Бремя обвинения

ВЫСТРЕЛЫ В ПАЛТУСОВОЙ ГУБЕ

— Стой! Стрелять буду! Стой!

Загремели выстрелы.

В тишине, наступившей вослед, был слышен шорох лиственных веток, срезанных автоматной очередью и упавших на мягкий ковер из пожелтевшей хвои. Сержант Степан Гончарик поймал в прицел мелькавшую меж стволов спину, и палец его был готов потянуть спусковой крючок. Но тут в памяти сержанта возникло лицо майора Леденева, его слова: «Только живым!», левая рука подбила автомат снизу — и пули снова ударили по верхушкам деревьев.

Неизвестный уходил.

Сержант знал, что выстрелы всполошили солдат, расставленных по границам оперативной зоны, и согласно инструкции они спешат сейчас к месту происшествия.

Собственно говоря, автоматные очереди Степана Гончарика означали провал операции, задуманной полковником Бирюковым. Тот, кого ждали в Палтусовой губе, должен был беспрепятственно проникнуть в нее и извлечь из песка у подножия скалы сейф штандартенфюрера СС Густава Шеллинга, спрятанный там командиром субмарины «Зигфрид-убийца» фрегатен-капитаном Эрнстом Форлендером. Затем надлежало незаметно проводить неизвестного гостя до Поморска или иного населенного пункта и попытаться установить его связи.

Но все случилось иначе. Сержант Гончарик и рядовой Завьялов обходили цепочку солдат, опоясавшую сопку, за которой лежала Палтусова губа, когда едва носом к носу не столкнулись с человеком, одетым в кожаную куртку, галифе, резиновые сапоги и светло-серую шляпу с короткими полями, надвинутую на глаза. Нижнюю половину лица незнакомца скрывали рыжая борода и усы. Встреча была неожиданной для обеих сторон. Гончарик потянул с плеча автомат, но, едва сержант шевельнулся, рыжебородый отпрянул в сторону, в руках у него оказался пистолет с длинным стволом и утолщением на конце.

Раздалось пощелкиванье, и, шумно вздохнув, Завьялов ничком упал на хвою. Впереди замелькала кожаная куртка убийцы, и тогда распорола тишину автоматная очередь сержанта Гончарика.

…На мгновение Степан потерял неизвестного из виду и снова ударил очередью по верхушкам лиственниц. Он знал, что у каменной гряды, в сторону которой несся стремглав неизвестный, затаились двое солдат, и они, услышав стрельбу, задержат его.

На бегу незнакомец обернулся, выбросил руку — и, едва Гончарик успел отпрянуть за ствол дерева, пуля сбила с него фуражку. Прижав автомат к лиственнице, Степан примерился так, чтоб ударить человека с бесшумным пистолетом по ногам. «Калашников» задергался, пули подобрались почти к цели, взять еще повыше, и никуда он, гад этот, не денется, не убежит, чуток повыше, подумал Гончарик, и тут кончились патроны в магазине-рожке. И такое бывает…

Пуля ударила на уровне груди сержанта и отщепила кусок коры. Он втянул живот и стал рвать из сумки на ремне запасную обойму.

Но по сержанту больше не стреляли. Когда, снарядив автомат, Гончарик от ствола к стволу бросился к каменной гряде, кожаную куртку он больше не увидел. Через сотню метров навстречу вывернули солдаты его взвода. Был с ними и лейтенант Маслов, дежурный офицер.

— Что случилось? Кто стрелял? — крикнул Маслов.

— Завьялов, — задыхаясь, проговорил Гончарик. — Там… Помогите… Завьялов… Кожаная куртка! Где он?

