Бунтовщик из Рады

16

Флотилия звездолетов свалилась с весеннего облачного неба на Ньйор, как залп звуковых бомб. Арестованные виканские войска, стоявшие лагерем за рекой, видели, что силы вторжения стремительно падали на насыпь Тель-Манхэта, как метеоритный дождь. Разоруженные по имперскому указу, они могли только удивляться тому, как их офицеры могут совершенно серьезно обсуждать между собой безнадежные планы схватки голыми руками с сильно вооруженным веганским отрядом, охранявшим лагерь.

Веганским караульным, расположившимся на Имперской Башне, была хорошо видна посадка за стенами города кораблей, количество которых достигало никак не меньше сорока единиц. Некоторым даже удалось рассмотреть корабль с личной геральдикой своего вождя Ландро. Поэтому все облегченно вздохнули, уверенные в том, что их заговор поддержали воины с Денеба, Альтаира, Бетельгейзе, Лиры и еще примерно с полдесятка более мелких владений.

Но вторгшиеся войска высаживались и разворачивались со зловещей быстротой, и не прошло и сорока минут, как армия из двадцати тысяч вооруженных воинов уже стояла перед практически неохраняемыми воротами Ньйора.

Веганские офицеры предупредили своих солдат о предстоящем усилении контингента повстанческих войск, но высадившиеся проявили такую буйную агрессивность в своих намерениях, подтверждавшихся оперативностью развертывания, что жестокие стычки произошли уже за городскими стенами. Захваченные врасплох вегане очень быстро потерпели поражение, и оставшиеся в живых поскакали в город, сопровождая свое бегство растерянными криками о помощи.

К полудню весь город был охвачен паникой. Одна группа веган и городское ополчение попытались было защитить подступы к городу и въезд в него. Имя Таллана из Сариссы передавалось из уст в уста, и офицеры из охраны крепости сломя голову летели к месту схватки, чтобы передать приказ Королевы-Императрицы Марланы немедленно прекратить сопротивление.

Перепуганные и сбитые с толку солдаты, послушав возникшие среди своих офицеров споры, целыми батальонами бросали свои позиции и становились легкой добычей отрядов сариссан, которые быстро и безжалостно уничтожали их.

Ньйорцы, подчиняясь древним привычкам, попрятались в своих домах.

Имперские войска ожидали дальнейших распоряжений от своей Королевы-Императрицы.

Таковых не поступало.

Специальный отряд сариссан во главе с Талланом захватил крепость, убивая всех до единого ничего не подозревавших веган из охраны, и через несколько часов завладел наследным троном виканских Галактонов.

Марлана была взята под стражу.

К ночи Ньйор и вся Империя были в руках бунтовщиков.

— Итак, наконец-то мы повстречались, Королева, — произнес Таллан вместо приветствия.

Марлана, с серым от напряжения и перенесенного шока лицом, стояла довольно спокойно, вслушиваясь в непривычные для ее слуха звуки, которые теперь ее окружали со всех сторон. В соседней комнате плакала леди Констанс. В галерее за дверью из спальни Галактона, которую успела занять Марлана после ареста своего мужа, были слышны звуки ударов лат, оружия, громкие голоса воинов. Эти голоса смеялись, отпускали не соответствующие святости имперских покоев сальные шуточки на разных языках народов со всех краевых миров. Откуда-то снизу послышался шум разбитой посуды; из города доносился запах гари. Марлана ощущала привкус зловония поражения поражения настолько быстрого и предательского, что она с трудом верила в происходящее.

Затуманенным взором смотрела она на возвышавшуюся над всеми предметами в комнате фигуру киборга. Присутствие этого существа вызвало у нее нервную дрожь, которая пробежала по всему телу. Она была полна гнева и страха; кровь буквально застыла у нее в жилах, когда она наконец осознала: «Это я сама, своими руками оплатила создание этой вещи. Это я породила это безумие».

Все же ей удалось взять себя в руки и принять гордую позу. На ней все еще был имперский пурпур, и она все еще была королевой Вики.

— Почему вы так поступили? — с достоинством потребовала она от киборга.

Взгляд Таллана был не по-человечески холоден.

