Бомба для Сити

День четвертый

Разбудил Энди внезапно зажегшийся свет. Она покосилась на дверь и увидела Борца. В одной руке у него был пакет, в другой бумажный стаканчик. Поставив их на пол посреди комнаты, он сказал:

– Это завтрак. Через пятнадцать минут она вас ждет.

– Хорошо.

Борец вышел, закрыв за собой дверь. Энди вылезла из спальника, который вечером выдала ей Зеленоглазая. В пакете оказались рогалик и булочка с отрубями. Она съела и то и другое, сама удивляясь тому, какая она голодная, но потом вспомнила, что не ела уже больше суток.

Вечером Зеленоглазая показала Энди уборную в дальнем от цеха конце коридора. Там были только унитаз и раковина, и Зеленоглазая сказала, что пользоваться ими Энди может, когда захочет. Но при одном условии: Энди должна предупредить, что хочет выйти, чтобы дать охранникам время надеть шлемы.

Энди достала из чемодана косметичку и постучала в дверь.

– Мне нужно в уборную! – крикнула она.

– Иди! – отозвалась откуда-то издалека Зеленоглазая.

Энди прошла по коридору в уборную, где как сумела помылась над раковиной и почистила зубы.

Зеленоглазая, по-прежнему в шлеме и комбинезоне, ждала ее в цеху. Бегун грузил в синий фургон мешки с селитрой.

– Садись, – указала Зеленоглазая на пластиковое кресло у стола.

Энди послушно села.

– Давай-ка еще разок проверим список. Итак, что нам понадобится для двухтонной бомбы?

– Вы что, мне не доверяете? Решили проверить?

– Я просто хочу убедиться, не забыла ли ты чего, – ответила Зеленоглазая. – Умышленно или случайно.

– Я смогу увидеть Кэти?

– Нет. Она в Ирландии.

– Но я должна знать, что с ней все в порядке. Вы поставили передо мной очень непростую задачу. А если я буду беспокоиться о дочери, то не смогу как следует сосредоточиться. Вы что, сами не понимаете?

Зеленоглазая на мгновение задумалась.

– Может, ты и права. Я поищу способ тебе помочь. А теперь – пройдемся по списку.

Бегун закончил погрузку.

– Эй, Дон! – крикнул он.

Зеленоглазая заметно напряглась. Энди сделала вид, что ничего не заметила.

– Чистая аммиачная селитра, – начала она.

Появился Борец и направился к железной двери. Пока он ее открывал, Бегун уселся за руль фургона.

– Алюминиевый порошок, пиротехнический, крупность 400. – Энди старалась говорить ровно и спокойно. – Опилки. Стиральный порошок. Дизельное топливо.

Мотор фургона заурчал. Зеленоглазая что-то записала. Сердце у Энди бешено колотилось. Удалось ли ей убедить Зеленоглазую в том, что она не заметила грубой оплошности Бегуна?

О'Киф сунул шлем в бардачок.

– За такие шуточки я тебе мозги вышибу, – злобно процедил он.

Куинн открыл от неожиданности рот.

– Что такое? – Он нажал на тормоза, и фургон остановился у обочины дороги.

– Ты, недоносок, меня по имени назвал!

Куинн вцепился в руль:

– Ты это о чем?

О'Киф махнул рукой в сторону фабрики:

– Да там, в цеху! Назвал меня Доном.

– Знаешь, я не совсем идиот.

О'Киф вцепился напарнику в глотку, его здоровенные ручищи клещами сжали худенькую шею Куинна.

– Не идиот, говоришь? – завопил О'Киф. – Ты у меня сейчас узнаешь, кто ты есть! – Он готов был задушить Куинна. – Вспомни-ка, ублюдок! Вспомни, что сказал!

Куинн не то что рта раскрыть, головы повернуть не мог. Когда О'Киф наконец его отпустил, он еле отдышался.

– Прости. Прости меня!

О'Киф откинулся на спинку сиденья.

– Да ты каждую минуту, каждую секунду обязан быть начеку. Здесь не в игрушки играют. Засветимся, нас никто вытаскивать не будет.

