Бриллианты вечны

Глава 23 Любовь и соус «Вернез»

Точно в восемь на «Куин Элизабет» прозвучала сирена с такой силой, что зазвенели стекла. Были отданы швартовы, и, мягко разрезая воду, лайнер медленно двинулся вниз по реке со скоростью пять узлов в час. Затем в Амбруаз Лайт лоцман покинул лайнер, и винты стали взбивать волны моря в густую пену. Наконец, издав прощальный гудок и пройдя по дуге от 45-й к 50-й параллели, лайнер направился к Саутгемптону.

Сидя в своей каюте, прислушиваясь к шуму волн и наблюдая, как карандаш катался по столу между расческой и краем паспорта, Бонд вспомнил о днях, когда курс этого лайнера был иным, когда он делал зигзаг далеко в Южную Антлантику и играл в прятки с группой немецких подводных лодок, направляясь к объятой пламенем Европе. Тогда это было рискованным предприятием, но теперь «Куин Элизабет», оснащенная радиолокаторами, эхолотом и прочими достижениями техники, двигалась с осторожностью восточного владыки, имея на борту внушительный экипаж и пассажиров. Что касается Бонда, то единственной неприятностью для него могла явиться скука или расстройство желудка. Он поднял телефонную трубку и попросил соединить его с мисс Кейс, и когда она узнала его голос, то издала театральный вздох.

— Матросу плаванье не по душе, я чувствую, что меня укачает.

— Все нормально, — сказал Бонд, — оставайтесь в своей каюте и живите на «Драмамине» и шампанском. Я буду не в форме два, или три дня. Собираюсь вызвать врача и массажиста из турецких бань и попробовать собрать себя по кусочкам. Вообще, нам не повредит, если мы не будем показываться на люди большую часть нашего путешествия. Вполне может быть, что они засекли нас в Нью-Йорке.

— Хорошо, если вы обещаете мне звонить каждый день, — сказала Тиффани, — и обещаете, что сведете меня в ресторан на веранду, как только я почувствую, что смогу проглотить немного икры. О’кей?

Бонд засмеялся.

— Если вы так решительно настаиваете, — согласился он. — А теперь послушайте меня, в обмен на это я хочу, чтобы вы припомнили все об АВС и лондонском конце этого бизнеса. Тот телефонный номер. Может быть, что-нибудь еще. Я расскажу вам все, и почему я в этом заинтересован, как только мне это удастся, но пока вы должны мне поверить. Идет?

— О, конечно, — безразлично сказала она, как будто эта сторона ее жизни потеряла для нее значение. И в течение десяти минут он задавал ей вопросы, но, кроме незначительных деталей, все они были без ответа. Она ничего не знала об АВС.

Затем он положил трубку и позвонил стюарду, заказал обед и сел за составление отчета, который надо было закодировать и передать этой же ночью.

На лайнер тихо спустились сумерки, и маленький город-корабль с тремя с половиной тысячами душ продолжал свой пятидневный путь, во время которого могло произойти все, что естественно для любого замкнутого общества людей: кражи, драки, совращения, попойки, надувательство, возможно, роды, самоубийства, сотни стычек и, вероятно, даже убийство.

В то время как железный город покачивался на волнах Атлантического океана и мягкий ночной ветер стонал в снастях, дежурный радист начал уже принимать и передавать радиограмы. Ровно в 10 часов по Гринвичу дежурный радист послал радиограмму, адресованную АВС, «Алмазный дом», Хеттон Гарден Лондон, в которой говорилось: «Субъекты обнаружены, если обстоятельства потребуют, то неизбежно принятие решительных мер. Назначьте оплату в долларах». Подпись: «Винтер».

Часом позже, в то время как радист вздыхал при мысли, что ему придется передать пятьсот пятизначных групп цифр, адресованных: «Директору. Универсальный экспорт. Риджент Парк, Лондон», радиостанция передала короткую радиограмму, адресованную Винтеру, пассажиру первого класса, в которой говорилось: «Желательно аккуратно и быстро убрать Кейс. Повторяю, Кейс. Оплата 20 000 долларов. Другим субъектом займусь сам по прибытии в Лондон. Подтверждаю. АВС».

Радист нашел Винтера в списке пассажиров, положил сообщение в конверт и отправил вниз в каюту, на палубу «А», находящуюся ниже палубы, где обосновались Бонд и его спутница. Там двое мужчин заправлялись джином и ромом, и когда стюард покинул каюту, он услышал, как полный мужчина сказал таинственным шепотом мужчине с седыми волосами:

— Что ты понимаешь, болван! Теперь за то, чтобы убрать человека, платят 20 000 долларов. Вот так-то, парень!