Не объясняя больше ничего, Степан бросился вперед. Лейтенант отрядил двух солдат посмотреть, что случилось с Завьяловым, и последовал с остальными за Гончариком. У каменной гряды они никого не нашли. Срочно прибывшие сюда два проводника служебно-розыскных собак обшарили фантастическое нагромождение громадных валунов и скальных обломков и минут через сорок обнаружили узкий, едва заметный в зарослях кустарника лаз. Потайной ход вел в хорошо оборудованное укрытие, сохранившееся, видно, со времен войны. На двухъярусных деревянных нарах поверх едва тронутых ржавчиной трех автоматов типа «шмайсер» и десятка гранат с длинными деревянными ручками лежали брошенные в беспорядке кожаная куртка, галифе защитного цвета и светло-серая шляпа с узкими полями. Резиновые сапоги валялись на полу.

К тому времени, когда прибыл Юрий Алексеевич Леденев, лейтенант Маслов и солдаты нашли неплотно приваленный камнем второй ход. Он выводил на поверхность по другую сторону гряды, в ста пятидесяти метрах от асфальтированной дороги Мурмино — Поморск.

Собаки легко взяли след, уверенно довели проводников до асфальта и тут засуетились, стали нервничать и заглядывать в лица хозяев виноватыми глазами.

— Значит, ушел? — сказал Василий Пименович Бирюков. — А, Юрий Алексеевич?

— Ушел, товарищ полковник… — Майор Леденев развел руками.

— Как солдат? Операцию сделали?

— Будет жить… Две пули в него всадил, но прошли удачно, выше и ниже сердца. Вот они, пули-то…

Юрий Алексеевич придвинул Бирюкову небольшую коробочку. В ней на куске ваты мирно покоились две пули, извлеченные хирургом из тела Завьялова.

Василий Пименович взял одну из них и повертел в пальцах.

— Систему определили? — спросил он.

— Двадцатизарядный пистолет-автомат специального назначения системы «говард», калибр шесть миллиметров. Небольшой калибр позволил конструкторам сделать «говард» многозарядным и достаточно компактным. Достоинства: относительно небольшие размеры и бесшумность стрельбы. Недостатки: слабая убойная сила на расстояниях более пятидесяти метров. Изготавливается преимущественно в Соединенных Штатах Америки, но бывают модели производства ФРГ и Англии. Во всяком случае, «говардом» может быть вооружен агент любой разведки…

— Предваряете мои вопросы, майор, — усмехнулся Бирюков. — Ну-ну… Что ж, давайте все сразу, выговаривайтесь до конца…

— Нет сомнения в том, что неизвестный шел к сейфу, спрятанному Форлендером, — сказал майор Леденев. — Но мы не знаем, на кого работал бывший фрегатен-капитан…

— Но ведь его видели солдаты…

— То, что они видели, осталось в убежище, — сказал Юрий Алексеевич. — Он переменил одежду, и не только ее. Уже перед тем как ехать к вам, я распорядился вновь прочесать с собаками местность. И вот что было обнаружено под кучкой мха и хвои.

Леденев достал из портфеля сверток и развернул его. На бумаге лежала рыжая борода.

— Значит, рыжебородого не существует, — задумчиво произнес Бирюков, подняв парик осторожно, за несколько волосиков, и осматривая его со всех сторон. — Рубит, дьявол, по всем концам рубит…

— Это уже почерк, товарищ полковник, — сказал Леденев. — Сказывается неплохая выучка, умение предусмотреть все варианты. Кстати, на одежде нет ни одной марки изготовителя. Все аккуратно срезано. Конечно, можно установить, кто произвел эти товары, но на такую экспертизу уйдет уйма времени.

— А что тайник? Все ли там проверили? Нет ли чего нового?

— Эта территория, товарищ полковник, как вы знаете, во время войны была занята немецкими войсками. Возможно, они оборудовали убежище про запас с целью оставить в нашем тылу своих людей при отступлении. По-видимому, им никто не воспользовался. Между прочим, мы нашли там неплохой запас продуктов военного времени, консервы, сахарин, шоколад, хлеб в целлофане. Хлеб, кстати, хорошо сохранился, сам пробовал.

— Несерьезно, майор, — нахмурился Бирюков. — Продукты могли оставить именно с расчетом на то, что вы их отведаете…

— Тогда их не стали бы так тщательно прятать, Василий Пименович… Так вот… Продукты и оружие не тронуты. Судя по всему, и наш неизвестный побывал там впервые. Допускаю, что о тайнике знал Форлендер. Если он передал неизвестному план того места, где спрятал в сорок пятом году сейф, то мог рассказать и об убежище.

