Часовые любви

Глава двадцать пятая

В частном медицинском центре не было регистратуры, но зато повсюду была расставлена охрана. Упитанные мужчины с наушниками в ушах зыркали на всех, кто им казался подозрительным.

Регину с Людвигом молодой санитар сразу же провел к главному врачу.

Худенький юркий старичок с козлиной бородкой, больше похожий на аптекаря, чем на главу медицинского учреждения, радостно приветствовал гостей, будто только их и ждал. Узнав о проблеме, с которой они пришли, развел руками:

— Ничем не могу помочь. Пока Лев Борисович не вернется, не могу вас к ней пустить.

— А она жива?

— Как говорится, жива, но не здорова и находится пока еще в палате интенсивной терапии. А туда не могу, — он вновь развел руками, — любая инфекция, вы понимаете? И потом, — он поверх очков посмотрел на посетителей, — я вас совсем не знаю. К нам, знаете ли, уже из правоохранительных органов по ее поводу приходили. Мы их, кстати говоря, тоже не впустили. Сдается мне, — доктор почесал затылок, — что родственница ваша в чем-то замешана. А потому ведь с ней можно все, что угодно, сделать. Она беззащитна. Выдернуть, например, аппаратуру жизнеобеспечения, и все!

— У вас вряд ли! На каждом шагу гориллы с наушниками стоят, — заметила Регина, косясь на двери.

— Это не у нас, — возразил главврач. — Они своего босса охраняют. До наших больных им как до лампочки.

— Какого босса?

— Больной у нас, шишка важная, здоровье поправляет.

— Из правительства?

— В правительстве свои клиники имеются. Такие, как этот больной, правительственным клиникам не очень-то доверяют.

Регина решила разговорить доктора, что было совсем не в ее правилах и характере. Изобразив из себя любопытную дамочку, она продолжила:

— Кому же они доверяют?

— Настоящим профессионалам. А у нас все такие.

— Приятно слышать.

— Да. Его охрана хотела целый этаж перекрыть, но мы не разрешили, — словоохотливо продолжил врач. — У нас тут больница, знаете ли, — вдруг сменив веселое настроение, по-старчески разворчался он, — а не малина какая-нибудь. И для нас больные все одинаковые.

— Наверное, не все, к вам попадают только те, кто может заплатить?

— Так-то оно так, только попадаются и врачи-альтруисты. Такие, как Левушка, к примеру. Для него нейрохирургия важнее денег! Он может и милиционеру бесплатно мозги залатать, и убийце из черепушки пулю вытащить.

— А тому, что у вас под такой охраной находится, он из головы пулю вытащил?

— Что вытащил, то вытащил, — спохватился излишне разговорившийся доктор, — это врачебная тайна.

Улыбнувшись, он погрозил пальцем Регине: дескать, не проведешь ты, красавица, меня своими зелеными глазами.

— Так кто может решить вопрос о посещении, кроме вас? — поняв безуспешность своих происков, посерьезнела Регина.

— Кроме меня? — Главврач вновь хитро посмотрел поверх очков на посетителей. — Только Лев Борисович. Он ее ведет.

— Но ведь он в отпуске.

— Да, и очень даже далеко, так что…

— А вы бы не могли ему… — раздумывая, что же делать дальше, тянула Регина.

— Ему позвонить?

— Да. Вот его телефон на визитке. — Не дожидаясь отказа, что, мол, не знаю его номера, и других отговорок, Регина протянула карточку.

— С превеликим удовольствием! — произнес врач, решив, что визиткой они разжились у Юрия Анатольевича из районной больницы. — А заодно и горного воздуха вдохну!

— Левочка, — сразу же дозвонился до Швейцарии главврач, — тут к твоей больной, та что из первой палаты, посетители. Вернее, по-се-ти-тель-ни-ца! — кокетничая с Региной выцветшими глазками из-под очков, уточнил он. — Нет, на медика она не похожа. Подсказывает, что ее Региной звать, сама постеснялась звонить, телефон твой с карточкой дала. Так вот оно что? — после паузы протянул главврач. — Это-о твоя невеста! Одобряю. — И без того веселые глаза доктора загорелись молодым огоньком.

Людвиг с непониманием прислушивался к разговору.

— На свадьбу обязательно приду. Уже купил ей свадебный наряд?! Обязательно передам! Подвенечное платье? Ты вот что, царь зверей, львицу твою корона бы украсила! Уже купил и летишь обратно? Шутки твои ценю. Не шутишь? До завтра просишь ее потерпеть?

— Царь зверей милостиво просит свою царицу потерпеть до завтра. Он срочно летит к вам. Вы даете согласие?

— На что?

— Его дождаться, — пожал плечами главврач, удивившийся неожиданному сообщению коллеги больше, чем Регина.

— У меня нет выхода.

— Может, вы скажете ему сами? — предложил доктор и протянул Регине трубку.

— Это правда вы? — услышала она знакомый голос рыжеволосого парня.

— Я, — коротко отозвалась она и, не зная, что говорить дальше, замолчала.

— Скажите волшебное слово, чтобы я понял, что мне не снится, — вновь услышала она.

— «Львы умирают в уединении, а не на гранитных пьедесталах посреди городских площадей».

— Здорово! — В трубке раздался облегченный вздох. — Показалось, что меня кто-то разыгрывает. Я же сказал, что гора с горой не сходится…

— Мне не до шуток.

— Понимаю. Мне тоже. Это действительно близкий вам человек?

— Вы же не даете мне в этом убедиться.

В трубке воцарилось молчание.

— Это моя мама.

— Разрешаю убедиться через стекло.

— Как через стекло?

— У нас стеклянные боксы.

— Спасибо.

— Завтра я буду в Москве. До встречи.

— Вы правда прилетите, а как же ваш отпуск… билет?

— Я не забыл ту кассу, в которой вы меняли свой.

— Все-все, — подняв вверх руки, сдался главврач и теперь уже абсолютно серьезно добавил: — Идите за мной.

Под бдительным присмотром охранников непонятного босса они прошли в длинный коридор, через прозрачные стены которого были видны разделенные ширмами боксы.

В одном из них, на высокой каталке, неподвижно лежала Маша, подключенная к аппаратуре.

Прилипнув носом к стеклу, Людвиг зашептал молитву.

Регина, узнав маму, кивнула доктору.

— Это точно ваша мама?

— Да. Она выживет?

— Молитесь на руки Левы. Он собирался ее оперировать. Только…

— Что только?

— Кое-чего не хватает. Мы договорились с одним иностранным поставщиком…

Людвиг вздрогнул.

— Напишите, чего вам не хватает? — сказал он по-немецки.

— Что, что сказал этот товарищ? — встрепенулся главврач, подобострастно заглядывая в глаза Людвига.

— Он спросил вас, чего из оборудования вам не хватает, чтобы прооперировать маму.

— А он кто?

— Он как раз немецкий производитель и поставщик медицинской техники.

— Скажите ему, — теряя голос от волнения, громко зашептал Людвиг по-немецки, — скажите этому доктору, что если они вернут нам Машу, их клиника, пока существует, никогда не будет ни в чем нуждаться. Это слово Людвига фон Штайна.

— Я все понял, все понял, — затараторил доктор. — Переводить не надо! Это сам товарищ, то есть это сам господин фон Штайн?

— Да, мой дед, мой отец и я всю свою жизнь выпускали медицинскую аппаратуру, известную во всем мире, чтобы… — Людвиг мучительно подбирал русские слова.

— Эй, фирмач, — раздался сбоку чей-то грубый голос, — а аппарат для головы ты тоже можешь достать?

— Какой аппарат? О чем он? — Людвиг посмотрел на одного из высоких, мускулистых людей, заполонивших все коридоры в больнице.

— Доктор, скажи ему название того, что нашему боссу требуется. Мы, блин, его уже третий месяц ждем. То деньги из Москвы в Германию не дошли, пришлось этот банк долбаный разнести, то таможню потребовалось тряхнуть, задерживали груз, а сейчас говорят, что специалиста нет, чтобы его собрать. Так мы, блин, уже трех специалистов усадили лбами друг к другу: сиди складывай.

— И что? — Даже Регина заинтересовалась проблемой.

— Неделю сидят, смотрят и пищат, что это вам ни кубик-рубик.

— Тихо-тихо, тут у меня не клуб интересных встреч, а реанимационные палаты, — возмутился главврач. — Идите поговорите в другом месте.

— Спасибо вам, доктор, — сказала Регина.

— Спасибо скажете потом.

— Знаете, сколько я маму уже ищу…

— Так что, мадам! Ты скажешь своему кавалеру или кем он тебе там… — больно дернул Регину за рукав охранник.

— Скажите ему сами. — Регина, не терпевшая к себе такого обращения, зло сверкнула глазами.

— Ну ты, мадам, не обижайся. Заманались мы тут в больнице париться, понимаешь? То одного не хватает, то другого. Чувствуем, этот Штайн, он то, что нам надо.

— Да. Только вы… — Регина хотела сказать, что если он им нужен, то это вовсе ничего не значит. Людвигу они ни по какому не нужны!

— Не скажи, — догадался охранник, — мы всем нужны. Вон мамку твою кто изуродовал? Она уже тут до-о-лго лежит, в себя не приходит. Тот рыжий доктор, когда над ней колдовал, все бубнил, что ее кто-то солидно приложил. Не сама она голову повредила. — Регина, насупившись, молчала. — Так что ты только дай знать… Ты девка умная, вон как лопочешь по-иностранному, а потому выгоду свою должна просечь.

— Уже просекла.

— Это хорошо, но я тебе, как специалист, еще раз поясню. Коль ты мамашу свою признала, значит, дело возбудишь. Милиции от тебя проку никакого, а потому она захочет все замять. Висяк ей не нужен. А если уж, не дай Господи, плохой конец твоей мамаше уготован, то и вовсе начнут убеждать, что сама она себе башку проломила.

— Нет уж! Это им не пройдет. — Регина сжала зубы.

— Вот и я говорю, не порядок это! — обрадовался охранник. — А потом, если рыжий доктор ее вылечит, те, кто нападал, а видно, не случайно это было, они дело свое все равно до конца доведут. Они ведь рассчитывали на что? Ткнут разок — и на мороз! Сама, мол, того… ну, откинется. — Как ни старался, охранник не мог подобрать приличных слов, чтобы обрисовать предполагаемый ход событий. — Она вон какая у тебя слабенькая и худенькая! — попытался смягчить он свои слова.

— Считаете, не случайно? — не обращая внимания на речь, задумчиво произнесла Регина.

— Да ты поверь профессионалу, случайно только дети родятся. И потом, я вот что хочу тебе рассказать. Пока тут в больнице терся, такого наслушался. Тут конференция проходила. Журналюг понагнали. А конференция вот о чем. В скором времени прибор у врачей такой появится, называется генератор электромагнитных излучений. Он за несколько минут дает оценку основных систем человека. Не знаю сути, но слова постарался запомнить. В общем, что все это значит, не берусь объяснить. Только точно понял, если в этот аппарат сунуть покойника, можно определить сам он… того или его кто-то прикокошил. Представляешь, они, покойники, в аппарате по-разному светиться начинают. Понимаешь? Я собственными ушами слышал. Кто своей смертью почил, свечение медленно и постепенно ослабевает. Ну, к девятому дню, ясно! А у тех, кого того… вспышки возникают, а потом резкий спад наступает. И так все время, они успокоиться не могут. Я когда слушал, то все время крестился. Потом в газете прочел, статья называлась «О чем сказал покойник?». Теперь легавые точно, если захотят, определить смогут, сам человек от сердечного приступа умер или ему кто помог.

— К чему вы мне все это рассказываете? — поморщилась Регина.

— Убийства на счет раз раскрывать будут. А потому, если требуется кого на тот свет проводить, надо по-быстрому суетиться, пока прибор не запустили, успеть!

— Ну, напридумывал! — отмахнулась Регина и покачала головой.

— Ты о мамаше своей подумай, я ведь правду говорю, они на этом не остановятся.

— Хорошо. — Регина быстрым шагом направилась к Людвигу, в которого главврач уже успел вцепиться мертвой хваткой. Бурно обсуждая что-то, он подтаскивал бизнесмена то к одному, то к другому прибору. — Их боссу с аппаратурой поможем? — спросила она Людвига, указывая на охранника. Фон Штайн просто кивнул.

— Премного благодарен, мадам, — тут же сообразив, серьезно поблагодарил за своего пациента врач.

— Пишите, — она достала из портфеля деловой ежедневник в кожаном переплете и протянула врачу, — что нужно. Постараемся быстро.

Охранник, чинно стоявший в дверях, подскочил к Регине:

— Забили?

— Вы о чем?

— Договорились, значит?

— Считайте, да.

— А вот мы писать не будем, — передразнил он ее, показывая на блокнот, — так, на словах, говори…