Куинн медленно съехал с обочины. Руки его дрожали.

В Лондоне они направились в деловую часть города. Остановив фургон, Куинн молча показал на очередь из машин, выстроившуюся на въезде в Сити. Полицейский пропустил одну машину, а его коллега подошел к водителю следующей.

– Что за цирк? – удивился Куинн. – Чего они ищут-то?

– Полицейские – это полбеды, – сказал О'Киф. – «Божье око», вот чего надо опасаться. – Он показал на установленную на стене камеру слежения.

– Эта камера находит регистрационный номер и за семь секунд проверяет его по компьютерной базе данных, – объяснил О'Киф. – Если машина краденая или за рулем кто-то из черного списка, тут уж такая стая полицейских слетается, мало не покажется.

Они продвинулись к началу очереди. О'Киф достал из-под сиденья накладную с логотипом садоводческой фирмы. Полицейский подошел к ним.

– Доброе утро, сэр. Будьте добры, сообщите, куда вы направляетесь.

О'Киф предъявил ему накладную.

– В Катэй-тауэр. Мы там на крыше сад разбиваем.

Полицейский дал им знак ехать и направился к следующему автомобилю.

Как они и рассчитывали, проблем со въездом не возникло. Фургон был зарегистрирован на садоводческую фирму, с документами все в полном порядке. Водительские права Куинна тоже подозрений не вызывали, хотя имя и адрес были указаны не его.

Главный вход в Катэй-тауэр был с Куин-Энн-стрит, а въезд на автостоянку – с противоположной стороны, с переулка. О'Киф показал охраннику пропуск. Как и документы на машину, он был подлинный. Офис арендовали три месяца назад, и по договору съемщикам полагалось три места на стоянке. Находились они на втором ярусе подземного гаража, куда Куинн и завел фургон.

Они выгрузили часть мешков с селитрой на тележку и на служебном лифте поднялись на девятый этаж. Двери лифта выходили в коридор, который вел к главному вестибюлю с пассажирскими лифтами. В вестибюле была дверь в уборные, там же начинался еще один коридор, шедший по периметру здания. Весь этаж был арендован некой брокерской конторой, деньги за аренду переводились с Каймановых островов.

О'Киф пошел в офис, Куинн с тележкой – за ним. Белые вертикальные жалюзи закрывали огромные, от пола до потолка окна, выходившие на «Нэшнл Вестминстер банк».

В углу уже лежало восемнадцать мешков с селитрой. Двое мужчин разгружали очередную тележку.

– Правда, странно, что по всей стране садоводы именно этим посыпают лужайки, а? – сказал, глядя на мешки, Куинн. – Обычное удобрение. А добавь того-сего, и… бабах!

– Бабах? Ты когда-нибудь слышал, как взрывается двухтонная бомба?

Куинн покачал головой.

– Ты уж мне поверь, это воздушный шарик, когда лопнет, бабахает. Бомбы, тем более такие здоровые, не бабахают.

«Мерседес» остановился у двухэтажного особняка. Двое мужчин в темных костюмах подошли к автомобилю, заглянули в салон, кивнули и вернулись в дом, на свой пост. Ден подождал, пока телохранитель выйдет из машины и откроет ему дверцу. Он постоял с минуту, полюбовался видом Гонконгской гавани и прошел в дом.

Генерал был в кабинете. Он указал Дену на кожаное кресло у окна, взглянул на него и коротко спросил:

– Скоро?

– Через неделю.

– А деньги?

– Рассчитываем получить их через неделю после… инцидента.

– Он подождет? – спросил генерал.

– Полагаю, да, – ответил Ден. – Для него это единственная возможность вернуть свои деньги. Как и для всех нас.

Ден услышал за спиной чьи-то шаги. Мужчина в темном костюме, но не из тех, кто встречал его у дома, подошел к генералу с мешком в руках и вывалил на пол его содержимое. Увидев труп собаки, Ден поморщился. Это был спаниель, шкура у него на груди была бурой от крови.

