Когда Степаков сказал, что Натковиц израильтянин и офицер Моссада, Пит просто откинулся на спинку кресла и засмеялся над ним, его лицо было еще больше похоже на лицо джентльмена-фермера в английском пабе.


Ники двинулся, блокируя дверь, его темное лицо угрожало. Алекс оттолкнулся от стены, к которой он прислонился. Анри Рампарт посмотрел на свои туфли, как будто недовольный их блеском. Прекрасная Стефани Адоре, казалось, позировала для гламурной фотографии, склонив голову и держа одну руку, украшенную драгоценными камнями, под подбородком, в то время как Нина Бибикова сидела неподвижно, ее темные глаза были устремлены на Бориса Степакова.


«Послушай, Борис, я всегда очень уважал КГБ. Что заставляет вас думать, потому что мое настоящее имя Натковиц, и я из Моссада? »


Степаков захохотал. «Потому что, Пит Натковиц, твоим почерком были отмечены сотни операций, проведенных Моссадом, некоторые из них - против КГБ. Я знаю тебя. У меня есть твое досье. В Моссаде вы так же известны, как Бонд на своей службе. Давай сейчас. Мы знаем, кто вы, и я не собираюсь затрудняться с этим. Если израильтяне хотят спать с британцами, это не мое дело. Моё дело расколоть «Чаши Правосудия», выясняя, что движет ими. Мне понадобились два агента из британской SIS. Теперь я обнаружил, что мне действительно нужны трое, двое мужчин и женщина, но мы можем предоставить женщину. Меня не беспокоит, что SIS пришлет нам одного офицера и члена Моссада. Это будет аккуратная троица - СИС, Моссад, КГБ ».


«Если бы вы могли предоставить женщину-офицера, то почему бы не двух мужчин, Борис?» - спросил Бонд, и в его голове возникла цепочка вопросов.


Степаков вздохнул, положил одну большую руку на стул, к которому он раньше прислонился, развернул его и сел, оседлав его, положив свои толстые руки на спинку.


«Джеймс, - его лицо выглядело болезненным, - мне нужно объяснять наши опасения по поводу « Чаши-Правосудия »? Вам должно быть очевидно, что они очень хорошо организованы. Не нужно обладать огромным интеллектом, чтобы увидеть их такими, какие они есть - жесткими экстремистами старой гвардии с большой силой. Мы все время смотрим через их плечо. У этих людей есть доступ через двери, которые мы едва можем открыть в наши дни. Разве вы еще не поняли, что такое Россия сейчас, балансирующая над пропастью разрухи, экономически подавленная и с неосталинистами, борющимися за восстановление контроля? Год назад они говорили, что революция провалилась, а теперь говорят, что перестройка провалилась. Это хаос. У сторонников жесткой линии есть агенты в КГБ, в Центральном комитете, у них есть друзья при дворе. Я искренне верю, что они повсюду ».


«То есть вы говорите, что они, вероятно, взламывают компьютеры на площади Дзержинского и в комплексе Ясенево. . . ’


'Точно. Я. . . ’


«Значит, у них будет вся необходимая информация о вашем отделе, банде Степакова. Значит, они наверняка знают об этой даче, у них есть имена, даты, фотографии, личности. . . ’ - Нет! - хлопнул Степаков кнутом. «Нет, не совсем все».


'Почему бы нет?'


«Потому что важных аспектов того, что инсайдеры называют бандой Степакова, просто нет в компьютерных системах. Мы так и сделали. Мы организовали это таким образом, потому что считаем себя элитарной силой. В конце 1989 года все наши записи были удалены из баз данных. Мы перегруппировались, мы реорганизовались. . . ’


«Тогда почему нет мужчин? Почему никто не может успешно изображать из себя британскую съемочную группу? »


«Потому что у нас очень мало новых агентов, Джеймс. Людей вроде Алекса и Ники здесь не было. Они никогда не были полевыми агентами. У нас давно есть руководящий состав, но очень, очень мало специалистов на местах. У меня есть мужчины и женщины, прошедшие подготовку с ноября 1989 года, и они уже на полном ходу. Чтобы присмотреть за Лко в Лондоне, потребовалось восемь человек, и это был лишь один фрагмент операции. Это было нелегко. У меня нет свободных мужчин, Джеймс. У меня действительно есть одна и только одна женщина, которая может делать эту работу с начала до конца. У меня есть Нина, потому что ее нет ни в каких списках. Нигде. Я тебе об этом говорил. Даже Вашингтон не вычислил ее, и, что касается текущих данных КГБ, она не указывается, потому что. . ... - он замолчал, глядя на Нину Бибикову, как будто ожидая ее разрешения раскрыть что-то, о чем была большая секретность. Бонд только что уловил легкий кивок, почти незаметный кивок ее головы, позволяя Степакову продолжить.


«Она не появляется там», - он снова замолчал, сглотнув. «Она не появляется. . . потому что она мертва ''. Он не улыбался, когда говорил это.


«Могу я объяснить, Борис?» - голос Нины напомнил Бонду о бархате и меде. Голос ровный и низкий, как у виолончели. Короткие слова, которыми они обменялись над землей в столовой, не подготовили его к инструменту, который был выпущен сейчас, когда Борис Степаков кивнул.


«Мой отец, - начала она, неосознанно стоя и глядя на каждого по очереди, - моим отцом был Михаил Бибиков, и это, вероятно, ничего не значит ни для кого из вас, потому что все вы знали его под другим именем. Майкл Брукс.


«Иисус!» Противоречия, страхи, всевозможные дьяволы вопили в голове Бонда. «Майкл Брукс?» Имя застряло у него в горле.


«Да», - улыбнулась она, глядя ему прямо в глаза. «Майкл Брукс. КГБ так и не назвал его настоящее имя. Даже когда он умер. Он вернулся в Москву, а вскоре после этого и моя мать, в 1965 году. Я родилась позже в том же году. Не знаю, знали ли вы мою мать, капитан Бонд?


«Едва ли… как молодой рекрут». У него пересохло в горле, и когда он посмотрел на Нину, он внезапно понял, откуда взялись ее темные, чудесные взгляды. «Я точно помню все фото. Изумрудная Лейси была настоящей леди ».


Нина слегка кивнула. «Она определенно была леди».


Мысленно он увидел знаменитую фотографию Изумрудной Лейси, висящую в Галерее Разбойников в штаб-квартире, которую в то время использовали пресса и телевидение - Изумрудная, склонившаяся над одним из копировальных аппаратов, болтающий с другими девушками в криптографическом пуле. - темные волосы, сияющая кожа и улыбка, которую говорили старые руки, заставили бы вас подумать, что вы единственный человек, который ее интересовал. Старшие офицеры называли ее жемчужиной в короне, она была такой хорошей. Вся история вернулась, законченная и чистая во всех ее тревожных деталях, эпический фильм, разыгранный на широком экране его разума.


Майкл Брукс начал свою карьеру в Секретной разведывательной службе, работая на бывшего руководителя специальных операций во время Второй мировой войны. Он был современником Филби, Берджесса, Маклина, Бланта и Кэрнкросса - тех выпускников Кембриджа, которые так успешно проникли в британский секретный мир по велению своих хозяев из КГБ, - настолько эффективных, что в коридорах площади Дзержинского их называли Великолепная пятерка. Имя Майкла Брукса никогда не ассоциировалось с ними, даже после того, как его история вышла в свет - или той ее части, которую разрешили опубликовать и подвергнуть всеобщему вниманию.


У Брукса была невероятно успешная деятельность на войне. Он вывел агентов из Лиссабона, был сброшен с парашютом во Францию, а гораздо позже - в Югославию. Когда наступил мир, он был естественным членом Секретной разведывательной службы и провел некоторое время на Среднем и Дальнем Востоке, прежде чем перейти, в первые годы холодной войны, к Русскому отделу, порхая между Лондоном и Берлином - подведение итогов. агентов, управляющих тремя сетями, которые в результате последнего разоблачения Филби в 1964 году были закрыты.


В Секретной разведывательной службе сказали, что если вы напишете историю операций с 1945 по 1965 год, почерк Майкла Брукса появится в каждой главе. Он был вездесущ, его можно было почувствовать повсюду, от Малайи и Гонконга до Берлина и стран-сателлитов СССР. Более того, он казался неудержимым, этот высокий, худощавый мужчина с аристократическим носом и железно-серыми волосами, подобранными по цвету его глаз. Безупречно получился, всегда военный в штатском, в каком-то смысле анахронизм по сравнению с бригадой свитеров и брюк, которые выглядели как сумасшедшие ученые или беженцы.


В конце концов, Брукса просто назначили на должность заместителя начальника. Затем по причине, никогда не раскрываемой ни публике, ни его коллегам, он внезапно был брошен на произвол судьбы. Досрочный выход на пенсию без намека на позор.


Через несколько недель Майкл Брукс исчез. Через две недели сработала сигнализация. Изумрудная Лейси прилетела в Бонн по обычному заданию, пропала без вести и снова появилась вместе с фотографиями в главном советском дворце бракосочетания Москвы. Женихом был Майкл Брукс, и только тогда люди начали просыпаться в ужасе, утверждая, что счастливая пара годами работала на Москву.


История была преуменьшена. Брукс даже выступил с заявлением из Москвы. Он просто решил дожить до пенсии в Советском Союзе. Его политические взгляды изменились с годами.


Пресса держала это как сенсацию, так долго, как могла. Имя Брукса фигурирует в так называемых книгах о настоящем шпионаже. Обвинения разносились по всему миру, но только тем, у кого был огромный уровень допуска, разрешалось заглядывать в зал искаженных зеркал, который составляет реальный мир, скрывающийся за мифом о современном шпионаже.


В условиях глубокой паранойи, которая окружает разведывательные сообщества по всему миру, имя Майкла Брукса стало табу. При одном упоминании об этом человеке министры становились молчаливыми; D-уведомления посыпались на редакционные столы, и журналисты, которые были достаточно жесткими и глупыми, чтобы это упомянуть, оказывались за дверью, прежде чем узнали, что их поразило. Истории сохранились. Слухи оставались распространенными, даже с течением времени.


Джеймс Бонд был одним из тех, кто прошел сенсацию, как шутники окрестили дело Майкла Брукса / Изумрудной Лейси, зашифрованного Брутами, по причинам, наиболее известным тем, кто принимает решения о кодировании. Теперь Бонд взглянул на прекрасную Нину с новым интересом.


«Я получила образование в России, а затем в Англии; моя бабушка по материнской линии позаботилась об этой стороне вещей. Меня выдавали за ее внучку-сиротку ''. Нина смущенно стояла неподвижно. Руками она ничего не подчеркивала. Казалось, ее голоса и легкого изменения выражения лица было достаточно.


«Когда мне было семнадцать, это был очень хороший год». Она улыбнулась, озарив ее лицо, ее глаза ожили, ее рот изменил форму, показывая две маленькие морщинки смеха, обрамляющие ее губы.


«Я провела год в Швейцарии, - сказала Нина, - затем вернулась в Москву и, учитывая историю отца, прошла обучение и стала нелегалом. Председатель хотел исключить мое имя из официальных списков, и это было сделано. Я провела два года в Вашингтоне под прямым секретарским прикрытием. Меня никогда не обижали, потому что я никогда не была в официальном досье КГБ ». Она прикусила губу легким движением, быстрым, как щелчок пальца. Бонд снова увидел фотографию ее матери. Девушка была её зеркальным отражением, глядя вверх из-под век, на волосок от флирта.


«Как вы, наверное, знаете, - она ​​проглатывала Бонда глазами, - мои отец и мать оба погибли в автокатастрофе в январе 1989 года. Я как раз оправлялась от шока, когда Борис пришел ко мне. Он пришел, как всегда, ночью и очень хорошо охранялся. Борис может передвигаться по городу и деревне, как привидение. Он хотел, чтобы я работал в своем отделе, но он хотел, чтобы я держалась в абсолютной секретности. Итак, я умерла ».


Бонд не моргнул. «Я полагаю, в результате несчастного случая при аварии. Я припоминаю, что в одном из самых нашумевших таблоидов был эксклюзив. Трагедия семьи Майкла Брукса. Проклятие твоего дома. Что-то подобное. Значит, вы перестали существовать? Хотя, полагаю, что касается КГБ, на самом деле ты дочь полка ».


Она снова улыбнулась ему, и он увидел золотой свет, отраженный от тугой, шелковистой кожи, бегущей от челюсти к уху. «Что-то в этом роде», - сказала она и села, взмахивая своей синей юбкой тыльной стороной левой руки, как будто собираясь смахивать крошки. Бонд откуда-то вспомнил, что Брукс был левшой. Странно, как мелочи упорно заселялись в голове.


Степаков по-прежнему не улыбался. «Она ехала. Верховая езда. В лесу к западу от Москвы. Погода стояла суровая. Земля как кирпичи. Лошадь рванулась. Бросила ее. Тело пропало на три дня. Ее нашли два лесника. Она застыла, как льдина. Об этой ужасной трагедии писали в газетах. Могло случиться с кем угодно. Просто невезение, это была она. Как вы говорите, Джеймс, трагедия Бибиковых ».


«Ладно, Борис, значит, ты высказал свою точку зрения». Бонд был вежливым, но твердым, легенда Майкла Брукса в стороне. «Но я хотел бы знать еще кое-что. Детали о наших товарищах по оружию. Наши французские друзья. Утверждают, что похитили Иосифа Воронцова. Что они с ним сделали и почему они все еще среди нас? »


Степаков тихонько засмеялся. «Разве британцы не говорят, что французы всегда с нами, как бедняки?»


«Не слышал такого».


«Что ж, они здесь, и они останутся здесь, пока все не закончится. В каком-то смысле они немного залог, Джеймс. Нам дали настоящего Воронцова. Поверьте, он у нас есть, в целости и сохранности. Мадемуазель Адоре и майор Рэмпарт - наши гости, так же как они участвуют в этой операции, на случай, если они нам снова понадобятся ».


Говоря это, Бонд почувствовал крошечный электронный шум, похожий на нытье в ушах.


Степаков кивнул Ники, который отодвинул внутреннюю дверь и вышел.


«Небольшой шум. Жужжание в ушах ''. Степаков засмеялся как бы про себя. «Здесь внизу это наш сигнал тревоги. У нас нет телефона, поэтому мы слышим этот тихий звук, чтобы предупредить нас, если появятся новости или сообщение ''. Раздался смех. «Мы шутим по этому поводу. Мы говорим, что это собаки свистят людям ».


Бонд снова задал вопросы, прежде чем Степаков успел их отвлечь. Он многое хотел узнать от Владимира Лыко. Имеет ли профессор представление о том, работают ли еще какие-либо рекрутеры на «Чаши Правосудия» в Англии? Профессор был явно впечатлен их техникой - маскировкой, сетью связи, ремеслом. Мог ли он указать на какое-нибудь слабое звено в его отношениях с ними? Почему у него создалось впечатление, что операция «Даниэль» не была заказным террористическим актом? Почему он думал, что им нужны те люди, о которых он им рассказывал - обученные техники электронного боя, врачи, медсестры? Почему актеры? Мог ли он намекнуть? Зачем в этот момент им понадобилась пара британских операторов-фрилансеров?


Лыко ответил как мог, но не пролил нового света на вещи. Когда Бонд перешел к последнему вопросу, дверь снова открылась, и Ники вернулась с листами бумаги. «Думаю, это может дать вам подсказку, капитан Бонд».


Ники даже не взглянул в сторону Бонда, а быстро пошел, полный самомнения и чванства уличного бойца, к тому месту, где сидел Степаков и энергично протянул своему шефу бумаги.


Все ждали, пока все тело Степакова отключилось, когда он читал. Тишина была настолько плотной и сосредоточенной, что можно было слышать дыхание разных людей. Вы могли почти идентифицировать людей по разным ритмам.


Степаков поднял глаза, затем встал, правой рукой щелкая бумагами. «Я должен пойти и сделать несколько звонков». Он начал двигаться. «Чаши Правосудия» сделали это снова. Они убили и сделали другое заявление ».


Он вышел из комнаты, прежде чем кто-либо смог задать дополнительные вопросы.


Произошла неудобная заминка, которую наконец прервал Натковиц, который спросил: «Стефани, правильно ли я понимаю Бориса? Вы остановились здесь по собственному желанию? Он сделал это так, как будто иракцы держат иностранцев в качестве живого щита. Что он делает? Вы так и не сказали нам, почему вернулись в эту страну через Лондон ».


Анри Рампарт невесело промолвил. «Позволь мне». Он коснулся плеча Стефани, но она отпрянула от него.


«Нет, я скажу ему». Она наклонилась вперед, словно пытаясь установить интимный контакт с Бондом. «Джеймс, шери, ты же не думаешь, что мы такие глупые? Мой дорогой человек, мы знали, что делаем. Борис спросил у Ла Писин напрямую. '


- сказала мадемуазель Адоре, ее акцент был полон искр. Каждое слово казалось веселым, даже с сарказмом. Бонд подумал, что, когда француженка хорошо говорит по-английски, это приобретает новую мелодию. Это либо веселая джига, либо панихида. Стефани заставила все это звучать ужасно забавно в старом понимании Ноэля Кауарда. - Ла Писин согласилась, - пожала она плечами, - хотя у вас, вероятно, возникнут некоторые трудности с отысканием разборчивого текста. Это была не самая легкая операция, но ее сделали мы, вернее люди Анри. Схватили мужчину с порога. Помахали волшебными палочками и вывезли его на ковер-самолет. Передали его людям Бори. Но я уже говорила вам об этом ».


«Стефани», - Бонд оставался хладнокровным и очень правильным. «Я встретил тебя всего один раз, пару дней назад в Лондоне. Я прочитал твоё дело. Я знаю, что у нас один бизнес, но мы не закадычные друзья ''. Он понял, что по какой-то причине он дистанцировался от нее ради Нины. «Давай, Стефани говори, что ты делала в Лондоне?»


Она нахмурилась, слегка вздрогнув, потому что она никогда не думала, что Джеймс Бонд, чья репутация быть джентльменом, заговорит с ней так. "Что ты имеешь в виду?"


«Мы встретились однажды, - повторил он, - в Лондоне. И в ту же ночь, после того как мы невинно пообедали в кафе «Роял», у вас было тайное свидание с Олегом Ивановичем Крысимом, известным также как Олег Фиксатор, третьим боевиком Московского центра в Лондоне. Если все было просто, зачем беспокоить Лондон? »


Она посмотрела на Рэмпарта, который скривил рот и сказал: «Скажи ему. Борис расскажет ему ».


Стефани Адоре коротко кивнула, как вынося смертный приговор. 'Просто. Советское посольство в Париже. . ... - она ​​замолчала, как будто все еще пытаясь решить что-нибудь раскрыть.


«В посольстве в Париже есть дыра», - сообщил Рампарт. «Борис не хотел работать через них. Ни в коем случае. Сначала он сам приехал наладить дела в Париже. После этого мы общались только через Крысима в Лондоне. Он человек Бориса. Он позвонил нам из-за дела Нины и Воронцова. Итак, мы приехали в Лондон. . . Остальное ты знаешь ».


«Полагаю, да», - неохотно сказал Бонд, и в этот момент вернулся Степаков.


Он сразу же вернулся к своему стулу и вскарабкался на него, как всадник. Теперь грустный клоун со светлыми волосами, спадающими на лоб. «Боюсь, это правда». Его голос был тихим, и Бонд мог бы поклясться, что темные пятна вокруг его глаз приняли форму удлиненных звезд, которые так много клоунов использовали для макияжа. Но это было всего лишь способ, которым свет падал ему в лицо.


«Сегодня в семь часов утра Анатолий Лазин, полковник ВВС, который в настоящее время является советником президента, вышел из своего кабинета в Кремле. Он всегда гулял в ясную погоду. Сегодня утром он вышел на Соборную площадь. Он стоял у Царя колокола, когда кто-то выстрелил в него. Только раз. Через затылок из малокалиберного пистолета. Убийцу так и не поймали. Полковник Лазин был прекрасным офицером ».


«Верный идеологии перестройки?» - спросил Бонд, и Степаков кивнул. 'Конечно. Очень лояльный. Абсолютно убежден, что открытый рынок, свободная торговля, новые цели - это единственный выход для России».


«А что насчет сотрудника КГБ, которого вчера убили?»


«Генерал-полковника Мечаева?»


«Его, да. А как насчет его лояльности? »


«Лоялен президенту?'


«Это имеет смысл, если « Чаши-Правосудия » действительно занимаются убийствами, они вряд ли убьют сторонников жесткой линии. Это единственное, что действительно складывается ».


Степаков слегка искоса кивнул. «Это « Чаши Правосудия ». Без сомнения. Они выпустили еще одно коммюнике, взяв на себя ответственность. Я должен это прочитать ''. Это не было вопросом. Все ждали, когда Степаков соберется. Наконец он прочел ровным, бесстрастным голосом:


«Коммюнике № 3: Руководство СССР остается непреклонно упорным. Не было ни намека, ни на знак того, что они намерены выполнить наши желания и освободить нас от бремени, заключив преступника Иосифа Воронцова под стражу и устроив ему справедливый и открытый суд, чтобы показать миру, как именно россияне относятся к нацистским убийцам. В нашем последнем коммюнике мы сказали, что передадим видеозаписи в руки властей, что несомненно подтвердит нашу точку зрения. После долгих раздумий мы решили принять более решительные меры. Сейчас мы готовы провести судебный процесс по действующему уголовному законодательству СССР. Этот процесс над заключенным Воронцовым будет записан на видеокассету и передан во все существующие мировые телеканалы. Судебный процесс начнется завтра утром, 5 января 1990 года. Мы по-прежнему призываем власти согласиться с нашими требованиями. Между тем, мы позаботимся о том, чтобы наше возмущение ощущалось на самом высоком уровне. Сегодня утром член этой организации казнил старшего советника президента полковника ВВС Анатолия Лазина. Эта казнь была проведена в стенах Кремля, чтобы показать, что мы можем убить кого угодно. Члены руководящих органов, вооруженных сил или секретных органов будет умирать каждый день, пока власти не снимут с наших плеч ответственность за Воронцова. Да здравствует правда: да здравствует революция 1991 года ».






У Степакова действительно не было повода сомневаться в подписи «Чаши Правосудия».


«А Кремль?» - спросил Натковиц.


Степаков снова опустил голову, как грустный клоун. «Ответили. Они отказались. На тех же основаниях, что и раньше. Что человек, которого держит «Чаши Правосудия», не настоящий Воронцов. Похоже, скоро нам потребуется показать человека, которого вы привезли из Флориды, Стефани. Также ясно, почему им нужна британская съемочная группа ».


«Это чушь», - сердито сказал Бонд. «Если у них есть Пендерек где-то там и собираются провести какой-то фарсовый суд, они могут использовать кого угодно. Если все, что вы нам сказали, правда, неважно, какой национальности съемочная группа ».


«Очевидно, для них это важно». Степаков мрачно посмотрел на Бонда. «Совершенно очевидно, что они полны решимости использовать вас. Так же, как мы собираемся использовать вас. Думаю, сейчас нам нужно наладить оперативную логистику. Нам всем придется очень точно определять, что мы делаем ».


Остаток дня они провели, разбирая основные моменты операции - телефонные коды, сигналы, имена и время, в которое они могли бы связаться, если у них появится такая возможность. Было множество телефонных кодов, кажущихся невинными предложениями и ответами - все меры предосторожности и, иногда смехотворные, уловки, которые, если их использовать автоматически и не задумываясь, могут превратить отдельные спецслужбы в посмешище... «Торговля ради мастерства», как много лет назад сказал Бонду опытный инструктор, в конечном итоге превращается в нервный тик.


Все время Степаков утверждал, что его люди прикрывают их. «Как бы быстро « Чаши Правосудия » ни двигалась с вами, мы будем там», - сказал он. «Все мои люди вернулись в Москву, в пределах ста километров от города, прямо сейчас. За границей никого нет. Даже группа наблюдения, которая наблюдала за Владимиром в Лондоне, вернулась сюда. Мы не потеряем вас, и вы приведёте нас прямо в самое сердце Чаши Правосудия ».


Ближе к вечеру, когда они собирали различные предметы снаряжения, Бонд, одетый в свою уличную одежду для холодной погоды, извинился и направился в ближайшую ванную.


Он проверил место как можно лучше, укрываясь от любых зеркал, осматривая стены и потолок на предмет наличия намека на точечную линзу оптоволоконной камеры. Когда он был удовлетворен, он расстегнул внутреннюю подкладку своей куртки, нашел скрытые заклепки и открыл подкладку, в которой находился миниатюрный коротковолновый передатчик, в комплекте с крошечным магнитофоном, и все это удерживалось прочными ремнями на липучке. Из подкладки капюшона парки он достал компьютер размером с ноутбук, размером не больше колоды карт и не толще пачки сигарет. В ноутбуке не было дисковода. Все программы хранились на крошечных микросхемах. Однако сзади было место для магнитофона.


Вставив мини-кассету на место, он включил ноутбук с батарейным питанием, затем аккуратно набрал сообщение, аккуратно нажимая на клавиши ногтями. Лента медленно двигалась, копируя его ввод. Когда он закончил сообщение, он перемотал ленту, вернул ноутбук в тайник и вставил ленту обратно в передатчик, который он установил на требуемую частоту, прежде чем он также был вставлен обратно в подкладку парки.


Он сделал последнюю проверку, чтобы убедиться, что его палец может дотянуться до скрытого передатчика. Затем он вернулся, чтобы присоединиться к остальным.


Они ушли около четырех тридцать, и только когда они добрались до окраины Москвы, Бонд сунул руку в парку. Он нажал кнопку передачи, когда они проходили по площади Восстания с варварским двадцатичетырехэтажным домом, продуктовым магазином «Гастроном», освещенным, но пустым, с небольшими полками, кинотеатром с удрученной вереницей людей, ожидающих следующего спектакля. Он вспомнил, что площадь Восстания была одним из участков баррикад во время революции. Он задавался вопросом, как старые товарищи 1905 и 1917 годов смотрят сейчас на это безвкусное, уродливое место.


Он был уверен, что диапазон будет правильным, поскольку внезапная двухсекундная передача бесшумно и незаметно вылетела в эфир, направившись прямо в самое сердце британского посольства. Он задавался вопросом, какая польза от этого, и действительно ли это кого-то заботит.


«Мы приехали на полчаса раньше, что мне делать?» - спросил Лыко с внезапной паникой в ​​голосе, когда они подошли к «Дому книги», известному московскому книжному магазину.


«Продолжай ехать, Владимир», - сказала Нина.


«Кто-то нас замнтит, если мы просто будем бесцельно ездить. Я тебя отпущу ».


«Поезжай!» - закричала она. «Но не едь бесцельно. Делайте то, чему вас учили. Надо проехать пару кварталов налево, затем снова идите на запад еще два квартала. Господи, Владимир, разве Борис тебя ничему не научил?


Профессор сгорбился за рулем и больше ничего не говорил, пока около семи тридцать они не остановились перед магазином.


Итак, вот они, Гай, Джордж и Хелен, британская съемочная группа, поднимаются из машины Лыко. Поблагодарив его по-русски, пересмеиваясь между собой, они помахали ему на прощание, таща свои рюкзаки в сторону книжного магазина «Дом книги», где они могли купить экземпляр классического романа Федора Достоевского «Преступление и наказание». Бонд задавался вопросом, какая ирония лежит в основе этого выбора «Чаши Правосудия»: рассказ о демоническом своенравии Раскольникова, убийстве, которое он совершает из презрения к своим собратьям, и его искуплению через проститутку Соню.


Внутри было тепло, хотя продавцы выглядели скучающими, и только полдюжины человек просматривали книги - двое мужчин и четыре женщины, достаточно хорошо одетые в меха. Он увидел сверкание бриллиантов на руке одной женщины, которая готовилась взять с полок шпионский роман на иностранном языке.


Он подумал, что мужчины должны вступить в контакт. Но двое тихих, мужчин не обратили внимания на троицу. Одному было чуть больше двадцати, другому - старому, с растрепанными волосами и в очках далеко за семьдесят.


Они потратили почти десять минут на то, чтобы выбрать экземпляр «Преступления и наказания», который они хотели бы купить, и еще пятнадцать минут потребовалось апатичной продавщице, чтобы встряхнуться, взять их деньги, проверить книгу и завернуть ее для них.


«Так что это будет запасной вариант», - подумал Бонд. Ресторан "Арбат" в девять часов. У них было много времени, чтобы убить на морозе на улице. Но когда они вышли из магазина, близко друг к другу, повернули направо, как будто у них была цель в прогулке, три молодые женщины приблизились к ним с улицы. У одной была великолепная меховая шуба с высоко поднятым воротником, у других были длинные, пальто, также с высокими воротниками. Они выглядели как массовка из фильма «Анна Каренина». Все они были в меховых шапках и хихикали, подбираясь ближе. Их черные кожаные ботинки, казалось, рассыпали искры из снега. Три девушки развлекались.


Натковиц сначала подумал, что они шлюхи высокого класса. Бонд увидел светлые локоны, выглядывающие из-под одной из меховых шапок. Затем, между смехом, ближайшая к ним девушка пробормотала: «Поверните направо и продолжайте идти, пока к нам не подъедет машина». Она говорила по-английски без малейшего акцента. Девочки немного отступили, все еще смеясь и толкая плечами. На секунду Бонд и Нина были разлучены с Натковицем, и Нина провела рукой по руке Бонда, прижимаясь к нему ближе и шепча: «Никому не верь. Пожалуйста, не верьте никому из них, даже Борису. Мы должны поговорить. . . позже ». Затем она просто держалась, пока к ним подъехала длинная черная машина, двери открылись, и двое мужчин преградили им путь на тротуаре, осторожно остановив их, приглашая сесть. Трио девушек было близко сзади, толпились, заталкивали их в машину, смеялись и хихикали, как если бы это была шутка. Автомобиль напоминал удлиненный лимузин.


'Поехали. Быстро, - один из мужчин, который выглядел как крутой вышибала для нелегального ночного клуба, зашипел на них на плохом английском. 'Быстро. Вы должны быть быстрыми ».


В салоне машины пахло чесноком и дешевым вином. Бонд едва сел, когда они рванули с места, и он почувствовал, как вся реальность вращается в водовороте тьмы. Последнее, что он запомнил, это то, что голова Нины Бибиковой упала ему на колени.


Профессор Владимир Лыко поехал прямо, оставив троих в книжном магазине. Снег был неплохим, и он посмотрел на тротуар в поисках знакомой фигуры, которая, как он знал, будет там. Он никогда его не подводил. Когда он сказал, что будет в определенном месте, он неизбежно появится, как джинн из бутылки.


Вот он. Лыко узнал бы эту походку где угодно. Он подъехал к тротуару, наклонился и открыл ему дверь.


«Вот», - весело сказал его пассажир. «Не было повода для беспокойства. Как по маслу, Влади. Я как часовой механизм ».


'Куда я еду?'


«Продолжайте ехать. Я покажу тебе. Я твой ангел-хранитель, Владимир. Вы знаете это, не так ли? »


Маленький профессор энергично кивнул, сосредоточившись на вождении, следуя указаниям друга. По мере приближения к зданиям МГУ улицы опустели.


«Остановись здесь», - сказал ему ангел-хранитель, и Лыко едва нажал на ручной тормоз, как пуля пронзила его голову. Звука не было, только легкий хлопок шумоподавляющего устройства пистолета.


Ангел-хранитель Лыко совершил свою последнюю службу. Он вышел из машины и быстро растворился в снежной московской ночи.






11






HÔTEL DE LA JUSTICE






Грег Финдли, резидент-начальник SIS Московского отдела, располагал ограниченными ресурсами. В то время как было естественное негодование на Нигси Медоуза, который был прикреплен к посольству для управления операцией "ЛЕСОПОВАЛ" по его собственному усмотрению, Грег был обязан оказывать Медоузу всю возможную « поддержку и помощь», как они описывали. это в учебном жаргоне. Двум его младшим сотрудникам под прикрытием вторых секретарей не было необходимости знать, поэтому их нельзя было использовать. Однако Нигси взял двоих из четырех помошников резидента. Они выполняли любую грязную работу, от случайных подвозов, до присмотра за детьми, охраны или даже устранения нежелательных свидетелей. Конечно, холодная война официально закончилась, но мы не отказались от регулярных операций в одночасье.


Финдли задался вопросом, о чем думали американцы, когда он услышал сообщения о том, что некоторые сенаторы и конгрессмены действительно хотели распустить ЦРУ. Эта безумная мера, признавался он всем, кто готов был ее выслушать, походила на снятие охранной сигнализации с вашего дома в Мейфэре, потому что полиция поймала одного вора в Кенсингтоне. В хвалебных статьях также звучали странные заявления о тесном сотрудничестве СИС и КГБ. Он молился, чтобы это было не так. Судя по мнению Ричарда Хэннея и Бульдога Драммонда, это было бы катастрофическим безумием в огромных масштабах.


Финдли также имел в своем распоряжении четырех шифровальщиков, которые занимались рутинной работой посольства, а также выполняли заочные работы для резидента SIS. Этот квартет должен был быть тесно связан с "ЛЕСОПОВАЛОМ", и один из них, Уилсон Шарп, был там, чтобы поймать первое сообщение.


У Шарпа была заданное время - с четырех до полуночи - так что дежурил менее трех часов, когда сработала передача, через несколько секунд после шести тридцать пять. Не было ничего удивительного, когда иглы щелкнули и в его гарнитуре сработало предупреждение. Он нажал кнопку перемотки, запустил новую ленту на вторичном канале на основной трубке и снял трубку, всего за три быстрых движения. Нигси Медоуз был в комнате связи через несколько секунд, вырвал ленту из рук Шарпа и спустился к электронному пузырю, чтобы поработать дешифрующими машинами. Десять минут спустя он получил ясный сигнал Бонда:


""SoJ поднимает себя, Тэкл плюс дочь Брута из Дома Книги, проспект Калинина, сегодня в семь тридцать. Резервный девять пип эмма ресторан Арбат. Включено. Пожалуйста, отслеживайте. Блокировать.""






Нигси вызвал машину и одного из охранников для защиты, если она ему понадобится, прежде чем расшифровка закончилась.


Собственной машиной Нигси была старая «Волга», которую он купил на черном рынке во время своей последней работы в посольстве в Москве. Он мог бы использовать одну из многих британских машин в посольстве - на самом деле, как резиденту SIS ему был выдан великолепный вездеход, - но Нигси чувствовал себя менее заметным на Волге. Он проводил большую часть своего свободного времени, работая над автомобилем, заменяя детали двигателя и делая его в целом более пригодным для эксплуатации. Когда они перевели его в Тель-Авив, Нигси оставил Волгу в Москве, так как знал, что скоро вернется.


После приезда в Москву его приоритетом было проверить «Волгу», вытащить специальное оборудование, которое было доставлено под дипломатической печатью, и установить его в автомобиль. «Волга» вышла из ворот посольства сразу после семи. Она была зарегистрирована группой наблюдения КГБ, которая продолжала выполнять этот распорядок, несмотря на официальную отмену мероприятий холодной войны. Они сразу же опознали водителя как Болконского-Два, их обозначения бывшего резидента, вместе с членом британской боевой группы - их собственный устаревший жаргон для агентов, используемой в качестве боевого отряда.


Даже в снегу, который налетал на лобовое стекло, Нигси ехал с максимально допустимой скоростью, свернув налево, затем направо, повернувшись еще раз, чтобы попасть на Каменный мост. Справа от него поднимались освещенные золотыми луковицами купола Кремля, потому что с Каменного моста открывался один из лучших видов на Кремль. В глубине души Медоуз подумал, что это когда-то был древний каменный мост, тот самый, который персонаж Достоевского, Раскольников, перешел тем знойным июльским днем ​​в первой главе «Преступления и наказания». Все, среди прочего, прошли курс русской литературы перед тем, как попасть в СССР, но мысль Нигси могла быть связана с каким-то экстрасенсорным восприятием, поскольку он ничего не знал о задании Бонда в ту ночь - купить "Преступление и наказание" в Доме Книги.


Несколькими годами ранее он работал с Бондом в Швейцарии. Вместе они создали ловушку для советского агента, занимавшегося отмыванием денег, чтобы получить выплаты для поддержки сетей, организованных в Соединенном Королевстве. Они сблизились, и Медоуз часто думал, что узнал больше о работе полевых агентов от шести месяцев в Берне, чем из любого другого опыта. У него была близость к Бонду, которая сохранялась на протяжении многих лет, и он гордился тем, что может понять дальнейшие действия агента 007.


Они достигли проспекта Калинина через проспект Маркса, огибая холм, на вершине которого стоял старый дворец Пашкова, ныне библиотека имени Ленина, круговой бельведер которого виден сквозь снег. Когда они подъехали, Медоуз увидел серый фургон службы безопасности МВД, припарковавшийся примерно в ста метрах от книжного магазина, и еще один дальше по улице. У них были все характерные признаки фургонов для наблюдателей - высокие толстые антенны и зеркальные окна в задней части.


Он быстро заговорил с Дэйвом Флетчером, когда они ехали, рассказывая ему, что искать, описывая Бонда, давая ему возможное место, в котором агент может быть замечен. Он кружил вокруг, сначала налево, затем направо, затем повернулся назад и приблизился с другого направления, зная, что долго не выдержит, так как фургоны МВД почти наверняка имели лицензионный номер Волги. Его знали наблюдатели посольства. Он не хотел, чтобы автомобиль остановили и внимательно изучили. На нем не было компакт-дисков, что прямо противоречило установленным требованиям, и он также имел при себе крайне нелегальную электронику - модифицированный приемник модели 300, первоначально сделанный Winkelmann Security Systems из Суррея, адаптированный для полевого использования мастерами сервисной электроники в Лондоне.


Одна из кнопок на куртке Бонда содержала микропередатчик, мощное самонаводящееся устройство, предназначенное для общения только с этим конкретным приемником или одним из его клонов. Раздался звуковой сигнал, когда Медоуз решил, что им пора перестраховаться. Это показало, что Бонд находился где-то справа от них, за проспектом Калинина, двигаясь со скоростью около тридцати километров в час.


«Вы принимаете это», - сказал он Флетчеру. «Просто говори мне, куда ехать».


В течение следующих получаса они пять раз теряли сигнал, но каждый раз он появлялся снова, теперь они двигались быстрее и уходил из города на восток. К девяти часам они были в сельской местности, и Медоуз беспокоился, что у них могут возникнуть проблемы с возвращением в посольство. Снег становился все гуще, хотя сигнал оставался сильным. Затем, неожиданно, путь изменился, действительно очень быстро, приближаясь к ним, как если бы он шел встречным курсом.


Где-то над шумом двигателя машины они оба услышали тяжелый рокот вертолетных двигателей.


Медоуз выругался, беспомощно глядя на него. Через три минуты сигнал вышел из зоны досягаемости, двигаясь на северо-запад. Через пару часов, вернувшись в посольство, он связался с Финдли, чтобы убедиться, что посол не желает знать об операции, и сел, чтобы зашифровать секретное сообщение М. Весь его опыт подсказывал ему, что Весы Правосудия почти наверняка уже вывезли Бонда из России. Подробный брифинг М, проведенный в основном Фанни Фармером в Тель-Авиве, предполагал то же самое. «Старик ни на минуту не верит, что основная база этих шутов находится где-то под Москвой», - сказал Фармер. «Он делает ставку на одну из скандинавских стран, хотя может быть и дальше».


Если М был на высоте - а когда нет? - Нигси Медоуз подумал, что у него будет приоритетная задача - первым делом с утра добраться до другого места.


Джеймс Бонд вернулся в сознание, как человек, пробуждающийся от совершенно нормальной дремоты. Обычных побочных эффектов не было. Не всплывало на поверхность. Нет сухости в горле, нечеткости зрения или дезориентации. В одну минуту он был в глубоком бессознательном состоянии, а в следующую - полностью проснулся. Он почувствовал запах дерева и на секунду подумал, что вернулся в относительную безопасность на даче. Затем его мозг снова вздрогнул. Это был не тот же изысканный аромат. Это больше походило на лежание в сосновом лесу. Его окутал приятный запах дерева, и он подумал, не было ли это каким-то странным последействием химикатов. Он знал, что ему ввели какой-то наркотик. Он вспомнил тротуар и подъехавшую машину, похожую на лимузин, услышал хихиканье девушек и отчетливо в голове вид двух молодых людей. Он даже вспомнил, как мелькнула женская нога в обтягивающем черном кожаном сапоге, а затем голова Нины упала ему на колени.


Не было ощущения срочности. Бонд просто лежал, нюхая дерево и просматривая свои последние воспоминания. Затем он вспомнил свои сны - невероятные цвета и туман, кружащиеся вокруг него, когда он левитировал, огромные звуковые волны, как если бы он был на пляже, окутанном этим разноцветным туманом с ревом моря, который он пытался увидеть, глядя сквозь мрак. Все это было реальным, непосредственным и ярким в его сознании. Он почти мог поверить, что это произошло. Он редко вспоминал сны, поэтому был удивлен четкостью этих образов.


Он слышал голоса, настойчивые, кричащие, сквозь шум катящихся бурунов, которые грохотали.я все ближе. Он чувствовал, что его поднимают, словно плывут по взволнованному морю. Не было страха утонуть, даже когда его тело подняли и снова бросили в кипящий океан. Это продолжалось в его сне в течение некоторого времени, затем внезапно удары прекратились и наступила тишина. После этого были моменты эротического осознания, как если бы его тело было обернуто вокруг тела женщины, которую он не мог ни видеть, ни слышать. Ему снился половой акт, зная, что он совершает его с кем-то, к кому он испытывает огромную теплоту и привязанность.


Потолок над ним был сделан из дерева, необработанного, не обработанного и не покрытого лаком, просто из простой сосны, гладких досок, которые нужно было покрасить. Вдалеке он осознавал, что запах исходит от потолка и, вероятно, из других частей этой недостроенной комнаты.


Он автоматически попытался сесть, и это был момент, когда Бонд понял, что все его способности не высвободились из за этого наркотика. Ему вернули мозг и зрение, но его конечности остались в плену. Это было странное, неплохое чувство, которое он принял, не задумываясь о конечном результате.


Не было ощущения того, как проходит время, поэтому он не мог сказать, как быстро воспоминания о его снах изменились и стали более существенными, но казалось, что совершенно внезапно он понял, что часть воспоминаний не была сном.


Цветной клубящийся туман был снегом, с синим, зеленым и красным светом, преломлявшимся в вихре хлопьев. Он не левитировал. Его подняли сильные руки. Усиливающийся шум моря был ровным шумом двигателя большого вертолета, и это были голоса членов экипажа и других людей, которые привязывали его к корпусу корабля. Поездка на американских горках по морю была полетом на вертолете. Ему в голову теперь приходили четкие изображения, вспышки видов Пита Натковица и Нины Бибиковой в металлическом корпусе большого вертолета для медицинской эвакуации.


Наконец, он понял, что эротический сон не был сном. Действительно, был секс, вызванный наркотиками, хотя у него не было четкого представления о своей партнерше.


Обдумывая эту последнюю истину, Бонд почувствовал, как химическое вещество начало покидать его тело, ускользая от мускулов и плоти, двигаясь вниз. Он думал, что это должно быть похоже на смерть наоборот. Иногда смерть уносит вас медленно, так что вы чувствуете, как каждая часть вашего физического облика ускользает, пока последний враг, смерть мозга, не преодолеет все, погрузив вас в сплошную тьму? Незнание?


Он пошевелил рукой, затем начал рефлексировать, поднял голову и, наконец, сел, опираясь на локоть.


Комната была большой, высокой, с единственным широким арочным окном, доходившим почти до всей стены. Все было из такой же гладкой необработанной сосны, даже длинный туалетный столик с зеркалами, глубоко врезанными в стену за ним. Там были круглый стол и стулья, два стула у стола и три мягких стула с длинными изогнутыми спинками. Дизайн комнаты и всего в ней, от стульев до кровати, на которой он теперь лежал, был современным, функциональным и очень скандинавским. Не то чтобы это что-то значило. Русские использовали скандинавские страны для поставки мебели и дизайна многих своих новых отелей.


Он оценил размер комнаты, двери, одна из которых ведет в ванную комнату, и большое окно, прежде чем его разум начал наблюдать за самой кроватью, огромным творением королевских размеров, в рамке с крепким удобным матрасом. Каким-то образом не стало шоком осознание того, что рядом с ним на кровати лежал кто-то другой или что они оба были обнажены.


Нина Бибикова растянулась рядом с ним, ее большие темные глаза плясали от удовольствия, а рот дрожал, когда он сморщился в улыбке. Ни один из них не почувствовал смущения, и он увидел, что она опустила глаза, чтобы исследовать его собственное тело, так же, как он также разгядывал ее наготу. Она лежала на спине, ее длинные ноги были слегка расставлены, одна согнута в коленях, как будто для приглашения. На секунду он взглянул на темную кожу на вершине ее бедер, затем на плавный изгиб ее живота с аккуратной, почти привередливой ямочкой на пупке, а затем на ее грудь, которая поднималась вверх к глубоким темным ореолам и поднималась вверх. розовые соски, как у дикой малины. Они не расплющивались и не растекались, как у многих женщин, когда они лежат на спине. У Нины они были твердыми, уравновешенными и почти не двигались, когда она меняла положение.


Это была Нина, с которой он занимался любовью в какой-то момент до того, как его тело - могло ли это быть их тела - застряло в ловушке?


«Доброе утро, дорогой». - Она говорила на том же, почти на высшем уровне, английском языке, который использовала на даче. «Спал спокойно?» Сказав это, Нина повернулась на бок, все еще держа его глазами, прижала руку к лицу, подняла палец. В почти незаметном круге предупреждение, которое все они использовали для обозначения подслушивания и скрытого наблюдения.


'Как бревно.' - Он сразу понял, что он должен был быть Гаем, оператором, а она была Хелен. Он вопросительно поднял бровь. - 'Где мы?'


Русская девушка пожирала его глазами. «Понятия не имею, Гай. Но где бы это ни было, нам очень комфортно. Они сказали, что будет работа, поэтому я считаю, что именно здесь мы ее выполняем ''. Ее рука коснулась его чресл, а пальцы понимали и испытывали.


Услышав стук в дверь, они бросились одеваться, как будто они были застигнутыми любовниками. Бонд ответил, когда повторился двойной стук, затем бросился с кровати, оглядываясь, ища что-нибудь, что могло бы прикрыть свое тело. Их рюкзаки были поставлены рядом с одним из более удобных кресел. Они все еще были застегнуты, как будто никто к ним не прикасался и не исследовал содержимое. Затем он заметил две махровые мантии, разложенные на длинном табурете у изножья кровати.


«Минуточку», - крикнул он, бросая одну, чтобы прикрыть наготу Нины, и закутал свое тело в другую, снова остановившись у двери, чтобы спросить: «Кто это?»


«Завтрак». - Это был мужской голос с акцентом, хотя он мог быть откуда угодно - из Испании, Италии, Франции.


Бонду было интересно, кто из них натянул страховочную цепочку на дверь прошлой ночью. Дерево на двери было таким же гладким, как кожа Нины. Он почувствовал это ладонями, а затем тыльной стороной ладони, когда снял цепь и открыл дверь.


Мужчина выглядел как прислуга из любого крупного европейского отеля - черные брюки и белый пиджак, смуглый, загорелый, улыбающийся и толкающий большую тележку для обслуживания номеров.


‘’ Вы спали спокойно, сэр, мадам. Вот ваш завтрак»


'Все будет в порядке. Спасибо ''. - Бонд ожидал, что он предъявит счёт для подписи, но официант просто открыл тележку, поправил посуду на ней, а затем вынул закрытые блюда из горячих ящиков, хранившихся под одним концом, прежде чем объявить меню. «У вас есть бекон, яйца, картофельные оладьи, помидоры, сок, булочки, тосты, конфитюр, кофе. Это нормально для вас? '' Затем, вспомнив: `` Как дома ».


Бонд слегка побелел. Завтрак был лучшей едой дня, хотя обычно он не ел яйца и бекон. «Хорошо», - соврал он. 'Великолепно. Где мы?'


«А, - ласково улыбнулся ему официант, - вы находитесь в комплексе, который мы называем Hôtel de la Justice, сэр. Я должен сказать вам, что это будет объяснено. - Он остановился, чтобы взглянуть на свои часы. «У вас много времени. Всего восемь тридцать. Ваш гид придет за вами в десять тридцать. Времени достаточно, да?


«Достаточно. Спасибо. Что еще он мог сказать? Интуиция подсказывала ему вести себя нормально, как если бы это было обычным явлением. Когда официант поклонился, Бонд спросил: «Здание? Оно не совсем закончено? »


Официант улыбнулся и покачал головой. «Не совсем так, сэр. Нет. Скоро будет завершено. Задумано хорошо, но в короткие сроки. Они говорят мне, что впоследствии это будет великолепно выглядеть».


«Hôtel de la Splendide Justice», - пробормотал Бонд, наполовину себе под нос, когда он заглянул под одно из крышек тарелки на стопку красиво разложенной еды. «Давай, любимая», - усмехнулся он Нине. В дальнем углу своей головы он понял, что автоматически выполняет роль Гая, оператора. Он даже думал о девушке как о Хелен, своей лондонской возлюбленной, и задавался вопросом, не вмешалось ли это во время странного ночного путешествия в его разум.


Когда он начал взяться за еду, он провел мысленную инвентаризацию, задавая себе вопросы на каждом шагу. Он точно знал, кто он такой, каковы были его приказы; все знали о плане Степакова и об обмене их на троих лондонцев.


«Ты очень тихий, Гай?» Она так же обезоруживающе смотрела на него через стол.


Бонд покачал головой, словно желая избавиться от грез. «Это была замечательная пара дней, Хелен. Или вы привыкли, что вас кладут под землю и тащат бог знает куда? »


«Жизнь с тобой, дорогая, подготовила меня ко всему. Я имею в виду такие сообщения, как «Наденьте трусики, мы отправляемся в Саудовскую Аравию через час. . . » ’


'Только однажды. Только однажды мы совершили подобное путешествие ».


- Хорошо, - она ​​отпила кофе, затем набрала кусок бекона и яиц, немного желтка выскользнуло из ее нижней губы, стекая по подбородку, так что ей пришлось быстро вытереть его хрустящей накрахмаленной белой салфеткой. «Хорошо, только один раз в Саудовскую Аравию. . ... проглотил еще один глоток. «Но вы по прихоти какого-то продюсера помчались по стране. Вот почему я была такой сукой в ​​этой поездке, - она ​​легко отбросила последнюю фразу, словно смеясь над собой. Бонд пожал плечами. Он получал сигналы прямо от нее. Вполне возможно, что она смотрела записи настоящих Гая и Хелен, запертых на другой даче, о которой они так много слышали.


«Помнишь, ты забыл сказать мне, что уехал на Гебриды?»


«Насколько я помню, это был остров Скай».


«Гебриды, болван. «Еще утром, любимый», а я сижу там, выжатая как лимон, три дня ».


«Вы знали, на что была похожа эта работа, еще до того, как переехали. Любите меня, любите мою работу. Никогда не держался за тебя. Не мог позволить себе отказаться от работы. По-прежнему не могу ».


Они продолжали делать вид, что препираются, ломая яичницу и бекон; затем за тостом и кофе Нина вела его, как партнера по танцам, резко комментируя их предполагаемый лондонский образ жизни, даже обвиняя его в союзе с Джорджем, звукооператором.


«Я знаю, что Джордж прикрывал тебя, когда ты спотыкался в фантастическом свете тем мрачным эпизодом в Ливерпуле. Джордж солгал ради тебя. Обманывал меня: «Он все еще работает, настраивается на утро. Долой режиссера, Хелен. Я знаю, Гай. . . ’


«В Ливерпуле не было смуглой девушки».


'Нет? Правильно. Она не была девушкой, Гай. Но я простила тебя, так что тебе чертовски повезло ».


Наконец она встала, наклонилась и взъерошила его волосы, сказав, что собирается принять душ.


«Хорошо прочистите себе уши. Это может помочь вам услышать правду для разнообразия, - крикнул Бонд, а через несколько минут она закричала из ванной, спрашивая, не хочет ли он помыть ей спину.


Обнаженные, в душе они намыливали друг другу тела, стоя очень близко. Возможно, это было единственное место, где они могли тайно поговорить, пока они оба держали головы повернутыми к дымящимся плиткам, чтобы наблюдатели не могли читать по губам. Конечно, сложное оборудование могло отфильтровывать проточную воду, которая в старые времена была идеальной защитой от звуковых ошибок, но если они шептались, то была большая вероятность, что между ними может передаваться крошечный объем информации.


«Есть идеи?» Его губы коснулись ее уха, и она покачала головой, маскируя действие, смывая мыло.


«Я не знаю, где мы, но это не может быть хорошо. Все это подозрительно ''. Она уперлась подбородком в его плечо и встала на цыпочки, чтобы сделать это.


"Действительно наводит на размышления?"


«Вся операция под угрозой. Борис никогда не сравнялся с тобой. Он, конечно, не все мне рассказал, и моя интуиция подсказывает, что нами рискнули. Я подумал об этом с того момента, как тебя привезли.


Они могли так говорить, прикрывая рты, двигаясь так, что это просто выглядело так, как будто влюбленные принимают душ, позволяя губам и ушам соединиться, а затем отодвинуться. Пара предложений, и они меняли позу, намыливались, поворачивались, чтобы на ту или иную часть брызнула струя душа. Это было похоже на тщательно поставленный, сложный и странный сюрреалистический балет.


«Вы когда-нибудь присутствовали на допросах?» - спросил он.


'Каких?'


«Настоящих Гай и Хелен - Джордж».


«Я их даже не видела».


«Тогда мы не знаем, существуют ли они».


«Я знаю только кое-что из того, что мне рассказали Лыко и Борис. Мне разрешили послушать одну кассету ».


«Хотите поехать в Саудовскую Аравию в любой момент?»


«Это было на ней. Борис сказал, что они все время спорили о его работе. Она почти истерически ревновала. Не доверяла ему вне ее поля зрения. Наверное, не без причины. Вот почему она настояла на том, чтобы поехать в эту поездку. Это то, что он сказал. Что сказал Борис ».


«Вы предлагаете изображать это?»


'Более менее.'


"На сколько больше и насколько меньше?"


«Это был прямой приказ, но есть и другая причина».


'Что?'


Она промыла лицо спреем, затем покачала головой, позволяя ей коснуться его щеки. «Я хочу быть ближе к своим родителям».


«Итак, - подумал он. Все стало складываться на свои места. Как будто фрагменты головоломки, тайно спрятанные в его голове в течение многих лет, внезапно соединились и образовали, по крайней мере, часть единой картины.


Он вышел из душа, вытерся полотенцем и подошел, чтобы достать из рюкзака свои бритвенные принадлежности. Перед тем как покинуть дачу, он принял обычные меры предосторожности. Незадолго до того, как закрыть верх рюкзака, он выровнял задний карман пары толстых джинсов со складкой, которую он сделал, слегка приклеив ткань хлопком. Также поверх одежды были наложены две тонкие нити, наложенные одна на другую.


Проводившие обыск были осторожны. Нити были возвращены почти так же, как он их положил, но карман и складка были далеко друг от друга, и это не могло произойти случайно, когда они поднимали рюкзак.


Он подошел к решетчатым дверям встроенного шкафа и обнаружил, что его парка аккуратно положена на пластиковую вешалку. Выглядело так, будто передатчик и ноутбук не были обнаружены. Их умело спрятали. Если вы точно не знали, где попасть в капюшон и подкладку парки, они были защищены тяжелой ветрозащитой одежды. Похоже, никто не играл с кнопкой микропередачи. Но он должен предположить, что это кто-то сделал. По крайней мере, у него не было оружия. Степаков был непреклонен в том, что нельзя брать никакого оружия. Неохотно он оставил АСП на даче.


Он услышал, как в ванной включается фен. Конечно, комплекс Hôtel de la Justice был оборудован всеми удобствами. Почему, спрашивал он себя, вытаскивая туалетные принадлежности из рюкзака, они оставили обыск незаконченным? Недостаточно времени? Было ли это место специально построено, и график оказался слишком плотным или был внезапно изменен из-за событий? Вопросы останутся, пока они не узнают больше.


Он остановился у окна, возвращаясь в ванную. Снаружи было темно и похоже на рассвет, что означало, что они были далеко на севере, потому что было почти девять пятнадцать. Из комнаты был вид вниз, во двор, где симметрично стояли четыре дерева, как если бы они были посажены. Все было засыпано снегом, с деревьев свисали сосульки. Они были примерно на пять этажей выше, и остальные три стены, окружавшие двор или сад, казались идентичными. Были ряды высоких арочных окон, подобных этому, группы комнат и люксов поднимались до семи уровней. Вся конструкция выглядела деревянной, тщательно построенной на огромном каркасе из толстых балок. Он мог видеть даже в этом свете, что некоторые балки были вырезаны замысловатой резьбой. Вся внешность напомнила ему о чем-то, хотя он не мог дотянуться до горизонта своего разума, чтобы понять, что это было. В здании было что-то знакомое, что ему показалось тревожным.


Только на уровне земли все изменилось. Внизу окна были высокими и закрытыми, как если бы деревянный монастырь сохранился за счет остекления. Были высокие арки, соединенные по вершинам длинными резными подпорками. Он видел огни за этими окнами и заметил группу людей, идущих по коридору - около десяти мужчин и женщин, несущих планшеты и разговаривающих друг с другом. Очень нормально, спокойно и цивилизованно.


Когда он вошел, Нина выходила из ванной, ее волосы были в махровом тюрбане. Она остановилась на мгновение и подняла лицо, чтобы поцеловать его, затем обняла его и прошептала: - «Мы очень любящая пара, как мне сказали".


Двадцать минут спустя Бонд вышел из ванной, все еще в халате, его лицо покалывало от лосьона после бритья.


Нина сидела за туалетным столиком, на ней была только чистая смена нижнего белья. Она возилась с волосами, не обращая внимания на то, что он наблюдал за ней от двери. «Она не была настоящей красавицей, - подумал он, - но ее лицо было невероятно подвижным. Любовнику придется проводить с ней много времени, прежде чем он сможет точно уловить все перемены в ее настроении.


Теперь она взяла длинную прядь волос и потянула ее вниз, держа под носом. - Яволь, герр оберст, - пробормотала она, и Бонд рассмеялся.


Она встала и открыла ему объятия. «Иди сюда», - сказала она, и ее голос звучал так же ласково, как у любой новобрачной.


Они крепко держали друг друга. Затем она подвела его к кровати, где он снял с нее тонкую одежду. Это было время большой страсти, когда Нина обвила его ногами, крича, чтобы он был сильнее, пока они приближались к своей кульминации.


Бонд чувствовал, что он ей нужен для какой-то собственной цели. Возможно, избавление от темных страхов или способ укрепить ее уверенность в себе. В конце концов, она сказала ему, чего действительно хотела - «. . . быть с моими родителями ».


Она вскрикнула, достигнув полноты, криком человека, который мог смотреть в сторону последней неизведанной земли за могилой.


Когда все закончилось, они некоторое время молчали. Бонд наконец встал, взглянул на часы и увидел, что их проводнику, как его называл официант, уже почти пора было прибыть. Он снова умылся и оделся, все еще беспокоясь о виде из окна и в то же время пытаясь привести свои мысли в порядок.


Приоритеты, по его мнению, заключались в том, чтобы выяснить точное местонахождение этого так называемого «Отеля правосудия», чтобы там были определенные члены внутреннего круга, лидеры «Чаши Правосудия», а затем извлечь их путем прямого наблюдения. или подпольные методы и причины их присутствия. Наконец, вооружившись всей этой информацией, чтобы уйти, предупредить, обрушить гнев банды Степакова на эту странную и противоречивую террористическую группировку. Может быть, это также повлечет за собой звонок находясь в тайной силе собственной Службы.


Он все еще стоял, глядя вниз на высокие деревянные конструкции, образующие четыре стороны замерзшего сада, когда Нина подошла к нему сзади, одетая теперь, как и он сам, в тяжелые джинсы, ботинки на резиновой подошве и толстый, обволакивающий пуловер из тесьмы. Под толстой джинсовой курткой, усиленной кожей на плечах и локтях, он носил одну из своих любимых сверхпрочных хлопчатобумажных курток. Эту куртку он выбрал специально перед отъездом из Лондона, так как в ней было несколько сюрпризов, которые, как он был уверен, не были бы обнаружены даже при самом тщательном досмотре.


«Спасибо, Гай», - сказала она, взяв его за руку. На секунду он задумался, была ли у прекрасной Нины какая-то коварная причина соблазнять его, как она это сделала - прошлой ночью, под воздействием наркотиков, или сегодня утром, когда все защитные механизмы были ослаблены. Было уже слишком поздно беспокоиться о возможных последствиях, и, глядя ей в глаза, он подумал, что видит какую-то великую печаль, скрывающуюся за ее глазами, как крошечный, опасный, неподвижный дракон.


Затем раздался сильный стук в дверь, такой же властный, как у сержанта-инструктора.


Бонд открылся и обнаружил Пита Натковица, который выглядел очень подтянутым и ярким, стоящим рядом с высокой молодой женщиной с исключительно длинными ногами в узких джинсах. У нее были короткие светлые волосы, уложенные в ряд кудрей над ее лбом, и он узнал, что это была одна из хихикающего трио, которое прижало их к машине возле Дома Книги прошлой ночью.


«Привет, Гай». На лице Натковица было какое-то дьявольское веселье, а его невысокий рост и непослушные рыжие волосы делали его похожим на заблудшего подростка, стремящегося кого то обжулить. Он кивнул Нине. «Доброе утро, Елена, это Наташа. Она за нас отвечает. Собирается показать нам, где все находится ».


«Мы уже встречались, - Наташа тоже выглядела так, будто поделилась каким-то секретом с израильтянином, - хотя никто из вас, наверное, не помнит. Джордж определенно этого не сделал. «Думаю, нам пора идти». Рука сделала небольшой жест в сторону коридора. «Они, наверное, будут ждать нас. Клайв сказал в десять сорок пять, и как режиссер Клайв - солдафон, когда дело касается времени ».


Пока они шли по коридору, Бонд удивлялся нормальности этого места. Он был похож на любой другой отель. Двери были открыты, пока горничные работали внутри, и можно было заглянуть в люксы и комнаты, подобные той, которую они только что освободили, - все в таком же состоянии, с гладкой деревянной отделкой и без отделки.


В конце коридора они подошли к группе у лифтов. Ждали еще трое - две пожилые женщины и мужчина, говорящие на русском языке.


«Я не сомневаюсь, как я сказала Ребекке», - сказала одна из женщин. «Он был этим мужчиной. Я видела его каждый день почти два года. Думаешь, я могу забыть об этом? Он убил мою сестру. Маленькую Зару он убил. Застрелил ее там в грязи, потому что она смеялась ». Слезы навернулись на старые глаза, которые, казалось, с отвращением оглядывались на другое место и другое ненавистное время.


«Я хочу услышать, как он говорит», - ответил мужчина. Он был сутулым, невысокого роста, казавшийся теперь согнувшимся с ужасной тяжестью. «Я не уверен, пока не услышу его голос. Конечно, они позволят нам услышать его голос? »


«Конечно», - сказала другая женщина более спокойно, чем ее спутники. «У вас обоих хороший характер. Вы много работали, и это хорошо. Оставайтесь в образе. Оставайся там все время, потому что камера будет на ваших лицах. Он будет использовать ваше выражение лица, глаза, рот, чтобы оценить истину ».


«Я никогда не могу забыть Зару», - сказала первая женщина.


Они больше не разговаривали, спускаясь в кабине лифта и обнаруживая, что попадают в большую комнату, заполненную людьми. Большинство из них пожилые, некоторые из них очень старые. Разговор то нарастал, то затихал.


Наташа жестом пригласила их следовать за ней, и Бонд вскоре понял, что они идут по внутренней стороне деревянного коридора, части, которая выглядела как монастырь. Он попытался составить план местности в своей голове, чтобы точно определить, куда они направляются. Сосредоточенно он догадался, что они пересекли одну из четырех стен, когда достигли другой большой комнаты, похожей на фойе отеля. Однако на этот раз самой дальней стеной была не стена, а две огромные металлические двери. Там был небольшой вход, врезанный в двери справа от того места, где они встречаются, и рядом с ним пара фонарей, красного и зеленого. Зеленый свет был включен, и Наташа направилась прямо к самой маленькой двери, проводя их внутрь.


«Ах, вот, я искренне надеюсь, что сюда приедет наша долгожданная съемочная группа, и как раз вовремя», Таша, дорогая. Что ты с ними делал? Никто не понимает, что у нас здесь самые сжатые графики. Крепче, чем твоя задница, Таша. Это был высокий худощавый мужчина в темных штанах и рубашке. Длинные волосы ниспадали ему на плечи, его руки танцевали, играя невидимые арпеджио в воздухе, и его сопровождали трое мужчин поменьше, которые, казалось, ловили каждое слово. Они выглядели, подумал Бонд, как натренированные гончие, готовые уйти прочь, как только хозяин им прикажет.


«Тогда пошли, поехали. Полагаю, ты парень, - его маленькие глазки смотрели поверх очков прямо на Бонда. «Видите, я прав. Я всегда прав. Я могу заметить оператора с пятидесяти шагов на высоких каблуках. Значит, ты, - сказал Натковиц, - должен быть звукооператором. Его голова резко повернулась, и его взгляд остановился на Нине. «О, но Господь знает, что мы собираемся делать с красивой дамой, и она не скажет, правда?»


- Клайв, - пробормотала Наташа, представляя.


Но Бонд с трудом прислушивался к этому потоку слов, который казался неудержимым. Вместо этого он увидел зрелище, которое встретило их, когда они проходили через дверь. Зона была огромной и жаркой из-за огромных осветительных мачт, проложенных над ними. Кабели тянулись по этажам, а в дальнем конце находился массивный гарнитур, в котором сразу же можно было узнать безупречную копию настоящего зала суда.


«А теперь, Гай», - тон был высоким, сварливым и раздражительным. «Я надеюсь, что вы уже работали с оборудованием Ikegami раньше, потому что, если вы этого не сделаете, вы будете бесполезны для меня».


Они стояли на очень реальной звуковой сцене, которая почти наверняка была точной копией одной из главных студийных звуковых сцен Голливуда. Не хватало только массы техников и помощников, обычно связанных со звуковыми сценами во время съемок фильмов. Только Клайв, три его приспешника и горстка разных мужчин и женщин - Бонд насчитал шесть - возились с кабелями и что-то делали с осветительными приборами.


Клайв заметил этот взгляд и сразу же погрузился в дело. - Да, я знаю, дорогой Гай. Я знаю, о чем вы думаете. Здесь почти не хватает людей, чтобы снимать крупный фильм, но это нужно делать и поправлять время, как раньше говорили на флоте, а у меня был большой опыт как зарабатывать, так и исправлять. Нам просто нужно использовать то, что у нас есть, и я только надеюсь, во имя Осси Морриса, что вы, по крайней мере, умеете обращаться с камерой ».


- О да, - Бонд оглянулся, все еще пораженный масштабами звуковой сцены. «О, я компетентен. Просто скажи мне, чего ты хочешь, и я сделаю это ».


- А, - Клайв танцевал, два шага вперед и два назад. «А, значит, у нас есть профи. Слава богу за маленькие милости, как говорила моя старая мать. Теперь, возможно, мы продолжим чертову картину ».


«Как это называется и есть ли у вас сценарий съемок?» - спросил Бонд.


'Нет, дорогой. Нет сценария. Мы должны это снимать по ходу дела. Что касается названия, то, да, я думаю, мы могли бы назвать его «Смерть коммивояжера», но, полагаю, Артур Миллер был бы немного рассержен. Придумаем имя - ведь мы снимаем фильм. Назовем это «Смерть со всеми подробностями», потому что это как раз и подводит итог сюжета. Ужасно, дорогие, просто слишком ужасно, - он почти лукаво надул губы в сторону Нины. «Надеюсь, у тебя крепкий животик, дорогая. Люди в этой эпопее - не совсем обычные, уютные ребята из переулков воспоминаний. «Эти хорошие люди идут по тропе памяти, только все вспоминают, так сказать. Это так же забавно, как вечер мрачной смерти, как сказал бы Бард. - Он вздохнул, подняв глаза к небу. «Господи, как я скучаю по Стратфорду», а затем в сторону Бонда: «Я был там с Питером, ты же знаешь. И как дела у этого мальчика, благослови его. Получить его сейчас? Ну что ж, неужели добрая фея нас всех навещает в колыбелях, не так ли? Думаю, они пустили Карабаса в мою детскую ».


В дальнем конце звуковой сцены люди начали двигаться, и даже на расстоянии спускался холод, заглушивший тепло от огней.






12






СМЕРТЬ СО ВСЕМИ ПОДРОБНОСТЯМИ






Нигси Медоуз был прав - и неправ. Как он и ожидал, М. послал ему депешу, которая появилась в три часа ночи. Они разбудили его, и он, пошатываясь, спустился, чтобы разобраться с ней. После этого ему стало трудно заснуть. Сигнал не содержал инструкций, которые он ожидал, приказывая ему вернуться в Лондон. Вместо этого ему сказали встретиться с М. лично в Гранд-отеле в Стокгольме. В формулировке говорилось, что Старик хотел, чтобы Нигси был там.


Он прибыл в середине дня. Люди в «Аэрофлоте» были обычно необщительны. Даже в условиях гласности и перестройки очень мало что изменилось в том, как русские управляют своими отелями, ресторанами или государственными авиакомпаниями. За короткое время своего пребывания в посольстве Нигси услышал рассказы о парах, которые пытались поесть в московских гостиницах. Обычно им отказывали в полупустых ресторанах, потому что они не были «вечеринкой». Когда дело дошло до бронирования рейса на «Аэрофлот», они ничего не хотели знать.


Наконец, он выбрался с помощью третьего секретаря, который был туристическим агентом посольства. У него сложилось четкое впечатление, что Аэрофлот был бы счастливее, если бы он летел с British Airways, хотя BA не выполняла прямые рейсы из Москвы в Стокгольм.


Гранд-отель в Стокгольме больше чем величественный, хотя никто не может отрицать, что виды из номеров в передней части, выходящие на канал в сторону королевского дворца, являются захватывающими. Известно, что люди не заказывают звонки для пробуждения, полагаясь на военный оркестр, играющий во время смены караула. Музыка громко плыла, и в хороший день приходилось повышать голос, чтобы быть услышанным над военными маршами.


Медоусу показалось, что он заметил первые признаки присутствия М. в отеле примерно в двухстах метрах от тщательно продуманного входа. Одна из машин для пула посольства Великобритании, по сути, Saab 9000 CD, стояла ​​в парковочном месте с торчащим носом, так что водитель и наблюдатель имели хороший обзор на подходе. В Стокгольме SIS предпочитала оставаться на виду, если только конкретная ситуация не требовала иного. Отсюда таблички и британская регистрация, кричащие о том, что у посольства есть интересы поблизости.


В фойе, изобилующем дорогостоящими шарами в стеклянных корпусах и большой изогнутой лестницей, двое сотрудников Особого отделения пытались выглядеть как туристы, из-за чего они только больше походили на полицейских. Нигси даже знал одного из них по имени, но все они вели себя безупречно прилично. Никто не кивнул, не улыбнулся и даже не поднял бровь. Ему было интересно, что делают эти люди, когда уезжают на Канарские острова или Мадейру, или куда бы в наши дни полицейские уезжали в отпуск.


Когда швейцар проводил его к лифтам, Нигси увидел кого-то немного более тревожного, который также прятался на виду - невысокого мускулистого молодого человека, смуглого и самоуверенного, с беспокойными глазами и видом уличного бойца. Он стоял у дверей лифта, внимательно рассматривая любого, кто подходил к нему. Этот человек определенно не был ни Branch, ни SIS, ни их местными шведскими версиями. На лбу у него было написано «КГБ», как надпись, инкрустированная на английской приморской скале. Ни один психиатр, привлеченный Службой, не мог бы сказать, откуда Медоуз знал это, но он знал. Отчасти интуиция, отчасти многолетний московский опыт. Его ноздри задергались, ментальные антенны пищали, и пришел ответ: боевик из КГБ. Нигси это нервировало, потому что он знал, что, будь там Бонд, его ответ был бы таким же. Во время полета он начал понимать, что чувствует себя виноватым из-за исчезновения агента 007.


Когда они добрались до его комнаты, на телефоне мигал световой индикатор, но слуга настаивал на том, чтобы показать ему роскошные удобства этого номера, хотя слово «роскошь» - практически оскорбление в шведском образе жизни.


Нигси пытался запугать парня, наступая на него, выталкивая его из комнаты, сунув ему в руку деньги и давая слишком много чаевых. Слуга ничего этого не допустил. Он провёл долгую беседу, восхваляя обслуживание в номерах, мини-бар и чудеса телевизионной системы, которая, помимо обычных программ, давала ему отличные фильмы для взрослых, а также три обычных варианта, плюс Sky и CNN. Все по разумной цене.


Он все еще говорил, демонстрируя свой английский и соблюдая правила отеля, когда Медоуз закрыл перед ним дверь, повернулся, бросился через кровать и схватил телефон, чтобы прочитать сообщение.


Не мог бы он позвонить в люкс «Бернадот»? Должны ли они довести его до конца? Пожалуйста.


«Люкс Франклина Минта». - Голос Билла Таннера был для него бальзамом.


«Это Берт. Дом - это охотник ». Не было никакого мусора « серый гусь сегодня летит ». Просто Берт сделал бы это, и, конечно же, следовала бы ключевая фраза.


'Поднимайтесь. Как можно быстрее, старина ''. Приблизительно через девять минут Нигси Медоуз стоял в знаменитых комнатах, в которых жили такие люди, как Джильи, Генри Форд II, Ричард Бертон и Элизабет Тейлор.


М. сидел в удобном кресле и пил чашку чая. - Выпей, Нигс? - Его улыбка была улыбкой старого хитрого аллигатора. Медоуз отказался, спрашивая, безопасно ли это место.


«В безопасности как в могиле», - сказал Билл Таннер. Нигси сказал им, что в вестибюле находится агент КГБ.


«Да», - сказал М невозмутимо, - «мы проводим небольшую и очень приватную встречу».


"Ах," Медоуз - "До чего мы дошли". Затем «Они все засмеялись, когда я сел играть».


«Всегда болтаешь, Медоуз», - устало вздохнул М. «Я так понимаю, ты потерял одного из наших любимых сыновей».


Он кивнул, внутренне разгневанный. 'Снег. Лед. Московские ночи. Все шоу. Думал, мы были прямо над ним. Затем они вылетели его прямо над моей головой на чертовом огромном вертолете ».


«Да». М. сделал еще один глоток чая. «Это действительно неплохо. Уверены, что здесь их не будет? »


- Нет, сэр. Медоуз провел большую часть своей жизни, говоря своей жене Сибил, что, когда он отказывался от еды или чашки чая, он имел в виду именно это. Она всегда давила на него, когда он говорил «нет».


«Мы отправили людей прямо в поле». Казалось, что М говорит в чайник. "Вы действительно получали от него хороший сигнал?"


«Звонок был слышен с десяти миль, сэр. Тогда были только обычные прерывистые потери. Дело было не в оборудовании ».


«Итак, вы попали в ловушку жемчуга, Медоуз».


Это вызвало еще одно воспоминание. Его отец смеялся над строчкой в ​​одной из книг Грэма Грина - он не мог вспомнить, какой - где глава частного детективного агентства приветствовал одного из своих заблудших сыщиков почти такими же словами. «Еще один из ваших жемчугов. . . ’


«Если вы имеете в виду, что они ушли так быстро, что я не мог проследить за ними, то да, сэр. Невозможно подняться в небо на Волге, особенно когда идет снег, и у тебя ограничены возможности ».


- Да, - улыбнулся М, показывая, что играет со своим агентом. «Не твоя вина, Нигз».


«Нет, сэр, это не моя вина. Но от этого не становится легче ».


'Конечно нет. Сядьте и пройдите через это вместе с нами. Мне нужны мелочи ».


Поэтому он рассказал им всю историю с того момента, как Уилсон Шарп представил сообщение о сообщении Бонда, и до его завершения. Они кладут на стол скрученную по спирали карту Москвы и окрестностей, чтобы он отслеживал каждое движение, и М постоянно перебивал. Он сказал, что хочет мелочей, и настаивал на этом - другие машины поблизости, точные схемы удержания, по которым Медоуз ездил, пытаясь заблокировать.


«Фургоны наблюдения МВД», - прорычал М. «Вы знаете их количество?»


Медоуз сам удивился, даже не задумываясь, начав с номерных знаков. Подобные вещи были второй натурой хорошего полевого агента. Во время обучения в подготовительной школе SIS они часами играли в сложную версию игры Ким-ту, где на минуту открывали поднос с предметами, затем испытуемого просили написать список всего, что есть на подносе. В своих полевых играх они изучали мнемонику, чтобы помочь запоминать, и хранили в памяти номера машин и телефонные номера.


М кружил пальцем по улицам, по которым Нигси проехал вместе со своим сопровождающим Дэйвом Флетчером. «Вы совсем близко подошли к МГУ. У них есть постройка в центре города, а не основные здания на Ленинских горах ».


«Да, внутри квартала».


«Ничего плохого? Никаких странностей? Машины странно ехали?


«Все двигались медленно. Иногда шел сильный снегопад ».


«Вы не видели старый Зил?» М повторил номерной знак, и Медоуз покачал головой.


«Вы были очень близки к насильственной смерти. Сообщали ли они об убийствах до вашего отъезда из Москвы? »


«Не знаю. В Москве всегда есть убийства. Каждую ночь. Это похоже на Вашингтон ».


М хмыкнул.


«Что-то особенное?» - спросил Нигси.


«У профессора английского языка из университета оторвало половину лица. Сидел в припаркованной машине. Мужчина по имени Лыко. Владимир Ильич, если я правильно понял. Возможно, он был водителем, который привез их в город для связи. "Весы правосудия" сделали еще одно убийство».


«Кажется, они сдерживают свои обещания».


«Как говорится, это было двойное событие. Один из советников по внешней политике. Убили его и его жену прямо на даче. У него был выходной ».


«Какой способ провести выходные». Медоуз всегда был склонен делать оскорбительные замечания, которые ускользали, прежде чем он успел их остановить.


М. нахмурился, его лицо исказилось, как у человека, пробовавшего испорченную рыбу. «Они нацарапали « Чаши Правосудия » на зеркале женской помадой. Я виню эти фильмы о серийных убийцах во всей сенсационности ». Затем он повернулся к Биллу Таннеру. «Думаю, нам следует попросить Бориса прийти. Убедитесь, что он знает, что у нас нет скрытых мотивов, заставляющих его ждать. Мне было бы неприятно, если бы он подумал, что мы навязываем ему психотерапию ''. Под психотерапией M означил психологическую операцию.


Пока Таннер отсутствовал, М сказал Медоусу, с кем они собирались встретиться. «Борис Иванович Степаков, - дополнил он, - начальник их антитеррористического отдела. Живет как бы вне закона. Отчеты только наверх. Не имеет отношения к остальной части КГБ. Ни одного из его файлов нет на главноМ компьютере КГБ. Это человек, который просил нас о помощи, и я доверяю ему на восемьдесят процентов ».


«А как насчет остальных двадцати процентов?» - спросил Медоуз.


«Мы всегда должны оставлять место для сомнений. Если бы не было X-факторов, мы бы были не нужны. Бухгалтеры могли делать нашу работу ».


«Мне иногда кажется, что бухгалтеры захватывают мир».


«Возможно, да», - ответил М., и в этот момент вернулся Билл Таннер, приведя с собой высокого человека с длинным шутовским лицом и прядью светлых волос, которые он постоянно зачесывал со лба.


«Не возражаете, если я закурю?» Борис Степаков вытащил из кармана потрепанного мятого костюма пачку «Мальборо» и прикурил зажигалкой Zippo. Зажигалка имела герб КГБ с мечом и щитом, прикрепленный к одной стороне в золотом и красном цветах. Степаков подбросил и поймал. «Его друг привез из Лос-Анджелеса», - засмеялся он. «У нас не могло быть такого, даже в новой России. Во всяком случае, герб неправильный. Мы сняли меч ».


«Да, но как давно?» - спросил М.


Степаков пожал плечами. 'Кто знает? История учит нас, что человек в основном психопат. Он никогда не учится. Вот почему история носит круговой характер. Кажется меч вернется ».


Он не хотел разговаривать в номере отеля, поэтому они вышли на улицу и пошли по набережной перед отелем. Люди М окружили их на некотором расстоянии, а двое мужчин Степакова - уличный боец ​​и тот, который был похож на Твидледума, - держались очень близко, хотя и вне пределов слышимости.


«Мы тоже пытались следовать за ними», - сказал Степаков. «У нас были фургоны, и за вами следовали две группы наблюдения», - кивнул он в сторону Нигси Медоуза. «Вертолет был большим и мощным, новая версия Ми-12. То, что в НАТО называет Гомером. Его дальность действия составляет почти семьсот километров. Они были очень эффективны. Убили даже человека, который вез ваших агентов в Москву ».


«Моя и твоя вина, Борис». М опустил голову, когда по набережной дул пронизывающий ветер. «Вы также проникли в операцию».


Степаков кивнул и продолжил. «Лыко был убит в течение получаса после встречи, что означает, что у « Чуши Правосудия » есть близкие внутренние знания. Также ясно, что их связи идут прямо в армию и, почти наверняка, как я опасался, в сам КГБ. Наверное в Политбюро и ЦК тоже. Но у меня по-прежнему сильные карты. Есть человек, один из моих людей, который работает глубоко в управлении ВВС. Думаю, у нас есть план полета "Гомера". Поэтому я думаю, что знаю, где они ».


«Из России? Где-то недалеко отсюда? Одна из скандинавских стран? »


Степаков покачал головой. «Нет, они в России. В лесах недалеко от финской границы. За Полярным кругом ».


Он сказал им точное местоположение. Два года назад, продолжил он, Красная Армия начала строительство роскошного отеля, защищенного лесом, высоко за Полярным кругом. Он должен был использоваться для офицеров спецназа, которые много тренируются в суровых зимних условиях. «Он так и не был завершен - одно из этих мероприятий было прекращено, несмотря на то, что было потрачено целое состояние, и многие люди были переведены на работу в это место. В армии его называют «Затерянный горизонт». Интуристу этого очень не хотелось, но им передали. Они ничего не сделали. Персонал жил там, но это не действующее предприятие. Потом «Мосфильм» попросил снять фильм. У них было много техников. Некоторые остались. Я подозреваю, что эти люди все еще там. Некоторые, как мне кажется, контролируются «Чашами-Правосудия». Это прекрасный безопасный дом. Думаю, они держат там бедного мистера Пендерека ».


«Можем ли мы организовать какое-нибудь спасение оттуда?» - спросил М., как будто он уже знал ответ.


«Я сомневаюсь, что мы сможем организовать спасательную операцию откуда угодно. Единственный путь до весны - вертолетом. Место изолированное. Он похож на средневековый монастырь, но построен из дерева, а не из камня ».


«У тебя нет такой возможности?»


Степаков пожал плечами, качая головой, прижимая ее к ветру, как будто позволяя ветру пробегать по ней, укрощая непослушную прядь, упавшую ему на лоб. «Только если я смогу убедить какого-нибудь старшего офицера спецназа - как вы это скажете? »Спецназ - это советские войска особого назначения. Настоящая элита, равная SAS или Delta. И снова Степаков вскинул голову на ветер. «Но они контролируются ГРУ, военной разведкой».


«У вас нет рычагов?» - внезапно раздался настойчивый голос М. Степаков покачал головой.


«Я мог бы помочь тебе в этом». На этот раз М звучал почти самодовольно.



За несколько лет до этого Джеймс Бонд поехал в Лос-Анджелес с приказом убить человека. Это ваодновременно необычны и крайне незаконны в великой игре, в которую играют сверхдержавы. Вопреки распространенному мнению, спецслужбы не занимаются убийствами, поскольку это контрпродуктивно. Если вы знаете об агенте или лидере какой-либо сети, вы можете предпринять более сложные действия, чтобы нейтрализовать угрозу. Однако первое правило: лучше жить с врагом, которого вы знаете, чем уничтожать его и рисковать, что его сменит более хитрый, неоткрытый человек.


Конечно, были убийства из мести, но это жалкие дела. Да, офицеры ЦРУ вели глупые разговоры о множестве нелепых способов убийства Фиделя Кастро. Но, в основном, убийство - это не вариант.


Человек, которого послали убить Бонда, почти десять лет жил в Лондоне, как его двойник. С каждым годом его требования становились все более грандиозными. Он давал меньше и хотел большего. Он начал проявлять все признаки мании величия.


Когда, наконец, гроза собиралась разразиться и угрожать ему, женщина свела его с ума. Красивая девушка, с которой он жил в Лондоне, оставила его и сбежала в Америку, в Лос-Анджелес. Мужчина следовал за ней и делал глупые поступки, например, подкрадывался к дому, в котором она укрывалась, оставляя цветы в темноте на пороге, звонил ей посреди ночи. Он также звонил в посольство Великобритании в Вашингтоне, требуя разговора с главным агентом, и высказывал угрозы, которые вызвали бы большое затруднение для британского разведывательного сообщества. Итак, Бонда отправили работать в США без санкции США.


Он выследил человека и убил его, съехав на машине с дороги в Голливудских холмах. Он все еще мог вспомнить ту ночь - машина вертелась снова и снова, ее фары освещали темноту, прежде чем она приземлилась на скалы и взорвалась огненным шаром.


На следующий вечер он устроил случайную встречу с человеком, к которому сбежала эта шпионская девушка. Его звали Тони Адамус, и он был профессиональным оператором теленовостей. Они обедали вместе, и Бонд удостоверился, что ни он, ни девушка не подозревали его в смерти шпиона. Он уже знал, что полиция Лос-Анджелеса расценила это как несчастный случай. Они долго говорили о работе Адамуса.


Во время разговора Адамус сказал ему: «В работе оператора студии нет ничего сложного. У него должна быть хорошая память и отличные рефлексы, у него должен быть хороший глаз, чтобы он мог быстро и правильно сфокусировать камеру, хороший слух, чтобы подчиняться приказам, которые исходят от режиссера, и он должен быть достаточно сильным, чтобы двигать аппаратуру или постамент, на котором установлена ​​камера.


«Настоящий навык оператора новостей - это работа в поле», - сказал Адамус.


Бонд был одержим подробностями из жизни других профессиональных людей. Он также знал, что лучше всего знать о журналистике, поскольку журналистское прикрытие часто является самым надежным. Вернувшись в Великобританию, он изо всех сил старался узнать больше о съемочных группах, операторах и тех, кто работал вместе с ними.


Теперь, на большой звуковой сцене, знание принесло свои плоды. В первый день Клайв проинструктировал их, что они будут записывать на пленку многих людей, дающих показания, хотя обвиняемые не будут присутствовать. Вскоре выяснилось, что суд представляет собой своего рода военный трибунал. Три старших офицера сидели в суде, а прокурор по очереди с защищающимся допрашивали тучи свидетелей.


Бонд был поражен, увидев, что Пит Натковиц появился со звуковым оборудованием, раскачивая на своем бесшумном механизме большую потолочную звуковую штангу и настраивась на слова, исходящие от свидетелей. Большинство из них были русскими, хотя некоторых допрашивали через переводчиков. Клайв сказал, что окончательная версия будет на русском языке, но будут добавлены субтитры, чтобы ответы нерусских людей были понятны аудитории.


Первые полдюжины свидетелей были немцами. Каждый назвал отсутствующего обвиняемого Иосифом Воронцовым. Все они говорили, что в 1941 году он был унтершарфюрером СС в бригаде особого назначения Ваффен СС, так же как они свидетельствовали о том, что 29 сентября 1941 года он был на бойне в Бабьем Яру. Они тоже были там как солдаты. Сотрудник прокуратуры сообщил суду, что все эти люди были очищены от своих грехов. Против них не будет предпринято никаких действий. Им был предоставлен иммунитет.


Эти старые солдаты Третьего рейха рассказали ужасающие подробности резни. Двое из них плакали, рассказывая историю, а один упал в обморок, и его пришлось оживить санитарам. Снимали видео в черно-белом цвете. Клайв сказал, что это повысит доверие к окончательному результату. Люди помнили Нюрнбергский процесс, когда нацистские лидеры были сняты в зернистом черно-белом цвете. Кроме того, израильский суд над Адольфом Эйхманом транслировался миру в основном в черно-белых тонах. Это было уместно. Психологически воздействие будет сильным.


Это тоже было ужасно. Бонд наблюдал за Натковицем и Ниной Бибиковой и увидел, что, несмотря на то, что они понимали, что все это спектакль, они были глубоко тронуты и возмущены тем, что видели и слышали. Все было убедительно. Вы могли слышать крики, мольбы и пули.


К вечеру они завершили «показания» немцев. Затем пришли другие свидетели - евреи, очень пожилые или люди среднего возраста, которые якобы натолкнулись на Воронцова в лагере смерти в Собиборе. Если свидетельства немцев были ужасающими по шкале от одного до десяти, то новым свидетельствам было присвоено шестьдесят баллов.


К девяти часам ночи они услышали воспоминания, которые могли полностью лишить рассудок. Эти старики описали с мучительными подробностями избиения, удушения - случайное насилие, считающееся повседневной нормой в лагере смерти. После первых трех свидетелей ум онемел от отвращения. Это определенно была смерть со всем, как и предупреждал режиссер.


Клайв решил, что у них есть время еще на один эпизод. Выступила пожилая женщина, поддерживаемая своим ровесником мужем. Они выглядели истощенными, немощными привидениями, как будто у них давно отняли жизнь. Свои показания они давали на русском языке, медленно отвечая на вопросы. Они познакомились в Собиборе и позже поженились.


«Мы не рассчитывали выжить», - сказала старуха. «Несмотря на то, что мы все еще были достаточно сильны, чтобы быть узниками, которым доверяют, мы не осмеливались надеяться на жизнь после лагеря. Никому не доверяли долго. Воронцов, вот этот человек, - она ​​трясущимся постаревшим пальцем показала в сторону пустой коробки, вне кадра. К этому времени, как все согласились, на самом деле как будто стояла тень Иосифа Воронцова.


'Тот человек. Воронцов, - запуталась старуха, - он позаботился о том, чтобы мы никому не доверяли. Однажды утром в нашу группу доставили двух девушек. Наша работа была отвратительной, потому что нам приходилось помогать собирать с трупов любые драгоценности или личные вещи, которые можно было использовать. Эти две девушки были сильными. В двадцать лет. Они работали на ферме, но не могли этого вынести. Одну из них начало рвать, и это вызвало рвоту у другой. В то утро Воронцов стоял возле груды тел. Был мрачный день - каждый день был мрачным, но сегодня моросил дождь и хуже. Он . . . он отдал приказ одному из охранников.


«Девушек утащили. Он посчитал их непригодными для работы, поэтому они были помещены в специальную избу и использовались солдатами непрерывно в течение двух дней. На третий день их вытащили. Он одел их в какие-то наряды, одежду, взятую у мертвых, но которую считал сексуально возбуждающей. Он выставил их напоказ перед всем лагерем. Затем . . ... - она ​​замолчала, не в силах продолжать, как они умерли. Когда ей удалось выговорить слова, все были потрясены и ошеломлены. Это была одна из самых ужасных историй о зверствах, которые Бонд когда-либо слышал. Он не мог даже представить себе это в своей голове, и он не слушал слова, сосредоточившись через видоискатель камеры, повинуясь дрожащему голосу Клайва, который доносился из наушников, зажатых над его ушами. Клайв сказал ему подойти очень близко. «Показывай её голову. Вот и все. Прямо внутрь. Теперь закрой губы. Только глаза, нос и губы ».


Бонд наблюдал, видя, как губы шевелятся, но не пропускали слова ее ужасного описания. И когда он посмотрел на это лицо вблизи, он понял, что под макияжем он увидел кое-что еще, что внезапно смутило его разум. Его лоб нахмурился, спина непроизвольно выпрямилась. Его грудь была напряжена. Он взглянул на Нину и увидел, что она плачет, но глаза ее были прикованы к старухе.


За маской этого пожилого, преследуемого призраками человека Бонд увидел смеющиеся глаза и молодой рот, идеальную помаду и изогнутые брови. Он знал, кем на самом деле была эта сломленная старуха. Помимо работы умных визажистов с их латексом, шпатлевкой и краской, он мог видеть лицо Изумрудной Лейси на фотографии, которая висела в здании штаб-квартиры в Лондоне - Изумрудная Лейси еще в шестидесятых, рассказывающая какую-то секретную историю, наклоняясь. над аппаратом Xerox. Только тогда он смутно вспомнил, что она должна была быть прекрасной актрисой-любителем и что театр был страстью, которую она разделяла с Майклом Бруксом. Его взгляд переместился на старого еврея, мужа женщины.






13






ЧЕЛОВЕК ИЗ БАРБАРОССЫ






«Проблемы невероятно сложные. Византийская помощь. Он произнес слово «византийский» так, словно гордился своим выбором английского языка. Они все еще гуляли по набережной возле Гранд Отеля. Канал представлял собой черный лист стекла, и из-за того света, что он падал на воду, здания выглядели вырезанными из серого картона. «Военные разделились. В конце концов, президент пообещал новую страну, и она, похоже, погрузилась в хаос. Он пообещал продвинуться вперед через Коммунистическую партию - так сильно было для западной веры в то, что коммунизм потерпел неудачу, - но дезорганизация и трудности стали еще хуже, чем раньше. Армия недовольна. Некоторые вернулись из Афганистана, не получив ничего, даже домов, в которых можно было бы жить. Американцы несут коллективную вину за возвращение войск из Вьетнама. В России нет коллективной вины ».


«Но Миша даст вам власть», - успокаивающе сказал М., как бы чтобы вселить уверенность в сотрудника КГБ.


Степаков замахал руками. 'Конечно. Да, товарищ президент отдал бы приказ через меня, но я понятия не имею, обратят ли внимание военные на это. Местные командиры, кажется, устанавливают свои собственные правила ».


«Как я уже сказал, - М подошел лицом к уху Степакова, - я могу вам помочь. Это может сделать спецназ, не так ли? »


- «Да, это единственные войска, которые могут обеспечить операцию в « Затерянном горизонте ».


«Полковник Берзин, - прищурился М. от ветра. «Глеб Яковлевич Берзин». Даже тон его был загадочным. «Ты знаешь его, Борис?»


«Комендант школы спецназа в Кировограде? Этот сукин сын?


«Лично я ничего не знаю о его делах». На секунду М смотрел на русского мрачными, как льдина, глазами. «Я знаю, что полковник Берзин в долгу передо мной».


«Теперь он генерал. Такой, что американцы назвали бы упертым. Курс в Кировограде стал еще более сложным с тех пор, как он возглавил. До него был ад, теперь это чистилище, ад и кошмар одновременно ».


«Генерал? Сделал карьеру.'


«Обещал вам одолжение», - сказал Степаков так, словно ему было трудно в это поверить, но он не задавал вопросов.


«Уверяю вас, Бори, что независимо от его верности сейчас, вероятность того, что он будет подчиняться приказам президента, составляет более девяноста процентов, если вы передадите ему сообщение от меня».


'Это ты имеешь ввиду? Вы не просто надеетесь. . . ? ’


«О, я серьезно. Кто бы ни контролировал ситуацию, Берзин захочет сохранить свою работу ».


"Вы не говорите мне, что он патриот вашего народа?"


'Едва. Такого, как Берзин, было бы очень трудно контролировать. Нет, он не патриот. Но, как я уже сказал, передайте ему сообщение вместе с указом президента, и у вас не будет проблем ».


"А сообщение?"


«Просто скажи ему: - « Все, что я прошу, это высокий корабль ». Он должен ответить: «И звезда, которая будет его вести».


«Это ваш поэт, Мейсфилд. Я предпочитаю Вордсворта. - Губы Степакова застыли в постоянной клоунской улыбке, которая также была выражением отчаяния.


Если бы было достаточно света, русский мог бы заметить румянец на лице М. «Я не очень разбираюсь в поэзии», - прорычал он. «Знай, что мне нравится. Песни моря и тому подобное. Просто отдай приказ Берзину и скажи ему то, что я сказал. Даже не говори, что я это сказал ».


«И он будет подчиняться приказам товарища президента, как бы он ни себя чувствовал? Даже если он причастен к возможному военному восстанию? »


«Я же сказал тебе, Борис. Шансы высоки ».


«У тебя с ним секрет. Очевидный. Скажи-ка.'


«Люди, которые живут в секретных домах, не должны давать ответы. А теперь пошли.


Они наблюдали, как Степаков уезжает со своими двумя телохранителями в машине, которую он вызвал из надежного секретного источника, который, по словам М., может быть даже ячейкой ООП в Стокгольме. «Бориса принимают самые странные люди», - сказал им М., когда они возвращались к лифтам. «Вот почему он играет так хорошо. Он превратил контртеррористическую работу в форму искусства, и он не просто играет по обе стороны улицы, он играет со всем кварталам ».


Вернувшись в номер «Бернадот», он сказал Таннеру заказать ужин из обслуживания номеров. «Просто легкий ужин для нас троих. Потом я возвращаюсь в Лондон, - он посмотрел на Медоуза мрачными глазами, цвета Северного моря зимой. «Нигси, ты пойдешь дальше на север. Присоединяйтесь к паре людей там. Начальник штаба сообщит вам об этом после того, как позвонит в Лондон. Мы определим этот отель Lost Horizon. Вы можете попытаться вмешаться в дела Бонда, если он сделает для этого перерыв. Интуиция подсказывает мне, что это не просто внутренняя борьба за власть или искренняя попытка пристыдить правительство, заставив его предать Воронцова суду. На карту поставлено нечто большее. То, что могло повлиять на всех нас. Глобально, как говорят стратеги. Я очень недоволен. Это так же опасно, как попытка преодолеть ураган в кече ».


У них был Ølebrød - хитрый пивной суп, который является фаворитом гурманов в Стокгольме, - а затем Janssons frestelse, чудесно простая запеканка из картофеля, лука и анчоусов, что подошло измученному вкусу М, и пока они ели, Нигси спросил о генерале Берзине. - «Как, это было сэр?», Не ожидая ответа.


М наполнил рот вилкой запеканки и закрыл глаза. Медоуз никогда не видел, чтобы он признал, что вкус еды может быть прекрасным переживанием. «Вы знаете, - сказал он, - буквальный перевод этого блюда - искушение Янсона. У меня есть рецепт дома, но никто не может его приготовить в Лондоне ».


Он съел еще, запивая аквавитом, сдобренным рябиной, и большим глотком пива.


«Берзин», - произнес он имя и мрачно улыбнулся. «Вы помните Берзина, начальника штаба?»


'Как вчера.'


Итак, что нехарактерно, М. рассказал историю. «Вы помните Савалла?»


«Шифровальщик?» Медоуз знал людей, которые работали со Стэнли Саволом в московском посольстве. Ходили слухи, что он покончил жизнь самоубийством шпионом.


Савалл, находясь в Москве, попала в ловушку гомосексуальных отношений с одним из мужчин-проституток из КГБ. Тех, кого они называли воронами, - вороны, аналог их ласточки. За год они собрали огромное количество аудио и фотографий. Это было в конце шестидесятых. Когда Савалла отправили обратно в Лондон, русская служба сообщила ему эту новость. Они могли разрушить его жизнь. Итак, Саваль согласился сделать то, что от него просили. Более двух лет он систематически воровал секретную информацию и передавал ее КГБ в Лондоне. Потом его поймали при обычной проверке безопасности. Суеты не было. Служба безопасности увезла его в безопасное место, где его или. Убежище представляло собой особняк пятнадцатого века в Уилтшире, недалеко от древнего города Бат.


Хотя британские и американские службы не участвовали в убийствах, русские никогда не стеснялись этого, поэтому следователи окружили старый особняк с опытными членами SAS. Они знали, что Савалл может дать им много информации об операциях КГБ в Великобритании.


На третью ночь после того, как они переместили Савалла в дом, два члена САС преследовали и поймали человека, который занял искусно скрытую позицию, дав ему вид на сад, где Саваллу было разрешено заниматься спортом. Мужчина был в камуфляжном костюме и со снайперской винтовкой Драгунова СВД. Он не отвечал на вопросы, поэтому они передали его М., который сам проводил допрос в секретных комнатах под землей, под штаб-квартирой с видом на Риджентс-парк.


Перед тем, как начать расследование, М. велел пропустить фотографию заключенного в их обширной файловой системе, которую они назвали «волшебными машинами». Машины дали имя лицу, поэтому, когда он начал первое занятие, М. сел напротив этого закаленного, жесткого солдата, предложил ему сигарету и начал говорить. - Полковник Берзин, - начал он. «Интересно, как поживают твоя жена Натали и двое детей, Анатоль и Софи, в твоей квартире в Кировограде. Я предполагаю, что им не позволят оставаться там надолго ''. Затем он кратко изложил полковнику всю его жизненную историю, его подготовку и текущую миссию. Он даже правильно догадался, как Берзин попал в Англию через Францию ​​и Гернси. Несомненно, в чем заключалась его миссия. Тогда М. бросил пачку сигарет на стол и оставил Берзина одного на два дня.


Когда он вернулся, М. сказал солдату, что они собирались делать. «Мы просто отправим вас домой. Когда вы вернетесь, вы сможете продолжить свою обычную жизнь. Но я должен сказать вам, что полный отчет о вашем поимке вместе с копией секретной информации, которую вы предоставили нам на этом допросе, и запись будут отправлены в ГРУ ».


«Я вам ничего не сказал, - засмеялся Берзин.


«У них будет только ваше слово». М. тепло улыбнулся ему, сказав, что он любит все человечество. «Ты не уедешь около недели. За это время мы накачаем вас наркотиками и допросим вас ».


«Я не знаю ничего, что могло бы вас заинтересовать. Я солдат, не имеющий доступа к великим секретам органов ».


М кивнул. «Возможно, но мы запишем ваш голос на магнитофон, и с его помощью мои техники смогут сделать потрясающие признания. К тому времени, когда мы отправим стенограмму и магнитофон в ГРУ и КГБ, вы расскажете нам то, о чем даже не подозревали, что знали ».


«Я солдат», - снова возразил Берзин.


«Тогда это будет конец. Ты, наверное, умрешь, как солдат, а твою жену и детей отправят в ГУЛАГ. Скатертью дорога.' Примерно через час Берзин сломался. Он утверждал, что был просто на тренировке. У него не было приказа убить Савалла. Затем он поделился всем, что знал об обучении и использовании сил спецназа - о том, как они будут использоваться в любой войне и как они будут использоваться сейчас в качестве элитных сил, ведущих сложный военный шпионаж и тайные операции в странах НАТО.


«Он говорил себе сухо», - сказал им М. в номере «Бернадот». «Отдал мне все, потом сказал, что ему нужно убежище для себя и условия, чтобы вывезти жену и детей из России. Мы отказались ».


М. спросил его, нравится ли ему жизнь солдата. Это все, чего когда-либо хотел Берзин. Он также был отличником, который знал, как всегда знают отличники, что в его рюкзаке есть маршальский жезл.


«Мы просто сказали ему, что хотим его счастья. Он мог вернуться в Россию. Мы даже предоставили ему фотографии, показывающие, что он устранил Савалла. Мы уже заключили с ним сделку ». Саваллу нужно было дать новое имя и отправить в Австралию, как только он ответит на все вопросы. «Он был довольно бесхребетным, - с отвращением сказал М.


Прежде чем Берзину разрешили уйти, М. провел с ним вечер. «Мы никогда не попросим вас шпионить в нашу пользу», - сказал он офицеру спецназа. «Но может наступить время в будущем, когда ты сможешь оказать нам небольшую услугу. Клянусь вам, это никогда не будет во время войны и не будет противоречить интересам вашей страны. Если этот момент когда-нибудь наступит, кто-нибудь свяжется с вами ''. Затем он дал Берзину кодовые фразы вместе с мрачным описанием того, как он лично увидит, что записи всех их разговоров попали в нужные руки в Москве. если офицер не сделал просьбу об одолжении.


«В этом есть урок, - сказал старый хитрый шпион. «Сохраните все. Никогда ничего не выбрасывайте. Используйте каждую полученную записку. Я полагаю, что генерал найдет козыри ''. Теперь он радостно улыбнулся и немедленно обратился к приказам, которые он имел для Медоуза, позволив Биллу Таннеру провести подробный брифинг.


В ту ночь Джеймс Бонд и Нина Бибикова снова приняли душ вместе, чтобы избежать оптоволоконных линз и невидимых ушей. «Я знаю», - сказал Бонд близко к ее уху. «Я видел их обоих. Вы знали, что они будут здесь, я полагаю?


Она яростно кивнула.


'Все в порядке. Я один из немногих, кто знает всю историю. Вот почему ты хотела быть с нами? Потому что они здесь?


«Да», - прошептала она. «Но случится что-то поистине ужасное. Мы должны попытаться найти способ выбраться отсюда. Все мы. Пит и мои родители. Ищи любой способ спастись, Джеймс. Пожалуйста, присмотритесь. Очевидно, «Чаши Правосудия» использует для этой провокации актеров из разных трупп со всего Советского Союза. Мои родители были в труппе Ленинграда. Вот куда они пошли после того, как инсценировали аварию ».


Они продолжали мыть друг друга, проходили балет, который быстро совершенствовали. Бонд спросила, знает ли она, зачем было использовать двух техников из Англии для работы с камерой, когда любая российская команда сделала бы это с тем же успехом. Она понятия не имела. «Я думаю, однако, что мы все будем уничтожены, как только видео будет закончено. Никто не останется, но это еще не все ».


В ту ночь они спали в объятиях друг друга, вставая на рассвете, когда их вызывали, чтобы начать новый день с ужасов прошлого.


Все больше и больше свидетелей записывались на пленку, каждый со своим ужасным описанием жизни в Собиборе, который работал как отвратительный завод массового производства, конечным продуктом которого были мертвые евреи.


Они рассказали, как немцы и их украинские прислужники тщательно организовали это место. Это было похоже на все тошнотворные истории о нацистских лагерях смерти, которые кто-либо слышал. Эффективность так же удручала, как и массовые аморальные казни. Все, кто давал показания, были людьми, которых спаслись из газовых камер либо своими умениями, либо силой. Некоторые из них были портными или сапожниками, работая в специальных помещениях для персонала лагеря. Другим удалось сбежать, выполнив отвратительную работу - собирать имущество, оставленное группой заключенных, `` дантистов '', чья работа заключалась в удалении золотых зубов жертв, и санитарные бригады, которые очищали грузовики для скота, в которых обреченные были перевезены в лагерь. Одна пожилая женщина рассказала, как все свое время в Собиборе она провела в складе, который специализировался на снимании желтых нашивок со звездой Давида с забранной на склад одежды жертв.


Свидетели были обучены экспертами, поэтому, когда он был за камерой, Бонд частью своего разума знал, что это актеры, выступавшие в роли бывших жертв. Однако достижения этих мужчин и женщин были настолько реальными, столь блестяще хорошими, что по прошествии дня он стал подавлен и раздираем бесконечными отвратительными повторениями.


Ближе к вечеру второго дня он понял, что некоторые из актеров появлялись более одного раза - давали показания, а затем их только что загримировали, чтобы они вернулись и выступили в роли нового персонажа с немного другой историей.


Сам Майкл Брукс во второй раз вышел на место свидетельских показаний ближе к концу дня. Обычно Бонд никогда бы не узнал его, теперь уже старого, согнутого и дрожащего человека. Бонд ясно видел лицо под маской, и это выступление было бравурным. Старик рассказал об одном дне в лагере, о дне, когда лагерь посетил архитектор так называемого «окончательного решения» Холокоста - сам Генрих Гиммлер. В тот день прибыл специальный поезд с несколькими сотнями еврейских девушек из трудового лагеря в Люблинском районе. Гиммлер наблюдал за всем процессом истребления от прибытия до конца.


«Он не подавал признаков раскаяния», - сказал «суду» пожилой еврей, которым был Майкл Брукс. «Он просто наблюдал за каждой фазой с возрастающим интересом. Когда они уходили, я был рядом с вечеринкой. В те дни я немного говорил по-немецки. Прежде чем сесть в машину, Гиммлер сказал коменданту: «У вас все хорошо, но если все пойдет так, как должно, у вас возникнут узкие места. Это могло оказаться трудным. Я прикажу построить больше камер. Вы должны иметь возможность обрабатывать больше. Я позабочусь об этом. Это были слова, которые он использовал: «обрабатывать больше».


Они закончили день, и Клайв спустился на пол звуковой сцены. «Сегодня вечером ждут его из Москвы». Он выглядел усталым, словно тоже чувствовал напряжение. «Я поздно ложусь спать. У меня есть разрешение прогуляться на свежем воздухе на свежем воздухе. «Здесь довольно холодно, и далеко не уйти, но я думаю, это пойдет вам на пользу».


Бонд, Нина, Пит Натковиц и трое служащих из гардероба вышли наружу через дверь, которая вела прямо со звуковой сцены. Они не могли говорить свободно из-за присутствия посторонних, и темнота ударила их, как стена, так что их глазам потребовалось несколько минут, чтобы привыкнуть. Затем вокруг «Отеля правосудия» зажегся свет, и Бонд понял, почему он счел это знакомым. Снаружи он выглядел как какой-то большой средневековый монастырь из дерева. Однажды он видел рисунок такого же здания. Была даже шестиугольная надвратная башня, выступавшая с одной стороны здания, а арочные окна, выстроенные ровными рядами вдоль фасада, легко могли быть окнами в монастырские кельи.


Здание было построено на большой круглой поляне, вырубленной в лесу. Должно быть, оно было полмили в поперечнике, а периметр, где поляна превращалась в густой лес, была обнесена высоким забором из колючей проволоки. Время от времени она освещалась маленькими прожекторами, создавая у всех впечатление, что они в этот момент находятся в ужасном лагере, о котором они так много слышали в течение дня.


Бонд подумал, что в деревьях за периметром он чувствует движение. Он ничего не видел, но опыт подсказывал ему, что в лесу прятались вооруженные люди. Наверное, Нина была права. Никому, кто работал над этим видео, не разрешили уйти. Hôtel de la Justice станет их личным лагерем смерти.


Когда они вернулись к двери, через которую им разрешили выйти, на дальней стороне здания зажглись прожекторы, открыв круглую твердую стойку, отмеченную белой буквой H. Сверху доносился рев двигателей вертолетов, становясь все громче, пока одна из машин не приземлилась на площадку.


Около дюжины мужчин вышли из вертолёта, и их встретили люди в форме, которые поднялись из-под земли и бросились им на помощь. Как только эта группа высадилась, вертолет взлетел, его заменила машина меньшего размера, из которой вылезли трое мужчин и быстро направились к еще одной группе фигур, которые, казалось, были специальной приемной комиссией. Незадолго до того, как погас свет, Бонд увидел людей, обменивающихся салютом. Лидер прибывшей группы был высоким, на мгновение вырисовывался силуэт. В нем было что-то запредельно знакомое, даже на таком расстоянии. В течение ночи его форма снова и снова возвращалась в сознание Бонда, но он не мог подумать, кем мог быть этот человек. Он был уверен в одном: если они сбегут, то не через деревья, потому что они были смертельной ловушкой

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги