Будни, праздники, радости

Грибная свадьба

— Всё пропало! — трагическим тоном заявила Дарина.

Гвидон, привыкший к тому, что супруга любит чуточку преувеличивать значение всяких бытовых дел — готовка пирожков, например, именовалась трагедией — вытащил из банки последний кабачок, съел и только потом спросил:

— Что случилось?

— Через неделю у родителей грибная свадьба. Сорок семь лет вместе. Я забыла, что надо купить подарок. Да не простой, а обязательно грибной или на грибную тематику. Думала — сейчас что-нибудь поищу, закажу... а ничего подходящего нет.

— Как это — нет? — удивился Гвидон. — Вон, в супермаркете и опята, и грузди, и маслята в банках. Можно разных банок маринованных грибов купить.

— Мама не ест грибы из супермаркета. И сильно обидится, если ей их подарить.

Гвидон задумался. Перебрал в уме варианты и просиял:

— Давай купим бате новую лодку для рыбалки и назовем ее «Грибочек». И полезно, и на грибную тематику. Батя говорил, что новую лодку хочет, в старой шов на дне разошелся.

— Говорил, — подтвердила Дарина. — Мой брат это услышал и уже купил лодку. Назвали «Гриб-боровик». И наклеек тематических нашлепали.

— Хм... А если?.. Помнишь, Ларчику с Альмой подарили классный шезлонг-качалку, похожий на диван? А давай маме такой купим, назовем «Грибочек», поставим во дворе возле дорожного знака? Светланочка на нем качаться будет.

— Моя сестра уже купила два шезлонга-качалки с зонтиками. На каждом написали «Гриб-зонтик», и привязали несколько плюшевых грибов.

Гвидон приуныл. Других полезных идей у него не было.

— Если бы я подумала раньше! — простонала Дарина. — Но я не подумала раньше, потому что у меня был грабеж из хулиганских побуждений и эксгумация трупа. Я была занята.

— Понятное дело, — согласился Гвидон. — Особенно с эксгумацией.

— Коллега говорил: мой отец едет на ярмарку в Чернотроп, тебе ничего не надо? Я ответила — «не надо». А ведь могла заказать пару банок грибного варенья. Это единственный покупной продукт из грибов, который можно без опасений внести в дом. Мама его не особо любит, но орать не станет. Угостит потом дядю Ромуальда с тетей Розой. Те за грибное варенье прямо трясутся, начали бы маме рассказывать, как ее дети любят и балуют. Не успела, а теперь это варенье нигде не купишь.

— А-а-а... А я, в принципе, знаю, где просить, — сообщил Гвидон. — У кого. Там не продают, варят для себя, но банку выклянчить можно. Если под хорошее настроение попадешь.

— У кого? — заинтересовалась Дарина. — Гвидон, ты не похож на оборотня, который дружит с производителями грибного варенья.

— А я и не дружу. Это Розальский дружит. Просить надо его бывшего заместителя по оперативной работе, Сивого.

— Хм, — сказала Дарина. — Не знаю такого, не пересекалась. А почему Сивый? Интересное хобби — грибное варенье.

— Нет, варенье варит не он, а его жена. А Сивого ты, может и знаешь. Северный чернобурка, Валериан Кшесинский, он долго с Анджеем работал, а год назад в Управление общественной безопасности и правопорядка ушел, на повышение. Он аристократ, самый настоящий. С титулом. А его сын, Лютобор, дружит с Власом, сыном Розальского.

— Нет, ничего не откликается, — подумав, ответила Дарина. — Вернемся к варенью. Как будем просить банку?

— Брякну сейчас Анджею, разведаю остановку, — сказал Гвидон, берясь за телефон. — Надо действовать осторожно, чтобы Светозар ничего не узнал. А то будет мне по ушам.

— А в чем проблема? Светозар тоже клянчит варенье?

— Не-не. У них с Сивым вражда. Давняя. Там сам Демон Снопа ногу сломит, не поймешь, с чего началось. Они тут, в Лисогорске, в одно и то же время служили. Еще до того, как я в отряд к Светозару попал. И что-то такое странное творилось...

— Какое?

— Ну... вроде бы, сначала Светозар украл у Сивого канистру оливкового масла. А тот ему за это подлил в пиво цианистый калий.

Дарина поперхнулась остывшим чаем, прокашлялась и уточнила:

— То есть, Светозар выжил после отравления цианистым калием? Без последствий? А как такое деяние могло сойти с рук? Сивого не настигла уголовная ответственность?

