Прятки в башне
— Натусь. Что у нас с оружием? — спросил я, подныривая под сетку, натянутую над входом в пещеру.
— Это смотря для чего. Из дальнобойных — есть Винторез, Калаш. Из тех что для ближнего боя: банальный ПМ, помповая винтовка шестнадцатого калибра, и однозарядный охотничий пистолет Томпсона. Но к нему патронов всего коробка, пятьдесят штук под сорок пятый калибр и сменный ствол под тридцать восьмой. Коробка тоже на пятьдесят патронов.
— Уверен, что оружие Петрович выбирал.
— Нет, как ни странно. Список составлен лично Александром Николаевичем. А тебе вообще зачем оружие понадобилось?
— Мы собрались в башню. Знаешь, если оттуда опять какая-нибудь тварь полезет знакомиться, я отбиваться скальным молотком, как-то не настроен. Возьму Макарова и Калаш.
— Есть хороший арбалет и крупнокалиберная пневматика.
— Не уверен, что понадобится. Привычное оружие оно всегда надежней.
За прошедшие две недели, а точнее за неполные девять суток, что мы торчали на этой планете, вокруг башни не наблюдалось какой бы то ни было активности. У этой башни не менялись циклы, не искрили раскатистые грозовые разряды. И так нелюбимые мной цветы Тесла здесь тоже не появлялись. Поросшая у основания мхами, башня вовсе казалась безжизненной и совершенно не активной. Можно было подумать, что на Земле через какое-то время все тоже утрясется. Прекратятся смены циклов, поубавится электрической активности. Но пока они есть, стены артефакта остаются труднодоступными. Не могу даже представить, как бы мы смогли протащить через портал больше тонны оборудования, не зачерпни я в свое время чернильного вещества из лужи. Собранный под эгидой ООН международный контингент — далеко не идиоты. Разумеется, они вынуждены будут пойти тем же путем, что и наша экспедиция. Будут слать разведчиков, автономные модули и беспилотные летательные аппараты. Возможно, смогут выцыганить часть наших материалов. Но помня о решительности генерала, и брезгливости Лешки Краюхина, в отношении западников, так просто, взять наши наработки не получится. Грозовые эффекты, хаотично бродящие цветы Тесла, в значительной степени остудят пыл исследователей. Плюс к этому зачастившие в последнее время неблагоприятные циклы сбавят темп рьяных первооткрывателей. И это наш единственный шанс рвануть вперед. Прыгнуть выше головы и составить карту доступных маршрутов. Мы с Наташей сейчас в уникальном положении. У нас свободный доступ к башне. Достаточно, научного оборудования и снаряжения чтобы опережать соперников со значительным отрывом. Нельзя упускать шанс.
Защитные костюмы мы несли с собой в пластиковых ранцах. На Тихой планете можно обходится без защиты и фильтров. Достаточно обычных рабочих комбинезонов. Поверхностное изучение местных насекомых дало уверенность в том, что отъявленных паразитов, ядовитых тварей, и плотоядных видов здесь просто нет. Тем более в предгорье, в так называемой пограничной, альпийской зоне, где мы и обустроили нашу базу. Единственная проблема — это пища. Пока мне так и не удалось выяснить, что из местной флоры и фауны пригодно для еды. Наши припасы не бесконечны и в скором времени их придется пополнить. Но пока мы должны продолжить изучать внутреннее строение башни существующей, как мне казалось, одновременно в разных уголках вселенной. Вот нам и предстоит выяснить какие из миров, куда ведут порталы башни, пригодны для существования, а в какие лучше не соваться.
Мы переоделись еще до того, как войти в пещеру. Сначала я помог Наташе облачиться в защитный костюм, закрепил всю навесную аппаратуру и механизмы. Затем она проверила целостность моего снаряжения. Часть вещей оставили в тайнике, недалеко от озера под слоем влажного мха.
— Итак, повторяем план действий. Входим, проверяем пригодность цикла. Если все в порядке, или хотя бы в пределах нормы, возвращаемся к порталу, откуда мы таскали оборудование, если он работает. Я выныриваю и проверяю обстановку на Земле. Делаю панорамную съемку и возвращаюсь. Контрольное время десять минут. Это первый этап.
— Костюмы заряжены, как минимум, на десять часов, — напомнила Наталья, поправляя маску подшлемника.
— Если первый этап пройдет без приключений — следуем к расположенным рядом порталам, и поочередно заглядываем в каждый, стараясь максимально точно оценить обстановку. Пройденные порталы не зависимо от результатов маркируем по десятибалльной шкале. Где десять балов — почти копия земных условий, а единица — мир с кипящей лавой или без атмосферы. Эту же самую шкалу потом внесем в журнал исследований.