– Собака моей дочери, – сказал генерал. – Этот Майкл Вон злой человек. Нам не следовало заводить с ним дел.

Ден ничего не ответил. Это была его идея – привлечь в качестве инвестора Вона. Раскаиваться поздно: единственный способ выйти из затруднительного положения – вернуть Вону деньги. Для чего был необходим этот американец, Иган. Только он мог спасти жизнь им самим и их близким. Если план провалится, месть Майкла Вона будет страшной. Собака – это лишь предупреждение.

Зазвонил мобильный Лидии Маккракен.

– Все в порядке? – спросил Иган.

Маккракен отошла в дальний угол цеха.

– Все идет по плану.

– Я в пяти минутах отсюда. Убери ее куда-нибудь.

На этом разговор закончился. Иган по телефону всегда был краток. Он никогда не называл имен, не говорил ничего конкретного.

Маккракен подошла к Андреа.

– Пока мальчики не вернутся, посидишь в кабинете, – сказала она. – Можешь взять с собой кофе. Пока я за тобой не приду, дверь не открывай.

Андреа послушно удалилась. Маккракен сняла шлем, отерла ладонью лицо. Налив себе чашку кофе и сделав первый глоток, она услышала, как к зданию подъехал автомобиль Игана. Войдя, он кивнул ей.

– Где она?

Маккракен указала в сторону коридора.

– Кофе хотите?

Иган покачал головой. На нем были серый пуловер, черная кожаная куртка, синие джинсы, в одной руке мобильник, в другой – ключи от машины. Подойдя к столу, он взял блокнот. Глядя на мужчину, который ей платил, Маккракен подумала, что к его внешности лучше всего подходит слово «никакой». Бледно-голубые глаза, редкие волосы, средний рост, довольно широкое лицо с самым обычным носом. Без особых примет. Иган, задумчиво кивая головой, читал список.

– Все правильно? – спросила Маккракен.

– Абсолютно. Как справляются Куинн с О'Кифом?

Маккракен склонила голову набок.

– О'Киф – молодец. Настоящий профессионал. А вот Куинн…

Иган отложил блокнот и, прищурившись, посмотрел на нее:

– Что?

– Он немного… рассеян. А нам ведь предстоит серьезное дело. Следующий этап многое решает.

– Лидия, его не поздно и заменить. – Он внимательно следил за ее реакцией.

Она отлично понимала, что значит «заменить».

– Не уверена, – ответила она.

Иган подошел вплотную и заглянул ей в глаза.

– Выбор должны сделать вы. На вас вся ответственность. Я не могу постоянно сюда приезжать.

– Понимаю. Все дело в том, что я с такими людьми прежде не работала. У него дисциплина хромает.

– Что объясняется его жизненным опытом. Он ведь не террорист. Вы учились у лучших из лучших. А он – уголовник. Но он хорошо разбирается в технике, и, случись что, именно на него можно положиться. Но, как я сказал, выбор за вами.

Маккракен кивнула.

– Думаю, он справится. К тому же нам пригодится лишняя пара рук. – Она показала на блокнот. – Если верить Хейс, нам предстоит вкалывать и вкалывать.

– Она согласилась сотрудничать?

– А мы ее то кнутом, то пряником. Она считает, что, если будет нам помогать, мы вернем ей дочь. А если нет – девчонка умрет. Еще она все время просит разрешения позвонить мужу. Ваше мнение?

– Только если иначе откажется нам помогать. В полицию он не пошел, так что телефоны ими не прослушиваются. Если уж разрешить звонок, то очень краткий, и внимательно следите за всем, что она скажет. – Иган покрутил на пальце связку ключей. – Ладно, все оставляю на вашу ответственность. Мне надо обратно в Ирландию. – Он достал из кармана куртки конверт. – Будьте с ней очень осторожны. Ей нельзя доверять ни в чем, даже в малости.

Зеленоглазая открыла дверь кабинета.

– Я собираюсь кофе варить. Хочешь чашечку?

