#Бояръ-Аниме. Моров. Том 6

Глава 1

Москва. Особняк дворянского рода Моровых. Иван Владимирович Моров.

Я поставил чашку кофе на блюдце и поднялся из-за стола. Стараясь не шуметь, чтобы Маргарита могла спокойно выспаться, я закончил одеваться и вышел из своих покоев.

На улице уже началась оттепель, так что можно было бы пренебречь плащом, но я все же решил его накинуть. Управляющий помог мне одеться и подал трость. Кивнув ему, я дождался, когда слуга распахнет дверь, и вышел на крыльцо.

Весенний воздух тут же наполнил мои легкие, яркое солнце огладило меня своими лучами, вызывая непроизвольную улыбку. Сегодня начинается четвертый месяц моей работы преподавателем в первой магической академии Российской Империи, и начнутся зачеты по профильным предметам. В том числе и моему.

— Доброе утро, Иван Владимирович, — поклонился мне Сергей, открывая заднюю дверь «Коршуна».

— Утро доброе, — отозвался я, опускаясь на сидение.

Он захлопнул за мной дверь и обошел автомобиль, прежде чем оказаться на своем месте. А я уже мысленно погрузился в будущие мероприятия. До сих пор я преподавал только универсальные знания о чарах, и до защиты нам со студентами было далековато, однако группы уже служащих магов после сданного зачета перейдут к изучению этой темы.

Вообще, время в академии летело незаметно. Вроде бы только вчера я впервые поздоровался со своими студентами, а сегодня уже буду принимать у них зачет за целый квартал. Впрочем, так всегда и бывает, когда занимаешься каким-то действительно увлекательным делом.

Хотя, конечно, пришлось повоевать с администрацией, требовавшей переходить к темным искусствам немедленно. Но в любом случае это дело прошлое.

Изучение древнекитайского двигалось не так уж быстро, как хотелось, но разобраться, что в присланной мне из Поднебесной костяной книжке начертана инструкция, я все же смог. Как и узнать, кто же такая эта Синьхуа Су.

Третья дочь правителя провинции Хэйлунцзян, наместника императора Цзяньху Су. Род Су приходился какой-то родней правящей семье, как, впрочем, и другие семьи наместников. В каждом дворце обитали члены монаршего клана, удерживающие власть железной рукой и строгой сплоченностью. Стоило в одной провинции вспыхнуть очередному восстанию, как туда стекалась армия со всей Поднебесной, чтобы развешать бунтовщиков. И эта система работала.

Впрочем, гораздо интереснее оказалось, откуда Синьхуа узнала о моем интересе. С Китаем я до этого сам не взаимодействовал, зато роду Су был знаком Василий Владимирович Окунев. Двоюродный дядя, как выяснилось, некогда поработал внештатным специалистом, расчищая дорогу для Цзяньху. В саму эту историю я не вникал, но главное — «Косарь» взыскал долг с семьи Су, получив копию древней книги по совершенным артефактам.

Благодарность Окунев от меня принимать отказался, намекнув, что не прочь обзавестись артефактом, созданным по китайской методичке. Так что у меня уже была идея, как использовать полученные знания.

— Прибыли, ваше благородие, — произнес Сергей, останавливая «Коршун» на парковке академии. — Я останусь здесь дежурить, если вам понадобится срочно отъехать.

— Хорошо, — кивнул я, дергая ручку.

Зачетов у меня еще не было, и я не представлял, сколько времени лично у меня уйдет на то, чтобы протестировать всех студентов. Так что уточнение водителя было не зря. Он ведь мог смениться, как обычно и происходило, когда я задерживался в академии. Моя дружина не ходит со мной по академии, как и охрана других благородных. А потому, чтобы не терять время, лучше звонить напрямую водителю, чтобы он был готов выехать сразу, как я покину здание.

Стоило мне покинуть автомобиль, мой взгляд сразу же зацепился за несколько групп студентов. За минувшие месяцы даже неблагородные оказались разделены между дворянскими кружками — каждый род желал приблизить к себе как можно больше сильных чародеев. Так что за самых перспективных даже состоялось несколько дуэлей.

Это к взрослым никто даже не приставал — там люди уже все с должностями на службе. А вот молодняк, только окончивший школу, нанят не был, а потому вполне мог войти в ту же дружину влиятельного благородного семейства.