Только на третий день путешествия Тиффани и Бонд договорились встретиться, чтобы выпить коктейль в Наблюдательном салоне, а попозже пообедать в ресторане на веранде. В полдень погода была совершенно спокойной, и после ленча в своей каюте Бонд получил записку, написанную на листе корабельной бумаги округлым почерком, в которой безапелляционно заявлялось: «Назначьте мне сегодня свидание. Обязательно».

И рука Бонда тотчас же потянулась к телефону.

Они оба страстно желали очутиться рядом друг с другом после трех дней разлуки. Но Тиффани опять была неприступна, когда присоединилась к нему, сидящему за угловым столиком в полумраке коктейль-бара на носу корабля.

— Что это за столик? — саркастически заметила она. — Вы стыдитесь меня или что-нибудь в этом роде? Я надела самое модное и самое шикарное платье из Голливуда, а вы прячете меня, как будто я мисс Рейнгольд 1914 года. Я хочу доставить себе немного удовольствия посмеяться над этим старым пароходом, а вы прячете меня в угол, как будто я в чем-то провинилась.

— Что-то наподобие этого, — ответил Бонд. — Все, чего вы добиваетесь, — это внимания других мужчин.

— А что бы вы хотели, чтобы девушка делала на «Куин Элизабет»? Ловила рыбу?

Бонд засмеялся. Он подозвал официанта и заказал два «Мартини» с лимоном.

— Я мог бы вам предоставить только один вариант…

— «Милая девушка, — подхватила она, — вы можете прекрасно проводить время с симпатичным англичанином». Только дело в том, что он охотится за моими семейными драгоценностями! Что же мне делать? Я полностью принадлежу ему. — Она внезапно наклонилась вперед и положила свою руку на его. — Послушайте вы, Бонд, я счастлива, как сверчок. Мне нравится быть здесь. Мне нравится быть с вами. И мне тоже нравится этот столик в полумраке, где никто не видит, что я держу вас за руку. Не обращайте внимания на мою болтовню. Я не могу скрывать, что я счастлива. Не обращайте внимания на мои глупые шутки. Ладно?

Она была в блузке из тяжелого шаньунского шелка кремового цвета и черной шерстяной юбке. Нейтраль-ные цвета подчеркивали ее загар. Единственным ее украшением были маленькие квадратные часики на черном ремешке. Короткие ногти на маленькой загорелой руке не были покрыты лаком. Отраженные лучи солнечного света сверкали на ее золотистых, тяжелых, падающих волосах, в глубине переливающихся серых глаз и на блестящих белых зубах, которые виднелись за полуоткрытыми полными губами.

— Нет, — сказал Бонд, — нет, я не против, Тиффани. Все, что связано с вами, — прекрасно.

Она взглянула в его глаза и была удовлетворена тем, что увидела. Принесли вино, она отдернула руку и стала насмешливо смотреть на него поверх бокала.

— Теперь вы ответьте мне на некоторые вопросы, — сказала она. — Прежде всего, чем вы занимаетесь и на кого вы работаете? Сначала в отеле я подумала, что вы первоклассный обманщик, но потом каким-то чутьем я поняла, что это не так. Я понимаю, что должна была предостеречь вас от АВС, и мы бы избежали всего этого… но я этого не сделала. Ну рассказывайте, Джеймс!

— Я работаю на правительство. Оно собирается прикрыть алмазную контрабанду!

— Что-то наподобие секретного агента?

— Просто государственный служащий.

— О’кей! Итак, что же вы собираетесь делать со мной, когда мы попадем в Лондон? Посадить в тюрьму?

— Да. В свободной комнате моей квартиры.

— Это уже лучше. Я тоже начну служить королеве, как и вы? Мне хотелось бы быть влиятельной фигурой.

— Я думаю, что это мы сможем как-нибудь устроить.

— Вы женаты? — Она помолчала. — Или что-нибудь в этом роде?

— Нет. Время от времени я вступаю в связь.

— Так вы один из тех старомодных мужчин, которым нравится спать с женщинами? Почему же вы не женились?

— Я считаю, что так я смогу жить более самостоятельно. Большинство браков не соединяют вместе двух людей, а наоборот, делают их отчужденнее.

Тиффани Кейс задумалась.

— Может быть, в этом есть смысл, — сказала она наконец. — Но это зависит также и от того, как вы сами относитесь к брачному союзу, хорошо ли относитесь к своему партнеру. Ведь вы сами не можете считать себя совершенством?

— А как вы?

Девушке не очень хотелось услышать подобный вопрос.

