Бросая вызов

12

Яростный храп Фредди слышался через закрытую дверь. Проходившая мимо секретарша замедлила шаг, прислушалась и расхохоталась. И рассказала только что прибывшей в офис Лауре, что Фредди двадцать минут провел в уборной, прощаясь с остатками ланча. А когда, наконец, выкатился в коридор, вся уборная провоняла, точно винный погреб.

Все это происходило около часа назад, Лаура вошла в его кабинет, заперев дверь на защелку. Фредди валялся на диване без пиджака, с распущенным галстуком. Она положила Алка-Зельтцер на журнальный столик и подошла к его рабочему столу. В его нижнем правом ящике Фредди держал коробочку с деньгами, из которой обычно расплачивался с Лаурой, когда она привозила ему на ланч сэндвичи, покупала карты или подарки для членов его семьи. Обычно в моменты компенсации он оказывался чрезвычайно занят, так что Лауре нередко приходилось напоминать об этом вторично. Но сегодня Лаура не намеревалась ждать ни минуты.

Как и всегда, ящик был заперт на ключ. Как-то раз Фредди что-то пробурчал о том, что в нем хранятся важные документы. Но Лаура прекрасно знала, что, кроме коробочки с деньгами, там не могло быть ничего значительного, если не считать пустых контейнеров для визитных карточек.

Она достала дубликат ключа, который был сделан на всякий случай по указанию Фреди. Ключ мягко вошел в скважину и легко повернулся. Оставалось только надеяться, что ключ от сейфа сработает так же хорошо, потому что Виолетта Снинсон, бухгалтер, часто ворчала, что сейфовый замок на ладан дышит, того и гляди сломается.

Лаура взяла требуемую сумму за Алка-Зельтцер и положила чек в специальную стопку. В конце каждого квартала Виолетта пересчитывала деньги и накопившиеся чеки и сопоставляла суммы. Лаура подумала, что Фредди вполне мог списывать эти расходы за счет агентства, включая бургеры и сэндвичи в счета за представительские обеды.

Она поднялась. Фредди, взмокший как мышь, застонал и заскрипел зубами. Судя по всему, он мог проспать хоть до следующего утра. Лаура бросила взгляд на ящик. Почему бы и нет? Интересно взглянуть, какие документы он считает такими важными?

Она снова присела. В ящике хранились еще три коробки, уложенные одна на другую. Она открыла первую, от которой слабо потянуло цветочным ароматом. В ней лежали письма Мишель, написанные от руки на глянцевой цвета слоновой кости бумаге.

Письма не были отправлены по почте. В левом верхнем углу каждого конверта значились инициалы «М. Б.», а в центре — трогательное обращение к адресату: «Пончику». У Лауры округлились глаза. Пончик. Надо же было до такого додуматься.

Она закрыла коробку и села на пол. Во второй тоже хранились письма. Лаура просмотрела адреса и подписи, установив имена еще пяти любовниц, накопившихся за последние тринадцать лет. Милый Фредди-Пирожок. Медвежонок. Фредди-Пупсик. Львиная Лапа. Этот старый котище, видно, не всегда был противным пьянчугой.

Лаура заглянула в третью коробку, ожидая увидеть письма любовниц еще более раннего периода жизни. Но вместо этого наткнулась на лежащий в бархатном гнезде пистолет. Еще более поразительным было то, что Лаура уже определенно где-то его видела. Это была «Леди-Смит», точь-в-точь такая же, как в квартире Томлинсона.

К пистолету прилагалась крохотная карточка, вроде тех, которые прикрепляют к детским подаркам. «Фредди, оладушек! Я в восторге от шикарных украшений и страшно скучаю, но не смею хранить такую вещицу. Боюсь не удержаться от соблазна застрелиться. Может, он подойдет М. Б. С любовью, Анди».

