Черный ангел Эльхайма

Глава четвертая

На миг Марори почудилось, что стены комнаты подались внутрь, а потом резко встали на свои места. Эрэлим тут же оказался рядом, скосил взгляд на орнаменты ее сигилы.

— Мы в ловушке? – предвидя его невысказанные слова, спросила Марори.

— Не торопись с выводами.

— Ты плохо врешь.

— Я и не стараюсь.

Наверное, они еще долго пикировались бессмысленными фразами, лишь бы избежать разговора о неприятном, но еще один взрыв умерил их пыл.

— Мы что, так и будем сидеть здесь и ждать, пока их всех перебьют?

— У персонала есть четкие инструкции на случай непредвиденной ситуации, и они следуют им согласно полученным указаниям. Большая часть работников уже успела эвакуироваться.

— Светлые, у вас тут что – академия или секретный режимный объект?

Марроу нашел секунду, чтобы удивиться.

— Ты даже такие слова знаешь, ну надо же.

— Смотрю боевики, - огрызнулась она.

Если бы только здесь были Потрошители. Кулгард наверняка бы потрепал ее по голове своей новенькой рукой, сказал, чтобы не дрейфила, а Даган дал шуточную затрещину. Ну а Крэйл обязательно бы попросил не путаться под ногами.

А сейчас она вместо того чтобы сделать хоть что-нибудь, сидит и пытается оправдать собственное бездействие своим «особенным положением».

— Я не знаю, как обстоят дела в Дра’Море, - прислушиваясь к шуму над их головами, заговорил Марроу, - но подозреваю, что тамошние жители тоже не просто махают мечами и читают книжечки о том, как бальзамировать порождений Хаоса. Просто Эльхайм, в отличие от твоих любимых проклятокровных, некоторые вещи делает открыто. Ну, ту их часть, которая не держится в секрете по понятным причинам.

В памяти Марори совершенно ясно вспылили слова Эашу о том, что и Дра’Мор, и Эльхайм готовят вовсе не студентов, а самых настоящих солдатов. Тогда инкуб отшутился, сказал, что просто хотел ее попугать, а она, не зная всей картины и одержимая собственными заботами, охотно ему поверили. После слов Марроу все понемногу становилось на свои места.

— Ты слышала? – Марроу потянулся за вторым пистолетом, насторожился.

— Ничего, как будто, - с сомнением ответила Марори, почти уверенная, что за попыткой собрать воедино все осколки мозаики запросто могла не обратить внимания на какой-то шум. На фоне недавнего грохота это было неудивительно.

Марроу встал около нее, прижал палец к губам.

Несколько длинных мгновений ничего не происходило, лишь где-то над их головами раздавался прерывистый звук сирены и приглушенное потрескивание. А потом Марори все-таки расслышала голос. Настолько далекий, что его запросто можно было принять за эхо их с Марроу грохочущих сердец. И все же голос звучал именно в комнате.

— Это что еще такое? – шепотом спросила Марори.

— Понятия не имею. Здесь только один вход, он же выход. Комната опечатана. Не крепость, конечно, но достаточно, чтобы ловить на горячем любопытных дра’морцев, пока те возятся с защитой.

Она не успела пожалеть о том, что в который раз осталась в опасной ситуации без оружия, как под кожей появился уже знакомый обжигающий зуд. В глазах полыхнуло алым, как будто в лицо плеснули кровью.

— Марроу, это снова происходит…

— Срань светлых! – К сказанному он прибавил еще пару крепких слов. – Нильфешни, просто дыши. Глубоко. Вдох – и выдох. – Он пытался показать пример, но в конец концов сбился с ритма и снова в сердцах выругался. – Подумай о чем-нибудь отвлеченном. Закрой глаза, постарайся расслабиться.

— Слышал бы ты себя со стороны. – Она вытолкнула воздух сквозь стиснутые зубы.

Красные и черные капли в орнаменте заныли, в тонких гранях кристаллов появились всполохи тлеющего внутри огня. Кровь прилила к коже, бешено понеслась по венам, застучалась в виски в такт скачущему галопом сердцу.

— Нильфешни, контролируй это!

«В прошлый раз ты сказал то же самое, и это все равно ничего не решило».

Она раздраженно отмахнулась от неловких попыток эрэлима как-то повлиять на ее метаморфозу. Внутри угнездилось непреодолимое желание оторвать ему руку за то, что думает, будто может вмешаться в процессы, которые не в состоянии осмыслить своим скудным умишком. Он – никчемный небеснорожденный, уродливый гнойник на теле мира, который вот-вот…

Марори очнулась, когда в уши врезался до боли знакомый голос.

