Быстрая и шустрая

Глава 14

На следующее утро, в четверг, дизайнер Тряпкин вошел в кабинет Жени без стука. По-хозяйски развалился на гостевом стуле.

Женя как раз заканчивала отчет по первому этапу раскрутки «Пополамов».

Она досадливо отстранилась от монитора.

– Ты что-то хотел?

Дизайнер помолчал, демонстративно попялился на ее грудь. Сегодня Женя была одета в наглухо застегнутый широкий пиджак, и Тряпкин демонстративно скорчил рожу.

– Ну, какие проблемы? – недовольно поторопила его Женя.

– Да никаких. Просто хотел узнать, как там, у вас на fuck'e, делишки? – вкрадчиво проговорил Тряпкин.

Женя напряглась – нехороший вопрос. Опасный.

– А что тебе наш фак? Ты разве его заканчивал? – осведомилась она.

– Заканчивать не заканчивал, но захаживал. Девки у вас там классные, – промурлыкал Тряпкин, продолжая глазеть на Женю.

Она проигнорировала пассаж про девок и пожала плечами:

– Да все по-старому. Ученова доклад делала. По демонстративной символике древних сообществ. Интересный. А так – ничего особенного.

– Нинка там бегала? – вдруг спросил дизайнер.

– Какая Нинка? – нахмурилась Женя.

Тряпкин явно пытался ее подловить.

– Ну, Нинка Старых, – уточнил он, не сводя с Жени глаз.

– Ее зовут Нина Владимировна, – ледяным тоном поправила его Марченко. – Да, она тоже была. Еще вопросы будут?

– Нет, госпожа начальник, – скривился дизайнер.

– Тогда иди. Занимайся делами, – отрезала Женя.

Тряпкин вскочил. В его глазах полыхнула ярость. Было видно, что дизайнер едва удерживается от ответной колкости.

– Давай-давай, – примирительно сказала Женя. – Не время сейчас для факов да для Нинок…

Тряпкин пробурчал что-то невразумительное и покинул кабинет.

Женя попыталась сосредоточиться на работе. Но разговор с дизайнером выбил ее из колеи. Мелкий, блин, подставщик… Не нравится ему работать под началом Жени, всеми силами пытается ее скинуть. Хочет настучать Дубову, что Марченко вместо конференции занималась своими делами. Знал бы ты, Тряпкин, какими делами на самом деле я занималась.

Жене чертовски хотелось позвонить Нине Старых, преподавателю кафедры рекламы, и спросить, была ли та на конференции.

Но звонить с работы, пусть даже и по личному мобильному, она не рискнула. Поздно и глупо. Раньше нужно было готовиться. Кто мешал подробно расспросить Костю Конюхова, организатора конференции, что происходило на этих «архетипах» и кто там присутствовал… А она удовольствовалась его кратким: «Да ничего на этой конференции не было. Обычная тягомотина».

Впрочем, успокаивала себя Женя, чего ей Тряпкина-то бояться? Подумаешь, художник – от слова «худо». От него серьезного вреда нет, только мелкие укусы…

Не успела Женя себя успокоить, как в кабинет заглянула Юля:

– Тебя срочно требует Дубов! – сообщила она.

«Неужели Тряпкин уже успел меня заложить? Ладно, попробуем отбиться!»

Женя вошла в кабинет шефа твердой походкой.

– Вызывали, Олег Петрович?

– Садись, Марченко… – Шеф вышел из-за рабочего стола и кивнул ей на одно из кресел, стоявших подле неформального журнального столика.

Женя утонула в прохладной коже. Дубов поместился напротив.

– Смотрел, смотрел вчера ТВ-3… – сообщил ей начальник.

– Да? – неопределенно переспросила Женя. Она решительно не понимала, о чем речь.

– Отличная работа, – продолжил Дубов.

И до нее, наконец, дошло: «Да он же говорит о репортаже с «пополамовской» пресс-конференции! Вот я дура, как только могла забыть?! Это Тряпкин меня так своими подколками запугал…»

– Я старалась, – скромно ответствовала Женя.

Дубов благосклонно приподнял правый уголок рта – градусов на пятьдесят, не меньше! Женя расплылась в ответной улыбке.

