе к ночи, все-таки остановились — чтобы высадить законного владельца «Крафтера» Игоря на заправке. Тот не сильно поверил в довольно убедительную историю, рассказанную Лео, что студенты на самом деле являются сотрудниками федеральных служб под прикрытием, и выполняют важное задание госбезопасности, но зато, скрепя сердцем, принял обещание, что ему вернут его машину, как только дело будет сделано. Оставили ему денег, чтобы он добрался домой без проблем, и двинули дальше, по опустевшей ночной трассе. Тут же, на ходу, наскоро поужинали тем, что взяли с собой из «Соболя», погасили свет в салоне, задернули шторы, и погрузились в сон, нарушаемый лишь тихим гудением движка, бибиканьем встречных машин и дружным сопением.

Около трех часов утра сидевший за баранкой Дима ощутил потребность отойти по малой нужде, да и хотелось слегка размять тело после долгого вождения. Мягко притормозив «Крафтер» у обочины, он отошел в кусты, а когда вернулся, застегивая на ходу ширинку, то увидел, что Ханна тоже вышла из машины, и, теперь хмуро зевает, рассматривая серое небо, уже расцвеченное первыми лучами рассвета.

— Ты чего? — спросил третьекурсник. — Проснулась?

— Да я почти и не спала, — ответила караханская студентка. — Слушай, можно с тобой кое о чем серьезно поговорить? Так, чтобы никто не слышал.

— Ну… — Дима озадаченно почесал затылок. — В принципе, можем отойти в сторону.

— Эй, вы куда? — из салона микроавтобуса высунулась голова Лео.

Дима открыл было рот, чтобы ответить, но Ханна его опередила:

— Нам нужно поговорить. Идем с нами.

— Да? — удивился студент столичного БАМа. — Ну, пошли, пока девчонки спят, — прильнувшие друг к другу Безумная и Ледяная Королева продолжали сладко посапывать, сразу видно — настоящие сестры, хоть и не родные, и даже не вздрогнули, когда машина остановилась.

Отошли недалеко, буквально на несколько метров от «Крафтера». Ханна нервно мерила шагами асфальт, словно собираясь сказать что-то крайне неприятное, и крайне неохотно, но ей не оставили выбора. Дима и Лео молчали, ожидая, пока она начнет.

— В общем, так, — начала караханская студентка. — Все это время, пока мы ехали, я не спала, и все думала. И, в общем, кажется, я знаю, как исправить ситуацию в Карахане.

— Ты? — удивился Янус.

— Да, я. «Эдем» хочет власти, но никто не может его остановить — потому что никто не знает, где находится их штаб-квартира. Но я знаю, кто точно знает.

— И кто же?

— Либо Лок, либо Палач. Они единственные из «Ночного Рейда», кто напрямую контактировали с хозяевами. Нужно всего лишь заставить их поделиться главным секретом. Найдем секретную штаб-квартиру «Эдема» — найдем способ их уничтожить. Уничтожим — спасем Карахан. Все просто и понятно.

— Ты так говоришь, как будто ты лично знакома с Локом или Палачом, — проворчал Дима — А ты просто услышала наш с Лео разговор, и вообразила себе, будто все знаешь.

Но Ханна горько улыбнулась.

— Не поверишь, но я лично знакома с Локом и Палачом, — спокойно сказала она. — В каком-то смысле мы с вами — коллеги, потому что на самом деле я тоже состою в «Ночном Рейде».

50

Наверное, если бы Дима сидел, то он бы вскочил на ноги. Но, так как он уже стоял, то ему ничего не оставалось, кроме как изумленно матернуться, и схватиться за голову. Удивительно, но поверил он сразу — когда долгое время находишься в гуще событий, то перестаешь удивляться, и начинаешь просто принимать все, как должное. Третьекурсник посмотрел на Лео:

— Ты знал?

Тот покачал головой.

— Нет, но слышал. Лок говорил, что где-то в столице Карахана, независимо от основной группы, работает специалист высшего класса. Но мне так и не удалось выяснить, кто это.

— Ну так вот, теперь знай, что этот специалист — я, — призналась Ханна. — Но гордиться нечем — мне просто не оставили выбора. Моя сестра и ее муж в руках «Эдема». А мне сказали, что если я не вступлю в «Ночной Рейд», то их убьют, и Юко останется сиротой. Вот откуда мои ночные подработки, вот почему я постоянно появлялась в разных пабах и барах, выступая с шуточными монологами собственного сочинения. Все это было прикрытием для моей основной работы. Кто распознает хладнокровного убийцу в беззаботной юной студентке, которая шатается по ночному городу в поисках приключений? «Эдем» всегда все продумывает до мелочей, они знали, кто был им нужен, и не ошиблись с выбором.

— И сколько заказов на убийство ты выполнила? — спросил Янус.

— Пятнадцать, — неохотно ответила караханская студентка. — Вот с помощью этого.

