Бомба для Сити

День шестой

Кэти сидела на раскладушке и терла кулаком глаза.

– Яичница с тушеными бобами, – сказал Каннинг.

– Который час?

– Восемь.

– Сегодня воскресенье, да? – спросила Кэти простуженным голосом – у нее был забит нос.

– Да, воскресенье. – Под мышкой Каннинг держал три журнала с комиксами. – Смотри, что я тебе принес. Ты ешь скорее, пока не остыло.

Кэти слезла с раскладушки и доковыляла до столика.

– Как горло?

– Болит немножко, – пожала плечами Кэти.

– Дай-ка взгляну.

Каннинг развернул ее к свету и посмотрел горло. Все еще красное. Пощупал лоб – довольно горячий. Он достал из кармана упаковку «Дневной няни», одну таблетку положил на стол.

– Съешь яичницу, а потом – вот это.

Кэти взяла вилку. Каннинг, положив локти на стол, смотрел на девочку.

– Мама говорит, это неприлично.

– Что неприлично? – удивился Каннинг.

– Класть локти на стол.

Каннинг убрал руки. Кэти склонилась над бумажной тарелкой.

– Если вы меня отпустите, обещаю, я никому ничего не расскажу.

Она, улыбаясь, ждала его ответа. Каннинг тоже улыбнулся. Эти дети, даже семилетние, отлично умеют манипулировать взрослыми, особенно девочки. Его дочка точно такая же. Наверняка Кэти крутит отцом как хочет.

Кэти торжественно перекрестилась:

– Жизнью клянусь!

Каннинг покачал головой:

– Прости, но я никак не могу тебя отпустить. Пока что.

Энди, обложившись мягкими подушками, улеглась на огромном диване в приемной. Она то дремала, то просыпалась и думала о событиях последних четырех дней. Ей казалось, что все это происходит не с ней, что она видит дурной сон.

Тут Энди услышала, как раскрылись двери лифта – это Борец привез коробку с барабанной сушилкой. На нем был синий комбинезон с названием фирмы, поставляющей кухонное оборудование.

– Вставай, красное солнышко! – велел он, толкая тележку с сушилкой мимо ее дивана.

За ним проследовал Бегун, тоже в комбинезоне и тоже с тележкой. Последней появилась Зеленоглазая. У нее в руках было несколько коробок.

– Иди сюда, – велела она Энди, и та пошла следом за ней в зал. Зеленоглазая поставила коробки на пол и показала на сушилки. – Андреа, начинай распаковывать, а мы пойдем принесем остальное.

Борец дал Энди перочинный ножик, и она принялась вспарывать упаковку, а трое ее стражей отправились вниз.

Еще час они возили на этаж оборудование, потом полчаса его распаковывали. Борец подключил к сети все сушилки, духовки, электросковородки, кофемолки, чтобы проверить, как они работают.

Зеленоглазая показала Энди распечатанный на принтере список закупленных химикатов и оборудования.

– Я ничего не упустила? – спросила она.

Энди внимательно изучила список. Кажется, все. Кроме одного.

– А детонаторы?

– Имеются, – ответила Зеленоглазая.

– Тогда все на месте.

Зеленоглазая дала Энди знак следовать за ней и повела к череде небольших кабинетов, в каждом из которых рядом с дверью было установлено по огромной, от пола до потолка, зеркальной панели – в них можно было наблюдать за происходящим в комнатах. Один из кабинетов – с длинным столом и десятком мягких кожаных кресел – по всей видимости, использовали для совещаний. На буфете стояла кофеварка, рядом – несколько пакетов молока, сахар, коробка с печеньем. В углу – огромный телевизор «Сони» и видеомагнитофон.

– Сядь, Андреа, – велела Зеленоглазая.

Открыв свой бордовый дипломат, она достала видеокассету и вставила ее в магнитофон.

– Ты хотела убедиться, что Кэти жива и здорова. – Она нажала на кнопку.

Энди взволнованно подалась вперед, к экрану.

– Мама! Папа! Это Кэти, ваша дочка. – Немного помолчав, будто собираясь с мыслями, Кэти продолжила: – Я в порядке. Только, кажется, простудилась. – Она поднесла руку к горлу, и Энди машинально повторила ее жест. – Голова кружится, и глотать больно. Хороший человек принесет мне лекарство, так что я скоро выздоровею.

