Буря (СИ)

Глава 20. Буря

Утро наступило поздно. Глаза не хотели открываться, сил встать не было. Алкид разбудил ее ночью и овладевал ей снова и снова так как хотел, пока она не попросила пощады. Теперь все тело ломило от усталости, болели истерзанные соски, на руках остались следы от веревок.

Рядом с кроватью на тумбочке стояла чашка горячего сладкого чая и лежала булочка. Сахана уловила запах и поняла, что жутко голодна. После такой ночи ей бы не мешала тарелка мяса и салат, но булочка с чаем тоже спасли ситуацию.

И все же встать она смогла только через час, а до ванны ее заставила доползти лишь мысль о пациентке.

Перед тем как идти в клинику она зашла на кухню, попросить немного еды с собой. Слуги сказали ей, что Лия пару часов в доме исцелений, Айрина спит, а мужчины давно ушли на работу. Сахана подождала, пока ей соберут обед на нее, пациентку и Лию, а затем выскользнула из дома.

После звенящего холода прозрачной ночи, день встретил женщину бушующим снегом в лицо. Неба было не видно из-за миллионов кружащихся снежинок. Они сыпались мелкими колючками и не таяли на мгновенно остывших ладонях южанки. Ветер поднялся, помогая вьюге. Он не только бросал сотни белых мух на остывшую землю, но и поднимал с нее тысячи таких же, уснувших было, но разбуженных его волей.

Сахана споткнулась, теряя равновесие и приготовилась к обжигающему холоду в ладонях, но сильные руки удержали ее в сантиметрах от земли.

— Будь осторожнее, тут скользко, – Норман поставил ее вертикально и предложил руку. – Я провожу тебя, чтобы ты не отбила себе ничего. Имущество брата надо оберегать, – с легкой иронией добавил мужчина.

Сахана была не готова к тому, что он появится прямо сейчас. Женщина не до конца продумала беседу, надеясь, что это произойдет несколько позже. Хотелось отложить этот разговор на другое время. Сейчас ей было невероятно хорошо, тело после прошлой ночи было счастливым и невесомым.

«Трусиха», – мысленно выругала себя женщина. – «Всегда это желание спрятать голову в песок…»

Впрочем, ветер швырял снег в лицо, а вьюга выла. Сахане пришлось бы кричать, чтобы Норман ее услышал. Оставалось ждать, что зайдет в дом исцелений и у них будет возможность поговорить там.

«Или не судьба!» – ликующе отреагировал внутренний голос.

Вой вьюги стал сильнее, и рука Нормана резко надвинула капюшон ей на лицо. По дубленой коже застучали колючие пули льдинок. Мужчина тащил потерявшую ориентацию женщину к гостевому дому, практически наощупь. Буря входила в силу и недолгий путь через сад показался Сахане вечностью, несмотря на то что ее почти несли.

В полной темноте под капюшоном все равно было холодно и жутко.

Норман втолкнул ее в дом исцеления, и они оба выдохнули, не глядя друг на друга. Слой снега лежал на плечах, обувь покрыли миниатюрные сугробы. Руки заледенели, Сахана никак не могла справиться с застежками. Мужчина заметил это и легкими движениями пальцев, будто бы и не был на морозе освободил ее от дубленки и шапки.

— Хорошая буря началась, – сказал он. – Налетела без предупреждения, теперь надо надеяться, что все строения выдержат, а братьям хватит ума заночевать в цехах.

— Может быть до вечера утихнет, – предположила Сахана, растирая руки и застывшее лицо.

— Не утихнет, – отозвался Норман. – Надеюсь, что тут есть вино, потому что я начну пить прямо сейчас, раз такое дело.

Сахана прошлась по клинике, проведала и осмотрела Рьяну. Узнала у Лии, что мать девушки уехала рано утром. Разговор с Норманом теперь был неизбежен, буря заперла их.

— Лия, побудь с Рьяной, – попросила Сахана и оставив девушек спустилась вниз.

Норман исследовал кухню в поисках спиртного и нашел несколько бутылок вина и настойку. Сахана подала ему бокалы и села напротив.

— У меня есть вопрос, Норман, – сказала она.

— Ух ты, – удивился он, ожидая, что лекарь сразу уйдет наверх. В том, как женщина относится к нему он не сомневался. – Ну давай.

— Тогда в подвале ты знал, что я не дикая? – спросила она, глядя на него в упор.

Мужчина не изменился в лице.

— Нет. Почему ты спрашиваешь? Я был уверен, что ты простила меня за тот случай. Все в прошлом. Досадное недоразумение и только.

— Я недавно это поняла, – Сахана взяла себя в руки. – Ты говорил со мной, будто бы с дикой. Но только на первый взгляд.

— Это твои домыслы, – отрезал Норман. – Я не должен разбираться в том, как говорить с дикими, тем более разгадывать загадки. Тогда я пришел позабавиться с новой игрушкой, но брат испортил мне все удовольствие, как неоднократно делал в жизни. Нам не стоит об этом размышлять, если только ты не хочешь предаться воспоминаниям о том моменте, как нас так не вовремя прервали. Может быть, тебя терзает любопытство и желание знать, что было бы дальше?

