Бомба для Сити

День седьмой

Энди проспала всю ночь на кожаном диване, подложив под голову пуловер. Проснулась она от стука в дверь – пришла Зеленоглазая, принесла кружку кофе и рогалик. Энди села, взяла кофе.

– Несколько часов назад мы закончили просушку, – сказала Зеленоглазая.

– Вы вообще не спали?

– Я посплю несколько часиков, когда перейдем к следующему этапу.

Энди отставила кружку и пригладила ладонью волосы.

– Я бы с удовольствием приняла душ.

– Я тоже. Но вот мыться здесь можно только над раковиной. Увы. – Зеленоглазая взглянула на часы. – Будь готова через десять минут.

Зеленоглазая вышла в главный зал. Энди выпила кофе, съела рогалик и пошла чистить зубы.

Зеленоглазая и оба мужчины ждали ее в зале. На столах стояли наготове четыре электрические сковородки с тефлоновым покрытием и регулятором температуры.

– Итак, какое будет задание? – спросила Зеленоглазая.

Энди взяла двадцатилитровую канистру со спиртом.

– Это мы используем для промывки селитры.

Она подошла к куче пластиковых мешков, один подтащила к сковородкам.

– Понадобятся пластиковые контейнеры. Насыпаем до половины селитру, заливаем спиртом. Потом минуты три все это перемешиваем и спирт сливаем. Он станет бурого цвета. Использовать его можно несколько раз. Понятно?

Зеленоглазая и ее напарники кивнули.

– Затем надо выпаривать спирт. Мокрую селитру вываливайте в сковородки и прожаривайте при температуре не выше шестидесяти пяти градусов. – Она обвела взглядом зал. – Предупреждаю, испарения очень едкие. Надо будет включить вытяжку. Но головную боль я вам все равно гарантирую.

– Подолгу прожаривать надо?

– Минуты три-четыре. Только непрерывно ее перемешивайте, чтобы не подгорала.

Зеленоглазая усмехнулась:

– Ты бы показала мальчикам, как это делается. Они у нас не повара, на кухне редко возятся.

Она рассмеялась, и Энди тоже. Но вдруг замолчала – поняла, что смеется вместе с женщиной, которая виновна в похищении ее дочери, с женщиной, которая заставляет ее делать в Сити двухтонную бомбу. Как она могла забыть об этом? Она же этим предает и Кэти, и Мартина.

Зеленоглазая тоже перестала смеяться.

– Продолжай, – велела она. – Дальше что?

– Потом селитру нужно тщательно перемолоть, – сказала Энди дрожащим голосом. – В кофемолках. По паре минут на каждую порцию. А затем быстро перекладывать обратно в контейнеры. На воздухе селитра сразу начинает впитывать воду.

Борец ткнул пальцем в Энди.

– Мы уже перелопатили полторы тонны этой дряни. Что, опять все заново?

– Конечно. Нам нужно абсолютно чистое и однородное вещество, иначе взрывная сила будет слабая.

– Так мы целую вечность провозимся, – тяжко вздохнул Бегун. Они с Борцом уныло переглянулись – их никак не радовала такая перспектива.

Зеленоглазая подошла к Энди:

– Ты, Андреа, пойди попей кофе. Мне надо побеседовать с мальчиками.

Мартин Хейс прибыл в Хитроу в девять часов утра и, взяв такси, отравился в гостиницу «Стрэнд Пэлас». Зачем, он и сам не знал, но это была единственная ниточка, связывавшая его с Энди. Она и сама это должна была понимать, поэтому если и оставила хоть какой-то намек на то, где она, то только там. Подойдя к конторке, он улыбнулся молодому человеку в черном костюме:

– Моя жена, когда останавливалась здесь на прошлой неделе, потеряла серьгу. Вам ничего не передавали после того, как она съехала?

Мужчина проверил по компьютеру и покачал головой:

– Нет, ничего не передавали.

Мартин вздохнул:

– Вот черт! Такая дорогущая серьга. Слушайте, а нельзя ли мне заглянуть в номер? Просто проверить?

Мужчина снова сверился с компьютером:

– Номер сейчас свободен. Так что можете зайти. Я пошлю с вами кого-нибудь.

– Да зачем? Не надо никого беспокоить.

– Таковы правила безопасности, сэр, – сказал мужчина.

Подозвав мальчишку в бежевой форме, он объяснил ему, в чем дело. Коридорный отвез Мартина на пятый этаж и отпер дверь номера.

– Говорите, серьга? – Он заглянул под кровать.

– Ну да. Золотая, с бриллиантами.

Мартин пошел в ванную. Где бы он на месте Энди спрятал записку? Сливной бачок был вделан в стену, под раковиной и ванной тоже ничего не спрячешь.

Он вернулся в комнату. Мальчик-коридорный ползал в поисках серьги по полу. Мартин достал бумажник и вынул оттуда двадцатифунтовую банкноту.

– Не хочу тебя задерживать. Я сам поищу, ладно?

Банкнота исчезла в кармане коридорного, и он тут же испарился. Мартин стоял посреди комнаты.

– Ну же, Энди! – прошептал он. – Ты наверняка здесь что-то оставила!

Он взглянул на кровать. Здесь – вряд ли, ведь кровать перестилают. Он подошел к столу, проверил ящики. Там лежала папка с почтовой бумагой. Мартин проглядел каждый листок. Ничего. Над столом висела какая-то акварель: гондола с влюбленной парочкой на носу и усталым гондольером в черной шляпе на корме. На Венецию совсем не похоже. У Мартина перехватило дыхание. Венеция? Что говорила Энди по телефону? Снова поедем в Венецию. Он ощупал рамку. Она была привинчена к стене.

Мартин дрожащими руками нашарил в кармане пенсовую монетку и начал откручивать винты. Когда он снял картину со стены, на пол упал какой-то листок. Мартин поднял его, и тут у него за спиной раздался суровый голос:

– Что вы тут, черт подери, устраиваете?

В дверях стоял администратор. Он смотрел то на картину, то на стену, где она только что висела.

– Извините, – сказал Мартин. – Я заплачу. – Он сунул листок в карман, достал бумажник.

– Оставайтесь на месте! – велел администратор. – Я вызываю службу безопасности!

Мартин бросил на кровать две двадцатифунтовые банкноты, подхватил дипломат и направился к двери.

– Никуда вы не пойдете! – Администратор схватил Мартина за руку.

Мартин ударил его дипломатом по голове. Его противник упал. Прикрыв дверь, Мартин связал ему руки телефонным шнуром и выбежал из номера.

Спустившись вниз по пожарной лестнице, он промчался по вестибюлю, выскочил на Стрэнд и понесся что было мочи по улице. На бегу он оглянулся. Его никто не преследовал, и он сначала сбавил темп, а потом и вовсе перешел на шаг, но долго еще не мог отдышаться.

Мартин пересек площадь у Ковент-Гарден. Там по шесту, положенному на две стремянки, ходил клоун. Второй клоун, карлик, собирал деньги в красное пластмассовое ведро. Мартин, пробравшись через толпу, зашел в кафе. Заказав капуччино, он вытащил из кармана и осторожно развернул листок. Почерк Энди. Написано на бумаге отеля.

Внизу был написан номер телефона в Белфасте. Мартин несколько раз перечитал письмо, голова у него шла кругом. Следователь из спецотдела? Тревор? О чем это Энди? Почему спецотдел? Какое Энди могла иметь к нему отношение?

Мартин сложил письмо, сунул в карман. Насколько ему известно, Энди жива, но то, что в дело должна вмешаться полиция, говорило о том, что она в опасности. Откуда похитителям знать, что в полицию сообщил не он, а директор школы Кэти? Они решат, что это сделал Мартин. И тогда их ничто не остановит – они убьют и Энди, и Кэти. Действовать нужно быстро. Мартин положил на столик мелочь на пару фунтов и вышел из кафе.

На Кинг-стрит он нашел телефон-автомат. Опустив фунтовую монету, он набрал белфастский номер, который дала Энди. На третьем гудке трубку сняли.

– Да? – Это был мужской голос, низкий и гортанный.

– Я хотел бы поговорить с Лайемом Денемом.

– Кто звонит?

– Понимаете, у меня срочное дело. Мне необходимо поговорить со старшим следователем Лайемом Денемом. Это ведь спецотдел, да?