— Мне кажется, что одной десятибалльной шкалы будет недостаточно. Придется делать кучу сносок, пояснений.
— Потом внесем дополнительные параметры. А пока только внешние признаки, чтобы охватить как можно большее количество обозримых, доступных порталов.
Опять вывихивающие вестибулярный аппарат прыжки сквозь портал, расположенный прямо на стене пещеры. В него как бы попадаешь в горизонтальном положении, а выныриваешь уже в вертикальном. Разница в ощущениях на несколько секунд сбивает с толку. В пещере со светящимися колоннами очень чистый и прохладный воздух. Температура чуть больше пятнадцати градусов, воздух пригоден для дыхания, но мы не торопимся отключать фильтры или снимать шлемы.
Я выныриваю на берег большого чернильного озера и тут же разворачиваюсь, чтобы вытянуть за собой Наташу. Она не отказывается от помощи. Тяжелый защитный костюм, рюкзак с оборудованием в значительной степени сковывают движения.
Включаю крохотный ультрафиолетовый фонарик. Проверяю собственный маркер, оставленный для уверенного ориентира. Отметка маркера видна четко, без искажений. За две недели, краска не то, что не выцвела или потускнела, казалось, что была нанесена не меньше часа назад.
— Это очень странно. — буркнул я забыв включить внутреннюю связь.
— Я тебя не поняла, — спросила она, постучав по шлему, как бы проверяя микрофоны.
Включив связь, настроив чувствительность своих сенсоров, я повторил:
— Странно, что оставленный мной маркер выглядит так четко. Все-таки две недели прошло.
— Возьму это на заметку. А ты не отвлекайся, действуй как договаривались.
На этот раз вокруг трупа несчастной каракатицы, от которого, правда, остались только большие хитиновые пластины, было раза в два больше плоских червей, чем в первый раз. И при этом черви только недовольно шуршали лапками, скручивались, отползали не дальше чем на метр, но покидать место пиршества не собирались. Чернильная лужа, сквозь которую мы протаскивали оборудование из лаборатории, и которая в последний момент окаменела, покрывшись плотной кристаллической пленкой, сейчас казалось прежней. Такая же дрожащая поверхность, ни единого признака кристаллизации. Опершись одной рукой о край лужи, я сдвинул висящий на груди автомат за спину и сунул голову в портал. Широченный, более чем двухметровой длинны, червь бесцеремонно скользнул по моей руке и вылез сквозь лужу на уступ скалы. Тот самый, с которого я впервые попал в башню. Не тратя время на догадки, я продолжил движение и очень ловко выскользнул наружу. К моему удивлению в наушниках все еще слышалось Наташино дыхание. Канал связи продолжал работать сквозь портал.
— Слышишь меня? — спросил я, вставая в полный рост.
— Да, отлично слышу. Что там?
— Похоже ранее утро. Небо чистое. Ветра почти нет. Я в тени башни. Уверен, это то самое место, откуда я впервые проник сюда.
Достав бинокль, я присел у скалы и установил оптику таким образом, чтобы можно было внимательно осмотреть окрестности. Подняв стекло шлема вдохнул пряный степной воздух, и открыв защитные бленды взглянул в окуляры.
— В зоне стеклянных полей все чисто. Первый бункер отсюда не видно, но вдоль транспортного тоннеля так же никакого движения. Подключаю систему позиционирования. Надо свериться с данными спутника.
— У меня тоже все тихо. Отметила более двух десятков активных порталов. Три из них не пригодны. Слишком узкие, даже руку не просунуть.
Наконец прибор связался со спутником и провел коррекцию местоположения, синхронизацию даты и времени.
— Есть хорошие новости. Спутники все еще на орбите и исправно работают. За две неполные недели, проведенные на Тихой планете, здесь намотало все три. Возможно, что экспедиционный лагерь еще на месте и только готовится к масштабной эвакуации.
— Коля Самохин говорил, чтобы мы на дальнюю связь не выходили. Только в экстренном случае. Если понадобится эвакуация. А сейчас случай далеко не экстренный. Так что вырубай навигатор, скручивай оптику и вали обратно. У нас еще дел по горло. —
Сдержанно похихикав над Наташкиным командным тоном, я действительно поспешил отключить навигационную систему, собрал аппаратуру, и оставив на стене возле портала жирную метку маркером, привычно нырнул головой вниз в чернильный портал, предварительно опустив стекло шлема.