– Чего я хочу, так это поговорить со своим мужем. И с дочерью. Я должна убедиться, что с ней все в порядке. Как вы могли на такое пойти? У вас что, своих детей нет? Если бы похитили дорогого вам человека, вы бы как себя чувствовали? А если бы вам сказали, что его убьют, если вы что-то не так сделаете?

– Я бы себя чувствовала ровно так же, как ты сейчас, – сказала женщина. – Мне было бы больно, обидно, страшно. Но разница между нами в том, что я не делала бы ничего, что бы угрожало жизни моих близких.

Энди нахмурилась:

– Что вы имеете в виду?

Женщина достала из нагрудного кармана конверт, который дал ей Иган, и швырнула его Энди. Конверт упал на пол. Это было письмо, которое Энди оставила в гостинице «Стрэнд Пэлас» для своего мужа. Она зажмурилась.

– Ты, Андреа, поступила очень и очень глупо, – сказала женщина строго. – Ты что, решила, что мы тебя не станем проверять? Так что не ной про то, что твоя доченька в опасности. Если кто и рискует жизнью Кэти, так только ты сама.

Зеленоглазая резко развернулась и вышла, хлопнув дверью.

Каннинг отодвинул задвижку и открыл дверь в подвал.

Кэти лежала на раскладушке, прижав к себе Гарфилда.

– Я заболела, – сказала она.

– Тебе просто грустно, – сказал он. – Ты волнуешься, вот и все. Не стоит – все будет хорошо. Еще несколько деньков потерпеть.

– Да нет, я правда заболела. У меня температура.

Каннинг пощупал ей лоб. Действительно, горячий, и все лицо в испарине.

– Сядь-ка. Дай я на тебя посмотрю.

Кэти села. Он пощупал ей железки.

– Открой рот.

Она широко открыла рот. Он велел ей повернуть голову к свету. Горло красное, но без белого налета, значит, серьезной инфекции нет.

– Вы меня отвезете в больницу? – спросила Кэти.

Каннинг улыбнулся.

– У тебя просто легкая простуда. Я схожу куплю тебе лекарство. Да не волнуйся ты, скоро поправишься.

Кэти заметила видеокамеру, которую Каннинг положил на раскладушку.

– Я хочу тебя снять, – сказал он. – И послать пленку маме с папой. Чтобы они знали, что с тобой все в порядке.

– Почему вы не разрешаете мне позвонить им? Я знаю наш номер наизусть. Дублин шесть-семь-девять…

Каннинг снова улыбнулся.

– Я тоже знаю ваш номер, но мы лучше снимем тебя на видео. Тогда они тебя не только услышат, но еще и увидят. – Он навел на нее камеру. – А теперь скажи что-нибудь вроде: «Привет! Я Кэти. Со мной все нормально. Обо мне заботятся». Если хочешь, можешь помахать им рукой. Только вот что важно: скажи, что сегодня суббота, ладно?

– Но сегодня же не суббота, а пятница. Врать нехорошо.

– Но когда они получат пленку, будет уже суббота. Если ты скажешь, что сегодня пятница, они будут волноваться. Понимаешь?

– В общем, да, – кивнула Кэти.

– Так что давай-ка запишем то, что им будет приятно услышать. А потом я схожу тебе за лекарством.

Каннинг включил запись и кивнул Кэти.

– Мама! Папа! Это Кэти, ваша дочка. – Она в нерешительности замолчала.

«Я в порядке», – одними губами подсказал Каннинг и подбадривающе кивнул.

– Я в порядке, – сказала Кэти. – Только, кажется, простудилась. Голова кружится, и глотать больно. Хороший человек принесет мне лекарство, и я скоро выздоровею.

«Суббота», – беззвучно прошептал Каннинг.

– Он хочет, чтобы я сказала, что сегодня суббота и что со мной все в порядке. Мамочка, я домой хочу…

Кэти расплакалась. Каннинг выключил камеру и обнял девочку. Плечи у нее содрогались от рыданий.

В кухне сидел Макивой и смотрел новости по переносному телевизору.

