Цепи. Останься со мной

Глава 2

Диана

Я снова открыла глаза раньше будильника. Приподнялась и взволнованно оглядела комнату, будто здесь мог быть кто-то еще. Пустота и покой. Он давно не заходил сюда… А кроме него, никто бы не посмел, поэтому я сонно вернула голову на подушку.

Какое-то время просто лежала, глядя на лучи солнца, плывущие по потолку. Странно, в последнее время все чаще акцентировала внимание на мелочах. Приятных мелочах, которые забавляли меня или приносили радость. Возможно, спасалась, таким образом, от переживаний, следующих за мной по пятам.

В пространстве раздался настойчивое пиликанье. Отключив электронные часы, стоявшие на тумбочке, я поднялась с постели, ощущая легкое головокружение. В этой небольшой светлой комнате двуспальная кровать занимала большую часть пространства. Еще здесь находился узкий шкаф, симпатичный стол со стулом, трельяж в том же стиле и два окна, занавешенные тонкими шторами, которые пропускали свет с самой зари.

Потянувшись со сладким стоном, я направилась в туалет. Там же вмещался небольшой душ, а так же полочки с щедрым запасом гигиенических средств. Открыв кран в раковине, я по привычке прислушалась к ощущениям. Но ничего похожего на тошноту не уловила. Только желание съесть чего-нибудь вкусненькое и поскорее! Да. Взамен токсикозу пришел завидный аппетит.

Умывшись и приняв быстрый душ, я, обернутая полотенцем, вернулась в комнату, где первым делом открыла окна. Вдохнув свежий утренний воздух мая, подставила лицо солнцу. Из этой комнаты виднелся ухоженный газон, который простирался до каменного забора и прудик с декоративными растениями.

Пройдя к шкафу, я достала бесформенную футболку и джинсы. Не без труда натянув вторые, встала перед зеркалом, чтобы застегнуть ширинку, но… увы. Стоило попробовать и тут же начинало неприятно сдавливать живот. Повернувшись боком, я закусила губу, удрученно отметив, как он уже выпирал.

– Ну и что мне теперь прикажешь делать? – строго спросила я, будто солнышко внутри меня могло ответить.

И нет, я неспроста использовала это приторно-ласковое словечко. Малыша внутри себя я представляла именно солнышком! Маленьким, тепленьким, капризным, но определенно излучающим свет. Да, вот так. Внутри меня росло солнышко!

Шумно выдохнув, я вернулась к шкафу и рылась там минут десять, прежде чем выбрала платье на бретельках и вязаную кофту на пуговицах. Я понимала, что очень быстро запарюсь в ней, но зато она наверняка скроет мой живот.

Одевшись, я оглядела себя в зеркале, и осталась удовлетворена. В последний момент встретилась со своим взглядом. Тело бросило в жар от того, что он отражал.

Ты не сможешь долго скрывать, Диана. Рано или поздно он узнает! Очень скоро все начнут замечать. И что тогда будет, я слишком живо представляла в своей голове, чтобы в глазах отразилась паника.

Упрямо отвернувшись от зеркала, я убрала вещи в шкаф, аккуратно разложив их по местам, и тщательно заправила постель. Затем еще раз вернулась к зеркалу, чтобы заплести волосы в тугой хвост. Несколько месяцев прошло, а руки до сих пор бережно водили расческой по голове. В первые дни кожа у корней болела так, будто на ней остались рваные раны! Что в общем-то не исключено, ведь отец выдирал мои волосы без пощады…

Сглотнув, я одернула себя от воспоминаний, которые хотела бы забыть навсегда. Но разве возможно забыть день, когда я пережила столько потрясений?! День, который закончился тем, что меня… купили.

Взгляд неизбежно утонул в пространстве. Мысли завертелись мельницей в голове, но эти мысли не причиняли боли. Почти…

После отъезда отца и Альберта, точка воспоминаний давалась мне легче всего. Охрана привела меня в эту самую комнату. Помогла лечь на кровать – раньше их было здесь две одноместных – и я больше не двигалась. Надеялась отключиться, но боль в теле не позволяла даже маленькой передышки.

Тихо всхлипывая и издавая стоны, я не шелохнула, когда дверь в комнату неожиданно открылась. Послышались шаги, а затем ласковый шепот:

– Сейчас, моя девочка… Сейчас я все сделаю!

Сфокусировав изможденный взгляд, я увидела Катю, которая присела на корточки рядом с кроватью. Катенька… Она хмурым взглядом осмотрела мое израненное лицо и ласково погладила меня по голове. Но я тут же зажмурилась от боли, чувствуя, как по щеке скатилась горячая слеза.

– Ничего-ничего, все заживет! Я тебе обещаю…

Она повернула меня на бок, начала расстегивать платье и бережно снимать его с меня. Дверь снова открылась.

– Еб твою мать… – послышалась ругань ошалевшего Саши.

– Тихо ты! Потом поделишься долбанными впечатлениями.

– Надо что?..

– А то не понятно? – огрызнулась работница. – Неси аптечку! Полотенца там… тазик для воды.

Повар послушно ушел, а она осталась со мной. Успокаивала каждый мой стон, разговаривала прямо как с маленькой. Сняв всю одежду, Катя укрыла мое трясущееся тело покрывалом, и на какое-то время ее голос пропал из комнаты. Вернувшись, она положила на край кровати какую-то пижаму. Саша тоже подоспел с аптечкой и полотенцами.

Работница послала его на кухню, пока никто не хватился, а сама убрала с меня одеяло и помогла встать, чтобы отвести в душ. Там я еле держалась за стенку и ныла, пока она смывала с меня грязь, пот и кровь. При этом все воемя приговаривала:

– Потерпи… Потерпи, девочка. Совсем немножко осталось! Надо смыть, надо привести себя в порядок, чтобы раны не загноились.

Катя завернула меня в полотенце и отвела обратно в постель. Но только собиралась заняться моими ранами, как дверь в комнату внезапно открылась. Работница едва успела накрыть меня одеялом и резко выпрямилась. Я тоже настороженно уставилась на охрану, которая пропустила в комнату солидного мужчину в возрасте, а еще двух молодых девушек в белой униформе.

– Все посторонние, освободите помещение! – непреклонно велел он.

С ходу оценив обстановку, Катя беспрекословно подчинилась. И охрана тоже вышла из комнаты. Незнакомец оказался врачом-травматологом. Он с профессиональным хладнокровием раскрыл меня, сказал подняться и внимательно осмотрел. Попутно давал указания девушкам, тихо стоявшим где-то позади.

Они действовали слаженно, не задавая вопросов. Зашуршали всякими упаковками, инструментами, коробочками. Вердикт от меня не скрывали. Врач лаконично сообщил, что я получила много ушибов, но переломы маловероятны. Однако он заверил, что завтра меня отвезут на рентген, чтобы наверняка исключить серьезные травмы.

Позже я много раз мысленно возвращалась к этому моменту. Влас велел привезти этих людей… Он позаботился, чтобы мне оказали квалифицированную медицинскую помощь, не оставил меня в таком состоянии! И ни разу я не смогла себе ответить однозначно: почему?

Мужчина вышел, а девушки остались, чтобы сделать мне несколько болючих уколов и обработать раны. Несмотря на лекарства и осторожность медсестер, я ощущала боль каждой клеточкой. И сейчас вспомнила бы ее в мельчайших деталях. Поразительно, как у меня в этом аду не случился выкидыш… Но малыш все еще находился внутри меня. А значит, кому-то наверху это было очень нужно.

Открывая дверь и выходя из своей комнаты в темный коридор, я каждый раз улавливала, как меняется мое внутреннее состояние. Движения становятся скованными, взгляд – бегающий, настороженный, шаг – неуверенный. Этот раз не стал исключением. Ведь как бы я не старалась быть тенью, мне все равно не удавалось совсем избегать пересечений с хозяином дома…

Каждое из них становилось испытанием. Я буквально чувствовала себя виноватой, за то, что попалась ему на глаза! Впадала в ступор, ощущала волнение и страх, не поддающийся объяснению. Хотя ведь это было оправданно – моя судьба находилась в руках Власа. Я смирилась с этой ролью и не строила никаких иллюзий. Он… Он мог сделать со мной, все, что посчитает нужным! Все, что угодно, в любой момент. И моя фантазия не стеснялась рисовать последствия его решений в гневе. А бандит практически всегда находился в дурном и суровом настроении.

Один случай стал очень показательным. Однажды я мыла полы на лестнице, убирая следы, которые оставил Саша, когда поднимался на кухню с ящиком размороженного мяса. Один из дежуривших охранников, будто нарочно пошел прямо по помытому, при этом нагло глядя мне в глаза. Однако внезапно поскользнулся и с грохотом приземлился на пол.

Я, конечно, испугалась в первую секунду, но учитывая, как все нелепо произошло, и как он небрежно ко мне отнесся, с моих губ вдруг сорвался смешок. Парня привело это в ярость. Он поднялся, угрожающе навис надо мной и, грубо высказавшись, пнул ведро с водой. Большая грязная лужа расползлась по полу. Теперь уже охранник ухмыльнулся и спокойно отправился по своим делам.

Меня не сложно было обидеть в безнадежной и беспросветной реальности. А это стало очень обидным, унизительным поступком. Собирая воду, я никак не могла перестать плакать. Проходившая мимо охрана равнодушно наблюдала за моей уборкой, и возможно даже посмеивалась. Поэтому я не придала значения, когда в холле снова раздались шаги, которые вскоре оказались совсем рядом…

Вскинув глаза, я испуганно ахнула, увидев Власа. Он возвышался надо мной грозной скалой, стоя дорогими ботинками на луже, которую я не успела вытереть.

– Иди в свою комнату, – велел тихо и непреклонно.

– Я… все уберу!..

– Ты слышала, что я сказал?

Бандит говорил спокойно, но меня прямо потом прошибло. Я так разнервничалась, считая, что допустила ошибку… Что меня накажут и теперь не выпустят из комнаты! Однако когда я скрылась в коридоре, до меня вдруг донесся жуткий шум.

Не знаю, о чем я думала, когда ноги понесли меня назад. Слыша стоны и грохот, я притаилась за перилами и замерла в оцепенение. Тот самый охранник, обидевший меня, валялся возле лестницы. На мокром полу виднелись красные разводы, и по ним хладнокровно ступал Влас.

В какой-то момент он словно почувствовал меня. Вдруг обернулся, и внутри передернуло, когда я увидела его дьявольски черный взгляд. Попятившись, я убежала в комнату и больше в этот день не выходила.

В течение недели я не раз видела, как этот избитый парень с закатанными рукавами мыл лестницу. Видя меня, он отводил взгляд. Не смел ни единым жестом как-то показать злость. И вообще вся охрана с того момента, будто боялась даже смотреть на меня, не то что подходить!

Влас устроил показательное наказание, вот только я не ощущала себя особенной. То, каким способом он это сделал пугало до дрожи. И наводило на мысль, что однажды я сама могу попасть под его горячую руку…

– Доброе утро! – воскликнула я с улыбкой, заходя на кухню и поймав глазами Катю, которая уже вовсю хлопотала.

– О, привет, принцесса! Ты как всегда ни свет, ни заря…

Да. Чтобы наверняка не пересечься с хозяином дома. И чтобы в четырех стенах не мучиться от мыслей.

– Завтрак сделаешь сама, хорошо? А то я тут не успеваю.

