#Бояръ-Аниме // Аир Чудора 3 (СИ)

Глава 1

Я думал, что Кострома полна людей, что жаждали обобрать род, но всё оказалось несколько иначе.

Во-первых, Чудора — род, не ставший кланом. Но подчинённый клан у него всё же оказался. В нём было три главных ветви: Кощеевы, Банщики и Левши. Сейчас они уже не совсем специализированы на чём-то одном, но раньше было разделение на финансистов, рабочих разных специальностей и ремесленников. Их же общее наименование, а иногда и фамилия Чудорины.

Во-вторых, в Костроме жило несколько аристократических и купеческих семей, что имели финансовые связи с Чудорой. И вот они пытались увильнуть от налогов, выманить что-то у Чудориных или попросту украсть некоторые секреты производств.

Всего за период «отсутствия хозяина», что составил около пятнадцати лет после смерти моего деда по отцовской линии, было 82 попытки воспользоваться моментом и выудить деньги. Всего в двух случаях противная сторона попросту попробовала воспользоваться юридической лазейкой, что нет подписи главы рода Чудоры, в итоге так и «не получила товар с накладной».

А род Чудора на такие случаи организовал «компенсационную» сокровищницу, что открывалась после суда для победителей. Те должны были зайти и взять ровно то, что им полагалось.

В общем, оба аристократа-идиота попались на краже лишнего золота и отправились на каторгу.

А вот те, кто желал не платить налоги, оставались довольны.

После смерти моего деда по отцовской линии, что планировал повысить ставку, а так же моего отца, что так и не получил титула правителя Костромы, налоговая ставка на производство, продажу товаров внутри города и в ближайшем пригороде осталась нулевой.

Волновало ли меня это? Абсолютно нет.

Город самоуправляется, а денежные средства от империи всё равно тут оседают, так как государственные налоги платятся.

Но этого хватало, но не на всё. Кострома — явно требует ремонта. Даже по мнению моего странного слуги.

— Глупый вопрос, но главой города обязательно быть мне или я могу кого-то назначить? — спросил я у огромного белого кота по имени Прах.

— До Вашего совершеннолетия требуется регент, одобренный Альмаханом. Потом всё на Ваше усмотрение. Можете даже мышь посадить в кресло главы, но тогда я не смогу ручаться за её выживание в нашем жестоком мире, — произнесло относительно короткошёрстное существо.

— Кстати, я всю эту неделю забывал спросить. Прах, а ты вообще собственно кто?

— Глупый вопрос. Я же кот по всем признакам.

— Ну, не знаю. Я о говорящих кошках и тем более таких крупных не читал. Ты монстр?

— Мья? — от удивления кошак, что писал пером что-то на бумаге, выронил писчий инструмент и посмотрел на меня. — Что за вздор? Любому должно быть понятно, что я нежить.

— Ну, явно не скелет, тогда кто?

— Воплощённый дух кота, — гордо блеснул жёлтыми глазищами Прах. Потом подумал и уточнил, — я дух Беляша, любимого котёнка Чудоры Вереса.

— Котёнка? А как тебя сделали таким крупным? Как ты научился говорить?

— Долго живу, а у воплощённых духов иные правила развития. Говорить сложно научиться, а понимать проще, когда нет бренной плоти, лишь волшебная, а у неё нет сопутствующих жизни ограничений. Но из-за высоких требований к моему существованию, я не могу покинуть территорию усадьбы, где спрятаны артефакты для моего посмертного бытия.

— А ты можешь меня научить чему-то из некромантии? — спросил я с надеждой.

— Мья? Мучить можно, учить вряд ли, — задумчиво произнёс гигантский кот. — Я с магией знаком лишь вскользь, так сказать парой глазок. А про некромантию лишь слышал, в момент своего создания, да когда был рядом с хозяевами при обучении юных некромантов. Но в суть я не вникал. Достаточно того, что я охраняю усадьбу, веду дела, научился составлять бюджет. Кот, умеющий подобное, есть ли на целом свете? Вот оно волшебство!

— Ладно. Я самостоятельно облазил тут всё, где библиотека? Где личная сокровищница рода? Где злато, над которым можно чахнуть? — проворчал я, откидываясь на неудобном диванчике, что скрипел при каждом движении.

— Мы в главной усадьбе, но озвученное Вами может увидеть лишь Чудора.

— Ну, я Чудора, что дальше? Прах, только не говори, что мне в то ужасное место надо идти.

— Вы должны сходить в склеп и активировать вырезанный там ритуал.

— Блин, как я и думал. Хотя бы днём можно?

