Часть 3 Обман со здоровьем
Рак: неиссякаемый источник золота
«Большинство видов онкологии все еще находятся на подъеме, сообщает эксперт американскому комитету» (Most Cancers Still on Rise, Expert Tells U.S. Panel).
Так называлась ведущая статья в International Herald Tribune. И она начиналась следующим образом:
«Большинство онкологических заболеваний до сих пор находятся на подъеме, некоторые распространяются очень заметно, заявил вчера представитель Национального института рака (National Cancer Institute) перед Комитетом здравоохранения в Сенате. У мужчин растет заболеваемость восемью из десяти основных видов рака, сюда относятся рак мочевого пузыря, простаты, легких, кишечника, а у женщин – восемью из тринадцати, прежде всего раком легких, матки, груди, мочевого пузыря и почек».
Одновременно с ростом смертности из-за рака все более успешным становился поиск средств на так называемые онкологические исследования. С 1972 по 1978 год расходы Национального онкологического института, «министерства обороны» в «войне против рака» достигли 5 миллиардов долларов – эта сумма вдвое превышает общее финансирование за предшествующие 35 лет со дня его основания. В тот же промежуток времени «расходы на войну» Американского онкологического общества (American Cancer Society), частной организации возросли с 75 миллионов долларов в 1971 году до почти 150 миллионов, то есть, тоже вдвое. Но обеспечили ли эти вложения прогресс, способный обуздать болезнь? Разумеется, нет.
Рак невозможно искоренить путем исследования механизма болезни – надо сократить до минимума соприкосновение с веществами, из-за которых нормальные клетки вырождаются и становятся канцерогенными. В научной литературе опубликован огромный объем информации о том, что факторы, вызывающие рак, есть в воздухе, которым мы дышим, в пище, которую мы едим, в воде, которую мы пьем, в медикаментах, которые мы глотаем, в косметических средствах, которые мы потребляем, в сигаретах, которые мы курим. Тем не менее, никаких мер для профилактики не предпринимается.
Все канцерогенные субстанции и факторы следовало бы законодательно запретить. Но это несовместимо с прибылью транснациональных корпораций, не говоря уже о том, что лечение рака обеспечивает им двойной доход. Рак уже давно не представляет собой не медицинскую проблему, а экономико-социологическую: в этой болезни виноваты химические вещества в окружающей среде, пищевые консерванты, промышленные растворители, излучение, хлорсодержащие пестициды и т. д. Вместе с тем, для политиков вопросы прибыли гораздо важнее морали и здоровья. Неудивительно, что прогресс разных противораковых «кампаний» ограничивается сбором средств.
В конце 1940-х годов Моррис Билл (Morris Bealle) писал в «Истории лекарств» (Drug Story) следующее:
«Стоимость радия увеличилась на 1000 % с тех пор, как некоторые предприимчивые люди от медицины ввели моду использовать его для лечения болезней, и в радий стали вкладывать столько денег, что те, кому он принадлежал, оказались не готовы капитулировать без боя, признав его бесполезность. А поскольку жертва рака до самой смерти потребляет множество лекарств, фармацевтические концерны отказываются одобрить природные методы лечения. В результате, врач, который хочет вылечить рак без медикаментов, сывороток, рентгена, радия и скальпеля – а названными методами победить эту болезнь невозможно – не только испытывает на себе постоянную враждебность организованной медицины, но и, что гораздо хуже, страдает от государственного Управления по контролю за пищевыми продуктами и лекарственными препаратами, Министерства связи, Службы здравоохранения и других инстанций, подчиняющихся фармацевтической индустрии.
Умные медики скажут Вам, что рак невозможно вылечить традиционными средствами. Облучение и хирургическое вмешательство лишь продлевают либо укорачивают жизнь и агонию и на время дают пациенту и его близким обманчивую успокаивающую надежду.
Это время страданий обеспечивает фармацевтическим концернам огромную прибыль, что становится движущей силой для противодействия всем безмедикаментозным методам лечения. Одно обезболивающее стоимостью 5 центов приносит 5 долларов при продаже в розницу, а необходимость скрыть агонию у онкологических больных немало способствует росту прибыли фармацевтических предприятий.
Немаловажно и то, что облучение рентгеном или радием вызывает особенно сильную агонию, и после него неизбежно требуются большие дозы медикаментов и обезболивающих. Поэтому реклама медикаментозных концернов советует “облучение в дополнение к оперативному вмешательству”.
Снятие боли будит ложную надежду. Неврит (воспаление нервов), который возникает вследствие облучения, неизбежно ведет к смерти, невзирая на огромные количества обезболивающего, которые надо вводить, и которые пациент покупает у производителя со 10 000 %-ной наценкой.
Рак уже излечивали, но это происходило не вследствие нахождения несуществующего жука – все, чем за деньги неравнодушных людей занимаются аферисты, контролирующие онкологический бизнес. Его излечивали врачи от традиционной медицины, такие как Кох (Koch), Леффлер (Loffler) и Герзон (Gerson), а также натуропаты Бласс (Blass) и Хокси (Hoxsie) и некоторые другие».
Всем, кто возразит, что Моррис Билл писал не про наше время, советую заглянуть в новостной журнал Time от 22 декабря 1980 года, но в рубрику «Право», а не «Медицина».
Там говорится, что двумя годами ранее молодая пара бежала из Массачусетса в Мексику, потому что не хотела следовать решению суда продолжать лечить с помощью химиотерапии их трехлетнего сына Чада (Chad), страдавшего лейкемией. Через девять месяцев «неамериканского» лечения мальчик умер, и родители остались не только без ребенка, но и без дома, так как в США против них было возбуждено дело.
Разумеется, никто не мог доказать, что мальчик выздоровел бы, если бы его подвергли пресловутым американским методам лечения, тем не менее, американские власти по нашептыванию всемогущей медицины утверждали, что было бы именно так.
Если бы результаты лечения с помощью химиотерапии в Америке были положительными, родители, скорее всего, согласились бы ее продолжить вместо того, чтобы тратить силы и деньги на бегство в Мексику. Большинство людей, которые отказались от традиционных методов и прибегли к экзотическим, сделали это, потому что пациента было уже невозможно спасти, потому что прежнее лечение оказалось неэффективным. Но, разумеется, такая точка зрения не является официальной.
Далее статья в Time указывает:
«Бывший исполняющий обязанности главного прокурора Джонатан Брант (Jonathan Brant), который в 1978 году представлял сторону обвинения в этом деле, сообщил суду, что Чад отметил бы свой пятый день рождения на этой неделе, если бы родители согласились на химиотерапию».
Разумеется, судья, как и все американцы, подвергавшиеся промывке мозгов, искренне верил в это, хоть все факты свидетельствовали об обратном.
Наступление рака
Из цифр, которые ежегодно публикуются Американским онкологическим обществом (American Cancer Society) и Службой статистики народонаселения (Vital Statistics), следует, что заболеваемость раком постоянно растет. В 1968 году от рака умерло 16,6 % американцев, в 1970 этот показатель равнялся 17,2 %, в 1975 достиг 19,3 %, в 1978 превысил 20 %, а в 1984 году составил 25 %. Причем во всех так называемых цивилизованных странах, где служба здравоохранения сходна с американской, картина примерно такая же. Министр науки Ризенхубер (Riesenhuber) в августе 1984 года привел официальные данные о том, что 25 % всех смертей в ФРГ приходятся на онкологию.
Таковы результаты прибыльных онкологических исследований, которые в течение двухсот лет проводились исключительно на животных.
В 1773 году во Франции некий Бернар Пейриль (Bernard Peyrilhe) впервые описал онкологический эксперимент на животном. Он ввел собаке «раковую жидкость», взятую у пациентки с раком груди, чтобы получить первый приз за доклад на тему «Что такое рак»; приз этот предложила Академия наук в Лионе.
С тех пор не миллионы, а миллиарды животных всех известных видов погибали за огромные деньги налогоплательщиков и всего общества, и нас уверяли, что это лучший способ «разгадать тайну рака» – которая не является тайной, ибо подавляющее большинство онкологических заболеваний хорошо известны, и их можно предотвратить через профилактику. Но Медицинская Сила оставляет профилактику в стороне, ведь она не несет с собой денег.
Таким образом, безмерно расточительные попытки найти «целебное средство» от рака через вызывание болезни у миллионов животных ежегодно стали самоцелью, они так же бесполезны и глупы, как и стремление контролировать преступность с помощью компьютера. Все должны были бы понимать – то есть, все те, кто не совсем утратил аналитические способности вследствие регулярного промывания мозгов – что экспериментальный рак (вызванный через пересадку раковых клеток или другим искусственным и насильственным методом, например, с помощью неправильного питания или введение вредных субстанций) должен в корне отличаться от рака, возникающего самостоятельно и, к тому же, у человека. Спонтанная онкология тесно связана с организмом, который вызывает ее и, возможно также с психикой, в то время как между пересаживаемыми раковыми клетками и чужим организмом, выполняющим лишь роль питательной среды, нет никакой связи.
Тем не менее, страх перед ужасной болезнью, возникающей преимущественно вследствие соприкосновения с продукцией химический лабораторий, стал для фармацевтических предприятий и медицинского истеблишмента неиссякаемым источником дохода. В XX веке так называемые «онкологические исследования» и «лечение рака» стали невиданным ранее золотым дном.
Из статьи «Почему онкологические исследования потерпели крах» (Why Cancer Research Has Failed) в The Star, Йоханнесбург, 10 апреля 1981 года: «Возможно, причина, по которой онкологические исследования столь безуспешны, заключается в экспериментах на животных, у которых, как правило, развиваются другие виды рака, нежели те, от которых страдает человек». Это точка зрения доктора Роберта Шарпа (Robert Sharpe), приглашенного на симпозиум, посвященный экспериментам на животных.
Доктор Шарп сказал, что альтернативные методы испытаний в онкологических исследованиях существуют, но не находят широкого применения.
«Заслуживающее доверия исследование показало, что в Британии наблюдается тревожная тенденция увеличения заболеваемости раком. Причина, по которой научные поиски столь безуспешны, может заключаться в том, что они сосредоточены на проведении экспериментов на животных».
Как же проводятся эти «онкологические исследования»? Самозваные ученые в вивисекционных лабораториях не имеют ни малейшего понятия, как исследовать болезнь. Они умеют только вызывать разные болезни, в том числе рак. Здесь они проявляют исключительную изобретательность и добились успеха.
«Дайте нам много денег, чтобы мы смогли купить много животных. Чем больше денег и животных, тем больший успех нас ждет». Действительно, некоторый успех.
Животным имплантируют опухоли под кожу, а потом наблюдают, как они растут и в конце концов поражают жизненно важные органы. Болезнь прогрессируют, а страдания усиливаются, пока не наступает смерть. Других животных подвергают воздействию больших доз облучения, чтобы изучить его действие на вызванный искусственным путем рак, который, как уже говорилось и как доказали многие ученые, не имеет никакого отношения к болезни, возникающей спонтанным путем у людей.
Часто конечности животных облучают так интенсивно, что в них развивается гангрена, и они в конце концов отваливаются. Другим животным скармливают большие количества канцерогенных или предположительно канцерогенных веществ. В результате у них начинается рвота и длится до тех пор, пока от судорог не наступает смерть. Многие животные с большими опухолями отказываются от еды и воды, в результате, рост опухолей замедляется, но одновременно растягиваются и страдания. Кроме того опухоли могут воспаляться и животное погибает от общей инфекции. Раковые образования им выращивают на всех частях тела – на груди, позвоночнике, хвосте, ушах… А «сокамерники» часто отгрызают внешние опухоли. Других животных с искусственно вызванным раком держат на холоде или на жаре, чтобы пронаблюдать воздействие температуры на рост опухолей.
Как в Европе, так и в Америке в книгах можно прочитать множество аргументированных сообщений об онкологических больных, которые получили смертный приговор от официальной медицины, но полностью выздоровели – обычно, благодаря правильному питанию и образу жизни. Но медицинские правящие круги легко находят отговорку: «Если пациент выздоровел, значит, это был не рак», не обращая внимания на тот факт, что диагноз «неизлечимый рак» им поставили «признанные» врачи с помощью «признанных» методов.
Вот газетная заметка, появившаяся 7 сентября 1979 года в Philadelphia Inquirer и цитирующая некую Дэбби Дэвис (Dabbie Davis):
«Девять лет назад моей матери поставили диагноз рак. Врачи утверждали, что единственная ее надежда – это крупное хирургическое вмешательство, после которого она станет инвалидом. Рак развился в области сердца и уже распространился в нижнюю часть живота. Но моя мама оказалась среди немногих счастливчиков, которые знали, что альтернатива существует».
Эта женщина связалась со своей подругой во Флориде, биохимиком, и та посадила ее на строгую диету и витаминов и природной пищи.
“Сейчас она здоровее меня”, – говорит Дэбби Дэвис о своей матери.
Очень плохо, что о таком приходится говорить, но факт остается фактом: стандартное лечение рака – это многомиллионная индустрия Она не излечивает рак. Она лишь продляет жизнь больного. А такая жизнь есть страдания.
Природные способы лечения (с использованием всех путей, в том числе помощи докторов, мануальной терапии диеты) стоят очень дешево. И если бы натуропатия была признана в США на законодательном уровне как способ лечения рака, множество людей потеряли бы множество денег».
В этих высказываниях есть лишь одна маленькая ошибка: слова о том что «стандартное лечение рака продляет жизнь больного». Чаще всего оно значительно ее укорачивает, преумножая страдания. В любом случае это большая редкость, чтобы столь жизненно важные новости становились достоянием общественности.
По большому счету крупные газеты, задающие тон, не пропускают либо умаляют любые новости, которые идут вразрез с прибыльным онкологическим мошенничеством; все они либо находятся под прямым контролем фармацевтических концернов, либо зависят от их рекламы.