Кэти снова замолчала, взглянула куда-то поверх камеры. Энди показалось, что кто-то подсказывает ей, что говорить.

– Он хочет, чтобы я сказала, что сегодня суббота и что со мной все в порядке. Мамочка, я домой хочу… – На этом запись прервалась – потому что Кэти расплакалась, догадалась Энди.

– Она больна! Мне нужно к ней! Она без меня пропадет…

– Не говори ерунду! – оборвала ее Зеленоглазая. – Чтобы она не пропала, ты должна сделать то, что тебе велено. И тогда ты сможешь к ней вернуться. Мы о ней заботимся, хорошо заботимся, можешь мне поверить. – Она встала. – А теперь объясни ребятам, чем им заниматься. Шаг за шагом.

Зеленоглазая вынула из кармана комбинезона мобильный телефон, переложила его в дипломат, а оттуда достала пистолет. Дипломат она заперла на кодовый замок.

Энди вышла следом за Зеленоглазой в главное помещение. Борец с Бегуном установили четыре духовки в ряд и теперь распаковывали пластиковые контейнеры.

– А можно будет окна открыть? – спросила Андреа. – Здесь скоро станет очень душно.

Зеленоглазая взглянула на Борца, тот покачал головой:

– Нельзя. Это двойные стеклопакеты.

– А термостат тут имеется? Поставьте-ка на минимум.

Борец показал на термостат на стене, Бегун пошел его переключать. Энди обвела взглядом огромную комнату:

– Нужно составить в ряд несколько столов. Вот здесь, около духовок.

Они вчетвером принесли столы и поставили их в одну линию. Затем Энди подробно объяснила своей команде, что и как делать.

Энди утерла ладонью пот со лба. Она уже переоделась в синюю клетчатую рубашку и свободные джинсы, но ей все равно было жарко.

Зеленоглазая подошла к бачку с охлажденной питьевой водой и налила себе стакан. Энди последовала ее примеру.

– Кондиционеры не справляются, – сказала она. – Нужны осушители воздуха.

– А больше ничего не хочешь? – фыркнула Зеленоглазая.

По шее у нее тек пот – наверное, в вязаном шлеме было невыносимо жарко.

Работали все четыре духовки, причем при открытых дверцах. В каждой стояло по четыре противня с аммиачной селитрой. Остальные противни, пока что пустые, стояли на столах. Борец, присев на корточки перед одной из духовок, проверял температуру.

Бегун достал из средней духовки противни, пересыпал горячую селитру в контейнеры и убрал их в черные пластиковые мешки.

Дверцы духовок держали открытыми, чтобы быстрее испарялась жидкость. За температурой надо было следить постоянно, она не должна была падать ниже 80 градусов. При 180 градусах селитра могла и взорваться, но сначала она задымилась бы.

– Я хочу вам кое-что показать. – Энди подвела Зеленоглазую к окну. Оно затуманилось от конденсата, на подоконник ручьем стекала вода. – И это после четырех часов работы. А будет еще хуже. Здесь становится слишком сыро. – Она кивнула в сторону духовок. – Если воздух здесь будет таким влажным, селитра снова впитает воду. Окна герметичные, поэтому выход только один – поставить осушители воздуха.

– Но это уже только завтра, – сказала Зеленоглазая.

– Вам решать, – пожала плечами Энди. – А еще нужны вентиляторы, потому что, когда выпаривают спирт, нельзя, чтобы воздух застаивался. В противном случае все взорвется. И детонаторов не понадобится. Пары сами по себе очень взрывоопасны.

Джеймс Фицджеральд постучался в дверь кабинета начальника полиции Имонна Хогана. Тот проворчал:

– Войдите, – а узнав гостя, воскликнул: – Здорово, Джим, как дела?

Неделю назад Хогану исполнилось пятьдесят, но он был почти совершенно лыс, с обвислыми щеками и выглядел лет на десять старше.

Фицджеральд прислонился к дверному косяку.

– Я насчет того парня, Мартина Хейса.

– У которого жена пропала? Вы его еще не выпустили?

– Он нам помогает в расследовании, – сказал Фицджеральд.

– И какова, Джим, твоя версия?

Фицджеральд пожал плечами:

– Он что-то скрывает, это точно. Однако жену, похоже, не убивал. Мы обыскали дом и сад, но ничего подозрительного не обнаружили.

Хоган снял очки, протер их синим носовым платком.

– А что тебе интуиция подсказывает?

– Вряд ли он что-то сделал с женой. Но я думаю, он знает, где она.

– С чего ты взял?

– Если бы не знал, то сам бы первым обратился к нам, так?

– Почему же он не говорит, где они?

– Не могу понять. Может, рассчитывает, что она сама вернется. – Фицджеральд задумчиво поскреб подбородок. – И с этой О'Мара тоже непонятно. Она как в воздухе растворилась.

– Но ведь единственное, что их как-то связывает, – это то, что она работала в школе, где учится девочка, да?

– Не только. В день своего исчезновения она разговаривала с Хейсом по телефону.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что Хейс как-то причастен к ее исчезновению?

Фицджеральд снова пожал плечами:

– Честно говоря, не знаю. У нас нет доказательств того, что они когда-либо встречались.

– Значит, это могло быть простым совпадением, – вздохнул Хоган. – Господи, до чего же я ненавижу совпадения!

– Вот еще что, – сказал Фицджеральд. – Он не потребовал адвоката. Будь он в чем-то виновен, он бы так не поступил.

– Так что, предположим пока, что это их семейные дела?

– Придется. Но я бы хотел за ним понаблюдать.

– Переговори с патрульными полицейскими. Может, у них найдется двое свободных. Но учти, на пару дней, не больше, – предупредил Хоган.

Энди закрутила мешок проволокой, положила его во второй мешок, который закрыла точно так же. Даже в двух пластиковых мешках селитра будет впитывать влагу из воздуха и недели через две слишком отсыреет. Зеленоглазая говорила, что так долго ждать не придется.

С Энди ручьем катился пот, она утирала его полотенцем. Утром Борец с Бегуном привезли осушители воздуха и вентиляторы, стало посуше, но в главном зале было все равно градусов под тридцать.

– Пойду передохну, – сказала Энди Зеленоглазой, которая проверяла температуру в одной из духовок.

Энди отправилась в комнату для совещаний. Там, рядом с кофеваркой, лежал пакет от «Маркса энд Спенсера», а в нем штук десять разных сандвичей. А еще – банки с газировкой. Энди взяла диетическую колу и сандвич с лососем.

В зеркальную панель ей был виден кабинет напротив. Там стояла раскладушка Зеленоглазой, там же она оставила свой бордовый дипломат, в котором лежал мобильный телефон. Но только дипломат был заперт на два кодовых замка. Каждый на три цифры. От нуля до 999. По две секунды на каждую комбинацию, всего их тысяча, значит, на подбор уйдет чуть больше получаса. На оба замка – максимум час. Скорее всего, гораздо меньше. И что потом? Она позвонит, скажет, где бомба, полиция арестует эту троицу, но что будет с Кэти? Вдруг Зеленоглазая откажется сообщить полиции, где ее держат?

Энди медленно жевала сандвич, но вкуса его не чувствовала. Нет, действовать надо по порядку. Она отложила недоеденный сандвич и подошла к двери.

Сделав глубокий вдох, Энди на цыпочках пересекла коридор, вошла в комнату напротив. Дипломат лежал на столе. Она поставила первую комбинацию – ноль-ноль-ноль. Замок не поддавался. Энди изменила последнюю цифру – ноль-ноль-один. Без результата. Она взглянула на часы: еще пять минут, а потом надо возвращаться в зал.

Дверь отворилась, Мартин Хейс поднял глаза. На пороге стоял инспектор Фицджеральд.

– Мистер Хейс, вы можете идти. Извините, что мы отняли у вас столько времени.

Мартин пощупал щетину на подбородке. В участке он пробыл восемнадцать часов.

– Вы меня отпускаете?

– Вас никто и не задерживал. Вы же не арестованный. Вы могли уйти в любой момент.

Мартин встал.

– Так вы мне верите?

– Скажем так: у нас нет доказательств того, что вы как-то способствовали исчезновению ваших жены и дочери, – сказал Фицджеральд, распахивая дверь. – Но, возможно, мы в скором времени снова с вами побеседуем. Так что не уезжайте из города.

Мартин вышел из здания полицейского участка, поймал у Тринити-колледж такси. Отпустить они его отпустили, но Фицджеральд ему не поверил – это очевидно. Мартин и сам прекрасно понимал, что для подозрений имелись все основания.

Невидящим взором он смотрел в окно автомобиля. Что делать дальше – непонятно. Полиция ведь продолжит расследование. Рано или поздно они обратятся к его агенту и узнают, что Мартин распродал акции и деньги перевел на текущий счет. И что, интересно, они подумают? Скорее всего, решат, что он убил жену и дочь и собирается бежать.

Его снова вызовут на Пирс-стрит, опять будут допрашивать, и тогда похитители Кэти наверняка решат, что он сотрудничает с полицией.

Такси подъехало к дому. Дермотт с такой радостью кинулся навстречу Мартину, что чуть не сшиб его с ног. Первым делом Мартин проверил автоответчик. Сообщений не было. Мартин выпустил пса в сад, налил в кружку растворимого кофе и поднялся наверх.

В комнате Кэти он сел на кровать, поставил кружку на ночной столик и, взглянув в окно, остолбенел – перед домом стояла патрульная машина. Мартин выругался себе под нос, отпрянул от окна и быстро спустился вниз.

Стиснув кулаки, он расхаживал взад-вперед по кухне. Они не оставляют ему выбора. Придется уезжать из Дублина. Увидев патрульную машину, похитители наверняка решат, что это он вызвал полицию.

Уже поздно, сегодня ночью улететь из Дублина вряд ли удастся. К тому же, кто его знает, может, Фицджеральд послал своих людей в аэропорт. Лучше уж лететь из Белфаста.

Мартин принес из кабинета дипломат, выложил из него все содержимое, сунул туда две чистые рубашки, белье, носки. В карман костюма положил мобильный.

Оставив дипломат у задней двери, он снова подошел к автоответчику. А что, если опять позвонит Энди? Или похитители? Он записал на автоответчик новый текст – просил всех перезванивать ему на мобильный.

Так, что теперь? Обе машины стоят перед домом. Лучше выйти через заднюю дверь, перелезть забор и поймать такси. Нет, такси не годится – водитель может его запомнить.

Мартин вымыл кружку, поставил ее на сушку и вдруг сообразил, что надо делать. Он позвонил на мобильный своему компаньону Падрегу.

– Падрег, это я, Мартин. Мне срочно нужна твоя помощь.

– Всегда готов.

– Будь добр, подъезжай за мной на Морхэмптон-роуд. Буду ждать тебя напротив Блумфилдской больницы.

– Как скажешь. А что стряслось? Машина сломалась?

– Почти что. Объясню при встрече. Через десять минут, хорошо?

Мартин поблагодарил Падрега и выключил телефон.

– А с тобой что делать? – взглянул он на Дермотта.

Пес тихонько зарычал. Если оставить ретривера в саду, он начнет лаять и этим привлечет внимание полицейских. Нет, уж лучше запереть его в доме.

Мартин вышел в заднюю дверь. Солнце уже садилось, небо заливал розовый свет предзакатных лучей. Мартин перелез через забор в дальнем конце сада, по площадке для гольфа вышел к автостоянке, оттуда – на шоссе. И только тогда немного успокоился.

Иган снял браунинг с предохранителя. Проезжая мимо дома Хейсов, он заметил неподалеку полицейскую машину. Свой «форд-скорпио» он остановил за площадкой для гольфа, подальше от уличных фонарей.

В левое ухо у него был вставлен крохотный наушник. Благодаря расставленным в доме жучкам он слышал все, что там происходит. Хейс собрался бежать. У Игана всего несколько минут на то, чтобы его перехватить.

Он вытащил из бардачка карту, развернул ее. Нашел Блумфилдскую больницу и дорогу, ведущую от дома Хейса к Морхэмптон-роуд. Скорее всего, Хейс вышел через заднюю дверь, значит, он должен пройти мимо площадки для гольфа. Иган убрал карту обратно в бардачок, сунул туда же наушник с приемником и вышел из машины.

