Богоборец

Глава 24

Выбраться из тюрьмы оказалось на удивление просто. Расслабились они тут за относительно спокойный год. Нужно было вместо обычного охранника сажать чистого — тогда пришлось бы уходить громко, а так я просто подкрался к дремлющему жандарму, легонько тюкнул его по башке, и спокойно вышел. Даже патроны к револьверу забрал, чисто из хулиганских побуждений.

Ещё один аргумент в пользу Доменико, который уже сомневается, нужно ли продолжать войну с чистыми. Если бы я не знал, к чему всё идёт, я бы тоже засомневался. Ведь по факту всех всё устраивает. Чистые нынче не слишком лютуют. Да, кого-то приносят в жертву. Однако пока они обходятся единицами, массовых гекатомб не устраивают. Явно научились растягивать «удовольствие», получать как можно больше с каждого несчастного. Впрочем, дело ещё в том, что их жадного и расточительного бога больше нет, а люди всё-таки более экономны. Однако аппетит приходит во время еды, не нужно быть профессором социологии, чтобы понимать — чем больше власти, жертв, и силы, тем больше хочется. Скоро всё вернётся на круги своя, и народ опять взвоет. Это пока всем плевать, кроме самих жертв и их родственников. Когда на алтаре не ты, да ещё имеешь шанс получить от жертвы исцеление всех болезней, быстро забываешь о том, что это плохо и аморально. Да что там говорить, некоторые из низвергнутых нынче в Тартар, тоже любили человеческие жертвы. Не слишком часто. Даже, скорее, в виде исключения, да и к выбору подходили более тщательно — в основном резали таких преступников, которым в любом случае светила казнь. Но это не важно. Важно, что граждане чисто психологически не видят большой проблемы в жертвоприношении. Если бы чистый бог действовал так, как сейчас его последователи, возможно до сих пор был бы жив и процветал. Впрочем, если бы он не был таким наглым и напористым, вряд ли он смог бы победить своих соперников.

Моё решение не изменилось. Я считаю, что чистых надо уничтожить. Даже если пока они устраивают большинство народа. Да и в сенате неплохо бы провести чистку. Впрочем, последнее мне не важно. Я не интересуюсь политикой, больше по религии.

Кера и Доменико уже меня ждали. Брат уже здорово нервничал.

— Диего! — воскликнул парень, как только я вошёл в квартиру, в которой мы должны были встретиться. — Что случилось?! Почему ты так задержался?

— В тюрьме сидел, — отмахнулся я. — Ничего страшного.

— Ну вот, я же говорила, что всё с ним в порядке! — добавила Кера.

— Ох, а я-то уже себе напридумывал… стой! — опомнился брат. — В каком смысле в тюрьме?!

Я пересказал всё, что со мной случилось, выслушал возмущения Доменико — он посчитал, что я слишком сильно рисковал.

— Ты должен был прорываться, как только тебя попытались остановить! — пенял мне кузен. — А если бы там был этот Айяла? Говоришь, он силён?

— Да. Меня при взгляде на него до печёнок пробирает. Иерархи так не пугали. Не понимаю, как он ухитрился так усилиться?

— Я про него кое-что выяснил за сегодня, — поделился Доменико, — Он один из немногих монахов, оставшихся в живых после смерти бога. В основном выжили послушники. Весь год он только и делает, что читает проповеди и приносит в жертву богу «преступников». На его счету больше сотни. И целых пять чудесных исцелений. Люди его любят. Некоторые молятся ему, как богу. Кера говорит, это сказывается.

— Искренняя любовь и почитание гораздо эффективнее, чем страх, — пожала плечами девушка. — Даже я, когда выступаю на сцене, получаю больше, чем если бы привела к гибели какого-нибудь бедолагу. Смертные охотно делятся своей силой с теми, кого любят, это естественно.

— Тогда почему он не пользовался этой возможностью раньше? Я про чистого бога?

— Потому что эту силу труднее получить. Потому что страх тоже эффективен. Потому что безусловная власть для многих приятнее, чем та, которую получили за что-то, приложив какие-то усилия. И ещё, сила, полученная от гибели и страха, гораздо легче использовать, чтобы приносить гибель и страх. Долго объяснять, вы, смертные, не поймёте всех нюансов. Просто запомните, что добывать себе могущество бог может разными способами. У каждого из них есть свои плюсы и минусы. Кто-то старается соблюдать баланс, как это делала Геката, например, другие до последнего подыгрывают смертным, как Афродита. Но есть и те, кто предпочитает выбивать своё силой. Давить на смертных, пока из них не потечёт вкусный сок. Я тоже раньше так делала. Хотя у меня и выбора не было — старшие бы не позволили.

