Брат Третьей Степени

Глава 5. ВСЁ БОЛЬШЕ ТАЙН

Сон в ту ночь бежал от меня. Я пытался успокоить заинтригованный ум, но не преуспел в этом. Что за тайны окружали меня? Матушка жива! А что же с Эсмеральдой? А этот удивительный человек- Альварес? Он сказал: мать ожидает меня в Братстве. Что все это значит?..

Двенадцать ударов часов оповестили о наступлении новых суток. В три часа я все еще ворочался в постели и не мог взять под контроль свой обескураженный ум. В конце концов, после четырех я провалился в беспокойный сон. И словно в добавление к той таинственности, что уже окружала меня, во сне я, как и восемь лет назад, оказался во дворе монастыря среди диких гор. Но на этот раз монахи в облачении цвета индиго подвели к Пресветлому моего отца. И как раньше, туман окутал сцену, так что, чем это закончилось, осталось неизвестным. Проснулся я освеженным, но по-прежнему исполненным беспокойного возбуждения. Я весь горел внутренней энергией.

«Матушка ждет меня в Братстве, я обязательно встречусь с ней мм», — сказал я себе, решительно стиснув зубы. Меня мучили вопросы: «Что означает нынешний сон? Имеет ли таинственный адепт к нему отношение? Ведь он присутствовал в то время, когда я видел первый сон». Все это сейчас целиком занимало мои мысли. Уже год я терпеливо ожидал ответа на свое заявление. Монсеньор Дюран не передавал никаких сведений, а на вопросы отвечал кратко: «Все приходит к тому, кто умеет ждать». Но я ждал достаточно долго и теперь, получив дипломы первой степени по праву и медицине, хотел бы знать, стоит ли ждать дольше.

Слоняясь взад-вперед по комнате, я становился все беспокойнее. Казалось, тихий голос шептал: «Ты прав, ты прав. Вперед. Вперед!» Утвердившись в этой мысли, я спустился вниз, полный решимости переговорить с Дюраном, как только закончится завтрак. В три часа я все еще ворочался в постели и не мог взять под контроль свой обескураженный ум. В конце концов, после четырех я провалился в беспокойный сон. И словно в добавление к той таинственности, что уже окружала меня, во сне я, как и восемь лет назад, оказался во дворе монастыря среди диких гор. Но на этот раз монахи в облачении цвета индиго подвели к Пресветлому моего отца. И как раньше, туман окутал сцену, так что, чем это закончилось, осталось неизвестным. Проснулся я освеженным, но по-прежнему исполненным беспокойного возбуждения. Я весь горел внутренней энергией.

«Матушка ждет меня в Братстве, я обязательно встречусь с ней там», — сказал я себе, решительно стиснув зубы. Меня мучили вопросы: «Что означает нынешний сон? Имеет ли таинственный адепт к нему отношение? Ведь он присутствовал в то время, когда я видел первый сон». Все это сейчас целиком занимало мои мысли. Уже год я терпеливо ожидал ответа на свое заявление. Монсеньор Дюран не передавал никаких сведений, а на вопросы отвечал кратко: «Все приходит к тому, кто умеет ждать». Но я ждал достаточно долго и теперь, получив дипломы первой степени по праву и медицине, хотел бы знать, стоит ли ждать дольше.

Слоняясь взад-вперед по комнате, я становился все беспокойнее. Казалось, тихий голос шептал: «Ты прав, ты прав. Вперед. Вперед!» Утвердившись в этой мысли, я спустился вниз, полный решимости переговорить с Дюраном, как только закончится завтрак.

Словно по обоюдному молчаливому согласию, за столом мы с Камиллой не говорили о том, что произошло накануне вечером. Она лишь сделала мне комплимент, упомянув о моих отличных выпускных оценках. После завтрака, еще до того, как я смог попросить о встрече, монсеньор Дюран сообщил, что хочет переговорить со мной в своем кабинете. Как только мы вошли туда, он закрыл дверь, по своему обыкновению тщательно, и пригласил меня сесть напротив него. Затем, не говоря ни слова, вручил мне два письма, неотрывно следя за выражением моего лица. На письмах стоял штемпель Мехико. На одном конверте я узнал почерк отца, почерк на другом не был мне знаком. Поскольку для меня было необычным получать письма от незнакомых людей из Мехико, я распечатал его первым. Письмо содержало газетную вырезку, уведомление о банковском вкладе и записку, которая гласила:

«Мехико, Мексика

15 августа 18…

Сеньору Альфонсо Колоно

Уважаемый сеньор!

Ваш отец — Фердинандо Колоно, как вы поймете из прилагаемой статьи, таинственно исчез. Никому не известно, где он и что с ним сталось. За день до исчезновения он продал всю недвижимость за наличные и поместил вырученные деньги вместе с другими имеющимися в его распоряжении активами — общая сумма 500 тысяч франков — к нам, дав указание перевести их на ваш счет во Французский Банк. В соответствии с этим распоряжением мы настоящим высылаем вам уведомление о вкладе на вышеуказанную сумму. Надеемся, что все разрешится благополучно и отец ваш вскоре вернется. Мы с радостью готовы представлять ваши интересы в этой части света и в будущем.

С уважением,

Карлос Сандоли-Сия,

банкир».

Волнуясь, я взял газетную вырезку и прочел: «Загадочное исчезновение. Дон Фердинандо Колоно, врач и один из самых просвещенных людей в Мехико, таинственно исчез без какой-либо видимой причины, не оставив никаких объяснений, но несомненно преднамеренно, так как накануне того дня, когда его видели в последний раз, он продал все свое имущество и перевел все, что имел, на имя своего сына, который находится в настоящее время в Париже. Сеньор Колоно был образованным, состоятельным, авторитетным и весьма уважаемым человеком, и эти факты вкупе с его широкой популярностью не позволяют нам заподозрить нечистой игры. Насколько известно, в последний раз его видели возле отеля „Итурбид“ в компании высокого незнакомца в плаще. Люди, которые, похоже, что-то знают, говорят, что сеньор Колоно был типом некоего тайного Братства оккультистов или масонов и что его исчезновение как-то связано с их организацией, но в отношении этого ничто более нельзя узнать.

Со времени отъезда его сына — более года назад — сеньора Колоно часто видели с тем неизвестным, но кто был этот человек, никто не знает. Всякая информация о сеньоре Колоно будет принята с благодарностью его многочисленными друзьями в нашем городе. Надеемся, что его отсутствие временно и он вскоре вернется».

«Тайна сгущается», — пробормотал я сквозь стиснутые зубы, усилием воли сдерживая свои чувства, и протянул вырезку и письмо через стол Дюрану. Когда он начал читать, я распечатал письмо отца. Вот оно:

«Дорогой мой сын и брат Альфонсо! Наконец, после многих лет ожидания, мне дана возможность совершить переход. Восемь лет назад твоя мать прошла испытание, а я, вследствие определенной слабости, потерпел тогда неудачу. Сейчас я удостоился того, чтобы присоединиться к ней в более высоком звании. Мы уже не встретимся с тобой в этом мире, разве что в Братстве, которое на тех уровнях, куда я направляюсь, не от мира сего. Когда ты получишь это письмо, я буду с твоей матерью и далеко отсюда».

Я вскочил и, более не в силах сдерживаться, воскликнул:

— Что это значит? Как это он присоединился к матери, которую я видел прошлым вечером в Париже, и в то же время оказался далеко отсюда? Я не понимаю!

— Читайте дальше, — холодно сказал мой хозяин. — Расстояние не всегда измеряется в милях. В своей камере заключенный находится далеко от цветов, которые растут на лужайке совсем рядом с ним. Часто то, что кажется самым далеким, в действительности, ближе всего.

Удивленный такой холодностью и нелюбезностью обычно обходительного монсеньера Дюрана, я взял письмо и продолжил чтение.

«Помни, чему ты учился в юности, и трудись, прилагая все свои силы, ради высшей жизни, — писал отец. — Помни, что природа всего земного обманчива и не дает удовлетворения, стремись лишь к вечному. Сын мой, и вижу темные тучи, нависшие над тобой, но есть необходимость в том, чтобы было так. Ибо, если желаешь соединиться с Душами, исполненными любви, ты должен пройти испытания, — только так обретается сила. Придет время, оно уже близко, когда тебя станут мучить неуверенность и ночная тоска, а сомнения и страх ужаснут твою душу. Будь терпелив и положись на проводника, который никогда не подведет, если мотивы твои чисты, — на духовное Я. Когда все оставят тебя и ты не будешь знать, кому верить, обратись к самому себе. Постись, ищи одиночества и размышляй; и тогда, если душа твоя чиста, свет непременно придет. Верь тем, кто поведет тебя к Братству, не выказывай страха, не медли, и мы встретимся вновь — братьями того Вселенского Воинства, члены которого живут в Вечном.

Прощай, сын мой и брат! Хотя и далекая, наша любовь и любовь Учителей окружает тебя. Прощай!

Твой отец-брат

Фердинандо Колоно».

Когда я закончил читать письмо, все дорогие воспоминания о моих любящих родителях нахлынули на меня, глаза наполнились слезами и глубокий вздох сорвался с губ. Но тут мой взгляд встретился с взглядом Дюрана, как никогда прежде холодным и жестким, даже неприязненным.

— Держите себя в руках, — сурово сказал он. — Мудрые сдерживают свои чувства.

Я смотрел на него с укоризной, но не увидел и тени сочувствия в его проницательных черных глазах. Дочитав письмо, переданное мною, он сказал:

— Альфонсо Колоно, сын Фердинандо Колоно — высокого посвященного, если вы желаете последовать по стопам своих возвышенных родителей, то должны овладеть своими чувствами и контролировать их. Ибо, хотя это и может показаться жестоким, в Братстве, в которое вы ищете доступа, радость и печаль, наслаждение и боль, счастье и горе суть одно. Где же ваша сила?

Я помолчал секунду и ответил, как мог спокойно:

— Вся сила при мне, и я держу себя в руках.

Кажется, я заметил проблеск удовлетворения в глазах Дюрана, но лицо его оставалось бесстрастным, как у сфинкса. Он достал из внутреннего кармана еще одно письмо и протянул мне:

— Возьмите, но не открывайте конверт, пока не придете к себе в комнату. Я сделал, как вы хотели, и представил ваше прошение. Это, по всей вероятности, ответ на него. Что в нем, мне неизвестно, но что бы в нем ни говорилось, я сейчас требую от вас нерушимого обещания хранить в тайне как его содержание, так и все, что вы впоследствии узнаете относительно Братства.

— Вы получили его, — ответил я, подняв руку так, словно приносил клятву.

— Очень хорошо. Если вы приняты, вам придется сообщить день и час своего рождения. Ваши родители, зная великие истины эзотерической астрологии, сохранили эту информацию в метрической книге специально для такой цели. Там я и нашел ее. — Дюран протянул мне полоску бумаги, где было написано:

5 июня — 7.45.18… Лев.

— Теперь можете идти. Храните тайну и считайте, что вольны действовать, ничего не объясняя нам.