Сахана пропустила его язвительность мимо ушей.

— Я уже давно поняла, что здесь какая-то несостыковка. Во-первых, цена – кто бы ни продал меня, глупо было брать за меня цену дикарки. И ни за что на свете не поверю, что вы, которые каждый день покупают и продают, не разобрались бы в том, что это за рабыня без выгоды для себя.

Норман бросил на нее заинтересованный взгляд.

— Это несколько в духе Василя. Логика, выводы и все такое.

— Во-вторых, я уверена, что у диких не спрашивают про девственность, – от смущения голос прозвучал не так твердо.

— Я мог общаться сам с собой, – отмахнулся Норман. – Просто распалять свои фантазии. Может быть, я всех так сначала спрашиваю, а потом насилую – ритуал такой. Ты как врач должна разбираться в подобных отклонениях.

От его откровенности у Саханы даже захватило дух. Похоже, он пытался шокировать ее, чтобы остановить череду вопросов.

— Послушай, – не реагируя на провокацию, сказала она. – Я ЗНАЮ, что ты был в курсе. Я хочу знать, почему ты притворялся.

— Хотеть и знать – не одно и тоже, – мужчина выпил вина и всем своим видом показал, что Сахана ничего не добьется.

— Кто тогда обманул Алкида и сказал ему, что я дикарка? – наконец спросила она и этим вопросом пробила брешь в его молчании.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он рассмеялся с трудно скрываемой горечью.

— Ну правильно. Я – знал, а моего старшего брата обманули, – Норман недовольно сверкнул глазами. – Он же у нас хороший, милый и наивный, а я плохой и злой. Все обманывают бедного несчастного Алкида, а я только напуганных девчонок в подвалах насилую.

— Скажи еще, что это не так! – разозлилась Сахана. – Я даже не единственная, с кем ты так поступил.

— Скажу, что это не твое дело! Я никогда никого не насиловал! – довольно резко ответил он.

Сахана рассмеялась ему в лицо, показывая, что ни за что ему не поверит.

— Всегда договаривался, – буркнул он.

— Особенно со мной и той девчонкой.

— Между прочим, тебе я ничего не сделал, а она сама выбрала свою «печальную» участь, – Норман кривлялся и язвил. – Вышло очень взаимовыгодно.

— Так кто его обманул? – снова спросила она.

Теперь Норман расхохотался, качая головой и грозя ей пальцем.

— Упрямая маленькая вредина. Хорошо. Вашниры его обманули.

— Это тоже ложь, – спокойно ответила она. – Я говорила с Рифой и теперь точно знаю, что…

— Я лгу, а грязный работорговец – нет? Все до единого молодцы, а я – воплощение зла, – Норман изогнул бровь. – Какая разница, что он тебе сказал! Мне даже не хочется слушать пересказ его вранья. Если у тебя нет других дел, то сиди молча. В конце концов и твоей наглости должен быть предел. Я начинаю сомневаться в хватке Алкида, раз его рабыня задает бесконечные вопросы.

— Ты, – Сахана вскочила, отвыкнув от ошейника и своего низкого положения, она стала похожа на Лию, бесившуюся каждый раз, когда ей косвенно указывали на место. – Не смей мне приказывать!

— Будет забавно сидеть здесь пару дней, пока буря не утихнет и смотреть на такую злюку. Ты мне очень нравишься Сахана. Оказалась лекарем и можешь помочь моей сестре. Я даже начал уважать тебя. Но попробуй скажи, что изменится, если ты узнаешь ответы на свои вопросы? Ты перестанешь быть рабыней, когда окажется, что за тебя могли заплатить больше, чем ты думала? На мой взгляд бесполезные размышления. От попыток докопаться до важной, на твой взгляд, информации ничего не зависит. Ты, возможно, думаешь, что мой брат лучше меня? Так ты в этом не одинока, так считают все. – Он пожал плечами с легким сожалением.

— И у меня есть основания, – заметила она.

— Мы с ним похожи больше, чем ты думаешь. Примени свою логику и посмотри на все это со стороны. Ты столкнулась со мной на несколько неприятных минут и сделала выводы, что я – чудовище. Но не я купил тебя, не я надел на тебя ошейник, не я лишил тебя девственности и не я делаю с тобой все, что мне придет в голову! Ты подчиняешься не мне! При этом он – прекрасный человек, а я – причина всех твоих бед. Ты не задумывалась, как у него это всегда получается? Я всю жизнь смотрю и умиляюсь. Скажи мне, ты хоть раз видела его рассерженным, вызывала его недовольство?

— Что ты хочешь сказать? – разговор стал совершенно неприятным. Сахана злилась на Нормана, потому что рассчитывала услышать совсем не это.

