Цена моей нелюбви. Я тебя верну (СИ)

Глава 19

Открыв глаза и повернувшись к окну, где сквозь шторы начинают пробиваться первые лучи солнца, я понимаю, что уже утро. Однако ощущения, что я выспалась, вовсе нет. Все потому, что неуемные мысли не давали покоя ночь напролет. Из раза в раз я прокручивала в голове вчерашний день, и любая мысль об Альпарслане приводила лишь к одному желанию: уехать. Ото всех. Навсегда. И самой руководить своей жизнью, а не опираться на других, как я делала до того, как снова встретила бывшего.

Знаю, что сбежать — всегда проще. Гораздо проще, чем справляться с проблемами, которые выворачивают тебя наизнанку. Наверное, это удел слабых, ведь сильные идут напролом. До победного конца. Несмотря ни на что и даже где-то вопреки.

Однако решит ли побег мои проблемы? Большой вопрос.

Наши с Альпом силы неравны. Это константа. У него есть все, чтобы противостоять любому. И уж мне — тем более.

Сила. Власть. Деньги.

Что есть у меня?

Пожалуй, ничего из перечисленного, за исключением опыта работы, который появился под крылом Руслана. О последнем, кстати, думать совсем не хочется. Любая мысль о нем тяжелее, нежели осознание того, что Альп вновь появился в моей жизни. Наверное, потому что я вернулась в город, где мне причинили уйму боли. И вернулась по просьбе того, кому так сильно доверяла.

Руслан…

От него я никогда не ждала подвоха. Растворилась в его заботе. Во взгляде, который изо дня в день уверял, что я под надежной защитой. В голосе, который говорил, что Альп давным давно забыл обо мне, так как счастлив со своей Ларисой.

Абрамов заставил меня поверить в то, что не все потеряно, когда я так в этом нуждалась.

Есть люди, которые могут помогать бескорыстно. Я думала, все, что он делает, делает только потому, что, в отличие от моего бывшего мужа, у него есть сердце. Душа. Сочувствие.

Но все оказалось ложью…

И слова Ренаты тому подтверждение. Дичайшее разочарование почти привело меня на грань нервного срыва. Хотя казалось бы, я и так пережила более чем достаточно. Но судьба решила добить меня.

«Измываться — так по полной, Дарина!» — шепчет внутренний голос.

Оторвать меня от человека, который стал очень дорог. А до недавних пор Руслан таким и был.

Сейчас, уже на более-менее ясную голову я делаю неутешительные выводы. К моему глубокому сожалению. Раньше я никогда не задавалась вопросом, сколько стоит чья-то жизнь. На что ты готов пойти ради денег? И как далеко можно зайти, желая перехитрить всех и отомстить тому, на кого держишь злобу?

Я не знаю, сколько денег дал Руслану Альпарслан… Что стояло на кону? Каков был уговор? Да и, честно говоря, знать не хочу. Очевидно, что у бизнесменов свои расценки. Но, видимо, сумма была достаточной, чтобы действовать как Абрамов. Смотреть мне в глаза, прикидываться другом и… вести двойную игру. Хотя… скорее всего, даже тройную, исходя из слов Ренаты. Раз он наплевал на договоренность с Чакырбейли и начал творить то, что в планы бывшего мужа точно не входило…

Его планы — отдельная статья моей личной агонии. Потому что быть в неведении — самое худшее из зол…

«Во всем, что с тобой случилось, есть причина и объяснение. Это твоя слепая вера людям», — снова подсказывает мне внутренний голос, а я лишь мысленно киваю, соглашаясь с этим простым и ясным как белый день выводом.

Все знали об истинном раскладе вещей, кроме меня. Люди играли на моих нервах. Лавировали как могли, а теперь ошарашили правдой. Теперь мне придется жить дальше и смиряться с новой реальностью, где больше нет тех, кто за меня. Есть те, кто хотел как лучше, и те, кому это было выгодно.

Чувствую себя морально раздавленной. Пешкой в чьей-то игре. Марионеткой в руках того, кто все это затеял. Не один Альпарслан во всем этом замешан. Но проще было винить во всем именно его. Теперь же… Понимаю, что нужно смотреть глубже. Но сил на это совсем нет.

Я более чем поверхностна в таких делах и очень наивна. Мне проще спрятаться в свой кокон и не выходить из него. Но так продолжаться не может. Уже не может. Нужно что-то предпринимать, иначе подобное может случиться снова. Иначе все решат, что поступать со мной подобным образом — нормально. А это не так. Далеко.