— Ладно, — вздохнул я. Не хотелось этого говорить, но так будет несправедливо по отношению к Доменико. Да и вообще к семье. — Брат, если ты считаешь, что чистых лучше больше не трогать — я пойму. Я сам вижу, что сейчас они уже не такое безусловное зло, как были год назад.

— Но сам ты продолжишь войну? — уточнил Доменико.

— Да. Я давал клятву, себе, прежде всего. Даже не так. Клятву можно считать исполненной — все, кого я хотел убить, уже убиты. К сожалению не лично мной, но это не важно. Просто я уверен, что чистым в нашем мире всё равно не место. Думаю, они не успокоятся. Если снова наберутся сил, будет ещё хуже, чем раньше. Хотя я могу и ошибаться.

— Не ошибаешься, — хмыкнула Кера. — Боги не меняются даже после смерти. Чистый жесток и безумен. Если его смогут возродить, он будет мстить всем подряд. Смертные будут вспоминать то, как было год назад с ностальгией. Забавные вы всё-таки.

— Согласен, — вздохнул я. — Я был сегодня на службе. Большинство были в искреннем восторге. Их сжигают на алтарях, а они радуются. Противно.

— Ну тогда и я не стану менять своё отношение, — подытожил Доменико. — Не переживай, брат. Ты меня не убедил, я и сам не думал, что от них можно ждать чего-то хорошего. Но давай лучше поговорим более конкретно. Что ты хочешь делать дальше?

Интересный вопрос, и ответа на него у меня пока нет. Сейчас чистых гораздо меньше, чем год назад. Однако я не могу убить их всех. Было бы странно просто рыскать по стране… даже просто по городу. В стране их почти не осталось. Большинство не пережили смерти бога, причём не сами померли — им помогли местные. Всё-таки центральная власть в римской республике в последнее время слишком слаба, чтобы можно было удержать или наказать такое. Стоило просочиться слухам, что чистые ослабли, и их почти нигде, кроме метрополии не осталось.

Мы долго обсуждали варианты. Доменико раздумывал о том, чтобы всерьёз вернуться в политику. Не самому, доминусу Маркусу. Набраться сил, продавить законы, которые будут препятствовать чистым. Всё-таки далеко не все семьи метрополии поддерживают нынешний курс и нынешнюю религию. У них нет лидера, который поведёт их за собой. Доминус Маркус вполне мог бы занять это место.

— Не знаю, — вздохнул я. — Может, это было бы правильно. Но тут я ничем помочь не смогу. Ты же видишь — я от этого слишком далёк и слишком асоциален. Мне бы револьвер, да врага навстречу, а так я не умею. Но ты посоветуйся с дядей, ладно? А я завтра поговорю с Конрутом. Заказ выполнен, нужно рассказать ему подробности. Да и вообще узнать, что он обо всём этом думает. Эх, ну почему старик ушёл с богами?

Последний вопрос был риторическим. И так ясно, почему — он принял их покровительство, пошёл, так сказать на службу. Да и сам Мануэль Рубио уже не является в полной мере человеком. Что ему делать здесь, среди смертных?

Утром выходил с некоторой опаской. После вчерашнего происшествия меня наверняка ищут. Я, конечно, изменил внешность и даже роста себе добавил специальными вкладками в ботинки, но мало ли что. Кера, правда, категорично заверила, что никаких следов использования манна уже не осталось, и почуять меня никакие ищейки не смогут, но мало ли что? Вдруг они теперь будут всех подряд хватать?

Глупости, конечно. Никаких повальных обысков и патрулей не было, город выглядел вполне спокойно. Порой мы с Керой, — она сегодня отправилась со мной, для подстраховки, — слышали обрывки разговоров. Граждане активно обсуждали ночное происшествие, некоторые газеты уже выпустили горячие статьи, так что новость уже разошлась по городу. Однако в остальном всё выглядело довольно спокойно. Мы без проблем добрались до бывшей свалки в Тестаччо. Изменения район претерпел значительные. Самой свалки больше нет, зато присутствуют какие-то времянки, которые не слишком красят облик гигантского пустыря. Впрочем, их тоже постепенно сносят, и, вроде бы, собираются что-то строить. Что именно пока не разобрать. Народа на «пустыре» хватает, правда, в основном люди. Опытным взглядом Кере удалось выявить только одного нечеловека. Нимфу. К ней мы и направились.