И тут в кармане у Олега Петровича зазвонил мобильный. Он достал серебристый крошечный аппарат, взглянул на номер абонента. Но кнопку приема не нажал.

– Иди, Марченко, – торопливо сказал босс. – Смотри только, не расслабляйся.

Женя с трудом поднялась из низкого, глубокого кресла. Дубов ждал, пока она уберется, нервно постукивал ножкой. На звонок так и не ответил – телефон продолжал разливаться. Женя ускорила темп и чуть ни вприпрыжку выскочила из кабинета. Мягко прикрыла дверь. Простучала каблуками – будто поспешно уходит. Интересно, кто это такой секретный звонит Хилому Боссу? Женя украдкой оглянулась. За ней никто не наблюдал. Она аккуратненько, не топоча, вернулась к двери кабинета. Уронила для отвода глаз носовой платок. И отчетливо услышала, как Олег Петрович произнес – причем голос его звучал потерянно, жалобно:

– Убили?.. Жору убили?.. Да как же так?

Женя, все еще сидевшая на корточках (платок отлетел далеко в сторону), покачнулась и чуть не упала.

Убили? Жору? Нашего Жору?

Первая реакция была абсолютно безумной. Ей мучительно захотелось ворваться в кабинет к Дубову и крикнуть: «Это неправда! Жору никто не убивал! Его просто арестовали! Арестовала ФСБ!»

Женя судорожно сглотнула, с трудом прогнала из горла противный комок. Что за чушь лезет в голову…

Дрожащими руками она подобрала наконец свой платок и пошла прочь от кабинета Хилого Босса. Ноги подгибались. В голове был полный сумбур.

Как в тумане, Женя дошла до Юлечкиной стойки.

– Что, вставил тебе босс? – сочувственно спросила секретарша.

Женя взяла себя в руки и бодро ответила:

– Нет! Пронесло!

– А чего такая вздрюченная? – удивилась секретарша.

«Потому что из-за меня убили Жору! Кто? Бобров и ФСБ? Почему и зачем?»

Женя неопределенно пожала плечами:

– На меня Дубов всегда ужасно действует.

Юля понимающе улыбнулась.

«А ведь Бобров мне говорил: они специально сделали все, чтобы подставить Юлю… Чтобы «глобусовцы» подумали, что предатель – именно она… Я должна предупредить ее! Но как? Просто подойти и сказать? А вдруг нас кто-то услышит? Проводить ее до дому? А если за ней следят? Тогда я тоже попаду под подозрение…»

Женя вернулась к себе в кабинет.

«Что же все-таки случилось с Жорой? Неужели его действительно убили? И зачем? Неужели у ФСБ сейчас – такие методы? И как мне предупредить Юлю?» А что ее нужно предупредить, Женя не сомневалась.

Ее воображения хватило только на примитивнейшую записку: «Приеду к тебе домой сегодня в девять. Очень важный разговор. В «Глобусе» ни о чем меня не спрашивай – нас могут подслушивать. Напиши мне свой адрес».

Она позвонила по местному телефону на рецепшн:

– Юлечка! Кофейку мне принесешь?

– Зазналась ты, Марченко, – проворчала Юля. – Совсем начальницей стала…

Но минут через пять секретарша явилась-таки с чашкой в руках. По ядреному запаху Женя определила, что кофе Юля не пожалела.

– Спасибо. – Женя одновременно приложила палец к губам и протянула Юле записку.

Зрачки у секретарши расширились.

Она молча взяла бумажку. Прочла Женину писанину. Судорожно сглотнула. Кажется, хотела что-то сказать. Но сдержалась. Женя протянула ей карандаш. Юля твердой рукой написала: «ул. Ак. Королева, 11 – 2 – 104. Что случилось?»

– Потом, – одними губами ответила Женя.

Тогда Юля фыркнула и громко заявила в своей привычной манере:

– Больше кофе тебе таскать не буду. Чай, не барыня – сама к кофеварке сходишь!

Женя с трудом отсидела этот рабочий день.

