Бриллианты вечны

Глава 9. Горькое шампанское

— Я не собираюсь спать с вами, — сказала Тифани Кейс, — так что не тратьте ваши деньги на мое угощение. Но я что-нибудь выпью. Только я не хочу пить ваш «мартини».

Бонд засмеялся. Он сделал заказ и снова повернулся к ней.

— Мы еще не закончили обед. Я собирался предложить вам крабов и рейнвейн. Это, возможно, изменит ход ваших мыслей. Предположим, что данная комбинация даст соответствующий эффект.

— Послушайте, Бонд, — сказала Кейс, — потребуется нечто гораздо большее, чем мясо крабов, чтобы заставить меня лечь в постель с мужчиной. Во всяком случае, раз уж вы заказываете, я буду есть то, что вы, англичане, называете отбивными котлетами, и выпью немного розового шампанского. Я не часто назначаю свидания хорошо выглядящим англичанам и не часто принимаю приглашения на обед, который ведет к чему-либо. Извините, — быстро добавила она, — я не имела в виду, что вы будете оплачивать мой обед.

Бонд улыбнулся ей в глаза.

— Не будьте гусыней, Тифани, — сказал он впервые называния ее по имени. — Я очень ждал этого вечера. И собираюсь делать то же, что и вы. У меня достаточно денег, чтобы оплатить обед. Я сегодня выиграл у мистера Трика пятьсот долларов.

При упоминании о Шеди Трике поведение девушки изменилось.

— Так и должно быть, — упрямо проговорила она. — Только так. Вы знаете, что говорят об этом притоне? Вы все это можете съесть только за триста долларов.

Официант принес «мартини» и несколько кружков лимона. Бонд положил две дольки и подождал пока они не опустятся на дно. Потом поднял свой бокал над столом и поверх него посмотрел на девушку.

— Мы еще не выпили за успех нашего дела.

Тифани саркастически улыбнулась и, выпив половину напитка, поставила бокал на стол.

— Или за то, чтобы у меня сжималось сердце, как это было, — сухо сказала она. — Вы и ваш проклятый гольф.

— Вы заставляли меня нервничать, слыша щельканье этой проклятой зажигалки и наблюдая, как вы закуриваете сигарету не с того конца. Я уже чуть было не попросил вас перевернуть сигарету и закурить ее снова.

Она засмеялась.

— Вы, вероятно, видите ушами, — сказала она. — О’кей, будем считать, что мы квиты. — Она допила свой «мартини». — Продолжим. Мне хочется еще. От этого напитка становится весело. А как насчет того, чтобы заказать обед?

Бонд кивнул метрдотелю, потом сделал заказ официанту и попросил принести розового шампанского.

— Если у меня будет сын, — сказал Бонд, — то, когда он вырастет, я дам ему совет тратить деньги на что угодно, но ни в коем случае не предаваться излишествам в еде.

— Черт возьми, — сказала девушка, — неужели вы не можете сказать мне что-нибудь приятное? Скажем, о моем туалете или о чем-то еще, кроме того, чтобы бесконечно жаловаться на то, что я обхожусь вам слишком дорого… Знаете, наверное, пословицу: «Если вам не нравсятся мои персики, зачем же вы трясете дерево?».

— Я еще и начинал трясти его. Вы пока не разрешаете мне даже обхватить его ствол.

Она засмеялась и с одобрением посмотрела на Бонда.

— Однако, вы умете, как видно, говорить девушкам приятные вещи, мистер Бонд!

— А что касается вашего платья, — продолжил он, — то оно прелестно, и вы это знаете. Я люблю черный бархат, особенно, на загорелой коже, и мне нравится, что вы не носите много украшений и не красите ногти. И я уверен, что самая красивая контрабандистка в Нью-Йорке сегодня вечером — это вы. А что вы делаете завтра?

Она подняла уже третью рюмку «мартини» и взглянула на нее, потом очень медленно выпила. Поставив рюмку на стол, достала из пачки, лежащей возле тарелки, сигарету и нагнулась к пламени зажигалки Бонда. Он увидел в вырезе ее платья грудь, она посмотрела ему в глаза, зрачки ее расширились, а потом снова медленно сузились.

«Вы мне нравитесь, — говорили глаза Тифани, — и все между нами возможно, но только не будьте нетерпеливы. И будьте добрым. Я больше не хочу, чтобы мне причиняли боль».

Подошел официант с икрой, и в их теплый тихий мир ворвался шум. Разговор был прерван.

