Чащоба

Глава 9

Мари и Гаэтан Фортье были уважаемыми жителями города.

Сама по себе фраза выглядит клише, но если вы спросите любого обитателя Марли, что они думают о семействе Фортье, то услышите именно эти слова. В 1979 году столь почетный статус означал, что Фортье – крупные землевладельцы и держат большую молочную ферму, приносящую солидный доход. Для работы в своем обширном хозяйстве Гаэтан нанимал людей в Марли и окрестных городках. Он построил дом, который по сегодняшним меркам кажется довольно скромным, но в те времена считался роскошным и вычурным – модный двухэтажный особняк с видом на реку и лес. Но что в гораздо большей степени способствовало закреплению звания «уважаемый житель города», так это небывалая щедрость четы Фортье, когда дело касалось пожертвований в фонд местной церкви, школы и городского культурного центра. Также они с гордостью спонсировали ежегодный выпускной бал старшеклассников.

Однако следует помнить и об одной негласной традиции, распространенной у нас в Квебеке: обитатели провинции с подозрением относятся к богатым и успешным. Фортье, возможно, и сумели купить уважение сограждан или некое его подобие, но им так и не удалось завоевать их подлинную любовь. Поместье на окраине города, вдали от всех, и наряды, в которых Мари щеголяла в церкви по воскресным дням, и новейшая модель автомобиля, на котором разъезжало семейство, – все эти вещи превращали супругов в чужаков, а проявление невиданной щедрости лишь подогревало недоверие и подстегивало слухи. Поэтому, хотя чета Фортье и оказывалась в центре внимания на любом городском собрании или празднике, мало кого в Марли они могли бы назвать друзьями.

Несомненно, для Мари, уроженки Квебек-Сити, вышедшей замуж за Гаэтана Фортье, когда ей было уже далеко за двадцать, жизнь в провинции оказалась непростым испытанием. На нескольких сохранившихся фотографиях тех времен мы видим сияющую молодую женщину с очаровательной улыбкой, всегда одетую с иголочки; красивые темные волосы уложены в изящную прическу с обязательным для модниц пятидесятых годов высоким начесом. Мари была светской пташкой, жаждущей если не признания, то, по крайней мере, дружеского общения. А все, что она получала в Марли, – холодно-вежливые улыбки в лицо и перешептывания за спиной.

С рождением Мишель, когда Мари было чуть больше тридцати, ситуация как будто наладилась. Молодая женщина, всегда мечтавшая иметь детей, получила наконец возможность прикоснуться к той части общественной жизни, которая раньше была ей недоступна: Мари с головой погрузилась в организацию бесконечных школьных мероприятий и пожертвовала крупную сумму на строительство нового спортзала для городской школы. Мишель стала маленьким лучиком света для всех: сверстники тянулись к ней, а заодно и их родители стали с большей симпатией относиться к Мари и Гаэтану Фортье. Роскошный дом, одиноко стоявший в излучине реки, наполнился жизнью и смехом.

По крайней мере, так было первые несколько лет. Когда же Мишель исполнилось восемь, Фортье внезапно охладели к участию в жизни города. Пожертвования также заметно сократились. Наиболее вероятной причиной стали проблемы, с которыми столкнулся глава семейства: некогда процветающее хозяйство оказалось на грани банкротства. Звезда Фортье начала клониться к закату. Дела шли все хуже и хуже, а после исчезновения Мишель покатились под гору с головокружительной скоростью. Неудачные финансовые вложения, неурожай, плохая погода, болезнь, поразившая скот в самый неподходящий момент, – все вместе эти напасти превратились в подлинную катастрофу. В настоящее время бо́льшая часть угодий, некогда принадлежавших Фортье, распродана. Молочной фермы уже не существует, а поля, где прежде выращивали различные сорта пшеницы, засеяны в основном соей и кукурузой – менее капризными и приносящими больший доход культурами. И лишь особняк по-прежнему принадлежит вдове Гаэтана Фортье. У Мари, насколько мне известно, нет ни родственников, ни иных потенциальных наследников. Кому отойдет просторный, похожий на призрак дом с его толстыми стенами из красно-коричневого кирпича и причудливыми линиями фасада, остается только гадать.

Гаэтан скончался в 2006 году после продолжительной болезни, унеся с собой в могилу секреты, которые он мог хранить. Мне не удалось найти сколько-нибудь существенной информации о ночи исчезновения Мишель и событиях последующих дней, а то, что я сумела выяснить, больше походит на домыслы, чем на документально подтвержденные факты.

Почему поиски начались не сразу, а лишь после того, как люди заметили пропажу Мишель и по городу поползли слухи? Я уже говорила, что полицейский, первым прибывший на место происшествия, предположил, что девятилетняя девочка сбежала из дома, хотя эта версия не имела под собой ни малейших оснований. Странно другое: нелепое предположение полицейского – одно, но почему сами родители целых два дня сидели сложа руки? Если они и предприняли самостоятельные поиски, сведений об этом нет. В воскресенье супруги, как обычно, явились на службу в церковь, причем мать Мишель по своей традиции была одета по-праздничному. Правда, кое-кто из знакомых отметил, что Мари выглядела нездоровой и бледной, а Гаэтан казался рассеянным. Поговаривали, что у них потерялась дочь. А в понедельник отец Мишель обратился в мэрию с просьбой о помощи.

К тому моменту Мишель, если она действительно сбежала, в чем я лично сомневаюсь, была бы уже далеко от дома. Если же девочка и правда пропала, то все улики, которые позволяли отыскать ее по горячим следам, были уже утрачены.

Гаэтану не удалось добиться помощи от городских чиновников. Лишь горстка добровольцев откликнулась на его призыв: в тот же день люди отправились прочесывать лес, прилегающий к дому Фортье. Как и ожидалось, никаких следов они не обнаружили.

И только неделю спустя, после еще нескольких столь же безрезультатных попыток прочесать окрестности, семья обратилась в Службу безопасности Квебека. К тому времени шансы найти Мишель значительно снизились, а вероятность отыскать ее живой стремилась к нулю.