Анди была Андреа Фурилльо, бывшая секретарша Фредди. У нее обнаружили рак груди, и она переехала в Бостон, к родителям, где умерла восемь месяцев назад. А вот инициалы М. Б. не имели никакого отношения к Мишель. Она появилась на горизонте уже после ухода Андреа.

Лаура закрыла коробку и убрала ее на место. Возможно, М. Б. расшифровывалось как Мери-Бет, супруга Фредди. Возможно, что он, в целях их безопасности, дарил такие пистолетики всем своим любовницам. Один из них мог быть кем-то из них оставлен в квартире Томлинсона. А может быть, эта модель пользовалась большой популярностью, и два этих пистолета никак не были связаны между собой.

Лаура уже собралась поставить на место две оставшиеся коробки, как вдруг Фредди громко всхрапнул и окликнул ее по имени. Лаура затаила дыхание. Лежа на диване, он не мог видеть Лауру, ее загораживали стол и стулья. Но если бы он вдруг решил присесть…

Диван заныл и заскрипел под менявшей положение тушей. Фредди снова позвал ее, уже более настойчиво. Она ждала, боясь шелохнуться, не смея вдохнуть, и моля про себя Бога, чтобы Фредди снова заснул. Прошло несколько долгих секунд. Фредди захрапел.

Лаура выглянула из-за стола. Он дрых без задних ног, уткнувшись лицом в спинку дивана. Лауру трясло. Она уложила коробки в той же последовательности и заперла ящик.

Идея пробраться сюда ночью, чтобы порыться в его бумагах, теперь казалась ей абсолютно бредовой. Не так-то трудно придумывать и задавать вопросы с подковыркой; но подбирать ключи, разыскивать документы и телефонные номера, ради остроты ощущений, — это уже полное безумие. Безрассудство и безответственность. Надо с этим завязывать, пока детям не пришлось навещать мать в больнице, тюрьме или на кладбище.

Но даже сейчас, прости Господи, в глубине души Лауре было ужасно жалко выходить ил игры на самом интересном месте. Только в минуту опасности, когда ее сковывал ужас, превращая каждый вздох, каждое движение в вопрос жизни и смерти, — только тогда Лаура ощущала, что живет полнокровной жизнью. Если бы у нее не было семьи… она покачала головой: семья определенно имелась.

Лаура на цыпочках подошла к журнальному столику. Фредди спал как убитый. Она положила ключи рядом с Алка-Зельтцером и вышла. Около телефона на ее столе лежали две записки с именами Вики и какой-то Риты.

Но Лаура сначала села за машинку и печатала до тех пор, пока не перестали дрожать руки. Потом сделала два звонка. Рита оказалась менеджером по кадровым вопросам из технологической компании в Роклине, в северном пригороде. Она получила данные Лауры в среду и хотела встретиться с ней как можно скорее. Вики тоже предложила два варианта. Медицинская группа в Кармичеле искала менеджера, и сенатору Кену Карлсону требовался секретарь вместо предыдущего, теперь целиком занятого делами предвыборной кампании.

Лаура назначила все три встречи на понедельник. И потом сделала то, чего никогда себе не позволяла: сказалась больной и уехала домой.

Таше Горович было за сорок. Она оказалась немного старомодной и такой доброжелательной, что с первой минуты в ее обществе Лаура почувствовала себя, как дома, Алан не появился ни в без пяти минут четыре, когда они договорились встретиться, ни в четверть пятого. Поэтому Лаура отправилась в офис Таши без него. В комнате стояли диван и несколько кресел для клиентов, напротив — кресло для Таши.

Лаура села на диван и ввела Ташу в курс дела, объяснив, что видит необходимость вмешательства адвоката. Она опасалась, что Алан не захочет или не сможет по-настоящему изменить свое поведение в семье, а без этого воссоединение было бы невозможным. Было уже без двадцати пять, а Алан так и не появился. И это скорее раздражало, чем злило Лауру.