— В полночь полнолуния, насколько я помню, хозяева ходят.

— Шутишь?

— А я умею?

— Ладно, и когда полная луна?

— Через две недели.

— Понятно. Ты что пишешь, кстати?

— Оповещение Чудориным, что хозяин объявился. Надо собрание будет провести, но пока в склеп не сходите, отправлять рано. Вдруг Альмахан прислал какого-нибудь самозванца? Мне приказано верить государю, но Чудорины могут и не подчиниться.

— Ладно. Только не забудь потом заказать пиццу для сам-знаешь-кого. Она вообще выходит из спальни?

— Насколько я знаю, нет. Да и не сможет бросить то место, хозяева всегда там оставляли монстров из Мира Жара, были ли они змеями, ящерами, мужчинами или барынями, — неожиданно сообщил белый кот.

— То есть, «подобающее место», о котором я попросил для неё, это какая-то тюрьма? — удивился я, но протестовать и не подумал.

— Нет, это зеркальная комната, что помогает собирать энергию подобным существам. Удивительно, что Вашей жене… — начал кот.

— Она мне не жена, что за вздор? — перебил я.

— Вашей любовнице, — поправился гад.

— У меня с ней исключительно контрактные взаимоотношения! И вообще, она Лиса, а я ребёнок, что не планирует продолжать род, чтобы не потерять силы крови или не ослабевать.

— Хорошо, Ваше контрактное создание особенное. Обычно существа из Мира Жара, что были мне знакомы, питались исключительно светом солнца и луны. Она же требует снедь так часто, что курьеры уже привозят пиццу сами по расписанию. Однако упомянутая ей пицца с ананасами местным шеф-поваром не производится по причине, цитирую: «Я что кондитер, готовить твою сладкую пиццу? Мой итальянский дед никогда такого не позволил бы! Ара, Прах, ты там от одиночества совсем в усадьбе чокнулся?»

— Я так понимаю, с ананасами проблемы.

— Пока, да. Но, как только Вы вступите в права хозяина, мне не придётся обращаться в пиццерию к Ашоту.

— А почему сейчас надо? — не понял я.

— Повар спит, — спокойно ответил кот.

— В смысле? Так разбуди.

— Прислуга усадьбы проснётся после Вашего посещения склепа.

— Вот я тупень, это же логично, — только и пробормотал я. — Ладно, есть идеи, чем заняться? Всё, что пришло на ум, я попробовал.

— Половите мышей, — вальяжно ответил Прах.

— То есть, ты не против?

— Против, это моё занятие, но что поделать, не всюду могу пролезть, могу и делегировать часть обязанностей.

— Ну, пока я до этого не созрел. Ещё варианты?

— Даже не знаю. Можно сходить в лес призраков.

— Где, говоришь, мыши?

Ну, я даже не знаю, как назвать эту огромную плюшевую тварь.

«Мыши», да?

В амбарном погребе, да?

Зашёл я туда.

Поздоровался, попросил прощения и вышел, после чего вернулся к Праху.

— Я извиняюсь, что-то во мне взыграла любовь ко всему живому, я решил их пощадить, — сообщил я.

— Да, я вот тоже их жалею. Это никак не связано с тем, что они лишь немного меньше меня, обладают стихийной магией и все шесть на уровне Пешки, а я всего лишь Солдат. Они не трогают меня и имущество, но я всё ещё подчиняюсь приказу: ловить мышей. Кое-как балансирую между любовью ко всему живому и обязанностями, — вздохнул котик.

— Да. Они точно умные, сидят и медитируют, — поддакнул я.

— Эти мыши выходят оттуда только осенью, собирают урожай на выделенной для них полянке, а потом сидят в амбарном погребе, грызут свою траву и не шевелятся.

— Безобидные.

— Да.

— Пущай живут. А они Чудор слушаются?

— Нет, только своего призывателя, сына моего господина Вереса.

В итоге я просто тренировался до полнолуния.

Кроме медитации и физических упражнений я так же изучал магию земли в спокойной атмосфере. Утром перед намеченной датой я позвал Праха:

— Пошли со мной, будешь свидетелем, как я стану двуличной тварью.

— Хорошо. Господин Верес тоже подобным занимался, — произнёс кот, и мы двинулись в зал, где располагалось большое зеркало во всю стену.

— Интересно, для каких ритуалов это пригодится? — пробормотал я.

— Не знаю, это Вам лучше спросить в склепе.

— Да я уже понял, что все вопросы имеют практически один ответ.

Я всмотрелся в своё привычное отражение: русые волосы, достаточно развитая мускулатура (хотя останься я с качками, определённо оказался бы крупнее), глаза сейчас были карими.

