Будни, праздники, радости

Заморский рецепт

— Прекрасно выглядишь! — похвалила Дарина, осмотрев Сусанну с головы до ног и пощупав лацкан строгого пиджака, напоминавшего форму. — Тонкая как тростиночка, при этом излучаешь уверенность в себе. Чепрак, наверное, лоснится.

— Не жалуюсь, — парировала Сусанна. — Ты тоже изменилась... шолчица, привыкшая командовать. Привыкшая к тому, что имеешь на это право.

— Много свечей сожжено с тех пор, как мы виделись в последний раз. Честно говоря, я не думала, что ты когда-нибудь сюда вернешься.

— Я и не собиралась, — Сусанна покосилась на двор родителей Дарины, суматошно мечущихся шакалят и котят разного возраста, и упитанного рыся, сладко спящего возле бочки с дождевой водой. — Как ты помнишь, мама торжественно отлучила меня от дома. Если бы в августе не пришло ее письмо с приглашением на Праздник Второй Жатвы, я бы не прилетела с человеческого континента — поверь, там полно музеев, концертов, фестивалей и развлекательных заведений.

— Она написала тебе сама? Тетя Виктория?

— Это было уже третье письмо. В первом она осведомлялась о моем здоровье и спрашивала, по-прежнему ли я не замужем. Во втором расщедрилась на подробные новости обо всех соседях — тогда-то я и узнала, что ты родила от беглого каторжника.

Дарина расхохоталась.

— А в третьем письме маменька сменила гнев на милость...

— Действительно, всего-то лет двадцать прошло!

— Семнадцать, — поправила Сусанна. — Когда она поинтересовалась, приеду ли я на праздник, я начала загибать пальцы, подсчитывая годы. И поняла, что прожила вне общины почти столько же, сколько в ней. Я уехала в восемнадцать. Сейчас мне тридцать четыре, вот-вот стукнет тридцать пять. Я отучилась в Институте Международных отношений, три года проработала в Поларской Рыбной Республике, два — на Ямале, и уже семь лет живу на человеческом континенте, имею дипломатический статус «персона гранта», дослужилась до младшего советника, получила медаль за вклад в развитие человеческо-оборотнических отношений. Ладно, признаюсь, медали выдали к юбилею открытия дипломатической миссии. Ничего особенного я не сделала. Работаю как все. Если честно, первым порывом было ответить маменьке: «Нет, не могу выехать в связи с ужесточением пропускного режима, всех люблю, передавайте всем привет». И я до сих пор не уверена, что отпуск в общине пойдет мне на пользу. Чувствую себя идиоткой, добровольно сунувшей лапу в капкан.

— Тетя Виктория не извинилась? Не сказала: «Доченька, я тобой горжусь! Ты всего добилась сама: поступила в институт с огромным конкурсом, закончила с красным дипломом, устроилась на хорошую работу»?

— Что ты! Она, вроде бы, и рада моему приезду, но продолжает поджимать губы. Еще бы! Я сбежала в столицу, отказавшись от прекрасных перспектив — могла бы выучиться на повариху и сыграть свадьбу с шакалом из соседней общины. Мама же мне тогда подобрала жениха — Мирона из Боярышницы. Мне не преминули сообщить, что Мирон женился, наплодил троих детей и считается одним из самых знатных свекловодов Лисогорского воеводства.

— Какая партия мимо просвистела! — покачала головой Дарина. — Сколько ты потеряла! Свекла! Как много в этом слове!..

Они дружно рассмеялись. Шакалята ненадолго замерли, насторожили уши, убедились, что ничего интересного не происходит и продолжили какую-то игру.

— Светлана! Не трогай банку с червями! — прикрикнула Дарина. — Это дядя Ларчик для рыбалки принес. Сейчас папа с волками приедет, заберет и пустит в дело.

Рысь сонно приподнял голову, осмотрелся по сторонам, свернулся в пушистый клубок и прикрыл голову лапой.

— Мне уже показали фотогалерею, — сказала Сусанна. — Твой муж симпатичный волк. Вы ждете второго ребенка? Собираешься вернуться в общину?

