Чародей

Глава 1 Я — РЫЦАРЬ

Многое из описанного ниже я видел своими глазами, Бен. Но многое передаю со слов разных людей. Я не стану то и дело останавливаться, чтобы пояснить, кто что рассказывал, поскольку ты сам легко догадаешься по ходу чтения. Главным образом это был Тауг.

Анс, всегда сгорбленный, согнулся в три погибели, кланяясь Билу.

— Тауг говорит, хозяин погиб, ваша светлость. У него конь сэра Эйбела, и пес тоже. Я подумал, ваша светлость, вы пожелаете их увидеть. Вряд ли у него недоброе на уме, ваша светлость.

— Ты ему веришь? — спросила Идн.

— Право, не знаю, миледи…

— Ты сказал бы больше, когда бы не боялся, — заметил Бил. — Говори. Тебя не накажут.

— Он сам верит в такое дело, ваша светлость, вот и все. Он не врет, коли вы понимаете, о чем я, ваша светлость. Но все равно, может, оно и неправда.

Мани, увидев шныряющего за часовыми Гильфа, спрыгнул с коленей Идн и побежал поприветствовать пса.

— Понимаю, — кивнул Бил. — Говори, малый. У тебя не больше причин страшиться наказания, чем у бедняги, что привел тебя ко мне.

Тауг подчинился и поведал Билу и Идн свою историю, которую рассказывал Ансу прошлой ночью. Когда он закончил, Бил вздохнул:

— Ты своими глазами видел грифона?

Тауг стоял широко расправив плечи и вскинув голову, ибо полагал, что именно так стоял бы я.

— Да, сэр. То есть да, ваша светлость. И Гренгарма я тоже видел, только издали. Но видел.

— Сэр Эйбел говорил, чтобы ты взял его коня, пса, седло, переметные сумы и все прочее?

— Нет, ваша светлость. Он… он…

— Ну выкладывай!

— Он сказал, ваша светлость, что, когда я стану рыцарем, у меня будет щит с изображением грифона. И еще говорил, что надо делать, чтобы стать рыцарем вроде него.

Идн улыбнулась:

— И ты намерен делать это, Тауг?

Тауг хотел пожать плечами, но сдержался.

— Да, ваша светлость. Я знаю, будет страшно трудно.

— Но тем не менее ты попытаешься.

— Да, ваша светлость. Я… у меня не всегда будет получаться, ваша светлость. Я знаю. Но я стану стараться все сильнее от раза к разу, коли мне представится такой случай.

Идн улыбнулась шире. Она становилась невыразимо прелестной, когда улыбалась.

— Не всегда будет получаться?

— Да, ваша светлость.

— Но ты постараешься. У тебя уже получается говорить, как сэр Эйбел. И получится еще лучше, коли в разговоре с нами ты станешь употреблять обращения «милорд» и «миледи». Ты не слуга моего отца. Пока, по крайней мере.

Бил прочистил горло.

— Так ты хочешь стать рыцарем?

— Да, милорд. Именно это я собираюсь сделать.

— Почему бы и нет. Ты готов сражаться плечом к плечу с нами, когда мы настигнем ангридов, ограбивших нас?

— Я рассказал ему про это, — вставил Анс.

— Да, милорд. Но у меня нет приличного оружия.

Бил кивнул.

— Я приобрел обыкновение повторять, что нам нужны каждый мужчина и каждая женщина. Теперь я должен сказать, что нам нужен и каждый мальчик тоже. Разыщи сэра Гарваона. Он сейчас обучает людей стрельбе из лука. Скажи, что я велел вооружить тебя по мере возможности.

— Да, ваша светлость! — Сияя, Тауг повернулся и двинулся прочь.

— Постой, Тауг, — окликнула Идн. — Тебя еще не отпустили.

Он резко остановился и повернулся, залившись краской.

— Прошу прощения, ваша светлость, я не хотел вас обидеть.

— Нисколько не сомневаюсь. — Улыбка не сходила с лица Идн. — Я просто хотела сказать, что сейчас мы с отцом бедны.

Не зная, что ответить, Тауг благоразумно промолчал.

— Ты нашел нас сидящими под деревом. Но когда мы впервые разговаривали с сэром Эйбелом, дело происходило в шелковом шатре. По всей видимости, ангриды уже близко. Мы надеемся настичь их и вступить в бой сегодня или завтра, и если мы возьмем верх над ними, то снова станем богаты. Я не имею в виду, что дары, которые отец везет королю Гиллингу, перейдут в наше владение. Но мы вернем свою собственность, а у нас отняли многое — лошадей, деньги, оружие, драгоценности и тому подобное. Сейчас у нас мало оружия. На всех не хватает. Но если мы победим, я дам тебе щит. Это будет мой тебе подарок, и на нем будет изображен грифон.

Немногим позже Гарваон сказал Таугу:

— Мне нечего тебе дать. У нас нет даже лишнего кинжала. А что там горбун сэра Эйбела?

— У меня есть дубинка и тесак. — Анс показал упомянутые предметы. — Мне вполне достаточно, сэр.

— Я о другом. Ты можешь обеспечить мальчика каким-нибудь оружием?

Анс задумался:

— Разве только выстругать для него дубинку.

— Так выстругай. — Гарваон повернулся к Таугу. — У меня нет для тебя оружия. Никакого. Если можешь сам изготовить что-нибудь, хотя бы простую дубинку, как у горбуна, — действуй. — Гарваон взглянул на темнеющее небо. — Когда завяжется бой, многие из нас погибнут. Многие побросают оружие и обратятся в бегство. Если ты не примкнешь к ним, то сможешь подобрать что-нибудь на поле брани.

— Я так и сделаю.

Суровое немолодое лицо Гарваона смягчилось.

— Постарайся не лезть на рожон. Раздобудь лук, коли получится, и стрелы.

Тауг кивнул.

— И приготовься завтра встать рано и скакать быстро. Мы уже настигаем противника. Нам, всадникам, придется удерживать ангридов на месте, покуда не подоспеют наши пешие воины, хотя от них вряд ли будет большой толк, У тебя конь сэра Эйбела.

Тауг кивнул, а Анс ввернул:

— У меня мул.

— Значит, поскачешь с нами. Коли отстанешь, постарайся подогнать пеших. Это в основном женщины.

Тауг решил опередить Гарваона в скачке, коли получится.

— У нас шестьдесят два мужчины, — продолжал Гарваон. — Несколько мы потеряли по дороге. Из них сорок обеспечены лошадьми и неплохо сидят в седле. Двадцать семь женщин, не считая леди Идн, которая будет ими командовать. Наши лазутчики выследили инеистых великанов, похоже, их…

— Это не важно, — сказал Тауг и пошел прочь.

Уже стемнело, когда он и Анс выбрали молодое деревце в рощице на берегу извилистого ручья, служившего западной границей лагеря. Анс срубил его тремя мощными ударами тесака, действуя во мраке отчасти на ощупь, а затем они обрубили верхушку и все тонкие веточки.

Потом, когда Тауг сооружал на земле ложе из сосновых лап и одеял, извлеченных из переметной сумы, Гильф принес вторую переметную суму. Тауг нашел в ней большой нож, с вырезанной из корня обыкновенного черного плюща рукояткой, завернутый в тряпку и перевязанный полосками ткани, оторванными от нее же. Он крепко-накрепко примотал нож к концу палки.

Их разбудили затемно. Как и Анс, Тауг получил на завтрак кусок черствого хлеба, который запил водой из ручья. На восходе солнца он уже ехал рысью на север вместе с остальными, сильно дрожа на утреннем холоде, с притороченным к седлу коротким копьем и сидящим в переметной суме котом Идн.

Кот беспокоил Тауга. Он высунул из переметной сумы голову и передние лапы, только когда Идн со своим отрядом женщин осталась в лиге позади. С одной стороны, Тауг понимал, что животное надо отвезти обратно, но, с другой стороны, сознавал, что тогда все — включая его самого — заподозрят в нем труса, желающего уклониться от схватки.

Гарваон скакал впереди, на расстоянии половины полета стрелы от хвоста колонны, где бок о бок ехали Тауг и Анс. Гарваон ничего не увидит, коли он повернет назад, но кто-нибудь непременно заметит и поднимет шум.

Какой толк от кота в сражении с великанами? Кота убьют, а он принадлежит Идн. Тауга тоже убьют. Какой толк от одного мальчика? Да никакого.

Некогда он хотел вступить в вольный отряд. Они с Хафом объявили себя разбойниками и засели в засаде в ожидании жертвы послабее, которую не составит труда ограбить. Выбранной жертвой оказался паренек младше их, крепко поколотивший обоих. Какой прок от него — мальчишки, не сумевшего даже ограбить сопливого паренька, — в бою с великанами?

Да такой же, как от кота.

Тауг с горечью вспомнил о своем твердом намерении скакать быстрее Гарваона и настичь врага первым. Теперь он задавался вопросом, примет ли он вообще участие в схватке. Не запаникует ли и не обратится ли в бегство при одном только виде великана?

Белый жеребец, прежде принадлежавший мне, замедлил шаг.

— Плохо дело, — сказал Анс достаточно громко, чтобы перекрыть топот шести десятков коней.

— Что? — Тауг обернулся.

— Пешие слишком отстают. Они подоспеют, когда бой уже закончится.

Тауг пожал плечами:

— В любом случае какая от них польза?

— А как же мы? — Анс растянул губы в болезненной ухмылке. — Спорим, я убью больше великанов, чем вы.

— Ты боишься, — сказал Тауг и понял, что так оно и есть.

— А вот и нет!

— А вот и да. Ты напуган и плохо вооружен. Как можно сражаться верхом на муле?

— Я попробую!

Тауг потряс головой:

— Тебя просто-напросто убьют. У меня есть для тебя поручение, которое спасет тебе жизнь. Видишь кота?

— Так это ж кот леди Идн.

Тауг кивнул:

— Видать, он забрался в мою переметную суму ночью, и коли он останется здесь, непременно погибнет. Я хочу, чтобы ты отвез кота к ней.

Мани нырнул в суму, скрывшись из виду.

— Нет! — решительно отрезал Анс.

— Я тебе приказываю.

— Я вам не слуга.

Анс ударил пятками в бока мула и опередил Тауга на половину корпуса.

— Я рыцарь. — Тауг сам удивился своим словам. — И я тебе приказываю. Отвези кота к миледи!

Анс помотал головой не оборачиваясь.

Вскипев гневом, Тауг пришпорил жеребца и хлестнул по загривку поводьями.

Жеребец рванул вперед галопом.

Колонна всадников стремительно пронеслась мимо Тауга, словно отброшенная назад незримой рукой. Прежде чем он успел перевести дыхание, они свернули с Военной дороги и стрелой помчались через холмистые пожухшие луга: он низко пригибался к холке, судорожно вцепившись в луку седла, а жеребец летел, буквально распластываясь в воздухе при каждом прыжке, напряженно вытянув шею и яростно грызя мундштук, с пеной во рту.

А Мани торжествующе восседал на спине всадника, запустив когти в рубашку и густые спутанные волосы Тауга.

Наконец жеребец выдохся и замедлил бег.

— Ну что ж, — провозгласил Мани, — это было уже неплохо.

Тауг вытаращился на него, насколько вообще можно вытаращиться на животное, сидящее у тебя на спине.

— Теперь тебе нужно лишь, — продолжал Мани, — самому перебить всех великанов, не дожидаясь остальных. Тогда ты сможешь восседать на груде мертвых тел к тому времени, когда подоспеет Гарваон со своим отрядом, и смеяться над ними.

— Ты умеешь разговаривать?!

— Разумеется, умею. — Чтобы вести беседу удобнее, Мани спрыгнул с плеча Тауга на военное седло, где еще оставалось много свободного места, когда в нем сидел мальчик. — Просто я весьма разборчив в выборе собеседников, вот и все.

Тауг ошеломленно потряс головой.

— Сначала моей хозяйкой была старая Халд. Она умерла, но я до сих пор разговариваю с ней. Потом появился сэр Эйбел, мой следующий хозяин. Если я скажу, что он тоже умер, ты снова расплачешься?

Тауг помотал головой, полагая, что повредился рассудком.

— Потом моей хозяйкой стала леди Идн. А теперь ты. Ты боялся, что она беспокоится за меня?

Белый жеребец остановился пощипать травы, но Тауг даже не заметил.

— Я не знал, что животные умеют разговаривать.

— Во всех своих заблуждениях повинен ты сам, — сказал Мани, — как в этой жизни, так и во всех последующих. Это один из вечных, непреложных законов. Но можешь не волноваться. Леди Идн приказала мне ехать с багажом, какой у них еще остался. Она беспокоилась о моей безопасности, что делает ей честь.

— Но ты ослушался, — сумел проговорить Тауг.

— Ну да. Ни один приказ, отданный животному, не имеет законной силы, ты ж понимаешь. По закону природы каждый кот сам себе господин. В этом состоит одно из принципиальных отличий кошек от собак. Вот если бы леди Идн отдала такой приказ своей собаке… то есть будь у нее собака. Ты понимаешь?

— Нет, — ответил Тауг и почувствовал, что еще никогда в жизни не высказывался правдивее.

— Ясное дело, у нее нет собаки. — Мани говорил извиняющимся тоном. — Я бы никогда не связался с…

Его прервал резкий, хотя и негромкий лай. Тауг повернулся в седле и увидел Гильфа, трусцой сбегавшего по склону холма, с которого они слетели галопом минуту назад.

— Если не считать старого пса сэра Эйбела, — плавно продолжил фразу Мани, — как я собирался сказать. Сэр Эйбел был благородным рыцарем, и мы с Гильфом заключили перемирие. Мы с ним заклятые враги. Однако такие враги, которые зачастую видят пользу в совместной работе на общее благо, хотя он и пытается урвать себе больше, чем заслуживает.

— То есть я не понимаю, как кот может разговаривать, — пояснил Тауг.

— Точно так же я не понимаю, почему все остальные животные не могут. — Явно довольный собой, Мани пригладил усы лапой. — Гильф пытается, но без особого успеха, должен сказать. Ты намерен последовать моему совету касательно великанов?

— В смысле самому перебить всех? Я не могу, да и не знаю, где они.

— Я знаю. И Гильф тоже, я уверен.

Гильф кивнул и опустился на задние лапы в высокой сухой траве.

— Когда мы были там, — правой лапой Мани указал на вершину холма, — я видел ферму далеко на севере. А возле нее великанов и большой табун лошадей и мулов. Тебе не кажется, что это они?

— Похоже на то, — признал Тауг.

— Тогда тебе нужно лишь… — Мани осекся, заслышав частый топот копыт.

Молодой человек в кольчуге и шлеме гнал коня вниз по склону холма.