Черное Сердце

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

Согласно судебно-медицинской экспертизе, отпечатки, найденные в квартире Карен, совпадают с отпечатками, найденными в квартире Ребекки Харпер, так что можно с уверенностью предположить, что они принадлежат одному и тому же человеку. Конечно, это не доказывает ничего, кроме того факта, что Ребекка была в квартире Карен, в чем она уже призналась, и это не делает ее преступницей.

Все, что у нас есть, это предположения; косвенные улики, ничего конкретного. Этого достаточно, чтобы привлечь ее к ответственности, и это все, что меня сейчас волнует. Я не хочу, чтобы смерть ребенка была на моей совести. Черт возьми, я не хочу ничьей.

«Удушение», — я бросаю взгляд на Дэвиса, который только что повесил трубку после разговора с Виком Лейтоном и передает результаты Вика. «Как у ее собственной матери… и криминалисты нашли ДНК, босс», — теперь она оживлена, взволнована, — «на медведе. Такая же ДНК найдена в квартире Ребекки».

Я произношаю безмолвную молитву.

«Даже лучше, босс»… она купила его в магазине на Пикадилли. Ассистентка опознала ее. Она приходила на прошлой неделе, заказала специально сшитое платье с пейсли и все такое. О, и они нашли ее заточение… какое-то хранилище на Квинсуэй. Хардинг и Бейлис сейчас на пути туда».

«Хорошо, «говорю я, — скажи им, чтобы они отправили туда и криминалистов». Интересно, что они там найдут. Возможно, ее компьютер; на ее компьютере записан наш краткий обмен электронными письмами.

Дэвис заметно приободрился.

«Не считай своих цыплят до того, как они вылупятся, Дэвис. Мы не знаем, где она, помнишь?»

Я не хочу портить ей кайф, но я знаю по горькому опыту, что не стоит слишком волноваться, когда у тебя такой перерыв.

Некоторое время мы молчим. Начинается небольшой дождь, и звук дворников перемежается им.

«У нее там была довольно запутанная жизнь…» Дэвис, наконец, заговорив, говорит так, словно думала о том же, что и я, только на самом деле это не одно и то же, потому что она не спала с этим потенциальным убийцей.

Я могу только снова кивнуть. Мой мозг болит, как будто он поражен смертельной болезнью и медленно чернеет. Я знаю, что если я сейчас вернусь в участок, то мне придется признаться Вудсу во всем; мне придется объяснить то ужасное совпадение, что каким-то образом я познакомился с подозреваемым лично. Его первой заботой будет то, насколько серьезной опасности это подвергнет все дело, но моя первая забота и единственное, что сейчас имеет значение, — это чтобы Ребекке Харпер больше не пришлось убивать. И у меня есть идея.