Целуй меня

Глава 26

Неро

Твою мать, как же холодно!

Мы с Джио сидим в машине, припаркованной на обочине грунтовой дороги, наполовину скрытой в лесу. И, хотя снаружи метель, а изо рта идет пар, двигатель заводить нельзя.

Сделка, которую я заключил с Сашей, была, мягко говоря, сомнительной. Он поможет мне. Поможет Уне. Но я должен прекратить убийства, затаиться и ждать, пока он сам не свяжется со мной. Короче, я согласился, а он вернулся в Россию с реальным пулевым ранением плеча.

Мне было очень нелегко. Несколько недель от него не было ни слуху, ни духу. Просто сидеть, ждать, ничего не предпринимая – это своего рода мучительная пытка.

Пришедшее от Саши послание было предельно простым. Координаты, время, дата и указание не высовываться, пока не настанет нужный момент. Вот и все.

Понятия не имею, чего мы ждем, и когда настанет этот нужный момент, но все должно произойти через десять минут. Естественно, координаты места назначения указывали на край света – где-то в районе Смоленска, почти на границе с Белоруссией.

Мои нервы на пределе. Нам пришлось ехать в Россию, и остается надеяться, что причина этому – каким-то образом удавшийся побег Уны. Десять минут ожидания истекают, и я уже начинаю психовать, когда из-за поворота показывается свет фар. Мы торчим здесь почти час, и за это время я не видел на дороге ни одной машины. Автомобиль проезжает чуть вперед и останавливается на обочине. Звук двигателя смолкает.

Джио смотрит на меня.

— Саша мог бы дать немного больше информации.

Я молчу, не сводя глаз с автомобиля. Никто не выходит, просто сидят внутри. Несколько минут спустя показываются еще одни фары. Грузовик. Он сбавляет скорость, проезжает мимо стоящего автомобиля и останавливается на обочине. Двери первой машины открываются, и из нее выходят два человека, вооруженные автоматами.

— Думаю, это то, чего мы ждем, — говорит Джио.

Я беру лежащий на приборной панели пистолет.

— Работаем четко и быстро. Они нас не ждут.

Он кивает, берет пистолет, и мы тихо выходим из машины. Рыхлый снег делает наши шаги совершенно бесшумными. От ледяного холода немеют пальцы. Мы идем вдоль лесополосы, пока не оказываемся прямо через дорогу от грузовика. Из него тоже выходят двое, и вся группа из четырех человек направляется к кузову. С грохотом поднимается дверь, а потом я слышу это… тихий плач, доносящийся из глубины багажника. Плач младенца.

Я быстро перебегаю через дорогу и, не дав никому опомниться, убиваю двоих, одного за другим, после чего оказываюсь под прицелами автоматов. Но бегущий следом Джио расправляется с остальными. Подойдя к грузовику, я заглядываю внутрь. Темно, но мне удается разглядеть ящики с оружием, патронами и коробки с продовольствием. А в самом углу… источник того самого плача. Запрыгнув внутрь, я достаю телефон и включаю фонарик. Черная спортивная сумка спрятана среди ящиков со взрывчаткой, но мне сейчас не до оружия. Я расстегиваю сумку, а там… завернутый в несколько одеял, лежит младенец. Мой ребенок. Из-за одеяла выглядывает клочок бумаги, развернув который я читаю написанные неровным почерком слова: Я не могу помочь Уне, но с ней все будет в порядке. Позаботься о ее сыне. Он – источник ее счастья.

Сглотнув ком в горле, я прижимаю к груди своего ребенка. Мой сын. Я в неоплатном долгу перед Сашей.

Я спрыгиваю с грузовика и встречаюсь взглядом с Джио. Легкая улыбка появляется на его губах, когда он видит в моих руках кричащий сверток.

— Она сделала это, — произносит Джио.

Я киваю. Да, сделала. И теперь мне остается только надеяться, что она не принесла в жертву себя. Держа в объятиях своего сына, я понимаю, что никогда не любил Уну сильнее, чем сейчас. Она нужна мне. Я нужен ей. Я буду оберегать нашего сына ценой собственной жизни, пока Уна не вернется домой. Она обещала мне.

— Взорви грузовик, — говорю я и, перешагнув через трупы, направляюсь к нашей машине.