Большая Жемчужина

МИНДАНАЕЦ ВЗДЫХАЕТ

Через минуту владелец «золотой головы», шлёпая по палубе, отправился к тому месту на корме шхуны, сжавшись в комок, спал на соломенной циновке минданаец.

Американец растолкал хозяина шхуны. Тот проснулся мгновенно. И сразу же узкими внимательными глазами уставился на своего беспокойного пассажира.

— Слушай, Чу, — сказал господин Деньги, бесцеремонно сокращая имя минданайца, которого звали Чуонг, — есть к тебе дело. С камерой сумеешь справиться?

— С какой камерой, мистер Берти? — вежливо осведомился Чуонг.

Пятка американца от нетерпения забарабанили по палубе.

— Ну, с киноаппаратом… Я хочу, чтобы ты завтра поснимал. Ничего сложного в этом нет, справишься.

— Думаю, справлюсь, — согласился минданаец. — Ради вас. Для меня будет большой честью снимать вашим аппаратом.

— Отлично!

Белый считал разговор оконченным, но ошибся. Минданаец не спешил.

— А что мне придётся снимать, мистер Берти? — спросил он.

— Выйдем в море на катере. Я буду ловить черепаху этой… знаешь… как её… прилипалой, а ты будешь снимать. От начала до конца. Очень интересные кадры получатся. Ничего подобного никто не снимал. И, главное, без черномазых. Я ловлю, ты снимаешь. Здорово придумано, а?

Минданаец покачал головой и поднял глаза к звёздам, выражая этим своё восхищение американцем, затем неожиданно сказал:

— Только я снимать не буду, мистер Берти. Для меня огромная честь снимать вас за ловлей черепах, но я, к сожалению, не смогу.

— Почему? — опешил белый..

— Очень жаль, мистер Берти, но времени нет. Мне торговать надо. Совсем плохо торговля идёт. Копры мало, орехов мало, черепаховых панцирей мало… Чрезвычайно неудачный рейс.

Минданаец сокрушённо вздохнул.

Пассажир торговой шхуны знал, что означают эти вздохи. Когда минданаец вздыхает и ссылается на неудачный рейс, значит, предстоит разговор о деньгах. Так уже было за время плавания не один раз. Не желая долгих разговоров, американец прямо спросил:

— Говори, сколько?

— Вы меня оскорбляете, мистер Берти. — Торговец прижал сухую маленькую руку к тому месту, где бьётся сердце. — Для меня большая честь…

— Сколько? — нетерпеливо перебил американец.

— Вы понимаете, день пропадёт… Шхуна без пользы стоять будет…

— Пятьдесят долларов, — изрёк господин Деньги.

— Сто, мистер Берти…

— Семьдесят, и ни цента больше.

На этом договорились. Американец пошёл досыпать на свой гамак, а минданаец, дивясь неумению белого торговаться, свернулся на циновке. Смешные эти богачи. И глупые. Совсем не знают цены деньгам. Он даже за десять долларов согласился бы принять участие в затее пассажира.