— Здравствуйте, Иван Владимирович, — склонили голову девушки из простецов, стайкой обретающиеся у одной из множества расставленных по территории скамеек.

Судя по тому, как весело они проводили время до моего приближения, с настроением у студенток все было прекрасно. Хорошо бы и с подготовкой было так же.

— Доброе утро, — ответил я. — Не опаздывайте на зачет.

— К вам — ни за что не опоздаем, — заверила другая.

Они улыбались тем особым образом, когда с первого взгляда ясно, что в головах у них не столько знания, сколько желание прикоснуться к предмету своей страсти. Но, разумеется, я себе ничего подобного в академии не позволял.

Кивнув сразу всем девушкам, я прошел к крыльцу и, поднявшись по ступенькам, распахнул дверь. Меня едва не сбила группа студентов, спешивших выбраться на весеннее солнышко.

Уступив им дорогу, я направился в свой кабинет. Но стоило мне отпереть дверь, как в кармане завибрировал телефон. Вытащив аппарат, я прочел сообщение.

Александрова Е. В.: Доброе утро, Иван Владимирович. Прошу пройти в мой кабинет на планерку.

Хмыкнув, я кинул сумку с бумагами и, покинув кабинет, отправился к администрации. Бюрократия, черт возьми, никуда от нее не деться. Такие планерки проходили едва ли не раз в неделю, и ставшая директором Екатерина Вячеславовна постоянно поднимала вопросы организации процесса обучения.

Мне начислялось жалованье как преподавателю, но, если честно, я понятия не имел, сколько там капает на мой счет. В любом случае сумма выходила не такая уж и значительная — основную прибыль мне по-прежнему приносили частные клиенты и производство Солнцевых.

А потому я общим переживаниям других преподавателей не уделял внимания. Некоторые боролись за свои часы, пытались распихать нагрузку. Мне было все равно, впрочем, как и Сергею Константиновичу Легостаеву.

Маг смерти вообще ко всему происходящему в академии на административном уровне относился ровно. Учитывая, что внук главы рода и следующий наследник Легостаевых даже табели самостоятельно не заполнял, неудивительно.

Вот уж кто действительно пользовался своей славой молодого и красивого преподавателя. В каждой группе у Сергея Константиновича имелась девушка или девица, которая бы не возражала заполнить документы за него, лишь бы провести с Легостаевым немного времени наедине.

Первая государственная магическая академия имени его императорского величества Федора.

Мирослава Анатольевна шагала по коридору академии в компании двух молодых людей. После несостоявшейся мести со стороны Шерстобитовых отец не выпускал дочь из дома без охраны. Вот и в стенах академии сопровождение организовал из нескольких крепких парней, вышедших из семей, служивших роду Герасимовых. Впрочем, Мирослава Анатольевна прекрасно понимала отца, и у нее и мысли не возникло возмутиться.

Глава рода принимает решение, а члены его семьи подчиняются. Только так правильно. И, как показала практика, безопасно. Дедушка отдал жизнь, чтобы защитить собственных гостей на приеме — так считается официально. Но Мирослава Анатольевна знала, Никодим Павлович защищал свою семью.

Теперь уже ее отец, Анатолий Никодимович, делает все, чтобы род не только возвысился, но и выжил. А потому саботировать его решения — высшая глупость, до которой только можно додуматься.

До зачета по защите, которую преподает Иван Владимирович, оставалось не больше десяти минут. Герасимова с поддержкой направлялась к его кабинету, полностью уверенная в своих силах. Сдать зачет по универсальной магии, как называл вступительный курс Моров, было несложно, если приложить к лекциям и семинарам голову. Так что Герасимова была уверена в своих силах.

Это ее долг как Герасимовой — доказать, что и она достойный член семьи. И не посрамит своего отца, не справившись с первым же испытанием на пути.

За поворотом навстречу попалась Кристина Гордеевна, идущая под ручку со своим почти женихом. Моргунов был все таким же, как и при первой встрече на одном из приемов в дворянском собрании — блеклым, с глупой полуулыбкой на губах. Единственное положительное качество, которое в молодом человеке можно было найти — цифры на счету его рода.

Мирослава Анатольевна окинула коротким взглядом молодого человека, который был слишком никаким на фоне Морова. В голове Герасимовой не укладывалось, как можно было предать Ивана Владимировича ради такой… посредственности. Тем более когда весь свет знал, что Кристина Гордеевна едва ли не сама на Морова вешалась.