Найти скрытного убийцу заранее, если мы не договаривались — дело почти безнадёжное. Но только не в том случае, когда он сам ищет встречи. Стоило только Кере в своей обычной манере задать вопрос, и проблема решилась.

— Эй, водохлюпка, стой! — скомандовала богиня. — Поможешь нам найти одного человечка.

— Здравствуйте, великая, — глубоко поклонилась нимфа. — Меня предупреждали, что вы можете появиться. Прошу, пойдёмте со мной, я провожу вас. Мои старшие с удовольствием примут вас.

— Раньше тебя тут так не уважали, — удивлённо пробормотал я.

— Теперь мы почитаем великую. Как и вас, доминус. В отличие от смертных, мы умеем быть благодарными, — тихонько ответила нимфа. Не думал, что услышит, подзабыл, что у иных может быть более острый слух.

Я был уверен, что она проводит нас именно к Конруту, и ошибся. То есть Конрут тоже там был, но не один — встречали нас с Керой представительной компанией в лице тройки глав римского сообщества нелюдей. Силен Айеджидайос, тельхин Акмон и Кубаба. Бывшая Рея, и та самая, чья трусость и нерешительность послужила причиной появления в нашем мире чистого бога.

— Чего это вы до нас снизошли? — буркнула Кера. — Опять будете просить чего-то?

— Будем, великая Кера, — кивнул Айеджидайос. — Впрочем, вы не поразили нас своей проницательностью. Так уж сложилось, что мы при каждой встрече что-то просим от вас, так что вряд ли этим можно вас удивить. Однако в этот раз я не стану плести словесные кружева. Скажу коротко. Прошу вас, примите наше поклонение. Мы говорим от сообщества иных, и просим вашего покровительства. Взамен готовы отдать нашу верность и поклонение.

Оказывается, Керу всё-таки можно поразить. Пожалуй, впервые за всё время знакомства я вижу её настолько впечатлённой. Нижняя челюсть совершенно неблагородно и не по-божески опущена вниз, глаза вытаращены.

— Чего?! Вы рехнулись, что ли?! — возмутилась богиня. — Да это ж бред несусветный! Чтобы беде поклонялись?

— И тем не менее, великая, — не обращая внимания на откровенно небожественный и не торжественный вид собеседницы, Аеджидайос продолжал держать торжественную физиономию. — Мы всё обдумали, великая. Те, кто поклоняется иным великим, будут отдавать почести и вам тоже. Как и приносить жертвы. Великая Кера, примите нас под свою руку.

— Так, захлопнись! — Кера, кажется, пришла в себя. — Хватит мне голову морочить! А ну быстро раскололись, твари, нахрена вам это нужно! Не то я разозлюсь. И тут сейчас нет чистого, чтобы сдерживаться самой, а патрон не станет. Он тоже не любит, когда его играют в тёмную.

Троица глав посёлков слегка поубавила в пафосности, но, судя по упрямым лицам, от намерений отказываться не собиралась.

— Всё просто, великая. Титаны вернулись, но им не нужно наше поклонение. Трёхдорожная обижена на жителей Рима и более не желает иметь со смертными дел. Возможно, однажды она сменит гнев на милость, но когда это случится, неизвестно. Она не принимает даров, не принимает жертв. Даже те смертные, которые принесли ей добровольно свою жизнь, не смягчили гнева Гекаты. Остаётесь только вы. Смертные не могут без богов. Нам нужны те, кому можно молиться, кого можно обвинять в своих неудачах. Это место в наших душах не может долго пустовать. Если его не займёте вы, рано или поздно сюда придёт чистый. А что до вашей специализации… мы ведь знаем вас. Мы видим, что вы приносите беду только врагам, или же питаетесь с тех, кто не может её избежать. Мы готовы присягнуть и быть верными.

— Дерьмо, — категорично подытожила Кера. — Мне не нужно ничьё поклонение. Мне не нужны смертные. Это ж вам ещё и покровительствовать нужно! Мне и в смертном теле хорошо. Отстаньте от меня.

— А вы что, скажете, вели… доминус Диего? — осторожно уточнила Кубаба.

Я как-то до сих пор не чувствовал себя вовлечённым в беседу, а теперь откровенно растерялся.

— Да мне как-то всё равно. Пусть Кера решает. Но вообще, я тоже не понимаю, для чего это нужно. И вам, и нам.

