Чёрная Земля. Подселенка

Пролог

Последние несколько месяцев меня преследует дикая усталость. Всё время хочется спать, и я просто вырубаюсь при каждом удобном случае. Обещанный начальством отпуск постоянно откладывается на неизвестное науке время из-за грёбаного проекта, который наша контора никак не может завершить.

После долгого перерыва, когда все сидели по домам, хранясь от гадского вируса, босс, естественно, бульдожьей хваткой вцепился в такой лакомый заказ, каким он виделся поначалу. Ведь, несмотря на все послабления и помощь от государства, удержаться на плаву после столь длительной паузы было чрезвычайно сложно.

А там изначально всё пошло наперекосяк. Купленный клиентом за бешеные деньги у какого-то именитого дизайнера проект, кроме красивой картинки, не содержал в себе ни крупицы необходимой информации. По объекту все размеры, скорее всего, были прикинуты «на глазок». Встроенная мебель, рассчитанная заподлицо со стенами, согласно этим данным, должна была выступать снаружи, служа неожиданным декором для фасада здания. В итоге вся группа была вынуждена пересчитывать, всё переделывать и даже вносить изменения в дизайн с учётом точных данных. В особо тяжких случаях пришлось менять эскизы мебели, иначе при общем уменьшении встроенная техника просто не вмещалась. В общем, все «с удовольствием» потрудились, периодически поминая «добрым словом» одного именитого дизайнера.

Наконец, архитектурный отдел дружно выдохнул, а строители принялись за работу. Но заказчик не дал нам расслабиться и пошли пертурбации по уже утверждённым материалам. Теперь взвыл отдел закупок, пытаясь хоть как-то «не выпасть» из сметы. Но вскоре и с этим, слава Богу, разобрались.

Мы все держали скрещёнными пальцы, когда дом наконец был построен и началась финальная отделка. Я всё это время носилась как наскипидаренная, контролируя, чтобы мастера, что-то не напутали или не сломали, особенно дорогостоящую отделку.

Вообще, женщина-site manager – это то ещё назначение. Но шеф, зная мою въедливость, именно за это и «поставил» на объект. Там и так к «белым каскам» относились настороженно, а тут ещё и «баба»… Но многие меня знали по другим проектам, потому на стройке постепенно удалось наладить вполне «дружеское» общение.

К концу зимы всё было почти готово, ожидали только доставку травертина из Италии, который подготовили по особым «закидонам» дизайнера. Этот пол для патио был отдельным «танцем с бубнами», но заказчик «упёрся в него рогом», так что пришлось заказывать за границей… Не знаю, что именно олицетворял данный рисунок, но у меня было такое чувство, что кое-кто создал его, объевшись грибами.

И вот, когда мы уже с нетерпением ждали отправки выстраданного как нами, так и производителем травертина, всех «осчастливили» объявлением о запрете поставок. Февраль в этом году был жесток. Подготовленный к отлёту груз вернули на завод, а шеф заперся в кабинете. Все, конечно, думали, что тот рвёт там на себе последние волосы с темечка, но я была уверена: он глушит любимый коньяк, бутылка которого, точно знаю, обитала в его баре.

Оповещённый о произошедшем форс-мажоре заказчик примчался на следующее же утро. После долгих дней криков и ругани «высокие» стороны, наконец, достигли консенсуса. От «изысков» отказались и порешили найти подходящий местный материал.

Пару месяцев звонков и переписки, а также «идиоматических выражений» закупщиков и бесконечных совещаний с клиентом вывели в финал несколько вариантов от разных российских карьеров. Но, как известно, картинка от поставщика – это одно, а реальность… она такая заковыристая, и часто кроме как с «русским загибом» про неё и не скажешь.

Поэтому к «финалистам» было решено направить особо «ответственных товарищей», дабы убедиться в правдивости предоставленных фотографий. Посчитали, что так намного быстрее, чем ждать натуральных показательных образцов от подрядчика. Тем более заказчик оплачивал поездку.

Естественно, меня, «самую умную», также командировали. И не на юг, как некоторых… а на север, в Гатчинскую область. Начальство посчитало данное направление более перспективным и послало, естественно, меня. Кого же ещё?