На несколько секунд в трубке воцарилась тишина, затем раздался другой мужской голос, повыше.

– С кем я говорю?

– Не важно, – сказал Мартин. – Просто передайте Лайему Денему, что мне нужно с ним связаться.

– Это невозможно, – сказал мужчина. – Откуда у вас этот телефон?

Мартину хотелось наорать на него, но он стиснул зубы и постарался взять себя в руки. Энди написала, что Денем может помочь.

– Мне его дала жена, – ответил Мартин. – Сказала, что мне нужно спросить старшего следователя Лайема Денема.

– А жену вашу как зовут?

– Энди… Андреа… Андреа Хейс.

Мартин услышал стук клавиш – мужчина проверял что-то по компьютеру.

– Это имя мне неизвестно, – сказал он. – Какая ее девичья фамилия?

– Шеридан.

Снова стук клавиш.

– Это имя мне тоже ничего не говорит.

– Вы обязательно должны мне помочь! Жена сказала, чтобы я позвонил по этому телефону и попросил Денема. Я ему должен передать, что дело касается какого-то Тревора.

Человек набрал на клавиатуре очередное имя и внезапно спросил:

– Мистер Хейс, откуда вы звоните?

– Из Лондона. С Кинг-стрит. Из автомата.

– Назовите его номер.

Мартин сказал номер телефона-автомата.

– Мистер Хейс, пожалуйста, никуда не уходите. Вам скоро перезвонят.

Мартин начал было благодарить мужчину, но разговор прервался. Он ждал, не выходя из будки. Пожилой мужчина в синем пиджаке и желтом шарфе постучал по стеклу тростью. Мартин показал на телефон и развел руками. «Я жду звонка», – одними губами произнес он. Мужчина раздраженно посмотрел на него. Мартин отвернулся – ему было стыдно, что приходится так невежливо себя вести.

Наконец телефон зазвонил, он схватил трубку.

– Денем?

– К сожалению, мистера Денема сейчас здесь нет, – сказал женский голос.

– Черт, где же он?

– Мистер Хейс, не волнуйтесь. Я постараюсь вам помочь.

– Да, хорошо… Простите.

– Ничего. Мистер Хейс, меня зовут Патси. Расскажите мне, пожалуйста, что случилось с вашей женой?

Мартин сказал, что Кэти похитили, а Энди поехала в Лондон и исчезла. Патси слушала не перебивая. Он рассказал и про полицейских, приходивших к нему домой, и про то, как он сбежал в Лондон, приехал в гостиницу и нашел спрятанное в номере письмо.

– Как вы догадались посмотреть за картину?

Мартин рассказал о коротком разговоре с Энди в субботу вечером.

– Она больше ничего не говорила? Ничего, что указывало бы на то, куда ее отвезли?

– Нет. Сказала только, что с ней все в порядке, она делает то, о чем они попросили.

– А кто эти «они», не говорила?

– Нет.

– Хорошо, мистер Хейс. Вы поступили абсолютно правильно. А теперь, пожалуйста, делайте все так, как я скажу.

– А Денем? Энди сказала, что я должен поговорить с ним.

– Мистер Хейс, старший следователь Денем вышел на пенсию. Мы сейчас пытаемся с ним связаться.

– А в чем, собственно, дело? Откуда моя жена его знает?

– Мистер Хейс, вам все это объяснят позже. Сейчас мы вас просим пойти в полицейский участок и…

– С полицией я общаться отказываюсь! – перебил Патси Мартин. – Они считают, что это я что-то сделал с Энди и Кэти.

– Вам не придется с ними разговаривать, мистер Хейс. Я хочу, чтобы до нашей с вами встречи вы были в безопасности.

– Давайте встретимся где-нибудь еще.

– Где именно?

– Я сниму номер в гостинице. Вы можете приехать туда.

– Хорошо. В какую гостиницу?

Он вспомнил, где останавливался несколько лет назад, когда ездил по делам в Лондон.

– «Тауэр». Около Тауэрского моста.

– Хорошо, – сказала Патси. – Снимите номер и ждите там. Мы сейчас ищем старшего следователя Денема. Но кто-нибудь подъедет к вам уже днем. Вы понимаете, мистер Хейс, что номер надо снять на чужое имя?

– Да, конечно. Я назовусь Шериданом. Мартин Шеридан, договорились?

– Отлично. Мистер Хейс, пожалуйста, сразу же поезжайте в гостиницу.

На этом разговор был закончен.

Лайем Денем насаживал на крючок искусственную муху. Когда задребезжали оконные стекла, Денем раздраженно отодвинул лупу, положил на стол пинцет. Окно выходило в огромный сад, который они с женой разбили на месте бывшего пастбища.

Над домом что-то с ревом промелькнуло и тут же исчезло. Денем привстал и посмотрел вверх. Через несколько секунд появился вертолет, и стекла задребезжали еще сильнее… Это был темно-зеленый «уэссекс». Раскраска армейская. Денем обернулся и увидел стоявшую в дверях жену.

– Должно быть, к тебе, – сказала она.

Ей, как и Денему, было за шестьдесят, но выглядела она на несколько лет моложе, и волосы у нее были по-прежнему рыжими, с медным отливом.

– Да уж наверное, – сказал Денем. Он провел ладонью по лысине, потер шею. Мышцы опять словно одеревенели. – Пойду узнаю, что им понадобилось.

Он вышел из кабинета и через кухню прошел в сад.

Из вертолета вылез человек в зеленом комбинезоне и черном шлеме. Пригнув голову, он быстро пошел к дому. Денем узнал гостью еще до того, как та сняла шлем. Ее фигуру не мог скрыть даже мешковатый комбинезон. Ее черные волосы развевались на ветру, и она, тряхнув головой, откинула их назад.

– Заслуженный отдых тебе на пользу, Лайем, – крикнула она, стараясь заглушить рев моторов.

– Привет, Патси! – Он протянул ей руку. Ладонь у нее была мягкая. Но он знал, что мягкость эта обманчива. Многие мужчины, недооценившие Патси Эллис, потом горько в этом раскаивались. – Давненько не виделись!

– Лайем, ты нам очень нужен. – Ее карие глаза смотрели внимательно – она следила за его реакцией. – Тревор. Она пропала.

– Пропала?

Патси махнула рукой в сторону вертолета.

– Поговорим по пути в Лондон.

– Патси, я давно на пенсии. И не по собственной воле.

– Лайем, ее знаешь только ты.

– Мне еще надо…

– У тебя слишком много свободного времени.

Денем обвел взглядом сад. Взглянул на аккуратно подрезанные розовые кусты, на клумбы.

– Может, ты и права. Пойду соберусь.

Он пошел в дом. Жена ждала его на кухне с черной кожаной сумкой в руках.

– Я положила тебе две рубашки. И пожалуйста, больше пачки в день не кури.

Он ласково потрепал ее за подбородок. Она заставила его сократить табачный рацион до двадцати сигарет в день и очень надеялась, что к шестидесяти пяти годам он окончательно бросит курить.

– Ты же меня знаешь, – сказал Денем.

Она чмокнула его в щеку.

– Давай, иди! Вертолет нам все розовые кусты изуродует.

Денем быстрым шагом направился к вертолету, забрался в кабину, где сел рядом с Патси.

По дороге в «Тауэр» Мартин снял в банкомате двести фунтов. Номер он заказал на одну ночь, записался Мартином Шериданом.

Он поднялся в номер и, поджидая людей из спецотдела, заказал в номер сандвич с кофе и принял душ. Когда он одевался, в дверь позвонили. Он открыл, и в номер ворвались четверо здоровенных полицейских. Один из них кинулся на Мартина, прижал его к полу, защелкнул на нем наручники.

– Что вы вытворяете? – успел крикнуть Мартин.

Ответа не последовало. Ему замотали голову покрывалом, вытолкали из номера, стащили вниз по лестнице. На улице его запихнули в фургон и куда-то повезли. Он понимал, что препираться бесполезно, и так и сидел под покрывалом. Женщина из спецотдела обманула его.

Ехали они с полчаса, затем машина остановилась. Полицейские вывели Мартина и куда-то повели – он решил, что в полицейский участок. Его протащили по коридору, втолкнули в комнату. Там у Мартина отобрали брючный ремень и ботинки. Наручники с него сняли. Потом железная дверь захлопнулась, в замке дважды повернулся ключ. Мартин снял с головы покрывало и бросил его на пол. Он был в камере-одиночке.