— По крайней мере, вы не станете обвинять меня в предательстве, — ответил он. — Это звучало бы крайне иронически, не так ли?

— Я ни в чем тебя не обвиняю, киб, — выплюнула Марлана оскорбительный, по ее мнению, эпитет. — Ирония — прерогатива людей.

Киборг стоял, сохраняя жуткое спокойствие. Марлана была поражена тем обстоятельством, что ни один мускул в этой огромной фигуре не дрогнул.

— Кельбер хорошо меня запрограммировал, — ответил он. — За четыре тысячи лет люди так ничему и не научились. Но сейчас это не играет никакой роли. Ваш город — теперь мой. И разве не говорил великий Гламисс: «Кто правит Ньйором, тот правит звездами»?

Марлана до дикой боли в животе ощутила прилив королевской ярости.

— Тебе удалось захватить мой город лишь потому, что мы полагали, что ты прибыл служить мне, киб. Но сможешь ли ты его удержать? — Она отметила, что против воли ее голос повышается до истеричности, становясь пронзительным по мере нарастания в ней отвращения и горечи. — Разве звездные короли последуют за киборгом?

И снова то же нечеловеческое спокойствие. Сариссанин не двигался. «Великий дух, — обескураженно подумала Марлана, — эта вещь даже не дышит!» Но за невыразительными глазами киборга мелькало что-то похожее на вспышки, то более яркие, то затухающие — как ведьмин огонь. «Нет, — подумала она, — мне действительно все это показалось. Оно все же живое. Действительно, живое. Его можно убить».

— В этом ты права, Марлана, — сказал Таллан без всякого выражения. — Звездные короли действительно не последуют за киборгом. Мне бы пришлось встречаться в поединке с каждым из них и убивать. Ваши человеческие обычаи требуют этого. Вот почему я не раскрыл перед ними своего происхождения. — Он медленно повернулся, чтобы посмотреть на закрытую дверь — как если бы он мог видеть через дерево, подумалось Марлане. — Только три человека знали, кто я такой, Королева: Кельбер, Ландро и ты.

Рука Марланы непроизвольно потянулась к горлу:

— Кельбер мертв.

— Ландро тоже.

Это было равносильно удару. Марлану охватило глубокое тошнотворное чувство утраты всех надежд. В ее глазах появились слезы. Ее шокировало то обстоятельство, что смерть Ландро для нее что-то значила. Смерть этого глуповатого, сладко пахнущего хлыща — этого выскочки и сексуального орудия в женских руках… Теперь его нет, он мертв.

Наконец, смысл того, что сказал киборг, дошел до сознания Марланы, и она почувствовала животный страх.

— В этом нет никакой необходимости, — взмолилась она. — Я помогу вам…

— Нет, — резко ответил Таллан.

«Вот теперь она добралась и до меня — смерть, которую я приносила другим. Многим!», — с отчаянием поняла Марлана безвыходность своего положения.

Затем какой-то миг она соображала, стоит ли ей упасть, умолять… Но это не дало бы никакого результата — вещь не была человеком. Она была лишена эмоций.

К ней возвратилось привычное чувство гордости. Викане могли быть скрягами и предателями, мелочными и жестокими, как и все люди. Но они были гордецами, а виканские монархи — самыми большими из гордецов.

Киборг возвышался над ней как колонна, как сам рок. Казалось, что он заслонил собою весь свет.

Сильный громоподобный треск заставил дрожать оконные рамы. Он нагрянул на крепость как накатившаяся с неба мощная волна.

Таллан обернулся.

За галереей послышались резкие выкрики команд. Он покинул Марлану и направился к двери. Там его ждал с докладом офицер армии Сариссы, который отдал ему честь и доложил:

— Звездолет, Король. Из Рады.

Марлана почувствовала, как к ней возвращается надежда. Отсрочка. Хоть на день. Хоть на час. Хоть на сколько нибудь. Неужели Бунтарь возвратился со своими войсками?

— Сколько? — спросил Таллан.

— Один корабль, Король.

У Марланы внутри все опустилось. Один корабль. Конечно, Бунтарь прибыл, чтобы присоединиться к восстанию, а не выступить против него. В отчаянии она закрыла глаза.