– Ну, как поживает наша маленькая принцесса? – спросил он язвительно.

– Она простудилась. Пойду куплю ей «Ночную няню» – пусть попьет таблеток.

– Запись сделал?

– Да. За субботу.

– Игану нужны пленки на неделю вперед. Одного дня ему мало.

– Девочка же заболела, – сказал Каннинг.

– Если что сорвется, она еще хуже заболеет. Смертельно.

Из конторы Мартин Хейс ушел рано. В четыре он уже был дома и только собрался сделать себе чашку растворимого кофе, как кто-то позвонил в дверь. Напуганный звонком, он расплескал кипяток по столу. Выругавшись себе под нос, Мартин пошел к двери. На пороге стояли двое мужчин в полицейской форме, один седой, лет под пятьдесят, другой помоложе и повыше. На их куртках блестели капли дождя.

– Мистер Хейс? – спросил тот, что постарше. – Вы мистер Мартин Хейс?

– Да.

У Мартина заныло под ложечкой. От мрачных полицейских можно ждать только плохих известий. Он стоял, держась за дверную ручку, словно боялся упасть.

– Ваша жена дома?

Мартин растерянно смотрел на них. Вопрос неожиданный. Он-то решил, что они пришли сообщить, что найдена либо Энди, либо Кэти. Найдена – в смысле мертва, потому что живая стояла бы на крыльце рядом с полицейскими.

– Что? – переспросил он.

– Миссис Андреа Хейс дома?

– Нет, – ответил Мартин неуверенно.

– А ваша дочь? Мы можем с ней поговорить?

Мартин покачал головой.

– Ее тоже нет.

– И где же она?

– Послушайте, может, вы мне объясните, в чем дело? Что-нибудь случилось?

– Это мы, мистер Хейс, и пытаемся выяснить.

Мартин почувствовал, что у него подкашиваются ноги. Полицейские наверняка это заметили.

– Моя жена уехала. Вместе с Кэти. Они возвращаются завтра. Жена поехала в Белфаст повидать тетушку. Старушка заболела, и Энди решила съездить проверить, достаточно ли у нее продуктов, и все такое.

– И взяла дочь с собой?

– Я был очень занят на работе. Не знал, сумею ли забирать Кэти из школы. Вот мы и решили, пусть уж она лучше съездит с Энди.

– А в школу вы сообщать не стали?

Мартин вдруг понял, почему они пришли. Наверняка им позвонила секретарша, миссис О'Мара. Он пожал плечами.

– Да ей всего семь лет. Мы подумали, ничего страшного, если она несколько деньков пропустит. Все случилось так внезапно. Тетя позвонила, и Энди в тот же день уехала.

Старший из полицейских кивнул.

– Как она поехала?

– В каком смысле?

– На чем она поехала в Белфаст?

Мартин лихорадочно пытался сообразить, зачем он это спрашивает. И тут его словно обухом по голове ударило. У дома стояли оба автомобиля. «Рейндж-ровер» Мартина и «рено-клио» Энди. Вот полицейские и поняли, что поехала Энди не на машине.

– Она поездом поехала. То есть они поехали. Энди и Кэти.

– Каким?

– Белфастским, – ответил Мартин.

Полицейские улыбнулись – словно это было всего лишь легкое недоразумение.

– Во сколько был этот поезд?

Мартин представления не имел, когда отправляются поезда из Дублина в Белфаст.

– Утром. Часов в десять. В среду.

Полицейские обменялись взглядами, но, что они подумали, Мартин не понял.

– А как зовут тетю вашей жены?

– Бесси.

– Бесси? И где именно она живет?

– Точного адреса я не знаю. Где-то в северной части. – Мартин решил, что лучше всего отвечать как можно более расплывчато. Чтобы труднее было проверить.

– А она звонила? Ваша жена?

Мартин потер тыльной стороной ладони нос. Было бы крайне подозрительно, если бы Энди не звонила ему из Белфаста.

– Несколько раз. Вот вчера вечером звонила.

Молодой полицейский достал блокнот и ручку.