Она открыла сумку, с которой не расставалась ни на секунду с самого начала путешествия, и показала прозрачный, заткнутый пробкой пузырек, наполненный темно-синей жидкостью.

— И тебя не вычислили?

— Рецепт зелья, которое я использовала, нельзя найти ни в одном учебнике или книге. Я сама его изобрела, разработала, и ввела в действие. А другие зелья позволяли мне легко менять внешность, стирать людям память, либо внушать им желание действовать так, как нужно. Все заказы я получала непосредственно от Лока, по закрытому, созданному «Эдемом» каналу связи между наручными коммуникаторами. А Палача знаю, потому что именно он тогда явился, чтобы обрисовать ситуацию — либо убивать, либо сдохнуть самой. Последним моим заказом было убийство влиятельного оппозиционера, непосредственно перед тем, как в Карахане все встало с ног на голову. А тот маг, который прямо на улице задушил горожанина? Думаете, это просто так ему взбрело в голову? Нет, это я изготовила и передала зелье, которое в течение определенного времени медленно и методично сводило его с ума, чтобы потом заставить ярость выплеснуться одним единым потоком. Хоть и не по своей воле, но в том, что там сейчас происходит, я виновата не меньше, чем весь «Ночной Рейд».

— Твою мать…. Твою мать! — не в силах совладать с эмоциями, Дима начал мерить шагами обочину. Ему вспомнился день, когда он впервые увидел Ханну — там, в пабе «Черный принц», куда они пришли с Мухом и Канно, чтобы выпить после работы. Тогда он удивился, что студентка Боевой Академии занимается стендапом — но он и подумать не мог, что перед ним один из тех, кого его отправили разыскивать! Пока он гнул спину на фабрике, впахивая грузчиком, и придерживаясь легенды, «Ночной Рейд» спокойно выполнял свою работу прямо у него под носом. — И ты молчала? Почему ты молчала?

— Я…

— Действительно, а почему ты именно сейчас решила признаться? — строго спросил Лео. — Совесть замучила?

— Совесть? — рыкнул Дима. — Думаешь, у наемного убийцы может быть совесть?

— На себя посмотри! — огрызнулась Ханна. — Думаешь, я не искала варианты, как соскочить с этого крючка?

— Тогда почему нам ничего не сказала? Мы бы что-нибудь придумали.

— Да потому что я — предатель! — рыжеволосая зельеварша в отчаянии заломила руки. — Ты что, ничего не понял? Это я сдала вас «Эдему», я тот самый проверенный источник, я!

— Чего?! — Дима ошеломленно замолчал. — Как?!

— Вот так, — Ханна обхватила себя руками за плечи, и опустила голову. Теперь ее голос звучал глухо, как у смертника на эшафоте. — Еще в самый первый день, когда Алиса и Катерина впервые появились в коттедже студенческого городка, нескольких случайных фраз мне хватило, чтобы понять, что вы — и есть те самые студенты, что сторожили магистра Неудочко. Кстати, я вас видела, когда приходила в Академию до ее открытия — видела, и вспомнила. А когда я поняла, что ты — тот самый, кто затесался в «Ночной Рейд», а потом исчез, я немедленно передала это все «Эдему». Я надеялась, что в обмен на эту ценную информацию мне позволят выйти из игры, но получилось все совсем наоборот. Мне был дан приказ подружиться с вами, постоянно находиться рядом, следить за каждым вашим шагом, следить и сообщать. Как ты играл роль шпиона для «Ночного Рейда», так и я играла эту роль для всей вашей дружной компании.

Лео медленно наклонил голову.

— Ты знала, что те големы придут за нами. Знала, да?

— Знала, — теперь каждое слово давалось Ханне с трудом, но она выдавливала их из себя. — Когда мы все отправились сюда, мне были даны последние инструкции — дождаться, когда вас тихо уберут, обеспечить себе алиби, а потом вернуться в Карахан, изобразив убитого горем человека. Когда големы не справились в первый раз, там, в деревне, я уже начала подумывать, чтобы добавить вам в еду снотворного зелья — мне не хотелось, чтобы «Эдем» решил, будто я бездействую, ведь это значило бы, что я перешла на вашу сторону. Но вчера…

— Ну? — свирепо спросил Дима.

— Вчера Алиса спасла мне жизнь. Закрыла меня от пуль своим телом. Если бы не она — я бы погибла от рук тех, кого послали мои же наниматели. И я решила — нет, не могу я в благодарность поступить по-свински. Будь, что будет, помогу вам, а вы взамен поможете мне. А рассказала я правду только вам двоим, потому что если Безумная узнает, что я предатель, то даже слушать меня не станет. Раз уж она с Луизой поссорилась, то мне точно шею свернет за все хорошее.

— Да, это она может, — согласился Дима. — Ты точно рассказала нам все?

— Точно. Хотите — можете и остальным рассказать, можете прямо здесь самосуд надо мной устроить, имеете право. Но я надеюсь, что вы войдете в мое положение, и поймете, что я нужна вам также, как вы нужны мне. Только я могу знать про «Эдем» что-то, чего не знаете вы, и использовать это для спасения Карахана.