— Да, ребенка ждем. Я на четвертом месяце. В общину? Упаси Камул! Мы переехали в Лисогорск, обустраиваемся. Гвидон повесил дверку на вторую нору — она во дворе. Расставили мебель, сожгли электрический чайник и микроволновку, нашли доставку домашних обедов и хорошую пекарню.

— Молодцы! Ты не готовишь?

— Жарю яичницу, заморозку — котлеты, отбивные, рыбное филе — и лепешки. Мама уже который год уговаривает меня попробовать испечь кексик, но я опасаюсь прогневить Хлебодарную, которая не одобряет бесцельную трату продуктов. Особенно преднамеренную.

— Я иногда готовлю. Экзотические рецепты. У людей своеобразные специи — я имею в виду жаркие страны, не умеренный климат. Привезла немного. Если захочешь — возьмешь. У меня два чемодана сувениров. Надо распаковать, раздать соседям и детям. Специи, благовония, фигурки животных, маски из дерева.

— О! Я уверена, что это всем понравится. Подожди, пока приедет Гвидон, если нетрудно. Он любит такие развлечения больше детей. Не хочу, чтобы он потом отбирал подарок у Светланы.

— Конечно!

Они скрепили договор коротким объятием. Дарина пошла в родительский дом, наполненный голосами и запахами — на Праздник Второй Жатвы приехали её брат и сестра с детьми, стало шумно, тесно, мама сбивалась с ног, чтобы побаловать всех внуков сразу, да еще и Ларчик привел котят, потому что договорился идти с Гвидоном на рыбалку, чтобы не мешать Альме клеить очередную вежу.

Гвидон, Ярмил, Казимир и Бартош приехали через полчаса, на двух машинах. В этот момент в доме родителей Дарины разгорелся нешуточный скандал — Светланочка все-таки добралась до банки с червяками и добавила их в овощное рагу.

— А, может, не выбрасывать? — заикнулся Гвидон, глядя на маму Дарины, которая несла кастрюлю к компостной яме. — Червяков и вареных на крючок насаживать можно. Думаю, что Светланочка их случайно опрокинула. Или не она. Мало ли...

— Накопаешь новых! — припечатала разозленная мама. — И обедать будете маринованными кабачками с хлебом. Больше у меня для вас ничего нет.

Сусанна, привлеченная криками, выглянула из калитки и сразу же обратила на себя внимание волков. Пока Гвидон помогал маме выбрасывать рагу и вздыхал над червяками, Бартош и Ярмил вытащили из багажника шаманскую шапку, рассказали Сусанне, что добыли ее в честном бою с огромным ящером и предложили примерить. Казимир взял с заднего сиденья замшевый футляр и спросил, не хочет ли Сусанна вместе посмотреть в бинокль. На птичек. На рыбок. Или на звездное небо — сейчас полдень, но скоро стемнеет.

Шапка Сусанне понравилась, бинокль она тоже одобрила, но от немедленного наблюдения за птичками отказалась.

— Я привезла сувениры. Фигурки, специи, благовония, лицевые маски. Мне кажется, что одна из масок — обрядовая, посвященная охоте — очень подойдет к вашей шапке. Давайте проверим?

Распаковка чемоданов собрала во дворе тети Виктории почти всю общину. Дети и взрослые, затаив дыхание, следили за появляющимися диковинами. Фигурок из дерева и камня хватило на всех — семь слоников мал мала меньше Сусанна оставила родителям, а остальные слоны, носороги, бегемоты и крокодилы нашли своих хозяев. Гвидону достался воинственный носорог, Ларчику — крокодил, Дарине — шкатулка-черепаха с инкрустированной крышкой, Светланочке и ее двоюродным братьям и сестрам — обезьянки.

Маски впечатляли. Массивные, тяжелые, украшенные рогами, носами-клювами и высунутыми языками, расписанные яркими красками. Сусанна разворачивала оберточную бумагу, раскладывала маски на столе, рассказывала о назначении.

— Эти две применяются в ритуалах, связанных с рыболовством и земледелием. Их можно вешать на стены, как декор, они все равно будут притягивать благоволение природы — дарить щедрый урожай и улов.