В следующий раз я просто не выдержу. И сейчас-то еле держусь. И то из-за сына.

Я встаю с постели, прислушиваясь к тишине в доме.

Мельком поглядывая на кроватку Каана, убеждаюсь, что он ещё спит, и улыбаюсь. Смотря на него, я понимаю, что нельзя отчаиваться. Ни в коем случае.

Подхожу к окну и кладу ладонь на холодное стекло. Вглядываюсь в панораму города и раздумываю о том, что делать дальше.

Зная, какой властью и силами наделён Альпарслан, понимаю: он найдёт меня везде. А значит… долго скрываться не получится. Тем более сейчас он знает, что его сын со мной…

Наш сын.

Чакырбейли так просто этого не оставит.

Вчера конструктивного диалога с ним так и не получилось, хотя я очень надеялась, что все наконец прояснится. Но кроме очередных “ты будешь” и ты “должна” — я не услышала ничего. А этого чертовски мало.

Мне нужна конкретика, которая подскажет дальнейшие действия. Под его дудку плясать я не собираюсь.

Да и он, думаю, прекрасно понимает, что как раньше уже не будет. Смысла возвращаться к прошлому я не вижу, несмотря на то, что тело помнит его прикосновения, а сердце отзывается на его голос. Все внутри трепещет. Но больше всего завораживает сцена, когда Каан лежал на руках Альпарслана… Улыбался ему. Радовался приходу отца. Признал в нём родного. Это трепетное отношение всколыхнуло чувства, которые, казалось бы, уже давно растаяли.

Ну и как после этого оставаться ко всему равнодушной?! Как раз и навсегда вычеркнуть Чакырбейли из своих мыслей?

Ответ приходит незамедлительно:

Это просто невозможно.

Устало потерев лицо и так и не найдя выхода из ситуации, я иду в ванную. Умываюсь. Делаю повседневные дела, а когда выхожу из нее, слышу робкий, тихий стук в дверь. Если бы Каан не спал, я бы точно не услышала.

Я мысленно напрягаюсь, ожидая увидеть кого угодно… В последнее время моя квартира пользуется спросом. Кто только в ней не был! Однако открыв входную дверь, я расслабленно выдыхаю, глядя на Азизу, которая явно очень торопилась. Няня запыхалась и выглядит встревоженной. На лице — следы бессонной ночи. Очевидно, не одной мне сейчас тяжело.

— Рассказывай, — говорю уже на кухне, протягивая ей чашку чая.

Азиза тяжело вздыхает. На глазах застыли слезы. Она обхватывает ладонями стакан и качает головой.

— Я же говорила, что мамы проблемы с сердцем, — всхлипывает она. — И что нужна операция. Срочно. Иначе… иначе…

Она не договаривает, закрывает лицо руками и сотрясается от рыданий, вызывая во мне одно лишь желание: обнять и успокоить.

Я подхожу к ней и начинаю гладить по волосам.

— Не переживай, все обязательно образуется… — шепчу едва слышно.

— Нет… — Она прижимается ближе. — Я не уверена в этом, Дарина. Для операции нужны деньги, а найти крупную сумму в такое короткое время — почти невыполнимая задача. Брат сказал, что продаст квартиру. Но разве это можно сделать быстро? Если только совсем дешево. Поэтому он влез в микрокредитные займы. Я боюсь, что он не выдержит такой нагрузки. Это тяжёлое бремя. Брат сказал не беспокоиться, но как я могу быть спокойна, когда меня даже не пускают к ней в палату?!

— Тише… — хриплым голосом отзываюсь я. — Ты могла не приходить к нам. Я бы никогда не осудила тебя за это.

— Брат заверил, что все сделает как надо, а мне лучше поехать на работу. Вот я и здесь. Думала, смогу абстрагироваться, но ошиблась…

— Мне так жаль, Азиза, — вздыхаю я. — И маму твою. Она у тебя очень хорошая, раз ты о ней всегда с теплом отзываешься.

— Да, так и есть, — легко соглашается она. — Она чудесная… всегда меня поддерживала. Мы с ней очень близки. Постоянно созванивались. Ни дня не могли без этого ритуала! Чувствуем друг друга в критической ситуации. Оттого и боль сильнее.

Азиза продолжает говорить о своей маме, и каждым последующим словом словно расковыривает мои незажившие раны. Я невольно сравниваю свою мать с ее. Моя уж точно никогда обо мне не волновалась бы. И точно не звонила бы узнать, как у меня дела.

Когда на меня обрушились проблемы и все СМИ заполнила клевета, она просто от меня отвернулась. Несмотря на то, что ей я сказала правду. Но ей было все равно.