К Юле она ехала долго. Пыталась путать следы. Несколько раз пересаживалась с ветки на ветку. В последний момент запрыгивала в вагоны и неожиданно выходила на промежуточных станциях… Но так и не поняла: следят за ней или нет. В метро был самый час пик. Когда заскакиваешь в уходящий поезд – обязательно кто-нибудь втиснется вслед за тобой. То ли – «хвост», то ли – мирный горожанин, поспешающий к семейному ужину…

Через час езды в переполненном, душном метро в глазах уже рябило от мозаики лиц. Но ни одна из физиономий не примелькалась. Пожалуй, ее таки не ведут. Или – ведут настолько грамотно, что определить слежку она не в силах. Придется рисковать.

Женя с облегчением выбралась на поверхность и тормознула частника – первую попавшуюся ржавую «шестерку». «Бомбила» согласился ехать на улицу Королева за смешные двадцать рублей. Женя опустилась на продавленное сиденье. Беспомощно улыбнулась водителю, проговорила:

– Ко мне сейчас у метро какие-то хулиганы пристали… Еле от них убежала… Вдруг догонят? Вы уж посмотрите, пожалуйста, чтобы за нами никто не ехал!

Водитель, дедуля лет под семьдесят, ее сказке поверил. Разразился многословной тирадой о разгуле преступности. И всю поездку смотрел в зеркала заднего вида даже чаще, чем на дорогу.

Он высадил Женю за два дома от Юлиного, сказал на прощанье:

– Отстали, дочка, твои хулиганы. Но ты все равно смотри, аккуратнее…

– Я постараюсь, – пообещала она.

Осмотрелась. Юлин дом, типовая девятиэтажка, вытянулся вдоль улицы Академика Королева. Но во двор Женя не вошла. Решила подбираться к дому по большому кругу. Долго плутала в череде однотипных многоэтажек. Давно стемнело. Тускло светили фонари. Спешили по домам малочисленные прохожие.

Женя миновала ряд маленьких местечковых магазинчиков и, наконец, попала в искомый двор с тыла, со стороны укутанной снегом детской площадки. Осторожно, прячась за редкими деревьями, она подошла поближе и укрылась за скособоченным игрушечным домиком. Нужно оценить обстановку.

Еще плутая по дворам, Женя рассчитала по номеру квартиры, что Юлин подъезд должен быть крайним справа. Она хотела убедиться, что за входом в него никто не наблюдает.

В междворовом проезде мерзли припаркованные машины. Больше половины из них, кажется, стояли на зимнем приколе и были покрыты толстенным слоем снега. Непосредственно у Юлиного подъезда были припаркованы только две явно «действующие» машины: старенькая «Рено» и новая черная «Волга». Оба автомобиля – пусты. А чуть в стороне, у подъезда, соседнего с Юлиным, притаилась грязно-фиолетовая «десятка». Ее движок работал, а тонированные стекла запотели.

Женя потопталась за дитячьим домиком. «Десятка» не уезжала. За стеклами, тонированными почти дочерна, Женя не могла разглядеть пассажиров. Из-за слегка приспущенного окна машины до нее доносились хиты группы «Лесоповал». Подозрительная «тачила», неспроста она тут. От «десятки» нехорошо пахло. Пахло опасностью…

Женя подавила страстное желание немедленно ретироваться – теми же проходными дворами. Нет, нельзя. Взялась за гуж…

Она задумалась. На вечернем морозце голова соображала хорошо, ходко. «Попробовать пролезть через чердак? Или – через подвалы? Наверняка там все заперто. Москвичи давно позакрывались – от бомжей и террористов…

Попробовать пройти – внаглую? А что? Какое преступление в том, что криэйтив-директор Евгения Марченко решила зайти в гости к секретарше своей фирмы? Только для чего тогда были все предыдущие подвиги: бесконечная поездка в метро и долгая прогулка проходными дворами?

…Из среднего подъезда вышли двое подростков. Щупленькие, очкастые. Но одеты агрессивно и модно – широкие брюки волочатся по снегу, из-под распахнутых курток выглядывают футболки. Даже смотреть на них холодно. Подростки с минуту посовещались, стоя у подъезда. Потом ленивой походкой, шаркая по заледенелому асфальту, отправились в сторону детской площадки.