Анализ Хьюстона и Налла
Первым исследованием, которое пролило свет на онкологию в Америке, стал цикл статей, написанных журналистом Робертом Хьюстоном (Robert Houston) в соавторстве с комментатором радио WMCA Гари Наллом (Gary Null) в 1978–1979 гг. Неудивительно, что все важные редакции газет в США отклоняли эти статьи, пока, наконец, их не приняла нью-йоркская городская газета Our Town, имеющая тираж 54 000 экземпляров и не зависящая от рекламы. Потом этот цикл появился в Penthouse, еще менее подходящем издании для медицинской информации: благодаря 5 350 000 сексуально озабоченным читателям, этот эротический журнал не зависит от коммерческих объявлений.
Ниже мы приведем выдержки из анализа Хьюстона и Налла, напечатанного в Our Town за 3 сентября и 29 октября 1978 и в Penthouse за сентябрь 1979. Тем временем другие независимые наблюдатели подтвердили сделанные в нем выводы.
«Организованные онкологические исследования как эксперимент стоимостью в миллиарды долларов, ставящий целью найти причину рака, дали свой главный результат: они доказали свою неправильность. Кульминацией этого краха стала «война против рака». Ее начали в 1971 году как пиаровский проект администрации Никсона, а в конце мая 1978 пришлось признать, что война проиграна. Новость о провале появилась на первой странице New York Times под заглавием “Онкологические исследования отказываются от политики войны” (Cancer Research Now Shifting Away from War Policy), а виновником беды объявили доктора Артура Аптона (Arthur Upton), директора Национального института рака (National Cancer Institute)…
Доказательства кроятся в статистике. В гигантское заведение вливали золотую реку, а дальнейшее существование этого заведения в роскоши зависит от сохранения за раком статуса неизлечимой болезни. Абсурд? Или реальность?»
Затем Хьюстон и Налл выдвинули очень неудобную теорию.
«Кое-что пошло не так, и этому нет объяснения. Возможно ли, что ошибка происходит систематически из-за какого-то ключевого компонента, и признать его правдой было бы некрасиво?
Сейчас мы хотим осветить в разных аспектах гипотезу о том что излечение рака нежелательно, и доказать, какие факты свидетельствуют в ее пользу. Ее тезисы можно сформулировать следующим образом:
1. Противодействие решению проблемы рака было бы немыслимо и отвратительно для профессионалов в этой области.
2. С другой стороны, решение проблемы рака было бы немыслимо и отталкивающе для тех, кто получает прибыль через современные методы исследования.
3. Выход и дилеммы заключается в том, что нельзя допустить даже частичное решение проблемы, особенно если оно идет “извне”.
4. Под предлогом защиты общественности возможные успехи в этой области надо решительно опровергать как фальсификацию.
Таким образом, самое страшное для онкологических исследований – это перспектива решения проблемы.
Оно означало бы окончание исследовательских программ, устаревание навыков, крах мечтаний о славе. Триумф над раком положил бы конец грантам благотворительным организациям, занимающимся увековечиванием себя, и субсидиям от Конгресса. Смертельный удар бы получила нынешняя клиническая система, так как устарели бы дорогие оперативные, химические и радиологические методы лечения, в которые вкладывается так много средств, в которых задействовано так много интеллектуальных ресурсов и оборудования. Страх перед всем этим может породить также бессознательное сопротивление против альтернативных возможностей и даже враждебность к ним, особенно если они оказываются эффективными в лечении. Новый метод лечения надо при любых обстоятельствах критиковать, отрицать, не допускать и запретить, и сделать это надо, не обращая внимания на прежние результаты тестирования, а еще лучше – вообще безо всякой проверки. Как мы увидим, такое происходит постоянно».
Хьюстон и Налл затем приводят целый ряд способов лечения, которые не признаны официальной медициной и потому считаются шарлатанством, хотя многие люди утверждают, что выздоровели, благодаря им. Большинство этих способов следуют законам природы, прежде всего питание сырой пищей, к тому же, они стоят недорого, а последнего достаточно, чтобы медицинские правящие круги забили тревогу. Далее журналисты пишут:
«Многие службы официальной медицины хранят дела на непризнанные лечебные методы в виде списка запретных зон, чтобы управлять финансовой политикой. За главным списком еретиков следит Американское онкологическое общество, Ватикан онкологического истеблишмента.
Американское онкологическое общество, по-видимому, считает, что его задача состоит в разбивании всех открытий, которые слишком хороши, чтобы быт правдой. Находясь на защите статуса кво, общество распространяет черный список под названием “Недоказанные методы лечения рака” (Unproven Methods of Cancer Treatment), куда попадают все возможности, отличающиеся от стандартного лечения, а именно – отрезания, выжигания и отравления.
Не странно ли, что организация, которая якобы ставит своей целью поддержку исследований, иными словами, изучения непознанного, использует понятие «недоказанные» в отрицательном смысле и совершает серьезнейшую научную ошибку, смешивая понятия “недоказанные” и “развенчанные”? Если недоказанным возможностям перекрывают путь, остается только то, что уже известно, а прогресс исключен с самого начала.
В 1973 году доктор Дин Бёрк (Dean Burk), руководитель цитохимического отделения Американского института рака напал в открытом письме на Франка Раушера (Frank Rauscher), в то время директора Национального института рака: “Выношу на обсуждение то, что следовало бы подвергнуть немедленной научной проверке на эффективность, а не токсичность, как минимум шесть методов, которые Американское онкологическое общество обозначило как недоказанные”. Далее он отмечает, что, “как признала Управление по контролю за пищевыми продуктами и лекарственными препаратами США, лекарства от рака токсичны, канцерогенны и подавляют естественные защитные силы организма”.
Хотя Американское онкологическое общество (American Cancer Society) и Управление по контролю за пищевыми продуктами и лекарственными препаратами (Food and Drug Administration) распространяют идею, что авторы неортодоксальных методов лечения – шарлатаны, знакомство со списком непризнанных методов свидетельствует о противоположном. В 70 % случаев их предлагали врачи, а 1/5 часть последних были докторами медицины. Еще 10 % методов разработали дипломированные фармацевты, биохимики и биологи. Таким образом, 80 % “шарлатанов” – квалифицированные даже высококвалифицированные ученые. Среди них есть даже бесспорные гении. Хорошо документированный пример представляет собой Морвит МакКуин-Уильямс (Morvyth McQueen-Williams), доктор медицины и фармакологии. Она разработала ботанический фактор КС и была самой одаренной в группе молодых талантов, которые учились у доктора Льюиса Термана (Lewis Terman) в Стэнфордском Университете. (Доктор Маккуин-Уильямс подала иск на сумму 1 миллион долларов против Американского онкологического общества в связи с тем, что ее исследования дискредитируются, но в 1976 году дело было прекращено из-за ее смерти). Для доктора Макса Герзона (Max Gerson), разработавшего диетический способ лечения рака, великий Альберт Швейцер нашел следующие слова: “В нем я вижу одного из самых выдающихся гениев в истории медицины. Те, кого он вылечил, подтвердят правду его идей”».
В конце первой статьи, напечатанной в Our Town, Хьюстон и Налл не стали ничего преуменьшать и подтвердили то, что Моррис Билл еще в 1949 году говорил об Американском онкологическом обществе, Американской медицинской ассоциации и Управлении по контролю за пищевыми продуктами и лекарственными препаратами США в своей книге «История лекарств». Они пишут:
«Американское онкологическое общество, которое в нынешнюю мрачную эпоху рака взяло на себя роль, принадлежавшую в Средневековье Церкви, сумело занести в черный список самые перспективные и многообещающие проекты по исследованию онкологии. Управление по контролю за пищевыми продуктами и лекарственными препаратами США, храня верность тактике Американской медицинской ассоциации и Американского онкологического общества, придала еще больше сил охоте на ведьм и преследовала всех, кто предлагал альтернативные методы исследования, перекрывала дорогу любым осмысленным попыткам провести объективное тестирование. Надо, в конце концов, посмотреть правде в глаза: истинный враг – не онкология, являющаяся естественным феноменом, а сам онкологический истеблишмент, который постоянно стремится воспрепятствовать всему, что могло бы стать перспективным орудием против болезни, и таким образом укрепить свое положение жадного паразита на человеческих страданиях».
Главенствующий мотив – прибыль
Еще до появления статьи Хьюстона и Налла в книге «Убийство невинных» мы говорили о том, что лейтмотивом медицинских «верхов» служит не здоровье населения, а жажда прибыли, хотя среди врачей, как и везде в мире, есть умные и самоотверженные люди. Они не виноваты в том, что их мысли с самой первой лекции оказались направлены в неверное русло. У них не было иного выбора, равно как и возможности изменить структуру правящей картели.
Хьюстон и Налл приводят, среди прочего следующие подробности.
«Американское Онкологическое Общество и Национальный Институт рака для рекламы своей “войны против рака” поддержали обширную рентгеновскую программу для борьбы с раком груди. В ходе нее 280 тыс. женщин подверглись известному безумию под названием маммография. Женщин с помощью приветливых улыбок и оптимистичных советов заманивали на алтарь технологий и убеждали регулярно подвергаться просвечиванию, хотя известно, что оно вызывает рак. Особый акцент делался на облучении пациенток старше 50 лет, то есть, старшей возрастной группы, которая в наибольшей степени подвержена раку вследствие облучения!
Семинары Американского Онкологического Общества представляют собой весенний показ мод в среде раковых исследований. Там медицинские и научные корреспонденты узнают, куда направятся большие потоки денег, хотя на самом деле расходы почти всегда оказываются напрасными. Вновь и вновь объявляется о скором “прорыве”, и это всегда происходит тогда же, когда и официальные “пожертвования”, время которых случайно совпадает с научной конференцией.
Этот ежегодный спектакль ясно показывает, почему некоторые медицинские корреспонденты занимаются не столько своей профессиональной деятельностью, сколько рекламой, и таким образом увеличивают прибыль медицинской «элиты».
После конференции на людей обрушивается множество статей о прогрессе онкологических исследований. Эти материалы увеличивают их понимание того, что рак существует, и ослабляют сопротивление с помощью длинного перечня несуществующих надежд. А потом пожертвования пускают в оборот, и на заявленную цель, которая находится “в осязаемой близи”, и состоит в дальнейших исследованиях во имя неизбежного триумфа, загребаются миллионы. Именно там, вблизи, она скрывается с 1913 года, когда возникло Американское онкологическое общество, создававшееся как “срочная, временная организация”.
Между тем, медицинские корреспонденты новостных СМИ, которые стоят на страже золотой кареты медицинских правящих кругов, умалчивают обо всех альтернативных способах лечения рака.
Диета Герзона стала логическим результатом работы многих специалистов в области онкологии, которые еще с 1764 года смело противостояли увечьям и боли хирургии. Лондонский врач тогда пришел к выводу, что оперативное вмешательство может усилить рост опухоли вместо того, чтобы пресечь его. Многие врачи еще до Герзона придерживались точки зрения, что рак – это болезнь всего организма, и помочь может правильное питание.
Примечательно, что в XIX веке многие врачи, занимавшиеся лечением рака, отошли от практики хирургии и одновременно признали эффективность правильного питания. Но так называемая официальная медицина настолько категорически отвергала эти идеи, что стремление повлиять на рак с помощью питания постепенно стало самым надежным способом получить клеймо шарлатана.
Макс Герзон неоднократно подвергался нападкам, в наибольшей степени со стороны своих же коллег, а его клиника в Нью-Йорке много лет вела борьбу за выживание. Герзон был для своих раковых пациентов последней надеждой. Но когда они излечивались от болезни – а это происходило во многих случаях – их прежние врачи иногда уничтожали истории болезни, где был написал диагноз “рак”.
В 1946 году американский Сенат пригласил Герзона на свои слушания по поводу закона, который должен был предоставлять средства на профилактику и лечение рака. Герзон привел пятерых своих пациентов, вылечившихся от рака, с их историями болезней, и все участники комитет были потрясены его успехами. Но 227-страничный доклад Комитета в поддержку врача – документ № 89471 – пылится в архивах государственной типографии. Когда один корреспондент газеты спросил его, то получил ответ что “тираж закончился”. Через пять лет после слушаний Конгресса Герзона не допускали в качестве практикующего врача ни в одну нью-йоркскую больницу. Он стал жертвой сокрытия, практики, которая стала обыденной. Разработчик нового метода лечения оказывается полностью изолирован. Медицинские журналы не хотели печатать его труды. А если он публикует что-то в другом месте, его работу называют “ненаучной”.
Между тем могилы заполнялись искалеченными пациентами, которые попадали туда и операционных и кабинетов лучевой терапии. “Им больше никак нельзя было помочь”, – говорил медицинский истеблишмент. Все они прошли через обычные процедуры, внесли платежи, а теперь двигались по проторенной дороге, ведущей к страданиям и смерти.
Герзон умер в 1959 году. Человек, который вылечил от туберкулеза жену Альберта Швейцера и который оказался полностью не признан официальной медициной, нашел в конце концов поддержку у Швейцера: “Мы, знавшие и ценившие его, уже сегодня скорбим о нем как о медицинском гении”».
После подробного и документированного сообщения о том, как медицинские «верха» подавляют эффективные способы лечения рака, Хьюстон и Налл продолжают:
«Это правда, что прогрессивные идеи в науке и раньше сталкивались с серьезными препятствиями. Но после Второй мировой войны эта борьба разгорелась с новой силой в связи с подъемом мощной нефтехимической индустрии».
В 1960–1970-е годы СМИ радостно восхваляли химиотерапию как огромную новую надежду для раковых пациентов, но при этом практически не говорили об ужасных побочных эффектах этого способа лечения и том, что она сама может вызвать рак и привести к смерти.
В 1973 году доктор Дин Бёрк (Dean Burk), руководитель Цитохимического отделения Национального института рака, отправил открытое письмо тогдашнему директору института Франку Раушеру (Frank Rauscher) и указывал в нем, что практически все стандартные противораковые лекарства вызывают эту болезнь, согласно собственным же исследованиям Национального Онкологического института.
Новостные редакции информационного агентства Ассошиэйтед Пресс (Associated Press) и журнала Time с воодушевлением приняли эту новость, но их коллеги из научной и медицинской редакции не пропустили ее (курсив Хьюстона и Налла). В последующих главах мы узнаем, почему телеграфные агентства, вроде Time и Ассошиэйтед пресс пресекают такие сообщения.
