Будь проклята страсть

ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА

Серия «Великие писатели», несомненно, привлечёт к себе самое пристальное внимание читателей издательства АРМАДА.

Жизнь истинно великого писателя представляет собой удивительный феномен. Кажется, он всё рассказал о себе в своём творчестве, его личность можно восстановить из образов его любимых и нелюбимых героев; вкусы, политические пристрастия, привычки, образ мысли — ничто не осталось в тайне. Но ещё при жизни его поведение, частные разговоры, порою краткие реплики тотчас становятся предметом всеобщего интереса, обрастают легендами и, грешен современник гения, сплетнями. А уж после смерти легендам и сплетням несть числа.

Почему ж так неуёмен, неутолим наш интерес к писательской судьбе, к мелочам его реальной, невыдуманной жизни? Отчасти это объясняется тем обывательским любопытством читающей публики, о котором писал Пушкин: «Толпа жадно читает исповеди, записки etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могучего». Но мысль Пушкина верна лишь отчасти. «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда, как жёлтый одуванчик у забора, как лопухи и лебеда», — в этих строках Ахматовой есть и другое объяснение нашей любознательности. Нам, оказывается, очень важно знать, из какого именно сора выросли «Илиада» и «Одиссея», «Гамлет» и «Карьера Ругонов». Литература ведь и в читателе порождает творца — хотя бы на то недолгое время, пока книга в его руках. Личность писателя становится ближе любого родственника или друга семьи. И его биография делает нас причастным не только к судьбе, но и к его творчеству, восстанавливая извилистый путь от бытового сора к стиху.

Гений Возрождения Данте не случайно избрал своим гидом и собеседником в путешествии по кругам Ада римского поэта Вергилия. В их судьбах было много общего. Оба оказались в центре кровавых событий, интриг, с горечью наблюдая несчастья родины и всеми силами способствуя облегчению участи своих соотечественников. На глазах Вергилия началось крушение Римской империи с гражданскими войнами и диктатурой в их завершение. Он был демонстративно аполитичен, полагая частную жизнь главной ценностью, и его новый жанр пастушеских идиллий указал пути духовной жизни многим и многим поэтам последующих поколений на самых разных пространствах европейской культуры. Но главный свой труд — эпическую поэму «Энеида», соперничавшую с шедеврами Гомера, ему удалось завершить лишь вчерне, но даже этот черновик, опубликованный после смерти автора, восхищает человечество больше двух тысячелетий.

Совершенно иные общественные драмы пришлись на время жизни Эмиля Золя. Франко-прусская война, кровавая Парижская Коммуна и «белый» террор как её следствие, иезуитское «дело Дрейфуса»... Как когда-то Данте, ему пришлось бежать на чужбину от неизбежной тюрьмы, к которой он был приговорён за памфлет «Я обвиняю». При столь бурной жизни писатель оставил громадное литературное наследство — свыше двадцати романов, рассказы, пьесы, критические статьи.

Жизнь Мопассана внешними событиями скудновата, в ней было больше тихого труда за письменным столом, нежели приключений, но жизнь внутренняя, духовная была столь глубока и богата, что тонкая психика не выдержала её непосильного напряжения. Но были в ней и радости, начиная с учения литературному ремеслу у самого Флобера, грандиозный успех первого же опубликованного рассказа «Пышка», дружба с Тургеневым.

Ги де Мопассан — первый герой серии «Великие писатели». А впоследствии читателя ждут встречи с Дюма, Гёте, Бальзаком, Бомарше...

