Большой медицинский обман

За время, прошедшее с первого выхода книги до сегодняшнего дня, когда потребовалось переиздание, накопилось множество доказательств систематического обмана людей, который происходит на самом высшем уровне в медицинских организациях при тайном соглашении с индустрией и властями. И масштабы его все растут.

Со времени первой публикации книги не было опровергнуто ни одно из сообщений, которые могли казаться невероятным; более того, многие из них получили официальное признание. То же самое касается и «Убийства невинных» – первого труда, развенчивающего мифы об опытах на животных, которые якобы необходимы, а на самом деле вредны.

Цель этого дополнения – привести максимально свежие доказательства (они появляются каждый день).

Обман с вакцинацией

В 1978 году в книге «Убийство невинных» уже говорилось о том, смертельной опасности для человека вируса SV-40, который получают из почек обезьян для производства вакцины от полиомиелита. Недавно в связи с ней появились еще более пугающие новости. Итак…

«98 миллионов человек приговорены к смерти? В вакцине от полиомиелита обнаружен вирус, который вызывает рак мозга» (98 million people doomed? Brain cancer virus found in polio vaccine), – такое сообщение появилось в США 28 мая 1985 года. Выдержки из Weekly World News, Лантана, штат Флорида:

В этой статье в очередной раз говорится, что опыты на животных не только не ограждают людей от опасностей, связанных с медициной, но и напрямую связаны с ними, как при трагедии с талидомидом и во многих других подобных случаях; все они произошли из-за предусмотрительных тестов для обеспечения алиби, а именно, проверки на животных.

«Война с полиомиелитом – опять возникли разногласия» (Polio War – Renewed Controversy) – так называется статья Билла Керри (Bill Curry), корреспондента Los Angeles Times (1 июня 1985 года). В ней говорится:

Заглавие с первой странице лондонской Daily Mail от 28 июня 1985 года: «Запрет на вакцину, которая стала причиной трагедии» (Ban on Tragedy Vaccine). Вот выдержка из нее:

Билл Керри не указывает в своей длинной и академичной статье, что при контакте с носителями вируса заражаются только те, кто обладает чувствительностью к полиомиелиту. Большинство людей к нему не чувствительно, а полиомиелит на самом деле является очень редким заболеванием и всегда был таковым до тех пор, пока кому-то в медицинской организации не пришла в голову мысль поиграть со статистикой.

Но и те люди, которые обладают чувствительностью к инфекции, но не получили вакцину, заболевают лишь вследствие контакта с носителями вируса, а таковых очень мало. Зато при вакцинации такие чувствительные пациенты соприкасаются с возбудителем полиомиелита.

Из «Человеческого доктора» (People’s Doctor), известного «Медицинского бюллетеня для потребителей» (Medical Newsletter for Consumers, выпуск 8, № 12), автор – педиатр, доктор медицины Роберт С. Мендельсон (Robert S. Mendelsohn), профессор профилактической медицины Университета Иллинойса (University of Illinois, Чикаго), глава Отдела лицензий штата Иллинойс (Medical Licensing Committee), автор медицинских книг, ставших бестселлерами:

Из лондонской Sunday Times, 14 июля 1985:

7 декабря 1985 года Альберт Сейбин делал доклад для итальянских врачей в Пиаченце, при этом зал был переполнен. Когда ему задали вопрос по поводу его заявления, что вакцина от гриппа бесполезна, а злоупотребление антибиотиками опасно, Сейбин, согласно ведущей туринской газете La Stampa (8 декабря), ответил следующее:

Успехи в сфере онкологии

В последние годы в сфере онкологии достигнуты дальнейшие успехи – но не в том, что касается поиска лечения, а в росте уровня смертности и в сборе пожертвований.

Заглавие в New York Times от 13 августа 1985 года: «Слоун-Кеттеринг получает пожертвование в размере 36,2 миллионов долларов» (Sloan-Kettering Gets 36.2 Million Gift). В первом абзаце говорится следующее:

А тем временем европейские онкологические общества подражали американским и привнесли в свои фандрейзинговые кампании новые трюки, до которых не додумались даже профессионалы с Мэдисон Авеню (Madison Avenue – местоположение основных рекламных агентств США, стало нарицательным обозначением рекламной индустрии – прим. переводчика). В 1984 году они убедили крупнейшие банки разослать своим клиентам вместе с плановыми выписками из счетов призыв делать пожертвования, их сопровождали настоятельные заверения банка, что чем больше денег пожертвуют владельцы светов, чем скорее удастся решить «проблему» с раком. Привлечь банки к сотрудничеству было просто, потому что они получали процент от благотворительных взносов своих вкладчиков.

Последний рекламный листок Банка Рима (Banco di Roma), призывавший к поддержке Итальянского общества онкологических исследований (Associazione Italiana per la Ricerva sul Cancro), имел название «Инвестируйте в здоровье» и заканчивается следующими словами:

Давайте посмотрим на эти оптимистичные цифры в сравнении с другими, источником которых служат не заведения по сбору средств, а независимые учреждения.

Hamburger Abendblatt, одна из ведущих ежедневных газет Германии, пишет 15 августа 1984 года:

Рост онкологических заболеваний во всех других «цивилизованных» странах происходит примерно так же, как в Германии.

Многомиллионные опыты на животных не смогли обеспечить защиту от угрозы рака. Факторы риска удалось выявить только через эпидемиологические исследования заболеваемости людей; например, так были обнаружены канцерогенные свойства одного из противозачаточных средств. Вот выдержка из статьи, которая вышла на титульной странице авторитетной британской газеты The Guardian (29 марта 1985 года):

Из Guardian за 30 апреля 1985:

В первой главе уже упоминалось, что еще в 1973 году Ваш покорный слуга предсказывал, что заболеваемость раком от ДЭСа будет расти еще долго. К сожалению, это сбылось, как показывает сообщение Ассошиэйтед Пресс из Бостона, опубликованное 29 ноября 1984 года в лондонской Evening Times:

Между тем во много раз возросло число успешных процессов против изготовителей ДЭСа, а также против врачей, которые, ни о чем не подозревая, прописывали своим пациентам часовую бомбу. И конца всему этому не видно. Более того, число исков, по всей видимости, возрастет, как и губительное действие препарата. Ибо хоть ДЭС и выглядел безвредным при работе со всеми видами экспериментальных моделей, он оказался канцерогеном не только для дочерей женщин, которым прописывали это «наиболее благотворное средство» при беременности, но и распространил свое воздействие на девочек следующего поколения. К этому следует добавить, что, как недавно выяснилось, роковой медикамент может поразить половые органы и мужчинам последующих поколений.

Тем не менее, во всем мире прием ДЭСа продолжается, и происходит это через мясо: было установлено, что данный медикамент стимулирует рост скота.

В то же время повсюду, от США до Австралии создаются объединения потребителей, пострадавших от приема ДЭСа. К сожалению, их деятельность ограничивается исками против производителей с требованием компенсировать вред; но при этом они постоянно забывают указать изначальную причину болезни: опыты на животных, которые дали ДЭСу зеленый свет.

Люди в роли подопытных кроликов

Мы уже указывали, что на людях, преимущественно младенцах и других категориях, которые столь же беспомощны, как и животные, проводятся сомнительные опыты, и число их непрерывно растет.

Их подъем – не только в плане количества, но и в плане жестокости – достиг апогея в 1984 году (такое положение вещей было на момент написания этих строк) и ознаменовался историями с Холли Роффи (Hollie Roffey) в Британии и с Бэби Фэй (Baby Fae) в США.