В своё время материал из этих самых каменоломен использовался для строительства Казанского собора, и это особо сподвигло заказчика к выбору данного места. И я, как «глава проекта», непременно должна была быть туда послана.

И хотя мне хотелось куда-нибудь, где тепло и солнечно, тем не менее я была рада вырваться с работы… даже в Питер. Долго собираться не пришлось, а прощаться и вообще было не с кем.

Мужа, с которым прожила вместе множество лет, потеряла в самом начале пандемии. Он упёрто считал всё происходящее «происками фармакологических компаний», а себя – защищенным ещё в детстве сделанными советскими прививками. Увы, вирус доказал ошибочность подобного мнения. Его смерть надолго выбила меня из реалий жизни. Хорошо, что мы все сидели по домам. Потому как думать о работе просто не получалось.

Парочка старинных подруг звонила ежедневно, проверяя моё состояние. Ведь единственная дочь, в своё время уехавшая учиться за границу по гранту, там и осталась, найдя хорошую работу и удачно выйдя замуж. Приехать на похороны она так и не смогла. Границы были перекрыты. Ну а потом маленький внучок, уже спокойно говоривший на нескольких языках, стал часто болеть, и возможный её приезд вообще перестал обсуждаться.

Наверное, поэтому шеф и заваливал работой, чтобы вышибить из кокона, в который я сама себя обернула. Со временем, конечно, немного отошла, и занятость, действительно, не давала лишним мыслям бродить в голове. Посему, хоть мне и хотелось куда-нибудь к тёплому морю, Балтийское на отвальном «шабаше» с подругами тоже было признано неплохим развлечением и способом отвлечься.

Приехав во вторник вечером и заселившись в заказанную фирмой гостиницу, созвонилась с поставщиком. Там оказались не готовы к моему столь скорому прибытию и обещали прислать служебную машину только через день.

Ну а пока… ночи ещё не стали «белыми». Нависая свинцовой тяжестью, тучи скрывали луну. Погода располагала к паре бокалов вина. И я уже в хорошем настроении отправилась ко сну.

Утро следующего дня выглядело серым, когда, развалившись на кровати, размышляла на тему, «чем бы убить день». Не хотелось думать, что всю среду придётся проваляться в номере, потому как бесцельно бродить по городу никакого желания не имелось. И вот неожиданно за завтраком в ресторанчике отеля меня заинтересовала скромно одетая девушка, раздававшая флаеры. Оказывается, сегодня все музеи мира, в том числе и в Питере, были открыты для бесплатного посещения. Идея приобщиться к истории показалась мне весьма привлекательной. Тем более выбор предлагаемых мест был большой. Я же решила остановиться на Эрмитаже, где не была, наверное, уже лет сто.

Покончив с едой и переодевшись из представительского одеяния в удобные джинсы и кроссовки, отправилась к Невскому проспекту, откуда попала на Дворцовую площадь.

Хоть было и прохладно, погода к этому моменту заметно улучшилась. Выглянувшее солнышко обещало немного тепла. Но местные предлагали не расслабляться, ведь в любой момент всё могло радикально измениться. «Это же Питер…»

Здание Зимнего дворца само по себе великолепно, и его можно разглядывать долго и внимательно. А уж собранные здесь экспонаты зачастую были поистине уникальны.

Немного простояв в образовавшейся очереди, выбрала для себя из предложенных первый маршрут. Уже внутри, проходя роскошные дворцовые интерьеры, случайно отстала от своей группы. Так и не поняв, куда все направились, пока я разглядывала потолок, подошла к лестнице, но решила не подниматься наверх, мне сейчас потребовалось посетить дамскую комнату, а потом можно дальше продолжить осмотр первого этажа. Чай в отеле был просто отличным, но лишняя чашка в моём возрасте не всегда удачное решение. Посему после столь необходимой остановки повернула направо и, пройдя анфиладу, увидела слева зал, в котором группками передвигались люди.

Это был зал Египетской экспозиции. Я медленно переходила от одной стеклянной витрины к другой, разглядывая выставленные там предметы. Иногда прислушивалась к разным гидам, ведущим свои экскурсии. А чаще всего просто стояла, читая описания.