«Марори, помоги мне!» - вопил он с надрывом, таким несвойственным его владельцу в реальной жизни.

— Ниваль! Светлые помогите, Ниваль! Я слышала его!

— О чем ты?

— Долго объяснять. – Марори ловко увернулась от очередной попытки Марроу схватить ее в охапку. – Убери от меня руки!

— Ты не видишь себя со стороны, нильфешни! Еще немного – и угробишь нас к такой-то матери.

Она широко с наслаждением оскалилась. На лице эрэлима мелькнула тень отвращения.

— Так беги, небеснорожденный, потому что я собираюсь нарушить правила ваших проклятых игр. Потому что где-то там или здесь, или Темные знает где, - она сделала широкий жест, - застрял мой друг. И ему нужна моя помощь. Тебе придется уйти с моего пути, Марроу. Или встань рядом и делай все, чтобы вытащить из беды одного очень хорошего парня.

— Проклятокровного, я так понимаю, - проворчал эрэлим, но желания спорить у него явно поубавилось. – Хорошо, нильфешни, твоя взяла. Только я все равно не понимаю, что именно ты собираешься делать.

Марори пожала плечами.

— Видимо то же, что умеют другие куклы Вандрика – сделаю Разрыв и вытащу Ниваля с изнанки мира, из Хаоса. Если он где-то и может быть – то только там. Мы оба его слышали, значит, где-то здесь Плетение достаточно тонкое.

— Ты сумасшедшая, - после секундной задержки сказал эрэлим – и с какой-то лихой, почти что придурковатой удалью, взвел курок револьвера. – Очень надеюсь, хотя бы один из нас понимает, что делает, и хорошо бы, чтобы этим знатоком была ты, потому что я уже точно ни фига не соображаю.

Такой Марроу заставлял проникнуться к нему симпатией.

— Только есть одна загвоздка – я понятия не имею, что нужно делать.

— Думаю, это существенно усложнит тебе задачу, нильфешни.

Что же это получается? Как в той глупой детской сказке: пойти туда – не знаю куда, принеси то – не знаю, что.

«Я должна уметь то, что умеют они».

Она мысленно покрутила пальцем у виска.

— Прежде, чем мы начнем, нильфешни, пообещай мне, что ни за что на свете не сунешь в Хаос даже полмизинца.

— Извини, эрэлим. Если будет нужно – я влезу туда вся.

«И может быть найду там подходящий полигон, чтобы вспыхнуть – и сгореть», - мысленно прибавила она, одновременно медленно двигаясь вдоль стеллажей с экспонатами. Скорее всего они и правда были подлинными, но малоценными безделушки из прошлого, хотя некоторые выглядели поистине солидно.

— Ниваль, - позвала она пустоту, надеясь, что догадка верна, и они с гастом действительно совсем рядом, просто стоят по разные стороны тонкой перегородки. – Покажи, где ты. Одна я не смогу.

Она прислушалась к тишине.

— Ну же, Ниваль, если ты продержался там так долго, не сдавайся сейчас. Просто дай мне какой-то знак. Я трусливая, но сообразительная простоскровка. – Последние слова встали комом в горле.

Ничего, только тишина, в которой – она это чувствовала каким-то непостижимым для себя образом – был Ниваль.

— Это бессмысленно, нильфешни.

— Пожалуйста, можешь помолчать? Или у тебя есть конструктивное предложение, как мне помочь?

Наверху снова громыхнуло. На этот раз так сильно, что у Марори заложило уши. Какое-то время она не слышала ничего, кроме раздражающего писка, пробирающего до самых костей, а потом сквозь него в сознание проник остервенелый вой.

— Не нравится мне это, - откуда-то с периферии сознания донесся голос эрэлима.

Она с легкостью вытравила его из головы, сосредоточилась на зове своего фэлфаэра, который - Марори ни капли в этом не сомневалась – как и Ниваль мечется за тонкой гранью, разделяющей реальность и Хаос, и ищет способ прорваться к своей хозяйке. Марори невольно улыбнулась, вспоминая, как остервенело Сатис сражался с ней плечом к плечу, как помогал вытаскивать едва живого Крэйла…

Вой повторился и на сей раз так отчетливо, что Марори почудилось, будто ее Порождение Хаоса стоит прямо перед ней: стоит лишь протянуть руку, нащупать тонкую, как пленка под яичной скорлупой, преграду – и она дотянутся до своего шакала.