– Конечно-конечно, – уверила я, с пониманием посмотрев на ее руки, облепленные тестом и мукой.

– Поройся в холодильнике, там много всего осталось после вчерашнего, – подсказала Катя. – Охрана вообще оборзела… харчи перебирает.

– А пирог остался?..

– Как всегда сладенького хочется? – подметила работница

Я с улыбкой кивнула, а она стряхнула с рук муку и направилась к кухонному гарнитуру. Там возле хлебницы стояла тарелка, накрытая полотенцем.

– Повезло тебе. Шарлотка с яблоками – как раз тебе на завтрак осталось.

Забавно облизнувшись, я приблизилась к Кате с тарелкой, а она легонько щелкнула меня по носу. И вдруг нахмурилась

– О-о…Что-то тебя опять обсыпало.

Я тут же неловко приложила ладонь к лицу. Прыщики усыпали щеки, и подбородок с завидной регулярностью.

– Может аллергия… – предположила я, и с ужасом подумала, что придется отказаться от сладкого.

– Может. Или гормоны скачут. Тебе бы к врачу съездить… – задумчиво подметила Катя. – Ну, к женскому.

Я растерянно уставилась на нее и тут же возразила:

– Да нет, ерунда!..

– А мне, кажется, не помешает провериться, – настаивала она. – Если ты переживаешь из-за Власа Константиновича, то он не будет против! Я не раз упоминала, что хочу взять тебя с собой за покупками и знаешь, он…

– Бабы, хорош лясы точить! – вдруг раздался на кухне голос Саши. – Помогли бы лучше.

Мы обе синхронно ожили и пошли разгрузить его от коробок с фруктами и хлебом.

– Я тут говорила Диане, – заговорила работница, ставя коробку на стол, – чтобы она врачу показалась, съездила. Смотри, как ее обсыпало!

Саша прищурился, вглядываясь в мое лицо, которое ощутимо покраснело. И что она пристала, блин?!

– Ну… к женскому врачу, – зачем-то уточнила Катя.

Саша перевел взгляд на работницу и согласно кивнул.

– Правильно говоришь. С этим не надо пренебрегать… Договорись, есть у тебя знакомый?

– Нет, не нужно ни о чем договариваться! – резким тоном возразила я. – Правда ребят… Это все ерунда!

Натянув улыбку, я пошла делать себе чай, делая вид, что не заметила, как они переглянулись. Ведь им было прекрасно известно, почему я так реагирую… Если опустить, что путевка к врачу гинекологу гарантировало мое разоблачение, главное то, что придется покинуть пределы этого дома. Чего я не делала ни разу за все эти месяцы… Кроме того единственного выезда, когда мне делали рентген.

Как бы Катя с Сашей не старалась, им не удавалось меня выманить. Я себя добровольно заточила в этом доме. Во мне жил неистребимый страх. Поэтому любая поездка из зоны, которую я считала безопасной, обернулась бы адом.

– Ладно, нет так нет, че ты пристала к девчонке? – заступился Саша.

– Да я че? Я ниче…

Катя смущенно ко мне приблизилась.

– Ты может, сегодня отдохнешь? – ласково поинтересовалась она. – Правда, хоть раз сделала бы себе выходной!

– Нет! Я не устала, все в порядке, – категорически отрезала я. И мягче добавила: – Тем более меня ждет рассада.

Она вскинула брови, будто только что вспомнила о клумбе, которую я облагораживала последние несколько дней, и одобрительно кивнула.

– Ну хорошо… Тогда покопайся там подольше, подыши свежим воздухом. Дела в доме все равно никогда не закончатся!

– Окей, – пообещала я с улыбкой.

Она вернулась к тесту, а я направилась с чаем к столу. Проходя мимо Саши, который мне подмигнул, вдруг поймала себя на мысли, от которой бросило в жар. Не знаю почему, но внезапно сложилось такое ощущение, будто они… знают.