Будет вам и белка, будет и сурок

Глава 19

Серьёзный разговор с главой рода Харченко у меня состоялся через день.

— Неждан, люди давно ждут прихода благодати, — начал он «промывать мне мозги». — Каюсь, что не увидел знаков и не узрел избранного. Скорбят наши братья и сестры, взывают к силе и не получают её.

«Ни фига себе! Они считают, что не имеют силы?» — вставил замечание Фалулей.

«Не мешай слушать».

— Тебе по праву принадлежит великая честь повести за собой страждущих. Прими эту славу и ношу.

В ответ я покладисто кивнул и изобразил юношу с «пламенем в глазах». Суть долгой и проникновенной речи мужчины сводилась к тому, что долго готовить меня и ждать не могут. Двадцатого июля Перунов день. Меня решено было в этот день посвятить в волхвы. И собственно, в оставшиеся дни Харченко натаскивал на проведение ритуала. Перуну требовалась жертва. Я дам свою кровь, но смертельная жертва тоже нужна. К моему удивлению, не человеческая, а всё тот же петух. Петух обязательно нужен однотонный. Пока же я тренировался на более цветастых собратьях.

— Ты поймёшь, что Перун принял жертву, — поучал Назар Филиппович. — Петушиная плоть растворится и следа не останется.

Чтобы в пещере не случилось каких-то трудностей и я не бегал за петухом, птицу опоят отваром. Мне таких «вяленьких», но живых и приносили. Дальше я изучал воплощение магического клинка. Материальным он не становился, зато работал, как нужно. Фалулей млел от того, что узнавал. Действительно, необычная магия. Принцип немного был похож на тот, что использовал наш маг. Рисовались силой линии в виде рун, затем заветное слово активировалось при помощи магии, преобразуясь в светящийся клинок. Долго поддерживать такую хрупкую субстанцию маги не могли. Честно говоря, если бы не пример Емельяна, когда удерживал клинок в течение пяти секунд, а потом долго отдышаться не мог, я бы выдал себя.

В своей комнате я попробовал повторить эксперимент с клинком. Получилось держать около десяти минут. Правда, я ничего им не резал. На демонстрации с петухами хватало трёх секунд, чтобы обезглавить птичку. Назар Филиппович был доволен. Видя его хорошее настроение, я выпросил книгу о праздновании дня Перуна.

— Тебя это не коснётся, — заметил Харченко. — Братья будут гулять, а ты получать силу.

Но книгу он мне потом дал. Очень полезная оказалась. И не только по той причине, что там описывался порядок праздника, а в большей степени, что имелись рисунки с рунами, которые я старался запомнить.

«На Перунов день часто вызывают дождь, — читал я описание. — Положено приходить на праздник с оружием. Лучше иметь при себе родовой клинок».

На день Ярилы выбирали прекрасного юношу, Перуну «дарят» красивую деву. Для чего-то её обливают водой. Всем воинам рекомендуется в Перунову ночь разделить ложе с женщиной. В целом, своеобразный праздник, но как заметил Харченко, я на него не попаду.

Наверное, я был единственным, кто не волновался перед ритуалом. Мне-то что? Пойдёт что-то не так, у меня будет возрождение в новом цикле. Удивительно, но даже Куракины приехали.

— Ты давай, это… держись, — подбодрил Мишка.

Довезли меня до рудника ближники Харченко. Там и оставили. Инструкций я получил много. Процесс получения звания волхва считался интимным. Перун не должен усомниться в выборе волхва. По этой причине рядом не должно быть других поклонников.

С петухом в руках, но во вполне цивильной одежде я зашёл в подземелье. Просидеть здесь мне требовалось двенадцать часов до полуночи. Часов не дали, но вручили особую свечу. Как догорит, так значит, пора. Запах от свечи шёл одурманивающий. Держать себя в сознании получалось с трудом. Фалулей паниковал, поскольку против «газовой атаки» ничего не мог противопоставить. Алхимики в его мире имелись. И методы борьбы с их продукцией тоже. Только никто не предупредил, что мне придётся вдыхать несколько часов подряд сомнительный аромат.

Свеча догорела почти до половины, когда мне захотелось поговорить с Перуном. Заплетающимся языком пожаловаться ему на жизнь. Попросил прервать временной цикл, а то надоело видеть ключницу по утрам. Дальше ощущение того, что я сильно надрался, только усиливалось. Если бы не Фалулей, я бы пропустил тот момент, когда чадящая гадость погасла.

«Иван, соберись. Ты петуха Перуну обещал».

«Раз обещал, то дам».

— Брат, Перун, — полез я обниматься с бревном. Идол недовольно загудел. — Ща-а-с-с-с… петушка тебе скормлю. Сырой и с перьями. Бульончик из него наваристый бы получился.

«Иван, приди в себя. Тебе нужно лезвие воплотить. Время идёт, полночь уже», — рычал на меня Фалулей.

Удерживая петуха левой рукой, правой я начал чертить в воздухе руны. Хорошо, что я их чётко видел. Раза с пятого получилось и жертва лишилась головы. Стекающей из горла кровью я полил основание идола и положил туда же тушку петуха. Сил хватило отползти на пару метров в сторону. А дальше так сверкнуло, что я чуть не ослеп. И сразу бум что-то в лоб. Никак метку Перун поставил?

«Лежи и дыши, — руководил Фалулей. — Воздух уже немного очищается».

«Лучше я к выходу поползу», — пробормотал я.

Свернув в следующий проход, сразу почувствовал, как стало проясняться сознание. Минут через десять я принял вертикальное положение и переместился метров на пять.

«Не рискуй, — осадил меня Фалулей. — Иди пешком. На улице темно, тебя не увидят».

На улице я быстро оклемался и под отводом глаз поспешил домой. Прежде всего меня интересовал символ Перуна. Не хотелось с такой меткой ходить на людях. Кинулся к зеркалу и сразу убедился, что лицо чистое, без отметок.

«Сработало или нет? — задал Кирилл вопрос. — У тебя невидимый символ или ты просто его не получил?»

«Завтра узнаем, сегодня я отдыхаю».

Утром я ещё раз оценил себя в зеркале. Как должен выглядеть волхв? В чём отличительная особенность, не считая бороды, конечно? Фалулей отчего-то решил, что мне выдали немного другую версию ритуала, нежели Матвею. Такие сомнения у него появились, когда прибыл сам глава рода Харченко. Вид мужчина имел помятый. Они же там всю ночь должны были куролесить. Это я поспал, а Харченко с ближниками сразу с «поляны» за мной заехали. И вместо «здрасте» сюсюкать начали: какой волхв молоденький да удаленький, и тому подобное.

— Назар Филиппович, не пойму, правильно я всё сделал или нет? Почему у Матвея был символ, а у меня его не видно? — прервал я все эти восхваления.

Мужчина внимательно меня осмотрел, особенно долго глаза разглядывал, но что-то приказал подручным. Те до мобиля смотались и мне палку принесли.

«Посох это магический», — пояснил Фалулей.

Активировать сей девайс пришлось кровью. И снова недоуменные взгляды язычников. Что-то я делал не так, но что именно, понять не мог. Назар Филиппович ещё и с Емельяном переглядывался. В результате объявил, что я должен ехать с ними. Должность волхва обязывает.

Отдыхали мы сутки, а дальше началось очередное театральное представление. Ко мне потянулись паломники. Каждого посетителя приветствовал, стоя босиком и с посохом в руке. Куракины приезжали, после них ещё какие-то мутные личности, отметились мой управляющий и юрист. Перунов символ начинал светиться при произнесении определённой фразы. Первые раз десять я в бумажку подглядывал, затем выучил. Прикольно так. Говоришь что-то замысловатое, и тут же во лбу «звезда горит». Секунд пять, затем снова знак становился невидимым.

Больше всего меня интересовало, как среагирует защитная система особняка. Гулять по территории я мог без вопросов. Отчего-то все посчитали, что меня должны привлечь растения. Назар Филиппович лично проводил до клумб. Я под видом того, что любуюсь цветами, обогнул строение. Камер слежения в этом мире не изобрели. За мной никто специально не смотрел. Потому, убедившись, что ко мне потеряли интерес охранники и слуги, я применил отвод глаз.

«А сработала ли магия? — усомнился Кирилл. — На тебе сейчас столько всего навешано. Вдруг не сработал отвод глаз?»

Пришлось специально пройтись мимо охраны, что стояла на воротах. Меня не увидели. Дальше я проверил систему охраны стены. Получилось и левитировать, и переместиться.

«Всё правильно. Многие язычники тоже маги. Они вполне успешно используют две разные техники», — высказал своё мнение Фалулей.

«Сомневаюсь, что используют, — возразил Кирилл. — Мне кажется, большая часть язычников простые почитатели богов. Вспомните, как вели себя люди на празднике Ярилы».

«И как?» — не понял Фалулей.