Подавление свободомыслия – это одна из причин, по которой многие медики стали робкими пешками в сверхмогучей системе. Сегодняшние врачи наибольшее значение из того, что им приходится делать, придают проверке. Они выполняют свой профессиональный долг в оборонительной манере и плохо. И из-за страха взглянуть на какие-либо новые теории их подход в самом благоприятном случае имеет ненаучный характер.
В Америке двумя квазипромышленными научными организациями являются Совет по сельскохозяйственной науке (Council for Agricultural Science and Technology, CAST) и технологии и Экспертная комиссия по безопасности продуктов и питания при Институте пищевой технологии (Institute of Food Technology, IFT). Обе эти организации – «некоммерческие». Все торговые общества, которые относятся к CAST, ежегодно платят взнос в размере 5000 долларов и выше, в зависимости от размера. В настоящее время взносы Dow Chemical, Monsanto, Hoffmann-La Roche и 94 других предприятий составляют половину дохода CAST.
Эти организации не только выработали у американцев сомнительные пищевые привычки, когда составляли «программы питания», руководствуясь интересами пищевой и химической индустрии; они также умаляют опасность канцерогенных пищевых добавок и таким образом вводят потребителей в заблуждение, толкая их на смерть от рака.
Хьюстон и Налл указывают на то, что ранее никакие государственные СМИ не пытались разоблачить эти организации. Они пишут:
«Американское онкологическое общество поддерживает выдающегося научного корреспондента из New York Times Джейн Броди (Jane Brody). В 1977 году она в соавторстве с доктором Артуром Холлебом (Arthur Holleb), вице-президентом Американского онкологического общества, написала книгу “Ты можешь бороться с раком и победить” (You Can Fight Cancer and Win). В том же году Общество удостоило госпожу Броди премии за ее выдающиеся доклады”, то есть, статью “Война медикаментов против рака” (The Drug War on Cancer), хвалебную песнь химиотерапии.
Научный корреспондент Пэт МакГради младшая (Pat McGrady Jr.), президент Американского общества журналистов и авторов (American Society of Journalists and Authors), написала привлекающую к себе внимание статью об успешном использовании витамина А и энзимотерапии при борьбе с раком; этот опыт имел место в немецкой клинике Янкер в Бонне. Материал, который многие отнесли к классике американской журналистики, появился в конце концов в Esquire, а до этого его на протяжении пяти лет отклоняли многие другие журналы. А почему? Потому что, как объяснила Пэт, в конце концов редакции одной из газет, куда попала та статья, пришло в голову отправить запрос в Американский институт рака: что они думают об этой идее. И ответ был прост: как что-то хорошее может прийти так издалека? У нас в стране все самое лучшее. Так что забудьте.
Отец автора Патрик МакГради (Patrick McGrady), вышедший в знак протеста из Американского онкологического общества, резюмировал это следующим образом: “В научном и медицинском отделе Американского Онкологического общества никто не способен по-настоящему заниматься наукой. Но они очень хорошо умеют собирать деньги. Они понятия не имеют, как можно предотвратить рак или вылечить пациента”».
Хьюстон и Налл делают вывод:
«В настоящий момент наши генералы оказались совершенно неспособны бороться с раком. Ибо оружия медико-нефтехимического комплекса направлены не в ту сторону – прямо на нас. Значит, нам надо отстаивать свое самое неоспоримое право – право на здоровье и жизнь».
Жить за счет рака
Сегодня имеется примерно одинаковое количество людей, которые зарабатывают на жизнь на онкологии и умирают от нее. Поэтому химико-медико-вивисекционный комбинат делает все возможное, чтобы сохранить статус кво.
С тех пор, как Американское онкологическое общество появилось в 1913 году в качестве «срочной, временной организации», оно превратилось в самоподдерживающуюся пропагандистскую денежную машину, работающую в согласии с химико-медико-вивисекционным комбинатом. Имея в 1978 году доход 140 миллионов долларов и капитал, достигающий 228 миллионов долларов, оно отпускает менее 30 % своих доходов на исследовательские проекты, причем редко занимается ими самостоятельно, предпочитая финансировать внешние исследования. Или же просто заявляет об этом, потому что про такие исследования и их значение известно очень мало.
Согласно Хьюстону и Наллу, аж 56 % бюджета Американского Онкологического Общества уходит на оплату труда и эксплуатационные расходы – некоторые руководящие работники ежегодно зарабатывают до 75 тыс. долларов. Около 200 миллионов долларов из сбережений Общества инвестируются, что делает его важным клиентом банка. В его президиум входят 18 человек, которые имеют тесные связи с банками, и в результате, например, в августе 1976 года 42 % капитала Общества попало в те банки, с которыми они имели деловые отношения. Разумеется, империя Рокфеллеров тут в очередной раз всплывает на поверхность.
Такими же сомнительными оказались результаты проверки Американского онкологического общества, которую в 1976–1978 гг. провело National Information Bureau, признанная по всей стране независимая инспекция благотворительных организаций. Она пришла к следующему выводу:
«Возникли вопросы в связи с накоплением капитала в Американском Онкологическом Обществе, который выходит за пределы количества, необходимого для бюджета на следующий год. В прошлые годы Американское Онкологическое Общество неоднократно заявляло, что они бы назначали больше исследовательских грантов, если бы располагали большими капиталами, это утверждение не подтверждается фактами. В переводе для читателя это означает мошенничество».
До сих пор услышать голоса, критикующие реальное положение вещей удается редко: пресса правящих кругов не пропускает критиков, а книги – если их вообще удается напечатать – не попадают в продажу или ненадолго задерживаются на рынке.
Примером того служит книга The Cancer Conspiracy («Тайный заговор в онкологии») Роберта Е. Неттерберга и Роберта Т. Тейлора (Robert E. Netterberg, Robert T. Taylor, Pinnacle Books, Нью-Йорк, 1981). В ней говорится:
«Главенствующие методы исследования и другая деятельность Американского онкологического общества и Американского Института рака в высшей степени непродуктивны в борьбе с раком, невзирая на миллиарды выделяемых долларов. Онкологический истеблишмент закрыт для новых возможностей и идей, создавая таким образом систему, которая поддерживает саму себя и не имеет даже отдаленных целей».
Тем не менее, 5 июня 1978 года Франк Раушер (Frank Rauscher), вице-президент Американского онкологического общества, без стеснения заявил по радио: «Американское онкологическое общество – это организация, существующая во имя блага людей. Большая часть наших средств идет на лечение и реабилитацию онкологических пациентов».
Хьюстон и Налл раскрыли печальную правду, скрывающуюся за этими словами. Проверка бюджета Американского онкологического общества за 1978 год показала, что только 6,2 миллиона долларов, или 5 % были выделены на лечение пациентов.
За много лет пропагандистская машина так наловчилась проводить кампании, что пожертвования на онкологические исследования, кажется, обрели некоторый блеск и оставили позади всю прочую благотворительность, например, поддержку стариков, беженцев, прокаженных, что уж говорить о кампаниях против опытов на животных.
Многие знаменитости соревнуются за то, чтобы использовать свое имя в борьбе с раком, и считают это за честь за себя, но не задаются вопросом, какие имеются успехи на этом поприще, как ведется борьба и кто от нее выигрывает. Повсюду можно прочитать сообщения, подобные нижеследующему, появившемуся в International Herald Tribune 13 марта 1981 года:
«Каролина, принцесса Монако, была в центре благотворительного собрания, проходившего в Парижской опере и посвященного онкологическим исследованиям в Институте Пастера (Pasteur Institute) и Институте Вейцмана (Weizmann Institute). Гала-вечер, на котором Рудольф Нуреев танцевал в своей собственной постановке “Дон Кихота”, собрал 200 тыс. долларов. Спонсорами были ювелир Жак Арпельс (Jacques Arpels), снявший оперный театр, и баронесса Гай де Ротшильд (Guy de Rothschild), которая устроила званый ужин на 250 человек в парижском доме Ротшильдов, гостинице Ламберт (Lambert)».
Стоит ли указывать, что работа Института Пастера и Института Вейцмана состоит главным образом в опытах на животных? И что оба эти учреждения лишь вносят неоценимый вклад в ложь, связанную с онкологическими исследованиями?
Заметка из журнала Time от 12 октября 1981 года сообщает: «65-летний Франк Синатра (Frank Sinatra) будет выступать с Лучано Паваротти (Luciano Pavarotti) на благотворительном представлении в пользу Онкологического центра Слоун-Кеттеринг» (Sloan-Kettering Cancer Center).
Когда умер Джимми Дюранте (Jimmy Durante), знаменитый шут, Time сообщила, что он «жил в скромном восьмикомнатном доме и неутомимо занимался сбором средств для Фонда онкологических исследований Деймона Раньона» (Damon Runyon Fund for Cancer Research).
Успешная модель Американского онкологического общества с его пропагандистской машиной была точно скопирована во многих европейских странах. Итальянская пресса как-то сообщила, что Энцо Феррари (Enzo Ferrari), производитель автомобилей, завещал все свое состояние крупнейшей итальянской вивисекционной лаборатории, известной под названием Институт фармакологических исследований Марио Негри (Institute for Pharmacological Research Mario Negri). Это учреждение за 15 лет своего существования выпустило сотни публикаций, но не сделало ни одного полезного открытия.
Энцо Феррари являет собой трагический пример. За много лет до описанных событий он потерял своего единственного сына Дино (Dino) – тот умер от дистрофии мышц. Очевидно, кто-то ему внушил, что его сын выздоровел бы, если бы больше денег вкладывалось в пытки животных. Никто не объяснил ему, что гораздо с большей степенью вероятности неизлечимая болезнь у его сына возникла вследствие медикаментов, которые ребенок получал в раннем возрасте или его мать во время беременности.
Другой патетический случай имел место в Италии. Как сообщили газеты за 8 мая 1979 года, Паоло Джьяндаи (Paolo Ghiandai), 10-летний мальчик из Пизы, умирая от рака, завещал свои сбережения Итальянской онкологической ассоциации. Разумеется, пресса воспользовалась случаем и привела точный адрес, по которому высылать пожертвования в честь Паоло.
Люди продолжают умирать, многие от рака, и продолжают завещать свои средства в пользу несуществующих «онкологических исследований», заведениям, которые очень во многих случаях и стали главной причиной их страданий и смерти. Такова сила ложной информации, специально внушаемой во всем мире, заговор, давно уже преодолевший границы Америки и оказавшийся столь же успешным в Европе.
Кто не лечится – тот дольше живет
Доктор Хардин Джонс (Hardin Jones), профессор медицинской физики и физиологии Калифорнийского университета (The University of California) в Беркли в течение 25 лет исследовал продолжительность жизни пациентов с онкологией. Он пришел к выводу, что пациенты, не получавшие лечения, не умирали раньше тех, кто прошел через стандартное оперирование-отравление-облучение, одобренное медицинской «верхушкой». А во многих случаях те, кто не лечились, жили дольше. И – об этом можно сказать с полной уверенностью – они страдали меньше.
В 1969 году по случаю семинара научных корреспондентов доктор Джонс сообщил о результатах своего исследования в Американское онкологическое общество. Там он подтвердил то, о чем говорил еще в 1955 году в своем классическом докладе на эту тему в Transactions of the New York Academy of Sciences.
После выхода этого материала доктор Джонс получил много писем от врачей, которые хвалили его исследование. И впоследствии результаты Джонса использовались в трех последующих докладах, как свидетельствует Индекс научной цитируемости. Однако на него обратили внимание только одна газета и один бюллетень по вопросам здоровья. Строгая цензура, которую осуществляет в сфере здравоохранения фармацевтический комбинат, – мы вернемся к этой проблеме в следующей главе – позаботился о том, чтобы скрыть от глаз людских такие сообщения.
Среди выводов доктора Джонса: «Доказательства в пользу лечения рака имеют в своей основе систематические биометрические ошибки».
Пока что никто не смог это опровергнуть, и число выживших впоследствии также не возросло. Напротив. К примеру, доктор Джонс выяснил, что женщина с раком груди живет в 4 раза дольше без стандартного лечения. «Пациенты, которые отказывались от лечения, жили в среднем еще 12,5 лет. Те, кто соглашался на операцию или другое лечение, жили примерно 3 года. Нет ни малейших сомнений в том, что радикальные операции скорее вредят пациентам, чем помогают».
Ужас болезни в значительной части состоит в страшном лечении, которое нарушает целостность тела и причиняет пациентам сильнейшую боль и стресс.
Операция может способствовать распространению рака и росту смертельных метастазов. Как указывает исследование доктора Майкла Фельдмана (Michael Feldman) и его коллег, проведенное в 1978 году в Израиле, в Институте Вейцмана (Weizmann Institute), первичная опухоль препятствует образованию метастазов. Более того, крупное хирургическое вмешательство означает серьезный удар для организма как физический, так и психический, и еще больше разрушают иммунную систему организма, которая во многих случаях сама могла бы справиться с болезнью.
Облучение подавляет защитную систему еще сильнее, кроме того, как известно, оно само способно вызывать рак.
Химиотерапия способствует вырождению клеток и во многих случаев бывает такой сильной, что убивает пациента раньше, чем он умер бы от рака.
Согласно сообщению Рейтер из Каира, в июле 1980 после смерти бывшего шаха Ирана Резы Пехлеви (Reza Pahlavi) известный американский хирург-кардиолог и один из лечащих врачей шаха Майкл ДеБейки (Michael DeBakey) заявил в телеинтервью, что монарх умер не от рака, а от химиотерапии, которая была призвана вылечить его. Далее в сообщении говорится, что один врач, пожелавший остаться неизвестным, заявил, что смертельная инфекция возникла после того, как египетские специалисты решили увеличить дозу химиотерапевтического средства (La Suisse, 29 июля 1980).
Действительно, у шаха оставалось мало надежды, когда осенью 1979 года его – больного человека, в течение шести лет проходившего химиотерапию якобы от рака – отправили на самолете из Мехико в Нью-Йорк, в руки американским «онкологам».
Сначала ему удалили желчный пузырь, а затем, как сообщает статья в газете от 26 октября 1979 года, порекомендовали «интенсивную противораковую терапию». Далее в статье говорится: «Группа патологов сделала доклад сегодня после изучения проб тканей. Диагноз – крупноклеточная лимфома».
Возможно, чтобы шах не передумал и не доверил свой истерзанный химикатами и хирургическими вмешательствами организм докторам другого медицинского направления, которые, вероятно, вылечили бы его – что стало бы катастрофой – врачи убеждали пациента в непревзойденности традиционной терапии рака. Об этом можно прочитать в конце статьи:
«Доктор Мортон Коулман (Morton Coleman), хирург, который возглавит группу медиков, проводящих химиотерапию, подчеркнул, что в последние годы лимфомы хорошо поддаются лечению. “Лимфома в высшей степени чувствительна к такой терапии, – он сказал. – Несомненно, мы можем предпринять меры против лимфомы”» (International Herald Tribune, 27–28 октября 1979).
Если бы у кого-то было намерение вызвать у человека рак, ему следовало бы подвергнуть жертву следующему.
1. Серьезное хирургическое вмешательство
2. Интенсивное облучение.
3. Массивная химиотерапия.
Все эти три метода сегодня используются применительно к онкологическим пациентам, и больные надеются вылечиться традиционными, официально признанными способами, которыми в свое время лечили шаха.
Лечение 1890 года за 25 тыс. долларов
Стандартным лечением рака груди в Америке и поныне является радикальное удаление груди, предложенное Холстедом (Halsted). Его до сих пор рекомендует Американское онкологическое общество, хотя его критиковала Специальная комиссия Национального института рака под руководством доктора Бернарда Фишера (Bernard Fisher), профессора хирургии в Университете Питтсбурга (University of Pittsburgh). Эта комиссия называла его живодерским методом, имеющим в основе заблуждение из XIX века. Радикальная ампутация груди, которая практикуется в Америке, не лучше и, возможно, гораздо опаснее при первой или второй локализированной стадии болезни, чем простая мастэктомия, практикующаяся в Британии. Действительно ли американская операция стоит того, чтобы за нее платить 25 тыс. долларов, или же система лицемерного институционального шарлатанства надувает людей?
В США еженедельно как минимум тысяче женщинам производят радикальное удаление груди, и во многих случаях пациентки думают, что им предстоит всего лишь биопсия. Но при радикальной мастэктомии удаляется вся грудь, мускулы, лежащие за ней, и находящиеся рядом лимфатические узлы, что причиняет гораздо больше боли, чем менее радикальная операция. Удаление лимфатических узлов – это ритуальное жертвоприношение, благодаря нему гонорар хирурга увеличивается. Оно не приносит пациентке никакой пользы: в 1890 году, когда эта операция появилась, еще не было известно, что рак может распространяться через кровяное русло точно так же, как через лимфатическую систему. Вот почему удаление лимфатических узлов не только излишне, но и вредно.
Диссидентов не поддерживать!
Американское онкологическое общество и Национальный институт рака провели массовую программу рентгена, чтобы выявить у женщин рак груди, при этом особый акцент делался на обследовании женщин старше 50 лет – то есть, группы, которая наиболее подвержена раку вследствие облучения. Эта программа вовсю продолжается, несмотря на статистическую вероятность того, что она «приведет к самой страшной ятрогенной (вызванной лекарствами – Г.Р.) эпидемии рака груди», как указал Ирвин Бросс (Irwin Bross), руководитель отдела биостатистики в Мемориальном институте Розуэлл-Парк (Roswell Park Memorial Institute).
Доктор Бросс оскорбил всемогущую медицину еще более прямыми высказываниями, когда он, например, поднял щекотливый вопрос о финансовой мотивации онкологической индустрии, о том, что проблемы изменения питания и контроль за соприкосновением с вредными веществами из окружающей среды явно остаются в стороне. 10 августа 1978 года на слушаниях перед Комитетом здравоохранения в законодательном собрании штата Нью-Йорк он заявил следующее:
«Профилактика рака – это большая опасность, потому что она представляет альтернативу терапевтическому контролю за болезнью». Неприятные слова для онкологической индустрии. А когда доктор Бросс обнародовал результаты своего исследования, в котором он уже связан низкие дозы облучения с лейкемией, Национальный онкологический институт отказал ему в финансировании.
В слушаниях перед подкомиссией Фонтэна (Fountain) Конгресса доктор Бросс жаловался, что государственное финансирование онкологических исследований идет главным образом «к ученым, работающим в лабораториях, которые на самом деле не имеют интереса к человеческим онкологическим заболеваниям и ни в малейшей степени не заинтересованы в профилактике». Что касается попыток Национального института рака создать вакцину, он назвал их так: «большая неудача, растрата времени сил и миллионов налоговых средств. Если бы лишь половину этих средств вложили в эффективную программу профилактики, мы бы в настоящий момент уже находились на пути к полной победе над раком».
Неудивительно, что американский Институт рака отказал ему в дальнейшем финансировании!
Работников Национального института рака публично обвиняли в безответственности и беспринципности – например, когда объектом общественного внимания стал тот факт, что работники этого заведения оформляли исследовательские контракты на себя или своих друзей.
В 1977 году некий доктор Вульф (Wolfe) заявил перед Комитетом Фонтэна следующее:
«Профилактические мероприятия снижают прибыль предприятий, которые сумели поднять стоимость рака, вызываемого ими же».
Среди критиков официальной «войны против рака» – лауреат Нобелевской премии доктор Джеймс Уотсон (James Watson), руководитель лабораторий Cold Spring Harbor. В 1975 году он заявил на симпозиуме Массачусетского технологического института (Massachusetts Technological Institute): «Американский народ надувают по поводу рака» (The American public is being sold a nasty bill of goods about cancer).
Общеизвестно, что в 85 % случаев рак связан с воздействием окружающей среды, но Национальный Институт рака направляет на улучшение окружающих условий менее 10 % своего бюджета. И хотя известно, что большинство экологических проблем связаны с питанием, на эту область Национальный институт рака тратит менее 1 % своего бюджета. Более того, на эти малые выплаты институт вынужден был пойти из-за особого дополнения к Национальному онкологическому акту (National Cancer Act) за 1974 год.
В 1976 году доктор Джио Гори (Gio Gori), заместитель директора в отделе причин и профилактики Национального института рака, подтвердил, что как минимум половина случаев рака в Америке связаны с питанием. За такую откровенность его уволили в 1978 году из института.
Иными словами, тех специалистов-медиков, которые обнародованием правды ставят под угрозу прибыль и мощи синдиката, терпят не больше, чем журналистов, развенчивающих махинации химико-медико-вивисекционного комбината. И последние, как известно, утрачивают надежду увидеть свои материалы в газетах New York Times, Washington Post, Chicago Tribune, в журнале Time, стоящих на страже интересов медикаментозной картели.
Есть ли вообще надежда? Может быть. В последнее время в стене молчания, которую возвели заинтересованные стороны, появляется все больше трещин. Так, известный колумнист Джек Андерсон (Jack Anderson) смог напечатать в своей рубрике Washington Merry-Go-Round («Вашингтонская карусель») статью под названием «Неблаготворительная благотворительность» (Uncharitable Charities) – медицинская цензура ее пропустила. Вот некоторые выдержки и нее:
«Благотворительные учреждения, которые просят деньги на борьбу с той или иной болезнью, начинают как совершенно бескорыстные предприятия, ставящие перед собой цель облегчить людям страдания. Но часто они упускают из виду первоначальную цель и выражают больше заинтересованности в том, чтобы стоять на страже собственной жизнедеятельности и увековечить свои структуры, которые выросли вокруг.
Одна из таких групп, страдающих бюрократическим астигматизмом, – Американское онкологическое общество. Оно с помощь своих широкомасштабных рекламных кампаний ежегодно получает 180 миллионов долларов на поиск лекарства от рака.
Значительную часть взносов Общество получает от корпораций. И это, как объяснили критики моему репортеру Монике МакКенна (Monica McKenna), служит причиной, по которой Американское онкологическое общество ограничивает свою общественную деятельность призывами дать денег, а также сбором средств на антитабачные кампании.
Как подозревают критики, Американское онкологическое общество не захочет рисковать взносами крупных корпораций, и указывать, что именно они наводняют окружающую среду канцерогенными веществами. Поэтому она не использует свое огромное влияние для того, чтобы разоблачить опасности вроде формальдегида, с которым ежедневно соприкасаются тысячи работников обувной промышленности и патологоанатомов» (Скрантон, Пенсильвания, Tribune, 20 января 1982).
Крупнейшим американским газетам становится все сложнее утаивать правду, которая впервые была выведена на поверхность в «Убийстве невинных». В октябре 1981 года респектабельная Washington Post начала новую серию статей «Война против рака» (The War on Cancer), ее авторами были Тед Кап (Ted Cup) и Джонатан Нейманн (Jonathan Neumann) из редакции, и они приводили совершенно иные имена и случаи; но суть оставалась прежней. Первая статья начинается следующим образом:
«4 июля восьмилетнюю онкологическую больную Шери Бек (Sheri Beck) спешно доставили в методистскую больницу. Через три дня она там умерла.
Шери Бек убил не рак, а лечение, которому ее подвергали. Она умерла от сердечной недостаточности, возникшей из-за митоксантрона, экспериментального лекарства, которое делают из красителей для чернил. Она оказалась одной из сотен пациентов, получавших это экспериментальное лекарство, и попала во все более растущее число тех, у кого из-за медикамента наступила сердечная недостаточность.
Эпизод с митоксантроном – не единичный. 11-летнее исследование, проведенное газетой Washington Post, задокументировало 620 случаев, когда смерть онкологических больных наступила из-за экспериментальных препаратов. Каждое из этих смертельных лекарств было утверждено врачами и одобрено правительственным протоколом об экспериментах. Вышеприведенное число – лишь небольшая часть от тысяч людей, которые за последние годы погибли или страшным образом пострадали в ходе онкологических экспериментов, проводимых в больницах нашей страны.
За последние десятилетия десятки тысяч онкологических пациентов с подачи Национального института рака получили более 150 “экспериментальных” лекарств. Многие из этих лекарств происходят из списков высокотоксичных промышленных химикатов, таких как пестициды, гербициды и красители.
Как заявляет Роберт Янг (Robert Young) из Комиссии по контролю за медикаментами (Управление по контролю за пищевыми продуктами и лекарственными препаратами США), “к жизни человека порой относятся небрежно. Одна больница в Бостоне испытывала на детях лекарство, предложенное Американским институтом рака. За несколько дней их почки оказались полностью разрушены. Повседневное использование новых медикаментов от Национального института рака, когда для безопасности пациентов не предпринимается никаких мер – отнюдь не исключительные случаи”.
В течение последующих четырех дней Washington Post сообщила, среди прочего, о следующем:
• Все средства от рака могут стать причиной побочных эффектов, и “экспериментальные” препараты не только убили сотни пациентов, но также вызвали у них страшные побочные действия, такие как отказ сердца, печени и почек, удушье, разрушение спинного мозга, повреждение головного мозга, инсульты, кому и зрительные галлюцинации.
• Об этих химических веществах известно так мало, что врачи свидетельствуют о таких результатах, являющих собой пример иронии судьбы: в некоторых случаях экспериментальное лекарство усилило рост опухоли вместо того, чтобы подавлять его, а в других случаях врачи и исследователи выяснили, что «экспериментальные» продукты сами вызывают рак.
Опыты на собаках и обезьянах показали, что “экспериментальный” медикамент MeCCNU вызывает серьезное повреждение почек у животных. В 1974 году Национальный институт рака опубликовал эту информацию и сообщил ее врачам, прежде чем испытывать продукт на людях.
В последующие четыре года это “экспериментальное” лекарство использовали в больнице Нью-Йоркского Университета (New York University) и в детской больнице Бостона. Как минимум у 20 детей наблюдались серьезные повреждения почек – в ряде случаев они оказывались необратимыми либо вели к смерти.
Кроме того, некоторые врачи сообщили еще об одном серьезном побочном эффекте MeCCNU: согласно протоколам Национального Института рака, он вызывает острую лейкемию. В Бостоне ребенок, страдавший от повреждения почек, к тому же вследствие приема медикамента заболел лейкемией и умер от нее. Сейчас службы здравоохранения участвуют в сборе информации обо всех случаях лейкемии вследствие MeCCNU.
Тысячи пациентов в разных больницах получают MeCCNU, хотя известно, что данный препарат оказывает отрицательное действие на почки и вызывает другие серьезные нарушения, из-за которых в настоящий момент зафиксировано 24 смерти».
Из всего вышесказанного становится ясно, что руководители официальной медицины вообще не придают никакого значения опытам на животных: они испытывают на людях средства, которые, как уже четко доказано, причинили явный вред животным. Они нас упрямо убеждают, что какой-то агрессивный химический продукт вдруг окажется чудо-средством и избавит мир от губительной болезни, которая возникла главным образом из-за химии. Все «исследуется», и чем более жесткими методами, чем лучше – так надеются слепые, которые бродят ощупью в темноте вот уже два десятилетия. Не исследуется только одно: радикальные профилактические меры, выражающиеся в изъятии известных канцерогенных субстанций из окружающей среды и из аптек. Но от этого польза будет только здоровью населению, а вот химико-медико-вивисекционный комбинат очень пострадает.
Между тем, канцерогенные химикаты наступают все больше. «В странах третьего мира обнаружены пестициды, которые входят в пищевую цепочку». Под таким заглавием 17 октября 1984 года вышла статья в International Herald Tribune. В ней, среди прочего, говорится:
«Синтетические химикаты, особенно средства для борьбы с вредителями, которые ежедневно используются в странах Третьего мира, начинают входить в пищевые цепочки, что порой ведет к катастрофическим последствиям. Например, действие химических веществ зафиксировано в Бразилии и других странах. Согласно ООН, ученые выявили следы ДДТ в материнском молоке в количестве, которое превышает предельно установленные нормы в 4 раза. В Африке следы ДДТ тоже обнаружились в пищевой цепочке: их нашли в злаковых, в мясе и в человеческой крови. За последние 10 лет заболеваемость раком желудка и толстой кишки в некоторых случаях возросла на 500 %, а причиной стали токсичные химические вещества и пестициды. Например, как сообщил представитель ООН, это произошло в Южной Африке» (выделение автора).
Имперский фонд по исследованию рака
Британским эквивалентом Американского онкологического общества является Имперский фонд по исследованию рака (Imperial Cancer Research Fund). Из его документов следует, что это зарегистрированная благотворительная организация, а среди его покровителей – Ее Величество Королева. Она же патронирует другую знаменитую организацию – Королевское общество защиты животных, которое, однако, невзирая на свое название, поддерживает страшнейшие пытки животных «во благо человечества».
Имперский фонд по исследованию рака следует британской традиции назначать на должность президента представителя аристократии. Им стал почтенный Ангус Огилви (Angus Ogilvy). Должность председателя президиума занимает профессор сэр Эрик Скоуэн (Eric Scowen). Его имя – опять же, в соответствии с британскими правилами хорошего тона – украшает длинный список красивых званий – доктор медицины, доктор наук, почетный доктор юридических наук, член Королевского общества врачей, член Королевского общества хирургов, член Эдинбургского Королевского общества врачей, член Королевского общества патологов…
Имперский фонд по исследованию рака был неприятно поражен, когда недавно получил письмо от молодой женщины с вопросом, почему в газетах вновь и вновь появляются объявления с просьбами о пожертвованиях, ведь, как она прочитала в «Убийстве невинных», средства на борьбу с раком имелись всегда, и в достаточном количестве – не хватало только мозгов. На самом деле, в Палате общин однажды заверяли, что, как только потребуются средства на эффективные онкологические исследования, они будут выделены. Согласно протоколу еще от 29 апреля 1952 года, мистер Мольсон (Molson) заявил: «В настоящее время у нас нет оснований предполагать, что большие взносы приведут к лучшим результатам». Время подтвердило его правоту, ибо с 1952 года размер пожертвований постоянно рос, а вместе с ним – и смертность от рака.
8 мая 1980 года Имперский фонд по исследованию рака направил вежливый ответ нескромному автору письма. Его подписал «руководитель отдела обращений» Г.К. МакЛауд (G.K. McLeod), магистр связей с общественностью, и в нем говорится, среди прочего, следующее:
«Большинство наших сотрудников разделяют Вашу любовь к животным и сочли бы абсолютно неприемлемыми эксперименты, которые массово проводятся во всех коммерческих областях. Поэтому я очень рад сообщить Вам, что полностью разделяю Вашу точку зрения относительно животных, но имею удовольствие работать с очень талантливыми учеными, и они заинтересованы в решении проблемы, которая в одинаковой мере касается животных и людей; поэтому я не могу согласиться с Вами, что мы испытываем недостаток в мозгах, а не в деньгах».
В конце 1970-х в одной только Великобритании от рака умерло более 120 тыс. человек. В большинстве случаев, если не во всех, болезнь возникла из-за отрицательного воздействия окружающей среды или от медикаментов, поэтому ее можно было бы предотвратить. Это можно сделать и сегодня. Но для тех, кто собирает и использует пожертвования, угроза рака представляет собой надежное алиби.
Пока от болезни умирает все больше людей, «благотворительные онкологические организации» во главе с Имперским фондом по исследованию рака и его ближайшим конкурентом, Кампанией по исследованию рака (Cancer Research Campaign), продолжают процветать. Их общие активы составляют 44 миллиона фунтов, а ежегодные расходы – свыше 13 миллионов. Тем не менее, на просветительскую работу в области онкологии и профилактику болезни выделяется меньше 2 % средств.
Удачи же Вам, дорогой Гордон К. МакЛауд и компания, с Вашими объявлениями в газетах! Как однажды сказал известный директор цирка, «каждую минуту на свет появляется дурак».
А что происходит в немецкоязычном мире?
Швейцарский научный корреспондент Кристиан Бахманн (Christian Bachmann) получил от немецкой редакции журнала Penthouse задание расширить американское исследование Хьюстона-Налла об онкологии и добавить в него результаты по своей стране. Собранные им многочисленные материалы в дальнейшем образовали научно-популярную книгу «Онкомафия» (Die Krebsmafia). Как и следовало ожидать, ее не приняли признанные издательства, а потом, в 1981 году, ее выпустило небольшое издательство Tomek в Монте-Карло. Точно так же о появлении «неприятной» книги умалчивали крупнейшие СМИ, что вполне закономерно. Для них пойти против религии современной традиционной медицины было бы кощунством.
Бахманн выяснил, что в онкологических организациях немецкоязычных стран ситуация такая же, как и в США (и здесь же мы можем назвать все другие промышленные страны Европы, прежде всего Швейцарию, Францию и Италию). На «борьбу с раком» собираются огромные средства, происходит это с большой помпой, но никто, кроме самих организаций, не знает, куда идут эти деньги, а дешевой профилактикой в Европе пренебрегают точно так же, как в Америке.
Введение к «Онкомафии» написал доктор Фредерик Вестер (Frederic Vester), онколог:
«Недавно 2495 ученых-онкологов сообщили в трехтомном собрании сочинений Немецкого исследовательского общества о состоянии их работы. Результаты последних десяти лет: множество лекарств для удержания болезни под контролем, все более сложное и дорогое оборудование для облучения и диагностики и доказательства канцерогенности огромного числа химикатов и токсинов из окружающей среды. Здесь встает только один интересный вопрос: насколько меньше людей заболело раком, благодаря этой информации, и, соответственно, насколько больше народу выздоровело?
Статистика показывает, что в 1955 году от разных видов рака умерло около 95 тыс. граждан ФРГ, а в 1975 – уже около 150 тыс., хотя пропорционального роста численности населения не наблюдалось. Но рост заболеваемости продолжается. Принимая во внимание сказанное, невозможно уже отрицать, что за последние 20 лет исследование и лечение рака зашло в тупик. Тем не менее, серьезные альтернативные направления и инновации не получают поддержки, не изучаются всерьез, а порой их целенаправленно подавляют».
То был доктор Вестер. И в Европе среднестатистический гражданин, которому СМИ, представляющие интересы промышленности и врачей, промывают мозги, убежден, что каждый год приносит огромные «успехи» в борьбе с раком, а окончательная победа не за горами. Для этого надо только давать деньги сегодняшним «ученым».
Бахманн выяснил, что на момент сбора информации в ФРГ было потрачено примерно 120 миллионов дойчмарок на борьбу с раком, а в Швейцарии – свыше 5 миллионов франков. Эти суммы складываются прежде всего из средств налогоплательщиков и пожертвований. А стоимость лечения болезни выше еще во много раз. В ФРГ данная цифра достигала 3 миллиардов дойчмарок, в Швейцарии – 400 миллионов франков.
Но, кажется, Бахманну ни разу не пришло в голову, что это растущее банкротство уходит корнями в неверный метод исследования – в опыты на животных, которые практикуются уже более 200 лет, давая все более плачевные результаты, и которые, наряду с прочими факторами, виноваты в деструктивной ментальности официальной медицины, не знающей никаких методов лечения, кроме роковой троицы «нож-луч-яд».
Согласно Medical Tribune, дортмундский патологоанатом Герберт Отто (Herbert Otto) был вынужден признаться, что после срочных операций в связи с диагнозом «рак груди» он довольно часто видел ампутированные молочные железы без каких-либо следов опухолей. Их бывшие владелицы никогда не узнают, что грудь им удалили зря. Таким способом клиника улучшает статистику излечений. Каждая операция в связи с раком, который на самом деле не был раком, фиксировалась как несомненный успех (а согласно британскому медицинскому журналу Lancet, в США грудь удаляют уже 8–12-летним девочкам, и делают это только из-за подозрений на ассиметричный рост, хотя молочные железы у них совершенно нормальные).
Бахманн утверждает, что немецкая идея помощи онкологическим больным происходит не от Милдред Шил (Mildred Scheel), а от Американского онкологического общества. Он сообщает, что Герта Шнайдер (Herta Schneider), смелая домохозяйка из Нюрнберга, заявила в письме Милдред Шил, что помощь при раке должна заключаться в параллельном использовании разных биологических подходов к этой болезни. Милдред Шил ответила, что она как последовательный сторонник официальной медицины убеждена, что «успех в борьбе с раком может быть достигнут только через традиционную медицину». Другая мужественная домохозяйка из Феухта, что близ Нюрнберга, основала организацию под названием «Истинная помощь при раке». Милдред Шил обратилась в суд по этому поводу, и ее адвокат одержал легкую победу, основываясь на авторских правах.
Современная медицина не может справиться с раком традиционными методами, кроме того, она стремится пресечь какие-либо вмешательства извне и со стороны медиков-«диссидентов».
15 августа 1984 года в газете Hamburger Abendblatt появилось сообщение из Бонна под названием «Тревожные выводы: все больше людей умирают от рака» (Eine erschreckende Erkenntnis – Immer mehr sterben an Krebs):
«Министр науки Хайнц Ризенхубер (Heinz Riesenhuber) сообщил тревожную информацию по поводу рака: в ФРГ онкология все чаще становится причиной смерти. Ежегодно от разных видов рака умирают 160 тыс. человек. Это примерно 25 % от всех случаев смерти. Для сравнения: на онкологию приходилось только 15 % смертей».
Обман с вакцинацией
Доказательств эффективности профилактической вакцинации не существует, потому что невозможно провести исследование, которое бы включало достаточное количество привитых и непривитых людей (контрольная группа) для обеспечения статистически верного анализа результатов. В любом случае действие вакцин как минимум сомнительно. Однако есть одно историческое доказательство: обуздать эпидемии, опустошавшие Европу в Средневековье и в более поздние времена, удалось благодаря не вакцинам, а гигиене. Эпидемии пошли на убыль еще за полвека до начала широкомасштабной вакцинации, и их угасание везде происходило бок о бок с введением гигиены. По этому поводу историки едины во мнении.
Поскольку эффективность вакцинации нельзя четко оценить, химико-медико-вивисекционная картель может внушать людям все, что им подходит, и их слова невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть. Но общественность воспринимает их как само собой разумеющееся, как доказанные факты, ведь они идут от медицинских правящих кругов: руководителей лабораторий, «служб здравоохранения».
В медицинской литературе часто встречаются яркие доказательства того, что, например, вакцинация не покончила с полиомиелитом, а наоборот, вызывала новые его вспышки всякий раз, когда проводилась в широком масштабе. Особенно серьезной ситуация оказалась в Бразилии – там вакцинация стала причиной самой сильной за всю историю эпидемии полиомиелита. Но официальная медицина намеренно не замечает этого, ведь вакцинация – это самый надежный финансовый источник для медико-химического истеблишмента, пожалуй, еще более надежный, чем мошенничество с раком.
В данном случае было бы достаточно отметить, что ВОЗ в Женеве опубликовало труд Сейбина, где он утверждает, что детский паралич ликвидирован якобы с помощью его и только его вакцины. А в работе Солка то же самое притязание: детский паралич побежден, благодаря его вакцине.
Другим странам, например, Франции, неведома ни вакцина Сейбина, ни вакцина Солка, ведь Институт Пастера хочет денег в кассу. Только вот французская вакцина, разработанная Лепином, столь же опасна и бесполезна, как препарат Солка, Сейбина и т. д.
Опасность этих вакцин из животных тканей состоит в том, что они происходят от животных, и поэтому некоторые из них оказались потенциально канцерогенными. Данный факт побудил одного ученого предложить другую вакцину. Он использовал человеческие диплоидные культуры клеток, которые, в отличие от материалов животного происхождения, полностью свободны от канцерогенных веществ. Вместе с тем, они сохраняют опасности, общие для всех вакцин.
В «Убийстве невинных» мы подробно рассмотрели получение вакцин из человеческих диплоидных клеток; впервые это сделал доктор Леонард Хейфлик (Leonard Hayflick) из Университета Вистар (Wistar University) в Филадельфии и Стэнфордского университета (Stanford University) в Калифорнии. Если бы вакцины из животных тканей с самого начала были законодательно запрещены, ученые разработали бы тот менее опасный препарат на много десятилетий раньше. Вдобавок к информации, содержащейся в «Убийстве невинных», внимательному читателю может быть интересно следующее.
Доктор Морис Р. Хильман (Maurice R. Hilleman), директор вирусологических и биологических исследований в американском Институте Мерк (Merck Institute), в American Review of Respiratory Diseases (90:683, 1964) указывает:
«Еще одно преимущество диплоидных клеток состоит в том, что их использование не приводит к заражению нежелательными вирусами, которые в норме присутствуют во многих культурах животных клеток. Более того, если бы такие клетки были доступны раньше, вряд ли для изготовления вакцины от полиомиелита и более поздних вакцин стали бы использовать почечные клетки обезьян».
Доктор Хильман также утверждал, что диплоидные клетки дают возможность выращивать вирусы, которые в настоящее время не могут быть выращены в клетках животных, и добавил:
«Это могло бы положить начало разработке вакцин на основе как убитых, так и живых вирусов, особенно это касается риновирусов – основной причины обычной простуды, – для которых нет специальных методов контроля».
А в 1973 году автор навел справки у профессора Леонарда Хейфлика о том, можно было бы с самого начала избежать использования опасных вакцин Сейбина и Солка, если бы ученых сразу приучили к более толковой работе. В письме за 9 октября 1973 года профессор Хейфлик указывает, среди прочего, следующее:
«Если Ваш вопрос касается того, почему при первоначальном производстве вакцин Солка и Сейбина использовались ткани почек обезьяны, то я сам много лет безуспешно пытался разобраться в этом. Кажется, что выбор сделали, исходя из каприза. Оглядываясь назад, он оказался в высшей степени неудачным».
Самый важный факт, о котором химико-медико-вивисекционный комбинат всегда умалчивает, но который легко подтвердить, состоит в том, что во всех странах и регионах, где вакцинации не было, полиомиелит точно так же исчез, так и в регионах, практиковавших ее. Более того, в некоторых областях, где имела место массовая вакцинация, вспыхивали настоящие эпидемии. Например, так произошло в Бразилии и Новой Зеландии.
Из сказанного следует, что статистику служб здравоохранения об инфекционных заболеваниях и о том, как происходил их спад, можно сфальсифицировать. Например, когда американский медицинский синдикат собирался «осчастливить» народ вакциной Солка, а спустя несколько лет – «чуть менее опасной» вакциной Сейбина, то было произвольно решено, что симптомы паралича, наблюдающиеся в течение 24 часов, следует расценивать как полиомиелит. Кроме того, за полиомиелит выдавали многочисленные случаи вирусного и асептического менингита (воспаление мозговой оболочки). Ведь медицина – это не точная наука, а искусство интерпретации. Спустя много лет после введения вакцинации, когда встал вопрос о проверке ее эффективности, было принято опять же произвольное решение, что для диагностирования полиомиелита симптомы паралича должны наблюдаться у больного в течение 60 дней (!), а во всех сомнительных случаях регистрировать предполагаемый полиомиелит как вирусный или асептический менингит. А европейские кудесники от медицины обычно действуют по образцу американских первопроходцев.
Большинство американцев слышали о кампании по вакцинации от свиного гриппа, которая обернулась против президента Форда, когда обещанная эпидемия не состоялась, зато тысячи пострадавших от прививки и родственники погибших подали в суд на американское правительство и получили миллионы долларов.
Подобные прививочные мошенничества происходят везде, где позволено господствовать Всемогущей Медицине. Каждую осень европейские аптеки развешивают плакаты с надписью: «Грипп у ворот – пора сделать прививку».
Даже официальная медицина уже неоднократно соглашалась с тем, что вакцина от гриппа опасна и совсем не защищает от гриппа, тем не менее, каждую осень доверчивые потребители покупают миллионы доз вакцины.
Во время одного процесса, имевшего места во Франции 1 октября 1981 года, профессора Мерсье (Mercié), бывшего директора Института Пастера спросили, почему продолжается выпуск и продажа вакцины от гриппа, хоть ее неэффективность доказана. Откровенный ответ профессора Мерсье: «Потому что это помогает нам финансировать наши исследования».
Наверное, нам придется ждать еще десятилетия, прежде чем новостные СМИ, стоящие на страже интересов фармацевтической картели, расскажут нам всю правду о вакцине от полиомиелита. А недавно зарубежная научная периодика сообщила еще об одном скандале с не менее известным продуктом – игнорировать правду уже стало невозможно. Речь идет о БЦЖ, вакцине от туберкулеза.
В 1950 году правительство Франции, невзирая на сопротивление группы французских врачей, которые указывали на неэффективность и опасность вакцины, предписало всем французским школам обязательную вакцинацию от БЦЖ. Конечно, это стало сверхвыгодным делом для Института Пастера, сотрудничавшего с французскими органами здравоохранения.
Подробности о том, каким образом французские власти оказывали давление на граждан и принуждали их к прибыльной вакцинации, можно прочитать в многочисленных книгах и журналах. Авторы этих материалов – главным образом французские медики.
Среди них наибольшее внимание обращает на себя доктор Марсель Феррю (Marcel Ferru), бывший педиатр и член Национальной Академии медицины. Ему на момент выхода этой книги (1981) было 88 лет. В 1977 году он ради просвещения населения выпустил за свой счет важную книгу «Провал БЦЖ» (La Faillite du BCG). В ней он рассказывает, как в молодости сам поддался пропаганде и сделал своим старшим детям прививку от БЦЖ, но отказался вакцинировать младших детей. Внуков он тоже не стал вакцинировать, исходя из опыта – своего собственного и коллег.
Далее автор рассказывает о периоде, когда он был кандидатом на пост директора Школы медицины в Университете Пуатье (Universite de Poitiers). Выставить свою кандидатуру его убедили коллеги, и шансы на победу были велики. Но как только кандидатуру Феррю обнародовали, с ним связался министр здравоохранения и прямо заявил ему, что министерство наложит вето на него, если он не снимет свою кандидатуру. Причина – в его отрицательном отношении к БЦЖ.
Наконец, 15 ноября 1979 года в британском журнале New Scientist – издании, находящемся под контролем Медицинской власти – появилась длинная статья, исполненная неуверенности и смущения: еще бы, ведь по требованию индийского правительства было проведено исследования, и его результаты оказалось уже невозможно скрывать от людей.
Автор той статьи – К.С. Джаяраман (K.S. Jayaraman) из Нью-Дели, и она имеет заглавие «Вакцина от туберкулеза не прошла проверку в Индии» (TB Vaccine Fails Indian Trial). Начало ее такое:
«Крупнейшее в Южной Индии исследование, ставящее целью проверить эффективность вакцины от туберкулеза, привело к тревожному открытию, что эта вакцина “не обеспечивает защиты от бациллярных форм туберкулеза”. Это “в высшей степени точное и всеохватывающее” исследование было начато в 1968 году, его проводили Индийское министерство медицинских исследований при помощи Всемирной организации здравоохранения и Американского Центра по контролю за болезнями (Center for Disease Control, Атланта, Джорджия)».
В нижеследующем абзаце хорошо заметно смущение от этих открытий:
«Исследование БЦЖ закончилось в прошлом году, но его неожиданные результаты заставили индийское правительство отложить их публикацию до тех пор, пока их не проанализируют специалисты из Всемирной организации здравоохранения на нескольких встречах в Нью-Дели и Женеве».
И вот еще один интересный эпизод:
«Частота заболевания в группе вакцинированных была немного больше (статистически незначительно), чем в контрольной группе, и из данного открытия следует, что защитное действие БЦЖ равно нулю».
Минимализация «статистически незначительно» не может скрыть того факта, что при вакцинации БЦЖ среди привитых имеет место больше случаев заболевания, чем среди непривитых. Это свидетельствует о повторении давно известного феномена, скрываемого официальной медициной, что любая массовая прививочная кампания несет с собой новую вспышку инфекции, а в дальнейшем число заболеваний снижается лишь до уровня, существовавшего до «профилактического мероприятия».
Если опубликовать статистику, охватывающую больше лет и начинающуюся с года наибольшей заболеваемости, последующие годы будут неизбежно свидетельствовать об улучшении. Но никто не указывает на то, что непосредственно в период вакцинации заболеваемость уже была меньше. Это особенно бросается в глаза в случае с полиомиелитом, очень редким инфекционным заболеванием, которое уже начало угасать в Европе по причине завершения естественного цикла тогда, когда сначала Солк, а затем Сейбин представили вакцину на рынке. Тем не менее, во многих других странах, особенно с теплым климатом, детский паралич сегодня на подъеме, невзирая на прививки – а скорее, благодаря им.
Но комбинат не видит оснований признать свое поражение. Он всегда судья и исполнитель в одном лице. В конце января 1981 дельцы от ВОЗ нашли способ противостоять плохим новостям из Индии. Швейцарская пресса сообщила под заглавием «Объединенные нации» (Vereinte Nationen), что «две группы специалистов ВОЗ, проверившие результаты индийского исследования, пришли к выводу, что желательно продолжать вакцинацию БЦЖ».
(Одновременно та же самая газета сообщила, что 30 членов Президиума ВОЗ одобрили использование сухой молочной смеси вместо материнского молока).
И подопытные люди
Люди, которые имеют некоторое представление о фундаментальных законах медицины, принимают во внимание гуманистические соображения, отрицаемые современными «учеными» как «эмоциональные» и потому «ненаучные», и в одинаковой мере выступают против экспериментирования на людях и животных.
Подавляющее большинство сегодняшних экспериментов бессмысленны, во-первых, потому что условия сохранения человеческого здоровья давно известны, во-вторых, в рамках большинства опытов живых существ подвергают, часто насильственными способами, воздействию ненормальных условий. Вполне логично, что искусственно созданные нарушения или болезнь не могут быть идентичны натуральным, которые возникают в организме спонтанно.
Тем не менее, экспериментальные исследования проводятся повсеместно и все более широкомасштабно, потому что они несут с собой финансовую выгоду либо дают возможность вивисектору удовлетворить свое любопытство, хотя оно отвлекает от истинных медицинских целей и все больше отдаляет от познания фундаментальных условий здоровья.
Уже на протяжении многих десятилетий экспериментаторы и их пресс-секретари в своем стремлении оправдать бессмысленные опыты терроризируют общественность лозунгом «либо собаки, либо дети». Но на самом деле, если им дать волю, большинство из них станут использовать и собак, и детей. Именно те, кто знает, что животные не дадут им нужных результатов, предпочтут маленьких детишек. Сирот из детских домов, например. Или дряхлых стариков, у которых нет родственников. Или арестантов. Или любого беспомощного человека, на которого можно оказать психологическое и экономическое давление. Иногда могут обмануть ничего не подозревающих пациентов. С тех пор, как мы подробно разобрали эту проблему в «Убийстве невинных», положение вещей значительно ухудшилось.
Сегодня опыты на арестантах разрешены как минимум в 25 штатах США. В одной только Пенсильвании они проводятся в тюрьмах округов Бакс, Ланкастер, Хольмесбург, Беркс, Нортгемптон, Делавэр, Лебанон. Практикуются они и в Филадельфийском исправительном доме (Philadelphia House of Correction), и в тюрьме Chester County Prison Farm.
В августе 1978 года в National Enquirer вышла статья под названием «Фармацевтические предприятия хитростью превращают пациентов в подопытных кроликов» (Drug Firms Trick Patients Into Becoming Human Guinea Pigs). В ней говорится:
«Как сообщает доктор Майкл Хенсли (Michael Hensley), сотрудник Отдела научных исследований Управления по контролю за пищевыми продуктами и лекарственными препаратами (Food and Drug Administration), в одном из этих случаев оказался замешан ученый, который говорил неправду беременным женщинам. Доктор Хенсли указывает, что исследователь уговаривал женщин попробовать анальгетик, но не говорил им, что он может вызвать у новорожденных детей проблемы с дыханием. На самом деле, по мнению доктора Хенсли, цель этого исследования заключалась в том, чтобы “вызвать у младенцев легкие затруднения дыхания”, а затем установить, можно ли их устранить с помощью другого средства».
«Вивисекция – это школа садизма, и поколение медиков, которое получило образование на основе этой практики, оправдывает самые серьезные опасения общественности».
Так писал французский врач доктор Лоре (G.R. Laurent) несколько десятилетий назад, и его слова оказались такими же пророческими, как и высказывание немца доктора Вольфганга Бона (Wolfgang Bohn), который еще в 1912 году заявил в Ärztliche Mitteilung (№ 7):
«Заявленная цель вивисекции не была достигнута ни в одном поле, и можно предсказать, что в будущем ее тоже не удастся достигнуть. Наоборот, вивисекция причинила огромный вред, убила тысячи людей. Через постоянный рост вивисекции удалось достигнуть одного: увеличения числа пыток ради науки и убийств людей. Мы имеем все основания ожидать, что этот рост продолжится, ибо он есть всего лишь логическое последствие вивисекции животных. Мы имеем огромное количество лекарств и терапевтических приемов, которые были усовершенствованы без пыток животных, но не используются и не распространяются должным образом, потому что наше поколение исследователей не знает никаких методов, кроме вивисекции».
Регулярно проводимые в лабораториях опыты на животных не только препятствуют пониманию проблем медицины – они точно так же притупляют чуткость. В медицинской литературе есть множество примеров тому, но они почти никогда не становятся достоянием общественности. Вот выдающееся исключение.
Газета Sidney Shout, (1 февраля 1979), Сидней, Австралия:
«Как заявили перед правительством, в Сиднее гиперактивным детям делают операцию на мозге, чтобы изменить их поведение.
Ребенку, который сильно бился головой об стену, прооперировали мозг, и эта операция могла сделать его наполовину идиотом, сообщил нашему изданию Лекс Ватсон (Lex Watson), координатор Совета гражданских свобод (Council for Civil Liberties) в Новом Южном Уэльсе.
Один из побочных эффектов этих операций – потеря зрения на 25 %. Согласно доктору Вотсону, при таких операциях смертность гораздо выше, чем при обычных хирургических вмешательствах.
Совет гражданских свобод выяснил, что все эти операции проводит Нейропсихиатрический институт (Neuro Psychiatric Institute) в больнице Принца Генри (Prince Henry Hospital).
В ходе вмешательства оперируют лимбическую систему мозга. Оно отличается от прежней лоботомии тем, что оказывает влияние на память и мыслительные способности. Как сообщают медицинские источники, эта операция нарушает основные инстинктивные импульсы.
В одном из исследованных случаев пациент после операции предпринял четыре попытки самоубийства».
В марте 1973 года доктор Питер Роджер Бреггин (Peter Roger Breggin) пишет в Mental Hygiene:
«Лоботомия и психохирургия опять вернулись к нам! В Филадельфии негр умер от передозировки героина, и репортер заметил у него на голове необычные шрамы. В ходе одного из экспериментов ему выжгли часть мозга, пробуя таким образом излечить его наркоманию. Репортер выяснил, что это был за хирург, и последний признался, что опыты на обезьянах, которые он проводил до операции на человеке, не дали ему нужных выводов.
В Луисвилле женщина ослепла после префронтальной лоботомии. Свидетельства, полученные в ходе уголовного дела против ее хирурга, показывают, что этой 30-летней пациентке сделали операцию для снятия боли, имевшей психические истоки, но не пробовали использовать психотерапию.
В Джексоне, штат Миссисипи, нейрохирург калечил гиперактивных детей, которым было всего пять лет. Он описывает случай, когда мозг маленького пациента коагулировали электродами 5–6 раз. Теперь этим ребенком легче управлять, но у него наблюдается умственная отсталость. Нейрохирург отказывается ответить на вопросы о том, какой расы были его юные пациенты. Тем не менее, кто-то проник в палату и установил, что трое детей относились к негроидной расе.
В Бостоне женщине страдавшей депрессией, неоднократно имплантировали электроды в мозг и оставляли их там до тех пор, пока она не отказалась от дальнейших операций. Ее хирург говорил, что больше она не желала его видеть, и ее психиатр также приводил ее в ярость. Она покончила с собой, как только представилась возможность. Но в данном случае врачи говорят о “положительном” результате лечения: они считали, что пациентка шла на поправку, иначе бы у нее не хватило сил убить себя.
В том же самом Бостоне пациентам просверлили крышку черепа и имплантировали в мозг два электрода, каждый из которых содержал по 40 маленьких электродов. Они должны были стимулировать мозг и записывать мозговые волны. Эти электроды находились там целый год, чтобы была возможность с помощью дистанционного контроля проводить дальнейшие эксперименты, прежде чем их изъяли, разогрев для этого один из проводов.
В Университете Тулейна (Tulane University of Louisiana) гомосексуалистам во время просмотра порнофильмов стимулировали “центры удовольствия”, чтобы склонить их к гетеросексуальности. Психохирург, который проводил этот эксперимент, стал своего рода неофициальным “рекордсменом” – одному из пациентов за одну операцию имплантировал 120 электродов…
Группа бостонских психохирургов пишет в Journal of the American Medical Association, что восстания в гетто происходят не только из-за политических факторов, и что бунтари могут страдать от болезни мозга. Министерство юстиции США выделяет им финансы на разработку “способов контроля”, чтобы эти ученые выявили истоки человеческой склонности к насилию и разработали психохирургические способы контроля за ним. В данном проекте участвовал и Конгресс. В тот год он выделил 500 тыс. долларов на эти цели, а на следующий – 1 миллион.
Эту работу делают не одиночки – нет. Ею занимается множество уважаемых нейрохирургов и психиатров, работающих в самых разных медицинских центрах Бостона, Хартфорда, Нью-Йорка, Филадельфии, Нового Орлеана, Луисвилла, Сан-Франциско, Санта-Моники и в национальных институтах здравоохранения».
Доктор Бреггин, который, согласно журналу, является руководителя руководителем проекта по исследованию психиатрической технологии в Университете Психиатрии (Вашингтон, Washington School Psychiatry) и там же занимается частной практикой, добавил следующую ссылку:
«Большая часть информации, которую я подробно документировал в своем исследовании, содержится в Протоколе Конгресса (Congressional Record) за 24 февраля 1972 года на страницах 1602–1612. Прочая информация получена из СМИ и из судов».
Из статьи «Хирургия в больнице» (Surgery in the Asylum), которая была напечатана в Time за 23 апреля 1979 года:
«Обвинения напоминали выдержки из сценария к фильму «Пролетая над гнездом кукушки» (One Flew over the Cuckoo’s Nest). Адвокат Патрик Мерфи (Patrick Murphy), который на прошлой неделе занимался этим делом в Чикаго, заявил, что в 1950–1960-е годы от 25 до 100 пациентов Медицинского центра психического здоровья Мантено (Manteno Mental Health Center, Иллинойс) стали объектами тайных хирургических экспериментов, не давая на них согласия. Врачи удалили им надпочечники, производящие кортизон и другие гормоны. Наблюдающий хирург: доктор Чарльз Б. Хаггинс (Charles Brenton Huggins), 77 лет, лауреат Нобелевской премии за свою новаторскую работу по лечению рака гормонами».
Как дальше говорится в статье, представитель Университета Чикаго (University of Chicago) с раздражением отрицал эти обвинения. Но дальше мы читаем:
«Мерфи (Murphy), инспектор округа Кук, отвечающий за нарушения закона в государственных лечебных учреждениях, в ответ выдвинул свои обвинения. Он, среди прочего, процитировал записки психиатра, где говорилось, что “по сути этот центр – вивисекционная лаборатория”».
Заметка из американской газеты за 27 января 1981 года:
«Подопытные люди: ослепший пациент получает 2,9 миллиона долларов (Human Guinea pig. Blind man gets $2.9 million).
Нью-Йорк (Юнайтед Пресс интернешнл). 27-летний мужчина, ослепший вскоре после рождения из-за того, что врачи без согласия его родителей, но при финансовой поддержке правительства проводили на нем эксперимент, получит 2,9 миллиона долларов в качестве компенсации ущерба.
“Речь тут идет о подопытном человеке, и об этой истории умалчивали”, – сказал адвокат Даниэля Бертона (Daniel Burton) из Юнион-Сити (штат Нью-Йорк). В 1953 году его подзащитный родился недоношенным в больнице Нью-Йорка и в течение 28 дней лежал в инкубаторе.
Врачи уверяли Бертонов, уже потерявших одного ребенка, что с их мальчиком все в порядке. Но он ослеп.
Бертоны за 27 лет смирились с его беспомощностью. Но их позиция изменилась после того, как они прочитали в одном журнале статью об эксперименте, который проводился за федеральный счет, и в рамках которого врачи давали недоношенным детям большие дозы кислорода. Те младенцы родились в тот же год, что и Даниэль. И многие из них ослепли.
Верховный суд Манхэттена пришел к выводу, что Даниэль Бертон ослеп от кислорода, и в понедельник постановил выплатить ему 2,9 миллиона долларов США.
Прокурор Марк Вайзен (Mark Weisen) получил из больницы историю болезни Даниэля Бертона и подтвердил, что этого молодого человека включили в исследование, которое проводилось на недоношенных младенцах и финансировалось Департаментом здравоохранения США. С помощью того эксперимента врачи хотели выяснить, может ли чистый кислород помочь младенцам в первый месяц жизни.
Но, как заявил Вайзен, из-за высоких доз кислорода крохотные сосуды, снабжавшие кровью сетчатку Даниэля, сжались, и ребенок ослеп».
2 ноября 1981 года в International Herald Tribune вышла статья под названием «Во время войны США помогали Японии скрывать смертельные эксперименты» (US Said to Have Helped Japan Hide Wartime Death Experiments). Ее автор – Филипп Хилтс (Philip J. Hilts) из Washington Post Service, и мы ее приведем в сокращенном виде.
«Вашингтон. Во время Второй мировой войны японцы убили в одном из экспериментов по проверке биологического оружия около 3000 человек, и среди них были также американские военнопленные. Как указывает статья в последнем выпуске Бюллетеня ученых-ядерщиков, высокопоставленные японские военные заключили тайное соглашение с японцами не разглашать те опыты.
Как отмечает автор статьи, соглашение американцев включало в себя доказательства того, что офицеры получали неприкосновенность, и их не преследовали за военные преступления, а США, в свою очередь, получали возможность использовать результаты экспериментов.
Жертв использовали как подопытных кроликов. Они погибали в экспериментах по проверке биологического оружия – их инфицировали чумой, сибирской язвой, ветряной оспой. Японцы убивали своих жертв и другими способами, например, облучали их, накачивали лошадиной кровью или резали их на куски.
Джон Пауэлл (John Powell), автор, цитирует полдюжины документов о тайном сговоре между ответственным японским и американским военным руководством. Он указывает, что по своему запросу в соответствии с Актом о свободе информации (Freedom of Information Act) получил многочисленные документы о сделке Департамента обороны (Defense Department).
Как следует из тех официальных сообщений, американцы, которые заключили соглашение, хорошо знали, что в экспериментах погибли и солдаты их страны. Поэтому перед ними встал неприятный вопрос о том, какую роль тогда “сыграли многочисленные американские служащие, находящиеся на высоких постах”.
Армия никак не прокомментировала это сообщение.
Конечно, вряд ли получится узнать, сколько американцев оказалось в роли подопытных кроликов, и их имена. Мистер Пауэлл предполагает, что военные не могли настаивать на таких вопросах – иначе возникала опасность того, что все это дело станет достоянием общественности.
Более ранние сообщения вновь и вновь подтверждали, что в Японии была очень сложная программа по биологическому ведению войны, и что в лагерях, где проводилась эта работа под руководством японского генерал-лейтенанта Исии Сиро (Ishii Shiro), многие умирали.
6 мая 1947 года генерал Исии в секретной телеграмме из Токио в Вашингтон предлагает предоставить всю информацию об опытах, а в обмен просит гарантию неприкосновенности для военных преступников.
Из документов, на которые ссылается мистер Пауэлл, следует, что информация, полученная от генерала Исии, была “бесценна” для Америки, и в США ее нельзя было бы получить иным способом “из-за сомнений по поводу экспериментирования на людях”. В этих документах также проходит идея, что информация стоила недорого. “Заплатить надо было минимум, по сравнению с реальной стоимостью”, в которую японцам обошлась эта работа.
В более позднем меморандуме двое американских служащих, доктор Эдвард Веттер (Edward Wetter) и Х.И. Стабблфилд (Stubblefield) указывают, что генерал Исии начал предоставлять желаемый материал, в том числе подборку из 8 тыс. срезов тканей, полученных при вскрытии людей и животных, на которых тестировали биологическое оружие.
Далее в тех документах говорилось: “Поскольку каждый процесс против военных преступников полностью раскроет информацию другим странам, представляется необходимым избежать огласки ради национальной безопасности Америки”.
Очевидно, большое количество разных экспериментов проводилось на арестантах. В некоторых случаях сначала жертву инфицировали, а затем болезни давали возможность развиваться в течение какого-то времени. После арестанта “приносили в жертву”, чтобы сделать вскрытие и оценить масштаб повреждений, вызванных биологическим оружием.
Сообщение доктора Эдвина В. Хилла (Edwin V. Hill), руководителя фундаментальных исследований в лагере Детрик (позже – Форт-Детрик, Fort Detrick, – Г.Р. Бактериологический центр Армии США – Ред.) сделанное в декабре 1947 года, указывает на большую ценность полученных результатов. По поводу американцев в нем говорится следующее: “Хочется верить, что люди, которые добровольно помогли получить эту информацию, не будут иметь неприятностей, и что будет сделано все возможное для сокрытия этой информации от посторонних”.
Как указывает еще один меморандум из американской штаб-квартиры в Токио, выгода от наделения “японских военных преступников неприкосновенностью” заключается в использовании 20-летнего опыта работы генерала Исии, который, в свою очередь, может гарантировать безграничное сотрудничество своих бывших подчиненных».
В «Убийстве невинных» уже говорилось о случаях, когда американские и британские исследователи покупали в больницах только что абортированные зародыши для использования их в качестве экспериментального материала. Эта практика распространяется все больше, невзирая на официальное неодобрение. Выяснилось, что средства, которые были выделены американским правительством, шли на эксперименты с человеческими зародышами, купленными в финских больницах. Почему в финских? Потому что в Финляндии аборт разрешено делать еще на пятом месяце беременности, и в этом возрасте многие зародыши выживают в инкубаторе; их и продают ученым для использования в опытах.
Как всегда, об этом сообщили только немногие СМИ – те, которые стремятся обнажать, а не скрывать позорную правду. 19 августа 1980 года газета Globe в Гринвиче, штат Коннектикут, напечатала статью под названием «В абортированных зародышах поддерживают жизнь для экспериментов» (Aborted Babies Kept Alive for Grisly Experiments). Журналист Чарльз Лакман (Charles Lachman) пишет в ней:
«Больница в Финляндии проводила страшные опыты на живых человеческих плодах – при финансовой поддержке американского правительства.
Как выяснила Globe, в ходе этих жутких экспериментов нерожденным младенцам, среди прочего, отрезали головы и разрезали желудок – и все это делалось без анестезии.
Голландский журналист Ганс Перукель (Hans Perukel), который проводил расследование в больнице, сообщает, что в одной из больниц Хельсинки зародышей покупали за 12 тыс. долларов США, а средства на покупку были предоставлены американским правительством. Доктор Питер Адам (Peter Adam) из Кливленда, штат Огайо получил от Национального Института здравоохранения (National Institute of Health) грант в размере 600 тыс. долларов на работу с человеческими зародышами и уехал в Финляндию.
В прошлом месяце 44-летний доктор Адам умер от опухоли мозга. Его вдова, педиатр доктор Кэтрин Кинг (Katherine King) сообщила Globe, что ее муж давно уже прекратил все связи с финскими коллегами, а деньги американского правительства не использовались для его исследований. Далее она сказала, что и в своей лаборатории в Кливленде доктор Адам перестал работать с человеческими зародышами.
Зародышей и Хельсинки помещали в инкубатор и таким образом сохраняли им жизнь, а затем переправляли в портовый город Турку, где их и поджидала жестокая судьба.
Один из работников лаборатории в Турку рассказывал, что он присутствовал на эксперименте, который проводился под руководством финского исследователя доктора Мартти Кекомаки (Martti Kekomaki). На этой неделе газета National Examiner, выпускаемая тем же издательским домом, что и Globe, напечатала страшное свидетельство: “Они взяли зародыш и разрезали ему живот. Они сказали, что хотят взять его печень. Они вытащили ребенка из инкубатора, и он был все еще жив. Это был мальчик. Он имел уже полностью сформированное тело с ручками, ножками, ртом и ушами. У него даже происходило мочеиспускание”.
Когда врачи разрезали ребенку живот, обезболивания ему не делали.
Когда доктора Кекомаки попросили объяснить этот ужас, он ответил: “Абортированный ребенок – это всего лишь отбросы. В любом случае, у них было мало шансов выжить. Почему бы не использовать их во благо общества?”»
Таким образом, доктор Кекомаки для оправдания причиняемой им боли использовал тот же «гуманистический» аргумент, что и все вивисекторы. Газета Globe пишет:
«Доктор Кекомаки утверждает, что благодаря этим новым методам он спас жизнь уже многим людям. Цель его экспериментов заключалась в том, чтобы найти способ давать недоношенным детям раствор мозга. Поэтому он отрезал зародышам головы – чтобы изолировать мозг и переработать его в пищу или питательные вещества. “Если мы хотим помочь недоношенным детям, нам нужны головной мозг и печень абортированных зародышей”. А на возражения о жестокости его экспериментов он неизменно пожимал плечами».
Статья в Globe приводит еще следующую информацию. Уже упоминавшийся американский врач доктор Адам, который ставил опыты на живых человеческих зародышах, был профессором педиатрии в Западном резервном университете Кейза (Case Western Reserve University) и руководил отделением детского метаболизма в Центральной больнице Кливленда (Cleveland Metropolitan General Hospital). Эти же два заведения дали возможность доктору Роберту Вайту (Robert White) проводить сумасшедшие эксперименты с пересадкой голов обезьянам. Очевидно, знания, добытые нейрохирургом Вайтом, не смогли спасти доктора Адама, который умер от опухоли мозга всего лишь в 44 года.