— То, что тебе не надо ничего знать. Смирись со своим положением и все забудь. Для тебя лично ничего никогда не изменится, а значит не ухудшай то, что есть.

Сахана уже хотела замолчать, но все же спросила.

— Последний вопрос.

— Давай. Меня пока это забавляет. – Норман снова усмехнулся, но его глаза были напряжены.

— Кто именно купил меня и привез в дом? – спросила она.

Норман пристально посмотрел на нее, сделал пару глотков вина.

— Алкид, – наконец сказал он, после максимально затянутой паузы. – Тебя купил и привез в дом мой брат.

— Без твоей помощи? – уточнила она.

— Сам справился. Ты вон какая тощая, даже грузчиков звать не пришлось, – кивнул мужчина.

— А ты знаешь, где он меня купил и у кого?

— Я и так ответил на два вопроса, хотя ты просила всего один последний. Отстань от меня, пока я сам не поговорил с братом по поводу твоего поведения и странных идей. Поверь мне, его гнев тебе совсем не понравится.

Норман открыл книгу и стал читать, давая понять, что разговор закончен.

День быстро прошел. Сахана и Лия сидели в палате у Рьяны и с наслаждением слушали байки, так поразившие сперва Сахану. Зато эти безумные истории замечательно подходили для ненастного дня, когда нечем заняться и остается только вести разговоры.

— И когда она родила ребенка, у него были рыжие волосы, как у того путника. А кошачьи глаза горели зеленым огнем, на заднице рос густой мех, – вещала Рьяна. – Было ясно, что на нем печать зла. Мать одна не замечала ничего. И вот, когда ему исполнилось 14, у жителей перевала начал пропадать скот…

Лия куталась лицом в плед и делала вид, что ей страшно, потому что, если она начинала хохотать, Рьяна переставала рассказывать и обижалась.

К вечеру буря усилилась, дом скрипел под ее ударами. Толстые бревна стен держали оборону. Сахана прервала свое молчаливое противостояние с Норманом, и они принесли с чердака еще одну кровать, чтобы всем хватило места устроиться на ночлег.

Лия выспрашивала у мужчины, где мог укрыться от стихии Василь, будет ли он там в безопасности в такое ненастье. Рьяна жалела, что застряла здесь надолго, особенно после того, как Сахана сказала, что уже была готова отпустить ее домой.

Очередной удар бури пришелся прямо в окно. Ветер бросил огромную ветку дерева, будто бы это была соломинка. Толстое стекло жалобно треснуло, со свистом холодный воздух стал проникать в помещение. Пока это было незначительно, но учитывая температуру на улице, к утру дом должно было основательно выморозить. Норман пошел на чердак искать доски, чтобы забить окно изнутри, но на полпути наверх услышал скрежет входной двери.

Дверь распахнулась и на пороге выросла фигура Алкида.

— Сахана, – позвал он, и она тут же бросилась к нему. Их губы встретились. Алкид прижал ее к своей обледеневшей одежде, но Сахане не было холодно, будто бы снег был из ваты.

— Мы идем домой, собирайся.

Норман вопросительно посмотрел на брата.

— Зачем ты так рисковал и ехал сюда в такую бурю? Будто бы не знаешь, чем это может закончиться?

Алкид только хмыкнул.

— Твои силы не безграничны, – буркнул Норман, подходя к нему и заключая в объятия вместе с Саханой, раз уж так вышло. – Безумный.

— Мы не дойдем до дома, – Лия вышла к ним. – Я ни за что не пойду туда.

— Лия, – Алкид подошел к ней и заставил посмотреть себе в глаза, – ты маг или нет, в конце концов? Или только синие искорки можешь показывать?

Девушка хмыкнула и задрала нос.

— Не только.

— Так открой портал в дом, – предложил Алкид.

Лия яростно посмотрела на него:

— Не могу! Лия пробовала, но больше не получается.

Сахана погладила ее плечи.

— Просто прошло мало времени, – тихо сказала она ей, успокаивая.

— А как же ты собиралась нас убивать, если мы будем плохо о тебе заботиться? – Алкид не смог сдержать легкое ехидство.

— Это я могу, тут моих сил определенно хватит, – хмуро отозвалась девушка. – Кого убить? Подходите по одному. Только не понятно, как это поможет нам сейчас.

— Если их хватит на причинение вреда, то должны быть и другие варианты, – задумался мужчина. –Ты поможешь нам дойти в большой дом пешком.

— Я не понимаю, что я должна сделать.

Аликид терпеливо заговорил:

— Тебе всего лишь надо создать вокруг нас небольшой кокон, пусть через него даже проходит немного снега. Это ничего, все равно часть рассеется. Ветер уже не будет иметь такой силы.

— Хорошо, я могу, – Лия обняла Сахану и создала вокруг них небольшое завихрение. – Так будет достаточно?

Алкид как-то странно посмотрел на нее, но ответил совсем не в тон взгляду:

— Замечательно, ты просто умница.