Вот несокращенное сообщение Ассошиэйтед Пресс, которое было напечатано в International Herald Tribune за 18–19 августа 1984 года под названием «Британский младенец умер после пересадки сердца» (British Baby Dies After Transplant):

Подробная статья на эту тему, которая вышла в лондонской Times, имела очень критический характер. Она называлась «Холли – преждевременный эксперимент» (Hollie: an experiment too soon), и ее автор, Томас Статтафорд (Thomas Stuttaford), указывал, что никто не знал, какие дозы иммуноподавляющих препаратов можно давать такому маленькому ребенку.

Если верить сообщению ЮПИ, опубликованному в International Herald Tribune от 16 августа 1984 года, даже Кристиан Барнард, по-видимому, образовался возможности хоть раз покритиковать самому вместо того, чтобы выслушивать нелестные замечания в свой адрес:

Невероятно, но факт: всего лишь через несколько недель американские хирурги, невзирая на всю прежнюю критику, все логические доводы, анатомические несовместимости, биологические и метаболические различия и непрерывную череду неудач, делают еще более противоестественную операцию 12-дневной девочке, которая родилась примерно с таким же дефектом, что и Холли; при этом они совершили новый, гораздо более опасный трюк.

26 октября 1984 года в Медицинском центре Университета Лома Линда (Loma Linda University Medical Center, Калифорния) новорожденную девочку, которую все называли Бэби Фэй (так как ее родители пожелали остаться неизвестными), подвергли невиданному экспериментальному истязанию: ее собственное дефектное сердце (гипопластический синдром левых отделов сердца) заменили на сердце молодого павиана женского пола. Такая операция на научном жаргоне именуется «межвидовым трансплантологическим исследованием», и многие врачи считают ее полным сумасшествием.

Опытные хирурги с самого начала высказывали сомнения о разумности подобного эксперимента. Вот что по этому поводу говорится в журнале Time за 12 ноября 1984 года:

Для понимания того, что авантюра с Бэби Фэй была обречена на провал, не обязательно быть специалистом в области детской трансплантологии. Тут достаточно элементарных биологических знаний или же здравого смысла – только этих качеств обычно оказывается меньше всего, когда речь идет о вопросах медицины.

Несчастная Бэби Фэй, родившаяся фактически без половины сердца, уже была близка к естественному концу, когда ее при помощи высокотехнологичного вмешательства затащили в пучину еще более страшных и длительных страданий; при этом во внимание не принималась как недавняя история с Холли Роффи, так и то, что ясно доказали истинные корифеи от медицины, например, доктор Паппворт (H.M. Pappworth) в книге «Люди в роли подопытных кроликов» (Human Guinea Pigs) еще в 1969 году (см. «Убийство невинных»).

Но здесь ситуация была еще хуже. У павианов имеется только две главные артерии, которые выходят из дуги аорты, а у человека их три. Это значит, что в случае с Бэби Фэй сначала требовалось соединить два сосуда, прежде чем появлялась возможность подсоединять их к одному из двух отверстий в сердце павиана. Иными словами, к сомнительной хирургической авантюре добавлялись новые и серьезные осложнения.

А что за квалификацию имел доктор Леонард Л. Бейли (Leonard L. Bailey), хирург, который придумал столь сумасшедший эксперимент? Он еще ранее сделал более 30 межвидовых трансплантаций коровам, овцам и павианом, а выживаемость равнялась нулю. Верхом его достижений стала коза, которая прожила 165 дней с сердцем ягненка.

Но подобно тому, как доктор Кристиан Барнард не испугался длинной череды провальных трансплантаций сердца собакам и стал так же «успешно» их делать людям, для доктора Бейли постоянные неудачи не стали препятствием к движению дальше, и он принял смелое решение распространить свои смертельные опыты на людей, начав с Бэби Фэй.

Экспериментальная операция на беззащитной маленькой девочке не имела никаких шансов на успех. И дело не только в том, что проблема отторжения в данном случае стоит гораздо более серьезно, чем при внутривидовой трансплантации: не было никаких оснований предполагать, что рост сердце павиана будет идти в ногу с ростом реципиента. Бабуины с их меньшими размерами и более коротким жизненным циклом, чем у людей, вырастают гораздо быстрее человека, а именно – за год, и то же самое происходит со всеми его органами, в том числе и с сердцем. Это пример бездумного экспериментирования, его можно рассматривать как преступление или по крайней мере как сумасшествие.

Но СМИ изображали это новое экспериментальное сумасшествие как «прорыв», умалчивая о прежних «прорывах», которые рано или поздно оказывались провалами.

Вот что писал Лоуренс К. Альтман (Lawrence K. Altman), медик, в специальном дополнении к New York Times за 29 октября, в статье под названием «Врачи говорят, что дела у ребенка с сердцем бабуина идут хорошо» (Doctors Say Baby With Baboon Heart Is Doing Remarkably Well):

«Врачи сообщают, что 17-дневная девочка имеет хороший цвет и легко дышит без помощи дыхательного аппарата, к которому она была подключена почти всю неделю».

Но, как вскоре выяснится, то была неверная информация. Спустя всего лишь неделю, 6 ноября, тот же самый Лоуренс К. Альтман, нимало не стесняясь своих преувеличений, пишет в New York Times следующее:

А вот что пишет журнал Time от 12 ноября:

В том же выпуске Time можно насладиться дифирамбами от падшего гения доктора Кристиана Барнарда. Всего лишь несколькими неделями ранее он ругал авантюру с Холли Роффи, но сейчас непонятным образом изменил свое мнение и говорил об еще более сомнительной трансплантации, сделанной в Лома Линда, исключительно в восторженных тонах:

Между тем события принимали все более гротескный ход. Врачи проводили тесты на всех органах подопытного ребенка, особенно на сердце, взятом у павиана. Одновременно они пробовали воспроизвести все то, что происходило в организме Бэби Фэй, то есть, они сделали пересадки сердца детенышам павиана и давали им те же медикаменты, что и Бэби Фэй – очевидно, они никогда не слышали о том, что животные реагируют на лекарства иначе, нежели люди, и что довольно часто обезьяны реагируют еще более отлично от человека, по сравнению с другими видами. Но все это помогло им обмануть общественность, которая принимала веселых игроков в покер за «ученых», занимающихся серьезными, жизненно важными исследованиями.

В то время как научные корреспонденты, медицинские комментаторы, авторы передовиц и сам Кристиан Барнард справляли праздник, обсуждая историю Бэби Фэй, пятифунтовый комочек кровоточащего мяса и костей, весь утыканный иголками, получающий внутривенное питание, затисканный резиновыми перчатками, исколотый швами, нашпигованный канюлями, подключенный к дыхательному аппарату, находящийся на диализе, просвечиваемый рентгеновскими лучами, без сомнения, испытывал такие муки, которые в нашем цивилизованном мире обычно достаются только подопытным животным.

Все это получило огласку в более поздних сообщениях, которые противоречили первым новостям, гораздо более оптимистичным. 16 ноября представитель медицинского центра Джун Очс (June Ochs) сообщила New York Post, что спустя 22 дня младенец все еще подключен к аппарату искусственного дыхания и получает питание внутривенно. Но в понедельник, 12 ноября, через 3 дня после смерти Бэби Фэй та же самая газета сообщает в еженедельном обзоре новостей следующее:

Через 20,5 дней, когда Бог все же прибрал Бэби Фей, у врачей и писак наступило тяжелое похмелье. Сообщение New York Post от 16 ноября, цитирующее Эда Вайнса (Ed Wines), представителя больницы, выглядит так:

После этого «научные корреспонденты» посмотрели на себя в зеркало более внимательно. Сам журнал Time, верный страж опытов на животных и всех экономически выгодных авантюр химико-медицинского комбината, в выпуске за 3 декабря 1984 года в хвалебном «Эссе» все же бросает некоторую тень сомнения. Автор передовицы Чарльз Краутхаммер (Charles Krauthammer) пишет следующее:

Ай-яй-яй, товарищ Краутхаммер. Как Вы себя ведете, да еще и в передовице! Впрочем, он тут же добавляет, извиняясь:

Уже лучше, Чарли. Помогайте держать ворота открытыми для все более сумасшедших опытов на животных и людях. Только так сбирает урожай современная религия, имя которой – медицинские чудеса, и которая заключается во все новых и новых сенсационных «прорывах», еще более недолговечных, чем утренняя роза.

Жонглер сердцами Барнард имел обыкновение после каждой следующей неудачи твердить: «Отторжение органа не является проблемой» (именно так), а доктор Байли заявил, что его маленькая пациентка умерла не из-за отторжения, а «по другой причине». В данном случае – из-за отказа почек, который с большой степенью вероятности наступил от циклоспорина и других токсических иммуносупрессивных веществ. Эти препараты щедро вводятся для предотвращения естественного и, следовательно, неизбежного процесса отторжения.

Группе экспертов из Лома Линда потребовался ровно год, чтобы преподнести алиби, которое бы дало им возможность попробовать все еще раз. Если бы они признали, что младенец умер вследствие отторжения сердца павиана либо от медикаментов, им бы не дали повторить подобный дикий опыт. Поэтому нужно было изобрести какую-нибудь другую причину.

Посему Центр Лома Линда размышлял двенадцать месяцев сряду, прежде чем, наконец, заявил нечто, казавшееся умным объяснением. Заглавие Los Angeles Times от 16 октября 1985 года резюмирует: «Смерть Бэби Фэй наступила из-за ошибки, связанной с выбором группы крови» (Baby Fae’s Death Traced to Blood Mismatch Error). В статье, которую написал медицинский корреспондент Times Роберт Штейнбрук (Robert Steinbrook), говорится следующее:

Никто не пробовал объяснить, почему доктору Бейли потребовался год, чтобы сообщить о таких простых результатах вскрытия. Тем более, как известно любому кинолюбителю, его делают в течение 12 часов после смерти. Не сказали ничего и о том, что у обезьян не бывает точно таких же групп крови, как у человека, и что циклоспорин повреждает почки. Нужно было внушить общественности, что в другой раз для достижения успеха медикам необходимо лишь взять кровь правильной группы.

В продолжение «обширной ретроспективы», «содержащей новую важную информацию о спорной пересадке», статья сообщает, что доктор Бейли отнесся к страданиям и смерти подопытного младенца спокойно и даже с юмором:

Вот он, лучший способ избежать каких-либо споров: отказаться прокомментировать свои же собственные глупые заявления.

А кто следующий на очереди в Центр Лома-Линда?

P.S.: Стоимость эксперимента над Бэби Фэй достигла почти 100 тыс. долларов – и это без гонорара врачам, ибо участвовавшие в нем медицинские волшебники согласились продемонстрировать свое искусство бесплатно, ради эксперимента. Эту сумму разумнее было бы потратить не на продление мук умирающего младенца, а на более качественное обслуживание больных в американских стационарах. Обычно оно оценивается весьма низко.

А насколько хорошо заботятся о пациентах в Центре Лома Линда?

Из Washington Post от 18 октября 1981 года: «Экспериментальные лекарства – смерть в поисках лечения» (Experimental Drugs: Death in the Search for Cures):

Вышеприведенный отрывок – это всего лишь один пример из множества статей, которые были опубликованы в Washington Post осенью 1981 года и посвящены теме страшных опытов на людях, главным образом на детях.

Движение к сумасшествию

В главе 6 мы выдвинули предположение, что предстоящее использование высокотехнологичных приборов в медицине может означать перспективу еще больших страданий для сбитого с толку человечества. Мы упоминали искусственное сердце, которое начали испытывать на человеке после многих лет экспериментирования на животных. Результаты оказались ровно такими, как можно было ожидать, и как предсказывали: газетные заголовки, исполненные триумфа, большие надежды, сменяющиеся разочарованием и результат – провал.

Из New York Post от 16 ноября 1984 года:

Из журнала Time от 4 апреля 1983 года:

В европейских странах священнослужители от медицины рассуждали примерно так же. Они представляли позицию современной традиционной медицины и ее механистическую идею здоровья как евангельскую истину, обсуждать которую – по причине невежества ли, умственной неполноценности или злого умысла – кощунственно.

Но самое главное заключается в том, что механическое сердце никогда не сможет решить физиологические проблемы. Инфантильным технократам, пренебрегающим биологическими зависимостями, потребовалось много лет, чтобы создать механическое сердце, а потом всего лишь несколько часов, чтобы обнаружить его негодность для человека. Почему?

Прежде всего потому, что его испытывали на животных, главным образом на телятах, то есть, на четвероногих, а они имеют мало общего с человеком с точки зрения анатомии, биологии, метаболизма и психологии.

Но даже усовершенствованное в ходе работы с людьми, искусственное сердце не сможет удовлетворительно поддерживать организм в течение долгого времени, потому что только натуральное сердце способно реагировать на все тонкие психосоматические факторы и сложные метаболические процессы, непрерывно происходящие в организме. Но самое главное то, что оно реагирует на эмоции – презренное вивисекторами понятие, слово, отсутствующее в их лексиконе, ведь их нельзя измерить в граммах и миллиграммах.

Например, страх или гнев учащают биение сердца, а при состоянии покоя или сна частота ударов снижается. Но механическое сердце бьется в одном и том же ритме и не реагирует на постоянные эмоциональные импульсы, которые происходят от нервной системы и от тонких метаболических изменений. И даже будущие «усовершенствованные» механические сердца не изменят этого факта.

А если сердце не реагирует на психологическое и метаболическое воздействие – у любого механического сердца такая возможность отсутствует – то пациент страдает от серьезного психоза, расстройства сознания и физических проблем, и все это не даст ему прожить долго. Исследования на животных, как и любой другой вид механистической медицины, есть тупик, из которого нет входа.

И подтверждение тому – несколько экспериментальных новшеств, появившихся после опыта с Барни Кларком.

Тем не менее – это кажется почти невероятным – в случае с Кларком на фоне все большей глупости журналистов и самолюбования синдиката в журнале Time от 4 апреля 1983 года проскальзывают здравые мысли:

Почему же предотвращение – это мечты? Только потому, что на нем нельзя заработать денег и снискать славу. В этом случае мы имеем только здоровье.

А кто может снискать славу полезным советом? Ее можно добиться, если сконструировать сердце Франкенштейна, о котором будут писать в СМИ. И не беда, что оно никогда не сможет заменить настоящее сердце.

Из журнала Time от 6 мая 1985 года.

Из New York Times за 14 мая 1985 года:

Из журнала Time за 16 сентября 1985:

Из Los Angeles Times за 14 ноября 1985:

Из журнала Time за 9 декабря 1985 года:

Из Science News за 4 января 1986 года, Вашингтон:

Новые болезни

Если бы до сих пор требовалось доказать, что современная медицина – это никакая не наука, а догмат веры, религия, идеально подходящая для бесконечных философских дебатов и оживленных бесед – промолчим уж о том, что нет лучше предлога для требования денег «на научные исследования» – то очень кстати окажется история со СПИДом.

Несомненно только одно: СПИД – это новая болезнь. Обо всем остальном можно спорить.

Из статьи «Ростки сомнений» (Germ of Doubt), напечатанной в Guardian за 20 декабря 1985 года:

За несколько лет в мире на данную тему появилось множество книг и тысячи статей, но все эти материалы вместо того, чтобы прояснить ситуацию, еще больше сбивают людей с толку.

