Бриллиантовое кольцо

Глава третья

— Н-но… — пролепетала Сабина, все еще не веря своим ушам. — Я не могу! — выдохнула она наконец.

— Вы имеете что-то против больниц? — спросил Йорк Макиннон таким тоном, как будто и вправду принял ее возражения на счет больницы, а не на счет своего предложения. Его вопрос прозвучал, скорее, как приказ — ей придется поехать к его бабушке и сыграть роль невесты.

— Не делайте вид, что вы не понимаете! — с жаром воскликнула Сабина, злясь на то, как этому человеку удалось ее завести. — Вы прекрасно знаете, что я не о больнице!

— Тогда о чем? — Глаза Йорка сузились, он словно не мог связать ее отказ со своей идеей — совершенно нелепой, по мнению Сабины, — однако тон его ясно показывал, что он не понимает, против чего она возражает.

Сабина решила, что Йорк Макиннон на самом деле действует на нее отрицательно, потому что сарказм — оружие, к которому до встречи с ним она почти не прибегала, — снова зазвучал в ее голосе, когда она разъяснила:

— Хотя вы, очевидно, уверены, что половина женского населения Лондона с радостью ухватилась бы за возможность побыть вашей невестой, как это ни прискорбно, мистер Макиннон, я принадлежу к другой половине.

Некоторое время он холодно смотрел на нее. И когда Сабина уже стала ждать какой-нибудь резкости, он совершенно неожиданно и обезоруживающе улыбнулся. Все ее раздражение мгновенно исчезло.

— Мы только один раз навестим бабушку, — убедительно сказал Йорк.

Сабина, вопреки своему заявлению, почувствовала, что ей надо было сразу же согласиться.

— Я… не могу, — отчетливо проговорила она, стараясь внушить это в первую очередь себе.

— Вы можете, — мягко возразил Йорк.

— Не могу, — отказывалась она, — я не умею притворяться. Я все провалю.

— Не провалите, — еще мягче стал уговаривать он. — К тому же я тоже буду там. Если что, я помогу.

— Нет.

— Вам не нужно будет задерживаться там надолго, — продолжал Йорк, не обращая внимания на ее отказ. — Несколько минут — только чтобы показать кольцо.

— Я не пойду! — упорно отказывалась Сабина, втайне желая чувствовать такую же уверенность, с какой говорила. Поискав убедительный аргумент, она с вызовом спросила: — А кто мне помешает сказать вашей бабушке правду — что мы не помолвлены, что…

Йорк Макиннон тут же оборвал ее, глаза его сердито сверкали:

— Значит, вы скажете, что это кольцо украл у меня мой кузен — ее внук? Вы же знаете, что она в больнице из-за сердца!

— Черт с вами! — в ярости воскликнула Сабина; ему не надо было продолжать, и так ясно: узнав, что ее внук Родни — вор, старая и больная женщина может не выжить. — Во сколько мы завтра поедем?

— Во сколько вам удобно, — после минутной паузы сказал он таким тоном, словно никогда не сомневался, что Сабина согласится. Она сердито уставилась на него — конечно, получив ее согласие, он мог проявить великодушие.

Сабина направилась к входной двери. Йорк Макиннон слишком затянул свой визит — Сабине хотелось поскорее остаться одной и спокойно поразмыслить.

— Лучше сразу после работы. Не думаю, что вашу бабушку стоит беспокоить поздно вечером. Я поеду в больницу прямо из офиса. Так где это?

Закрыв за ним дверь, Сабина с облегчением вздохнула. Впрочем, она уже жалела, что согласилась встретиться с ним завтра в шесть вечера. Господи, о чем она думала? Она же совсем не умеет притворяться! У нее еще ни разу в жизни не получилось сказать неправду. А тут надо лгать старой женщине, которую она никогда раньше не видела. И в подтверждение этой лжи даже надеть обручальное кольцо.

Сабина сразу же прошла в комнату Натали и положила кольцо на место. Как ей хотелось, чтобы подруга сейчас была здесь!

Но ведь Натали только недавно уехала… Сабина пошла спать, тревожась за подругу, возмущаясь ее женихом и жалея, что познакомилась с кузеном Рода. Но больше всего она сожалела, что проявила слабость и пообещала Йорку Ма-киннону завтра пойти с ним в больницу.

Спала она ужасно и решила, что все дело в нечистой совести. Но что еще оставалось Сабине? Она уже была готова позвонить наутро Йорку Макиннону и сказать ему, что передумала. Однако что тогда скажет больной старой женщине ее честный внук, обещавший, что он вернет кольцо, как только она будет вне опасности?.. Нет, Сабина не могла не поехать!