МОПАССАН (Maupassant), Ги (полное имя — Анри-Рене-Альбер-Ги) де (5.VI1I.1850, замок Миромениль, близ Трувилясюр-Арк, — 6.VII.1893. Париж) — французский писатель. Его отец, из обедневших дворян, служил биржевым маклером; мать происходила из культурной буржуазной семьи г. Руана, в которой бывал в молодости Г. Флобер. Учился Мопассан в духовной семинарии г. Ивето, затем окончил руанский лицей и в 1869 г. получил звание бакалавра. В 1869-м поступил на юридический факультет в г. Канне, но в связи с началом франко-прусской войны был призван в армию. После войны Мопассан служил чиновником Морского министерства (до 1878 г.) и Министерства народного просвещения (до 1880 г.). Литературные интересы пробудились у Мопассана на школьной скамье. Одним из его учителей в лицее был друг Флобера, поэт Луи Буйе, поощрявший стихотворные опыты юноши. В 70-е годы Мопассан упорно овладевал литературным мастерством под руководством Флобера — взыскательного наставника, оказавшего определяющее воздействие на формирование таланта и эстетических взглядов Мопассана. Писатель посвятил Флоберу свою первую книгу «Стихотворения» («Des vers», 1880) и сохранил до конца жизни глубокое уважение к его памяти. У Флобера Мопассан встретился с писателями и критиками — Э. Золя, А. Доде, Э. Гонкуром, И. Тэном и другими, а также с И. С. Тургеневым, который познакомил его с русской литературой. Влияние Тургенева и дружба с ним стали важным фактором развития Мопассана, посвятившего русскому писателю первый сборник своих новелл «Заведение Телье» («La maison Tellier», 1881) и написавшего о нём две статьи: «Изобретатель слова «нигилизм» (1880) и «Иван Тургенев» (1883).

Печататься Мопассан начал во 2-й половине 70-х годов, опубликовав (под псевдонимом) несколько очерков и статей в газетах и журналах («Гюстав Флобер», «Бальзак по его письмам» и др.). Сближение с Золя и молодыми писателями-натуралистами (П. Алексис, А. Сеар, Ж. К. Гюисманс, Л. Энник) привело Мопассана к участию в сборнике рассказов «Меданские вечера» (1880); напечатанная здесь новелла «Пышка» («Boule de suif») явилась убедительным свидетельством зрелого мастерства Мопассана. Лучшая вещь сборника, посвящённого реалистическому изображению эпизодов франко-прусской войны, «Пышка» выделялась резкой антибуржуазной направленностью, остротой социального анализа — чертами, характерными для всего творчества Мопассана. С 1880 г. развернулась почти беспримерно продуктивная литературная деятельность Мопассана. Регулярно выступая в периодической прессе, главным образом в газете «Le Gaulois» («Галл»), «Le Gil Bias» («Жиль Блаз»), «Figaro» («Фигаро»), «Echo de Paris» («Эхо Парижа»), с новеллами, статьями, очерками (далеко не полностью собранными в изданиях его сочинений, он опубликовал в течение 11 лет шесть романов, сборники новелл: «Заведение Телье» (1881), «Мадемуазель Фифи» («Mademoiselle Fifif», 1882), «Дядюшка Милон» («Le реге Мilon», 1883), «Рассказы вальдшнепа» («Contes de la becasse», 1883), «Лунный свет» («Claire de lune», 1884), «Мисс Гарриет» («Miss Hariet», 1884), «Мисти» («Misti», 1884), «Сёстры Рондоли» («Les soeurs Rondoli», 1884), «Иветта» («Yvette», 1885), «Сказки дня и ночи» («Contes du jours et de la nuit», 1885), «Туан» («Toine», 1885), «Маленькая Рок» («La petite Rocque», 1886), «Господин Паран» («Monsieur Parent», 1886), «Орля» («Le Horla», 1887), «Избранник госпожи Гюссон» («Le rosier de m-me Husson», 1888), «С левой руки» («La main gauche», 1890); книги путевых очерков: «Под солнцем («Аи soleil», 1884), «На воде» («Sur l’еаu», 1888), «Бродячая жизнь» («La vie errante», 1890). Посмертно изданы: сборники новелл «Разносчик («Le colporteur»), отрывки незаконченного романа «Анжелюс» («L’Aygelus») и повести «Чужеземная душа» («L’ame etrangere»). В 1891 г. писательский путь Мопассана трагически оборвался вследствие психической болезни.

