Черный дембель. Часть 2

Глава 18

В воскресенье утром я вновь бежал к пятнадцатой школе вместе с Кириллом и Леной Котовой. Дождь закончился ещё вчера вечером. Но тяжёлые тучи всё ещё нависали над городом. Пар изо рта сегодня не шёл, не припекало и солнце. Из крон деревьев доносились тревожное птичье чириканье. В лужах под ногами мелькала пожелтевшая и опавшая с деревьев листва.

После вчерашнего разговора с Ельцовой я сменил планы на воскресенье. Изначально планировал, что съезжу в посёлок, проведаю сегодня родителей. Но передумал. Днём Артурчик и Кирилл ушли к своим подружкам в женский корпус. А ко мне вновь явилась Котова. Вот тогда я и попросил Лену, чтобы она организовал мне сегодня разговор со своим старшим братом.

Котова меня порадовала: не набросилась с расспросами, как на её месте поступили бы другие девчонки. Она кивнула головой и лишь уточнила, где и в какое время мы встретимся с Олегом. Затем мы с ней прогулялись до таксофона (не побеспокоили бабу Любу). Лена позвонила на вахту общежития, где проживал её старший брат. Нам повезло: лейтенант Котов отсыпался после ночного дежурства.

Встречу Олегу я назначил в молодёжном кафе «Солнышко» около медицинского училища. Оно располагалось неподалёку от общежития, где проживал пока холостой Котов — я смутно припомнил, что бывал в том кафе пару раз в прошлой жизни. До кафе мы с Леной добрались на трамвае (уже во второй половине дня). Пока мы ехали, вновь пошёл дождь: мелкий, моросящий.

Олега Котова мы заметили, когда шагали от трамвайной остановки. Котов ждал нас на улице: прятался от дождя под жёлто-зелёной кроной тополя, неподалёку от входа в «Солнышко». Выглядел он не выспавшимся, серьёзным и слегка раздражённым. Олег хмурил брови, следил за нашим приближением. Прятал подбородок за коричневым вельветовым воротником короткой демисезонной куртки.

Я протянул Котову руку — тот пожал её, буркнул: «Привет». Но сестре он улыбнулся. Я снова отметил, что Олег и Лена внешне походили друг на друга. Будь они одного пола, Олега от Лены отличала бы только горбинка на носу, да родинка на подбородке. Я жестом пригласил Котовых в кафе. Первый поднялся по ступеням и приоткрыл дверь — пропустил Лену в пропахшее общепитом помещение.

Сообщил Котовым, что «угощаю». Мы купили по молочному коктейлю, Лена взяла мороженое с клубничным сиропом. А мы с Олегом подошли к выбору еды серьёзно: взяли по две сосиски в тесте, и по четыре пончика (аппетитных на вид, хотя я смутно припомнил о том, что в советские времена пончики жарили едва ли не на машинном масле — так утверждали авторы статей в интернете).

Мы уселись за не протёртый квадратный стол. Котов наклонился, надул щёки и резко выдохнул — сдул со столешницы на пол крошки. Лена покачала головой — брат ответил ей озорной усмешкой. Мы расставили на теперь уже относительно чистом столе стаканы и тарелки. Сняли пробу с коктейлей. «Вкуснотища!» — заявила Лена и ковырнула ложкой мороженое.

Олег перевёл взгляд с румяных пончиков на меня, чуть склонил набок голову.

— Чего ты от меня хочешь, Чернов? — спросил он.

Мне показалось, что в моём присутствии Олег чувствовал себя неуютно, словно его смущал мой рост, вес и репутация боксёра-чемпиона, о которой ему наверняка уже напела сестра.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал я.

Котов махнул ресницами — такими же длинными и густыми, как и у его сестры. Сквозняк донёс до меня запах его одеколона. «Не „Шипр“, — отметил я, — но что-то из той же бочки».

— Что у тебя случилось? — поинтересовался Олег.