А за прошедший год она наверняка обо мне забыла. Вычеркнула из своей жизни неугодную дочь. Раз и навсегда, будто меня и не существовало никогда.

Воспоминания о том, что случилось, причиняют мне боль. Сердце невольно сжимается, и я рвано выдыхаю.

— Ну вот видишь. — Я поджимаю губы. — Твоя мама обязана выздороветь, ведь у вас такой крепкий союз. Нерушимый. Ради тебя. У вас есть связь, и это замечательно. — Я жмурюсь, позволяя проклятым слезам литься из глаз. — Я бы ради такой мамы что угодно сделала. На другой конец земли бы поехала только ради того, чтобы быть рядом. Все что угодно… если бы она меня любила. Поддерживала бы в трудную минуту. Будь она настоящей матерью, как твоя. Поэтому, конечно же, за нее нужно бороться. Моя, к сожалению, не такая… Она при первой возможности отказалась от меня. — Делясь сокровенным, я чувствую некое облегчение. — Самое болезненное то, что я даже не поняла, какую я ошибку совершила, чтобы вот так вот отрекаться от меня. Возможно, это просто какая-то личная неприязнь. Какое-то давнее неприятие. Я не знаю… Я не совершала плохих поступков! Но она считает иначе. Я развелась, и это моя главная ошибка. Я опозорила семью. Нужно было дальше жить с мужем, который откровенно признался в своей измене и даже ее не скрывал. Сказал, что любит другую. Наверное, тогда им всем было бы легче… — Я горько усмехаюсь. — По их мнению, так было бы правильнее. А я по истечении времени начала смотреть на ситуацию с другой стороны и спрашивать себя: почему? Почему меня так легко вычеркнули из жизни, посчитав, что я грязь под ногами? Легко оттолкнули, сказав, что я для них никто. Чужой человек. Не знаю, зачем себя терзаю. Наверное, нравится заниматься самокопанием. Но очевидно, они просто меня не любили. Дело даже не в том, что о моем разводе подумают другие, а именно в их нелюбви. Поистине любящий никогда не отречется от родного человека. Остальное — сказки.

Вывод неутешительный, и жить так тяжело. Осознание, что никого нет рядом — убивает. Между нами повисает тишина.

— Ты сильная, Дарина. Не каждая может выдержать подобное, но ты держишься. И поэтому не останавливайся. Двигайся дальше несмотря ни на что. Тем более у тебя есть Каан. А им… Знаешь, как бы то ни было, им все вернется. Бумеранг есть. Они тебя просто недостойны.

— Ох, они говорили иначе. Что это я недостойна быть членом их семьи.

— Чушь! — вмиг вскипает Азиза. Встает со стула и тоже обнимает меня. — Все возвращается на круги своя. Нужно просто потерпеть. Переждать бурю, и станет гораздо лучше. За закатом всегда наступает рассвет. Все у тебя будет хорошо. И Каана поднимешь, и с личной жизнью наладится. Главное, не унывать.

Я рвано вздыхаю и вытираю с глаз слезы.

Как же не вовремя я начала вспоминать о прошлом! Эмоции мне неподвластны. Затягивают в воронку и не дают покоя. Да и устала я морально. Все навалилось. А тепло Азизы растрогало меня. Ещё и слова о своей матери…

Таким я никогда не смогу поделиться, потому что в нашей с ней ситуации все слишком безнадежно.

Мы с Азизой ещё немного времени проводим на кухне, пока наше единение не разрывает громкий крик сына. Няня тут же вскакивает, заверяя, что справится сама, а я должна заниматься своими делами. Я киваю, мельком глядя на часы. В это время я обычно собиралась в офис к Руслану. Теперь же… такой необходимости нет. После его угроз и липового контракта, после моих подозрений по поводу Альмиры и слов Ренаты я не хочу его видеть. На мой взгляд, это самое правильное решение. Иначе я могу не выдержать и наговорить лишнего, а он мне не чужой. Однако отношения, начавшиеся со лжи, обречены на проигрыш. Да и мне не нужны лишние нервы. Участвовать в постановке больше нет желания. Не знаю, правдивы ли слова Альпарслана по поводу того, что он решит вопрос с контрактом… Но очень надеюсь, что затеяв свою игру, бывший муж понимал последствия, а значит, должен разобраться с Русланом сам. И не тревожить меня по этому поводу.