Она не сразу поняла, что все это время шарит перед собой в абсолютной пустоте. Пальцы хватали лишь воздух, бесполезное ничто. Но что-то же там определенно должно быть!

«Давай, простокровка, соберись и покажи, что и стреноженные куклы Вандрика могут быть на что-то способны».

В дверь с силой удирали с обратной стороны.

— Твою мать! – Эрэлим взвел второй пистолет, встряхнулся, всем своим видом давая понять, что готов держать оборону до последнего патрона.

— Ты же говорил, что это место опечатано.

— Я сказал, что это место – ловушка для дра’морцев, нильфешни. Но я не говорил, что мало-мальски сильный адепт или Мстер Плетения будет долго с ней возиться. И предвидя твой вопрос – скорее всего с той стороны тот еще крепкий сукин сын. Возможно, одна из твоих сестричек. Честно говоря, сбился со счету…

Новый грохот перебил Марроу на полуслове.

Если так пойдет и дальше, то скоро их ждет веселая и вряд ли приятная встреча.

Отсутствие времени подстегивало действовать быстрее, наверняка.

«Я должна знать. Это заложено в моей голове, где-то внутри меня. Вандрик говорил, что я просто забыла. Но в памяти должно остаться хоть что-нибудь».

И хоть инстинкт самосохранения и здравый смысл настойчиво сигнализировали, что она ступает на опасную территорию, Марори сделала свой выбор.

Перед глазами, словно проматываемая в обратном направлении кинолента, мелькали фрагменты близкого прошлого: умирающий Крэйл, сошедший с ума Ним, первая встреча со своим «отражением», встреча с еще диким Сатисом, адова печать, Дра’Мор, фальшивое письмо, мать, которая месит тесто и потихоньку ворчит, что нерадивая младшая дочь опять едва все не загубила. Дальше, дальше, не останавливаться, не отвлекаться на теперь уже явные попытки выломать дверь.

Где-то там должно быть то самое прошлое, в котором она была Тринадцатой Вандрика Шаэдиса, и в котором делала что-то настолько ужасное, что с легкостью об этом забыла, едва появился повод. Нужно вернуть хотя бы часть той жизни, чтобы вместе с ней вернуть и утраченные навыки.

«Я говорил, что ты – идеальная?» - этот голос Марори узнала даже сквозь покрытые толстым слоем забвения стенки черного ящика, спрятанного так глубоко и надежно в ее сознании, что ей самой с трудом удалось его отыскать.

Вандрик. В тех самых «авиаторах» и в идеально скроенных по фигуре брюках и накрахмаленной рубашке, с небрежно закатанными до самого локтя рукавами. Странный орнамент струился по его мускулистой руке, словно вросший в кожу плотный шнурок, выпуклый... и шершавый. Именно шершавый, она точно знала, какой он наощупь.

«Стоило разрушить все, что мне было дорого, чтобы в итоге увидеть, как из праха воскреснут их голоса».

Воображение (или память?) живо дорисовали фон этим словам: просторную комнату в запредельно-высоком небоскребе, откуда она впервые смотрела, как закатное солнце разливает по горизонту кровь уходящего дня.

«Ты, - в ее воспоминаниях Вандрик взял ее лицо в ладони, словно лелеял самую большую ценность, - Танос и Крээли. Лучшее, что могло получится от такого союза».

Образы всколыхнулись, смазались. Марори едва не поддалась искушению пойти по их следам, пока те снова не замело забвением… но крик Ниваля, а вслед за ним несколько выстрелов, подействовали отрезвляюще.

Она все еще мало что понимала, но на этот раз реальность немного изменилось. В том месте, где только что, прямо переде ее носом, была лишь пустота, теперь виднелась перегородка между мирами - радужно-маслянистая, как будто разлитое по ткани мироздания горючее. Марори приложила ладонь к ней ладонь, надавила. Перегородка легко поддалась. Марори надавила еще, пока рука не погрузилась до локтя, затем разжала пальцы, позволяя им мягко и в то же время настойчиво вторгнуться в изнанку. Проделала то же самое со второй рукой, глубоко вздохнула, поднатужилась – и разорвала податливое Плетение. Легко и привычно. Потому что в той, забытой жизни, постоянно проворачивала такие фокусы.

