Буря (СИ)

Глава 16. Работа в паре

Слуги не успели расчистить вход. Снег у самого крыльца был по колено, а дальше его намело еще больше. Мороз тоже был не шуточный. Сахана кутаясь в густой мех своей теплой шубки ощущала жгучий холод каждой клеточкой лица. Ей даже показалось, что если она будет редко моргать, то у нее замерзнут глаза.

Несмотря на такой мороз, женщина была счастлива. Весь прошедший месяц она жила в состоянии эйфории. Все тревоги и сомнения оставили ее. Она теперь знала, что ее чувства взаимны. Сахана не вспоминала о том, что Алкид ее хозяин. Любовь сделала их равными друг другу. Больше не было никакого ожерелья с замком, больше не было приказного тона. Только сладкий туман, окутывавший каждый день и час, когда Сахана просыпалась рядом с любимым человеком или засыпала в его руках. Именно сейчас она понимала, что такое принадлежать кому-то добровольно. Она принимала это с радостью и счастьем.

Лия шла с ней рядом. Утром приехал доктор Мурти, чтобы осмотреть Семена. Весь месяц они никак не могли состыковать график посещений. Случай Семена больше не относился к срочным, вот Мурти и уступал время другим пациентам, срочно в нем нуждавшимся. Даже сегодня в клинике его не стоило ждать раньше обеда. Он обсуждал какие-то вопросы с Алкидом и Айриной. Возможно, осматривал ее.

Через пару часов доктор появился в доме исцелений.

Некоторое время они взахлеб обсуждали случи из практики и речь, наконец, об Айрине.

— Господин Алкид, вероятно, не может поверить своему счастью, – с ноткой горечи сказал Мурти.

— Что вы имеете ввиду? – Сахана почувствовала неприятный холодок, при мысли, что этот прекрасный человек намекнет на ее положение.

— Вы же здесь из-за Айрины, – поднял брови мужчина. – Что бы еще лекарь вашего уровня мог делать в нашей глубинке?

— Верно, – улыбнулась Сахана, надеясь выведать больше.

Девушка облегченно вздохнула. В этот раз ей не пришлось переживать минуты позора. Она жила на Севере уже семь с половиной месяцев. Пусть Алкид не афишировал того, что она его собственность и об этом не говорили, но секретом это не было. Мурти просто не потрудился навести справки. Для него было дико подумать, что его коллега здесь не по своей воле. Он считал, что ее услуги купили, но не думал, что купили ее саму.

— Надеюсь только, что вы не выскочите замуж, как легкомысленная особа. Господин Алкид будет расставлять свои сети, чтобы вы навсегда остались в его семье, – улыбнулся Мурти, явно подшучивая, но Сахане стало не смешно.

— Почему вы так думаете? – спросила она.

— Айрина сказала мне, что вы осматривали ее, – доктор Мурти прошелся по кухне, сам налил себе чаю и сел на самый неудобный стул, выпрямив спину.

— Даа, – протянула Сахана, с ноткой цинизма думая считается ли тот случай, когда Айрина приходила по просьбе Марка. Надо же как она нагло врет доброму доктору.

— И вы понимаете, что ее болезнь не отступит. Что ей осталось? Десяток лет жизни при постоянном наблюдении и вмешательстве по мере необходимости, если повезет с врачом, или всего пара лет, если сдаться и просто пить лекарства.

— Это ничто для такой молодой женщины, – сочувственно отозвалась лекарь и сократила список заболеваний, подходящих под прогноз, до трех десятков.

— Конечно, господин Алкид будет рад видеть вас в своей семье. Замужем за ним самим, или любым из его младших родичей, лишь чтобы задержать вас в нашем неуютном краю не только серьезными денежными вливаниями.

Сахана встала и подошла к непрозрачному окну, чтобы скрыть эмоции. Получается, что им нужен был врач, чтобы спасти сестру. А если решить проблему выбора за лекаря? Кто из них додумался, что лекаря проще купить, чем соблазнить остаться деньгами или замужеством?

Айрину обожали все. Если Алкид подчеркивал, что у него СЕСТРА и младшие родичи, то все остальные хором признавали, что у них СЕСТРА, хозяин дома и прочая родня. Сахана подозревала, что Айрина заменила мать сводным братьям Алкида и была им слишком дорога, чтобы умереть молодой.

