Царь Горы

Глава 10

Иду на вы.

Стена башни возвышалась перед нами исполинской громадиной. В узкое окошко иллюминатора всего масштаба, этого незабываемого зрелища, было не разглядеть. Насколько хватало глаз, от светлой полоски горизонта до теряющейся в высоте вершины, всюду неровные черные колонны как трубы адского органа вздыбленные из пылающей бездны. Не удивительно, что теория о магматическом происхождении данного объекта просуществовала так долго. Под ногами совершенно выжженная земля. Остатки пепла, спекшиеся с верхним слоем песка в стекловидную массу. Хрустящая под ногами корка, растрескалась на огромные пласты, образуя причудливый, паутинный узор на мертвой земле.

Я подкрутил регулятор чувствительности микрофонов, но тонко настроенные приборы фиксировали лишь завывание ветра и скрип пористого бурого стекла под ногами.

— Как удивительно тихо, — заключил я, возвращая регулятор на запястье в среднее положение.

— Тут, на десять километров от стены, все живое давно выгорело. Сам видел, какое шоу в стиле «Тесла» бушевало еще десять минут назад, — напомнил Самохин, медленно водя сканером, справа от нас.

— До стены меньше километра. Пойду, осмотрюсь, проверю подходы.

— Я с тобой, — тут же встрепенулась Лена, подхватывая сумку с оборудованием, — мне соскобы нужно взять и образцы.

Делая первый шаг, я постарался, по возможности, ощутить почву под ногами. К такой коварной, хрустящей под подошвой поверхности, следовало привыкнуть, почувствовать, для того чтобы идти уверенно.

— Будьте осторожны, — напомнил Петрович, включая рацию, — мне с вами не по пути. Укрытие «лунохода» западней, так что я за данными с этого робота. Буду ждать вас возле бункера.

Я уже смирился с той мыслью, что придется идти в шлеме и тесноватом скафандре. Даже нашел в этом некоторое преимущество — быстрее разносится. Встающее над горизонтом солнце начало припекать, так что я вновь открыл панель управления и настроил систему охлаждения на двадцать три градуса. Закрепленные на бедрах рычаги отозвались заметным сопротивлением. Теперь мои собственные мускулы будут накачивать энергию в детали и приборы костюма.

На ходу проверяя работу фильтров, обоймы с катализаторами и резервные системы, я предположил, что через некоторое время проголодаюсь. Возможно, потерплю до обеда, но все тридцать часов продержаться, на пустой желудок, будет не просто. Благо, что в костюме была продумана система питания из тюбиков и подача воды. Мочеприемник и система оправления прочих нужд так же была предусмотрена, но я надеялся, что мне не придется ей воспользоваться. Осторожные, медленные шаги постепенно становились все уверенней и размашистей. Я набирал темп, врастал в привычный для себя походный режим. Лена не отставала. Шла без особого напряжения, из чего я сделал вывод, что такой ритм ее вполне по силам. Из центрального бункера не донимали инструкциями и указаниями. Пару раз напомнили, что отлично нас видят и попросили, быть более осмотрительными.

Я наметил путь к довольно большой арке между двух массивных складок самой стены. Вблизи башня выглядела не такой гладкой и блестящей как издали. Вся ее поверхность была испещрена множеством трещин и углублений. Удивляюсь, как мне еще не сыпались на голову мелкие камни. Уверен, что они непременно должны рано или поздно валится с такой вертикали. Доказательством служили миллионы мелких камней, разбросанных у подножья. Самый большой размером с желудь, но учитывая высоту самого артефакта и ускорение свободного падения, думаю, что даже крошечный осколок будет не менее опасен, чем боевая шрапнель. Лена уже начала отставать. Задерживалась у каких-то трещин, извлекая оттуда пинцетом крошечные камни и щепки органических остатков.

— Мне нужно идти дальше, — обратился я к Лене, заметив очередное ее отставание.