Мартин сел на койку. Что произошло, он понять не мог. Имени его никто не спросил, обвинения предъявлено не было, бумажник у него не забрали, даже не обыскали. То есть на обычный арест это не похоже. Он прислонился к стене. Оставалось одно – ждать.

Марк Куинн стоял над электрической сковородкой и перемешивал селитру. Взяв со стола термометр, он сунул его в сковородку. Руки у него ныли, от испарений кружилась голова. Термометр показал семьдесят градусов, и Марк поставил регулятор на минимум.

По лицу его тек пот, кожа под маской зудела. Он взглянул на груду пластиковых мешков с уже очищенной селитрой. Они сделали всего пятую часть работы. Нет, это никогда не кончится. Он перевел взгляд на О'Кифа, который мучился точно так же, и, ехидно усмехнувшись, закатал рукава комбинезона. У О'Кифа на левой руке была татуировка – лев, прыгающий на крест Святого Георгия, и Маккракен велела ему в присутствии Хейс ее не обнажать.

Куинн обернулся к Энди: она пересыпала селитру в контейнер. Рубашка ее намокла от пота и прилипла к груди. Концы ее она завязала узлом так, что виден был живот, тоже в капельках пота. Волосы она стянула в хвостик и сейчас больше походила на девочку-подростка, чем на тридцатилетнюю мать семейства. Уставившись на нее, Куинн перестал мешать селитру, которая тихо шипела на сковородке.

Энди обернулась в его сторону. Куинн высунул язык и призывно облизнул губы. Хейс смотрела на него в упор, и в ее взгляде он чувствовал ненависть.

– Эй! – завопил О'Киф, тыча пальцем в сковородку Куинна.

Селитра уже начала дымиться. Куинн выругался и стал судорожно соскребать ее со сковородки.

Маккракен подняла на него глаза.

– Что там такое?

– Этот недоумок чуть не спалил селитру.

– Просто сковородка перекалилась, – объяснил Куинн.

– Ради бога, будь осторожен! – сказала Маккракен. – Здесь и так полно испарений. Одна искра – и все взлетит на воздух.

– А я думал, нам только этого и надо, – заржал О'Киф. Смех его эхом разнесся по залу.

Когда дверь открылась, Мартин Хейс встал. С сержантом пришли еще двое. Вид у них был такой, будто они только что побывали на церковной службе.

Мужчина был лысый и полноватый, лет за шестьдесят. На нем был твидовый костюм болотного цвета, сверху – плащ, в руке он держал потрепанную твидовую кепку.

Женщина была моложе, лет сорока с небольшим, такая белокожая, будто всю жизнь пряталась от солнца. Короткие черные волосы только подчеркивали ее бледность. Карие глаза смотрели живо и пытливо, на губах играла улыбка, способная скрыть самые мрачные мысли.

– Мистер Хейс? Я – Патси. Мы с вами говорили по телефону.

Мартин сердито уставился на нее:

– Зачем вы меня сюда запихнули? Вы мне солгали.

– Примите мои извинения, мистер Хейс, но я должна быть уверена, что вы никуда не сбежите. – На шее у нее висел крестик, и, разговаривая, она поигрывала им. На запястье поблескивали золотые часы «картье». – Это – старший следователь Лайем Денем, – представила она своего спутника.

Денем протянул руку. Большой и указательный палец у него были желтыми от никотина.

– Бывший старший следователь, – уточнил он. По выговору в нем легко было опознать уроженца Белфаста. – Давайте пойдем выпьем чаю.

Мартин взглянул на свои носки.

– У меня ботинки забрали.

– За это я тоже должна извиниться, – сказала Патси.

Сержант протянул Мартину его вещи. Оба офицера спецотдела подождали, пока Мартин наденет ботинки и заправит в брюки ремень, а затем все трое отправились в буфет.

– Чаю? – спросила Патси.

– Кофе. С молоком. И одним куском сахара.

Патси подошла к стойке, а Мартин с Денемом направились к столику в углу. Денем положил на стол шляпу. На полях была прицеплена красная искусственная муха.

– Вы рыбалкой не увлекаетесь? – спросил он, усаживаясь.

– Нет. Не увлекаюсь. Простите… – Мартин смутился – с чего это он вдруг извиняется за то, что не рыбак. – Слушайте, что, черт подери, происходит?

– Давайте подождем Патси, – попросил Денем.

Патси принесла на подносе три чашки и села за столик.

– Как давно вы познакомились со своей женой, мистер Хейс? – спросил Денем.

– Десять лет назад.

– А где?

– В Тринити-колледже. Она изучала английскую литературу.

– А вам известно, чем она занималась до этого?

Мартин несколько секунд молча смотрел на Денема. Тот взгляда не отводил, ждал ответа.

– Нет, неизвестно, – сказал наконец Мартин.

– Боюсь, то, что мы вам сейчас расскажем, вас несколько удивит, – сказал Денем.

Мартин изо всех сил старался сохранять спокойствие.

– Просто объясните мне, что, черт возьми, происходит.

Денем с Патси переглянулись. Патси едва заметно кивнула, словно давая ему разрешение продолжать.

– Когда-то ваша супруга делала бомбы для ИРА.

У Мартина все поплыло перед глазами. Еще мгновение, и он потерял бы сознание.

– Не может быть. Вы ее с кем-то перепутали.

– Это было до того, как она вышла за вас замуж, – сказал Денем. – Ей тогда было лет двадцать.

– Вы хотите сказать, что моя жена была террористкой?

– Нет, что вы! – поспешно возразил Денем.

– Но вы же сказали, что она делала бомбы для ИРА.

– ИРА ее завербовала, когда она училась на последнем курсе.

– В Тринити?

Денем покачал головой:

– В Университете Куинз, в Белфасте. Она инженер по электронике, получила диплом с отличием.

Мартин рассмеялся:

– Энди даже лампочки менять не умеет.

Денем усмехнулся:

– Ее завербовал ее тогдашний друг, и училась она у лучшего специалиста по бомбам. Его убили через год после того, как она окончила университет. Она заняла его место. Но к тому времени уже работала на нас.

– Погодите! – прервал его Мартин. – То вы говорите, что она террористка из ИРА, то – что работает на спецотдел.

– Работала, – поправила Патси.

– Мы взяли ее под наблюдение, – продолжал Денем, – почти сразу же, как только ее завербовали. Но ей удалось выпутаться. Она была очень сообразительной девочкой и лишила нас инициативы – сама к нам пришла. Мы уговорили ее остаться в ИРА. Она нам здорово помогла. Работала почти три года. Пока не случилось несчастье.

– Какое несчастье?

Денем почесал родимое пятно на шее.

– Она нам сообщала, куда будут подкладывать ее бомбы и какие именно. Наши саперы всегда были наготове. Знали, где и как установлены мины-ловушки. Иногда мы давали им взорваться – когда не было риска для жизни. Журналистам мы рассказывали, что погибло столько-то солдат или подорвался специалист, пытавшийся обезвредить бомбу. Иногда делали вид, что бомбу обнаружили случайно. Есть тысячи способов убедить ИРА, что им просто не повезло.

Ваша жена, мистер Хейс, спасла немало жизней. Она играла в очень опасную игру и почти каждый день рисковала собственной жизнью. – Денем помолчал. – А потом случилось несчастье. Бомба была небольшая, всего килограмм пластита. С часовым механизмом. Ее оставили под мостом на железнодорожной линии Белфаст – Дублин. Ваша жена предупредила нас, но, в каком именно месте собираются установить бомбу, она не знала. Мы ждали ее условного звонка. Она позвонила, но не успели мы добраться до места, как на этой бомбе подорвалось несколько школьников.

– Боже мой! – прошептал Мартин, поняв, к чему он ведет.

– Четверо мальчиков погибло. Один остался инвалидом на всю жизнь. Это была не ее вина. Ничьей вины не было. Нелепая случайность.

– Господи, – снова прошептал Мартин.

– Она все бросила, – сказал Денем. – Сказала своим начальникам из ИРА, что бомб больше делать не будет. И нам сказала то же самое. Они пытались ее отговорить, мы – тоже. Но она была непреклонна.