Историю я любила. Конечно, совершенно не помнила всякие важные даты больших сражений или великих моментов, но мы с мужем вечерами любили сидеть перед телевизором, смотря документальные передачи на разных научных каналах. Обычно после новых раскопок и находок снимались интересные фильмы, красочно передавая всё с экрана. Кроме того, постоянно показывались программы о разных великих постройках, что меня, как архитектора, крайне занимало. И вот, разглядывая сейчас витрины, видела большое отличие собранных тут артефактов от коллекции того же Британского музея.

Взять хотя бы отбитую со стен гробницы в Фивах великолепную роспись, одиннадцать фрагментов которой выставляются в Лондоне. Представляю, какая это была красота до того, как оголтелые, «дикие» археологи прошлого решили вывезти эту поразительную находку. Естественно, большая часть фресок была безвозвратно утеряна при попытках отодрать её от стены. Но кого это тогда волновало?

Роспись фиванской гробницы чиновника Небамона.

Кстати, именно этой красоте была посвящена передача, что я смотрела на историческом канале незадолго до поездки. Огромное наследие оказалось просто бездарно разграблено ушлыми дельцами, обогатив чьи-то музеи и частные коллекции.

Сейчас же я стояла напротив мумии с прекрасно сохранившимися зубами, но она как-то не впечатляла. Почему-то не получалось представить её жившим ранее человеком. Видевшееся казалось нелепой куклой, созданной сумасшедшим мастером.

Бóльший интерес вызвали разрисованные саркофаги. Красочно украшенные внутри и снаружи, они привлекали всеобщее внимание. Постояв перед ними какое-то время, я незаметно для себя оказалась перед местами поломанной статуей.

Внушительная двухметровая женщина, вырезанная из чёрного гранита, с головой львицы. Солнечный диск, что должен был венчать её, отбит, повреждены лицо и стопы, а довольно обширный кусок левой руки, держащей небольшой символ, который, как я помню, назывался «анкх», выломан.

Меня же привлёк сам камень. С разными вкраплениями он, казалось, немного искрил, стоило лишь изменить угол зрения. И, несмотря на цвет, виделся тёплым и манящим. Воспользовавшись тем, что никого в какой-то момент рядом не было и что на меня не обращали внимания, я украдкой дотронулась до гранитных коленей.

К удивлению, они действительно не были холодными. Несколько мгновений, пока мои пальцы касались их, я чувствовала притяжение. Да и статуя будто бы нагревалась. Но, как только отступила, ощущение пропало.

Уже отворачиваясь, чтобы продолжить прогулку по залу, заметила странное движение. Мне померещилось, что львиная богиня склонила голову набок, как если бы я её заинтересовала.

Далее стало происходить вообще нечто невообразимое. Изваяние протянуло ко мне свою целую руку и открыло рот в попытке что-то сказать.

Сердце заполошно забилось в груди, и я стала оглядываться вокруг, пытаясь понять, видит ли это кто-нибудь ещё. Но люди проходили мимо, не обращая внимания на шевелящуюся скульптуру.

– Скорее всего, я съела что-нибудь не то, – заявила сама себе, протирая прикрытые от избытка чувств глаза.

Но видение не прекратилось. Ожившая статуя всё ещё протягивала ко мне руку, а львиная челюсть двигалась в неслышной речи.

Наконец львино-женщина потянулась к «анкху» в своей сломанной левой руке и, взяв его, направила на меня. Я не видела, а скорее ощущала какое-то тепло, исходящее от знака. Меня влекло к изваянию, как магнитом. Хотелось опять прикоснуться к камню, ощутить исходящий от него неясный жар. Стало казаться, что гранитные ступни шевелятся, а одеяние богини идёт волнами от движения.

И вот, я вновь оказалась впритык к разделяющей нас преграде. При этом мне огромным усилием воли удалось заставить себя больше не прикасаться к статуе. Засверкавшие глаза на львиной морде какое-то время рассматривали с немым укором, а затем богиня резко поднялась с постамента и, нереально широко раскрыв пасть, наклонилась ко мне.

Она просто меня проглотила.