И Ханна замолчала, напоследок тихонько вздохнув — призналась во всем, и сразу полегчало. Наступила тишина, Лео молча жевал какую-то травинку, Дима рассматривал проносившиеся мимо редкие попутные и встречные машины.

— Ладно, — наконец, Янус выплюнул травинку, и решительно подвел итог. — Сделаем так — рассказывать остальным мы пока не будем. Но взамен ты поможешь нам. И если, не дай Бог, ты что-то утаила или что-то задумала — честное слово, я тебя сам порешу. А я могу, уж поверь.

— Я согласна, — кивнула Ханна. — Я не только расскажу, я и помочь могу. Только взамен прошу — помогите мне спасти родителей Юко. Я не могу допустить, чтобы они погибли из-за меня! У вас есть связи с магистрами, с боевыми магами, даже с «Ночным Рейдом» — сама я, хоть и состою в организации, а никого из них, кроме основных, в глаза не видела. Помогите мне — и я в лепешку расшибусь, но заглажу свою вину, и постараюсь все исправить. А там уже, если даже меня наказание ждет, я все приму.

— Если все получится — про тебя никто ничего не узнает, — пообещал Лео. — Вернешься в Академию, и продолжишь учиться, как училась. Мы тебя не сдадим. Да, Дима?

— Ну… — студент тяжело вздохнул. — Да, Лео. Но больше чтобы никаких сюрпризов! Поехали дальше.

Когда они вернулись к «Крафтеру», Алиса и Катя уже проснулись, и теперь зевали и сладко потягивались.

— Куда ходили? — немедленно спросила Безумная. — Чего делали?

— Сестренка, да у них групповушка с двумя «п» была. Не в смысле, как правильно пишется, а в том смысле, что с определенным количеством партнеров мужского пола.

— В натуре?!

— Просто Ханне захотелось в туалет, а мы ее стерегли, — Лео поцеловал Катю в щеку, и забрался на место водителя. — Ну, готовы продолжить путешествие?

— Всегда готовы, — ответила Алиса. — Блин, мне такой сон снился… то ли эротический, то ли просто дебильный, не поймешь. Как будто кто-то из нас на самом деле работает на «Ночной Рейд», и едет со всеми, чтобы всех подставить. И, конечно же, он во всем признался, но мы его нифига не простили, а решили по-своему наказать.

— А где там эротика? — удивился Дима.

— А, так мы же, когда узнали, кто этот предатель, на дыбу его подвесили, и здоровенный баклажан в задний проход вставили!

Бедная Ханна аж закашлялась от такой перспективы.

— Все! — решительно объявила Ледяная Королева. — Вернемся в Академию, и первым делом отправимся на каникулы, куда-нибудь, где есть море, пляж, и нет посторонних людей. Я тут читала, что свингерство широко поощряется не только в культурных массах, но и среди студенческих слоев населения…

— Кать, но ведь для свингерства нужны полноценные пары, а у Ханны партнера нет.

— Вы о чем вообще трындите? — спросил Дима.

— Да так, о своем, о девичьем, — неопределенно ответила Безумная. — Не обращай внимания. Лучше скажи: ты меня любишь?

— Конечно, сама знаешь, а что?

— Да просто проверила, на всякий случай. Сон-то эротический мне неспроста приснился, улавливаешь? Дим, а пойдем, в лес прогуляемся на следующей остановке.

— Потом, все потом.

И снова «Крафтер» двинулся в путь, глотая километры дороги, и оставляя за собой населенные пункты. До самого города Н., где находилась их родная Боевая Академия, больше никакие события студентов не тревожили.

*******************

Таинственный полумрак окутывал комнату, свечи по углам распространяли дурманящий, круживший голову аромат ванили, пламя бросало отсвет на занавешенные черной тканью зеркала. Сидя на груде одеял посреди комнаты, ведьма неторопливо затягивалась трубкой, между делом тасуя колоду карт, и заодно рассматривая посетительницу, примостившуюся на низком пуфе:

— Колдуй баба, колдуй дед, трое сбоку, ваших нет.… Туз бубновый, гроб сосновый, дай надежный мне ответ! — и внезапно она взмахнула рукой, заставляя карты сначала взлететь, а потом стремительно осыпаться бумажным дождем. Цепким движением Злата Ведунишна поймала одну прямо на лету, перевернула ее, присмотрелась, и громко объявила:

— Вижу, все вижу…. Карты не врут, судьба у тебя девонька, нелегкая…. Пришла ко мне ты с проблемой, которую наш слабый бабский род испокон веков переживает, из года в год, из поколения в поколение…. С мужиками у тебя проблема, так ведь?

— Офигеть, круто! А как вы догадались? — прошептала «девонька» — умопомрачительная девушка модельной внешности, с длинными загорелыми ногами, и чей четвертый размер едва сдерживал верх делового костюма из натуральной кожи, а наманикюренные пальцы крепко сжимали сумочку от «Дольче и Габана», в котором, помимо новой модели айфона, позвякивали ключи от припаркованного внизу «Ровера».