— Что я делаю завтра? — она повторила вопрос. — Я собираюсь лететь в Лас-Вегас. Я лечу на самолете «XX век» в Чикаго, а затем на «Супер Чиф» в Лос-Анджелес. Это довольно длинный путь, но за последние годы я много раз проделывала его. А вы?

Официант ушел. Некоторое время он молчал. И внезапно почувствовал, что время полностью принадлежит им. Они оба знали ответ на больной вопрос, и не было никакой необходимости отвечать на множество вопросов более мелких. Бонд откинулся назад в кресле. Официант принес шампанское, и он стал пробовать его. Оно было холодным, как лед, и имело слабый привкус земляники. Оно было великолепным.

— Я еду в Саратого, — ответил он, — должен поставить на лошадь, чтобы получить деньги.

— Я предлагаю, что это будет определенная лошадь, — угрюмо проговорила Тифани Кейс.

Она выпила немного шампанского и настроение у нее снова изменилось. Она пожала плечами.

— Вы кажется, уже расквитались с Шеди Триком, — с безразличным видом сказал она. — Он хочет, чтобы вы работали на эту лошадку.

Бонд взглянул на бокал с розовым шампанским и почувствовал подкрадывающуюся жалость к этой девушке. Но тут же отбросил эту мысль… Он должен продолжать обманывать ее.

— Прекрасно, — с легкостью сказал он. — Мне это нравится. Но что представляет собой его шайка?

Он стал закуривать сигарету, заставляя себя сохранять спокойствие. Он чувствовал, что она пристально смотрит на него. Это заставило его окончательно взять себя в руки. Секретный агент взял верх над мужчиной, и мозг его стал работать холодно, следя за ходом мысли и диктуя необходимые действия.

Она, казалось, была удовлетворена его видом, тем, как искренно он смотрел на нее.

— Она называется «Спенг Моб». Двоих братьев зовут Спенгами. Я работаю на одного из них. Кажется, никто не знает, кто же другой брат. Некоторые думают, что он в Европе. Еще существует некто ABC. Тот, на которого я работаю, носит имя Серафим. Он больше заинтересован в карточной игре и в лошадях. Владеет телеграфом и «Тиарой» в Лас-Вегасе.

— А что вы там делаете?

— Я там работаю, — с иронией ответила она, показывая этим, что на такой глупый вопрос и не может быть другого ответа.

— А затем есть еще Шеди, — продолжала она. — На самом деле он совсем неплохой парень, но когда вы здороваетесь с ним за руку, приходится потом пересчитывать пальцы. Он жесток. Он занимается «кошачьими» домами, допингом и тому подобными вещами… Есть еще много бандитов иного сорта… Бандиты…

Глаза ее стали жесткими и она с успешкой взглянула на него.

— Вы еще познакомитесь с ними, — сказала она. — Они вам понравятся. Как раз вашего типа.

— Черт! — с возмущением вырвалось у Бонда. — Это просто один из способов зарабатывать деньги!

Существует много иных путей…

— И все-таки этих людей вы выбрали, чтобы работать с ними!

Лед между Тифани и Бондом снова был сломан.

— Поверьте мне, — сказала она, — вы рискуете многим, договориваясь со Спенгом. Если бы я была на вашем месте, я бы чертовски много думала, прежде чем присоединиться к этому уютному маленькому кругу. И не вздумайте замышлять что-нибудь против этой шайки! Если вы собираетесь сделать что-либо в этом роде, то вам лучше начать брать уроки игры на арфе…

Их разговор был снова прерван, так как официант принес отбивные котлеты со спаржей. Вместе с ним подошел какой-то человек.

— Хэлло, мисс Тифани, — сказал он. — Давненько вас не видел. Как дела в Лас-Вегасе?

— Хэлло, Мак, — девушка улыбнулась ему. — В «Тиаре» все в порядке. — Она оглянулась вокруг. — Кажется, вам тоже здесь живется недурно!

— Не могу пожаловаться, — ответил стройный молодой человек. — Слишком много шикующих аристократов и всегда мало красивых девушек. Вам бы следовало почаще заходить сюда. — Он улыбнулся Бонду. — А у вас все в порядке?

— Лучше быть не может.

— Заходите еще, — он подозвал официанта. — Сэм, спросите моих друзей, что бы они хотели выпит с кофе, — и улыбнувшись в последний раз, он направился к другому столику.

Тифани заказала «Стингер». Бонд сделал то же самое.