Бо́льшую половину дня я провожу за компьютером. Рассматриваю различные вакансии и рассылаю свое резюме. Безусловно, всем требуется и причины того, почему я увольняюсь из столь известной компании? К этому вопросу я была не готова, поэтому начинаю записывать на листок приходящие в голову мысли. Нужно подготовиться к собеседованию. Все же в офисе Руслана было гораздо проще. Я могла работать дистанционно. Могла уходить почти в любое время, зная, что мне ничего за это не будет.

На новом месте такой вольности никто не простит. Поэтому нужно основательно подготовиться и настроиться на то, что за любыми промахами будет следовать выговор. По голове точно гладить никто не будет. Зато я сбегу от всех. Не буду никому должна. И зависеть тоже ни от кого не буду. Стану самостоятельной и начну свой путь правильно, как, наверное, и должна была поступить еще тогда… Но тогда я была слишком растеряна, чтобы собраться. Сейчас же у меня есть желание и нужный опыт. Надеюсь, они помогут мне найти подходящую должность и устроить свою жизнь.

Начать ее с чистого листа.

Помимо прочего я рассматриваю лучшие города для нас с Кааном. Подсчитываю бюджет. Выписываю колонку из квартир и будущих садиков и не забываю разослать резюме и туда. Нужно иметь запасные варианты на случай, если мы сможем уехать отсюда без последствий в виде Альпарслана, который может помешать.

Я устало откидываюсь на сиденье, рассматривая очередную вакансию. Глаза уже болят от напряжения. Дабы немного отвлечься, достаю телефон, листаю сообщения и снова натыкаюсь на СМС Альпа…

С шумом втянув воздух, пробегаю взглядом по строчкам:

«Прости, но сегодня я не смогу прийти. Получится слишком поздно, вы будете спать. Поэтому ложитесь сами, а я завтра к вам обязательно приеду».

Когда он уходил, то был взвинченным и нервным. Вероятно, что-то случилось. Но меня, если честно, это мало интересует.

Больше то, что касалось меня и его… Наших дальнейших взаимоотношений и Каана. Придя к нам, Альп выглядел задумчивым. Смотрел на меня искоса и явно хотел что-то сказать, однако не решался. А это на Чакырбейли очень не похоже. Значит, дело серьезное.

Отодвинув листок с выписанными городами, я переключаюсь на поиск квартиры. Мне нужна и она. Потому что эта… принадлежит компании Руслана, а порвав с ним, я не смогу больше здесь находиться. Временное жилье найти несложно. Вариантов более чем достаточно.

За этим делом не замечаю, как проходит день. За окнами уже темнеет. Наступает вечер. Азиза вовсю хлопочет на кухне, попутно успокаивая взбунтовавшегося сына. Я же окидываю взглядом стол, за которым сижу, и с ужасом замечаю, что вокруг меня кипа бумаг и пустая тарелка из-под печенья. Видимо, от стресса не заметила, как все съела.

Глаза разбегаются. Я начинаю раскладывать все по стопкам. Отдельно вакансии, квартиры, города для проживания. Все же это очень хлопотное дело. Отнимает все силы. Но несмотря на это, сделала я многое и могу собой гордиться.

На следующей неделе мне назначили два собеседования. А уже с завтрашнего дня я могу смотреть и квартиры для нас с Кааном. Договорилась с арендодателями. Остаётся надеяться, что реальность окажется такой же, как и картинка, которая размещена на сайте.

— Устала?

Я не замечаю, как подходит Азиза. Она кладет ладонь на мое плечо и сжимает.

— Может быть приляжешь? Ты весь день не отрываешься от компьютера.

— Да, ты права, — соглашаюсь тут же. — Я пойду и…

Договорить не успеваю. Звонок мобильного захватывает внимание. Я хмурюсь, думая, что звонят по квартире или выбранной вакансии. Поэтому, даже не посмотрев на контакт, не задумываясь, беру телефон.

— Алло, — отвечаю тут же. — Это Дарина. Вы что-то хотели? По квартире или…

— Дарина, — знакомый голос царапает сердце. — Здравствуй.

— Альп? — Я поджимаю губы и направляюсь в спальню. Прислоняюсь к двери и едва заметно вздыхаю. — Зачем ты звонишь? Чего ты хочешь?

— Есть важный разговор, — объясняет кратко. — Попроси няню нашего сына, — делает акцент на слове “нашего”, — чтобы посидела с ним, пока мы будем говорить. Ближе к восьми встретимся, — произносит он так, будто я уже согласилась. — Нам нужно обсудить одну тему.

— Я не могу оставить ребенка. — Сердце начинает стучать в бешеном ритме. — Как мне быть? Тем более в такое позднее время. У Азизы сейчас не лучшие времена. Оставлять ее в таком положении — кощунство с моей стороны. Да и сказать ты можешь все по телефону. Зачем где-то встречаться?!