Девушки встретились взглядами, но не проронили ни слова и просто разошлись.

— Мирослава Анатольевна, — негромко обратился к девице один из сопровождающих ее парней, — нам ожидать проблем от них?

Они уже несколько месяцев наблюдали эти переглядывания и были в курсе, что обе девушки не слишком дружелюбно настроены друг к другу. Впрочем, пока что все оставалось в рамках приличий. Однако оба студента родились в семьях, служащих Герасимовым, а потому не понаслышке знали, как много врагов у этого рода. В том числе и в Российской Империи.

— Нет, Володя, — отмахнулась та. — Эту битву она уже проиграла.

После покушения, в которое Мирослава Анатольевна изначально не верила, но которое Шерстобитовы все же попытались совершить, она стала иначе смотреть на некоторые вещи. В том числе и на бегство Большаковой.

Дурочка испугалась. И с поразительной легкостью предала свои чувства. Настоящая дворянка так никогда бы не поступила.

И хотя у Большаковой многими был отмечен талант, и в какой-то момент Герасимовой даже показалось, что они могут стать соперницами, но Мирослава Анатольевна уже догнала Кристину Гордеевну, а затем и перегнала ее, оставив далеко позади. Во внутреннем неофициальном табеле о лучших студентах место Большаковой стремительно отступало перед более усердными и способными.

Да, у нее была фора, когда Кристина Гордеевна была прикована к инвалидному креслу. Но это преимущество вскружило ей голову, а попавшийся под руку Моргунов и вовсе отобрал последние силы на развитие. Так что пока Большакова занималась своими делами, остальные студенты из кожи вон лезли, чтобы доказать и своим родным, и окружающим благородным родам, что достойны.

Ведь по действиям одного судят весь род. И то, что делала Большакова, не красило ни ее, ни ее семью.

— Я все же доложу вашему отцу, — произнес Владимир, достав телефон из кармана.

— Как знаешь, — легко кивнула Мирослава Анатольевна.

Они дошли до кабинета, перед которым уже стояла часть группы. И пока один из ее одногруппников набивал сообщение в телефоне, второй встал так, чтобы в случае опасности прикрыть собой Герасимову.

На безопасности для своих людей Анатолий Никодимович не скупился. А потому магических вещиц на обоих парнях было ничуть не меньше, чем на дочери. И при необходимости Мирославу Анатольевну не только вытащат из-под огня, но и смогут оказать достойный отпор.

Дверь в кабинет открылась, приглашая студентов входить, и людской поток втянулся внутрь, сразу же рассаживаясь по своим местам. Сам Иван Владимирович в это время сидел на своем месте, потягивая кофе и глядя в окно.

Наконец, когда все оказались на стульях, он жестом заставил дверь закрыться.

— Опоздавших не ждем, — объявил он. — Итак, добро пожаловать на ваш первый зачет по защите от темной магии. Сегодня мы проверим, насколько хорошо вы изучили материал по универсальным законам, и те из вас, кто получит зачет, в следующем семестре начнет углубленное изучение именно темных чар.

Он поднялся из-за стола и прошел к столу, на котором лежали стопки бумаги.

— Здесь девяносто два листа, — произнес Иван Владимирович, поводя рукой над столешницей. — Вас здесь тридцать шесть человек. На каждом листе есть пять вопросов — по одному на каждый изученный нами блок знаний. Сейчас я стану вызывать вас по одному, вы сами выбираете лист, возвращаетесь с ним на место и отвечаете на вопросы. Когда будете готовы сдать теорию, можете поднять руку, я проверю вашу работу. Если не успели, значит, придете в следующий раз вместе с опоздавшими. Итак, поехали по списку. Анисимов…

Там же чуть позже. Иван Владимирович Моров.

Я откинулся на спинку стула и выдохнул. Первый зачетный день завершился довольно неплохо. За исключением нескольких незначительных ошибок, студенты справились с заданиями. Но это были лучшие группы, отстающие будут сдавать послезавтра.

С помощью телекинеза собрав билеты обратно в сумку, я закрыл ее и поднялся из-за стола. Несмотря на то, что я практически весь день провел в кабинете, слушая ответы на одни и те же вопросы, от преподавания я не уставал. Мне настолько нравилось видеть, как мои студенты развиваются, что я чувствовал себя заряженным до предела аккумулятором.