— Видишь, бык нарисован — значит, осеменитель, а он всегда проблему, связанную с мужским родом, оповещает, — важно пояснила ведьма. — Ну, ничего, все вылечим, все исправим. Натура у тебя — ангельская, но по одежке вижу, что жить ты себе позволяешь на средства, не каждому человеку доступные. Отсюда вопрос: что конкретно не устраивает в отношениях с мужским полом?

— Понимаете, — застенчиво начала несомненная фотомодель. — Я устала ублажать мужчин, которые взамен дают то, что я попрошу! Нельзя как-то ограничить их вторжение в мое личное пространство? У меня скоро ссадины на коленях появятся, так часто я на них становлюсь!

Пауза.

— А конкретнее? — нахмурилась Злата Ведунишна.

— Ну…. Все мужики, которые меня осыпают подарками или деньгами, взамен требуют, чтобы я делала… это самое! — при помощи жеста рукой и надутой воздухом щеки посетительница наглядно показала, что именно имеете в виду. — А я не хочу больше это делать! Или, даже не так — я хочу, но не так часто.

— Ну, так не делай, — простодушно ответила ведьма. — В чем проблема?

— Ну, как вы не понимаете! Ну вот, например, Геннадий Хазанович — очень солидный, состоятельный мужчина. Честное слово, я никогда в жизни не пробовала мясо горностая, и вполне бы могла прожить без него. Но вот он предложил попробовать — и мне прям так захотелось…. Ну, а когда я попробовала, пришлось делать ему… это самое, чтобы отблагодарить.

— Мда…

— Или Григорий Апполонович, областной строитель. Я всю жизнь тусила на пляжах и яхтах, в клубах и чужих домах — и меня все устраивало! Но вот он предложил мне посетить его вечеринку посреди джунглей дикой Африки — и я опять не удержалась! И что в итоге? Я опять делаю… это самое! Причем, там же, посреди джунглей! Представляете, как это неудобно? Только я даю слово, что завяжу на месяц-другой — как тут же появляется кто-то еще, который предлагает мне то, что я еще не пробовала, а взамен требует уже установленную оплату!

— Дела, — пробормотала ведьма. Такой случай в ее практике был впервые, но и отступать она не собиралась. — Ну что же, дочь моя, ты не виновата в этом.

— Да?

— Да. С необходимостью делать… это самое связана давняя и темная история. О том, как когда-то в Древней Руси целомудренные женщины всегда радовали мужчин традиционным способом, но проведал про то темный демон разврата и похоти, и сошел он на землю, и наслал туман в мужские и женские разумы, и с тех пор от нас, женщин, требуют делать непотребство тем местом, которое природой создано исключительно для приема пищи. И твой мозг демон затуманил, и ослабил твою волю, а пользуясь…ты в церковь ходишь, кстати?

— Нет.

— … а пользуясь отсутствием постоянного духовного барьера, поставил на твоем лике свою страшную печать — знак твоего бесстыдства! И когда мужики видят тебя, они чувствуют эту печать своим нутром, и требуют от тебя порочного разврата, прекрасно зная, что ты не сможешь удержаться!

— Жуть какая! — пробормотала посетительница. — И что делать тогда? Может, рот скотчем заклеить?

— Не поможет, разрежут, — заверила ведьма. — Печать ту снимать нужно, и немедленно! И стоить это будет…

— Я заплачу, сколько надо, заплачу! — заволновалась фотомодель. — Вы только сделайте, что надо, сделайте, обязательно!

— Я-то сделаю, но без твоей помощи мне не обойтись. Значит, слушай, поступим так. Я дам тебе амулет — не простой, зачарованный — и когда очередной мужик будет на тебя смотреть с желанием получить… это самое, амулет будет его мысли в другую сторону отворачивать. Но и ты не сиди, сложа руки! Съезди куда-нибудь в деревню, найди пасеку — это такое место, где разводят пчел. Выбери улей, на который сразу глаз глянет — долго не выбирай, а то не сработает — потом подойди к нему, и сунь туда голову.

— А это прям обязательно? — с сомнением протянула посетительница.

— Вот ты дуреха! Я же говорю — я пчелам шепну, чтобы они с тебя метку демоническую сняли! Они мед зачарованный сделают, и через свои жала тебе его передадут! Но сразу говорю — метка так просто исчезать не захочет, демон до последнего ее удерживать станет. Может быть немного больно, и неприятно. Но зато когда в зеркало посмотришься — сразу поймешь, что дело на лад идет. А когда все в норму придет, приходи ко мне еще раз, за окончательной проверкой.

— Я поняла, — посетительница лихорадочно закивала головой, и зашевелила губами, запоминая порядок действия. — Деревня… пасека… улей… результат в зеркале… потом сразу к вам…

— И еще, перед тем, как голову совать будешь, не забудь пчелам шепнуть, что ты от меня. Чтобы не перепутали.

