Человек без лица

ГЛАВА X

Ко Дню Благодарения из столицы вернулся доктор Корум, и Пит считал, что связь с Элоизой окончена. С неделю он не без волнения вспоминал звук ее голоса по телефону, взгляд, устремленный на него за обедом, видел ее перед собой как живую, во всем блеске ее красоты. Но потом и воспоминания, и волнение растаяли.

Она одарила его исступленным блаженством, но только сейчас он начал понимать, что целью ее жизни был успех у мужчин и удовлетворение своих ненасытных желаний. Он чувствовал, как тускнеет ее образ.

Другое занимало его мысли. Он работал напряженно, засиживаясь в кабинете допоздна, а у себя в номере подолгу лежал без сна, стараясь найти выход из создавшегося положения. Он вложил в УЛТС все до цента, а весной предстоял второй взнос Кредитному обществу фермеров. Пит рассчитывал сделать его благодаря доходам станции, но по мере того, как росла кампания против УЛТС, его надежды таяли. Потеря еще одного заказчика, пусть даже незначительного, повлечет нарушение баланса, и станция начнет приносить убытки.

Если до весны его противники не сумеют разделаться с ним другим путем, то финансовая несостоятельность все равно приведет его к краху. Харви Диркену остается только сидеть и ждать.

Капитуляция перед Диркеном, о которой Пит подумывал скорее отвлеченно, чем всерьез, не принесла бы результатов. Диркен ему просто не поверит. Между ним и Диркеном шла борьба не на жизнь, а на смерть. Иными словами, ему нужно было положить Диркена на лопатки прежде, чем тот уложит его, однако у Диркена было куда больше шансов победить.

Пит попробовал установить, где был Диркен пятнадцатого ноября, но все, что он узнал, было довольно неопределенно. Он подозревал, что его умышленно сбивали с толку. Говорили, что пятнадцатого ноября Диркен был в столице штата, однако никто не видел его там в тот день. Хотя эти сведения так и не разрешили сомнений Пита, они давали ему основания поехать в столицу и навести там справки.

Однажды поздно вечером раздался телефонный звонок. Пит был уже в постели, но не спал. Он снял трубку и услышал голос Элоизы:

— Надеюсь, я не разбудила вас?

— Нет, дорогая.

— Тогда слушайте! Пит, у нас тут небольшая дружеская вечеринка, и кое с кем я бы хотела вас свести. Вы не смогли бы подъехать прямо сейчас? — И затем, немного помолчав: — Клод говорит, что вам просто необходимо приехать.

Пит ответил, что приедет, стараясь вложить в свои слова как можно больше энтузиазма. Он был несколько озадачен, что Клод Корум, которого он видел всего лишь раз, так обеспокоен тем, чтобы он, Пит, с кем-то встретился. Интересно, с кем же это? Ясно, что Корумами руководят отнюдь не светские соображения.

Пит оделся, спустился вниз и поймал перед отелем такси. Подъезжая к особняку Корумов, он не заметил там каких бы то ни было признаков вечера. Все окна были темны, и только сквозь шторы гостиной пробивался тусклый свет. Подойдя к двери, Пит был поражен царящей в доме тишиной.

Элоиза впустила его в прихожую и быстро захлопнула входную дверь. Она была в халатике, из-под которого выглядывала синяя пижама.

— Милый, — сказала она, — Клод и Харви Диркен снова отбыли в столицу на какую-то встречу. Всего лишь на день. Они вернутся завтра вечером. Мне пришлось выдумать эту историю насчет вечера на случай, если кто-то нас подслушивал.

Пит не мог сказать, что эта уловка ему понравилась. Он не переносил обмана и, как правило, навсегда терял доверие к людям, которые прибегали к нему, пусть даже имея на то причины. Питу вспомнилась Дина, которая нередко раздражала его, но была честной и открытой, и побуждения ее всегда бывали понятны. Однако он обнял Элоизу и, крепко прижав к себе, поцеловал. Они направились в безвкусно обставленную гостиную и сели на диван.

— Что-нибудь случилось, милый? — спросила она.

— Почему ты так думаешь? — уклонился он от ответа.

— У тебя такой усталый, озабоченный вид.

— Да, я устал. Сегодня был тяжелый день.

— О, я знаю, как этому помочь. Посиди отдохни.

Она развязала ему галстук и расстегнула ворот рубашки, потом сняла с него пиджак и снова принялась расстегивать пуговицы. Раздев его, нетерпеливым движением сбросила халат и пижаму. Обнявшись, они перешли в ее маленький будуар…

Потом, тесно прижавшись друг к другу, они, охваченные ленивой истомой, болтали, или, вернее, болтала Элоиза, главным образом о поездке Клода и Харви Диркена в столицу штата. Ее ненависть к Диркену была темой, к которой она без конца возвращалась. Пит рассеянно слушал ее.

— Ты помнишь вечер у Агнес Уэллер? — говорила она. — Так вот, Клод и я были вместе с Харви в столице штата, и в тот день Харви все придумывал для Клода какие-то пустячные дела. Харви знал, что мы приглашены на обед к Агнес, и всячески старался, чтобы мы не поспели вовремя в Уиллетс. И мы чуть не опоздали. Вот что за человек Харви Диркен.

Вдруг Пит вспомнил обед у Агнес. Ведь именно в тот день и был убит Ваймер.

— Ты говоришь о пятнадцатом ноября? — спросил он.

— Да, дорогой. Тот день, когда мы впервые увиделись. Если бы Клод и я не поспели тогда к обеду, не знаю, встретились бы мы когда-нибудь.

Пит резко сел в постели.

— А ты убеждена, что пятнадцатого ноября Диркен был с вами в столице?

— Конечно. А в чем дело, любимый?

— Да так, ничего особенного, — сказал Пит.

Итак, в день убийства Ваймера Диркена не могло быть в Уиллетсе. Пит снова лег. Все его теории насчет Харви Диркена потерпели крах.

Элоиза попросила его не ехать назад в такси. Машина, с шумом отъезжающая от дома в четыре часа утра, может разбудить соседей и вызвать толки. Поэтому Пит возвращался в отель пешком. Он шел пустынными ночными улицами, перебирая в уме всех своих противников. Никто из них, кроме Диркена, не походил на мужчину в синем костюме. Значит, этим безликим убийцей был кто-то еще, и этот кто-то ничем не выделялся среди других. Окутанный неясным сумраком утра, он вместе со всеми идет на работу, потом холодным зимним вечером возвращается домой. В полдень он расхаживает по улицам, останавливаясь поболтать, и посмеяться с друзьями, и купить на углу газету. Короче говоря, как и все другие, он изо дня в день занимается своими обычными делами.

Питу казалось, что единственный клочок суши среди зыбкого хаоса сомнений — факт (а Пит не сомневался в его подлинности), что история с деньгами Сэма Брайэнта, которые тот якобы дал своей дочери, была наспех сколоченной ложью. Сэм выдумал эту историю, чтобы скрыть истинное положение дел, а трагическая смерть дочери защищала его от вопросов любопытных. Однако все факты говорили о том, что машину Рита Брайэнт купила не на отцовские деньги. То, что Ваймер и Синий Костюм имели к этому какое-то отношение, было всего лишь предположением, но довольно-таки реальным. К тому времени, как Пит вошел в пустой вестибюль отеля, он уже окончательно решил отправиться вечерним поездом в Чикаго и побеседовать с кем-нибудь из «Прентис моторс», той самой фирмы, которая продала Рите машину.

На следующее утро он почти до полудня не показывался на станции. С замирающим сердцем открыл он дверь своего кабинета, боясь обнаружить там еще одно расторжение контракта, но на его столе лежала лишь записка от Агнес Уэллер:

Далее следовал постскриптум:

Он тут же позвонил ей, и она предложила встретиться на следующий день.

— Очень жаль, но сегодня вечером я уезжаю в Чикаго, и завтра меня здесь не будет.

— Тогда, может быть, сегодня? Ну, скажем, около четырех?

Пит быстро прикинул в уме.

— С удовольствием. Сегодня-то я, собственно, свободен.

Но все вышло не так, как он предполагал. Возникли какие-то технические неполадки, и в течение двух часов Пит то и дело перезванивался с Пэтом Микином. Вскоре после того, как неполадки были устранены, в кабинет впорхнула Дина и с оживлением стала рассказывать о придуманной ею новой программе.

— Это будет утреннее обозрение, — объясняла она, — с семи до восьми каждое утро. Я думаю, к нему подойдет название «Клуб любителей кофе», или, может быть, «Вставай и начинай». Я могу быть ведущей. Там будет всего понемножку: музыка, шутки, живой анс.

— Что-что?

— Анс! Сокращенное от «ансамбля». Ну, например, рояль, гитара и контрабас. Что вы на это скажете?

Когда она возбуждалась, глаза ее, казалось, делались еще больше и синее и все лицо сияло. Она напоминала Питу очень маленькую девочку, оживленно и с восторгом рассказывающую о Золушке. Сегодня на Дине была пышная юбка и беленькая кофточка, что еще больше подчеркивало сходство.

Питу не хотелось разочаровывать ее, но он вынужден был сказать:

— Очень жаль, Дина, но сейчас мы не можем позволить себе тратить деньги на новую программу.

— Но, Пит, это не так уж дорого. Я буду сама писать сценарии в свободное время. И подбирать все буду сама. Только за анс придется заплатить.

— Послушайте, Дина, финансовое положение станции вы знаете не хуже меня. Мы потеряли несколько тысяч долларов. Было бы безумием выбрасывать деньги на новую программу, когда с потерей еще одного клиента станция начнет терпеть убытки.

— Это компенсирует наши потери.

Пит посмотрел на нее испытующим взглядом, и она добавила уже более робко:

— Ну, по крайней мере хоть частично. — Ее робость вдруг исчезла. — Нам надо раздобыть несколько новых заказов вместо тех, которых мы лишились. А мы никак не сможем их получить, раскладывая по тарелкам старые кушанья. Мы должны придумать что-то новенькое, особенное и увлекательное. Вот такой и будет эта утренняя программа. Держу пари, что прежде, чем она появится в эфире, я смогу разрекламировать ее в общих чертах, потом нанести несколько визитов и вернуться с готовыми контрактами.

— Вы не отдаете себе отчета в том, что говорите!

— Не отдаю отчета? Ну, тогда дайте мне только попробовать. Что вы от этого потеряете?

Она загоняла его в угол, а этого он не переносил.

— Слишком уж все это похоже на старых «Пташек», — не уступал он.

— А чем были плохи «Пташки»?

— Они были gauche.[5] Почему я и снял их с программы.

Дина откинулась в кресле и мило улыбнулась.

— Простите, я не понимаю по-французски. Вы не переведете мне?

— Вы отлично знаете, черт возьми, что я хочу сказать! — ответил Пит. — Ваши «Пташки» были глупейшей чепухой. Если у вас нет толковых идей, не утруждайте себя вовсе.

— Да, я чуть не забыла, — сказала Дина, поднимаясь с кресла. — У меня есть одна очень толковая идея. Что, если нам выписать Лондонский симфонический оркестр? Уверяю вас, местные фермеры будут от него без ума.

Когда она выходила из комнаты, Пит едва удержался, чтобы не запустить ей чем-нибудь вслед. Но тут он перевел взгляд на часы и понял, что к Агнес Уэллер уже опоздал.

К особняку Уэллеров Пит подъехал на целый час позже назначенного времени. Он всегда избегал объяснений, считая, что друзьям они не нужны, а враги им все равно не поверят, но все же был смущен и во всем винил Дину.

Однако в прихожую он вошел вроде бы спокойно и непринужденно. А тут ему на помощь пришла Кэрри Олифэнт, домоправительница Агнес. Это была маленькая подвижная женщина с коротко подстриженными волосами и широким моложавым лицом, которое казалось начисто выскобленным. Беря у Пита пальто и шляпу, она завела с ним такую нескончаемую беседу, что он даже забыл о своем опоздании.

Агнес сидела в очаровательной старомодной гостиной. В камине уютно потрескивал огонь, а задернутые занавески не давали тоскливым зимним сумеркам пробраться в комнату, освещенную мягким светом ламп. Агнес пила чай, а Питу Кэрри принесла кофе по-ирландски, черный и горячий, с густыми сливками и чудесным запахом ирландского виски.

Они неторопливо пили, и Агнес живо и не без юмора пересказала сплетни, которыми снабжала ее Кэрри. Пит чувствовал, как постепенно рассеивается его мрачное настроение.

— Рассказы Кэрри, — сказала Агнес, — вероятно, не всегда обладают такой достоверностью, как газетные сообщения, но они куда забавней. Между прочим, она рассказала мне о переполохе в библиотеке колледжа, к которому вы, кажется, имеете отношение.

— Да, признаться, я их несколько всполошил, — заметил Пит. — Я увидел там одного человека, который был на Пикник Граундс в день убийства Фреда Ваймера.

Агнес резко поставила чашку на блюдце.

— Вы не шутите, Пит? — спросила она.

— Нет, это был он. Я уверен.

— Продолжайте же, расскажите, как вы поступили.

— Я бросился за ним вдогонку. Он выскочил из читального зала. Вот это и произвело сумятицу. На улице он от меня ускользнул.

— Но вы его видели и узнали. Вы сообщили об этом полиции? — Она так и подалась к нему, с нетерпением ожидая ответа.

— Даже вы не поверите мне. Хотя вы-то, может, и поверите, но полиция нет. Я не видел его лица. Но одна из девушек, работающих в читальном зале, сказала, что он туда часто приходит.

— Пит, я считаю, что вам надо немедленно отправиться к шефу полиции Гиллигу и все ему рассказать.

— И вы в самом деле думаете, что Гиллиг обратит внимание на мой рассказ, тогда как я располагаю всего лишь описанием безликого человека, одетого в синий костюм? Полиция уже давно отвергла мои показания. — Пит допил кофе. — Послушайте, что вы можете рассказать о Рите Брайэнт?

Увидев, что лицо Агнес выражает недоумение, он пояснил:

— Ваймер назвал ее имя перед смертью.

— Ах да! Вы ведь говорили мне об этом. Убеждена, Фред не знал Риту, но, думается, он еще жил у меня, когда она погибла в катастрофе. — Агнес задумалась. — Говорила я на следствии, что он ушел от меня двадцать восьмого декабря? Да, говорила! Двадцать восьмого декабря. В тот день в газете появилось сообщение о катастрофе. Очевидно, оно произвело на Фреда глубокое впечатление, и он запомнил фамилию Риты. А что вы хотите о ней узнать?

— Прежде всего, где она достала деньги на покупку автомобиля?

— Ну, это не секрет. Об этом все время писали тогда газеты. Деньги дал ей отец.

— Я этому не верю.

— Но он сам так сказал.

— Ему нужно было что-то сказать, так ведь? Девушка, получающая мизерное жалованье, вдруг оказывается за рулем великолепного «бьюика». Это надо объяснить, в противном случае люди придумают свое объяснение.

— Мне кажется, Пит, вы невозможны.

— Я не хочу сказать, что автомобиль достался Рите нечестным путем, но все-таки как-то он ей достался. Она поехала за ним в Чикаго, в то время как в Уиллетсе есть агент по продаже «бьюиков». Если деньги на машину Рите дал ее отец, то почему она не купила ее здесь? Зачем ей было ехать в Чикаго?

— Вы все так усложняете. Мало ли какие у нее были причины поехать в Чикаго!

Пит нахмурился.

— Вы знаете отца Риты?

— Сэма Брайэнта? Да. Когда я живу за городом, мы иной раз ездим к нему за покупками, но мне больше нравится другой магазин в Сойере.

— Так вот, новый «бьюик» стоит четыре или даже пять тысяч долларов, и я сомневаюсь, чтобы Сэм Брайэнт за всю свою жизнь сумел скопить столько денег.

Вошла домоправительница.

— Минуты через две будет готов обед, — сказала она, вытирая о фартук руки.

— Почему бы вам не остаться, Пит, и не отведать того, что нам послал бог? — предложила Агнес.

— С удовольствием бы. Чувствую, что бог послал сюда кое-что вкусное. Но у меня дела на станции, а потом мне еще надо собраться.

Кэрри проводила его в холл, подала ему пальто и шляпу и открыла перед ним дверь. Агнес, стоя в дверях гостиной, сказала:

— Позвоните мне, когда вернетесь из Чикаго.

— Обязательно, — пообещал Пит. — Спасибо вам за все.

Он с неохотой покидал этот дом.

Поезд опоздал в Чикаго на час. Пит прошел через сырую платформу, получил багаж и покинул вокзал, очутившись под пронизывающим порывистым ветром, в царстве густой сутолоки и гама только что прибывших пассажиров, хлопанья дверец такси, фырканья трогающихся с места автомобилей. Крыши домов были покрыты посеревшим от копоти снегом, в сыром воздухе пахло гарью. Пит тотчас же увел такси из-под носа краснолицего толстяка, который что-то сердито кричал, пока водитель разворачивал машину.

Пит откинулся на сиденье и сказал:

— Мне нужно в «Прентис моторс». Жаль, не узнал заранее адрес. Вы случайно не знаете, где это?

Водитель задумался:

— Да знаю приблизительно. Я вас довезу.

От вокзала до здания, расположившегося на углу улицы, половина домов которой смахивала на особняки, было довольно далеко. Пит расплатился с водителем и вошел в дверь, сделанную из массивных плиток стекла, заключенных в стальную решетку.

Внутри помещение было отделано в стиле Тюдоров: четырехсводчатые арки, стены сплошь обшиты панелями. Если бы не лоснящиеся, сверкающие автомобили и огромные, от пола до потолка, окна, демонстрационный зал в точности походил бы на бальную залу во дворце английского лорда.

Откуда-то из-за машин появился белобрысый молодой человек в темном костюме и сказал мягким, вкрадчивым тоном:

— Разрешите вам помочь, сэр?

— Я не покупаю машину, — разочаровал его Пит. — Я хочу навести справки о новом «бьюике», купленном около двух лет тому назад особой по фамилии Брайэнт.

Тон молодого человека не изменился, но его интерес к Питу исчез.

— Два года назад? Пришлось бы просмотреть архивы наших документов. Боюсь, это слишком сложно. К тому же Брайэнт — очень распространенная фамилия. Вероятно, мы продали машины не одному Брайэнту.

— Сэм Брайэнт или Рита Брайэнт, — уточнил Пит.

— Прошу прощения, сэр.

— За что? — удивился Пит.

Казалось, молодой человек затрудняется дать ответ:

— Я хочу сказать, мм… что сведения эти получить невозможно.

— Послушайте, я расспрашиваю вас по поводу этой покупки вовсе не потому, что любопытен от природы. Моя фамилия Маркотт. Я владелец радиостанции в Уиллетсе, в том городе, где жила Рита Брайэнт. Я готовлю передачу об истории местной баскетбольной команды. Около двух лет назад двое игроков этой команды ехали с Ритой Брайэнт в ее автомобиле, и тот свалился с насыпи. Все погибли.

Молодой человек внезапно насторожился.

— Думаю, вам лучше побеседовать с мистером Фэншоу, контролером.

— С удовольствием.

Молодой человек провел Пита в контору Фэншоу, представил их друг другу и вышел. У Фэншоу было длинное костлявое лицо и волосы цвета ржавчины. Говорил он в нос, дребезжащим металлическим голосом.

— Да, я помню эту покупку, — сказал он. — Но если вы собираетесь мусолить небылицу о том, что одна из передних покрышек была с дефектом, вы напрасно тратите время. Сразу же после катастрофы какой-то газетчик из Уиллетса долго расспрашивал меня по этому поводу, и мы все внимательно проверили. Покрышки были в идеальном состоянии.

— Нет, нет, — успокоил его Пит, — меня интересуют, если так можно сказать, люди. Например, я слышал, что машину Рите подарил отец, потратив на ее покупку сбережения всей своей жизни. Она ничего не говорила об этом?

— Я что-то не припомню. С ней был какой-то старикан, но за машину она расплачивалась сама. Любопытно, что всю сумму она выплатила наличными, не чеком, а именно наличными деньгами — тридцать один стодолларовый банкнот. Кассир, оформлявший покупку, решил, что деньги могут быть фальшивыми, и попросил меня их проверить. Пока девушка и старик ждали, когда осмотрят и заправят их машину, я послал деньги в банк. Они оказались настоящими.

— В чем она принесла деньги?

— В своей сумке. Она была туго набита ими. Так как вся сумма была выплачена стодолларовыми бумажками, думаю, что их только накануне взяли в банке. Скорей всего старик действительно всю жизнь копил эти деньги.

Теперь у Пита не оставалось никаких сомнений относительно подлинности всей этой истории. Ничего таинственного в происшествии не было. Деньги появились не из какого-то там потайного источника. Их дал Рите сам Брайэнт и вместе с ней поехал покупать машину. Вполне разумный поступок, и в нем нет ничего противозаконного.

— Да, похоже, что все именно так и было, — медленно произнес Пит. — Что ж, спасибо вам за помощь.

Фэншоу поклонился и уже более сердечно сказал:

— Не стоит.

Уже у самой двери Пита вдруг осенила смутная догадка. Он обернулся и спросил:

— А этот человек, который был с ней, назвался Сэмом Брайэнтом?

— Вот этого я не помню. Да и зачем ему было называть себя? Все бумаги подписывала она. Он в сделке не участвовал. Он и заговорил-то всего раз, да и то когда попросил у меня прикурить.

— Такой маленький морщинистый человечек?

— Да, нет, напротив. Помнится, это был тощий, долговязый тип. Но я могу и ошибиться. Ведь это было почти два года тому назад. Стойте, стойте! Еще одна деталь. Я запомнил его волосы, потому что они одного цвета с моими. Да, такие рыжеватые, вроде бы с ржавчиной волосы.

Факт: Рита Брайэнт появилась в «Прентис моторс» с сумкой, туго набитой стодолларовыми банкнотами. Она купила машину, села за руль и двенадцатью часами позже была мертва.

Факт: мужчина, приехавший в «Прентис моторс» вместе с ней, мог быть Фредом Ваймером, но мог им и не быть. На белом свете полным-полно долговязых, тощих мужчин с рыжими волосами. Ясно одно: это не был ее отец.

Факт: через два года после гибели Риты Фред Ваймер перед смертью пытался что-то о ней сообщить.

Ваймера не было в Уиллетсе целых два года. Когда он вернулся в город, его убили.

Напрашивается вывод: кто-то хотел помешать ему рассказать то, что он знает.

Питу довелось услышать предсмертные слова Ваймера.

Напрашивается вывод: Синий Костюм и все остальные боятся, что Пит узнал от Ваймера нечто такое, что они хотели бы сохранить в тайне. В их воображении он вырос в опасную угрозу. Поэтому доктор Лэнг солгал относительно часа смерти Ваймера, утверждая, что она наступила четырьмя часами раньше появления Пита на Пикник Граундс. Таким образом, утверждение Пита, будто он разговаривал с Ваймером, звучало неправдоподобно. Но они не остановились на этом. Они продолжали принимать другие меры.

Всю эту цепь рассуждений Пит сконструировал, лежа на верхней полке поезда, мчавшего его домой, в Уиллетс. Мысли роились в голове, не давая заснуть. Все его вопросы по-прежнему оставались без ответа. В данный момент больше всего его интересовал один вопрос: чего боятся все эти люди? Ведь они не были профессиональными мошенниками, не были и преступниками в общепринятом смысле этого слова. Они были бизнесменами и служащими, обыкновенными гражданами обыкновенного маленького городка, в котором до сего времени преступности как таковой фактически не существовало. Так в раскрытии какой же тайны они подозревали Пита?

Что же это за страшное, темное дело, разоблачения которого они боялись так сильно, что даже пошли на убийство? Какое отношение к их страхам имели Рита Брайэнт и Фред Ваймер? Кто же был за спиной у этой тихой девушки из библиотеки и у сторожа с фермы, которого никто по-настоящему не знал, даже Агнес Уэллер, у которой он работал?