Больше, чем любовь (СИ)

Глава 13

В пятницу у нас было всего два урока и те прошли сумбурно. Девчонки то и дело крутились, передавали друг другу косметички, а парни угорали с них. Я не понимала такого ажиотажа вокруг фотосессии. В конце концов, этот альбом пристроят куда-то на полку, он будет пылиться несколько лет, пока однажды не потеряется при переезде. Мы забудем школу, учителей, лица одноклассников.

Однако мое мнение никто не разделял, даже Лиля. И если на первом уроке она еще худо-бедно сидела на стуле за нашей партой, то на втором с виноватым видом отсела за парту к Женьке Астафьевой, подружке Аси. Женя сегодня пришла в желтом брючном костюме, который на ее пухленькой фигурке смотрелся немного странно. А каблуки придавали мощности и без того высокому росту. Она вытащила подводку, тени, тушь и стала наносить макияж Лиле. Карина Лысенко, еще одна подруга Яковой, фанатка титкота, весь процесс снимала на видео и комментировала происходящее. Математичка ничего им не сказала, лишь отвела взгляд, делая вид, будто ничего не замечает.

Когда урок закончился, вся наша дружная толпа вместе с фотографом, видеоографом и двумя классными руководителями направилась в парк. Благо он находился близко: в пятнадцати минутах от школы, по ту сторону речки.

— Как тебе? — спросила Лиля, подхватив меня под руку. Мы все же пошли вместе.

— Ты очень красивая, — честно сказала я. На Ильиной было платье цвета морской волны, оно облегало ее стройную фигурку, подчеркивая талию и грудь. Волосы девочки заплели Лиле в два колоска, а косметика придала яркости. Она выглядела потрясающе, мне хотелось улыбаться, смотря на подругу. Обида отступила на задний план.

— Правда? — прошептала смущенно Лилька. — Я так переживала. Ты больше не злишься на меня?

— Нет, — я покачала головой, ведь и правда не злилась.

— А хочешь, я попрошу Женьку, и она тебя тоже накрасит? Платье, конечно, с собой запасного у нее нет, но косметики хоть отбавляй.

Я опустила голову, взглянув на свои черные классические брюки с высокой посадкой, светлую водолазку и серый тренчкот. Моя вполне обычная одежда совсем не подходила для фотосессии памяти. Да и волосы я не распускала, предпочла идти с хвостом.

— Не стоит.

— Давай, Дава сойдет с ума! Вот точно! — мечтательно закатила глаза подруга.

— Лучше ему остаться в трезвом уме. Психопаты не в моем вкусе, — отшутилась я.

— Ты должна сходить с ним на свидание.

— Я правда…

— Обещай! — затребовала Лиля.

— Ну…

— Обещай хотя бы подумать, — продолжала упираться Лилька. И я сдалась, сказала, что подумаю. В конце концов, это меня все равно ни к чему не обязывало. Хотя, откровенно говоря, рядом с Сашей мое сердце не билось в волнительном томлении. Наверное, оно как-то неправильно работало.

До парка мы дошли с шумными обсуждениями, “ашки” особенно громко себя вели. Дава как всегда шутил, девочки хихикали, снимали их сплоченный коллектив на видео. Наши были тише, в основном подружки Аси верещали и кривлялись на камеру. А уже в самом парке, на нижней части, начался ажиотаж. Фотограф объявил, что сперва сделает общие снимки, затем будет снимать по отдельности.

И пока “ашки” позировали на ступеньках, наши девочки прихорашивались. Лиля все поглядывала в сторону Яковой и ее компании. Мне вдруг стало не по себе, казалось, я насильно держу подругу рядом.

— Хочешь, сходи к ним, — мягко улыбнулась я.

— Да нет, ты чего? — отмахнулась Ильина. Она вытащила маленькое зеркальце из рюкзака, который взяла с собой, и стала себя разглядывать.

Через пятнадцать минут подошла наша очередь для парных снимков. Мы поднялись на верхнюю площадку парка, пристроились напротив колеса обозрения и улыбнулись. Кто-то из мальчишек поставил Асе рожки, за что получил от Женьки подзатыльник. Фотограф, мужчина средних лет в черной майке, командовал процессом. Он просил классную встать то в центр, то сбоку, переставлял парней местами: то сажал их, то поднимал. Перед последним кадром мы с Лилькой склонили головы друг к дружке, как всегда делали, фотографируясь.

— Теперь давайте парные, можем соединить ребят из разных классов, — сообщил мужчина с камерой. Ребята тут же начали группироваться, выстраиваясь в очередь. Я думала, мы с Лилей тоже сфотографируемся вместе, но тут к нам подошла Женька с Кариной.

— Лиль, пойдем с нами, а? — Астафьева улыбнулась, на ее щеках появились милые ямочки. Они не давили на Ильину, в их тоне читалась открытость и дружелюбие.

— Ты… не против? — как-то уж больно виновато спросила Лилька.

— Нет, конечно, — я покачала головой. — Если что, мы просто позже… — вот только договорить я не успела. Девочки уже подхватили Ильину под руки и потащили к Асе. Я осталась одна. Впервые за одиннадцать лет.