Одна из масок была торжественно вручена дяде Ромуальду, чтобы он повесил ее в общинном зале для собраний, а вторая осталась в доме родителей Сусанны, как подарок ее отцу, Никанору. Черно-желтая маска кукурузного бога перешла в распоряжение мамы Дарины, а крылатая, изображавшая стилизованную птицу, отправилась к тете Пелагее.

— А охотничья — вам, — сказала Сусанна, подавая Гвидону черно-белую маску с короткими рогами. — Она не только приносит удачу на охоте, еще и служит символом власти. Видите, на лбу, под рогами, две крохотные коленопреклоненные фигурки? Это воины, признающие власть своего вождя.

Гвидон немедленно примерил маску вместе с шаманской шапкой и вызвал аплодисменты и крики восхищения шакалят.

— На исчадие Камула похоже, — задумчиво сказала Дарина, глядя на беличьи хвосты, повисшие на рогах.

— Этно-стиль сейчас в моде, — туманно ответила Сусанна. — Жалко, плетеные тапочки с узорами не купила. Ничего, я тебе потом пришлю.

Гвидоновы волки были очарованы. Они крутились вокруг Сусанны, помогали ей распаковывать сувениры, любовались фирменным посольским галстуком, подавали воду и носовые платки, предлагали посмотреть, как они сейчас будут копать червяков, а после этого пойти на рыбалку.

— Подождите, — отмахнулась Сусанна. — Это еще не все подарки. Доставайте осторожно. Это баночки с ароматным топленым маслом. Его надо убрать в холодильник, хранить не больше двух месяцев. В нем уникальные специи, в основном используется для приготовления ритуальных блюд. Наборы специй я тоже привезла, желающие могут нюхать и забирать.

— Ритуальные блюда — это какие? — полюбопытствовал Гвидон, снявший маску. — На праздник? Для приманки добычи и урожая?

— И для этого. И как знаки ухаживания и изменения семейного положения. Некоторые стали известны у нас, после того как кто-то из дипломатов выпустил адаптированную книгу рецептов. Самый популярный — «доро ват». Курица, тушеная с карамелизированным луком. Его готовят невесты, угощают жениха и его семью в день помолвки. Оригинальное блюдо готовится долго, лука в него кладут очень много — девушка должна продемонстрировать будущим родственникам, что она успешно справляется с кухонными хлопотами. Оборотни упростили рецепт — кто захочет чистить и резать три-четыре килограмма лука?

— Мы, — хором сказали Ярмил, Казимир и Бартош.

— Мы хотим чистить и резать лук!

— Давайте вместе приготовим курицу!

— Мы все начистим и нарежем, вы будете руководить и выбирать специи.

— Ее готовят со смесью «бербере», — сообщила Сусанна. — Вот эти баночки, со светло-оранжевым содержимым. Это перец чили, паприка, имбирь, гвоздика, корица, кориандр, соль, чеснок и две травы с непереводимым названием. В лук можно добавить половину чайной ложки куркумы, она придаст приятный оттенок.

— Я сейчас принесу лук, — сказал Казимир. — Попрошу у кого-нибудь.

— А червей кто копать будет? — поинтересовался Гвидон. — Наживки для закидушек нет!

— Ларчик пусть накопает.

— Он уже копал.

— Тогда с кукурузой забрось. Или с макухой. Сазан хорошо на макуху идет.

Пока старенькие шакалы и шакалихи недоверчиво обнюхивали топленое масло и заморские специи, волки Гвидона развили бурную деятельность. Утащили у дяди Ромуальда шезлонг, поставили его на солнце, чтобы Сусанна не продрогла на сентябрьском ветерке. Тетя Виктория категорически запретила побираться и пустила волков в подвал, чтобы они достали четыре килограмма лука. Ярмил унес семикилограммовую сетку со словами «много — не мало», постелил на травку несколько газет и достал нож. Бартош собрался ехать за курицей, но его остановила мама Дарины, которая смягчилась после раздачи подарков и пожертвовала для ритуального блюда увесистую охлажденную тушку цыпленка.