Норман многозначительно хмыкнул, глядя на Алкида.

— Дороги не видно, брат. Как мы поймем куда идти?

— Главное, что пойму я, – отрезал Алкид. – А вы все пойдете за мной. Одевайтесь – мы уходим.

На улицу они вышли привязанные друг к другу веревкой. Рьяна, Сахана и Лия шли рядом, окруженные ореолом Лииного колдовства, Алкид шел чуть впереди, удерживая Сахану за руку Норман позади. Буря разыгралась не на шутку, смешав небо и землю в единый снежный вихрь. В общем шуме воя ветра и шуршания снега можно было расслышать стоны ломающихся деревьев. Лия изо всех сил держала кокон вокруг людей, но видно было, что ее возможности на пределе. Норман подхватил ее за талию и практически нес, чтобы она не теряла энергию, пытаясь пробраться через снег – его намело выше колена. Внезапно она жалобно пискнула, и вся сила бури обрушилась на их маленький отряд. Сахана вскрикнула, чувствуя, как ледяной холод охватывает ее своими жадными щупальцами, а снег впивается в лицо и руки. Ее поволокло в сторону ветром в непроглядный мрак. Бороться с ураганом не было сил, только рука мужчины держала ее как стальной трос и увлекала за собой. Она попыталась найти глазами Алкида, но их окружала такая темнота, и снег так бил в лицо, что ничего нельзя было разобрать. Лия снова подняла руки, запуская слабые синие искры и пытаясь вернуть себе контроль над магией. Сначала буря все еще трепала их, прорываясь сквозь слабую завесу, а затем наступила полная тишина. Кокон будто бы вырос, окутывая их и скрывая от стихии. Невероятно красивыми волнами от тускло мерцающей волшебной сферы летели клубы снега. Воздух внутри немного согрелся. Теперь шли спокойнее, пробираясь через глубокие сугробы.

Алкид крепко обнимал Сахану за талию, приподнимая ее, если встречались препятствия. От сознания его силы по ее коже бежали мурашки. Для нее оставалось загадкой, как он находил путь в абсолютной темноте, наполненной снегом и ветром. Женщина подчинилась его надежным объятиям и низко опустила капюшон своей дубленки, так она и шла, лишь изредка любуясь магической защитой. Наконец, его руки открыли дверь в большой дом, и они по очереди вбежали, спасаясь от обезумевшей стихии. Сахана повернулась к Лие, которую продолжал нести Норман. Девушка была без сознания – она потратила свои силы.

Сахана склонилась над бессильно лежащей девушкой. Организм был сильно истощен. Лия в последнее время много практиковалась в магии, но яд очень ее ослабил. Сахана привела ее в чувства и подала чашку с тонизирующим средством.

— Ты спасла нас всех, – ободрила она Лию.

— Я больше не маг, – зарыдала та. –Ничего у меня не выходит, как раньше.

— Подожди плакать, – Сахана вытерла ее горькие слезы и снова ткнула в руки чашку с недопитым лекарством. – Хоть кто-то выживал после отравления этим ядом? Возвращал себе силы?

— Нет, силы пропадали. Потом старость, смерть. Быстро.

— Значит ты уже единственная в своем роде, поборола яд, выжила, вернула магию.

— Их мало, Лия слабая, – снова отчаянно зарыдала она.

— В тот день, когда ты разбила чайник, их было еще меньше, – Сахана говорила с ней мягким, но очень убедительным тоном. – А сегодня ты защитила нас от стихии.

Лия заправила растрепанные волосы за уши и посмотрела на Сахану взглядом человека, который решает, сказать ли ему о себе гадость, или нет.

— Что Лия? – подтолкнула ее Сахана к разговору.

Та оглянулась по сторонам и очень тихо сказала:

— Я не уверена, что смогла это сделать. Отключилась. Темнота и усталость. Не знаю, сколько вы шли без моей защиты.

— Нисколько. Ты потеряла сознание у самой двери.

— Мне казалось, что еще далеко идти.

— Нет же, никто даже замерзнуть не успел. Ты просто не сориентировалась в темноте, тем более что так сильно устала.

Лия бросилась ей на шею, расплескивая часть содержимого кружки на платье подруги.

— Лия не бесполезна, – обрадованно сказала она.

— Лия победительница платьев, – задумчиво проговорила Сахана и посмотрела на пятно черного цвета, расплывающееся по бледно-голубой вязке.

За столом пустовали места Василя и Марка. Айрина с тревогой косилась в сторону окна, за которым бушевала вьюга. Резкий стук в дверь заставил ее и Лию вскочить со своих мест. Но Алкид остановил их жестом.

— Это не братья, – уверенно сказал он и пошел открывать сам, в сопровождении Нормана.

За дверью стоял человек, полностью покрытый снегом. Его лицо было красным, руки дрожали от перенапряжения, сжимая небольшой мешок.

— Господин Алкид, – знакомым голосом поздоровался он. – Сани встали недалеко от вашего дома. Брел на ощупь, думал, что конец мне, бродил вдоль дома, не мог найти крыльцо…

— Господин Рудольф, – Алкид обнял мужчину, а Норман помог ему снять задеревеневший полушубок.

— Даже без топора вышли встречать незваного гостя, – усмехнулся он застывшим с мороза лицом.

— Зато вдвоем, – рассмеялся Алкид.

— Вы в порядке? – Сахана подошла к мужчине с профессиональным интересом.

— Да, немного снежком посыпало, да и всех дел. – Рудольф отвесил ей поклон, при этом его мешок упал на пол с явно большей тяжестью, чем мог бы падать предмет такого размера. Из него вызывающе посыпались золотые слитки, которые он быстро засунул обратно.

— Видите, у меня есть, чем оплатить ночлег, – подмигнул он. – А за удовольствие, которое принесет мне ваше прикосновение, необходимое для осмотра, госпожа Сахана, я готов прямо сейчас сломать себе руку.

Алкид засмеялся.

— Не стоит так себя утруждать, – сказал он. –Я и сам могу сломать вам руку. Любое пожелание гостя закон. Да и вылечу вас сам, как смогу, на правах хозяина дома, – задумчиво добавил он.

— А вам палец в рот не клади, господин Алкид, – рассмеялся Рудольф. –Зато все сразу на свои места расставили. Примите мои извинения, госпожа Сахана.

— Не стоит извиняться, господин Рудольф, – Сахана на всякий случай отступила в сторону Алкида, который тут же по-хозяйски положил ей руку на талию.

— Проходите, угощайтесь, – Айрина поманила его в сторону стола, запахи которого звали громче хозяйки. Рудольф тут же подошел к ней и поцеловал зовущую его руку.

— Айрина, вы были правы, насчет поставщиков круп. Я выгадал немало денег, сменив их по вашей рекомендации.

— В прошлый раз я подумала, что вы уже и не прислушаетесь к голосу разума, – высокомерно отозвалась она.

— Но с поставщиками птицы вы ошиблись, – укоризненно сказал он. –Вы выращиваете достаточно своей и не понимаете сути проблемы.

Спор бы продолжился, но тут Рудольф увидел Рьяну.

— Господин Алкид, умоляю вас! Вы меня убиваете снова и снова. Остались ли в этом мире красивые женщины, которые не стали вашими рабынями или сестрами? Уж простите, госпожа Сахана, но я теперь в курсе вашего положения здесь и готов купить вас за 20 цен, если господин Алкид захочет набить себе карманы чистым золотом. Но откуда тут эта прекрасная полногрудая пшеничноволосая дева, кому она принадлежит? Разбейте мне сердце в очередной раз, но я должен знать правду.

— Я не продам свою любимую женщину и за сто цен, дорогой Рудольф, – Сахана почувствовала, как его рука сильнее стиснула ее талию. – Но я не буду разбивать вам сердце – эта прекрасная дева – Рьяна. Она пациентка госпожи Саханы и не принадлежит никому из нас.

Рудольф тут же выпрямил спину и, вперив взгляд в Рьяну, поинтересовался:

— Что же случилось с вами, милая Рьяна? Какое несчастье привело вас в дом исцеления?

— Я чуть не погибла в горах, господин Рудольф, – ответила девушка, томно глядя на хозяина прииска из-под длинных густых ресниц.

— Что же с вами произошло? – он был само внимание.

— Я хотела быстрее доставить товары для нашей пекарни и попала под обвал на Астарийском перевале.

При этих словах Айрина побледнела как мел и залпом выпила свой бокал вина.

— Это – опасное место, Рьяна, – с непередаваемой болью в голосе сказал Алкид. – Вам не стоило там ехать, даже желая сократить путь.

— Многие ездят, мне просто не повезло, – Рьяна опустила взгляд в тарелку.

— Там погибла наша мать, – Алкид коснулся руки Айрины, которая неподвижно смотрела перед собой, пытаясь обуздать эмоции. – Астария.

— Вы сын Сафроса, – прошептала Рьяна, закрывая ладонью рот. С бесконечным простодушием она вскочила из-за стола и бросилась к нему, обнимая. – Я жива, благодаря убежищам, которые построил ваш отец.

— Не отец, а мой брат – Алкид. Вы благодарите именно того, кто это заслужил, – поправила ее Айрина. – Наш отец после смерти матери был настолько потерян, что забывал сколько раз в минуту надо дышать, чтобы продолжать существование. Это мой брат позвал ученых и построил эти убежища, чтобы жертв наших хищных гор стало немного меньше. Он был слишком молод, чтобы распоряжаться средствами и действовал от имени Сафроса.

Айрина с очень странной интонацией произнесла имя отца. Будто бы с неохотой или обидой.

Сахана сжала руку в кулак до боли. Мать Шафараз рассказала ей слишком много, чтобы она могла остаться спокойной. Алкид – сын шаманки-отступницы Астарии, и это не было совпадением.

Сахана сидела у камина. Ужин закончился. Рудольф флиртовал с Рьяной. Один из золотых свитков перекочевал в карман ее платья, и она заливалась кокетливым смехом.

Сахана видела, как Норман поманил Алкида за собой. Она была уверена, что речь пойдет о ней и выскользнула следом.

Мужчины зашли в библиотеку и там говорили вполголоса.

— Мне нужно твое разрешение, брат.

— На что Норман? – послышался голос Алкида.

— Я хочу занять подсобные помещения под моими комнатами. Так у меня будет отдельный выход на улицу, большая столовая и собственный винный погреб.

— Надоели семейные ужины? – с усмешкой спросил старший брат.

— Скажем так, – ответил Норман, – временно надоели. До такой степени, что хочу собственных слуг и входить, и выходить из дома через флигель.

— Тогда все в твоих руках. Первый этаж этого крыла дома в плохом состоянии, надеюсь, ты это понимаешь?

— Конечно и у меня уже есть люди, которые буквально за пару дней сделают мне дом в доме, а дальше – потихоньку буду приводить все в порядок.

— Норман, ты понимаешь, что свободный человек? В любой момент на любом участке этой земли ты можешь построить свой собственный дом. Я передам тебе все права по закону. Это будет мой долг перед братом.

— Ты не просто брат, ты мой лучший друг. И я давно скопил достаточно, но… Ты помнишь, как я был совсем малышом и раздражал нашего отца то плачем, то вопросами?

— Ты был чудесным ребенком, – улыбнулся Алкид.

— Но очень одиноким. Я всегда был один и остаюсь один. Мне не светит нормальная семья, ласковая жена, дети… Я почему-то такой, как ты знаешь.

— И я не лучше, – заметил Алкид.

— Ты можешь казаться лучше, чем есть, а я нет. Ни одна женщина не захочет принять меня со всей моей тьмой. Наша семья – единственный шанс не сойти с ума от тишины. Я могу построить свой дом, но хочу быть здесь, пока ты не намекнешь мне на переезд.

— Воля твоя. Делай, что пожелаешь.

Мужчины стали обсуждать какие-то хозяйственные дела, и Сахана поняла, что это надолго. Ничего интересного она не услышала. Зато решилась на дерзкий план.

Сахана тихо ушла обратно в гостиную и подозвала Лию.

— Ты умеешь открывать замок без ключа? – спросила она.

— Еще как.

— Даже сейчас можешь?

— Это не отнимает сил. Что ты хочешь сделать? – спросила Лия.

— Хочу кое-что поискать в комнатах Нормана.

Черноволосая была только рада немного пошалить, а заодно показать ту магию, которая ей определенно удавалась. Сахана впервые увидела эту дверь, самую дальнюю в правом крыле. Пришлось пройтись по длинному коридору, пересечь небольшую гостиную, затем пару раз повернуть, и они оказались на месте. Если бы не Лия, найти комнаты Нормана было бы проблемой. Сахане ни разу не было нужды ходить туда. Сейчас ее влекла мысль, что она сможет найти какую-то информацию о себе – вещи или документы, хоть что-то.

— Лия, действуй, – сказала она.

Сахана на мгновение подумала, что у Лии снова ничего не получится, но синяя молния сделала свое дело в замочной скважине, и дверь распахнулась.

Страх внезапно прошел. До этого момента Сахана думала, что произойдет, если их увидят, а сейчас даже хотела, чтобы поймали. Ей нужно было знать, как накажет ее за это любимый мужчина. Или хозяин? Или незнакомец, который так мастерски ей манипулировал? Эту мысль она постаралась отбросить.

Но как только они вошли, Сахана с удивлением увидела, что горит свет и услышала слабый шорох, выдававший чье-то присутствие. Первой мыслью было бежать, пока их с Лией не заметили, но кто мог быть в спальне Нормана, если все домочадцы внизу с гостями?

Сахана отбросила страх и позвала.

— Есть тут кто?

— А кто вы? – вдруг откликнулись ей из глубины дверного проема.

— Хозяйка дома и ее подруга, – внезапно властно отозвалась Лия. – Назови себя и что ты здесь делаешь?

— Я – Элена, госпожа Айрина, – испуганно представилась хрупкая девушка, выходя на свет из скрывающего ее сумрака.

Лия тряхнула своими черными волосами, слегка прикрывая ими лицо.

— Что ты делаешь здесь, Элена? – таким же тоном спросила она.

— Я воспользовалась приглашением Нормана, – Элена от ужаса немного заикалась.

— Ты швея-воровка? – уточнила Сахана.

Девушка упала на колени.

— Норман простил мне это преступление, я снова чиста перед вашей семьей, госпожа Айрина и ее великолепная подруга. Мы недавно снова встретились, и он разрешил мне жить здесь в этих комнатах. У меня пока нет работы и крова. Умоляю, простите мне мою дерзость и скрытность.

Сахана шепнула на ухо Лии нужные слова.

— Ты здесь по своей воле? Я дам тебе приют и работу, если в ней нуждаешься и из-за этого терпишь надругательства.

— Я бы хотела остаться здесь, госпожа Айрина, если вы позволите. – умоляюще сказала девушка и поклонилась.

— Что ж, пусть так и остается. Но мы должны убедиться, что ты здорова – нам тут не нужны заразные болезни, – Лия снова процитировала суфлирующую ей Сахану. – Мой лекарь тебя осмотрит.

Элена кивнула, соглашаясь на все.

Сахана вынуждена была признать, что ничего не нашла. Девушка была вполне здорова, если не считать пары синяков, то там, то тут. Впрочем, Сахана, после предыдущей ночи, вполне могла с ней посоревноваться в их количестве. Итак, никаких последствий зверств и насилия.

Лекарь все же попыталась:

— Если с тобой происходит что-то, что тебе не нравится… – сказала она.

— Мне все нравится, я благодарна за эту крышу над головой. У меня есть одежда и еда, и злая Герда не заставляет меня постоянно работать по дому.

— Герда – это твоя мать?

— Золовка. – Элену передернуло. – Ужасная женщина и ее четверо детей просто бесята. Чтобы не происходило со мной здесь – это лучше, чем работать или помогать Герде, – девушка выразительно посмотрела на Лию, которую все еще принимала за Айрину.

— Скажешь Норману, что видела нас – пойдешь туда откуда пришла. Это понятно? – властные интонации очень хорошо удавались Лие. Айрине было до нее довольно далеко.

— Мне кажется, что она не врет, – задумчиво произнесла Сахана, печалясь, что не получилось учинить обыск и порыться в бумагах. Они вышли, и Лия снова щелкнула замком.

— Мне тоже показалось, что это мы ее напугали. Она не измученная девушка. Довольная, не такая грустная как я, пока Василь далеко.

— Уж не влюбилась ли ты? – захихикала Сахана, стараясь не шуметь в коридоре.

— Я не знаю, никогда не влюблялась раньше, – ответила ей Лия тихим шепотом. – В нем не магическая кровь, наверное, я не смогу его полюбить. А если здесь нет магов, то мне и не влюбиться. Мне просто страшно, что он один где-то там. Среди снега и холода. И в наших с ним покоях так тихо, – Лия открыла свою дверь и вслушалась в темноту. – Вечером он учит меня читать, и мы играем во всякие головоломки. Мне, оказывается, грустно без них, но совсем не хочется играть одной.

— Погоди, ты сказала, что не можешь полюбить человека с не магической кровью? – удивилась Сахана, вспоминая, что слышала подобное от нее раньше. Ей хотелось переубедить подругу.

— Магия хочет продолжаться, – сказала Лия. – Когда маги спят друг с другом, им сразу очень хорошо. Ждать ничего не надо. Они начинают любить, потому что магия хочет продолжаться. Сила каждого из них растет, когда они влюблены и близки, меняется и совершенствуется. У них рождаются одаренные дети, – черноволосая мечтательно и романтично улыбнулась, а потом почти скороговоркой добавила, –Надо переспать со всеми могущественными магами и выбрать, с кем лучше. Это и будет судьба.

Сахана посмотрела на нее в полном шоке.

— Я не понимаю тебя, – сказала она. – А если человек не имеет сил, но очень нравится?

— Не бывает, – отрезала Лия. – Говорить, дружить, но он как незначительный. Тронет – неприятно, душа не дернется. Магия не продолжится с таким, она оттолкнет.

— И тебе неприятно, когда Василь тебя целует? – спросила Сахана.

— Приятно, – удивленно заметила Лия. – Наверное, я больше не маг. Или очень слабая. Поэтому не отталкивает, – нашла объяснение она. – Была бы я сильной как раньше, пошла бы и забрала Василя домой.

Она шмыгнула носом.

— Ты очень сильная, – попыталась утешить ее Сахана, но Лия только часто задышала и скрылась за дверью.

Сахана медленно пошла в свое крыло. Усталость навалилась на нее, хотелось дойти до кровати и упасть. Женщина уже решила для себя, что ни за что не станет говорить с Алкидом сегодня. Она боялась услышать что-то такое, после чего ее налаженная жизнь рухнет. Пока были только догадки, она могла закрывать глаза на некоторые вещи и отрицать те выводы, к которым почти пришла.

Остановившись перед дверью в покои, Сахана не спешила ее открывать. Сколько раз Алкид прижимал ее к этой двери, чтобы поцеловать перед тем, как войти. Сколько раз Сахана проводила пальцами по сложным узорам дерева и любовалась этой красотой. Интересно, что это за дерево? Почему оно такое темное – это натуральный цвет, или его проморили? Мысли метались в ее голове. Она прошла в свою спальню через комнаты Алкида, но и там не нашла себе места. Она воображала, как будет себя вести, когда придет ее мужчина. Почему-то боялась, что Норман расскажет ему про те вопросы, что она задавала. Ей даже показалось, что лучше оставить все как есть – Рифа ошибся, насчет вашниров. Вашниры просто перепутали живой товар и продали ее как дикую. А все остальное – болезнь Айрины и ее странное поведение, шаманка Астария, владеющая секретами вашниров и камнями, встреча с Норманом в подвале – просто цепь совпадений и случайностей, никак не связанных.

Сахана ушла в гардеробную и еще раз за вечер переоделась – выбрала бледно-розовое платье ниже колен. У него было серьезное преимущество перед остальными – комфорт, мягкость и тепло. Усталость не отступала, но ее победила муторная тревога. В таком состоянии Сахане было не усидеть на месте – она пошла бродить по пустым комнатам левого крыла, понимая, что их слишком много для двоих. Комнаты были безликими, в некоторых было очень холодно, коридор то сужался, то искривлялся, уже собираясь повернуть назад, Сахана вдруг увидела скромную лестницу наверх, это удивило ее, потому что третьего этажа в доме она не замечала. Чердак?

Поднявшись по отполированным темным ступеням, женщина оказалась в небольшой комнате. Мебели там не было, в углу лежали какие-то свернутые в рулоны коврики, кормушки и пара клеток для мелких птиц. Возможно, птицы прилетали сюда летом вить гнезда, или их здесь зачем-то держали.

В комнате было очень холодно – стекло на окне было самым обычным, хоть и двойным. Сахана выглянула в него и обомлела. Из окна было видно только одинокий фонарь над парадной дверью. На него, вероятно и ориентировался Алкид, когда вел их из клиники. Окна дома тоже давали немного света и можно было отчетливо разобрать бешеные снежные волны, которые туда-сюда швырял безумный ветер. Это было немного похоже на море, и не похоже ни на что. Сугробы выросли и затянули ровной гладью дорожку к крыльцу и кусты. Вероятно, дверь не зря открывается вовнутрь – иначе не выйти. А вот дальше начиналась такая тьма, будто бы мир заканчивался за ореолом силы фонаря. Тьма, пустота и вой бури – вот и все, что есть там, куда больше не проникает свет.

Дух женщины захватило от этого зрелища, и она с внезапной болью подумала, что полюбила снег. Полюбила эту землю с ее бешеными ветрами, Айрину, Лию… Алкида. Больше всего – именно его. Он, вьюга, метели, серебряные россыпи снежинок – все это вызывало всплеск эмоций – радость, страх, возбуждение, любовь, печаль, восхищение, счастье...

Порыв ветра ударил в стекло снежинками. Стекло выдержало, но рама пропустила еще ледяного воздуха. Холод в комнатке стал нестерпимым. Как ни хотела бы Сахана еще немного полюбоваться этой красотой, без одеяла или пледа это желание быстро сошло на нет. Ступени слегка скрипнули под ее небольшим весом и через пару минут она прыгнула на свою постель – там было достаточно одеял и пледов, чтобы зарыться в них с головой.

Алкид уже давно знал, что, если Саханы нет в его постели, заснуть он не сможет. Ее волосы должны были привычно щекотать его щеку, жуткая толстая как одеяло пижама – мешать ощущать ее драгоценное тело. Он много раз просил ее ложиться именно здесь, даже если его нет рядом. Но сегодня она снова сбежала. И вообще весь вечер была сама не своя. Алкид сцепил пальцы в замок и задумался.

Сахану он нашел на ее кровати. Рядом лежала вазочка с печеньем, уже перевернутая на бок. Ноги женщины укрывал плед, наброшенный поверх одеяла. На ней была ЭТА пижама.

«Уж ложилась бы тогда сразу в шубе», – усмехнулся про себя Алкид.

Поза тоже была впечатляющей. Сахана забилась в дальний угол, склонив голову на подушку, придавленную к изголовью, ноги были поджаты под себя, будто бы она поставила перед сном задачу занять как можно меньше места.

«Спрятаться от меня», – с тревогой подумал Алкид.

Он предположил, что слишком измучил ее прошлой ночью. Не стоило давать себе волю. Он накануне разошелся. Но у него было странное предчувствие, что она ускользает из его рук. Поэтому Алкид никак не мог насытиться ей. Ему казалось, что тонкую южанку унесет от него ветром. И сейчас при этой мысли мужчина поежился, будто бы мог замерзнуть в такой привычной стихии.

Он не стал собирать рассыпанные печенья, просто аккуратно подхватил ее на руки и унес на свою кровать.

Упав на подушки, она приоткрыла глаза и прошептала:

— Не надо, Алкид, я не могу больше.

Он усмехнулся.

— Спи, Сахана. Просто спи. Сейчас ничего не нужно делать. Только спи рядом со мной, а не где-то еще…

Алкид укутал ее одеялом, не смог удержаться от нежного поцелуя и устроил женщину на своем плече. Он знал, что так ему будет сложнее заснуть. Ему просто было важно чувствовать ее в своих руках.