«Очень похоже на тех, кто ходит в храмы к церковникам. Там тоже больше молятся, взывают, что-то просят, но как бы… не особо надеясь на это, что ли…»

«Вполне возможно, что знание рунного письма доступно не каждому, — согласился я с Кириллом. — Только вспомните тот момент, когда я стоял в Круге».

Друзья задумались. Каждый из нас троих вывел в личной памяти фрагмент того действа. Двенадцать пожилых мужчин стояли вокруг меня. Они практически не шевелись. И точно никто из них не вычерчивал рун. Магических плетений, примерно таких, с какими познакомил нас Фалулей, тоже не было.

«Но что-то же они сделали?» — недоумевал Кирилл.

«В этом никаких сомнений нет. Травы мне ноги оплетали», — подтвердил я.

«Пойдём-ка к той клумбе, куда тебя изначально послали», — предложил Фалулей.

Насчёт цветов и влияния на них я мог припомнить опять же фентэзи моего мира. Кто-то наподобие мага растений оказывает влияние на рост, силу и плодоношение. В очередной раз удивил друзей. Ладно бы Фалулей, но Кирилл отчего-то считал, что такое невозможно.

«Ты букетик, превращающийся в монстра, забыл?» — удивился я.

«То совсем другое».

«Кто его знает? — задумчиво пробормотал Фалулей. — Нужно попробовать вначале воздействовать на живые растения».

«Как ты себе это представляешь?» — задал я вопрос. Пока мы беседовали, я уже успел добраться до клумбы и теперь скептически разглядывал цветы. Инвентаря по близости не наблюдалось. Садовник припрятал и грабли, и вёдра.

«Мелкий, ты у нас ещё не лишился детских иллюзий, — обратился Фалулей к Кириллу. — Иногда выдаёшь неординарные идеи».

«Это был завуалированный комплимент? Понимаю, что с возрастом у стариков ухудшается память. Ты позабыл, что мы во временном цикле. В сумме около четырёх с половиной лет набегает. Мне давно не шестнадцать».

«Юноша считает, что повзрослел?»

«Хватит вам, — шикнул я, оборвав их пикировку. — Я давно уже не могу отличить, где мои черты характера, а где ваши. Сознания переплетаются. Кирилл, тебе был задан вопрос: есть идеи?»

«Этот старый коз… техномаг великий и мудрый, помнится, сильно возмущался тому, как у нас применяют магию. Почему он решил, что язычники используют свою иначе?»

«А я что говорил! — обрадовался Фалулей. — Молодец! Лет через сто тоже станешь великим и мудрым».

«Применить магию, минуя ядро?» — уточнил я.

«Скорее так, как делают стихийный выброс», — поправил Фалулей.

«Не понял».

«Помнишь тех трёх придурков, что поколотили тебя возле Центра наследников. Они выбрасывали, как бы тебе пояснить… Сырую силу, без преобразований».

«Ты столько времени учил меня другому», — проворчал я, прикидывая, как можно добыть сырую силу.

«Огонь не подойдёт», — что-то понял из моих манипуляций Кирилл.

«Вода будет лучше», — дополнил Фалулей.

Не меньше часа я потратил на извлечение воды тем способом, что используют местные маги. Цветочки и траву я полил, но хотелось получить немного другой эффект. Вспомнил, как маги (те, что в книгах) как-то там медитировали. Уселся в позу лотоса перед клумбой. Как дурак часа полтора сидел. Ноги затекли, спину заломило. Не было у меня прошлого опыта медитаций. Хотя там главное правило — очистить сознание. Фалулей немного поржал на эту тему, сказал, раз у меня с очищением сознания не получилось, то лучше продолжить работать магией.

Подул ветерком на клумбу. Снова убедился, что это обычная магия, к языческой отношения не имеет. Кирилл в очередной раз повторил, что те дедушки в Кругу воздействовали силой мысли.

«Силой мысли, говоришь?» — хмыкнул я и пожелал ближайшему цветку подрасти.

«Мелкий у нас гений», — оценил мои потуги Фалулей.

«Я же ничего не сделал, — удивлялся я сам себе. — Как это работает? Ничего не понимаю».

«Неважно, главное, что ты освоил полезный навык».

«Он у нас сохранится в следующем временном цикле?» — снова выдал очередную «сенсацию» Кирилл.

«Узнаем позже. Для ответа на твой вопрос не стоит прерывать такой плодотворный цикл».