Наташка с сопением устанавливала на коротком штыре российский флаг недалеко от светящейся зеленой колонны. Это следовало сделать мне еще в первый визит. Но осознание того, что это не Луна и мы просто не имеем права считать себя первыми, кто здесь побывал, приходит намного позже. Этот флаг будет сигналом для зарубежных штурмовых групп. Как подначка, острая шпилька в бок. Если конечно доберутся когда-нибудь до этой пещеры. Пока Натали возилась с флагом, я максимально увеличил чувствительность микрофонов и прослушал большой зал пещеры. Я боялся появления цветов Тесла. Единственной, пока реальной угрозы. Еще одна встреча с хитиновой каракатицей меня не беспокоила. Наличие автоматического оружия придавало уверенности.
— Похоже на то, что существующие в этой пещере порталы способны восстанавливаться. Тот, что мы открыли в лаборатории, теперь вновь активен, но выводит по-прежнему — на входную пещеру башни.
— Любые догадки, хоть частично подтвержденные фактами — это уже полезная информация. Чем больше соберем данных, — заметила Наталья, проверяя установленный флаг на прочность, — тем больше оправдаем риск и доверие генерала.
— Ну что? Этап номер два? С чего начнем?
— Пока ты там снаружи осматривался, я отметила несколько пригодных порталов, приняв за точку отсчета именно этот, с дохлой тварью. Коль работает связь, то будем действовать поочередно. Заглядываем в портал, осматриваемся, возвращаемся, принимаем решение о продолжении по результатам осмотра.
— Согласен. Внутренняя пещера тоже не безопасна, так что нужен кто-то для страховки с тыла.
— Хорошо. Теперь моя очередь.
Не тратя больше время на пустые разговоры, Наталья ловко опустилась на колени возле довольно крупного чернильного пятна, и тут же нырнула вниз головой, удерживаясь руками за края портала.
Я хотел было сказать, что не плохо бы было закрепить страховочный трос, но не успел. Наташа высунулась обратно, невнятно выругалась и отметила возле портала маркером большой ноль, подсвечивая метку ультрафиолетовым фонарем. Как определение к жирному нулю она дописала:
«Добро пожаловать в Ад».
Я даже не рискнул спрашивать о том, что она там увидела. Поставленный ноль как оценка пригодности, и приписка в виде банальной фразы говорили сами за себя. Вслед за Наташей я пронумеровал портал, вписал в журнал его координаты, размеры и расположение.
На поверку оказалось, что пригодных для разведки порталов не так уж и много. Только один из десяти подходил по габаритам. В некоторые можно было просунуть голову, но за чернильной пленкой портала была только кромешная тьма, которую не пробивал даже свет мощного фонаря. Я скрупулезно нумеровал проверенные порталы, делал записи и отметки. Все что мы сейчас бегло осматривали и оглядывали, потом станет самым настоящим путеводителем по лабиринту башни.
За семь часов работы нас, слава богу, никто не потревожил. Я опасался появления цветов Тесла, сородичей издохшего бронекальмара, или обычного для башни смены цикла. Но ничего не происходило.
От озерка, ведущего к облюбованной нами Тихой планете, мы продвинулись вглубь пещеры на несколько сотен метров. Так как понятия верх и низ в этом месте просто не существовали, мы смогли обследовать множество порталов. Но вот на одном из них задержались. Наташа первой заметила отметину, на камне оставленную желтой краской из баллончика. Я же обнаружил в паре метров от довольно большого озерца смятый фантик и окурок сигареты, скуренной почти до фильтра.
— Сомневаюсь, что пришельцы жрут карамельки и курят. Это не могли оставить ребята из первой десантной группы. Насколько я могу судить, они бы не рискнули снять шлемы, да и наверняка не курили.
— Не знаю, что и думать, — хмыкнула Наташа, шаря фонариком у себя под ногами. — В любом случае мы должны все проверить, хоть меня и не покидает дурное предчувствие. Что ты об этом думаешь?
— Если это не остатки нашей экспедиции, не стоянка десантников первой разведгруппы, то у нас проблема.
— Надо заглянуть в этот портал. Просто так его бы отмечать не стали.
Я тоже понимал, что надо заглянуть, но чувство тревоги не покидало. Свербело, ворочалось под сердцем холодной гадюкой. Сняв с плеча автомат, я передал его Наташе.
— Пользоваться умеешь?
В ответ на это она только кивнула и перехватила оружие.
— Сначала загляну, осмотрюсь. Может случится, что это еще один выход на Землю.
Сказав это, я буквально лег перед лужей на живот и опустил голову в дрожащую чернильную жижу.