– Не могли бы вы дать нам номер?

– Какой номер?

– Номер телефона тети Бесси, – объяснил старший.

– У нее, по-моему, нет телефона.

– Но она же звонила сюда, просила вашу жену приехать.

– Наверное, из автомата.

– Вы же сказали, что она заболела, нуждается в уходе.

Мартин чувствовал, что его загоняют в угол.

– Я не уверен, что это она сама звонила. Могла кого-то попросить.

Старший полицейский задумчиво кивнул.

– А когда вы ждете жену назад?

– Точно не знаю.

– Она вчера вечером, когда звонила, ничего про это не говорила?

– Да нет. А в чем, собственно, дело? Что-нибудь случилось?

Старший несколько секунд пристально смотрел на Мартина, после чего сказал:

– Мы сами толком не знаем. Какая-то таинственная история. Мистер Хейс, а вы знакомы с миссис О'Мара?

– Да, это секретарь школы, где учится моя дочь. Она вчера звонила, спрашивала, почему Кэти не на занятиях.

– Миссис О'Мара говорила директрисе, что беспокоится по поводу вашей дочери. А сегодня не пришла на работу. Мы съездили к ней домой, но и там ее не оказалось.

Мартин нахмурился.

– Не вижу связи. Миссис О'Мара нет дома, поэтому вы решили, что что-то стряслось с Кэти? Бессмыслица какая-то получается.

– В том-то все и дело. Здесь какая-то тайна. А тайн я на дух не переношу. Увы, вы не сумели убедить меня в том, что ваша дочь цела и невредима.

– Что?! – Тут уж Марку притворяться не пришлось. – Не порите чушь! Мои жена и дочь просто уехали, вот и все. Они вернутся со дня на день.

Полицейский кивнул и достал из внутреннего кармана куртки визитную карточку.

– Меня зовут О'Брайен. Сержант О'Брайен. Когда ваша жена снова позвонит, попросите ее связаться со мной, хорошо? Мы хотим убедиться, что с ней все в порядке.

Мартин взял карточку.

– Да, конечно. Обязательно.

Полицейские ушли. Мартин закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Сердце его стучало, как отбойный молоток.

Иган мрачно слушал запись. Появление полицейских было неприятной неожиданностью, и теперь приходилось срочно менять планы. Мартин Хейс вел себя лучше, чем Иган мог предположить, однако стражей порядка ему вряд ли удалось обмануть. Они наведут справки и непременно появятся снова.

Игана очень удивило, что они стали отыскивать связь между О'Мара и дочкой Хейсов. Тело О'Мара было надежно закопано в лесу километрах в тридцати от Дублина. Но в одном не повезло – оказывается, секретарша поделилась с директрисой беспокойством по поводу отсутствия Кэти.

Он развернул стул, нажал несколько клавиш на клавиатуре компьютера. Заурчал лазерный принтер. Иган взял только что напечатанное письмо, перечел его и подписал, а затем заправил в факс и набрал номер банка в Цюрихе. В письме он распорядился перевести миллион долларов на Каймановы острова, на другой свой счет.

Факс загудел, а Иган встал и подошел к окну. Отхлебывая пиво из бутылки, он смотрел на город. Миллион долларов. На своей предыдущей работе он столько заработал бы за двенадцать лет. Он работал в разведывательном управлении, в отделе тайных операций. Шантаж, подкуп, заказные убийства – накопленный опыт очень пригодился ему в нынешней работе. Пять лет отслужив в разведке, Иган уволился и полгода путешествовал по миру, обзаводясь поддельными паспортами, открывая счета в банках по всему миру. Затем он начал работать на себя. Это был очень верный ход. Одна исламская группировка заплатила ему за работу в Кении и Танзании три миллиона долларов. Три месяца он был консультантом в Организации освобождения Палестины, что принесло ему еще два миллиона, а за заказ людей из Пекина он получит семь миллионов минус накладные расходы.

Он взглянул на циферблат «ролекса». Пока что все шло по плану. Но теперь надо придумать надежный способ убрать Мартина Хейса.