Она не могла не поехать и не засвидетельствовать, что единственная причина, по которой он не возвращает кольцо, состоит в том, что, выполняя просьбу бабушки, он отдал кольцо женщине, на которой собирается жениться.

Сабина встала на рассвете с мыслью, что лучше всего было бы просто вернуть кольцо Йорку Макиннону — и на этом все бы закончилось. Но как она могла отдать кольцо, которое принадлежало не ей, а Натали? Натали, мечтавшей об одном — быть любимой. И знавшей только разочарования…

По пути на работу Сабину тревожили мысли о положении, в котором она невольно оказалась. Но в начале двенадцатого в ее комнату вошел Крис Доусон. Йорк Макиннон и ночные кошмары забылись. Как выяснилось, она напрасно опасалась, что после ее отказа провести с ним вечер он вряд ли снова куда-нибудь ее пригласит.

На лице Криса играла уверенная улыбка. Он спросил:

— Ты была занята прошлым вечером, но сегодня-то у тебя найдется немного времени?

— Боюсь… э-э… сегодня мне надо ехать в больницу, Крис, — улыбнулась она, отказываясь от приглашения во второй раз. Но тут в ее ушах зазвучал голос Йорка Макиннона: «Вы были дома прошлым вечером, и сегодня — тоже дома». — Впрочем, мы можем встретиться попозже, если хочешь, — предложила она.

— Мы поужинаем вместе, — подхватил он. — Когда ты освободишься? Я подъеду прямо к больнице и заберу тебя.

— Я на своей машине, — ответила Сабина и предложила: — Скажи мне куда, и я приеду…

Крис не обратил внимания на ее слова.

— Это я назначаю тебе свидание, а не ты мне. Скажи свой адрес — я заеду за тобой. — И с сияющей улыбкой спросил: — Так в котором часу?

Сабина мысленно прикинула: из больницы она выедет в половине седьмого, самое позднее в семь.

— В восемь не очень поздно? — спросила она.

— Я приеду, — заверил ее Крис.

Это будет неплохо — пойти с ним куда-нибудь, решила Сабина. И выкинуть наконец из головы Йорка Макиннона и это злополучное кольцо! Она уже не раз пожалела, что согласилась навестить бабушку Йорка.

И все же мысли о Йорке и его плане, как ввести в заблуждение старую женщину — пусть с самыми лучшими намерениями, — не оставляли Сабину ни на минуту. Но когда время перевалило за полдень, она внезапно обнаружила, что забыла злосчастное кольцо дома.

Сабина была уверена, что даже Фрейд не сразу нашелся бы, что сказать об этом. Вероятно, потому, что она всем своим существом противилась затеваемой интриге, ее подсознание просто заглушило в ней мысль о необходимости захватить с собой это кольцо, о котором один кузен говорил, что оно принадлежит его бабушке, а другой — что он продал машину, чтобы купить его. И которое, в конце концов, должно принадлежать ее лучшей подруге, Натали.

Сабина попыталась заняться работой, но тут с возрастающим раздражением поняла, что, прежде чем ехать в больницу с кольцом на безымянном пальце, надо еще заехать домой и взять это кольцо.

Поэтому она немедленно достала из сумочки визитную карточку Йорка Макиннона и нашла на ней номер его личного телефона.

— Луиза Пейдж, — ответил приятный голос, тот же, что и вчера.

— Здравствуйте. Йорк… он у себя?

— К сожалению, его нет и сегодня не будет. Могу я…

— Нет-нет, все в порядке. — Сабина повесила трубку, заранее зная, что ей предложат оставить сообщение.

Что ж, значит, она опоздает. Ему это, безусловно, не понравится! Сабина сомневалась в том, что ему когда-либо приходилось ждать. На мгновение ей пришла в голову мысль вообще не ездить в больницу. И Сабина подумала: а ведь вряд ли кто-нибудь с ним так поступал. Но, вспомнив выражение лица Йорка, когда он был чем-то недоволен, Сабина прикинула, что лучше: опять впускать к себе незваного гостя, который устроит сцену из-за того, что она нарушила обещание, или же ехать в больницу, пусть ей этого совсем не хочется. И выбрала последнее.