Мопассан — один из последних великих французских реалистов XIX в. В основе его творчества лежало глубоко критическое отношение к капиталистической действительности, трезвое, не оставлявшее никаких иллюзий понимание сути господствующих отношений, фальши буржуазной демократии и грязного политиканства эпохи Третьей республики, мерзости милитаризма и колониальных авантюр. Вслед за Флобером Мопассан остро ощущал духовное убожество, пошлость, корыстолюбие буржуа-собственника, лживой морали которого он стремился противопоставить (особенно в начале творческого пути) раскованность страстей, близость к природе, правду естественных чувств человека. Вместе с тем бесперспективность исторической ситуации после поражения Парижской Коммуны 1871 г., воздействие позитивизма (И. Тэн, Г. Спенсер) вносили в сознание Мопассана пессимистические мысли о невозможности изменения сложившегося порядка вещей. Представления о непреодолимом одиночестве человека, о его беспомощности перед случаем, страстью, старостью, болезнью, смертью, окрашенные в тона шопенгауэровского пессимизма, порой казались Мопассану воплощением царящего в мире неблагополучия и накладывали определённую печать на его творчество (главным образом в последние годы жизни). В нравственно-эстетических основах своего творчества Мопассан был гуманистом и реалистом. В большинстве его произведений метафизический пессимизм отступает перед глубиной и точностью анализа социальной природы человеческих отношений и характеров, перед стремлением к гуманистическому нравственному идеалу. В силу этого самый пессимизм Мопассана оказывался своеобразной формой социальной критики, способствуя разрушению иллюзий буржуазно-мещанского прогресса.

Свои эстетические воззрения Мопассан выразил в статьях и очерках о Флобере, Тургеневе, Золя, в статье «Роман», опубликованной как предисловие к роману «Пьер и Жан»; в статье «Эволюция романа в XIX веке» и других Мопассан защищал традиции реалистического искусства, его познавательные функции, видя задачу писателя в том, чтобы раскрывать людям «беспощадную, страшную и святую правду», доискиваться истины, не обращая внимания на общепринятую официальную, ортодоксальную мораль. Ученик Флобера, он ратовал за высокую художническую объективность, за ясность и точность художественной формы, за лаконизм, простоту и выразительность языка. Соратник Золя и натуралистов в борьбе против фальшивого буржуазного морализаторства, Мопассан одновременно всегда подчёркивал своё несогласие с натуралистическими догмами «научного романа» и «человеческого документа», утверждая необходимость строгого отбора явлений и фактов, с помощью которых художник создаёт не «банальную фотографию жизни», а «...её воспроизведение, более полное, более захватывающее, более убедительное, чем сама действительность». Вопреки возникавшему декадентству, Мопассан защищал сознательность творческого акта, говорил о необходимости «много наблюдать и раздумывать над тем, что видел». Вместе с тем для эстетических воззрений Мопассана (особенно в конце 80-х годов.) характерны известные уступки субъективизму, перенесение центра тяжести с объективного мира как предмета художественного отражения на восприятие художника, его познающее и чувствующее «я», что находило соответствие в тенденциях «чистого психологизма», в интересе к загадочным явлениям психики, заметном в некоторых поздних произведениях Мопассана.

Крупным вкладом в мировую литературу явилась новеллистика Мопассана. Продолжая и совершенствуя французскую традицию, используя опыт других литератур (в частности, опыт Тургенева-рассказчика), Мопассан сделал свою новеллу средством смелого и глубокого познания жизни. Разнообразные по тематике и социальной принадлежности персонажей, по способу повествования и жанровым признакам (история целой судьбы, воспоминание, дорожное происшествие, письмо, уличная сценка, размышление, диалог и т.д.), новеллы Мопассана отличаются единством формы и содержания, напряжённым интересом к человеку; в большинстве новелл «забавные» либо печальные факты и эпизоды выражают социальные закономерности, полны нравственно-философского смысла. Важной их особенностью является воссоздание характера и психологии героев через действие, поступки, речевую манеру, через использование выразительных деталей. Богатство новеллистики Мопассана определяется и многообразием интонаций — от грустной, элегической, порой трагической до всевозможных оттенков юмора, особенно отчётливо связывающего Мопассана с национальной традицией. Лукавая насмешка над человеческими слабостями («Нормандец», «Эта свинья Морен» и др.), озорное веселье фривольных, эротических ситуаций («Булавки», «Хозяйка», «Задвижка», «Петух пропел» и др.) в большинстве рассказов уступают место язвительной иронии, сарказму, с которыми изображаются нравы буржуазного общества, по словам Мопассана, «...сверху донизу бесконечно смехотворного», «...ужасающе посредственного и трусливого». «...Великий живописец человеческого безобразия (Франс А., Собр. соч., т. 8, М., 1960, с. 19), Мопассан изобразил целую галерею буржуа-обывателей, настигая их повсюду, вплоть до тайников их частной жизни, обнажая их духовное убожество, лицемерие их чувств и помыслов; полные внутренней иронии сюжетные коллизии многих рассказов, со свойственными им резкими поворотами действия и неожиданной развязкой, дают возможность «вывернуть наизнанку» жалкие душонки обывателей: «Драгоценности», «Мой дядя Жюль», «Дождевой зонтик», «Наследство», «Награждён орденом», «В лоне семьи», «Мой дядя Состен» и др.

Страстно любя природу, утверждая могущество и красоту земной любви («Лунный свет», «Счастье», «Любовь»), Мопассан в многочисленных рассказах с иронией и горечью говорил о профанации любви, превращении её в предмет купли-продажи или грязной забавы, в средство обмана, наживы, порабощения, об адюльтере и проституции — неизменных спутниках буржуазного брака-сделки («Реванш», «Знак», «Свидание», «Иветта», «Завещание», «Господин Паран» и др.), о трагедии брошенных незаконных детей («Отец», «Сын», «Отцеубийца», «Оливковая роща» и др.). Обострённо ощущая одиночество человека в капиталистическом обществе («Одиночество»), Мопассан пишет об ужасе перед внезапно открывшейся изнанкой жизни («Гарсон, кружку пива»), о безрадостном существовании маленького человека («Прогулка»), о его беззащитности перед неожиданными ударами судьбы («Ожерелье», «Верхом»), об одиноких любящих душах, растоптанных пошлостью и грубым эгоизмом среды («Правдивая история», «Плетельщица стульев», «Мисс Гарриет» и др.). В новеллах из народной жизни Мопассан изобразил не только жадность, скупость, темноту деревенских собственников («Бочонок», «Дьявол», «Признание», «В море», «Сочельник» и др.), но и вековую драму крестьянина-бедняка («Отец Амабль»), и страшную участь людей, выброшенных на дно жизни («Бродяга», «Нищий»), трагедию обездоленной женщины («Шкаф», «Одиссея проститутки», «В порту» — рассказ, переведённый Л. Н. Толстым под названием «Франсуаза», и др.). Не идеализируя простых людей, Мопассан только в их среде находит чистоту и человечность чувств и отношений («Папа Симона», «Дочка Мартена», «Буатель», «Возвращение», «Клошетт» и др.). В новеллах о франко-прусской войне именно простые люди, иногда отщепенцы и парии буржуазного общества, в отличие от трусливых и эгоистичных буржуа, оказываются способными на патриотические чувства и героические поступки («Пышка», «Мадемуазель Фифи», «Дядюшка Милон», «Пленные», «Два приятеля» и др.). В ряде новелл нашли выражение нараставшие в сознании Мопассана настроения ужаса перед господствующим злом («Муарон», «Денщик», «Усыпительница», «Вечер» и др.), болезненный интерес к загадочным явлениям психики («Орля», «Кто знает?» и др.).