Холодным голосом, звучавшим, как барабан в зимнем поле, Таллан сказал:

— Твое время еще не наступило, Марлана.

Он закрыл за собой дверь, оставив ее одну наедине со своими тяжкими мыслями.

На раданском судне Кир облачался в парадное вооружение. На нем было самой лучшей отделки церемониальное оружие, шляпу и шлем украшали соответствующие его рангу знаки отличия из перьев диковинных птиц, водившихся только в джунглях Второй планеты Астрариса.

Кавур обратился к Ариане:

— Подействуйте на него, Королева. Хотя бы позвольте нам произвести атаку. Ведь ему не удастся заставить киборга сражаться с ним.

— Нет, почему же — мне это вполне удастся.

Генерал Невус стоял, недовольно пожимая плечами.

— Имея тысячу радан за нашей спиной…

Кир посмотрел на старого воина с уважением:

— Я разделяю твою высокую оценку боеспособности наших воинов, Невус. Но даже десяти тысяч человек недостаточно, чтобы захватить Ньйор, и ты это сам прекрасно знаешь.

Душа Арианы разрывалась между гордостью и печалью.

— Если это ради меня, Кир, то не стоит этого делать. Я умоляю тебя, послушай меня, дорогой!

Кир осторожно погладил обтянутой кольчугой рукой по ее нежной щеке.

— Нет, это не из-за тебя, Ариана. И ты сама знаешь, из-за чего.

— Ах, эта Империя, — сердито ответила она, с надрывом в голосе. — К черту Империю, Кир.

— Но ведь ты же сама так не считаешь, Королева.

Голос девушки совсем сорвался.

— Нет, я действительно так считаю.

— Я еще раз говорю, что тебе не удастся заставить киборга сражаться с тобой, Кир, — настаивал Кавур.

— А я сказал, что смогу.

— Каким образом, ради всего святого? Как это тебе удастся? Ведь он же просто тебя схватит!

Виканин Хан, застегнув последние пряжки кольчуги Кира, надел на него весь церемониальный набор оружия звездного короля — меч, цепь с зубьями, кинжал.

В освещенную факелами полосу света ступил, боясь дышать, брат Яков.

— Корабль приземляется, Главнокомандующий.

Кир, выслушав доклад священника, скомандовал:

— Всем Навигаторам оставаться на борту!

— Есть, Король!

— И скажите Грету, что уже время.

— Будет выполнено, Король!

Кир обратился к Кавуру:

— Таллан не знает этого, маг, но он обязан сразиться со мной. Если он откажет, то потеряет право на трон.

— Закон черного пространства, — лицо Кавура стало бледным от отчаяния. — Но к чему все это?

— Это — дело чести.

Маг простер руки к небу:

— Какое отношение к вопросам чести имеет киборг? Что Таллан знает о чести вообще?

— Это — принцип людей. И если он собирается носить Имперский пурпур, то ему придется следовать нашим принципам.

— Это невозможно. Просто неразумно.

— Нет, Кавур, — вступил в спор Невус. — В этом Кир прав. Если он бросит вызов, Таллан должен вступить в борьбу. Иначе он дискредитирует себя в глазах звездных королей.

Ариана пыталась рассмотреть лицо Кира, которое уже было спрятано под металлическим забралом. Она, как и Невус, тоже все поняла. В феодальном обществе лояльность держалась или пропадала в увязке с вопросами чести.

Но ведь киборг, боязливо думала она, демон. Просвещенная часть ее сознания протестовала против такой суеверной мысли, которая несмотря ни на что пряталась глубоко в тайниках души, взращенная тысячелетиями предрассудков.

Тихим голосом она обратилась к Кавуру:

— Если будет схватка, есть ли у него шанс ее выиграть? — Она хотела сказать: «останется ли он в живых», но мысль о мертвом Кире была слишком отвратительной, чтобы ее облекать в слова.

Кавур покачал головой:

— Думаю, что нет, Королева.

Отвернувшись, Ариана сотворила Звездное Знамение и беззвучно прочитала молитву: «Преподобный Эмерик да защитит его!» Без ее Бунтаря все звезды Галактики не будут иметь для нее никакого значения.

