Тімафєй та Алєксандр прилетіли до Бориспільського аеропорту вечірнім рейсом. їх зустрів співробітник київського представництва федеральної контори, підполковник Владімір Тараторкін, і одразу відвіз у найману квартиру на Михайлівській вулиці, де завбачливо було накрито пристойну вечерю. Дорогою обмінялися лише загальними новинами. Серйозна розмова почалася вже за столом, після першої чарки немирівки з перцем.
— Ребята, — почав Владімір, — сегодня информации маловато. Координаты точки перфорации попробуем определить завтра с помощью переносного сканера, если она снова активируется. Потом выясним, кто бывает в этом месте регулярно, и начнем отрабатывать. Сами понимаете, это могут быть и сотни человек, — если, не дай Бог, перфорация случилась на территории какого-нибудь завода...
— Или воинской части, — додав Тімафєй.
— Ну, с воинскими частями попроще: там перво-наперво следует наладить контакт с начальством, а личный состав они помогут просеять сами. Главное, придумать правдоподобную причину наших поисков и выйти на них от имени чем-нибудь обеспокоенной общественности. Тимофей, завтра покажешь мне, как расположено место перфорации по отношению к знаковым объектам Киева. Вам нужно будет зайти в офис Фонда славного единства, чтобы согласовать программу пребывания. Это для поддержания официальной версии приезда — «легенда еще никому и никогда не мешала», как шутит еще с дрезденских времен лидер нации. Там же, в Фонде, будут храниться и ваши паспорта. В этой стране не следят за иностранцами — по улицам вообще без документов можно ходить, что, конечно, возмутительно, но иногда весьма удобно. Погуляйте по городу, посмотрите местные газеты, посетите бары, лучше те, где тусуются журналисты и прочие труженики демократии. Девочек водить в эту квартиру категорически запрещаю. Выкручивайтесь в этом плане согласно приобретенным навыкам.
— Все ясно. — Тімафєй, зітхнувши, відповів за обох. — Тогда еще по одной?
— Вздрогнем?
— Поехали!
Перший вечір у Києві вдався.
Смачні наїдки і високоякісна горілка, спожиті ввечері, а також запашна кава, випита у кав’ярні поблизу Майдану, зробили сльоту лютневого київського ранку зовсім не дошкульною. Цекістів зустрів мовчазний водій Фонду славної єдності й відвіз на вулицю чи то Горького, чи то Антоновича (мерія столиці так і не визначилася з остаточною назвою) в офіс. Там їм вручили розклад усіляких круглих столів та конференцій, на яких слід засвітитися, а також порекомендували відвідати офіси деяких громадських організацій та політиків: і тих, які ставляться з розумінням до ідей славної єдності та великодержавного православства, і їхніх помаранчевих опонентів.
Залишивши офіс Фонду, Алєксандр з Тімафєєм накупили газет і поїхали на квартиру вивчати ситуацію в країні перебування. Та ані преса, ані телебачення, ані Інтернет ні про які аномальні явища у Києві не повідомляли. За вікнами почало смеркатися, загорілися ліхтарі, з неба твердою крупою сипнув сніжок. Вулиця намертво закоркувалась автомобілями.
Ставало сумно. Зателефонували Тараторкіну, аби проконсультуватися з приводу організації вечірніх розваг. Той відповів, що нічого оригінального запропонувати не може: ресторан, нічний клуб, боулінг, більярд, на крайній випадок є ще кіно — стандартний набір, одне слово. Ну не по театрах же цекістам вештатися! Втім, у таку погоду можна ще сходити до лазні. Але їхати у якесь пристойне місце без попереднього замовлення та ще й по автомобільних заторах — проблематично. Хоча неподалік Майдану є Торгові лазні, що дивом лишилися майже незмінними з союзних часів. Там цілком пристойна суха й волога пара, є чималий, хоча й бруднуватий басейн, простецькі санітарні умови і такі ж відвідувачі. Не «Самдури», звісно, але третій сорт не брак, як відомо. Пізніше ж він обіцяє організувати поїздку в заміський клуб, що зветься «Ранчо», де вони чудово розважаться у всіх можливих розуміннях.