— Сменить двуличие! — попробовал я сначала неверное, но казавшееся более благозвучным словосочетание. Ничего не произошло. — Двуличие сменить!

По лицу словно провело пылесосом. Потом потемнело в глазах, а в следующий миг я обессилено рухнул на ковёр, где частенько замечал отдыхающей белую тушу.

Спустя миг мир прекратил вертеться, воздух прекратил быть обжигающе холодным, я посмотрел на себя в зеркале.

— Тц. И так тоже красавчик, но оригинальная внешность лучше, — пробормотал я.

В зеркале меня изучал худой и очень высокий русоволосый юноша с мерцающими глазами ярко-синего цвета, но я ожидал, что они изменятся. Ведь окрас глаз — вещь непостоянная для мага.

Руки и ноги так же стали длиннее.

— Хе, красавчик из голодного края, — проворчал я. — Ладно, Прах, запомни эту внешность, как вариант меня. Я вернусь в норму через пару часов, сразу, как только добуду луны для этого.

— Какую пищу заказать? — никак не отреагировал на изменение моей внешности кот.

— Лентяйке сам знаешь что, мне фрукты на твоё усмотрение. Основные блюда, как и обычно, что себе, то и мне.

— Я удаляюсь, — произнёс кот, а я ради интереса стянул с себя одежду, чтобы понять, не просвечивается ли это тело насквозь, словно бумага.

Я смотрел на этого себя. Определённо это тело смотрелось старше.

Ради интереса я вошёл в медитацию.

Космос некромантии оказался неотличим.

Я попробовал перейти привычным способом в пространства земли и не получилось.

— Что за? — удивился я.

Тогда я попробовал более длинный путь через медитацию внутри медитации.

— ЧТО ЗА? — вырвалось у меня, когда я оказался в совершенно незнакомом месте. — Я достиг Звезды Земли и открыл новую стихию? Но тогда точно бы я это заметил. Как я сюда попал?

Небольшое белое солнце плыло посреди множества красных, голубых, оранжевых и жёлтых небесных тел.

У меня возникла идея, и я выбрался в реальность, прошёл на кухню, зажёг спичку, а затем от неё подсвечник.

А потом аккуратно подставил палец под пламя.

— А почему голова тогда не красная или рыжая? — задумчиво пробормотал я, вообще не ощущая тепла от горящей свечи.

Я прошёл в комнату, где Прах вязал себе шарф.

— Ты же можешь видеть развитие? — спросил я.

— Только количество стихий и уровень самой продвинутой, — сообщил кот.

— Хорошо. У меня сейчас две или три?

— Две, начало Планеты у сильнейшей.

— Хе, значит, развитие для каждой внешности отличается, но некромантия общая. Кстати, а Костроме есть место, где можно пробудить новую стихию? — спросил я на всякий случай. — Только не говори, что в склепе будет мне ответ.

— Ну, в городе, конечно, есть несколько отделений ТК, где можно провести подобную процедуру, наверно, есть и частники, но всё же лучше сделать это у своих. По крайней мере, узнать их мнение. Хозяева раньше всегда проводили этот обряд дома, — заявил Прах, потом подумал и добавил, — хозяева вообще предпочитали домашнюю обстановку, после окончания академии и университета. Только Ваш отец со своей супругой предпочитали охоту за сокровищами в трещинах по запросам Вашего деда.

— И чегой-то им дома не сиделось, — выдохнул я и пошёл медитировать, чтобы вернуться.

Но в какой-то момент просто из любопытства я зажёг искру, потом пустил огненную стрелу, а затем и огненный шар.

Определённо дешевле и мощнее, чем при помощи жезла. Если одержимость Билом Скомороховым делала магию огня сильнее, то Золотой Песец был просто жильцом, что в пассивном режиме якобы не слышит внешних звуков, кроме моего голоса, но так же и не даёт усиления артефакту.

Что с ней внутри, что без неё, заклинания были идентичны.

Зато фантом капитана Тайной Канцелярии мог от меня уйти не так уж далеко, а вот пиццеедка могла быть оставлена, как оказалось, где угодно. Хоть в лампе, хоть в усадьбе, хоть в жезле.

Удобно.

Очень удобно, что её можно бросить тут, а призвать в другом месте при помощи артефакта. Правда, на практике я этого пока не опробовал, описание дал Прах.

Собственно, он видит больше, чем я. У него есть некое магическое зрение.

А у меня теперь есть защита от огня! Пустыни мне не страшны, а вот с морозом есть вопросы. Да и качать ещё и эту стихию?