Из длинной статьи, напечатанной в Discover за декабрь 1985 года, ее авторы – Джон Ландон (John Landone) и Сана Сивалоп (Sana Siwalop):

Совершенно очевидно, что последнее заявление есть не что иное, как дикая спекуляция, и оно свидетельствует о том, что «научным корреспондентам» дозволено все. В царстве слепых и одноглазый – король. А на основании каких источников авторы делали это заявление? Их нет. Гомер в своих эпических трудах использовал куда более надежные источники, чем корреспонденты Discover. Далее в статье говорится следующее:

Из International Herald Tribune за 21 ноября 1985 года, заглавие – «Новый вирус обезьян связан со СПИДом» (New Monkey Virus Linked to AIDS):

Из статьи доктора Густава Матьё (Gustave Mathieu), опубликованной в Action Zoophile в Париже:

Обвинения в адрес вивисекционных лабораторий относительно того, что СПИД является их творением, появились относительно недавно, и поэтому, разумеется, лобби экспериментаторов и соответствующие финансовые интересы отчаянно опровергают его. Но давайте вспомним, что поначалу при трагедиях с талидомидом, СМОНом, бендектином, оралфлексом и другими препаратами те же самые представители столь же яростно отпирались, но потом были вынуждены признать правомерность всех упреков. А теперь они пытаются отвлечь внимание общественности и приковать его к какой-нибудь другой «проблеме», созданной в лаборатории, либо убаюкать людей обещаниями, что вот-вот неизбежно произойдет какой-нибудь несуществующий прорыв.

Из Guardian от 3 апреля 1984 года. Заглавие статьи – «Фармацевтические предприятия заключают тайные соглашения по поводу компенсаций» (Drugs firm settles claims in cloak):

В главе 1 мы сообщили о попытках производителя медикамента, компании «Сиба-Гейги», снять с себя всякую ответственность и переложить вину на потребителей, чтобы прибыльный товар оставался на рынке. Но растущее количество свидетельств вынудило швейцарскую транснациональную корпорацию отказаться от этой затеи.

Сначала фирма объявила, что изымет из оборота свои продукты, содержащие оксихинол, в течение пяти лет. Но рост числа исков от пострадавших потребителей либо их родственников заставил «Сиба-Гейги» изъять с рынка лекарство раньше, и корпорация смогла только распродать имеющийся складской запас рокового медикамента.

Из швейцарского сообщения, которое было опубликовано в Berner Zeitung 27 ноября 1984 года:

Врожденные уродства

Глашатаи опытов на животных игнорируют все признанные факты и продолжают твердить, что трагедии с контерганом можно было бы избежать, если бы делалось больше опытов на животных, хотя верно диаметрально противоположное (см. главу 1) Тем временем, число предохранительных опытов на животных, призванных выявить всякое отрицательное воздействие нового медикамента на плод, увеличилось, а вместе с ним возросло и количество врожденных уродств, а именно:

«За 25 лет распространенность физических и психических дефектов у новорожденных увеличилась вдвое» (Physical and Mental Disabilities in Newborns Doubled in 25 Years), – так называлась статья, вышедшая в New York Times за 18 июля 1983 года. Она начинается следующим образом:

Еще вопросы есть?

Из лондонской Daily Mail от 29 сентября 1984 года:

«Новая тревога после врожденных уродств в Америке – этот медикамент может повредить плоду!» (New warning after tragic births in America – THIS DRUG CAN DEFORM BABIES), – так называлась статья на первой странице, ее автором был медицинский корреспондент Джон Ильман (John Illman). Она начиналась следующим образом:

Алиби производителей заключалось в том, что «они знали об опасности для беременных женщин».

Узаконенное убийство

В «Убийстве невинных» еще в 1978 году (а в первоначальном итальянском издании – даже раньше) мы предупреждали об опасности парацетамола, «надежного» болеутоляющего средства, из-за которого в 1971 году 1500 человек попали в больницу. Но подобные предостережения остаются безответными – подтверждение того, что Современная медицина является не наукой с опорой на знания, а религией с основой на вере. С 1978 года по настоящее время, благодаря парацетамолу, все больше людей оказываются в больницах или на кладбище.

В статье «Врачи призывали запретить таблетки еще 15 лет назад» (Doctors called for tablet ban 15 years ago), опубликованной в лондонской Daily Express от 5 июля 1985 года, говорится следующее:

Разумным советом, как избежать похмелья, было бы сократить количество алкоголя, вместо того, чтобы рекламировать токсичный препарат от похмелья, который еще больше вредит печени и почкам. Но такой вариант равно не пришелся по сердцу производителям и аптекарям. И вот очередное подтверждение того, что государство не считает себя обязанным обеспечивать здоровье людям, ведь это не приносит дохода, зато охотно идет навстречу финансовым интересам, способным заплатить.

2 сентября 1985 года журнал Time в отделе «Экономика и бизнес» опубликовал двухстраничную статью под названием «“Робинс” ищет укрытие» (Robins Runs for Shelter). Вот выдержка из нее:

В августе 1982 года, спустя лишь несколько дней после того, как производители сняли с продажи орафлекс во всем мире, в Германии родственники умерших от этого медикамента подали иск против дочернего предприятия «Эли Лилли» в Бад Хомбурге. Им смертельно опасный медикамент всучивали гениальным образом, переименовав препарат в коксигон. Этикетка-то изменилась, а вот побочные эффекты оказались прежними: смертельными.

Все больше людей начинают сомневаться в непогрешимости врачей-священнослужителей, и растет число успешных судебных процессов, когда удается привлечь к ответственности производителя. Как сообщает статья в журнале Time от 16 сентября 1985 года, значительно возрастают размеры страховых премий для производителей и врачей:

Но даже когда СМИ и правосудие настоятельно требуют привлечь виновных к ответу, медицинские организации при поддержке нефтехимических концернов отказываются признать изначальную причину, по которой эти преступления оказываются возможны: молчаливое согласие с тем, что опыты на животных являются действенным методом исследования, и упрямый отказ признать тот факт, что эти самые опыты на животных есть причина медицинского надувательства, растущего во всем мире.

Как известно, началом всему стала трагедия с талидомидом. Немецкий суд тогда оправдал производителей, так как всемирно известные ученые, например, лауреат Нобелевской премии Борис Чейн (Boris Chain), под присягой заявили, что никакие опыты на животных не могут обеспечить абсолютную надежность, и что все положенные тесты были добросовестно проведены. Сбытчики смертельных лекарств до сих пор успешно используют это алиби; его принимают суды, которые должны ссылаться на «медицинских экспертов». Кажется, что у человеческой природы есть одна извращенная способность, а именно сохранять верность своим ошибкам.

Все повторилось в случае с орафлексом, о котором мы говорили ранее. В английском журнале Economist за 12 февраля 1983 года мы снова узнаем про старый бромид. Его распространял производитель орафлекса, и в Англии он продавался под названием опрен.

Стоит ли повторять в очередной раз, что «тесты, необходимые для разрешения на продажу» – и для приведения в качестве алиби – это опыты на тысячах животных, прежде всего пресловутый тест ЛД50. Ведь о его ненадежности говорят сами исследователи всякий раз, когда такое заявление может спасти их от ответственности.

Разумеется, несколько приведенных нами случаев представляют собой только вершину айсберга, и для тех, кто способен понимать сущность дела, это доказательство того, что человечество стало жертвой крупнейшего обмана со времен Средневековья, когда церковь объявила себя единственным оплотом здоровья, прогресса и просвещения.

Вот еще несколько примеров.

Из английского журнала Economist за 19 марта 1983 года:

Министерство обороны крупных фармацевтических предприятий круглосуточно работает над тем, чтобы противостоять обвинениям и спасти своих коллег от тюрьмы. В последний раз представитель «Сиба-Гейги» краснел тогда, когда мама в детстве ловила его за руку при попытке утащить конфету. С тех пор прошло много времени.