— Может быть, я просто стала бесчувственной, — кратко ответила она. — За кого, черт возьми, я могла бы выйти замуж? За Шеди Трика?

— Должно быть, было множество других.

— Их не было, — сердито ответила она. — Может быть, вы думаете что я не должна была связываться с этими людьми. Да, я понимаю, что выбрала неправильный путь. — Вспышка угасла, и она жалобно посмотрела на него. — Это случается с людьми, Джеймс, и часто это на самом деле не их вина.

Бонд крепко сжал ее руки.

— Я знаю, Тиффани, — сказал он. — Феликс мне немного рассказывал о происшедшем. Вот почему я не задавал вам вопросов. Просто не стоит думать об этом. Сейчас мы здесь и должны жить сегодняшним днем, а не вчерашним. — Он переменил тему. — Теперь расскажите мне кое о чем, например, почему вас зовут. Тиффани и что, означает быть сдающим карты в «Тиаре»? Каким образом вы научились так искусно это делать? Вы превосходно сдаете карты, значит, вы можете делать многое.

— Спасибо, друг, — иронически проговорила Тиффани. — Что делать? Играть на равных? А меня назвали Тиффани потому, что, когда я родилась, дорогой папа Кейс был настолько огорчен, что я не мальчик, что он подарил моей матери 1000 долларов и пудреницу, изготовленную из шелка — «Тиффани». И ушел. Он пошел на флот, и вскоре его убили на Ива-Яма. Так что моя мать назвала меня Тиффани Кейс и стала зарабатывать на жизнь для нас обеих. Она начала свою деятельность с подбора девушек, вызываемых для мужчин по телефону. Может быть, вас это шокирует? — Она взглянула на него полувызывающе, полувопросительно.

— Это меня не волнует, — сухо ответил Бонд. — Вы были одной из тех девиц?

Она передернула плечами.

— Затем на это дело наложили лапу гангстеры. — Она помолчала и допила свой «Мартини». — Я сама сбежала. Я работала на обыкновенной работе, на которой работают девушки. Затем дорога привела меня в Рено: там находилась школа, обучающая, как сдавать карты в азартных играх. Я записалась туда и как дьявол стала тренироваться. Прошла полный курс. Специализировалась по игре в кости, рулетке, игре в очко. На сдаче карт можно зарабатывать хорошие деньги. 200 долларов в неделю. Мужчины любят, когда карты сдают девушки, и это придает женщине уверенность. Они рассчитывают на доброту мужчин к ним. Мужчины же, сдающие карты, пользуются меньшим успехом, но не думайте, что приятно делать это. — Она помолчала немного и с улыбкой взглянула на него. — Теперь снова ваша очередь, — сказала она. — Закажите мне еще вина, а затем расскажите, какого типа женщина, как вы думаете, подходит вам?

Бонд сделал официанту заказ. Он закурил сигарету и повернулся к ней.

— Кто-нибудь, кто сможет сделать соус «Вернез» так же хорошо, как и любить.

— Ужасный человек! Просто любая старая, глупая ведьма, которая умеет готовить и лежать на спине?

— О нет! Она должна обладать всеми хорошими качествами, которые имеются у женщин. — Бонд внимательно оглядел ее. — Золотые волосы, серые глаза. Чувственный рот. Идеальная фигура. И, конечно, она должна хорошо говорить, уметь одеваться, играть в карты и тому подобное. Обычные вещи.

— И вы бы женились на такой, если бы нашли ее?

— Не обязательно, — ответил Бонд. — В действительности же, я почти состою в брачном союзе. С мужчиной, его имя начинается с буквы М. Мне придется расторгнуть с ним брак, прежде чем я смогу жениться на женщине. А я не уверен, что хочу этого. Она будет пичкать меня бутербродами в гостиной, имеющей форму «Г», и тому подобное. Это долго не продлится. Я сбегу от этого. Я сделаю так, чтобы меня послали в Японию или еще куда-нибудь.

— А как насчет детей?

— Я хотел бы иметь детей, — кратко ответил Бонд, — но только тогда, когда я уйду со службы. В противном случае, меня это не устраивает. Моя работа не так уж безопасна. — Он взглянул на свою рюмку и опорожнил ее. — А как вы, Тиффани? — спросил он, чтобы переменить тему разговора.