— Бли-и-и-и-ин! Я тормоз! Наверно и отъедаться придётся, — осознал я, когда до меня дошли минусы этого двуличия.

Но реальный минус был впереди. Если превратиться в дистрофика было неприятно, но почти безболезненно, то в красавчика оборотиться было настоящей мукой: боль в мышцах, костях, глаза казались словно выжженными, а так же в какой-то момент было ощущение, что кто-то сыграл в футбол прямо мне между ног.

Очнулся я рыдающим на полу. Если не считать слёз, то тело вернуло себе форму красавчика утренней версии.

— Сколько у меня стихий? — спросил я, снова подойдя к огромному коту.

— Две, сильнейшая практически на Звезде, полностью заполнена кубами. Но этого мало для того, чтобы идти пробуждать третью. Только со Звездой имеет смысл, — сообщил Прах.

— Я в курсе, я уже раскатал губу на будущее, — вздохнул я. — А чем так вкусно пахнет?

— От Ашота привезли десять пицц, а так же его фирменные итальянские блюда для нас: бастурма, мой любимый карсский хоровац, а ещё хариса и долма.

— Кроме пиццы не пробовал итальянской кухни. Ты до этого заказывал, вроде бы, что-то обычное: борщ, уха, щи, каши и тушёное мясо.

— Тот повар уехал на свадьбу к родственникам. А всё равно пиццу заказываем, чего бы и остального не взять?

— Действительно, — согласился я, — гляну, что собственно за выпечка тут.

Я открыл одну из белых картонных коробок.

Тесто было гораздо тоньше, словно какую-то лепёшку заранее выпекли, а потом на неё набросали кетчупа, сыра, зелени и мясного ассорти.

Ну, не пицца от Кулинарного Фея, конечно, но я мало видел в этой жизни. Так что, наверно, это и есть итальянская кухня, к тому же ближе к оригиналу.

Но странная каша и виноградные листья, в которые был завёрнут фарш с рисом, мне понравились больше. Да и кот так же уминал их.

Никогда бы не подумал, что увижу кошака, что орудует вилкой и ножом. Мне остаётся только у него поучиться. На его фоне я варвар, что ложкой ест и кашу, и эти фрикадельки в каких-то листиках.

— Кстати, а когда томатный сок привезут? — спросил я после обеда.

— Обещали ещё неделю назад, но пока нет. Предлагали томатную пасту. Взять?

— Да, Прах. Закажи помидоров в любом виде. Буду тренировать стойкость к крови, да и подкармливать тех, кто тебя боится.

— Я не виноват, что с ними так и хочется поиграть! Они такие круглые, такие пушистые, словно плюшевые мыши.

— Жёлтая «плюшевая мышь» совсем недавно в полёте съела целую пустынную гориллу ранга Рядового, а зелёная так вообще жрёт всё, что можно и нельзя, а потом стреляет магическими снарядами. Так что в следующий раз постарайся их или запугать, чтобы получить как можно больше авторитета, или не трогать. Они в прошлый раз могли просто растеряться, так как у Лисы была истерика, чтобы мы ей пиццу добыли.

— Понял. Запугать, так запугать, — хищно усмехнулся белый сугроб шерсти и выпустил огромные ножи из лапы.

— Только без овощеубийств. Я даже не представляю, как лечить их или тебя.

— Они не амбарные мыши, смогу аккуратно! Выпускайте, хозяин!

— Нет, потом. Когда сок будет. Чтобы, если что, было чем отвлечь. Да и в склепе уточню, чем лечить их или тебя, — рассудил я вслух.

— Конечно уточняйте, как латать эти шарики. Прах не настолько слаб, чтобы проиграть помидорам!

А дальше часы тянулись очень долго.

Ночью же я пошёл к лестнице на нижние этажи, что казалась буквально древностью, так как состояла из огромных каменных ступеней с низкой степенью обработки.

Ранее я сюда приходил с факелом, но он каждый раз гас в одном и том же месте.

Сейчас же ровно в полночь сами стены зажглись зеленоватыми огнями.

Вот и настал день и час, когда я официально стану Чудорой или вернусь к жизни Грязева, простого некроманта и красавчика.

— Что-то многовато ступенек, — пробормотал я, когда насчитал триста. А начинал счёт я не с начала пути.

Спустя час мне уже не хотелось идти ниже просто по одной причине: я представлял себе путь наверх.

— Если тут нет лифта, останусь здесь жить, — проворчал я, а в следующий миг вышел на площадку туннеля, в конце которого брезжил бело-зелёный свет.