— Вроде Светозара просто стошнило, да и всё.

Дарина недоверчиво покачала головой.

— Как-то раз Сивый у Анджея на днюхе хорошо поддал и жаловался, что Светозар с тремя бойцами приставал к его жене и хотел украсть Лютобора. Но это я уже совсем не знаю, как понимать. Зачем бы Светозару чужой ребенок?

— Да уж... — вздохнула Дарина. — Загадки прошлого.

Гвидон дозвонился до Розальского, расспросил о здоровье супруги, поинтересовался, как дела у Власа Анджеевича, и начал мягко подбираться к главной теме.

— Он еще дружит с Лютобором? Не переругались, девиц друг у друга не отбивают? Лютобор тоже неженатый пока? Да, все они сейчас такие, не то, что мы, в часовню невесту вести не торопятся.

Дарина кашлянула — ни она, ни Гвидон не могли служить примером для подражания. Супруг понял намек и быстро перестроился:

— А Сивый как поживает? А Адель? А-а-а! Да, у всех сейчас по работе завал. Слушай, я что вспомнил! Как ты думаешь, у Адель можно банку варенья из рыжиков попросить? Мы тут лажанулись, не купили подарок маме с батей, а надо что-то грибное. На годовщину свадьбы. Выручи, брякни Сивому. Вот спасибо так спасибо! Если что, за мной должок.

Закончив разговор, Гвидон почесал нос и сказал:

— Если получится, надо будет подумать, как банку забрать. В Ключевые Воды ехать не с руки... может быть, кого-то командированного поискать? Не просить же Сивого отправлять доставкой. Деньги он не возьмет, но наглость запомнит.

Проблема разрешилась неожиданно легко. Гвидону перезвонила жена Сивого, Адель, коротко расспросила — практически допросила — и, убедившись в чистоте намерений, пообещала подарить банку варенья.

— Лютик едет к Власу, тот в Скачках еще неделю работать будет, съемки соревнований на ипподроме. Лютик хочет порисовать лошадей, ему нужны идеи для вдохновения. Он завезет тебе банку.

Гвидон, переключивший телефон на громкую связь, рассыпался в благодарностях. Голос Адель стал тише, она отвлеклась на собеседника неподалеку, а потом спросила:

— Вам банку упаковать? Лютик говорит, что хочет потренироваться, никогда не работал с подарочными банками.

Гвидон вопросительно посмотрел на Дарину. Та закивала.

— Ох, мы будем безмерно благодарны! Только если Лютобору не в тягость.

— Он сам предложил, — ответила Адель. — Впервые услышал о грибной свадьбе, хочет побольше узнать о традициях.

После того, как Гвидон продиктовал Адели адрес и распрощался, Дарина поинтересовалась:

— А чем Лютобор занимается?

— Он витринист. Декоратор. Дизайнерское оформление витрин и прилавков.

— А Влас же, по-моему, телеоператор?

— Да, работает в команде освещения спортивных мероприятий. В Скачках сейчас соревнования по выездке. Это нам повезло, что Лютобор решил именно на ипподроме идеи для вдохновения поискать.

— Хорошая жизнь у молодых, — потянулась Дарина. — Спорт, декорирование витрин. Никаких тебе убийств и эксгумаций.

Явление Лютобора Кшесинского случилось в субботу, в восемь утра и послужило поводом для соседских пересудов. Спортивная машина ярко-алого цвета с желтыми и темно-бордовыми кляксами на капоте и дверцах притягивала взгляды. Автомобиль был броским и ослепительным, но еще более эффектным был сам Лютобор. Волосы молодого витриниста переливались на солнце: ярко-розовые и бордовые пряди с желтыми перышками на кончиках сияли и вызывали вопрос — а как выглядит лис?

— Я хочу покрасить волосы, — сказала Светланочка.

— Ни в коем случае! — зарычал Гвидон.

— Вырастешь — будешь красить, а пока нельзя, — ответила Дарина.

Лютобор открыл багажник. Гвидон с Дариной поспешили ему на помощь и замерли, глядя на очередную ослепительную красоту. Две банки, одетые в бумажный пиджак и платье, держались за руки-рукава, скрепленные двумя кольцами. Красный галстук-бабочка в белый горошек и шляпка такой же расцветки сразу напоминали о мухоморах. Банки были закреплены на картонной подставке, декорированной веточками, ягодами, грибами и осенними листьями. Горлышки соединял золотой бант с рисунком из колосков.