Группа радан вышла из корабля со всей помпой и церемониалом, насколько это позволяло их ограниченное количество.

Кир, по бокам которого шли Невус, а также Ариана в раданском воинском обмундировании, вел свою нервную боевую кобылу по посадочной площадке, на которой собрались звездолеты с десятка различных звездных миров, разбросанных по всему Краю Галактики. Следом за ними следовала смешанная группа сопровождения в составе виканских и раданских солдат. На крупе самой маленькой лошадки, какую только можно было отыскать на корабле, следовали оба валка, молчаливые и слепые. Воины относились к ним с предубеждением, и не один из них сотворил Звездное Знамение, чтобы отвадить от себя злых духов, с которыми эти валки несомненно знались.

Каждый корабль, отметил Кир, тщательно охранялся отрядом, состоявшим из воинов своей национальности. Осмотрев опытным взглядом защитные меры, он обратился к Ариане:

— Смотри, уже начинается. Здесь в наличии все признаки великолепной маленькой войны.

Ариана, лицо которой было упрятано за металлическим забралом раданского шлема, мысленно послала ласку своей капризной кобыле и вместо ответа только кивнула Киру. Она не позволяла себе говорить, а лишь глазами следила за враждебными взглядами воинов из восставших миров и обнаружила, что лирийцы ненавидели уроженцев Бетельгейзе, альтаирцы — денебиан, а сариссане ненавидели их всех. И вот именно это взаимное подозрение и недоверие сдерживала являвшаяся стабилизирующим фактором Империя.

У ворот Ньйора отряд радан был встречен вооруженными до зубов солдатами из Альтаира.

— Мы должны доставить вас к командующему, — грубо заявил офицер.

Невус выехал вперед и разразился своим командным парадным тоном:

— Это Кир, звездный король Рады, воин. Неужели на Альтаире не обучают военной вежливости?

Альтаирец какой-то миг молча глазел на старого генерала, но оказался не в состоянии выдержать взгляда этих глубоко посаженных, привыкших к повиновению глаз, успевших повидать сотню битв еще до того, как он, альтаирец, только поднял свой первый меч.

— Приношу извинения, генерал, — пробормотал он смущенно. И, обернувшись к своим солдатам, скомандовал: — Почести звездному королю, воины!

Подразделение отсалютовало поднятием оружия и заняло позиции по сторонам раданской группы.

Кавур, ехавший рядом с Ханом из Вики, пробормотал:

— Мне сдается, что все это уже было с нами раньше.

Хан, указав на голову колонны, сказал:

— Посмотрите, как храбро она едет, маг. Она нисколько не боится.

Маг внимательно посмотрел молодому воину в лицо и спросил:

— А вы?

— Честно говоря, да, — спокойно ответил Хан. — А что сейчас должно произойти?

— Кир вызовет Таллана на традиционные Три Состязания.

— А потом?

Маг ответил ему мрачным молчанием. Он только покачал головой и продолжал скакать, погруженный в свои невеселые мысли.

Звездные короли и их старшие офицеры торопились попасть в большой зал крепости, чтобы не пропустить момент и увидеть реакцию Кира из Рады на известие о том, что Таллан из Сариссы возведен в ранг Главнокомандующего.

Когда вошел Таллан, воины, салютуя ему, стали стучать своим оружием по кольчугам. Этот сариссанин привел их к гораздо большей добыче, чем та, на какую они когда-либо могли рассчитывать. Те немногие, кто все еще помнил о своей присяге Гламиссу и его сыну, пребывали в молчаливом раздумье.

В воздухе висел едкий запах гари. С высоты крепости было видно, как поднимается дым из районов, подожженных факелами разгулявшихся отрядов солдатни из Краевых Миров. Древние пирсы на Ист Ривер превратились в обуглившиеся руины, а богатые усадьбы, которых было особенно много на северной оконечности Тель-Манхэта, подверглись разграблению и сожжению.

Изолированные отряды веган, предателей, которых тоже предали, отчаянно пытались защищаться в различных районах города. Толпы охваченных паникой беженцев из числа горожан стекались к западным берегам острова в поисках иллюзорной безопасности на побережье Джерси и в лагере викан.