Заметной вехой в развитии французского реализма явились романы Мопассана. В романе «Жизнь» («Une vie», 1883, русский перевод 1883) тема утраченных иллюзий, столкновения романтических мечтаний и идеальных побуждений с грубой и жёсткой прозой жизни наполнена определённым социально-историческим содержанием: печальная судьба героини романа Жанны — чистой, человечной, близкой к природе женщины, свидетельствует о нежизнеспособности патриархально дворянского уклада, его беззащитности перед недобрыми силами буржуазного практицизма. В романе «Милый друг» («Bel-Ami», 1885, русский перевод 1885) история карьеры бессовестного хищника вырастает в памфлетно острое обличение политических нравов, прессы, общественной жизни, колониальных авантюр Третьей республики. Головокружительный успех Жоржа Дюруа знаменует господство продажности во всех сферах общества, нравственное вырождение буржуазной личности. Социально-психологическая глубина характерна и для романа «Монт-Ориоль») «Mont-Oriol», 1886, русский перевод 1887), рассказывающего о том, как в тихой Оверни начинает бушевать коммерческий ажиотаж вокруг организации курорта и атмосфера пропитывается духом стяжательства. Героиня романа — женщина, тонко чувствующая красоту, чуждая деляческому практицизму своего мужа-банкира и жестоко обманувшаяся в любви к себялюбцу-сибариту Бретиньи. Роман «Пьер и Жан» («Pierre et Jean», 1887 — 1888, русский перевод 1888) — психологический этюд о зависти и чувстве собственности, разрушающем семейные связи. В последних романах Мопассана заметно сужение социальной тематики, перенесение акцента на «вечные» законы человеческой природы, на анализ иррациональных глубин психики. Роман «Сильна как смерть» («Fort comme la mort», 1889, русский перевод 1890) — анализ страданий художника, связанных с ощущением приближающейся старости и творческого бессилия; «Наше сердце» («Notre соеur», 1890, русский перевод 1890) — роман о душевном смятении и раздвоенности чувств светского дилетанта-сибарита, отмеченный чертами известного нравственного индифферентизма.

Прозе Мопассана свойственна строгая внутренняя художественная логика, в соответствии с которой произведение строится, по словам Мопассана, «...при помощи таких искусных и незаметных приёмов и с такой внешней простотой, чтобы невозможно было увидеть и указать, в чём заключаются замысел и намерения автора». Сжатостью, точностью и ясностью отличается язык Мопассана, «подлинно французский язык», по словам А. Франса (см. Собр. соч., т. 8, 1960, с. 105), «сочный, простой, безыскусный, поистине народный» (там же, с. 18). Но за этой внешней простотой — сложное мастерство сочетания и виртуозного использования литературных и речевых стилей, всего богатства общенародного французского языка.

Большинство сочинений Мопассана переведено и издано в России ещё в конце XIX в. Реалистическая сила и эстетическое совершенство его искусства отмечены И. С. Тургеневым — первым пропагандистом Мопассана в России. В письме Мопассана М. Стасюлевичу от 24 ноября 1882 г. Тургенев даёт восторженную оценку роману «Жизнь» (см. Собр. соч., т. 11, 1949, с. 374 — 375). В другом письме к тому же адресату Тургенев говорит о «Жизни»: «Роман — прелесть и чистоты чуть ли не шиллеровской» (цит. по кн.: М. М. Стасюлевич и его современники в их переписке, т. 3, СПб, 1912, с. 222). Л. Н. Толстой написал в 1894 г. предисловие к соч. Мопассана (см.: Л. Н. Толстой. Поли, собр. соч., т. 30, 1951, с. 3 — 24). Толстой высоко оценил талант Мопассана, сумел понять его противоречия и его духовную драму. По словам А. П. Чехова, Мопассан своим искусством «...поставил такие огромные требования, что писать по старинке сделалось уже больше невозможным» (цит. по кн.: Куприн А. И., Полн. собр. соч., т. 7, СПб, 1912, с. 129).