Мартин вспомнил, как Энди ненавидела телерепортажи о взрывах. Когда взорвалась бомба в Оме, она прорыдала весь день. Все ирландцы были тогда потрясены, но теперь он понимал: у Энди были свои причины переживать. Ей приходилось жить, имея на совести смерть четверых мальчишек.

– Она переехала в Дублин. Начала новую жизнь.

Мартин потряс головой, пытаясь прийти в себя.

– Они ей это позволили? Позволили выйти из ИРА?

– Они понимали, что ее нужно отпустить. Она женщина, из-за нее погибли дети.

– Значит, террористы так и не узнали, что она работала на вас?

– Нет. Она оборвала все связи с нами.

– А Тревор? Кто такой Тревор?

– Это была ее кличка.

– Просто в голове не укладывается. Так, значит, вот почему все это случилось… Потому что она умеет делать бомбы…

Патси ласково тронула Мартина за рукав:

– Поэтому-то мы и здесь, мистер Хейс. То, что похитители вашей дочери велели вашей жене ехать в Лондон, позволяет предположить…

– Что они хотят, чтобы она сделала им бомбу. Здесь.

Патси кивнула:

– Так и есть. Нам необходимо действовать. И нам понадобится ваша помощь. – Она открыла лежавший перед ней блокнот, взяла тоненькую золотую ручку. – Кому еще известно о том, что произошло с вашими женой и дочерью?

– Полиции. Дублинской полиции. Инспектору Джеймсу Фицджеральду. И сержанту. Кажется, его фамилия Пауэр.

Патси записала эти имена.

– Еще ко мне домой приходили двое других полицейских. Они-то и отвезли меня в участок.

– Вам известны их имена?

Мартин покачал головой.

– С ними разговаривала секретарша из школы Кэти. Ее зовут миссис О'Мара. Но она исчезла. Так мне сказали полицейские. Поэтому-то они ко мне и пришли. Она позвонила мне узнать, почему Кэти не ходит в школу, и, наверное, рассказала об этом директрисе.

Патси вопросительно взглянула на Денема, а потом снова перевела взгляд на Мартина:

– Еще кто?

– Я рассказал о случившемся своему компаньону, Падрегу Мартину.

– Что именно вы ему сказали? – спросил Денем.

Мартин потер виски – он пытался вспомнить их с Падрегом разговор по дороге в Белфаст.

– Я ему сказал, что Кэти похитили. А Энди похитители велели ехать в Лондон.

– Вот замечательно! – едва слышно пробурчал Денем.

– Мне надо было как-то ему объяснить… – сказал Мартин. – Он мой компаньон. Его чуть не убили.

– Чуть не убили? Как это? – встрепенулась Патси.

Мартин понял, что про человека, который у больницы стрелял в БМВ, он еще не упоминал, и рассказал, что именно тогда произошло.

– Как этот человек выглядел? – спросила Патси.

– Лица его я не разглядел. Среднего роста. Телосложение обычное. На нем была кожаная куртка. Черная или коричневая. И, кажется, джинсы.

– Усатый? Волосы какого цвета? Может, какой-нибудь шрам на лице? Что-нибудь запоминающееся?

Мартин покачал головой:

– Было темно. А я хотел одного – поскорее уехать.

– Не волнуйтесь, мистер Хейс, – сказала Патси.

– А записка от похитителей, она у вас? – спросил Денем.

– Нет. Энди забрала ее с собой. – Он достал из кармана листок бумаги, который нашел в гостинице за картиной. – Вот письмо, которое она оставила мне в «Стрэнд Пэлас».

Он протянул его Денему, тот прочитал и передал Патси.

– Тот телефонный разговор, о котором вы мне говорили, – сказала Патси. – Когда жена вам об этом рассказала. Вы где тогда были?

– Дома. В Дублине.

– Она звонила на домашний или на мобильный?

– На домашний.

– Она только один раз звонила?

Мартин кивнул.

– Вы ничего еще не слышали? Шум машин, шаги? Какие-нибудь звуки, по которым можно было догадаться, что она звонит из телефона-автомата?

– Увы, нет.

Патси успокаивающе улыбнулась:

– Попробуйте вспомнить как можно подробнее все, что говорила по телефону ваша жена.

– Она сказала, что деньги им не нужны. Что Кэти, если я не пойду в полицию, никто не тронет. Потом она сказала, что, когда все кончится, мы снова поедем в Венецию. Я понял, что она имела в виду, только когда увидел картину. Вот и все.

Патси взглянула на Денема. Тот вскинул бровь.

– Я что-нибудь сделал не так?

Патси отложила ручку.

– Нет, мистер Хейс. Возможно, они сами допустили ошибку. Судя по всему, ваша жена уговорила их дать ей позвонить. Она импровизировала. Информация исходила только от нее, а не от похитителей. Если вашей жене один раз удалось уговорить их, возможно, она сумеет сделать это еще раз.

– Но она позвонит, а меня там нет!

Патси снова взглянула на Денема.

– Ваш номер переведут на Темз-хаус. Там мы и устроим штаб-квартиру.

– То есть они позвонят и решат, что я сижу дома?

– Именно так.

Мартин почесал подбородок.

– Автоответчик включен. Я оставил сообщение с просьбой перезванивать мне на мобильный.

– Мобильный у вас с собой?

Мартин покачал головой.

– Он остался в гостинице. В дипломате.

– Я вам его привезу. Но лучше бы она звонила не на мобильный. Автоответчик вам отключат. – Патси встала. – Мне надо позвонить.

Мартин достал из кармана ключи от дома и положил их на стол. Патси усмехнулась и покачала головой:

– Людям, к которым я собираюсь обратиться, ключи не понадобятся.

В Лондон Иган ехал со скоростью сто двадцать километров в час. На пароме он переправился безо всяких приключений, разве что море было немного неспокойным, а прибыв в Англию, не встретил ни единого таможенника или полицейского. Если бы Игана и вызвали на выборочную проверку, он бы все равно не волновался – и пластит, и детонаторы были надежно спрятаны в потайном отсеке бензобака. Взрывчатку Иган получил у одного фермера из Дандолка, которому ИРА еще в начале восьмидесятых поручила держать тайный склад оружия. Прислали взрывчатку из Ливии, и хранилась она, завернутая в черный полиэтилен, в зарытом в землю контейнере. Пока фермер с женой ее доставали, Иган стоял над ними с браунингом. Взял он ровно столько, сколько ему было нужно, шесть килограммов. И упаковку детонаторов марки 4. Остальное, вместе с телами фермера и его жены, ушло обратно под землю.

Лайем Денем оглядел кабинет и одобрительно кивнул.

– Неплохо о тебе заботятся, Патси.

Патси уселась в черное кожаное кресло, положила ладони на папку с бумагами, лежавшую на столе палисандрового дерева. Она сидела спиной к огромному окну, из которого открывался замечательный вид на реку. На стенах висело несколько картин маслом в массивных золоченых рамах, ковер был темно-синий и пушистый.

– Лайем, не говори глупостей. Это все не мое.

– Нет, все равно… – Денем уселся в кресло напротив стола. – Это будет пошикарнее старой коробки из-под обуви, служившей кабинетом мне.

– Давай не отвлекаться на пустяки, ладно? – сказала Патси. – Номер Хейсов перевели сюда, и, если она позвонит снова, связисты отследят, откуда она говорит. Полагаю, звонок будет с мобильного, так что точного местоположения мы не узнаем, но круг поиска сузится.

– Мы уже решили, что это Лондон?

Патси вздохнула.

– Лайем, наверняка мы не знаем, но интуиция мне подсказывает, да, это наша столица. Однако мы оба оскандалимся, если это случится, например, в Манчестере.

– Будем надеяться, этого вообще не случится.

– Как ты думаешь, муж нас не подведет?

– Думаю, нет. Главное, чтобы он подольше с ней поговорил. – Денем взглянул на Патси: – А что ты скажешь, когда он начнет расспрашивать, что мы делаем для того, чтобы найти его дочь?

– Отвечу, что делаем все возможное.

– А если он догадается, что это не так?

– Лайем, главное для нас – предотвратить взрыв бомбы, которую делает Андреа Хейс. Если мы начнем поиски девочки, они догадаются, что мы напали на след.