Когда прибыла делегация радан, Таллан занял место во главе длинного зала.

Кир, стоя при полном парадном вооружении у входа в зал, пристально изучал киборга. Он ощущал, как гулко бьется под кольчугой сердце; тяжелое вооружение давило на плечи и не позволяло сделать глубокий вдох из-за полученной в комнате пыток травмы грудной клетки; однако его лицо, наполовину прикрытое забралом, продолжало сохранять бесстрастное выражение.

У Арианы, видевшей киборга впервые, перехватило дыхание. Кир был одним из самых высоких мужчин своего времени, имел обладал сильно развитой мускулатурой. Но сариссанин был просто огромен — на целых два размаха рук выше Кира. Ариане его покрытые кольчугой руки представлялись ветвями огромного дерева, а размеры груди и плеч были просто гигантскими.

Эрит прикоснулась к ее руке и прошептала:

— Спокойно, Королева.

Кавур измерил киборга взглядом ученого и пришел к такому же неутешительному выводу, что и Ариана. Ни одно живое существо не могло вступить в схватку с таким созданием и остаться в живых.

Звездный король Денеба, приземистый, весь в шрамах, сражавшийся вместе с Киром при Карме на стороне Гламисса, выступил вперед и сделал примиряющий жест.

— Вы опоздали, кузен из Рады. Но лучше позже, чем никогда. Добро пожаловать в наш новый орден.

Кир медленно прошел вперед, его глаза отливали из-под шлема холодом.

— Не имею чести знать вас, воин, — произнес он без каких-либо признаков эмоций.

Израненное лицо денебианского короля потемнело, но прежде, чем он успел сказать что-то еще, Кир прошел дальше к Таллану.

Киборг стоял с той же неподвижностью, которая до этого так выводила из себя Ландро и Марлану. Только одни его глаза в глубоких впадинах проявляли, казалось, какие-то признаки жизни.

Подойдя к Таллану, Кир громко, на весь зал бросил:

— Я пришел не затем, чтобы присоединиться к тебе, киб. Я пришел убить тебя.

Низкий шум, выражавший неудовольствие собравшихся, обежал все помещение.

— Я знаю, — ответил Таллан.

— Я назвал тебя «киб». — Голос Кира был звеняще чистым.

Из рядов королей послышались возгласы «лжец» и даже похуже. Многоопытные воины никогда бы не поверили, что последовали за человекообразным существом — созданием столь легендарным, что только немногие маги верили в возможность его существования не в ипостаси злого духа. То здесь, то там пожилые воины сотворяли Звездное знамение. Возможно, киборг и являлся мифом, но демон мог принимать любые обличья, а его существование ни у кого сомнений не вызывало.

Кир поднял одетую в рукавицу руку и трижды ударил Таллана по лицу — это были три положенных по ритуалу удара. На мгновение кожа киборга покраснела, затем стала бледной. Кавур со своим научным подходом к объяснению всех происходящих явлений прикинул, что это было не результатом гнева, а лишь реакцией организма, сконструированного таким образом, чтобы экономно расходовать энергию.

Имел ли киборг такую же, как у людей, систему циркуляции крови? Вряд ли. Если настоящий ученый конструировал человекоподобное существо, он вряд ли мог принять такой вариант. Он должен был создать такую систему, которая была бы более эффективной, чем у человека; тело киборга должно быть не только более сильным, но и иметь повышенную сопротивляемость травмам. С ощущением холода в сердце Кавур понял, что киборга невозможно ослабить обычными ранами. По-настоящему смертельные удары не должны быть сильными, но они должны быть точными и наносить их следовало в определенные места, о которых знал только сам киборг и создавший его человек.

Зал разразился криками. Раданин Кир нанес три ритуальных удара, означавших вызов на поединок! И на этот вызов не могло быть никакого другого ответа, кроме смертельной борьбы.

— Где это произойдет? — спросил киборг.

Мечи возбужденно застучали о кольчуги, приветствуя быстрое решение Таллана.

Кир сбросил на пол свою шляпу с перьями и положил руки на оружие.

— Здесь. И немедленно, — ответил он.