Приятно, когда твои знания обретают жизнь в головах других людей. Это ни с чем не сравнимое удовольствие от осознания, что живешь не зря, вызывало у меня улыбку.

Хотя, конечно, хватало на курсе и сюрпризов. Та же Кристина Гордеевна, из гения скатившаяся в среднюю по успеваемости студентку, вызывала у меня удивление. И хотя я не лез к Большаковым с вопросами, но приоритеты у девицы однозначно поменялись, и я не мог ее осуждать.

Она и так достигла многого за короткий период. А теперь, когда появилась возможность жить, как все, вцепилась в нее со всей силы. Даже та влюбленность, которую Кристина Гордеевна ко мне испытывала, прошла, освободив Большакову. И она смогла переступить через дурные воспоминания, чтобы жить дальше.

Хорошо, что я вытребовал себе время, и не стал строить особых планов на наше совместное будущее. В который раз уже убеждаюсь — с благородными девицами лучше держаться на максимально возможном расстоянии.

Закончив наводить порядок в кабинете, я вышел из него и, закрыв за собой дверь, уже собирался идти на парковку, но снова завибрировал телефон. Подозревая, что это опять Александрова требует собраться на планерку, я чертыхнулся, доставая аппарат.

Но на сей раз это был звонок.

— Слушаю, Даниил Игнатович, — произнес я, ответив на вызов.

— Иван Владимирович, нам пришел запрос из Министерства иностранных дел, — заговорил мой начальник безопасности. — Похоже, госпожа Синьхуа Су решила навестить Москву. А вы состоите с ней в переписке, и китайское посольство запросило вашего присутствия во встречающей делегации. Что скажете?

Я хмыкнул.

— А кто запрос подписал? — уточнил я.

— Михаил Игоревич Завьялов ведет дело, — подтвердил мою догадку Демин. — Я так понимаю, все ваши контакты проходят только через него. После всего, что случилось…

А еще ясно, что мое общение с дочкой наместника провинции Хэйлунцзян заставило государственных мужей напрячься. Я, конечно, верный родине дворянин, но она все же далеко не последний человек в иерархии Поднебесной. Так что тут можно рассматривать не только международное общение, но и политический брак.

На родине Синьхуа Су имеет мало шансов выйти за равного по положению человека — там все посты и хлебные места поделены между родней. А вот выдать ее за границу, усилив какую-то из младших семей правящего рода — это выгодно. Да и Российской Империи было бы неплохо закрепить дружественные отношения с Поднебесной через брак. Как ни крути, а нам нужен Китай в качестве союзника и опорного пункта в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

— Передайте мое согласие, — озвучил свое решение я. — Когда хоть приезжает наша принцесса?

Демин отчетливо зашуршал бумажками.

— Рейс прибывает в Москву через три дня, Иван Владимирович, — объявил Даниил Игнатович. — Тут есть приписка от Завьялова: в случае вашего согласия он приглашает вас к себе сегодня на ужин в любое удобное для вас время.

— Хорошо, тогда я сразу к Михаилу Игоревичу, — ответил я.

— Принято, передам сопровождению.

Положив трубку, я направился на выход из корпуса.

Визит китайцев — это как минимум интересно. Будет любопытно пообщаться с Синьхуа Су вживую. Судя по нашей переписке, она весьма хороша в артефакторике. Если, конечно, девушке не подсказывали, как конкретно втереться ко мне в доверие, другие профессионалы, это будет прекрасная возможность обменяться опытом.

Все же наши магические традиции несколько различаются.

Уже подходя к «Коршуну», дверь которого для меня открыл Сергей, я услышал торопливые шаги позади.

— Иван Владимирович!

Обернувшись, я улыбнулся и чуть наклонил голову.

— Мирослава Анатольевна, — поприветствовал я девицу, за плечами которой стояла парочка парней. — Господа.

— Иван Владимирович, мы не могли бы переговорить наедине? — спросила Герасимова.

Я кивнул и жестом предложил занять ближайшую скамейку. На улице уже стало значительно прохладнее, но ничего такого, с чем не смогли бы справиться бытовые чары.

Дождавшись, когда студентка присядет, сам я опустился рядом, соблюдая при этом положенную дистанцию. Пара сопровождающих Герасимову парней осталась на почтительном расстоянии, чтобы нас не слышать, и в то же время так, чтобы в случае опасности вмешаться.

— Итак, Мирослава Анатольевна, я вас слушаю, — произнес я, повернувшись к собеседнице.