Из открывшегося Разрыва повеяло запахом серы, пепла и отчаяния.

Но это была сущая ерунда, потому на той стороне стоял Сатис, а рядом с ним, опираясь на что-то сильно напоминающее плохо обглоданную кость какой-то крупной твари, - Ниваль. Хотя точнее было бы сказать, что гаст пытался делать вид, что стоит самостоятельно.

Он так страшно исхудал и осунулся, что в самом деле стал похож на бледную призрачную тень, от предков которой брали свое начало представители этой расы.

— Ниваль…

Гаст поднял голову, но та снова тяжело упала ему на грудь.

Повинуясь ее мысленному приказу, Сатис приподнял его и поднес к самому краю Разрыва. Марори думала, что не сможет в одиночку втащить его на свою сторону, но Ниваль почти ничего не весил, и она легко затащила его в комнату.

— Нильфешни, мне нужна твоя помощь! – перекрикивая шум выстрелов и непонятного то ли шипения, то ли приглушенного свиста, потребовал эрэлим.

Марори усадила Ниваля на пол, хотя он тут же грузно, с оханьем, завалился на бок.

— Сатис, ну же, - Марори протянула руку своему Порождению. Грудь сдавило от ноющей тоски. Стоило увидеть его там, оскаленного и взъерошенного, как она поняла – сейчас или никогда. – Я знаю, что это тяжело, что здесь что-то… не так для тебя. Но мы сможем. Вместе. Иди ко мне.

Порождение оскалилось, обнажило клыки и окровавленные десны. Его взгляд пылал той самой злобой, которую Марори запомнила со дня их первой - решающей для обоих встречи. И в то же время она чувствовала, что невидимая связь все еще делает их одним целым, неделимым.

— Ты мне нужен, Сатис. Ты мой напарник, сила, без которой мне не выжить.

Он склонил голову набок, навострил уши.

— Просто доверься мне. – Она протянула руку сквозь разрыв, поморщилась от обжигающего, красного от песка ветра, который царапал кожу, словно терка. – Ты мой, Сатис, - словно заклинание повторила слова, месяц назад навеки скрепившие их союз. – Мой.

Порождение подошло к Разрыву, настороженно обнюхало ее ладонь.

— Это все еще я, Сатис. Ну же.

Воздух в комнате задрожал, подернулся золотом. Марори скосила взгляд – Марроу медленно отходил к ней, одной рукой поддерживая упругий защитный барьер, а из пистолета во второй отстреливаясь от размытых, похожих на кляксы пятен, которые одна за другой просачивались сквозь рваную дыры в самом центре двери.

— Не знаю, что ты там делаешь, нильфешни, но надеюсь, нам это поможет, - сквозь зубы прошипел эрэлим.

Она рискнула притронуться к израненной морде Сатиса: на ней было так много свежих шрамов, что наивная попытка их пересчитать хотя бы примерно отозвалась нощей болью под ребрами. Что же с ними произошло?

«Я привел человека к тебе», - прозвучал в ее голове глухой рык.

«А теперь приведи себя», - так же мысленно ответила она, ни на секунду не прекращая визуальный контакт.

«Это сделает меня слабым».

«Зато мы будем вместе».

Он все равно медлил. Достаточно долго, чтобы Марори начала сомневаться в их связи.

Сатис встряхнулся, заскулил, скорее с досады, чем от слабости – и одним пружинистым рывком выскользнул из плена Хаоса… Чтобы встать рядом с ней огромным поджарым псом с отчетливо выступающим хребтом под туго натянутой лоснящейся черной кожей. Даже в такой трансформации он был достаточно крупным, чтобы провезти Марори на собственной спине. Его глубоко посаженые глаза мерцали всеми оттенками кошмаров, которые только может испытать человек. Но глядя в них, Марори знала, что каждый таящийся в них кошмар отныне и навсегда будет предназначен только ее врагам.

— Гончая кошмаров, - пробормотала она.

«Я – твой. И я буду с тобой до конца».

Марори с облегчением выдохнула, погладила его по морде.

— А, проклятье! – вскрикнул Марроу.

Он завалился на спину. Золотистый барьер вздрогнул и распался множеством осколков. Марори успела заметить, что черных бесформенных существ неожиданно стало так много, что от них потемнело вокруг. И одна тварь как раз грохнулась на грудь Марроу, норовя вонзить в глаза эрэлима длинные щупальца.

«Сатис, взять его».