Когда в 1982 году стало известно, что в Египте «Сиба-Гейги» в качестве эксперимента опрыскивала детей и молодежь пестицидом, фирма никоим образом не опровергала это обвинение; она только заявила, что документы, которые подтвердили это исследование, были получены с помощью кражи. Таким образом, концерн сожалел, что и сильные мира сего, которые совершают неправомерные действия, не застрахованы от подобных действий применительно к себе… (St. Galler Tagblatt за 19 ноября 1982 года).

5 мая 1983 года в New York Post вышло сообщение из Сиракьюса под названием «Новая головная боль для Johnson and Johnson: пять человек умерли после приема обезболивающего медикамента» (New Johnson and Johnson Scare: 5 DIE TAKING Rx Painkiller). Статья начинается следующим образом:

Разумеется, «дальнейшие исследования» включали в себя доверчивых потребителей, веривших в честность и компетентность священнослужителей от медицины вплоть до того времени, когда достаточное количество людей умерли либо необратимо подорвали здоровье. Зомакс тогда оказался в постоянно растущем списке медикаментов, которые прошли тестирование на животных, но были вынужденно изъяты из продажи службами «здравоохранения».

Наибольший вред здоровью наносят лекарства от артрита и ревматизма, которые по сути только устраняют боль, а вслед за ними идут средства от насморка и гриппа, очень популярные среди населения, хотя службы здравоохранения и такие именитые врачи как Альберт Сейбин (Albert Sabin) неоднократно разъясняли их полную бесполезность.

Дейвид Флетчер (David Fletcher), медицинский корреспондент, писал в июне 1983 года в Daily Telegraph следующее:

Выдержка из сообщения, полученного из Вашингтона и опубликованного в New York Post от 24 января 1983 года:

Болеутоляющие средства появились благодаря всеобщему желанию быстро избавиться от недуга, в большинстве случаев кратковременного и связанного с человеческой безответственностью или невоздержанностью. Но в итоге многие «болеутоляющие» виноваты в огромном количестве проблем со здоровьем и смертей. Сообщение CP из Монреаля от 4 августа указывает следующее:

В ноябре 1983 года шведская ежедневная газета Dagens Nyheter опубликовала секретное сообщение, которое было получено профессором Олле Ханссоном (Olle Hansson) от одного из работников швейцарского фармацевтического гиганта «Сиба-Гейги». Согласно этому сообщению, как минимум 1182 человека погибли вследствие потребления двух лекарств от артрита, бутазолидина и тандерила, производства названной фирмы (а другие источники говорят примерно о 10 тысячах умерших).

«Причины для беспокойства нет», – заявил 17 ноября 1983 года рупор «Сиба-Гейги» Рене Порше (René Porchet) для швейцарской еженедельной газеты Sonntags-Blick и назвал «абсурдным» требование профессора Ханссона изъять из продажи оба лекарства.

Но меньше чем через два года «Сиба-Гейги» решила снять с производства тандерил и рекомендовать использование другого препарата, бутазолидина, с большой осторожностью. В сообщении Guardian от 4 апреля 1985 года говорится следующее:

Кажется, «Сиба-Гейги» обладает особым даром попадать под суд, где ее заставляют изымать лекарства с рынка, выплачивать компенсации пострадавшим и штрафы правительству. Тем не менее, прибыль ее продолжает расти, прежде всего за счет продаж за рубежом, и особенно – в странах Третьего мира.

«Опасное лекарство снято с продажи» (Danger Drugs taken off market), – так называется статья в газете Guardian за 16 мая 1984 года. В ней рассказывается о том, что произошло в Англии:

Из New York Times за 13 июня 1984 года:

Из Guardian за 4 января 1985 года:

В 1985 году органы здравоохранения ФРГ опубликовали предупреждение в СМИ. В нем говорилось следующее:

«Повреждения мозга вследствие приема медикамента собирают дань примерно с 25 миллионов человек» (Drug brain damage toll put at 25 million) – так называлась статья, опубликованная в Guardian 16 июля 1985 года. Ее написал медицинский корреспондент Эндрю Вейч (Andrew Veitch), и говорилось в ней следующее:

Еще одна статья из Guardian, под названием «Врачи предупреждают об опасностях гормона роста» (Doctors warn of growth hormone risk), написанная медицинским корреспондентом Эндрю Вейчем (Andrew Veitch) и опубликованная 2 августа 1985 года, указывает, среди прочего, следующее:

«Фирма “с пренебрежением” отнеслась к сигналам об опасности медикамента» (Company treated warning about drug’s danger “with contempt), – под таким заголовком вышла статья в Guardian 16 декабря 1985 года. Помимо прочих неприятных фактов, в ней говорится следующее:

Время идет, но производителям лекарств все по-прежнему дозволено убивать и калечить людей препаратами, которые продаются ради прибыли и на основании того, что они прошли тестирование «на безопасность» (на животных). Очередное свидетельство тому – статья от 23 декабря 1985 года, опять же, из Guardian:

Хромое алиби «Пфайзера» упускает из виду тот факт, что врачи очень не любят связывать смерть большого с выписанным ими лекарством, ведь это может стать поводом для иска о врачебной ошибке, из-за которых в настоящее время с огромной скоростью увеличиваются страховые тарифы при страховании ответственности.

Еще одно сообщение из Guardian за 28 декабря 1985 года под заглавием «Швейцарские предприятия сфальсифицировали информацию о медикаментах» (Swiss falsified drug test data). Вот выдержка из нее:

Ухудшение здоровья детей

Статья Эллен Хейл (Ellen Hale), опубликованная одновременно в нескольких американских газетах, сообщает, что за последние годы число смертей от астмы увеличилось, «несмотря на разработку новых эффективных лекарств и новые методы лечения хронических болезней дыхательных путей».

Слово «несмотря на» тут можно было бы заменить на «вследствие».

В одном из исследований, которое упоминается в статье Эллен Хейл и опубликовано в Annals of Allergy, заведующий отделом аллергии и иммунологии в детской больнице Национального медицинского центра (National Medical Center, Вашингтон) констатирует, что в 1980 году от астмы умерло больше детей, чем годом ранее. В промежуток времени с 1961 по 1981 число госпитализаций вследствие астмы возросло в 3–18 раз. Смертность от астмы возросла с 1872 случаев в 1978 году до 2598 случаев в 1979 году и 2891 в 1980 году.

Еще одно исследование, опубликованное в American Journal of Diseases of Children за июль 1985 года под заглавием «Неожиданная смерть от детской астмы» (Unexpected Death from Childhood Asthma), указывает на возможность того, что лекарство, назначенное пациентам, стало причиной неожиданной смерти 13 детей. Это важно, потому что в США более чем у 10 % детей в возрасте до 17 лет наблюдались астматические приступы один или более раз.

Некоторым из умерших детей прописывали изопротеренол (см. «Убийство невинных», среди его торговых названий – аэролон, дуо-медихалер, изупрел, норизодрин). Девять человек из 13 были зависимыми от стероидов и получали либо преднизон, либо беклометазон (торговое название бекловент, ванцерил). Двое пациентов получали теофиллин (некоторые их торговых названий – эликсофиллин, маракс, квиброн, слофиллин, тедрал, теобид, теодур).

Восемь пациентов из девяти, подвергнутые вскрытию, принимали гормоны коры надпочечников, и у троих из них обнаружилось разрушение коры надпочечников. Следователи указывают, что в зависимости между повышенным использованием спреев и повышенной смертностью от астмы нет ничего нового, что о ней сообщали еще в 1972 году в медицинских журналах (см. «Убийство невинных»).

«Признаки повреждения мозга, очевидно, из-за лекарства» (Brain damage signs apparent from medicine), – под таким названием 20 декабря 1983 года вышла в Lethbridge Herald статья о сообщении CP из Чилливака (Британская Колумбия). Там говорится следующее:

Сколько медикаментов на самом деле нужно? 205 000? 60 000? 240? 9?

В 1980 году Всемирная организация здравоохранения со штаб-квартирой в Женеве опубликовала список из 234 медикаментов, которые считаются «необходимыми» или достаточными для удовлетворения потребностей стран третьего мира. Поскольку третий мир оказался избран в качестве потенциальных клиентов, которым позарез нужна западная помощь в сфере здравоохранения, тех 234 лекарств будет достаточно и для западного населения.

В связи с сообщением ВОЗ появляется вопрос: а зачем тогда к настоящему времени было создано примерно 205 тыс. лекарств и их сочетаний, большинство из которых впоследствии сняли с производства? Почему так получается, что в ФРГ в настоящий момент разрешение на продажу имеют более 60 тысяч медикаментов, и их продажа стимулируется, а в Швейцарии этот показатель составляет примерно 10 500, и большинство медикаментов – производства швейцарских фирм?

14 октября 1981 года цюрихская Weltwoche сообщила, что ЮНИДО (Организация объединенных наций по промышленному развитию – United Nations Industrial Development Organization) совместно с ВОЗ составила список из всего лишь 26 медикаментов, которые необходимы для стран Третьего мира. По логике, из этого следует, что остальные 200 тыс. и более лекарств можно считать излишним. Только вот логика в медицине никакого значения не имеет.

Число 26 почти идентично тому числу медикаментов, которые, по мнению Медицинской комиссии под руководством бывшего президента Чили Альенде (Allende), врача, не сотрудничавшего с фармацевтической промышленностью, имеют сколько-либо доказанное лечебное действие. Но это еще не все.

Сообщение ЮНИДО подчеркивает, что из 26 «необходимых» медикаментов приоритет должен принадлежать девяти.

И какое же лекарство из этих девяти самых необходимых значится в списке под номером один? Ацетилсалициловая кислота, то есть, наш старый добрый аспирин, который появился сто лет назад и оказался менее вредным, чем большинство других медикаментов! Может быть, потому что это одно из немногих используемых по сей день лекарств, которое разработали без опытов на животных?

Некоторые считают список из 9 «самых-самых» медикаментов слишком длинным.

Вышеуказанные факты можно приводить тем, кто все еще допытывается, как тогда следовало бы разрабатывать новые препараты. Прежде всего, новые лекарства не требуются, особенно если мы перестанем создавать новые болезни. Как доказали доктор Мендельсон и доктор Холмс (см. главу 4), человечеству было бы гораздо лучше с меньшим количеством медикаментов или вообще без них. А те, кто все же хотят разрабатывать новые препараты и не знают, каким образом действовать без животных, должны исследовать великие школы Востока – Индии, Китая, Персии. На протяжении тысячелетий они создали множество лекарств, которые никогда не тестировались на животных и по этой причине имеют непреходящую ценность. Она настолько велика, что наша западная промышленность все время пробует скопировать те медикаменты для массовой продажи, используя химикаты, но в этом случае целебный эффект и рядом и стоит с воздействием натурального оригинала.

Заболеваемость диабетом тоже растет

Злоупотребление антибиотиками вызвало проблемы со здравоохранением во всем мире, снизило устойчивость у людей, зато повысило ее у бактерий. Таким же образом широкое использование инсулина увеличило заболеваемость диабетом. Когда в 1920-е годы, благодаря Бантингу (Banting), Бесту (Best) и Коллипу (Collip) началось массовое коммерческое производство инсулина, сахарная болезнь встречалась относительно редко, а потом диабет стал одним из самых распространенных заболеваний, и частота его продолжает расти.

Объяснить это явление легко. Разнообразные клинические исследования, в которых участвуют младенцы с момента рождения, а иногда и раньше, обычно раскрывают некоторые не относящиеся к делу нарушения биологического баланса. Причины их могут быть разными:

1) неправильные клинические анализы, которые, как известно, очень ненадежны;

2) действительно имеющее место нарушение работы какого-то органа, которое часто связано с приемом лекарств во время беременности;

3) родовая травма;

4) незначительный врожденный дефект, который, если его оставить в покое, постепенно скорректируется, благодаря воздействию целебных сил природы.

Но всякий раз, когда послеродовое обследование выявляет недостаточную активность поджелудочной железы в выработке инсулина (реальную или мнимую), современная медицина тут же вмешивается с животным инсулином, и он берет на себя роль ленивой поджелудочной железы. В результате, поджелудочная железа, вместо того, чтобы развиваться и активизироваться для выполнения своей природной функции, оказывается, если можно так выразиться, в покое, так как кто-то другой взял на себя ее предназначение обеспечивать организм необходимым инсулином. Железа атрофируется, постепенно сжимается и, наконец, становится полностью неспособной к работе. Изначальный дефект перерастает в хроническую болезнь, а те, кому пришлось с этим столкнуться, становятся пожизненными пациентами своего врача-священнослужителя, возможности их оказываются все более ограниченными – и все это благодаря инсулину!

Утверждение, что диабет – это наследственная болезнь, так как зачастую бывает у всех членов семьи, тоже неверно. Диабет, особенно у взрослых, имеет связь с питанием, а дети в раннем возрасте перенимают от своих родителей плохие привычки, связанные с едой.

У многих курильщиков курили родители; тот факт, что у обоих поколений со временем от курения может возникнуть рак легких, не делает его наследственной болезнью. И диабет тоже не является таковой. А вот плохие привычки унаследовать можно.

В Швейцарии, например, сахарный диабет, этот новый тупик современной медицины, при выражении в цифрах выглядит следующим образом. Согласно опубликованным данным Государственной статистической службы (das Eidgenössische Statische Amt) в Берне, («Развитие швейцарского населения» – Entwicklung der schweizerischen Bevölkerung), в 1930 году в Швейцарии от диабета умерло 445 человек, а в 1980 году – 1323!

Другие страны, где также царствует Современная Медицина, не отстают от Швейцарии. В Великобритании в пресс-релизе от 13 июня 1983 года говорится следующее:

Еще один роковой провал западной медицины с ее верой в лекарства.

Эксплуатация бедняков

Журнал Time за 28 июня 1982 года опирался на мысль, которой закончилась наша глава «Эксплуатация бедняков» и напечатал свою собственную статью на ту же тему, уже знакомую каждому читателю настоящей книги. Она основывалась на сообщении Мильтона Сильвермана (Milton Silverman), которого мы тоже упоминали в той главе. Вот выдержки из статьи:

Еще о пропаганде и дезинформации

Еще одно с первого взгляда неподтвержденное заявление из книги «Убийство невинных» позже получило доказательства. Там мы утверждали, что в 1960–1970-е годы сотни тысяч невинных существ оказались обречены на смерть от принудительного перекорма, и для этого были наняты «медицинские эксперты», от которых требовалось обеспечить мнимые доказательства, чтобы мощное лобби производителей сахара смогло законодательно запретить продукцию конкурентов – цикламат и сахарин. Все это делалось при тайном сговоре с медицинскими верхами и службами здравоохранения.

А в 1984–1985 годах это заявление получило доказательства:

Вполне логично, что самые богатые и потому могущественные физические лица и организации в западном мире инвестируют огромные суммы в самые прибыльные фирмы, большую часть которых составляют нефтехимические концерны, а к ним относятся и фармацевтические предприятия. А вследствие того, что последние связаны с организациями «по здравоохранению» (деньги налогоплательщиков), они вообще оказываются самой прибыльной отраслью торговли. Вот почему аморальность их работы и научная непродуктивность их методов никогда не предавалась огласке. Статья Джеффа Герта (Jeff Gerth), опубликованная в New York Times под названием «Буш, обладатель акций фармацевтического концерна, пробовал воспрепятствовать изменению налогового законодательства» (Bush, Who Held Drug-Firm Stock, Sought to Prevent Tax Rule Change), сообщает следующую информацию из Вашингтона:

Возможно, личному доктору-священнослужителю господина Буша удалось убедить своего именитого пациента, что чем больше животных будет замучено в медицинских лабораториях, тем лучше будут развиваться его фармацевтические акции. И плевать на все более слабое здоровье обманутого населения, подавляющее большинство которого проголосовало за Рейгана и Буша.

Сегодня только очень небольшое число людей ожидает полной честности от высокопоставленных государственных лиц. Но для многих станет шоком тот факт, что некоторые крупные зоозащитные организации имеют свою финансовую долю в предприятиях, прибыль которых зависит от жестокой эксплуатации животных.

Например, самое богатое объединение из них, Массачусетское общество по предотвращению жестокости к животным (Massachusetts Society for the Prevention of Cruelty to Animals), которое в 1984 году обладало состоянием 44 миллиона долларов, а президент которого, доктор Дэвид Клафлин (David S. Claflin) из Дедхэма имел годовой доход 77 тыс. долларов, ни разу не говорило о безмерной неэффективности вивисекции. Работа общества по предотвращению жестокости к животным заканчивается на вивисекции. Раз в год, во время фандрейзинга, они полируют свой имидж, выступая против сдачи бездомных собак в лаборатории и предлагая использовать вместо этого тех животных, которые были специально выращены для лабораторий. Таким образом, организация недвусмысленно соглашается с необходимостью опытов на животных.

Гуманное общество США (Humane Society of the United States), крупнейшая американская организация по защите животных, включающая в себя 140 тысяч членов, придерживается той же линии. «Гуманное общество США не является антививисекционным обществом, никогда не было таковым и не намеревается им становится», – заявил раз его президент Джон Хойт (John Hoyt) в ответ одному из его членов. Документы, имеющиеся в распоряжении, показывают, что годовой доход этого человека «совсем чуть-чуть» превышает 100 тыс. долларов.

Когда в 1985 году выяснилось, что авторитетное Королевское общество по предотвращению жестокости к животным (Royal Society for the Prevention of Cruelty to Animals) инвестировало крупные суммы денег в предприятия, широко использующие лабораторных животных, то организация не отрицала обвинений. Она даже заявила, что не собирается менять свою политику.

Из статьи в Guardian за 25 мая 1985 года, автор – Пенни Чорлтон (Penny Chorlton):

Все это стало достоянием гласности, но когда депутата Джанет Фукс (Janet Fookes), представляющую Королевское Общество защиты животных в парламенте, в радиоэфире спросили про обвинения, что в комитете организации сидят вивисекторы, и что объединение инвестировало огромные суммы в Glaxo, ICI и т. д., она ответила: «Все это не что иное, как сплетни и клевета».

Подавление информации еще важнее, чем распространение лжи со стороны химико-медико-вивисекционного комбината; ведь правдивая информация означала бы лишение возможности обманывать. Таким же образом действуют руководители инфильтрованных зоозащитных и антививисекционных организаций: они умышленно игнорируют все имеющиеся доказательства, что исследования на животных неэффективны, ограничивая свою деятельность пламенными, но бесплодными протестами против жестокости и аморальности «некоторых» опытов.

А клика вивисекторов при таких условиях, в свою очередь, может убедительно возразить, что противники экспериментов на животных, по-видимому, больше заботятся о животных, чем о людях (одна из их любимых фраз – «защитники животных на самом деле враги людей»), в то время как они сами очень любят животных, но в первую очередь заботятся о здоровье людей, а это, к сожалению невозможно без пожертвования несколькими животными, прежде всего крысами.

Патриция Кёртис (Patricia Curtis), упомянутая в главе 5, поручила нью-йоркскому юристу пригрозить Вашему покорному слуге судом, если он не откажется от своего заявления, что ее статью в поддержку вивисекции «заказало» Национальное общество медицинских исследований (см. главу 2). Я не мог доказать, что ей заказали написать ту статью. Однако при тщательном рассмотрении, среди прочего, выяснилось, как она цитировала восхваления вивисекции со стороны Общества («Национальное общество медицинских исследований глубоко убеждено, что всякое сокращение экспериментов на животных поставит под угрозу здоровье населения и научный прогресс»), но не объясняла читателям, что эта организация вовсе не является объединением самоотверженных ученых, заботящихся о здоровье людей, а скорее представляет собой лобби разводчиков лабораторных животных и торговцев ими. Люди эти боятся, что ежегодное сокращение числа используемых лабораторных животных ставит под угрозу их прибыль. В дальнейшем Кёртис призналась мне, что ее статью не подвергали цензуре, и что она знала все происходящее за кулисами вивисекции, но умышленно скрыла эту информацию.

Однако американские подрывные элементы – это всего лишь любители, по сравнению со своими британскими коллегами. В крупные британские антививисекционные и зоозащитные организации противники не только внедряются тайно – их возглавляют бывшие вивисекторы и работники лабораторий. Самая молодая организация против опытов на животных, «Помощь животным» (Animal Aid), только краткое время оставалась незапятнанной – вскоре ее возглавила бывший сотрудник лаборатории доктор Джилл Лэнгли (Gill Langley). Ее основной работой стало убеждение в том, что, поскольку без опытов на животных «пока не обойтись», единственное решение состоит во вливании денег в «фонды альтернативных методов», находящиеся под ее руководством. И немалые суммы от доверчивых британцев, надеющихся таким образом достичь отмены опытов на животных, полетели в руки экспериментаторов, которые являются основными бенефициариями «фондов альтернатив». Во многих случаях это дает им возможность покупать больше животных. Такой феномен можно наблюдать и в других странах, имеющих сильное химическое лобби, например, в Италии и Германии.

В 1980 году некоторые крупные британские и американские зоозащитные организации объявили бойкот товаров фирмы Revlon, потому что она тестировала свою продукцию на сотнях тысяч животных. Когда крупные демонстрации у входа в нью-йоркский офис компании и объявления на целую страницу в New York Times начали портить имидж этой фирмы, Revlon объявила с большой помпой, что она вкладывает 750 тысяч долларов на поиск «альтернативных методов» и без того не нужной вивисекции, и наивные защитники животных сразу же прекратили бойкот.

А все те средства, к которым позже добавились еще немалые суммы, достались «исследователям» из нью-йоркского Университета Рокфеллера, крупного центра опытов на животных. До сегодняшнего дня – то есть, спустя девять лет – эти ученые не провели еще ни одного исследования, направленного на «поиск» альтернативных методов, и деньги те предположительно пошли на закупку еще большего числа лабораторных животных. То же самое произошло в ходе еще одного бойкота, на сей раз продукции Avon. Обе фирмы этими «пожертвованиями», произведенными из рекламного бюджета, сделали себе неплохую рекламу. А воз и ныне там.

Когда в 1982 году настоящая книга впервые вышла в Великобритании, она, ко всеобщему удивлению, подверглась резкой критике в бюллетене Animal Aid. Это была рецензия вышеупомянутой доктора Джилл Лэнгли, биолога, которая занимала должность «технического консультанта» в Animal Aid и не рекомендовала членам организации эту книгу под предлогом того, что в ней содержится «ненадежная информация».

Только в 1986 году выявился поразительный факт, что муж этой самой госпожи Лэнгли, доктор Кристофер Лэнгли (Christopher Langley), работает в корпорации «Сиба-Гейги» и занимается развитием международного сотрудничества в сфере медицинских и химических исследований.

Вот чем объясняется настойчивость, с которой доктор Лэнгли пыталась опорочить нашу книгу в журнале организации Animal Aid, а потом в частной корреспонденции.

