Черепашки-ниндзя против Мафии

Глава 6 ЗА УЖИНОМ

К встрече с Ли Брюс Вейн готовился тща­тельно. Во-первых, он долго копался в своем гардеробе, подбирая нужный галстук, сороч­ку, костюм, так как все ему сначала каза­лось не тем, что нужно.

Альфред, войдя в комнату, где хранились вещи, нашел все в полном беспорядке, в то время, как Брюс Вейн продолжал вытяги­вать что-то еще, а затем, скривившись, бро­сал в кучу.

- Это так не похоже на вас, - покачав головой, заметил мажордом, стараясь не ме­шать хозяину.

Когда, наконец, поиски закончились и Брюс Вейн с одобрением оглядывал себя в зеркале, он стал медленно наводить поря­док, ничего не говоря вслух, оставляя невы­сказанными все свои замечания по поводу изменений, происшедших в характере его хозяина за последнее время. Альфред пожил и повидал достаточно на своем веку, а от­того безошибочно мог определить причину любого явления. Вот и теперь он думал, раз­нося по местам одежду Брюса Вейна: «Ах, женщины! И что вы только делаете с нами, Мужчинами?!» И он был прав, так как в дан­ном случае это было актуально.

А во-вторых, когда Брюс Вейн начинал думать о том, как ему следует себя вести с Ли, он тут же вспоминал слова Эйприл, высказанные в ее адрес.

«Было бы куда проще, если бы на ее мес­те был мужчина, - начинал он волновать­ся, ^_ а так? Кто знает, что она может при­думать? Ведь с женщинами мне всегда так не везло... С того момента, как я увидел Эйприл, все женщины перестали для меня существовать... И о Ли я уже думаю совсем иначе, нежели раньше».

Последние полчаса Брюс Вейн делал все машинально, не вкладывая ни во что осо­бого смысла и не придавая ничему особо­го значения.

Зато Альфред суетился как никогда. Ему хотелось произвести впечатление на девуш­ку, и потому он приготовил изысканное блюдо к столу, который сервировал с боль­шим вниманием, стараясь не пропустить ни малейшей детали, чтобы Брюсу Вейну не пришлось краснеть за его погрешности и недоделки.

- Какое вино вы будете пить? - еще раз оглядывая стол, поинтересовался мажордом у хозяина.

Тот, проходя мимо, направляясь к камину, небрежно бросил ему в ответ:

- Все равно, на твое усмотрение.

- А свечи зажечь теперь или после, ко­гда придет гостья?

- Альфред, я же сказал, - через плечо, с напускным безразличием на лице и в го­лосе произнес Брюс Вейн, пытаясь отвя­заться от назойливого мажордома, - делай все по своему усмотрению... Я полагаюсь на твой вкус.

- Но раньше было принято... - начал Альфред, и не закончил, так как его пре­рвал хозяин.

- Времена меняются, а потому все должно быть так, как это принято теперь.

С минуту покряхтев, размахивая салфет­кой, точно сметая со стола невидимую пыль, Альфред вышел из гостиной.

Черепашки-ниндзя ужинали, как нико­гда бурно, и, если бы в канализации, где находился их дом, у них были соседи, то те, не выдержав шума, прибежали бы к ним просить тишины.

- Ты зачем оставил Эйприл одну? - до­нимал Рафаэля Микеланджело. - Договори­лись же, что будем с ней постоянно?!

- Она попросила меня, чтобы я шел до­мой, так как на телевидении с ней ниче­го не случится, - оправдывался тот. - Она скоро должна быть в эфире, вот тогда и убе­димся, что у нее все в порядке.

- Ну смотри! - предупреждал угрожаю­щим тоном его Микеланджело. - А кто идет ее встречать и провожать домой?

- Я! - отозвался Леонардо. - Но только встречать и провожать до дома.

- Что еще за условия? - негодующе крик­нул Микеланджело.

- Ты лучше успокойся, - ровным голо­сом произнес Донателло, глядя на него. - Давай разберемся. Я согласен, что в днев­ное время лучше сопровождать Эйприл по­всюду, так как кто-нибудь захочет с ней свести счеты. Но, что касается ночи, то здесь ты не прав.

- Почему это? А ты считаешь, что но­чью мафия спит? На фирму Брюса Вейна налет был совершен именно ночью, когда все спали, разве не так? — не сдавался Ми­келанджело.

- Но, может быть, у Эйприл должно ос­таваться какое-то личное время? Да в конце концов, это неприлично находиться у нее дома ночью! - повысив голос, взорвался Ле­онардо.

- Именно, - поддержал его Донателло.

Если бы Микеланджело не сдерживал се­бя, то давно бы уже дал волю кулакам, так как словами убедить черепашек делать так, как он того требовал от них, стано­вилось невозможно. Но он знал и другое: что с помощью силы он только бы настро­ил их против себя. Тогда он успокоился настолько, что всем это показалось подоз­рительным. Не говоря ни слова, он мол­ча ел свою пиццу, тщательно пережевывая каждый кусок.

- Микеланджело! - позвал его Донател­ло. - С тобой все в порядке?

Тот не отзывался.

- Ты пойми, - поспешил с доводами Ле­онардо, — наше присутствие не должно быть в тягость Эйприл, оно не должно ее раздра­жать. Я не хочу, чтобы наши отношения испортились только из-за того, что ты...

- Ах, это значит из-за меня наши отно­шения могут испортиться? - подхватил Ми­келанджело, перебив на полуслове черепашку.

- Да ты даже не дослушал! — возмутил­ся тот. - Выхватываешь из фразы отдель­ные слова и строишь свои выводы! Научись не перебивать, когда с тобой говорят.

В эту минуту Микеланджело был похож на раскаленный утюг, на который выли­ли стакан холодной воды. Вот только па­ра не было видно, да и шипения никто не слышал.

«Ладно-ладно, - думал он, - делайте, как знаете, только, случись что, я буду не при чем».

Временное затишье черепашки расцени­ли как то, что Микеланджело, наконец-то, их понял. Но через пару минут он их убе­дил в обратном, сказав:

- Если вам ночью так хочется спать, то ночные дежурства я возьму на себя.

Когда Микеланджело становился таким, спорить с ним было бесполезно. Он к то­му моменту переставал нормально воспри­нимать то, что ему говорилось, а потому, чтобы не усложнять и без того трудные от­ношения, которые вот уже несколько дней были между ним и остальными черепашка­ми, проще было ему уступить.

- Хорошо, Микеланджело, - сказал До­нателло, - пусть будет по-твоему. Только постарайся не попадаться Эйприл на гла­за, чтобы она не рассердилась на тебя. Уст­рой засаду для бандитов где-нибудь у ее до­ма, чтобы она об этом не знала, и сиди себе сколько хочешь.

- А утром кто-нибудь из нас будет те­бя сменять, — вставил Леонардо.

Поскольку телевизор был включен и ра­ботал при слабом звуке, то он как-то не привлекал к себе внимание черепашек.

Глянув на часы, Рафаэль попросил у Ле­онардо, который ближе всех находился от телевизора:

- Возьми пульт и добавь звука... Сейчас должна быть в эфире Эйприл - ее время.

Черепашки уставились на экран. Реклам­ный блок, казалось, не кончится никогда. Зубные пасты, щетки, моющие средства, спортивный инвентарь для всех видов спор­та, - все предлагалось множеством фирм, производящих эти товары.

- Когда же будут передавать новости? - нервничал Донателло, а Рафаэль с замира­нием сердца следил за тем, что происходило на экране, думая при этом: «Только бы ни­чего с ней не случилось, только бы сейчас увидеть ее».

Надо сказать, что от напряжения, кото­рое испытывали черепашки в эти минуты, они расхотели есть и отодвинули подальше от себя тарелки с пиццей, и вовсе не по­тому, что она показалась им недостаточно вкусной.

- Может, позвонить на телевидение? - предложил Донателло. - Там-то должны знать, что произошло с программами. - По­дождем еще пару минут, а после... - про­изнес Леонардо и так и застыл с открытым ртом, глядя на экран.

Вместо Эйприл на нем появился другой ведущий.

- Так я и знал! - бросил Микеландже­ло. - Вот что значит - послушать женщи­ну. Лучше бы меня слушали.

Донателло, не мешкая, стал нажимать на кнопки телефона, набирая нужный номер. Через некоторое время ему ответили.

- Алло! Это телевидение? Я бы хотел срочно поговорить с Эйприл... Это невоз­можно?.. Почему?.. Ах, она отпросилась по важному делу?!. Все понятно, благода­рю вас.

- Почему она не поставила нас в из­вестность? - возмутился Микеланджело. - Какая легкомысленность!

Как назло, домашний телефон Эйприл не отвечал, сколько ни пытался связаться с ней Донателло.

- Где же она может быть? На улице ве­чер, а потому гулять в такую пору опас­но, - заметил Рафаэль.

Тут ему показалось, что он нашел ответ на свой вопрос.

- Послушайте! - обратился он к черепаш­кам. - Если вы меня сейчас выслушаете, местонахождение Эйприл нам удастся оп­ределить безошибочно.

- Валяй! - произнес Леонардо, усажива­ясь на диван.

- Какая самоуверенность! - кривляясь, сказал Микеланджело.

Рафаэль вкратце пересказал своим друзь­ям, о чем велась беседа между Брюсом Вей- ном и Эйприл в момент их встречи.

- На сегодняшний день для Эйприл нет более важного дела, чем выискивание ка­ких-то новых фактов о Джоне Смоле, - признался он. - Она выуживает о нем бу­квально по крупицам, чтобы сделать разо­блачающий его материал.

- Невероятно! - вспылил Микеландже­ло. - Я слышал об этом Джоне Смоле столько всякого разного, что уже и не знаю, чему верить. Не пойму, зачем она взялась за это дело?

- И что же ты слышал? - с любопытст­вом поинтересовался Леонардо. - Возмож­но, Эйприл твои поучительные беседы по­шли бы не пользу.

- У Джона Смола темное прошлое, - на­чал Микеланджело.

- Как это? - уточнил Леонардо.

- А так, все мы знаем, откуда ты поя­вился, а вот откуда появился Джон Смол, то есть проще сказать, где он был до того момента, пока о нем не заговорили у нас в городе, неизвестно. Его первоначальный капитал составил около двух миллионов долларов. Вот только, каким образом он за­работал такие деньги? Опять же — неизвест­но. Далее. Когда-то раньше я связывался с уличными торговцами оружия...

- Помнится такой факт в твоей биогра­фии, — согласился Донателло, - было много неприятностей по этому поводу и трепка от учителя Сплинтера.

- Так вот, - продолжал Микеланджело, - когда я наводил справки, откуда они берут для торговли оружие, один из парней, хо­рошо накачавшись наркотиками, прогово­рился, упомянув имя Джона Смола, дове­дя до моего сведения также и еще одно немаловажное обстоятельство: у этого чело­века слишком влиятельные компаньоны, поэтому подобраться к нему нельзя.

- Мафия живет по своим законам, - ска­зал Рафаэль. - И, как мне кажется, бороть- ся с ней бесполезно. На смену одним при­ходят другие боссы, а потому этот процесс остановить нельзя.

- Ты, к сожалению, прав, Рафаэль, - вмешался Донателло. - И если мы имеем дело с мафией, то тем более нужно пото­ропиться найти Эйприл... Что-то меня на­чинают одолевать нехорошие предчувст­вия.. .

- И почему Эйприл решила все утаить от нас? - недоумевал Микеланджело. - Ввя­залась в опасное дело и наивно полагала, что сможет одна раскрутить его.

На этот раз все четверо черепашек-нинд- зя отправились в город к дому Джона Смо­ла, так как они предположили, что отту­да они начнут поиски Эйприл. По дороге черепашки не умолкали.

- Если Джон Смол надумает сегодня ве­чером с кем-либо встретиться, это событие не останется без нашего внимания, - заме­тил Микеланджело. - И, если очень поста­раться, то можно будет приоткрыть еще од­ну завесу жизни этого человека.

- Хотелось бы хоть чем-то помочь Эйп­рил, раз она так серьезно занимается этим делом, - не удержался Рафаэль.

- Было бы неплохо уберечь ее от тако­го дела, - вздохнул Леонардо.

Быстрыми шагами черепашки шли по ос­вещенным улицам еще какое-то время, по­ка, наконец, не остановились перед метал- дической оградой, за которой виднелся ак­куратный трехэтажный домик, где жил Джон Смол.

- Однако, — оглядывая дом, сказал с не­которым разочарованием Леонардо, - я на­деялся увидеть нечто такое...

- Какое такое? - поинтересовался Мике­ланджело.

- Ну...

- Дворец, короче говоря... Не огорчайся, это он с виду так скромно выглядит, ду­маю, изнутри хозяин постарался привести его в надлежащий вид.

- Смотрите, почти во всех окнах дома го­рит свет, - заметил Рафаэль, - очевидно, ждут гостей.

- Похоже, - вглядываясь куда-то в глубь парка, который находился рядом с домом, произнес в задумчивости Микеланджело.

- Будем ждать гостей, - заключил Лео­нардо.

- Я ненадолго, - протягивая руку, про­изнесла Ли, переступив через порог дома Брюса Вейна. - Много дел, так много дел, знаете, что со всеми не успеваешь порой справляться, - лепетала она, направляясь в гостиную.

- Вы правы, - из вежливости с ней со­глашался Брюс Вейн, - от них никуда не деться. А как хочется хотя бы изредка по­лежать подольше в постели, позабыв обо всем...

- Это лишь говорит о том, что вы измо­таны работой и вам следует отдохнуть, - с улыбкой сказала Ли, подходя к камину.

Брюс Вейн смотрел на нее искоса, пыта­ясь определить, какая она на самом деле, но, чем больше он это делал, тем очевид­нее становились для него слова Эйприл от­носительно Ли.

Сегодня она была, несомненно, хороша! Ее темно-сиреневое вечернее платье плотно облегало фигуру, минимум косметики на лице, только светлые тона, только нужные линии и плавные переходы. Она неплохо потрудилась, а оттого выглядела привлека­тельной и, более того, обольстительной.

Ли повернула голову в сторону стола, воз­ле которого суетился Альфред.

- Все очень мило, - как-то наигранно произнесла она с улыбкой. - Так, значит, вот как живет Брюс Вейн?

- Так и живу, - ответил тот.

- Мне казалось, что вы более современ­ный. А вы предпочитаете классический стиль. Вот и стол у вас накрыт так, слов­но наша встреча будет носить интимный ха­рактер, а не деловой.

- Я распоряжусь, чтобы... - начал Брюс Вейн.

Нет-нет, - остановила она его жестом руки, - мне так даже больше нравится... В этом есть особый шарм... Можно, я вам задам нескромный вопрос?

- Пожалуйста, хотя я догадываюсь, о чем вы меня хотите спросить.

- Почему вы один? Разве не нашлось де­вушки, которая смогла бы стать вам более чем другом?

- Наверное, я плохо искал, раз до сих пор не нашел, - попытался отшутиться Брюс Вейн.

Он подошел к столику с разными напит­ками и налил себе джина с тоником.

- Хотите? - поинтересовался он у Ли.

Та отрицательно покачала головой, Брюс

Вейн пожал плечами, сделав несколько глотков.

- А вы достаточно скрытный человек и ведете уединенный образ жизни, - заметила Ли, по-прежнему стоя у камина.

- Отчего же? Сегодняшние новости слы­шали?

- Это какие?

- Ну, как же! Кругом только и говорят, что о дерзком налете банды на фирму Брю­са Вейна.

У Ли было такое загадочное выражение лица, что ее вполне можно было заподоз­рить в сговоре с бандитами.

- И что они у вас искали? - спросила она тихим голосом.

- К сожалению, мне неизвестно. Ниче­го не пропало, все на своих местах, даже странно... Непонятно, с какой целью все это было проделано?

Ли слушала безучастно, делая вид, что _все это ей неинтересно. Она даже слегка зевнула, демонстрируя, что ей становится скучно.

Брюс Вейн, честно говоря, не умел раз­влекать женщин, так как это казалось ему пустым занятием. Он не говорил компли­ментов, что так нравилось во все времена представительницам прекрасного пола и без чего они долго не могли обходиться.

Чтобы придать их встрече более деловой характер, Брюс Вейн произнес:

- Вы собирались мне что-то сказать. Прошу.

Ли глянула на него так, словно увиде­ла его впервые. Брюс Вейн почувствовал в этом взгляде растерянность и незащищен­ность. Уверенность и легкость, с которы­ми она держалась до сего момента, улету­чились. Перед ним уже стояла не светская дама, а робкая женщина. Брюс Вейн уди­вился такой перемене в его гостье, кото­рая произошла в считанные секунды у не­го на глазах.

«Она хорошая актриса», - подумал он, после чего услышал ее слова:

- Чтобы избежать неприятностей, кото­рые вас могут постигнуть в самом ближай­шем времени, я вам советую не принимать участие в выставке моделей автомобилей.

- Это еще почему? Я готовился к ней и никто не сможет мне помешать выста­вить для продажи свои модели, так как доходы моей фирмы увеличиваются в ос­новном за счет таких вот выставок, раз­ве нужен еще какой-либо более убедитель­ный довод? - встрепенулся Брюс Вейн. - Вы говорите уже в который раз об опас­ности, которая меня подстерегает. Я люб­лю отгадывать загадки, но в том случае, когда есть конкретное условие. В данном случае, кроме намеков, вы ничего не мо­жете мне сообщить.

- Могу, но...

- Что значит это «но»? Боязнь? Но ко­го вы боитесь? Если вы не побоялись прий­ти сюда с тем, чтобы предупредить, значит, вами не руководит это чувство. Тогда что? Какую игру вы со мною ведете. Чьи инте­ресы представляете?

Голос Брюса Вейна был резким. От спо­койного тона он перешел к разговору на повышенных тонах. В его вопросах звучало требование, и этого не могла не чувство­вать Ли.

Она вся словно сжалась в клубок.

- Со мной нельзя так, - чуть ли не пла­ча, прошептала она.

- Почему же вы полагаете, что со мной можно так, как вы мной поступаете? Ес­ли вы намерены со мной играть, то пред­ложите хотя бы условия вашей игры, - высказал Брюс Вейн, а после, минуту за­думавшись, добавил: - Впрочем, я уверен, что в этой игре вам отведена маленькая эпизодическая роль. А кто же автор?

Ли молчала. Она думала, что ее очаро­вание сделает свое дело, и Брюс Вейн, как и все мужчины, будет настроен по отноше­нию к ней лояльно. Такой вспышки она не ожидала!

Она закрыла лицо руками и зарыдала. Брюс Вейн расценил это как тактический прием, а потому спокойно следил, что по­следует вслед за этим.

Вошедший внезапно Альфред, застав та­кую картину, не удержался от замечания в адрес Брюса Вейна:

- И вы, сэр, спокойно смотрите, как де­вушка плачет?

Тот только кивнул головой и отпил не­много джина. Не вставая с кресла, он про­тянул вперед пустой стакан и попросил у мажордома:

- Будь так любезен, налей мне еще.

- Но вы еще не садились ужинать?! - на­супился Альфред, точно его хозяин был по­хож на провинившегося ребенка, сделавшего что-то не так, как следует.

- Успеется, - небрежно бросил Брюс Вейн.

Альфред послушно взял из рук хозяина стакан и через минуту подал ему его же, но уже наполовину наполненным.

- Благодарю.

К тому моменту, почувствовав, что ее действия не вызывают нужной реакции, Ли стала понемногу успокаиваться и, в конце концов, вытерев носовым платком расплыв­шуюся тушь под глазами, попросила ста­кан воды.

Мажордом поспешно исполнил просьбу, сочувственно заглядывая в лицо Ли, которая ежесекундно всхлипывала. Заметив на лице Брюса Вейна недоумение по поводу его пре­бывания в комнате, Альфред предпочел сра­зу же удалиться, чтобы не вызывать к се­бе ненужных чувств со стороны хозяина.

Дождавшись ухода Альфреда, Брюс Вейн обратился к Ли:

- Может, поужинаем?

- У меня нет аппетита, - холодно отве­тила та.

- Аппетит приходит во время еды, так что... - произнес хозяин дома, наблюдав­ший за реакцией его гостьи.

- Вы пьяны, — сказала Ли.

- Быть может, но мне бы хотелось услы­шать от вас ответ на вопросы: кто послал вас ко мне и с какой целью?

- Ведь вы мне все равно не поверите, если я скажу, что я пришла сюда по соб­ственной инициативе... Мне хочется по­мочь вам.

- Правда?!

Ли не смотрела в его сторону. Она по-хо­зяйски уселась в кресле у камина и уста­вилась на огонь, языки пламени которого облизывали несколько поленьев, аккурат­но сложенных в необыкновенном строении, которое представлял собой камин.

- Мне у вас нравится, - сказала Ли чуть позже. - Я бы осталась у вас, если бы вы того пожелали... Моей мятущейся душе у вас спокойно... И вообще, вы не такой, как все они...

- Кого вы имеете в виду? - спросил Брюс Вейн.

- Мое окружение.

- И кто же, если не секрет, вас окру­жает?

- Нехорошие люди, которые хотят изба­виться от вас, а почему, я и сама не знаю... Наверное, потому, что вы не такой, как они. Я слышу, как они говорят о вас, с какой ненавистью произносят ваше имя... Вы мешаете им...

- Чем я могу мешать этим людям? У нас разные дела, нет ничего общего... Лучше расскажите мне о Джоне Смоле, - осторожно попросил Брюс Вейн, не сводя глаз с Ли.

Он видел ее профиль. Ни один мускул не дернулся у нее на лице после того, как она услышала имя Джона Смола; напротив, оно словно окаменело. Девушка молчала.

«Она притворяется, что не расслышала моих слов, - подумал Брюс Вейн, - зря. А что, если попробовать еще разок?»

- В каких отношениях вы находитесь с Джоном Смолом? - иначе сформулировал свой вопрос Брюс Вейн, хотя был не уве­рен, что получит на него искренний ответ.

- В близких. Вас так устроит? - неожи­данно вырвалось у Ли. - А в каких именно, так это вас не касается, думайте, что хо­тите, мне безразлично.

Нет, после такого признания Ли Брюсу Вейну не стало противно, да и девушка са­ма по себе ему стала казаться послушной куклой в руках злого мастера. Он пытал­ся понять, зачем Джон Смол впутал во все это Ли.

- Я знаю, о чем вы сейчас думаете, - вдруг произнесла она, — хотите, скажу?

- Ну и...

- Вам интересно знать, для чего я здесь... Не бойтесь, я не собираюсь вас убивать... И о нашей встрече никто не уз­нает.. .

- Ка-ак?! Вы не предупредили Джона Смола о своем визите ко мне? - с некото­рой иронией спросил Брюс Вейн, высказы­вая таким образом недоверие к словам де­вушки.

- Я сама по себе!

Последние слова Ли вырвались у нее из глубины души, они были высказаны так, что Брюс Вейн сразу же поверил в то, что так оно и есть на самом деле.

- Хорошо, - начал он, - значит, если я правильно понял, вы сейчас находитесь как бы между двух огней: с одной стороны, вас что-то удерживает у Джона Смола, а с дру­гой, очевидно, в вас зреет протест против него и оттого вы здесь.

- Что-то вроде этого, - спокойно согла­силась Ли. - Мне хочется отомстить это­му человеку за все, что он сделал.

- Вы не хотите поделиться со мной своей тайной? Говорят, от этого становится лег­че... Я не настаиваю, это ваше право, - до­бавил Брюс Вейн дружеским голосом.

Ли глянула на каминные часы и тут же подскочила.

- Я засиделась... Мне нужно спешить... Уже так много времени. Хватятся - а ме­ня нет?..

- А как же ужин?

- Ужин не удался, зато беседа, по-моему, получилась на славу. Давно так ни с кем не говорила, что называется по душам... В ближайшее время я постараюсь узнать под­робности и тогда... Я помогу вам... Я так хочу...

Ли говорила обрывисто, было видно, что она волновалась. Выйдя на крыльцо дома, она обернулась и так тепло подмигнула Брюсу Вейну, что у него мурашки побежали по телу. Затем она поспешно спустилась со ступенек и направилась к проезжей части, где взмахом руки сразу остановила такси, и через минуту ее и след простыл.

Брюс Вейн вернулся в гостиную, где уже находился Альфред с кислым лицом.

- И зачем я только так старался? — буб­нил он себе под нос, однако надеясь, что хозяин его услышит. - Все нетронутое, оту­жинали называется... Ну и молодежь! Уж эти современные нравы! Вот раньше было... Ах, что тут говорить!

Он составлял чистые тарелки, затем про­тирал фужеры и молча ставил их на под­нос. После того, как все было унесено из гостиной на кухню и расставлено по сво­им местам, Альфред вернулся, чтобы пога­сить свечи.

- Спокойной ночи, сэр.

- Альфред, ты думаешь, я вел себя не­правильно с Ли? - спросил Брюс Вейн, встав у него на пути.

- Я не вправе вас осуждать, вы вольны поступать так, как считаете нужным. Я знаю свое место в этом доме, а потому не лезу со своими поучениями и назидания­ми, потому что это бесполезно. У вас, мо­лодых, свои представления о жизни, а у нас другие. Разве не так?

- Так-так, ты все прекрасно понима­ешь, - заметил Брюс Вейн с улыбкой. - А теперь тащи сюда свое блюдо, сейчас и отведаем. Надеюсь, оно не остыло?

Первая машина, подъехавшая к дому Джона Смола, была из частной коллекции одного высокопоставленного чиновника, раз­богатевшего в свое время за счет торговли со странами Востока. Можно только догадываться, чем именно торговал этот делец, но именно в то время в стране значитель­но повысился уровень распространения нар­котиков среди молодежи.

- Это же тот самый толстяк, которого то­гда чуть не засудили за наркотики, - уви­дев выходившего из машины мужчину, про­изнес с удивлением Леонардо.

- Только не надо показывать пальцами, нас могут увидеть и попросить отсюда, - предупредил Микеланджело. - Помнится, его не признали виновным, так как не бы­ло предъявлено никаких весомых доказа­тельств.

- Да что там доказательства! - вставил Рафаэль. - Он купил в суде всех, начиная с адвокатов и кончая судьей. Откуда же взяться доказательствам? Только никто не принял во внимание тех подростков, кото­рые умерли от передозировки наркотиков, чьи матери тогда ежедневно стояли у зда­ния суда, требуя справедливого наказания тому, кто его заслужил.

Черепашки буквально прилипли к пруть­ям ограды, разглядывая вновь прибывав­ших гостей.

Надо сказать, что для обзора они выбрали удачное место, которое было слабоосвещенным, а потому - не бросались в глаза.

Машины теперь сменяли одна другую. Черепашки только и успевали, что обратить внимание на тех, кто из них выходил. В основном, это были известные люди, свя­занные с бизнесом в различных сферах, причем многие из них имели скандальное прошлое и весьма туманное настоящее.

Такси, которое остановилось у дома Джона Смола, никак не вписывалось в ту череду машин, которая прошла мимо че­репашек.

- А это что за такая? - спросил Рафа­эль, заметив Ли.

- Да, скромно выглядит эта гостья на фоне остальных, - отозвался Микеланд­жело.

- А вам не все равно? - одернул их До­нателло. - Надоели уже за вечер со свои­ми оценочными характеристиками... По- моему, вы совсем забыли, для чего мы здесь.

- Но Эйприл пока не видно, - вставил Леонардо. - Среди гостей ее не было, это однозначно... Я бы ее узнал в любом ви­де... Да и так, - Леонардо посмотрел по сторонам, - ее нам здесь найти навряд ли придется.

Но как раз в следующую минуту Рафа­эль заметил Эйприл, которая об их место­нахождении даже и не догадывалась. Та бы­ла от них буквально в десяти шагах. Крадучись, оглядываясь по сторонам, она шла по тротуару вдоль ограды.

И когда она подошла к черепашкам со­всем близко, настолько, что не увидеть их смог бы только слепой, Эйприл от неожи­данности резко остановилась и удивленно произнесла:

- А вы здесь откуда взялись?

- Ну не могли же мы спокойно сидеть до­ма, когда ты одна в такую пору шастаешь по городу, да еще и сама того не знаешь, какой опасности подвергаешься ежеминут­но, - ответил Микеланджело.

- С чего вы это взяли? - вспылила де­вушка. — Я могу сама о себе позаботиться.

- Так нам уйти? - нашел что сказать Микеланджело, решив проверить, какой вы­бор сделает Эйприл.

Та на минуту задумалась, точно правда решала, как же ей лучше поступить. Да­же черепашки несколько заволновались, так натурально она демонстрировала им свою независимость. Но после Эйприл улыбнулась и произнесла:

- Ладно уж оставайтесь, только не очень- то донимайте своими советами.

В доме Джона Смола тем временем ста­ло так шумно, что на улице находиться бы­ло в самый раз, вот только как гости вы­держивали, ему было непонятно.

До черепашек и Эйприл сквозь открытые окна долетали обрывки фраз, произнесен­ных в беседах, доносилась музыка, смех. Чуть позже можно было услышать даже уг­розы, высказанные в пьяном угаре, очевид­но, самим Джоном Смолом.

- Вот бы было здорово под общую шу­миху проникнуть в кабинет хозяина до­ма и покопаться у него в письменном сто­ле, - заговорщическим голосом произнесла Эйприл. - Думаю, я нашла бы там мно­го интересного.

- Это полное безумие! - воскликнул Ле­онардо.

А Микеланджело, подмигнув Эйприл и оценив обстановку, тихо заметил:

- Можно рискнуть. Думаю, даже долж­но получиться... Вот только...

Микеланджело мысленно представил се­бе, как он вскарабкается по водосточной трубе к окну второго этажа, которое бы­ло неосвещено, а там уже, оказавшись в доме, он сориентировался бы, куда идти дальше.

Больше не говоря ни слова, он несколь­кими движениями перемахнул через огра­ду и мелкими перебежками стал пробирать­ся к дому.

- А он и впрямь это сделает, - заметил Рафаэль, наблюдая, как Микеланджело уже держался за водосточную трубу.

Откуда ни возьмись из-за угла дома поя­вился охранник с собакой на коротком по­водке. Почуяв чужого, собака залаяла и бросилась туда, где в этот момент находил­ся Микеланджело, примеряясь, как лучше ухватиться за трубу, чтобы взобраться по ней наверх.

- Гав-гав! - лаяла собака, волоча за со­бой охранника, который изо всех сил упи­рался ногами.

- Да ты что, сдурела? - кричал он ей. - Ты хочешь, чтобы меня с работы выгнали. Да там кто-нибудь из гостей стоит, мало ли по какому делу вышел из дома. А ты хочешь меня подставить, чтобы взбесить хозяина?

Черепашки здорово испугались, подумав, что собака сейчас схватит Микеланджело. Но, увидев действия охранника, они облег­ченно вздохнули, так как тот небольшим концом поводка несколько раз ударил по спине собаки, - та заскулила и, поджимая под себя задние лапы, закрутилась возле его ног.

- То-то же, - удовлетворенно сказал ох­ранник, - а теперь пошли.

И он повел собаку туда, откуда вышел, что-то говоря ей при этом.

- Фу, пронесло, - выдохнул Донателло, когда охранник исчез из виду. - Надо ска­зать, что Микеланджело наш - везунчик в определенном смысле этого слова... Он слов­но ходит по краю лезвия, но почему-то не падает с него и никогда не поранится.

- Да-а, - поддакивал ему Рафаэль, - что правда, то правда.

Тем временем тот, о ком так тепло го­ворили черепашки, добрался до заветного окна второго этажа, хотя сделать это бы­ло не так легко, как может показаться на первый взгляд.

Когда он ступил ногой на подоконник, Эйприл от восторга чуть не захлопала в ла­доши.

- Радоваться рано, - с тревожным чув­ством произнес Леонардо.

Свет в окне неожиданно зажегся, так что Микеланджело пришлось отпрянуть к краю окна, чтобы остаться незамеченным. Он ви­дел, как в комнату вошел Джон Смол, а за ним нехотя плелась девушка, приехавшая на вечеринку на такси. Ее наблюдатель уз­нал сразу.

- Ты где шлялась? - требовательно спро­сил Джон Смол девушку.

- Я не обязана тебе отвечать, - броси­ла она ему в лицо.

- Смотри мне! Я долго терпел твои вы­ходки, но больше не буду... Отныне каж­дый твой шаг будет мне известен. Ты по­няла меня?

- Ты не имеешь права!

- Ты ошибаешься, милая, у меня на тебя есть все права. Ты что, забыла? Так я на­помню тебе.

На лице у Джона Смола появилась такая зловещая ухмылка, что Микеланджело ста­ло не по себе. Девушка же, напротив, дер­жалась непринужденно и была крайне спо­койна, не обращая на него никакого внима­ния, словно перед ней был не реальный человек, который неким образом ей угро­жал, а актер, репетировавший свою роль пе­ред выходом на сцену.

Она молча повернулась, чтобы выйти из комнаты, но неожиданно Джон Смол схва­тил ее за руку.

- Слишком ты свободно себя чувству­ешь, - словно змея, прошипел он ей на са­мое ухо, и Микеланджело пришлось на­прячь слух, чтобы расслышать его слова. - Так я могу поговорить с тобой и по-дру­гому.

Он быстро оттолкнул девушку к стене и влепил ей пощечину, так что на лице у нее осталось красное горящее пятно.

- Ну как, нравится? — довольным тоном произнес Джон Смол. - Могу добавить!

Девушка закрыла глаза и повернула го­лову в сторону. Казалось, ей было безраз­лично то, что с ней могут сделать в следую­щую минуту. Она даже ждала чего-то большего, всем своим видом как бы подтал­кивая к этому Джона Смола.

Тот не спешил. Он поднял свою трость и повертел у девушки перец глазами ее кон­цом с красивой увесистой ручкой, держа при этом саму трость посередине.

- Ты станешь послушной, если я того за­хочу и поможешь мне в моем деле.

«Это он имеет в виду разборки с Бэтмэном?» - подумал Микеланджело, насилу удерживаясь за выступ стены дома у окна.

- Мой план тебе станет известен в том случае, если ты повлияешь на этого вы­скочку Брюса Вейна всем своим женским очарованием, а об остальном я сам поза­бочусь, - продолжал Джон Смол. - Он у меня, как кость, застрявшая в горле. Я не могу ее съесть - и выплюнуть тоже не мо­гу. А чтобы тебе было понятнее, я толь­ко намекну, чтобы утолить твое женское любопытство на пятьдесят процентов, что я не могу простить ему одной вещи, ко­торая тянется за мною из прошлого. Да и характер мой не позволяет мне не обра­щать внимания на этого...

Джон Смол продолжал говорить и даль­ше, но Микеланджело уже его не слышал, так как он не удержался и соскочил со вто­рого этажа, к счастью, не очень высокого; он даже не ушибся.

Отряхивая себя от пыли, насевшей на не­го во время приземления, Микеланджело поспешил к своим друзьям.

Тут из кустов вышли двое крепких муж­чин и с решительным видом набросились на него. Он и опомниться не успел, как оказался на земле, а те двое пинали его но­гами.

Благо, черепашки-ниндзя были рядом! Рафаэль и Донателло, перемахнув через ог­раду, сразу же встали на защиту своего Друга.

- Эй, вы, мы готовы с вами померяться силой, - заявил Донателло, толкнув в плечо одного из мужчин.

Тот оглянулся и, увидев еще двух чере­пашек, бросил своему напарнику:

- Глянь, эти тоже хотят в траве пова­ляться?

Его напарник громко засмеялся, а затем резко ударил ногой Рафаэля в живот, да так, что тот наклонился от боли.

- А-а!

- Вот свинья! - вырвалось у Донателло, а после он несколькими простейшими прие­мами восточной борьбы уложил одного из мужчин на землю.

Получив еще несколько ударов от своего противника, Рафаэль сумел собраться и дос­тойно ответить ему тем же. Теперь он вы­глядел куда лучше.

Вскоре черепашки-ниндзя так отмолоти­ли двух мужчин, которые, очевидно, были охранниками Джона Смола, что те без ви­димых признаков жизни лежали под теми самыми кустами, откуда они неожиданно появились.

- Бежим! - скомандовал Донателло сво­им друзьям.

И все трое они вскоре присоединились к ожидавшим их Леонардо и Эйприл.

- А теперь, пока охранники нас не хва­тились и не подняли шум по поводу на­шего вмешательства в жизнь их хозяина, лучше нам держаться отсюда подальше, - сказал Микеланджело, ощупывая место под глазом, где у него намечался синяк от удара.

Друзья послушались его совета - и пра­вильно сделали. Не прошло и десяти ми­нут, как две черные машины выехали из ворот дома, направляясь вдогонку за ними. Такое распоряжение преследователи полу­чили от самого Джона Смола, который лишь только услышал о непрошеных посе­тителях, потребовал от своих людей, что­бы те обязательно поймали их.

- Смотрите-смотрите! - выкрикнул Рафа­эль, заметив мчащихся на машинах охран­ников. - Они преследуют нас. Давайте заберемся в этот бар и переждем там!

Ночной бар, в котором таким образом оказались черепашки-ниндзя и Эйприл, ни­чем не отличался от других баров такого ти­па. За стойкой работал молодой парень, не успели друзья подойти к ней и устроить­ся на высоких стульях, как он предложил им всевозможные напитки, как говорится, на любой вкус.

Поскольку черепашки и Эйприл не наме­рены были надолго задерживаться в этом заведении, то они ограничились соком и мо­роженым с добавлением в него небольшо­го количества тертого молочного шоколада.

Громкая музыка мешала говорить, а кричать никому не хотелось, чтобы не при­влекать к себе внимания посторонних, ведь понятно: молодежь собиралась в таких ба­рах отдохнуть да весело провести время, а потому никому не хотелось вникать в чьи-то проблемы, так как у каждого их хватало.

- Думаешь, может уже можно уйти от­сюда? - слегка жмурясь от яркого света прожектора, освещавшего часть зала, спро­сил Леонардо у Микеланджело.

Тот пожал плечами.

Прошло не более получаса, и Леонардо не выдержал.

- У меня голова раскалывается от этой музыки! - закричал он. - Я ни минутки здесь больше не проведу... Что за вечер!

Он соскочил со стула и направился к выходу. Но тут дверь бара открылась и на пороге появились несколько мужчин креп­кого телосложения. Одного из них Леонар­до узнал по лицу в свежих кровоподте­ках.

- Ой! - вырвалось у него.

Стараясь укрыться, он отпрыгнул в сто­рону, теряясь в толпе танцующих.

Другие черепашки не сразу заметили ох­ранников Джона Смола, которым все же удалось найти их в этом баре. Только то­гда, когда тот же избитый охранник поло­жил свою руку на плечо Донателло, сидев­шему к нему и к остальным спиной и мирно потягивавшему свой сок, ниндзя увидели, в каком положении они оказались.

Леонардо наблюдал за всем этим со сто­роны, искренне сожалея, что не смог рань­те предупредить своих друзей.

Эйприл попыталась сделать вид, что она здесь не при чем и никого из черепашек не знает. Как только она встала, чтобы вы­рваться из бара, охранник тут же скоман­довал другому:

- Держи ее! Она с ними заодно!

Цепкие пальцы высокого охранника впи­лись в руку девушки.

- Придется тебе, красотка, немного за­держаться, - ухмыляясь, сказал он ей в са­мое лицо.

Одновременно черепашки вскочили со своих мест и через секунду они уже стоя­ли против охранников, которых было в два раза больше, чем их.

Рафаэль успел подхватить за ножку стул и, замахнувшись им, отправил его в одного из мужчин. Тот совсем не ожидал такого, а потому не успел предостеречь себя от уда­ра, который последовал незамедлительно.

Сопернику Донателло пришлось не луч­ше. Он показал ему такой прием, предва­рительно сделав несколько отвлекающих движений, после чего тот растянулся между столиками, снося все на своем пути.

В этот момент на Рафаэля набросилось сразу двое мужчин и, подхватив его под ру­ки, они начали колотить его по чем при­дется. Еще один разбежался и, нагнувшись, пнул его головой в живот. Нельзя сказать, что черепашке стало от этого больно, ведь у него все же был на теле панцирь, кото­рый защищал Рафаэля. А вот нападавше­му на него потребовалась грелка со льдом, так серьезно он травмировал голову.

Увидев, что ниндзя справляются со свои­ми соперниками, Леонардо решил выпутать Эйприл из этой истории.

Так как охранник был приставлен к ней и не мог ни на минуту оставить ее одну, Леонардо подошел к нему сзади и нанес сильнейший удар по голове. После чего тот рухнул на пол замертво, не успев даже вскрикнуть.

- Эйприл, бежим! - воскликнул Леонар­до, хватая девушку за руку.

Та сначала не поняла, в чем дело. Но по­сле, обнаружив, что теперь ей никто не уг­рожает, последовала за черепашкой, цепля­ясь за всякие предметы, валявшиеся после потасовки на полу.

Они выбежали из бара вместе с другими посетителями, которые не желали больше в нем оставаться.

- Полиция! Полиция! - раздались друж­ные крики.

Не обращая ни на что внимания, Эйприл и Леонардо убегали отсюда так, что толь­ко пятки сверкали.

Зная, что с полицией лучше не связы­ваться, охранники Джона Смола, поддерживая друг друга, стали быстро собираться, направляясь к выходу.

- Но ведь мы еще не закончили? — слов­но сожалея на самом деле, произнес Ми­келанджело, обращаясь к своему соперни­ку, который так и не смог нанести ему ответный удар за то время, пока продол­жалась драка.

- Я тебя запомню! - злобно бросил на прощание тот.

- Запомни-запомни, - радовался Мике­ланджело. - Меня ты ни с кем не спута­ешь, можешь быть в этом уверен.

Две черные машины на большой скоро­сти отъехали от бара еще до того, как в нем появились полицейские.

- Ни с места! - крикнул один из них, наставляя на черепашек свой пистолет.

Далее последовал нудный процесс разби­рательства с представителями правопоряд­ка, которые пытались выяснить истинную причину, из-за чего началась вся эта не­разбериха.

Были опрошены малочисленные свидете­ли, которые уже к тому времени были не в том состоянии, чтобы объективно отвечать на вопросы полицейских.

Одно только стало известно, и это под­твердили все, кто находился в баре, вклю­чая обслуживающий персонал, что драка была не случайной, внезапно возникшей на пустом месте, то есть вполне мотивирован­ной. Люди, появившиеся в баре, жаждали свести счеты с кем-то конкретным, кем яв­лялись черепашки.

- По всей видимости, - произнес поли­цейский, обращаясь к Донателло, - эти лю­ди вас преследовали, или мое предположе­ние неверно?

- Вы абсолютно правы, - ответил тот.

Рафаэль и Микеланджело не хотели, что­бы полиции стало известно и то обстоятель­ство, что они какое-то время провели у до­ма Джона Смола, после чего подцепили этих парней, с которыми встретились уже в баре.

Боясь, что Донателло обо всем расскажет, Микеланджело тут же вставил:

- Да придурки какие-то, весь вечер че- го-то за нами увивались, пока, наконец, не получили свое и не отвязались.

Донателло не успел и рта раскрыть, что­бы возразить, а Микеланджело продолжал:

- Понимаете, вышли прогуляться, в ба­ре посидеть, а здесь эти психи появились... Ну, и... В общем где-то так...

Полицейский попеременно посматривал то на Донателло, которого так и подмывало высказаться, то на Микеланджело, пытаю­щегося поскорее выпутаться. И только по­тому, что Донателло выглядел крайне на­пряженным, вопросы не прекращались.

- Так вы говорите, - глядя в глаза Ми­келанджело, - начал полицейский снова, - что эти люди сами развязали драку?

- Да, - с невозмутимым видом и чест­ным взглядом произнес тот.

- Но, насколько мне известно, обычные хулиганы не разъезжают на таких маши­нах, которые успели скрыться от нас.

На это замечание даже находчивый Ми­келанджело не нашел, что ответить. Чере­пашки молча переглянулись.

- Так мы будем говорить? - настаивал полицейский, заметив, что ниндзя находят­ся в состоянии замешательства.

- Что вы хотите от нас узнать? - с нер­возностью в голосе спросил Микеландже­ло. - По сути дела, ничего особенного не произошло. Все живы и здоровы, ну... сло­мано несколько стульев, да столов...

- Как бы не так, - не удержался бар­мен, - а стекло, а витрина, а разбитые бу­тылки... Кто за это ответит?

- Да разберемся мы, - произнес Рафаэль так, что тот сразу же сник.

- Так все же, - допытывался полицей­ский, - почему вы так упорно не хотите сказать правду? Ведь на основании ваших показаний мы бы смогли предъявить об­винение...

- Но кому? Зачем? - раздражался Ми­келанджело. - Мы не знаем об этих людях ничего, как же мы будем их обвинять?

Видя, что беседа зашла в тупик, поли­цейский достал из кармана свою визитку и протянул Донателло со словами:

- Это на тот случай, если вы все же пе­редумаете заниматься укрывательством и решите сообщить мне что-либо по данному делу. Всего доброго.

Разобравшись с барменом, черепашки вскоре покинули это злополучное место, на­правляясь поближе к дому Эйприл, так как именно туда она отправилась еще раньше с Леонардо.