Брак

Глава 52 ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В ПАРИЖЕ

Клара понимала, что Антуан – славный человек. Это условие не было обязательным, хватило бы и его внешней привлекательности, но благодаря ему Клара безоглядно влюбилась в Антуана. Он был очень похож на нее, только мужского пола, – скромный, корректный человек, до сих пор ведущий размеренную, правильную жизнь. Слова «безмолвное отчаяние» как-то не вязались с его привилегиями и возможностями в обществе. Но его правильная личная жизнь вдруг превратилась в драму, в потакание своим прихотям, порожденное доныне неизведанными желаниями. Только на три дня, решили они. Потом они будут лишь улыбаться друг другу при встрече. Так и должно быть. Но их сердца восставали против такой холодной расчетливости – по крайней мере сердце Клары.

Она понятия не имела, что Антуан говорил своей жене, как объяснял коллегам частые отлучки, такие неожиданные для добропорядочного, сдержанного мужчины. На работе у Антуана секретарши переглядывались с понимающими улыбками.

Он приезжал к завтраку, и они предавались любви, потом обедали и опять занимались любовью, вместе ужинали и бродили по лесу, держась за руки. Им казалось, что Платон наблюдает за ними из вечности с благосклонной улыбкой, считая то, что случилось с ними, подтверждением своей теории. Конечно, оставаться у Клары на ночь Антуан не мог. По ночам Клара изводилась от ожидания, бодрствовала до двух часов, чтобы поговорить с Орегоном и опять выслушать уверения Сержа в том, что с ее матерью все в порядке.

Однажды утром Антуан приехал из Парижа и повел Клару к себе. Они шли по лесу; ротвейлеры давно привыкли к ним и не обращали на них никакого внимания.

– Мне просто захотелось увидеть тебя там, в моем доме. Нам никто не помешает. В будние дни дом пустует.

Подобно Кларе, ему нравилось совершать дерзкие поступки, нарушать запреты. В семье его всегда считали паинькой и миротворцем, он редко изменял Труди и никогда не причинял беспокойства ни ей, ни своей матери, ни любой другой женщине в семье, пока не…

Клара старалась не смотреть на оленьи рога в холле – их символическая роль в ее жизни была слишком значительна. Антуан принес из погреба «Жевре-Шамбертен» 1985 года, Клара потушила грибы, он поджарил тосты. Они ели в кухне и болтали и в конце концов предались любви на диване в гостиной. Вероятно, Антуан решил, что Кларе будет неприятен вид супружеского ложа, а может, и сам считал его священным. Клара так и не поняла, в чем дело, но была рада, что ей не пришлось видеть две подушки, две тумбочки, две зубные щетки в ванной.

К концу третьего дня, проведенного вместе, мысль о том, что все кончено, казалась невыносимой. Но почему предвидение безрадостного будущего и гипотетических лишений сводит на нет все наслаждения настоящего?

– Возможно, все дело в протестантских убеждениях, – сказал Антуан. – Мне тоже нелегко.

– Но ведь мы не влюблены, это просто… просто… – На такое чудо, как безумная взаимная любовь, они даже не надеялись. Происходящее они называли «влечением», «желанием» – как угодно, только не любовью. Но несмотря на тщательный выбор выражений, Клара понимала, что они с Антуаном утратили всякую власть над собой и всецело отдались экстазу. Как будто их предупредили, что в их распоряжении всего лишь три дня, время отсутствия Сержа. И если через три дня наступит конец света, какой смысл задумываться о своих поступках? К чему осторожность и сдержанность?

А может, эта сжатость во времени придавала особую прелесть их роману? Во всяком случае, эти драгоценные минуты придавали смысл многому, чего прежде они не понимали. Клара знала, что теперь она станет более заботливой матерью и преданной женой, хотя и не понимала, как это произойдет. Даже если бы Антуан научил ее только сексуальному наслаждению, этого хватило бы, чтобы осознать всю ценность жизни. Антуана восхищала метаморфоза, превращение степенного банкира в романтического любовника; он клялся, что прежним уже никогда не станет, что в глубине души навсегда останется отступником. Многие преступают опасную черту. Неужели и она ее преступила?

Вечером третьего дня Серж сообщил ей, что прибудет в Париж завтра до полудня. Этот вечер станет для нее и Антуана последним. Клара решила отметить его роскошным ужином в лучшем ресторане. Антуан подыщет убедительное объяснение для жены, они поужинают, а потом, на прощание, займутся любовью где-нибудь в отеле. Вопреки всем опасениям за три дня они не успели пресытиться неистовыми совокуплениями.

В простом черном платье Клара была так ослепительна, что Антуан слегка смутился, войдя в ресторан, где еще никогда не бывал. Она выделялась из толпы, словно Венера, мужчины провожали ее восхищенными взглядами. Антуан надеялся, что их усадят в глубине зала, но вместе с тем был доволен и немного ошеломлен ролью обладателя такого сокровища. Уже сидя за столиком, оба поняли, что не голодны, но как-то ухитрились справиться с ужином из трех блюд. Какая досада, что они выбрали заведение с великолепной кухней, отвлекающей внимание! Такие рестораны предназначены для пресыщенной и скучающей публики.

Клара понимала, что, если они заговорят о расставании, она расплачется, а здесь, в ресторане, слезы неуместны. Поэтому она улыбалась и вела бессодержательную беседу. Антуан поддерживал разговор о литературе.

– Адюльтер занимает значительное место в литературе девятнадцатого века, – заметил он. – И даже в средневековой литературе, в светском контексте.

– Обожаю адюльтер, – откликнулась Клара. – Слава адюльтеру!

– Благоприобретенный вкус.

– Мадам Бовари, Анна Каренина – все они плохо кончили, – вспомнила Клара. Любой, даже самый невинный, разговор напоминал им о том, чего так жаждали их тела, об идеальном совпадении интересов – вопреки уверенности, что этому больше никогда не повториться. Их тайная жизнь завершена.