Порождение обнажило клыки с какой-то почти по-человечески злой ухмылкой – и ринулось к противнику. Сатису потребовалось одно мгновение, чтобы схватить черную тварь и перекусить надвое ее бесформенное тело. Марроу вскочил на ноги. Долю секунды они с Порождением оценивали друг друга откровенно враждебными взглядами, а потом Сатис облизнулся и с воем бросился в самую гущу черных тварей. Марроу хмыкнул и ринулся следом.

Марори досталась роль стража при Нивале, потому что гаст был так плох, что наверняка не пережил бы и одного нападения. Она присела рядом- напряженная, готовая оборонять его даже голыми руками. Выглядел Ниваль паршиво: из взлохмаченных волос выглядывал край ободранного уха, пальцы на одной руке торчали в стороны, словно спицы сломанного веера.

— Ну и видок… у тебя… Марори, - прошептал он.

— На себя бы посмотрел, умник, - дрожащим от непролитых слез голосом беззлобно поддела она.

— Мар, послушай, ты должна знать…

На нее со всего размаху налетела черная тварь. Марори инстинктивно успела согнуться, закрыть собой Ниваля, и основной удар пришелся в плечо. Она взвыла от боли, стоило щупальцам вонзиться в кожу. Марори попыталась стряхнуть тварь, но Сатис успел раньше: вцепился зубами в скользкую плоть, остервенело потащил «кляксу» прочь.

— Марори, послушай… - не унимался Ниваль. Вот уж кто никогда не отличался болтливостью, а теперь – вон, прорвало. – В Хаосе… там…

Боль в том месте, где кожи коснулось щупальце, нарастала с каждой минутой. И самое ужасное – плечо, а следом и вся рука, стремительно немели. В кончиках пальцев появился неприятный колючий холодок. Марори несколько раз сжала пальцы в кулак, но это мало помогло.

Будь оно все неладно!

«Я же нильфешни, я чувствую Плетение. Я могу…»

От одной этой мысли кристаллы в ее сигиле снова наполнились тусклыми пульсирующими всполохами. Кровь ударила в виски, по венам будто пустили жидкий огонь.

— Мар… - На лице едва живого гаста отразилось недоумение. – Ты же…

«Я же просто сейчас сожгу вас всех», - мысленно закончила она за него.

Жар под кожей все нарастал, просачивался наружу искрящимся красным туманом. Мысли стали вязкими, путанными. Реальность растеклась и потеряла четкие контуры. Марори видела потерявших очертания тварей, которые скопом бросились на Сатиса, и которые тот без труда стряхнул. Видела, как Марроу расстреливает новую волну лезущих в дыру «клякс». Словно в кино в режиме замедленного воспроизведения заметила ползущую к ней тушу с парой хищно занесенных щупалец. Воспоминание о причиненной ими боли отозвалось приступом плохо контролируемой ярости.

Они должны умереть.

Она ДОЛЖНА их уничтожить. Превратить в пепел, в ничто.

Сквозь мутную пелену Марори увидела окровавленную морду Сатиса с дымящимся куском плоти в зубах. Порождение чуть склонило голову на бок, ткнулось носом ей в плечо.

— Ты себя угробить хочешь?! – Марроу рухнул рядом на колени. Лицо перепачкано, на шее невооруженным взглядом видны отметины от укусов «клякс», руки по локоть в крови, как будто эрэлиму пришлось разделываться с врагами в рукопашную. – Ты не должна отпускать на свободу то, что сидит в тебе, пока не научишься его подчинять.

— Но я же ничего не сделала.

Она осеклась, когда Марроу отодвинулся ровно настолько, чтобы она увидела свидетельства своего заблуждения. От количества разорванных в клочья бесформенных и дымящихся тел по спине побежал холодок.

— Беда с тобой, нильфешни. – Эрэлим сокрушенно поджал губы, а потом с вымученной улыбкой погладил ее по щеке, осторожно, едва касаясь кожи, тронул большим пальцем уголок губ. – Никогда больше так не делай, Марори. Договорились? Чего бы ты ни вбила в свою не слишком умную голову, твоя смерть не доставит мне радости.

Она отпрянула, не вполне понимая, что вызывает большее недоумение: ее очередное «выпадение» из реальности или внезапная, так похожая на искреннюю, забота эрэлима.

— Его нужно отнести к медикам, пока не окочурился.

Ниваль в самом деле подозрительно затих. Марроу поднял ему веко, всмотрелся в зрачок.