Трое волков начали чистить лук, хлюпая носами и утирая слезящиеся глаза. Любопытствующих шакалят как ветром сдуло. Гвидон спохватился и побежал спасать макуху, которой заинтересовалась Светланочка. Сусанна восседала в шезлонге и рассказывала Гвидоновым волкам о традиционной охоте на антилоп у племени масай. Дарина некоторое время созерцала кулинарные посиделки в соседнем дворе, а потом шепотом сказала маме: «Я только одного не пойму — кто из них невеста?» «Не спрашивай, со временем выяснится», — тоже шепотом ответила мама и ушла на кухню — несмотря на угрозу, держать Гвидона на диете из кабачков она не собиралась.

Когда лук был начищен, но еще не порезан, Сусанна сделала чай и угостила волков маминым пирогом со смородиной. Рассказ об охоте на антилоп давно закончился, зато все желающие много узнали о крокодильих фермах и кофейных плантациях.

На кухню тети Виктории волки и Сусанна удалились в сумерках, сообщив Дарине, что это только начало и курица будет готовиться около шести часов. Гвидон пошел проверить работу подчиненных и вернулся в недоумении.

— Я всегда думал, что в дипломатической службе самое главное — хорошо вести переговоры. А, оказывается, в посольство требуется атташе с навыками рукопашного боя.

— Шпионаж никто не отменял, — пожала плечами Дарина.

— Казимир выспрашивает у Сусанны подробности.

— Ну еще бы! Работа как раз для него. Вечно часами на крышах торчит с биноклем.

Через полчаса на кухне и в столовой родителей Дарины стало не протолкнуться. Тетя Виктория и дядя Никанор эмигрировали из родного дома вместе с кадушкой теста из новой муки и кастрюлей яблочной начинки для пирожков. В Праздник Второй Жатвы было принято обмениваться выпечкой из муки нового урожая, выставлять на ночь во дворы и на подоконники корзины с лучшими яблоками и отборным виноградом, чтобы они впитали свет луны, а потом угощать знакомых и родственников, вознося хвалу Хлебодарной за щедрый урожай.

Ритуальные игрища лишили тетю Викторию доступа к духовке, тесто впитало запах лука, да что там тесто — даже яблоки и виноград попахивали луком, и это вызывало тревогу. Не разгневается ли Хлебодарная от такой смеси запахов?

— Думаю, что нет, — вынес вердикт приглашенный дядя Ромуальд. — Тесто можно пустить на пирожки с картошкой, в яблоки добавить побольше корицы. Виноград сейчас отмоем. Несите ко мне, у нас с Розой и помыть можно, и свободная электрическая духовка есть. Справимся.

В этот вечер пекли на всех кухнях — за исключением дома тети Виктории. Даже вдовцы и холостяки ставили в духовку противни с пирогами и пирожками, принесенные от соседей — нужно было, чтобы жилище пропиталось сдобным духом. Шакалы уже украсили коттеджи рябиновыми гроздьями, низками из свежих желудей и пучками отмытой моркови, стянутой красными шерстяными нитками. Заговоренные свечи на Вторую Жатву не жгли, да и гирлянды почти не вешали. В завершение праздника на площади, на том же месте, где ставили елку и хлебное дерево, складывали ветви для костра. Разжигали к полуночи, бросали в пламя осенние листья с написанными желаниями. Воля Хлебодарной определялась просто: сгорит — быстро исполнится, унесло ветром в сторону — придется подождать.

Мама Дарины корзины с виноградом и яблоками выставила заранее, и теперь зорко следила, чтобы Гвидон с Ларчиком не клали в них рыбу, а Светланочка не прибавила к дарам Хлебодарной червяков или макуху. Около десяти вечера виноград был в очередной раз проинспектирован — после отбытия Ларчика и котят. Во время обхода мама наткнулась на Ярмила с Бартошем, выяснила, что нарезанный лук тушится уже четыре часа, но ни капли не потерял форму, хотя должен превратиться в месиво, посочувствовала и покормила кулинаров пирожками с капустой, ехидно извиняясь за отсутствие экзотики.