— Ух, ты! — восхитился Гвидон. — Лютобор! Это просто сказка! Как мы можем вас отблагодарить?

— Мне был интересно, — ответил яркий витринист.

— Но вы же потратили время и материалы! — напомнила Дарина.

— Это из остатков, — сообщил Лютобор. — От курсовых работ. От диплома. И от последних заказов. Покупается всегда с запасом, а я никогда ничего не выбрасываю.

— Но тут две банки!

— Мама посмотрела на эскиз и признала, что одна банка выглядит уныло.

Гвидон осторожно занес декоративную композицию в дом. Лютобор согласился выпить чашку кофе и еще раз отказался от возмещения убытков — в категоричной форме. Несмотря на это, семейство Вишневецких нашло, как отплатить ему за работу. Дарина заметила, что при виде пальмового веера у молодого витриниста алчно заблестели глаза, и немедленно провела воспитательную работу со Светланочкой. Обещание написать тете Сусанне и получить новый веер через пару месяцев поначалу вызвало унылую гримасу, но Дарина тут же посулила дочери компенсацию в виде яркого парика и чуть не утонула в буре восторга. Лютобор покинул дом Вишневецких, нежно прижимая к себе потрепанный пальмовый веер с резной ручкой, и унося на память две цветные фотографии Гвидона в шаманской шапке — чтобы изучить северные этнографические мотивы.

...На праздновании грибной свадьбы родителей Дарины семейство Вишневецких заняло почетное первое место в рейтинге подарков. И лодка, и шезлонги померкли перед богато декорированными банками, которые вручила дедушке и бабушке Светланочка в красно-синем парике. Скрежет зубов дяди Ромуальда, тети Розы и тети Виктории донесся до самого Логача, потревожил дремлющих лошадей и карету, и растворился на задворках универсама, не долетев до сберегательной кассы.

Пришлось перезванивать Адель, чтобы узнать, можно ли хранить варенье при комнатной температуре — родители Дарины желали поставить композицию на столе в гостиной, чтобы она радовала карасей в аквариуме и дождалась появления новогодней елки. Адель заверила, что с вареньем ничего не случится — «только не ставьте близко к камину» — и этим дала старт очередной фотосессии. Шакалы и шакалята позировали на фоне банок, сожалея только о том, что шаманская шапка сейчас уехала в Ключевые Воды, к волкам Светозара. Утешало то, что Гвидон обещал привезти шапку на Новый год.

— Сразу видно — военные, — сказала тетя Виктория дяде Ромуальду и тете Розе, когда они уединились на заднем дворе. — Стратегия! Тактика! Заранее всё спланировали, заранее заказали варенье, заказали декорирование подарка, даже Светлане парик купили, чтобы она выгодно выделялась на общем фоне. А остальные, как обычно: спохватились в последний момент, купили, что под руку подвернулось, и обшлепали грибными наклейками.

— Да, — согласился Ромуальд, горько сожалевший, что среди его родни нет ни одного военного. — Гвидон когда-то упоминал понятия «оперативное искусство» и «тактическое творчество». Я тогда самонадеянно усмехнулся — звучало... звучало как бахвальство и пафос. А сейчас понимаю — да. И творчество, и искусство. Дорожные знаки, волшебные караси, секреты тыквенного желе, роскошно оформленное варенье... зависть берет. Да. За столом я этого, конечно, не скажу, но тебе не постесняюсь признаться. Твоя Сусанна хотя бы плетеные тапочки и веера присылает...

— Что эти веера? — отмахнулась Виктория. — Кому они нужны? Ни посмотреть, ни на хлеб намазать. А кастрюлю, между прочим, сожгли! Прекрасную кастрюлю, почти новую, ей и пятнадцати лет не было! И хоть бы извинилась! Хоть бы привезла матери мешок сахара! Ни она, ни Казимир, ни о чем не думают, не то, что Гвидон.

— Дядя Ромуальд! Тетя Роза! Тетя Виктория! — закричал упомянутый Гвидон. — Идите скорей сюда! Мама сейчас торт из погреба принесет! Резать будем. Идите! Гирлянды пора включать! Где вы там застряли?

— Идем! — крикнул в ответ Ромуальд и коснулся локтя супруги, побуждая вернуться за стол.

Празднование грибной свадьбы было в самом разгаре — после торта планировалась фотосессия на фоне гирлянд в парике и заморских масках.