Інших варіантів не знайшлося, тож було прийнято рішення рушати до лазні. Виявилося, що до неї лише дві хвилини ходи від їхнього будинку. Придбавши все необхідне одноразове причандалля для термічних процедур і пиво, цекісти опинилися в погано освітленій загальній залі і, роздягнувшись, пройшли у маленьку, добре натоплену сауну.
За годину лазня почала наповнюватися відвідувачами. Сюди ходили переважно інтелігентні літні кияни, та була й одна дивна молодіжна компанія з двох помітно неспортивних юнаків і трохи старшого, з кругленьким черевцем бороданя. Всі з натільними хрестиками.
Зайшовши в чергове до тісної парильні, Алєксандр випадково почув розмову двох хлопців з цієї групи. Він розумів українську через слово, але з контексту збагнув, що співрозмовники є студентами Духовної семінарії єдиноканонічної церкви.
— Чому стеля обвалилася? — запитав блондин у свого худорлявого чорнявого сусіда.
— Кажуть, через посадку монастирського винограднику над печерами. Сам знаєш: викопуємо на схилі яму, заповнюємо перегноєм, садимо туди лозу і поливаємо з трьох рук, а тут у травні ще й зливи пішли. От воно і прорвало. Та й прочан там забагато ходить...
— Володю, ти про таке не дуже базікай, бо як почує отець Василій, так одразу владиці Савлові донесе, а той за таке по голові не погладить, — застеріг блондин.
— Дістали мене ці донощики, Антоне. Краще б дбали про осучаснення навчальної програми, а то католики, та й патріархат уже нас випереджають за рівнем богословської підготовки...
До парильні зайшов старший з цієї групи, і розмова одразу ввірвалася. Алєксандр вийшов із сауни, швидко освіжився у пекучо-холодній воді басейну і пішов шукати Тімафєя. Той грівся у російській бані з вологою парою і розмовляв з чоловіком середніх років.
— Да, мне кажется, у нас такое стояние, какое было здесь прошлой зимой на Майдане, невозможно, — говорив Тімафєй.
— Почєму же? Вспомнітє хоть собитія 19 августа в 91-м[14]. Тогда єщьо і мобілок то нє било, люді нє моглі скоордініроваться і організоваться бистро, но очєнь много житєлєй вашєй століци вишлі на уліци, шоби остановіть ту банду гекачепістов. А Кієв, кстаті, раскачался только чєрєз дєнь, — відповів невідомий співрозмовник.
— Ну, уже много води с тех пор утекло. Вы хоть не забилі, что когда-то это была наша общая століца?
— Нєт. Ваши естрадниє звьозди і прімітівниє, в большинствє, тєлєсєріали нє дают забить...
— Извините, — втрутився Алєксандр. — Тема, тебе вредно перегреваться. Нам стоит освежиться.
— Да-да, с нєпрівичкі нє стоіт пєрєгружать даже молодоє сєрдцє, — підтримав його чоловік.
У загальній залі Алєксандр швидко переповів колезі почуту розмову про обвалення стелі у печерах Лаври і запропонував налагодити контакт з котримось із семінаристів.
Нагода трапилась хвилин за двадцять. Найстарший з тієї групи бородань, загорнувшись у простирадло, вийшов до маленького буфету купити води. Алєксандр підійшов до нього.
— Простите, вы студент семинарии? — запитав у чоловіка.
— Я уже рукоположен в сан, молодой человек. Меня зовут отец Василий, — відповів бородань, можливо, лише на рік-два старший за цекіста.
— Прошу прощения, отче. Меня зовут Александр. Мы с коллегой лишь вчера прилетели в Киев и мало с кем здесь знакомы. Нам было бы интересно узнать побольше о жизни нашей единоканонической церкви в вашей республике, посмотреть храмы и пещеры. Разумеется, ваше время мы оплатим, транспорт и ужин тоже за наш счет. Мы могли бы перекусить после бани?
— Мне нужно моих подопечных лоботрясов доставить в семинарскую общагу. Первый курс, сами понимаете. Ребята из волынских и полесских сел — дети сельских священников. В Киеве уже больше полугода, но все равно еще опасаюсь за них. Им по восемнадцать лет, а здесь и наркоманы, и игральные автоматы, и разные другие мирские соблазны. Мне спокойнее будет, когда они доберутся домой.
— Не волнуйтесь, батюшка, вызывайте такси, мы оплатим, и везите ваших студиозусов. Машину не отпускайте и на ней же приезжайте в ресторан — мы будем уже там. Какой вам больше нравится?
— А какая ценовая категория подойдет вам? — запитав піп.
— Выше средней, ваше преподобие, как и оплата ваших трудов, — посміхнувшись, відповів Алєксандр.
— Замечательно. Встречаемся через час на площади Славы в ресторане «Без відер», это пристройка к бывшему Дворцу пионеров, там еще крытый каток, любой таксист знает.
З вікна ресторану відкривався вражаючий краєвид на золоті лаврські бані, підсвічені потужними прожекторами. Велич і вишуканість цієї картини затьмарювала всі бачені раніше чекістами православні храмові комплекси. Справді, Київ — другий Град Господній і Третій Уділ Пресвятої Владичиці.
Поки вони вивчали меню, нагодився і отець Василій. У чорній, з численними металевими заклепками шкірянці, шкіряному кашкеті, чорних джинсах та чобітках на високих підборах, він скидався радше на провінційного модника, ніж на священика. Замовили одразу дві пляшки найдорожчої горілки, ікру та холодну осетрину і, перехиливши по сто за знайомство, почали розмову. Ініціативу взяв на себе священик.
— Вы к нам просто на экскурсию или по делам?
— Мы сотрудничаем с Фондом славного единства и сюда приехали посмотреть, прочувствовать, как поменялись общественные настроения после помаранчевых событий прошлого года. Мы впервые на Украине, поэтому также хотели бы посмотреть памятники истории, может, завести полезные связи, — відповів Алєксандр.
— Если вы сотрудничаете с Фондом, проще было бы действовать через патриархию. К нам регулярно наведываются представители Третьего Рима, а некоторые живут почти постоянно. Их наши семинаристы даже втихомолку, когда священноначалие не слышит, небогоугодно называют резидентами, — мовив батюшка, стримано посміхаючись.
— Мы не столь близки к церковным кругам, да и лучше не беспокоить высокие духовные чины: всегда можно найти общий язык, не прибегая к их протекции, — долучився до розмови Тімафєй. — Потрясающий вид, — кивнув він на золоті бані монастиря.
— Да, за это спасибо бывшему президенту и нынешнему мэру. Все храмы, которые вы видите, построены с одиннадцатого по девятнадцатое столетие, но Успенский собор, ядро этой композиции, был заложен самим святым Антонием в конце одиннадцатого века. Собор взорвали во время фашистской оккупации красные подпольщики, остались только руины да башня над приделом святого Иоанна. Историки, археологи, архитекторы долго спорили о том, каким образом его исследовать и восстанавливать. Построили же заново благодаря энергии и напористости мэра Хмельченко. Он просто проигнорировал многочисленные споры ученых и общественности и начал стройку. Вот теперь вы видите его во всей красе. Я имею в виду собор, а не Хмельченко. Ближе всего к нам храм Спаса на Берестове, там был похоронен Юрий Долгорукий. Теперь мы хотим забрать эту церковь у музейщиков и начать там службы. Большую колокольню, высотой под сотню метров, возвели по приказу дочери Петра Первого — Елизаветы. Она тайно обвенчалась с одним юным украинским свинопасом по имени Алешка Розум. Ну, вы его знаете как графа Алексея Разумовского. А вот ту пятиглавую церковь Всех Святых над Экономическими вратами монастыря построили на деньги гетмана Ивана Мазепы, который нэзалэжности Украины возжелал еще в начале восемнадцатого века. Теперь его портрет на купюре в десять гривен, вместе с изображением нашей Лавры. Националисты в горсовете даже назвали именем этого гетмана улицу Январского Восстания: он, видите ли, прямо здесь построил Никольский военный собор и монастырь. Их потом большевики снесли. Представляете: оплот единоканонической церкви — Лавра — расположен на улице имени сторонника нэзалэжности, анафемствованного строителя благолепных храмов. Все равно, как в самом начале девяностых здание КГБ в Тернополе в результате переименования вдруг обрело адрес улица Степана Бандеры! Куда правильнее звучит название Январского восстания, которое те же большевики подняли против буржуев из Центральной Рады в восемнадцатом году.
— А как эта улица называлась до большевистской революции? — спитав Алєксандр.
— Никольская, в честь того же мазепинского собора. Ну ничего, ничего. Скоро наши придут к власти, и мы эту мазепинскую улицу переименуем в Лаврскую!
— Отче, это очень интересно, но давайте по второй, — запропонував Тімафєй. — Ваше здравие!
Друга теж добре пішла, і розмова пожвавішала.
— Вы, ваше преподобие, неплохо знаете интереснейшие исторические байки, — сказав Алєксандр. — А как относительно современной ситуации, ваша паства поддерживает молитвенное каноническое единство с Третьим Римом?
— Да как сказать. После Майдана многие пребывают в смятении. Наши бизнес-конкуренты... простите, богомерзкие раскольники из патриархата и эллино-католики, да и протестанты проводили дни и ночи с митингующими, каждоутренне возносили молитвы, исповедовали, причащали и даже венчали. Его святейшество третий патриарх... опять мои извинения, анафемствованный и извергнутый из лона святой церкви гражданин Михайленко вообще заявил, что свидетельствует присутствие Благодати Духа Святаго на Майдане — народ на площади преклонил колени. В общем, нам не всегда удобно лишний раз напоминать о том, что административный центр нашей Церкви находится вне пределов нашей же страны.
— Но ведь Рим тоже пока не в Хохлянд... извините, я хотел сказать, вне пределов вашей страны находится, — уточнив Тімафєй.
— Оно-то так, но католики уже много десятков лет по-другому строят политику взаимоотношений с православными. Иезуиты, одно слово. Всячески подчеркивают свое уважение к памятникам истории и традициям. Вы, наверное, не знаете, но эллино-католики сохранили даже православный церковный календарь и празднуют Пасху и Рождество одновременно с нами, а не с Ватиканом, — вів далі священик, уже потроху червоніючи від випитого.
— Кстати, о памятниках истории. Отче, — спитав Алєксандр, — а что это за история с обвалом какого-то потолка в пещерах Лавры этой весной?
— Вы об этом тоже слышали? — Отець Василій на мить спохмурнів. — Да скоро все будет в порядке. Этот обвал случился в Ближних пещерах. Им под девятьсот лет. Склоны подвижны, канализации текут, а Грунты там ненадежные. Это все ученые раздули, мол, нельзя по-варварски эксплуатировать уникальный памятник истории с целью получения прибыли. А как, позвольте спросить, прекратить доступ паломникам, ведь многие за тысячи километров приехали? Ну, там оплата монастырского экскурсовода, свечечка. Копеечка капает, конечно, но не так, чтобы уж сверхприбыль. Освящение лимузинов, офисов, особняков приносит не меньше, а иной раз и поболее. Впрочем, вам это неинтересно.
— А обвал исследовали ученые? — запитав Тімафєй.
— Чего-то там копает один профессор с учениками. Завтра пошлю семинаристов, пусть поспрошают у них, что да как, а может, и в их отсутствие следует наведаться... Ну что, господа, по третьей? — виявив ініціативу піп.
— С удовольствием! — Тімафєй, не чекаючи офіціанта, розлив залишок пляшки та відкоркував другу, доливши з неї чарки по вінця.
Після третьої розмова пішла зовсім невимушено. Вже пізньої ночі цекісти, домовившись із отцем Василієм про відвідання монастиря і печер, відвезли його на таксі додому на Поділ.