Сахана подумала немного и поняла: это мог быть Норман. Во-первых, достаточно жестокий, чтобы осуществить, во-вторых, очень предан сестре, в-третьих, он рассчитывал делить рабыню с Алкидом. Наверное, связался с шаманкой-отступницей и купил Сахану, узнав, что она лекарь.

Вдруг очередная мысль поразила женщину в самое сердце. Что если ее похитили именно, потому что на другом конце света синеглазая брюнетка нуждалась в помощи способного врача?

С другой стороны, какой в этом смысл? Если Айрина так больна, рядом всегда был доктор Мурти, готовый тут же примчаться к ней и помочь. Зачем тогда нужен еще один лекарь? Лечить каждый день? С ресурсами Алкида, это не было проблемой. Если так рассуждать, то это лишь совпадение?

Непонятным осталось и то, почему и Норман и Алкид считали, что она дикая. В любом случае именно Нормана стоило попробовать расспросить. Наверняка он не захочет ничего говорить, если замешан в этом, но вдруг что-то оброненное случайно, прольет хоть немного света на эту неприятную картину.

Доктор Мурти тем временем пил свой чай и ел печенья. Сахане пришлось приложить усилия, чтобы ее лицо не выражало ничего лишнего.

К ее счастью, раздался стук в дверь – пришел Семен. Сахана раз в неделю осматривала его и все еще находила патологии, которые нуждались в исправлении. Сейчас ей не меньше доктора Мурти хотелось осмотреть его и убедиться, что изменений достаточно. А его сердце полностью здорово.

Увидев двух врачей сразу, Семен испугался. Сахана говорила о большом прогрессе, но могла и лгать во спасение. Если вызвали подкрепление из города, то положение, наверное, серьезное. Ему примерещилась забывшая его Селена, растящая детей от других мужчин. Но слова лекарей расходились с его пессимистичным настроем.

— Сахана, я не верю своим глазам, – доктор Мурти изумленно смотрел на нее, выйдя из контакта с пациентом. – На мой взгляд, этот мужчина здоров!

Сахана с трепетом спросила разрешения Семена и прошлась по его сердцу придирчивым взглядом. Но все развивалось именно так, как она хотела.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я не могу понять, в чем причина этой перемены, доктор Мурти, – сказала она, перепроверив Семена несколько раз.

— Я тоже, – ответил он. – В первые сталкиваюсь с таким случаем. Но так или иначе, после вашего лечения этот мужчина проживет очень долгую жизнь. И пусть мы не знаем причин, но человек спасен, что невероятно воодушевляет.

— Впрочем, – он наклонился к Сахане, накрывая ее руку своей, – я уверен, что дело в вас. Возможно, у Айрины будет намного более хороший прогноз, когда вы займетесь ею. К сожалению, при всех моих усилиях регресс идет неутешительным темпом.

В этот момент Лия вошла на кухню утащить немного печенья. И доктор Мурти отбросил прочие размышления, сосредоточившись на девушке.

Сахана, вышедшая проводить Семена, вернулась как раз когда Мурти осматривал Лию. Это обеспокоило ее: он же увидит, что речевой центр чужеземки не повреждён. К тому же был шанс, что он заметит, как она копается в его сознании.

— Мурти добрый. Не вредный как Сахана, – Лия распахнула свои серые глаза.

Доктор убрал руки от девушки и тоже пришел в себя.

— Госпожа Сахана, – улыбнулся он. – Вы же понимаете, что и эта пациентка совершенно здорова? Вокруг вас все тяжелейшие случаи превращаются в рядовой насморк.

— Благодарю, – она улыбнулась в ответ.

— И с речью у нее все отлично, – лукаво посмотрел на Сахану врач. – Только с ее родной речью. Впрочем, она почти освоилась и с нашим языком. Я восхищен тем, как вы открыли ее разум. И не стану задавать вопросов – предполагаю, мне может выйти боком это любопытство.

— Нам бы не хотелось привлекать к Лие внимание, – кивнула Сахана.

— Это входит в понятие профессиональной тайны. Знали бы вы, моя милая, сколько секретов осело во мне за несколько десятилетий практики… – Мурти вздохнул.