Когда принесли ликер и кофе, Бонд возобновил прерванный разговор.

— Послушайте, Тифани, — сказал он, — это алмазное предприятие выглядит достаточно солидно. Почему бы нам не продолжить там работу? Два или три путешествия в год принесут немало денег. Разве этого недостаточно, чтобы спокойно относиться к вопросам на таможне?

Но на Тифони его слова не произвели впечатления.

— Попробуйте сказать это ABC, — ответила она. — Я повторяю, что эти люди не дураки. Они ведут большое дело. У меня никогда не было ни одного перевозчика дважды. Я — не единственная, кто совершает эти поездки. И более того, совершенно уверенна, что мы были не одни в том самолете. Кто-то еще следил за нами обоими. Самая мельчайшая деталь проверяется ими дважды, — Кейс была раздосадована несерьезным отношением Бонда к ее партнерам по работе. — И я никогда даже не видела ABC, — продолжала она, — Я просто набираю номер телефона в Лондоне, и получаю все приказания в записи на магнитофонной ленте. То, что передаю я, тоже записывается на магнитофон. Повторяю вам, что все это проходит поверх наших голов. Вот вам ваша прекрасная страна и ее кражи со взломом! — Кейс была совсем подавлена. — Боже! Будет ли когда-нибудь конец этому?!

— Понимаю, — сказал Бонд, раздумывая, каким путем узнать у нее телефон ABC. — Кажется, у них все четко продумано.

— Можете быть в этом уверены, — ответила девушка.

Предмет разговора иссяк. Она посмотрела на бокал со «Стрингером» и выпила его до дна.

Бонд почувствовал легкое опяьнение.

— Хотите пойти еще куда-нибудь? — спросил он, понимая, как много значит для него этот вечер.

— Нет, черт возьми! — мрачно ответила она. — Отвезите меня домой. Почему вы не могли выбрать другую тему, кроме этой? Разговор о гангстерах доставил мне мало удовольствия.

Бонд расплатился, и они молча спустились вниз, выйдя из прохладного ресторана в душную ночь, наполненную запахом бензина и горячего асфальта.

— Я тоже остановилась в «Асторе», — сказала Кейс, когда они сели в такси.

Они устроились на заднем сиденье в самом углу. Она сидела, согнувшись и положив подбородок на руки, глядя на надоедливое мелькание неоновых огней.

Бонд ничего не говорил, он проклинал свою работу. Ему хотелось бы сказать этой девушке: «Послушай, пойдем со мной, ничего не бойся. Это не будет хуже, чем уже было». Но если она вдруг ответит: «да», то ему придется заставить ее страдать снова. А он не хотел быть жестоким по отношению к ней. Его работа заключалась в том, чтобы ее использовать… Но что бы ни диктовала ему необходимость, один путь для него был закрыт, он никогда не позволил бы себе воспользоваться путем, идущим через его сердце.

Когда они подъехали к «Астору», Бонд помог ей выйти из машины, и Тифани стояла, повернувшись, к нему спиной, пока он расплачивался с шофером. Затем они поднялись по ступенькам в натянутом молчании после так неудачно закончившегося вечера.

Они взяли у портье ключи, и Кейс, обращаясь к лифтеру, назвала пятый этаж. В лифте она стояла, повернувшись лицом к двери, и Бонд видел, что суставы ее пальцев, державших сумочку, побелели. На пятом этаже Тифани быстро вышла из лифта и ничего не сказала, когда Бонд последовал за ней. Идя по очень длинному коридору, они несколько раз свернули, пока не дошли до дверей ее комнаты. Там она наклонилась, вставила ключ в замок и распахнула дверь. Стоя в дверях, обернувшись к нему, она сказала:

— Послушайте, вы Бонд!..

Это выглядело, как начало ссоры, но она, неожиданно замолчав, посмотрела ему прямо в глаза. Бонд увидел следы слез на ее ресницах. И вдруг, схватив его руками за шею, она прижалась лицом к его лицу.

— Пожалуйста, позаботьтесь о себе, Джеймс, я не хочу вас потерять…

Притянув его к себе, она поцеловала его в губы неистовым и жестким поцелуем, лишенным всякой нежности. Но когда Бонд сделал попытку, в свою очередь, обнять и поцеловать ее, она немедленно отстранилась и… момент был упущен.

Держа руку на ручке двери, она обернулась, чтобы взглянуть на него, и в глубине ее глаз улавливался страстный блеск.

— А теперь уходите, — решительно сказала она и захлопнула дверь.