– Значит, девочку вообще искать не будем?

– Сначала обнаружим их, а уж они скажут, где девочка, – сказала Патси. – Если действовать наоборот, у нас вряд ли что получится. Держу пари, похитители толком не знают, что здесь готовится.

Денем кивнул. Она права. Но Мартин Хейс вряд ли с ней согласится.

– А что именно тебе нужно от меня? – спросил он. – Зачем меня вызвали из небытия?

– Да какое это небытие, Лайем! У тебя, насколько мне известно, хорошая пенсия.

– Патси, меня выставили.

– Ты один имел дело с Тревор. Ты один знаешь, как она может себя повести.

– Я ее десять лет не видел.

– Кроме тебя, у нас никого нет. Ты был с ней, когда ей было очень нелегко. Она прекрасно понимала, что они с ней сделают, если узнают, что она их предала. И ты был единственным, кому она доверяла. – Патси помолчала. – Лайем, мне необходимо знать: если она будет поставлена перед выбором – жизнь ее дочери или жизнь сотен людей, – как она поступит?

Денем пожал плечами:

– Ты знаешь, почему она все бросила?

– Потому что погибло четверо ребятишек.

– Это едва ее не погубило. Она была на грани самоубийства. Она не пришла на назначенную встречу, и я, в нарушение всех правил, сам отправился к ней. Она сидела на кровати, перед ней стояла бутылка водки, а рядом – пачка таблеток. Патси, это же были дети! Вот что ее доконало. Так что подумай, что для нее значит ее собственная дочь.

Патси теребила крестик и не мигая смотрела на Денема.

– Но сможет ли она допустить, чтобы погибли другие люди? Пойдет на это, чтобы спасти дочь?

– Андреа очень умная женщина. В Куинз была лучшей выпускницей курса. На нее посмотришь – ни за что такого не подумаешь, потому что она чертовски хорошенькая. Блондинка, волосы пушистые. А фигура! Да на нее все мужики оборачивались.

– А ты ведь женатый человек, – улыбнулась, покачав головой, Патси. – Так что ты этим хочешь сказать, Лайем?

– Она поймет то, что мы с тобой уже знаем: после взрыва она им не будет нужна. А если они убьют Андреа, то ничего не потеряют, убив и ее дочь. Если она не будет делать того, что ей велят, девочка умрет. И если будет, все равно умрет. Поэтому она станет искать какой-то другой выход.

– Но бомбу-то она будет делать? – спросила Патси.

– Разумеется. Потому что, пока она ее делает, девочку не тронут.

– Значит, пара дней у нас в запасе есть? Или даже три?

Денем кивнул.

– Лайем, мне нужно от тебя еще кое-что. Кому-то придется его об этом спросить. Лучше уж это будешь ты.

Денем закурил. Тогда, в разгар всех неприятностей, он выкуривал по восемьдесят штук в день, и сейчас, похоже, старые привычки возвращались.

– Самолет ждет. В Белфасте тебя встретят.

– Ты знаешь, где он?

Патси улыбнулась.

– Каждый час, каждую минуту, – сказала она. – Ну что ж, пойду обращусь к войскам.

Она отправилась в комнату для совещаний, где ее уже ждали человек двадцать. На стене висели две школьные доски. Шторы были опущены, в комнате горел свет.

– Итак, приступим! – сказала она.

На одной из досок было прикреплено четыре фотографии. На трех была Андреа Хейс, на четвертой – Кэти.

Патси указала на один из снимков Андреа, сделанный сравнительно недавно.

– Это Андреа Хейс. Домохозяйка тридцати четырех лет. – Следующей была увеличенная фотография на паспорт двенадцатилетней давности. – В девичестве Андреа Шеридан. Делала бомбы для ИРА и была информатором спецотдела. – Она показала на фото Кэти: – Ее дочь Кэти. Похищена из дублинского дома Хейсов.

Она снова обратилась к первой фотографии Энди:

– Кто-то хочет, чтобы она сделала бомбу. Зачем – еще предстоит выяснить. Когда – мы считаем, что бомба будет закончена в ближайшие несколько дней. Предположительно это будет бомба на аммиачной селитре, по таким устройствам Андреа специалист. После того как все ингредиенты бомбы смешаны, долго ее хранить нельзя. Нас интересует временной интервал от двух до десяти дней. Итак, основные задачи таковы: необходимо узнать, кому понадобилась бомба и где она. У нас имеется видеозапись – машина, выезжающая со стоянки у Ковент-Гарден.

Она перешла ко второй доске и показала на черно-белый кадр видеозаписи на автостоянке у Ковент-Гарден.

– В этом фургоне находилась Андреа Шеридан. Принадлежит он садоводческой фирме из Мидлэндса. Сейчас его проверяют, но я не стала бы очень надеяться на результаты этой проверки. Уж слишком все было хорошо спланировано. – Она указала на ту часть фотографии, где было видно ветровое стекло: – В кабине двое мужчин. Видны подбородок пассажира и три четверти лица водителя. Лаборанты сейчас работают над видеопленкой. У нас есть все талоны, сданные в тот день, и мы ищем тот, на котором указано время их выезда. Если найдем, получим отпечатки пальцев водителя.

Патси, скрестив на груди руки, отошла от доски.

– Кем бы ни были эти двое, они работают не одни. Мы думаем, что это скорее всего не ИРА. Если бы план был разработан руководством экстремистов-республиканцев, они обошлись бы без Андреа Шеридан. Она уже десять лет ничем подобным не занималась. По-видимому, кто-то очень хочет, чтобы все выглядело как акция ИРА. Отсюда – две возможные линии расследования. Во-первых, кто-то из ИРА должен был предложить кандидатуру Андреа Шеридан. О том, что она делает бомбы, было известно человекам десяти-двенадцати. Только один сотрудник спецотдела Королевских констеблей Ольстера знал, чем она занимается. Старший следователь Лайем Денем. Он надеется, что сможет получить список членов ИРА, которым было известно об Андреа Шеридан. Некоторые имена у нас уже имеются.

Под снимком фургона висело еще четыре фотографии.

– Вот четверо известных нам членов ее боевой группы. Джеймс Нолан. Покойный Джеймс Нолан. В девяносто третьем году он забил гол в свои ворота – взлетел на воздух в собственной квартире.

Некоторые из агентов позволили себе захихикать, но, поймав ледяной взгляд Патси, тут же замолчали.

– Юджин Уолш. Сейчас работает в аквапарке на Флорида-Кис. Наше отделение в Майами начало его поиски.

Третий был самым молодым, лет под тридцать.

– Шей Перселл, – показала на него Патси. – Сейчас находится в дублинской тюрьме Маунтджой, отбывает пожизненное заключение. Зарезал хлебным ножом свою подружку, поэтому политическим заключенным не считается и если попадет под амнистию, то очень не скоро. Мы с ним там побеседуем.

Она обратилась к последнему снимку:

– Брендан Тай. Живет в Белфасте. Года четыре назад стал нашим информатором. Он до сих пор в ИРА, и мы уверены в его надежности.

Синим маркером Патси написала на доске: «ТРЕВОР».

– В спецотделе ее кличка была Тревор. Так мы теперь и будем ее называть.

Она надела на маркер колпачок.

– Итак, кто же, если не ИРА, стоит за всем этим? Вероятные варианты известны вам не хуже, чем мне. – Она перечислила террористические группы, начиная с борцов за права животных и заканчивая группировками из Ливии и Ирака. – Мы должны тщательно проанализировать все имеющиеся данные. Отследить, кто из недавно прибывших в страну может за этим стоять. Вдруг кто-то внезапно ушел в подполье. Поговорите со своими информаторами. Только очень деликатно.

Патси повернулась к старшему из агентов, Дэвиду Бингему, своей правой руке.

– Дэвид, когда мы установим личности людей из фургона, нам понадобится подробная информация о них. Я бы хотела, чтобы этим занялся ты. Кроме того, ты будешь работать со старшим следователем Денемом, когда он вернется из Северной Ирландии. Если ему удастся получить полный список членов ИРА, которые знали о том, что Тревор делала бомбы, разработка этого списка станет нашей основной задачей. В любые контакты с полицией вступать только с моего разрешения. Не хочу, чтобы история всплыла на первой полосе «Дейли мейл», ясно?

Все закивали.