— Шепнуть… что от вас.… Классно, спасибо! Вы самая лучшая знахарка на свете!

— Не кричи так громко, а то завистники подслушают…. Вот, держи амулет. По деньгам: за амулет — восемь, за совет — пять, и за помощь от пчел — тоже пять. Всего восемнадцать.

— Ага, конечно, — мобильный перевод с карты на карту сделал свое дело в считанные секунды. — Все, тогда я побежала… поехала… короче, пошла снимать метку. Спасибо вам!

— Иди уже, — буркнула ведьма. А когда за посетительницей закрылась дверь, громко прокомментировала себе под нос: Дура без мозгов… Мужикам сосешь, и еще бабки за это гребешь лопатой? Да я не я буду, если не заставляю тебя поделиться, стерва! А вдруг мне завидно?

Затянувшись в последний раз, Злата Ведунишна погасила трубку, и легко поднялась с пола. Но когда она уже подошла к таинственной, зловещей черной двери, на которой кровью была нарисована пентаграмма, призванная сдерживать то жуткое и абсолютно невообразимое воплощение черной магии, охраняющее ее покой, как со стороны дверей послышалось звяканье колокольчика.

— Блин, даже пообедать не дадут…. Кхм-кхм! Кто посмел потревожить мой покой? Заходи, мил человек, заходи в мой «Черный Дом», неси мне горе или радость, богатство или злобу.

— Здрасьте, — появилась посетительница, но не одна. Точнее сказать, посетители — потому что их была целая компания, состоящая из трех девушек и двоих парней студенческого возраста. Злата Ведунишна слегка напряглась. Обычно к ней приходили по одному, максимум — по двое, но чтобы сразу впятером — такого еще не было.

— Добрый день, молодые люди, — промолвила ведьма. — Чем могу помочь?

— Можешь, можешь, — кивнула Алиса. — Твоя соседка с первого этажа — где?

— Какая еще соседка? — голос ведьмы предательски дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. — Да ты ума что ли, лишилась, несчастная? Ты не в справочное бюро пришла, а к Злате Ведунишне! Я — черный маг в седьмом поколении, первая в своем роду, кто посвятил себя служению добра и помощи людям, а ты еще смеешь…

— Не хочешь, значит, по-хорошему, — констатировала Безумная. — Ладно, будем по-плохому. Дима, Лео — окружайте ее.

— Да как вы смеете? — вскрикнула ведьма, и быстро вскочила на ноги. — Да я сейчас полицию вызову! Люди! Кто-нибудь! Убивают!

Однако на ее крик никто не откликнулся, более того, студенты очень грамотно рассредоточились по комнате таким образом, чтобы отрезать ей даже самый безнадежный путь к отступлению. Пришлось ведьме позорно отступить в самый дальний угол.

— Смотрите, тут еще дверь, — Ханна дернула за ручку. — Надо проверить, нет ли там никого.

— Не смей входить туда! — насупилась Злата Ведунишна. — Если ты откроешь ее, оттуда вырвется страшный, ужасный монстр, и…

И не успела она закончить пафосную фразу, как караханская студентка позорно раскрыла ее тайну — а именно то, что за черной с пентаграммой дверью находилась самая обычная комната для отдыха. Убедившись, что в этой комнате никого нет, Ханна закрыла дверь обратно, и скрестила руки на груди.

— Есть еще кто в квартире? — спросил Лео.

— В ванной и в туалете пусто, в чулане тоже, — доложила Катерина.

— А это еще что? — Безумная бесшумно скользнула в самый дальний угол комнаты. — Блин, змея!

Сверкнула вспышка пламени, и напуганный до смерти питон стремительно пополз куда-то прочь из жилища, подальше от опасности.

— Ты что, больная? — ведьма выпучила глаза. — Это же Арчи, мой питомец! У него даже зубов нет!

— Упс! Правда, что ли? Сорян, ошибочка вышла, — Алиса виновато спрятала руки за спину. — Ладно, ближе к телу. Как там тебя, по-настоящему?

— Я — Злата Ведунишна, черный маг в седьмом поколении… — слабо предприняла фальшивая гадалка попытку вернуться в образ.

— Я тебя сейчас «крылом» по башке шарахну за такие приколы, — пообещала Безумная. — Настоящее имя какое?

— Ладно, Илоной меня зовут, — сдалась ведьма. — А вы вообще кто такие?

— Друзья Луизы, — ответила Ледяная Королева. — Точнее, ее одногруппники… бывшие.

— А-а-а! — до Илоны, наконец-то, дошло. — Да, она о вас рассказывала.

— Что рассказывала? — оживилась Алиса.

— Много всякого, — дипломатично ответила ведьма. — Так что вам надо?

— Мы ищем Луизу, — коротко пояснил Лео. — Пришли к ней в магазин артефактов, который там, на первом этаже — а он закрыт. И телефон не отвечает.

— Так может, она в своем этом общежитии?