Отойдя к высокой ели, которая расправила свои пышные ветви, я укрылась в ее тени и молча наблюдала за процессом фотосессии. Все были такие счастливые, словно одна большая семья. Моя Лиля тоже стала частью этой семьи. Раньше она, как и я, делила лишь общий кабинет с этими людьми, но сегодня они смеялись, улыбались, болтали. Ася сделала Лилю частью нашего класса, а я осталась за бортом.

Время лениво двигалось, как и облака на небе. Слишком медленно, будто замерло. Кроны деревьев качались из стороны в стороны, дул теплый ветерок, на ступеньках прыгали голуби. Я несколько раз пыталась подойти к Лиле и предложить сделать совместную фотографию, но она постоянно просила подождать. А потом к ним вообще подошли парни из “ашек”, не Дава, конечно, и не Громов. Якова встала в центре своих подруг, в категорию которых теперь, видимо, входила моя Лилька, остальных выстроила по боками. На счет “три” они крикнули “прощай, школа” и подпрыгнули. Фотограф засмеялся, наша классная часто заморгала, словно едва сдерживала слезы.

Я опустила голову и побрела к ближайшей свободной лавке. Уселась на нее, мне тоже было грустно. Нет, не из-за “прощай, школа”, а потому что пришлось разделить свою лучшую подругу с кем-то еще. Будь я чуточку наглее, как Ася, наверное, повела бы себя иначе. Но я не хотела навязываться, считая, что если Лилька захочет, она сама придет, и мы все же сделаем парный снимок.

Так пролетел час. “Ашки” уже пошли спускаться на нижнюю площадку парка, наши последовали за ними. Якова с моей Лилей под руку побрели вслед за Давой и его компанией, даже не оглянувшись. В итоге на площадке у колеса обозрения остались четыре человека. Я, фотограф, видеоограф и Громов. Последний с кем-то болтал по телефону.

— Вы вроде не участвовали в парной фотосессии? — спросил меня мужчина, протерев лысую макушку платком.

— Ну… — я поднялась с лавки, ощущая себя жутко неловко.

— Может вас одну сфотографировать? — предложил он. А мне показалось, что фраза прозвучала будто брошенный спасательный круг. До ужаса жалостливо. Наверное, с виду я выглядела отвратительно.

— Не стоит, это же парная фотка, — кое-как ответила я, не зная, куда спрятать глаза.

— Да и какая разница? — не унимался фотограф.

— Будет выглядеть странно, — смущенно прошептала я, сжав перед собой руки.

— Скорее жалко, — послышался неожиданно голос Яра. Он подошел к нам, видимо, договорив по телефону, встал рядом со мной и окинул оценивающим взглядом.

— Тогда отвернись, — хмыкнула я. Этот парень вызывал во мне какие-то противоречивые чувства. Хотя сегодня Громов был круто одет: темно-синие скинни, такого же цвета мокасины, белая майка и пиджак. Волосы хаотично разбросаны на макушке, будто Ярослав недавно проснулся и забыл причесаться.

— Это общественное место, куда хочу, туда и смотрю, — он продолжил нагло разглядывать меня. От его взгляда хотелось спрятаться, потому что он напоминал дуновение зимнего ветра. Ледяного, но в то же время оставляющего ожоги.

— Тогда смотри молча. Простите, — во мне проснулось желание, непонятно, чем вызванное. — Я хочу сделать фотографию. А ты отойди!

— Отлично, правильное решение, — обрадовался фотограф. Он нацелил объектив камеры на меня.

— Ярослав, — напомнила я, взглядом показывая, чтобы этот наглец передвинулся.

— Мне и здесь отлично.

— Ты что хочешь со мной фотку? — спросила я. В голову пришла странная мысль, которую мне не хотелось озвучивать вслух.

— Я выброшу этот альбом, — хмуро отозвался Яр. — Мне плевать, какие там будут фотки.

— Станьте ближе, — скомандовал фотограф. — Вы здорово смотритесь в кадре.

Грудь охватило спазмом. Наверное, Громов решил подойти ко мне из жалости. Услышал, как меня уговаривают на снимок, а может, видел мою одинокую фигуру на лавке. На самом деле, я не хотела стать единственным человеком, кто будет один на фотографии. Это так унизительно. Поэтому сама придвинулась к Ярославу и нагло подхватила его под локоть. Яр взглянул на меня все с тем же высокомерием и равнодушием. А я подумала, что у Громова красивые глаза. Они искренние. Не такие как у Давы. И улыбаться он умел по-настоящему. И масок не носил.

— Что ты?.. — буркнул Ярослав.

— Только не надо меня жалеть.

— Я и не планировал. Говорю же, мне плевать на этот дурацкий альбом.

— Выброси его, — прошептала я, сделав глубокий вдох. Удивительно, но разделить свой стыд с этим парнем было проще, чем подойти к Лильке или к тому же Даве. Уверена, он бы не отказал мне.

— Обязательно.

Фотограф нажал несколько раз на кнопку и запечатлел нас на снимке. Меня и Ярослава. Для памятной виньетки. Пожалуй, это был самый странный снимок в моей жизни.