Эксплуатация бедняков
Беднейшие страны стали самыми желанными территориями для медикаментозной картели, объектом их борьбы. Синдикат переполняет их полчищами тщательно проинструктированных агентов в обличье миссионеров здоровья, подкупает или обманывает правительства – и таким образом готовит почву для сбывания в странах третьего мира в том числе тех продуктов, которые уже давно изъяты с других рынков. А если у всемогущего траста не получается поступить по-своему, он прибегает к вымогательству и даже силе.
Хорошим примером служит Чили. В 1972 году медицинская комиссия, которую назначил президент страны Сальвадор Альенде (кстати, врач), пришла к выводу, что несомненную терапевтическую ценность представляют не более нескольких десятков лекарств – их всегда носит с собой каждый врач – и что международные списки лекарственных препаратов надо сократить соответствующим образом. Большинство немногих врачей, которые хотели реализовать идеи президента на практике, были убиты в течение недели после того, как 11 сентября 1973 года при поддержке ЦРУ (Вашингтон это признал) к власти пришла хунта.
В результате к власти пришла гораздо более жесткая диктатура, которая широко распахнула чилийский рынок для американской торговли, для продуктов химической и – прежде всего – фармацевтической индустрии.
Разумеется, никто никогда не опубликовал разносторонних свидетельств того, что ЦРУ приложило руку к убийству чилийских врачей, которые были против наводнения страны американскими лекарствами. С другой стороны, еще никто не объяснил, почему в ходе чилийской революции было убито так много врачей, и почему погибли именно те, кто выступал за сокращение количества лекарств. Тут еще стоит отметить, что, по всеобщему мнению, убийство – это типичнейший метод работы ЦРУ. Его аббревиатуру (CIA – Central Intelligence Agency), иногда расшифровывают как Center of International Assassination – Центр международного убийства.
Вот показательный эпизод и статьи Энтони Льюиса «Цена секретности» (Anthony Lewis, The Price of Secrets), которая вышла 22 августа 1980 года в New York Times и International Herald Tribune:
«Несомненно, надменность слов Киссинджера (Kissinger), появившихся в печати, была неприятна ему самому. Но то, что он заявил на заседании 40 комитетов (комитет по экономическим вопросам при Президенте США) – это более чем личное дело. Его слова отразили то, что на протяжении многих лет было преобладающей установкой ЦРУ и Белого дома: тайно вмешиваться в дела других стран, имея при себе деньги и оружие и совершая убийства» (выделение добавлено).
Трагедия, произошедшая в Чили, отнюдь не единична. Когда в 1978 году социалистическое правительства Шри-Ланка собиралось в соответствии с рекомендациями медицинской комиссии радикально сократить количество импортируемых лекарств, американское посольство угрожало в случае такого шага прекратить обеспечение продовольственной помощи.
В 1979 году репортеры Би-Би-Си Ричи Коган (Ritchie Cogan), Шарон Банофф (Sharon Banoff) и Билл Брекон (Bill Breckon) собрали новый материал, который имел в своей основе отзывы международных служб здравоохранения и предназначался для британской телепередачи «В болезни и во здравии» (In Sickness and in Wealth). Британцы могли видеть из своих уютных домов, как происходил вынос сора из избы у «этичной» транснациональной промышленности. Им показывали страдальческие лица умирающих людей в бедных странах. Миллиард из них не имел возможности получать медицинскую помощь – и тут к ним прорвалась щедрая «интернациональная помощь» и принесла с собой сонм торговых агентов.
На острове Шри-Ланка (Цейлон) в период, когда у власти находилось социалистическое правительство под руководством госпожи Бандаранаике (Bandaranaike), профессор Сенека Бибилет (Seneca Bibilet), известный фармаколог, с помощью правительства смог сократить количество медикаментов от тысяч до нескольких сотен. Считалось, что для борьбы с самыми серьезными болезнями достаточно 34 лекарств, и бедная страна планировала производить их самостоятельно, из импортированного сырья, чтобы они стоили дешевле. Но против этого сразу начала возражать американская фирма «Пфайзер» (Pfizer), которая имела дочернюю компанию на Шри-Ланке. Во время эпидемии холеры «Пфайзер» начала производить тетрациклин, который, как считается, помогает при этой болезни, и правительство грозилось национализировать «Пфайзер». И тут американское посольство выступило с предупреждением: в случае совершения такого шага Америка прекратит поставку необходимого продовольствия. Шри-Ланка должна была отказаться и от программы Бибилет по производству 34 жизненно необходимых лекарств.
Позже социалисты оказались вытеснены капиталистическим правительством. И в журнале Family Doctor (главный медицинский журнал на Шри-Ланке) сразу же появилась реклама фармацевтического предприятия «Стерлинг Винтроп» (Sterling Winthrop, из империи Рокфеллера): «Брендовые лекарства возвращаются. Предстоящая здоровая конкуренция, несомненно, пойдет пациентам во благо…» (именно так!)
Один врач со Шри-Ланки с горечью с горечью рассказывал телезрителям про фармацевтических агентов. Один из них возжелал, чтобы они продвигали винстрол, анаболический стероид в жидкой форме для детей. Этот препарат предположительно «способствует росту», и на нем не было указано никаких предупреждений о побочных действиях. Но он может вызвать нарушение полового развития у детей. На Шри-Ланке его производила дочерняя компания, принадлежащая «Стерлинг Винтроп», и уровень продаж был высоким. Но если его влияние на гормональный баланс столь велико, что возможно нарушение полового развития, то следовало бы задаться вопросом: а какие еще сбои в организме могут возникнуть из-за этого медикамента при длительном приеме? Причем данный медикамент призван способствовать росту, следовательно, рассчитан на длительное применение. Руководство «Винтропа» в Америке отказалось от интервью.
Британская фармацевтическая индустрия ежемесячно выпускает руководство под названием Mims, и в нем указываются побочные эффекты известных лекарств и противопоказания к их использованию. В выпуске Mims для Африки речь идет и о тех медикаментах, которые были изъяты из продажи в Европе и США, а в других случаях дозировка превышает предельно допустимый уровень. Ведь вряд ли пострадавшие бедняки из стран третьего мира подадут на транснациональные корпорации в суд.
В Танзании уровень продажи лекарств невероятно высок. Там на лекарства уходит столько средств, что все профилактические меры оказываются заблокированы. Больницы закрываются из-за недостатка финансирования. На рекламу прибыльных медикаментов, вызывающих болезни, тратятся аховые суммы, но в то же время ничего не делается для решения главных проблем страны – плохого питания, грязной воды, антисанитарии. Ведь на профилактике денег не сделаешь.
Бангладеш, считающийся беднейшим государством, обладает плодородными почвами, где растут свежие овощи. Тем не менее, четвертая часть расходов страны идет на производство синтетических витаминов, которые в долгосрочной перспективе могут обернуться смертным приговором для детей. Аптекари после визитов западных торговых агентов продают медикаменты всем, кто только может их позволить себе. Разумеется, об их опасностях – ни слова.
Британские и американские фармацевтические предприятия рекомендуют при любой болезни, даже при порезах, комбинированный антибиотик (стрептомицин/пенициллин). Но он в высшей степени токсичен (для ушей и для почек) и очень опасен для людей, имеющих предрасположенность к туберкулезу. Его производит на месте фирма «Пфайзер» – в Америке он уже 10 лет запрещен.
Сейчас вся надежда на защиту от этой эксплуатации состоит в маленьких революционных группах мужчин и женщин, которые объединились и желают образовать службу здравоохранения на добровольческой основе. Опытные парафармацевты пробуют, следуя примеру китайских «босоногих врачей» отвоевать сельские области и отвести от них иго фармацевтической индустрии. Но там надо преодолеть мракобесие необразованного населения – ведь оно точно так же загипнотизировано, как европейцы с американцами, и фанатично верит в чудеса современно медицины, преклоняется пред ее служителями – врачами, владеющими всеми истинами о телесном и душевном здоровье.
В то время как западный мир очень медленно, но все же начинает отходить от пресыщенности лекарствами и понимать их вред, лавина конкурирующих друг с другом пилюль и микстур перетекает в страны третьего мира, где чудо-препараты менее всего по карману людям. Местное необразованное население при поддержке несведущего или продажного правительства там еще больше открыто для эксплуатации.
Американский журнал Mother Jones представляет большой интерес для всех, кто хочет знать правду вообще и о преступных действиях международной химической и фармацевтической картели в частности. Именно поэтому это издание имеет ограниченное распространение – для него закрыто большинство рынков сбыта национального и международного значения.
Для примера возьмем выпуск за ноябрь 1979 года под названием «Корпоративное преступление века» (The Corporate Crime of the Century). Там читатель найдет информацию, которая никогда не встречалась в New York Times, Time, Reader’s Digest и т. д. Издание посвящено прежде всего позорным делам нашей картели. В нем рассказывается, как в неразвитых странах работники индустрии сбывают необразованному населению бесчисленные химические продукты по бросовым ценам, при этом речь идет о товарах, которые либо уже давно запрещены в странах-производителях, либо выпускаются без предупреждения о побочных эффектах и противопоказаниях.
Несколько лет назад доктор Мильтон Сильверман (Milton Silverman), доцент фармакологии Медицинского центра (Университет Калифорнии в Сан-Франциско) нашел разоблачающие доказательства в пользу сказанного, но они, к сожалению, не оказали большого влияния. Он и двое его коллег сравнили, как происходит реклама важных лекарств, отпускаемых по рецепту, в среде врачей США, с одной стороны и с другой – в среде врачей Латинской Америки, которая является излюбленным плацдармом медикаментозной картели. Вот примеры из оригинального исследования.
Тетрациклин, антибиотик, назначаемый при разных инфекционных заболеваниях, производства «Ледерле» (Lederle Laboratories). Возможные побочные эффекты в США: рвота, понос, головокружение, нарушения пищеварения, кожная сыпь, повреждения почек, возможно внутриутробное повреждение плода. Возможные побочные эффекты в Центральной Америке и Аргентине: отсутствуют.
Противозачаточное средство овулен, производитель – G.D. Searle Co. Возможные побочные эффекты в США: головокружение, выпадение волос, нервозность, желтуха, повышенное давление. Возможные побочные эффекты в Бразилии и Аргентине: отсутствуют.
Имипрамин, антидепрессант, производитель – «Сиба-Гейги». Возможные побочные эффекты в США: повышенное давление, инсульт, спотыкание, галлюцинации, бессонница, онемение конечностей, нарушения зрения, запор, кожный зуд, головокружение, рвота, потеря аппетита, понос, обильное потение. Возможные побочные эффекты в Центральной Америке, Бразилии и Аргентине: отсутствуют.
Эта информация, наряду со многими другими данными, взята из The Physician’s Desk Reference – стандартного руководства для американских врачей. В нем можно ознакомиться со сведениями фармацевтических компаний об их продуктах и с информацией для аналогичных зарубежных руководств.
Итак, полным ходом идет геноцид развивающихся стран, а у его руля стоит фармацевтическая индустрия.
А в 1983 году сообщения о «Сделками с бедностью», которые заключаются в странах третьего мира, появились и в немецкоязычных странах. Чем большую значимость имеет газета или издатель, тем тише голос. 14 января 1983 года в Badische Zeitung появилось следующее сообщение Информационного агентства ФРГ (Deutsche Presse-Agentur) из Бонна:
«Во Франкфурте Medico International, местная организация, занимающаяся помощью странам третьего мира, выдвинула серьезные обвинения против ведущих немецких и швейцарских фармацевтических концернов. В четверг она представила исследование “Сделка с бедностью – фармацевтические концерны в странах третьего мира” (Geschäfte mit der Armut – Pharma-Konzerne in der Dritten Welt), подготовленное швейцарским автором Марселем Бюлером (Marcel Bühler). Оно призвано доказать, что концерны препятствуют “недорогому производству медикаментов, которое призвано удовлетворять потребности людей”.
Фармацевтические транснациональные корпорации “пользовались экономической и технологической несамостоятельностью развивающихся стран, не имеющих своей собственной конкурентоспособной фармацевтической индустрии”, заявил Бюлер. В своей публикации он ссылается более чем на 80 исследований. Медикаменты, которые импортируются в страны третьего мира, не способны победить “болезни бедности”, информации врачам и потребителям предоставляется недостаточно, а цены завышены.
Кроме того, там сбывают препараты, которые были изъяты с рынков развитых стран вследствие отрицательных побочных эффектов. Многие лекарства, которые активно рекламируются в странах третьего мира, на самом деле излишни.
Например, в Индонезии, где более трети населения страдают от недоедания, рекламируют витаминные препараты для возбуждения аппетита. Вместе с тем, по оценкам Всемирной организации здравоохранения, для обеспечения медицинской помощи необходимы всего лишь 244 препарата».
Во время визита в Африку в мае 1980 года Папа Римский, обращаясь к дипломатам и студентам в Киншасе, столице Заира, призвал своих слушателей быть «честными гражданами» и одновременно дал бортовой залп невидимым силам, которые господствуют над всем Третьим миром.
«Эта часть света страдает как от внутренней, так и от внешней поддержки, потому что подчиняется определенным условиям» (Corriere della Sera, 5 мая 1980).
Человек уровня Папы Римского, должен быть дипломатичным и не может называть вещи своими именами, ведь каждое его слово рассматривают под лупой, интерпретируют и разносят по всему миру. Это неизвестные и независимые люди, например, покойный Моррис Билл и Ваш покорный слуга, могут не церемониться. Кто вообще в мире может быть той таинственной силой, которая «обеспечивает поддержку лишь при выполнении определенных условий?» Очевидно, Папа Римский Иоанн Павел II имел в виду всемогущую фармацевтическую картель, которая управляет американской политикой из Центра Рокфеллера и свергает зарубежные демократические правительства при их отказе открыть границы для потока дорогих американских «целебных средств». Зато она удерживает у власти дружественных диктаторов.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги