Целуй меня

Глава 20

Неро

С чашкой кофе в руке я прислоняюсь к барной стойке.

Раннее утро. Льющийся в окна небоскреба рыжеватый солнечный свет создает иллюзию безмятежности. Я люблю это время суток. Мир еще только начинает просыпаться, и ты чувствуешь себя единственным человеком на Земле. Время словно бы остановилось, даря этот миг абсолютного покоя, прежде чем планета снова начнет вращаться, и вся ежедневная суета опять вернется. Сегодня утром этот миг мне необходим, чтобы подумать.

Уну я оставил спящей в постели. Всю ночь она ворочалась, ее сон был беспокойным. Ночные кошмары не отпускали ее до самого утра. Их не было уже довольно давно, но, видимо, стресс от того, что Николай объявил на нее охоту, снова выпустил их на свободу. Уна чертовски сильна, но я вижу – она сломлена. И это сделал он. Он сделал ее убийцей и привил те качества, которые по большей части мне нравятся в ней, но впервые в жизни я начинаю понимать: за обладание силой приходится дорого платить. Я хочу, чтобы мой ребенок был сильным, но ни за что в жизни не пожелаю, чтобы сила досталась ему такой же ценой, как Уне. И Уна тоже не захочет этого. Вот, что не дает ей покоя. Я слышу ее слова, вижу ее борьбу, но в то же время замечаю в ее глазах проблески смирения. Любой ценой я выиграю войну у этого ублюдка. Он сломил Уну, но я не отдам ее в его руки. Я сделаю ее королевой, внушающей страх всем, кроме меня. И он никогда не прикоснется к моему ребенку.

— Босс.

Я оглядываюсь на стоящего в дверях кухни Джио. Еще нет и половины седьмого, а он уже здесь, в моей квартире, и выглядит, как и всегда, бодрым. Черт возьми, этот парень когда-нибудь спит?

— У нас небольшая проблема.

Я киваю в сторону двери, и он следует за мной в гостиную. Присев на диван, беру со столика пачку сигарет, достаю одну и зажимаю ее между губами. Джио садится на диван, напротив, и я через стол подталкиваю ему сигареты.

— Зигги, — просто говорит он.

Прикурив, я делаю глубокую затяжку и хмурюсь.

— Вчера вечером Джексон ездил получить с него деньги. Двадцать штук. Он сказал, что заплатит на следующей неделе, но… — приподняв брови, Джио делает затяжку.

Твою мать. Зигги работает в Бруклине – рулит бандой. По большей части это сопляки из трущоб и наркоманы. Но они приносят мне хорошие деньги. Зигги каким-то образом удается держать их в узде – подвиг, на который не каждый способен. По этой причине он нужен мне, но вот уже второй раз он имеет наглость не платить в срок. С такими шавками, как Зигги, есть проблема: стоит убрать ногу с их горла, и они тут же кусают тебя, будь это даже кормящая их рука.

— Джексон поработал с ним. Не сильно, но качественно. Короче… ты же помнишь, что он сделал с ним в первый раз.

Да, когда Зигги впервые зажал деньги, Джексон сломал ему обе ноги. Предполагалось, что это послужит уроком и позволит избежать повторения ситуации.

— Ладно, поезжай и привези его. Позвони, когда он будет у тебя. Я разберусь с этим.

Джио кивает, встает с дивана и тушит сигарету в пепельнице.

Гребаные бандосы. В данный момент все это дерьмо мне совершенно ни к чему, но придется разобраться. Я не позволю самоуправства в своем городе, тем более, когда нам в затылок дышат русские. К сожалению, планета продолжает свое вращение вне зависимости от происходящего.

Подойдя к спальне, я открываю дверь. Уна сидит на кровати с прижатым к уху телефоном и гладит свернувшегося рядышком Джорджа. При виде меня он замирает, а Уна, нахмурив брови, обнимает его за шею и целует в голову. Чертова псина совсем избаловалась. Уна не прерывает разговора, и я понимаю, что она звонит Анне. Ей больше некому звонить, особенно ради пустой болтовни. Думаю, она пытается наладить с сестрой отношения, и понимаю, как это нелегко. Уна не из тех, кто разговаривает просто ради разговора. Честно говоря, она вообще не похожа на других людей.

Я снимаю футболку и спортивные штаны. Она скользит взглядом по моему телу, и я с ухмылкой стягиваю с себя трусы. Уна приподнимает одну бровь. В ответ я улыбаюсь и исчезаю в ванной, мне нужно принять душ.

Выйдя из душевой кабины, я застаю Уну стоящей перед раковиной с зубной щеткой во рту. Одна из моих футболок едва прикрывает ее бедра, волосы собраны в небрежный пучок. Она изо всех сил сдерживается, старается не поднимать на меня глаза. С улыбкой я беру полотенце и медленно оборачиваю его вокруг бедер, а потом, подойдя ближе к Уне, достаю свою зубную щетку. Уна отворачивается и, сплюнув пасту в раковину, полощет рот.

— Как Анна? — спрашиваю я, встречая ее взгляд в зеркале.

— Нормально, наверное, — она пожимает одним плечом.

Выдавив пасту на щетку, я легко целую Уну в шею.

— Дай ей время.

С грустным выражением лица она кивает и выходит из ванной. Я провожаю взглядом ее задницу, едва прикрытую кружевом трусиков и моей футболкой.

Почистив зубы и подравняв щетину, я иду в гардеробную и надеваю костюм.

— Мне нужно кое с чем разобраться, — говорю я, глядя на растянувшуюся на кровати Уну.

— Ладно. Развлекайся.

Я пересекаю комнату, подхожу к кровати и неспешно и глубоко целую Уну.

— Веди себя хорошо.

Она хмурит брови, и я со смехом выхожу из комнаты.

***

Зигги стоит передо мной на коленях, его руки сложены на затылке.

— Послушай, чувак, — тараторит он, — я обещаю, что отдам деньги.

Рядом стоит Джио, а дуло его пистолета направлено в голову Зигги.

Со вздохом я скрещиваю руки на груди.

— Зигги, разве я похож на гребаный банк?

— Прости. Я завтра же все отдам. Пожалуйста… прошу, не убивай меня.

Его нытье выводит меня из себя.

— Не извиняйся передо мной. Ты же ни хрена не сожалеешь о содеянном! — я перехожу на крик.

Он крепко зажмуривается, его губы трясутся.

— Ты умоляешь меня не убивать тебя, хотя прекрасно понимал, что именно этим все и закончится, — я присаживаюсь перед ним на корточки. — Неужели ты думал, что я никак не отреагирую?

— Пожалуйста. Завтра.

В машине звонит телефон, но я не обращаю на него внимания. Звонки не прекращаются, и я бросаю раздраженный взгляд на Томми, сидящего на пассажирском сиденье. Он тянется к телефону, чтобы ответить. Я снова поворачиваюсь к Зигги и уже собираюсь озвучить ему свое решение, когда дверь машины распахивается.

— Босс! — кричит Томми.

— Мне чертовски некогда, Томми. Скажи, что я перезвоню.

— Но, босс …

— Твою мать, Томми! — рычу я и поворачиваюсь к нему. Он замолкает и опускает взгляд. Знаю, он мог бы отступить, но не делает этого. — Это Рафаэль.

Сдвинув брови, я делаю шаг вперед и выхватываю телефон из его рук.

— Джио, если этот идиот шевельнется, пристрели его, — жестко бросаю я и прикладываю телефон к уху. — Сейчас чертовски неподходящее время.

— Анна пропала, — сообщает Рафаэль.

— Что? Как?

— Она была под присмотром четырех моих людей. Полчаса назад их нашли мертвыми. Я уже всех поднял на уши. Мы вернем ее. Просто ты приказывал держать тебя в курсе.

— Проклятье! Черт возьми, Рафаэль! Верни ее, или у нас с тобой возникнет обоюдная проблема в лице Уны.

Рафаэль завершает звонок, и я нервно приглаживаю волосы. Неужели нельзя, чтобы хоть один гребаный день прошел нормально и без приключений? Ну, или пусть случится проблемная сделка с наркодилерами. Пусть даже убийство из мести. Но нет же. Меня обязательно ждут преследование русских, наркокартели, сестры, угодившие в сексуальное рабство, и, наконец, моя беременная и чрезмерно темпераментная женщина-киллер. Хуже не придумаешь.

Я оборачиваюсь, и Джио встречается со мной взглядом. Достав из нагрудной кобуры пистолет, я направляю его в голову Зигги.

— Нет…

БА-БАХ!

Томми, выпучив глаза, бросается обратно к машине.

— Прибери здесь! — на ходу кричу я Джио, и он кивает. Запрыгнув в машину, включаю заднюю передачу и выруливаю с этого заброшенного склада.

— С Анной все в порядке? — тихо спрашивает Томми.

— Будем, блять, надеяться, — еще не договорив фразу, я уже знал, что Анна у Николая. Теперь вопрос в другом: как мне удержать Уну и не пустить ее спасать сестру?

Я вхожу в квартиру. Уны нигде нет. Только лишь Зевс подбегает поприветствовать меня. Джорджа, естественно, не видно. Он с ней. Откуда-то доносится глухой стук. За ним еще один. Похоже, это в столовой, поэтому я иду на звук.

На обеденном столе стоит Уна и держит перед собой арбалет. Нажав на курок, она выпускает стрелу прямиком в висящую на дальней стене картину. Стрела втыкается в самый центр, составляя компанию еще четырем уже торчащим оттуда. Я не могу сдержать улыбку. Уна такая миниатюрная, но выглядит ужасно агрессивно. Снова прицеливаясь, она склоняет голову, и светлые, завязанные в хвост волосы падают на плечо.

— Эта картина стоит тридцать тысяч.

Уна поворачивает голову в мою сторону.

— Она ужасна.

— Это искусство.

— Если хочешь, я дам кисточку Джорджу и попрошу нарисовать нечто подобное, — она улыбается и, вильнув бедрами, плавно смещается на край стола. Я делаю шаг вперед, подхватываю ее и, сняв со стола, ставлю перед собой.

— Вижу, прицел у тебя точен, как и всегда.

Уна приподнимает бровь.

— По-прежнему лучше, чем у тебя.

Опустив взгляд, она проводит пальцем вдоль моего галстука. Я смотрю вниз и вижу одну-единственную каплю крови на безукоризненном бледно-голубом шелке.

— Что я тебе говорила насчет черного? — спрашивает Уна.

— Да, на нем не видно крови, но я выгляжу в нем как варвар.

Губы Уны изгибаются в улыбке.

— Естественно. Не будь дьявол похож на ангела, он не стал бы столь удачливым искусителем невинных душ, правда?

— Хм, — я наклоняюсь, касаюсь губами ее шеи и прикусываю мочку уха. — Ты далеко не невинная душа, Morte.

— Ну, и ты далеко не ангел.

Я ухмыляюсь.

— Иди, потанцуй со мной вокруг огня, маленькая бабочка.

— Мне казалось, что я - отвратительная гусеница.

— Ничего подобного, — я целую ее, и Уна обнимает меня за шею. — Любовь моя, ты бабочка со стальными крыльями.

Уна целует меня в ответ. На уровне подсознания я уже уверен: надвигается буря. Если в течение нескольких часов Рафаэль не найдет Анну, мне придется рассказать Уне об исчезновении сестры, и тогда… держите ее семеро.