Весь следующий день я экспериментировал с растениями. Глава рода Харченко не пропустил это дело. Ходил с задумчивой мордой, теребил свою бороду и ни о чём не спрашивал. А мне было прикольно. Точно что-то от характера Кирилла передалось. Я эти цветы не только в рост выгонял, я им то цвет менял, то форму. К концу дня прибежал садовник с просьбой оставить траву в покое. Она у меня местами по пояс вымахала. А мужчине это дело косить и облагораживать.

Влиять на всю эту цветочную массу так, чтобы она оплетала людей, притормаживая их движения или что-то другое, не получалось. Фалулей успокаивал, что я только один день развлекаюсь. Всё впереди. Через три дня стало что-то получаться, но только с вьющимися растениями. Одна красная роза росла в большой кадке рядом с центральным входом. Я её «убедил» расти активнее. Смотрелось это потрясающе. Словно зелёные змейки поползли по фасаду здания. Зацепиться получилось только за ставни, но и так было нормально.

Вокруг одного окна на втором этаже я сплёл арочку, пустил ускоренное цветение. Думаю, что в комнате стало благоухать розами. Правда, Назар Филиппович мою задумку не оценил.

— Неждан, это мой кабинет, — сообщил он. — Неплохо бы, чтобы этот цветок имел крупные шипы.

«Как будто кто-то к нему со стороны двора доберётся», — проворчал Фалулей, вспоминая защиту особняка.

Я же вырастил заказанные шипы, длиной сантиметров по десять. Мне не жалко. Снова прибежал садовник. Застыл статуей, не найдя слов. Потом всё же поинтересовался, как ухаживать за таким растением. Подойдёт ли ему поливка или нужен подкорм?

— Понятия не имею, — ответил я.

Глава рода как раз высунулся из окна и только хмыкнул, не оценив проблемы садовника. Мне же было без разницы. Я проводил опыты. Даже если эта роза засохнет, невелика потеря. Другой вопрос, что это был экспериментальный вариант и стоит довести его до конца. Обхватив рукой один из толстых стеблей розы, я попытался понять ощутить или «услышать» потребности растения.

«Этому монстру только магия в пищу годится, — авторитетно заявлял Фалулей. — Как вариант попробуй кровь».

«Она точно может разговаривать?» — изумлялся Кирилл.

«Конечно может, — пошутил я и сжал сильнее стебель, специально уколов себя некрупным шипом до крови. — Слышишь?»

«О! Так у нас роза мальчик! Голос мужской», — образовался Кирилл.

«Неужели?» — изумился Фалулей.

— Необычайно талантливый парень, — услышал и я тот «голос».

— Откажешься от привлечении Делянова?

«Это не роза, — сообразил я. — Это Харченко в кабинете обсуждают мою персону, а роза транслирует».

Для понимания сути происходящего я отпустил стебель. Слышимость сразу пропала.

«Эй! — возмутился Фалулей. — Нужно узнать, что там намечается».

Я поспешил вернуться к розе.

«Как хвалят, как хвалят! Иван, подумай о карьере волхва, когда цикл прервётся», — подначивал меня Фалулей.

«Их здесь притесняют, и они скрываются, — напомнил я. — У нас была задача выведать секреты и прервать время».

Вообще-то, меня действительно хвалили. Сколько человек собралось в кабинете, я не понял, поскольку больше говорил глава рода. Он был поражён моими успехами. Оказывается, после завершения ритуала все думали, что получится волхв с заторможенным сознанием (не простая та свечка была). На самом же деле я не только был в ясном уме, но и безо всяких подсказок освоил то, что многим было не под силу.

Собравшийся совет решал непростую для себя проблему. По всем показателям я был уникальный волхв. Назар Филиппович серьёзно задумался о моей кандидатуре. Единственное, что его смущало — возраст. Только плюсы перевешивали этот «недостаток». Давать более глубокие знания мне не будут лет десять. Пока достаточно того, что я делаю интуитивно.

«Предлагаю залезть в сокровищницу и покопаться в секретных книгах Харченко, — озвучил я мысль. — В оставшиеся дни до конца цикла мне ничего из книг не перепадёт».

«Почему бы не рискнуть?» — согласился Кирилл.

«Раз уж не дают знаний по рунам, нужно их взять самим», — поддержал Фалулей.

Совещание в кабинете главы рода завершилось. Назар Филиппович разослал своих ближников по делам. Даже Емельян уехал. Удачно всё сложилось. Мы думали подождать несколько дней, а тут всё один к одному. В особняке, кроме слуг и Назара Филипповича, никого не осталось.

«Не факт, что вскроем библиотеку, — рассуждал Фалулей. — Предлагаю убить главу и уже с его кровью сунуться в подземелье».

