Царь Горы

Глава 14

Затаив дыхание

Я стоял на покатом, скалистом холме, глядя на темно-зеленое небо в котором пылало ослепительное, огромное оранжевое солнце. В голове, словно сигнал тревоги билась мысль о том, что я непременно должен опустить стекло шлема, подключить фильтр. Отделить себя от этой неземной красоты, закрыться в раковине как краб-отшельник. Но нет, стою с отвисшей челюстью не способный запустить ход собственных мыслей в русло здравого рассудка и железной логики.

Мой взгляд скользил над изумрудно-синей долиной поросшей редким лесом с высокими деревьями, и упирался в острые, скалистые снежные горы, с тонкой полоской альпийских лугов. Сквозь ущелья с бурными потоками талой ледниковой воды, можно было разглядеть грань черно-синего горизонта, нависшего над ледяными вершинами.

Весь склон холма был устлан пушистым, разноцветным мхом, как лоскутным одеялом, с катышками развесистого кустарника. На торчащих в разные стороны кисточках болтались овальные красные ягоды. Ручей слева от пещеры пробил довольно глубокое русло, унося тонкую струйку талой воды в цветущую долину. На холме, за моей спиной возвышался черный обелиск башни. Не такой высокой и массивной как уже привыкли видеть многие из нас. Всего-то километра два, три в высоту. Да и в основании куда более скромной, чем та громадина, упирающаяся верхушкой в стратосферу, над выжженной казахской степью.

И ведь понимаю, что это не может быть сном, не может быть откровенным бредом, а все равно не могу поверить.

Рой каких-то мелких мошек закружил у меня перед лицом, и это жужжание как бы частично привело меня в чувства. Я тут же закрыл стекло шлема, настроил клапан фильтра и направился наискосок к журчащему водному потоку. Отходить далеко от пещеры было как-то страшновато. Но любопытство затуманенного сознания брало верх. Я старался оставлять заметные следы. Нарочно надрывал и проминал мохнатый ковер влажного мха, чтобы потом легко найти обратный путь. Не знаю, как долго я собрался здесь оставаться, но упускать момент не хотелось. Не воспользоваться такой удивительной, уникальной возможностью, было бы просто непростительной глупостью. Но и терять рассудок, в высшей степени непрофессионально. А ведь я специалист, черт возьми! Можно сказать, просто эксперт по выживанию. Так вот и надо оставаться экспертом, а не праздным рассеянным туристом.

Не требующая доказательств мысль о том, что это другая планета, принялась как-то очень спокойно. Я бы даже сказал буднично. Только чувство какого-то облегчения, словно выйдя сюда, нашел то самое, что давно искал.

Долго не раздумывая, я опять вынул солнечные батареи и подключил к разъему зарядки видеокамеры. Пусть зарядится хоть на одно деление, хоть на пять минут видеосъемки, чтобы мне было что предъявить в оправдание. Там, в лагере меня уже, наверное, списали в утиль, а вот фигушки вам…

Затолкав в карман на бедре пустую коробку из-под использованного фильтра, я прошел еще дальше вниз к подножью холма. Приходилось все время оглядываться, чтобы запомнить расположение пещеры. Но взгляд то и дело ускользал куда-то вбок, цеплялся за какие-то мелочи. Внутри все просто трепетало от восторга и удивления. Я сдерживался, давил эмоции серой и унылой логикой, но все увиденное было таким новым, необычным, что прессовать свой восторг занудным брюзжанием — совершенно не хотелось.