Но Таше так или иначе была необходима эта информация, кроме того, с ней было приятно беседовать. И вообще у Лауры был и так не слишком удачный день, чтобы стоило расстраиваться по таким пустякам, как отсутствие Алана.

И Лаура продолжала беседу, успев рассказать даже о своем решении уйти от Фредди и о предложениях из Роклина и Кармичела. Помощник сенатора Карлсена тоже заинтересовался ее кандидатурой и назначил встречу на завтра, в половине шестого.

Без десяти пять, когда встреча была почти закончена, появился Алан Ему очень жаль, сказал он, но его задержали неотложные дела.

— У нас почти ЧП. Я был на встрече по поводу предстоящей забастовки учителей, — объяснил он. — Никак не мог оттуда уйти.

— Значит, эта встреча оказалась для тебя важнее, чем наше будущее?

Он нахмурился.

— Послушай, Лаура. Меня пригласил директор школы. Что мне оставалось делать? Это моя работа.

— И ты не мог отказаться?

— Ему было необходимо со мной поговорить.

— Зачем? Твое дело — вести переговоры. С каких пор ты стал отвечать за внутренние проблемы каждой школы?

— Хорошо. Это не моя обязанность. Но я захотел туда пойти, потому что посчитал это крайне важным.

— Тогда почему ты не попытался хотя бы перенести время?

— Директор ужасно занят. И если он назначает встречу на три часа в понедельник, то я ничего не имею против.

Лаура вышла из себя:

— Какого черта ты не позвонил и не сообщил, что не сможешь прийти?

— Потому что думал, что встреча быстро закончится. И я еще застану тебя у адвоката.

— Почему же тогда в четыре двадцать, в четыре тридцать ты сообщил, что уже никуда не успеваешь?

— Я не хотел выходить, чтобы не пропустить ничего интересного.

Лаура дошла до точки.

— Это заняло бы не более пяти минут. Ты не хотел уходить! Хотя знаешь наизусть, что говорится на подобных мероприятиях. Если ты…

— Да откуда, черт возьми, тебе известно, что говорят на таких собраниях?

— Я хочу сказать, что если для тебя более важно обсуждать вопросы, которые не имеют к тебе прямого отношения, чем проявить ко мне элементарное внимание…

— Итак, я поступил как эгоист. Как последняя скотина. — Он отвернулся. — Что еще будет сегодня новенького?

Таша, до этого момента с бесстрастным лицом внимавшая развернувшейся дискуссии, обратилась к Алану:

— Если вы теперь располагаете временем, то мы можем поговорить. Я свободна до шести.

— Я не могу. У меня назначен ужин в… — он взглянул на Лауру. Она отвернулась. — Хорошо. Несколько минут у меня есть.

— Сколько? — свирепо спросила Лаура.

— Десять или пятнадцать… — он запнулся и вздохнул. — Полчаса. Я могу слегка опоздать.

— Отлично. Я позвоню миссис Фуджимото и предупрежу, что задержусь.

Алан снял пиджак и уселся в кресло наискосок от дивана.

— Скажите, почему вы решили ко мне обратиться? — спросила его Таша. — Чего вы стремитесь достигнуть?

— Хотите услышать правду? — вызывающе спросил Алан. — Я здесь только потому, что на этом настояла Лаура. Лично я убежден, что мы попусту теряем время. Я не понимаю, почему я должен выяснять отношения с собственной женой в присутствии постороннею человека.

— Возможно, вам это действительно не требуется. Все зависит от конкретных обстоятельств! — Таша сделала паузу. — Лаура рассказала мне о Каролине, о том, что вы с ней собирались пожениться. Но потом вдруг передумали. А теперь хотите остановить бракоразводный процесс и вернуться домой. Почему?

— Потому что глупо бросать на ветер двенадцать лет совместной жизни из-за случайной связи. Я просто взбесился Совершил страшную ошибку. Я знаю, что Лауре пришлось нелегко, но теперь все кончено. Я люблю ее. — Все это Алан высказал Таше таким грубым тоном, будто сваливал на нее вину за случившееся.