Яркий солнечный свет резанул по глазам. Стекло шлема мгновенно среагировало и тут же потемнело, отсекая от взора истинные краски неизвестного мира. Это, без всяких сомнений, не могло быть Землей. Здесь повсюду виднелись высокие рыжие скалы, превращенные ветром в причудливые скульптуры. Портал чернильной лужи находился в небольшой нише, даже на уступе башни, а в нескольких метрах от меня была заметна пологая, каменистая насыпь, поросшая запыленной, серой травой. Вниз по насыпи угадывалась четкая, ясно заметная тропинка.
Вернувшись обратно в пещеру, я перекатился на спину и привстал, опираясь на локти.
— Это не Земля. Но что-то вполне пригодное для жизни как мне показалось. Там трава, и явно исхоженная тропинка. За несколько секунд не просто было определить и все заметить, но место вроде как не опасное.
— Тогда входим. Осмотримся, повнимательней. Далеко отходить не будем, если что всегда сможем вернуться.
Какое-то внутреннее напряжение не покидало. Я не мог понять причины беспокойства, сомневался, и потому не стал говорить Наташе об ощущениях.
Она нырнула первой. Я с секундной задержкой следом. Наташа буквально выволокла меня на уступ и с силой прижала к камням. Я сдержанно крякнул, но не стал сопротивляться, просто притих в немом ожидании. Мы лежали в тени. Никакого яркого солнца уже давно не было. Над скалистым плато висели густые сумерки. Черные камни здешней башни покрылись зерню сверкающей испарины, как икринками. Над каменистой насыпью висел жидкий туман.
— Тебя не было почти час! — взвизгнула Наташа и ощутимо стукнула по плечу, — как только я прошла — портал закрылся, окаменел. Я чуть дар речи не потеряла! Думала мне конец! Черт тебя дери! Я так испугалась!
— Какой час! Я меньше чем через секунду шагнул за тобой!
Вывернув голову, я посмотрел на портал и понял, что моя напарница паниковала не просто так, чернильная лужа действительно окаменела.
— Вот так номер! Только скажи, что здесь атмосфера пригодная для жизни, иначе мы рискуем оказаться в коварной ловушке.
— Атмосфера в порядке, — успокоила Наталья, ослабив хватку, — ты лучше туда посмотри.
Она указала мне на ущелье слева, где был заметен блеклый оранжевый всполох.
— Свет от костра? — спросил я, потянувшись за биноклем.
— Там несколько больших гротов. Похоже на русло высохшей реки. Я насчитала семерых, может и больше. Отсюда ничерта не слышно, ветер сильный, глушит микрофоны. А ближе подобраться незамеченной по каменистому склону не получится. Да и не хотела я отходить от портала. Ты даже представить не можешь сколько разных мыслей я успела провернуть в голове за этот долбанный час!
— Успокойся. Мы вместе, мы живы, и наши приключения продолжаются. Разве не этого мы хотели?
Наташа только на меня выразительно глянула, но ничего не сказала. А я в свою очередь добавил:
— Тот факт, что здесь есть еще кто-то кроме нас, уже успокаивает. Теперь мы хотя бы знаем, откуда взялась метка на портале. И еще на все сто можем говорить, что военные не контролируют периметр. Энтузиасты и авантюристы нас благополучно опередили.
— Если этот пост, там внизу, постоянный, то я предлагаю — дождаться пока портал вновь заработает и уйти. Кто бы ни были эти ребята, показываться им на глаза мне как-то не очень хочется.
— Успокойся. У нас есть оружие. В башне наверняка есть еще порталы, да и этот скоро откроется, я уверен. Сейчас мирно и тихо обустроимся, понаблюдаем за этим шумным пикничком и тихо свалим не засвечиваясь. То, что тревожит тебя сейчас, Натусь, меня беспокоило еще с той стороны портала. Так что прекрати волноваться и устраивайся поудобней. Будем наблюдать, другого выхода у нас нет.
С пятачка, на котором мы устроились, разглядеть башню было практически невозможно. Наступившая ночь была довольно темной. Небо затянуто малиново-серой пеленой облаков, так что даже в свете звезд или лун увидеть очертания башни никак не получалось. Зато вылизанную ветрами долину, словно бы светящуюся в темноте бледно-зеленым светом, видно было очень отчетливо. Перепад температур здесь явно был очень значительным. Несмотря на подогрев в костюме, я чувствовал ледяной холод, исходящий от камней. Приборы показывали, что окружающий нас воздух меньше чем за час остыл на двадцать градусов. Искрящаяся на камнях еще пять минут назад испарина превратилась в пушистый иней. Огромные обветренные валуны, лежащие на склоне, тихонько затрещали, заискрились крохотными кристалликами льда. Ветер чуть утих, словно бы затаился. Чувствительные микрофоны на шлемах наконец смогли пробиться сквозь непрерывный гул и донесли до нас приглушенные, грубые голоса и обрывки фраз из грота на дне ущелья. Там горел костер, слышны были громкие выкрики и раскатистый смех.