Тема возраста в великолепной стране Раглас считалась не этичной. Большую часть жизни рагласиане выглядели ровесниками по отношению друг к другу. При этом разница в возрасте могла быть в несколько раз больше или меньше. Если же один из собеседников намекал на то, что старше, то считалось, что этим он унижает другого, заявляя, что имеет больше опыта и знаний. Так что до первых признаков старости было принято говорить о своих годах неопределенно. Со слов Мурти выходило, что он был лекарем дольше, чем Сахана существовала в целом. Конечно, был намек на его превосходство, тем более что он упоминал это второй раз, но честное и доброе лицо врача говорили женщине о другом. Хороший лекарь – не обязательно хороший человек, но доктору Мурти подходило и то, и другое определение.

— Уважаемая Сахана, – добавил он. – Если вам будет нужна моя помощь или совет, обращайтесь в любое время. От Снегоры сюда путь не близкий, особенно зимой, но знайте, что меня это не остановит. Рядом с вами всегда происходит что-то любопытное.

Сахана поблагодарила его и он поспешил уйти – в городе его ждала работа.

— Доктор Мурти влюбился в тебя, – сказала Лия.

— Глупости, – отмахнулась Сахана.

— Я была в его голове и знаю! И еще кучу медицинских слов.

Лия начала перечислять различные диагнозы. Сахана отмахнулась от нее, уверенная, что чужеземка делает это как попугай. Она отправила Лию пересчитать препараты и вдруг подумала, что не просто отослала ее подальше. Девушка в самом деле хорошо справлялась. К концу зимы она стала просто незаменимой в доме исцелений. Пора была отключать ее восприимчивость, но Сахана решила немного продлить сроки – речь была слишком несовершенна.

Следующую неделю Сахана пристально наблюдала за Айриной. Она пыталась заметить симптомы и сузить круг заболеваний, которыми женщина могла страдать. Сахане удалось отметить мышечную слабость и утомляемость. Айрина, еще как-то справлявшаяся с делами, сейчас забросила дом. Марк распоряжался вместо нее.

Утром Сахана, собираясь завтракать хотела зайти к Айрине, но за дверью снова был разговор на повышенных тонах. В этот раз Алкид кричал на сестру. Сахана разобрала несколько фраз.

— Посмотри, что с тобой стало, – заорал он.

Айрина что-то ответила, но тихо.

— Это не помогает, я говорил тебе сто раз! Просто сделай то, что я тебе сказал.

В этот момент закричала Айрина.

— Ты не говоришь! Ты приказываешь!

— Да, я приказываю тебе перестать делать глупости!

Сахана услышала шаги и предпочла отбежать прочь в крыло младших родичей, чем попасться на глаза Алкиду, поэтому дальнейший диалог она не услышала.

— Я напишу Мурти, пусть он приедет, хоть толку от его лечения нет, – сказал Алкид на пороге.

— Мне плевать, – тихо сказала Айрина. –Иди завтракать без меня. Я ничего не хочу. Не хочу никого видеть, и жить тоже не хочу.

— Не смей так говорить, я сделаю для тебя все, – дрогнувшим голосом произнес Алкид, обнимая сестру.

— Этого я и боюсь, – вздохнула Айрина.

— Если после вмешательства Мурти не будет улучшений, тобой займется Сахана. Будешь упираться – заставлю, – сказал он, сжимая руки сестры.

— Не сомневаюсь, – ответила она таким слабым голосом, что Алкид пошел проводить ее до кровати.

Сахана вспомнила устройство покоев Айрины. Дорога до спальни давала возможность без сомнений и волнений пройти мимо и спуститься к завтраку первой.

Доктор Мурти приехал лишь через несколько дней. Семья собралась на завтрак, когда он постучал в дверь.

— Я прошу прощения, но у нас в Снегоре вирусная пневмония, всего несколько случаев, но надо было купировать на корню, пока не разгулялась. Работал всю ночь и решил уже не ложиться, – он деловито вошел в дом, отдавая слугам верхнюю одежду.

— Тогда идемте к сестре, – сказал Алкид, – не будем терять времени.

Сахана еще задержалась за столом, потом долго ждала Лию.