– Отлично. Эта комната будет нашим штабом. Если меня нет здесь, значит, я в кабинете Джейсона Хетерингтона, дальше по коридору. Тим, будь добр, пройди со мной. И ты, Барбара, тоже.

Тим Фаннинг открыл Патси дверь и пошел за ней в кабинет Хетерингтона. Фаннинг работал в спецотделе совсем недавно, а раньше служил в Сити, аналитиком в маклерской конторе. Следом шла Барбара Картер, психолог родом из Дублина. Патси, закрыв дверь кабинета, указала им на кресла напротив стола.

– Для вас двоих у меня особое задание, – сказала она, усаживаясь. – Мартину Хейсу необходима поддержка, и я хочу, чтобы один из вас постоянно находился рядом с ним.

Оба агента кивнули.

По лицу Фаннинга, по тому, как он мрачно скрестил на груди руки, Патси поняла, что это задание ему не по душе.

– Есть одно обстоятельство, о котором я умолчала на собрании, и хочу, чтобы оно, по крайней мере в ближайшее время, оставалось между нами.

Увидев реакцию Фаннинга, Патси с трудом сдержала улыбку. Он мгновенно переменился: подобрался и сделал стойку. Ему не терпелось услышать, что же скажет Патси.

– Они разрешили ей позвонить мужу. Это было в субботу.

Фаннинг и Картер оба изумленно вскинули брови.

– Сказала она немногое, но у нас такое ощущение, что если она один раз уговорила разрешить ей позвонить, то ближе к финалу сумеет сделать это еще раз. Или найдет способ добраться до телефона без их ведома. Все звонки в дом Хейсов будут переадресовывать сюда. Звонящий будет думать, что попал к Хейсам домой. Мы постараемся установить его координаты, но боюсь, разговоры окажутся слишком короткими. Но мы не должны упускать ни единой возможности…

– Ей могут разрешить сделать звонок дочери, – сказала Картер.

Патси кивнула.

– Мы будем отслеживать все телефонные переговоры между Англией и Ирландией по ключевым словам. Делать это будем через Штаб правительственных служб связи. Но девочка – не главная наша цель. Только мистер Хейс об этом догадываться не должен. Понятно?

Фаннинг и Картер дружно кивнули.

– Ну и отлично, – сказала Патси. – Тогда – за работу.

Его ждали прямо на взлетной полосе. Когда Денем спустился по трапу военно-транспортного самолета «геркулес», задняя дверца «ровера» была уже распахнута.

Сначала его повезли на север, в сторону Антрима, затем машина свернула на М22 и двинулась на запад, до шоссе А6. Водитель был опытный. Ехал он быстро, но аккуратно и все время смотрел в зеркальце заднего вида. Денем очень сомневался, что кто-то сумел бы за ними угнаться – стрелка спидометра редко показывала меньше ста десяти километров.

У каменного моста машина резко притормозила. Водитель обернулся к Денему и кивнул ему.

– Вы, парни, побудьте у машины, – сказал Денем.

Он вышел из «ровера» и пошел по тропинке к реке. Мужчина, стоявший по колено в воде, наверняка слышал шаги Денема, но головы не повернул. Взмах удочкой, и леска, просвистев по воздуху, плавно опустилась в воду ближе к противоположному берегу.

– Вы, мистер Маккормак, всегда умели удочку забрасывать, – сказал Денем.

И только тогда Томас Маккормак повернулся к нему.

– Мне говорили, что вы и сами отличный рыбак, старший следователь Денем. – Маккормак снова отвернулся от Денема и принялся сматывать леску. На нем были зеленые болотные сапоги, клетчатая куртка поверх зеленого свитера, а на голове – бесформенная твидовая кепка, родная сестра той шляпе, что носил Денем.

– Теперь я просто мистер Денем. Уже почти десять лет как на пенсии.

– Это, старший следователь, мне известно, как известно и то, что вы рыбак. Решили нанести визит вежливости?

– Боюсь, что нет.

– Вы не возражаете, если я продолжу? У меня тут форель, килограмма на два потянет – вон там, под листьями притаилась.

– Разумеется, мистер Маккормак.

В нескольких шагах от берега лежало поваленное дерево, Денем уселся на него и закурил. Маккормак еще трижды забрасывал удочку.

– Как ваше мнение? Блесна не великовата?

– Может, что поярче? – предложил Денем. – Свет уходит.

– Возможно, вы и правы, – согласился Маккормак.

Он заменил блесну другой, с ярко-желтым пятном на хвосте.

– Андреа Шеридан, вы такую помните? – спросил Денем.

Глаза у Маккормака сузились, несколько секунд он молча смотрел на Денема.

– Это имя из прошлого. Она отошла от дел – как и вы.

Денем кивнул и затянулся. Томас Маккормак был его старинным врагом, и, хотя перемирие продолжалось уже давно, с ним следовало держать ухо востро. Выглядел он как пожилой школьный учитель, а на самом деле много лет был активным членом исполкома ИРА.

– Может быть. А может, и нет. Мы считаем, что она снова взялась за дело. Возможно, против своей воли.

Маккормак снова смотал леску, еще раз забросил удочку. Едва блесна коснулась воды, на нее набросилась, широко разинув рот, здоровенная пятнистая форель. Она заглотнула наживку и скрылась. Маккормак вытащил рыбину, снял с крючка и показал Денему.

– Держу пари, килограмма два с половиной, – сказал он.

– Да, знатная рыбешка!

Маккормак опустился на колени и выпустил рыбу в воду. Затем поднялся, подошел к поваленному дереву и сел рядом с Денемом.

– Как это, против воли? – спросил он.

– У нее есть дочь, Кэти. Девочку похитили. Выкупа не потребовали, но велели Андреа лететь в Лондон. После чего она исчезла.

– И что же вы предлагаете, старший следователь?

– Я ничего не предлагаю. Я ищу совета.

Маккормак смотал леску и начал разбирать удочку.

– Полагаю, вашим людям не надо было бы похищать девочку, чтобы заставить мать делать то, что им нужно. Так что официальную операцию я исключаю. Я имею в виду официальную операцию ИРА.

– Рад это слышать, – сказал Маккормак, засовывая части удочки в полотняный чехол.

– Я подумал, может, это какая-нибудь отколовшаяся группировка?

– Вряд ли, – сказал Маккормак. – Джерри и Мартин такого бы не допустили. Это, старший следователь, не республиканцы. Поищите в другом лагере.

– Наверное, вы правы. Но как им удалось узнать про Андреа?

Маккормак, прищурившись, смотрел на Денема.

– Я мог бы задать тот же вопрос вам.

Денем молча смотрел вдаль.

– Боже мой, – тихо, почти шепотом сказал Маккормак. – Да она же работала на вас!

Денем знал, что отрицать что-либо бесполезно. Он понимал, что, спросив Маккормака про Андреа Шеридан, он раскроет свои карты. И если он ждет от Маккормака помощи, то придется рассказать ему все.

– Долго? – спросил Маккормак.

– С первого дня.

Маккормак медленно покачал головой:

– Боже мой! Сколько ею было сделано бомб, и вы про все знали?

Денем ничего не сказал, только пожал плечами.

– Но ведь погибали люди… Солдаты… Саперы… – Он умолк – до него наконец дошло все. – Вы это инсценировали. Ах, хитрая лиса… – Он достал фляжку, отхлебнул из нее, вытер ладонью губы. – Только не в случае с детьми. Тогда что-то сорвалось. Дети погибли, и она ушла. А вас уволили.

– Кто-то же должен нести ответственность. Она была моим агентом. Но это все давным-давно стало историей.

– Да… Наверное, вы правы.

– Вернемся к нынешнему делу. Вы понимаете, что произойдет, если эта бомба взорвется? Там повсюду будут ее отпечатки пальцев. Так сказать, личная подпись.

– Видимо, именно поэтому они и решили использовать ее. Если их план удастся, мы окажемся в проигрыше – так же, как и вы.

– Значит, вы нам поможете?

– У меня нет другого выбора, – мрачно усмехнулся Маккормак.

Денем швырнул окурок в реку.

– Ага. Мир так переменчив. Итак, кто еще про нее знал? Кроме нас двоих.

Мартин ходил взад-вперед по комнате.

– Мистер Хейс, пожалуйста, попробуйте расслабиться.