— Вы только что сказали, что это была случайная связь. Но она продолжалась довольно долго, вы считали это важным шагом в своей жизни, — заметила Таша. — Расскажите мне о Каролине. Какая она? Что вы в ней нашли?

Алан медлил с ответом, не желая углубляться в дебри своих отношений с Каролиной, но Таша потихоньку-полегоньку так разговорила его, что Лауре уже стало казаться, что он никогда не заткнется. Она вдоволь наслушалась о достоинствах Каролины еще этим летом, и ей не доставляло особой радости выслушивать дифирамбы в ее адрес заново. Особенно когда Таша проявляла со своей стороны такое понимание. Зато Алан прямо расцветал, когда заводил свою любимую пластинку. Каролина такая чуткая, такая сексуальная, талантливая и интеллигентная.

И все-таки Лаура молчала. Пришел черед высказаться Алану, и неважно, что она от его рассказа была не в восторге. И потом в какой-то момент он вдруг осознал, как выглядит его повествование со стороны. И резко перешел к описанию недостатков Каролины, повторив слово в слово все, о чем говорил в ту ночь Лауре.

Таша не докучала Алану лишними расспросами и не приняла его исповедь за истину в последней инстанции. Наверняка у Каролины тоже накопились претензии, кроме того, что он слишком много времени уделяет детям. Каковы они, эти претензии, поинтересовалась Таша.

Лауру стало настораживать, что Таша сводит разговор к беседе о дуэте Алан — Каролина, тогда как они собрались, чтобы обсудить отношения между Аланом и ею. И вдруг Алан смущенно пробормотал, что устал пререкаться с Каролиной по поводу денег. И только тогда Лаура осознала, что Таше удалось докопаться до того, что все это время упускала из виду она сама. А Таша все продолжала расспрашивать, и постепенно вырисовывалась ясная картина. Каролина сочла, что не обязана тратить свои деньги на содержание мужчины (а она сама оплачивала квартиру плюс к основным хозяйственным расходам), который обделяет ее своим вниманием в пользу детей, работы и даже бывшей жены. Алан и не собирался от нее уходить, Каролина сама выставила его за дверь.

Лаура не верила собственным ушам:

— Значит, она тебя выгнала? И только поэтому ты заявился ко мне в прошлую пятницу?

Как всегда, когда его припирали к стенке, Алан перешел в наступление.

— Нет. Мы поняли, что ошибались друг в друге. И решили с этим покончить. Сколько раз я должен это повторять?

— Но если бы она не велела тебе убираться…

— Я ушел бы сам. Мне лучше знать, как все произошло на самом деле.

Лаура пропустила его слова мимо ушей.

— И именно поэтому она была спокойна, как удав, когда привозила твои вещи. Потому что это было ее решение. А не твое.

— Нет же, Лори, — у него дрожал подбородок, — она была спокойна, потому что это решение было обоюдным. И если бы ты хоть раз соизволила внимательно меня выслушать, то поняла бы это.

— Но если Каролина за все платила, на что ты тратил свои деньги? Ты был щедр с нами, но далеко не безгранично.

Алан встал.

— Я не вижу смысла продолжать разговор, когда ты бросаешься на меня при первом удобном случае.

— Вовсе я на тебя не бросаюсь. Но ты не ответил на мой вопрос. На что ты тратил деньги?

Он отвел глаза.

— Я копил на новую машину. Я купил проигрыватель для компакт-дисков. Пару новых костюмов. Не знаю. Просто тратил, и все. Какое это имеет значение? В любом случае, то, что я сэкономил…

— Это имеет огромное значение. Я экономила каждую копейку, а ты покупал костюмы и дорогостоящие игрушки.