— Нет ее там, — ответил Дима. — Мы уже туда звонили. Комната тоже пустая. И никто ее со вчерашнего дня не видел. Ни на учебе, ни вообще.

— И нам бы не хотелось думать, что случилось самое плохое, поэтому мы до последнего будем ее искать, надеясь, что не случилось самое плохое, — несколько туманно закончила Катя.

— Короче, если ты знаешь, где она — то скажи, — предложила Алиса.

— Я?! — удивилась Илона. — Здрасьте-приехали, с какого перепугу я должна это знать?

— Ну, ты же теперь ее лучшая подруга, — прищурилась Безумная. — Бизнес у вас вроде как напополам. И с твой помощью она магазин открыла, а не с нашей. Значит — тебе доверяет, и могла тебе сказать, куда уехала, если уехала.

— А вы ее, случайно, ищите не для того, чтобы ей навредить? — подозрительно осведомилась Злата Ведунишна. — А то она в последний раз о вас очень плохо говорила. Называла вас всякими нехорошими словами. Да она так расстроена была — мне ее пришлось целый вечер специальным чаем отпаивать, успокаивать! Луиза, хоть и сильная личность, а все-таки, ранимая творческая натура, а вы ее так обидели, что у нее чуть ли не истерика случилась.

— А она не говорила конкретно, кто ее расстроил? — ненавязчиво поинтересовалась Ледяная Королева.

— Нет, сказала в общем, что все вы — скоты и предатели. И что она теперь не видеть вас не хочет, ни вспоминать.

— Слышала, сестренка, это про тебя!

— А?

— Так ты знаешь, где она, или нет? — уточнил Янус. — Если знаешь, то просто скажи, мы ее найдем, и извинимся.

— Не знаю я, где она! — рыкнула Илона. — Сказала, что устала, возьмет себе отпуск, закрыла магазин, и исчезла. Уже дня четыре не появлялась. А мне сказала только, что собирается время со своим парнем провести. Расслабиться в его объятиях, я так поняла.

— С каким парнем? — удивилась Алиса. — С Артуром? Так он же уехал!

— Ну, значит, вернулся.

— И у тебя вообще идей нет, где она может быть? — спросил Дима. — Вообще никаких?

— Ну… — Илона задумалась. — Короче, ездили мы с ней в одно место.… Клиент трудный попался, надо было непосредственное участие в колдовском обряде принять, а я бы одна не справилась…. И там квартира была крошечная, «однушка». И Луиза сказала, что ее парень — то бишь, Артур — точно такую же снял в центре города. Кажется, на улице Вязов.… Если наша артефакторша и может где-то быть, то только там.

— Хорошая подсказка, — Безумная закусила губу. — Ладно, и как нам найти эту самую квартиру на улице Вязов? Есть конкретные мысли? Катя?

— А вы когда-нибудь задумывались, что если написать на заборе «Каждая Ж мечтает о большой Ж», то все сразу поймут, о чем идет речь?

— А по делу?

— По делу мыслей нет.

— Лео? Дима?

— Если только проникнуть в магазин на первом этаже, и одолжить у Луизы «Око Ястреба» В класса, — рассудил Дима. — Он может легко найти нужного человека.

— А если у нее нет такого артефакта? Или Луиза поставила другой артефакт, который при попытке проникновения в магазин превращает человека в горстку пепла?

— Тогда ходить по всем квартирам, стучать в двери, и кричать «Луиза, ты там»?

— Тогда уж проще взломать сайты, на которых размещаются объявления о сдаче квартир, — пожал плечами Лео. — Даже если квартира занята, и объявление было удалено, оно по любому сохраняется в архивах — на случай, если понадобится его возобновить. Вот только нужен хороший компьютер.

— Да… — Алиса помрачнела. — Мой ноут остался в Карахане.

— Мой тоже, — вздохнула Катерина.

— А у меня мой вообще сломан, — поддакнул Дима.

— У меня есть ноутбук, — сообщила Илона. — Вообще, у меня их три, но один, запасной, я на всякий случай всегда держу в машине. А машина тут, неподалеку, на стоянке. Я могу принести, если надо.

— Нет, лучше пойдем все вместе, — мотнула головой Безумная. — А то мало ли, вдруг ты сбежать надумаешь.

— И зачем это мне?

— Ну, ты же профессиональная «лохотронщица», кто знает, чего от тебя ожидать.

— Вот только не надо переходить на личности, — насупилась Злата Ведунишна. — Я разве виновата, что у нас люди настолько во всякую мистическую хрень верят, что готовы ради нее деньги на ветер выкинуть? Да пусть лучше они их мне в карман положат, я-то найду, куда их потратить.

— А ты честно работать не пробовала? — поинтересовался Лео.

— Честно — это как? Как те люди, которые копейки до зарплаты считают? Или на остановке в мороз минус тридцать стоят, автобуса ждут? Да, пробовала, по молодости. Но когда ты вот так стоишь, а мимо тебя пролетает быдло на джипе, у которого папочка на два миллиарда налогов не доплатил, то понимаешь, что честно жить смысла нет. Да, когда-нибудь, каждого преступника судьба накажет. Но когда ты живешь честно, она наказывает тебя, а не их — наказывает нищебродным существованием, вот так!