Слева от Игана была небольшая рощица, справа – несколько особняков. Иган шел так, чтобы его лица нельзя было разглядеть с автостоянки у гольф-клуба. Пройдя ее, он вытащил пистолет и прикрутил глушитель.

Он свернул к деревьям, когда вдалеке показался направлявшийся в его сторону Хейс. Иган ускорил шаг. Глушитель был надежный, но все же стрелять лучше подальше от здания гольф-клуба.

Иган часто дышал, пистолет, засунутый за пояс, рукояткой упирался в живот. До Хейса оставалось метров двадцать. Между ними лежала поваленная береза – она могла послужить Игану отличным укрытием.

Десять метров. Иган вытащил из-за пояса пистолет.

Хейс остановился. Огляделся по сторонам, словно кого-то искал. И вдруг свистнул так пронзительно, что Иган вздрогнул. По полю мчалась немецкая овчарка. Тут Иган понял – это не Хейс. Он чуть было не убил совсем постороннего человека, вышедшего погулять с собакой.

Иган прошел мимо мужчины, который трепал свою собаку по загривку. На дорожке больше никого не было. Иган разглядел впереди забор дома Хейсов. Кажется, он его упустил. Он развернулся и быстро зашагал в обратном направлении.

Падрег подъехал, как раз когда Мартин проходил мимо ворот больницы. Он посигналил приятелю фарами БМВ. Мартин помахал ему рукой. Вдруг за спиной у Мартина раздались быстрые шаги. Он обернулся и увидел мужчину в кожаной куртке и джинсах. Мужчина побежал к машине, на бегу вытаскивая что-то из-за пазухи. В свете фар блеснул металл.

Мартин открыл дверцу и прыгнул в салон.

– Гони! – крикнул он.

Падрег, раскрыв от изумления рот, уставился на него.

– Ради бога, скорее! Скорее же!

Окошко со стороны Мартина разлетелось на мелкие куски. Мартин пригнулся, закрыв лицо дипломатом, Падрег нажал на газ.

– Господи! Что это такое было? – дрожащим голосом спросил он, нервно поглядывая в зеркало.

Мартин обернулся назад. Мужчина в кожаной куртке, опустив голову и сунув руки в карманы, шел прочь от больницы.

– Не знаю, – сказал Мартин.

– То есть как это не знаешь? – Падрег включил четвертую скорость, БМВ понесся со скоростью километров сто пятьдесят в час.

– Эй, Падрег, не гони так! Ты нас угробишь.

Падрег нахмурился и вдруг расхохотался. У Мартина стучало в висках, тряслись руки, но он тоже засмеялся, только веселья в этом смехе не было. Вскоре они оба мрачно замолчали.

Падрег сбросил скорость.

– Мартин, что, черт возьми, происходит?

– Не знаю. Правда, не знаю.

– Куда ты собрался? – спросил Падрег.

– На север. В Белфаст. Мне надо убраться из Ирландии, а в Дублинском аэропорту меня наверняка поджидает полиция.

– Полиция? Тебя разыскивает полиция?

Мартин не ответил. Он стряхнул с куртки осколки стекла.

– Этот тип, который в тебя стрелял, он ведь не полицейский? – спросил Падрег.

– Нет.

– А кто? Мартин, он ведь мог и меня убить. Объясни толком, что происходит.

Мартин вздохнул. Да, он рисковал жизнью Падрега, и тот имеет право знать почему.

– Кэти похитили. На прошлой неделе. А Энди похитители велели лететь в Лондон. Полиция узнала, что Энди с Кэти пропали. Они думают, это моих рук дело. А мне надо ехать в Лондон. Если Энди и оставила мне какую-то информацию, то только там.

– Господи! – Падрег немного сбавил скорость. – Ладно, поедешь ты в Лондон, а потом что?

– Сам не знаю, – мрачно ответил Мартин.

Иган вернулся к своему «форду». Теперь он понимал, что не следовало стрелять в Мартина Хейса. Кто угодно мог увидеть его с пистолетом. Надо было отпустить Хейса, незаметно проследовать за ним и выбрать момент поудобнее.

Теперь Хейс в панике бежал, но бежать-то ему некуда. В полицию он не заявлял, это ясно, а больше ему не к кому обратиться. Письмо, которое жена оставила для него в гостинице, Иган перехватил. Бомба будет готова через три дня. Даже если Хейс все расскажет полиции, взрыва уже не предотвратить. Иган довольно улыбнулся. Этот выстрел был ошибкой, но не роковой.

Девица была сногсшибательная – высокая, на каблуках под метр восемьдесят, брюнетка с роскошной гривой до бедер. На ней было желтое вечернее платье с огромным вырезом. Звали ее Саммер. Ден указал ей на кресло рядом с собой.

Она протянула руку, сунула в аппарат пластиковую карточку. В этом ночном клубе услуги девушек оплачивались поминутно. Подали бутылку шампанского. Шампанского Ден не заказывал, но возражать не стал. Что ж, такие девушки, как Саммер, обходятся дорого.

Через час Ден уже развлекался с Саммер в постели. Он лежал на спине, а Саммер сидела на нем верхом. Рот ее был приоткрыт, голова запрокинута назад, пряди волос щекотали ему ноги. Она была чертовски хороша, и Дену приходилось себя сдерживать. Руки его скользнули по ее гладкому телу, замерли на груди.

За дверью раздался шум. В замке повернулся ключ.

– Мы еще не закончили, – крикнул Ден по-китайски.

Он заплатил за два часа, и в запасе было еще минут тридцать. Все смолкло, потом послышались приглушенные голоса, и дверь распахнулась. Саммер соскочила с него, прикрылась простыней. Ден сел. Это был Майкл Вон с тремя громилами. Тяжелая артиллерия Триады. Один из них закрыл дверь и прислонился к ней спиной. У двух других в руках были здоровенные пистолеты.

– Правда, хороша? – усмехнулся Вон.

– Майкл, в чем дело? – спросил Ден.

Вон подошел к Саммер. Она, испуганно взглянув на него, через силу улыбнулась.

– Привет, Саммер. Давненько мы с тобой не видались.

Саммер дрожала, и улыбка ее походила на оскал побитой собаки.

– Здравствуйте, мистер Вон, – пробормотала она.

Вон вытащил из-за пазухи пистолет с глушителем и ткнул им в сторону кресла. Саммер встала с кровати и пересела туда.

– Майкл, в этом нет необходимости, – сказал Ден.

– Где мои деньги?

– Скоро ты все получишь.

– Ден, я твоими обещаниями сыт по горло. Триада доверила тебе двадцать миллионов долларов. А ты вдруг заявляешь, что мы рискуем потерять свои деньги.

Ден инстинктивно загородил руками лицо.

– Майкл, мы все в одной лодке. Банк вложил больше ста миллионов собственных средств. У нас есть инвесторы в Сингапуре и Таиланде. Мы все…

Пистолет в руке Вона дрогнул. Звук у него был глухой, чуть слышный. Пуля прошила подушку рядом с головой Дена, в воздух взлетел рой белых перьев.

– Мне на твой банк плевать. И на других инвесторов тоже. Ты взял двадцать миллионов у Триады, и ты нам солгал. – Вон бесстрастно смотрел на Дена. – Ну как мне тебя убедить в том, что мы не шутим? – Он навел пистолет на левую ступню Дена.

Ден поджал ногу. Вон злобно усмехнулся и прицелился Дену в пах.

– А может, мне лучше поискать другую мишень, а? Поближе к дому? У тебя дети имеются?

– Двое сыновей.

– Двое сыновей? Да ты счастливый человек.

Палец, лежавший на спусковом крючке, едва заметно дернулся. Руки Дена метнулись к паху.

– Нам нужны наши деньги. Все.

– Я же сказал, все вернем. До цента.

– Ну и славно. Потому что в противном случае я убью тебя, твою жену, твоих обожаемых сыновей и всех родственников, каких сумею отыскать. Это относится и к остальным членам правления. Ты им это передай.

– Конечно, – судорожно закивал Ден. – Обязательно передам.

Вон покачал головой:

– Но я все-таки хочу убедить тебя в серьезности своих намерений.

Ден затряс головой.

– Прошу тебя, не надо! – взмолился он.

Вон презрительно усмехнулся. Он навел пистолет на грудь Дена, затем резко повернулся и выстрелил в лицо Саммер.

– Ты уж сам тут приберись, хорошо? – Вон убрал пистолет во внутренний карман.