— Думаешь, я не виню себя за это? Я обо всем хотел тебе рассказать. Около месяца назад я передал накопленные на машину деньги в благотворительный детский фонд. Главное, что я расстался с Каролиной. Почему мы должны начинать нашу с тобой новую жизнь с копания в моем с Каролиной грязном белье?

— Нет, — ответила Лаура. — Я вижу, что ничего не изменилось. Я в восторге от твоей идеи пожертвовать все деньги в детский фонд, но ты даже не поставил меня в известность. Неужели ты не видишь? Тебе наплевать на меня! Ты остался таким же, как раньше!

Он схватил свой пиджак.

— Провались все пропадом! Я стал самым заботливым отцом на свете…

— Надолго ли? Ты скинул детей на мою маму и Бекки в эту субботу.

— Потому что мне нужно было работать! Когда учителя ставят новые условия…

— Да ты всегда найдешь причину улизнуть на выходные. Пятьдесят две недели в году.

Он направился к выходу.

— Я вижу, что все бесполезно. Ты не желаешь ничего слушать. Что бы я ни сказал, ты начинаешь огрызаться.

— Я хотя бы пришла на это встречу вовремя, — ледяным тоном сказала Лаура. — И для меня она была делом первостепенной важности. А ведь мне пришлось для этого перенести две встречи с работодателями! И только ради того, чтобы слушать оправдания такого ничтожества, как ты!

— Пропади ты пропадом! — взревел он. — Посмотрите только на эту страдалицу!

Таша поднялась и подошла к Алану.

— Процесс воссоединения гораздо тяжелее дается Лауре, чем вам. Она ждет от вас честности и прямоты. Она хочет занимать главное место в вашей жизни. Если любовь и доверие поколеблены, вернуть их необычайно трудно. Может, вам стоит об этом подумать.

— Да-да, конечно, — пробормотал он. Я подумаю.

Таша повернулась к Лауре.

— Я понимаю, что ваши чувства оскорблены, что вы рассержены и встревожены. Но вы ничем себе не поможете, если будете во всех поступках Алана видеть негативные стороны. Постарайтесь сделать так, чтобы ваше недоверие стало для него стимулом.

— Да, — ответила она. — Хорошо.

— Значит, встретимся через неделю, в четыре?

— Я должен свериться со своим графиком, — сказал Алан. — В эти дни я чрезвычайно загружен.

Лауре оставалось только надеяться, что расписание на следующей неделе снова не окажется для него важнее их будущего.

— Я позвоню вам, Таша, — сказала она.

Сит и Сара почувствовали, что Лаура расстроена, и так искренне сочувствовали матери, что она была тронута. И все же дети страстно мечтали о том, чтобы Алан вернулся. Она знала, как сильно их воодушевило известие о разрыве с Каролиной, и теперь они спали и видели, что Алан вскоре оставит свою новую квартиру и переедет домой. И если этого не произойдет, дети поймут, что таково было решение матери. И вся ответственность целиком ложилась на плечи Лауры. Она не могла вынести этого тяжкого бремени. Лаура изо всех сил старалась вести себя правильно: не говорить об Алане гадостей и не настраивать детей против него. Но она хотела всей душой, чтобы они были на ее стороне. Но так или иначе, она поставила себе целью принять сначала окончательное решение и только потом назначать новую встречу у Таши.

На обратной дороге от дома миссис Фуджимато Сит поинтересовался, почему Лаура приехала за ними так поздно. И нужно было что-то отвечать. Она поколебалась с минуту и решила поговорить с сыном, как с равным. Это могло выставить ее в самом невыгодном свете, но Лауре хотелось, чтобы дети поняли: она старается сделать все, что от нее зависит.

— Папа хочет вернуться к нам, — сказала Лаура, — и попробовать снова жить одной семьей. Я не думаю, что у нас это получится, что я смогу быть с ним счастлива. За несколько последних лет я очень изменилась и хочу, чтобы папа тоже стал другим. Чтобы он больше времени проводил с нами. Выполнял домашние обязанности. Он думает, что сможет. А я в этом сомневаюсь. И все-таки сегодня мы пошли к адвокату. Она мне очень понравилась. Ее зовут Таша Горович.

Сит взглянул на сестру. В ее жизни он был главным авторитетом, объяснявшим то, что ей было пока непонятно.

— Это как те ребята в «Растущей боли», Сара. Они разговаривают с тобой о твоих делах и помогают решить, как надо поступать. И родителям тоже. И целым семьям.

Сара кивнула:

— Я знаю. Эми иногда ходит со своими родителями к психологу. Она этого терпеть не может. Они все время друг на друга орут.

— Ну, мы-то не орали. — По крайней мере, очень громко. — Просто разговаривали.

— Правда, мам? — усомнился Сит.

— Ну, если только совсем чуть-чуть, призналась Лаура. — Слушай, мне бы очень хотелось сказать, что все прошло гладко, но это не так. Папа опоздал почти на час.

— Он слишком переутомился на работе, сказал Сит с циничным видом, больше подходящим для подростка, лет на десять его старше.

— Да. И потому я рассердилась, а потом рассердился и он. Таша дала нам дополнительное время, но все-таки это было не самое лучшее начало. — Лаура загнала машину в гараж. — Как насчет того, чтобы поужинать?

— Мы тебе поможем, мам, — ответил Сит.

Лаура благодарно улыбнулась, понимая, что он предложил помощь и охотно сменил тему, потому что понимал, что мама расстроена. Она понадеялась, что разговор исчерпан, но Сара снова вызвала ее на ковер, чуть не наступив на спящего Сэма. Она задала невинный вопрос:

— Если папа хочет вернуться домой, зачем ему другая квартира?

Алан забирал детей из Воскресной школы и по дороге домой показал им свою новую квартиру.

— Потому что он может и не вернуться, — сказал Сит. — Мама хочет, чтобы он научился хорошо себя вести. Ты что, не слышала?

У Сары навернулись слезы.

Чувствуя себя смертельно усталой и виноватой, Лаура сделала попытку успокоить дочь. В миллионный раз она проговаривала заезженную формулу, что «мама и папа любят тебя, даже если они не вместе».

Сара понимающе кивнула, но, согласно всем умным книгам по детской психологии, ее эмоции не изменились ни на йоту. Лаура поклялась, что они с Аланом изо всех сил постараются помириться. В такие минуты она чувствовала себя эгоистичным чудовищем, ставящим свое личное счастье превыше всего. Матери, по определению, должны жертвовать собой ради детей. Разве Дотти не говорила ей об этом сотни раз?

Лаура включила любимую Сарину программу по телевизору и попросила ее порезать сыр, надеясь, что работа отвлечет дочь от грустных мыслей. Сара выполняла задание медленно и методично, и Лаура не могла понять, то ли она расстроена до глубины души, то ли просто сосредоточена на резке сыра. Сит открыл консервы и кормил Сэма. Лаура разобрала сумку и попросила сына добавить в корм коту салата.

— Гамбургер сделает его счастливым, — сказала Сара, слегка улыбаясь. — Так мне сказала Тина. А ей — он, — Тина говорила по-кошачьи, а также на всех других языках, о которых только могла иметь представление Сара.

— А тебя гамбургер развеселить может? — спросила Лаура. — Настолько, чтоб ты улыбнулась и обняла свою мамочку?

Сара кивнула, просияла и обняла Лауру. Сэм уплетал свои консервы. А Сит, почуяв, что мать в хорошем настроении, уговорил ее пойти после ужина за мороженым.

Лаура почитала детям на ночь несколько глав из «Паутины Шарлотты» и уложила их спать. Несмотря на плохое начало, вечер удался на славу: Лаура пребывала в состоянии сладкого умиротворения, когда не хочется отходить от детей. В такие моменты особенно остро ощущалось отсутствие отца, а еще — друга и любовника, с которым можно было бы поговорить и заняться любовью, когда дети уснут. Лаура вдруг поняла, что у нее никогда, даже до Каролины, не было полноценного семейного счастья. Но Лаура так страстно стремилась к нему, что злость, вспыхнувшая в кабинете у Таши, начала улетучиваться.

Она только начала приходить в себя от скандала с Аланом, когда позвонила Дотти и спросила, почему Лаура отказалась от свидания с Артуром Олбрайтом в субботу вечером. Дотти было абсолютно до лампочки, что Лаура ответила аналогичным образом, например, на приглашение Майка Клементе. Дотти и Алиса за эту неделю сделались закадычными подружками, и Алису расстроил отказ Лауры. А Дотти, естественно, огорчилась, что расстроилась Алиса. Лаура пообещала исправиться. Лишь бы не ругаться еще и с мамой.

Она положила трубку, подумала и набрала номер Алана. Она не собиралась устраивать телефонных разбирательств, но хотела снять напряженность и выяснить, когда у него будет окно и в какое время он сможет приехать за детьми в среду. Алан ответил Лауре рассеянным «привет», и это ее ни капельки не удивило. Алан считал себя центром вселенной, этаким господом богом, ответственным за все, происходящее в этом мире. Малейшие сложности в рядовой начальной школе делали его глухим к мелким бытовым проблемам, к которым относились и трения с Лаурой.

— Это Лаура. Я хотела тебе сказать… Мне очень жаль, что все так получилось сегодня. Надеюсь, следующая встреча будет более продуктивной.

— Ага, я тоже. Слушай, Лаура. Мне сейчас не очень удобно разговаривать. Можно, я перезвоню?

— Конечно. Только не позже одиннадцати. Я собиралась…

— Завтра. Завтра вечером, хорошо?

Она почувствовала, что Алан немного нервничает.

— Ради Бога. У меня нет ничего срочного. Я хотела договориться о новой встрече.

— Хорошо-хорошо. Я буду знать свои планы завтра вечером.

Лаура расслышала на том конце женский голос, но узнать его было невозможно. И почувствовала, как у нее оборвалось сердце, наполняя душу чувством горечи и досады. Это чувство было ее постоянным спутником уже многие месяцы.

— У тебя гости? — спросила Лаура дрожащим голосом.

— Это соседка. Она зашла познакомиться, — он засмеялся деланным смехом. — Не волнуйся, Лора, она ровесница твоей матери. Поговорим завтра, ладно?

— Да, конечно, — она положила трубку, не простившись.

Через секунду она набирала номер Вики. Трубку подняла Карен. Если бы Вики оказалась дома, она, возможно, урезонила бы подругу и отговорила от импульсивного желания поехать и увидеть все своими глазами. Но Вики была в гостях. Ненавидя и презирая себя за малодушие, Лаура попросила Карен заглянуть к ней на полчаса, пока ей нужно отлучиться по неотложному делу.

Через пять минут ее машина ехала в направлении новой квартиры Алана. Темно-синий «мерседес» Каролины стоял и неподалеку от его «тойоты». Лаура еле держалась, чтобы не разбить им стекла и не нацарапать похабные словечки на капоте. В августе, когда Алана бросало от Лауры к Каролине, точно мячик от пинг-понга, и когда она регулярно видела «тойоту» в непосредственной близости от дома Каролины, Лаура так и не смогла решиться ни на что подобное. Вместо этого она уезжала домой, чтобы предаваться страданиям в гордом одиночестве. Она всегда взрывалась «потом» и всегда в письменном виде.

На этот раз Лаура взяла ручку и написала записку: 9.45. Ты был так расстроен, что я решила заехать и поговорить. Никогда бы не подумала, что гойская красотка могла довести меня до такого унижения. Это к ней на свидание ты так торопился сегодня вечером? Л.»

Она открыла «тойоту», положила записку на видное место. Потом, проклиная Алана, себя и весь этот чертов мир, тихо поехала домой.