— Я решил вопрос с контрактом, Дарина, — вдруг ошарашивает он признанием. — Руслан больше тебя не побеспокоит. С ним покончено. Пять лет отрабатывать не нужно.

— Спасибо, — облегченно выдыхаю я. — Там такие жёсткие условия… Я уже думала, что это будет невозможно.

— Попроси няню остаться, — с нажимом повторяет он. — Буквально на пару часов. Выдели мне их. Прошу. Обсудим некоторые детали. Это важно. Так просто я бы не стал тебя беспокоить. А обсуждать столь щепетильные темы лучше наедине. Как считаешь?

Альпарслан почти не давит, и это меня, мягко говоря, удивляет. Совсем не его стиль. Да ещё и просит о встрече. Не настаивает, а объясняет спокойным тоном необходимость встретиться. Поверить не могу!

— Хорошо, — соглашаюсь спустя минуту. — Пришли мне адрес. А я пока спрошу у Азизы, сможет ли она посидеть с Кааном. Как я уже говорила, у нее сейчас не лучшие времена. Поэтому не уверена, останется ли она.

— Сообщи, как поговоришь с ней…

А следом звучат монотонные гудки.

Я перевожу дыхание и мчусь в кухню, где стоит Азиза с Кааном на руках.

— Ты что-то хочешь сказать? — Она вопросительно выгибает бровь.

— Да. Мне нужно отъехать на пару часов. Ты как на это смотришь? Или тебе нужно к матери?

Она отрицательно мотает головой.

— Недавно созванивалась с братом. Никого к маме не пускают. Поэтому я останусь здесь. Да и Каан меня немного отвлекает. Не переживай. Можешь идти спокойно и не думать о нас.

Я киваю и на ходу отправляю Альпу сообщение о том, что Азиза сможет посидеть с Кааном. Он незамедлительно скидывает адрес, где мы должны встретиться, а я иду к шкафу, чтобы выбрать одежду. Особо не заморачиваюсь и даже толком не крашусь. Наношу на лицо увлажняющий крем, на губы — едва заметную помаду, которая больше защищает кожу от обветривания, нежели придает цвет. Выбираю удобное чёрное платье, и, накинув пальто ему в тон, выхожу из квартиры. На улице заметно холодает. Без него не обойтись.

Стоя у подъезда, я вызываю такси и с каждой минутой ощущаю нарастающую тревогу. Предчувствие, что что-то должно произойти, не отпускает. Не знаю, отчего такое состояние. Возможно, причина всему встреча с Альпом. Мысли о нем всегда будоражат кровь. Заставляют задыхаться от переполняющих эмоций. Тем более это наша первая встреча наедине.

Тет-а-тет.

Доехав до назначенного места, я поднимаю бровь, окидывая окружающее удивленным взглядом. Потому что приехали мы на порт.

— Альп, я не понимаю, куда дальше идти… — растерянно произношу в трубку. — Здесь повсюду судна.

— Видишь красный маяк? Двигайся левее. Дойди до самого конца. Сейчас я скину точную геолокацию. Жди.

Через секунду приходит местоположение, и я тут же иду по этому направлению, натыкаясь на все большее и большее количество яхт. Какая из них его — не знаю.

— Я дошла до указанного места, — сообщаю.

— Яхта называется Kader. Я тебя вижу, Дарина. Подними голову.

Сделав, как он говорит, я тут же встречаюсь с темными глазами Альпарслана, которые светятся в свете фонарей. Он стоит на одной из яхт и смотрит на меня сверху вниз.

Я окидываю его беглым взглядом, отмечая, что сегодня мы — как день и ночь.

Он в белом. Я в черном. Совершенно разные и далекие друг от друга.

Я ступаю по трапу, и Альп протягивает мне руку, за которую я тут же хватаюсь и оказываюсь на яхте.

— Присаживайся, Дарина.

Его горячее дыхание касается моей шеи, отчего я невольно вздрагиваю, чувствуя, как по телу проходят маленькие электрические разряды.

Бывший муж наливает сок в бокал и ставит передо мной на стол. Сам садится напротив. Смотрит задумчиво, будто впитывая мой образ, но не произносит ни слова.

Этот молчаливый зрительный контакт затягивается на несколько минут, а потом Альп осушает свой бокал и разрушает тишину.

— Есть то, что ты должна знать, Дарина, — перекатывает он на языке мое имя. — И откладывать этот разговор я не намерен.