Женя быстро нырнула внутрь домика. Тут же зажала нос от нещадного запаха нечистот. М-да, сюда совсем не крохи захаживают, а явно детишки постарше…

Она услышала приближающиеся шаги. Ломкий басок проговорил:

– Да ну его, этот домик… Там воняет!

– Ладно тебе, Вован, – возразил второй парень. – Сам же знаешь, у классной окна во двор. Опять засечет…

В дверном проеме показалась фигура. Женя вполголоса произнесла:

– Залезай! Только тихо…

Подросток обалдело застыл на пороге.

– Да заходи же, – поторопила его Женя. – Я не кусаюсь.

– Что там такое? – заторопил приятеля второй школьник.

Парень – молодец, сообразительный! – обернулся к другу и негромко сказал:

– Да здесь тетка сидит. Нас зачем-то зовет…

– Молодая тетка? – разволновался приятель.

– Да не вижу я. Темно…

Подростки полезли в домик. Один из них спросил Женю:

– Эй, ты кто?

– Я Женя, – представилась она. И взволнованно сказала: – Мужики, мне нужна ваша помощь…

– Мы вообще-то сюда покурить пришли, – неуверенно сказал один из парней.

Она достала из сумочки сигареты.

– Давайте покурим. «Мальборо» будете?

Подростки охотно вытянули из ее пачки по сигаретине. А Женя произнесла:

– Короче, дело на миллион…

…Через десять минут с детской площадки вышли двое подростков. Припозднившимся прохожим было холодно смотреть на их бейсболки и расстегнутые куртки. Подростки важно прошаркали к крайнему подъезду, скрылись внутри… Один из них вскоре вышел обратно. Обошел дом с улицы, с тылу пробрался к детской площадке, нырнул в детский домик…

– Вован, тебя только за смертью посылать. Я тут уже весь провонял, – сердито заворчал друг.

– Не бурчи, Миха. Вот твои шмотки… Она мне пять сотен обещала, прикинь? Только попросила дубленку ей занести.

– Пять сотен?! А она нас – не нае…?

– Да не бзди, не нае..! Пошли, отнесем ей шмотки и на дискарь, что ли, двинем… А смотри, «десятка» так тут и стоит…

…Женя не стала ждать лифта и взбежала на Юлин третий этаж пешком. Широченные джинсы спадали и волоклись по полу. Пару раз она чуть не грохнулась. «Вот одежка дебильная… Не понимаю я этих подростков», – мимолетно подумала она.

К счастью, ей удалось добраться до Юлиной квартиры, не сломав себе шею и никого не встретив.

Игнорируя звонок, Женя тихонько поскреблась в дверь.

Дверь немедленно распахнулась – секретарша, казалось, ждала ее в коридоре. Юля втащила Женю в прихожую. Ее губы дрожали, в глазах застыл страх.

Женя немедленно прижала палец к губам. Юля растерянно застыла с приоткрытым ртом. Женя еле слышно прошептала:

– Нас могут подслушивать.

– Что? – вырвалось у Юли.

Женя зажала ей рот ладонью. Зашипела: «Да замолчи же!»

Юля сердито стряхнула ее руку. И громко произнесла:

– Что тебе, Шпунтик? Опять лопать?! Фигушки…

Женя углядела в темноте прихожей роскошного черного кота с белой мордой. Кот недоуменно взглянул на свою хозяйку. В его наглых, все понимающих глазищах читалось: «Чего зря на меня кричать-то? Разве я чего у тебя просил?»

Женя одними губами спросила Юлю:

– У тебя никого?

Юля мотнула головой.

Тогда Женя быстро сбросила ботинки и куртку. Принялась расстегивать джинсы. Юля без лишних вопросов вынесла из ванной роскошное шелковое кимоно. Женя с облегчением выпрыгнула из безразмерных штанов. Сложила их на тумбочке.

В дверь заскреблись. Юля испуганно дернулась. Женя успокаивающе погладила ее по руке, прошелестела:

– Все нормально!

На пороге стоял один из подростков. Женя молча отдала ему молодежный прикид и обещанные пятьсот рублей. Получила взамен свою одежду. Юля нетерпеливо топталась в коридоре.

Как только Женя спровадила пацана, секретарша горячо зашептала:

– За мной следят!

– Знаю, – откликнулась Женя и почти беззвучно, одними губами, прошептала: – Неси бумагу и ручку.

Юля молча повиновалась. «Секретарская выучка», – оценила Женя.

Они прошли на кухню. Юля громко сказала:

– Ну ладно уж, Шпунтик, иди сюда. Так и быть. Дам тебе одну ложку. Но не больше.

Шпунтик немедленно явился и застыл у своей миски.

Юля тем временем быстро написала:

«За мной следят. От самого офиса за мной ехала фиолетовая „десятка“. Сейчас она стоит под окном. Мне страшно. В чем дело?»

Легко спросить – в чем дело… А вот что отвечать?

Женя весь день думала, что именно рассказать Юле. Готова ли секретарша понять – и, главное, – принять то, что происходит вокруг «Глобуса»? Тщательно обмозговав ситуацию, Женя приготовилась было выложить секретарше все. И, быть может, найти в ней союзницу.

Но сейчас, видя неприкрытый ужас в Юлечкиных глазах, Женя резко переменила решение. Какой из Юли союзник?! Ее всю трясет. И неизвестно, как она поведет себя, когда узнает, что ее подставил не кто иной, как Женя, она же – агент ФСБ…

Шпунтик, сидевший на посту у своей миски, начал подмявкивать, проявлять нетерпение. Женя кивнула Юле на нетерпеливое животное – покорми уж! – и взялась за ручку.

«Помнишь поминки по Бр.? На следующий день – разговор с Дубовым. В кабинет тогда зашел Жора. Дуб. велел ему ехать в фонд, к пяти часам. У фонда, в пять часов, на Жору напали бандиты. Увезли, держали где-то на даче… А сегодня нашли Жорин труп».

Женя секунду подумала и приписала в верху записки: «Реагируй спокойно. Не ори».

Шпунтик аппетитно зачавкал. Женя заметила, что ел он разрекламированный ею корм «Муркас». Как давно это было – мирная реклама безобидных кошачьих кормов…

Женя отдала Юле записку. Не надеясь на ее выдержку, на всякий случай взяла Юлю за руку.

Та прочитала написанное. Теперь ее губы не просто дрожали – ходили ходуном. Она не удержалась, прошептала:

– Не может быть, Женька…

– Да тише ты! – зашипела Марченко. И приготовилась блефовать.

Женя очень надеялась, что ее блеф сработает. И что она не ошиблась, вычисляя Юлин характер и темперамент.

Женя отобрала у Юли ручку и быстро написала:

«Кому ты рассказывала о разговоре с Дубовым?»

Секретарша закрыла лицо ладонями. Прошептала:

– Я только Кольке-охраннику говорила. И Федору Степановичу. И, кажется, еще Тряпкину…

Женя опять прижала палец к губам. Написала:

«Кто-то из них – предатель. А подозревают – тебя. В „Глобусе“ думают, что ты навела на Жору бандитов. Возьми себя в руки, не реви».

Юля дрожащей рукой начеркала:

«Что мне делать?»

Женя не замедлила с ответом:

«Бежать!»

Юля выхватила карандаш, накорябала:

«Куда?»

Женя:

«Подальше отсюда. К друзьям, родственникам. Уезжать из Москвы. Лучше – за границу. Особо искать тебя не будут. Пересидишь. А там будет видно».

Юля:

«Ты мне поможешь?»

Женя:

«А что я уже здесь делаю?» – Подчеркнула слово «уже» двумя жирными чертами.

Кажется, истерика миновала. Юлю перестало трясти, а ее взгляд стал осмысленным. Она схватила ручку и написала совсем уж несуразность:

«А что мне делать со Шпунтиком?!»

Женя только головой покачала. Право слово, эти кошатники – безумные люди. Юльку в любую минуту могут убить, а она беспокоится за свою шелудивую тварь.

Не встретив Жениного участия в кошачьей проблеме, Юля написала следующий вопрос:

«Как нам отсюда выбраться? Они же нас вычислят…»

Женя прочитала. Пожала плечами. Юля вырвала у нее ручку и быстро написала:

«Давай загримируемся!»

Женя задумалась. Юльке – лишь бы гримироваться, она в этом деле мастерица. Но по второму разу маскарад может и не сработать.