Наташа вынула из рюкзака цифровую камеру с высоким разрешением и установив ее на короткий штатив подключила, делая снимки на длинной выдержке.
Возле портала послышался треск. Крохотные искры пробежали по краям лужи, и жирный блеск камня сменился зеркально гладкой поверхностью. Чернильное пятно опять стало пригодно для использования.
— В прошлый раз так же было, — прошептала Наталья, глядя на восстановившийся портал.
— Пойдешь первая. Меня не жди. Внимательно осмотрись в пещере и сразу же на базу. Я, как только проход откроется вновь, отправлюсь вслед за тобой.
— Лужа достаточно широкая чтобы попробовать влезть в нее вместе.
— Не обсуждается. С этим порталом, или с самой башней что-то не так. И галдящая группка, там в ущелье, очень тревожный звоночек.
— Так значит, ты меня просто выпроваживаешь⁉
— Глупостей не говори! Если в башне появились ходоки, то карантин нарушен. Ты можешь с уверенностью сказать, что эти искатели приключений не приволокут на землю какой-нибудь заразы, паразитов, или еще каких незваных гостей. Отметь это в отчете. А я постараюсь осмотреться и выяснить, что здесь происходит.
— Вить! Не делай этого. Не избавляйся от меня, считая балластом и помехой. Не надо корчить из себя героя.
— Ты не балласт и не помеха! И не выдумывай. Отправляя тебя в безопасное место, я обеспечиваю тыл и прикрытие себе…
Крохотная вереница искр пробежала теперь уже по самому зеркалу чернильного вещества и из портала высунулась голая человеческая рука ощупывающая край уступа.
Я только и успел дотянуться до кнопки отключения систем скафандра. В активном режиме на нем светилось штук десять всевозможных датчиков и систем управления. Наташка схватила камеру и попятилась к каменистой насыпи. Вдруг замерла и присела, когда из рябящей лужи на черные камни вывалился большой, плотно уложенный рюкзак.
Единственное место, где еще можно было спрятаться, так это за выступом утеса, если изловчиться пройти по краю и как-то зацепиться за стену. Времени на раздумья не было. Я сиганул следом за Наташей, с ужасом понимая, что отключенный костюм очень плохо двигается в неактивном состоянии. Мне удалось преодолеть сопротивление механических приводов на бедрах и коленях и закрепиться на сыпучем склоне, буквально защемив металлизированную перчатку между камней. Наташа ухватилась за мой пояс, подтянулась ближе и приподняла стекло шлема.
— Ты держишься?
— Да. Отключи костюм. Держись за меня и скрути фильтры, а то хрюкают как голодные поросята.
Пристегнувшись ко мне карабином грудной обвязки, Наташа расслабила руку и отключила фильтры с поясов. Теперь воздух поступал в костюм, только через сетчатый барьер в клапане защищающий максимум что от насекомых, да и то не самых мелких.
Тем временем из портала показался рослый мужик. В темноте не просто было разобрать подробности, но судя по его действиям, без труда становилось понятно, что проходит он этим маршрутом уже не первый и даже не десятый раз. Из чернильной лужи высунулся еще один огромный рюкзак, несколько деревянных ящиков и какие-то канистры. Парень появляющиеся вещи вытаскивал и просто отбрасывал в сторону. На узком утесе образовалась уже целая гора припасов и снаряжения, а тюки все лезли и лезли как с конвейера. В образовавшейся паузе, человек бегло огляделся по сторонам и вдруг вынул из широкого кармана на бедре ракетницу и тут же зарядил ее. Взведя курок, выстрелил в небо зеленой ракетой. Ослепительный, изумрудный огненный шар взмыл в воздух, подсвечивая морозную ночь причудливым бледным светом.
В этой блеклой подсветке я смог заметить, что на парне был надет теплый камуфляж, высокие армейские ботинки, простенький разгрузочный жилет и вязанная шапка. На спине висел пожарный ранец с запасом воздуха, рифленые шланги от баллонов соединялись в кислородной маске, болтающейся на шее вместе с лыжными очками. Никакого оружия, кроме ножа на поясе я заметить не успел. Зеленая ракета быстро прогорела, и пока парень вынимал очередной ящик, в ответ ему была пущена белая ракета как раз из того самого ущелья, за которым мы наблюдали.