— Что ж вы тупые какие? — не выдержал сердитый тельхин. Он нас, похоже недолюбливает, я ещё в прошлую встречу заметил. — Боги нужны. Всей этой клятой республике нужны. Если не вы, остаётся только чистый. Чистого мы не примем. Что непонятного? И насколько мне известно, вам чистый тоже не нравится. Вот в этом и ваша выгода. Что непонятного?

— Людям нужно дать альтернативу, — согласно кивнул Аеджидайос. — Если бы мы начали работать в этом направлении год назад, было бы гораздо проще. Но год назад у нас было слишком много проблем, и мы упустили этот момент. Опять.

Вообще-то звучало довольно логично. Единственное, что меня смущало — это личность, так сказать, альтернативы. Всё же у Керы довольно паршивая репутация. Хотя я замечал пару раз, что ей молились, правда, только среди наших. Не совсем молились, а скорее поминали. Ещё когда мы жили в Кронурбсе от охотников пару раз слышал в разговоре «Кера сохрани», или «Спаси Кера!». При этом говоривший неизменно осекался и косился на меня виновато. Нетрудно догадаться, что личность моей протеже среди жителей подземного города не осталась тайной. Впрочем, мы вообще относились к конспирации в этом вопросе разгильдяйски — не до того в тот момент было. И вот теперь иные решили взять дело в свои руки.

— Слушай, ну вообще-то они вроде бы дельную мысль говорят, — осторожно сказал я Кере.

— Да ты знаешь, какая это морока?! — вызверилась на меня богиня. — Это же за ними следить надо, отвечать на молитвы хотя бы иногда. Наказывать опять же… хотя это ладно, это может быть весело. Но всё равно — морока. Тем более, это мне нужно уходить из смертного тела. Когда я здесь, исполнять божественные обязанности практически невозможно!

— Мы вовсе не торопим вас! — тут же вставил Аеджидайос. — Пока это и не обязательно. Опять же, людям будет проще привыкнуть. Чистого ведь тоже нет, но к нему они возвращаются.

— И как они ко мне пойдут? — Смотри-ка, она уже почти сдалась. — Я же — Беда. Я — это Гибель. Кто захочет поклоняться гибели?

— Ну, начнём с сообщества нелюдей, — деловито начал Аеджидайос. — Во-вторых, все жители Кронурбса. Тут даже сомнений нет, люди из подземного города уже давно возносят вам молитвы, благодарят за удачу и просят отвести беду. Достаточно закрепить это официально, а распространением религии мы займёмся сами. Всё-таки изначально это не божественное дело!

— То есть от меня ничего не нужно? — уточнила Кера. — И даже уходить из смертного тела?

— Вы можете оставаться здесь столько, сколько вам захочется! — закивал Аеджидайос. — Не наше дело обсуждать поступки своего бога!

В общем, разговор с Конрутом после этого как-то вышел каким-то блёклым. Убийца явно переживал из-за смерти сына, с которым он и не общался даже. Более того, тот несчастный на алтаре даже не знал, кто его настоящий отец — его мать с ним не поделилась.

— Не думал, что это так заденет меня, — признался Конрут в конце. — Я очень благодарен тебе, парень, что ты сделал это быстро и безболезненно.

— Мстить мне не собираешься? — брякнул я и тут же устыдился своего вопроса. Конрут посмотрел на меня так… ну, в общем, не удивительно, что ему сейчас не до шуток. — Прости.

— Чистым буду мстить. Теперь для меня это тоже личное. Ты ведь не планируешь на этом останавливаться?

— Нет. Я и пришёл-то, чтобы узнать твои планы.

— Для начала сделаю так, чтобы они не могли спокойно ходить по улицам, — Конрут поджал губы. — За этот год я набрал небольшое боевое крыло. Смешно, да? У нас с иными получается такая вот странная семья. Клан. А я — начальник охраны. Вот и набрал парней… Пришло время проверить, как у них получится. На крупные фигуры мы не замахнёмся, но всякой мелочи будет уже не так вольготно.

— А тебе твоё начальство-то разрешит так сделать? — удивился я.

— Ты вообще слышал, о чём они говорят? Они приняли покровительство. Конечно, они не будут против если адептов вражеской религии станет меньше. Всё это уже оговорено. И нападения на чистых — тоже часть плана.

Я только головой покачал — у меня были серьёзные сомнения, что план Конрута приведёт к чему-то хорошему. Нет, работать нужно сверху. Мелких сошек необходимо добивать после того, как они лишатся руководства и, желательно, покровительства сената. Впрочем, не мне с ним спорить — это его решение.