Сабина всегда ценила пунктуальность в людях и сама отличалась этим качеством. Поэтому и подумала, что Фрейд сдался бы, доведись ему анализировать ее теперешнюю ситуацию. Ведь, приехав домой после пяти и взяв обручальное кольцо Натали, Сабина не кинулась опрометью обратно к машине.

Впрочем, ее нежелание ехать в больницу было совершенно понятно, думала Сабина. А поскольку чуть позже она была приглашена на ужин, то, естественно, задержалась на несколько минут, чтобы переодеться. К тому же после такого жаркого летнего дня душ никак не мог повредить…

Через полчаса, одетая в светлый, лимонного цвета костюм, Сабина уже выходила из квартиры. И тут зазвонил телефон. Поколебавшись, стоит ли отвечать, Сабина вдруг подумала, что это, может быть, Йорк Макиннон хочет отменить их встречу. И подошла.

— Алло, — сказала Сабина, сняв трубку.

— Я решила позвонить сейчас, потому что позже я уйду. — Это звонила ее мама.

Разговор занял минут десять. Сабина всегда была рада поболтать с матерью, к тому же не хотела объяснять, почему и куда спешит. Испытывая чувство вины — из-за своей скрытности, — Сабина согласилась приехать на эти выходные в Суррей, в их деревенский дом. А ведь она уже пообещала Оливеру Роббинсу, своему старому другу, поужинать с ним в субботу. Что ж, придется ему удовольствоваться ужином в воскресенье.

Припарковав машину на стоянке у больницы, Сабина не увидела Йорка Макиннона, поджидающего ее. Когда же Сабина вошла в красиво обставленный холл частной больницы и там тоже не увидела Йорка, она сообразила, что если спрашивать в приемной, в какой палате лежит его бабушка, то надо знать, как бабушку зовут.

Ее фамилия не Макиннон — вот это она знала точно. Сабина хорошо помнила, как Йорк рассказывал, что его мать и мать Рода были сестрами, но не называл их девичьей фамилии.

Медсестра в приемной подняла голову от своего компьютера. Сабина пробормотала:

— Я пришла к… — Тут она сбилась и начала снова, по-другому: — Я договорилась здесь встретиться с мистером Йорком Макинноном. Может быть, он…

Ответом ей была ослепительная улыбка. Безусловно, медсестра прекрасно знала, кто такой мистер Йорк Макиннон.

— Он сейчас у миссис Ферфакс. Палата номер двести три, — сказала медсестра и, словно друзья Йорка Макиннона были и ее друзьями, начала объяснять, как пройти туда.

Вскоре, опоздав на три четверти часа, Сабина подошла к двери двести третьей палаты. Подняла руку, чтобы постучать… Сабине так не хотелось входить туда, и она уже было развернулась, чтобы уйти, но тут представила, что Йорк Макиннон берет приступом ее входную дверь, чтобы получить объяснение. Или что придется отдать кольцо, сверкающее у нее на руке. Эти-то мысли и заставили Сабину быстро постучать в дверь и войти.

Медсестра в приемной не обманула ее: Йорк был здесь. Он сидел слева от кровати на стуле и, когда она вошла, тут же встал.

Сабина подумала, что должна быть за это ему благодарна. Впрочем, она не успела разобраться в своих чувствах: он подошел к ней вплотную, положил руки ей на плечи и — поцеловал в губы.

Сабина знала, что и ей придется играть свою роль. Но сердце ее бешено застучало, и ей стоило огромных усилий не оттолкнуть его, хотя этот поцелуй, она понимала, был только ради его бабушки.

Наконец Йорк отстранился от нее. Сабина вопросительно посмотрела на него — кожа ее горела, Сабина знала, что щеки покрылись румянцем.

Его губы, эти красивые губы, только что касавшиеся ее рта, улыбались. От этого они стали еще красивее! Сабина поспешно отвела глаза от его губ, но, столкнувшись с его ледяным взглядом, поняла, что улыбка — тоже притворство.

— Где, черт побери, вы пропадали? — спросил он так тихо, что даже ярдах в двух любой человек подумал бы, что Йорк шепчет ей нежные слова.

Сабине стало страшно: по арктическому холоду в его глазах было ясно, что он охотнее удушил бы ее, чем спрашивал…

— Попала в пробку, — с ласковой улыбкой прошептала она — она, не умеющая лгать.

Сабина почувствовала, как он сжал ее руку, и в его голосе зазвучали мягкие нотки, когда он, повернувшись к кровати, на которой сидела седовласая, с аристократическими чертами и все еще красивая леди, смотревшая на них, сказал:

— Пебби, я хотел бы познакомить тебя с другой близкой мне женщиной — Сабиной Констебл. Сабина — моя бабушка, миссис Фиби Ферфакс.

