Черная роза

Глава 8

С большим трудом разлепляю глаза, подтягиваюсь и подрываюсь на месте, когда вижу непривычный потолок, а балдахин и эту странную для меня раскрашенную комнату.

Милана и Мари тут же оказываются рядом.

— Ваше платье уже готово! — я смотрю на руки Мари, на которых лежит розового цвета ткань. То, что это может быть платьем, с трудом верится, так как слишком много ткани.

— Где Даффи? — осознание приходит не сразу, это, наверное, действие того настоя, немного тормозит работу мозга. Мне бы чашечку бабулиного кофе, оно так бодрит. Ну, находясь в этом королевстве, на чужих землях, я боюсь даже спросить, есть ли у них кофе. И что они пьют на завтрак?

— Она, — девчонки переглядываются, — еще не вернулась.

— Принц… — смущенно, со страхом начинает Мари, — он приказал ее отослать из замка!

— Отослать? Куда?

— Откуда она прибыла! К родителям.

— Но… я не позволю не в чем не повинную девушку уволить!

— В замке полно других девушек, обслужающего персонала, вам подберут другую, — с грустью произносит Милана, стоя с красивым кувшином в руке, — пойдемте к ванне, я помогу вам умыться.

— Так… — я нервно расхаживаю по комнате.

— Вас ждут к завтраку, нужно торопиться! Нельзя опаздывать!

— Принц же приказал вчера не покидать свои покои, без его разрешения! — я уже боюсь, что из-за моего самовольничества пострадают другие люди.

— Он ранним утром был здесь, — я ошарашенно смотрю на девушек, — когда вы спали. Просил не опаздывать к завтраку.

— А зачем он приходил? И вообще, это неприлично заходить ко мне в комнату, без моего разрешения! Тем более, когда я сплю! — я громко возмущаюсь и следую за Миланой, умываюсь розовой водой, по крайней мере вода пахнет розами, — почему нет замка на двери в мою комнату изнутри? Хотя бы шпингалета?

— Шпингалет? — с удивлением спрашивает Милана, — Не положено! Принц может заходить, когда посчитает нужным.

— Этому не бывать, — Мари разворачивает платье, и я прихожу в шок от увиденной красоты, — нравится?

— Нравится? — розовое платье в пол, с пышной юбкой, похоже на свадебное платье в моем мире, а здесь просто повседневное, я трогаю качественную мягкую ткань с ровными пошивом, — я в этом должна идти на завтрак?

— Если не нравится, мы подберем другое! Сегодня наши швеи займутся вашим гардеробом!

— Нравится, но… я не могу такое носить. Это… сейчас лето, жара, да я в нем сварюсь!

— А какое вам нравится?

— Мне шорты и футболку! И нижнее белье!

— О, нижнее белье, — Милана осторожно кладёт платье на кровать и идет к софе, откуда забирает белье.

Я разражаюсь смехом, когда она разворачивает большие белые шорты, похожие на панталоны, которые даже моя бабушка не носит.

— Это что? — вытираю слезу, проступившую от смеха, — белье? Трусы?

— Трусы? — девочки ошарашенно смотрят на меня, не понимают мой приступ смеха, а я не могу остановится, — это такие панталоны, носятся под платьем, скрывают половые органы.

— Боже! — я делаю несколько глотков воды, принесенной мне опешившей Мари, — я в жизни не надену это! И это тоже, — показываю на платье, — у нас не выпускной и не вечер, чтобы я в такую жару носила это платье. Где мои вещи?

— Но они…

— Даффи их спрятала, от глаз принца. Он же приказал уничтожить их!

Я обессиленно падаю на кровать, кроме как в этих нарядах мне идти не в чем, выбора нет.

— Мари, — она протягивает мне панталоны и белые чулки, — оставь чулки, я их не надену, и отвернитесь от меня, — девочки послушно отворачиваются, пока я натягиваю панталоны и влезаю в это платье с многослойными юбками. Пока надеваю, покрываюсь потом, — мне нужен тазик с горячей водой и стиральный порошок, или чем вы тут стираете?

— Зачем принцесса? У нас есть прачечная, все вещи стираются там.

— Делайте, пожалуйста, как я говорю, и помогите мне с этим платьем! — зла не хватает, куда я попала? — как можно ходить в подобном в такую жару?

— Привыкнете, — мило улыбаются девочки, завязывая шнурки на платье. После протягивают мне баночку с розовой пастой, похожей на вазелин.

— Что это?

— Это розовая паста, приготовленная специально для вас, он предотвращает запах пота в области подмышек, — объясняет Мари, — нужно тонким слоем нанести на чистую кожу.

— Вот как… — я подношу к носу и с удовольствием вдыхаю аромат роз, — у вас тоже есть такая паста? — спрашиваю, потому что от девочек не пахнет никак. Только чистотой.

— Да, только она у нас без запаха.

— А почему?

— С розами только у королев и принцесс, для всех женщин высших чинов.

— Какой абсурд! А у мужчин тоже с розовым запахом?

— Нет, для мужчин с ароматом сандала и корицы, лимона. Для женщин есть еще с запахом сирени и ландышей, но роза считается королевской.

Бедные мои девочки, в каком мире они живут?

Но ничего, я их заберу с собой, покажу мой мир. Они удивятся, насколько далеко ушла технология и современный мир! Как же мне хочется показать им другой мир! Мари заплетает мои волосы в легкую прическу и закалывает красивой заколкой или как она называет, брошью для волос.

— А теперь, покажите мне дорогу!

— А вы… — прокашливается Мари, не решающая спросить.

— Глаза будем подводить, чтобы подчеркнуть красоту? И губки можно? — с улыбкой предлагает Милана, демонстрируя мне какие-то странные штучки в стаканчике, похожие на кисточки.

— Нет, — я кружусь перед зеркалом, с трудом удается это делать и не запутаться в этих юбках, — обойдусь!

Хотя, в глубине душе борюсь с любопытством, чем тут можно накрасить глаза и губы, машу рукой и двигаюсь к выходу. Мари идет провожать меня, а Милана остается менять белье и прибраться в комнате. Мы спускаемся по ступенькам вниз и я ощушаю запахи еды, непривычные для меня. Пахнет специями и травами. Но отчего-то в животе урчит, напоминая мне, что есть придётся, иначе тут не выжить. Я двигаюсь по указке Мари, по старинным коридорам, минуя большой зал. Потом вытягиваю назад руку, останавливая Мари, прошу помолчать, когда слышу громкий разговор принца.

— Ты должен отказаться от Айрис, порвать с ней и отослать к родителям! — требует королева настойчивым, непоколебимым голосом. Королева стоит ко мне спиной, принц перед ней. Из-за ее огромной прически они не замечают меня, и я прячусь за угол, продолжаю подслушивать.

— Мама! Если бы эта девочка опоздала хотя бы на пять минут, я бы успел подарить розу Айрис и связать себя узами с Айрис, а не с ней!

— Эта девчонка — твоя судьба! Ты знаешь! Мы все знали, что она твоя избранница и никто более!

— Но Айрис…

— Айрис просто девочка, к которой ты привык! Вы почти с самого детства вместе, и ты не видел никого, кроме нее подле себя!

— Но я л…

— Помолчи! — голос королевы звучит грозно, я чуть ли не подпрыгиваю на месте.

— Принцесса, — Мари шепчет мне на ушко, и я впервые радуюсь, что в этом мире еще не придумали камер наблюдения и меня никто не заметит, даже потом, — нас могут заметить стражники!

— Помолчи, Мари, еще чуть!

— Не смей произнести эти слова! — королева перебивает принца, не дав ему договорить важные слова, — возможно, Айрис и любит тебя, но не ты! Ты полюбишь Амелию самой страстной любовью, какая только может быть на земле! И это любовь будет взаимной!

— Чушь! — шепчу для Мари, — я в жизни не полюблю этого грубияна! Да он даже не слушает меня, не отвечает на мои вопросы, будто меня нет! Какая любовь? — возмущаюсь шепотом.

— А как же Айрис? Она столько всего делала для нас, всегда была рядом! — принц никак не угомонится и начинает бесить со своей Айрис, по глазам и высказываниям, которой видно, какая она стерва, — всегда была рядом, в самые трудные моменты!

— Это жалость, но не любовь! Андреас, — королева смягчает голос, — ты просто не знаешь еще Амелию, будь с ней ласков. Она чудесный человек!

— Она чужеземка! Ей никогда не понять меня и наших обычаев!

— Терпение и только терпение! Все придет со временем. Ты просто будь рядом!

Мое терпение заканчивается, и я шагаю к ним.

— Доброе утро! — я приближаюсь максимально близко к королеве, поднимая высоко эти юбки, чтобы не путаться.

— Доброе, милая.

Принц берет мою руку в свою, целует, не отрывая взгляда с моих глаз. Такое ощущение, что он смотрит внутрь меня, вглубь. Изучает, смотрит с интересом и внимательным взглядом, потом опускает глаза на грудь, которая сейчас выглядит больше, чем есть на самом деле, все благодаря корсету. Я отрываю свою руку от его, отступаю назад.

— Поклонись матери, — требует принц.

— Поклонится? — я недоуменно смотрю на королеву.

— Оставь ее, — с улыбкой говорит королева, — всему научится.

В этот момент в столовую заходит король под руку с Айрис. Та здоровается и склоняется перед королевой в реверансе.

Боже, если я пытаюсь повторить этот маневр, я сломаюсь пополам или, чего еще хуже, запутаюсь в этом платье и упаду. Нет уж, извольте!

Айрис враждебно оглядывает меня с ног до головы, и я жалею, что не воспользовалась косметикой. Принц подходит ко мне вплотную, подносит ко мне локоть, я с улыбкой держусь за руку принца. На что Айрис громко вздыхает.

Королева и король идут впереди нас, оставляя одну Айрис. А я с принцем под руку за ними.

— Андреас! — произношу тихо, чтобы слышал только он.

— Айрис — моя троюродная сестра, и она скоро уедет из замка, если ты про это!

— Что? Троюродная сестра, и ты собирался на ней женится? — я замедляю шаги.

— Я смотрю, ты уже осведомлена? — он поворачивает голову, удостовериться, что та идет за нами, — она названная сестра.

— Это как?

— Ее отец — названый брат моего отца. Больше тебе ничего не нужно знать.

— Я хочу увидеть Даффи, — требую, — если это возможно, — потом смягчаю голос, — она до сих пор в темнице?

— Нет, — я радуюсь переменам, вчера мои вопросы оставались без ответа, — она собирает вещи. Я отослал ее из замка!

— Вещи? Ты не поступишь так с ней!

— И почему это?

— В чем ее вина? — я не подхожу к длинному столу, накрытому до верху, за него уже присаживается королева. Я смотрю и ничего не понимаю. Длинный стол, наверное, метров десять, накрыт на четыре персоны. Во главе стола присаживается королева, король отодвигает стул с высокой спинкой, для королевы. Сам двигается к другому концу, присаживается во главе стола. По обе стороны королевы лежат приборы, на две персоны.

— Присаживайся, дорогая, — вежливо обращается королева, — Андреас, помоги Амелии!

Айрис остается стоять в стороне, потом и вовсе сбегает, та как для нее на столе не предназначено приборов.

— Она же не думала, что имеет право завтракать с нами? — с недоумением спрашивает королева у принца.

— Я не могу знать!

— Так позови ее! — я смотрю на принца, который присаживается на свое место, — тут место всем хватит!

— Амелия! — огрызается Андреас.

— Никому не подобает трапезничать за одним столом с королевой и королем! — отвечает королева, поднимая пальцы вверх, после чего в столовой появляются прислуги, в белых формах и поварских шапочках на головах.

— А зачем она тогда шла с королем? Я не понимаю! — на столе вся посуда белого цвета с золотистыми узорами. Стаканы, вилки, ножи и ложки все серебряное. По центру стоят большие тарелки с блюдами, которые я в жизни не видела. Икра красная, черная, мед и масло. Хлеб, от которого идет пар, стоит в плетеной вазе. Глаза разбегаются, я не понимаю, как и с чего начать, пока слуги не наполняют наши тарелки кашей.

— А почему король сидит так далеко от нас? — королева и принц тотчас перестают есть кашу, к которой я до сих пор не притронулась, — ведь если он захочет нам что-то сказать, мы не услышим!

— А мы не говорим, пока трапезничаем! — огрызается принц. Я закатываю глаза.

— Я хочу видеть бабушку! — я беру тяжелую ложку в руку, — она волнуется за меня, я знаю, ни ест, ни пьет!

— Ничем не можем помочь! — принц отрезает кусочек масла, кладет в мою тарелку, — Амелия, ешь уже! Остынет!

— Держи себя в руках, Андреас! — просит королева.

— Вы понимаете, — хоть в животе урчит, я не могу есть, зная, что бабуля переживает, — она ведь в неведении! Она не знает, что я жива и здорова!

— Амелия, мы сидим за столом! Ты не уважаешь наше трапезничество, постоянно отвлекая нас своими вопросами!

— Простите меня, — я поднимаюсь с места, — я могу идти? Нет аппетита, — голос дрожит, обида душит от их безразличия к чужим проблемам. В частности, моим, которые появились благодаря им. Они сидят, спокойно едят. Королева кивает.

— Простите, — я поднимаю юбки и выбегаю из столовой.

Не успеваю сворачивать в сторону ступенек, как за углом я спотыкаюсь о что-то и чуть ли не полирую паркет лицом. Вовремя успеваю поднять голову. Не громко вскрикиваю и спешно поднимаюсь на ноги. Колени саднят, грудная клетка болит, ладони горят. В глазах темнеет, когда я вижу улыбающееся лицо Айрис.