— О нем мог знать и кто-то третий, — сказал полковник.

— Допускается. Тогда мы имеем уравнение с двумя неизвестными.

— Может быть, и с тремя, дорогой майор. И в таком серьезном деле ни одного просвета.

— Кое-что есть, товарищ полковник. Вот, взгляните…

— Что это?

Василий Пименович с интересом смотрел, как майор Леденев разворачивал небольшой пакетик. В нем оказались спички. Пять спичек необычной формы. Они были массивнее простых спичек, головки из серы иного цвета. Каждая была завернута в лощеную бумажку.

— Противоветровые спички, — сказал Бирюков. — Откуда они у вас?

— Такими спичками снабжаются морские спасательные шлюпки, товарищ полковник.

— Это я знаю. И что же?

— А то, что их обнаружили под нарами в тайнике…

— Может быть, оставили немцы?

— Посмотрите листок, в который они были завернуты, Василий Пименович…

Полковник расправил листок бумаги. Это были страницы, вырванные из какой-то книги, 23-я и 24-я страницы…

Бирюков прочитал:

— Так это же какая-то флотская инструкция! — вскричал Бирюков.

— Совершенно верно, товарищ полковник.

Василий Пименович перевернул страницу и на обороте прочитал: «§ 142. Постоянное наблюдение за исправностью действия водонепроницаемых дверей, лацпортов, иллюминаторов и противопожарных дверей и правильное использование их в аварийных случаях являются важнейшей обязанностью судового состава. Ответственность за их состояние возлагается на старшего помощника капитана…»

— Это уже что-то, — сказал полковник Бирюков. — Надеюсь, вы узнали, откуда этот листок?

— Да, — ответил Юрий Алексеевич. — Он вырван из «Правил обслуживания корпуса судна и ухода за ним». Эти «Правила» утверждены приказом министра морского флота за № 440 от 14 ноября 1955 года и в 1956 году выпущены отдельной брошюрой издательством «Морской транспорт». Значит, в убежище побывали уже и после войны. Данный экземпляр печатался в одесской типографии «Моряк», что находится на улице Ленина, дом 26. Но эти сведения нам уже ни к чему… Такие «Правила» есть на каждом судне торгового флота, по два-три экземпляра. И в первую очередь, у старшего помощника капитана, так как корпус судна проходит по епархии старпома. Ну и у капитана со стармехом такие конечно же есть тоже… Вот они, эти «Правила». — Юрий Алексеевич достал небольшую книгу в синем картонном переплете и протянул Бирюкову: — Обратите внимание на седьмой параграф, товарищ полковник. Там как раз написано об ответственности старпома за правильное обслуживание корпуса судна, всех помещений, устройств и систем.

— Судя по вашим словам, вы склоняете меня к мысли, майор, что листок, в который завернуты спички, был вырван из книги, принадлежащей некоему старпому.

— Нет, я просто хотел подчеркнуть, что к этим «Правилам» чаще других обращаются старпомы. Только и всего, товарищ полковник.

— Гм… Ну ладно. Если новую загадку вы считаете просветом, Юрий Алексеевич, тогда вам и карты в руки. Начинайте новую операцию. Назовем ее… Ну, скажем, «Шведская спичка». Помните такой рассказ у Чехова?

— Помню.

— Вот и действуйте. Что намерены предпринять в ближайшее время?

— Думаю, что необходимо…

— Нет, погодите, Юрий Алексеевич. Сейчас уже поздно, вы устали. Жду вас завтра в десять с планом проведения операции. Прикиньте, кого дать вам в помощники. Вы свободны, майор. Кстати, нет ли у вас спичек? Нет, не шведских, обыкновенных… Зажигалка барахлит.

Выстрелы в Палтусовой губе раздались незадолго до того августовского дня, когда был убит диспетчер Василий Подпасков.