Наконец, они не спеша вышли на улицу. День обещал быть спокойным. Записи не было, о посетителях слуги не докладывали.

У дома исцелений их уже ждала женщина, бросившаяся им навстречу.

— Госпожа лекарь, – издалека закричала она. – Умоляю, скорее помогите. Тут моя дочь!

Сахана вынырнула из своих приятных мыслей и перешла на бег. Лия же лишь слегка ускорилась, нисколько не изменив свою изящную походку.

Прямо на крыльце лежала юная девушка, белая как снег. Ее мать кружила рядом как большая птица. Тревожные движения женщины выдавали серьезность проблемы. Сахана коснулась шеи девушки и почувствовала пульс.

— Лия, помоги! – крикнула она никуда не спешившей подруге.

Втроем они занесли тело девушки в дом и положили на кушетку в смотровой. Судя по тому, как было легко нести довольно крупную пациентку, Лия незаметно воспользовалась своей силой.

— Что случилось с вашей дочкой?

Женщина закрыла лицо руками:

— Я нашла ее только под утро – всю ночь искала. Она ехала через Астарийский перевал, везла товары для нашей пекарни, но до дома так и не доехала. А вы знаете, какое это место, особенно в начале весны…

— Я здесь лишь с осени, – сказала Сахана.

— Одним словом, место очень плохое – горы так стоят, что то и дело дорогу снегом заваливает. И высота там страшная. Но сам путь при этом очень удобный – прямой. Многие рискуют, чтобы несколько часов скостить. И Рьяна моя рискнула. – Женщина залилась слезами, поправляя волосы дочери, выбившиеся из прически. В этом жесте было столько материнской любви и заботы, что Сахана отвернулась, по привычке отгораживаясь от чужой боли.

Она уже вымыла руки, накинула рабочее платье прямо сверху своего и коснулась холодной щеки девушки. Тело тут же отозвалось лекарю, готовое принять лечение. Помощи потребовалось очень много, Сахана вынырнула из транса.

— Мне нужен доктор Мурти! Тут переохлаждение, обморожение конечностей, я одна не справлюсь. Девушка может потерять минимум три пальца на руке и левую ногу по щиколотку. Зови его срочно.

Мать зарыдала, пряча лицо в натруженных ладонях. Сахана же больше не отвлекалась. Она вернулась в тело девушки и решительно заскользила по сосудам и тканям ноги, рассчитав, что это первостепенная задача. У нее почти не было надежды, но она должна была попробовать. Вообще, с таким тяжелым обморожением лекарь столкнулась в первый раз. Остальные случаи, которые встретились ей здесь на Севере не шли в сравнение. И ей сильно не нравилось то, что она видела. Ткани подчинялись ей легко, но повреждений было очень много и время работало против нее. Доктора Мурти она не увидела даже когда он вошел в смотровую – так глубоко ушла в транс. Зато сразу почувствовала, когда он занялся проблемной рукой. Шансы пациентки резко увеличились.

Работать пришлось несколько часов. Закончив, они погрузили девушку в сон и вышли поговорить с ее матерью, которую отпаивала чаем Лия.

— Ваша дочь сейчас спит, но мы справились. – устало сказала Сахана. – Сейчас ее нельзя будет забрать домой, мне нужно будет следить за тем, как идет заживление. Наверху есть комнаты для таких случаев, там мы ее устроим. Вы можете уехать и заняться делами – она проснется только к вечеру.

Женщина бросилась их благодарить. Целовала Сахану в щеки и усталого доктора Мурти, и Лию.

— Спасибо, милая. Жаль, конечно, что дурочкой уродилась, но зато сердце доброе, – поглаживая черные волосы Лии сказала женщина.

Сахана увидела, как по узорам на руках подруги пробежали синие искры. Слово «дурочка» она давно уже выучила и сейчас не понимала, за что ее так обидели. Лекарь успела заговорить прежде, чем Лия серьезно разозлилась и решилась атаковать.

— Она не дурочка, – вступилась лекарь. – Ее речь нарушилась после несчастного случая, но умственные способности не пострадали.

— Простите меня еще раз, – женщина, кланяясь пошла к двери. – Я приду! Я заранее приду, что бы Рьяна не испугалась, когда очнется в незнакомом месте.

Доктор Мурти восхищенно смотрел на Сахану. Он даже не испытывал никакой профессиональной ревности. Настолько коллега была достойна его уважения.

— За всю мою жизнь, а это довольно нескромное количество лет, – сказал он. – Я ни разу не видел лекаря с такими способностями.

— Спасибо, – Сахане было очень лестно слышать подобную похвалу. Она тоже видела немало врачей, но Мурти выбивался из их числа. Будучи единственным врачом в Снегоре на протяжении десятков лет, он приобрел уникальный опыт. Работая с ним второй раз в паре, Сахана по достоинству оценила его способности.

— Госпожа Сахана, мне очень жаль, но я вынужден бежать. Никакой состав для концентрации уже не заставит меня быть на ногах.

Мужчина поклонился и ушел. Сахана осталась наедине с Лией. Девушка ходила вокруг нее и просто требовала очередной контакт.

— Ты говорила, что больше полутора месяцев нельзя, – заныла черноволосая. – Мое восприятие может навредить.

Сахана покачала головой.

— В некоторых случаях можно. Ты говоришь недостаточно хорошо.

Лия покрутила головой.

— Я могу читать, – сказала она.

Сахана посмотрела на нее с удивлением.

— Вы с Василем далеко продвинулись. Пожалуй, ты права. Остальное получится естественным путем. Но стоило попросить Мурти.

— Почему? – удивилась Лия.

— Я не хочу, чтобы ты копалась в моей голове, – с одной стороны, как лекарь Сахана понимала, что надо пойти Лии навстречу. С другой, она плохо представляла, что именно Лия может натворить с ее разумом.

— Лия обещает не делать так, – девушка улыбнулась.

— Лия может нагло врать, – Сахана развернулась и пошла проведать Рьяну в палате. Чужеземка пошла за ней.

— Ты зря мне не доверяешь, – обиженно бубнила она.

— Отстань от меня.

— С тобой ничего плохого не случилось, – продолжила уговоры Лия. –Только хорошее.

— Я этого не знаю, – парировала Сахана.

— Ты бы заметила, если стало хуже. Ну пожаааалуйста.

— Лия, мне надо осмотреть Рьяну. Уйди вниз, я пока подумаю.

Во время обследования, Сахана заметила странный момент. Те органы и ткани, которыми занималась она, остались точно такими, как она им велела, а вот работа доктора Мурти этим не могла похвастаться. Лекарь знала, что второй вариант более нормальный. Так всегда и происходило – лечение занимало много времени и требовало контроля. Совсем не нормально было то, что происходило с ее деятельностью – с таким она не сталкивалась ни у кого из врачей.

Поправив изменения в тканях Рьяны и мысленно отдав должное искусству Мурти, Сахана спустилась вниз.

— Лия! – девушка выбежала ей навстречу.

— Ты передумала? – с надеждой спросила она.

— Скажи-ка мне, моя милая, что именно во мне «не работало», а ты «исправила»? И сделала ли ты так с доктором Мурти?

— Так можно было только с тобой, – ответила черноволосая, склоняя голову набок. – У Мурти ничего такого нет. Он не способный.

Дальнейшие расспросы ни к чему не привели, только сильнее запутали Сахану. Выходило, что Лия увидела, что «что-то неправильно» и «поправила и стало хорошо». А вот у доктора Мурти «все сразу хорошо и нет такого как у тебя». А еще «он влюбился, может жениться и работать вместе с тобой».

Сахана все же решилась. Предыдущие действия Лии говорили о том, что зла Сахане она не желала. Она установила контакт и закрыла Лиин разум. Конечно же, Лия воспользовалась этим. В этот раз она была еще сильнее, чем в предыдущие. Сахана чувствовала ее, но сделать с этим ничего не могла. Лишь под конец, она вдруг поняла, как надо действовать и смогла нужным образом сконцентрироваться, но тут Лия отпустила.

— Прости, Сахана, – сказала девушка. – Я копалась у тебя в голове, но это действительно было нужно. Мне надоело говорить как слабоумная. Я больше ничего не делала с тобой, честное слово. Только взяла немного знаний и слов.

— Ты стала действительно лучше говорить.

— Поэтому я и просила контакт с тобой, – улыбнулась Лия.

Она ушли на кухню пить чай – все равно других дел не было.

К удивлению Саханы, Лия была не очень общительной, она сидела с книгой, по которым занималась с Василем и пыталась понять, насколько продвинулась в изучении языка.

Лия разговорилась уже когда они собирались в большой дом.

— Василь меня иногда целует, – похвасталась она.

— И что ты об этом думаешь? – поинтересовалась Сахана, надевая шубку. – Он нравится тебе?

— Немного нравится, – смутилась Лия.

— Будь осторожна, это может далеко зайти, – впрочем, Сахана не собиралась воспитывать подругу.

— И что плохого? – удивилась Лия. –Люди делают всякие вещи, когда хотят этого. Всем только приятно. Плохо, что не маг, значит нельзя сильно полюбить.

— Почему нельзя сильно полюбить, если не маг? – удивилась Сахана.

— Магия любит своих избранников, помогает им быть. Если маги лежат вместе, им всегда хорошо, они всегда будут сильно любить. Чтобы продолжаться, понимаешь? Маг с человеком не то совсем. Как с низшим.

— Чтобы продолжаться? – Сахана не поняла этот сумбур, Лие казалось, что она говорит совсем хорошо, поэтому она спешила и получалась несвязная ерунда. –Ты девственница? – Сахана вдруг подумала, что не знает, как на родине Лии относятся к этому. Может быть у них все совсем иначе.

— Я не знаю это слово, – нахмурилась Лия. – Думала, что все слова теперь знаю… – растерялась она.

— Это когда ты раньше не была близка с мужчиной, – начала объяснять лекарь и вдруг вспомнила подвал. – Лия, погоди, – мрачнея прошептала она. – Я забыла кое-что наверху.

Сахана взбежала по лестнице и ворвалась в свою комнату. Она схватила блокнот и ожесточенно начала писать, страдая от того, что это долго. Ну почему все мысли не могут сразу появиться на странице? Она набралась терпения и стала записывать все, что ее беспокоило, чтобы случайно не забыть потом.

Итак, Вашниры не продавали ее, это работа шаманки-отступницы. Но важно было другое – ее не могли представить как дикую. И тот, кто ее купил не мог не знать, что рабыня рагласианка – ведь подобный факт в корне меняет цену. Норман в подвале вел себя с ней как с дикаркой, но спросил, девственница ли она. Пережитый шок не дал ей задуматься тогда, а потом она предпочла игнорировать гадкие грязные воспоминания, загоняя их в дальние закоулки памяти. Зато сейчас, когда Лия не поняла это слово, Сахана ярким пятном увидела несостыковку.

— Он спросил, девственница ли я! – вслух сказала женщина, обращаясь к фигурке медведя на полке. – У дикой такое спрашивать глупо, как только у самки начнется плодный период, ее тут же возьмут самцы. Да какое там возьмут, она сама на них прыгнет. Дикие не имеют понятия о том, что такое девственность, они ее не берегут! Они бы не поняли этот термин. Длинное, сложное слово, его им вообще ни к чему знать. А вот местные о диких многое знают. Алкид не раз мне говорил, что торгует с ними, упоминал о летних набегах на поселок.

Все сходилось к Норману. Этот жестокий человек решил купить врача для сестры и женщину для утех в одном лице. Возможно, цена была чрезмерной и хозяином в результате стал Алкид, обладавший бОльшими возможностями. Норман представил ее дикаркой, чтобы брат согласился делить ее на двоих. Если бы все прошло по плану, то к моменту выяснения личности Саханы, они бы уже оба вступили с ней в связь. Тогда Алкид не сблизился бы с ней, позволяя брату или всем младшим родичам тоже пользоваться рабыней.

Сахана разволновалась, думая об этом. Теперь придется поговорить с Норманом. При мысли о предстоящей беседе ее душа ушла в пятки. Она заранее боялась, что не сможет задать нужный тон разговору и все испортит, ничего не узнав. К тому же попытки докопаться до правды были глупыми – что это могло изменить в ее жизни? Особенно, если Айрине действительно требовалась серьезная помощь.

Наконец, она изложила все важные мысли на бумаге и спустилась вниз.