У меня уже начала затекать рука. Неестественно вывернутая кисть, зажатая в щели между камней, теряла чувствительность, но я не решался сделать хоть одно неосторожное движение. Наташка прижалась ко мне так плотно, что я невольно чувствовал то, как бешено колотится ее сердце, как подрагивает дыхание. Она боялась. Непонятно почему. Ведь ничего особенного пока не происходило. Нам не угрожала смертельная опасность, тем более что момент внезапности как раз на нашей стороне. Но признаюсь, и для меня ситуация была не очень спокойной.
Теперь из портала уже появлялись люди. Один за другим они буквально выпрыгивали из лужи, да так ловко, что казалось, что их с той стороны кто-то активно выпихивает. Некоторые вылетали из чернильного пятна с диким воплем, скрестив на груди руки и зажмурив глаза. Как с горки в аквапарке. Вот на уступе башни уже становится тесно. От людей от вещей, от света ручных фонариков дробящих кромешную тьму. Из ущелья по узкой сыпучей тропе к стене башни поднимаются не меньше десятка крепких мужиков.
— Держаться рядом! Не разбредаться! — командовал тот парень, что прибыл первым, — закрепитесь на одной точке и старайтесь не создавать давки. Здесь очень опасная осыпь, а внизу острые скалы, так что постарайтесь без давки.
Среди прибывающих были дети, женщины. Я видел, как мальчишка лет десяти захлебываясь безмолвным плачем, прижался к матери стараясь не оборачиваться к темному порталу, через который только что пролетел в этот новый мир.
Это были уже не туристы, и не искатели приключений. Это были беженцы. Нелегальные мигранты. Я не знаю, почему вдруг решил, что знаю, кто эти люди и что здесь делают, но ни каких других логических объяснений не приходило на ум.
Гомон и возня на крохотном пятачке возле портала стояли такие, что я смог немного подтянуться и устроиться удобней, найдя опору для ног. Наташка только шикнула на меня, вывернув голову взглянула в видоискатель камеры и поправив резкость опять притаилась. Все происходящее сейчас в этом странном месте она не переставала снимать на камеру, прикрыв рукой предательские огоньки возле переключателей.
Подоспели люди, поднявшиеся по сигналу из ущелья. Их было человек семь. В темноте я не мог быть уверен в точности подсчета. Выстроившись короткой шеренгой, они растянули длинную веревку и стали поочередно пристегивать к уже заготовленным карабинам всех вновь прибывших.
— Фонариками светить только себе под ноги, — скомандовал кто-то из подоспевших проводников. — Смотрите куда наступаете. Если вдруг сорветесь — не дергайтесь, вы в одной связке, мы вытащим. Не бегите и не натягивайте страховочный трос. Следите, чтобы веревка все время провисала. Не разбирайте где чьи рюкзаки, берите первый попавшийся. Внизу в первом лагере разберетесь.
Я лишь отметил для себя что ребята, громко выкрикивающие команды и правила построения казались мне довольно опытными и подготовленными. Они не допускали паники, не торопились, не суетились, и по нескольку раз проверили крепление страховки каждого прибывшего. Часть рюкзаков и ящиков они взвалили на себя, и это несмотря на то, что им предстояло еще спускать вниз по склону тридцать возбужденных и перепуганных людей.
— Кореец! В этот раз группа совсем хилая. Может, подождем до рассвета? — предложил кто-то из проводников.
— Околеем здесь до рассвета! Надо рискнуть, лучше бросить вещи, потом за ними поднимемся.
Тот проводник, что прошел в портал первым, долго смотрел вслед уходящей группе присев у черных камней на самом краю уступа. Ответственный среди встречающих, похоже, тот самый Кореец, стоял рядом с ним, так же терпеливо дожидаясь пока они смогут остаться наедине.
— Как там дома, Седой.
— У нас заявок на несколько месяцев вперед. Поставщики сильно ломят цены, так что вы тут не расслабляйтесь — повышайте добычу!
— Если и дальше так будет продолжаться, я сам вернусь на Землю и устрою там зачистку. Мы и так переплачиваем в десятки раз больше.
Седой поднялся в полный рост, внимательно осмотрелся по сторонам и почти зашептал:
— Кореец, ты вообще понимаешь, чем мы рискуем⁉ Если нас подловят, то расстреляют на месте. Каждый раз, ведя группу этих беглецов и тупорылых зомби, я свою башку подставляю! А вы тут отсиживаетесь на теплой лужайке, с бухлом да бабами.
— Хочешь поменяться⁈ А Седой⁈ Может ты будешь присматривать за кучерявыми барашками, пока они собирают алмазы, а я стану таскать тебе новое «мясо» и ломить втридорога за простые вещи!