К полуночи Ярмил и Бартош доложили о состоянии лука всем желающим, поели у дяди Ромуальда, дяди Демьяна и тети Пелагеи, перекинулись и улеглись спать в сарае с рыболовными принадлежностями. От коттеджа тети Виктории пахло луком и заморскими специями без намека на курицу. В час ночи, забираясь под одеяло, зевающий Гвидон сообщил Дарине, что Сусанна и Казимир ушли в сторону кукурузного поля с биноклем. Метелица благополучно отошла ко сну, закрыв форточки, чтобы не растерять сдобный дух, и оставив корзины с фруктами напитываться лунным светом.

Тревогу забил дядя Ромуальд, которому в пять утра захотелось прогуляться по общине и проверить сохранность праздничных украшений. Он заметил дым, сочившийся из приоткрытого окна кухни тети Виктории, запаниковал, попытался дозвониться Ларчику, не получил ответа и разбудил Гвидона. Тот, не просыпаясь, натянул тренировочные штаны, дошел до соседнего коттеджа, открыл незапертую дверь, выключил газ на приготовительной плите и вынес во двор прогоревшую кастрюлю, у которой отвалился бок. К охающему дяде Ромуальду присоединились тетя Виктория, тетя Роза, мама Дарины и тетя Пелагея. Гвидон слегка проснулся, отковырял кусок карамелизированного лука — несмотря на кулинарную трагедию, содержимое кастрюли пахло едой, а не углем — попробовал и вынес вердикт:

— Вкусно. Но готовить с такими усилиями и расходами... упаси Камул.

Сусанна и Казимир явились с прогулки поздним утром, на лапах. У волка на шее болтался бинокль на ремешке. Казимир с места в карьер подрался с Бартошем и Ярмилом, примеривающимся к содержимому кастрюли, победил и отогнал соперников. После этого гуляки, не перекидываясь, отправились спать в летнюю кухню, попутно утащив из корзинки самую крупную гроздь винограда.

В обед Казимир выбрался из летней кухни, занял у Гвидона тренировочные штаны, выклянчил пирожков у тети Виктории и соседей, стащил из кладовки баллон кабачков, доел лук с кусочками курицы и милостиво позволил Ярмилу и Бартошу обглодать уцелевшую часть кастрюли. После этого он исчез из поля зрения наблюдателей вместе с добычей, и ничем не радовал общественность до самого позднего вечера. Шакалица и волк убежали в сторону кукурузного поля в темноте, без бинокля. Потом вернулись к праздничному костру — уже на ногах — бросили в него два мгновенно сгоревших кленовых листка и удалились, не удосужившись вознести молитву Хлебодарной.

Наутро после Праздника Второй Жатвы Сусанна отбыла в аэропорт, сославшись на срочный вызов на работу. Казимир последовал за ней, оставив Гвидону заявление на отпуск и прихватив бинокль.

Через месяц удивленный Гвидон, получивший по почте заявление об увольнении, сказал Дарине:

— Ладно. Шпионаж. Святое дело. Но его назначили атташе по культуре! Мыслимо ли? Где Казимир, а где культура!

— Ну... навыки рукопашного боя у него на высоте. Как-нибудь не посрамит.

— Он и стреляет хорошо. А еще у него фотографическая память.

— С этого и надо было начинать, — фыркнула Дарина. — Повезло. И Сусанне, и Управлению Внешней Разведки. А культура как-нибудь переживет. Она и не такое переживала.

К Дню Изгнания Демона Снопа в Лисогорск прибыла посылка. Гвидону и Дарине достались плетеные тапочки, Светланочке — пальмовый веер с резной ручкой, а родителям Дарины — бумажник и кошелек из крокодиловой кожи. В записке, вложенной в тапочек, Казимир сообщал, что у них с Сусанной все хорошо, и карьера складывается удачно — его ждет повышение по службе.

— Как ты думаешь, они приедут в отпуск летом или осенью? — спросил Гвидон, обмахивая Дарину веером.

— Вряд ли, — ответила та. — Сусанна свою маму знает прекрасно, и понимает, что за такой короткий срок получить прощение за порчу кастрюли невозможно. Они приедут, в этом сомнений нет. Года через два или три. Когда растрата посуды немного забудется.