На обследование склона холма в общей сложности ушло минут двадцать. Я смог полюбоваться сотней видов мхов и лишайников, представленных чуть ли не всеми цветами радуги. Обнаружил крохотное озерцо с длинными водорослями. Глубина воды в озере была не больше двадцати сантиметров. Ни рыб, ни головастиков, ни даже мелких жучков в воде не нашлось. Те удивительные, огромные ветвистые столбы, которые я в первый момент принял за деревья, на самом деле оказались травой. Просто очень большой. Нечто средне между пальмой и камышом. Больше напоминало гигантский хвощ. То тут, то там встречались упавшие на землю стволы этих странных растений. Если не считать светло-оранжевого солнца в зеленом небе, то так бы могла выглядеть Земля, задолго до появления динозавров. Но это была не Земля. Я конечно не силен в науках, биологии, зоологии, и прочих, но если это период цветения папоротников и огромных как баобаб хвощей, на мягкой подстилке из разноцветного мха, то ни о каких кустарниках с красными ягодками и семенами речь вообще идти не может. У растений, как и у животных, были свои этапы эволюции, неразделимо связанные с фауной. Но если рассуждать с неким подобием логики, то мы не знаем никакой другой эволюции, кроме той, что была на Земле, да и то, скорее думаем, что знаем. Так что к чертям собачьим мое узколобие и рассуждения дилетанта. Я наблюдаю, фиксирую факты, а уж на что это похоже, пусть другие репу чешут. Я и так, тут один, за всех работаю.

Насобирав полную коробку образцов, я уложил ее в карман. Попробовал представить, что еще из снаряжения можно использовать как емкость. Взять хотелось много. И камни, и образец воды, и очередной вид разноцветного мха. Найти бы еще какую-нибудь зверушку, ящерицу, змею, птицу. Но в обозримом пространстве попадались только мелкие мошки, кружащие надо мной тесным роем.

С азартом грибника, вышедшего на урожайную полянку, я продолжал собирать все, что только попадалось под руку. Не рискуя далеко отойти от черной башни, стоящей на холме, я почему-то продолжал думать о том множестве луж наполненных черным веществом. О той невероятной пещере, где отменены привычные законы гравитации. Если подобных переходов много, и они пронизывают не только башню, но и попутно космическое пространство, позволяя проникать на другие планеты, то версия Лешки Краюхина, чудаковатого компьютерщика, оказалась самой верной из всех бредовых и сумасшедших, что только были предложены. Черная башня — действительно космический корабль. А точнее даже не так! Космический путешественник! Ведь пока на этом корабле не обнаружен экипаж. Невозможно представить, что экипажем корабля могут оказаться черви, или как там их…

Неплохо на роль пришельцев подходят «цветы Тесла». Шагающие на тоненьких молниевых ножках смертоносные плазмоиды. Но что-то все их попытки контакта заканчиваются весьма плачевно для людей…

Здесь на этой планете тоже есть башня. С виду точно такая же только уменьшенная версия. Следует думать, что и в других местах появление таких башен, это как открытие неких врат. Зачисление в клуб, подключение к общей сети. Как еще можно это себе представить? Ведь мы же слали во вселенную призывы, сигналы. Заявляли о себе как о разумных существах — нате! Получите, распишитесь. Инструкция не прилагается. Докажите, что вы разумные!

Но пока мы ведем себя как дикари. Трусливые, глупые, жадные. Вот я, уже больше двух часов торчу на чужой планете, а только и занят мелким собирательством. Ведь дали же понять дураку, что проход открыт. Заходи, изучай, развивайся, эволюционируй. Тем более что логика устройства самой башни сейчас уже не кажется очень уж сложной. Сама громадина это и корпус, и антенна, внутри уютный грот, пещера с подсветкой и червяками, подъедающими всякого рода плесень и прочую растительность или останки, которые, так или иначе, будут проникать внутрь через лужи переходов. Ведь там нет ни каких кодовых замков, никаких ограничений по массе и умственным способностям. Если бы здесь водились тигры, то ничто бы не удержало хищников от прыжка в чернильное озеро на стенке пещеры. Но судя по тому, что я успел обследовать в окрестностях, крупных тварей пока не наблюдалось.

Черные башни, а я уверен, что их множество, это действительно как мост между мирами. Это антенны вселенского интернета, где можно скачать как полезные данные, так и вредоносные вирусные программы!

Башка уже пухла от впечатлений и нелепых сравнений, что неудержимым потоком лезли в голову. Десантники вляпались в неудачный цикл. Были вынуждены изучать башню в условиях кислотной атмосферы, с несгибаемой военной прямолинейностью и профессиональной паранойей. Но даже они умудрились прихватить с собой какие-то образцы. Иначе как объяснить появление пучка черной травы в коробке из-под использованного химического света в рюкзаке Соколова. Он нашел, возможно, не эту, так какую-то другую планету, нырнул не в ту лужу, в которую сунулся я. Но, к сожалению, он не смог доставить весь собранный материал. А я просто обязан это сделать. Это только первые шаги. Случайное открытие. Нужно сбавить темп. Усмирить жажду исследований. Буду выполнять приказ Терентьева — выбраться живым!

Заряда батарей в камере хватило только на шестнадцать секунд записи. Мне удалось заснять небольшую панораму местности. Вершины гор и темную полоску горизонта. Гигантское оранжевое солнце. Еще какое-то время потратил на подробное описание событий, скрупулезно и точно занес все в блокнот, старательно выводя карандашом ровные строчки текста. Фу! Легче на башню забраться, чем такой отчет написать! В гостях — хорошо, а дома — лучше. Я выполнил свою работу. Проложил маршрут и смог выжить, добыв массу полезной информации. Этого вполне достаточно чтобы возвращаться. Осознание невероятности событий придет позже, а сейчас пора на Землю.

Вынырнув из чернильного озера в пещере со светящимися колоннами, я почувствовал облегчение. Но буквально через пару секунд был готов нырнуть обратно на поросшую мхом планету. Атмосфера в пещере была аж маслянистой от густой дымки едкого газа. Даже сквозь фильтр пробивалась невыносимая гнилостная вонь. Глаза защипало так, что впору было думать, что в них швырнули щедрую пригоршню перца. Висящий в пещере туман был невероятно густым и жгучим. Переключившись на кислородный баллон, я с опаской взглянул на манометр и понял, что задерживаться здесь больше не стоит. Легкие раздирал сухой и надрывный кашель, голова тут же закружилась, а сквозь металлические детали костюма чувствовался такой сильный жар, что я даже не мог представить, как долго смогу протянуть.

Переломив последний химический фонарик, я бегло осмотрелся. Переложил в левую руку чехол от укрытия использованный в очередной раз как мешок для образцов и почти на четвереньках стал пробираться к той самой лужице в которую нырнул первый раз. Все кругом словно исказилось и подрагивало как от судорог.

Оставленный мной маячок, яркая упаковка от влажной салфетки, к счастью, была на месте. В будущем буду ставить более надежные ориентиры. Костюм постепенно раскалялся. Система охлаждения не работала, определить температуру я не мог, но даже по самым скромным подсчетам не ниже сотни градусов. Ткань комбинезона выдержит, а вот я сварюсь заживо, как в скороварке, если задержусь еще хоть на минуту. Буквально на пару секунд сунув голову в чернильную лужу, я попытался оглядеться, с другой стороны. Ура! Это было действительно, то самое место, из которого я начал свой путь. Буквально в полуметре от лужи лежал почти расплавленный брошенный мной тюбик от «овощного рагу». Вернувшись в пещеру, я подтянул к себе мешок с образцами и стал крепить его к лентам страховочной обвязки на костюме. Густая и кислая атмосфера как-то странно всколыхнулась. Раздался оглушительный треск, и в тусклом свете хаотично разбросанных по залу колон мелькнула громадная тень. Чувствуя невыносимый жар в ладони, я схватился за скальный молоток. Сжал в руке до хруста в суставах. В ответ на это действие послышалось довольно угрожающее, приглушенное булькающее рычание и еще какой-то звук, чем-то напоминающий шуршание маракас. На фоне светящейся колонны проплыл неясный, размытый силуэт. Сердце на мгновение замерло, а потом забилось так часто, что я почувствовал судорожную пульсацию у себя под языком. В это самое мгновение мне было не просто страшно, казалось, что мои волосы седеют от ужаса, сковавшего трясущиеся тело.

Бежать! Бежать не оглядываясь. Нырнуть в чернильную лужу и забыть все как страшный сон. Но не могу даже пошевелиться. Руки и ноги не слушаются, в миг налившееся расплавленным свинцом тело готово вот-вот рухнуть на черные плиты.

Существо было похоже на огромного кальмара, покрытого чешуйками, или точнее сказать, пластинками хитина. По обе стороны от вытянутого и гибкого тела торчали пар десять коротких крючковатых ног, или лап. Глаз видно не было, но существо уверенно ползло в моем направлении, проявляясь из густого тумана, вытянув вперед длинные похожие на гофрированные шланги щупальца. Эта тварь ползла ко мне явно с целью близкого знакомства и, как следствие, непременной дегустации. Я бы, разумеется, на ее месте не стал употреблять в пищу незнакомое на вид существо, но даже если тварь просто пожует и выплюнет, меня такой вариант как бы тоже не очень устраивает. Не питая насчет монстра никаких иллюзий, я с неизвестно откуда взявшейся прытью и проворством буквально влетел в чернильную лужу ногами вниз.

Разумеется, что с другой стороны я оказался вверх тормашками. Вдобавок меня окутало словно облако золотистой пыли. Больно шлепнувшись коленями о камни, тут же был сорван с места. Неуемная тварь выпустила сквозь проход гибкие конечности и ухватила за шею, да так ловко, будто видела, что делает. Потянула обратно, с невероятной силой, что удержаться было практически невозможно. Насколько я смог сообразить, это чудище в крохотную лужу перехода не поместится, но вот втащить меня обратно в пещеру переломив пополам, или кусками, вполне способна, с таким-то напором. Саданув по луже зажатым в руке скальным молотком, я почувствовал, как угадил во что-то рыхлое. Хватка невероятно упрямого кальмара от моего удара только усилилась, а я проиграл еще полметра и стекло шлема зависло в опасной близости от чернильной лужи. Оставив все попытки отбиться от мерзкой твари, я уперся всеми конечностями, и стал тянуть, что есть сил на себя. Не очень получилось, лишь смог вернуть утраченные позиции. Если бы не стальной ворот и крепления шлема, то давно бы уже посинел от удушья. Итак, в глазах уже рябило и словно всполохами слепила пульсирующая золотистая взвесь. Но костюм исправно защищал, беря большую часть повреждений и нагрузки на себя. Надорвался, не выдержав напряжения, шов на плече. Ворот перекосило так, что он оказался свернутым чуть ли не набок. Из чернильной лужи высунулись еще пара щупалец, и я попытался дернуться, как вдруг маслянистая поверхность черного вещества вспенилась, мгновенно разъедая хитиновый покров. Я вспомнил свой собственный эксперимент с куском камня, который просто растворился в этом адском бульоне и рассвирепев, стал еще больше дергаться и тянуть. Щупальца надорвались. С другой стороны переходного портала угадывалось судорожное движение и подергивание. Мутно-желтая кровь сочилась из образовавшихся разрывов на щупальце. Невероятный монстр с той стороны явно бился в истерике от боли или от обиды, что не смог урвать диковинную добычу. Ткань костюма, скрученная от невероятного натяжения, надорвалась опять же по шву в районе поясницы и как раз, в этот момент, хватка ослабла. Я буквально отлетел в сторону, зажмурив глаза. Больно напоролся на острые камни, стукнулся головой. Сам себе засадил в плечо скальным молотком закрепленным петлей на запястье. Перекатился набок и попытался встать. Оборванные конечности щупалец болталась на шее, как петля у висельника. Черная лужа продолжала бурлить, но теперь не так активно. От нее ко мне тянулись пульсирующие светящиеся кольца, окутывая все вокруг словно туманом. Тонкие струйки расплескавшегося во время драки вещества, сами собой медленно скатывались обратно в небольшое углубление. Зловонные испарения, заполнившие грот, просачивались под защитный костюм через образовавшиеся разрывы. От кислородного баллона не было толку. Я поспешил завернуть вентиль, и тут же полез в ремкомплект на поясе, вытрясая на камни содержимое небольшой сумки. От плеча к бедру растекалось горячее пятно. Вывернув голову и поправив шлем, я уже был готов увидеть собственную кровь, но к счастью это оказалась охлаждающая жидкость из системы жизнеобеспечения. Не тратя времени, теряя сознание от удушья, я нашел в разбросанных вещах баллончик с изоляционной пеной. Содрал с рук перчатки и стал нащупывать разрывы, чтобы промазать быстро твердеющим составом. Гнилостный запах вперемешку с перечным удушьем буквально выжигал легкие. Я как мог, задерживал дыхание, промазывая вязким составом все разрывы, которые только смог нащупать и дотянуться. Но пена только размазывалась, тут же смешивалась с охлаждающей жидкостью и даже не думала твердеть. В отчаянной попытке я сорвал с пояса баллон с кислородом, отвернул шланг, ведущий к вороту и с безмолвным ругательством, взглянув на манометр, приоткрыл стекло шлема. Чуть повернув вентиль, я почувствовал струю воздуха и поспешил сделать глубокий вдох. Резко выдохнул, закашлялся, но не смотря на жжение в горле повторно вдохнул полной грудью чуть усиливая напор кислорода.

Так долго продолжаться не могло. Еще парочка таких продувок и воздух в баллоне закончится. Лихорадочно вспоминая инструкции с гудящей от напряжения головой, я потянулся к клапану на вороте. Под тканевой нашлепкой на груди был небольшой рычажок, удерживаемый в замке тонкой витой проволокой и пластиковой пломбой. Содрав пломбу и дернув рычаг, я услышал шипение, и ворот вокруг шеи стал уплотняться, сильно сдавливая горло. Такими блокирующими перетяжками был снабжен весь костюм. Зажавший шею манжет все давил и давил пока я, наконец не понял, что нужно вернуть рычажок в исходное положение. Шипение прекратилось. Я сделал еще один глубокий вдох, стравливая последнее из баллона, и тут же закрыл стекло. Теперь время до моей экстренной эвакуации, исчислялось секундами. Вынув из комплекта кислородный патрон, я раздавил предохранительную мембрану под упругим пластиком и тут же заложил капсулу под стекло шлема. Несколько секунд дышать было все еще невозможно. Я как рыба, выброшенная на берег, разевал рот, в глазах потемнело, пока не почувствовал, что капсула наконец вступила в реакцию и стала наполнять пространство под шлемом живительным газом.

Я крутой специалист по выживанию! Внушал я сам себе, сматывая с шеи обрывок щупальца. Обладать уменьем влипать в дерьмовые ситуации, так часто, и так метко, это просто невероятное «везенье»!

Шурша тысячью лапок заявилась целая банда плоских червяков с явным намерением навести порядок. Суетно, но последовательно собирая все, что успел разбросать на крохотном пяточке, я отгонял их пинками, пока не догадался кинуть им обрывок щупальца, чем спровоцировал нешуточную драку. Сплетясь в клубок, червяки устроили такой мордобой, что только ошметки полетели! Уцелевшие навели порядок, пожирая останки неудачливых соплеменников и уползли в свои чертоги. Да! Ну и нравы у местной живности. Никакой культуры питания!

Я стряхнул с себя оцепенение, вызванное увиденным зрелищем и стал анализировать этапы возвращения. Сейчас, когда удалось, хоть и ненадолго обеспечить себя кислородом, я должен успеть подыскать место для прыжка и десантироваться. Не дай бог потеряю сознание или ошибусь в последовательности действий. Без всяких сомнений стану еще одной жертвой чертовой башни. Перевесив спешно собранный рюкзак на грудь, я прошел к чернильной лужице и еще раз с опаской осмотрел все вокруг. Наклонился, зачерпнул с рябящей поверхности пригоршню густого вещества, катая в руке как ртутный шарик. Не оставляющая следов, действительно по плотности чем-то похожая на ртуть, чернильная жидкость и не думала выпрыгивать из моей ладони. Аккуратно вернув в лужу крохотный комок, я снял с пояса фляжку, открыл и вылил горячую воду, которая тут же превратилась в пар, лишь только коснулась камней. Зачерпывая ладонью из лужи, я стал сливать чернильное вещество во фляжку. Конечно, рисковал, помня о той разрушительной силе, которую проявила таинственная жидкость в случае с камнем и щупальцами мерзкой твари. Но собственная интуиция подсказывала, что все делаю правильно и последовательно. От лужи не убавилось. Она не стала меньше или тоньше. Фляжка приобрела нешуточный вес, и теперь просто запихать ее в карман не получится. Да и крепить близко к телу не хотелось, черт его знает, как поведет себя такое странное и опасное вещество вне башни. Засунув ее в рюкзак, я затянул клапан и туже подтянул лямки. Кислородный патрон, заткнутый за ухо, с шипением холодил кожу возле виска. Ощущение было неприятным, но пока терпимым. Глаза слезились, легкие изнутри жгло так, будто их просыпали перцем, а от невыносимой, сладковатой вони, просто выворачивало наизнанку. Стоя на краю грота, я мог видеть тусклое солнце, бегущее к горизонту в жиденькой дымке перистых облаков. Видел пыльную равнину, четко очерченную, бурую границу стеклянных полей у подножья башни. Огненные зигзаги чертили замысловатые иероглифы от подножья башни, выстреливая по степи яркие языки бегущих энергетических ручьев, пропадающих где-то вдали. Нужно-то всего ничего, пролететь километров пять шесть в сторону первого бункера. Это вполне возможно. Спрыгнув с такой высоты и сразу раскрыв парашют, я смогу долго парить как беркут над выжженной степью в поисках добычи, или спасения, как в моем случае.

Время не ждет. Несколько шагов назад. Короткий разбег. С силой отталкиваюсь от черных камней и срываюсь вниз. Рывок. Ярко красный купол парашюта, с хлопком раскрывается над головой, унося в сторону от острых скал.

Каждый вздох похож на хриплый стон. Перед глазами мерцающая алая пелена. Только бы не потерять сознание, дотянуть до спасительного тоннеля. Упругий поток воздуха подхватывает и тянет в сторону. Парашют, это не дельтаплан, но управлять им можно. Да и состояние у меня сейчас явно не располагает к тому, чтобы наслаждаться полетом. Я уже видел выкрашенную оранжевым трубу тоннеля, тянущуюся от первого бункера в сторону лагеря. Видел военный вездеход, наверняка тот самый на котором сбежал Снегов, бросив меня и своих друзей в смертельной ловушке. Я уже с облегчением понимал, что дотяну до спасительных дверей и смогу забраться внутрь. Это было приятное осознавать. Ощущение победы. Чувство завершенности, целостности. Наверное, именно в такие моменты понимаешь, что ты живой, настоящий. Не задумывающийся о вечном, о смысле жизни или бесконечности вселенной, а просто живой.

Левая часть лица онемела, веки заплыли и слиплись, дышалось так, будто втягиваю воздух через соломинку. Хотелось продрать глаза, но металлизированная ткань перчатки упиралась в стекло шлема. Пришел в сознание от сильного рывка. Сразу вспомнил, что не очень удачно приземлился, стараясь как можно ближе подлететь к первому бункеру. Касание земли, кувырок и темнота.

Еще один сильный рывок, меня волокут по звонкой, хрустящей и скрипучей поверхности стеклянного поля. Слышу неясное бормотание, пытаюсь пошевелиться, развернуться, но сильная боль в груди пронзает насквозь.

Слышу лязг железных дверей бункера. Нашли! Заметили! Кто-то подхватывает за ноги, затаскивает в темный тамбур переходного шлюза. Стекло шлема изнутри покрылось липкой испариной. Слышу шипение клапанов, гул работающего компрессора. Пытаюсь руками нащупать хоть какую-то опору, но упираюсь лишь в гладкие и скользкие стены. Еще одна дверь. С нетерпением срываю с головы шлем. Чьи-то заботливые руки стравливают давление, из манжеты на вороте. Слышу знакомый голос Петровича.

— Как же так! Как же так! Ну, давай парнишка! Давай! Дыши! Дыши!

Делаю глубокий вздох и тут же захожусь влажным гортанным кашлем. Острая боль в груди заставляет невольно согнуться и поджать ноги.

— Черт бы тебя побрал! Белов! Ты если припрет, и в аду выжить, наверное, сможешь! Ну, силен парень! Неделя прошла, как мы уж и искать тебя перестали, а он является….

— Заткнись Петрович, — прохрипел я, — помоги встать.

Еле удерживаясь на ногах, я содрал с рук перчатки, потер глаза и попытался немного осмотреться.

— Видок у него такой, будто и впрямь побывал в аду.

Рядом с Самохиным стояла незнакомая девушка, видимо из нового пополнения. Она разглядывала меня еле стоящего на ногах, согнувшегося в три погибели, чуть наклонив голову с нескрываемым интересом и сочувствием.

— Но ведь выжил же сукин сын! А! Выжил солдатик!

Самохин потянулся было, чтобы снять свой шлем, но я придержал его руку.

— Не надо. Подхватишь еще какую-нибудь заразу. Будем вместе в карантине париться.

— Да плевать! — буркнул техник и отстегнул замки. Его напарница сделала то же самое. — Врача? Священника? — поинтересовался Петрович, придерживая меня за плечо.

— Водка есть?

— Извини, с собой нет, но намек понял.

— Я уже сообщила на центральный пост. Сейчас вышлют карантинную капсулу и врача по тоннелю.

— Молодец Наташка. Витька первый, кто смог вернуться живым, и не с пустыми руками, как я посмотрю. Расскажешь хоть что-нибудь?

Обессилено сев на пол, опираясь на скомканный парашют в котором меня волокли, как на подушку, я стал стягивать с себя костюм. Содрал с пояса последний уцелевший щупалец хищной твари из пещеры и бросил под ноги Самохина.

— На вот, трофей, оторвал язык какой-то бестии…

Вывалив на пол мешок с образцами. Петрович сначала с опаской попятился от коробок и пакетов, но потом, присев на корточки над разбросанной добычей стал разглядывать с некоторым пренебрежением. Наташа помогла отстегнуть стальной ворот, плечевые накладки и ранец с катализаторами.

— Потрепало, конечно изрядно, — посетовал я уныло.

— У вас на лице химический ожог от кислородного патрона, — заметила Наталья, изучая мою опухшую рожу.

— Со мной можно на «ты». Потом выпьем с тобой на брудершафт. Хорошо?

В ответ на это милая девушка только улыбнулась и продолжила стягивать с меня изодранные остатки костюма.

— Боюсь, что мне придется рассказывать все долго и нудно, и видимо по нескольку раз. Лучше ты вкратце обрисуй ситуацию. А то я счет времени потерял окончательно.

— Да у нас кроме потерь ничего! — пробубнил Самохин, не отвлекаясь от разбора моих трофеев, — башня четыре цикла подряд такие сюрпризы выдает, что просто диву даемся. К ней ближе, чем на пять километров даже в защитном костюме хрен подойдешь. Огненные шары выжгли всю технику, испепелили еще пятерых ребят прямо возле бункера.

— Цветы Тесла.

— Чего⁉ — удивился Самохин, вслушиваясь в мой хриплый шепот.

— Я назвал их цветы Тесла. Гадские твари. Я конечно псих, все это знают, но клянусь тебе, именно эти создания загнали меня обратно на стены.

— А весь этот хлам? Он откуда?

— Лучше не спрашивай.

Наташа раскрыла полевую аптечку и присела возле меня, осматривая ожог на лице. Вынула шприц-тюбик с красной маркировкой и не напрягая дурными вопросами по поводу того насколько мне плохо или больно, просто вколола в плечо обезболивающее. Еще несколько секунд я сидел молча, пытаясь собраться с мыслями, или хотя бы порадоваться тому, что после моей жесткой посадки в бункере оказались Петрович и Наташа. Но так и не успел. Провалился в какую-то бездонную яму, словно в колодец, наполненный радужными красками.