Неизвестно даже: сработал ли он, когда Женя пробиралась в подъезд. Вполне возможно, что ее узнали. И уже доложили по сотовой связи Дубову, что Евгения Марченко явилась к Юлии, неумело притворяясь подростком. Она быстро написала:

«У вас чердак открыт?»

Юля покачала головой.

«У кого могут быть ключи?» — не отставала Женя.

Юля просияла, судорожно схватила ручку:

«На шестом этаже живет комендантша! У нее наверняка ключи есть! Заодно попрошу ее за котом присмотреть».

Бедняга Шпунтик, кажется, почувствовал, что его жизнь меняется – причем не в лучшую сторону. Он скорбно взглянул на девушек, оглушительно мявкнул и принялся остервенело драть обивку кухонного уголка.

– Нельзя, Шпунтик! – ласково сказала Юля и почесала кота за ухом. В ответ черная дрянь оцарапала ей руку.

«Иди собирайся!» — написала Женя.

Юля послушно отправилась в комнату. Шпунтик хвостиком потащился за ней.

Женя осталась на кухне. Осторожно, в щелку между портьерами, выглянула в окно. «Десятка» стояла на том же месте. Одно из окон было приспущено, и Жене удалось рассмотреть, что в салоне машины находятся как минимум двое «качков».

На нее опять обрушилась волна страха. Что приказано делать тем, кто сидит в фиолетовой «десятке»? Просто – следить? Или теперь, после загадочной смерти Жоры, – дождаться ночи, незаметно подняться в Юлину квартиру и…

Женя с трудом справилась с приступом тошноты.

Она прошла в комнату понаблюдать за Юлиными сборами и поторопить ее.

Весь диван был завален одеждой. Секретарша безуспешно пыталась уместить свои кофты, костюмы и джинсы в небольшой спортивной сумке. Шпунтик увлеченно точил когти о юбку с блестками.

– Быстрей! – одними губами проговорила Женя. – Главное – паспорт и деньги. Остальное потом заберешь.

Юля грустно взглянула на гору одежды. Упала на диван и… расплакалась.

«Тоже мне, союзница», – досадливо подумала Женя. Жалости к Юле не было – только острое, жалящее желание поскорей убраться из этой квартиры.

– Хватит реветь! Быстро иди за ключами, – прошипела Женя.

К ее удивлению, Юлины слезы немедленно высохли. Секретарша сразу подобралась, встала с дивана и послушно направилась в прихожую.

«На нее только приказы и действуют, – подумала Женя. – Воистину: секретарская выучка!..»

Она вышвырнула из Юлиной сумки два вечерних платья, туфли на шпильках и строгий деловой костюм. Положила туда джинсы, кроссовки. Сходила в ванную и принесла зубную щетку и пасту.

Не удержалась, зашла в кухню и опять выглянула в окно. «Десятка» не уезжала. Женя физически, до зубной боли, чувствовала флюиды опасности, исходящие от этой машины.

«Они здесь явно не только для того, чтобы просто следить! Уже десять вечера, на улицах пусто, в подъезде никого… Сейчас они выйдут из своей «десятки» и…» Женя почувствовала, что сама близка к панике. Еще немного – и она, как Юлька, грохнется на диван и начнет реветь…

Когда секретарша, наконец, вернулась с ключом от чердачного люка, Женя не дала ей даже пройти в комнату. Сунула в ее руки куртку и уложенную сумку. Сама подхватила возмущенного, упирающегося Шпунтика и силой вытолкала Юлю на лестничную клетку. Только бы успеть!

…Когда они пешком поднялись на девятый этаж, в сумочке у Жени зазвонил телефон. «Бобровский», – определила она по тембру звонка. Женя поспешно вытащила из сумочки трубку. Однако голос, прозвучавший в мобиле, оказался вовсе не Мишиным.

– Ничего не записывайте, – сказал ей незнакомый мужчина. – Запоминайте. Три. Девять. Семь. Икс большой. «И» латинское большое. Еще одно «И» латинское большое. «Бэ» малое. «И» малое. «Эр» латинское большое. Восемь. Знак «равно». Повторить?

– Я запомнила, – сказала Женя.

Юля стояла на лестничной площадке рядом и смотрела на нее с недоумением и страхом.