— Ты пасть-то не разевай, упырь косоглазый! Думаешь я не знаю какой курорт вы себе здесь устроили.
— Ну все. Хватит. — сбавил напор Кореец, вытаскивая из сумки плотно набитый мешочек. — Вот плата за этих барашков. Здесь четыреста грамм, но отборные. Вот список того, что нам понадобится в ближайшее время. И будьте пожестче с отбором. Берите только молодых. Бабки и старики нам здесь без надобности, мы тут пенсионный фонд организовывать не собираемся.
— Да ладно тебе прибедняться, вали уже! — буркнул Седой, прикидывая в руке вес холщового мешочка.
Кореец вынул сигарету, прикурил, и включив фонарик пошарил под ногами в поисках тропинки.
— Увидимся через неделю. Шефу привет передавай.
Я тихо протянул свободную руку к поясу и отстегнул Наташин карабин. Она поняла, что надо перехватиться и тут же уцепилась за камень и прижалась к земле.
Седой наблюдал за тем, как Кореец ловко спускается по тропинке, волоча на себе пару тяжелых рюкзаков.
Ветер усиливался. Как мне показалось, небо стало чуточку светлей, или просто глаза привыкли к темноте. Найдя уверенную опору для левой ноги, я немного подался вперед. В неработающем костюме я не смогу пройти и десяти шагов, чтобы меня не заметили. А в активном режиме эта зараза светится как новогодняя елка. Мельком взглянув на окаменевшую поверхность портала, я уверенно встал на две ноги и нащупал кнопку запуска систем жизнеобеспечения. Тихонько пискнул индикатор, показывающий, что отключен газовый фильтр. По запястью пробежала цепочка сигналов, тестирующая основные защитные системы. Костюм неохотно приобрел прежнюю подвижность. Сейчас нельзя было упустить момент. Седой может нырнуть в портал, но, если привлечет внимание, только что ушедшей группы, мы попадем в ловушку. Несколько быстрых и уверенных шагов. Стук подошв по гулким камням тут же выдают мое присутствие. Седой резко разворачивается, но мне уже хватает дистанции чтобы нанести сильный удар в горло. Вторым ударом я саданул ему под дых, отчего бедолагу буквально сложило пополам. Он явно не ожидал удара. Завалив проводника на бок, я не спеша вынул из клапана на бедре пистолет, снял с предохранителя, взвел и приставил к голове Седого.
— Один случайный звук и я спускаю курок.
От уступа, за которым мы прятались, подоспела Наташа. Она проворно вынула ленту обвязки и туго намотала на руки Седого.
Упершись ногами, я смог оттолкнуть тело проводника дальше к стене и буквально сел на него сверху не давая возможности, как следует вздохнуть.
— Вы кто такие, — вдруг прохрипел проводник сквозь сдавленный кашель. Видать хорошо я его в горло приложил.
— Пограничная служба, — буркнул я, поднимая стекло шлема. — Сейчас я буду задавать тебе вопросы, гражданин нарушитель, и, если ответы будут неправильными, я твой мозг съем на завтрак. Это тебе понятно?
— Да пошел ты!
— Неправильный ответ.
Наташка сдержанно хмыкнула, а я только отстегнул металлическое кольцо крепления перчатки, освобождая руку.
— Если ты вдруг подумал, что моя угроза сожрать твой мозг была шуткой, то тебя ждет неприятный сюрприз.
— Я тебя сука…
Не защищенная перчаткой рука плотно легла на затылок Седого. От хлынувшего в сознание потока информации меня даже передернуло. Выпотрошить память возбужденного, испуганного человека оказалось куда как более проще, чем просто при дружеском рукопожатии.
— Вот и все приятель. Теперь ты нам больше не нужен.
— Ладно, я скажу! — прошипел Седой стараясь вывернуть голову и рассмотреть нас.
— Поздно, момент упущен. Теперь я все знаю.
— Кто бы ты ни был, чудик, тебе крышка. Если я не вернусь, тебя достанут, в любом из миров, в какую бы щель не забился!
— Это ты на блондинчика намекаешь! Мелкого авторитета по кличке Сахарок. Да он скорей тебя пристрелит.
Обшарив карманы Седого, я вынул холщовый мешочек, в котором было не меньше полкило крупных не ограненных алмазов.
— Представляешь, — обратился я к Наташе. — Они тут такой не слабый бизнес организовали, уму непостижимо! Узнай, кто про такой драгоценный мешочек тут такое паломничество начнется, что ни какими танками не удержишь! Кстати, Седой! Мешок я конфискую. Тебя, уж так и быть не пристрелю, руки марать не охота. А вот ключ придется отобрать. Уж извини.