Мартин поднял голову – мысли его были где-то далеко-далеко. Невидящим взором он уставился на Картер.

– Может, хотите чаю? Или кофе?

– Наверное, кофе… Да, кофе. Спасибо. – Он снова зашагал по комнате.

Картер и Фаннинг обменялись обеспокоенными взглядами. Картер пожала плечами – о чем поговорить с Мартином, как его отвлечь, она не знала. Картер отправилась за кофе.

Фаннинг предложил Мартину присесть. В кабинете стояли два довольно больших дивана, вполне пригодных для спанья, при нем имелась и небольшая ванная комната, так что Мартину не было необходимости никуда выходить. Патси Эллис четко объяснила: нужно, чтобы Мартин находился в кабинете постоянно, но он и так не выказывал ни малейшего желания его покидать. Уже четыре часа он вышагивал по комнате, время от времени бросая напряженные взгляды на два молчавших телефона. Черный аппарат был переключен на номер Хейсов в Дублине. Белый напрямую связывал с мобильным Патси Эллис.

– Не получается у меня сидеть, – сказал Мартин.

– Вы ничем не можете ей помочь, – сказал Фаннинг. – Сейчас ход за вашей женой. Нам остается одно – ждать.

– А если она не позвонит? Если они ей не разрешат? Этот тип, который в меня стрелял, он ведь был одним из них, так? Он поймет, что дома меня нет. Зачем разрешать Энди звонить мне в Дублин, если он знает, что меня там нет?

– Не знаю, – вынужден был признать Фаннинг. – Патси сказала, что, возможно, вашей жене удастся самой добраться до телефона, без их разрешения. Да, на вас напали, но это совсем не означает, что им известно про ваш отъезд. Может, они решат, что вы вернулись домой.

– Ну, она позвонит, и что? Не всегда же удается установить, откуда поступил звонок.

– Это вы в кино видели, мистер Хейс. На самом деле все не так. Мы можем отследить сигнал за несколько секунд. Даже с мобильного. Если она в Сити, мы определим ее местонахождение с точностью до тридцати метров.

Мартин потер ладонями лицо – словно смахнул слезы, хотя щеки у него были сухие.

– А Кэти? Что с ней? Полиция ее ищет?

– Патси считает, что в местную полицию обращаться не стоит, – ответил, тщательно подбирая слова, Фаннинг. – Мы задействовали своих людей. И еще мы прослушиваем все звонки в Ирландию. Если из Лондона позвонят похитителям, мы об этом сразу узнаем. И найдем их.

– Да ладно вам, Тим… Ну как вы можете прослушивать все разговоры с Ирландией?

Фаннинг не знал, стоит ли посвящать Мартина в суть дела. Очень хотелось его успокоить, но большая часть того, чем занимаются в МИ-5, проходит под грифом «секретно».

Он глубоко вздохнул.

– Это происходит ежедневно, ежечасно. Система называется «Эшелон». Создали ее еще в семидесятых, но в полной мере используют всего несколько лет. Она сделана наподобие американской, разработанной Агентством национальной безопасности, и работает у них, у нас, в Австралии, Канаде и Новой Зеландии. Все контакты по спутниковой, наземной и подземной линиям связи прослеживаются. Можно проконтролировать каждый телефонный разговор, факс, телекс, каждое электронное письмо. «Эшелон» в поисках определенного слова или словосочетания «просматривает» все эти сообщения.

– Фантастика какая-то, – сказал Мартин. – Это какие же масштабы.

– Масштабы огромные, но сейчас компьютеры в тысячи раз мощнее тех, какими мы пользовались двадцать лет назад. Вы работаете с Интернетом?

– Естественно.

– Значит, наверняка обращались к поисковым системам, «Яху», «Альтависта» и так далее. С их помощью вы ищете в Сети материалы на интересующую вас тему. А поиск задаете по слову или словосочетанию, да? – Мартин кивнул. – Так вот, Мартин, Интернет – это устаревшая технология. «Эшелон» – система следующего поколения. Работает она с такой скоростью, какую даже представить себе невозможно. Мы попросим ее отслеживать слова «Кэти» и «мама», и она найдет все разговоры, в которых употребляются оба этих слова. Через несколько секунд мы будем знать, на какой номер звонят и откуда.

Мартин слушал с явным интересом. Теперь, узнав, какие задействованы мощности, он понемногу начал успокаиваться.

– Очень надеюсь, что все так и есть, – сказал Мартин.

Патси Эллис, может, и не одобрила бы того, как подробно Фаннинг рассказал о работе Штаба правительственных служб связи, но Мартину явно стало легче.

Двое мужчин отвезли Денема обратно в Белфаст, где доставили к неприметному зданию на окраине. Один из спутников провел его по коридору, в который выходило множество абсолютно одинаковых серых дверей. Мужчина открыл нужную и кивнул Денему.

– Я подожду вас здесь, сэр.

В комнате без окон стояла звукоизолированная будка, в ней – металлический столик, пластиковый стул и телефон без диска или кнопок. Денем зашел в будку и закрыл за собой дверь. Едва он снял трубку, как мужской голос спросил, с кем он хочет поговорить. Он попросил Патси Эллис. Через несколько секунд раздался ее голос:

– Лайем, как все прошло?

– Честно говоря, лучше, чем я ожидал. Люди вроде Маккормака после перемирия очень переменились.

– Так что он сказал?

– Он назвал четверых из боевой группы Тревор, но он явно знал, что про них нам и так известно. Их группу контролировал Хью Макграт, но этого мы знать не могли – он имел дело только с Ноланом.

– Макграт?

– Маккормак считает, что он тоже мертв. – Денем закурил. – Он исчез еще в девяносто втором.

– Но этот Макграт знал про Тревор?

– Да, безусловно. И еще один доброволец. Мики Герати. Он был снайпером, причем отменным, но, когда его жена умерла от рака, вышел из игры и поселился в Турсо, в Шотландии.

– Я про него выясню. А как насчет другого? Он согласился помочь?

– Пообещал навести справки. Но все не так просто. Мы, Патси, очень многого от него хотим. Если кто пронюхает, что он нам помогает… даже при нынешних обстоятельствах эти люди раздумывать не станут – устроят показательную казнь, чтоб другим неповадно было.

– Он скоро сможет что-нибудь сообщить?

– Этого он и сам не знает. Он попробует поспрашивать, но осторожно. Если узнает, что кто-то исчез, сразу даст мне знать.

– Замечательно, Лайем. Ты здорово поработал.

– Я тут подумал, не проехаться ли мне в Шотландию. Навестить Мики Герати. Это не совсем по пути, но, пока Маккормак со мной не свяжется, пользы от меня все равно никакой.

Патси на мгновение задумалась.

– Да, ты прав, это имеет смысл. Я поговорю с нашим транспортным отделом, уточню, куда они могут тебя отвезти, а уж там тебя встретят.

– Я уже взрослый мальчик. Мне не нужны провожатые.

– Лайем, это сэкономит нам время. Считай наших ребят своими персональными шоферами.

– Ну ладно.

– Да, Лайем, вот еще что. В спецкабинах курить запрещено. От этого приборы портятся.

Денем не смог сдержать улыбки.

Сев на скамейку, Лидия Маккракен обвела взглядом сквер. На ней был голубой костюм, на коленях – дамская сумочка. По скверу прогуливалось человек сорок-пятьдесят: конторские служащие дышали свежим воздухом, перед тем как вернуться за свои компьютеры. Кто-то из них вполне может оказаться среди сотен людей, обреченных погибнуть от взрыва, который раздастся в полукилометре от места, где она сейчас сидела.

Маккракен и раньше помогала устанавливать бомбы, но ни разу не принимала участия в их изготовлении. Она ни минуты не сомневалась в правильности того, что делает, – англичан из Ирландии убрать можно только силой – и, когда пошел так называемый мирный процесс, сочла, что ее предали. Ее младший брат погиб в перестрелке с английскими десантниками в начале восьмидесятых, двое двоюродных братьев – при попытке прорваться через блокпост. Она мечтала отомстить англичанам за страдания, которые они принесли ее стране и ее семье. Иган предложил способ мести: бомба, взорвавшаяся в Сити, положит конец перемирию.