У фармацевтических предприятий, которые стремятся к тому, чтобы пресечь распространение неблагоприятных для них новостей посредством неинфильтрованных зоозащитных организаций, любимой стратегией стали угрозы дорогостоящими процессами; и во многих случаях угрозы эти оказывались реальными. Статья, которая была разослана в газеты всех стран, гордящихся свободой слова, вышла только в маловлиятельной Charleston Gazette (штат западная Виржиния) под названием «Давид, Голиаф» (David, Goliath). Опубликовали ее в номере от 2 февраля, и говорится в ней следующее:

Мы считаем, что у маленького Давида появится шанс победить отвратительного Голиафа только тогда, когда подавляющее большинство газет займут столь же смелую позицию, как и Charleston Gazette в данном случае. Но Моррис Билл объяснил, почему в настоящее время на такой расклад шансов мало.

К сожалению, наше мнение оказалось правильным. Международная лига защиты приматов была застрахована против очень серьезного для Америки и опасного обвинения в клевете. Их страховая компания достигла компромисса, и дело быстро завершилось. У руководителя Международной лиги защиты приматов не оставалось иного выбора, кроме как согласиться и утешаться тем, что адвокат в личном письме сообщил ей о полной правоте с ее стороны.

Летом 1985 года Ганс Юрген Вайхерт (Hans Jürgen Weichert), бывший президент Всемирного общества защиты животных (World Society for the Protection of Animals) с главным офисом в Лондоне, поручил своему лондонскому и мюнхенскому адвокату добиться изъятия немецкоязычной версии настоящей книги, вышедшей в Мюнхене ранее в том году. Одновременно он подал иск по обвинению в клевете против немецкого издательства Hirthammer, требуя 500 тыс. дойчмарок за «недоказанные» заявления автора в адрес Вайхерта.

Хиртхаммер, вдохновленный и честный молодой издатель, не испугался и выпустил второй тираж книги без каких-либо изменений, полагаясь на документацию автора.

29 апреля 1986 года ландгерихт Мюнхена вынес следующее решение с обоснованием на 30 страницах:

1. Иск отклонить.

2. Истец несет все расходы, связанные с судопроизводством.

3. Решение суда подлежит предварительному исполнению при внесении залога в размере 3500 дойчмарок.

Истцы, которым отказали в удовлетворении иска, апелляционную жалобу не подали.

Этот случай в очередной раз показывает, что химико-медико-вивисекционный комбинат испытал уже все средства, чтобы подавить всю нежелательную информацию. В Америке с Международной Лигой защиты приматов им повезло гораздо больше, но все же не в такой степени, как в Британии. Там в 1980 году жонглер сердцами Кристиан Барнард (Christiaan Barnard) угрожал судебным процессом в связи с несуществующей клеветой, и этого оказалось достаточно, чтобы Futura Publications, британский издатель «Убийства невинных», принадлежавший правящим кругам, изъял все экземпляры книги из магазинов и уничтожил их, даже не изъявив желания ознакомиться с документацией, которую предоставил автор.

Но о том, с какой эффективностью тайная превентативная цензура фармацевтического комбината, впервые введенная в 1940 году (см. главу 4) и разоблаченная Моррисом Биллом (Morris Bealle), расширилась и проникла во все сферы, можно судить по нижеописанному случаю; для большинства американцев он окажется неожиданностью.

AWARE означает Americans Wanting Animal Research Exposed (Американцы желают разоблачения опытов на животных; при этом английское слово aware по-русски означает «осведомленный» – прим. переводчика). Это молодая организация с офисом в Вентуре, штат Калифорния. Летом 1985 года она разослала нижеследующее циркулярное письмо во все важные американские газеты, на радиостанции, в общества защиты животных, а также некоторым политикам, в том числе Маргарет Хеклер (Margaret Heckler), Министру здравоохранения и социальных служб:

В библиотеки попадет только небольшая доля тех данных о коррупции, которые нам удалось собрать. Дело не обходится от насилия и террористических ходов со стороны высших органов «здравоохранения», чтобы удержать нынешнюю высоко прибыльную медицинскую систему, которая держится на алиби в виде экспериментов на животных. Мы ограничимся только двумя примерами.

1. Немецкий новостной журнал Der Spiegel наиболее близок по своему формату и престижу к американским Time и Newsweek. На обложке номера 26 от 24 июня 1985 года красуется надпись, сделанная заглавными буквами «Как фармацевтическая индустрия купила Бонн» (Wie die Pharma-Industrie Bonn Kaufte), а под ней – «Новая афера со взятками» (Neue Schmiergeld-Affäre). Поскольку очень маловероятно, что в сколько-либо весомом британском или американском новостном издании появится подобный заголовок, например, «Как фармацевтическая индустрия купила Вашингтон» (или Даунинг-стрит), мы приведем здесь краткую выдержку из многостраничной статьи в Der Spiegel. По своей сути эта информация в той же мере касается и Америки, и Британии, и Швейцарии.

Сама статья имеет название «Желательно на вышеуказанный счет» (Lieber auf das erstgenannte Kontio). Под ним жирным шрифтом написано: «В течение многих лет фармацевтическая индустрия давала взятки боннским политикам, депутатам и должностным лицам. Цель: создать благоприятное для индустрии законодательство по медикаментозным препаратам – за счет медицинского страхования и отчислений миллионов больных». Среди прочего, там можно прочитать следующее:

В той статье были названы поименно многочисленные политики и государственные служащие, которые способствовали принятию законодательства, благоприятного для фармацевтической индустрии. Приводились там и размеры взяток. Сравните их с официальными платежами конгрессменам, якобы взносами на избирательную кампанию, от организаций, заинтересованных в поддержании нынешней жульнической системы медицины, об этом рассказывается в книге «Убийство невинных».

Многие швейцарцы сожалеют, что в Швейцарской Конфедерации нет аналога немецкого журнала «Шпигель» (Spiegel).

2. В 1979 году министр здравоохранения Италии Тина Ансельми (Tina Anselmi) предложила изъять тысячи медикаментов, отнесенных Медицинской комиссией ко вредным или неэффективным.

В ответ на это ее разыскал представитель фармацевтической индустрии и пообещал перевести ей на счет в швейцарском банке 35 миллионов лир – огромную сумму денег – за отзыв предложения.

В ответ Тина Ансельми на следующее же утро предала общественной огласке ту попытку взяточничества. Через несколько дней взорвалась ее машина. Сама она не пострадала лишь по счастливой случайности.

Вскоре после этого Тину сняли с должности и с тех пор никаких постов в министерстве не предлагали.

Разумеется, большинство людей верит в пользу механистической медицины, имеющей абсурдную основу в виде опытов на животных, не благодаря бомбам, а вследствие гораздо более мощного инструмента, а именно, систематического промывания мозгов и мягких убеждений. Это называется обольщение. Обольщение гораздо более эффективно и долгосрочно, чем насилие. Химико-медико-вивисекционный комбинат к насилию прибегает редко и использует его в качестве последней меры, как в историях с Тиной Ансельми и Сальвадором Альенде. Но такая необходимость возникает редко, благодаря нашим правительствам, которые находятся в руках у индустрии, и СМИ, которые вместо того, чтобы отражать общественное мнение, задают ему курс в нужном направлении.

Что и говорить о бездеятельности крупных зоозащитных организаций, которые уже более 100 лет обещают решить все проблемы за пару лет, и на которых лежит вина в умышленном опускании информации. Достаточно будет отметить, что в то время как множество медицинских авторитетов пришли к идее о губительности опытов на животных для истинной медицинской науки и требуют их отмены по этой причине, все крупные общества, имеющие давнюю историю, игнорируют этот факт. Одна из причин такого положения дел заключается в том, что многие из них, особенно в Британии, имеют в своих комитетах бывших вивисекторов. А последние не забывают указания, полученные сверху: «В своих аргументах ограничивайтесь этикой, но не трогайте медицинские аспекты!»