Чеченские лабиринты. Устами журналистов. Книга 1

Глава 1. ПРОВОКАЦИИ

В выходные дни Игорь ночевал на базе отдыха «Якорек» на левом берегу Дона.

Утром ослепительное солнце выкатило из-за рощи. В траве, белея, грелись утки. Дремоту с Игоря как рукой сняло. Он взял душистое мыло и полотенце, пошел к речке и, шумно фыркая, ежась от холода, умылся.

Москаленко докрасна растер полотенцем кожу, натянул желтую майку и поспешил к домику, где его уже поджидал друг Илья Лысаков.

— Раскраснелся, как вареный рак, — Илья захохотал густым, раскатистым басом.

В его хохот тонкой нитью вплелся резкий смешок Игоря:

— А ты бледной поганкой вытянулся после дождя! Хилый и смешной!

— Эй, эй! Легче на поворотах! Петух безголовый…

Но клинок его насмешки отлетел в сторону, со звоном ударился о булат ловкого отпора:

— Я хоть воров в милиции ловлю, а ты, дорогой, прислуживаешь в общепите начальству.

— Пожалей меня Игорек, — взмолился Лысаков. — Давай лучше глотнем шампанского…

— Что, неуютно себя чувствуешь от моих шуток?

Илья достал из сумки бутылку, заговорщицки подмигнул Игорю:

— Принеси, дружочек, бокалы, принеси.

Москаленко поставил на стол тонконогие сверкающие бокалы.

Илья встряхнул бутылку, пробка с треском вылетела, срикошетив по потолку и полу.

Друзья подняли бокалы с пенистым напитком. Толковали о том, о сем, хрустели печеньем. Обмолвились о Чечне.

— Я в ту сторону за коньяком в Дагестан мотаюсь, — как-то задумчиво сказал Лысаков. — Уже не раз наталки-мн лея на чеченские отряды. Промышляют ворюги в степи…

— Не нарвись на неприятности. Похищение людей и выкуп стали обычным делом, — раздраженно заговорил Игорь. — Вот открылся сезон охоты на иностранных сотрудников госпиталя Красного креста в Новых Атагах. В три часа ночи все спали, когда в белом особняке общежития люди в масках и с пистолетами в руках вышибли двери только в тех комнатах, где были иностранцы. Их растреливали спящими, ничего не говоря.

— Зверье… Краснокрестовцы столько доброго для местных жителей сделали…

— Так надо понимать. Миссия Красного креста на Северном Кавказе во главе с Жан-Франсуа Санксом практически спасала Грозный от эпидемии, ежедневно обеспечивала жителей чистой питьевой водой, снабжала бесплатной едой 13 столовых для малоимущих в Грозном, Гудермесе и Аргуне. 54 школы в чеченской столице получали от миссионеров завтрак…

— Куда же смотрел премьер Аслан Масхадов?!

— Я больше верю шефу департамента Чечни Абу Мовсаеву, — ответил Игорь, — он как-то холодно цитировал корреспондентам выдержки из донесения своего агента о том, кик российские спецслужбы готовили специальные провокации. Представляешь, Илья, в донесении назывались специальные места подготовки диверсионных групп из чеченцев. Перечислялись фамилии сотрудников ФСБ, причастных к убийству медиков… Было опубликовано заявление ФСБ Росии, в котором «ФСБ России категорически опровергает утверждения о «наличии на территории Чеченской Республики диверсионных групп» российской спецслужбы и о причастности ФСБ к убийству в селении Новые Атаги шести представителей Международного Красного Креста. Официальное заявление ФСБ РФ распространено в связи с высказыванием начальника Департамента госбезопасности Чечни Абу Мовсаева. Начальник Центра общественных связей ФСБ Александр Зданович расценил «попытку Абу Мовсаева возложить ответственность за убийство в чеченском селении Новые Атаги сотрудников МКК на федеральные власти как стремление лидеров Чечни усмотреть повсюду «руку ФСБ». Спектакль с участием человека в маске, назвавшего себя агентом ФСБ, и устроенный Абу Мовсаевым на второй день после посещения журналистов ОРТ — это попытка отвлечь общественное внимание как в самой Чечне, так и за ев пределами от неспособности чеченских властей обеспечить безопасность граждан», подчеркнул Александр Зданович.

— Провокации против мира в Чечне осиным роем заклубились, — печально заговорил Лысаков. — Вот что написал в «Труде» 20 декабря Василий Шуров в материале «Неуправляемый зять Дудаева». Дело в том, что Радуев не вписался в руководители Ичкерии, не попал вовремя к дележу пирога власти. Угроза полного политического забвения заставляла Салмана частенько напоминать о себе самыми дикими, зверскими акциями:

«Зять Дудаева и экс-префект Гудермеса известный террорист Салман Радуев спровоцировал инцидент, который, как было заявлено в меморандуме, российских властей, являет собой «вопиющее нарушение достигнутых соглашений». На Герзельском мосту сотрудники пензенской патрульно-постовой службы; командированные для прикрытия административной границы Дагестана, остановили колонну из 12 автобусов, в которых оказались боевики во главе с Радуевым. Не подчинившись требованиям сдать оружие, чеченцы взяли в плен милиционеров и водрузили на блокпосту флаг «независимой Ичкерии». После чего вместе с заложниками отбыли на свою базу, в Гудермес.

Салман Радуев, конечно, понимал, что пленение пензенских милиционеров вызовет возмущение не только в Москве и Махачкале, но и в Грозном. На это и был расчет сделать так, чтобы захват заложников произвел эффект разорвавшейся бомбы. (Пройдут годы и Радуев будет схвачен и умрет в лефортовской тюрьме — Е.Р., М.К.).

Проще всего этот инцидент объяснить «неуправляемостью» Радуева. Тем более в свое время даже Дудаев осерчал на зятя, когда тот захватил больницу в Кизляре и превратил в поле боя село Первомайское. Тот «визит» в Дагестан унес свыше двухсот человеческих жизней и сильно обострил отношения боевиков с жителями приграничных деревень соседней республики, где проживает много чеченцев-акинцев.

Пока свои властные амбиции тридцатилетний Радуев реализовать не сумел — ни в бытность комсомольским работником, ни после женитьбы на племяннице мятежного генерала и получения поста префекта Гудермеса. Он был создателем и первым командиром «президентских беретов» — личной охраны Дудаева, но очень скоро полевые командиры оттеснили его на вторые роли. При сегодняшнем раскладе сил в Грозном дудаевский зять не может реально претендовать на высокий пост. Очевидно, именно поэтому он заявил, что Дудаев жив и объявленные выборы президента Чечни «незаконны». Именно поэтому он использовал инцидент на Герзельском мосту, дабы привлечь внимание к собственной амбиционной персоне.

По словам профессора Джамбраила Гакаева, одного из лидеров чеченской диаспоры в Москве, Радуев выразил интересы полевых командиров и рядовых боевиков, не желающих сложить оружие. За ними стояли силы в Чечне, России, исламских странах, которые заинтересованы в возобновлении вооруженного конфликта. «Непримиримые обязательно попытаются сорвать выборы или по крайней мере поставить их результаты под сомнение, — сказал в беседе со мной Гакаев. — Если им это удастся, то тогда уже в самой Чечне начнутся кровавые междоусобные разборки».

Видимо, власти Грозного не исключали такой сценарий. Потому и. о. президента Ичкерии Зелимхан Яндарбиев и премьер коалиционного правительства Аслан Масхадов сразу публично осудили акцию Радуева. А первый вице-премьер Мовлади Удугов даже пообещал, что силовые структуры в случае необходимости применят оружие, чтобы освободить пленных милиционеров. Радуев, однако, решил выдержать позу. Посулил «без всяких условий» отпустить десятерых заложников, а остальных — не раньше, чем Махачкала принесет ему… официальные извинения — за то, что боевиков не пустили на территорию Дагестана.

Как и при захвате заложников в Кизляре, Радуев явно блефовал. Он прекрасно понимал, что никто никаких «официальных извинений» за бандитский налет приносить не будет. Это был просто предлог, чтобы потянуть время, поиграть на нервах политиков, которые стоят за мирное разрешение «чеченского вопроса».

Заместитель секретаря СБ России Борис Березовский встретился с Салманом Радуевым и пообещал, что будут освобождены 11 чеченских боевиков, арестованные федеральными властями. После чего пензенские милиционеры были освобождены»…

— Золотоносная жила — нефть, в ней тоже подоплека терактов, — Игорь удобно расположился в кресле, вытянул ноги. — Между главарями преступных банд, помяни мое слово, долго будет вестись ожесточенная борьба за власть. Казуистика обогащения опутала дельцов…

— Намедни, кстати, «Открытое радио» верещало, что за Радуевым, захватившим в плен милиционеров, стояли турецкие магнаты. Радуев быстро отпустил заложников и тем самым показал, что ни Масхадов, ни Яндарбиев не контролировали ситуации в Чечне, а, следовательно, и стабильность транспортировки нефти через Чечню не гарантирована. Как не говори, а в любое время можно прервать подачу нефти по чеченскому трубопроводу…

— Фокус в том, что России и Азербайджану выгодна северная часть трубопровода Баку-Грозный-Новороссийск, а нефтяные компании Турции и США нацелились на южную ветку трубопровода через Азербайджан, Группой Турцию. И чем больше провокационных вихрей веет над Чечней, тем хуже для нас, — заключил Игорь.

— Вся жизнь соткана из провокаций. А ты на них не клюешь, как слепой котенок?

— Я — да. У каждого человека своя, непростая история. Я расследую уголовные дела, ежедневно сталкиваюсь со страшными вещами: украл, изувечил, убил, изнасиловал. Первая судимость, вторая, третья…

— Привыкаешь?

— Сперва не мог, а потом втянулся. Но мне кажется, что зверь в человеке просыпается только в том случае, если человек перестает верить.

— Во что верить?! — вздрогнул Илья. — В коммунизм? В Бога?

— В человека, Илья.

Лысаков успокоился, щипал пальцами бровь.

— А кто виноват, если человек перестал верить? Мы сами…

— Наверно… Чеченцы и русские, из-за того, что стреляли друг в друга…

Кто же теперь первый протянет руку для братанья? Неизвестно. Видимо, уже безельциновская Россия. Тогда и злорадный смех чеченца не будет, как горсть камешков в лицо. И не будет провокаций потому, что новый вождь страны бездарно не командовал ротами в чеченской заварушке… Мы еще не знали, кто впоследствии установит хрупкий мир в Чечне. Имя этого человека — Владимир Путин…

Глава 2. РУССКИЕ В ЧЕЧНЕ. ЦУСИМСКИЙ ПЕПЕЛ

Читал, читал газеты Москаленко и уже стал кунять. Но среди ночи его напугал петух. Откуда он взялся в Нахичевани — было не понятно. Ночной солист так закукарекал, что забрехали собаки, видно, им показалось, будто они сами прозевали урочное время, и на улице поднялся страшный шум. Лаяли псы истошно, будто их кто-то гонял дрыном.

Иван Михайлович под надрывный лай животных вспомнил, как однажды ему рассказывал сын о том, что чеченцы располагали архивами Грозненского нефтяного института. Им цены нет. Архивы оказались в руках полевых командиров во время войны. И якобы вице-премьер Чечни X. Нухаев уже подписал в Варшаве договор о создании польско-украинского-чеченского консорциума, идею которого поддержал японский капитал.

«Чеченцы с нефтью не пропадут, — уверял невидимого собеседника Иван Михайлович. — Как хочется жить в кавказской тишине… Вот гомон, который учинили собаки, был естественный, благодатный. Все это часть мирной жизни Ростова-на-Дону, голоса самой природы… А снаряды, танки, ракеты придуманы людьми, чтобы убивать друг друга…»

Внезапно нарушители ночного покоя все разом замолчали, и Нахичевань окутала тишина, мягкая, таинственная и такая чуткая, что Москаленко подумалось, будто он слышит плеск речной донской волны. Он лег на спину, заложив за голову костлявые руки, погрузившись в вязкую тишину, и не знал — верить глазам или не верить. Лучше б не верить, ведь кому нужны эти теракты, похищение людей, нефтяные разборки. И без того жизнь суровая штука. Иной раз сжимаешь голову, стискиваешь как обручем, а она знай, трещит, раскалывается от невеселых дум.

… Москаленко и не заметил, как просидел до полуночи. «Потревожили недруги дружный многонациональный улей пчел-трудяг народов Советского Союза…». С этой мыслью и уснул.

…Утром в чистых окнах медленно появился расколотого солнца скорбный лик. В серебряных лучах кроваво-озаренного рассвета играли тысячи пылинок.

Жена хозяйничала. Крикливо заходился, будто бы в нос торге от чего-то, пузатый чайник. Завтрак, как всегда, был готов. А вот настроение у Ивана Михайловича сегодня — не ахти какое. Задумался. Одна за другой вставали в памяти картины прошлого. Босоногое детство. Война. Учеба в институте. Свадьба. Рождение сына…

Заглянул на кухню.

— Давай есть, Лидусенька! — приказал.

Муженьку к сырникам, залитым сметаной, чаек подала прямо в кровать.

— Ешь, пока тепленькие!

И принялся Иван Михайлович уплетать — любо-дорого смотреть: на один укус полсырника.

— Вкусно? — спросила его жена.

Он не ответил. Но уминал сырники, как в народе говорят за обе щеки.

Прибрав после завтрака, Лидия Игнатьевна вышла из дома. А профессор вновь штудировал публикации о бедственном положении русскоязычного населения. Александр Хохлов в статье «Чечня без русских. Русские без родины», опубликованной 24 декабря 1999 года в «Комсомольской правде», усмотрел после ухода войск «федералов» из Грозного одно: власти безразлична судьба народа:

«Жизнь русского в Чечне в последние пять лет ценилась высоко, если было что за нее взять — квартиру, машину, деньги. Русских грабили, насиловали, изгоняли из домов. Но об этом как-то забывали рассказать самые искренние защитники прав человека: в России о своих угнетенных и обездоленных вспоминают в последнюю очередь.

В воскресенье «неизвестные» бандиты захватили чиновника Волгоградской администрации Малышева, приехавшего организовать голосование 20-тысячной поволжской чеченской диаспоры.

Жизнь русского в Чечне в минувшие пять лет стоила грош — стоимость автоматного патрона — если за нее взять было нечего.

Жизнь русского в Чечне теперь, когда ушли войска, не будет стоить ничего. Ограбленные, бездомные русские больше не нужны никому. На прошлой неделе в Грозном убили 10 русских — три семьи, взрослых и детей. Без причин, без корысти. Просто взяли и убили. Скольких людей еще ждет подобная участь? Что предпринимает государство и правительство для тех русских, что вынуждены бросить все и выбираться на «родину»?

Где все эти шахрай, егоровы, лебеди, рыбкины, березовские, президенты и депутаты, полководцы и политики? И на хрена они нам нужны, если оставляют нам унижение, голод и смерть наших соотечественников?»

«Гонят русских из России… Президент бессилен их защитить, — удивлялся Иван Михайлович. — Клинтон бы в США такого не допустил…»

Политический обозреватель «Комсомолки» Павел Вощанов гневно следовал в откровенных рассуждениях о Чечне без русских за своим коллегой Хохловым:

«Живой город не похож ни на какой другой. Мертвые — все на одно лицо. И вовсе не от того, что разрушены. Они схожи опаленными войной жителями. Достаточно взглянуть на случайного прохожего на разоренных улицах и сразу же догадаетесь: приехал он сюда недавно, уже после боев, или же пережил кошмар здесь. Последний раз приезжал я в Грозный каких-нибудь два года назад, а кажется — целая вечность… Город (впрочем, как и вся республика) заселен уже совсем другими людьми. Бросались в глаза огромное число покалеченных. Обожженные, изуродованные лица, бинты, самодельные костыли — все это на каждом шагу. Ощущение огромного санитарного барака. Несколько раз оказывался в неловком положении: протягивал руку для приветствия, а у собеседника оторвана кисть или оторваны пальцы. На второй день поймал себя на мысли, что, прежде чем поздороваться, невольно бросаю взгляд на правую руку: Все ли в порядке? Но главное все же не в увечьях. А в том, что это уже не наши, не российские граждане. Какие бы жизнерадостные заверения ни делались сегодня в Москве, здесь, в Чечне, становится совершенно очевидно; мы уже люди разных миров. Россия, по всей видимости, безвозвратно потеряла чеченцев.

Они выиграли эту войну. Чтобы это понять, вовсе не надо быть высоколобым государственным деятелем и расцвеченным лампасами военачальником. Нужно просто хотя бы раз приехать сюда не в составе тщательно охраняемой делегации. И станет понятно — в наших услугах здесь больше не нуждаются. Ни в чеченских городах, ни в селах уже нет ни малейших признаков присутствия российской администрации. Даже в тех районах, которые до недавнего времени считались нашим оплотом — в казацких станицах. Кстати, они тают буквально на глазах. В Ингушетии, на Ставрополье сегодня можно встретить немало казаков, которые не пожелали жить в «сданной Чечне» и потянулись на север, подальше от греха. Теракты против русских семей в нашей Чечне — это грозный сигнал. Но нельзя говорить, что русским создают здесь невыносимые условия. Вам расскажут, причем русские люди, немало историй о том, как в тяжелые военные дни нм помогали чеченцы, давая кров, еду, переправляя за пределы пылающей республики. И все же остатки русских используют малейший шанс, чтобы выбраться отсюда. И что любопытно, их неприязнь к российскому руководству, затеявших эту бойню, не меньше, чем у чеченцев…»

— Что Вощанов так Кремль унижает! — возмутился Москаленко.

— Пожалуй, надо провести референдум, узнать у чеченцев, какая республика им нужна. И оставлять или нет Чечню в составе России. А потом избрать народные власти, — заключил Москаленко.

— А что там Вощанов дальше глаголет? — спросила жена.

— Вот его мысли, — поморщился Москаленко и дочитал спорную, на его взгляд, статью публициста:

«В Москве говорили, что решение вопроса о статусе Чечни отложено на неопределенный срок. Здесь это можно услышать только от высших должностных лиц, да и то лишь на официальных мероприятиях. Простой чеченец от мала до велика убежден, что Чечня уже добилась независимости от России. Она имеет все ее атрибуты: госаппарат, армию, службы правопорядка. Здесь свой суд и свои законы. С российскими ничего общего. Общим пока остается одно — деньги. На местных рынках охотно берут рубли, еще охотнее — доллары. Надо сказать, у любой торговой точки вас встречает какое-то несметное число валютных менял. Но курс обмена пониже, чем в соседней Ингушетии. Спросил одного — отчего так? Ответ удивил: «Ведь мой дом русские разрушили. Поэтому я ваши рубли обесценил. Это — контрибуция моей семье!» О том, что Россия должна заплатить за порушенное, здесь можно услышать чуть не на каждом углу. Лишь завидят русское лицо, так сразу же вопрос: «А кто нам за все это заплатит?» Местные жители, похоже, более дальновидны, чем московские политики. Здесь нет опасений, что Чечня, настаивая на независимости, лишится российской экономической помощи. Вот слова, которые довелось услышать не один раз: «А кто, по-вашему, нам все поставлял, пока шла война? Русские! Они делали деньги «на войне», теперь делают «на мире». Беспокоиться не о чем!»

Приметы времени — Чечня стала хуже «понимать» по-русски. Особенно молодые мужчины, вволю повоевавшие. У них о чем ни спроси — не понимают. Или ответят что-то по-своему. Главное — взгляд. Смотрят на тебя и не видят. Так смотрят только победители, замечал это на многих войнах…

Если надо уехать, лучше всего — через аэропорт Ингушетии (бывшая военная авиабаза «Слепцовская»). Добрая половина ожидающих пассажиров — чеченцы. В Москву летят немногие. Большинство — в Киев, на лечение. Возле кассы слышу забавный диалог: кассир что-то объявляет по-русски, боевого вида чеченец доказывает ей что-то по-своему. И тот же невидящий взгляд победителя. Но никаких взаимных претензий.

Ныне Слепцовск — почти политическая столица Северного Кавказа. Здесь едва ли не каждодневно проходят встречи чеченских лидеров с эмиссарами из Москвы. В последнее время самый частый гость — Борис Березовский. Начальник аэропорта рассказывает: «Прилетает без охраны, один. Иногда его встречают ингушские руководители. Чаще — чеченцы. Поговорит с ними о чем-то и назад…» Спрашиваю своего давнего знакомого президента Ингушетии Руслана Аушева, что тот думает о недавнем скандале с подданством Березовского. «Паша, что бы ты думал, если б несколько лет на твоих глазах гибли дети? И если б это были твои дети? Да я сейчас с кем угодно буду обниматься, лишь бы он не твердил о войне до победы. Мы, ингуши, больше других устали жить между войной и миром!» Похоже, что у Рыбкина с Березовским и впредь новый подход к решению кризиса: то, что не удалось сделать с помощью оружия, можно сделать с помощью экономики. Большинство руководителей северокавказских республик считают, что лучше так.

У простых кавказцев свой взгляд на проблему. На чеченской заставе по дороге из Грозного в Назрань разговорился с боевиком Васаном. Его рассуждения отнюдь не лишены логики: «Знаешь, когда здесь опять начнется война? Когда наши чиновники, все березовские, вместе с нашими, украдут все деньги, которые выделит Россия на восстановление Чечни. Война все скроет…». А зачем же тогда воевать? «Ну, я-то воюю за свободу…» Это закон любой войны — она никогда не обогащала простого солдата.

На сопредельных территориях к Чечне относятся со смешанными чувствами одобрения и неприязни. С одной стороны, чеченцы доказали, что силе большого народа вполне может противостоять боевой дух народа малого. И в Ингушетии, и в Кабарде, и в Дагестане можно услышать: ну как мы вам показали?! «Мы, а не «они» — характерно для нынешнего Кавказа. Но с другой стороны, чеченцы доставляют соседям массу неприятностей. То скот угонят, то заложников возьмут и потребуют выкуп, то дом ограбят… Сидел в кабинете у вице-президента Ингушетии, когда тому сообщили, что боевики угнали в Северноводск «КамАЗ», шедший с грузом из Кабарды в Дагестан. Борис Агапов развел руками: «Теперь полдня буду заниматься. Машину, конечно, вызволю, а груз, похоже, пропал…». Вообще здесь, на Северном Кавказе, особо остро чувствуешь, как несовершенна наша федерация. И то, что в последние годы центральная власть ровным счетом ничего не сделала, чтобы ее как-то укрепить. Авторитет московских вождей здесь катастрофически низок. Трудно сыскать человека, который отозвался о них добрым словом. Реакция почти всегда одна — мол, это ваша, русская забота, а нас не касается.

…Два года назад, вернувшись из Чечни, я написал: «Чеченский пожар, пожирающий остатки политического авторитета Бориса Ельцина, опалил Россию гражданской войной. Пока она не почувствовала боли и довольно равнодушно восприняла происходящее. Но скоро все переменится. С Кавказа в континентальную Россию потянутся скорбные караваны цинковых гробов, и горе постучится во многие российские дома. Вот тогда-то обезумевшая от боли страна задаст вопрос, на который до сегодня не получила вразумительного ответа, — ради чего?» Господи, как же я был наивен тогда! Обезумели от боли только те, кто потерял близких. А страна не только не содрогнулась; но даже по-серьезному и не задумывалась над главным: так кто же и зачем развязал войну? Сейчас нас огорошили открытием: оказывается, главные зачинщики бойни — Коржаков и Сосковец. Ну, слава Богу, не президентский повар Дмитрий Самарин?.. Это беспрецедентный в истории демократии случай: страна начала войну и потерпела в ней поражение, но никто из ее руководителей — никто! — не понес никакого наказания. Неужели мы и впрямь хотим, чтобы после этого чеченцы остались с нами под одной государственной крышей? В одном из сел прочитал написанное на заборе, видимо, для уходящих «федералов», аршинными буквами: «Чечня выписалась из кремлевского дурдома!»

А куда выписаться нам, русским?»…

Сострадание Москаленко росло. Чем дольше он углублялся в чтиво, тем больше его тревожила судьбы русских в Чечне.

Обескураженный, он ходил по комнате, смотрел на мебель, дубовую панель, разглядывал большой письменный стол с кипами газет.

Присел Москаленко на диван, только задремал, как только кто-то позвонил в дверь. Вставать не хотелось — пригрелся. И потом очень уж поздно.

Опять позвонили, прерывисто, громко. — Кто?

— Лозовский Семен Игнатьевич.

Толстяк ввалился в коридор, лицо у него в пятнах, в глазах-огонь.

— Смылся из дома… Нудьга заела. Прошу прощения за поздний визит. Скалечилась душа… От всех дум выть хочется, будто от зубной боли…

— Вываливай накопившееся наружу, чего уж там… Айда на кухню!

Москаленко был рад ему.

Лидия Игнатьевна заварила чай. На столе появилась горка ореховых сухариков, фарфоровая сахарница, баночка с майским медом. Сухарики похрустывали на зубах.

— Семен Игнатьевич, я вот не успокоюсь от заявления Александра Солженицына «забрать всех русских из Чечни», — начал для затравки беседу Москаленко.

— Караул «надо» кричать, — Лозовский перевел дух. Только, мне кажется, козлами отпущения за действия армии при шариате будут русские жители. А Солженицына я не приемлю за призыв всех чеченцев, будь то московский профессор, например, Руслан Хасбулатов, или московский нефтяник, — выдворить.

— Много старушек слоняется по грозненским подвалам. Среди завалов мешков и тряпья там копошатся русские люди. Я читал в «Литгазете» рассказ публициста Лидии Графовой: три бандита насиловали жену на глазах мужа. Перед расстрелом его долго пытали, требуя признаться, что он русский шпион. Жене чудом удалось спастись… Или та же Графова рассказала о факте из жизни ростовского координационного совета помощи беженцам, — без умолку тараторил Лозовский. — Самое тревожное — беженцы из Чечни. Появилась на Дону беженка из Старо-промысловского района Грозного. Дом ее не разбомбили, остался цел. Простите, может, я не все понимаю. Но к ней средь бела дня ворвались бандиты в камуфляжных формах и потребовали переписать дом на них. При обыске захватчики подбросили какие-то документы, где было обмолвлено, что она сотрудничала с российской безопасностью. Женщину пытали, приковали наручниками к батарее, а потом отволокли к нотариусу, чтобы оформить дом «в подарок». Неслыханное беззаконие. На реке Сунжа бандиты остановили машину и завели ее под мост, там лежал труп женщины: «С тобой будет то же самое, если подведешь». Она помнит их лица, знает их имена, фамилии? Но кому бить челобитную?..

— Некому, — согласился Москаленко, — нужен своеобразный «нюрнбергский» процесс. Ведь наши предки основывали Грозный. И расплату за позорную бойню кто-то должен же понести…

— Разве мы скоты? — взволнованно произнес вслух Семен Игнатьевич и как-то невольно дернул головой, словно кого-то хотел боднуть.

Лозовский походил по комнате. Наконец привалился к подоконнику, словно повис на нем, и стоял как мертвый.

Лозовский долго смотрел окаменелым взглядом в одну точку. Он холодно и монотонно шептал:

— Неужто мы, мужики, будем хладнокровно взирать на глумления нелюдей над людьми?

Лидия Игнатьевна появилась перед ними тихо, спокойно:

— Что приуныли, дружки?

И когда Иван Михайлович со старческим придыхом объяснил, что его тошнит от бесконечного дождя унижений, в изобилии пролившегося на страну, Лидия Игнатьевна отошла в сторону и недоуменно всплеснула руками:

— А кто вас заставил совать нос в заросли чеченского одичанья?! Сотый раз я тебе повторяю Михалыч, брось задуривать себя неуместным чтивом!..

— Ладно, не трещи на ухо, Лидусенька. Не мешай ветеранам хоть на кухне осуждать кремлевцев за истребление живых. Давно известно: нерасторжима связь мертвых, и живых…

Он не договорил, кисло улыбнулся, откинулся на спинку стула.

— Ты, я вижу, намерена нас бомбить, как Грачев Грозный, чтобы разразился в наших отношениях холодный ливень, — Москаленко насупился.

Через минуту он что-то уже усердно читал Лозовскому. Жена ему не мешала.

Марина Катышева в «Гудке» за 26 октября 1996 года поразила читателей своей откровенностью в статье «Стервятники на пепелище»:

«Чеченская трагедия, густо замешанная на крови, грязи и лжи, высветила наряду со множеством других карди-наявную проблему бытия современной России — вопрос о ее территориальной целостности и государственной безопасности. При всем различии оценок и мнений в них четко просматривалась качественно новая постчеченская ситуация, в которой отгремевший вооруженный конфликт занимал уже не центральное место, а рассматривался как стартовая позиция для выхода на более широкую, на сей раз геополитическую проблему — быть России иль не быть.

«Империя должна умереть, и первый камень на ее могилу положит Чеченская республика Ичкерия», — наверное, этими словами одного из выступавших можно сформулировать основную мысль и направленность Всемирного конгресса чеченских диаспор, прошедшего в Одессе.

Посланцы почти из двадцати стран мира вместе с представителями украинских националистических организаций обсуждали стратегию и тактику дальнейшей борьбы с «русским империализмом». Обсуждали спокойно и открыто, не беря в голову реакцию, которая может последовать из Москвы: они были абсолютно уверены, что никакой реакции не последует.

Агрессивный, откровенно подстрекательский характер носили выступления. Один из ораторов, например, призывал: «Хочу напомнить вам слова выдающегося украинского ученого и политика: свободной Украина станет не с освобождением Киева, а с разрушением Москвы и Петербурга. Перефразируя, скажу: Чечня станет по-настоящему свободной не с освобождения Грозного, а с освобождением Казани, Махачкалы, Уфы, Якутска, Назрани — с полным развалом Российской империи…»

В унисон звучали речи других участников конгресса: «…Бескомпромиссная борьба с Россией — это единственный путь… Будьте начеку. Держите оружие в руках день и ночь… Самая последняя умирающая империя находится в агонии, и первый удар ей нанес наш чеченский народ…»

И это не пустые слова. За ними стоят и дела. Такие претензии оформлены в ряде секретных документов сепаратистов, их наличие подтверждалось оперативными данными. Более того, одесский конгресс чеченцев, выдвинув идею выдворения России с Кавказа, дополняя эту идею принципом запирания каспийских ворот — то есть отсечения от России ряда территорий Поволжья.

Будем ли мы и дальше относиться к этим претензиям с позиции миролюбивости и всетерпения? Если да, то речь идет о капитуляции перед лицом сил, стремящегося к планомерной ликвидации Российского государства, а вовсе не о межнациональном мире.

Достоверную, подтверждающую эти слова информацию, собранную и обобщенную московским Институтом оборонных исследований, озвучил на международной научно-практической конференции «Северный Кавказ и безопасность России» директор этого института Суриков. Отмечая наличие в чеченском конфликте как внутренних, российских, так и внешних, международных, аспектов, он, в частности, рассказал следующее:

«Не секрет, что сама так называемая чеченская революция 91-го года экспортирована в Чечню из России, из Москвы. Не секрет, что за годы существования в Чечне так называемой криминальной республики, до ввода войск, бюджет независимой Чечни на 60–70 процентов формировался из российской казны. Не секрет, что в 9294 годах только российской нефти было в Чечню перекачено, по различным данным, от 15 до 20 миллионов тонн.

И после ввода войск ситуация существенно не изменилась: что стоят триллионы рублей, направленные на так называемое, «восстановление экономики» Чечни, а по сути, разворованные! Не секрет, что фактически незаконные вооруженные формирования вооружались и финансировались прежде всего с территории России.

Фальсификация внутренних составляющих чеченского конфликта определялась общими процессами, которые происходили в нашей стране. А именно: переход к рыночной экономики, передел собственности… Вот это и есть внутренние причины…

Среди внешних составляющих чеченского конфликта ученый назвал геополитические интересы стран Запада, США и в особенности Турции, направленные на изменение соотношения сил в этом регионе.

По его мнению, если Турция добьется своих целей в Чечне и в кавказском регионе, следующими будут три направления ее экспансии: район Центральной Азии (Казахстан, Узбекистан, Туркменистан и Киргизия), Крымский полуостров (где Турция уже сейчас поддерживала в том числе и финансово местные организации, в частности меджлис крымско-татарского народа, и уже существующие отряды боевиков-аскеров) в районе Поволжья.

Ну как тут не упомянуть незабвенного Джохара, который никогда не скрывал своих политических планов. Его амбициозные высказывания, принимаемые некоторыми экспертами за бред сумасшедшего, всегда подтверждались жизнью. Так вот, весной 1995 года он говорил: «Эта война перейдет на территорию России — хочет этого Россия или не хочет. И в Санкт-Петербург придет, и в Москву придет, и эту войну не остановишь. И западные страны, мировое сообщество не дадут ее остановить, чтобы полностью изолировать Россию и уничтожить ее как государство… Будут гореть российские города! Разрушить — не строить, разрушить мы умеем. И Карфаген XX века должен быть разрушен… Я говорил, говорю и сейчас подтверждаю, — что эта война надолго…»

Директор Института оборонных исследований Суриков делился своей обеспокоенностью: «Есть основания опасаться дальнейшего развития чеченского кризиса, распространение его на всю территорию Северного Кавказа именно в части реализации вот этих планов. Ключевым моментом на сегодняшний день здесь являются для Запада и всех сил, которые не заинтересованы в наличии сильной позиции России на Северном Кавказе, придание процессу вывода войск характера бегства, хаотического отсутствия с оставлением оружия, потерями, захватом пленных. Та линия, которую проводил генерал Тихомиров, когда войска выводились более-менее организованно, когда вывозилось оружие, ставился вопрос об освобождении пленных — она явно не устраивала очень многих. И не секрет, что Яндарбиев и Масхадов постоянно требовали снять Тихомирова. Главное для них сейчас — изменение, условно говоря, линии Тихомирова на другую линию, которая привела бы к бегству, а следовательно — к полной деморализации, дезорганизации вооруженных сил, силовых структур, общественности страны в целом, делая Россию неспособной на какое-то время сопротивляться агрессии.»

Националисты всех мастей подливали масло в огонь. Вот как трактовали участники конгресса в Одессе миротворческие усилия Российской Федерации: «…Больше некуда было деваться со своей одряхлевшей, разложившейся армией, которая терпела сокрушенные поражения на нашей земле».

Обратим внимание на слова о том, что тем самым был спасен от полного уничтожения чеченский народ — лишь злорадство по поводу уничтожения российских войск, достигнутого, кстати сказать, не без помощи московского лобби… Может, прав Суриков, предлагая «более внимательно присмотреться к тем людям в Москве, которые говорят, что надо продолжать финансировать Чечню, что надо с Яндарбиевым, Масхадовым, коалиционным правительством (которое фактически будет камуфляжем для боевиков) продолжить договариваться, восстанавливать…»

Наши политические и военные стратегии в ноябре 94-го оставили всех нас с голым королем. Успокоилась Чечня и укрепилась целостность России? Возрос авторитет России и ее армии? Наступили сдвиги в экономики? Ни одного (!) позитивного итога достигнуто не было. Но даже не это самое страшное. Зримые очертания, как мы могли еще раз убедиться, познакомившись с материалами одесского конгресса и международной научно-практической конференции, стала приобретать проблема, незнаемая гражданами огромной страны с 41-го года: угроза безопасности и целостности России.

Громко высказываться об этом, судя по прессе и эфиру, «не заметивших» ни эти, ни другие подобные мероприятия, не принято. Отдельных политиков или публицистов, нарушающих табу, обвиняют то в раскачивании пресловутой лодки, то в нагнетании истерии, то в имперско-коммерческом мышлении.

А если отголоски вызревающей беды все-таки доходили до широких масс, их внимание чаще всего переключали с содержания проблемы на склоки, интриги вокруг нее, на противоборство отдельных персоналий. И пока нас потчевали живописными деталями словесных дуэлей Иванов Ивановичей с Иванами Никифоровичами, наши заклятые друзья — воинствующие националисты выдвигали в Одессе новый лозунг: «С Россией можно не только воевать — Россию можно побеждать».

Когда я работала над этим материалом, меня упрекнули: может, не стоит еще раз пугать и без того запуганного нашего обывателя?

Но нагнетание страстей не надо путать с предупреждением, правом на информацию. Выдернув из выступления Лебедя и Куликова в Госдуме взаимообвиняющую часть и сосредоточив на ней внимание читателей, многие представители «четвертой власти» пропустили ряд существенных моментов. Например, Завгаев в своем заявлении процитировал Масхадова, сказавшего, что Чечня готова к войне с Россией. Уверена, что это опять-таки не пустые слова: некоторые боевики и раньше говорили, что как только кончится война на территории Чечни, она в форме терактов и набегов перейдет на территорию России.

Не замечать и не слышать всего этого преступно. Понятна «ненаблюдательность» тех, кто должен нести ответственность за провал чеченской авантюры. Для них важнее всего — приуменьшить размеры прошедшей катастрофы сквозь новые тревожные тенденции, вызревшие именно в недрах кавказской бойни. Но истинные россияне, прежде всего «лица русской национальности», вправе и обязаны вовремя увидеть опасность новых потрясений, ибо расплачиваться, как всегда, придется именно им…».

Москаленко умолк и искоса взглянул на толстяка.

— Поражение в Чечне может обернуться катастрофой, сели не понять его причины. Чеченская драма еще будет долго восприниматься людьми, как кровоточащая рана, — философствовал Семен Игнатьевич. — Меня волнует три вопроса: Почему это случилось? Кто за это ответит? Как и чем залечить раны?

— Чеченскую Цусиму мы проиграли до ее начала, — собственная решимость подбодрила Москаленко. — Бюджетными деньгами кормили пенсионеров — русских старушек, а обували и одевали боевиков. Оружие оставили в гаком количестве, которого хватило бы на столетнюю войну. Грозненский аэропорт «Северный» и его грузы — тайна русских и чеченских бизнесменов, спрятанная за семью замками. Продавали чеченцы и нефть, я думаю, по баснословным ценам. МИД России отодвинули в сторону, якобы из-за внутрироссийского характера конфликта. И это было заблуждением потому, что денежная подпитка шла не только из мусульманских, но и из западноевропейских стран…

— Хорошо, хорошо… — Лозовский не шелохнулся.

— Может быть, я — тупой профессоришка? — Иван Михайлович вскочил, опять уселся. — Все же доктор наук…

— Вы к тому же блистательный политик! — разъярился собеседник.

— Честно скажу, политика по моим зубам. — Москаленко сцепил пальцы на подбородке. — Политика, если внимательно оглядеться по сторонам, преследует нас на каждом шагу… Кстати, в Саудовской Аравии без тени сомнения публично рубят головы любому, кто заподозрен в терроризме. И они не осудили сепаратистов Чечни из-за того, что мы не вели с ними переговоры, не оперлись на мусульманский авторитет короля Саудовской Аравии Фах-да, короля Иордании Хусейна, президента Турции Деми-реля, лидера Палестины Арафата. Как ни пытался Яндарбиев по поручению Дудаева завязать дружбу по-мусульмански. Кроме намаза — традиционной молитвы — у Яндарбиева ничегошеньки не вышло. И знаешь, Семен Игнатьевич, на стороне сепаратистов воевали арабы, пакистанцы, турки, афганцы. Их зеленое знамя ислама позвало в Чечню? Не только ислама, а и американского доллара…

— Между прочим, профессионально подрывали российские танки, снайперски отстреливали наших офицеров и мастерски минировали дороги не бородатые моджахеды из Кандагара, а украинские хлопцы и горячие прибалтийские парни, — вмещался в монолог хозяина Семен Игнатьевич.

— Чему уж тут удивляться!

— Мэр Одессы Гурвиц разрешил чеченцам создать теплое гнездышко — свою штаб-квартиру, издавались газеты, проводились конгрессы вайнахов и антироссийские манифестации. В Ялте чеченцы лечились, крымско-татарская община полуострова оплачивала им расходы.

— Зато московская милиция и ОМОН здорово гоняет на рынках людей за то, что они имеют густые усы и черные шевелюры… — съязвил Лозовский.

— Чеченцев на рынках не бывает. Чеченцы не торгуют, они владеют рынками, — усмехнулся Иван Михайлович. — Многие московские казино, некоторые банки с сомнительной репутацией, гостиницы тоже в руках чеченской мафии…

— Да и «человек с ружьем» уже внедрен во все соседние кавказские республики, — уныло произнес Лозовский. — А те чеченцы, кто не угодил сепаратистам, вынуждены прятаться по России.

— Я немного коснусь Цусимы. Поражения от японцев у острова Цусимы в Корейском проливе в мае девятьсот пятого, по существу, заложило под правящий режим бомбу с часовым механизмом, которая и взорвалась в октябре семнадцатого… Там, как и сейчас при Ельцине, процветали бездарность чиновников, занятых интригами при дворе, воровство интендантов, роскошь богачей, была страна, расколотая обманом и бедностью, открыто противостояли друг другу общественность и правительство. Намек ясен, Семен Игнатьевич? Бесславный авантюрю-рой в Чечне нанесен удар по российской государственности…

— Все? — уловил морщину недовольства на лбу толстяка Москаленко. — Это же политическая экзекуция ельци-новского режима?

— От чеченской драмы не отмыться кремлевцам. И даже бригадный генерал Басаев предупредил царедворца: «Я Ельцину руку пожму, если он извинится перед моим народом за то варварство, которое учинил на нашей земле. А если при этом будет выплачена компенсация и выданы средства на восстановление, я даже готов его обнять. Мы, чеченцы, умеем ненавидеть, но способны и прощать…

…Размеренным ритмом тенькали стенные часы. За столом сидел в синей майке Москаленко, нервно поправляя падающие на кончик носа в роговой оправе очки, и вспотевший от чаепития, лоснящейся Лозовский.

— А о Кобзоне, фигуре культовой, Вы что-нибудь догадываетесь? Каким боком он связан с чеченцами?

— Оригинальный поворот!

Москаленко обрадовался, задвигался, заряженный новой энергией. Он немедленно принес какую-то газету.

— Вот как в «Комсомолке» на вопрос корреспондента Сергея Медведева: «Вы давали концерты в Чечне?» Кобзон ответил прямодушно и довольно-таки откровенно:

— Да, я первый, кто давал концерт после окончания военных действий. Я увидел, что там нет ни одного сохранившегося здания. Наши «доблестные защитнику» уничтожили всю Чечню. Если бы вы видели город своими глазами! Я помню Грозный в 1964 году — ведь мое первое артистическое звание было «Заслуженный артист Чечено-Ингушской АССР», — все, что я знал, все, что я и помнил, — ничего этого теперь нет. Но самое страшное, что эти «защитники» вернутся сюда. Обозленные, морально униженные. Общество их не понимает, потому что они стреляли в своих. Это афганский синдром в квадрате… В августе 1991 года Ельцин просил прощения за тех убиенных, а сейчас их сотни тысяч. Я считаю, что нужен международный трибунал, новый нюренбергский процесс. Судить надо всех, кто развел войну…»

— Видишь ли, наши мысли с Кобзоном совпадают… — Лозовский потянул вниз узел галстука — миролюбивый, зовущий к компромиссу жест.

— И не только с Кобзоном, но и даже с заявлениями диссидентов Марией Розановой и Андреем Синявским, живущими в Париже и выдворенными из СССР в эпоху советского рабства. Вот что они пишут: «…Война в Чечне поколебала престиж Ельцина. Из президентского совета вышли многие известные деятели, и среди них защитник Сергей Ковалев. Однако когда Сергея Ковалева спросили, не была ли война в Чечне продолжением расстрела «Белого дома», тот ответил, что здесь не прямая, а только косвенная связь. Наконец, что Ковалев решительно поддержал расстрел «Белого дома». А ведь именно кровь «Белого дома» развязала Ельцину руки для войны в Чечне. Связь здесь, увы, не косвенная, а самая прямая…»

— Но это еще не вся кривая загогулина чеченской заварухи, — Москаленко поднялся, устав от беседы. — Читай вслух вот эту статью «Распутинщина конца века» Михаила Чеснокова.

И он вручил ему газету «Советская Россия». Тот монотонно начал читать:

«Когда в стране возникает действительно экстремальная ситуация, в которой у Ельцина нет возможности диктовать свою волю с позиций силы, он теряется и уходит в тень, предоставляя возможность другим действовать с тем, чтобы потом свалить на них ответственность. Так было, например, вовремя чеченской войны, которую Ельцин как президент и Верховный командующий сам развязал, а потом, когда выяснилось, что блицкриг не удался, растерялся и отстранился, наблюдая за событиями как бы со стороны, практически ничего не решая и не вмешиваясь. Но подобранная Ельциным по своему образу и подобию команда тоже, естественно, ничего не могла сделать, и в результате — позорное поражение, которое ярко высветило, до какого состояния Ельцин довел армию, мишенью ныне как морального, духовного стремления, так и финансирования. Одна из самых ярких и фантастических черт нынешней власти — коллективная безответственность. В стране падают самолеты и взрываются дома, бешеными темпами растет преступность, но никто за это не отвечает. В декабре 1994 года Россия начинает широкомасштабную войну в Чечне, которая длится два года, заканчивается бесславным поражением, в которой погибают многие десятки тысяч людей, но, как обычно, неизвестно, кто принимал решение, кто в этом виноват, и, как обычно, никто за это не отвечает…»

— Ну что, пора по домам, — первый заметил Лозовский, устроив мягкие потягушечки. — Благодарю за радушный прием. Насладился беседою вдоволь. Разрешите пригласить Вас на очередной раунд?

— Безусловно.

Попрощаться вышла Лидия Игнатьевна.

— В полночь я должна выглядеть, как в полдень. Встречать гостей, развлекать их.

Они раскланялись…

…Москаленко с юности любил читать, писать, когда асе уже заснуло, замерло. Жизнь тогда наполнялась своим вечным живым дыханием. Сейчас — в ночной тишине — он чувствовал его острей, чем когда-либо. Вот звякнули парадная дверь жилого дома, видимо, кто-то приперся поздновато к род ному очагу… Вот под кронами деревьев пронеслась какая-то птица — ты явственно слышишь взмахи крыльев… Но ощутимее всего слышишь стук своего сердца. Никогда оно еще не было таким речистым, как в тихую ночь… «Читай, читай, дружок, о пакостях земных…» И Иван Михайлович с упоением перечел исповедь инженера Александра Трубицина из Зеленограда об Александре Македонском и Борисе Чеченском и 38 снайперах:

«Был когда-то анекдот о том, как собрались на том свете великие завоеватели. «Мне бы, — сказал Тамерлан, пушки, как у русских, я бы завоевал всю Азию!». «А мне бы советские самолеты, — вздохнул Александр Македонский, я бы завоевал весь мир!». А Наполеон позавидовал; «Будь у меня газеты как в СССР, до сих пор никто бы не знал, что я проиграл войну!».

Теперь уже, наверное, не осталось простаков, которые считали бы, что правдивость средств массовой информации столь уж зависит от социального строя в стране. При любом строе раб ищет себе хозяина, холуй — господина, а пахан — шестерку. «Коммунист» Ельцин нуждался в продажной прессе точно так же, как «демократ» Ельцин, и тогдашние «коммунистические» журналисты такого пошиба, как Гайдар или Яковлев, пресмыкались перед ним и ему подобными точно так, как пресмыкаются, став «демократами».

Совсем как в анекдоте, Ельцин, улизнувший из Кремля, пока там держали заложниками чеченскую делегацию, поздравлял армию с «победой», после которой пришлось поспешно убегать с «завоеванных» позиций. Точно так же Наполеон мог поздравить с «победой» свои войска при бегстве через Березину. И если бы тогдашнее телевидение ходило на задних лапках перед Наполеоном, как нынешнее ходит перед Ельциным, французские школьники до сих пор учили бы, что Наполеон навсегда поселился и завоеванной Москве. Да ведь если бы на «демократическом» телевидении был хоть один честный журналист, он взял бы Ельцина за шиворот, как нашкодившего щенка, и потыкал бы носом (с защитной перегородкой) в эту «победу». Война всегда ужасна и бесчеловечна. Суворов — непобедимый военачальник и смиренный христианин — содрогался, думая о реках крови, которые ему пришлось пропить. И единственное, чем мог оправдаться перед людьми и историей военачальник, — это победой. Той самой, одной на всех, для которой нет слишком высокой цены.

Но единственная армия, которой может командовать битый Главнокомандующий Ельцин, — армия лакейских журналистов, «независимых» репортеров, голосистых певичек и прочих обитателей коробки из-под ксерокса. Вот там у него — полный порядок.

На Новый год «независимая» дикторша, придав приличествующее случаю выражение своей косметике, вспомнила трагические события двухлетней давности в Грозном. И назвала конкретно виновника — им, оказывается, был… Павел Грачев! Понятно, если бы еще Грачев не был отставлен от Ельцина, то виновником бы он не был. А так — виноват-с! — оказывается, это Грачев раздувал войну, предлагая «суверенитета, сколько проглотишь». Это Грачев приветствовал разгон Дудаевым Советской власти, лояльной к России. Это Грачев вооружал боевиков. И, конечно же, это Грачев, воспользовавшись тем, что у Ельцина на перегородку носа напала медвежья болезнь, самовольно ввел войска в Чечню и начал войну. Ну прямо гора с плеч! Стрелочник найден, козел отпущения назван. А Ельцин, сияющий, как ангел небесный, вытащенный наманикюренными дикторшиными ручками из выгребной ямы своей бездарной и позорной авантюры.

Дикторша посетовала, что мы никогда не узнаем правды о событиях того времени, и продемонстрировала кадры, которые два года «демократическая» тусовка не выпускала на телеэкран. Ну, во-первых, не надо считать других глупее себя — правду мы никогда не узнавали из под цензурных Ельцину СМИ. И не такая уж никому не ведомая тайна — указ Ельцина о начале войны в Чечне. Вот это и есть правда. А прочие подробности мало интересны. Во-вторых, продемонстрированные кадры еще раз убеждают, что воевать «демократы» не умеют и служить в «демократической» армии — равносильно самоубийству. Представим себе, что эти страшные кадры с развороченными нашими танками, разорванными солдатами, глумливыми мордами боевиков, плакатом «Добро пожаловать в ад» попали бы в честные руки. Да их надо было крутить день и ночь по всем каналам! Надо было дать адреса и телефоны военкоматов, формирующих дивизии мстителей, надо было дать счета для денежных переводов фронту, Надо было организовать выступления честных артистов и писателей, журналистов и ветеранов, призывающих оплатить полной мерой за погибших наших ребят. Надо было показать горе Матерей, узнавших в обезображенных трупах своих детей, назвать павших пофамильно и вывести их имена на броне новых танков, назвать улицы, политые кровью героев, их именами. Надо было призвать инженеров срочно, по-фронтовому, создать новую непобедимую технику, а рабочих — делать все для фронта, все для победы. Под эти кадры надо было локализовать всю чеченскую диаспору — как локализовали на время войны о Японией всех своих граждан японского происхождения цивилизованные американцы. И тем самым перекрыть поток долларов от диаспоры к боевикам. И если боевики посмели неосторожно назвать Грозный адом — надо было показать, кому в этом аду уготована доля веселых чертей, а кому — горящих грешников! Да если бы такие кадры оказались в руках у Сталина — порядок в Чечне был бы наведен не за восемь суток, а за восемь часов!

Но — каков поп, таков и приход, у страдающего деловой немочью и организационной импотенцией главнокомандующего Ельцина и телевидение такое же.

Казалось, нет горше судьбы, чем судьба преданных «демократами» солдат Великой Отечественной, наших отцов и дедов. Их победы и подвиги, их труды и мучения, их терпение и отвага — все предано и все продано. Пядь за пядью отвоевывали землю у Гитлера наши солдаты — оказывается, лишь для того чтобы Ельцин в Беловежье росчерком пера сделал бессмысленной жизнь и смерть многих поколений.

Но иезуитская фантазия «демократов» неистощима. Поэтому еще горше судьба наших солдат чеченской войны. Мало того, что Ельцин послал их на войну, которую сам разжег своей бездарной политикой. Мало того, что этот Главнокомандующий главнокомандовал так, что его главнокоманды («…и 38 снайперов непрерывно наблюдают..») уже вошли в историю как образец вопиющей глупости и некомпетентности. Мало того, что политая солдатской кровью земля позорно отдана врагу. Так в годовщину кровавых грозненских событий, когда выведенные из Чечни мерзли в палатках, «демократическое» телевидение показало издевательский балаган — одесские «Маски» издевались над армией.

Вещь вполне обычная — во время войны музы не молчат: агитпоп Муссолини делал издевательские киноленты против американцев, американцы показывали в киноагитках тупость немцев, у нас делались сатирические фронтовые киносборники (в том числе и для демонстрации немцам), Геббельс старался оплевать нашу армию. Но то, что демонстрировало «демократическое» телевидение, заставило бы Геббельса в гробу перевернуться от зависти.

Когда наши солдаты сражались и гибли в Чечне — нанятые «демократами» клоуны изображали их тупыми идиотами, издевались над их смертью и страданиями.

Конечно, какой-нибудь правозащитник Сергей Ковалев или прочий общечеловек упрекнет меня в отсутствии чувства юмора и поведает, что одесские «Маски» выступали не против нашей армии, а против милитаризма как такового. Да и хрен с ними, пусть выступают. Я сам посмеюсь над ними. Но только когда они для издательства над милитаризмом как таковым напялят свои окарикатуренные мундиры с трезубцами, жовто-блакитными погонами и прочей бандеровской мишурой. Когда они будут хихикать не возле пирамидки с красной звездой, а возле креста с висящей фашистской или американской каской. Когда будут сморкаться не в Красное знамя, а в свой жовно-блакитный прапор. Когда портки сошьют не из того знамени, что взвивалось над рейхстагом, а из чеченского зеленого. Когда погоны на клоунских мундирах будут не русские, а чужеземного образца.

Я верю, что придет когда-нибудь время и честный режиссер на честном телевидении смонтирует параллельным монтажом трагические документальные кадры из Чечни — и издевательский балаган одесских «Масок». И покажет то, что им заменяет лица, — без масок, чтобы каждый честный человек мог узнать их при встрече. И спросит, сколько они получили от «демократов» за иудин труд — издевательство над нашими солдатами».

«Перелистать бы все эти подшивки газет внуку в двадцать первом веке, — гнездилась в голове Москаленко мирская блажь. — Художественная книга с долей документалистики о грязной битве на паперти убийств человеков пригодится ему, чтобы не сидеть у национального корыта в конец разбитого… И не повторить ошибок отцов и дедов, живших в прошлом столетии…»

Глава 3. НАКАНУНЕ ВЫБОРОВ ПРЕЗИДЕНТА ИЧКЕРИИ

В который раз старик Москаленко остался наедине со своими сумбурными сомнениями. От ложных перспектив «главкомов» России у профессора все валилось из рук. Он пытался подметать в квартире, вдруг застывал на месте, отбрасывал веник, приближался к портрету погибшего внука, висевшего над диваном и часами смотрел на него. Дома сидеть без дела он, однако, не мог и его неудержимо тянула какая-то невидимая сила к подшивкам газет.

Профессор сравнивал избирателей в Буденновске, о которых писал Владимир Янченков в «Труде», просто лилипутами, карлами, гномами. Они ничего не значили для выборов президента Чечни. Сто тысяч подписей в поддержку своей кандидатуры получил Аслан Масхадов. И журналист насочинял нереальных небылиц:

«Отношение нынешних чеченских властей к голосованию, огромному числу беженцев и переселенцев, как известно, весьма негативное. Это и понятно, если учесть, что люди, ставшие изгоями, покинули свою родину в результате геноцида, развязанного дудаевским режимом против в основном русскоязычной части населения. Многие семьи нашли приют в соседних с Чечней краях и областях, в том же многострадальном городе Буденновске.

Нетрудно предугадать результат их волеизъявления, так как в списке кандидатов те, кто сыграл вполне определенную роль в их личной судьбе…».

Озирались на Чечню все соседние районы. Вроде бы повивальной бабкой демократии стал хрупкий мир и выборы президента Ичкерии… Но злопыхательством до сих пор исходили единицы чеченцев, которым бог ума не прибавил, в старую дуду дудят, людей с истинного пути сбивают. Хоть навоевались, да не образумились. Что ни делал, куда ни плелся Москаленко, все об одном думал: «Горячие головы подсказывали пятьдесят лет войны на Кавказе. Видать, их опять нечистая сила попутала. Где безбожники, там всегда лукавый подстерегает…».

… В воскресенье после полудни Москаленко собирался было вздремнуть, как вдруг опять ввалилась неутомимая Мария Пройдисвет.

— Пожалуйте, дорогая гостья, пожалуйте! — Он провел соседку в гостиную, усадил.

— Что теперь делать… просто дрожу вся… В Ставрополе создали отряды самообороны. А у нас в Ростове их нет?

Иван Михайлович посмотрел на нее:

— Мы далеко от Чечни. У нас защита — штаб СКВО. Ростов-на-Дону — ворота Кавказа… Нас всегда опасались, мы в любой момент сметем с лица земли любого, если кто сунет нос на Кубань, в Ставрополье… Донские казаки поддержали терских по защите русского человека, потребовали вернуть Ставропольскому краю Наурский и Щелковский районы Чечни. Атаман Пятигорского округа Юрий Чуреков ждет помощи от главного казака земного шара — донского… Дон держал веками в узде Кавказ, и его и сейчас побаивается любой чечен…

— А вот около тысячи казаков на круге перекрыли как-то федеральную дорогу Ростов-Баку, блокировали железку в Минводах и аэропорт, остановив движение автомобилей, поездов и самолетов… — резко замутила воду Мария Ивановна. — Ну что из этого вышло? Пшик, да и только! Вернее поступил прокурор Ставрополя Юрий Пушников, создав отряды самообороны из казаков для пресечения разбоев и грабежей, угона овечьих отар… Кстати, прокурорам не мешало выяснить, куда девались одиннадцать триллионов бюджета, направленных в Чечню для ее восстановления…

Беседу соседки и мужа прервала Лидия Игнатьевна, которая явилась сказать, что звонил сын, передал отцу привет.

— Спасибочко ему, — отозвался Иван Михайлович. — Как он себя чувствует?

— Поправляется сынуля…

— Ох, хо-хо, — спокойная идиллия полетела кувырком. И старик дружелюбно улыбнулся. — Хотя бы сыну и внуку в жизни повезло… Хотя бы, мать…

Куда ни ступи сегодня человек, везде надувательство. Уж очень живуч у нас чиновничий менталитет. В чиновничьем государстве начальник всегда смиренно поглядывал снизу вверх, и по-господски таращился сверху вниз. Варин вальяжно определял, что положено и что не положено делать. Рыба загнивала с головы. Ну вот, на примере Чечни эта избитая истина доказана людской кровью… Москаленко словно кипятком ошпарили. Сдерживая гнев, он назидательно произнес:

— На Бога-то зачем посягнули, антихристы?

— Это ты о чем, Ваня?

— Опять чеченцы своровали людей… Ты представляешь кого похитили паразиты?! По пути в Ачхой-Мартан испарились настоятель грозненской церкви, отец Евфимий и его помощник Алексей Вавилов. Наверное, все задумано для срыва в Чечне выборов. Паскудно, стыдно…

— Сманили священников ради выкупа, — вмещалась в разговор Пройдисвет.

— И то, и другое не исключено. Даже муфтий Чечни Ахмед-Хаджи Кадыров и тот возмутился, собрав у себя настоятелей всех мечетей республики.

Иван Михайлович моментально усек: накал борьбы за чеченское кресло президента достиг апогея. Никакого нерушимого единства в рядах горцев не было. «Мятежное королевство» политически расфуфырилось, приободрилось. Указом Зелимхана Яндарбиева отстранили вице-премьера Руслана Кутаева, который перебежал в стан Аслана Масхадова.

Разорванный на части электорат поделился мгновенно: одни за Шамиля Басаева, другие за Мовлади Удугова, третьи — за Зелимхана Яндарбиева. «Обалдела Чечня от политических тусовок. — Иван Михайлович насупил брови. — К тому же избиратели были вооружены до зубов. А что делать с теми, кого взашей выперли из Чечни? Они будут голосовать или нет?».

— Неужели беженцы лишились права выбора президента Ичкерии? — голос у Пройдисвет был шелковый. — Их все же ни мало, ни много есть триста тысяч в придачу с переселенцами, ставшими бродягами вдали от своей малой родины…

— Чеченцы готовы выслать автобусы к границам республики для тех, кто покинул квартиры с котомками, — пояснила Лидия Игнатьевна.

— Ну, что ты, Лидусенька, люди, бежавшие от репрессий Дудаева, разве отважатся появиться здесь, да и тетями-метями не всегда набиты их карманы…

— Ситуация противоречивая, — прокашлял в кулак Иван Михайлович.

— Что там и говорить, выборная власть лучше, чем анархия, — взгрустнула Лидия Игнатьевна. — Вот лидер чеченской диаспоры Москвы профессор Джабраил Гакаев намекнул, что это третьи выборы… Дудаевские и завгаевские не принесли мира и согласия на чеченскую землю.

— Да, Дудаев с помощью Ельцина устранил коммунистическую бюрократию. Осрамились демократы… Трон захватила криминальная квазиэлита Чечни, — отрезал Иван Михайлович. — Агрессивный сепаратизм дудаевцев обернулся трагедией. Чеченцы считают себя независимыми, кремлевцы долдонят о том, что Ичкерия — субъект России… Но они подтасуют выборы «под себя».

Москаленко повернулся, соседка схватила его за рукав:

— Погоди, братец, еще потолкуем… Надо же навести в Грозном выборами элементарный законный порядок, а не стволами автоматов пугать… ОСБ Гульдимана всячески стоит на стороне легитимных выборов президента Чечни…

Иван Михайлович почесал затылок. Намаялись люди, устали воевать. Как сказал мудрец, битва за свои убеждения не так велика, как и битва за преодоление своих убеждений. Даже сами лидеры — чеченцы устроили переодевание к близким смотринам: внезапно радио «Свобода» прервало диалог ростовчан, заметившее о штатских замашках бывших вояк:

«Шамиль Басаев оказался последним из именитых кандидатов в президенты Чечни, кто переоделся в гражданское платье. На торжественном собрании по случаю своего дня рождения — ему исполнился тридцать один год — Басаев появился в цивильном: костюм, галстук, кожаный плащ. Пожалуй, только борода осталась неизменной.

Почти шокирующая трансформация внешнего облика человека, олицетворяющего собой в Чечне воинскую доблесть чеченцев, при всей своей малой значимости для постороннего взгляда являлся если и не продуманным, то во всяком случае точно рассчитанным психологическим шлемом. Чеченцы устали от войны. Сегодня люди с оружием, бесцельно слонявшиеся по улицам, вызывают все большее раздражение. Не явная демонстрация агрессии, а ее аксессуарами традиционно являются оружие и военная форма, это то, от чего, возможно, не без внутреннего усилия отказался Басаев. От будущего президента Чечни жители республики ожидали прежде всего умение преодолеть войну и ее последствия.

Не меньше заботился о популярности и главный претендент на президентское кресло Аслан Масхадов. Он заявил о том, что отказался от предвыборных плакатов и листовок в свою пользу, а сэкономленные таким образом средства передал одному из социальных фондов.

Здесь несомненно был учтен печальный опыт другого кандидата — Мовлади Удугова, чья безудержная полиграфическая активность имела скорее отрицательный эффект…»

Текла, видимо, в Иване Михайловиче солдатская кровь. Когда спокойно на белом свете, ни взлетов, ни падений — скучно ему. А нагрянет беда или неожиданная радость — нет, не мелкая, не частная, а такая, что от нее дух захватывает, — будто подменяли Москаленко. Он снова боец — (если бы дали ему право на старость!) — скорый на руку, стремительный. Собственная совесть шептала: слабина его — возрастной ценз, а так бы махнул в горские районы, чтобы побратать всех, как это было в советские времена. Но, увы, его думы — туфта беспредметная, нереальная.

Москаленко внимательно изучил эксклюзивное интервью Председателя Государственной Думы Геннадия Селезнева, которое он дал корреспондентам ИТАР-ТАСС Игорю Живкову, Александру Нечаеву и Виктору Хрекову 16 января 1997 года в «Российской газете»:

— В обращении Государственной Думы к Президенту палата призвала активизировать работу по вызволению российских военнослужащих в Чечне. Контролируете ли вы этот процесс, и увязывает ли Дума решение вопроса о пленных с принятием амнистии для участников боевых действий в Чеченской Республике?

— Вопрос об амнистии участникам вооруженного конфликта рассматривается Думой. Чеченская сторона не выполняет Хасавюртовские соглашения, не разоружается и не передает военнопленных. По сути идет торг русскими солдатами. Поэтому пусть сначала чеченское руководство выполнит все, что обещало в Хасавюрте, а дальше будем говорить об амнистии. Я категорически против амнистии зарегистрированного кандидатом в президенты в Чечне полевого командира Басаева, на чьих руках кровь наших граждан.

Что касается президентских и парламентских выборов в Чечне, то вряд ли их можно будет признать легитимными. В них не примет участие большинство беженцев, составляющих почти половину населения республики. Это позволяет поставить под сомнение легитимность их результатов. Я критически оцениваю и позицию, занятую руководителями миссии ОБСЕ в Чечне Тимом Гульдиманом. Те 350 тысяч долларов, которые он привез для проведения выборов в Чечню, его публичные заявления о том, что подготовка к ним ведется с соблюдением всех международных норм и требований, не могут не вызывать протеста и тревоги. Международные наблюдатели, осуществляющие контроль за ходом выборов в Чечне, обязаны проявить максимум объективности и ответственности…»

Вдруг Москаленко поднялся из-за стола, подошел к Пройдисвет и чмокнул ее в руку:

— Благодарствую, Машенька, тебя за казачью тему. Я тоже на стороне предводителя Ставропольского казачьего войска Виктора Шаркова, который потребовал от Президента принять Указ о создании реестра казачьих войск и разрешении казакам носить оружие. После выборов президента в Чечне они покажут нам фигу, станут субъектом ООН и не отдадут земли левого берега Терека… Образ Грозного, вечного врага будет приструнивать претендентов на кресло главы Чечни…

— Делегация донцов во главе с казачьим атаманом Вячеславом Хижняковым высказалась тоже за пересмотр нынешнего административно-территориального деления… Но, увы, ерундистика эти казачьи ультиматумы, — сокрушалась Мария Ивановна Пройдисвет. — И даже призыв Бориса Березовского, секретаря Совбеза, за вооружение казачества толку не даст… Всю затею с вооружением казаков можно истолковать происками Чубайса, его попытками заполучить «бабульки» на закупку оружия…

— Ты, Маня, в политике сображаешь, — согласился Иван Михайлович. — Казаки не допустят создание исламского государства на Северном Кавказе, чтобы туда вошли Чечня, Ингушетия и Дагестан… А Шамиль Басаев не избираем никогда…

— Ванюша, а почему Совет Федерации осудил действие Березовского? — допытывалась жена.

— Боятся сенаторы, что Березовский будет управлять Кавказом, а значит, и Россией…

Сенсации и провокации… О них без устали, как в голубятне птицы, ворковали «перьевые» братья. Наш знакомый «трудовик» Владимир Янченков в газете за 23 января 1997 года поведал об исчезновении в Чечне на трассе Ростов-Баку 19 января корреспондентов ОРТ Романа Перевезенцева и Вячеслава Тибелиуса:

«Журналисты, направляющиеся из Грозного в На-зрань для перегона в Москву отснятого видеоматериала, на ингушское телевидение, где их ожидали в 17.00 часов, так и не прибыли.

Корреспонденты, проработавшие в Чечне более года, были хорошо известны в республике. Чеченцы, дежурившие в тот день на таможенном мосту перед станцией Асиновской и знающие Перевезенцева и Тибелиуса в лицо, подтвердили, что видели их в белой «Ниве» 19 января. Машина, по их словам, проследовала в сторону Ингушетии.

По другим данным журналисты были захвачены в заложники отрядом чеченского полевого командира Хаттаба. Однако эту версию министр внутренних дел непризнанной республики Ичкерия Казбек Махашов назвал «странной и непонятной». По его словам, корреспонденты пропали на западе Чечни, а подразделение Хаттаба базировалось на юге республики.

Депутат, генерал Макашов рассматривал исчезновение журналистов как еще одну провокацию, направленную на срыв выборов, и призывал прибывающих в Чечню представителей прессы быть предельно бдительными, передвигаться группами, не рисковать понапрасну. Он подчеркнул, что сегодня в республике числятся похищенными 34 человека.

В связи с исчезновением своих сотрудников телекомпания ОРТ сделала официальное заявление всем кандидатам в президенты Чечни. В нем содержалось призыв осознать всю опасность пути, на который они встают. Похищение журналистов, утверждалось в заявлении может означать одно из двух: либо это сделала одна из известных политических сил или групп, которыми руководили кандидаты в президенты, и тогда следует признать, что они не хотят цивилизованных и демократических выборов, либо это дело рук некоей неизвестной силы, и тогда возникал вопрос: а способны ли нынешние лидеры Чечни контролировать обстановку в республике? В любом случае, говорилось в заявлении, действия, связанные с исчезновением корреспондентов, уменьшают вероятность того, что выборы в итоге будут признаны легитимными…

Между тем в предвыборной Чечне продолжалась «война компроматов». Очередной удар по Масхадову нанесен действующим президентом республики Ичкерии Зелимханом Яндарбиевым. По его указанию против бывшего премьер-министра возбуждено уголовное дело по факту пропажи крупной суммы денег…

Обстановка вокруг предстоящих выборов продолжала накаляться. С сенсационными «разоблачениями» российской стороны, якобы пытающейся дестабилизировать обстановку в республике накануне выборов, выступил начальник департамента госбезопасности Чечни Абу Мовсаев. На встрече с журналистами 21 января он представил чеченца в маске, якобы завербованного ФСБ России в 1992 году. Раскаявшийся агент рассказывал, что российские спецслужбы засылают в Чечню группы по 10–15 человек для организации провокации и подрывной работы. Мовсаев поведал также, что ему известны организаторы злодейского убийства медиков Международного Комитета Красного Креста. Это, по его словам, люди в полковничьих погонах, проживающие в городе Нальчике. Необходимые доказательства, подчеркнул Мовсаев, посланы российским властям.

По просьбе корреспондента «Труда» один из высокопоставленных представителей ФСБ так прокомментировал звучащие сенсационные разоблачения руководителя ичкерского департамента:

— Это очередной блеф человека, не несущего ответственность за свои слова. С точки зрения российского законодательства он не является юридическим должностным лицом. Служба безопасности на территории России одна — ФСБ, и никакой другой, в том числе «ичкерской», не существовало на протяжении ряда лет. Частное для нас лицо Абу Мовсаев тем и занимался, что распространял всякие лживые домыслы о нашей службе. Всерьез относиться к его очередным «разоблачениям» просто глупо…» Проворно таскали изо дня в день, как муравьи былинки, журналисты жареные факты из Чечни. Питаемый не химерами, а вскормленный суровой повседневностью, друг сына Москаленко ростовский журналист Вячеслав Бондаренко, корреспондент ИТАР-ТАСС в газете «Молот» разочарованно ознакомил своего сокровенного, подкожного читателя с опусом о разбойных нападениях на поезда южного направления накануне выборов в Чечне:

«С более чем с шестичасовым опозданием прибыл 15 января 1997 годана станцию Ростов-Главный скорый поезд «Махачкала-Москва», дважды подвергшийся за минувшие сутки на чеченской территории нападению бандитов. Его восьмой вагон сплошь изрешечен автоматными очередями. Пулевые отверстия видны повсюду — в металле, оконных стеклах. В некоторых местах пули прошили вагон насквозь. На ступеньках у одной из дверей — застывшая кровь. Здесь принял свой последний бой 30-летний милиционер Каласо Юсуп Дибиров, вставший на пути рвавшихся в вагон бандитов.

Несколько сотрудников милиции ранены, один в тяжелом состоянии находится в больнице Владикавказа. Среди пассажиров пострадавших нет.

«Только мы подъехали к станции Терек, — рассказал начальник поезда Шамиль Абрамов, — как в седьмой вагон вломилось человек 12 молодых вооруженных людей. Требовали деньги, куртки, ценные вещи. Проводник вагона Хадит Хаджиева, очень мужественная женщина, буквально выталкивала их из вагона. Женщину не тронули, перешли в восьмой вагон, в котором была вооруженная охрана и несколько милиционеров ехали в командировку. Завязалась схватка, потом прогремели выстрелы».

«Милиционерам удалось ранить и захватить одного из нападавших, — приводила подробности происшедшего пассажирка-жительница Азова Алевтина Аксенова. — Ос-гальные выпрыгнули из вагона, но вскоре двое вернулись с требованием вернуть задержанного. Был ранен один из милиционеров. Но задержанного они не отдали. Поезд двинулся к следующей станции, где его уже ждали, обогнав на БМВ, человек 50 боевиков. Тогда и начался штурм». По другим данным, задержанных было двое. Их увели с собой боевики, обстрелявшие поезд близ станции Наурская.

Проводница одного из вагонов, попросившая не называть ее фамилии, вспомнила, что боевики стреляли прицельно по милиционерам и окнам купе. После того, как несколько защитников поезда получили ранения, навстречу бандитам вышел Каласо Юсуп Дабиров. Он был безоружен, однако тут же его ранили в руку и в голову.

Как передал из Махачкалы корреспондент ИТАР-ТАСС Федор Завьялов, в интересах безопасности дагестанская милиция предлагала отменить рейсы поездов между Москвой и Махачкалой номер 81 и номер 82 до окончательной стабилизации обстановки в Чечне…»

Не на песочном замке построил свои размышления Сергей Подшебякин, политолог, кандидат исторических наук. Он понравился Москаленко своим взглядом, который изложил в региональном ростовском выпуске «Известия-Юг» 24 января в статье «Чечня: расписание на завтра»:

«На чеченской земле сегодня условный мир. Не падают бомбы, не взрываются снаряды. Бывшие боевики, переодевшись в цивильные костюмы, готовятся к выборам своего президента. Никто, казалось бы, не жаждет сегодня войны, от которой одинаково устали обе враждующие стороны. Но так ли это? Задумаемся на минутку, насколько прочны соглашения, ставшие основой хрупкого равновесия в соседнем с ним кавказском регионе?

Но прежде обратимся к истории, чтобы с помощью ее аналогии понять, что же произошло на чеченской земле, и, может быть, как-то просчитать будущее этой небольшой территории на задворках бывшей советской империи. Да, российская войсковая операция в Чечне на прямую продемонстрировала кризис великоимперского мышления, нарастающий дилетантизм военных, некомпетентность правительства, выказавшего прямое непонимание, что такое государственность России в новых условиях.

Между тем… Ошибки президента Ельцина в решении чеченского вопроса далеко не оригинальны. Этих ошибок, к сожалению, не избежали и президент Франции генерал де Голль, значительно позднее, чем предполагалось, предоставивший Алжиру государственную независимость, и президенты Никсон и Джонсон, развязавшие широкомасштабную интервенцию против Вьетнама, Лаоса и Камбоджи. Ключ к пониманию подобных ситуаций один и тот же: никогда нельзя не учитывать, что национально-освободительные войны, пользующиеся широкой зарубежной поддержкой, гарантируют провал любого массированного военного вторжения имперских войн. И за подобные провалы приходится расплачиваться огромными потерями в армии и среди мирного населения, трудновосполнимыми материальными потерями, укреплением на долгие годы антагонизма между народами.

Нынешняя российская власть, вероятно, слабо ориентировалась в геополитике. Ею, в частности, не был достаточно просчитан мусульманский фактор развития современного мира. Хочется нам того или нет, но нефтеносные источники плюс идеология мусульманского фундаментализма — это серьезные и значимые компоненты сегодняшней цивилизации. И сбрасывать их со счетов никак нельзя. В двадцать первом веке мусульманское государство — это принципиально новый качественный фактор. Это прекрасно понимают Соединенные Штаты Америки. Это стремятся понять Китай и Объединенная Европа. Лишь российские современные полито-аналитики как бы застыли в бессмысленном созерцании недавнего прошлого…»

— Ислам берет верх, — промолвил Москаленко.

— В мире теперь всё будет как на пороховой бочке, — обронила Пройдисвет.

— Еще появятся террористы-смертники, — заявил Иван Михайлович. — Афганистан и Чечня земному шару принесут много бед. Вот что пишут политиканы по этому поводу: « — Позволим себе спроецировать возможное будущее развитие событий в Чечне. Ряд стабильных факторов (независимо оттого, нравится это Москве или не нравится) продолжит работать и будет сохранять свое влияние в самом ближайшем будущем. Среди этих факторов — этническое отчуждение абсолютного большинства чеченцев и россиян, прямые агрессивные акции которых вызвали неизбежный рост национального самосознания. Ситуация тем более обостряется с учетом того, что на территории Чечни находится не менее 100 тысяч хорошо вооруженных боевиков, которые имеют опыт ведения современной войны, современное вооружение и не имеют, увы, другого экономического способа существования. Проблема безработицы, бывшая изначально значимой для горских народов, в современных условиях только еще больше обострилась.

Действуя в совокупности, эти и другие факторы приводят к тому, что единственным способом выжить для небольшой страны становится превращение в удобный форпост для международной торговли оружием, наркотиками, в пристанище вооруженных элементов, словом — в центре постоянного напряжения для Российского государства и других европейских государств в осязаемом будущем.

Попытка господина Гульдемана и компании заменить чеченский бешмет на европейский костюм вряд ли имеет перспективы. Тут работает совершенно другой менталитет, находящий закономерное отражение в самоуверенных заявлениях Салмана Радуева и Шамиля Басаева, и бессилие государственной власти защитить своих граждан от терроризма. Сегодня можно с уверенностью сказать: в независимости от итогов выборов, Чечня — это утеря геополитических интересов России на Кавказе. Чечня — это фактор дестабилизации российских границ на ближайшие десятилетие. И самый главный в этой связи вопрос: почему те, кто принимал решения, позволившие чеченскому «нарыву» прорваться, не несут за это ответственность? И сколько еще примитивная групповщина в руководстве политическими процессами будет подменять у нас искреннее радение за государственные российские интересы».

Журналисты гибли, захватывались в плен, кое-кто получил ранение или отделался легким испугом. Высокую оценку их статьи, репортажи, фильмы получили в общественности. Редактору отдела по чрезвычайным ситуациям Валерий Яков удостоился профессиональной премии Союза журналистов России за цикл репортажей из Чечни, за принципиальность, профессионализм и мужество, с которыми репортер выступал против войны. Награду журналисту вручил лидер движения Демократический выбор России Егор Гайдар.

В Ростове-на-Дону на празднике прессы премию «Мастер эфира-96» вручил председатель областной организации Союза журналистов России, профессор Евгений Корнилов журналисту Сергею Слепцову за телефильм «Чеченская петля».

Под градом пуль репортеры отражали свое время, выражали свою философию, фотокадры отнимали у времени молниеносный, готовый исчезнуть миг.

Вот так, допустим, литературный сотрудник донской газеты «Наше время» Ирина Хансиварова скрупулезно подсчитала «мины» замедленного действия:

«214 погибших, более 20 пропавших без вести, сотни земляков оставшихся без жилья, — таков итог войны в Чечне для Ростовской области.

И это еще не все. Более двадцати двух тысяч человек, прошедших через чеченскую войну, по оценкам психологов, можно отнести к «личностям, не пригодным для жизни». Говоря профессиональным языком, у всех один диагноз — посттравматический синдром. Полученные психические травмы добавляют свое к контузиям и ранениям. Подчеркнутая немногословность и замкнутость сравнимы с миной замедленного действия, «механизм» которой может сработать значительно быстрее, чем у ветеранов вьетнамской войны или участников афганской. Агрессивность — крайняя стадия, последствия которой непредсказуемы. «Ускорением» данного процесса можно считать и тот факт, что военные действия происходили на территории нашей страны, к тому же откровенно бездарно. В Чечне воевали не только федералы и боевики, контрактники и добровольцы, но и законченные бандиты. А при таком подборе «кадров» даже наивный задастся вопросом: с кем воюем и какой «конституционный порядок» отстаиваем? Тот беспредел, с которым столкнулись солдаты, как норма воспринимается ими и в обычной жизни…»

Бесконечна летопись войны. Ищут спонсоров родители для приобретения протезов сыновьям, проходят реабилитационные курсы лечения психически ненормальные подростки, списки убитых и раненых уточняются в военкоматах, трудности в трудоустройстве испытывают ребята, кто получил контузию… И на этом безутешном фоне в бедственных семьях как-то безразлично, чьи люди Яндарбиева, Басаева или Масхадова станут у власти в Чечне…

Глава 4. ПРЕЗИДЕНТ ЧЕЧНИ АСЛАН МАСХАДОВ

Масхадов любил жизнь. Вернее — себя в жизни. Ради этой самоотверженной любви он отказался от обывательского покоя, решился взвалить на себя тяжкий груз ответственности за судьбу республики. Ценой человеческих жертв. Ценой завоевания свободы и независимости республики за счет умертвления других. Так было и у греков, и у римлян, и у русских освободителей, и так будет всегда.

— Как бы не подковыривали его, что он упрямый фанатик, а я его уважаю. Такой и нужен президент Чечне, — поделился размышлениями с сыном Иван Михайлович.

Сидели оба на кухне, беседовали. Сумерки сгущались, и все вокруг затихало. Только гитара в соседней квартире жаловалась, тосковала.

— Э…, батя, всюду один черт, — грустно рассуждал Игорь. — Люди всегда драли шкуру с других. Взять хотя бы Ельцина — ведь счищал по живому кожу с Дудаева, Масхадова и его соплеменников…

В дверь позвонили.

Игорь поплелся в коридор. И через минуту оттуда раздался восторженный крик сына:

— Саша! Кого я вижу?

Иван Михайлович тоже вышел и опешил. Игорь крепко тряс руку чеченцу Саше Вахаеву.

— Так давно не виделись! Как ты возмужал, окреп! Совсем полысел!..

Иван Михайлович бросился на встречу Вахаеву, обнял, засмеялся:

— Сашок!

— Деда Ваня!

Расцеловались. Снова рассмеялись и, обнявшись, вошли в дом.

— Мать, накрывай на стол, — командным голосом приказал старик. — Дорогой гость к нам пожаловал.

Игорь метнулся к шкафчику, вытащил бутылочку водки. Лидия Игнатьевна проворно поставила на стол тарелку с солеными огурцами, порезала московскую колбасу и голландский сыр, налила в графины вишневый компот, поставила стаканы.

— Двигайтесь ближе! — на губах у Игоря добрая, дружеская улыбка. Налил гостю, потом себе и отцу. — Ну, за встречу! — приподнял свой стакан и — в один глоток выпил.

Мужчины выпили, закусили. Затем хозяин повздыхал и заговорил:

— Выпьешь, так хоть на часок-два горе забудешь. Саша, ты вот с Игорем служил в ростовской милиции, тебя оттуда выгнали, а мы приютили. Помнишь, когда наступила зима у тебя не было теплой одежды, твои товарищ донской поэт Слава Ефремов подарил теплый плащ с меховой подстежкой, а Игорь ондатровую шапку?

— A-а… Разве можно это позабыть! — откликнулся Бахаев и неожиданно улыбнулся тепло, как-то по-детски.

— И вдруг ты исчез… Говорил нам, что уедешь к родственникам в Турцию или в Иорданию. И до нас докатились плохие вести, будто ты погиб в дудаевском дворце!.. — лицо старика сразу омрачилось.

— Как видите живой и невредимый!

— Воевал?

— Да, на стороне Дудаева. Родной брат был в его охране… и я туда подался…

— Во-во, а я что говорю? — загорячился профессор. — Столкнули два народа толстопузые кремлевцы! Два брата схлестнулись в мертвой схватке!..

В комнате нависло тяжелое молчание. Вахаев не глядел на них, но чувствовал, как напряженно смотрели на него три человека. Лидия Игнатьевна занервничала, Игорь — спокойно, даже сочувственно, Иван Михайлович — поглядывал вопросительно.

— Побеседовать — хочу, — начал как можно спокойнее, — как же это получилось? Ты отстреливал на площади Минутка наших сорванцов?

— Не-е-ет, — злобно прорычал Вахаев. — Я охранял Дудаева. оберегал его жизнь, был его тенью… Я ходил в атаки.

Снова замолчали.

Молчание еще тяжелее.

— Я понимаю — Вы ненавидите дудаевцев. Но я не выстрелил ни в одного человека.

Мужчины — ни звука. Только Иван Михайлович провел ладонью по лицу, вздохнул. Лидия Игнатьевна нервно поежилась.

— Я ни в чем не виноват, — дрогнувшим голосом выдавил наконец Саша.

— Прости. Линяю мозгами на старость, будто сдох… Я тоже нырял в пасть войны, как в смерть. Но то была Великая Отечественная, с фашистами… А в Чечне — грязноватая сточная канава… Как-нибудь потом измытаришься и выложишь нам, правду чистоту… А пока, конечно, стиснув зубы, молчи… Лучше расскажи об избрании президентом Аслана Масхадова…

— Пожалуйста.

— Здесь же надо выкручивать наизнанку душу, — вкрадчиво заметил Игорь.

— Намолоть можно всегда всякой всячины! — Вахаев даже раскраснелся. — Я был на пресс-конференции нового президента Чечни. Его голос дрожал, он старательно подбирал слова, отвечая на вопросы журналистов. Меня поразила одна деталь: ему заметно нравилось, когда корреспонденты именовали Аслана «господином президентом». Он преображался. И хотя результаты выборов еще не были оглашены, его победа была очевидна всем.

— Россия была заинтересована в победе Масхадова, — перебил Игорь. — Вначале Москва сделала ставку на Дудаева, чтобы тот прикончил коммунистический режим Завгаева. Затем кремлевцы подтолкнули милиционера Автур-ханова на борьбу с Дудаевым, а когда тот выдохся, его заменили на нефтяника Хаджиева. Непотопляемого Завгаева как марионетку вскоре вновь пустили в горские аулы. Но тот не снискал всенародной любви и тогда Москва отдала предпочтение поэту Яндарбиеву в надежде на опору местной элиты… Но массы жаждали не Музы, а хлеба. И Москва склонилась к варианту героя войны. Им же стал полководец Масхадов, своеобразный прототип чеченского Жукова. Басаеву — чеченскому Лебедю места в этой череде замен не нашлось…

— Красиво говоришь, Игорь… Окунулся бы ты в этот кошмар с изменами, обманами и вооруженными разборками, заговорил бы тогда по-иному. Генерала Масхадова поддержала треть нашего населения, причем наиболее молодая, горячая и беспокойная… — разоткровенничался Вахаев.

— Дай выговориться, Игорь, — встрял между ними старик. — Мне запали в сердце слова Масхадова: «Первым делом я успокою народ. Я поблагодарю свой народ за то, что, выбирая президента, он наконец сделал правильный выбор…» — С Россией на первых порах Аслан был готов к переговорам, но не хотел поступаться суверенитетом Чечни… Мы и сейчас считаемся самостоятельным государством. И возродили свою исламскую веру. Взыщем и с Москвы тети-мети за разрушенное хозяйство… — зло выпалил чеченец.

— Худющий, как тростинка тоненькая. Ешь. Ешь, сынок… — заботливо запричитала Лидия Игнатьевна.

— Спасибо, мама, — Вахаев улыбнулся беззубым ртом.

Трудно было семье Москаленко разобраться в чеченской ситуации. Но кое-какие «белые пятна» прояснил Вахаев.

— А кто был сперва единственным близким человеком Масхадову? — полюбопытствовал Игорь.

— Ваха Арсанов. Дайк Шамилю Басаеву он по-прежнему относится, как к своему боевому соратнику и хорошему командиру. Шамиль — значительная военно-политическая фигура.

— А он случайно не рванет на диверсионно-террористическую отмель? — забеспокоился Иван Михайлович. — Но в команду Масхадова Басаев из-за гордости не пойдет…

— Шамиль крутой мужик… Но в крайность впадать не будет, тысяча чертей…

Иван Михайлович мучительно насупил брови и уже в который раз попросил: — Не заводись, Саша.

— Масхадов положил всех на лопатки. Его победное шествие признал начальник избирательного штаба генерала Асламбек Исмайлов. А Басаев не даст повода врагам, чтобы его Веденский район откололся в автономию от Грозного. Никто не дождется афганского сценария… Мы не распадемся на вотчины непримиримых командиров.

— Не заводись, Саша… Итак, все ясно, ведь даже Мовлади Удугов, потерпев фиаско, кинулся целовать монарший мизинец. А Доку Завгаев, заметая следы, попросился послом России в Танзанию, где басаевцы поклялись пополнить свой курс боевых тренировок экзотическими элементами… метанием копья и стрельбой с пальмы… Вот пошухарили, так пошухарили, — не унимался Иван Михайлович.

— Подпись Масхадова стоит под Хасавюртовским соглашением, в котором вопрос о статусе Чечни отложен до 2001 года. С террористом Басаевым мы не добьемся международного признания Чечни как самостоятельного государства. Хотя чеченцев будут холить Балтия, Польша, Турция, Иордания. Давайте же, друзья, выпьем за то, что маленький и гордый горец показал кукиш «пропойце» из Кремля Ельцину… Ха-ха… — Александр Вахаев резким движением поднес рюмку к дрожащим губам и поставил на стол.

— Не хочу… Даже этого не хочу… Послушай, отец!.. — Он схватил руку ветерана, лежащую на столе, стиснул обеими ладонями и посмотрел на него, как бы силясь взглядом вырвать ответ на непроизнесенный вопрос. — Ты мне скажи, отец, если мы отделимся, Москва больше не шандарахнет мою чеченскую землю? Я могу быть застрахован от новой кровавой своры?.. — и не досказал, крепко стиснул зубы, отвернулся.

Лидия Игнатьевна поднесла новое блюдо — жареного леща и положила на тарелку Вахаева самый жирный кусок.

Атлетическая спина Игоря враскачку двинулась к Саше.

— Инвалид может чувствовать боль в ампутированной конечности, дружище? — Игорь чувствовал, что его голос срывается, и замолк, вздохнув глубоко.

— Игорь, Чечня по-твоему инвалид без ног. Ты попал пальцем в небо… У инвалида бьется сердце, оно болит… Единение и прощение — вот пути нашей переклички…

Иван Михайлович подался на кухню, достал сковороду и стал жарить семечки. Когда он хотел успокоиться — прибегал к щелканью семечек. Они шкварчали, как яич-ня. Брызгал на них водой, принюхивался, и так продолжалось до тех пор, пока вокруг не расползался вкусный ароматный запах.

И все-таки… Что вместе с миром в Чечне найдет Россия? Тошно, правда, наблюдать было ветерану за форсом вождя и его команды. В политике власти оказались неку-дышние. Тут все у них вкривь и вкось.

«Маскарад окончен. Масхадов на коне», — подумал Москаленко.

Когда он вернулся в гостиную, Вахаев передавал атмосферу праздника — победу над войной. Эйфория торжества выплеснулась на площадь, где сопровождалась автоматно-пулеметной пальбой, ритуальными танцами, многократными возгласами «Аллах акбар!» и… слезами женщин, не дождавшихся сыновей и мужей.

— Я люблю Масхадова, — признался Вахаев. — Общаюсь с Басаевым, Радуевым, Яндарбиевым, Удуговым… Зорче орлов они следили, чтобы выборы были легитимными и демократическими. Представляете, раньше горец сваливал в кучу паспорта домочадцев и шел голосовать один на избирательный участок. Теперь же, горянки радовались нечаянной эмансипации, одевались как на смотрины и — на выборы… Председатель центризберкома Мумади Сай-даев, мой товарищ, и тот поразился добронравному спокойствию избирателей. Защемило мою грудь, разворошило душу встреча со швейцарским депутатом, отставным генералом Эннетом Мюлеманом, главой Парламентской ассамблеи совета Европы по Чечне. Знаете, братцы, что он выпалил мне: «Саша, я ехал к Вам скептически настроенным, а вернулся уверенным, что начинается период стабилизации…». Отдаваясь безрассудной радости, я даже подпрыгнул как мальчишка. Ну да черт со мною, но я горжусь за мой народ, который не дрогнул, отвоевал свободу и, не на гнутых тырлах семеня, а достойно пришел к избирательным урнам и проголосовал за богатыря Масхадова…

— Ужас, как все запуталось, Саша, — сказал Игорь.

— А как тебе, Саша, нравятся семь первых заявлений президента Масхадова? — спросил Иван Михайлович и громко зачитал их:

«1. «Новое чеченское руководство будет требовать от России полного признания независимости Чечни, а также добиваться этого от других государств.

2. Все российское руководство ответственно за войну в Чечне. И Россия обязана дать республике полную экономическую компенсацию.

3. Вопрос вооружения казачества специально поднимается некоторыми российскими политиками для провокации. Что касается Березовского, готов с ними разговаривать так же, как говорил с Лебедем, другими российскими политиками.

4. Я не хочу, чтобы из Чечни уезжали русские. Ведь они хорошие специалисты, без них будет труднее.

5. Если Басаев придет и предложит свои услуги, мы что-нибудь для него придумаем.

6. Готов хоть сейчас к любым переговорам. Но при одном условии — признание Российской Федерацией легитимного нового чеченского руководителя.

7. О нефти, что перегоняли, и впредь намерены перегонять через территорию Чечни, пока переговоры не ведутся. Но уверен, что Россия должна сполна платить нам за транзит».

И не давая Вахаеву передышки на ответ, сразу же Москаленко продолжил чтение горячего заявления Басаева, опубликованного в «Вечернем Ростове»:

«Шамиль Басаев, проигравший президентский выборы в Чечне Аслану Масхадову, заявил позавчера в газете «Аш-Шарк аль-Аусат», что «не будет работать в группе Масхадова». Нового президента, по словам неудачливого соперника, «окружает шайка бандитов».

Басаев объяснил свое поражение на выборах тем, что симпатизирующая ему молодежь «не успела проголосовать, уступая место старикам у избирательных урн».

Главарь террористов, возглавивший бандитскую вылазку в Буденновске, не скупился на угрозы в адрес России и заявил, что готов «оказать помощь в борьбе за независимость любому народу на Северном Кавказе».

— Я чеченец. И бесконечно верю признанным лидерам, — резко отрубил Вахаев. — На президентских выборах 27 января 1997 года победил Масхадов. Он заявил, что не является таким компромиссным человеком, которым его считает Москва. Масхадов будет добиваться международного признания независимой Чечни. Он исключил возможность того, что будет представлен в Совете федерации Федерального Собрания России. Вот это настоящий народный чеченский президент! Я за ним пойду в огонь и воду…

Друзья говорили долго, когда под домом зашуршала метла дворника, возвещая утро нового рабочего дня…

— В добрый час, Аслан Масхадов! Утихомирь Чечню! — Иван Михайлович разинул беззубый рот гостю — не то весело, не то с болью, не поймешь…

Не ведал ветеран, что через годы Масхадов, Басаев и араб Хаттаб ввяжутся во вторую войну, вторгшись в границы Дагестана… Не хотели они мира на Кавказе…

Глава 5. МЕРТВЫХ НЕ ВЕРНЕШЬ…

Денька через два после свидания с чеченцем Бахаевым, которого Игорь удачно по своим милицейским каналам переправил в Чечню, Иван Михайлович снова пребывал в жалком, унылом расположением духа. Старался убедить себя, что не стоит принимать за чистую монету «догматиков». Но успокоиться он не мог. Сел, распахнул окошко. Вечер тихий, меланхоличный. По двору с шапкой в руке казаковал какой-то мальчуган. Веселый, озорной… Его-то, вероятно, никакая серятина не посещала. Играл пацаненок забавно… «Эх, мне бы нырнуть в младенчество…» — Москаленко тоскливо улыбнулся. Лег грудью на подоконник.

— Ваня, ты пенсию вчера получил? — за спиной выросла сухощавая фигура жены.

— Пятый месяц не дают, — удивился муж.

— Признаться боюсь, и мне тоже. Я тебе подкидываю монету из запасов и… скрываю это, — призналась Лидия Игнатьевна.

— Неужто, роднехонькая, совсем обедняла?

— Обедняла.

— А «заначки» зачем спрятала за книгами в шкафу? Миллиончик, кажись, на черный день припасла, да на сберкнижке кое-что завалялось. Не подохнем, — успокоил ее Иван Михайлович.

— Так-то «припрятки»… Подумать только разорили казну настолько, что Чубайс вымолил у Международного валютного фонда деньжат для выплаты пенсии, зарплат. В долги мы влезли, детям и внукам расплачиваться пристало… А вот в Англии на выборах победили лейбористы, те же самые коммунисты, рабочие, профсоюзы. Скинули лордов, консерваторов-капиталистов с трона… Там тоже буржуи нахватали добра… Может мы дотащимся в нищете до таких перемен?

И Лидии Игнатьевне было не спокойно, хотя сама осознавала идиотизм материального дефицита. Взяла тря-почку и, как не однажды уже, перетерла все книги, стулья, окна. Пыталась себя чем-то занять…

Стараясь войти в привычный образ «читабельного» человека, Иван Михайлович взял газету, когда стало совсем невмоготу глазеть во двор, такая тоска и печаль навалились. Перелистнул одну страницу, посмотрел потом другую… Наверно, все до единой строчки прочитал… Погрому такой умный, знающий он человек по чеченским проблемам, любого мог за пояс задвинуть и не моргнуть глазом.

Разве не интересно почитать Москаленко, кто виновники переполоха Александра Лебедя? Интервью генерал дал газете «Известия» подзаголовком «Мне надоел хаос в России».

На традиционный вопрос Юрия Коваленко: «Как вам удалось достичь мира в Чечне?», он с гордостью ответил:

— У меня есть определенный опыт прекращения конфликтов в Баку, в Тбилиси и особенно в Молдавии… Война в Чечне, которая унесла жизни как минимум 80 тысяч людей, не говоря об огромном материальном и моральном ущербе, является прежде всего урегулированием мафиозных счетов на государственном уровне. Вот почему я действовал в двух направлениях: под столом, где я раздавил финансовые структуры, показав тем, кто извлекал прибыль из войны, что мир принес больше выгоды. И над столом, сделав ставку на нескольких бывших офицеров советской армии, по национальности чеченцев, которые знают, что такое честь. Впервые они имели дело с собеседником, способным сдержать слово, который хотел порушить конфликт, а не сляпать коньюктурное соглашение…».

Москаленко всегда был на стороне Лебедя. Хотя считал, если бы он сел в упряжку с Примаковым, Лужковым, цены ему не было.

Наконец-то радио сообщило точные результаты избирательной финишной прямой в Чечне:

«Центризбирком объявил официальные результаты президентских выборов. 59,3 процентов голосов избирателей отдано за Аслана Масхадова. 23,5 процента набрал Шамиль Басаев и 10,1 процент — Зелимхан Яндарбиев.

Инаугурация утвердит в должности Аслана Масхадова 12 февраля.»

«Разумно выразил свои мысли председатель Совета Федерации Егор Строев, что не надо чеченский конфликт «рассматривать с точки зрения, кто выиграл, а кто проиграл», — размышлял Иван Михайлович. — Пришвартуемся ли к мирному берегу? Вот в чем вопрос…»

Москаленко негромко засмеялся — над своим бессилием, наверно, да над удаленностью и огромностью своих желаний…

Иван Михайлович ерзал в кресле, хотел встать, но только уперся руками в подлокотники и сидел так, оттопырив локти.

Но вдруг громкий трезвон за дверью сотряс его, как разряд электричества. Он зашаркал к двери, звякнул цепочкой, щелкнул замком, и в широко открывшейся двери увидел группу мужчин. Сын Игорь кивком головы представил гостей:

— Батя, это мой шеф, полковник Кирилл Григорьевич Курдюмов, коллега Юрий Владимирович Рожков.

— Помню, помню, знаю, знаю, — пожал каждому руку старик. — Раздевайтесь, вот вешалка.

Г ости гомонили, шутили. Говорили, что дед отменно выглядит, как лихой казак.

— Пожалуйте дальше, — пригласил он. Лидия Игнатьевна сразу засуетилась, стала подавать на стол различные закуски, напитки.

— Принеси-ка петровскую крепкую, Игорь, — привстал отец.

Некоторое время пили молча. Совсем захмелев, Иван Михайлович почти не сидел на месте — ходил около стола, подливал рюмки, потчевал.

Двинулся к Курдюмову, пододвинул к нему блюдце с картофельным пюре и кусочками жареного мяса, положил соленый огурец, нарзана налил.

— Спасибо, Иван Михайлович! Спасибо, дедуля… — Курдюмов смущенно улыбался.

Старик растрогался и сел на свой излюбленный чеченский конек:

— Извиняйте, но я хотел полюбопытствовать, пощекотать нервы. Почему МИД Чечни объявил руководителя миссии ОБСЕ в Чечне Тима Гульдимана персоной нон грата? Вы все же начальственными секретами владеете…

Полковник пожал плечами:

— Что делать, раз Гульдиманн заявил о том, что Чечня является неотъемлемой частью России. По словам вице-президента Чечни Сайда Хасана Абумуслимова никто не имеет право ставить под сомнение суверенитет чеченского государства. Там сейчас такой кавардак, даже черт ногу сломит. Взяли переименовали Грозный в Джохар-галу. Яндарбиев распространил версию, будто масхадовской избирательской компанией руководил офицер российской спецслужбы…

— А вот вы, стражи порядка, как расцениваете объявленную Госдумой амнистию, которая распространяется на преступления, совершенные на территории Чечни, Ингушетии, Северной Осетии и Ставропольского края с момента ввода войск в Чечню и до прекращения боев?

— Справедливо. Укротим страсти, как тигра в клетке. Ведь среди 4–5 тысяч человек избавятся от наказания за отклонение от участия в боевых действиях и те, кто совершил там преступления, — пояснил Курдюмов. — Между прочим, не вошли в это число террористы, особо опасные рецидивисты…

Иван Михайлович был не суеверен, но в подобной катавасии молился за ближних и за «недругов». Как не молиться, если продолжали захапывать чужое добро зарубежные страны. Разинув рты, они отважились за нас, русских и чеченцев, решать судьбы страны. Он зачитал информацию «Варшавский бенефис» Вячеслава Лашкула, обозревателя РРО «Новости»:

«Саудовская газета «Аш-Шарк аль-Аусат» сообщала: Аслан Масхадов якобы заявил, что в ближайшее время представительство Чечни в Турции, Иордании и республиках Балтии будут преобразованы в посольство Ичкерии. Сделав аналогичные признания и египетскому еженедельнику «Аль-Мусаввар», Масхадов в тоже время пообещал, что моджахеды из исламских государств, воевавшие ни стороне чеченских боевиков, «могут остаться в Чечне, если того пожелают».

Если эта информация достоверна, то на лицо признание чеченским лидером участие зарубежных наемников в чеченской войне, о чем не раз уже заявляли официальные представительства Москвы. В таком случае речь идет о прямом иностранном вмешательстве во внутренние дела России.

Что касается возможности преобразования так называемых «представительств Ичкерии» в посольство, должно быть ясно: правительства, которые допустят это, пойдут на явно не дружественный шаг в отношении Москвы. Ведь таким образом ставится под сомнение территориальная целостность Российской Федерации. Подобные шаги, считает МИД РФ, могут повлечь самые тяжелые последствия — вплоть до разрыва дипотношений.

Тем не менее в Варшаве состоялось официальное открытие представительства Чечни. Церемонию почтил своим присутствием вице-председатель варшавского горсовета Гжегож Завистовский. Он не возражал, когда звучали речи, что-де тут официальная миссия республики, и она является «частью чеченского государства, на которую распространяется Конституция Чечни».

Накануне МИД России выражал послу Польши в Москве Андрею Залуцкому обеспокоенность в связи с активизацией в Варшаве независимых «чеченских представителей» и указывал на неправомерность каких-либо шагов польских властей по налаживанию прямых связей с Чечней в обход Законодательства России.

Но вопреки этому предупреждению в самом центре польской столицы все-таки поднят флаг Ичкерии…».

И все же отныне жил Иван Михайлович с облегченным сердцем. Как никак состоялась инаугурация президента Чечни. Раскаяние за содеянное другими вытеснялось надеждой на мир. Произошло нечто необычное, способное перевернуть вверх ногами все мировоззрение Семерного Кавказа, построенное коммунистами за советскую эпоху, и укрепить иерархию устоявшихся исламских ценностей. Однако беспокойство не приходило, только накапливалось. И он донимал любого гостя расспросами, потому что предстояло вынашивать и защищать крепостными валами хрупкую связь надежды на мир в Чечне. Москаленко ловко огорошивал гостей и газетными читками: «Журналист «Комсомолки» Александр Евтушенко так передал инаугурацию Аслана Масхадова:

«Такого плотного пулеметно-автоматного огня в Грозном не бывало с августа прошлого года. Пули сбивали метки с деревьев, перебивали электрические провода: сотни стволов были направлены исключительно вверх. Грохот выстрелов буквально оглушил тех, кто собирался в этот час у Дворца культуры химиков: только что Аслан Масхадов поклялся в верности Чеченской республике.

Уже за день до инаугурации вокруг места ее проведения стояло тройное кольцо охраны. Проверка сумок, досмотр карманов, тщательное изучение документов — все это предстояло пройти приглашенным на церемонию. Вход во дворец брали штурмом. Но охрана, создав живую цепь, успешно противостояла. Команды сыпались, как во время боя: «Прикройте левый фланг!», «Внимание, готовится лобовая атака».

Пожалуй, лишь перед одним человеком, слегка опоздавшим к началу церемонии, расступились и штурмующие, и защитники. Это был Шамиль Басаев. Признаюсь, мeня несколько удивило, что он вообще приехал на инаугурацию. Оказывается, накануне ночью ему с нарочным из штаба Масхадова доставили какую-то бумажку — иначе тот клочок называть трудно. Он и был приглашен на церемонию.

А вот Яндарбиев прибыл вовремя и в первые минуты церемонии громогласно заявил: «В зале находятся такие гости, которых здесь быть не должно». После чего демонстративно покинул помещение. Но этот демарш, похоже, никого не смутил; все продолжалось по сценарию. В том числе и пресс-конференция Александра Лебедя — один из гвоздей программы. В очередной раз заверив, что Президентом России он станет обязательно, Лебедь пообещал за оставшееся до этого времени спокойно, на холодную голову, определиться с нынешним чеченским президентом и по статусу Чечни, и по дальнейшим взаимоотношениям с Россией. Но вопрос о пропавших в Чечне журналистов ОРТ — их якобы должны были лично выдать Лебедю — экс-секретарь Совбеза ответил, что найдет и вызволит их непременно. Мол, не будет же это делать Анатолий Куликов, назначение которого вице-премьером Лебедь назвал элементом агонии нынешней российской власти.

Вся процедура инаугурации продолжалась около четырех часов. Лебедь и другие высокие гости отбыли на званный обед с Масхадовым. Вокруг дворца химиков появилась все та же грязь, все те же лужи…».

Профессор уставился в зеркало. Там отражалось его изможденное резцом времени лицо. Саднило внутри оттого, что инаугурация всенародно избранного президента Ичкерии сопровождалась и слезами матерей, след которых будет бесконечно просыхать и вновь появляться на тропинках исковерканных жизней. Не до эпатажа тем, у кого погибли дети. Следов пережитого хватает, что разом всех и не охватишь.

Пресса запрудила свои страницы статьями о восхождении на чеченский престол нового лидера. Журналист Охотский в краснодарской газете «Вести юга России» тоже дрейфовал в галактике кавказской политики:

«Во всех поздравительных телеграммах, которые поступили в адрес Аслана Масхадова, были не только здравицы в честь его победы на выборах, но и пожелание Чечне мира, спокойствия и стабильности.

«На вас, как на вновь избранного главу республики, ложится сложнейшая миссия по консолидации чеченского общества и социально-экономическому возрождению Чечни» — говорилось в послании Бориса Ельцина.

Министр иностранных дел Грузии Ираклий Менагаришвили заявил, что выборы президента Чечни должны содействовать урегулированию конфликта в этой республике и утверждения мира на всем Кавказе.

Для Ирана продолжавшаяся в Чечне 21 месяц война стала неразрешимой дилеммой, писала газета «Иран ньюс». Одной из сторон в этом конфликте выступали чеченские мусульмане, в то же время по другую сторону баррикад оказалась Москва — одна из ближайших подруг и союзниц Тегерана, говорилось в статье. Вот почему с нескрываемым удовлетворением в Исламской Республике Иран восприняли мирное разрешение кровавого конфликта, завершившееся президентскими выборами.

Сообщая о торжествах в Грозном по случаю официального выступления Аслана Масхадова в должность, газеты, радио, телевидение не могли не обойти вниманием еще одну, не менее важную, тему — каков будет стиль работы Аслана Масхадова после вступления в должность.

Его пресс-секретарь Майрбек Вачагаев отметил в одном из своих интервью, что новый глава республики не собирался ревизовать те или иные решения своего предшественника, в том числе указ Зелимхана Яндарбиева о переименовании чеченской столицы из Грозного в Джохар-гала. По словам пресс-секретаря, если решения прежних властей были приняты на основе законов и действующих полномочий, они должны исполняться, пока не будут тем же, законным, путем отменены либо заменены».

— Не будет спокойствия в Чечне, — заключил Москаленко. — Слишком глубоки нарывы в ранах. Лечить их надо долго…

— Сложат головы еще многие, — согласился полковник Курдюмов.

— Что там еще заявляют журналисты? — спросил Юрий Рожков.

— Есть желание, — сказал Игорь. — Тогда слушайте: «О готовности к диалогу и совместным действиям федеральной власти заявил Борис Ельцин 6 февраля на встрече в Кремле с председателем Совета Федерации Егором Строевым, где был затронут, в частности, вопрос о ситуации в Чечне.

Намерение взаимодействовать с новым лидером в Грозном на основе доброй воли и сотрудничества демонстрировала не только Москва, но и руководители регионов. Так, после официального восшествия Аслана Масхадова на пост президента Чечни, руководство Ставрополья намерено выступить с инициативой проведения общерегиональной встречи высших должностных лиц всех северокавказских субъектов Федерации. Как сказал в интервью корреспонденту ИТАР-ТАСС губернатор Ставропольского края Александр Черногоров, главным в повестке дня такого форума могло бы стать обстоятельное обсуждение путей упрочнения стабильности, мира и согласия на Северном Кавказе. В качестве предположительного места проведения встречи был назван Кисловодск.

Делая попытку склонить Масхадова к сотрудничеству и взаимодействию, многие политики одновременно высказывали опасение, что в этих обстоятельствах не надо делать резких мнений. «Не нужно Аслана Масхадова подталкивать к скорейшему заключению договора о разграничении полномочий между федеральным центром и Москвой», — предостерегал, например, заместитель председателя Госдумы Михаил Гуцериев.

«Надо шаг за шагом идти вперед, добиваясь взаимоотношения с избранным народом президентом Чечни. Займет ли место Аслан Масхадов в Совете Федерации или не появится среди российских сенаторов, не столь уж важно, главное другое — сейчас есть с кем говорить федеральной власти», — подчеркнул Гуцериев.

В этом плане заслужил внимание пример российских строителей. Не вмешиваясь в политику, они предложили конкретные шаги в сторону сотрудничества, выразив готовность принять участие в восстановлении экономики Чечни. «Но следует это сделать на средства, которые изыщет новое руководство республики», — подчеркнул министр строительства Ефим Басин на брифинге в Доме правительства России.

В принципе, сказал он, этой проблемой могут заниматься и сами местные специалисты в Чечне, так как в целом строительный и жилищно-коммунальный комплексы республики уже в достаточной мере восстановлены российскими строителями. Ефим Басин подчеркнул, что, прежде чем говорить о какой-то работе российскими строителями в Чечне, надо разобраться с прежними долгами. Он пояснил, что за 1995–1996 гг. в республике было освоено в строительном комплексе 2,5 триллиона рублей. 800 миллиардов из этой суммы до строителей не дошли до сих пор. С новым руководством Чечни, по его мнению, «можно вести дела».

Тем временем, из многочисленных интервью, которые накануне инаугурации дал Аслан Масхадов, стали известны некоторые первоочередные положения его ближайших действий.

В интервью германскому еженедельнику «Фокус» на вопрос, какими будут его первые шаги в отношениях с Россией, он ответил: «Я уже подписал пять документов с Россией. И если будет нужно, то мы подпишем и очередные, чтобы иметь с Россией абсолютно нормальные отношения».

«Вопрос: Да, но прояснение вопроса о статусе отложено до 2001 года?

Ответ: Мы определили наш статус еще в 1991 году. И сейчас речь идет о том, чтобы определить отношения между Чечней и Российской Федерацией. Наш статус — это статус независимого, суверенного государства.

Вопрос: Ожидаете ли вы от Европы политического и дипломатического признания?

Ответ: Мы будем бороться за международное признание. И нам все равно, будет ли речь идти о западных или же исламских государствах. Мы действуем всеми политическими и дипломатическими средствами.

Вопрос: Вы предложите работу в вашем правительстве вашему противнику Басаеву?

Ответ: Я не буду ему ни в чем отказывать».

Сам же Шамиль Басаев, проигравший Аслану Масхадову президентские выборы в Чечне, судя по всему, тоже не намерен уходить в политическую тень. Его сторонники организовали оргкомитет по созданию новой партии — «Марию» («Свобода»). Учредительный съезд ее намечено провести до 20 февраля. По тому, как развиваются события, можно сделать предположение, что почетным председателем партии будет избран Шамиль Басаев. Лозунгом движения станут слова: «Вера, отчизна, честь».

По утверждению Шамиля Басаева, одной из главных обязанностей члена партии будет оказание помощи избранному народом президенту и исправление его в случае попыток отойти от курса независимости.

Фигура Аслана Масхадова заслонила собой всех других лидеров республики, которые еще вчера были «звездами» телеэкранов. Именно такой малозаметной «звездой», о которой практически никто не упоминал в последнее время, стал бывший глава Чеченской Республики Доку Завгаев.

О нем как-то даже забыли. И вдруг сообщение, что ему поступило официальное предложение занять пост посла России в африканской республике Танзания.

Завгаев опроверг это сообщение, заявив, что подобных предложений ему не поступало.

Однако, касаясь своих первоочередных планов, Доку Завгаев сообщил, что готовится к предстоящему заседанию Совета Федерации, так как все еще является его членом. «Пока Масхадов официально не вступил в должность, я должен продолжать работать», — заметил он. После того, как Совет Федерации определится с тем, кто будет в нем представлять Чечню, Доку Завгаев, по его словам, будет думать, где ему быть…

«Я не был в отпуске два года, поэтому хочу поехать отдохнуть и немного подлечиться», — сообщил бывший глава Чеченской Республики.

Касаясь сегодняшней ситуации в Чечне, Доку Завгаев отметил, что «если будет согласие — будет мир, начнется созидательный процесс, восстановление республики и возвращение беженцев. Именно об этом я мечтаю…».

Москаленко взахлеб читал гостям газеты. И вся его бубня звучала, как «отче наш, иже еси на небеси». Эту безудержную молитву ветерана друзьям не хотелось прерывать.

«А вот, как точит свои языки об острые углы чеченского конфликта газета «Вести юга России»:

«Ни одного уголовного дела в отношении чеченских лидеров, в действии которых есть состав преступления, не прекращено.

Об этом заявил, выступая в Государственной Думе, заместитель генерального прокурора России Михаил Катышев. Такой подход, по его словам, относится, в частности, к Салману Радуеву.

Заместитель генпрокурора отметил, что против Радуева возбуждено два уголовных дела — по фактам бандитизма в дагестанском городе Кизляре и позже — захвата заложников в той же республике. «Генеральная прокуратура исследует все обстоятельства, связанные с последующими публичными заявлениями Радуева о возможности организации террористических актов в ряде российских городов, и мы дадим его выступлениям правовую оценку», — подчеркнул Катышев.

В тоже время Шамиль Басаев отказался от амнистии, заявив, что ни сам лично, ни его соратники в милости российских законодателей не нуждаются».

Об этом чеченский полевой командир, совершивший летом 1995 года жестокий теракт в Буденновске, а в начале нынешнего — финишировавший вторым на президентских выборах в Чечне, заявил в интервью нашему корреспонденту.

По его словам, намерение Государственной Думы амнистировать участников вооруженного конфликта в Чечне является не чем иным, как «попыткой увести из-под уголовной ответственности собственных военных преступников». Шамиль Басаев, являющейся ныне почетным председателем организованной его же командой Партии свободы, сказал, что никогда не считал и не считает свои действия в Буденновске ни геройством, ни уголовным делом. Как он утверждал, «это было принуждением к миру», единственно возможным способом остановить тогда войну в Чечне.

Лидер одной из самых активных групп боевиков, неоднократно упоминавшийся в печати как «террорист номер один», в очередной раз повторил, что «готов в любое время ответить за свои действия перед независимым судом, но только в случае, если рядом с ним на скамье подсудимых сядут те, кто взял в заложники весь чеченский народ».

Одновременно Шамиль Басаев признал, что амнистия может иметь и положительное значение. По его словам, «она позволит освободить из российских следственных изоляторов и тюрем сотни осужденных безвинно бойцов чеченского сопротивления, а также откроет дорогу домой тем российским военнослужащим, которые еще добровольно остаются в Чечне, опасаясь наказания на родине за отказ убивать мирных жителей».

Митрополит Гедеон обратился к Аслану Масхадову с просьбой не оставить без внимания православных храмов в Чечне: «Прошу вас не оставить без внимания православные храмы, и прежде всего разрушенный Михайло-Архангельский храм города Грозного, нуждающийся в скорейшем восстановлении» — с таким посланием обратился к избранному президентом Чечни Аслану Масхадову Митрополит Ставропольский и всего Кавказа Гедеон.

В послании выражена надежда, что новый президент Чечни в своей повседневной практической деятельности будет руководствоваться присущим истинным горцам духом мудрости, поставит надежный заслон возврату беззакония, а отношения с соседями будет строить на основе сотрудничества, «вечных и неизменных норм священного писания». Поддержка же православных храмов в Чечне, как убежден митрополит, особенна важна, потому что они были и останутся очагом братства между людьми, поддержания миролюбивых устремлений».

— Я знаю, что ваши бойцы сжигали в топке невиданной битвы силы без остатка. Вы воевали с Басаевым? А что было бы если одержал верх он, а не Масхадов? Не конец света же?.. — схитрил Москаленко.

— Масхадов, Басаев — чеченские лидеры. Их авторитет в среде горцев незыблемый. И мы должны его признавать, — отчеканил полковник Курдюмов.

— Мое мнение с Вашим совпадает, — взволнованно произнес Иван Михайлович. — Посмотрите, что писал журналист «Труда» Вадим Карпов в интервью «Первый концерт Басаева»:

«Басаева было совершенно не узнать. Я даже спросил на всякий случай у чеченцев, он ли это. «Басаев, Басаев», — подтвердили мне. В элегантном черном костюме (говорят — от Кардена), шикарной каракулевой папахе, в роскошном галстуке. Из кармана пиджака аккуратно выглядывал уголок красного платка. По виду — политик, процветающий бизнесмен. Ну уж никак не знаменитый террорист, боевик. Такого Басаева мы еще не видели и не знали. Да и чеченцы, наверное, тоже. Во всяком случае даже на оставшихся на улицах Грозного предвыборных плакатах Басаев — в камуфляжной форме.

При всем своем перевоплощении — та же испытующая настороженность во взгляде. И, как всегда, он — в окружении своих верных телохранителей. Человек пять вооруженных парней в камуфляжной форме бдительно наблюдали за мной во время разговора, не давая особо приближаться к своему командиру. Или уже к шефу?

Басаев, конечно, понимал, какое впечатление он производит и явно получал от этого удовольствие. Держался просто, отвечал охотно.

— Скажите, сколько русских военнослужащих, по вашим данным, оказалось в заложниках, находится в чеченском в плену? 400 человек освободили, насколько мне известно, в прошлом году. Какая судьба ждет остальных?

— Заложников у нас нет. Пленные есть. Много. Но почему только о русских спрашиваете? Вот вы националист какой. Башкиры, татары, киргизы тоже воевали. До них сейчас дела нет?

— Конечно, я имел в виду всех россиян. Так сколько же их все-таки у вас в плену? Хотя бы примерно…

— А сколько чеченцев по тюрьмам, концлагерям России гниет?

— Не знаю. Назовите сами цифру.

— Полторы тысячи без вести пропавших… И несколько тысяч безвинных томятся в плену. Вот их освободят, тогда поговорим, сколько ваших…

(Одного российского пленного — капитана, он был схвачен во время августовских боев в Грозном, в день нашего разговора чеченцы отдали представительству России в Чечне. В Москву офицер возвращался вместе снами. По некоторым соображениям имя и фамилию капитана я не могу сообщить).

— А что вы можете сказать о судьбе тележурналистов ОРТ — о Романе Перевезенцеве и Владиславе Тибелиусе, которые исчезли 19 января на трассе Ростов-Баку? Они на белой «Ниве» ехали в тот день в Назрань…

— Мне о них ничего не известно. Некоторые меры частным образом по их розыску мы предприняли. Но на данный момент никаких результатов.

— Хотя бы есть известия, что они живы?

— Есть такие известия. У меня есть еще информация, что после 19 января некоторые люди видели их в машине с одним человеком. Я не могу пока этого человека найти… Но все-таки журналистов было двое, а не один. И 20 января, по моим данным, они не были в заточении…

— Правда ли (такие сообщения публиковались), что вы хотите приехать в Буденновск?

— Я туда приеду…

— Чтобы попросить прощение у людей? Как вы эту поездку себе представляете?

— (После паузы) Пока об этом мы только разговариваем, предполагаем. Но я хочу, чтобы у нас установились дружеские, братские отношения. Буденновцы нас еще тогда поняли, еще тогда простили. Мы еще тогда просили о прощении, когда уходили из больницы. И когда здесь расставались с оставшимися… Главная моя цель, чтобы такие трагедии больше не повторялись. Надо установить более точные, более близкие отношения, чтобы всемирно способствовать делу закрепления мира.

— Вы приедете в Буденновск с оружием?

— Зачем с оружием?! Один раз с оружием приезжал — хватит!

— Что вы собираетесь делать вот сейчас, уже в мирной жизни?

— Вот сейчас я собираюсь послушать концерт, а приходится давать интервью…

— Ну это не самое плохое дело. А дальше? Работать, служить в чеченской армии, воевать, заниматься политикой?

— Время покажет…

— На следующих президентских выборах в Чечне вы будете вновь выставлять свою кандидатуру?

— Это тоже время покажет. До предстоящих выборов у меня пять лет в запасе. Хватит, чтобы подумать.

— Скажите несколько слов о вашей личной жизни. Об этом мало известно.

— Нормально все. Жена, сын, дочь, отец, мать, два брата, сестра. Две кошки, собака. Одну собаку русские подстрелили. А кота зовут Васькой.

— А где сейчас живете, где будете жить?

— В городе живу. В Грозном.

— Во Дворце культуры «Химик», где приводилась инаугурация Аслана Масхадова, начинался концерт художественной самодеятельности. Первый после закончившейся войны. На него и торопился Басаев. В Чечне — новая жизнь, о которой многие уже здесь забыли и от которой отвыкли».

Гости из-за уважения не перебивали ветерана. Заметно было, что он устал.

Сын незаметно перехватил инициативу у отца.

— Батя, я ненавижу бандитов за то, что отрезали уши и половые органы у агонизирующих солдат, выкалывали им глаза, насиловали израненного, истекающего кровью мальчишку… Или та же послевоенная хроника терактов. 700 взрывов прозвучало только в девяносто шестом году. Как нам, милиции, относится к этому? И он стал беспечно перечислять теракты:

В апреле 1996 года водитель одного из московских автобусов обнаружил под поворотным кругом бомбу.

Через пятнадцать дней в Москве сработало взрывное устройство на станции метро «Тульская».

28 июня 1996 года взорван рейсовый автобус в Нальчике. Пять человек скончалось, двадцать три получили ранения.

11 июля 1996 года взорван троллейбус на Страстном бульваре в Москве.

На следующий день от взрыва в троллейбусе на проспекте Мира в Москве пострадало двадцать семь пассажиров.

20 июля 1996 года найдена бомба на железнодорожном вокзале в Воронеже.

28 июля — на железнодорожном вокзале в Смоленске.

2 августа 1996 года проводником поезда Астрахань-Волгоград обнаружена канистра с взрывчаткой. Через десять дней Астраханский поезд был взорван.

19 декабря 1996 года прогремел взрыв в петербургской подземке.

23 апреля 1997 года сработавшее на Армавирском железнодорожном вокзале взрывное устройство унесло жизни двух человек, одиннадцать граждан ранено.

28 апреля 1997 года прогремел взрыв на железнодорожном вокзале в Пятигорске. Двое погибло, десятки человек ранены.

Люди гибли. Власти бессильны. Террористы нет. В миграционной службе России было зарегистрировано пятьдесят пять тысяч беженцев из Чечни. Предположительно в ходе военных действий пострадали около ста сорока тысяч человек. Захват и убийство заложников. И не только русских. Зверство к чеченцам проявляли и федеральные бойцы. Это уже доказано.»

Чеченцам, попавшим в руки российских военных, амнистия вряд ли помогала. Вот какое откровение, как пояснил Игорь друзьям, допустила в «Известиях» «Обмен или обман?» журналист Ирина Дементьева:

«Там, в Ханкале, у штаба такой большой белый камень лежал. Я села на него и говорю им: арестуйте меня! Арестуйте меня, я некуда отсюда не уйду. Арестуйте меня, может быть так я увижусь с братом.

(Из рассказа Мадины Маговадовой).

9 января 1995 года два ее брата бежали из Грозного из-под бомбежки. Близ центра их остановили российские военные. Старшего (Маговадов Мовлад, 44 года, окончил два института, до войны работал директором винзавода в Гудермесе) тут же расстреляли. Младшему, Шамсе, прострелили в двух местах, выше и ниже колена, левую ногу и, как позже выяснилось, отправили его в фильтрационный пункт в Моздок. Мадина съездила в Моздок, и ей повезло: через «одного хорошего человека» она получила свидание с братом. Ее вывели его на площадку вагона, где содержались заключенные чеченцы, и им удалось перекинуться несколькими словами. Однако, когда пришла на следующее свидание, ей сказали, что Шамсу в машине-автозаке увезли в Пятигорск, в знаменитую тюрьму «Белая Лебедь». В Пятигорске Мадина выяснила, что брата перевели во Владикавказ. Через работниц правоохранительных органов, русских, удалось узнать, что брат в числе пятнадцати «боевиков» осужден закрытым судом к четырнадцати годам лишение свободы. «Тюремная почта», записки, телеграммы, данные, полученные от работников МВД, заставили ее больше месяца просидеть перед воротами Ставропольской тюрьмы… Безрезультатно.

О пропавших без вести не только с российской, но и с чеченской стороны «Известия» впервые писали больше года назад («Павшие и пропавшие», № 28,1996 г.). Еще в канун нового, 1996 года уточненный список из 1415 фамилий бесследно исчезнувших граждан Ичкерии передал корреспонденту «Известий» сопредседатель комиссии по обмену военнопленными и интернированными на прерванных переговорах Романова-Масхадова Иса Мадаев. В списке были чеченцы и русские, грузины, армяне, татары, 116 женских имен, среди них старухи и молодые, больше молодые и очень молодые… Но преобладающая часть списка — чеченские мужчины разных возрастов. Студенты, актеры, строители, поэты, крестьяне — люди, как правило, не воевавшие. Хватали их на улицах, уводили из домов, из студенческих общежитий, вытаскивали из машин и автобусов на блокпостах. При всей разнице судеб зримая часть их биографий заканчивалась одинаково — встречей с федеральными военными и задержанием…»

— Игорь, остановись на мгновенье, — прервал его полковник Курдюмов.

— Мы это всё знаем.

— Не всегда листаете прессу, — отмахнулся Игорь. — А в ней то, что и нам полезно знать.

— Ладно. Валяй дальше.

И Игорь продолжил чтение: «Российских военнопленных, как известно, чеченцы вначале легко отпускали без всяких условий. Раненных отпускали всех. Солдат срочной отдавали матерям. Спустя некоторое время великодушие сменилось более жестокой требовательностью. Чеченцы настаивали на возвращении своих людей, а тех не отдавали. Кое-кого в свое время удавалось выменять, а больше — выкупить у российских военных. Люди становились товаром, стоившим немалых денег. Потом и за деньги перестали отдавать. Пошли слухи, что и отдавать некого.

Позже, уже на издыхании войны, федеральные власти вновь предприняли попытку наловить потенциальных боевиков и просто инакомыслящих-«незавгаевцев». По блокпостам были розданы списки людей, подлежащих задержанию, несмотря на самые исправные документы («Война миру», «Известия», № 113,1996 г.), но чеченская общественность подняла шум, списки попали в прессу, и нового большого улова не получилось.

Между тем Мадаев еще тогда, в 95-м рассказывал, что федеральная сторона предложила на обмен список из 252 чеченских фамилий. Но это были совсем не те люди, кого в республике разыскивают и ждут. Там оказались чеченцы, не жители Чечни, содержавшиеся в различных российских СИЗО и колониях, привлеченные к ответственности еще до начала войны за преступления, с войной никак не связанные.

Идея обмена российских военнопленных на уголовников, похоже давно носилась в воздухе. Возможно, принятое постановление об амнистии, узаконившее освобождение от ответственности подлежавшего обмену «независимо от характера совершенных преступлений», только легализовало уже накопленный опыт. Тем более полезно в него вглядеться.

В рассказах десяти чеченских женщин, разыскивающих пропавших во время войны близких, много общего. Достучавшимся до федеральных властей сначала отвечали: такой не задерживался и у нас не числится. Позже особо упорным стали отвечать: числился, но за отсутствием вины отпущен, дальнейшая судьба неизвестна. За год список без вести пропавших уменьшился, но ненамного и не за счет живых, а за счет найденных безымянных захоронений, эксгумаций, опознаний. Сегодня, когда война далеко позади, когда принята амнистия, нет, кажется, причины для насильственного удержания, а главное, сокрытия на островах нашего все еще основательно обжитого ГУЛАГа почти полутора тысяч заключенных из Чечни, а все десять женщин убеждены, что их близкие живы. Да ведь и в самом деле поверить в то, что каждый из полутора тысяч был отпущен, но по каким-то причинам не добрался до дома, тоже трудно.

С чеченками из общества «Матери Чечни» по московским инстанциям ходила и во всем поддерживала председатель Комитета солдатских матерей России Мария Кир-басова. Долгое время только этот комитет занимался вызволением наших людей из плена, и помогали российским матерям в беспрецедентном и самоотверженном поиске, делясь не только сведениями, но и хлебом, и кровом, чеченские семьи. Это с помощью чеченских женщин возвращены домой 302 солдата, числившихся пропавших без вести. Чувство вины, благодарности и просто взаимопонимания сделали то, что оказалось не под силу государству, сохранив простоту и естественность в отношениях между простыми людьми наших народов, отношения, которые не сумели разрушить никакие Говорухины, Куликовы, Донцовы, Тихомировы, не даже сама война.

Послушаем женщин:

Зоя Исмаилова ищет мужа и сына, Исмаилова Шаму 1949 года рождения и Исмаилова Шарила 1974 года рождения, студента 3-го курса нефтяного института. 3 января 1995 года они все вместе на «Москвиче» убегали из Гроз-ного от бомбежек. Их остановили на блокпосту. Женщину высадили, и она до вечера ждала возвращения своих мужчин, но не дождалась. С тех пор о них ничего не известно.

Малкан Чабаева рассталась с мужем и братом мужа, Чабаевыми Русланом и Асланом, тоже на одном из блокпостов при выезде из Грозного 4 января 1995 года. Ее высадили, а их увели.

Роза Ужахова потеряла младшего брата Мурада 23 января 1995 года в поселке Калинина (окраина Грозного). Его взяли у дома, посадили в БТР, с тех пор его не видели, хотя в списках добытых в моздокском «фильтре», его фамилия значилась. Зайнаб Сайдулаева разыскивает мужа Вячеслава Бикиева, брата Билала Сайдулаева и двух двоюродных братьев Алзура Саидаева и Газиева Саидана. 29 января 1995 года их увели прямо из домов, хоть это были мирные люди, отцы семейств. На свои многочисленные вопросы ответа не получала. А вот на запрос, отправленный через одного военного человека (фамилию назвать отказалась), перед августовскими событиями получила ответ на компьютере: Билал Сайдулаев жив, находится в засекреченном лагере в Подмосковье.

Зоя Асхабова, кандидат химических наук, ищет мужа, тоже ученого-химика (они однокашники, выпускники МГУ), Даниелбека Межидова. Он был приглашен к сотрудничеству правительством Хаджиева и 3 февраля 1995 года исчез при въезде в Грозный. В федеральном бюро розыска в Грозном в мае ей показали паспорт мужа, не объяснив, как он к ним попал. Паспорт был как новенький. Она наняла работника ФСБ Власенко, который за подписью председателя российской администрации Н. Семенова рассылал запросы в различные российские инстанции, но четких ответов не получил, а вскоре Власенко самого убили в его же кабинете. Через русских знакомых из МВД, имеющих доступ к аппарату Куликова, получила сведения, что Даниел бек Межидов осужден к 14 годам лишения свободы, место содержания неизвестно.

Малика Лалаева ищет брата Лалаева Абдулу. 27 февраля 1995 г. вышел из дома, чтобы идти на работу, и был задержан федеральными военными. Известно, что до 30 марта его содержали в ПАП-1, потом в Моздоке. Уже после его исчезновения у него родился сын…

Марха Умаева — из Гудермеса. 30 марта 1995 г., когда в Гудермес вошли федеральные войска, загорелся дом их отца, и два ее брата утром поехали за водой. По дороге их задержали…

Ахий Магомадова, вдова, в одночасье лишилась двоих сыновей. В апреле 1995 г. к ней в дом ворвались люди в камуфляже и масках, ее и племянника заперли в ванной, а троих детей — двух сыновей и дочь — увели. В тоже утро дочку Марьям, молодую учительницу, родственникам удалось выкупить за тысячу долларов, а сыновей — Магомадова Билала (инвалид российской армии) и Магомадова Сулеймана — неизвестно куда дели. На ее письма к Рохлину, Рыбкину приходили ответы: их никто никогда не задерживал.

Кемиса Батукаева ищет брата — Шамхана Бутыкаева (тракторист, 9 детей) и соседа — Шамхана Магомадова. Брат жил и работал под Волгоградом, был там прописан, но, узнав, о военных действиях в Веденском районе, поехал выручать родителей, и по дороге на Дышно-Ведено его и его спутника задержали. Там 506-й мотострелковый полк стоял под командованием Кухарчука…

Амарова Тамара ждет мужа — Амарова Мусу. 28 февраля 1996 года шли вместе с базара. Остановился БТР, и мужа забрали в люк. По сей день его нет.

Мадина Магомадова:

— Осенью 1995 года полковник Пилюгин в Ханкале сообщил мне, что мой брат жив. Ищи, сказал, солдата на обмен. Я бросилась искать пленного российского солдата и нашла. Лимонов, срочник, хороший парнишка, очень хороший. Я сфотографировала его на «Полароиде», вызвала из Сибири его мать (не хотела, чтобы он достался военным). Когда пришла с фотографией Лимонова на Ханкалу, этот офицер мне сказал: Лимонов обмену не подлежит, он дезертир. Я говорю: неправда, его в бою взяли. Хорошо, и что же мне теперь делать?

Реплика Марии Кирбасовой:

— Им солдатики не нужны, я это в Ханкале наблюдала. Чеченцы одного привезли сами — возьмите, а он там слоняется, никому не нужен. Зачем им эта мелкота? Им нужно было вызволять офицеров ФСБ. Я, услышав, что они отказались от обмена на солдат, не выдержала и врезала одному полковнику по физиономии — это тебе за мальчишек, которых в январе 95-го собаки на улицах обгладывали, я сама это видела. Сначала обозлился, а потом ничего, притих, стал даже очень обходительным.

…Мне говорят: ищи офицера. Дают мне списать с листа 15 фамилий на выбор. Через самого Дудаева я выпросила в нашем плену офицера ФСБ Митина. Сфотографировала его и отправилась на рынок покупать одежду для брата. Я все ему купила — и ботинки, и пальто, и шапку. И пошла с этими вещами на Ханкалу, отдала фотографию Митина. Хорошо, говорят, приходи через три дня. А когда я пришла через три дня, мне сказали: ты, конечно, нас извини, Мадина, но найти твоего брата мы не можем. (Тут она им и сказала; «Арестуйте меня!»).

Подполковник стал меня успокаивать: Мадина, мы сейчас за подписью Шкирко отправим запросы, куда ты только скажешь. Я назвала четыре области, он показал мне копию запросов за подписью Шкирко. И я ушла. Пока ждала ответов (на все запросы — из Ставрополя, Челябинска, Владикавказа и Пятигорска — получены одинаковые ответы: такой не числится), пришла весть из села, где содержались пленные, что под Ачхой-Мартаном была бомбежка, и мой Митин погиб. Я не поверила, поехала туда и убедилась — да, погиб.

Но на Ханкале раньше меня знали эту новость. А мне сказали, что брата моего нашли, открыли на него документы на помилование, и, как только помилуют, так можно менять. Все, говорю нашим, теперь давайте мне другого офицера, и мне дали Щербакова. (Он тоже офицер ФСБ). Ханкала ответила, что годится, обменяют, но нужны были еще деньги большие. То есть мы за обмен должны были отдать офицера и еще большую сумму денег. Вот-вот должен был быть обмен. Но тут случились августовские события 1996 года, и вся связь порвалась. И до сих пор о моем брате мы ничего не знаем.

Похожая история у Мархи Умаевой;

— Генерал Рыбаков посоветовал мне найти и представить любого российского солдата на обмен. Я нашла и выкупила Дребязко, сдала его федералам в Ханкале и до ночи ждала, когда привезут двух моих братьев. Посредник сказал, что Шкирко в курсе и надо только подождать, когда наших мужчин подготовят к помилованию. Он посмотрел и наш общий список (36 фамилий) и сказал: пусть эти женщины готовят по 20 миллионов, их надо перевести на счет в Москве. Мы согласились, но Рыбаков больше меня не принял. Посредник тоже куда-то делся. Я встречалась в Ханкале с Орловым, Пилипенко, с другими офицерами из комиссии по розыску и обмену. Я спрашивала, на кого, вы каждый день меняете ваших людей? Они отвечали: ваше руководство хочет только уголовников. Вы нам возвращаете наших солдат, мы вам возвращаем уголовников. Я пошла к Масхадову, Мохашеву. Они говорят: неправда! Нам уголовники не нужны, мы от уголовников отказываемся…

Ну а сегодня, даже если бы чеченское руководство согласилось с таким вариантом обмена, что ответило бы оно этим десяти женщинам, всем полутора тысячам семей?

Похоже, их надеждам с помощью российской амнистии вернуть домой не уголовников, а честных граждан и даже тех, кто был схвачен с оружием в руках, положен конец, дверь перед ними захлопнулась.

Есть серьезные причины опасаться, что окончательный вариант закона, провоцируя торговлю людьми (невольничий рынок в Ханкале негласно всегда существовал), как раз освобождает федеральные власти от необходимости искать пропавших людей и направляет трудный, но нормальный процесс в совсем другое русло.

«Самым страшным последствием этой войны, — говорил при обсуждении в Думе вопроса об амнистии депутат Ю.А. Рыбаков, — оказалось то, что, когда она закончилась, на стороне федеральных войск, на стороне федеральной России не оказалось в живых практически ни одного чеченского боевика, который бы попал в плен. И в результате сегодня вопрос об освобождении российских солдат, находящихся в плену, оказался в тупике».

Тяжело подумать, но, возможно, Ю. Рыбаков заглянул в бездну, и в чеченском списке действительно нет ни одного живого человека! Их всех расстреляли, замучили до смерти и тайно закопали. Всех — студентов, поэтов, рабочих, молодых и старых. За то только, что принадлежат к народу, не желающему лизать сапоги генералов и национал-либералов.

Пока шла война, Дума была против нее. Еще бы! Ведь начали и вели боевые действия против собственного народа ненавистные президент и правительство. Когда генерал Лебедь, а по сути, президент и правительство — что уж тут скрывать! — войну остановили, Дума задумалась, как бы их уесть. Теперь, слушая пламенные речи Жириновского, его коммунистические союзники не соревновались с Главным Патриотом в красноречии, но последовательно и избирательно «добивают врага в его логове».

Но смешно рассчитывать сокрушить Чеченскую республику тремя сотнями отпущенных уголовников. Конечно, господин Илюхин не так глуп. И не чувство мести движет им. И не материальная корысть. Полагаю, он никак не связан с подлецами, торгующими живым и мертвым товаром. Но уж нажить политический капитал для себя и своей партии — такой расчет очевиден. Уже сейчас кое-кто называет г-на Илюхина автором постановления об амнистии, хотя всем известно, что это не так. И даже совсем не так. Но что-то такое партия Илюхина улавливает в общественных настроениях. Они, надо отдать должное этим людям, всегда отыскивали слабину в человеческих душах и объявляли ее то чертами передового класса, то — прогрессивного человечества. Марксисты — они вовремя умеют отказаться от Маркса, атеисты — вернуться в лоно церкви, интернационалисты — обратиться преследователями кавказцев, а уж антисемитами никогда не переставали быть.

Вот и сейчас они учуяли запах общественных миаз-мов. От людей вполне, казалось бы, порядочных, от вполне уважаемых коллег приходится слышать: «Если ради спасения трех наших ребят приходится выпустить любого чеченского уголовника, то и черт с ним!»

Какая короткая память у нас. Мало ли нахлебников в своей жизни приговаривали: цель-то благородная, а средства не приходится выбирать! Надо-де быть реалистами.

ГУЛАГ ломился от реалистов, не успевали закапывать.

Обмен уголовниками на выкупленного его родственниками российского солдата — это попытка второй раз наказать чеченца, захваченного во время войны, похоронив его до конца дней в тюрьме или в лагере, если он жив, или попытка скрыть преступление против человечества, если мертв. По сути, предлагается не обмен, а выкуп. Но чеченки из разоренной войной Чечни не могут конкурировать с богатыми родственниками банальных уголовников.

Русские матери, по сей день блуждающие по дорогам Чечни и ночующие в чеченских домах, чувствуют себя такими же брошенными, как и чеченские. Ни они, ни их сыновья, кроме них, никому не нужны. Ни полковнику с фонарем, поставленным Марией Кирбасовой, ни господину Илюхину с нетронутым лицом, ни всем его партай-геноссе, ни аграриям, возделывающим свою думскую сотку, ни профессиональному патриоту Бабурину, радеющему за весь русский народ, за исключением нижних чинов.

Окончились боевые действия в Чеченской республике, то есть прекратились разрушения и организованные убийства людей. Но остались непохороненные павшие на этой бесславной войне, остались живые пленные и мертвые, числящие живыми.

Война окончена, нравится это кому-то или не нравится. В чеченской республике избраны законный президент и парламент. Федеральные власти признали этот факт. Признайте и вы, господа, и не требуйте, и не требуйте, чтобы чеченцы выходили из своей республики по одному с белым флагом и поднятыми руками.

И не нужно уверток, они непристойны.

Мертвых не вернешь. Но дайте сведения о живых. Опубликуйте для начала их списки. Чтобы не мучились безвестностью семьи, не платили денег бессовестным людям, торгующими мертвыми. А если вам нечего сказать, то объясните все-таки: почему?

Сейчас, когда постановление Госдумы уже принято, комиссии при президенте предстоит не только готовить списки на обмен, но и сделать так, чтобы были найдены и вернулись к своим семьям люди, находящиеся в плену у обеих сторон, чтобы хитроумно заложенные мины не взорвали амнистию, не превратили ее в прощение только для генералов, справедливо опасающихся закона.

Амнистия — это акт милосердия, а не продолжение войны другими средствам…»

Игорь усердно и нудно читал газету, постукивая кончиком карандаша по настольному стеклу. В его глазах можно было заметить одновременно и полное несогласие и некоторое смятение. Страшная штука — привычка! Она притупляет даже сильных. Привыкли к самому необыкновенному, к тому, что убивают, насилуют, захватывают, калечат живых людей. У кого-то в крови алчный зуд мщения. Доколь же? И неужели в чеченскую (да и афганскую) волчью яму мы будем попадать теперь десятилетиями?.. Будет на чеченском троне Масхадов или кто другой, такой уже братской дружбы, как в советские времена, не видать…

И наконец-то в Москве в мае 97-м году был подписан исторический договор о мире между Россией и Чечней, который поставил точку в их долгом четырехлетием противостоянии… Перешагнув через обиды и амбиции, политики сошлись в мнении: «партия войны» находится вне Чечни и России, она временно побеждена, но еще опасна. Как писал корреспондент «Российской газеты» Борис Ямшанов: «Вице-премьер Чечни Мовлади Удугов высказал даже суждение, что иные страны Запада хотели бы видеть Россию в роли буфера между европейской цивилизацией и экспансией исламского Востока, потому и раздували возникший внутренний конфликт, тут есть зерно истины и вряд ли стоит сбрасывать его со счетов.

Отвоевавшись и подписав мирное соглашение Чечни с Россией, Аслан Масхадов, президент республики, знал, что самое трудное, даже небывалое испытание его народу еще предстояло. На встрече с чеченской общиной в московском офисе он говорил по-чеченски. Корреспонденту «Известий» Ирине Дементьевой помогли с переводом. Аслан Масхадов спросил у земляков, живущих в Москве: «на что мы, чеченцы, способны?». И как передала читателям газеты 16 мая Дементьева «встреча Аслана Масхадова с чеченской диаспорой обещала быть драматичной. Число чеченцев в российской столице в последние годы выросло в несколько раз. Это и предприниматели, которые вывезли подальше от войны свои семьи, и оппозиция Дудаеву — интеллигенция, и два пророссийских экс-правительства, особенно завгаевское со своим аппаратом, пристроенные в центре. Все они были вправе ожидать от нового президента Ичкерии по меньшей мере упреков в неучастии. Но ничего этого не было.

Это исторический день, для Ичкерии — первый день Мира. Подписание документов о мире, это впервые юридически подтвержден факт, что война была и что вчера она наконец окончилась. Отныне два народа устами их президентов заявили о своем намерении никогда больше не поднимать оружие друг против друга. Это акт большого мужества и политической воли со стороны президента Ельцина.

В том, что чеченскому народу удастся достойно завершить эту войну, Аслан Масхадов никогда не сомневался. Много сложнее — построить свое государство. Есть люди, говорил Масхадов, которые даже рассчитывают на то, что чеченцам она не под силу. Они исходят именно из чеченского характера и менталитета. Исторически так сложилось, что вайнах должен был в первую очередь заботиться о себе, о домашнем очаге, о семье, защищать их. Теперь придется круто менять представление о своем долге, настала пора ощутить свою ответственность перед обществом, перед будущим государством и объединяться. Главная задача, которая стоит перед новым правительством, если хотите, исторически — объединить народ. Всем нам, утверждал Масхадов, придется быть перед миром не с оружием в руках, а пройти проверку на другое умение и доказать миру и самим себе, на что мы способны, годимся ли мы на что-то серьезное.

Что пока сделано.

Наследство тяжелое. Нефтехимический комплекс разрушен полностью. Однако главные предприятия города, заводы имени Ленина и имени Шерипова почти восстановлены. В сельском хозяйстве свои трудности. Помогают соседи — Ставрополье, Дагестан, Ингушетия, Осетия.

Никто не собирается делить чеченское общество на тех, кто «воевал» и «кто не воевал», осуждать или упрекать тех, кто не держал в руках гранатомет или автомат, а иначе устроил свою жизнь, нельзя допустить такое противопоставление. Каждый вправе был выбрать свою судьбу, исходя из возможностей, обстоятельств, интересов. Вовсе необязательно было всем воевать, не было такой необходимости. Не надо обращать внимание, сказал Масхадов, на мои резкие высказывания во время предвыборной компании. Даже среди завгаевского окружения есть люди обманутые, заблуждающиеся. Никто не собирается напоминать им об этом. Конечно, есть и такие, кто привел войска и начал войну против своего народа, но таких — человек десять, от силы двадцать, они известны поименно. Но если воевать было всем необязательно, то сегодня, когда придется строить свое государство, каждый должен помочь. Каждый из вас, где бы он ни жил, где бы ни нашел свою судьбу и свое дело, должен помнить, что он чеченец, и помочь чем может. Для этого необязательно даже переезжать в Чечню на постоянное жительство. Но приехать, посмотреть своими глазами и решить, что каждый может сделать для будущего чеченского государства, каждый из вас должен. У нас есть и академики, и практики, они рассыпаны по всей России, разъединены. Это не страшно — лишь бы каждый вспомнил о том, что он чеченец, и взял на себя часть ноши. Я был за границей и выслушал заверения, что нам помогут, будут и инвестиции, и другие вложения. Помощь благодаря заключенным экономическим и финансовым соглашениям поступит и из России. Но это не главное. Главное, это то, что мы сделаем сами. Каждый из нас.

В Чечню он сам переехал не так давно. До этого следил за событиями на родине издали, сильно переживал. После случившегося осетино-ингушского конфликта осенью 1992 года понял, что в воздухе запахло войной, он больше не может оставаться преуспевающим полковником советской армии, нужен на малой родине. А дальше было то, о чем все знают.

К слухам о себе — о подборе близких людей, о счете в швейцарском банке (так говорили и о Дудаеве) он относится спокойно: время рассудит.

Он ощущает себя человеком «как все», не лучше и не хуже других. Но за него проголосовало 65 процентов взрослого населения республики, и это определило его новое положение в жизни, его ответственность.

Мы — мусульмане, заметил Масхадов. Во время войны, в тяжкий час вера помогает людям, была опорой.

Когда военные действия кончились, Масхадова, по его словам, стали одолевать вопросами, какое государство будем строить. Вот и на встрече с диаспорой задали вопрос: какое? Примерно половина мусульманских стран строит свое право целиком на шариате, половина пользуется смешанным правом. Приезжают гости из арабских стран — критикуют, упрекают: мол, чеченцы — неправильные мусульмане, не точно и не все исполняют обряды.

Так вот, с первых же дней меня, сказал президент, стали торопить с созданием исламского государства, убеждали, что потом будет сложнее. Я же отвечал: в таких делах не надо торопиться, в конце концов у нас есть Конституция. Ради Бога, говорил я, не торопитесь. Надо послушать наших людей, они тоже не едины, кто думает так, а кто иначе, надо же разобраться в себе, надо послушать соседей.

Конференция мусульманских республик выработала решение, что с нами происходит, и обозначила пути, в каком направлении нам идти. Словом, вопросы веры, религии, национальной духовности — так можно было понять Аслана Масхадова — декретами не решаются. Его даже пытались обвинить в том, что он разрушает то, что привносил в политику Зелимхан Яндарбиев. Он опять повторял, что это не так, ничего разрушать не собирается, но призывал, ради Бога, не торопиться.

О нас, сказал Масхадов, говорят, как о догматиках. Нет-нет, кто хочет носить усы — пусть носит, кто хочет ходить в шапке или без шапки — его личное дело. Государство, успокойтесь, в это вмешиваться не будет.

Ему задали вопрос, будет ли заключен договор с Лужковым об экономическом и культурном сотрудничестве. Масхадов ответил, что такие отдельные договоры о взаимодействии будут заключаться. Есть уже наметки таких отношений с Шаймиевым, Башкортостаном, Ставропольским краем. Постараемся договориться с Москвой.

С места был задан еще один вопрос — о студентах, аспирантах, обучающихся в Москве, — не изменится ли к ним отношение, не почувствуют ли они себя жителями зарубежного государства?

Масхадов понял вопрос так: не ощутят ли себя посланцы Чечни во враждебном государстве? И ответил отрицательно. Очевидно, речь идет, сказал он, об атмосфере в российской столице, но она должна начать улучшаться. Даже когда Чечня воевала, оказывала вооруженное сопротивление Москве, она защищала себя, но не исходила из отношения к России как к враждебному иностранному государству. А сегодня — тем более так… Конечно, заключение договора дало бы чеченцам дополнительные гарантии.

Тамара Алиева задала вопрос о школьном образовании. Есть ли у президента и правительства Чечни планы на этот счет, намечены ли образовательные программы, каковы приоритеты? У Тамары есть, например, возможность открыть чеченско-американскую школу, еще до войны был заключен контракт, найдутся и спонсоры. Получат ли такие начинания поддержку у государства?

Мы живем в цивилизованном мире, ответил Масхадов, и придаем хорошему образованию первостепенное значение. Первое, о чем позаботились, придя к власти, постарались открыть школы. Другое дело, что эти школы в плачевном состоянии — не хватает учителей, которым не платили зарплату, разрушены многие здания, теперь, они надеется, будет иначе. Любое начинание такого рода будет поддержано.

Позже уже в вестибюле мне удалось поговорить с Закаевым, министром культуры (в прошлый раз мы беседовали год назад на окраине Урус-Мартана в «Джипе», он и его товарищи были в камуфляже и с автоматами…). Я спросила: как с культурой?

— Нормально, — ответил он на бегу. — Открываем театр. Малый зал готов принять зрителей.

Спросила вдогонку о Солцаеве (талантливый режиссер, вынужден был из-за войны покинуть республику).

— Солцаев вернется…».

— Не знаю, как будет себя вести Масхадов в роли президента Чечни, но, по моим сведениям, 16 февраля 1997 года жесткие политические требования к новому руководству Чечни были выдвинуты на митинге старой президентской гвардии, сформированной при прежнем президенте республики Зелимхане Яндарбиеве. Собравшиеся — около 300 хорошо вооруженных человек — потребовали от нового президента Аслана Масхадова не совмещать должности президента и премьер-министра, оставив на посту главы правительства исполнявшего эти обязанности в предвыборный период известного полевого командира Руслана Гелаева. Заметим еще одну важную деталь: эти выборы прошли по чеченским законам. Они нелегитимны, и с Масхадовым никто из Москвы вести переговоры не будет.

— Вот так Масхадов и его окружение распорядились властью, — Игорь расправил смятые газеты. — Я вас, друзья, не доконал, как и батяня, своими монологами?

Иван Михайлович смирно сидел на стуле и смотрел в тарелку. Внезапно Юрий Владимирович Рожков, вытянул губы, критически оглядел присутствующих и очень серьезно заговорил:

— Я глядел в глаза смерти в Чечне. Мне довелось выполнять спецзадание МВД. Горемыкали наши части. Не случайно на допросе в ФСК Алла Дудаева назвала фамилии лидеров «партии войны», о которых ранее сообщал Джохар: Лобов, Сосковец, Дейнекин, Колесников, Филатов… А я сам надорвался от боли, когда наткнулся на место одного боя. Оказывается, контрактники, нанятые на службу в армию, засели в соседнем доме и вели огонь по роте российских солдат. То есть наши били наших… Тогда окровавленный командир превозмог себя и дополз к басаевским бойцам: «Помогите, братцы, перебьют всех нас эти гады…». Басаевцы гранатометами усилили прицельный огонь по дому. И вскоре чеченцы рванулись в атаку, вошли в здание. Я был на месте этого преступления, с одной стороны лежали мертвые русские солдатики, с другой стороны русские контрактники. Эге, не убивайтесь, это цветики… Какой-то генерал дал команду здесь же у здания свалить в кучу трупы и закопать их под обломками кирпичей и строительного мусора. Родственникам позже направили телеграмму, что они пропали без вести. «Партия войны» долго творила беззаконие. Чем дольше длилась война до победного конца, тем было лучше части кремлевской свиты. Чем меньше доставляли в Россию цинковые гробы из Чечни, тем меньше проклятий посылали в адрес властей отцы и матери погибших. Ведь каждые похороны погибших в Чечне — это был своеобразный протест против этой заварушки…

— Стервецы! — Иван Михайлович холодный пот прошиб. Лидия Игнатьевна сидела как мертвая — слово не скажет, не шелохнется, только вздыхала изредка.

— Перебесились бы… — не скрывал своей горечи старик. Юрий Владимирович Рожков снова заговорил:

— Стало быть, высокопорядочный генерал Лев Рохлин по делу обвинял Верховного Главнокомандующего Ельцина в сознательном развале армии и развязывании чеченской гражданской войны, о торговле оружием, нефтью между руководителями воюющих сторон. И как отбояривался на демарш Рохлина министр обороны Игорь Сергеев в Рязани на выпуске нового пополнения офицеров-десантников: «…Мол, призыв к революции тяжело отпивается в сердцах каждого офицера, прапорщика и солдата», рохлинское обращение взбудоражило армейские круги…

— Протест — не самое лучшее достижение полководческой мысли, — тихо обронил Курдюмов.

— Но еще более стыдно — соглашаться с ролью марионеток. И перед собой, и перед людьми стыдно, — разоткровенничался Рожков. — Вон «Наш дом — Россия» в Думе в лице Сергея Беляева уподобил генерала Рохлина большевистским деятелям Зиновьеву и Каменеву. И никто не скинул Рохлина с поста председателя Комитета по обороне. А мятежный генерал сколотил вокруг себя единомышлен-ников и испек царственный политический пирог — общественное движение: «В поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки…». На рохлинском съезде военные заявили о диких реформах, которые поставили Родину на грань общенациональной катастрофы. Вот за эту прямоту и честность давайте уважать генерала Рохлина. Он показал себя во всей красе… — честно и смело…

Глаза Рожкова горели.

— Ты молод еще… — зашагал по комнате полковник, потер руки. — Юрий Владимирович, но… потом увидишь, что… слово, как говорится, не воробей, вылетит не поймаешь. Рохлину отомстят злые силы, вот помяни мое слово…

— Генерал отказался от звания Героя России. Но мало кто знает, что его Ельцин задабривал. Молчи, мол, и издал указ о награждении орденом «За заслуги перед Отечеством». И Лев отказался от подачки, — страстно говорил Юрий Владимирович. — Очернить Рохлина пытались не раз. Распространяли байки о вывозе им из Чечни металлолома и продаже в обход центра. Да, вывозил и продавал. На эти деньги генерал построил 12 квартир для офицеров, живущих в бараках, и безногого солдата-детдомовца. Нет, не липла к нему грязь… Рохлин единственный генерал, который мог войти под прицелом и подать властный голос: «Стоять!». И вставал ОМОН, вставал спецназ, вставали любые войска. И не стреляли в людей, как это было у Белого дома…

Полковник опять прервал Рожкова:

— Генерал чувствовал, что жить ему недолго. Однажды он сказал: «Вы не представляете, каким опасным делом мы занимаемся, пытаясь спасти страну. Здесь опаснее, чем в Афгане или в Чечне.»

Кто знал, что придет время, и генерала Рохлина убьют. Гром разрази-слова полковника Курдюмова, к сожалению, сбудутся. Или-или! Или честь, или бесчестье! Генерал часок в жизни полетал честно в политическом поднебесье… и как только он стал в дерьме копошиться, разгребать вонючку, его убрали с жизненной дороги. Бытовая версия убийства генерала — абсурд. Жена Тамара очень хладнокровна в своих поступках, любящая мать. Лечением больного сына очень дотошно занимался муж. Не могла Тамара, не могла поднять руку на главу семьи. Гадкая и темная история. Эта смерть устраивала многих — и власть, и мафию, и оппозицию… После его смерти замели следы те, кто наживался на торговле оружием и нефтью с дудаевским режимом. Но суд истории еще впереди! От его дамоклова меча никто не спрячется…

Пора расставаться. Гости дружно встали, попрощались с хозяевами.

— Благодарствую за гостеприимство, — обнял старика полковник.

— Выпили, на душе полегчало, — согласился Москаленко.

Чего говорить о других, если у Лидии Игнатьевны засверкали на ресницах росинки.

Прощались, расходились, и в доме Москаленко становилось тихо и уныло, словно после бури…

Глава 6. ТРЕВОГИ И НАДЕЖДЫ

Москаленко улегся, но сон не шел. Так, какое-то тяжелое забытье. И все время мерещились расстрелянные парни, их глаза, молящие о помощи и взывающие к возмездию… «Теперь хоть кого посади на трон после Ельцина… скоро дело не исправит. Народ-то изверился!» — Иван Михайлович вздрогнул, очнулся. Улегся поудобнее, было задремал — и опять то же самое. Профессор уселся за стол, взял вновь газету «Молот» за ноябрь 1998 года со статьей «Милосердие на войне». О, всемогущий, со всеми святыми! Тревоги сменились хоть каплей какой-то надежды в рассказе Юрия Агаджанова, бывшего профессора Чечено-Ингушского университета, работавшего в Ростовской государственной экономической академии:

«Центральное телевидение показало в свое время на всю страну фильм Александра Невзорова «Чистилище». Этот фильм о чеченской войне. Страшный, ужасающий рассказ о том, что увидел автор в период своей кратковременной поездки в Грозный. Однако на той самой войне имели место и иные сюжеты, которые не смог или не захотел рассмотреть автор.

Поскольку фильм вызвал огромный общественный резонанс в стране и регионе, есть острая необходимость вернуться к событиям недавнего прошлого.

В XX веке Россия проиграла три войны. Проиграла позорно, срамно и непростительно, многократно превосходя противника в живой силе и технике. В самом начале этого проклятого для народов нашего Отечества столетия — крошечной Японии. В 80-х годах она же ушла, несолоно хлебавши, из полудикого Афганистана. В 90-х — таким же образом и порядком из Чечни, составной части России, «добровольно» присоединившейся к ней, как утверждали официозные советские историки и политики, аж 200 лет тому назад, а на самом деле на протяжении тех же двухсот лет часто и отчаянно воевавшей с ней за свою свободу и независимость.

После большевистской революции эта борьба как будто бы поутихла. Но вскоре здесь снова началось брожение, спровоцированное многими факторами. Не последнюю роль в этом сыграли марксистско-ленинские постулаты, идеализирующие население («повивальная бабка революции») и требование «самоопределения наций».

Для горцев Северного Кавказа, исповедующих главным образом ислам, марксизм-ленинизм был изначально чуждым мировоззрением, абсолютно не приемлемой идеологией. И советской пропагандистской машине понадобились колоссальные усилия, чтобы внедрить в их головы основные идеи революционной теории. И тогда горцы, наконец, поверили в их справедливость и ценность, они тут же (практичный народ, этого у них не отнять) принялись усердно притворять их в жизнь.

Так родилось два лозунга, два знамени, две грозные идеи: 1) право наций на отделение священно и неотчуждаемо; 2) если этого нельзя добиться мирным путем, то народ имеет право включить «повивальную бабку» и силой оружия добыть столь желанную свободу.

Убедить Россию не удалось, и чеченцы взялись за оружие. В результате цветущий край оказался в руинах. Сто двадцать тысяч погибших, еще больше раненых. Города и селения республики оказались в развалинах. Война расколола чеченский народ на два лагеря, между которыми в 1992–1996 годах не раз происходили вооруженные столкновения. А это уже предпосылки для развития событий по афганскому варианту. В республике появились мощные вооруженные группы, которые вообще никому не подчиняются и «гуляют» по обширнейшему российскому региону «сами по себе». Одной из таких группировок до недавнего времени были лабазановские боевики. Официальные власти Чечни долго мирились с ними (или опасались их), но когда чаша терпения переполнилась, пошли на крайние меры. И было это так.

…В четыре часа утра по нашим девятиэтажкам ударила артиллерия. Сна как не бывало. Когда очухались малость и выскочили на балкон, поняли, что начался конец света: вокруг все ухало, грохотало, скрежетало. Издалека доносились душераздирающие вопли очумевших от боли и страха людей. В сознании четко высветилась мысль: нам из этого ада не выбраться.

Чуть позднее мы выяснили у соседей чеченцев, что началась операция войск Джохара Дудаева по уничтожению вооруженной оппозиции, возглавляемой Русланом Лабазановым. Последний занимал ряд домов на нашей улице, и в его отряде было, по слухам, несколько десятков боевиков. Лабазановские дома и дворы были обложены со всех сторон железнодорожными блоками, из-за которых грозно выглядывали БТРы. Поскольку у Лабазанова собрались парни совсем не робкого десятка, к тому же они были хорошо экипированы и вооружены, тогдашние власти Чечни вынуждены были ввести в наш микрорайон города Грозного Шалинский танковый полк и артиллерию.

Когда совсем рассвело, атакующие предупредили мирное население, что прекращают на несколько минут обстрел, устраивают «гуманитарный коридор» для выхода женщин и детей в ближайшие чеченские селения — поселки Старая Сунжа и имени Калинина. И минут через пять-десять в указанном направлении действительно потянулись полураздетые и насмерть перепуганные женщины с детьми.

Через некоторое время артиллерия и танки снова «заработали», и наши плохо сработанные во время знойного застоя крупнопанельные дома закачались и затряслись как в лихорадке. Часов в двенадцать бой постепенно утих, и на улицах стали появляться уцелевшие горожане. Появился там и я, и то, что довелось увидеть и услышать, потрясло меня до глубины души. Но вспоминать об этом как-то не хочется, да и нет смысла: российские газеты много и с удовольствием, как мне показалось, смаковали эти события. А наше телевидение даже додумалось высветить на всю страну жуткие кадры: валявшиеся на центральной площади города отрезанные головы ближайших соратников Лабазанова. В фильмах ужасов не часто такое увидишь.

Когда обороняющиеся были разбиты, оставшиеся в живых стали отходить за город. Многие из них были ранены, истекали кровью и идти не могли. И тогда из рядом стоящих домов стали выбегать русские женщины, подбирать раненных и уводить в свои квартиры, тем самым подвергая себя и своих близких смертельной опасности. По микрорайону пронесся слух, что полевые командиры предупредили мирное население: за укрывательство лабазанцев любой и каждый будет расстреливаться на месте. Но это не испугало русских женщин, они продолжали прятать и лечить израненных чеченских парней.

Нет, они не симпатизировали Лабазанову и его дружине. Они их боялись, как боялись в те дни каждого вооруженного человека, какой бы он национальности не был, к какому бы движению не привыкал. Дело в другом.

В русских женщинах в те горестные дни пробудились лучшие качества славянок: сострадание к несчастным, жалостливость, гуманизм в самом высоком смысле слова. А еще в каждой из тех женщин, кто вышел под пули, криком кричала мать. Просто мать, которая не могла равнодушно смотреть, как у подъезда истекают кровью дети. Неважно, чьи дети. Это были дети таких же женщин, как и они сами, которые не могли пройти на помощь своим сыновьям. Кстати, позднее в Грозном мне часто приходилось слышать рассказы о том, что точно так же поступили многие чеченские женщины, пряча и выхаживая в своих домах раненных русских солдат. И это, пожалуй, единственное светлое явление во всей чеченской войне, которому следует поставить памятник. И в Москве, и в Грозном. Памятник в Москве посвятить горянке, прикрывающей раненого русского паренька-солдата. Памятник в Грозном — русской женщине, помогающей истекающему кровью молодому горцу. Ах, как это было бы кстати сегодня, когда огромная наша Родина содрогается от насилия, конфликтов и войн, когда в людских сердцах плещется столько ненависти и столько злобы, что, кажется, не прими страна экстренных успокаивающих и обезболивающих средств, может грянуть всеобщая резня и хаос.

Еще один характерный пример. При последнем штурме Грозного в августе 1995 года снаряд разворотил спину, вырвал кусок бедра, покалечил ногу 16-летней Инне Василец. Девочка истекала кровью и должна была умереть, но нашелся врач-чеченец, сумевший (при свечах в подвале) обработать и зашить раны. Трое суток просидела у ее изголовья соседка-медсестра, делала уколы и перевязки. Как только стихли бомбежки, эта же медсестра с мужем повезли раненую на своей машине во Владикавказ. Там врачи-осетины десять дней сражались за жизнь русской девочки, потом отправили в Москву. Инна была спасена.

Чеченцы любят повторять свою пословицу: «Не каждый день река приносит мусор». Действительно, не каждый. Чаще же она кормит и поит людей, служит для них средством сообщения и отдыха. А великие реки являются еще и предметом, национальной гордости, символом страны и народа, его героического прошлого и будущего. Хотя случается, конечно, и мусор. Но он предмет недолговечный, связанный с какими-либо природными катаклизмами. Придет весенний паводок, взыграет река, встрепе-нится… и нет больше мусора. А есть вечно зеленый мир, неувядающий и бессмертный. Так и река жизни. Шумит и пенится в исполинских своих берегах. Всякое может случиться с ней. И мусор, бывает, выхлестнет ее девятый вал. Но не он определяет суть и смысл ее бытия, ее настоящее и будущее. Главное в ее течении — это неугасимая и неотвратимая, как сама судьба, тяга к воспроизводству самое себя, к созиданию и миротворчеству, потому-то она вечна и неистребима, потому и прорвалась к нам, несмотря на многовековую татарщину, смутные века, раздробленность, на все социальные катаклизмы, через хребты веков и понесется дальше сквозь новые хребты…».

«М-да, были бы реки миротворчества и все… ладилось на земле. А так не свяжем мирные узелки потому, что политическое баламутство давно охватило Кремль. Отсюда и нас трясет на ухабах, — думал Иван Михайлович. — Суровыми мерами не заткнешь кровавые дыры. Вот такими, как в Чечне: по законам шариата убийцы и ловеласы наказываются одинаково — смертью». Ошеломляющие подробности с фактами и комментариями о Коране, действующем вместо уголовного кодекса поведал читателям «Комсомолки» в сентябре 1997 года журналист Александр Евтушенко:

«В Чечне сейчас только и разговоров что о состоявшемся публичном расстреле двух преступников, приговоренных за умышленное убийство верховным шариатским судом республики к смертной казне. До сих пор такого не бывало. Да и не могло быть, пока не пришли сюда законы шариата.

В Чечне сейчас действует более десятка шариатских судов — районных и городских. Главный — верховный суд. Еще недавно они существовали параллельно со светским. Но когда дело доходило до приговора, начиналась настоящая неразбериха. К примеру, если по светскому уголовному кодексу за воровство преступнику «светил» какой-то срок, который он непонятно где должен отбывать (здесь нет своей системы исправительно-трудовых учреждений), то по законам шариата вор может быть приговорен к отсечению кисти руки или стопы ноги. В светском законодательстве нет статьи за продажу и употребление спиртных напитков. По шариату за это — от сорока до восьмидесяти палок по спине провинившегося. Не осуждают обычные суды и за прелюбодеяние. Слуги шариата же, если подойдут по всей строгости, приговорят забить прелюбодеев камнями до смерти. Также обстоит дело и с обвинением в гомосексуализме.

Однако и доказывают, и наказывают. Еще во время войны в Чечне мне доводилось видеть, как уличными «муртазеками» (шариатской полицией) за употребление спиртного и наркотиков под всеобщее одобрение били палкой. Кому сорок ударов, кому восемьдесят. Одному из представителей сексуальных меньшинств прописали аж триста ударов — по пятьдесят ежедневно.

После войны специальной комиссией под руководство экс-президента Зелимхана Яндарбиева на основе канонов шариата и законодательств, действующих в ряде других мусульманских стран, выработан Свод законов для Чечни. Тех, которые до последних дней в республике практически не работали.

Первый шаг от преступления к наказанию был сделан, когда в республике создали единую судебную систему на основе шариатского законодательства. Все светские суды были упразднены как атавизм. И Масхадов повел наступление. На всевозможных заседаниях правительства, совещаниях, по-местному ТВ он требовал от шариатских судов конкретных результатов. А на днях прозвучало последнее предупреждение президента судьям: «Если вы не будете работать как следует, найду на ваше место других, кто сможет это делать по-настоящему». После чего 3-го сентября публично и показательно приведен в исполнение первый смертный приговор верховного шариатского суда Ичкерии.

Сейчас на разных уровнях российского руководства такое называют то средневековьем, то умышленной провокацией, то открытым вызовом федеральному центру. Мол, Чечня — часть Российской Федерации, и судить преступников там должны по общим законам. В самой Чечне, правда так давно уже не считают ни политики, ни обычные ее граждане. Хотя к шариатскому суду однозначно относятся не все, но большинство простых чеченцев воспринимают его с одобрением.

— Грабежей, убийств и похищений в Чечне становится все больше. Поэтому к преступникам надо применять самые жестокие, а порой и жесткие меры, — считает депутат чеченского парламента Ризван Лорсанов. И с этим здесь согласны очень многие. Хотя заметная часть мужчин искренне считает, что битье палками за выпивку — явный перегиб. Недовольство шариатскими судами высказывают профессиональные юристы и по их кадровому составу. Судьями сейчас не редко становятся не по профессиональным качествам, а по боевым заслугам военного времени. И зачастую в составе судов — неопытные в юриспруденции, в том числе шариатской, но понюхавшие пороха юнцы.

Поговаривают в Грозном и о коррупции, уже проникшей в стены шариатских судов. Но за руку еще никто никого из судей при получении взятки не ловил. И потому это пока не более чем слухи».

Но не одним шариатским судом жив чеченский «курилка». Под ковром сплетен и слухов в «Аргументах и фактах» Иван Михайлович выяснил откуда горцы берут деньги:

«Из законодательных источников стало известно, что за освобождение в Чечне журналистов из «ВиД» и НТВ было заплачено 3,7 миллионов долларов: 2,2 — наличными и 1,5 — переводом на некий банковский счет. Большую часть денег как будто выделило правительство России и небольшую — финансовые структуры Бориса Березовского. За всех иностранцев, еще сидящих в чеченских земляных ямах, требует по 200 тысяч долларов «за голову».

Вообще деньгам в Чечне придают очень большое значение. Говорят, что в банках Швейцарии, Турции и Иордании еще со времен Джохара Дудаева сосредоточены весьма крупные валютные средства. Готовились эти запасы для поддержания новых чеченских денег, которые давно отпечатаны и в ближайшее время будут пущены в оборот.

Аслан Масхадов ждет лишь того, когда по нефтепроводу через Чечню пойдет бакинская нефть. Средства за ее перекачку смогут держать местные деньги «на плаву» как угодно долго.

А теперь о политике. Аслан Масхадов поставил задачу до 1 октября подписать с Ельциным договор о фактическом выходе Чечни из состава РФ. Ельцин сначала как будто клюнул на это во время их встречи в Кремле, но в последние дни пошел на попятную. А пока суть да дело, вице-премьер ЧР Мовлади Удугов занят тем, чтобы в российских средствах информации о Чечне говорили каждый день.

И еще. Похоже, что за последнее время Борис Березовский впал у чеченцев в немилость. Тому есть две причины. Он будто бы отказался сотрудничать с Грозным по нефтяным вопросам на условиях Масхадова. И второе. Рассказав о выплате выкупа за журналистов, он очень обидел горцев»…

Не очистил еще свое сознание от пятен прошлого горец. Вот и сегодня — вместо того, чтобы признать свою вину, раскаяться, бить себя в грудь, заявить, мол, виноват, брательники, я — пораженец на Кавказе, осудите меня, — вместо этого что делает горец? Обиделся, ожесточился, отделиться от России замыслил.

В чем-то прав Алексей Венедиктов, политолог радио «Эхо Москвы», впавший в раздумья о будущем Чечни: «Каждый политический деятель в Чечне мечтал руководить своей маленькой, процветающей Швейцарией. Зачем А. Масхадову, В. Арсанову, М. Удугову Чечня, раздираемая гражданской войной, с криминальными структурами, с похищением людей? Но превратить ее в свою «Швейцарию» они не умеют, поскольку являются специалистами по стрельбе. Да и реальность такова, что управлять республикой сейчас можно только с помощью страха и криминальных денег. Но это бесперспективно.

Наилучший путь для Масхадова — так или иначе превратить Чечню в субъект Федерации и получить крышу в виде Ельцина и федеральных структур. Только на них Масхадов и верные ему люди смогут опираться для наведения порядка. И Масхадов это принимает, но не может прямо сказать, потому что его пристрелит своя же охрана.

В этом трагизм положения любого чеченского лидера. Можно согласиться с Березовским, который сказал, что окончательного решения чеченской проблемы не получится ни через год, ни через пять. Будут по-прежнему красть заложников, продавать. Повинны в этом не «отморозки». Обыкновенную банду нашли бы на другой день.

Совершенно очевидно, что захват заложников — широко разветвленный криминальный бизнес. За журналистов получено, по разным оценкам, от двух до пяти миллионов долларов. Деньги скорее всего пойдут не на «мерседесы», а на закупку оружия, постройку какой-нибудь самостоятельной нефтяной вышки. Другими словами, это деньги для организованной преступности.

Освобождение журналистов к визиту Масхадова в Москву показывает, что оно было заранее спланировано. Весьма возможно, что какие-то руководители Чечни обратились к боевикам, под контролем которых находились территория, где были заложники, и сказали: «Ребята, вы пока ведете переговоры, тяните время, а мы вам дадим знак, когда освобождать. Вы и деньги получаете, и Ичкерии польза». Не случайно несколько раз «кидали» тех, кто привозил требуемую сумму.

Теперь в Москву приехала чеченская следственная группа. Непонятно, каковы ее полномочия на территории «иноземного» государства. Однако ясно, что руководство республики хочет выяснить: а) сколько было денег? б) куда и кому они пошли и почему похитители не платят налог в бюджет Ичкерии? А задача максимум — установить похитителей, забрать деньги в казну.

Можно ли разрубить чеченский узел одним махом, по принципу «спрячь за высоким забором девчонку»? Думаю, в геополитическом смысле отделение Чечни обернется для России полной дестабилизацией на Северном Кавказе. Если можно Чечне, то почему нельзя Дагестану или Кабардино-Балкарии? Есть и экономический аспект. Можно окружить Ичкерию пресловутым забором, но надо хорошо помнить, что чеченцы без России не могут. Значит, они будут взрывать этот забор и все, что вокруг него. К каждому сантиметру забора человека с ружьем не приставишь.

Борис Ельцин и Виктор Черномырдин. 1996 г.

«Друг Билл»

Борис Ельцин и Александр Руцкой

Егор Гайдар

Руслан Хасбулатов

Б. Ельцин и Б. Березовский

Командующий СКВО генерал-полковник Г. Трошев и начальник Генштаба МО России генерал армии А. Квашнин. 2003 г.

Генералы С. Степашин и М. Фетисов

Генералы — участники боевых действий в Чечне

Генерал Лев Рохлин

Ростовские журналисты, освещавшие чеченскую кампанию

М.С. Горбачев

В. В. Жириновский и донской журналист А. П. Груздев. 2001 г.

Полпред Президента РФ в ЮФО В. Г. Казанцев беседует с И. Д. Кобзоном. 2003 г.

Командующие СКВО разных лет на 85-летии округа. 2003 г.

Рукопожатие генералов А. Лебедя и Ю. Зерщикова. 1999 г.

Генерал-майор В. Горюнов, генерал-полковник В. Овчинников и полковник А. Лебедев

Зам. председателя Госдумы РФ Д. Рогозин, полпред Президента РФ в ЮФО В. Казанцев и министр печати Чечни Б. Гантемиров. 2003 г.

Министр МВД России В. Рушайло (затем секретарь Совбеза) в Ростове. 1999 г.

Махмуд Эсамбаев с ростовскими журналистами. 1982 г.

Генералы В. Гордеев и В. Сеченых.

В. Сеченых с внуками.

Президент России В. В. Путин на Дону. 2004 г.

Председатель Государственной Думы России Г. Н. Селезнев в Ростовской области. 2003 г.

Владимир Путин и Джордж Буш

Слева направо: губернатор Волгоградской области Н. Максюта, президент Республики Северная Осетия-Алания А. Дзасохов, генерал-полковник Г. Трошев, председатель Госсовета Республики Дагестан М. Магомедов. 2002 г.

Руководители Северо-Кавказского региона и Дона: А. Попов, В. Чуб, М. Паньков, В. Казанцев, А. Черногоров, В. Болдырев, Н. Бритвин, М. Чернышев, А. Кравченко и др. 2004 г.

Председатель Госсовета Дагестана М. Магомедов, Председатель Правительства России В. Путин и командующий войсками СКВО В. Казанцев. 1999 г.

Председатель Госсовета Дагестана М. Магомедов и губернатор Краснодарского края А. Ткачев. 2004 г.

Слева направо: народный поэт Дагестана Р. Гамзатов, директор издательства «Планета» Г. Коваленко и Дважды Герой СССР, летчик-космонавт В. Севастьянов. 80-е годы XX века

Председатель Совета Федерации РФ Сергей Миронов. 2005 г.

Руководители республик, краев и областей Северного Кавказа. Россия. 2004 г.

Генералы: Н. Бритвин, И. Жуков, М. Паньков, М. Лабунец, полковник Г. Капканов 2001 г.

Премьер России Михаил Фрадков и председатель компартии РФ Геннадий Зюганов. 2005 г.

Губернатор Ставрополья А. Черногоров и вице-премьер, министр обороны РФ С. Иванов

Генерал армии П. Грачев, композитор Н. Рябцева и писатель Е. Рябцев. 2000 г.

Президент Чечни Ахмат-Хаджи Кадыров. 2003 г.

А. Черногоров и директор ФСБ России Н. Патрушев

Первый вице-премьер РФ Д. Медведев и А. Черногоров

Председатель Госдумы РФ Борис Грызлов

Министр МВД РФ Рашид Нургалиев

Полпред Президента РФ в ЮФО Дмитрий Козак беседует с коллегами. 2004 г.

Генералы МВД А. Кравченко и А. Белозеров. 2004 г.

Награждение орденом-знаком «М. А. Шолохов» С. В. Степашина и Р. А. Кадырова. Слева направо: М. А. Калинин, зам. министра МВД РФ А. Л. Еделев, Е. А. Рябцев, С. В. Степашин и Р. А. Кадыров. Чечня. 2006 г.

Слева направо — В. В. Гриб, М. А. Калинин, Е. А. Рябцев, С. В. Степашин, Р. А. Кадыров, А. Л. Еделев. Чечня. 2006 г.

Начальник департамента правительства Чечни С. С. Решиев, М. А. Калинин, председатель правления ассоциации юристов России В. В. Гриб и Е. А. Рябцев. Грозный. Чечня. 2006 г.

Григорий Явлинский

Борис Немцов

Журналист-эксперт Д. В. Савельев и председатель парламента Чеченской Республики Д. Абдурахманов. 2006 г.

Руслан Аушев

Военкор газеты «Красная звезда» Н. Асташкин берет интервью у жителей с. Шали. 1991 г.

Можно демаркировать границу. Но на самом деле никакой границы не будет. Большинство чеченцев не хочет жить в бедной Чечне. А Чечня — бедная. И никакой перспективы у нее нет, кроме нефтяной. Поэтому единственный выход для России, по-моему, «накидывать петлю за петлей», экономически и социально привязывать к России чеченцев, чтобы без нас им было еще хуже. Судя по всему, в этом и заключается тактика Совета безопасности. Решение назначить единственного представителя на Северном Кавказе — очень удачное. Это и есть та петелька, которая «вплетает» Чечню в один ряд с Ингушетией, Дагестаном, Грузией, Азербайджаном. Они будут вынуждены вести переговоры сразу со всеми. Надо сделать Чечню частью общекавказской проблемы. Получится ли — вопрос умения, выдержки, такта. Этим надо спокойно заниматься пять, десять, двадцать лет».

— Эх, попали мы надолго в чеченский котел… — проговорил про себя Иван Михайлович.

Он вспомнил, в конце дня, когда землю уже окутал зыбкий розовый закат, на Театральной площади он повстречался с репортером телерадиокомпании «Южный регион» Валерием Могильчаком. Тот только что в очередной раз месил осеннюю грязь в Чечне.

— Как дальше жить? — спросил у рыжего бородача Москаленко. — Заживут ли раны у горцев, у русских? Мы забрели в болото, обросли илом лжи…

Могильчак помедлил, видно, едкий комок проглотил.

— Не отхаркаемся кровью долго, — взъерошился, воинственно выставив сморщенный лоб тележурналист. — Гнить душей начали заживо. На ладан дышат наши отношения. И все из-за того, что перестреляли друг друга, возненавидели друг друга… Уж коли мы помрем, то наши детки, внучата может вновь и помирятся…

Где правда, а где кривда, трудно ныне уяснить в лживом свободном российском обществе, коррумпированном снизу доверху.

Ведь никто у нас за клевету и наоборот — за вину — не несет никакой ответственности… Вот кое-кому из «воришек» чуток погрозили пальцем, а другого «казнокрада» в безвыходной ситуации отправили в тюрягу, например, и.о. прокурора Илюшенко. Невообразимую уголовную шумиху, подняли вокруг советника президента Станкевича, «героя» августа 1991 года и главного инспектора Минобороны генерала Кобца, бывшего мера Санкт-Петербурга Собчака и председателя Законодательного собрания Санкт-Петербурга Кравцова, главу администрации Тульской области Севрюгина, преступников, пришедших к власти в Кемеровской области, Краснодарском и Ставропольском краях…

Иван Михайлович как-то поймал на волне транзистора передачу Би-би-си, обличающую чеченское отделение от России и ее комментарии в статье под заглавием «Гигант просыпается» в газете «Таймс», в которой писалось, что Россия вступила в период длительного бума, уже давно предсказанного западными экономистами: «на создание рыночной экономики стране потребовалось больше времени, чем другим странам Восточной Европы. Но теперь рынок создан. Беда в том, что этот рынок дикий. Президент пытается обуздать, как говорят американцы, ковбойский капитализм. Анатолий Чубайс и Борис Немцов знают, что проводимая ими реформа приведет к ограничению аппетита плутократии, правящий бал в стране. Им предстоит самое серьезное испытание за много лет — столкновение с интересами финансово-промышленных групп.

Коррупция — не новость для России, но на этот раз речь идет о слишком больших деньгах. В 1997 году сумма иностранных инвестиций утроилась по сравнению с прошлым годом и уже составила шесть миллиардов долларов. Россия вступила в Парижский клуб кредиторов и намерена стать членом Всемирной торговой организации. Если Президенту и его окружению не удастся поставить заслон на пути коррупции, разъедающей тело возрождающейся России, проснувшийся гигант наделает немало бед…».

«Дело пахнет керосином, — Москаленко заталкивал остатки горестных дум туда, где наверное и сам до них не доберется, — Если по вине президента и восставших чеченцев было убито и искалечено более двухсот тысяч наших соплеменников, то здесь жертв будет больше…».

Вот и грозные демарши в отношениях между Чечней и Россией то ярко разгорались на всю мировую округу, то затихали до поры до времени… Вице-президент Чечни Ваха Арсанов, разгневавшись на Федеральную авиационную службу России, чуть ли не разорвал «дипломатические договоры» с Москвой. Он выгнал сотрудников «русского посольства» в Ингушетию из-за спора о предоставлении воздушного коридора для вылета чеченской делегации на самолете частной авиакомпании «Асхаб» в Баку. И это «коррида» громыхала почти ежедневно на фоне еле налаживающейся мирной жизни. В Чечне ремонтировали нефтепровод, выплачивали пенсии и зарплаты бюджетникам…

Как хотелось Москаленко отчитать кремлевцев и масхадовцев — «выложить им всю правду». Но пока не поздно, врезал им по первое число «король танца», народный артист СССР, человек в папахе, которого знает вся планета. Чеченец по национальности Махмуд Эсамбаев разоткровенничался настолько, что выложил своей гнев, начистоту: «Я говорил Ельцину в присутствии всех его помощников — не приставайте к моему народу! Он такой же великий, как и другие народы. Только по численности меньше. То, что Ельцин сотворил с нами, — это не могло присниться даже в кошмарном сне. Ведь чеченцы, любой другой народ, — это же наши. И вот их сделали чужими. Вы думаете, к русскому народу они относятся лучше?.. А «Белый дом»?.. На глазах у всего мира расстреливали из танков людей… И все сошло с рук… Думаю, ненадолго. Поверьте мне, еще ждет их кара — будет суд такой, как над нацистами… Конечно, я не говорю, что чеченцы ведут себя хорошо. Нет. Как сейчас можно торговаться из-за трубы? Пусть будет проклята эта нефть! Торгаши торгуют с торгашами. Люди голодные, жить негде… Город Грозный разбит полностью. Нет ни моей квартиры, ни квартиры дочери, нет тысяч других квартир. Мне казалось, что с приходом Масхадова все будет по-другому.

И что? Окружение осталось все то же… Надо не «трубу» строить, а дома. Не ругаться с Россией, а дружить. Ну какая мы страна — Чечня? Там втроем встать потанцевать негде…».

Сердце Москаленко захолонуло. Сел на диван, закрестился мелким крестом. Как бы второй войне на Кавказе ни вспыхнуть? Сплошные убийства в Дагестане, Ингушетии, Северной Осетии… Перевел дыхание. Сердце билось. За окном верещал трамвай, где-то вдалеке плакала, жаловалась гитара. Он уперся в стенку дивана спиной, пригорюнился. Ох, простите, прав был капитан 1-го ранга В. Новиков, поведавший читателям в газете «Командос» (№ 5,1997 год) о том, как защищало наши с вами интересы родное российское руководство. Не забыли мы официальную версию силовой акции армии (плюс МВД, ФСБ и погранвойск) в Чечне. Дескать, Москва громит свою республику, чтобы «разоружить незаконные вооруженные формирования и предотвратить угрозу распада государства». Новиков с этим спорить не стал: «250 тысяч русских и 70 тысяч чеченцев сбежали из «процветающей» Чечни «демократа» и «гуманиста» Дудаева.

Население станицы Ассиновской с 1991 года по 1995 год сократилось с 8 тысяч человек до двух тысяч человек. Дудаевский «парламент» в августе 92-го свершил акт выселения лиц некоренной национальности из поселка Черноречье. «Законные» меры подкреплялись похищением и убийством русских детей. При разгоне своего парламента было убито пятьдесят восемь человек. В августе девяносто четвертого только в Урус-Мартане от рук дудаевцев, погибло двести десять человек. Еще задолго до начала военной операции более пятьдесят тысяч Наурского и Шелковского районов о множестве фактов геноцида писали Б. Ельцину, В. Черномырдину, В. Шумейко, И. Рыбкину.

К концу девяносто четвертого валовой национальный продукт Чечни сократился на семьдесят процентов, в городе Аргун действовала фабрика по производству фальшивых рублей, ущерб России от чеченских авизо составил более четырех триллионов рублей, в городе Шали на полный ход работала химико-фармацевтическая фабрика по производству героина. На территории Чечни только в девяносто третьем было разграблено 559 поездов (четыре тысячи вагонов), из нее же ежемесячно совершалось 100–150 тысяч самолето-вылетов в Турцию, ОАЭ, Иорданию и другие страны. Тогда в российском федеральном розыске числился 1201 уголовник-чеченец.

Это о целях и причинах военной операции внутри самой страны.

Теперь о механизме реализации. 30 ноября 1994 года Президент РФ Ельцин в соответствии со статьей 86 Конституции РФ принял решение на применение военной силы. Совет безопасности разработал план силовых действий, была создана группа руководства. У Дудаева же был свой план — «Лассо», которым предусматривалось нанесение авиационных ударов по важным «военным и государственным объектам инфраструктуры противника», то есть России.

9 декабря девяносто четвертого был подписан Указ Президента РФ о начале операции, 11 декабря войска получили приказ о вводе в Чечню и в 7.00 начали движение. Высшее руководство Министерство обороны РФ было осведомлено о том, что за два предшествующих года Дудаев создал армию, имеющую: около 20 тысяч человек кадровых военнослужащих из бывшей СА (в том числе 2–3 тысячи наемников), около 270 самолетов самых различных типов, порядка 200 артсистем, в том числе 118 «Градов», около 140 танков, БМП и БТР. При этом вокруг и внутри городов Грозный, Аргун, Шали, Гудермес и Петропавловск заблаговременно были созданы опорные пункты и узлы обороны.

В то же время пропаганда режима Дудаева беспрепятственно работала не только на Кавказе, но и в самой России, а диаспора в Москве старательно и небезуспешно обеспечивала финансово-экономическую поддержку (всего же за пределами Чечни в России живет 300 тысяч чеченцев). И никаких мер по пресечению не осуществляло Российское правительство, даже с начала операции.

25 февраля девяносто пятого на конгрессе солдатских матерей России с грязными инсинуациями в адрес руководства РФ и воинов Российской Армии выступили представители этой диаспоры: профессора Таиров и Исраилов, мадам Енбиева, Дудаева. Вкупе с англоговорящими буд дистами очень сильно на этом конгрессе критиковали российские власти немецкие мамы X. Голомберг, А. Трейшер (депутатка бундестага ФРГ) и, конечно же, отставные военные демократы В. Лопатин и В. Черенков. Трансляцией же обвинений занимались десятки радио и телеканалов, газет и журналов (существующие на деньги налогоплательщиков).

Достоверных сведений о численном составе и вооружении Федеральных войск автор (Новиков) не имел. Зато точно знал, что ВДВ и спецназ использовались в режиме пластунов генерала Ермолова, прессованное сено в землянках российских солдат и пуховые комбинезоны у дудаевских снайперов, гробовое молчание пресс-секретаря МО РФ (в ранге помощника министра) мадам Е. Агаповой.

Итоги войны: угроблены сотни тысяч жизней, триллионы рублей и войска выведены из Чечни в поле, чеченские шаманы в чалмах вновь водят хороводы на грозненских площадях. А секретарь Совета Безопасности России, словно сонная рыба, робко жался к нагло улыбающемуся Удугову. Остается лишь предполагать реакцию руководства США на «Буденновск» какого-нибудь своего приятеля, Норьеги, скажем в штате Арканзас или на покушение на генерала К. Стайнера спустя полгода после операции «Джаст коз». Как вы думаете, чтобы сделал Буш? Клинтон?».

Задело за живое Новикова. Стало быть, сударь взялся за перо неслучайно.

У Ивана Михайловича глаза устали целый день на газеты глядючи. Уж и не знал он то ли читать, то ли отшвырнуть в сторону всю эту невыразимую чушь.

Москаленко поскреб под носом. Вот как бы получив знак свыше президент Чечни Аслан Масхадов назначил вдову первого чеченского президента Алевтину Дудаеву своим генеральным представителем по особым поручениям. Как уловил известие корреспондент ИТАР-ТАСС, пресс-служба горцев на Алевтину Дудаеву возложила груз немалой ответственности — выполнять наиболее важные задания в области установления и развития отношений с различными странами мира и международными организациями. Другим указом Аслан Масхадов постановил перевести семью первого президента Чечни на государственное обеспечение.

— Эх, дурная голова, два уха! И нужна была ли Чечня властелину России? — разозлился Москаленко. — Чечня, Дагестан, Ингушетия связаны между собой родственными узами. Что ж, выходит, мы воевали против трех своих республик. В милиции Дагестана одна треть сражалась на стороне Дудаева и награждена орденами… Может, такие, как Лужков, Примаков не допустят впредь кавказской правовой своры… Моя совесть будет тогда спокойна, когда земля и человек в обнимку заживут. Да-да. Скажите — высокие слова. Других не знаю. А главное, они понятны каждому.

Москаленко зажег свет, долго сидел, задумавшись над листом бумаги. О чем писать? Попробуй передать свои чувства… Он думал о прошлом. Чья вина? Правда о потерях закрыта под семью замками. Официально судачили, что в Чечне погибло две тысячи шестьсот человек, ранены — пятьсот пятьдесят. И здесь ложь ельциновской пропаганды была на виду.

Иван Михайлович видел и слезы солдатских матерей, по подсчетам которых потери составили не меньше двенадцати тысяч человек, шестьдесят тысяч раненых, и глаза инвалидов, требующих самого необходимого, прежде всего лекарства на лечение и угла под крышей, где можно продолжить искалеченную войной жизнь.

Была первая дисгармония между окружающим покоем и тем, что на сердце. Хотелось крикнуть: постойте, солдатские мамы, не ищите тысяча четыреста детей. Их нет в живых. Переберите сначала двести тел в спецлаборато-рии Батайска, опознайте мальчишек. Уже опознаны, вывезены и похоронены пятьсот. Но это мизерная часть. Судорожно цепляясь за прошлое, солдатские матери совместно с чеченцами вели эксгумацию из 457 известных мест захоронений. В Ростове и Грозном организованы лаборатории. Возможно понадобятся десятки таких. Из земли извлекли останки многих тысяч мирных граждан и участников боев с обеих сторон. А сколько же еще скрыто неизвестных братских и одиночных могил?

Разумеется, нельзя не согласиться с редакцией «Приазовского края»: «А уж судьба попавших в плен — это трагедия. Мальчишки шли в бой без письменных боевых приказов — они отдавались по телефону: войны не было, было восстановление конституционного порядка. У солдат не было ни медальонов, ни военных билетов, не вернулся из боя в часть — им должна заниматься военная прокуратура, открывая уголовное дело по факту ненахождения на службе. Поиском пропавших сыновей занимались, в основном, только матери. Генералы строили дачи — им не до преступников, покинувших части. По последним данным на конец девяносто седьмого года, родственникам переданы 526 погибших солдат. В рефрижераторах при температуре минус восемнадцать градусов хранятся 470 неопознанных трупов, часть из которых вынуждены похоронить…».

Время требует не только справедливого народного суда, но и полного признания того, что слепая вера, движение с завязанными глазами, с надеждой на авось, как правило ведет в тупик. Это надо понять, надо иметь мужество признаться, сказать откровенно: ломились в открытую кавказскую дверь, за которой была безысходность…

Не в силах сдержать досаду от мракобесия Кремля Иван Михайлович был на стороне Масхадова, читая его интервью в «Новых известиях» за 21 ноября 97-го года:

«Президент Чечни Аслан Масхадов, завершил неофициальный визит в США, провел в Национальном клубе печати в Вашингтоне заключительную пресс-конференцию. Ниже приводится с некоторыми сокращениями стенограмма его ответов на вопросы (от вступительного слова А. Масхадов отказался):

Вопрос: «Союз патриотических сил «Воины свободы» на своем чрезвычайном съезде в Грозном в конце минувшей недели выдвинул требования денонсации Договора о мире и принципах взаимоотношения между Россией и Чечней, отставки нынешнего чеченского правительства и изменение его внутренней и внешней политики. Каково ваше отношение к этому оппозиционному движению, насколько серьезны его требования и собираетесь ли вы их учитывать в дальнейшем?

Ответ: Я в своей политике открыт везде — и внутри, и за пределами нашей страны. Я в своей политике учитываю все. Военно-патриотический союз, люди, которые там собрались, — это мои единомышленники, которые со мной вчера воевали в окопах. У меня огромное уважение к этим людям. У меня огромный авторитет среди этих людей. Такие незначительные маленькие проблемы бывают везде. Особой трагедия я в этом не вижу.

Вопрос: Не могли бы вы более подробно рассказать о соглашении по транспортировке нефти. Они рассчитаны только до конца года?

Ответ: Я бы не сказал, что эти соглашения рассчитаны до конца года. В хозяйственном договоре оставалось некоторое недопонимание насчет тарифов, и мы договорились до конца года этот тариф перевести в доллары и оплатить нам в деньгах. В переводе это обозначает тот же тариф международный — 4,43. Еще раз говорю, что от этого тарифа мы не откажемся ни в нынешнем году, ни в следующем.

Вопрос: Каково ваше мнение о генерале Лебеде? Был ли он миротворцем, реальным претендентом в будущие президенты России? И второе: Он рассказывал о неких ядерных чемоданчиках. Можете ли вы подтвердить его слова?

Ответ: Мы к ядерной кнопке не рвемся. У нас просто нет необходимости. У меня никакой информации об этом нет.

Могу сказать другое: генерал Лебедь — человек практичный. Когда казалось, что войну тяжело будет остановить… когда весь мир от нас отвернулся и все ждали, что война закончится через неделю или месяц-другой, закончится, когда будет уничтожен чеченский народ, генерал Лебедь сделал самый решительный шаг. Увидев, что в этой войне Россия позорит себя, позорит свою армию, он решил спасти Россию и спасти русскую армию от дальнейшего позора. Понимая, что чеченский народ победить невозможно.

И тогда в Хасавюрте мы подписали договор, соглашение с господином Лебедем. Фактически этим соглашением война была остановлена, и российские войска были выведены с территории Чечни. В этом соглашении было в первом пункте написано, что взаимоотношение Российской Федерации и Чеченской Республики Ичкерия будут определены в течение пяти лет, до 2001 года, в соответствии с общепринятыми нормами и принципами международного права.

Вопрос: Вы говорили, что главная отличительная черта нашего народа — благородство. Поэтому вопрос, в котором нравственный элемент не менее важен, чем политический, о захвате Буденновске. Почему это произошло, можно понять. На Кавказе есть традиции кровной мести. Но как можно этим гордиться? Вы присвоили участникам налета звание «героев Чечни». Вы действительно считаете их героями или это была дань политической необходимости?

Ответ: Спасибо за хороший вопрос. Я действительно считаю их героями. Перед отъездом из Чечни я их наградил правительственными наградами. Потому что в сложившейся ситуации, в этой страшной войне не то что весь мир закрыл глаза на то, что чеченцев варварски уничтожают, но, к большому сожалению, даже в России простые люди не знали, что происходит в Чечне.

Когда наши бойцы захватили Буденновск, там одна женщина удивленно спросила: как же так, среди бела дня убивают людей? Нам показалось, что эта женщина, скорее всего, не знала, что в Чечне второй год шла война. Операция по захвату Буденновска открыла глаза всем, что чеченцам тоже больно.

Когда все в мире начали кричать о Буденновске, мы приводили такой пример: это например то же самое, как если большой дядя душит маленького ребенка. Тот в отчаянии кусает его. И вот все поднимают крик: какое варварство, ребенок укусил большого дядю.

Я еще раз говорю: мы не оправдываем эту войну, методы этой войны. И действительно, как военачальник в этой войне я больше всего хотел показать всему миру, кроме мужества и стойкости, основную, главную черту своего народа — благородство.

Думаю, я сумел это сделать. Спросите любую русскую мать, которая вместе со мной прошла невзгоды этой войны, рыскала по всем подвалам, разыскивая своих безусых сыновей, не знавших, за что и ради чего они воевали.

Вопрос: При подобном подходе другие народы, считающие себя порабощенными, видимо, тоже могут присваивать себе право применять подобные методы. Наверное, в этом случае курдам позволительно взрывать турок, палестинцам — израильтян, северо-ирландским республиканцам — англичан. Почему бы тогда и иракцам, которых бомбили США, не взорвать что-нибудь в Вашингтоне? В чем разница между ними и чеченцами?

Ответ: Я, конечно, не считаю для себя достойным вступать здесь в перебранку. Вы говорите так, как вам хочется это представить.

Мы категорически отрицаем, что кого-то надо взорвать, кого-то надо убить. Это не для моего народа.

Если кому-то хочется узнать, кто кого и как взрывал, я могу долго об этом рассказывать, потому что я видел своими глазами, как российские истребители, штурмовики преследовали каждую машину, наносили ракетно-бомбовый удар. Я видел своими глазами, как безусые российские солдаты шли в первой цепи, а сзади шли российские наемники, и их сопровождали вертолеты. Если первая колонна останавливалась, они били по своим. Вот это варварство и терроризм, которые явно не подходят для чеченцев.

Мы войну не начинали, мы хотели и хотим жить мирно, но мы никогда не откажемся от идеи свободы, потому что родились свободными.

Вопрос: Какова ситуация с трубопроводом для транспортировки нефти через территорию Чечни, есть ли у вас планы расширения операций по перекачке нефти? Расскажите подробнее о тарифах на ее транспортировку. Могут ли они считаться своего рода «военными репарациями» со стороны Москвы?

Ответ: Этим тарифом они не смогут возместить ущерб, нанесенный войной. Потому что ущерб огромный. Моя страна варварски разрушена. Десятки, сотни населенных пунктов сметены с лица земли. Промышленнопроизводственный потенциал практически полностью разрушен, в том числе нефтяной комплекс. Общий ущерб, подсчитанный и переданный российской стороне, 250 миллиардов долларов. Мы думаем, что тарифом его нельзя возместить.

До конца года по этой трубе будет прокачено 200 тысяч тонн нефти. В общей сложности оплата за перекачку этой нефти — мы получаем небольшие экономические выгоды — составит 800 тысяч долларов. По всей видимости, в следующем году она будет больше.

Вопрос: Когда вы намерены вернуться в Грозный? Правда ли, что отсюда вы собираетесь отправиться еще в Лондон?

Ответ: Я намеренно задержался в Америке. Я вижу здесь интерес к себе, к своему народу, своей стране со стороны всех американцев… Я планировал уехать еще вчера, но сегодня у меня есть еще ряд встреч, в том числе в конгрессе. Возможно, завтра утром я уеду отсюда. У меня есть ряд предложений от других стран. Может быть, я откажусь от другой страны.

Вопрос: Что вы можете рассказать о ситуации с похищением заложников, которые продолжаются в Чечне?

Ответ: Насчет преступности и заложников… Да, действительно это последствия войны. Страшнейшие последствия. Это опять-таки не в традициях чеченского народа… Но преступники есть преступники. У них нет лица. Преступников мы будем наказывать. Каждый понесен заслуженную кару. Это зло будет в Чечне остановлено.

Вопрос: Исходя из сегодняшних реальностей в Чечне и вокруг Чечни существует ли угроза новой войны? Или это уже позади?

Ответ: Мы не считаем, что это уже позади. К большому сожалению, Россия в своей политике непредсказуема, потому что мы не знаем, кто будет завтра у власти. Политику в России делают в кабинетах, а не народ, как в Америке. Поэтому мы вынуждены быть готовы ко всему…».

…Люди — существа странные, гораздо страннее, чем мы до сих пор предполагаем. Разве не удивительны заявления полевого командира, зятя Дудаева Салмана Радуева о том, что он приговорил Ельцина к высшей мере наказания — расстрелу… Правда, Борису Николаевичу было очень-то неприятно от гневного заявления молодого человека, но распри вождя и чеченцев выразила в сердцах в своем письме Чугуева Татьяна из Красноармейска в рубрике «Кто и о чем пишет в «Комсомолку»:

«Пишет вам отчаянная мать. Нет сил, а мне они нужны. Дело в том, что я теряю сына. Я вырастила доброго, хорошего парня, могла его и от армии спасти, но он очень хотел служить. Говорил, что учеба — потом, белобилетником быть не хочет. Какой он был счастливый, когда началась служба в Наро-Фоминске. Но ровно через полгода оказался в Чечне. И начался ужас…

Сын уже ровно как два года из армии. Но пришел из Чечни чужой человек… Говорить о войне не хочет ни с кем. Сначала все пил анальгин, аспирин, его мучили головные боли, еще что-то. Потом я заметила странные глаза, пустые и мутные. То излишне весел, то как спичка. Часто уходил из дома. Стали пропадать деньги, а иногда мы и сами их давали — лишь бы не воровал. Он очень устал и чего-то боялся. Не дай Бог ни одной матери видеть, что происходит с детьми, когда они уже колются чуть ли не у тебя на глазах… Он только твердил: «мамочка, я не виноват». А началось все с Чечни — драпиредол, коноплю курили — иначе не уснуть. Да и эти два года он тоже ночи не спал совершенно. Если и засыпает, то кричит страшно, просыпается в ужасе. Нашли мы больницу. Но справиться с болезнью так и не смог. Врач выписал лекарства, которые можно достать за границей. Где буду брать огромные деньги? Если бы для таких ребят были бы какие-то льготы… Есть у нас справка о том, что он участник военного конфликта. Но пользы от нее никакой.

Правительство убило тысячи мальчиков, оставило тысячи калек со сломанной душой… Сын недавно сказал, что скорее бы оставить этот мир, всем будет легче. Если что случится с моим сыном, я не знаю, смогу ли жить и простить себя за то, что отпустила его служить. Я очень хочу спасти сына, но как это сделать, не знаю. Помогите.»

Помочь надо тысячам семей, там, где не могут сами мужчины одолеть свою боль, укротить горячку переживаний бойцы глупой войнушки, пока их муки не превратятся в тоскующий прах, жаждущий животворящего света солнца, пока не наступит посланное Богом земное искупление вины…

«Нет, нет, у меня голова разламывается, — не удержался Москаленко, чтобы вновь не царапнуть свою рану, которая зудела. — Судный день не близок на Кавказе. Опять боевики в Буйнакске и на административной границе Чечни с Дагестаном ночью напали на танковый батальон 136-й мотострелковой бригады. Пожаром было повреждено пять танков, 6 боевых машин пехоты, 4 грузовых автомобиля. Ранены три солдата и три офицера. Мне казалось, что все затихло, а оно далеко не так, трое из местных жителей убиты и одиннадцать ранены при попытке блокировать отход банды. Террористы увезли с собою семь дагестанских милиционеров, взятых в заложники. Двое участников нападения на батальон задержаны. Оба дагестанцы, жители селения Чабани-Махи. Оба принадлежали к исламскому фундаменталистскому течению вахабистов. Вот и сорок человек банды оказались блокированы в районе населенного пункта Алмак. В ходе завязавшегося огневого боя силовики уничтожили десять боевиков…»

Итак, вечно-новые перестрелки, недоразумения, похищения людей… Кровавая волынка своими отрыжками бесконечна? Когда будет покончено с этим правовым беспорядком? Никогда? Тогда зачем весь этот горячий соус заваривал Ельцин, чтобы им обжигаться вседневно и всенощно?!

От хаотичных мыслей профессор как бы пробуждался от спячки, сбрасывал охватившую тело вялость.

…А однажды супружница закричала как шальная, заплакала горько, по-бабьи.

— Ванюша, чеченцы нашего знакомого Илью Лысакова захватили в заложники и требуют выкуп в полтора миллиона долларов.

У Ивана Михайловича тотчас руки опустились. Действительно, телекомпания НТВ показала сюжет, который демонстрировал лежащих в железной клетке и взывающих о помощи ростовчан.

— Спасите меня! — обращался к миру заросший до неузнаваемости Илья Лысаков — друг сына Игоря.

Почему такое невезение? Он прикидывал так и эдак. Как могло случиться, что Илья попал в плен чеченцам?

Настроение Москаленко было дурное. Отогнал от себя мрачные мысли, позвонил невестке:

— Наташа, ты что-нибудь знаешь об Илье?

Жукова поведала тестю удручающую историю. Илья Лысаков и два его водителя Евгений Василенко и Георгий Анисенко выехали в Махачкалу, где в «Дагвино» хотели заказать специальную партию коньяка к 250-летию Ростова-на-Дону.

На подъезде к Кизляру их «джипы» остановила группа вооруженных людей, называвшихся «вахабистами».

Один длиннобородый чеченец пихнул Илью в бок:

— Раздевайся!

Сняли у путников верхнюю одежду, забрали деньги, часы, машину.

Затем вахабисты продали заложников за 500 тысяч долларов чеченцам. А те в свою очередь сделали видеозапись загнанных в клетку ростовчан, и с кассетой отправили на Дон за выкупом третьего захваченного — Евгения Василенко.

— Иван Михайлович, представляете, до чего эти дикари докатились? — возмущалась по телефону невестка. — Если вовремя родственники не передадут деньги, то чеченцы по почте пришлют «живые приветы в виде отрезанных пальцев и ушей…».

— Дряни! — с гневом сказал Иван Михайлович. — Р-рас-крепощенные суки!..

— Ничего, может все уладится, — успокоила жена.

— Не утешай. Не везет нам. Правители загнали нас в военные переделки. Да и между собой чеченцы могут устраивать разборки, как в Афганистане. Нам от этого легче не будет…

— Что верно, то верно, — согласилась Лидия Игнатьевна. — И Илюшу Лысакова они просто так не отпустят на Дон… Вон погибла главный редактор газеты «Советская Калмыкия» Лариса Юдина. Разве это не заказное убийство? По сведениям прокуратуры, один из задержанных оказался бывший помощник президента Калмыкии Илюмжинова, ранее судимый и его сообщник…

Словно угадав ее мысли, Москаленко сказал:

— Ты мне как-то говорила, что встречалась с доцентами Госуниверситета Николаем Бусленко и Всеволодом Бо-яновичем?

— Да, виделась. Они мне рассказали, что защищала у них диплом по журналистике калмычка Лариса Иванова…

— Ну и что?

— Вот-вот. И, судя по всему, уже ее тема диплома «О средствах массовой информации и функционировании СМИ в республике Калмыкии» была протестом на незаконные действия Илюмжинова против оппозиционного настроения журналистов. Лариса Иванова такого поведала на защите, что волосы дыбом ставали у присутствующих ученых и выпускников.

— Я знаю.

— Вот как? — Лидия Игнатьевна постаралась скрыть свое удивление. — М-да… Иван Михайлович порылся в своих бумагах. Он увлек из увесистой стопки один из листков:

— Мне отдала свое заключение рецензент этого диплома кандидат филологических наук Марина Недогарко. Она поставила Ларисе оценку «отлично» (читаю дословно) «за попытку сопоставить отечественную и зарубежную практику законотворчества в области СМИ и сегодняшние реалии Калмыкии, что полностью опрокидывает уже подвергшиеся стереотипизированию восприятие политического и экономического развития данного региона…»

— Значит, это была запланированная акция… Не смогли заткнуть язык Юдиной за разоблачение коррупции в среде республиканских верхов… Вот и зверское насилье над женщиной. Причиной смерти, согласно судмедэкспертизе, стали 14 ножевых ранений и ударов тяжелым предметом в основание черепа… Какая уж тут свобода печати!.. Бред какой-то, да и только!..

— А Илью Лысакова, как ты думаешь, спасут?

— Говорят, губернатор Дона Чуб вел переговоры с Басаевым. Тот обещал помочь.

«Откровенно говоря, — передавало радио. — Обстановка на Северном Кавказе требовала, с одной стороны, твердости в проведении политики Федерального центра, а с другой — гибкости, учета местных условий и сложнейших традиций. События здесь показали, что этот регион должен постоянно находится в поле пристального внимания.

Вот почему в России был создан специальный правительственный орган по урегулированию положения на Северном Кавказе. Его возглавил вице-премьер Вик-rop Христенко.

Секретарь Совета Безопасности РФ Андрей Кокошин сообщил, что урегулирование обстановки на Кавказе будет вестись социально-экономическими мерами в рамках политического процесса «в сочетании с решимостью применить все силы и средства, которые есть у государства…»

— Непредсказуемая ситуация у нас на Северном Кавказе, — Иван Михайлович уже оправился от минутного замешательства. — Я не говорю, что все мне ясно, и что во всем прав. Но очаг нестабильности разросся до небывалого размера и в Дагестане. Там после известного столкновения охраны братьев Хачилаевых с дагестанской милицией был водружен на здание Госсовета республики зеленый исламский флаг. А в дагестанском селе Кара-Маха Буйнакского района приверженцами религиозной секты вакхабитов был убит сотрудник милиции и другой ранен.

— Ваня, верно заявил председатель парламента Дагестана Муху Алиев, что «дальнейшая беспечность Москвы может привести к тому, что обещания чеченских лидеров о едином исламском государстве вполне могут стать реальностью».

— А ты, Лида, нутро кавказца знаешь? Ведь жители здесь поголовно вооружены современным оружием. С Кара-Махом тесно связан полевой командир Хоттаб, лидер ваххабитов в Чечне. Ведь одна из его жен родом из этого селения. И, по слухам, жители Кара-Маха нападали на воинскую часть в Буйнакске. Дагестанские ваххабиты связаны с чеченскими соратниками…

— Вань, а как ты считаешь, объединятся ли Дагестан с Ичкерией в исламское государство?

— Все может быть. Надо уметь находить язык и с братьями Хачилаевыми, другими лидерами национальных движений и прекратить работорговлю в корне, в зародыше. Что за безликая, аморфная и худосочная власть! Своровали представителя президента России в Чечне Валентина Власова и Ельцин ни хрена не способен топнуть ногой: мол, верните моего подопечного. В США за похищение одного военного уже бы любую страну на колени поставили. А мы у себя дома ничего поделать не можем с этим… Да, северокавказского представителя президента России Петра Марченко пока еще не кокнули, но, увы, никто не застрахован. Кавказ в любую минуту может воспламениться…

— Лихая година настигла нас, — отозвалась Лидия Игнатьевна.

— Как бы ни изгонялись иные пасквилянты над Александром Лебедем, а он заслуженно получил во Франкфурте-на-Майне «Премию мира», — высоким дискантом заговорил Иван Михайлович, чувствуя, что завел нужный разговор. — Здорово у него получается! В Пятигорске красноярский губернатор создал свое новое детище — межрегиональную организацию «Миротворческая миссия на Северном Кавказе».

— Вань, а надо ли сенсационную канитель разводить? Лебедь предложил создать на территории региона Северо-Кавказский край с общим законодательным органом, в который бы на равных вошли все, даже самые малочисленные народы.

— Идея не нова, но она позволила бы устранить все этнические столкновения и территориальные претензии. Ведь когда-то такой центр был в Ростове-на-Дону.

Да, пусть жизнь, время расставит все по своим местам. Без ярости и мести, свиста пуль и траурных лент. Разборки за власть сотрясают бедную Чечню. 22 сентября 1998 года в Грозном съезд участников «русско-чеченской войны» выразил недоверие президенту Чечни Аслану Масхадову «за несоблюдение Конституции и неспособность управлять страной». Съезд поддержал полевых командиров Шамиля Басаева, Салмана Радуева и Хункарнаши Исраипилова с требованием привлечь Масхадова к ответственности за нарушение Конституции…

«Напряжение в Чечне достигло своего «высшего предела», не исключены крупномасштабные боевые столкновения», — считал генеральный директор Чеченского культурного центра доктор исторических наук Джабраил Гакаев, комментируя ситуацию в республике после убийства и Грозном главы управления по борьбе с похищением людей Шадида Баргишева. «По факту убийства можно судить, что противоборствующие стороны подошли к крайней черте и взялись за оружие. Скорее всего, убивать будут традиционно по-чеченски — из-за угла. Но боюсь, что возможны и рецидивы массовых, крупных военных столкновений», — заявил ученый. По его мнению, особую опасность представляет движение ваххабизма, захлестнувшее Чечню и Дагестан. «Ваххабизм стал инструментом политической борьбы, идеологии национал-радикализма, сепаратизма. Его сторонники получают мощную финансовую поддержку из зарубежных центров, ведущих подрывную работу против России», — подчеркнул Гакаев…

…Лидия Игнатьевна ходила по комнате невеселая, и нее вокруг ей казалось мрачным. Очередное ужасное и противоестественное деяние было совершено кем-то над удивительной и смелой женщиной в Санкт-Петербурге. Убили депутата Государственной думы Галину Васильевну Старовойтову. В чем ее вина? Зачем она нужна была киллерам? Кто ими управлял? Почему человеческая жизнь в России сведена к нулю?..

— Как ты не поймешь, Лидуся, в Москве и в Питере бандитизм и политика переплелись между собой! — развел руками Иван Михайлович. — Старовойтова не раз бывала под дулом — из-за работы в Кремле. Ее дважды брали в заложники. В Гватемале как-то посадили под замок. Я не склонен связывать убийство Галины с идеологическими мотивами, как это сделал сын Платон Борщевский и помощник Старовойтовой, тяжело раненный киллерами Руслан Линьков. Политические крикуны раздули ажиотаж вокруг ее смерти и поделили опять страну на два противоположных лагеря. К сожалению, это кощунство над ее памятью. Скорее всего ближе к истине Анатолий Собчаку заявивший в Париже, что некие силы испугались победы Старовойтовой на выборах губернатора Ленинградской области… На Финском заливе строятся порты, и они дают «зеленый свет» тем, кто занимается нефтебизнесом…

— Чертово отродье! — загремела Лидия Игнатьевна, — Скоты, нелюди! Не помню случая, чтобы женщина-киллер стреляла в женщину…

— Да, ты попала в точку, — застонал Иван Михайлович и плюхнулся на стол. — До сих пор все известные исполнительницы заказных убийств вершили расправу над жертвами не за деньги — за идею. Террористка Мария Спиридонова в 1906 году лично «привела в исполнение» смертный приговор генералу Луженковскому, подавлявшему крестьянские бунты в Тамбовской губернии. За убийство была приговорена к вечной каторге. После революции освобождена, в 1941 году была расстреляна уже Советской властью. Еще одна террористка Вера Засулич в 1878 году неудачно стреляла в петербургского генерал-губернатора Трепова. Несмотря на очевидность ее вины, на суде была оправдана. Умерла в 1910 году. Ты чуешь, Лида, я знаю всех террористок на перечёт. Вот Естиния Рогозникова застрелила в 1907 году жандармского офицера. На суде сошла с ума. А Татьяна Леонтьева готовила сорвавшееся покушение на царя в 1904-м и участвовала в убийстве Трепова в 1905 году. Осуждена не была, поскольку страдала психическим расстройством. Уехала в Париж, где в 1907-м застрелила 70-летнего француза, приняв беднягу за российского министра внутренних дел Дурново. Кого я забыл? Ах, да! Фанни Каплан в августе 1918-го стреляла в Ленина. Покушение заняло считанные секунды, но в историю вошла навсегда. Хотя через несколько дней была казнена.

— Откуда взялись женщины-киллеры в наше время?

— Первое — биатлон. Спорт стал элитным, гигантское количество рядовых мастеров спорта прозябает без средств. Второе — Чечня. Война позади, и стрелявший по нашим солдатам прибалтийские и украинские снайперши — наемницы остались не удел. В охранных агентствах готовят женщин-телохранителей, женские «батальоны» маршируют в службах безопасности Ельцина и Клинтона… По показаниям Руслана Линькова — единственного свидетеля убийства Старовойтовой — составили фоторобот киллеров, но их уберут свои же подельники…

— Мы на гране бандитско-фашистского террора!.. — разгневалась Лидия Игнатьевна. — Некому его остановить!

— Не ерепенься, не ерепенься! Я верю в главного милиционера России Сергея Степашина, — успокоил жену старик. — Он вызволил же из плена полномочного представителя российского президента в Чечне Валентина Власова.

— Ты сам не ерепенься, старче! Может, думаешь, не все я соображаю в политике? А откуда тогда взялись разговоры, что чеченцы не имели никакого отношения к похищению посланца Москвы и содержался он не на их территории?

— Вранье, мать, вранье, — убежденно парировал ее доводы Иван Михайлович. — Содержался Власов на территории Чечни — сначала в Ачхой-Мартане, а потом в Гудермесском районе. В печать просочились две версии. Одна из них обнародована Сергеем Степашиным: «некие лица заплатили крупную сумму, чтобы Власов не достался российскому МВД». Такая конфиденциальная информация поступила в редакцию «Московских новостей». Послушай, мать, что написала журналист Санобар Шерматова:

«Некие высокопоставленные лица из северокавказских республик попытались освободить полномочного представителя российского президента, чтобы поднять свой престиж и получить политические барыши. Державшие Власова люди сразу взвинтили цены: называли даже сумму в семь миллионов долларов. Однако сторговались на трех миллионах. Освобождение Власова произошло после того, как бывшего министра МВД Ингушетии Дауда Коригова, дело которого было передано в Верховный суд республики, оправдали. Впрочем, существует и другая версия. Дауд Коригов был посредником на переговорах с чеченцами, державшими у себя Валентина Власова. Ведь ранее именно он освобождал Елену Масюк и российских журналистов. По некоторым сведениям, именно этот факт потом использовали против самого министра: после ареста в Москве Коригова обвинили в пособничестве похитителям российских журналистов…». Словом, мать, загадочное похищение и освобождение Власова, как всегда, покрыто туманом, и шелестом зелененьких, и гнусной политикой…

— Погоди, — вид у жены был не только серьезный, но и строгий. — А как понимать средневековое убийство инженеров британской фирмы «Грейнджер телеком» Питера Кеннеди, Даррела Хики, Рудольфа Петчи и новозеландца Стэнли Шоу? Варвары людям отрубили головы…

— Видишь ли, вице-президент Чечни Ваха Арсанов расшумелся о том, что британцы были шпионами. Якобы имеется у него даже видеопленка, где признались западные телефонисты перед смертью в содеянном, — пояснил жене Иван Михайлович. — У меня все это вызвало брезгливый ужас. Нужна железная рука Масхадова, чтобы подавить преступные группы, прекратить похищения людей и блуды работорговцев… В противном случае Чечня так и будет восприниматься в мировом сообществе как пещерная республика с варварскими порядками.

Лидия Игнатьевна перебила мужа;

— Ванюша, ты зудишь бесконечно, иногда слишком поддаешься эмоциям и потому часто теряешь контроль над собой. Не забудь, в какое время мы живем. Каждый шаг, каждое слово — на виду и на слуху у лжецов… Помои грязи и вранья сливают на нас политики…

— Но разве мы должны быть рабами?

— А я у тебя не рабыня Изаура?.. Стираю, готовлю жрачку, убираю. Я о другом щебечу, Ваня. Запомни: малейшая неосторожность — и сковырнешься на тот свет. Не принимай ельциновский бардак близко к сердцу!..

— Ты пойми, Лида, тут не отсидишься спокойно на завалинке. Смотри, какой вал давления опрокинут на Масхадова. В Верховный шариатский суд накатали заявление вице-премьер Турпал Атгериев, шеф президентской администрации Апти Баталов и глава Национальной гвардии Магомед Хамбиев с требованием привлечь к ответственности Шамиля Басаева «за дискредитацию президента Масхадова». И не только за это. Хамидов публично обвинил Шамиля и в получении двух миллионов долларов от Бориса Березовского…

— Когда же они наконец догрызут друг друга? — встряла Лидия Игнатьевна.

— Никогда. Власть — паскудное дело. Басаев не может простить Масхадову сближение Чечни с Россией… А вообще это одна шайка… Чечня — вечный костер… Угли будут тлеть долго…

— Ты прав, Ваняша, разборки никогда не прекратятся, — кивала головой жена. — Вот тебе, пожалуйста, я пример приведу. В книге дагестанца Расула Гаджиева «Час испытания» отмечено: «Духовный лидер мусульман России Р. Гайнутдин высказал уверенность, что многие мусульмане Чеченской Республики и даже в самые тяжелые дни республики не поддерживали религиозный экстремизм в Чечне, оставаясь единственной силой в оппозиции как к ваххабитам, так и официальному Грозному, поддерживающему их, особенно в последнее время. В связи с этим следует подчеркнуть усилия муфтия Чечни Ахмат-Хаджи Кадырова, нынешнего главы администрации Чеченской Республики, по созданию так называемого «тарикатского полка» по противодействию ваххабистскому движению и религиозному экстремизму в республике. За подобные действия Ахмат-Хаджи Кадыров был снят Асланом Масхадовым с должности муфтия Чечни, а в последующем за поддержку усилий федеральных сил по уничтожению баз боевиков на территории Чеченской Республики приговорен к смерти…

Озадаченный Иван Михайлович глухо произнес:

— Вот это те самые противоборствующие силы…

Оба молча смотрели друг на друга. Наконец Лидия Игнатьевна проговорила:

— Расул Гаджиев в своей книге об этом и пишет: «В России продолжали обсуждать указ Президента Чечни А. Масхадова об отстранении Ахмата-Хаджи Кадырова от должности главного муфтия этой республики. В частности, глава Совета муфтиев России шейх Равиль Гайнут-дин заявил, что указ А. Масхадова является незаконным. В интервью с журналистами он подчеркнул, что звание муфтия Чечни — не должность, а духовный сан, присвоить который может только съезд мусульманских общин республики, и только этот форум может лишить человека духовной власти. По мнению Р. Гайнутдина, причиной подписания указа явился отказ А. Кадырова объявить по просьбе полевых командиров «джихад» против России». Глава Совета муфтиев России также считал, что Президент Чечни освободил Кадырова от исполнения обязанностей под настоятельную диктовку Яндарбиева, Басаева и Хаттаба, так как Масхадов является заложником их бандформирований. «Мне известно, до какой степени было велико противостояние между Яндарбиевым и Кадыровым за выступление последнего против распространения ваххабизма в Чечне и за борьбу с экстремизмом», — сказал Р. Гайнутдин. Он высказал убежденность в том, что А. Кадыров правильно оценил ситуацию в Чечне, жители которой не хотят войны, и чтобы не участвовать в ней вынуждены были покинуть республику…»

… Иван Михайлович устало посматривал на жену и лихорадочно перебирал свежие газеты, которые держал в руках. В обалдевающей российской политической и уголовной тусовке чувствовал себя, словно в глухом лесу заблудился. Заблудился и свалился с обрыва в… волчью яму. И теперь он из нее выбрался, карабкался навстречу снова затеплившемуся, пусть крошечному, пусть слабенькому лучику надежды.

Вечером, когда лиловые сумерки прикрыли своей прозрачной накидкой ростовские дворы и парки, когда зажглись первые огоньки, у Москаленко возникло какое-то особое настроение, светлое и печальное. Восхитительные донские вечера всегда трогали, бередили душу старика.

Глава 7. НАПАДЕНИЕ НА ДАГЕСТАН. ВТОРАЯ ВОЙНА

Покинул мир спокойный пустой день. Москаленко будто помешался на газетных заголовках, кровавых новостях, постоянно сбрасываемых прессой. Что-то показывали по «НТВ», дикторы настойчиво пытали политиков о всеобщем теракте, о смуте в Чечне.

Лидия Игнатьевна сидя по-турецки в огромном кресле, не отрываясь мрачно глазела на экран.

Сотни мелочей было видно старику с его рабочего стола. Не весь город, а одна лишь улица. В дальнем пятиэтажном доме в подвальчике примостился погребок. Москаленко изредка нырял туда по узкой каменной лестнице, чтобы глотнуть винишко, закусить бутербродом с колбасой или сыром, послушать музыкальный автомат. На автобусной остановке всегда была толчея. Но сегодня небесный вечерний Чертог обозначил одиноко маячившую тощую, длинную фигуру паренька.

Иван Михайлович приглядывался к осени, к людям. Разные чувства в его душе, как и разные мысли. Белоснежным символом вдоль дворовых гаражей стояли три ряда берез, посаженные два десятка лет назад соседом-композитором. Светлые березовые тени с детства на судьбу Москаленко легли, как ложится легкий лист осенний на ладони теплые земли. Он родился в селе на окраине березового леса, и дневал, и ночевал пацаном в избушке лесника, долгие годы преподавал в Академгородке неподалеку от березовой рощи, где святая зимняя благодать подарила ему далекие крики сов и ночное трепетание листвы, и шелест трав, и вздохи ветерка…

…Оставшись наедине с самим собой, ветеран Великой Отечественной не мог предвидеть, что Ельцин в «кровавое наследство» новому президенту Владимиру Путину оставит на двадцать первый век и вторую войну, которая втихую готовилась масхадово-басаево-хаттабским криминальным треугольником. На Хасавюртовские отношения Масхадов просто-напросто наплевал, ни одного дня не признавал Ичкерию в составе России. Правительство республики он доверил террористу № 1 Басаеву. Полевые командиры распределили между собой нефтяные скважины, их тейпы — сферы влияния. В республику хлынули исламистские эмиссары и иностранные шпионы.

Как с горечью признавался журналист Кисин в газете «Яблоко России»: «В Грозном стали расстреливать чеченцев, работавших при пророссийском президенте Завгаеве, на рынке вовсю рубили руки голодным землякам, вынужденным воровать при шариатском режиме. На базах под Сержень-Юртом Хаттаб в открытую готовил диверсантов для терактов против северного соседа, на телеэкранах замелькали бородатые лица ваххабитов, а в прессе не стеснялись говорить о предстоящем походе на кафиров…».

…Игры в независимость превратили цветущий край в бандитский анклав, сделав заложником целый народ…

Предприятия не работали, в школах не учились, в больницах никого и нечем стало лечить. Резко выросла детская смертность. Взрослые поголовно ушли в наркомафию и бензиновый бизнес, как китайцы в период «большого скачка». Старики жили исключительно огородничеством. Те, у кого не оставалось родственников, могли уповать лишь на Аллаха. Обнищание достигло крайнего предела. От голода и нищеты брались за оружие и занимались либо бандитизмом, либо похищениями людей и скота, либо шли к Хатгабу. Бен Ладен с его миллиардами тут появился как нельзя кстати… Здорово помогли американскому казначейству — напечатали около 16 миллиардов фальшивых долларов. Бен Ладен с шейхами для разнообразия подкинули немного настоящих… По 100 долларов для желающих принять ваххабизм — для Ичкерии сумма запредельная… С криками о «великой Ичкерии от моря до моря» и шариатском государстве волонтеры двинулись туда, куда ни в коем случае соваться не надо было… Войдя с оружием в Дагестан и диктуя собственные законы, боевики вместо союзника получили врага…».

У Москаленко какая-то смутная тревога закралась в сердце. Недавно приезжал сын Игорь и кое-что поведал о второй войне в Дагестане. Оказывается, в июне 1999 года командование Северо-Кавказского военного округа и руководство Республики Дагестан имели четкую информацию о скоплении численностью до пятисот человек чеченских боевиков и группы иностранных наемников у границ Цумадинского и Ботлихского районов республики. Воины ислама имели на вооружении минометы, безоткатные орудия и переносные зенитно-ракетные комплексы.

— Знаешь, батя, какому-то крупному военоначальнику в голову мысль об отводе частей Министерства обороны и пограничников из Цумадинского и Ботлихского районов, — удивился Игорь. — Тем самым была оголена чеченодагестанская граница на этом участке. Остался на боевом посту только сводный отряд МВД Дагестана в количестве ста человек.

— И что же произошло? — замер Иван Михайлович.

Игорь достал из кармана пиджака блокнот и полистал его страницы.

— Каюк — так назвал бы я эту западню, — сказал Игорь.

— Я вел записи в блокноте. Вот 2 августа сотня вооруженных до зубов бандитов утром напала на милиционеров и омоновцев у цумадинского села Гагатль. Из села Кенхи и Хильди выдвинулась еще группа боевиков. В трехчасовом бою были убиты дагестанские милиционеры капитан Закир Султанов, ранены бойцы ОМОНа Гаджи Амиралиев и Батыр Багандов.

— Что же было дальше? — вопрошал Иван Михайлович.

— Были брошены в бой вертолеты, специальные подразделения милиции и внутренних войск. Они атаковали автоколонну боевиков на пограничном перевале Харами, — пояснил сын. — Почуяв, что Гагатль не сдается, боевики совершили налет на соседнее село Агвили. Но там бородачей ураганным огнем встретили милиционеры и бойцы 102-ой бригады спецназначения внутренних войск.

— Такую брешь устроить на границе, чтобы просочились бандиты, — Иван Михайлович недоуменно развел руками.

— Я читал дагестанские газеты, батя. Вот о чем они писали тогда, — пожал плечами Игорь. — 3 августа в Махачкале на совещании высших органов Дагестана председатель Госсовета Магомедали Магомедов сказал: «Моя совесть чиста. Я все сделал, чтобы не допустить кровопролития. Но эти люди пришли погубить наш народ…» А ведь в Дагестане нашли приют двести тысяч чеченцев… И как можно тогда чеченским боевикам жаждать «Большой Кавказской войны», в которой особая роль была отведена Дагестану. Но это были нелюди. Военные знатоки этого региона взяли обстановку под особый контроль. Батя, я хотел бы тебе назвать этих людей: начальник Генерального штаба Вооруженных Сил России генерал армии А. Квашнин, командующий войсками Северо-Кавказского военного округа генерал-полковник В. Казанцев, его заместители генералы Г. Трошев, В. Булгаков, начальник ракетных войск и артиллерии округа В. Боковиков, военком Республики Дагестан генерал-майор М. Тинамагоме-дов, главком внутренних войск МВД В. Овчинников, министр МВД А. Магомедтагиров. Упор сделан был на армию. Цель всех силовых структур — уничтожить бандитов, сохранив при этом жизни солдат и офицеров.

— Сынок, а где бандитам дали прикурить? — поинтересовался отец.

— Вот свой штаб 7 августа главари вторжения Эмир Хаттаб и Шамиль Басаев разместили в селениях Ансалта и Рахата, Шодрода и Годобери, поближе к Чечне, чтобы ударить можно было быстро. У басаевцев не получилось внезапности. Более тысячи захватчиков были блокированы в Ботлихской котловине. Боевики решили прикрыться «живым щитом», там проживало около пяти тысяч мирных жителей. Но из сел уходили тысячи жителей, — рассказывал Игорь, всматриваясь в записи в блокноте.

— Откуда ты все подробности знаешь? — прервал его Иван Михайлович.

— Изучил досконально журналистские материалы в газетах, — откликнулся Игорь и махнул рукой. — Ну, слушай дальше, батя. Артиллерия и авиация нанесла мощные точечные удары по командному пункту Басаева и укреплениям боевиков в Рахта. Вот так был сорван план прорыва Хаттаба и Басаева в Махачкалу, к Каспийскому морю.

— Сынок, читал, что в этот период 9 августа исполняющим обязанности Председателя Правительства был назначен бывший директор ФСБ и секретарь совета безопасности Владимир Владимирович Путин.

— Так точно! — отчеканил Игорь и продолжал, переворачивая страницы блокнота: — Народ поднялся. 8 августа была сформирована интернациональная бригада народного ополчения, в которую уже 9 августа записалось 20 тысяч добровольцев. Я вот выписал по датам некоторые моменты. Хочу тебе их огласить: 9 августа в Цумадинском районе у села Эчеда-Мадан по экстремистам был нанесен ракетно-артиллеристский удар. Правда, ракеты экстремистов настигли два вертолета Ми-8 и Ми-24, в которых погибли Герой России подполковник Юрий Наумов и летчик-штурман Алик Гаязов. 10 августа авиация разбила в пух и прах бронеколонну боевиков, состоящую из трех танков, зенитной установки и трех грузовиков с бандитами..

Пройдут годы, и семья Москаленко прочтет откровения Максима Федоренко в книге «Русский гамбит генерала Казанцева»: «Придававший особое значение артиллерии Казанцев приказал 12 августа нанести по окраинам села Асалта и Шодрода несколько залпов из установок «Град». Буквально через полчаса после обстрела боевики в радиосеансе с Чечней запросили организовать «коридор» для отхода. Помощь, что Ширвани Басаев собрал для брата Шамиля, увязшего под Ансалта, была накрыта ракетно-бомбовым ударом неподалеку от села Гагатль Цу-мадинского района, жители которого категорически отказались пропускать Ширвани и его боевиков через село, выйдя на окраину с оружием в руках. Такое уже было в самом начале агрессии в селении Анди, когда мужчины сказали боевикам: «Через наше село пройдете после нашей смерти!». И вооруженные до зубов экстремисты отступили. Из Ботлихского района ночью 12 августа в Урус-Мартановский район Чечни были вывезены более сорока трупов боевиков и не менее двухсот раненых, которых распределили по домам, поскольку больницы были уже переполнены..» А вот еще эпизоды расправы с «воинами ислама» из этой книги:«.. Только 16 августа самолеты-штурмовики нанесли более двадцать ударов по позициям экстремистов в районе сел Риквани, Ансалта, Шодроди и Тандо. «Волки» не знали, куда бежать поскольку с воздуха и огнем артиллерии уничтожались автобусы, в которых они намеревались отправиться обратно в Чечню, а пути отхода были заминированы федеральными войсками…

… Войска шли вслед за «огневым валом», не давая бандитам опомниться. Только 19–20 августа было нанесено около 70 бомбоштурмовых ударов по позициям боевиков. К этому времени, по данным различных источников, потери боевиков убитыми составили не менее 500 человек. Потери Объединенной группировки — 40 человек убитыми и около 160 ранеными…

… Впереди генерала Казанцева ожидала не мирная передышка. Басаевские бандиты в отместку за свое бессилие взорвали в Буйнакске жилой дом, где жили семьи военнослужащих. Огнем встречали подразделения внутренних войск в селениях Карамахи и Чабанмахи. Шли уничтожать селения в Новолакском районе Дагестана. Командующий был настроен решительно. Он вновь со своими войсками — в Дагестане. Там, где решалась судьба России…

… Федеральные силы были готовы к решающему удару по ваххабитам, но события резко осложнились. Вечером 4 сентября в центре Буйнакска террористы взорвали жилой дом. Погибли 17 и были ранены более 40 мирных жителей. Еще один взрыв у госпиталя удалось предотвратить. Цель изуверской акции была ясна: раскалить обстановку в Дагестане, ослабить натиск федеральных войск в Кадарской зоне, принять условия боевиков, которые намеревались выйти из сел с оружием в руках и перебазироваться в Чечню. А на рассвете 5 сентября в предгорный Новолакский район Дагестана вторглись две тысячи чеченских боевиков. Рейдовые группы экстремистов заняли села Гамиях, Шушия, Чапаево, Тухчар, Ахар и незамедлительно приступили к карательным акциям. Казни милиционеров и захваченных в плен военнослужащих отличались изощренной жестокостью и снимались изуверами на видеокамеры.

… К исходу 8 сентября федеральные силы достигли полного контроля над Кадарской зоной, оттянув бронегруппы к границам Новолакского района, поставили экстремистов перед фактом окружения.. 11 сентября от боевиков было освобождено селение Кадар, в селении Кара-махи началась «зачистка», были уничтожены четыре узла сопротивления боевиков, командный пункт, захвачено девять складов с оружием.. 15 сентября группировка федеральных сил атаковала экстремистов на нескольких направлениях и установила контроль над всеми господствующими высотами, подтянув на них артиллерию. Были освобождены от противника райцентр Новолакское, села Гамиях и Тухчар. В панике боевики сочли за лучшее без сопротивления оставить населенные пункты Ахар и Шушия…»

Совершенно справедливо журналист Максим Федоренко привел в своей книге слова из Обращения руководства Дагестана к гражданам республики от 16 сентября 1999 года. Вот отдельные строки из этого обращения: «.. Бандиты, посягнувшие на Дагестан, на жизнь и безопасность наших граждан, уничтожены и отброшены за пределы республики. Эта победа досталась непростой ценой. Мы с глубокой скорбью склоняем головы перед светлой памятью погибших воинов Российской Армии и внутренних войск, сотрудников милиции и ополченцев, мужественно и до конца исполнивших свой воинский, служебный и гражданский долг. Их имена навсегда останутся в благодарной памяти дагестанцев…» И здесь же журналист Федоренко дает конкретику агрессии бандитов на Дагестан: «Со 2 августа по 20 сентября 1999 года в боевых действиях на территории Дагестана погибли 275 и ранены 973 военнослужащих федеральных войск. По данным Министерства обороны России, потери армейских подразделений и частей составили 104 человека убитsми, в том числе 24 офицера, 291 военнослужащий получил ранения, среди которых 74 офицера, неопознано 7 тел военнослужащих.

По данным МВД России, Внутренние войска и отряды милиции потеряли 171 человека убитыми и 646 ранеными. Кроме того, 17 человек пропали без вести.

Потери боевиков за это время составили, по оценкам силовых структур, около 2 тысяч убитыми.

В районе административной границы с Чечней была сконцентрирована группировка федеральных сил численностью 13 тысяч человек…

…По оценке военных, федеральной группировке войск на Северном Кавказе противостояли до 6 тысяч боевиков, отряды которых дислоцировались на территории Чеченской Республики. Согласно разведданным, бандформирование численностью в 2–2,5 тысячи человек, находившееся в Гудермесском районе Чечни, планировало осуществить нападение на дагестанский райцентр Бабаюрт с дальнейшим возможным прорывом к Кизляру, рядом с которым проходит важная в стратегическом плане автотрасса «Кавказ», соединяющая Баку с Ростовом-на-Дону…

20 сентября «непотопляемый» Басаев, которому президент Ичкерии А. Масхадов поручил командование «Восточным фронтом», заявил в Грозном прессе, что будет формировать батальон «шахидов» (шахид — мученик, погибший за веру — Е.Р., М.К.). В ходе оперативных мероприятий в Дагестане были обнаружены документы, свидетельствующие о долгосрочной помощи оружием, деньгами и наемниками из Афганистана, которую оказал экстремистам Усама бен Ладен. По данным военной разведки, крупные, до 500 человек каждое, бандформирования чеченских экстремистов готовились к новому походу на Дагестан, избрав местом дислокации Наурский район Чечни…».

— Теперь в Дагестане нужно держать ушки на макушке, — с сожалением вымолвил Иван Михайлович.

— Не даром же 24 сентября в казахстанской Астане премьер-министр Владимир Путин, — сказал Игорь, — произнес знаменитые фразы: «Российские самолеты наносят удары исключительно по базам террористов. Мы будем их преследовать всюду. Если, пардон, в туалете их поймаем, и в сортире замочим…»

В комнате воцарилась гнетущая тишина.

Иван Михайлович поднялся со стула, порылся в книжном шкафу, достал оттуда книгу Зикрула Ильясова «Дагестан: цифры и факты», подошел к сыну и проговорил с огорчением:

— Вот что пишет Ильясов о событиях тех дней в Дагестане: «27 августа 1999 года председатель правительства Российской Федерации Владимир Путин прибыл в Дагестан и в сопровождении руководства республики вылетел в селение Ботлих. Там был проведен митинг. В. Путин вручил группе добровольцев из народного ополчения, принимавших участие в боях с бандитами, высокую награду Родины — орден Мужества. На митинге в Ботлихе В. Путин высоко оценил роль дагестанцев в борьбе с международными террористами, напавшими на республику: «Дагестанцы-это, безусловно, мужественный, очень мощный народ. Я до сих пор нахожусь под впечатлением от встреч, перед глазами стоят ваши крепкие, здоровые, решительные мужчины. И рядом с ними — очень хрупкие, добрые, красивые женщины и девушки, но все с волей, характером. Люди, которые пришли сюда с оружием, конечно, совершили грубейшую ошибку. Они глубоко оскорбили дагестанский народ, и с этого момента они проиграли. Это, считаю, самый главный результат».

— Какая глубина, какая сила кроется в этом горском народе! — кивнул в сторону отца сын.

— А еще в этой книге Ильясова есть приговор тем, кто посягает на земли и народ Дагестана, — на лицо отца набежала тень, взгляд забегал по страницам документального произведения. — «15 ноября-25 декабря 2001 года в Махачкале прошел судебный процесс по делу известного чеченского полевого командира Салмана Радуева. Одновременно с ним обвинения были предъявлены бывшему вице-премьеру Чечни Турпан-Али Атгориеву, боевикам Асламбеку Алхазурову и Хусейну Гайсумову. Все четверо были признаны виновными в нападении на город Кизляр и село Первомайское. Радуев за убийства, захват заложников и организацию теракта на вокзале Пятигорска получил пожизненное заключение, Атгориев — 15 лет, а Гайсумов и Алхазуров — 8 и 5 лет тюрьмы соответствен-1 ю. На процессе подсудимые и их адвокаты пытались снять большую часть обвинений. Они заявляли, что были солдатами «армии Ичкерии» и лишь выполняли приказы Джохара Дудаева, но суд эти доводы не принял».

— Малое возмездие! Их надо было казнить! — возмутился Игорь. — Я думаю, что уничтожат и наемника-исламиста, прикрывающегося лозунгом о «всемирном джихаде», помощи братьям-мусульманам. Я имею в виду Хабиба Абдель Рахмана, известного всем как полевой командир Хаттаб. Он говорил о себе: «Я солдат Аллаха, другой профессии у меня нет. Но я не наемник, я моджахед». А как тогда понимать его пятнадцатилетний срок боевых действий в Афганистане, затем в отрядах непримиримой таджикской оппозиции, с 1995 года — в Чечне. И за эти услуги профессионального убийцы он требовал расплачиваться долларами…

Оба молча посмотрели друг на друга. Наконец Иван Михайлович хрипло проговорил:

— А подвиги в Дагестане были?

Сын в смущении заморгал:

— Папа, наше поколение тоже умеет защищать себя. Ребята шли в атаку и погибали. Это что не самоотверженные поступки молодых парней?! А вот в Ботлихском районе командир артиллерийского подразделения капитан Дмитрий Марусев, когда загорелся склад с боеприпасами, был пожар и возникла угроза жизни военнослужащих, выносил уже последний снаряд. Снаряд взорвался прямо в руках офицера. Марусев погиб. Он посмертно награжден… Навечно в памяти дагестанцев останется героический поступок 17-летнего паренька из Ансалта Хаджимурада Нурахмаева, который вступив в бой, уничтожил несколько бандитов и погиб сам…

Сражение длилось два месяца. В сентябре военная авиация, ракетная артиллерия, минометы нанесли массированный удар по последнему пункту бандитов Басаева и Хаттаба в Буйнакском районе Дагестана — окрестностям села Чабанмахи. Газета «Труд» тогда писала: «Здесь обнаружены, пожалуй, самые мощные укрепления экстремистов — дзоты, доты, блиндажи. Было решено уничтожить как можно больше живой силы противника и техники, разрушить фортификационные и защитные укрепления, и только потом начать штурм силами спецназа внутренних войск из дагестанской милиции. К полудню селение Чабанмахи было освобождено…

Однако, нельзя, к сожалению, сказать, что вторая война была закончена. Обстановка на границах Дагестана и Чечни осталась напряженной. Бандиты предпринимали вылазки в самых разных районах республики, так, например, отряд из двадцати басаевских головорезов пытался пройти через перевал Ягудаг у селения Кеги Цумадинского района. Нападение отбили местные ополченцы. Перестрелка ополченцев и дагестанских милиционеров с бандитами зафиксирована и близ села Дучи Новолакского района. Бандиты, потерпев провал в Цумадинском, Ботлихском и Буйнакском районах, пытались организовать налеты на разных участках границы Чечни и Дагестана, но везде встречали достойный отпор… «Задержан тесть полевого командира Хаттаба, — рассказал представитель пресс-центра МВД России в Махачкале полковник Евгений Рябцев. — Родственники в Карамахи завернули его в ковер, спрятали в грузовике. Но местные жители как-то прознали про этот трюк, задержали машину и доставили в милицию. Тесть Хаттаба был активным пособником бандитов…».

Конечно же, боевики намеревались захватить Дагестан, а потом Ставрополье, Краснодар… Но их злым замыслам не суждено было сбыться… Война была пресечена в самом зародыше.

После дагестанских событий американцы и их союзники называли Аслана Масхадова «Лидером умеренных политических сил в Чечне». На сессии ПАСЕ 27 января 2000 года он уже именовался представителем «выбранных чеченских властей».

Не успокаивался политолог из США Збигнев Бжезинский. Он уверял Запад, что переговоры не осуществимы, дело зашло в тупик. Чечне надо дать самоопределение. Независимая Чечня, считал Бжезинский, «не была бы аномалией». Необходим, по мнению Бжезинского, жесткий нажим международного сообщества на Россию по всем направлениям (политическим, дипломатическим, экономическим, финансовым) с тем, чтобы заставить согласиться на независимость Чечни…

В связи с этим Председатель Народного Собрания Республики Дагестан четко заявил: «На Масхадова заведено уголовное дело, и он должен предстать перед российским правосудием. Он также должен ответить за то, что через его территорию в отношении дагестанского народа было совершено вероломное вторжение, в результате которого пострадали тысячи людей». «А.Масхадов реально ничем не управлял и влияет на обстановку в Чечне», считал Муху Алиев. Поэтому, какое бы соглашение ни было подписано между федеральной стороной и лидером чеченских сепаратистов, оно не будет выполняться и не будет иметь абсолютно никакого значения…»

«Без преувеличения, — сказано в заключении книги Расула Гаджиева «Час испытания», — победу над бандформированиями и религиозными экстремистами, вооруженными до зубов и прошедшими многолетнюю специальную подготовку в террористических лагерях за границей и в Чечне, можно сравнить с победой наших великих предков. Это была победа Дагестана и всей России над вседозволенностью, беззаконием и беспорядком, царившими в стране в течение последних нескольких лет, которые могли привести к непредсказуемым последствиям. Этого желали многие наши недруги за границей.

Сегодня Россия проявляет активность по всем направлениям, в том числе и во внешней политике, энергично отстаивает свои национально-государственные интересы во всем мире. Можно с твердой уверенностью сказать, что начало этому процессу было положено именно на дагестанской земле в августе-сентябре 1999 года. Это факт исторического значения для Дагестана и Российской Федерации.

В трудное для Дагестана время впервые протянули руку помощи руководство Российской Федерации и руководители регионов России. Они не оставили Дагестан один на один со своими проблемами и после изгнания бандитов и экстремистов с территории республики. Вся страна показала свою солидарность с Дагестаном. Нет будущего Дагестана без России, нет будущего дагестанцев без россиян. Дагестан и дагестанцы могут защитить себя и возродиться вместе с россиянами — эту азбуку хорошо освоили многие дагестанцы в дни испытаний лета и осени 1999 года».

Глава 8. ХОТЯТ ЛИ РУССКИЕ ЧЕЧНИ?..

Лидия Игнатьевна вошла в квартиру и, дрожа, сказала:

— Уж и не знаю… Ваня! Выйдешь на улицу — люди в очередях в магазинах говорят о террористах… ей-богу, раньше этого не было.

Иван Михайлович удивленно поднял голову, хотел было что-то сказать, но жена не дала:

— Ну разве русские не хотят Чечни?.. Чтобы там был мир и согласие…

— Хотят, хотят, дорогая, но теперь нужны десятки лет для успокоения всех: и русских, и чеченцев, — ответил Москаленко.

… Терроризм на территории Чечни и России продолжался. Москва содрогнулась от взрывов, разрушивших два жилых дома и унесших многие десятки жизней жителей. Была и трагедия в метро на Пушкинской площади, где погибли от взрывчатки десятки москвичей. «Пятьсот тысяч долларов получил от заказчиков — полевых командиров Хаттаба, Басаева и Удугова — непосредственный исполнитель террористических актов в Москве Гочиев, — сообщил прессе генерал-лейтенант ФСБ Николай Сапожников. — Повар Хаттаба, командир противотанковой установки выполнил задание своих духовных вдохновителей полностью. «Не повезло» Зейнутдинову, организатору взрыва в Буйнакске. Обещанное он получил сполна, вторую подготовленную для взрыва автомашину разминировали взрывотехники ФСБ. Все члены террористической группы, совершившие взрывы жилых домов в Москве, Волгодонске и Буйнакске, прошли обучение в учебных лагерях ваххабистов в Ичкерии. Участвуя в антитеррористичес-кой операции, чекисты в районе Урус-Мартана и Сержеиь-Юрта обнаружили два лагеря обучения террористов. Там они изъяли специальные устройства для подготовки взрывчатой смеси, более пяти тонн готового смертоносного порошка, цех по изготовлению взрывателей, элементы СВУ, списки лиц, прошедших обучение. В районе Шали сотрудники ФСБ обнаружили конспекты лекций, в которых описываются способы совершения взрывов в местах массового скопления людей, в том числе жилых домах… Терроризм многолик и многонационален. Взрывы в Москве и в Волгодонске проводили, в основном, карачаевцы, в Буйнакске — аварцы…».

Продолжали вылазки боевики в южные районы. Чеченцы во главе с Русланом Гелаевым планировали из Кодорского ущелья пройти в Адлер и захватить там аэропорт по сценарию Буденновска. «Судя по показаниям пленных бандитов, — как сообщала дагестанская газета «Дилетант», — об этих планах был информирован президент Грузии Эдуард Шеварднадзе на личной встрече с Русланом Гелаевым в сентябре 2001 года. Грузинские власти открещивались от связей и тайного покровительства чеченским боевикам…»

Может быть, смел был Геннадий Трошев, командующий округом, давший меткие характеристики чеченским предводителям в книге «Моя война: чеченский дневник окопного генерала»? Он так высказывался о них: «…Бывший вице-президент Чечни Зелимхан Яндарбиев (недолго вкушавший власть после смерти Дудаева) выборы проиграл и не смог достойно пережить поражения — решил выбиться хотя бы в лидеры ваххабитов. Впрочем, чего хорошего от него можно было ожидать, думал Кадыров, если пол-Грозного помнило Зелимхана при советской власти. В вечно грязном плаще, ошивающийся по пивным и за 25 копеек сочинявший стихотворные тексты на любые темы всем желающим.

Чего хорошего можно было ожидать от Мовлади Удугова — человека без роду, без племени, которого родила на свет разведенная одинокая женщина неизвестно от кого (в Чечне это имело однозначную моральную оценку). Конечно, по мнению Кадырова, Удугову наплевать на республику и ее народ. Он тоже пошел параллельным Яндарбиеву курсом. А Радуев с его выходками умалишенного?! А Басаев с его жадностью к деньгам и крови?! А чужак Хаттаб, прижившийся в Чечне благодаря деньгам, за которыми к нему приходили почти все, включая даже Аслана Масхадова!.. Да вот теперь в Катаре убит и Яндарбиев, постепенно захватываются или уничтожаются полевые командиры…

А где мир?

Правы люди, утверждающие, что еще не на одно десятилетие посеяна в Чечне недобрая почва для межнациональной вражды, а, значит, будут греметь стрельбы, не угаснут волны террора, работорговли, где не торжествует закон, а наводят страх на население боевики с оружием…»

Что делать? Как ликвидировать «раковую опухоль» Ичкерию?»

Иван Михайлович судорожно перевернул страницу газеты «Известия» за 18 апреля 2003 года и был потрясен сенсационным материалом корреспондента Вадима Речкалова, который убеждал читателей, что и Дудаев, оказывается, был против войны. Журналист Речкалов встречался с Хамидом Амадаевым, бывшим сепаратистом на его родине в Гудермесе. При Дудаеве он возглавлял разведуп-равление, сражался с федералами. В 1999-м бригадный генерал осознал «беспросветность» оппозиционной борьбы и без боя сдал Гудермесский район, который тогда контролировал, войскам генерала Трошева. На удивление всем он ныне — глава исполкома чеченского отделения партии «Единая Россия», то есть стал в ряды президентской путинской команды.

Вот что поведал известинец:

«Хамиду 42 года. Он старший из братьев Ямадаевых, одного из самых влиятельных кланов нынешней Чечни… Имеет награды — высший орден Ичкерии «Герой нации» и медаль от федеральных войск «За боевые заслуги» (2001 г.):

— Я с первого дня поддерживал Дудаева. Повторись все снова, я бы ничего не изменил. Все, чего мы хотели — построить демократическое государство, договориться с Москвой. Я хорошо. знал Джохара, он не мыслил Чечни вне России. То, что он говорил мне один на один, сильно отличалось от тех номеров, что он выкидывал на митингах… Никто тогда не верил, что война возможна. Ни Дудаев, ни Ельцин с Грачевым. А уж тем более, что будет такая мясорубка…

— Ваш взгляд как-то изменилась за время войны?

— Я понял, что свобода не добывается ни на митингах, ни тем более в бою. Когда мы начинаем кричать о свободе, то делаем первый шаг в сторону от нее. Наши отцы приехали в Чечню в конце 50-х годов. И меньше чем за сорок лет построили себе красивые дома. Мой отец трактористом в лесхозе работал, ни одного выходного у него не было. Я сам на шабашках по 16 часов в день работал. Вот мы и подумали, что с нашим-то трудолюбием сможем построить самостоятельно золотую республику. А потом началась смута и повылазили из щелей бездельники и неудачники, которые никак не могут утвердиться, кроме как убить кого-нибудь или ограбить. И наказывать их оказалось некому.

… Конфликт с ичкерийскими властями у Ямадаевых разгорелся из-за мелкой стычки на базаре 12 июля 1998 года в Гудермесском районе Чечни между местными жителями и шариатским патрулем. Драка произошла из-за бутылки, которую ваххабиты нашли у торговки. За женщину вступились прохожие. Один ваххабит погиб. Власти расценили инцидент как мятеж, на подавление которого из разных районов Чечни в Гудермес прибыло три автоколонны шариатской гвардии. Среди людей, на которых они охотились, были товарищи Ямадаевых еще с войны. Клан Ямадаевых не имел тогда формальной власти, но фактически контролировал крупную часть Гудермеса. Не вступиться за своих означало для Ямадаевых потерю авторитета. Одна из ваххабитских колонн была уничтожена. С тех пор Гудермесский район фактически отделился от Ичкерии. А бывшие друзья Хамид Ямадаев и Шамиль Басаев стали смертельными врагами.

— Кого вы поддерживаете на выборах президента Чечни?

— Сначала я был против назначения Кадырова. Теперь я думаю, что президент Путин был прав, назначив человека с противоборствующей стороны. И это правильно, потому что еще неизвестно, какая часть населения воевала. По военной науке, если в боевых действиях принимает участие 25 человек, то еще как минимум человек 70 им помогает. Поэтому наша партия поддержит Ахмата Кадырова. Но не надо забывать, что у нас есть генеральный совет в Москве. Если нам дадут другую установку, например, выбрать Джохара Дудаева, предварительно его воскресив, то придется поддержать — мы партия «Единая Россия».

— Ичкерийский орден «Герой нации» есть не только у вас, но и у Басаева, Гелаева, Масхадова. Вам не приходило в голову публично снять с себя этот орден, чтобы отмежеваться от них?

— Даже не думал об этом. Да и как это — отмежеваться. Сначала от Басаева с Масхадовым, потом и от себя, и от истории…».

… Откровения бывшего сепаратиста перевернули все в душе Ивана Михайловича Москаленко. Значит, хотят мира и русские, и чеченцы, и правые, и левые, и центристы, и православные, и исламисты-мусульмане, и иудеи, и католики… Вот так с прошлым ореолом «борьбы за свободу Ичкерии» порвали Кадыров, Ямадаев и иже с ними, переходя с тропы войны в колею конституционного строя. Война никому не нужна…

Президент Путин вместе с генералом ФСБ Патрушевым, военным министром Ивановым, силовиками Рушайло и Грызловым, полномочным представителем президента в Южном Федеральном округе Казанцевым и другими на свою сторону перетянули муфтия Ахмата Кадырова и братьев Ямадаевых, которые положили к сапогам военных не тронутый бомбежками Гудермес. Кремль и чеченское правительство Ильясова светом и газом, выплатой пенсий привлекли всю затеречную Чечню. Пуском железной дороги, восстановлением объектов медицины, школ, порядком и стабильностью на основе жесткой диктатуры закона можно покончить с бандитизмом. От спокойствия Ичкерии зависит судьба всего Кавказа. Мирной Чечне как никогда нужна великая Россия… Вскоре на выборах в октябре 2003 года народ избирает президентом Чечни Ахмат-Хаджи Кадырова, который все свои силы отдает для социально-экономического развития республики и ликвидацию руин Грозного. Других городов и сел. Ахмат-Хаджи не вылазил из Москвы, выбивал средства, заключал договора со строителями по восстановлению из пепла родной земли. Он трудился не покладая рук, мечтая объединить всех под одной крышей, чтобы сделать чеченский народ мирным и счастливым.

Но война заказана из гор Афганистана. Всемирный террорист Бен Ладен распростёр свои руки не только в Чечню, но и в Америку. Беспрецендентный по размаху терракт 11 сентября 2001 года — это оружие массового поражения, которое практически достигло своей цели. Под руинами небоскребов в Нью-Йорке и Вашингтоне погибли тысячи людей. Террористы-камикадзе, захватившие лайнеры компаний «Америкэн Эйр-лайнз» и «Юнайтед», направили их на здания Всемирного торгового центра и Пентагона. Террористы «пожали богатый урожай смерти…». Протараненные «Боингами» небоскребы рухнули, как карточный домик… Жертвами стали мирные граждане, через время авиация США и Британии приступили к тотальной бомбежке Афганистана, где скрывался Бен Ладан. Кабул и другие города были взяты войсками антиталибской коалиции — Северным альянсом и американцами с союзниками. А сам Бен Ладан заявил: «Бог поразил Америку в одно из самых уязвимых мест. Америка наполнена страхом — от северного штата до южного, от восточного до западного… Это лишь малая часть того, что нам приходится испытывать десятилетиями. Уже почти 80 лет мы испытываем унижение. Эти события раскололи весь мир на два лагеря: лагерь веры и лагерь неверия. Америка не будет спокойно спать, и живущие в ней не вкусят безопасности, если мы не почувствуем безопасности в своих странах и в Палестине…».

После того, как США начали мировую войну в Афганистане и впервые в истории мир был потрясен чудовищным террористическим актом в Нью-Йорке и Вашингтоне, американский президент Буш объявил, что в Чечне Россия борется с терроризмом. Правда, западные политологи считают неправильным забывать о том, что в Чечне нарушаются права человека и необходимо провести переговоры с Масхадовым о политическом урегулировании чеченской проблемы…

Амнистировать Масхадова можно ли? Вот в чем вопрос.

А в России новые трагедии… 23 октября 2002 года в 21.05. в центре Москвы более 50 вооруженных террористов захватили концертный зал, в котором шёл популярный мюзикл «Норд-Ост». Террористы требовали прекратить войну в Чечне, угрожая расстрелять заложников и взорвать зал. 26 октября в 5.32 после уникальной в мировой истории спецоперации более 750 заложников были освобождены. Уничтожены 50 вооруженных подонков — 32 мужчины и 18 женщин. 10–12 человек оказались на свободе. По официальным данным, погибли 128 человек, однако в Интернете имелись поименные списки 137 погибших заложников. Там же есть список 70 человек, пропавших без вести, с официальной точки зрения таковых не имеется вовсе. Органы здравоохранения Москвы опровергли данные Генеральной прокуратуры, будто бы 45 заложников погибли в результате применения огнестрельного оружия. Представители службы медиков придерживались точки зрения, что все заложники погибли оттого, что их отравили газом и лишь два человека убиты… Как страна пережила эту трагедию? Какие уроки должны извлечь из нее власть и общество? Как могли боевики-камикадзе прорваться на машинах со взрывчаткой через три кольца московской охраны? Почему на них была камуфляжная форма Российской армии? Когда же кончится в нашей бедной стране череда массовых убийств? Что принимает президент и правительство для спасения народа? Вопросы остаются без ответа…

Тем более, что жатва трагического 2002 года была не завершена. 27 декабря днем в Грозном террористы-смертники атаковали Дом правительства Чечни. Два грузовика, начиненных примерно одной тонной тротила, протаранили ворота ограды и взорвались прямо рядом со зданием. По одним данным, погибло 57 человек, по другим — 70. Около двухсот человек, пострадавших от взрыва правительственного здания, были госпитализированы.

Слава Богу, что остались живыми руководители Чечни Ахмат Кадыров, Михаил Бабич и Станислав Ильясов…

…Бесконечно тлеет в костре терроризма зола зла и насилия. Экстремисты-чеченцы уже со смертниками арабами объявили «джихад» Америке, которая на рассвете 20 марта 2003 года без санкции Совета безопасности ООН совместно с Великобританией начала агрессию против Ирака. Всем понятно, что война, по сути, объявлена всему арабскому миру, всему исламу с целью захвата нефтяных ресурсов. Это вторая бойня, начиная со знаменитой «Бури в пустыне» в 1991 году, когда часть территории Ирака была признана оккупантами «демилитаризованной зоной» и англо-американскими войсками она была взята под контроль, бомбардировки Ирака англо-американской авиацией стали обыденным делом. 12 лет ракетно-бомбовые удары американцев сокрушали Ирак. И вот военная операция «Шок и трепет» завершена. Диктаторский режим Хусейна, по выражению Джорджа Буша-младшего, якобы свергнут. Но с этим бесшабашным окриком «Владыки земного шара» не согласен известный астролог Павел Глоба, заявивший, что война на Ближнем Востоке продлится еще 12 лет. Ему о затяжном военном конфликте между США и арабскими странами подсказали звезды. После Ирака копья ракет и шары бомб будут направлены на Сирию? Не дай Бог! Может быть, американцы и погрозят пальцем в сторону Ирака, Палестины, Северной Кореи и других территорий. Победителей здесь не будет. Однозначен рост в мире антиамериканизма. Ведь в каждой важной схватке гибнут невинные мирные люди. Таковы реалии жестокого века. Раскроив на ломти СССР — вторую сверхдержаву — мы получили Чечню, Югославию, Ирак… Кто следующий?

Вот так и живем на земле. Воюет человечество с древних времен, с тех пор, как появился в руках человека деревянный топор. Не было бы смертоубийства людей в Чечне, если бы Ельцин прислушался в свое время к мнению первого заместителя премьера Олега Сосковца. Вот что об этом поведал бывший начальник охраны президента генерал Александр Коржаков корреспонденту «Комсомольской правды» Ларисе Кафтан 21 августа 2003 года:

«Теперь о так называемой «партии войны», к которой поспешили причислить меня и Сосковца. Мы оба были категорически против войны в Чечне. Кстати, об этом я говорил и американским консультантам ельцинской предвыборной кампании, Я знал, что такое война с мусульманами. Как-то я случайно зашёл в помещение и увидел, как Сосковец — сейчас я рассказываю об этом впервые — стоит на коленях перед Ельциным и умоляет не начинать войну с Чечней. Мы просили Ельцина встретиться с Дудаевым, снять все разногласия. Джохар ведь тоже не хотел войны. Надо было договариваться с ним, как договаривались с тем же Татарстаном. Ну а когда война все-таки началась, я как человек служивый вынужден был взять под козырек. Что еще оставалось?».

… Иван Михайлович прошелся по комнате, взял в руку книгу ростовского писателя Евгения Рябцева «Кавказский Робинзон». Ему сразу приглянулся рассказ о Чечне «Медаль… в наказание»: «Сергей Сухорученко собирался в войсковую часть невеселым после проведенного отпуска в родных пенатах. И все вокруг ему казалось мрачным. Дома дед Федот уже с порога встретил его недружелюбно: «За что это тебе, герой, медаль нацепили?».

— Грозный освобождал, — заикнулся было внук.

— От кого? — сурово спросил дед.

— От бандитов-чеченцев…

— Медаль тебе дали в наказание, Серега, — оборвал его ветеран. — Кровью омыты руки тех, кто по приказу сверху стрелял в стариков, женщин, детей… Гражданскую войну устроили в России, недотепы… Ну и ну! Героишки! Я же для мира и свободы освобождал нашу землю от фашистов. Спрячь эту медаль, внучок, и не напяливай ее больше на френч. Стыдуха, да и только!..

Помолчали.

Федот повернулся, схватил внука за рукав:

— Погоди, Сереженька, еще потолкуем. Знаешь ли ты, что в русской истории медаль вручали отнюдь не в награду, а для острастки? Вроде бы и традиционный знак отличия… Но не всегда…

Сергей обиженно посмотрел на старика:

— Понятия не имею.

Федот подбоченился, бородку пощипал. Неловко будет, если он не сумеет убедить в чем-то парня.

— Петр I не чурался доброй чарки… — У деда мелкий пот на лбу выступил. Вынул носовой платок, смахнул капли. Дернула же его нелегкая за язык!

Потом передохнул, взял себя в руки и продолжил свой рассказ:

— Но царь знал меру и не терпел людей излишне приверженных к вину. Он яростно преследовал тех, кто в нетрезвом виде появлялся на службе или во время ассамблей напивался «до положения риз». Ничего не поделаешь, царь применял к таким пьянчугам суровые меры…

Старик на минуту приостановился, мизинцем поскреб нос и ядовито заключил:

— Выдумал Петр церемониал награждения провинившегося специальной медалью. Она имела форму восьмиконечной звезды, отливалась из чугуна, была величиной с тарелку и весила без малого полпуда. Надпись, выбитая с обеих сторон, гласила: «За пьянство»…

— Неужто правда, дедуля? — испуганно спросил Сергей.

— Непросто было человеку носить позорную награду, — продолжал Федот. — С помощью витой цепи регалия эта крепилась к металлическому разъемному обручу… Гово-рят, ободок надевался на шею наказанного и защелкивался надежным замком. Представляешь, как тяжело носить на себе такую «тяжесть похмелья». Чугунная звезда лечила алкоголиков лучше, чем их отпаивали травами дремучие бабки. Забодай меня коза — не узнать стало провинившихся на Руси, случаи повторного награждения были единичными…

Дед глянул на внука. Тот сидел, губы поджал. И стало Федоту жалко его.

— Я не говорю, что уж дурное о тебе люди скажут. Упаси бог! По-разному будут судить земляне это кровавое побоище… Вроде бы воевали пацаны за единую Россию, чтобы она далее не распалась по кусочкам… Может быть… Нои осуждать живые живых будут тоже рьяно, за смерти невинные…

— Конечно, на каждый роток не накинешь платок… — согласился внук.

— Не унывай, Сережа, бог терпелив и всемилостив! — подчеркнул Федот.

Потом дед заговорил о том далеком 1709 годе, когда накануне Полтавской битвы, по велению Петра I была отлита еще одна «позорная» медаль. Она предназначалась персонально гетману Мазепе, перебежавшему в стан врагов. По форме дорогая побрякушка напоминала старую медаль, но была изготовлена из серебра. Петр распорядился изобразить на одной стороне медали повесившегося на осине Иуду и под ним — тридцать серебренников, полученных за предательство. А вот на обратной стороне мастера вычеканили надпись: «Треклят сын погибельный Иуда еже за сребролюбие давится».

— Вот это да?! — в голосе внука сквозило величайшее удивление.

— Что уж там, назначил и назначил царь «грязную» награду. Но чествовать Мазепу ему не удалось. К сожалению, умер он раньше, чем отчеканенную в Москве медаль доставили в ставку Петра. Такие, брат Серега, затейливые сказания…

…Трудно бывает человеку остудить нервы, залечить душевные раны. Долго бродил Сергей по набережной Дона в ночь отъезда в армейскую обитель. Он прислушивался, всматривался во тьму, упавшую на серую излучину реки, и думалось ему, что темень эта непроглядная и жуткая; неистовство ветра, стоны деревьев словно олицетворяли ту беду, то горе-горькое, что обрушивалось столько раз на древнюю землю. Сколько человеческого страдания, скорби видел батюшка Дон! Слезами и кровью пропитаны эти дороги, эти волны…

И он даже похолодел от ужаса, впервые испытал, какое огромное бремя ответственности за эту землю предков взвалил он на свои плечи. И как бы ни стонал рядом с ним тополь, ни заламывал свои голые ветви-руки, словно скорбил о чем-то, он, Сергей, должен принимать медали… в наказание…».

Иван Михайлович привлек жену к себе:

— Прав писатель. Мерзко солдатикам получать награды от кровавого Ельцина. Но ладно хоть пацаны, им то что… приказы выполняли. А вот полковники, генералы ходят и бряцают наградами. Они могли бы и не подчиниться злодею Ельцину. Командиры сами террор учинили в России и в ответ получили то же самое… Но есть генералы типа Льва Рохлина, не принявшие из рук кровавого диктатора эти побрякушки… Я такими патриотами горжусь!..

После честной исповеди мужа жене стало легче на душе. Выговорился он, выслушала его и ему чуть сняла психологическую и моральную нагрузку.

— А вот о полковнике Буданове одни говорят герой, другие — чихвостят как попало, — гневно заговорил Иван Михайлович. — А послушай, что писала газета «Новое время» за 29 июля 2003 года в заметке «Приговорили»:

«В минувшую пятницу Северо-Кавказский южный военный суд вынес обвинительный приговор Юрию Буда-1 юву. Из 10 лет наказания в колонии строгого режима, определенного судом, треть срока Буданов уже отсидел…

Суд счел бесспорными доказательства вины Ю. Буданова в превышении должностных полномочий, в похищении и убийстве чеченской девушки Эльзы Кунгаевой. Из заключений пяти проведенных психолого-психиатрических экспертиз (более чем разноречивых) суд отдал предпочтение выводам, к которым пришли два военных эксперта-психиатра Логинов и Алехин. Они признали Юрия Буданова вменяемым, способным руководить своими действиями и адекватно оценивать их. На основании этого заключения суд признал поведение Буданова сознательно противоправным. В приговоре суда отмечено и то обстоятельство, что в ходе судебного следствия подсудимый несколько раз менял свои показания об обстоятельствах гибели Эльзы Кунгаевой.

К отягчающим обстоятельствам отнесено неоднократное превышение должностных полномочий (избиение старшего лейтенанта Багреева) и незаконное проникновение в жилище Кунгаевых. Из смягчающих обстоятельств суд учел плохое состояние здоровья подсудимого, его положительные характеристики и участие в боевых действиях в Чечне.

По решению суда Юрий Буданов лишен воинского звания полковника Российской армии и государственной награды — ордена Мужества, которым он был награжден в 1999 году. Срок лишения свободы Ю. Буданову суд постановил исчислять с момента его ареста — 27 марта 2000 года. В приговоре — ни слова о лечении Юрия Буданова — вопреки констатации факта «плохого состояния здоровья» бывшего полковника Российской армии…».

Кровавый круг опоясал Россию. 4 августа 2003 года в день нападения чеченских боевиков на Дагестан в Северной Осетии был взорван госпиталь в Моздоке, 50 человеческих жизней унесла эта трагедия. Замгенпрокурора Фридинский заявил, что знают фамилию продавца «Камаза», груженного взрывчаткой, который протаранил госпиталь.

Столбы дыма, напоминающие ядерные грибы, продолжают взметаться в России. Вот протаранил 15 сентября 2003 года в Ингушетии здание Федеральной службы безопасности очередной грузовик. 50 сотрудников погибло, 70 получило ранение. Взорвана электричка близ Кисловодска. Есть жертвы…

5 декабря 2003 года вновь теракт в электропоезде около Ессентуков. В результате взрыва 44 человека погибло, 231 — ранено.

«Опять теракт» — вскричали американцы, и канадцы в августе 2003 года, когда без электричества остались 50 миллионов человек. Действует Бен Ладан, его «Аль Каида».

Другие же говорили, что масштабное обесточивание не диверсия, а «естественная причина». Мол, причиной сбоя была не взрывчатка (хотя и это не исключено), а попадание молнии в электростанцию в штате Нью-Йорк недалеко от Ниагарского водопада.

Имеются в печати ссылки на серьезные неполадки, вызванные вирусами в компьютерной системе управления энергосетями. Отключение электроэнергии вырубили жизнеустройство в штате Нью-Йорк, Огайо, Мичиган, Коннектикут, Нью-Джерси, Вермонт, Массачусетс, в столице Канады Оттаве, и в Торонто. Аэропорты прекратили работу. Замерли девять ядерных реакторов…

20 ноября 2003 года в Стамбуле были взорваны здания центрального британского консульства и банка HSBC. Погибли около 50 человек, 500 получили ранения. Под развалинами британского консульства были найдены тела Генерального консула Великобритании в Стамбуле Роджера Шорта и сотрудницы консульства Лизы Холлуорт.

Да, в последние недели объектом бомбардировок, кроме Ирака и Палестины, стали Саудовская Аравия и Турция. Кто прячется за этими взрывами? Пропагандистская машина Запада заявляет, что во всем виновата зловещая «Аль-Каида». Но почему до сих пор их главарь не пойман, не осужден?

Оккупация Афганистана в 2002 году проходила под предлогом ликвидации баз «Аль-Каида». А взрывы идут и идут… Американцы в Ираке проигрывают борьбу с «исламским терроризмом». Им нужны доказательства, что он есть. И поэтому в Эль-Риаде — столице Саудовской Аравии — взорваны учреждения. Погибли арабы. А американское посольство свернуло свою деятельность за неделю до взрыва. Значит, знали о взрыве американцы? Почему не приняли меры к бандитам.

Когда задали вопрос о причастности спецслужб Запада и их союзников на Ближнем Востоке послу Государства Палестины в России Хейри Аль-Ориди. По мнению посла, «взрывы в Стамбуле, возможно, связаны с отказом Турции направить свои войска в Ирак. Создается ощущение, что Турции выкручивают руки таким варварским способом, нагромождением террора. Никаких «исламских сил» за преступлениями в Турции нет… Мы считаем, что иностранные спецслужбы стоят и за взрывами арабских посольств и представительств ООН и других международных организаций в Багдаде. Организация Исламской Конференции резко осудила эти взрывы. Мы считаем, что их цель — отвлечь внимание мировой общественности от преступлений США. То же самое происходит и в Палестине. Идет дистанционное управление терроризмом с целью сорвать мирный процесс, увести в сторону политическое урегулирование палестино-израильского конфликта».

«Допустим, палестинцы заинтересованные люди, — думал Иван Михайлович. — А почему тогда книга профессора Университета Оттавы Майкла Хоссудовски «Война и глобализация» вскрывает «управляемый» характер международного терроризма? Один из самых проницательных и смелых исследований тайного мира международных корпораций, правительств и разведок Хоссудовски, перелопатив колоссальный объем открытий информации, пришёл к выводу, что к ударам по Нью-Йорку 11 сентября 2001 года, положившим начало «антитеррористической» истерии, причастны американские и пакистанские спецслужбы. Здесь душком плохим попахивает не от «мусульманских бомбистов», а скорее всего от боссов из западных правительств и спецслужб. Так что Буш-младший попал впросак… И он в политике далеко не мудрый Линкольн или хотя бы решительный и хитрый Джон Кеннеди…»

Ясновидцы предрекают, что войны в Афганистане, Ираке, Ливане, уничтожение палестинской автономии дорого обойдутся Америке, Англии, Израилю и другим к ним примкнувшим. Их поражение приведут в ответ к «черным» дням на территории этих стран. Ведь Афганистан уже бесконечно кровоточит Чечней, только ее проблемы, загнанные властями вглубь, посеяли «злачные семена» — коррупцию, теракты уже на всей необъятной земле матушки-России. Бойня нужна, потому что военные получают за нее звезды на погоны и награды, высокое жалование, а ненасытная мафия (госчиновники и бандиты) огромные барыши засовывают себе в карман… Дикий бедлам в Чечне шальным ветром переносится всюду и позволяет перед каждым выборами в Госдуму, президента России истошно орать претендентам на «трон», что они положат конец этому братоубийству и терроризму. А неисчислимые жертвы растут и множатся, как грибы в лесу после дождя. Обозленных на власть и боевиков людей становится все больше и больше. Те, у кого погибли отцы, матери, дети, внуки, мужья, жены, сестры, братья (как со стороны чеченцев, так и россиян), никогда и никому не простят бездумного и невозвратного истребления их родных и близких.

А «массированные» удары по объектам террориста-ми наносятся и наносятся. В ноябре 2003 года арабский боевик, воюющий в Чечне, Аль-Валид, на телеканале «Аль-Джазира» объявил, что «Совет Шуры Чеченского Сопротивления издал постановление о переносе диверсий на территорию России». Аль-Валид подчеркнул, что для их совершения будут использоваться чеченские женщины. Помощник Басаева — Алихр Хасан — вторит ему…

И их зверские призывы к уничтожению российских граждан, к сожалению, сбывается. Взрывы и жертвы в Москве, похоже, стали буднично реальностью. 6 февраля 2004 года в 8 часов 32 минуты на Замоскворечной линии метрополитена произошел взрыв. В момент взрыва поезд находился на перегоне между станциями «Павелецкая» и «Автозаводская». По данным правоохранительных органов, терракт совершил террорист-самоубийца. Как сообщил мэр Москвы Юрий Лужков, погибли около 50 человек, более ста получили ранения.

Москва стала едва ли не самым опасным местом на Земле. Главнокомандующий Путин понимает, что жерла орудия из Чечни направлены на столицу России и стреляют регулярно. И все почему? Да потому, что не охраняется граница, и террористы свободно гуляют по стране, разрушена система государственной безопасности, почему-то не задействовано главное оружие против смертников — установление мест подготовки, нейтрализация главных идеологов, пресечение финансовой подпитки, превентивная работа власти населением…

Страна живёт на вулкане. 14 февраля 2004 года вечером в Москве произошла новая трагедия. Сотни людей, решивших отметить День Святого Валентина в знаменитом столичном аквапарке «Трансвааль», оказались погребены под рухнувшей крышей. Из-под завалов извлечены тела 28 погибших, однако по оценкам спасателей, скорее всего погибло не менее 40 человек, сотни раненых. Обломками бетона, арматуры и стекла накрыло весь бассейн — с горками, аттракционами и прилегающими кафе.

Если бы проснулся Иосиф Сталин, он бы лег опять в сырую землю, чтобы не видеть, какие чудовищные преступления творятся в стране, начиная с момента правления Горбачёва, Ельцина… Нет чекиста Андропова. Он бы не допустил развала экономики и подрыва этических устоев общества, которые порождают экстремизм. Ведь еще и разрушены несущие конструкции государства, включая армию и спецслужбы. Правоохранительные органы пронизаны коррупцией. Разве у них дойдут руки в борьбе с невиданной доселе коррупцией, взяточничеством?.. Органы безопасности не защищают народ, а стоят на страже интересов олигархов и толстосумов. Они забыли свою святую обязанность — бороться с иностранными разведками и толстосумами, а погружены в слежку через замочную скважину за политической оппозицией.

Будет ли спокойная, нормальная жизнь в Чечне. Избранный народом президент Чечни Ахмат Кадыров все делал для мирного жизнеустройства республики. В пучину небытия отныне попал бывший глава Масхадов. Теперь он и Басаев, Удугов и иже с ними считаются по закону «незаконными» бойцами сопротивления за счастье чеченцев. И люди хоть чуть-чуть ждут мира и хлеба…

Но не успел осуществить Кадыров свои мирные планы. 9 мая 2004 года в День Победы патриот чеченского народа, его духовный вождь был убит на стадионе «Динамо». У чеченцев горе невиданное. Будет ли положен конец кровопролитию в Чечне?!

Президент Путин сделал в 2004 году политическую рокировку. Он заменил генерала Виктора Казанцева на посту полпреда президента России в Южном Федеральном округе на губернатора Питера, строителя по профессии, заместителя председателя правительства Владимира Яковлева. «Человек в штатском костюме, хозяйственник, — думал Москаленко, — бесспорно, сделал твердые шаги по стабилизации и строительству мира в Чечне и на Кавказе. Генералу война — мать родна. А нужно строить новую Россию. И это дело уже не Казанцева, а таких умных, хватких политиков, как Яковлев, Козак».

Но не тут-то было. Еще один кровавый налет боевиков произошел в ночь на 22 июня 2004 года — во Всероссийский день памяти и скорби. На Назрань, Карабулак и станицу Слепцовскую напали бандиты. В результате около 100 человек было убито, 117 — ранено, 20 захвачены в заложники.

Политический обозреватель «Известий» Владимир Янченков так описал эти кровавые события в газете «Труд» от 23 июня:

«Бандиты предпочитают орудовать ночью. Так произошло и на этот раз.

— В двенадцатом часу ночи, — рассказал мне по телефону житель селения Карабулак Осман Гадаборшев, — мы проснулись от грохота пулеметных и автоматных очередей, взрыва гранат. Мы, беженцы из Грозного, пережили многое. Я сразу скомандовал домочадцам прятаться в подвале, а сам выбежал на улицу. Бой шел у зданий ОМОНа и горотдела милиции. Когда рассвело и стрельба прекратилась, эти объекты были разрушены.

Особенно упорные бои развернулись в Назрани, у здания МВД республики. Я не раз бывал здесь и знаю, что взять его приступом непросто: охрана довольно внушительна. Тем не менее нападавшим удалось частично захватить здание и навязать оборонявшимся ожесточенный бой. Исполняющий обязанности министра внутренних дел Абукар Костоев в этот поздний час находился на своем рабочем месте. Он возглавил оборону и пал в бою, но бандиты были выбиты…

С Абукаром мы были хорошо знакомы, по телефону разговаривали буквально за несколько дней до его гибели. Как всегда, он был настроен по-боевому, уверял, что хоть положение в республике и сложное, по селениям прячутся бандитские недобитки, но ситуацию милиция держит под контролем. Абукар Костоев был мужественным и, несмотря на молодость, опытным офицером и руководителем. И самой своей гибелью на боевом посту он доказал свою верность присяге и народу.

От рук бандитов пали также один из заместителей министра внутренних дел — Зяутдин Котиев, прокурор На-зрановского района Беслан Озиев, прокурор Назрани Му-харбек Бузуртанов.

По некоторым данным, в нападении участвовало до двухсот боевиков из бандформирования Шамиля Басаева. Группы экстремистов практически одновременно вторглись в республику из Чечни и Северной Осетии, напали на подразделения МВД и пограничников в Назрани, Карабулаке и станице Слепцовской. Бандиты попытались вторгнуться и в столицу Ингушетии — Магас, но были остановлены нарядами милиции на подступах к городу. Однако боевики успели блокировать участок федеральной трассы «Кавказ».

Вновь возникает извечный вопрос: как крупным силам бандитов удалось свободно пройти по региону, буквально нашпигованному военной техникой и живой силой? Почему в очередной раз не сработали разведка и контрразведка федералов? Наконец, где были оперативные милицейские дозоры, контролирующие ситуацию на дорогах и лесных массивах?

Вопросы непраздные. Как вчера заявил член Совета Федерации Исса Костоев, вызывает недоумение и негодование то, что 200 боевиков фактически захватили целый район. «Это, — считает он, — стало следствием беспечности и неумения локализовать ситуацию… Это должны были сделать федеральные силы.

Уже после случившегося министр обороны России Сергей Иванов заявил, что у государства имеется достаточно сил и средств, чтобы пресечь вылазки боевиков на корню. В том, что такие силы есть, никто не сомневается. Но вот пресечь бандитские акции в самом зародыше у силовиков не всегда получается.

А боевикам в канун президентских выборов в Чечне, похоже, нужно было «показать себя».

Это в телефонном разговоре подтвердил мне и представитель регионального оперативного штаба по проведению контртеррористической операции генерал-майор Илья Шабалкин:

— Действия боевиков носили откровенно демонстративный характер и преследовали цель громче заявить о себе.

Вчера бандиты разбились на несколько мелких групп и пытались выйти за пределы республики. Часть из них — местные жители скрылись в населенных пунктах под видом мирных граждан.

Дальше все по накатанной: уголовное дело по статье «Терроризм» возбуждено, заместитель Генерального прокурора Сергей Фридинский уже в Ингушетии, следственная бригада заработала.

В ту же ночь с понедельника на вторник группа экстремистов захватила здание в Махачкале. В течение нескольких часов шел бой. Здание было взято штурмом. Двое бандитов убиты, несколько сотрудников ФСБ получили ранения…»

Вслед за Янченковым другой журналист Дмитрий Севрюков в газете «Трибуна» 25 июня в реплике «Кавказский узел» с горечью признавался:

«Крупномасштабная диверсионная акция в Ингушетии стала полной неожиданностью для российских спецслужб. По слухам, на закрытом совещании в Ново-Огареве президент Путин устроил разнос руководителям силовых структур, проворонивших рейд боевиков. Говорят, особенно досталось главе Генштаба Анатолию Квашнину. Впереди — разбор полетов в Госдуме. Впрочем, удастся ли найти виноватых?

В последние годы относительную стабильность в южном регионе подпирал своим командирским авторитетом генерал Виктор Казанцев. Его недавняя отставка символизировала начало нового исторического этапа на юге России. Было объявлено, что военные задачи в регионе решены, настало время взяться за решение экономических. Сменщик Казанцева, новый полпред в Южном федеральном округе Владимир Яковлев, едва вступив в должность, совсем по-мирному заявил, что первостепенные задачи юга — строительство хороших дорог и повышение культурного уровня. Приметы того, что мирная жизнь налаживается, до недавних пор были у всех на слуху. Чечня, например, совсем по-мирному заиграла в футбол. Вот-вот в кавказских городах — вслед за Ростовом и Краснодаром — откроется сеть универсамов «Пятерочка». А в местечке Красная Поляна, у подножия совсем не опасных кавказских гор, новый полпред Яковлев закладывает новый дом. Говорят, на Кавказе есть поговорка: если известный человек строит основательное жилье — значит, дело к миру. Но вышло иначе. Военные задачи опять вклинились в экономические.

По всему видно, что новый начальник опаленного российского юга изо всех сил тщится не допустить перерастания очагов военных диверсий в большие пожары. Но усилия подчас выходят неловкими. О появлении боевиков в Ингушетии Яковлев неожиданно заявил: «они проникли с территории Чечни и Северной Осетии». Тут же обиделись осетины. Заместитель прокурора Республики Северная Осетия-Алания Александр Панов отреагировал резко и незамедлительно: «Из нашей республики никакие отряды в Ингушетию не входили. У нас нет никаких боевиков». Развел руками и министр внутренних дел Чечни Алу Алханов, посоветовав искать диверсантов в самой Ингушетии.

Казалось бы, в чем разница — ведь у террористов нет национальности. Но, оказывается. Все-таки есть. Одно дело — если бойню устроили боевики Басаева. Совсем другое — если, как допускает депутат Народного собрания Ингушетии Магамед-Сали Аушев, партизанскую вылазку предприняли ингушские жители вместе с чеченскими боевиками. Разобраться в хитросплетениях туго завязанного кавказского узла — задача не из легких. На Северном Кавказе одно неосторожное слово может высечь искру. А там и до пожара недалеко…»

Как всегда, в любом провале кто-то должен быть крайним. Президент России Владимир Путин освободил от занимаемых должностей трех генералов МВД и ФСБ России, сообщает информационное агентство РИА «Новости».

Указом Президента с постов уволены были главком Внутренних войск МВД России генерал армии Вячеслав Тихомиров, командующий войсками Северо-Кавказского округа Внутренних войск МВД России генерал-полковник Михаил Лабунец и заместитель директора ФСБ России генерал-полковник Анатолий Ежков, который курировал в ФСБ Северо-Кавказский регион.

Ранее сообщалось, что генерал Тихомиров сам подал в отставку — после того как глава МВД России Рашид Нургалиев возложил на части Внутренних войск ответственность за массовую гибель людей в Ингушетии.

Главком Внутренних войск МВД с мнением министра не согласился и 10 июля подал рапорт о досрочном увольнении. По сообщению информационного агентства «Интерфакс», 16 июля министр принял рапорт.

Между тем начальник пресс-бюро ВВ МВД России полковник Василий Панченков 19 июля заявил информационному агентству РИА «Новости», что генерал Тихомиров написал рапорт об отставке в связи с необходимостью стационарного лечения. По его словам, после этого временно исполняющим обязанности командующего ВВ был назначен 52-летний генерал-полковник Николай Рогожкин. Ранее он был заместителем главнокомандующего — начальником управления боевой подготовки ВВ МВД России.

«Боевой прокол» в работе генерала, с сентября прошлого года отвечавшего за проведение контртеррористической операции на Северном Кавказе, очевиден. В ходе вылазки бандитов дислоцированная в Ингушетии бригада внутренних войск в ночь на 22 июня не вышла из казарм. Полторы тысячи хорошо вооруженных бойцов, имеющих в своем арсенале тяжелое вооружение и бронетехнику, отсиделись за забором части, отстреливаясь от двух десятков боевиков, стрелявших для острастки из-за забора. Министр Рашид Нургалиев, узнав об этом, был повергнут в шок, и отставка Тихомирова, бесспорно, была предопределена. Кстати, подчиненные Михаила Лабунца тоже бездействовали.

Президент России также произвел ряд назначений в силовых структурах. Так, по данным интернет-издания «Газета. Ru», командующим СКВО Путин назначил генерала армии Александра Баранова. Ранее Баранов занимал должность командующего войсками Приволжско-Уральского военного округа.

Теперь на эту должность назначен генерал армии Владимир Болдырев, освобожденный от должности командующего войсками СКВО. А генерал-полковника Александра Белоусова, занимавшего пост заместителя командующего войсками СКВО по чрезвычайным ситуациям, Путин назначил первым заместителем министра обороны.

Президент России освободил генерала армии Анатолия Квашнина от должности начальника Генерального штаба Вооруженных Сил России и назначил на этот пост генерал-полковника Юрия Балуевского. Генерал Квашнин возглавлял Генштаб ВС России с 1997 года.

К сожалению, освобождение в армии, МВД, ФСБ от должностей высокопоставленных генералов не решает главного вопроса — сохранение мира в Чечне. Второе. Когда же, наконец, арестуют все бандгруппы, которые прячутся не только в горах, но и в селении? Третье. Видимо, нужна серьезная перестройка системы безопасности на (сверном Кавказе.

Вот избран и новый президент Чечни вместо убитого Кадырова. На поле брани приказали долго жить бывшие руководители Дудаев, Яндарбиев, Кадыров, кроме пока прячущегося Масхадова.

А в августе 2004 года чеченский народ доверил судьбу республики Алу Дадашевичу Алханову, министру внутренних дел, соратнику Ахмата-Хаджи Кадырова. Вот как Алханов высоко отозвался о своем наставнике Кадырове в интервью с корреспондентом Сергеем Прыгановым в газете «Южный Федеральный» за 21 июля: «Да, я работал в команде Ахмата-Хаджи Кадырова. Многому научился у него. Это был авторитетный религиозный деятель, мудрый политик, мужественный и решительный человек с государственным уровнем мышления. Он был настоящим духовным лидером нашего народа. Пользовался огромным авторитетом в странах Ближнего Востока, в регионах Российской Федерации. Ему доверял Президент России Владимир Владимирович Путин. Он сказал, что народ, воспитавший такого сына, как Ахмат-Хаджи Кадыров, достоин уважения. Ахмат-Хаджи очень хотел, чтобы люди стали в своих помыслах и действиях чище и лучше. Его сильно беспокоили лицемерие, двуличность чиновников. Он требовал от каждого из них бережливого отношения к людям, чуткости и заботы о населении республики. Мечтал увидеть Чеченскую республику мирной, стабильной, процветающей. И наша задача — претворить в реальность его мечты…»

Как хотелось бы верить в то, что Алханов, чеченец, родившийся в России, на Дону, в городе Шахты, но посвятивший себя своей родной стороне, выведет многострадальную Чечню из гибельной ситуации в мир стабильности, безопасности, порядка и уверенности в завтрашнем дне.

Как-то сын Игорь привез родителям брошюру Исмаила Касумова «Современные авторы политической стабилизации в Чеченской республике».

— Читайте. Много узнаете полезного, — предложил он. — Очень своевременная вещь. Исмаил работал в правительстве Чечни министром труда и социального развития, затем в аппарате президента России в Южном федеральном округе, защитил диссертацию по чеченской проблематике. Толковый человек с государственным мышлением.

— А ты куда спешишь? Сегодня же воскресенье, кажись, выходной день, — заметила мать. — Я себя чувствую неважно, посидел бы рядом.

Лидию Игнатьевну донимала одышка, у нее ломило поясницу. Видно, к плохой погоде. Хотя утро было ясное, старики не думали высовывать носа из квартиры.

— Мама, у меня забот по горло, — Игорь обнял старую, поцеловал.

У той дрогнули губы, слово не могла вымолвить, уткнулась головой в грудь сыну, заплакала, всхлипывала.

Отец тоже закашлялся. Игорь нутром почувствовал, как он мучался, и муторно стало у него на душе.

— Как назло! — корила жена мужа. — Сын пожаловал на минуту, а он тут со своим кашлем!

Наконец кашель улегся.

И тогда Игорь отчалил восвояси.

Иван Михайлович подошел к письменному столу, присел на стул, пробежал глазами заинтересовавшие его строки.

— Знаешь, мать, Исмаил Касумов создал народный трактат. Послушай, родная, — сказал он и начал читать: «.. Существует достаточно устойчивая точка зрения, что чеченцы, в отличие от других народов Кавказа, никогда не жили в условиях авторитарной власти. Тем не менее, из истории известно, что в XVI–XVIII веках и накануне Кавказской войны субэтнические и территориальные группы чеченцев находились в составе так называемых «феодальных владений» и «вольных обществ». «Феодальные владения» или режимы с авторитарным правлением преобладали в плоскостной Чечне, в частности, у Надтеречных чеченцев. Общины на плоскости активно сопротивлялись распространению феодальных отношений и усилению власти «феодальных владетелей». Владельцы по этнической принадлежности были кумыками, адыгами, аварцами и вайнахами (Эльдаровы, Алхасовы, Турловы, Чермоевы, Чуликовы и другие). В горных районах преобладали «вольные общества», где существовали олигархические формы правления (местных старейшин)…»

— Какие же методы правления на своей земле хотели установить современные чеченцы? — спросила жена.

— Исмаил Касумов отвечает и на эти вопросы! — начал скороговоркой дед и замолчал.

Жена взяла книгу и примостилась рядом.

— Давай, я сама докопаюсь до истины, а то ты вдруг начнешь опять кашлять.

Иван Михайлович согласился. Лидия Игнатьевна переворачивала страницы и читала вслух: «В ходе Кавказской войны практически все чеченцы оказались в составе имамата Шамиля под жестким контролем наибов, резко ограничивших их самоуправление. Таким образом, опыт авторитарного правления в Чечне все-таки имелся. К авторитарным методам приучал население и Джохар Дудаев. Со всей очевидностью к установлению авторитарного режима стремились и А. Масхадов, и Ш. Басаев, которые строили свою стратегию на базе исламского фундаментализма..»

— У них же суды, какие жесткие суды были! — воскликнул муж.

— Вот ты никогда не выслушаешь и лезешь поперек меня в пекло, — улыбнулась супруга и продолжала монотонно читать: «Индикатором их политических устремлений являлась система судебной власти, в частности, характер суда, определяющийся по тому, кому принадлежит право определения виновности — гражданам (присяжным), государству, духовному органу. С этой точки зрения, введение давления 3. Яндарбиева и Ш. Басаева, есть попытка передела власти силами, не заинтересованными в сохранении светской государственной системы. В последние годы в республике значительно активизировались последователи ваххабизма. В период правления дудаевского режима в Грозном был открыт центр ваххабитов, который распространял религиозную литературу, организовывал коллективные моления, проповедовал идеи своего учения через средства массовой информации».

— Суть ваххабизма? — озадачила мужа Лидия Игнатьевна, прервав свою монотонную речь.

— Не знаю.

— А я объясняю тебе. У Касумова в книге обозначена сноска: «Ваххабизм — религиозно-политическое течение в суфизме, проповедующее возвращение к чистоте раннего ислама времен пророка Мухаммеда, то есть отрицание существующего внутри тариката культа святых, в том числе культа Мухаммеда, поклонение святым местам и т. д., как противоречащего основным догматам Корана и нарушающий священный принцип Ислама — «тоу хид» (единобожие). В настоящее время ваххабитское учение является официально признанным в Саудовской Аравии (из которой и ведется финансирование соответствующих организаций) и проповедует установление исламской власти фундаменталистского толка…»

— Серьезно? Это, должно быть, страшно интересно!

— Очень?

Старики переглянулись и улыбнулись.

— Если хочешь, могу излагать смысл ваххабизма дальше. Может, в другой раз?

— Валяй сейчас.

Супруга испытующе посмотрела на мужа, ничего не сказала, вздохнула и продолжила чтение:

— «Неслучайно идеологи дудаевского режима, будучи представителями в основном кадирийского тариката достаточно быстро сменили свои ориентации на ваххабитские (фундаменталистские). Как носители исламского фундаментализма, ваххабиты всячески поддерживались режимом Дудаева…»

Лидия Игнатьевна остановилась и как бы между прочим заметила:

— Ваня! Здесь цитируется, знаешь кто? Не угадаешь… Не буду морочить тебе мозги. Ученый Игорь Добаев — друг нашего сына.

— Ну-ка, ну-ка, что он там говорит?

— А Игорь Добаев проясняет нам: «принципиальное отличие ваххабизма от суфизма состоит в том, что первое учение призывает всемогущего Аллаха единственным источником творения, которому должны поклоняться мусульмане, поклонение святым в ваххабизме считается заблуждением. Ваххабиты открыто выступают против тари-катов, почитания шейхов и уставов, паломничества к местам их захоронения».

— Ясно. Что там еще занимательного написано у Исмаила Касумова?

— Пожалуйста, слушай дальше: «Распространение ваххабизма в Чечне осуществлялось сепаратистским режимом с целью построения исламского государства, которое нуждалось в единой идеологии. Преемник Д. Дудаева 3. Яндарбиев усиливал фундаменталистские ориентации и искал поддержку, прежде всего, у религиозно-политических сил этого толка. Эту же линию продолжили М. Удугов и А.Масхадов. Хотя в своем интервью в «Общей газете» от 16 февраля 1994 года А.Масхадов и говорил: «Для чеченцев неприемлем ваххабизма и фундаментализм. У нас свои обычаи и традиции, а чтобы сделать из нас модель Судана или Саудовской Аравии, надо истребить сначала 99 процентов населения. Поэтому для нас надо найти фундамент веры, на котором выстроить все ценнос-ти: демократию, цивилизацию, свободу, где все это совмещено. Продолжить те ценности, которые пронесли наши отцы и деды. Не вдаваясь ни в радикализм, ни в фанатизм. Провозглашать ислам во всем мире или объявлять джихад я не собираюсь», но в то же время поясняет необходимость и природу исламского государства следующим образом: «по своему нраву чеченцы — недисциплинированные. Они не подчиняются никаким законам — ни российским, ни советским, ни чеченским. Единственное, что у нас есть, — это вера в Аллаха. И только по законам Аллаха можно подчинить этот народ и построить здесь государство. Другого способа нет. Даже в самые страшные советские времена отношения между чеченцами строились по законам шариата или по обычаям кровной мести. Как бы это ни преследовалось советскими законами. Другого просто не дано. Чтобы сегодня обуздать преступность и бандитизм, нет другого закона… И, значит, здесь будет чеченское исламское государство».

— Интересно, как на это реагирует Кадыров?

— Исмаил Касумов четко объясняет нам, что «принятие конституции Чеченской Республики как субъекта Российской Федерации в марте 2003 года, последующие выборы президента ЧР в октябре 2003 года, проводились в условиях вооруженного конфликта. Шаги, предпринятые А. Кадыровым, после избрания его президентом Чеченской Республики, тоже свидетельствовали о курсе на установление авторитарного режима с опорой на ресурс российской власти и ислам. Его физическое устранение в результате теракта 9 мая 2004 года, с нашей точки зрения, не изменило логику социально-политических процессов в Чечне, обусловленную необходимость завершения преодоления традиционализма. И внеочередные выборы президента А. Алханова в августе 2004 года и состоявшиеся в ноябре 2005 года парламентские выборы также были подвержены воздействию этих факторов…»

— Вот дела, как сажа бела, — пробурчал Иван Михайлович.

Замолкли.

— Что же ты сопишь в две дырочки и не изрекаешь главной мысли? Куда же идет Чечня сейчас?

«По линии чеченского противостояния, которое якобы объясняется международными и правозащитными организациями следствием проводимой федеральным центром политики «чеченизации». Суть его в том, чтобы, в буквальном смысле, столкнуть в смертельной схватке местных жителей, и тем самым перевести сепаратистский, по сути, конфликт в плоскость гражданской войны».

— А я думаю иначе, — Иван Михайлович глянул на жену. — Вот боевики сдают оружие и переходят на службу в правоохранительные органы, получают новые автоматы. У них же тейповая, кровнородственная борьба. Здесь может случиться вооруженная схватка, столкнутся лбами между собой в разборке чеченцы. Жаль, что этого не понимают власти… ведь в республике сформировались и свои «кланы», группы, которые ведут к обогащению одних и обнищанию других, резкому росту коррупции.

— Ты как в воду глядел. Об этом пишет Исмаил Касумов: «Более 80 % чеченцев не имеют официального заработка, а те, кто имеют постоянную работу, заняты преимущественно в государственном секторе, правоохранительных органах, системе образования и здравоохранения. Практика повсеместного взяточниства за получение должности охватила сферу государственной службы. Это приводит к усилению коррупции, потере доверия к государству и нарастанию противоречий между кланами на местном уровне. Чеченская элита разделена на так называемые «диаспоры» и тех, кто остался в Чечне, а также конкурирующие группы по экономическим интересам, которые вовлечены в борьбу за получение контроля над финансовыми субсидиями из Москвы, добычей нефти и ее транспортировкой на территории Чечни. В настоящее время для любого чеченского лидера представляется весьма проблематичным добиться консолидированной поддержки со стороны элиты и предложить реалистичные механизмы раздела сфер и полномочий. Поэтому президент Чеченской республики А. Алханов и председатель правительства Чеченской республики Р.Кадыров действуют в авторитарной парадигме власти».

— Видимо, альтернативные варианты политической стабилизации еще не нащупаны. Сепаратисты держатся на плаву, — вздохнул старик.

— Да, к сожалению, это так, — потупилась жена.

Настроение стариков испортилось. Они сидели, словно аршин проглотили. Не разговаривали, сидели, как на поминках.

Иван Михайлович что-то проворчал, ушел в другую комнату. Через минуту возвратился.

— Иван, а ты хоть знаешь, кто возглавляет «правительство Чечни в изгнании» и одновременно является и председателем правительства, и Верховным главнокомандующим вооруженными силами? — всплеснула руками Лидия Игнатьевна.

— Нет, — отшатнулся от жены муж.

— На одном из сайтов подробно передано, что «шейх Абдул-Халим — Садулаев Абдул Халим Абу-Саламович, чеченец, 1967 года рождения и вырос в городе Аргуне (12 км от Грозного), — заговорила Лидия Игнатьевна и тихо добавила:

— Он принадлежит чеченскому тейпу (роду) Устрадой. Устрадой считаются основателями города Аргуна. Учился у известных чеченских богословов. Активный участник исламского возрождения в Чечне. Сам стал учителем, обучая Исламу молодежь. Учился в Чеченском университете на филологическом факультете, однако не успел его закончить в связи с началом войны. Владеет чеченским, арабским и русским языками. Участник первой русско-чеченской войны. В период между первой и второй войной активно выступал с исламскими проповедями по чеченскому телевидению. Возглавлял исламский Джамаат города Аргуна. Выступал с исламскими лекциями в разных регионах Чечни. Некоторое время был имамом Аргунской мечети…

— Да-а-а, — протянул муж и заметил: — Набрал Абдул-Халим религиозно-политического опыта, как на дрожжах вырос…

— Это еще цветики. Он в чинах рос не по дням, а по часам, — оборвала его Лидия Игнатьевна. — В 1999 году указом президента Масхадова был введен в Государственную комиссию по конституционной Шариатской реформе. С начала второй русско-чеченской войны возглавлял вооруженные подразделения аргунских ополченцев, которые вошли в состав Вооруженных сил ЧРИ. В 2002 году на расширенном заседании Государственного Комитета обороны — Маджлисуль Шура ЧРИ (высшего органа государственной власти ЧРИ на военный период) был назначен председателем Шариатского комитета ГКО-МШ и Главой Высшего Шариатского Суда ЧРИ. С момента гибели президента ЧРИ Аслана Масхадова, по занимаемой должности стал легитимным главой Чеченского государства — президентом ЧРИ, Амиром ГКО — Маджлисуль-Шура ЧРИ, Верховным главнокомандующим Вооруженными силами ЧРИ. Указом президента Масхадова награжден двумя наградами Чеченского государства — в том числе, высшим органом, учрежденным Джохаром Дудаевым «Кьоман Сий» (Честь Нации).

— А кто входит в «кабинет» министров Чечни в изгнании?

— Были заместителями Ахмед Закаев и Шамиль Басаев. Но Басаев уже уничтожен, — заговорила жена. — Называю других исламских радикалов: Умаров Докка — директор службы национальной безопасности, Ферзаум Усман — министр иностранных дел, Сулумхаджиев Апти — министр внутренних дел, Удугов Мовлади — министр информации и печати, Хасуинов Абдул-Вахаб — министр образования и науки, Хамбиев Умар — министр здравоохранения, Билсултанов Апти — министр социальной защиты.

— Увы, крепкий орешек — «правительство Чечни в изгнании». Оно не всегда по зубам нынешним российским политикам, — словно топором отрубил Иван Михайлович.

Москаленко взял у жены книгу Исмаила Касумова, пробежал глазами: «Вот что сказал Абдуллах Шамиль Абу Идрис на сайте: «Мы одержали стратегическую победу»: «.. К изменению стратегии можно отнести недавнее решение Маджлиса Кавказского фронта уничтожить колонистов, сотрудничающих с оккупационными структурами Русни, на всей территории Кавказа. «Русня» — этот термин используется сепаратистами как уничтожительный синоним слова «Россия». А что касается коренного изменения стратегии, то в это плане у мусульман Кавказа все сильнее проявляется чувство необходимости объединения своих усилий для освобождения от колониального имперского гнета Русни. И все больше и больше мусульман поднимают вопрос о провозглашении единого Имама всего Кавказа. Хотя уже сегодня Шейх Абдул-Халим фактически является Имамом Кавказа, так как ему присягнули на верность моджахеды всего Кавказа… Джихад расширяется, и мы испытываем при этом затруднения только в финансовом обеспечении и информационном освещении нашего Джихада…»

— Да, сепаратисты поставили перед собой долгосрочные планы на выход их деятельности за пределы Чечни, используя при этом террористические методы, — осклабилась Лидия Игнатьевна и пристально посмотрела на мужа.

— Что поделаешь, так долго еще будет кроваво разыгрываться чеченская карта, сыгранная бездарным Ельциным, — старик вскинул на нее глаза и продолжил чтение книги Касумова: «В настоящее время федеральный центр видит угрозу своим интересам на северном Кавказе со стороны ряда внешних факторов, включая политику США в кавказском регионе, западную поддержку «демократических цветных революций (Югославия, Украина, Грузия), а также распространение радикальной исламской идеологии (исламизма). То же время российское руководство стремится предотвратить ситуации, при которых события на Северном Кавказе могут нанести вред международной репутации Российской Федерации. Другой важной целью является повышение общей эффективности управления и изоляция групп политического давления, которые препятствуют осуществлению федеральной политики в Чеченской Республике или выдвигают неприемлемые требования. Эта политическая цель включает в себя необходимость бороться с организованной преступностью, сетями религиозных экстремистов и вооруженными сепаратистами. Последовательность и согласованность усилий различных органов власти России в отношении региона проявляется в решимости искоренить чеченский вооруженный сепаратизм и сохранить территориальную целостность Российской Федерации…»

— Знаешь, муженек, я слушала в сентябре 2006 года по РЕН-ТВ интервью известного политика Дмитрия Рогозина, и он резко критиковал Москву за безалаберность в национальной политике. Убийства и налеты на русских парней чеченцами в Карелии, дагестанцами — в Сальске на Дону — это сигнал для начала русского бунта. Русские будут бессмысленны и беспощадны, если начнут погромы с «лицами кавказской национальности». Ой, мне страшно! — И Лидия Игнатьевна прижалась к мужу. Дрожь прошла у нее по телу.

— Боишься?

— Видишь ли, Рогозин заявляет о том, что Рамзан Кадыров может призвать на помощь чеченцев в те места России, где будут притеснять их соплеменников. А каких он чеченцев построит в ряды для похода в Россию? Тех, что называются бывшими боевиками, сложили оружие и переоделись в российскую милицию… Страшно потому, что поднимутся казаки, русские патриоты и тогда никому не поздоровится. Не дай Бог!

— Окстись, Лидуля! — Он потряс ее за руку. — Думаю, что власти будут гасить эти взрывоопасные конфликты. Тогда мы повторим идиотские похождения Ельцина в Чечню. И так Путин уже долго расхлебывает Борискины боевые действия. И еще не одному главе Государства Российского придется зализывать «кавказские раны».

Она вскинула на него глаза:

— Но я начинаю не на шутку бояться таких стычек русских и чеченцев в России.

— А для того, чтобы этого нового политического и военного кошмара не случилось, надо прислушиваться к мнению таких ученых-чеченцев, как Исмаил Касумов.

Старуха призадумалась.

Муж прокашлялся и начал цитировать Касумова:

— «Основным направлением работы правительства России в Чеченской Республике является восстановление стратегической инфраструктуры и подъема экономики региона… Президент РФ В.Путин, посетивший Чечню вскоре после гибели А. Кадырова, выразил удивление незначительными результатами деятельности в области восстановления и дал негативную оценку этой работе.

Согласно оценочному резюме Председателя Правительства РФ Михаила Фрадкова, эффективность программы с каждым годом снижается. Отсутствие последовательности, открытости и нецелевое использование средств, а также бросающиеся в глаза задержки в восстановлении жизненно важной инфраструктуры привели к усилению разочарования и недоверия со стороны населения. Наиболее серьезные факты нецелевого использования средств были отмечены в сфере выплаты компенсаций за утраченное или разрушенное жилье в Чечне, где подавляющее большинство людей, получивших компенсации, были вынуждены выплачивать взятки и «отступные» чиновникам, размер которых доходил до 50 % от общего объема компенсаций. Другой проблемой федеральной программы «Восстановление экономики и социальной сферы в Чеченской республике» стала фальсификация списков людей, имеющих право на компенсацию, Например, в 2005 году их число возросло более чем вдвое и превысило количество разрушенных домов. В результате было решено выдавать компенсации лишь тем людям, чьи дома были разрушены полностью, причем размер компенсации в большинстве случаев оказывался меньше суммы, необходимой для восстановления жилья в первоначальном виде. Объем компенсации людям составляет 350 тыс. рублей…»

— Бардак. Неужто нельзя найти неворовские методы управления Чечней со стороны Кремля. Да и не один столичный чиновник-вор не посажен в тюрьму, — усмехнулась жена.

— Каждый чиновник обтяпает дело и уходит в сторону. Такова гнилая жизнь в демократической России, — заметил Иван Михайлович. — Но вот что по этому поводу говорит Исмаил Касумов: «В 2005 году этот процесс взял под свой контроль Рамзан Кадыров, который заявил о намерении навести порядок в процедурах выдачи компенсаций… Благодаря усилиям А. Алханова и Р. Кадырова, темпы выдачи компенсаций несколько ускорились…»

— В печати пишут, что немаловажную роль в выдаче компенсаций играют Яковлев — министр регионального развития, Греф — министр экономического развития и торговли и Козак — полпред Президента России в ЮФО, — приостановила Ивана Михайловича жена и спросила: — А кто же им мешает?

— Клановая коррупция. В руках этой правящей элиты, сформированной на семейной и клановой основе, сосредоточена вся власть, — пояснил Москаленко. — Как пишет Касумов: «Среда для новой активной Чечни такова, что частный сектор практически не в состоянии устойчиво и надежно работать без приобретения патронов «в среде республиканских администраций» и подконтрольных им правоохранительных структур… Низкие текущие экономические показатели объясняются как следствие коррупции и «перекачивания» бюджетных средств в теневую экономику, объем которой в некоторых республиках региона превышает объем официальной экономики». Как явствует из пресс-релиза временного пресс-центра МВД РФ в Северо-Кавказском регионе, «широкомасштабная незаконная добыча, переработка нефти и торговля нефтью. На долю этой деятельности в 2005 году приходилось до 1/3 всей активности в нефтяном секторе Чечни, что наносит ущерб в виде прямых потерь сотен миллионов долларов ежегодно». Высокая безработица является острейшей проблемой в большинстве субъектов Северного Кавказа, где ее уровень в 2–5 раз превышает среднероссийский показатель. Здесь больше всего как зарегистрированных, так и «скрытых» безработных; 67 % безработных — это жители села. По данным Федеральной службы занятости, в среднем по Южному округу на одну вакансию претендуют семь человек, в Ингушетии — 228 человек, а в Чечне — почти 20 тысяч человек («Российская газета», 2004,12 февраля)». По данным ООН, в Чечне безработными являются 80 % населения. Молодые мужчины не имеют возможности прокормить свои семьи, что особенно травматично для представителей той культуры, где вопрос достаточного обеспечения семьи традиционно считается «делом чести». В результате мужчины вынуждены либо прибегать к криминальным способам получения дохода, либо вступать в ряды боевиков, что также может приносить доход и быть средством для поддержания своего социального статуса и высокой самооценки…» По уровню заработной платы южный регион занимает последнее место в России, а половина населения всего Северного Кавказа живут за чертой бедности. Это является питательной средой для экстремизма, способствует распространению теневого и нелегального секторов экономики, росту социальной напряженности и представляет наиболее серьезную угрозу стабильности на Кавказе. Участие в незаконных вооруженных формированиях как вид «бизнеса», способ получения денежных доходов для безработного населения в условиях существования латентных региональных конфликтов позволяют прогнозировать возможность их перехода в открытые формы в одной или сразу нескольких республиках. В частности, можно выделить следующие конфликтные системы…»

Видит жена-побледнел Иван Михайлович, потный, по лицу капли текли, запрокинул голову, и вместо глаз только щелки.

— Знаешь, чем пахнут региональные конфликты? — спросил Иван Михайлович и сам себе ответил: — И какое пламя может взорваться? Ну, прежде, на Кавказе их четыре. Ильяс их выделил: «Чечня-Ингушетия. Географическая близость и этническое родство приводят к тому, что конфликты, их последствия и динамика мирного процесса в Чечне оказывают сильное влияние в Ингушетии (и наоборот). Дагестан-Чечня. Ваххабистские движения, действующие в обеих республиках, и мобилизация конфликтных групп на основе существующих трансграничных этнических связей могут оказывать серьезное дестабилизирующее влияние на ситуацию в Дагестане. Южная Осетия-Северная Осетия-Ингушетия-Чечня. Нерешенный территориальный спор между Северной Осетией и Ингушетией, сопровождающийся межэтнической направленностью, может повторно разжечь вооруженный конфликт и вовлечь в него экстремистов из Чечни и южной Осетии. Обострение отношений между Грузией и Южной Осетией может спровоцировать появление новых потоков беженцев в Северную Осетию. Грузия-Абхазия — адыгские народы. Обострение грузино-абхазского конфликта может резко осложнить обстановку на Кавказе. В конфликт могут быть вовлечены экстремистские элементы со всего Северного Кавказа, что придаст ему более широкий масштаб и неизбежно приведет к обострению отношений между Россией и Грузией. Другие формирующиеся конфликтные системы связаны с неурегулированными территориальными спорами по региону. Эти споры обострились (например, включение Адыгеи в состав Краснодарского края, передача части восточных районов Ростовской области Калмыкии, деление земельных наделов осетин и ингушей, части территории Чечни и Ставрополья и т. д.) по мере реализации планов по укрупнению субъектов федерации, провозглашенных федеральным центром в 2005 году, что может спровоцировать возобновление требований со стороны пострадавших от сталинской депортации народов Северного Кавказа, которые пытаются использовать любые реформы в сфере административного устройства и управления для возвращения утраченных в результате репрессий территорий. В этой ситуации федеральный центр в качестве механизма повышения эффективности антикризисного управления предлагает изменение отношений между федеральными и региональными органами власти. Если ранее они строились на основе системы политического диалога и политики невмешательства во внутренние отношения и борьбу региональных элит (в обмен на достаточно свободно понимаемую лояльность Москве), то сегодня выстраивается система прямого подчинения федеральному центру. Но управлять возникающими кризисами трудно из-за крайне высокого уровня коррупции региональной власти. Последовательное усиление центра над регионом путем приведения местного законодательства в соответствие с федеральным и последующим введением нового порядка избрания глав субъектов (утвержденных местными парламентами) основано на традициях жесткого центризма. С нашей точки зрения, опасность такого подхода прежде всего в том, что федеральный центр сможет обеспечить управление и контроль над сложным и нестабильным регионом, «де-факто» делегируя этот контроль наиболее мощным региональным клановым образованием, подверженным, в свою очередь, «клановой коррупции». Это может привести к росту разочарования и апатии в обществе и породить скептическое отношение к власти как к институту глубоко коррумпированному, неспособному обеспечить безопасность, социальную справедливость и защиту интересов граждан?!..»

— Серьезные выводы сделал Касумов. Кремлю стоило бы призадуматься, — коротко отрезала Лидия Игнатьевна. — А директору ФСБ Патрушеву работы непочатый край…

Иван Михайлович посмотрел на жену удивленно:

— Ты у меня уже превратилась в закоренелого политика…

— С тобой, конечно, не состаришься мозговыми извилинами, — усмехнулась супруга.

Как человек, живущий с женой более шестидесяти лет и знающий ее от корки до корки, Иван Михайлович давно взял «душеустройство» Лидии Игнатьевны в свои руки.

Супруга повернула голову, улыбнулась — горько, жалобно, страшно.

— Спасибо, милый, спасибо, — стонала как из-под земли.

За что благодарила, какое утешение в его словах находила — Иван Михайлович не догадался.

— Ты у меня в молодости балагуром, озорником был! — тихо сетовала хозяйка. — Ни один парень тебе в подметки не годится. Орел был. А теперь вот ударился в политику!..

Иван Михайлович заворчал:

— Не кудахтай! Чем еще нам с тобой заниматься. Любовь забросили на старости лет. Остается только обсуждать российский бедлам…

— А как смотрят сейчас в мире на чеченские события? — спросила жена, поскребывая в затылке.

Иван Михайлович весь напрягся:

— Чтобы чушь не городить, давай я обращусь к книге Касумова: «В резолюции 1323 (апрель 2003 г.) ПАСЕ (Постоянная Ассамблея Совета Европы) на основе доклада Комитета по юридическим вопросам и правам человека дала характеристику ситуации в Чеченской республике… В частности, Ассамблея заявила о приоритете проблемы прав человека, которая является ключом к справедливому политическому урегулированию на основе национального примирения… В дальнейшем тексте Резолюции отмечается, что «жители Чеченской республики находятся в обстановке постоянного страха. Их города и села лежат в руинах, поля заминированы, а друзья и родственники убиты, незаконно задержаны, «исчезли», похищены, изнасилованы, подвергнуты пыткам и ограблены. Ассамблея неизменно осуждает грубые нарушения прав человека, нарушения норм международного гуманитарного права и военные преступления, совершаемые в Чечне обеими сторонами конфликта. С самого начала первого конфликта в Чечне в 1994 году Ассамблея — практически безрезультатно — призывает привлечь к ответственности виновных в совершении таких актов. Жители Чеченской республики вправе рассчитывать не только на наше сострадание, но на защиту с нашей стороны… ПАСЕ отметила, что права человека нарушаются как со стороны российских военнослужащих, так и чеченских боевиков, а их основной причиной является безнаказанность обеих сторон. Ассамблея выразила «свое разочарование тем, что уголовные дела по фактам грубых нарушений прав человека, включая массовые убийства невинных чеченских мирных жителей и целенаправленную кампанию покушений на руководителей местной администрации и членов их семей, остаются пока редким исключением, а следствие ведется удручающе неэффективно и, как правило, не дает достаточных материалов для обвинительного приговора в тех редких случаях, когда дело доходит до суда…»

Лидия Игнатьевна побагровела:

— И какие же решения приняли международные сообщества по Чечне?

Он молчал, глаза на нее уставил.

Жена увидела, что муж внезапно обмяк, нижняя губа отвисла — вроде что-то хотел сказать, а язык не подчинялся.

— Скрывала от нас пресса, к какому выводу пришла ПАСЕ, — выдавил он наконец глухо, — вот наконец Исмаил Касумов обнародовал ее рекомендации: «1.

Чеченские боевики должны немедленно прекратить свою террористическую деятельность и отказаться от любых противоправных действий. Любая поддержка чеченских боевиков должна быть немедленно прекращена. 2. Необходимо укрепить порядок и дисциплину в российских вооруженных силах: при проведении любых операций должны в полном объеме соблюдаться, в том числе, в части полного сотрудничества с органами прокуратуры до, во время и после таких операций, все соответствующие военные и гражданские постановления, конституционные гарантии и нормы международного права и, в частности, применяемые положения Женевских конвенций и дополнительных протоколов к ним, а также Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод и Европейская конвенция по предупреждению пыток. 3. В той мере, насколько это позволяет ситуация с безопасностью, войска должны находиться в местах постоянного базирования или должны вообще выводиться из Чеченской Республики. 4. В отношении всех подозреваемых в совершении нарушении должна быть проведена полная проверка, и при наличии доказательств вины они должны понести наказание по всей строгости закона вне зависимости от звания и должности. 5. Российская Федерация должна незамедлительно выполнить рекомендации комиссара Совета Европы по правам человека. 6. Российская Федерация должна без дальнейших проволочек санкционировать публикацию докладов Совета Европы по предупреждению пыток. «В целях обеспечения виновных в нарушениях Ассамблея: 1. Потребовала от российских властей «большего сотрудничества с национальными и международными механизмами правовой зашиты как судеб-ного, так и несудебного характера». 2. Призывала страны-члены Совета Европы «без дальнейших проволочек задействовать в отношении Российской Федерации все пути обеспечения ответственности, включая обращение с межгосударственным иском в Европейский суд по правам человека и осуществление универсальной юрисдикции по наиболее тяжким преступлениям совершенным в Чеченской республике». 3. Предупредила, что «если не будут предприняты более активные усилия по привлечению к ответственности виновных в нарушениях прав человека и что если в Чеченкой Республике будет сохраняться атмосфера безнаказанности», то международное сообщество рассмотрит возможность создания трибунала по военным преступлениям и преступлениям против человечества в Чеченской Республике». 4. Настоятельно «призывала Россию безотлагательно ратифицировать Римский статус международного уголовного суда».

А старуха не унималась:

— Так уж, видать, суждено — на заклание отдали вот полковника Буданова, якобы давшего команду убить чеченскую женщину. А сколько калек, убитых в России и в Чечне? Один, смотришь, без рук или ног вернулся, другого в гробу доставили, третьего и вовсе по сей день ищут-пропал, как в воду канул. За тысячи жизни кто виноват? Ельцин? Его что ли судить международным трибуналом? Выходит, так надо поступать с виновными согласно решений Постоянной Ассамблеи Совета Европы. Их будет много, не только Ельцин. Пресвятая богородица-этого только не хватало!

Иван Михайлович пошел в ванную, побрился и снова вернулся к жене.

— Не могу небритым ходить, — пожал он плечами.

— Ну что там еще у тебя? Как среагировали на рекомендации ПАСЕ другие страны, да и Россия? — поинтересовалась Лидия Игнатьевна.

Ветеран Москаленко сверкнул очками и быстро отпил из кружки чай, промычал:

— Ммм…

— Скажи, что по этому поводу честно и мужественно сообщает нам Ильяс?

Иван Михайлович отпил еще несколько глотков чая, поправил очки и задолдонил:

— «Сходную позицию заняла и администрация США, которая считает, что наиболее серьезной угрозой соблюдению прав человека в России продолжает оставаться конфликт в Чечне и его распространение на другие районы Северного Кавказа. Высокопоставленные американские официальные лица, в том числе госсекретарь Колин Пауэлл и посол США Александр Вершбоу, занимавшие в тот момент названные должности, на встречах с политическим и военным руководством России регулярно выражали озабоченность в связи с действиями российских вооруженных сил и их чеченских союзников в Чечне. Американские официальные лица использовали слушания в конгрессе США, встречи с российскими официальными лицами, интервью в средствах массовой информации и публичные выступления, чтобы привлечь внимание к существующим проблемам. Они подчеркивали, что Соединенные Штаты поддерживают не военное, а политическое решение проблемы, что российские силы в Чечне должны прекратить нарушения закона, а правительство Российской Федерации-привлечь к ответственности виновных в этих нарушениях. Кроме того, Соединенные Штаты призвали чеченских боевиков прекратить террористические акты и насилие против гражданского населения, решительно отказаться от терроризма и порвать все связи с чеченскими и международными террористами. Соединенные Штаты признают территориальную целостность Российской Федерации…»

Не дослушав мужа, Лидия Игнатьевна застрекотала:

— Тогда получается по рекомендациям ПАСЕ и совету США надо снимать погоны со всех генералов, отрешать их должностей, лишать воинских званий и наград. Не будем только брать в виду младших офицеров и солдат. Они выполняли приказы вышестоящих командиров. Да и политиков, правительственных чиновников надо тогда отдавать под суд.

— Залезли мы в тупик. Послушай дальше, как поступали международные организации, — буркнул Москаленко и продолжил чтение: — «В 2004 году на заседании комиссии ООН по правам человека США проголосовали за резолюцию по Чечне предложенную Европейским Союзом. Соединенные Штаты также использовали формы Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), чтобы высказать свою обеспокоенность положением в Чечне. Меры, предпринятые федеральной властью по формированию конституционных органов власти в Чеченской Республике в 2003–2004 гг., в определенной степени изменили содержание политического процесса и получили оценку ПАСЕ…»

— Слушай, дорогой Ванюша, а у меня мелькнула сногсшибательная мысль, а не виновны своими преступлениями также США, их политиков и военных надо судить международным трибуналом в Гааге за военные вторжения и убийства десятков тысяч людей в Югославии, Ираке. Да и Израиль воюет уже не один год с Палестиной, а затем Ливаном. Все они вроде бы гоняются за террористическими организациями, но ищут себе выгоду и политическую, и экономическую, и территориальную, — очередной раз прервала мужа Лидия Игнатьевна. — Вот угрожают США постоянно Ираку, Корее, другим странам мира.

— Ты такое иногда ляпнешь! Там будто бы США и Израиль воюют за свободу и демократию, искореняют терроризм. Если же углубляться в историю, то вторглись раньше США во Вьетнам, СССР воевал в Афганистане, за это Россия получила от мусульман кровавую рану — Чечню. В башке у тебя сыро! — презрительно цыкнул на жену Москаленко.

В голосе Лидии Игнатьевны слышались слезы, он даже подрагивал, но глаза были сухи.

— Что, совсем у тебя крыша поехала? Не понимаешь, что живых же жалко… Бездарно истреблены и с той, и с другой стороны, — не смутилась она за издевки мужа. Привыкла за многие годы супружества прощать ему разные выходки. Заглянула в его глаза — и аж мороз по коже. Такой в них ужас, такая жуткая безысходность.

— Моченьки моей нету! И что делать, ума не приложу, — вздохнула супруга. — Сердце тоже болит, места себе не нахожу. Разве это — жизнь? И на кой она вообще, эта жизнь, если вот так в Чечне, Дагестане, Ингушетии…

Старичок даже головы не повернул — молчал.

— А… — начал он и через минуту-две вновь затараторил: «Принципиально важным является подход к его современному этапу, который сформулирован в резолюции ПАСЕ № 1402 в октябре 2004 года. В ней, в частности, сказано, что хотя Ассамблея «сожалеет о том, что президентские выборы 29 августа 2004 года не соответствовали базовым требованиям в отношении демократических выборов», Совет Европы все же должен быть готов оказывать всяческое содействие «Президенту Чечни и его правительству в их усилиях, направленных на укрепление прав человека, демократии и законности», то есть международное сообщество не признает легитимности состоявшихся выборов, но работать с этой властью будет. Пытаясь способствовать началу реального политического урегулирования в республике, ПАСЕ в рамках той же резолюции постановила: «Ассамблея принимает решение и далее заниматься этим вопросом и отслеживать, имеет ли место в Чеченской Республике прогресс в области прав человека, демократии и законности. С этой целью Ассамблея поручила своему Комитету по политическим делам создать Круглый Стол для организации обмена с политическими партиями и политиками из Чеченской Республики и российскими федеральными властями». Российская федеральная власть согласилась на создание такой площадки для широкой дискуссии, но лишь на условиях оговорки в резолюции, что Ассамблея отдает себе отчет в том, что «никто из отказывающихся признать территориальную целостность Российской Федерации и декларирующих, что терроризм является методом для достижения определенных целей, не может быть включен в состав участников этого обмена мнениями». Таким образом, были сформулированы «страсбургские критерии» — в переговорах о политическом процессе в Чечне могут и должны участвовать сепаратисты, но только те, кто отвергает террор и готовы «отстаивать свои убеждения в рамках действующего законодательства РФ, т. е. вести политическую борьбу, избираться в органы власти со своей сепаратистской программой и т. д. В принципе, такая формула приемлема, и не зря нашла поддержку и европейцев. Но в то же время она совершенно не соотносится с реалиями сегодняшнего дня и действующим законодательством, согласно которому любая деятельность, направленная на нарушение территориальной целостности России, считается экстремистской и запрещена».

— Неужели в Страсбурге все решается по справедливости? — перебила мужа Лидия Игнатьевна.

— Конечно, нет. Там тоже хватает политиков, которые хотят, чтобы Россия подчинялась только их предвзятым вердиктам. Разве так можно жить? — посетовал Иван Михайлович.

Лидия Игнатьевна холодно улыбнулась, муж смешался.

— Ну, из-за этого не стоит ломать голову.

— Само собой разумеется! Но люди-то воевали, страдали, погибали… Правда нужна…

— Ничего, Лидуся… Что попишешь? — успокаивал он, хотя голос дрожал. — Тысячи погибли… — Вздохнул. — Пройдет… Зарубцуются раны.

— Кто знает, зарубцуются ли?

— Зарубцуются… Будем жить в мире, залечим!

Взял ее за локоть:

— А теперь послушай дальше, что пишет Касумов: «Первое заседание «круглого стола» состоялось в Страсбурге 21 марта 2005 года без участия каких бы то ни было представителей сепаратистов. В нем приняли участие ведущие чеченские чиновники, представители федерального центра и европейские парламентарии, что вызвало критику со стороны более радикально настроенных международных неправительственных организаций. Критика была усилена после того, как в ноябре 2005 года Евросоюз приветствовал состоявшиеся в Чечне парламентские выборы. В открытом письме правительству Великобритании, председательствующей в Евросоюзе, ряд правозащитных организаций заявили, что это ставит под сомнение приверженность Евросоюза соблюдению прав человека. Заявление подписали Международная Хельсинкская Федерация, правозащитный центр «Мемориал», центр «Демос», Московская Хельсинкская группа, Норвежский Хельсинкский комитете, Общество Российско-Чеченской дружбы и Международная организация прав человека. Дальнейшее давление на межправительственные европейские структуры продолжились уже с участием представителей сепаратистов, которые 10 декабря 2005 года организовали митинг у здание ПАСЕ в Страсбурге с требованиями к международным организациям принять меры для мирного урегулирования конфликта в Чечне. Организатор акции, бывший министр связи Ичкерии Саид-Эмин Ибрагимов, объявил голодовку с требованием к ПАСЕ, ООН и другим международным организациям «принять соответствующие международным обязательствам меры по прекращению войны и признать на официальном уровне факт грубых нарушений прав и свобод человека в Чечне». Ибрагимов, возглавляющий ныне международную ассоциацию «Мир и права человека», незадолго до акции встречался с Верховным комиссаром Совета Европы по правам человека Альваро Хильротлесом и обсуждал с ним возможности Совета Европы в сфере урегулирования конфликта. Комиссар, по словам Ибрагимова, заявил ему, что такие возможности ограничены. Тем не менее. 25 января 2006 года на Парламентской Ассамблее Совета Европы состоялась дискуссия о ситуации с правами человека в Чечне, в результате которой была принята Рекомендация 173. В ней, в частности, сказано: «Парламентская Ассамблея подчеркивает, что защита прав человека — основная задача всего Совета Европы и напоминает о Решении 1479 (2006) и своих предыдущих Рекомендациях 1600 (2003) и 1679 (2004) по ситуации с соблюдением прав человека в Чечне, сожалея, что массовые серьезные нарушения прав человека в Чечне все еще происходят в Чеченской Республике и в некоторых случаях в соседних регионах Северного Кавказа…» Принятая Резолюция «настоятельно требует от Правительства РФ покончить с климатом безнаказанности, который царит в Чеченской республике». Сделать это предлагается, в частности, за счет «проведения углубленных расследований и судебных действий в отношении всех нарушений прав человека, кто бы ни являлся их авторами, выполнения рекомендаций комиссара Совета Европы по правам человека», а также разрушения систематического мониторинга со стороны национальных и международных правозащитных организаций за нарушениями прав человека» и «облегчения доступа в регион для национальных и международных СМИ». Резолюция настоятельно призвала Госдуму РФ «самым срочным образом создать парламентскую комиссию по расследованию обвинений в нарушениях прав человека, выдвинутых в отношении разных ветвей исполнительной власти…»

При этих словах Лидия Игнатьевна покосилась на мужа:

— Хе-хе… Да это же все почти невыполнимо. Во-первых, если судить по закону всех виновных, то Путину не сдобровать, тогда он, получается, становится на сторону бандитов. Если арестовывать всех боевиков, которые на службе у Кадырова, то он попадает в очередной виток военного конфликта. Во-вторых, я знаю, что ПАСЕ предложил применять положения Женевской конвенции, предоставляя статус тем выходцам из Чечни, которые обращаются с просьбой о предоставлении политического убежища. Если чеченцев давить, то они тогда побегут из России, а это чревато ухудшением авторитета государства в мире и продолжением террористических актов. В-третьих, в страшной битве могут срезаться чеченцы разных политических и религиозных взглядов. А это значит, начнется гражданская война, которая охватит и разные уголки России. Ох-ох-ох… Что же делать? Надо идти мирным путем, простить что ли не всем, но некоторым у кого меньше руки в крови. Хотя это как можно определить, кто стрелял и убивал больше, а кто меньше, кто давал команды истреблять всех подряд. Да, впрочем, что там еще нам диктует ПАСЕ?

— «Российская делегация высказала категорическое несогласие со многими положениями и подготовила около трех десятков поправок к проекту Резолюции, — продолжал Иван Михайлович. — В ходе голосования большая часть этих поправок была отклонена участниками сессии. В результате в документе фигурируют, например, упоминание о «некоторых группах повстанцев», в то время как российская делегация пред лагала формулировку «международные бандитские группы». Резолюция была утверждена 75 голосами против 18. В итоге глава российской делегации К.Косачев заявил, что представители России подготовили особое мнение и будут добиваться его включения в перечень официальных документов сессии…»

— Постой, постой! — прикоснулась к его плечу Лидия Игнатьевна. — Кто еще конкретно размазывал в черных красках Россию?

— Ладно, ладно! Сейчас узнаешь, — он смотрел на нее такими добрыми, но печальными глазами: — «Политическое давление в русле концепции «стратегии позора» было продолжено уже вне рамок ПАСЕ, при этом критика действий российской власти в Чечне превратилась в критику российской власти в целом. 1 марта 2006 года бывший президент Чехии Вацлав Гавел, бывший верховный комиссар ООН по правам человека Мэри Робинсон, экс-премьер ЮАР Фредерик де Клерк, епископ Десмонд Туту, американский филантроп Джордж Сорос и другие известные политические активисты опубликовали письмо под названием «Молчанию о Чечне должен быть положен конец». В письме утверждается, что «по большому счету, в Чечне под вопросом стоит фундаментальный принцип демократического и цивилизованного общества: права гражданина на жизнь, в том числе защиты мирных жителей, вдов и сирот. Международные соглашения и Устав ООН в Чечне имеют такую же силу, как и в любом другом месте. Право нации на самоопределение не предполагает право властей уничтожать свой народ». Далее авторы письма останавливаются на вопросе о борьбе с терроризмом и делают вывод, что «российская армия ведет себя как команда пожарных-пироманов, которая собственными действиями разжигает огонь терроризма», что «культивируя пугало «чеченского терроризма», российское правительство подавляет свободы, приобретенные после распада советской империи». Авторы считают, что «чеченская война одновременно и маскирует, и обосновывает возрождение централизованной власти в России — возвращение СМИ под государственный контроль, утверждение законов против НПО и усиление вертикали власти. В результате не остается институтов и фигур, способных противостоять Кремлю и ограничивать его деятельность. Создается впечатление, что война скрывает возвращение к автократии». В заключении они предлагают «помочь российским властям выбраться из ловушки, которую они сами же и создали, поставив под угрозу не только Чечню и Россию, но и весь мир» и настаивают на рассмотрении чеченского вопроса на саммите «большой восьмерки», который должен состояться в Санкт-Петербурге в июне 2006 года…»

— Ну и что? Видимо, не особо «восьмерка» поднимала вопрос о Чечне? — спросила жена. — Так мягко, вскользь, как бы невзначай.

Жена попробовала окольными путями прощупать Ивана Михайловича:

— Скажи-ка мне, ты на чьей стороне: Запада, ПАСЕ, чеченских сепаратистов, международных неправительственных организаций или федеральных властей России?

— По центру. Ни за тех, ни за других.

Супруга не сдавалась:

— Для всех не будешь добрым…

— Я позицию не менял и не юлю, — неумолимо ответил Иван Михайлович. — Мне по душе честные суждения Исмаила Касумова. Вот они: «В январе 2006 года был опубликован доклад «Политический процесс» и парламентские выборы в Чеченской Республике», подготовленный силами двух российских, одной норвежской и двух международных правозащитных организаций, постоянно отслеживающих ситуацию в Чечне и вокруг нее (Правительственный Центр «Мемориал», Центр «Демос», Международная Федерация прав человека, Международная Хельсинкская Федерация и Норвежский Хельсинкский Комитет). Все сведения, включенные в доклад, были собраны в ходе проводимого ими мониторинга и полевых исследований. Доклад отражает и иллюстрирует общую позицию организаций-составителей, заключающуюся в следующем: «заверения российских властей в том, что за последние несколько лет ситуация в республике стабилизировалась, и Чечня вернулась к мирной жизни, не соответствует действительности. Реально урегулирования конфликта не происходит. Напротив, проводимая федеральным центром политика только усугубляет «чеченский тупик». Важный аспект этой политики — имитация политического процесса. И парламентские выборы, проведенные в Чечне 27 ноября 2005 года, как и предыдущие этапы того же процесса — циничная и опасная игра в атмосфере насилия и страха». Немногим ранее, в декабре 2005 года правозащитники выступили с заявлением «Демократы не должны поддерживать «парламентские выборы» в Чечне и участвовать в них». В этом заявлении резкой критике подверглись европейские политики, а также партии «Яблока» и «Союза правых сил», признавшие так называемые «парламентские выборы» в Чеченской Республике… С нашей точки зрения, столь жесткие и безапелляционные оценки не вполне соответствуют реальности, поскольку определенный уровень политической стабилизации признается сегодня даже официальными лицами влиятельных государств и межправительственных организаций. Так, в начале 2005 года Чеченскую Республику и Республику Ингушетию посетил второй секретарь посольства США в России Тимоти Ричардсон. В интервью газете «Чеченское общество» за 8 июня, № 11 (49) он отметил, что это был первый приезд должностного лица из Посольства США в Чечню за последние два года, и заявил, что «Чечне еще много лет будет необходима помощь, и поэтому тесная координация и обмен информацией между организациями, занимающимися оказанием помощи, и правительством очень важны…» Говоря об официальной позиции США по чеченскому вопросу, он сказал: «Мы всегда говорили, что считаем военное решение невозможным и что для прекращения насилия необходим политический процесс. Мы также все время призывали все стороны уважать права человека и призывали к защите гражданского населения. По-прежнему поступают сообщения об исчезновении людей, и этим должны заниматься власти. В то же время США со всей ясностью осуждают террористические акты, совершаемые в Чечне и других частях России в отношении невинного гражданского населения». Он также сообщил о том, что Сенат США принял решение выделить 5 миллионов долларов на восстановление Чечни. Это финансирование будет предоставлено московскому представительству Агентства международного развития США. Использование этих средств будет и согласовываться с другими участниками оказания гуманитарной помощи, с федеральным правительством и правительством республики, чтобы гарантировать, что всякое новое финансирование идет на программы, которые отвечают потребностям тех, кто живет и работает в регионе. Ориентацию на сотрудничество с федеральной и действующей властью продемонстрировала и верховный комиссар ООН по правам человека Луиз Арбур, посетившая Чечню в феврале 2006 года. Ее целью было лично оценить обстановку в одном из самых проблематичных регионов страны. После общения с представителями чеченской администрации она отметила, что в «Грозном идет долгожданное восстановление и создаются политические структуры для обеспечения нормализации ситуации». Однако Верховный комиссар ООН подчеркнула, что Чеченская республика пока не смогла «перейти от власти силы к власти закона». Таким образом, такие неправительственные организации, как «Мемориал», ХГАРФ и другие, сегодня занимают более радикальные позиции, чем официальные государственные и межправительственные институты, а их мандат воспринимается как отражающий интересы международного политического сообщества в большей степени, нежели интересы граждан, чьи права они призваны защищать…»

Иван Михайлович почувствовал взгляд жены, быстро согнал с лица тоскливое выражение:

— Лида! Ты, кажется, что-то хочешь спросить?

Она кивнула головой:

— Да. А кто более агрессивен из этих правозащитников?

Он ненадолго задумался, понимал, что против России ополчились ее недруги. Москаленко вскочил, лицо его потемнело, глаза бешено сверкали:

— Вражеские контры!

Гнев его переливался через края.

— Ваня, да они же, может быть, смелые оппозиционеры! Защитники прав любого маленького человека, попавшего в беду!..

Потом сразу наступила тишина.

Через время Москаленко растроганно поблагодарил ее:

— Прости, милая, я чуток загнул. Надо же кому-то останавливать этот идиотизм властей. Вот что об этом нам рассказал Касумов:«.. Еще более радикальную позицию занимают представители отдельных «новых, независимых» государств, активно сотрудничающих с сепаратистским «правительством ЧРИ в изгнании». В качестве примера можно привести информацию о Международной конференции «Кем мы становимся в войне России против Чечении?», прошедшей в феврале 2006 года в Вильнюсе. Конференция проходила под эгидой Международной парламентской группы по проблемам Чечении. Следует обратить особое внимание на использование сепаратистами и поддерживающими их участниками терминов «Чечения» вместо традиционного «Чечня» и «Русия» вместо «Россия». Организаторами Конференции выступала группа Сейма Литвы по межпарламентским связям с Чеченской республикой Ичкерией. Весьма интересен персональный состав и должности участников конференции, а также формулировки тем их докладов: Ксендз Роберт Григас, выступивший с докладом «Чечения: предупреждение и упреки совести мира»; Ахьяд Идигов, глава парламентского комитета ЧРИ по внешним связям — с докладом «Отказ Запада признать независимость Чечни и его последствия»; Какха Кукава, член Парламента Грузии — доклад «Положение чеченских беженцев в Грузии и знаг чение международного мониторинга в защите прав»; Аминат Салева, представитель ЧРИ в Литве — доклад «Усло-вия и последствия геноцида чеченского народа в XX и XXI веках»; Ромуалдас Озолас, сигнатур Акта независимости Литвы от 11 марта — «Между независимостью и оккупацией, между освобождением и терроризмом». В конференции также приняли участие: Пол Гобл, профессор, политолог из США, выступивший с докладом «Перемена точки зрения на Чечению как ответ на изменения на Северном Кавказе или изменения в Москве?»; Саид-Хасан Абумуслимов, представитель ЧРИ в Германии — «Соотношение права, политики и морали в войне России против Чечении»; Дайнюс Жалимас, доктор, Вильнюсский университет — «Война России против Чечении с точки зрения международного права и морали»; Тиим Мамсулевимм, член парламента Эстонии (Рийшкогу) — «Как мы можем помочь Чечении?»; Таурас Пумкунас, магистрант, Вильнюсский университет — «Позиция Литвы в деле по признанию Чечении: политический прагматизм или синдром страха маленького государства»; Альгирдас Эндрюкайтис, генеральный секретарь Международной группы парламентариев по проблемам Чечении — «Путин как создатель и исполнитель преступной доктрины по уничтожению чеченцев»; Витаутас Ландбергис, представитель Литвы в Европарламенте…

— Стоп, Ваня. Они так Путана очерняют, да он исправляет преступные ошибки Ельцина. Это же гадливая ложь на Путина, — возмутилась Лидия Игнатьевна.

— Совершенно верно. Путин разгребает кровавые лужи, которые ему в наследство оставил Ельцин, — огорченно выпалил Москаленко и, переведя дух, продолжил: — В этом смысле откровеннее и праведнее был Касумов. Он сделал такие умозаключения: «Можно сказать, что политические межправительственные институты, прежде всего ПАСЕ, правительства отдельных государств и ряд неправительственных организаций в настоящее время предпринимают активные действия, направленные на дискредитацию российской власти, и используют для этого тезис о приоритете прав человека как основе разрешения чеченского кризиса. С нашей точки зрения, безусловно значимая проблема прав человека является производной от проанализированных выше внутричеченских противоречий и не может быть эффективно решена без решения задачи преодоления различных форм традиционализма и неотрадиционализма и модернизации чеченского общества. Для стабилзации обстановки на первое место в этом списке следует поставить ООН и ее различные институционные структуры… Анализ деятельности мирового сообщества, объединенного проблемами соблюдения прав человека, показал, что могут быть выделены два типа институтов мирового сообщества: политические и гуманитарные. Деятельность первых преимущественно направлена на ослабление позиций России в международной политике и используется в качестве идеологического ресурса сепаратистскими силами. Практические акции гуманитарных институтов ориентированы на поддержку пострадавшего в чеченском конфликте населения и предполагает эффективное взаимодействие с федеральной и республиканской властью…»

— Ишь, горемыки-чеченцы. Сколько им лет теперь свои гнезда строить, — оторвался от трактата Москаленко. — Вот какой итог подвел Касумов: «Проведенный анализ показывает, что основные политические акторы преследуют различные и зачастую противоречащие друг другу цели, пользуются различными технологиями и опираются на различные ресурсы. На противоположных полосах, то есть в состоянии противоборства находятся федеральная власть и сепаратисты, федеральная власть и религиозные экстремисты, республиканская власть и сепаратисты, федеральная власть и представители преступной и теневой экономики. Конкурентами по ряду позиций являются федеральная и республиканская власть и институты мирового сообщества. Принятие и реализация ключевых решений существенно затрудняется лоббированием, которое различные группы проводят в своих интересах, а также коррупцией. В качестве союзников могут выступать практически все остальные акторы, но из-за недостаточной координации и фрагментации усилий различных участников политического процесса, в целом эффективность политической стабилизации и экономического роста невелики. С нашей точки зрения, для достижения цели урегулирования чеченского конфликта и преодоления внут-ричеченского кризиса необходимы политические институты, способные взять на себя функцию разработки и реализацию координационных программ и консолидации ресурсов всех политических факторов, признающих территориальную и государственную целостность Российской Федерации».

… Иван Михайлович замолчал, размышлял. Ему хотелось опустить веки, заткнуть уши, не видеть, не слышать ничего живого, что напоминает о времени, о движении…

… Человек происходит из праха и в прах обращается. Люди рождаются и уже тем самым своим появлением на свет их всех ждет один и тот же удел — смерть. Но вот там, где поблескивает холодное стальное дуло войны, прерывается последнее волоконце жизни раньше намеченного Всевышним срока. Смерть как бы становится какой-то эмблемою избавления от мук. Зачем ее сеять, если человек должен творить и любить на земле, пока не умрет сам без помощи черного пистолета? С какой же стати воевать, чтобы убивать себе подобных?..

… Как ни говори, а существенное в жизни — взгляд человека, как он смотрит на свет божий. Москаленко немало перевидал сел, городов, людей. Беда какая — и глаза мужчины тяжелели, опускались и, кажется, что у человека и сердце, и глаза плакали, только без слез. А когда люди умеют на человека глядеть прямо и небо видят, это означает, что общество еще не совсем потеряно. Его нравственный стержень — количество счастливых людей. Видно, и тут надежда и у русских, и у чеченцев. Хотят ли русские войны? Нет. Им противна старуха с косою отточенной, закрывающей от страха глаза. Хотят ли чеченцы-братья войны? Нет…

Настроение у Ивана Михайловича паршивое — словно кто-то обобрал его, при всем честном народе обесчестил. Кровавый хаос Дубровки в Москве перенесся на Северную Осетию в Беслан.

Жена перекрестилась и сказала:

— Пусть земля будет пухом всем погибшим! Мне казалось, что с выборами нового президента в Чечне будет меньше терактов. Ан нет! Детей убивают! Звери!..

Скорчила страдальческую гримасу. Из глаз брызнули слезы — мелкие, как осколки стеклышка.

— Не плачь, милая моя. Нет твердых мер по укреплению национальной безопасности. Чиновники, суды, милиция погрязли во взяточнистве. Смена кадров ельциновского пошиба нужна, всех до единого. Молодое поколение нужно пустить во власть, — заговорил Иван Михайлович и проворно раскрыл газету «Известия» за 2 сентября 2004 года, стал читать: — «Трагедию в Грозном 21 августа, когда около 150 боевиков устроили бойню в Старопромысловском и Октябрьском районах города, можно было предотвратить. «Известия» провели собственное расследование и выяснили, что спецслужбы заранее знали о нападении, подготовились к отпору, но не сочли нужным предупредить грозненцев о предстоящих боях на улицах города. В результате боев погибли 120 человек. Не менее 20 из них были мирными жителями… Боевики потеряли 60 человек, спецоперацию можно было бы назвать успешной, если бы не жертвы среди мирного населения…»

— Наплевать на наши жизни кремлевцам, — закусила нижнюю губу Лидия Игнатьевна. — Не чешутся… С них не срывают ни погоны, ни ордена, не отдают под суд за то, что пропускают на объекты этих тварей… Вот 25 августа 2004 года двойная трагедия — упали два самолета Ту-154 и Ту-134, вылетевшие из столичного аэропорта «Домодедово» в Сочи и Волгоград. Один рухнул в Тульской области, другой в Ростовской области. Погибло 90 человек.

— Стали объявлять траур по несколько раз в год! — возмутился Москаленко. — Это уже в стране творится вакханалия!

Молчание.

Иван Михайлович стал просматривать сложенные на углу стола стопки газет.

— Вот «Известия» предупреждали, что после терактов в самолетах Москву ждут как минимум два взрыва террористок-смертниц, — вздохнул Иван Михайлович. — Об этом сообщили корреспондент Вадим Речкалов, который встретился в Чечне с родственниками Амнат Нагаевой и Сациты Джебирхановой, подозреваемых в подрывах самолетов 25 августа. От родственников стало известно, что Нагаева и Джебирханова уехали из Грозного не вдвоем, а вчетвером. Вместе с ними были сестра Амнат — Роза Нагаева и их общая подруга Мароям Табурова. Несмотря на то, что «Известия» опубликовали эту информацию утром 30 августа, спецслужбы не сумели предотвратить теракт у метро «Рижская» в Москве. Вечером там взорвала себя Роза Нагаева. Погибли 10 человек…

У жены в глазах вспыхнули синие огоньки:

— Да что там! Не успели мы очнуться от этого очередного зла, как 1 сентября 2004 года в североосетинском городе Беслан свыше трех десятков вооруженных террористов захватили школу. В заложниках оказалось более тысячи учеников, родителей и преподавателей. Террористы потребовали освободить боевиков, задержанных за участие в рейде на Назрань 22 июня, и вывести федеральные войска из Чечни, а также вызвать для переговоров президента Северной Осетии Александра Дзасохова, главу Ингушетии Мурата Зязикова и доктора Леонида Рошаля, который вел переговоры с террористами во время захвата Театрального центра на Дубровке в Москве…

Старик выдавил: а-а! Уставился на жену.

— Просто страх берет! Сотням детей поход в школу стал могилой, — шептала Лидия Игнатьевна.

— Вот, говорю, каша заварилась… После второй мировой войны на земном шаре столько детей не убивали, — угрюмо промолвил ветеран.

Они смотрели страшные кадры по телевидению, читали газеты. Лица угрюмы, на них — презрение к убийцам.

— Самой смелой и правдивой газетой оказались «Известия». За раскрытие бездарных действий чиновников и генералов поплатился работой главный редактор Раф Шакиров. За кивки на промашки спецслужб его уволили начальники ЗАО «Проф-Медиа», — констатировал печальные факты зажима свободы слова Иван Михайлович. — Огласи, что пишут журналисты…

Лидия Игнатьевна взволнованно и монотонно читала газету «Известия» за 2 сентября 2004 года:

— «Утром 1 сентября в бесланской школе № 1 в Северной Осетии все было как обычно. На праздничной линейке учителя пожелали ученикам здоровья и хороших отметок в новом учебном году, стоявшие чуть сбоку родители махали своим детям, те смеялись, толкались и, как обычно, не хотели стоять спокойно… Через полчаса после начала праздничной линейки, в 9 утра, подъехал военный грузовик в сопровождении милицейской машины. Позже выяснилось, что милицейскую машину с находящимся в ней милиционером террористы захватили по пути к школе. Из машин выскочили полтора десятка вооруженных людей, среди которых было несколько женщин. Охранявшие школу милиционеры, поначалу сбитые с толку появлением милицейской машины, попытались помешать захвату и открыли огонь по нападавшим.

Ученики, учителя и родители, пришедшие проводить своих детей первый раз в первый класс, даже не успели опомниться, как их в прямом смысле этого слова стали закидывать через закрытые стеклянные окна в спортивный зал… Школа тут же была заминирована и там были установлены растяжки.

… Пришедшего поговорить с террористами брата экс-чемпиона мира по вольной борьбе Сослана Праева тут же расстреляли…

… Как заявил глава МВД Северной Осетии Казбек Дзантиев, среди заложников двое раненых, детей среди пострадавших нет. Милиционерам, которые первыми дали отпор террористам — здание бесланского ОВД практически прилегает к школе — удалось убить одного террориста. В перестрелке были ранены двое милиционеров. Всего в больницы Беслана поступило 11 раненых. По предварительным данным, от пуль террористов погибли двое местных жителей.

Информация о требованиях боевиков противоречива. По одним сведениям, они требуют освободить бандитов, задержанных в Ингушетии во время рейда 22 июня. По другим — вызвать прямо в школу на переговоры президента Северной Осетии Александра Дзасохова, главу Ингушетии Мурата Зязикова, а также руководителя московского Центра медицины катастроф доктора и Леонида Рошаля…

На место трагедии тут же прибыли президент Северной Осетии Александр Дзасохов, руководство всех силовых структур республики, а также 58-ой армии. Несколько часов спустя в Северную Осетию прибыли глава ФСБ Николай Патрушев и министр внутренних дел Рашид Нургалиев.

Около 11 часов террористы передали записку, в которой угрожали взорвать здание школы в случае начала штурма. Записку передала женщина, которую террористы выпустили из школы. Тем временем к зданию начала подтягиваться военная техника. Когда один из БТРов попал в поле зрения террористов, они обстреляли его из подствольного гранатомета. Экипаж не пострадал. Террористы выставили в оконные проемы детей, прикрываясь от возможного штурма живым щитом…»

В эти дни чудовищного преступления, направленного против невинных детей, семья Москаленко не отходила от телевизора, а Иван Михайлович ежедневно покупал газеты у ближайшего киоска.

Особенно поразил всех генерал, бывший президент Ингушетии Руслан Аушев. Пустая тишина окутала Беслан, когда он запросто прошел в школу и вывел 25 женщин с младенцами. Затеплилась надежда на вызволение всех из плена. Но не тут-то было. 3 сентября стал черным днем в России.

Как пишет Ольга Вандышева в «Комсомольской правде» за 9 сентября: «В конечном итоге после двух дней, когда бандиты по каким-то соображениям начали переделывать взрывную систему, произошел взрыв. Началась паника. Многие заложники пытались бежать, боевики открыли огонь. Генеральный прокурор Владимир Устинов отметил мужество военнослужащих, которые грудью встали между боевиками, с одной стороны, и детьми и взрослыми — с другой стороны…»

— Сколько погибло взрослых и детей? — спросил Иван Михайлович.

— Таких жертв детей еще не было после второй мировой войны, — ответила ему жена. — В заложниках находились более 1200 человек. А штаб врал, что от 120 до 350… Цифры разные мелькают в прессе. Например, 330 погибло, в том числе 176 детей, 120 тел неопознанными легли в сырую землю, 10 человек силовиков, 30 — ранены. Этих нелюдей-террористов было 32, уничтожено 30, 9 было арабов, один негр, ингуши, чеченцы, казахи, русские, то есть интернационал…

К сожалению, малоизвестный осетинский Беслан стал очередным звеном в жертвенном списке городов России в черном списке беды…

— Неслыханная трагедия! — заскрежетал зубами Иван Михайлович. — Это и жесткая мера того, насколько беспомощна нынешняя государственная власть, обязанная защищать народ, каждого из нас…

— Клеймо позора, которое не смыть, — Лидия Игнатьевна обернулась, смущенно посмотрела на мужа: — Наверное, оттого, что мы испытываем огромное чувство стыда, что не уберегли детей, президент Путин вот и выступил с обращением к народу…

И она принялась выхватывать отдельные абзацы из его выступления по телевидению. Все сказано правильно. Беда. Горечь. Слезы. Но не поднимешь теперь из могилы 338 заложников, в большинстве которых дети. Общество, казалось бы, привыкшее к смерти, испытало шок.

— Нелюди! — вздохнул Иван Михайлович.

Прошло немного времени после трагедии в Беслане, молниеносно президент Путин закрутил гайки. Он изменил пирамиду власти в целях усиления борьбы с терроризмом. Им было предложено упразднить избрание глав субъектов Федерации всеобщим голосованием жителей региона и заменить их региональными законодательными собраниями по представлению президента, избирать депутатов Госдумы исключительно по пропорциональной системе (по партийным спискам), ввести гражданский контроль за работой госаппарата, включая правоохранительные органы и специальные службы, создав для этого «общественную палату» и единую систему национальной безопасности, запретить экстремистские организации, прикрывающиеся религиозной, национальной и любой другой фразеологией, ужесточить наказание за должностные преступления, повлекшие особо тяжкие преступления. Была также образована особая федеральная комиссия во главе с полпредом президентом России в Южном федеральном округе Дмитрием Козаком, главной задачей которой является в обозримое время добиться заметного улучшения уровня жизни в регионе.

Иван Михайлович одобрительно заговорил:

— Действия президента Путина, может быть, и верные. Но ведь у каждого фонаря, автобусной остановки милиционера не поставишь, все детские сады и школы не охватишь сплошной охраной. Видимо, следует установить и ликвидировать причины, порождающие террор.

— А какие эти проклятые причины? — выдавила вопрос жена.

— Уже второе десятилетие по ельциновскому указу Россия кровоточит войной. Помнишь его указ «О наведении конституционного порядка в Чечне». С тех пор и кровоточит «кавказская война», в которой уже погибли десятки тысяч мирных людей, солдат и офицеров армии, внутренних войск, милиции и ФСБ, — не задумываясь ответил Иван Михайлович и продолжил: — Ты знаешь, Лидия Игнатьевна, очень умно и прозорливо сказал о чеченской трагедии журналист Вячеслав Тетекин, назвав ее как «прямой результат государственного переворота августа-декабря 1991 года, в ходе которого был разрушен Советский Союз. А еще до этого «демократы» в Москве активно поддержали сепаратизм в Чечне, используя его как инструмент разрушения СССР…»

Москаленко на минуту остановился, повернул в руках газету «Советская Россия»:

— Я читаю выдержки из статьи Тетекина за 11 декабря 2004 года «Ржавая игла под сердцем. Послушай, моя женщина, правду без прикрас: «Ельцинская разгульная идея «Берите суверенитета, сколько сможете проглотить» привела к дикому раздраю между народами, до этого дружно жившими в составе единого великого государства. В Чечне попытка «проглотить суверенитет» закончилась применением артиллерии и авиации против городов и сел.

«Демократы»-правозащитники, ныне льющие крокодиловые слезы по поводу тысяч убиенных в этой бесконечной войне, должны записать эти огромные потери на свой счет. Именно они разрушили великий Советский Союз, именно они породили безжалостного монстра — союз продажной бюрократии и алчных олигархов, который втянул Россию в губительное противостояние на Кавказе.

Чеченская трагедия — прямой результат и еще одного государственного переворота. В сентябре-октябре 1993 года Ельцин расстрелял Верховный Совет, захватив всю власть в стране. Он считал себя безраздельным хозяином России и ни на какие переговоры с крошечной Чечней с населением чуть больше миллиона человек идти не собирался. Началась бесконечная война.

Нет таких весов, которые могли бы определить соотношение предательства и героизма, продажности и бескорыстия сотен тысяч людей, участвовавших в этой войне. Нет таких весов, на которых можно было бы взвесить страдания, причиненные миллионам людей. Эта война за сохранение доходов тех, кто наживался и наживается на нефти Чечни, на разворовывании огромных средств на «восстановление» республики. Но это и война за сохранение территориальной целостности России. Ее начали продажные политики и бездарные, уродливые генералы. Но ее вели отважные и честные солдаты и офицеры. Только весы истории определят меру ответственности каждого из участников этих событий. Только весы истории расставят по своим местам причины этой войны и ее последствия…»

— Журналист говорит о причинах войны, а я хочу знат о том, как из нее выйти, — прервала жена Ивана Михайловича.

Лидия Игнатьевна подошла к книжной полке и извлекла из нее книгу Максима Федоренко: «Русский гамбит генерала Казанцева», изданную московским издательством «Олма-пресс» в 2003 году. Она полистала страницы и наткнувшись на интересующую ее мысль, стала читать: «Причину современных российских проблем Виктор Казанцев видит в другом. Он отмечает неопределенность состояния государственного кризиса в России и связывает это не в последнюю очередь с тем, что в новоц России пока не сложилась идея, которую принято называть «державной» или национальной идеей. По его мнению, существует возможность поиска такой идеи в рамках евразийской геостратегической концепции и различных версий «неоевразийства». У этой идеи, по мнению и в соответствии с выводами В.Г. Казанцева, есть «историческая обусловленность». А дальше Максим Федоренко заключает:«.. В последние годы довольно часто ставился вопрос: «Что нужно было России на Кавказе и зачем России Кавказ?» Ответ на него очевиден. Историческое прошлое, как и современные политические решения, должны иметь человеческое измерение, а не экономическое, классовое, партийное или любое другое. Сепаратисты везде утверждают, что России так же, как и зарубежным странам, проявляющим активность на Кавказе, «нужна нефть, полезные ископаемые, геополитические выгоды». Конечно, это не мелочь, но куда важнее для России судьба осетин, чеченцев, кабардинцев, ингушей, народов многонационального Дагестана и всех народов, населяющих российский Северный Кавказ, страдающих от бандитского произвола поборников сепаратизма, от происков иноземных приверженцев исламского радикализма. России нужны, прежде всего, соотечественники, то есть люди, считающие ее своей Родиной…»

— У Казанцева и Федоренко, бесспорно, можно проследить и причины, и последствия, и как выйти из ситуации в Чечне, — согласился с женой Иван Михайлович. — Но ты, Лидия Игнатьевна, не дала мне огласить выводы и будущее России и Чечни, включая Кавказ, которые предвидит Вячеслав Тетекин.

Иван Михайлович судорожно смял и разгладил страницы газеты и принялся монотонно читать: «Если первая чеченская война еще была внутренним конфликтом, то вторая, начавшаяся в конце 1999 года, — это принципиально иная война. Это прежде всего внешняя атака на Россию. В Чечню идет поток денег, оружия и наемников из-за рубежа. Грузия превратилась в тыловую базу террористов, действующих в Чечне. В Англии открыто действуют вербовочные пункты для наемников. Моральную поддержку террористов обеспечивают западные политические и «гуманитарные» организации. О массированной пропагандистской поддержке бандформирований со стороны западных СМИ и говорить не приходится. Сегодня война в Чечне полыхает еще и потому, что верхушка России, на всех углах разглагольствуя об опасности «международного терроризма», упрямо отказывается признавать, что острие этого «терроризма», выращенного в инкубаторах ЦРУ, направленного против России. И сегодня спецназы ГРУ и ФСБ, а именно они несут на себе основную тяжесть борьбы, фактически отражают внешнюю агрессию против России. Однако главной причиной продолжения этой необъявленной войны является то, что послужило причиной ее начала — это появление в России бездушного, бесчеловечного, бандитского «капитализма». Презрение верхов к собственному народу, выливающееся в тотальную безработицу в Чечне, полное разложение государственной машины, неспособной защищать интересы России, воровство чиновников, препятствующее восстановлению нормальной жизни в Чечне, — все это страшное порождение системы, возникшей после разрушения Советского Союза. И пока эта система не будет выброшена в мусорный бак истории, война в Чечне будет тлеть, периодически вспыхивая жарким пламенем. Пожар войны, в огне которого сгорают тысячи людских жизней, горит потому, что в него все время и со всех сторон подливают бензин. Ответственность за этот пожар несут как те, кто разжег его в 1994 году, так и те, кто не торопится тушить его пламя сегодня. Ответят ли они когда-нибудь за свои злодеяния? Ответят! На этот счет не должно быть никаких сомнений…»

— Неужели Путин с этим смертоносным «бардаком» покончит и возродит спокойную жизнь, как раньше было? — спросила жена.

— Возможно, Владимир Путин, а может кто будет избран президентом после него, и приведет к миру, расцвету Россию, где будет хорошо жить и простым людям, — заключил ветеран.

— Да, действительно, война никому не нужна — ни русским, ни чеченцам, ни другим народам.

И сжималось сердце у Лидии Игнатьевны — жалко чеченский народ, жалко убитых российских солдат и офицеров.

Лидия Игнатьевна взяла пульт и включила телевизор. Диктор передавал спецвыпуск. Речь шла о том, что в результате спецоперации ФСБ 8 марта 2005 года уничтожен международный террорист, лидер бандформирований Аслан Масхадов. Об этом доложил президенту Путину директор ФСБ Патрушев.

— Ну все, перемирию и переговорам конец, — безнадежно махнул рукой Иван Михайлович.

— А почему?

— Предрекаю тяжелую участь России на Кавказе, — сказал ветеран войны. — «Масхадовым» станет Басаев. Масхадов ведь был умеренный человек и вот теперь погиб во время одностороннего перемирия, объявленного 14 января. Понимаешь, это заявление Масхадова не столь удачно, но все равно войдет в историю как единственное перемирие второй чеченской войны. К сожалению, этот знак доброй воли не услышал Кремль. А можно было сесть за стол переговоров о прекращении огня, демилитаризации и взаимной выдаче военных преступников.

— Давай, Ваня, послушаем «Эхо Москвы». Что же оно сообщает? — предложила жена. — Узнаем правду, кто убил Масхадова.

Она включила приемник и настроилась на волну московского радио.

«Эхо Москвы» передавало оперативную информацию военного обозревателя «Новой газеты» Вячеслава Измайлова: «Наши источники подтвердили, что последнее местонахождение ичкерийского лидера Аслана Масхадова в селении Толстой-Юрт было выдано захваченными накануне боевиками. При этом к последним были применены не только пытки, но и угрозы расправы с родственниками.

Одноэтажный дом по улице Суворова, 1 в Толстой-Юрте был окружен спецподразделениями ФСБ и ГРУ утром 8 марта. Напуганный хозяин дома сообщил, что Масхадов и еще три человека находятся в подвале. Боевики оказались фактически в мышеловке. Но только бежать, но даже оказать достаточного сопротивления в их положении было невозможно, так как подвал легко было забросать гранатами. Масхадову было предложено сдаться. Он отказался. Вести переговоры по своей инициативе взялся бывший начальник управления кадров президента Ичкерии Вахид Мурдашев. После чего между Масхадовым и его окружением возникла перепалка, в итоге которой ичкерийский лидер был убит. После убийства Масхадова трое его сотоварищей — Мурдашев, его племянник и еще один охранник, Элисханов — без боя сдались федералам.»

— Из четырех президентов Чечни трое убиты. А легитимность четвертого, ныне живущего Алханова — вопрос крайне спорный. Его выборы прошли в обстановке страха и постоянного кровопролития, — вздохнул Москаленко. — Масхадов погиб в результате доноса и пыток других. Этот метод широко применяется в Чечне как федералами, так и сепаратистами. ФСБ России выплатило целой группе граждан 10 миллионов долларов за сведения, позволившие ликвидировать Масхадова. Но он останется в понятии Чечни в образе великомученика. Это будет мечта любого будущего лидера республики.

— Во. Ты как заговорила! — удивился Иван Михайлович. — Да, Масхадов ценой неимоверных усилий сдерживал своих крайних экстремистов. Сейчас это делать будет некому. Басаев пойдет на обострение, применит все, что может. Мир в Чечне уплыл за горизонт. Подпольный Государственный комитет обороны Ичкерии во главе с кровавым и средневековым вождем Басаевым пойдет на очередные диверсии.

— А Рамзан Кадыров-младший? Он же ни в чем не уступит Басаеву? — спросила Лидия Игнатьевна. — Рамзан уже заявил, что его мечта убить всех бандитов…

— Не исключено, что здесь и будет основная кровавая месть, пущены в ход со стороны Басаева шахиды и шахидки, новые теракты. Подпольные бункеры Басаева и тюрьмы Кадырова будут забиты невинными людьми, — пояснил Москаленко.

— Кадырову подставил плечо Путин, а Басаеву кто? — вонзила острый вопрос Лидия Игнатьевна.

— Ему помогают не только наемники, но и озверелая молодежь Чечни. Они хоронят и хоронят отцов, матерей, братьев, сестер, других родственников. Месть глубоко засела им в души. Это плохо и неистребимо, — озабоченно сжал губы Иван Михайлович. — И отныне уже бессильны солдатские матери. Они не выручат из беды своих мужей и детей, воюющих на стороне федеральных войск. Ведь Басаев неимоверно жестокий главарь…

— Ты нарисовал тупиковую картину, — взволнованно произнесла супруга.

— Эх, здесь-то кроется неразрешимая загвоздка. Питательной средой радикалов Басаева стало исламское подполье. На смену убитого одного джамаата приходят другие. Подполье расщепляет свои владения в республиках Северного Кавказа. Ты видишь захваты бандитов в Дагестане, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкессии. Дай молодые мусульмане не согласны быть людьми второго сорта и ищут свое утешение в исламе, прячась от внешнего мира, — рассуждал Иван Михайлович.

Через несколько дней в «Новой газете», № 17, за 10–13 марта 2005 года Москаленко прочтет статью журналиста Анны Политковской (вскоре убитой в Москве — Е.Р., М.К.), в которой его мысли чем-то перекликались с этой женщиной:«.. Таким образом, эпоха Масхадова, бывшего коммуниста и советского полковника, подружившегося с исламом только в последние годы, и бескомпромиссная до глупости борьба лично с Басаевым привели к тому, что поколение его младших сыновей больше не желает оставаться умеренными мусульманами. Они хотят быть радикалами по отношению к власти, уничтожающей умеренных. Знамя этого подполья — Басаев. Долгое время бревном на пути подпольщиков был Масхадов. Бревно взорвано. Дорога очищена. Это очень выгодно Басаеву. Он получил то, о чем мечтал долгие годы — лет десять. И теперь даже не важно, что у Басаева нет легитимности. Его интересует механизм подготовки диверсионного акта против России. Смерть Масхадова в Толстой-Юрте для Басаева — простое хорошее доказательство, подтверждающее его известный лозунг, что никаких переговоров с Россией быть не может и что с Россией можно воевать ЛЮБЫМИ способами».

— Хотелось бы верить в мир. Но за Басаевым вырастут тысячи басаевых, и в их среде найдется предводитель. Неужели это будет так? — печально думал Иван Михайлович. — За последние пять лет в Чечне законной власти сдались семь тысяч боевиков. Когда же этому беспределу будет положен конец? Ельцину кровавая резня была необходима для закрытия рта чеченским националистам-сепаратистам (он же их и породил!) и отвлечения внимания людей, попавших в нищету, от неслыханной коррупции чиновников и незаконной наживы за бесценок государственной собственности, земных недр по-чубайсовски, другим мафиози и ворам — для личного обогащения, отстрела по их заказу киллерами банкиров, журналистов, политиков, коммерсантов, депутатов, военным — для получения очередных званий, должностей, наград… А все это «усмирение» гордого народа вылилось в жестокое кровопролитие и террор в стране. Зарубежные исламисты подтолкнули Дудаева на создание независимого «анклава». Советская братская интернациональная дружба между народами разрушена до основания. Как мертвому припарки, так и чеченцам и русским не залечить теперь раны, которые кровоточат в связи с тысячами похороненных родных… Вот так-то… — поморщился Москаленко.

— А что будет с теми, кто начинал войну в Чечне? — сокрушалась супруга.

— Я приведу тебе один факт из семейной жертвы Чеченской кампании, — ответил муж. — Недавно в одном ростовском кафе ко мне подсела красивая, белокурая, зеленоглазая, пятидесятилетняя женщина. Я пил сок и беседовал с фронтовиком Лозовским о том, как растолковывать несчастным матерям и отцам погибших ребят, если это не война, то они имеют полное право требовать возбуждения уголовных дел по каждому факту смерти близкого им человека. Люди должны знать, при каких обстоятельствах погиб сын или муж, кто в этом повинен. Ведь никто не отменял статью 108-ю Уголовно-процессуального кодекса России, гласящую об основаниях и поводах возбуждения уголовных дел… — рассказывал Иван Михайлович.

— Остановись, — прервала его жена. — Зачем подсела к вам женщина?

— Незнакомка собрала кулак в кукиш и, задыхаясь от ярости, произнесла: «Уголовник Ельцин!»… — продолжил Москаленко. — Затем блондинка засверлила нас зелеными глазами-буравчиками: «Судить надо за все злодеяния преступника-Ельцина. Я жила в Курске. Сперва призвали в армию старшего сына Мишу в первый поход на Чечню. И оттуда… доставили цинковый гроб. Нашему горю не было предела. Потом забрали старшего сына Ваню… и привезли домой из Чечни мертвым… Мой муж не выдержал на похоронах, упал и забился в нервных конвульсиях. У него разорвалось от невыносимой боли сердце… Я покинула Курск и приехала в Ростов к дочери, живу в ее квартире на Западном. У нее свои заботы, дети, муж… Я им не нужна. Вот и стала безработной, инженеры-техники никому не нужны… Я, знаете, о чем думаю… Вы не поверите… У Ельцина есть охрана. Я бы его застрелила за все зло, причиненное тысячам погибших… Но, увы, это неосуществимо… Я во сне увидела прикованного к цепям подонка-Ельцина. Я подошла с ножом к нему и стала мстить за всех мертвецов. Сначала отрезала уши, проткнула горло, отрезала пальцы рук и ног, проколола живот. И когда этот гад, истекая кровью, умер в мучениях, сон улетучился…» Женщина скривила рот: «Пусть со мной сотворят то же, также казнят его преемники! Я, умирая, буду гордиться тем, что отомстила за все жертвы, даже за детей Беслана… У твари-Ельцина могилы на земле не будет, ее взорвут солдатские матери…»

— Пожалуй, она права, — задумчиво произнесла жена. — В развязывании войны в Чечне виноват Ельцин, да и сейчас чудовищные теракты, смерти невинных людей — отголоски тех кровавых дел… Чеченцы, у которых уничтожили мирные семьи, встали в строй бандитов. И здесь уже ничего не поделаешь… Они хотят мстить также, как и эта курская женщина…

Иван Михайлович молча кивал головой.

— А в Дагестане, по сути дела, развязана война, — жена взяла в руки газету «Дагестанская правда» от 5 июля 2005 года и прочитала: — «Председатель Государственного Совета Республики Дагестан отметил, что в республике сложилась криминогенная ситуация. Продолжаются террористические акты, идет настоящая «охота» на сотрудников правоохранительных органов, недавно убиты министр по национальной политике, информации и внешним связям Республики Дагестан 3. Арухов, известный общественный деятель М.-З. Варисов. Многие преступления, получившие широкий общественный резонанс, остаются нераскрытыми…»

— Представляешь, перед смертью талантливый журналист, политик, Загир Сабирович Арухов был награжден за книгу «Россия и Дагестан в новом геополитическом пространстве» национальной памятной медалью к 100-летию МА. Шолохова. Он стал лауреатом южно-российского литературно-художественного конкурса «Великий вешенец», который провели председатель Союза писателей Дона Геннадий Марков, председатель Регионального общественного фонда поддержки писателей и литераторов Дона Евгений Рябцев и шеф-редактор газеты «Южный Федеральный» Дмитрий Савельев, — глухо, словно больной, говорил Москаленко. — А теперь семье погибшего уже вручал награду директор представительства Дагестана в Ростовской области Виктор Бузаев…

Лидия Игнатьевна поднялась со стула, сгорбившись, пошатываясь, подошла к столу, на котором возвышалась стопка газет и взяла одну из них:

— Вот, в «Советской России» за 5 июля 2005 года опуб ликована статья «Дагестан в кольце террора»: «Сообщения из Дагестана все больше напоминают фронтовые сводки… За 6 месяцев этого года только дагестанскую столицу Махачкалу 26 раз сотрясали взрывы. Погибли сотни людей, около 70-ти были ранены, многие остались калеками. Жертвами кровавых преступлений становились, главным образом, работники правоохранительных органов и высокопоставленные чиновники. Среди погибших, кроме милиционеров и случайных граждан, — замминистра внутренних дел Дагестана Магомед Омаров (застрелен в феврале 2005 г.) и министр Загир Арухов (взорван в подъезде своего дома в мае). В апреле с воздуха было взорвано здание прокуратуры Ленинского района дагестанской столицы, в пожаре сгорели многие следственные документы. Позже была взорвана автомашина военного комиссара республики Цуева. Его в тот момент в машине не оказалось, пострадали шофер и охранник… Однако, махачкалинской милиции мало что удалось. С одной стороны, большим дестабилизирующим фактором послужили события в чеченской станице Бороздиновская, где была проведена варварская «зачистка» правоохранительными структурами Чечни среди проживающих там аварцев. С другой стороны, как отмечают сами дагестанцы, уже обещание мер по наведению порядка могло вызвать раздражение террористических и криминальных группировок, которые успели укорениться на Северном Кавказе. И те активизировались. В первый день июля, в 14–15 по московскому времени, на махачкалинской улице Атаева около банно-прачечного комбината «Ариэль» прогремел мощный взрыв. Радиоуправляемый фугас был приведен в действие, как только один из трех грузовиков с московскими спецназовцами, прикомандированными к 102-ой бригаде внутренних войск, приблизился к бане (военных везли мыться). Сила взрыва была такова, что его услышали на другом конце города, в ближайших домах вылетели стекла, а двор комбината окутали густые клубы дыма. На месте погибло 11 военнослужащих, 16 человек были ранены. Мощность взрыва оценивается в 7-10 кг тротила… Заказчиком теракта следственные органы называют полевого командира Раппани Халилова…

— Кавказская бойня продолжается. Взорваны Нью-Йорк, Лондон, полыхает в огне Ирак, Палестина, Израиль… Сводки идут и идут… — сказал Иван Михайлович. — 19 июля 2005 года в чеченском селе Знаменском был взорван милицейский УАЗ, в результате чего 14 человек были убиты и более 20 ранены. Среди погибших — почти все командование местного райотдела, а также случайные прохожие: два подростка 13 и 14 лет и пенсионерка…

— У бандитов Чечни и Ельцина с его камарильей, тех, кто завел Россию в кровавый ужас, впереди пугливая, вся в страхе жизнь. Нет уже в живых Лебедя, Рохлина, других героев, — поддержала мужа Лидия Игнатьевна. — Вот покушались на Анатолия Чубайса, пытаясь взорвать его бронированную машину в подмосковных лесах… Видимо, тем, кто разогрел чеченский котел и участвовал в разворовывании страны, придется менять фамилии, прятаться в порядке конспирации за кордоном. Подобные мерзавцы типа Басаева уже выросли у молодой Чечни. Они отмстят всем, кто приложил руку к умерщвлению их дедов, бабушек, отцов, матерей, братьев и сестер. Растет ненависть к Ельцину и к Басаеву у российских граждан, у которых погибли и пропали без вести мужья и дети. Вот в чем печаль… А жаль… Отсюда корень зла. Политический бездарь Борис-«кровавый» (так его кличут в народе) обещал нам расцвет государства за 4 года… Безмозгло он поступил с Кавказом и тем самым обрек на гибель десятки тысяч людей…

Иван Михайлович на мгновение задумался, нервно постукивая пальцем по колену:

— Н-да… Уже захватывают города вооруженные до зубов «сотни»… В осаде 13 октября 2005 года был Нальчик — столица Кабардино-Балкарии. Федеральные службы уничтожили 92 боевика. Нападению подверглись 18 объектов. Погибли 35 сотрудников правоохранительных органов и 12 жителей, свыше 100 получили ранения. В теракте принимали участие не менее 150 человек, 21 головорез арестован, двое задержаны, четверо жителей республики сдались добровольно. Изъято 138 единиц оружия, 6 тысяч патронов, 121 граната и 7 самодельных взрывных устройств. Эти данные сообщил заместитель генерального прокурора России Николай Шепель… Если бы заранее осведомитель агентуры не предупредил об операции боевиков, то бедствие было бы похуже, чем в Грозном…

— А куда же смотрели 13 тысяч нальчикской милиции? Я уже не говорю о ФСБ, армии, пограничниках!.. — взъярилась жена.

Муж брезгливо отмахнулся рукой от ее визгливого голоса:

— Знаешь, дорогая Лидуся, в этот раз милиция все же воевала самоотверженно. Если бы не милицейские энергичные меры, то было бы больше смертей. Здесь основная причина в другом. На Кавказе власть у кланов, они обогатились. Им не до защиты народа от банд. Власть еще при Ельцине взяла курс на коррупцию и взяточниство, да ее и поныне Путин назначает вновь в регионах. А вот посадил бы несколько губернаторов из его окружения в тюрьмы, народ бы понял, что он справедливый человек. Нищета, основная масса безработных, низкий уровень жизни на фоне самодовольного богатства других. Куда молодежи деться? Вот они и взяли в руки оружие. Акция нескольких сотен бандитов кем-то умело спланирована. 13 октября в 9-00 утра они напали на все государственные объекты города, где расположены основные ведомства: УФСБ, УВД, все три городских отделения милиции, полк ДПС, военный комиссариат, Служба по контролю за оборотом наркотиков, а также на расположение погранотря-да и военный аэродром… Вот так-то. Бои и перестрелки завязались по всему городу. Из спокойного Нальчика молодчики хотели сделать воюющий Грозный!

Супруга подняла на мужа глаза, полные отчаяния:

— Ну, скажи мне, милый мой, как это мирный город превратился в зону боевых действий и не ночью, а среди дня?

— Да потому, что власть после летних штурмов в ингушской Назрани и чеченского Грозного, после убийства детей в осетинском Беслане, по существу должных выводов не сделала, урок не извлекла… — хмуро и страдальчески ответил Иван Михайлович.

Он невольно помрачнел еще больше, помолчал и продолжил возмущенно говорить:

— В Нальчике была совершена настоящая войсковая операция, направленная против государственных органов. Видимо, главной целью террористов было показать беспомощность власти. И это им, между прочим, удалось.

— Но хоть сейчас президент Путин появился в телеокне и что-то скомандовал: «Не допустить, чтобы хоть один боевик смог покинуть пределы города», — сказала Лидия Игнатьевна, понизив голос. — А ведь раньше ему трудно приходилось в случае чрезвычайной обстановки… Так было во время катастрофы атомной подводной лодки «Курск», в ходе захватов заложников на Дубровке и в Беслане..

Итак, старики знали все потому, что внимательно штудировали газеты, смотрели ежечасно телевизионные передачи, слушали бесконечно новости на различных радиостанциях. Но уверенности у ветеранов не было, что их права и жизнь может защитить законный президент. Но они еще верили в него, Путина, как бы осознавая тот факт, что надежда умирает последней. Два прокурора — Колесникова и Шепеля — бросил на расследование уголовного дела в Нальчике, хотя они еще не разобрались в бесланской трагедии. Заместитель Генерального прокурора утверждал, что организаторами этого нападения были застреленный в ходе столкновения глава «Ярмука» Анзор Асте-миров и Ильяс Горчханов… Они басаевцы, их «джамат» и явился центром террористического подполья… А толку мало. Убили в январе 2005 года предыдущего главу «Яр-мука» Муслима Атаева, а знамя его подхватили другие боевики.

«Вывод очевиден. Россия пламенела гражданской войной, которая охватила многие территории Северного Кавказа, — грустно думал Иван Михайлович. — Да, как при Ленине — гражданская война со всеми ее атрибутами: восстал уже нищий в лице бандитов против коррупционеров, местной воровской буржуазии. И здесь на примере Нальчика это не «международный терроризм», как нас убеждают правители. И никакой это не террористический акт, а мятеж по захвату власти. Это опасный симптом. Такого не было ни в США, ни в Великобритании, ни в Испании. Бойня в Нальчике напоминает захваты городов и сел в Афганистане, Ираке. Бандитские рейды продолжаются, а от России хотят оттолкнуть Кавказ, если Путин не будет искать и ликвидировать причины этих кровавых налетов, не будет жестким и последовательным в ликвидации бандитов, и борьба с чиновничьей коррупцией, создавать рабочие места в регионах, а на деле президент обязан защитить безопасность и суверенитет России, разработать внятную политику на юге страны. Русские из республик уходят, а это приведет к потере Северного Кавказа. Нужна четкая программа действий… Силой оружия стабильности на Кавказе не получишь. Военные давно сделали войну своим промыслом, российские генералы понастроили в Ставрополе, Краснодаре, Ростове, Волгограде и других городах свои супермаркеты. Они наживались вместе с чиновниками на кавказских войнах и восст ановлении разрушенной Чечни. ФСБ десять лет ищет Басаева… Когда же его поймают? Страна уже умывается кровью… А народ ждет мира…»

Ветеран поднялся, оперся о стол так, что сдвинул его с места.

— Нет! — сказал голосом глухим, неуверенным. — Нет места вурдалакам, кто хочет на войне поживиться!

Тяжело перевел дух, Иван Михайлович взял в руки газету «Советская Россия» за 22 октября 2005 года, № 140 (12751) и в статье западного политика Джеймса Петерса «Чей сообщник наш союзник?» в рубрике «Тайный план США: политика терроризма на Северном Кавказе» нашел все ответы на свои острые вопросы:

«Последние события в Нальчике резко усилили в обществе дискуссию об истоках конфликта на Северном Кавказе, терзающего Россию уже более 10 лет. Власть постепенно вынуждена признавать, что причины конфликта-в ее собственной политике. Чудовищно спланированное массовое убийство чеченскими террористами более 330 родителей и детей в Бесланской школе не трагедия, как утверждает Би-би-си, а злодейский преступный акт… Для большинства американских и европейских медиа суть проблемы заключается в «самоопределении» чеченцев. С распадом СССР в самой России и в прибалтийских и кавказских государствах криминальные банды в союзе с коррумпированными членами бывшего советского аппарата захватили и разграбили общественные ресурсы взяв под контроль экономику и госаппарат. Гангстеры стали миллиардерами, и миллиардеры нанимали киллеров для устранения соперников, конкурентов и представителей власти, которые ставили под сомнение их деятельность. Согласно Полу Хлебникову, недавно убитому редактору российской версии журнала «Форбс», одним их самых жестоких и зловещих бандитских сообществ, действовавших в Москве, была чеченская мафия. Объединившись с российскими миллиардерами, а через них — с российскими службами безопасности, они накопили огромные состояния, которые отмывались через западные банки и разветвленную сеть агентов в Чечне. Чечня была «домом», убежищем, где всегда можно было найти безопасную гавань. Чеченская мафия финансировала, вооружала и обеспечивала боевыми и руководящими кадрами чеченское «движение за независимость». На кону стоял вопрос о создании мафиозного княжества, управляемого гангстерами, полевыми командирами и исламскими фундаменталистами. Пол Хлебников писал о первой чеченской войне (1994–1996): «Чечня стала ключевой точкой транзита в российской наркоторговле, и действовавшие в Москве гангстеры переводили большую часть своих прибылей на родину. Те же самые российские чиновники и офицеры сил безопасности, которые опекали чеченские ОПГ в Москве, опекали и чеченское правительство, позволяя (ему) наживать миллионы на тоннах российской нефти, которая доставлялась даром или почти даром» (Крестный отец Кремля, Harcourt 2000, с. 40). Хлебников подчеркивал, что чеченские полевые командиры и гангстеры получили оружие от коррумпированных российских военачальников и сил безопасности (там же, с. 41). Чеченские полевые командиры постарались приобрести видимость легитимности для своего княжества, спровоцировав конфликт с Россией и заручившись поддержкой США и Европы. ЦРУ отдавало наивысший приоритет содействия в развале Советского Союза, финансируя и вооружая местные сепаратист-кие движения. Первая волна отделений прошла в Казахстане, Узбекистане и Грузии… Первоочередной задачей было разрушить СССР и подорвать российское влияние на Кавказе и в Средней Азии. Вслед за обретением этими бывшими советскими республиками «независимости» в них обосновались США, чтобы создать режимы-саттелиты. Они подписывали нефтяные контракты и строили там военные базы. Россия под управлением зависимого от США правителя Ельцина согласилась со всеми этими американскими приобретениями, которым содействовали бандиты, мафиозные миллиардеры и самые коррумпированные в истории «олигархи».

Чечня была лакомой целью по историческим причинам. Во время спонсированного США исламского восстания и вторжения против ориентированной на реформы светской Афганской республики в 1989-ом, Вашингтон объединился с Саудовской Аравией, Пакистаном и другими мусульманскими государствами (включая Иран), чтобы рекрутировать, финансировать и вооружать десятки тысяч исламских фундаменталистов со всего Ближнего Востока, Северной Африки, Южного Кавказа и Средней Азии. Многочисленные «добровольцы» из Чечни воевали в Афганистане против афганского правительства и его сторонников. В то время как часть исламских сил в Саудовской Аравии и других местах оказалась в оппозиции к США, другая часть поступила на службу имперской стратегии США по расчленению Югославии и России. Тысячи афганских боевиков из фундаменталистских армий отправились в Боснию, где США вооружали и финансировали их для войны против югославов с целью создания сепаратистского государства под опекой США. Вслед за успешным расчленением основных регионов Югославии и делением новых мини-государств на клиентов США и Европы, США приступили к присоединению новых областей к своей империи. Вашингтон и Европа поддержали сепаратистскую так называемую Освободительную армию Косово (KLA) вначале деньгами, обучением и оружием, а затем объявлением войны против остатков Югославии. Чеченцы были в рядах KLA. Главным образом, KLA присвоила землю, бизнес и собственность изгнанного сербского населения и украла миллиарды долларов западной финансовой помощи. Под прикрытием НАТО KLA провела этничексую чистку более 200 тысяч жителей, которые не были этническими албанцами, и образовала де-факто клиентское государство, все шахты и заводы которого закрыты и существующее на подачки Запада. США подрядили компанию Halliburton для строительсьва огромных военных баз в Южной Европе, Косове, Боснии и Афганистане — на всех театрах военных действий США. Чеченские сепаратисты наладили тесные рабочие контакты и приобрели террористические навыки, сотрудничая с США и Западной Европой во всех этих конфликтах через Саудовскую Аравию. Все 90-е годы (вплоть до настоящего времени) Запад поддерживал чеченских сепаратистов, даже когда они пользовались серьезной поддержкой московских бандитов и исламских фундаменталистов. Их лидеры выбрали политику «править или уничтожать», отказываясь от любого статуса, кроме отделения от России и превращения в клиента США. Для США победа чеченских террористов станет трамплином к дальнейшему расчленению России, начиная с Кавказа.

Чечнецы сочетают тактику насилия, которую они освоили, занимаясь бандитизмом в России, с террористиче-кими приемами афганской войны, когда сельские учителя и врачи становились мишенями для обезглавливания, перерезания горла и сдирания заживо кожи с «коммунистических» пленных. Их сегодняшние методы минирования театров, самолетов и жилых домов, ужасающее убийство школьников, их родителей и учителей имеют крова-вую предысторию, санкционированную США для установления теократического военно-племенного правления.

В ответ на нападения чеченских террористов все западные медиа продолжили называть их националистами, борцами, повстанцами и законными представителями чеченского народа, даже после того как они учинили бойню над школьниками, критиковали русских за провал переговоров с террористами. Даже когда террористы убивали детей и даже после того, как они привели в действие взрывные устройства, изуродовавшие невинных малышей… Большинство частных изданий и комментаторов тоскуют по возвращению ельцинских времен подобострастия и обогащения. Многие из олигархов-миллиардеров, особенно Борис Березовский, имеют тесные рабочие связи с чеченскими лидерами. В Англии британское правительство предоставляет убежище крупному чеченскому лидеру, разыскиваемому российскими властями. В Соединенных Штатах получил убежище один из лидеров чеченских сепаратистов Ильяс Ахмадов, в основном благодаря усилиям Американского комитета за мир в Чечне, возглавляемого советником Картера по национальной безопасности Збигневым Бжезинским и госсекретарем Рейгана Александром Хэйгом — главными покровителями фундаменталистского вторжения и разрушения светской республики Афганистан в 1980-е годы. Навязчивая идея, всю жизнь преследующая Бжезинского, состоит в полном расчленении России и ее сокращении до феодального анклава, управляемого Западом через местных олигархов, полевых командиров и гангстеров — вроде тех, которых он поддерживает в Чечне. Враг России — не автономная Чеченская республика, а террористическое гангстерское государство, управляемое американскими и британскимим спецслужбами, нацеленное на дальнейшее расчленение России. Являются ли они частью национального проекта, или это просто марионетки в имперской борьбе за влияние? Чечня иллюстрирует последнее, тогда как Ирак и Палестина представляют случаи независимой национальной борьбы против колониальной оккупации. Вопросом дня является англо-американская глобальная имперская экспансия — напрямую посредством колониальных войн и косвенно посредством подставных сепаратистских террористов. Всемирная борьба с терроризмом, о которой говорит Вашингтон, — просто миф. Вашингтон и Европа и в прошлом, и в настоящем поддерживают террористические группировки в Косове, в Афганистане и в Чечне — как они поддерживали их в 80-е годы XX века в Никарагуа, Мозамбике и Анголе. Будут ли ослаблены враги или соперники империи? Можно ли будет создать в будущем военные базы? Можно ли будет использовать террористические группы в качестве режима-саттелита? За последние 13 лет на территории бывшего Советского Союза, России и Югославии США и Европа разжигали сепаратистские движения, использующие террор и насилие для достижения своих целей. Только недавно президент Путин осознал, что у имперской экспансии нет пределов вплоть до Красной площади».

Иван Михайлович провел ладонью по лицу, будто хотел отогнать горькие раздумья, и с трудом выговорил:

— Я верю этому западному источнику информации.

Со всех сторон его обступил мрак. И вот в растревоженную душу старика закралась мысль, которая никогда прежде не могла возникнуть. Он всегда считал, что оружие (которое и сегодня стреляет!) Дудаеву передал генерал Грачев по указанию Ельцина.

Он вскочил со стула:

— Лидуся, вот где собака зарыта! Не Грачев виноват… Преступление против народов Кавказа совершил Ельцин вместе с Гайдаром!..

Он дрожащими руками передал ей запись интервью Галины Платовой «Возможно, нужна «Катрина» с председателем совета директоров гонимой нефтекомпании «Юкос», бывшим руководителем Центробанка Виктором Геращенко, опубликованную в газете «Советская Россия» за 3 ноября 2005 года.

Иван Михайлович ткнул пальцем в тот абзац, где говорилось: «.. Потом пришла демократия, за ней — Чечня. А кто оставил там запасы оружия? Те склады военные, которые создавались на случай войны. Гайдар их продал. Есть распоряжение, подписанное Гайдаром. И все молчат..»

Лидия Игнатьевна изумилась:

— Какой смелый, отважный человек этот Геращенко! Открыл людям глаза на преступления Гайдара!..

Иван Михайлович замолк, и жена не посмела докучать его расспросами. Муж снова усердно принялся рыться в груде газет.

— Я верю публикациям в «Вечернем Ростове». Ее главный редактор Валентин Славянский — смелый, отважный руководитель, один из крупнейших журналистов в российской печати… Вот нашел статью Александра Оленева «У контрразведки внутренних войск не долгов в Чечне…» Она опубликована 27 марта 2006 года в «Вечерке»…

При последних словах глаза Москаленко сверкнули. Он решительно поднялся со стула. Потрясая кулаком, он вдруг воскликнул, и голос его был полон презрения:

— Я рад за честные откровения контрразведчика, Героя России, генерала Григория Константиновича Хоперс-кова. У него послужной список впечатляет: Афганистан, Фергана, Абхазия, Южная Осетия, Пригородный район — длинный перечень горячих точек, который завершает Чечня. Послушай, Лада, что говорит Хоперское корреспонденту Оленеву:«.. Я входил в Чечню с корпусом генерала Рохлина и могу утверждать: российские солдаты не начинали стрелять первыми. В том, что пролилась большая кровь, вина только Дудаева и его окружения…». «Если бы московские политики вовремя подумали о правильной политике в отношении всей Чечни, большой войны удалось бы избежать!..». «Самое страшное в той войне было то, что россияне воевали с россиянами. Что тому виной, долго перечислять. Но до сих пор мой самый страшный сон, от которого я просыпаюсь в холодном поту, — это когда ко мне приходят матери, жены, дети павших в Чечне солдат. И задают вопрос: «Скажи, генерал, за что они погибли?..»

— Неужели когда-нибудь пробьет мирный час? — вполголоса спросила жена. — Смерть за смертью находит невинных людей…

— Судьба настигла нас, и судьба недобрая. — Иван Михайлович покачал головой. — Руководителям печати дана негласная «указика», как можно меньше тревожить народ взрывами, убийствами. Власти скрывают и то, что террор из Чечни в большей степени перенесен в Ингушетию, Дагестан, Карачаево-Черкессию… Вот наконец-то российские спецслужбы 10 июля 2006 года объявили по всем телеканалам мира о крупнейшей победе с начала века. «Глава ФСБ Николай Патрушев доложил президенту Владимиру Путину о ликвидации в Ингушетии террориста № 1 Шамиля Басаева. По словам Петрушева, Басаев и еще несколько боевиков планировали крупный теракт, приуоченный к встрече в Питере «большой восьмерки». Как выяснилось, террористы подорвались в «КаМАЗе», начиненном взрывчаткой. Как заявил вице-премьер Ингушетии Башир Аушев, от террористов остались только фрагменты тел. Шамиля Басаева опознали по голове. Президент Чечни Алу Алханов заявил, что смерть Басаева ставит точку в контртеррористической операции на Северном Кавказе. А Рамзан Кадыров заявил «Известиям», что жалеет о том, что Басаев погиб не от его руки. Путин заметил: «Заслуженное возмездие для бандитов…»

— Чего там пырхается Ахмед Закаев в Лондоне, называя погибшего Басаева видным полководцем, героем? — при последних словах глаза Москаленко сверкнули. — Убийца народа Чечни и России. Захват больницы в Буденновском, гибель в школе детей Беслана, взрывы в Москве, в Волгодонске — это ли не преступная оргия сумасшедшего Басаева!.. Да и пришелец Хаттаб наконец-то — кровожадный гаденыш. У главарей головы свалились набок. Теперь некому террористов вести за собой… А новому бандиту еще надо завоевыать «кровавый авторитет». Я думаю, что чеченский народ уже не пойдет за оголтелым сепаратистами-ваххабитами…

— Не все стреляли и убивали людей, — возразила ему жена. — Прав председатель национального антитеррористического комитета Николай Патрушев, объявивший о сдаче оружия бандформированиям. Там разберутся, кто прав и кто виноват. Сдались уже многие противники…

Правильно в народе говорят, что правду не скроешь на века. Она все равно будет открыта другим поколениям. Им честно писать историю страны.

— Чечня идет через нелегкий путь возрождения, — нерешительно заговорила о другом Лидия Игнатьевна. — Путин несмотря на то, что отдельные федеральные чиновники безучастно взирают на все, что делается, построит вновь Чечню…

— Кавказские дети добрым словом вспомнят президента Ахмата-Хаджи Кадырова, — поддержал ее муж. — При всем том, что ельциновские подельники разворовали за многие годы огромнейшие средства, направленные на восстановление Чечни (их до сих пор не посадили в тюрьму!), но кадыровцы с 2006 года развивают государство не за счет каких-нибудь колоссальных капиталовложений, а за счет морального духа чеченского народа, который хочет строить, восстанавливать, работать.

Иван Михайлович умолк, перевел дыхание, будто после тяжелого труда. Но затем благоговейно заговорил:

— Терпение и труд все перетрут… А для великих свершений есть умные и мужественные чеченские лидеры… Вот в газете «Южный федеральный» называются их имена: президент Алу Алханов, председатель правительства Рамзан Кадыров, министр строительства Ахмад Гекаев, главный архитектор Джамал Кадиев, министр жилищно-оммунального хозяйства Абу Сугаипов, руководитель «Чеченгазпрома», министр по культуре Мовлади Осмаев, президент строительной компании «Чеченстрой», председатель парламента Дукуваха Абдурхманов, комитет молодежи Хож-Ахмед Халадов… Они продолжат благородное дело Ахмата Кадырова по мироустройству Чечни… Всех патриотов Чечни не перечислить. За ними пойдут другие.

О, провидение! Дай Бог, сбылись бы мечты старика!..

— Без Путина дело застопорится! — жена повернулась от окна.

Вот и еще одна правдивая «Грозная красота» — фильм о Чечне, а не о «черной дыре».

Грозный. 8 июня 2006 года. Корреспондент Агентства национальных новостей Абдул Ицлаев: «Институт эффективного управления «Система», руководителем которого является журналист-эксперт Дмитрий Савельев, снял фильм о Чечне. 33-минутная картина — это «срез» реальной жизни общества в «черной дыре»…

Есть ощущение, что это — первая за многие годы серьезная попытка взглянуть на Чечню не как на «черную дыру», а разобраться, что же на самом деле происходит здесь, с какими проблемами республика сталкивается, помогают ли ей преодолеть их, и насколько?

Хорошая аналитика по ситуации в Чечне — «драгметалл» в российских СМИ не менее редкий, чем само золото в природе. Одна из причин в том, что едва ли не всю журналистскую братию, прибывающую в «воюющую» республику, «прописывают» в Ханкале, возят на бронетранспортерах или под их прикрытием. А что с «брони» или в пулеметное гнездо увидишь? Я еще не встречал публикации, автор которой хотя бы для себя попытался ответить на вопрос: как они, жители разрушенных чеченских сел и городов, умудряются годами жить не под прикрытием «брони», добывать свой кусок хлеба, рожать и растить детей? Хотел бы он, журналист, чтобы его дети жили в этих условиях?

В «Грозной красоте», в частности, приводи гея выдержка из недавнего постановления российского правительства о выделении средств на разборку завалов, демонтаж различных поврежденных конструкций в Грозном. Казалось бы, кто-то да должен удивиться: чем же правительство занималось последние шесть лет, если в столице Чечни до сих пор не разобраны груды покореженного металла и бетона? Никто и ничему не изумился: вся Россия на подсознательном уровне примирилась с тем, что разруха — это «норма» для Чечни.

Осенью 2000 г. в Ростове-на-Дону в полпредстве в ЮФО обсуждались проблемы возрождения чеченских СМИ. Как только вставал вопрос о восстановлении того или иного объекта информационной инфраструктуры республики, чеченскую делегацию «припирали к стене» встречным вопросом, по какой, мол, статье бюджета прикажете все это восстанавливать? Это не могло не «достать», и я сказал: «По какой статье разрушали, по той и надо восстанавливать!» Предложил и конкретную «схему»: «Сократить один взвод контрактников с их «боевыми» выплатами — значит, обеспечить выпуск одной газеты. Сколько нужно газет, столько взводов давайте и выведем из Чечни, а высвободившиеся средства направим на восстановление информационного пространства республики». Сказать, что меня, без соли и специй чуть не «проглотили» живьем, — ничего не сказать. Да и денег, даже на зарплату журналистам, не дали, потому СМИ и «лежат» до сих пор без всякой надежды на поддержку. Зарплата редактора республиканской газеты чуть ли не в четыре раза ниже «денежного довольствия» рядового сотрудника милиции. Кому-то, выходит, нужно, чтобы в Чечне доминировал человек с ружьем, а не с мозгами.

И так — едва ли не в каждой отрасли. Агропромышленный сектор, без которого возрождение республики с ее преимущественно сельским населением невозможно, «подняли» до того, что производство сельхозпродукции упало ниже уровня времен Дудаева-Масхадова. Земледельцу ни разу за эти годы не выплатили зарплату. Промышленность обескровили, вычленив нефтедобычу и передав ее в качестве постоянной «дойной коровы» «Роснефти». Она, «Роснефть», — организация «бедная», а Чечня столь «богата», что может и поделиться такой «малостью», как нефть.

Никто не хочет видеть и говорить о другом парадоксе: пережившую две военные компании республику вынуждают нести такое же налоговое бремя, как и все остальные субъекты Федерации.

Больше того, ее называют «черной дырой», высокодотационной республикой, несмотря на то, что от продажи ее нефти в российскую казну ежегодно поступает не меньше 17 млрд, рублей. А в виде различных налогов и сборов Чечня передает в бюджет страны больше 8 млрд, рублей. Из этих 25 млрд, рублей в республику в виде дотации возвращается около 20 млрд, рублей. Когда же в ходе подготовки договора о разграничении предметов ведения и полномочий Чечня попыталась закрепить в нем статьи о налоговых и прочих льготах, право распоряжаться своими природными богатствами, то в этом усмотрели более «дремучий», чем дудаевско-масхадовский, сепаратизм.

К несомненной заслуге авторов фильма я бы отнес и то, что они разглядели и другую «особенность» поствоенной Чечни. С первых дней антитеррористических мероприятий республика жила в ожидании того, что Москва станет не только инициатором, но и проводником программы не облаченного в словесную шелуху возвращения республики в конституционное пространство России, восстановления экономики, социальной сферы, духовно-культурной жизни. Но, как вскоре выяснилось, идеологическая платформа контртеррористической операции не была подкреплена действительной готовностью власти обеспечивать восстановительные процессы.

Публичные заявления Ахмата-Хаджи Кадырова о том, что основная часть выделяемых Чечне из бюджета страны средств не выходит за пределы Садового кольца в Москве, что «откат» стал нормой жизни, не привели ни к соответствующему расследованию, ни к изменению самой «схемы» финансового обеспечения Федеральной целевой программы восстановления экономики и социальной сферы Чечни. Только совсем недавно — и то больше «на бумаге» — под контроль республиканского правительства перешла так называемая Дирекция восстановительных работ. В результате под уже бумажными грудами оказались погребенными все самые благие намерения в отношении Чечни, которые высказывались с самых высоких трибун. Москва и Кремль упустили возможность стать в глазах чеченского народа «лидерами», способными управлять ситуацией в республике и обеспечивать ее восстановление. Кто-то эту роль должен был взять на себя, и, в конце концов, таким человеком стал Рамзан Кадыров.

В данном контексте не суть важно, как и что он делает, и насколько «грамотно» с профессиональной или политической точки зрения. Главное — он стал лидером, давшим реальный импульс реальным делам, направленным на то, чтобы поднять республику из пепелища и руин. И тем, что не на бумаге, а на «мертвых» просторах Грозного, других сел и городов поднимаются дома, благоустраиваются улицы, строятся больницы и спортзалы, он поддержал то самое пламя надежд сотен тысяч людей в Чечне, что не все еще плохо в этой республике, что возрождение «докатится» до каждого. По сути, Рамзан Кадыров сегодня делает то, чем федеральный центр обязан заниматься на протяжении всех последних шести лет.

Находит ли он поддержку и понимание? Фильм «Грозная красота» дает однозначный ответ: нет, не находит. Ибо средства на восстановление как не поступали, так и не поступают в республику. Все держится на напористости, предприимчивости одного человека — Рамзана Кадырова. Это — в самой республике. И на поддержке президента России — в Москве. А вот российские Минэкономразвития, Минфин, Росстрой, видимо, никоим образом не считают себя обязанными обеспечивать реанимацию Чечни, ее возвращение к жизни. Отсюда и вопросы типа: «А зачем вам цементный завод?», «А для чего кирпичный завод?». В фильме об этом говорят члены республиканского правительства. Раз уж госчиновников такого уровня проняло отношение федеральных министров к проблемам восстановления республики, то как не быть чувству безысходности у сотен тысяч жителей республики?!

«Грозная красота» — это множество интервью, отличных «срезов» чеченского общества. Но это — фильм-вопрос. В нем озвучена, например, такая цифра: в Грозном из 15 млн. квадратных метров жилья разрушено две трети квартир, домов. Я добавлю: не пострадавшего строения в столице Чечни после осени-зимы 1999–2000 гт. вообще не было.

— Несбыточно одному поколению людей восстановить из руин Грозный, — сказал глухим, деревянным голосом после просмотра фильма «Грозная красота» Иван Михайлович. — Можно столицей Чечни объявить город Гудермес…

— Добрый фильм, — промолвила жена.

— Автор Дмитрий Савельев ухватил самую суть будущих перемен-обустройство Грозного, — заметил Москаленко. — Впервые не показано взрывов, стрельбы, убийств. Все заняты созидательным трудом. Три момента мне пришлись по душе. Во-первых, правдиво заявлено, что только народ и президент России Путин хотят возродить республику, а федеральные министры вставляют палки в колеса, не желают строить кирпичный и цементный заводы… Во-вторых, первая первомайская демонстрация в Гудермесе снята на пленку, как в советские времена — радость на лицах, уверенность в будущем. Третье. Рамзан Кадыров заявил, что мечта отца была вернуть русских в Чечню. И сразу же мы видим интервью с россиянкой Верой Тельновой. Она стремится вернуться на землю, где родилась:

— Старое дерево на новом месте не приживается. Нас радушно встретило руководство Чечни, сам Рамзан…

Пятнадцать лет разрухи, две сокрушительные военные компании. И вот мирный фильм Дмитрия Савельева. Поразительно! Как сказано в девизе на майской демонстрации в Гудермесе: «Нет следов войны». Об этом думает народ…

Находясь под впечатлением фильма, донской поэт Евгений Рябцев написал песню «Дело Кадырова помнят и чтят» и подарил ее Рамзану Кадырову. Мощное воздействие оказала на всех музыка композитора Натальи Рябцевой-Шапошниковой. Мысленному взору Москаленко представился восстановленный из руин величественный Грозный, красивый Гудермес и другие города, села республики.

Сочинение ростовчан пришлось по душе Ивану Михайловичу. А жена ходила по комнате и напевала песню:

Москаленко взял авторучку и написал в дневнике слова, дышащие горечью: «Жаль, что нет на земле Ахмата Кадырова. Но потомки продолжат дело Кадырова. Только мир — да, только он может сделать жизнь счастливой. Боже, помоги нам!..»

Жаль и чеченцев, и русских. Но… что поделаешь!

Жена обхватила руками голову, упала на подушку и тихонько заплакала. Часы пробили двенадцать ночи. Иван Михайлович не сразу лег, вышел на кухню, выпил кружку чая с медом. Ему было грустно, чего-то жаль.

На следующее утро Иван Михайлович вытащил из кармана кусочек газеты «Южный федеральный» за 2 августа 2006 года и развернул его. Он начал читать заметку «Чеченские депутаты предложили изменить Конституцию России»: «Согласно статье 104-й Конституции Российской Федерации депутаты Народного Собрания Чеченской Республики приняли решение внести на рассмотрение Государственной Думы Федерального Собрания РФ проект федерального закона Российской Федерации «О поправке к Конституции РФ по изменению срока полномочий Президента РФ» и направить этот документ во все законодательного органы субъектов Российской Федерации.

Как заявил председатель нижней палаты парламента Чечни Дукуваха Абдурахманов, парламентарии получили от президента ЧР Алу Алханова письмо, где он предлагает принять решение об инициировании снять ограничения на третий срок правления Президента РФ Владимира Путина.

Как считает спикер парламента Дукуваха Абдурахманов — это, в первую очередь, продолжение сегодняшней политики Владимира Путина по отношению к нашей республике. Он пришел к власти в трудный период для государства. За годы правления вывел страну из политического кризиса, погасил внешний долг России. Сегодня благодаря его политической воле в Чечне начался процесс созидания. Для того, чтобы продолжить этот путь в Чечне и всей России, необходим именно этот человек.»

— Вот видишь, я тоже такого же мнения, — сказала Лидия Игнатьевна, вздохнув с облегчением.

И чеченцам, и русским война, словно костер угасающий, все прошедшее будто во сне. Что мы натворили? Может, очумели от безумия? Не пора ли от бед отдохнуть? Никто не подумал из нас ни разу, из правителей и повстанцев, что история пишется набело без помарок и черновиков. Жизнь единожды дана. Человек — как шлюпка в океане, вышел в длительное плавание — держись… На пути встретятся и валы, и грозы, и бури. Вот Ольстер из Шри-Ланка, Филиппины пережили же партизанские войны и диверсии. Неужели же на Кавказе мы погрязнем в длительных междоусобицах? Не должны. Не верилось Москаленко в наше плавание на разбитом суденышке в бурлящем море человеческих страстей и речных горных потоков крови. Проклятие Бог воздаст тем, кто поднимет снова меч братоубийственного сражения. Мир живет единственной мольбой: «Гомо сапиенсу» не свалиться бы нечаянно в мокрую и скользкую волчью яму и оттуда, из темноты, глазеть с невыносимой тоской и болью на неба синего лазурь… На земле ведь благочинных дел невпроворот, а они, люди, что иногда делают?..