– Неплохой денек, – сказал мужчина в темно-синем костюме, усевшись на другой край скамейки. Черный дипломат он поставил на землю. Это был Иган. Он протянул ей пакет из «Маркса энд Спенсера». – Сандвич хочешь?

Маккракен заглянула в пакет – там лежало два багета.

– Спасибо.

– Как там дела?

– По графику. Куинн, правда, меня беспокоит. Все время пристает к Андреа. Она нервничает, а это нам совсем ни к чему.

– Разберусь, – сказал Иган и показал глазами на дипломат. – С этим поосторожнее.

Маккракен обиженно усмехнулась.

– Я знаю, что делаю.

– Мне это известно. – Иган встал, поправил галстук. – Поэтому я тебя и нанял. Предварительное испытание завтра?

– По графику – да.

– Приведи Куинна.

Маккракен взяла дипломат, осторожно положила его себе на колени.

– Да, так, наверное, будет лучше. Не хочу оставлять его с Андреа наедине.

Иган ушел. Маккракен проследила за тем, как он смешался с толпой мужчин в таких же костюмах и скрылся за углом, после чего встала и пошла в другую сторону. Дипломат она несла очень осторожно – знала, что в нем лежит столько пластита, что, если он взорвется, образуется воронка диаметром метров двадцать.

«Геркулес» приземлился в аэропорту неподалеку от Уика, на северо-западе Шотландии. На сей раз Денема встречал только один человек на стареньком «вольво». Встречающему было за пятьдесят. Он поднял воротник короткой дубленки, пытаясь защититься от пронизывающего ветра.

– Добро пожаловать в Уик! – Он крепко пожал руку Денема. – Гарри Маккени. Прошу прощения за машину. Служебная в ремонте, пришлось пригнать свою.

Денем сел вперед, достал сигареты и спросил:

– Не возражаете, если я закурю?

– С условием, что вторую дадите мне. – Денем прикурил две сигареты, одну протянул Маккени.

– Вот какие имеются сведения, – сказал Маккени. – Майкл Герати, или, как называют его друзья, Мики, живет километрах в пяти к западу от Турсо. Местечко называется Гарриоуэн-Фарм. Там организовал очень дорогие учебные курсы для людей среднего возраста. Занимается с ними альпинизмом, учит управлять каноэ, разбивать лагерь и так далее.

– Ничем предосудительным не занимается?

– Насколько известно, нет.

До Турсо ехали с полчаса, затем, съехав с А882, Маккени повернул на восток. Еще минут через десять он снова повернул, на сей раз на узкую дорогу, и сбросил скорость.

– Это там, впереди, – сказал он.

Фары осветили двухэтажное здание серого камня, с крутой шиферной крышей. Свет нигде не горел. Остановив машину, Маккени забарабанил пальцами по рулю.

– Вот черт!

– Давайте посмотрим за домом, – предложил Денем.

Они вылезли из машины, обошли дом. Денем несколько раз постучал в заднюю дверь. Маккени отошел проверить, не зажегся ли на втором этаже свет, и только покачал головой. Рядом с дверью было большое подъемное окно. Денем прижался лбом к стеклу, пытаясь разглядеть, что там внутри. Это было окно кухни, но признаков жизни за окном не наблюдалось.

Маккени изучил дверной замок.

– Врезной, – объявил он. – Без инструментов не справиться. А взлома я не планировал.

Он подошел к сараю, осмотрел висевший на нем замок.

– Вот это – другое дело, – сказал он.

Вскрыв замок за тридцать секунд, Маккени зашел в сарай и вынес оттуда здоровенную лопату. Улыбнувшись Денему, он подошел к подъемному окну и вставил край лопаты между подоконником и рамой. Надавил на ручку лопаты, и рама подалась.

– Вы этому в МИ-5 научились? – криво усмехнулся Денем.

– Ошибки молодости, – ответил Маккени и, открыв окно, полез в дом.

Ключ торчал с внутренней стороны двери. Через несколько секунд в кухне зажегся свет, дверь отворилась, Маккени жестом пригласил Денема войти. Под прорезью для почты валялась груда корреспонденции.

– Проверьте спальню, – сказал Денем.

Маккени пошел наверх, а Денем шагнул в соседнюю с кухней комнату. Это оказался кабинет – по одной стене книжные полки от пола до потолка, остальные обиты деревянными панелями, на них – гравюры с охотничьими собаками. Мебель крепкая, но довольно обшарпанная, просиженные кожаные кресла, огромный письменный стол, на нем – медная лампа. Денем сел за стол, выдвинул верхний ящик. Он оказался набит какими-то документами, и Денем вытащил всю пачку. Самая свежая бумага, трехмесячной давности, была письмом из банка с просьбой позвонить управляющему по поводу превышения кредита. Во втором ящике он обнаружил дневник, в который Герати записывал, когда и с какой группой он занимался. Последняя запись была сделана пять месяцев назад. Судя по всему, дела уже давно шли из рук вон плохо.

Маккени спустился вниз. Денем услышал, как он по пути в кабинет прихватил с пола почту.

– Почты накопилось за три месяца, – сказал Маккени. – В шкафу пустых вешалок нет, зубная щетка на месте. Ваше мнение?

– Думаю, надо как следует осмотреть дом.

Денем встал. Из кухни одна дверь вела в подвал. Денем подергал ее – заперта. Он обернулся к Маккени.

– А с этим ошибки молодости разобраться помогут?

Маккени, усмехнувшись, снова взялся за лопату, вставил ее между дверью и косяком, надавил на ручку. Дерево треснуло, дверь открылась.

Денем поморщился. Из подвала поднималась волна душного зловония. Он прикрыл лицо носовым платком и нашарил на стене выключатель. Маккени, тоже не выдержав отвратительного запаха, замотал лицо кухонным полотенцем и только тогда спустился за Денемом.

На стене подвала напротив лестницы висело альпинистское снаряжение. В углу стоял металлический контейнер. Денем открыл крышку, и запах стал еще сильнее. Денем отвернулся – его тошнило. Маккени заглянул в контейнер. В нем лежало согнутое пополам тело, обернутое черными мешками для мусора.

Маккени подошел к стене, порылся в альпинистском снаряжении, нашел крюк, надорвал им один из мешков.

– Бог ты мой! – выговорил он через силу.

Денем отступил в сторону. Он давно уже не имел дела с трупами, но запаха разлагающейся плоти забыть невозможно. Задержав дыхание, он снова шагнул к контейнеру. В рубашке Герати было две дыры, на ней запеклась кровь. Мизинец и безымянный палец были отрублены. Маккени поморщился.

– Что ж, теперь все понятно, – сказал Денем и закрыл контейнер. – Вы, Гарри, приберитесь здесь, а я позвоню Патси, сообщу ей печальные новости.

Зеленоглазая позвала Энди и показала ей видеокассету.

– Вот что пришло, – сказала она и сунула кассету в видеомагнитофон.

На экране появилась Кэти. Это была короткая запись, секунд двадцать, не больше. Кэти сказала, что сегодня понедельник, что она в порядке, что хочет домой, к маме и папе. Вид у нее был напуганный, голос дрожал. Энди смотрела, зажав ладонью рот.

– Она боится! – сказала Энди. – Я хочу с ней поговорить.

– Ты только что убедилась, что с ней все в порядке, – возразила Зеленоглазая.

Она пододвинула к себе дипломат Игана, отперла замки и открыла крышку, чтобы Энди могла увидеть его содержимое. Там лежало шестнадцать продолговатых батончиков, похожих на ярко-желтый марципан. Это был пластит.

Из пакета «Маркс энд Спенсер» Зеленоглазая вынула два багета, один разломила. Внутри находились четыре металлические трубки с торчавшими из них проводами, каждая сантиметров десять длиной и толщиной с карандаш. Во втором багете было еще четыре трубки.

Андреа взяла одну и узнала в ней электрический детонатор – точно такие она использовала, когда делала бомбы для ИРА. Дрожащей рукой она положила детонатор на стол. Содержимое дипломата и пакета напомнило ей о том, изготовлением какого чудовищного устройства она занимается.

– Годятся? – спросила Зеленоглазая.

Энди кивнула.

– Завтра сделаешь нам небольшую бомбу. Для проверки.

– Зачем? – испугалась Энди.

– Зачем – тебя не касается. Сделаешь, и все. Если не сработает – тогда, Андреа, берегись.