— Слушайте, мы будем дискуссию разводить, или Луизу искать? — напомнила Ханна.

— Все, хватит тут умничать, — Безумная легонько толкнула Илону в спину. — Шагай, предсказательница. Вздумаешь дурить — пожалеешь.

— Во имя дьявольской селезенки, да чего вы вообще ко мне привязались? — пробормотала ведьма. — Как будто наша Луиза прям в настолько большой опасности, что ее немедленно сейчас нужно спасать.

— Ага, так и есть.

— В смысле?!

*********************

Подземная парковка действительно находилась рядом, за углом соседнего здания. Когда спустились туда, студенты завертели головами, а вот Илона, ничуть не смущаясь, уверенно направилась прямо к припаркованному в дальнему углу «Кайенну», окрашенному в ласкающий взор нежно-бирюзовый цвет. Щелкнула пультиком, открыла переднюю левую дверь, забралась в салон, и почти тут же вылезла с ноутбуком в руках.

— Вот, держите.

— Так, блин, стоп! — Алиса потерла лоб. — Только не говори, что это — твоя машина.

— Моя, конечно, а чья же еще?

— И откуда у тебя на нее деньги, интересно?

— А ты налоговая, что ли, чтобы меня о таком спрашивать? — вызывающе спросила фальшивая прорицательница. — Заработала.

— Неужели ты столько гадалкой заработала? — изумилась Катерина. — Или все-таки слегка еще и насосала?

— Если вы думаете, что женщина только так и может заработать, то вы ничем не лучше того быдла, что провожает меня осуждающими взглядами на улице, — парировала Илона. — Вы компьютер брать будете?

— Да, давай. Только нам нужно тихое, укромное место, — Лео оглянулся. — Да вот, это и подойдет.

— А? — ведьма только приоткрыла рот, а студент столичного БАМа уже забрался в «Кайенн», устроился на переднем пассажирском сиденье, и поднял крышку ноутбука. — Ну, и черт с вами.

В ожидании, пока работа будет сделана, вся компания разбрелась вокруг машины. Илона присела на капот, и закурила сигарету, Алиса села за руль, и с неописуемым восторгом поглаживала обтянутую кожей баранку, Катя заглядывала своему парню через плечо, Дима достал телефон, снова и снова набирая номер Луизы, Ханна просто молчала. Время тянулось мучительно медленно, секунды складывались в минуты, а те как будто превратились в долгие часы….

— Ну что там, долго еще? — спросил Дима, устав слушать в трубке вежливо-механическое «Абонент временно недоступен или находится…».

— А это тебе не секс, быстро не получится, — ответил Лео. — Ждите.

Его пальцы так и порхали по клавиатуре, а по лицу было видно, что все идет точно так, как надо. Дима мысленно порадовался, что судьба послала им такого сильного союзника. Конечно, в Академии их тоже учили премудростям обращения с современной техникой, но он сам мало что усвоил — привык к четкому распределению обязанностей, когда в команде за всю техническую сторону отвечает один конкретный человек. А вот Лео, да и Ханна тоже — они явно были профессионалами-одиночками, не нуждались ни в чьей помощи, и привыкли решать все проблемы, опираясь исключительно на собственные умения. Каждому свое, как говорится.

— Нашли, — объявила Ледяная Королева, заставив всех разом встрепенуться. — Сдается однокомнатная квартира, в хорошем состоянии, мебель не новая, но качественная, соседи не шумные, остановка метро в двух шагах.… И адрес — улица Вязов, дом четыре, квартира пятнадцать. Объявление отправлено в архив неделю назад.

— Сходится, — кивнула Безумная, и с явным сожалением покинула салон престижного немецкого джипа. — Поехали.

— Слушайте, а что, Луиза и вправду в опасности? — вдруг спросила Илона, давя ногой окурок.

— Мы пока и сами не знаем, — честно ответила Ханна. — Но то, что она не выходит на связь, уже заставляет беспокоиться.

— Тогда я с вами, — решила ведьма. — А то уже и мне тревожно на душе стало, Луиза мне не чужой человек.

— Нет, тебе с нами нельзя, — ответил Лео. — Слишком опасно.

— Ой, я вас умоляю.… Когда к тебе вваливается губернатор области в сопровождении телохранителей, и просит сделать так, чтобы его рейтинг резко подскочил перед предстоящими выборами, и если сделаешь, то получишь бабло, а если не сделаешь, то поедешь в лес, то слишком опасно деликатно объяснить ему, что темные мистические силы на политику не влияют. Поехали, залезайте, я вас отвезу.

— Хороший ты человек, — вздохнула Алиса. — Хотя и следовало бы тебе машину сжечь, за то, что под прикрытием магических чар людей обманываешь, и на их деньги жируешь…. Чур, я спереди!

*****************

Дом номер четыре по улице Вязов, да и сама улица, отыскались без проблем — слава современным навигаторам. Путешествие по городу на «Кайенне» пролетело, как одно мгновение, и вот уже машина стоит в нужном дворе. Илона заглушила двигатель, и в салоне повисла напряженная тишина.

— Идем вместе? — устроившаяся сзади на коленях Лео Катя разминала пальцы.

— Кто-то останется снаружи, прикрывать отход, — ответил Дима. — Илона в машине, от греха подальше, Катя и Ханна — у дверей подъезда. А остальные пойдут со мной.

— Нет, лучше я у подъезда, — отказалась Безумная. — А то вдруг Луиза там, и мне придется с ней разговаривать?

— Тогда Катя с нами, а вы с Ханной — снаружи. Мы вам позвоним, если что. Пошли, ребята.

Втроем они направились к первому подъезду. Как и во всех современных домах, дверь здесь была с домофоном, на клавишах которого были аккуратно отпечатаны номера квартир. Квартира пятнадцать была именно здесь. Янус протянул руку, но нажал кнопку не пятнадцатой, а седьмой квартиры.

— Кто? — спросил женский старческий голос.

— Здравствуйте, это жилищно-коммунальная бригада, откройте, пожалуйста, — дверь щелкнула, и распахнулась. — Работает, как часы.

Они зашли в полутемный, пустынный, гулкий подъезд. Хотя здесь была обычная для таких мест тишина — будний день, весь народ на работе — Дима почему-то начал слегка нервничать. То, что Луиза не отвечала на телефон, было подозрительно — к мобильнику, как и к других техническим гаджетам, артефакторша всегда относилась аккуратно и ответственно. Еще более странным выглядела история, что Артур, ее парень, внезапно вернулся, да еще и снял квартиру в городе, хотя до этого перебивался ночлегом в их же общаге. А может, Луиза уже узнала о Карахане, и просто исчезла вместе со своим любимым, а квартира — пустышка, отвлекающий маневр? И где в таком случае ее искать?

— Здесь, — прошептал Янус, останавливаясь напротив обшарпанной двери. — Квартира номер пятнадцать.

Дима приложил ухо к двери. Гробовая тишина. Катя нажала на кнопку звонка, но, как студенты не прислушивались, самого звонка с той стороны двери не услышали. Нажали еще раз — тот же результат.

— Сломался? — предположила Ледяная Королева.

Лео забарабанил кулаком по двери. Постояли, напряженно прислушиваясь — тишина.

— Нет там никого, — Дима подавил в себе желание врезать по двери ногой так, чтобы весь дом услышал. — Зря приехали.

— Нет, погоди, — Янус повел плечами. — Если в квартире никого нет, то лучше аккуратно вскроем дверь, и посмотрим, что там внутри. А вдруг там какая-нибудь подсказка?

— И как это ты вскроешь дверь, а потом запрешь обратно? — засомневался третьекурсник. — Тут артефакт нужен специальный.

— А очень просто, — хмыкнул четверокурсник, и достал из кармана… набор отмычек. — Я же наемный убийца, забыл? Вскрывать двери жилищ, и убивать тех, кто спит внутри — моя профессия.

— Какой ты классный! — если бы не напряженный момент, Катерина бы точно растаяла от восхищения. — Обожаю тебя, котик!

— И я тебя, малышка. Ну-ка, посмотрим, что тут у нас, — Лео наклонился к двери, изучая замок. Но вдруг с той стороны послышались шаги, и замки щелкнули. Дверь слегка приоткрылась, являя взору взъерошенную голову.

— О, привет, — удивленно протянул Артур. — А вы чего здесь делаете?

— Привет, — Янус быстро спрятал отмычки за спину. — Мы ищем Луизу. Она не у тебя?

— Нет, не у меня. В общаге, наверное, отсыпается. Или в магазине своем. Случилось чего?

— Да мы просто….

— В общем, там поищите, а то я тут занят, — и дверь захлопнулась.

Пауза.

— Не понял… — протянул Дима.

— Зато мы все поняли, — голос Кати вдруг стал холодный и пронизывающий, как северный ветер. — Ломаем дверь!

После того, как замок превратился в ледышку, и разлетелся на куски с одного удара, открыть дверь уже не составляло труда. Прикрывая друг друга, студенты ворвались в квартиру. Но, не успели сделать и трех шагов, как остановились, изумленно ахнув.

В одной-единственной комнате вся мебель была сдвинута в сторону, освобождая пространство. Посреди комнаты, прямо на полу — на коленях, уставившись перед собой невидящим взглядом — сидела Луиза. Ее лицо покрывала мертвенная бледность, глаза будто потухли, на щеке кровоточила свежая ссадина. Вокруг нее на полу был начерчен мелом белый, с таинственными иероглифами, прямоугольник, а фигуру артефакторши окутывал мерцающий, не дающий ей пошевелиться, магический купол….

Конец третьей части.