— И давно они этим промышляют?
— Чуть меньше полугода! И ведь как быстро во всем разобрались! Ну, просто гении!
— Рассвет скоро, — напомнила Наталья, глядя на светлеющее небо. — Пора валить отсюда.
Ключ представлял собой обыкновенный шокер с встроенным регулятором мощности. В представлении Седого, как я смог понять, устойчивость портала соответствовала длительности разряда, выпущенного в него. Для активации чернильной лужи требовалось всего-то шарахнуть окаменевшую поверхность нескольким десятком тысяч вольт и без препятствий проходить. Когда мы пытались удержать портал в лаборатории, то видимо не смогли достичь нужного напряжения, или ампеража, никогда не понимал, как работает электричество.
Наташа собрала вещи, оборудование и привычно нырнула в открытый мной портал. Я еще раз обшарил карманы Седого, снял с его пояса нож и отбросил подальше. После шокового удара портал действительно был активен всего пять секунд, затем вновь затянулся кристаллической пленкой и затвердел. Очень полезное свойство. Жаль, что не мы первые сумели это выяснить.
Открыв портал для себя, не стал задерживаться. Седой уже пытался встать на ноги и добраться до ножа, когда я опустился головой вниз и был буквально выдернут Наташей, с другой стороны.
— Уходим! Надеюсь, на этот раз меня не пришлось долго ждать⁉
В ответ напарница только самодовольно хмыкнула и стала набирать чернильную жидкость из лужи в пластиковую банку. Красным маркером она размашисто подписала тару, на ходу придумав название новой планете «Алмазные копи».
Я чувствовал, что нужно уходить. Сейчас нет необходимости продолжать исследования и рисковать без видимой на то причины. Информация, полученная мною из головы Седого, еще не угнездилась, не стала моей собственной, но я знал, что через несколько дней я смогу их уложить в единое информационное пространство и использовать так как посчитаю нужным. Перепуганный проводник выдал практически все, что было у него в голове. Но разгрести эти завалы, спутанные в единый клубок, получится не сразу. Я уже знал, что искатели приключений обнаружили самопроизвольно возникший портал в шестидесяти километрах от нашей станции. Так что прятаться в голой степи от военных постов им не требовалось. Грузы и людей доставляли машинами. В безжизненном солончаке, на дне извилистого оврага, неподалеку от поросшего камышом берега озера Балхаш; неприметный с виду портал, казался чем-то совершенно естественным и обыденным. Первые несколько месяцев он еще поддерживался. Активность цветов Тесла в том районе была очень высокой. Но позже энергия питающая портал постепенно угасала, и неуемные авантюристы смогли найти способ поддерживать портал в рабочем состоянии с помощью электрошокеров. Мало того они научились делать проволочные сетки, закрывающие их находку от блуждающих то и дело по солончакам цветов Тесла. В докладах научной группы не упоминалось, что они способны забраться так далеко. Ведь это почти сотня километров от зоны стеклянных полей.
— Эти паразиты оказались намного проворней ученых и военных. Да всех нас вместе взятых. Они печатают рекламные проспекты, натаскивают зазывал, которые обещают в новом мире чуть ли не райскую жизнь. Молодые, крепкие люди уходят вслед за ними целыми семьями!
— И что дальше? — спросила Наташа, присаживаясь на камень возле портала на Тихую планету.
— А дальше. Дальше их ждет палаточный городок, десяток вооруженных отморозков, и изнуряющая работа под палящим солнцем. Превращенные в бесправных рабов, они целыми днями ползают на корточках, выискивая в песке алмазы. Женщины, дети, все.
— Вот поэтому все тропы, ведущие через башню к другим планетам надо контролировать.
— Как! Наташенька! Как можно это контролировать? Что, сторожа с ружьем поставить⁉ Да и тот, кто возьмет на себя эту обязанность мало чем будет отличаться от бандюг, организовавших бизнес просто-таки вселенского масштаба и космической прибыли! Сколько, по-твоему, может стоить полкило крупных алмазов?
— Мы здесь не для того чтобы спасать несчастных, обманутых людей. У нас совсем другие задачи и цели.
— Да⁉ Какие, позволь узнать⁉ Выяснение истинной цели появления на Земле таинственного артефакта? Зачем бы он здесь не появился, мы все равно примем это как факт. А вот все, что будет происходить в связи с ним это, как раз, очень важный вопрос. Можно сказать — политический вопрос. И генерал не просто так гнал волну. Если хоть часть информации просочится, за башню начнется кровавая бойня! За тонкой чернильной пленкой порталов перестают действовать все законы!