— Твоя… тварь сможет понести гаста? Возможно там, - он указал пальцем вверх, - еще не все закончилось, и мои руки должны быть свободными.

— Сатис – не тварь.

Они с Марроу уложили Ниваля на спину пса. Эрэлим несколько раз невольно зацепил Сатиса рукой, и тот недвусмысленно рыкнул в его сторону.

— Сделаешь так еще раз – и мой фэлфаэр перекусит тебя, словно спичку, - просто предупредила Марори.

— Надеюсь, когда все закончится, твое… существо вернется в то место, что его породило. Потому что у меня, честно говоря, задница сжимается в кулак от такой компании.

Марори подумала, что будь на его месте Эашу или Даган, фраза прозвучала бы куда колоритнее и грубее, и эта мысль немного ее взбодрила.

— В таком случае очень советую тебе привыкнуть к Сатису. Ну или приучить свою задницу не хныкать, когда рядом большая собачка. Потому что теперь он будет со мной всегда.

— В смысле, вот в таком обличии?

Она безразлично передернула плечами.

— Представляю, как обрадуется Флоранция, - себе под нос пробормотал Марроу и первым шагнул к двери.

— Учитывая происходящее вокруг, порадуется, что у нее в арсенале появится еще две пары надежных лап и два ряда крепких зубов, - не смогла промолчать Марори.

В коридорах было пустынно и тихо. Основная часть ламп превратилась в стеклянное крошево, а те, что уцелели, потрескивали и время от времени загорались, плохо, но все же освещая коридор. Не считая этого, ничто не указывало на следы вторжения, и вопреки опасениям Марроу, они благополучно поднялись до самого главного зала.

И вот здесь картина разительно менялась. Складывалось впечатление, что весь этаж перевернули вверх дном и хорошенько встряхнули. Вся мебель, кроме той, что была закреплена, беспорядочно валялась где придется. Взрывы спровоцировали сразу несколько пожаров, а те, в свою очередь, привели в действие систему пожаротушения. Вода хлестала из-под потолка ледяными потоками прямо на головы, и даже Сатис изредка недовольно рычал.

Примерно в центре зала зияла огромная дыра. Края провала уходили в непроглядную черноту, где-то в недрах которой раздавалось глухое бульканье. Эрэлим жестом приказал Марори остановится, а сам, приготовив оба револьвера, подошел к краю.

— Не нравится мне это, - сказал он и заторопился прочь. – Пойдем, нильфешни, если кто-то и будет разгребать эту дрянь, то точно не мы.

Пока они, лавируя между нагромождениями обломков и шипящими в лужах оборванными электрическими кабелями, шли к выходу, Марори успела заметить, что нигде нет ничего и близко похожего на следы борьбы. Ни крови, ни – хвала Светлым и Темным – трупов работников комплекса. Не было видно ни «клякс», ни других тварей Хаоса.

— Может быть кто-то просто забыл выключить микроволновку или случайно опрокинул чью-то ДНК? – попыталась пошутить она, чтобы взбодриться.

— Ага, наверное, вот он.

Марроу остановился около раздвижных дверей, между створками которых навзничь лежало раздавленное в районе грудной клетки тело. Марроу воспользовался железной трубой, которую подобрал с пола, и разомкнул двери. Затем перевернул тело, хмуро осмотрел ничем не примечательное лицо, откинул полы халата и наспех обыскал мертвеца. Немного подумал и одну за другой осмотрел ладони мужчины.

— Это не работник комплекса, - озвучил он вывод и поднял руку мертвеца так, чтобы Марори увидела и ладонь, и вырезанный на ней преобразовательный круг.

— Знаешь, что это такое, нильфешни?

Она знала. Потому что уже видела похожий круг раньше.

— Это преобразовательный круг материалиста?

Эрэлим кивнул и задрал покойнику рукав. Кожа до локтя была покрыта тонким орнаментом. Он охватывал все предплечье и в конце концов складывался в какой-то упорядоченный рисунок.

— А вот это, нильфешни, сигмирование. – Марроу с отвращением отбросил руку, поднялся.

— Я уже видела одного дознавателя, который использовал Плетение и Материю в обход запретов, - отозвалась она. – И тот человек определенно не пылал желанием облегчить мне жизнь.

— Теперь главный вопрос, моя сообразительная клыкастая подопечная. Ответишь правильно – свожу тебя в кино. Какого хрена тут делает дознаватель?

— Он пришел за мной, - без тени сомнения ответила она.