— Не останавливайся. Иди. Следи за временем. Я все равно дальше не пойду. Здесь тоже много интересного, так что образцов будет целая тележка.

Не сбавляя шаг, я дотянулся до рюкзака со снаряжением и достал скальный молоток. Судя по фактуре скалы, а с такого близкого расстояния стена башни смотрелось именно как скала, здесь будет не трудно закрепиться крючьями и закладными распорами.

Подойдя вплотную к ближайшей колонне, я с некоторой опаской приложил к ней руку, но ничего не произошло. Возможно моему личному восприятию, проявлению способности чувствовать предмет мешала ткань перчатки, но боюсь, что это слабое утешение. Я, действительно, ничего не чувствовал. Шокирующая невероятными размерами громадина просто подавляла мои чувства. Всегда напряженная и обостренная интуиция сейчас робко отмалчивалась, не подавая ни признаков паники, но и не поддавалась нетерпимому, бурному восторгу.

За уступом, метров через двести обнаружилась ниша. Выше еще одна, и еще. Судя по тому, что я разведал, взбираться на башню, во всяком случае, на этом участке, будет очень просто. Уступы и маленькие площадки располагались довольно хаотично, но если присмотреться, то можно было наметить неплохую трассу для подъема. Ощупывая каменные глыбы, я пытался понять, что за материал представляют собой стены башни. На первый взгляд очень прочный графит. Он был не скользкий, не хрупкий. Не такой блестящий и граненный, как каменный уголь, например, но все же имел ровные поверхности, как бы вкрапленные кристаллы. Ужасно хотелось снять шлем и перчатки, чтобы все самому ощупать, обнюхать. Любопытство так и распирало, но я знал, что любой щелчок замка или застежки тут же отразится тревожной сиреной в центральном бункере. В лучшем случае меня усадят в недельный карантин, а может и того больше. Буду привыкать работать в скафандре.

Явно видимый, простой подъем на ближайший широкий уступ находящийся метрах в ста над землей был очень соблазнителен. Я достал из рюкзака веревку. На одном конце завязал двойной узел с петлей и вставил карабин. Закрепил конец на страховочном поясе костюма и, отмерив пять метров сделал еще одну петлю в которую так же вставил карабин с закладным крюком. Мера вспомогательная: так, на всякий случай. Выбранный мной маршрут казался очень простым и безопасным. Но для основной группы ученых все же придется навесить кевларовую сетку. Шаг — закрепиться! Опора как минимум на три точки. Осмотреться! Выбрать новый зацеп или выступ. Опять шаг или уверенный хват рукой. Сил еще полно, но в животе урчит. Утомленный бессонной ночью организм требует пропущенный завтрак. Надо его отвлечь. Закрепляюсь. Открываю на шлеме неприметный клапан, под которым спрятан довольно тугой крохотный вентиль. Несколько оборотов и вот во внутреннем пространстве шлема ко рту выдвигается трубка. Через эту трубку можно попить воды или высосать тюбик с кашей или киселем. В комплект снаряжения входили и такие приятные дополнения, как комплексные обеды и легкие закуски, в виде пюре, паст и паштетов; все это, приходилось продавливать через трубку специальным шприцем. Не очень удобно, но это единственный способ перекусить, не снимая легкого скафандра, которым собственно и являлся наш костюм.

Отпив немного воды, я отсоединил систему питания. Вместе с ней избавил себя от дополнительной нагрузки и отключил контуры охлаждения. Мы заходили с южной стороны, но поднимаясь по уступам в этой расщелине, я все время был в тени, как бы в ложбине между высокими и мощными каменными колоннами, скрытый от прямых солнечных лучей. Я карабкался вверх, как по крутым и высоким ступенькам удерживая неплохой темп. Выпускной клапан, расположенный с тыльной стороны шлема стал похрюкивать и шипеть. Стекло изнутри немного запотело. Закрепившись в очередной раз, я перевел дух и включил внутреннюю вентиляцию. Индикатор увлажнения фильтра не дошел даже до четверти зеленой зоны, так что пользоваться им, при таком темпе, можно будет еще часов шесть.

Прошел час с того самого момента, как мы покинули тамбур первого бункера, а я уже сумел вскарабкаться на приличную высоту. Дальше тропинка, выбранная мной, казалось еще более пологой и достаточно широкой, чтобы не шагать в опасной близости от края. С такой высоты уже отчетливо можно было видеть и саму цистерну бункера и протянувшуюся от него трубу в сторону лагеря. Я видел неспешно прохаживающегося возле укрытия Петровича; Лену, копошащуюся среди камней. Массив стены за спиной казался бесконечным, каким-то неестественным. Будто бы саму плоскость земли взяли и согнули под углом в девяносто градусов.

— Виктор! Прием! Доложи обстановку, — услышал я в наушниках голос Сергея Емельянова.

— Здесь, довольно простой подъем. Есть место, где можно уверенно закрепиться и установить лебедку для тяжелого оборудования. Высота примерно триста метров. Похоже, что идти дальше будет совсем не сложно.

— Это хорошая новость Витя. Есть план действий? Раз уж такой удачный выход и ты уже на месте, продумай все детально!

— Постараюсь осмотреться и подняться выше. По опыту знаю, что подниматься всегда проще, чем спускаться, так что время на обратный путь определю с запасом.

Емельянов одобрил мой план и тут же переключился на Лену и Самохина. Я приглушил приемник и, не давая себе слишком большой передышки, двинул дальше. Решил, что смогу удерживать темп еще часа два, не меньше. После этого сделаю остановку и перекушу, коль скоро условия выживания не требуют от меня добывать пищу и воду.

Каким бы трудным ни казался путь, в дороге, никогда не нужно думать о самой дороге. О чем угодно. О мировой экономике, звездах, галактиках, о людях, но только не о самой дороге. Нельзя зацикливаться на дальних и ближних точках, заметных ориентирах. Дорога сама по себе, ты сам по себе. Задействованы только рефлексы. Тело настроено на определенный темп и уже действует на автопилоте.

С каждым шагом убеждаясь в том, что тропа действительно становится все легче и легче, я не переставал думать о самой башне. Точнее сказать, даже не о башне, а о тех таинственных силах природы или разума, что воздвигли ее. Я не ученый. Могу фантазировать на эту тему, как угодно. Видеть то, что вижу и не забивать себе голову догадками, вычислениями или теориями возникновения. Прошел всего неполный год после ее появления. Уверен, что уже сейчас формируется мистическая подоплека. Собираются единомышленники готовые встать у истоков новой религии, веры, учения. Наверняка найдется очередной шизофреник, или очень предприимчивый деляга, который объявит себя «посланником черной башни», «мессией таинственного обелиска», избранным, способный вести заблудшие души к истине в небесные кущи. В подобной ситуации, я целиком и полностью на стороне военных и спецслужб, установивших охраняемый периметр вокруг башни. Не удивлюсь, если где-то в степи, стоят палаточные лагеря верующих, паломников слетевшихся со всех концов земли в поисках мистического откровения.

Тропинка становилась все шире. Я уверенно шагал по гладким камням, видя перед собой прямой и ясный путь. Иногда приходилось взбираться на небольшие уступы и крепить страховочный трос, оглядываясь назад, чтобы уверенно запомнить направление. Но в целом все восхождение казалось очень простым. Таинственная башня будто приглашала меня. Я совершенно не чувствовал опасности. Интуиция безмолвствовала. Органы чувств больше раздражались от тесного и тугого костюма, чем от каких-то непонятных ощущений. Движение по тропинке все больше напоминало азартную игру, где делаешь небольшие ставки, то и дело срывая банк, и все больше увлекаешься самим процессом. На одном из уступов, я повел себя легкомысленно. Не закрепляя страховки, вскочил на камень почти с разбегу. Поскользнулся, чуть не рухнул вниз, но сумел удержать равновесие и устоять на ногах. Именно этот, короткий момент, стал сигналом тревоги. Напоминанием о той чудовищной опасности, что таят в себе таинственные черные стены. О тех жертвах, что уже принесены на алтарь познания. Не хочу становиться очередной жертвой. Я профессионал, черт бы меня побрал! Специалист в области сохранения холодного рассудка там, где иные просто сходят с ума. Если теряют бдительность и рискуют по пустякам.

Присев на корточки, я внимательно осмотрелся, прикидывая то расстояние, которое успел отмахать, занятый собственными мыслями. Высота над землей, по самым скромным подсчетам, давно превышала пятьсот метров. Здесь не было тени. Солнечные лучи падали на черные камни, почти, под прямым углом, освещая каждую трещинку, каждую складку. В мозгу, будто булавкой, кольнуло какое-то острое предчувствие. Чертовски хотелось содрать с головы шлем, посмотреть вокруг собственными глазами. Но я сумел удержать себя в руках. Это первый выход, экспресс-разведка. Я должен быть собранным и сдержанным, осмотрительным и осторожным. От того насколько правильно поведу себя в этой ситуации, возможно зависит жизнь многих людей. Ведь совсем скоро, я должен буду пройти по маршруту не один, а с целой группой ученых. Как смогу провести их по узкой тропинке и удержать в рамках, если даже свои собственные порывы удерживаю с трудом, а?

И все-таки, здесь было, что-то не так. Я не видел явной опасности, но словно бы чувствовал ее. Тропинка плавно сужалась и убегала за небольшой выступ. Я практически подобрался к месту, где можно будет уверенно закрепиться и еще раз осмотреться. Подобное со мной случается крайне редко. Почувствовать опасность, прежде чем что-то увидеть, вообще не укладывалось в обычной человеческой логике. Подобные способности относятся к разряду мистики, шестого чувства, дара предвиденья.

Интуитивно выбрав направление еще там, стоя на земле, я не понимал, что меня ведет. Внутренний компас, обостренные чувства, умение ориентироваться на магнитные силовые линии, как у перелетной птицы. Увлеченный действием, я почти не чувствовал собственной трансформации. Лишь понял, что в какой-то момент перестал реагировать и обращать внимание на тугой комбинезон, на плотный шлем. Все мое существо, оголенные чувства вышли за пределы телесной оболочки и скафандра. Напряженное обоняние улавливало каждую молекулу запаха, каждую пылинку. Запах был чужеродный, незнакомый, сильный. Я почувствовал сырость. Уловил разницу температур на стыке света и тени и тут же понял, что черная стена не просто монолит с мелкими трещинами и сколами. Из неприметных, темных складок, из широких щелей веяло прохладой и сыростью. Не знаю, как, но мне казалось, что я чувствовал запах какой-то плесени даже сквозь защитный барьер воздушных фильтров. Я замер, ощутив что-то необъяснимое. Жаркая лавина накатила сверху, заставляя вжаться в узкую щель. Зигзагом промелькнула вспышка света, чуть в стороне зазмеились электрические ручейки. Шипя и рассыпаясь искрами, они промелькнули, скользнув ниже и исчезли, словно всосались в стену. Сильная вибрация вытрясла меня из щели; я, обмирая от ощущения надвигающейся опасности, полез выше и правее. Время словно остановилось, ошалелым жуком продолжаю карабкаться, подгоняемый неистовым инстинктом. Хрипя от неимоверных усилий, вываливаюсь на какой-то уступ и замираю. Шарахнуло так, что заложило уши, хорошо рот был раскрыт как у рыбы, судорожно бьющейся у ног рыбака. Меня тряхнуло и отбросило к краю. От падения еле удержался, вбив рефлекторно кулак в расщелину. По обе стороны уступа стекали энергетические сгустки, вроде лохматых шаров, оставляя за собой гладкие бороздки на черной стене. Я завороженно смотрел на это, представляя, чтобы от меня осталось, прикатись такой шарик сверху. Спас корявый выступ, торчащий словно кривой зуб в ровной шеренге складок стены. Башня словно вздохнула и тряхнув напоследок, затихла и успокоилась. Очумело мотая головой, вскарабкался и осмотрелся.

Если сравнить с тропой, по которой я взбирался на стены все это время, площадка, где я оказался, была просто парадным балконом. Метров пять в ширину и примерно десять в длину. Вниз от площадки уходила гофрированная отвесная стена, как исполинский желоб. Далеко внизу были видны убегающие фигурки моих спутников, спешащих укрыться в бункере.

Прямо передо мною темное углубление. Пещера или тоннель, не могу сейчас определить. Я лишь поудобней перехватил скальный молоток и сделал первый шаг, внимательно оглядываясь по сторонам. Под ногами зашуршали разбросанные куски мелких черных камней. Еще шаг и вот, краем глаза замечаю какое-то стремительное движение. Ступни ног улавливают какую-то мелкую вибрацию даже сквозь толстую подошву. Словно бы тысячи крохотных коготков скребут по камням. От темного прохода в мою сторону дует довольно сильный поток воздуха. Его порывы четко улавливает микрофон, встроенный с внешней стороны шлема. Почти не задумываясь над действиями, настраиваю чувствительность микрофонов на максимум. Убирая руку от панели управления на левом предплечье, рассматриваю стальные вставки в перчатке. Крохотную кольчужную сетку с тыльной стороны ладони и кевларовое покрытие с пластиковыми уплотнителями на суставах. По заверению Петровича, такой перчаткой можно зачерпывать расплавленный свинец из плавильного тигля. Еще движение, теперь уже у самой пещеры. Напряженное тело замирает в неестественной стойке. Взгляд улавливает какую-то неясную подвижку, и опять этот странный цокот царапающих когтей. Глядя себе под ноги, замечаю белую кость. Высушенную на солнце, обветренную, выбеленную кисточку будто бы рыбьего плавника, но почти с ладонь размером. Мысли текут в голове плавно, спокойно. Нет ни паники, ни страха. Голый азарт, напряжение, охотничий раж. Словно бы физически прикасаясь к собственному сердцу, я успокаиваю частый ритм. Заставляю сердце биться спокойно, ровно. Медленно смещаюсь в тень и поворачиваю голову, стараясь избавиться от солнечного блика на стекле шлема. Снимаю с пояса пустую пластиковую тубу. До того, как я вышел из бункера в этом контейнере хранился воздушный фильтр. Еще две такие полные тубы сейчас были закреплены на левом бедре костюма. Нагнувшись, я подхватил странную кость и вместе с мелкими фрагментами аккуратно кладу в пустую тубу. Не хочу забивать себе голову догадками и предположениями, кому бы могли принадлежать эти части скелета. Это не моя задача. Есть специалисты, вооруженные микроскопами, спектроскопами и прочей техникой которым такие находки действительно интересны. Но это всего лишь останки. Бренные кости, брошенные на моем пути. Здесь и сейчас меня больше занимал вопрос, кто обглодал эти кости. Кто скрывается в густой тени, под черными камнями. Ведь я точно знаю и это не мое больное воображение. Не мой страх или галлюцинации, вызванные скрытыми признаками агорафобии. Как бы в ответ на отвлеченные мысли, в паре метров от меня, в расщелине среди камней, у края широкой площадки проявилось движение. На этот раз совершенно явно. Существо, часть которого я видел, больше напоминало плоскую ленту. Вытянутое примерно на метровую длину, некое подобие дождевого червя, расплющенного и широкого. Чуть закругленная спина с ровными чешуйками и светло-серой каймой, на вытянутом теле. Делая уверенный шаг вперед, я заметил ускользающий из-под камня хвост этой твари. Мгновенно прижав его ногой, я почувствовал какую-то удивительную прочность существа. Давление каблуком ботинка на плоского червя отзывалось уверенным сопротивлением, будто наступил на упругую пластиковую бутылку. Существо попыталось выскользнуть, но в ответ на это я только перенес вес тела на ногу и прицелился скальным молотком для удара. К счастью это не понадобилось. Существо было не способно вырваться, изогнуться для ответного удара или нападения. Беспомощно задрав переднюю часть туловища, червь стал бессильно извиваться не способный одолеть мое противодействие.

Не знаю почему, но я решил, что тварь безопасна. Во всяком случае, ее физические способности были куда более скромными, чем я ожидал. Под ровными трапециями спинных пластинок находилось серое, мягкое на ощупь брюшко, снабженное несколькими сотнями крошечных лапок, или ворсинок, благодаря которым тварь могла передвигаться среди камней. Червь не издавал ни звука. Дергался, вертелся, всячески сопротивлялся насильственным действиям, но ничего реально сделать не мог. Стоило мне только перевернуть его на спину, как червяк стал скручиваться как брезентовый рукав в руках бывалого пожарника. Завернулся калачиком и тут же затих, плотнее стягивая образовавшиеся кольца.

Я видел добычу, охотничий трофей. Последнее что пришло в голову так это мысль о том, что это, возможно, первый контакт с внеземным существом. Встреча с пришельцем из другого мира. А может это не виданный ранее обитатель земных недр — реликтовый вид, вынесенный из глубин.

Прижав ногой червя, я снял с плеч рюкзак, быстрым движением отстегнул от него универсальное укрытие, сделанное из такой же прочной ткани или пластика, как и наши костюмы, и просто затолкал червя в это мешок. Обмотал еще на раз, затянул шнуром и завязал на несколько узлов. Тварь оказалась чертовски тяжелой. Метровой длины, и шириной в ладонь, этот червь скатанный в рулон весил не меньше десяти килограмм. Тащить в руках на обратном пути по узкой тропинке, да еще и на спуске, будет неудобно. Взвалить на спину как-то боязно, хоть животина и не подавала больше признаков активного сопротивления.

Дальнейшее продвижение бессмысленно и опасно. Если снаружи нашлась форма жизни, то вероятно и внутри может оказаться что-то подобное. Найденные за минуту до этого белые косточки, яркое свидетельство наличия живых организмов, вернее их бренных остатков. Вывод напрашивается сам собой: кто-то хорошо пообедал и не прибрал за собой. И коль скоро нам предстоит дальнейшее изучение, то я просто обязан проявить осторожность и не впадать в азарт. Разумеется, меня ужасно подмывало бросить червя у входа и пройти в темный грот, что маячил передо мной. Осмотреться и возможно найти путь вглубь таинственной цитадели. Но я сдержался. Вместо того чтобы сделать первый шаг в неизвестность, я лишь закрепил мешок с добычей на поясе длинным шнуром и включил рацию. На удивление, почти, не было помех.

— Проводник — базе. Как слышите меня? Прием.

— Слышим тебя, Витя! — отозвался, с неожиданной теплотой, Сергей Емельянов.

— Как обстановка возле первого бункера? Самохин забрал Лену?

— Да. Все в порядке. Я прервал их выход. Что у тебя⁈ Ты не ранен?

— Целехонек! Запрашиваю инструкции. Найден остаток органики. Фрагмент скелета. Несколько мелких костей. Так же живой организм, неизвестного мне вида. Тяжелый, сволочь. Идти обратно с таким грузом в руках будет трудно. Прошу разрешения на прыжок.

В эфире несколько секунд царила просто-таки звенящая тишина. Наконец в наушниках затрещало и раздался возбужденный голос все того же Емельянова, видимо только что осознавшего происходящее.

— Если это шутка, Белов, то совсем не смешная!

— Я не шучу Сергей. У меня действительно в мешке тварюга метровой длины. Пока не брыкается, но бог знает, что ей придет в голову, или что там у нее.

На это раз пауза затянулась на целую минуту. Я терпеливо ждал стоя на краю обрыва. Успел перевесить рюкзак на грудь, закрепил и подтянул лямки. Снарядил парашют и уже высматривал то место, откуда будет удобней прыгать. Тратить еще часа четыре на обратный путь по узкой тропе я не собирался. Да и на все сто был уверен, что прыгнуть мне разрешат. Услышав новости о живой находке, они не потерпят и минуты промедления.

Еще раз пробежавшись взглядом по камням вокруг пещеры, я вынул из сумки на поясе портативную фотокамеру и стал фиксировать все окружающее медленно ведя панорамную съемку. В моих руках был не просто цифровой фотоаппарат, а скорее прибор. Лазерный указатель с точностью до миллиметра определял расстояние до объектов. В том числе и до тех самых стеклянных полей, которые мы прошли, выйдя из бункера. За четыре с половиной часа восхождения я умудрился подняться на высоту более шестисот метров. С группой ученых и тяжелым снаряжением путь до этой точки займет не меньше десяти часов. Так что есть смысл, как следует осмотреться на этой широкой площадке и прикинуть, как установить на ней лебедку и подъемник. Лишние десять часов, на подъем, потом столько же на спуск, и это как минимум, то на работу и исследования вовсе не остается времени.

— Виктор! Прием! Это Емельянов! Коля и Лена будут ждать тебя у первого бункера! Прыжок разрешаю! Доставь образцы к бункеру как можно скорей и бережней! До особого распоряжения запрещаю все запланированные выходы. Ждем тебя, желаем удачи!

— Понял. Выполняю, — буркнул я, заканчивая съемку местности.

Проверив еще раз крепления парашюта и путь для разбега, я наметил максимально безопасную траекторию. Кинув дымовую шашку, отследил скорость и направление ветра. По всему выходило, что этот пятачок на скале не самый удобный, но с него я хотя бы смогу как следует разогнаться и оттолкнуться как можно дальше. Зажав в руках вытяжную «медузу», я еще раз проверил надежность крепления всего оборудования, включил систему слежения, по которой меня найдут, даже если я рухну на землю без сознания. Поднял с камней тяжелый мешок с червем и, взяв довольно длинный разбег, сиганул со скалы наклонив корпус вперед чтобы максимально отдалиться от черных камней.

В такие моменты нельзя думать или переживать. Волноваться о том получится или нет. Нужно просто прыгать и получать максимум удовольствия. Сегодняшняя вылазка вообще не предполагала, что я начну одиночный штурм башни. Я сам планировал лишь осмотреть подходы и наметить оптимальный маршрут. А уж о том, чтобы забираться на полукилометровую высоту, об этом даже речи не шло.

Ядовито-желтый купол с сильным хлопком раскрылся над головой. Сиганув с такой высоты, я забыл понизить чувствительность микрофонов на шлеме, так что теперь наслаждался пронзительным свистом в наушниках. Резкий рывок и хлопок. Меня всего встряхнуло, но это было ожидаемо и привычно. Прежде приходилось прыгать и с меньших высот, так что в этом прыжке осталось время для того чтобы успеть насладиться коротким мигом полета. Я постарался приземлиться максимально близко от бункера, чтобы не пришлось тащить червя лишние сто или двести метров. Во время прыжка странное существо начало шевелиться. Червяк пытался распустить кольца, вырваться. Видимо почуял зараза, что ему предстоит жесткая посадка. Болтаясь ниже меня, метров на пять, он первый шлепнется на землю с опасной запекшейся стеклянной коркой. Надеюсь, странная тварюга достаточно прочная, чтобы не разбиться от такого удара. Хотя, какое это имеет значение, живой я ее доставлю в лабораторию или уже мертвой. Умные очкарики в белых халатах засевшие в лаборатории все равно распотрошат несчастную тварь, расчленят и препарируют, заспиртуют и станут изучать под микроскопом. Если червяк достанется им живым, то, наверное, сначала помучают животину, а потом точно — зарежут. Так что, легко отделается. Шмяк и аминь…