«Заодно и силу проверю. После ужина зайду якобы спросить об учёбе».

«Помните, мы когда убили Харченко, то сработала защита дома», — напомнил Кирилл.

«В любом случае главу нужно убрать, — возразил я. — Он не даст мне проникнуть в хранилище».

Как и планировали, после ужина я отправился искать главу рода. Обнаружил его читающим документы в кабинете.

— Назар Филиппович, у меня возник вопрос по магии, — переступил я порог.

— Да? Какой же?

— Вот смотрите, — начал я говорить и кинул на него любимое нами плетение.

Оно сразу ограничило подвижность мужчины. Не сомневаясь и не задерживаясь, запустил воздушное копье. Затем второе и третье. Как и в предыдущие разы, хвалёная защита язычников выдержала только три удара. На всякий случай я четвёртое копье добавил. Оно впечаталось в глаз, зрелище получилось очень неприятное.

«Ты становишься хладнокровным убийцей», — прокомментировал мои действия Кирилл.

«А то ты не убивал?»

«Как-то это неправильно», — пробормотал Кир.

«Не отвлекай Ивана. Ему сейчас смотреть, что изменится в защите дома», — прервал стенания парня Фалулей.

«Изменений нет, — сообщил я и выглянул коридор. — Наш ходячий букет не активировался, ставни не захлопнулись».

Дальше я провёл одну неприятную процедуру и нацедил крови Харченко с чашку. Было мерзко и противно, Кирилл причитал, но с задачей я справился.

Путь в подвальную часть дома с алтарём я помнил хорошо. Где-то здесь рядом хранилище знаний язычников. Мы дружно решили, что сокровищница рода и библиотека находятся в разных помещениях. Другой вопрос, как понять, что и за какой дверью искать.

Выбрал первую, я стал пробовать всё, что приходило самому в голову или советовали друзья. Испробовал много чего. Применял кровь Харченко, мою, строительное плетение, просто долбил воздушной магией, пытался срезать воздушными лезвиями — толку ноль. Молнией тоже бил. После сотни ударов защита кирпичной кладки перестала светиться. Дверь же имела что-то другое, завязанное на кровь. Молниям она не поддавалась.

«Одно радует, что сигнализация не сработала», — констатировал я после нескольких часов работы по вскрытию двери.

«А если через стену?» — как обычно, задал нестандартный вопрос Кирилл.

«Почему ты сразу не спросил?» — чуть не застонал я, когда выломал фрагмент кладки.

Ещё большим разочарованием стало то, что проник я в сокровищницу, где хранились деньги, золотые слитки и украшения. Род Харченко был богат. Или, что более вероятно, держал казну язычников.

«Посмотрели и хватит, — поторопил меня Фалулей. — Время к полуночи приближается. Слуги с утра обнаружат мёртвого хозяина в кабинете. У нас осталось не так много времени».

Поскольку защиты на стенах уже не осталось, то дыру рядом с другой дверью я сделал меньше чем за минуту, попав именно в то место, куда и стремился. Следующей проблемой стало то обилие книг, что я наблюдал. При свете самодельного светильника начал просматривать стеллажи.

«Ищи алфавит и что-то начальное», — советовал Фалулей.

Через полчаса поисков наконец наткнулся на стеллаж с книгами «для чайников». Выбрал пять штук. Хотел ещё одну вытащить, но тут пол отчего-то качнуло.

«Защита дома бдит», — заметил Кирилл.

«Иван, мы не в курсе, что происходит наверху, но лучше укрепить место своей магией и сразу начинай читать. Втроём мы запомним быстро».

На учебник с алфавитом и примитивным слогами мы потратили непростительно много времени. Кладка стен уже угрожающе трещала. Я торопился прочитать хоть что-то. Пусть не понять и не осознать, а просто запомнить принцип. Повезло, что книги были для начинающих. В них присутствовало подробное описание и значение. Особо подчёркивалось, что произносить вслух ничего нельзя. Фразы выучивались вначале с «пустым» слогом, не несущим смысловой нагрузки.

Я спешил. Рухнула та стена, в которой мной был сделан пролом (дверь, зараза, осталась стоять). Потолок накренился. Словно сумасшедший учёный я продолжал листать и читать книгу. Вместе со мной впитывали информацию друзья. Мы не обменивались мнениями, не отвлекались на беседу.

Обрушилось всё, как раз когда я перевернул последнюю страницу второй книги. Кажется, упало здание целиком. Тяжесть была неимоверная. Ни разу за всё время нахождения в цикле я не умирал так болезненно!