Сабина прошла вперед. И хотя ей был противен спектакль, который они сейчас разыгрывали перед ослабленной операцией женщиной, она поняла, что другого выхода нет. И поняла, что с Йорком они хотят одного — чтобы его бабушка выздоровела, а если этому поможет ложь, что ж, пусть будет ложь.

— Здравствуйте! — слабым голосом проговорила бабушка Йорка и протянула руку.

— Здравствуйте, как вы себя чувствуете, миссис Ферфакс? — мягко спросила Сабина и догадалась, почему Йорк не назвал ее своей невестой, как она того ожидала. Взяв протянутую ей руку, Сабина увидела, что затуманенные глаза пожилой женщины вдруг ожили.

— Что это? — спросила миссис Ферфакс уже более громким голосом и вся засветилась интересом, заметив кольцо, украшавшее ее руку столько лет, на левой руке Сабины.

— Я же говорил, что у меня есть для тебя сюрприз. Думаю, он тебе понравился? — немедленно вступил Йорк, избавляя тем самым Сабину от необходимости отвечать.

— Вы… вы помолвлены? — воскликнула миссис Ферфакс, оживившаяся как по волшебству — даже ее голубые глаза прояснились.

— Знаю, что должен был вернуть кольцо тебе, — ответил Йорк, — но ведь ты сказала, что я могу подарить его женщине, на которой хочу жениться, и вот… — Он перевел взгляд на Сабину со словами: — И ты к нему очень привязана, верно, дорогая?

— Ты хочешь сказать, что оно мне очень нравится? — в легком шоке проговорила Сабина, исполняя свою роль в этом представлении. Радостное выражение на лице Фиби Ферфакс становилось все явственнее, жизнь возвращалась к ней, и Сабина решила, что сделает что угодно… будет лгать и дальше, лишь бы это принесло старой женщине выздоровление.

— Я в восторге, — просияла Фиби Ферфакс; не скрывая своей радости, она повернулась к внуку, чтобы поздравить его. Ее глаза излучали теплый, ласковый свет. Потом со счастливой улыбкой она повернулась к Сабине: — Когда же вы поженитесь?

Сабине стоило титанических усилий удержать на лице улыбку — потеряв дар речи, девушка только наблюдала, как Йорк Макиннон невозмутимо выходил из положения.

— Не раньше, чем ты сможешь присутствовать на свадьбе, — весело сказал он.

— Но я, возможно, оправлюсь еще не скоро! — запротестовала его бабушка.

— Поскольку ты уже увидела Сабину, ты понимаешь, как мне не терпится, чтобы она стала миссис Макиннон, — ответил на это Йорк, и Сабина в изумлении воззрилась на него — он действительно не шутил, говоря, что при малейшей заминке придет на помощь. — Так что…

— Так что мне следует поспешить, — подхватила его бабушка.

Через некоторое время Йорк уже говорил бабушке, что на сегодня ей достаточно приятных новостей. И Сабина вдруг поняла, что, даже если бы Йорк просто вернул ей кольцо, это не произвело бы такой разительной перемены в состоянии старой женщины, как знакомство с его «невестой».

Сабина сама разволновалась от этой встречи, но смогла тепло попрощаться с Фиби Ферфакс и, предполагая, что той необходимо сказать два-три слова внуку наедине, покинула уставленную цветами комнату.

Испытывая некоторое удовлетворение от исполненной миссии, а также от мысли, что больше не увидит Йорка Макиннона, Сабина заторопилась из больницы, но не дошла еще и до конца коридора, как Йорк неожиданно догнал ее.

Сабина думала, что на нее нельзя пожаловаться — все прошло гладко. Но она ошиблась.

— Я уже думал, что вы не появитесь! — забыв о всякой учтивости, рявкнул он.

Ну как же — она опоздала на сорок пять минут! Ей не было прощения — ее объяснение, разумеется, его не удовлетворило.

— Скажите спасибо, что я вообще пришла! — фыркнула Сабина, когда они вышли из больницы и направились к автостоянке.

— Задержали на работе? — Йорк явно не собирался спускать ей опоздание. Наверняка он проклял все на свете, дожидаясь ее около больницы… Сабина была готова поспорить, что он редко так злился. Но ей-то какое дело!

— Я заехала домой, чтобы… — Внезапно она обнаружила, что начинает ему объяснять, почему опоздала. И замолчала. Сабине совсем не хотелось, чтобы он узнал, что вся эта история лишила ее обычной собранности. И что единственная причина, почему она не поехала в больницу прямо с работы, заключалась в том, что она забыла кольцо дома. Сабина остановилась около своей машины. Он тоже остановился — с мрачным выражением лица ожидая, что же она скажет дальше. — Я… я заехала домой, чтобы переодеться! — выпалила она.

Его реакция была настолько неожиданной, что Сабина растерялась. Тут же смягчившись, он сказал:

— Какое внимание! — Чарующая улыбка немедленно вернулась на его лицо, и он заявил: — Вы прощены. — Улыбнувшись еще шире, Йорк добавил: — За это я куплю вам сэндвич с рыбой.

Черт! Она едва удержалась, чтобы не рассмеяться.

— Я не для вас переодевалась! — разъяснила она. — Сегодня вечером я приглашена на ужин, так что можете свой сэн…

— К дьяволу ваш ужин! — разъяренно оборвал ее он, прежде чем она успела сказать, что он может сделать с этим рыбным сэндвичем. — На вас, между прочим, мое кольцо!

Она с не меньшей яростью уставилась на него. Ну и свинья!

— Заберите ваше проклятое кольцо! — прошипела она и почти уже стянула его с пальца, когда поняла, что не имеет права. Господи, ведь не о них двоих речь! Это не просто его кольцо, случайно оказавшееся у нее. Кольцо принадлежит Натали! В глазах Сабины отразилась вся гамма чувств, терзавших ее душу. Она надела кольцо снова. — Вы! — с яростью бросила она.

У нее в голове вновь смешались все мысли, ведь его гнев исчез так же внезапно, как и появился, и Йорк, глядя сверху вниз в ее огромные карие, пылавшие яростью глаза, сказал:

— Бабушка была права.

— Насчет чего? — вспыхнула Сабина, не зная уже, что лучше — его гнев или такое вот… суждение, высказанное с пугающей невозмутимостью.

— Вы прекрасны, — как ни в чем не бывало заметил он, словно они беседовали о погоде!

— Это сказала ваша бабушка? — переспросила Сабина.

— Да.

— Когда? — допытывалась Сабина — она ведь все время была там и не слышала, о чем они говорили, только когда, попрощавшись, вышла из комнаты. Но Йорк тотчас догнал ее.

— Она сказала мне, когда я целовал ее на прощание.

Сабина уже жалела о своем вопросе. Разговора о поцелуях только и не хватало! Она сразу вспомнила, как полчаса назад Йорк Макиннон поцеловал ее, — и ей это не было неприятно. С усилием Сабина перевела мысли на его бабушку — и тоже сразу пожалела об этом. Потому что, представив ее прямую благородную фигуру в бледно-голубой больничной пижаме, Сабина сразу вспомнила о тяжелой операции на сердце, которую пришлось перенести этой женщине.

Внезапно Сабина почувствовала необходимость объяснить причину своих действий.

— Погодите, Йорк… — Она неожиданно для себя назвала его по имени и запнулась. — Погодите, — поспешно продолжала она, — вы же знаете, что я не могу отдать кольцо. Но как только Натали вернется или позвонит, и я скажу ей все, что должна… и она согласится с этим — я верну вам кольцо. — Что ж, справедливее трудно что-то придумать.

Ей показалось, что и Йорк считает так же, потому что его взгляд на минуту смягчился. Но это ей только показалось… Когда он заговорил, то будто пощечину дал.

— Что вы себе возомнили! — отрывисто бросил он. И счел своим долгом напомнить ей: — Это не ваше кольцо — оно принадлежит моей семье!

Он снова ее разозлил. Сабина не собиралась терпеть ни его повелительного тона, ни его самого.

— Да идите вы к черту! — с яростью выкрикнула она, дергая за ручку дверцу своей машины.

Йорк Макиннон, очевидно, тоже решил прекратить с ней пререкания.

— Bon appetite[1] — процедил он сквозь зубы и, не удостоив ее больше ни единым взглядом, в раздражении зашагал к своей машине.

Сабина взялась за руль, чуть было не рассмеявшись над этими его словами. Несмотря на все свое негодование, она отыскала взглядом Йорка Макиннона, садившегося в черный блестящий автомобиль. И — резко отвернулась, внезапно почувствовав, что улыбается. Черт его побери! Что же он за человек, если, даже разозлив ее до невозможности, заставляет улыбаться?