— Я думаю, что каждой девушке хочется, придя домой, видеть шляпу на столе в прихожей. Только все дело в том, что я никогда не находила под шляпой что-либо стоящее. Может быть, я не очень усердно искала или не там, где надо. Вы знаете, как это бывает, когда попадаешь в канаву. Ты остаешься там и доволен, что можешь не заглядывать за ее края. Именно так и было, когда я работала у Спенгов. Всегда знала, откуда подадут еду в следующий раз. Отложила немного денег. У девушки не могут быть друзья в такой обстановке и такой компании. Она даже может повесить объявление: «Не входить». Но мне кажется, что с меня вполне достаточно одиночества. Вы знаете, что говорят хористки на Бродвее? Стирка вызывает тоску, если в ней нет мужской рубашки.

Бонд засмеялся. Он лукаво взглянул на нее.

— А как насчет мистера Серафима? Те две спальни в пульмановском вагоне и ужин с шампанским, накрытый на двоих?

Не успел он закончить, как ее глаза вспыхнули, она встала из-за стола и направилась к выходу из бара.

Бонд проклинал самого себя. Он положил деньги на счет и поспешил за ней, нагнав ее на половине пути в каюту, на прогулочной палубе.

— Послушайте, Тиффани… — начал он.

Она резко обернулась и взглянула на него.

— Каким низким вы можете быть! — воскликнула она, и сердитые слезы блеснули на ее ресницах. — Зачем вам надо было все испортить таким жестоким замечанием? Зачем, Джеймс? — Она повернулась лицом к иллюминатору, ища платочек в своей сумочке, который поднесла к глазам. — Вы просто ничего не понимаете.

Бонд обнял ее и прижал к себе.

— Моя дорогая. — Он знал, что только прилив любовной страсти развеет все эти недоразумения, но все же стоило потратить слова и время: — Я не хотел причинить вам боль. Я просто хотел все точно знать. Для меня это была плохая ночь в поезде, и тот столик с ужином причинил мне большую боль, чем та, которая последовала позже. Я должен был спросить вас.

Она недоверчиво взглянула на него.

— Вы действительно имели в виду это? — спросила она, следя за его лицом. — Вы хотите сказать, что уже тогда любили меня?

Она отвернулась от него и взглянула через иллюминатор на бесконечный синий океан и на множество ныряющих чаек, которые путешествовали вместе с чрезвычайно щедрым кораблем. Немного погодя она спросила:

— Вы когда-нибудь читали «Алису в стране чудес»?

— Много лет назад, — с удивлением ответил Бонд. — А что?

— Там есть строчка, о которой я часто думаю, — сказала она. — В ней говорится: «О мышка, ты знаешь выход из этого моря, моря слез? Я очень устала здесь плавать, о мышка!» Помните? И вот я подумала, что вы собираетесь показать мне выход. Вместо этого, вы толкаете меня в это море. Вот почему я расстроилась. — Она посмотрела на него. — Но я понимаю, что вы не хотели сделать мне больно.

Бонд молча посмотрел на ее рот, потом крепко поцеловал ее в губы.

Она ответила, не вырвалась, и глаза ее снова смеялись. Потом она взяла его под руку и подвела к открытой двери лифта.

— Отведите меня вниз, — сказала она, — Я должна пойти и привести в порядок лицо, и мне потребуется немало времени, чтобы переодеться. — Она немного помолчала, потом приблизила губы к его уху:

— Если вас интересует, Джеймс Бонд, — мягко проговорила она, — то я никогда в жизни, как это говорится, не спала с мужчиной. — Она потянула его за руку. — А теперь пошли, — решительно проговорила она. — И вам тоже пора пойти принять теплую ванну. Я думала, что вам хотелось это знать про меня.

Бонд проводил ее до ее каюты, затем отправился в свою, где принял теплую ванну, а затем прохладный душ. Он лег на кровать и улыбался про себя некоторым ее словам, пытался представить ее лежащей в ванне и думающей о том, насколько сумасшедшими могут быть англичане.

Послышался стук в дверь: вошел стюард с маленьким подносом, который он поставил на стол.

— Что это, черт возьми? — спросил Бонд.

— Это только что принесли от шеф-повара, — ответил стюард, после чего вышел из каюты.

Бонд встал с кровати и изучил содержимое подноса. Он улыбнулся про себя. На подносе была небольшая бутылка «Боллингера», жаровня с четырьмя небольшими бифштексами на поджаренных кусочках хлеба и маленький соусник. Рядом лежала написанная карандашом записка: «Этот соус «Вернез» был приготовлен мисс Т. Кейс без моей помощи». И подписано: «Шеф-повар».

Бонд наполнил стакан вином, густо намазал бифштекс соусом «Вернез» и тщательно прожевал. Затем он подошел к телефону.

— Тиффани?

Он услышал низкий восторженный смех на другом конце провода.

— Да, вы определенно можете делать прекрасный соус «Вернез»… — Он повесил трубку.