Его рука потянулась к выпечке, но замерла на полпути. Котов постучал по столешнице пальцем. Он словно гадал: за какую услугу я платил ему сосисками в тесте и пончиками.

— Ты ресторан «Московский» знаешь? — спросил я.

Олег кивнул.

— Конечно.

Он бросил виноватый взгляд на сестру. И всё же не удержался: сцапал с тарелки горячий пончик. Посмотрел на меня — настороженно, точно готовился защитить свою добычу.

— Через неделю, в ночь с субботы на воскресенье, его ограбят, — сообщил я.

Я озвучил Олегу Котову заранее заготовленную речь. Относительно правдивую. Сообщил ему о том, что у меня есть знакомый, свернувший в молодости на «кривую дорожку» (свой прошлый жизненный путь я не считал «прямым»: уважаемым бизнесменом я стал далеко не сразу). Признался Олегу, что тот «знакомый» узнал о готовившемся нападении на ресторан «Московский» и предупредил меня — по старой дружбе.

Поведал лейтенанту милиции, что налётчиков будет четверо — вооружены они будут ножами и обрезом двуствольного охотничьего ружья. Сказал Котову: преступники рассчитывали, что застанут ночью в ресторане лишь уставший персонал — не гостей. Сообщил: я вчера узнал, что в субботу десятого ноября в «Московском» состоится банкет по случаю дня рождения жены директора Центральной продовольственной базы.

— Они ворвутся в зал, — сказал я, — а там будет полно пьяного народу.

Посмотрел Олегу в глаза, продолжил:

— И каждый второй из субботних гостей «Московского» — большой начальник.

Снова выдержал паузу.

— Как гости ресторана отреагируют на нападение? — сказал я. — И как поведут себя налётчики?

Пожал плечами и предположил:

— Выстрел дробью в толпу натворит много бед.

Котов прожевал пончик. Он пристально смотрел мне в глаза, будто считывал мои эмоции, а то и читал мои мысли. Похожие глаза следили за мной и с другой стороны стола. Лена замерла с ложкой в руке. За время моего рассказа она не прикоснулась ни к мороженому, ни к коктейлю. Котовы меня не перебивали. Но если Лена слушала меня едва ли не испуганно. То её старший брат — поглядывал на меня недоверчиво.

— Скажи своёму другу, — произнёс Олег, — пусть напишет заявление в милицию. Там разберутся.

Я покачал головой.

— Не вариант. Он в милицию не пойдёт. Стучать на своих он не будет.

Котов ухмыльнулся.

— Но тебе же он… настучал.

Олег взял с тарелки сосиску в тесте.

Я взмахнул пончиком и повторил:

— Он меня предупредил. По старой дружбе. Это другое.

Олег снова хмыкнул. Он откинулся на спинку скрипучего стула, указал на меня упакованной в румяную булку сосиской. Я видел: Котов уже не скрывал недоверие.

— Зачем он тебя предупредил? — сказал Олег. — Почему тебя? Какой в этом смысл? Ты же не работаешь в «Московском».

Я кивнул.

— Не работаю.

Посмотрел на пончик в своей руке — показал собеседнику, что раздумывал над ответом. Стрельнул взглядом в Лену Котову (та прислушивалась к нашему разговору).

Вздохнул и нехотя сообщил:

— Я сплю с официанткой из этого ресторана. Мой друг об этом знает. Потому он и связался со мной: предупредил, чтобы моя любовница в субботу не вышла на работу.

Справа от меня звякнула упавшая на столешницу ложка. Краем глаза я заметил, как пошатнулась Лена. Но я не повернулся к Котовой — пристально смотрел на её брата. А вот Олег взглянул на свою сестру. Его взгляд походил на восклицание: «А я же тебе говорил!» Я увидел на лице Котова улыбку — мои слова Олега явно порадовали. Я съел пончик, пока брат и сестра обменивались взглядами. Признал его вполне съедобным и даже вкусным.

Котов вновь обо мне вспомнил.

— Тогда ты, Чернов, напиши заявление, — предложил он. — Изложи там всё то, что только что рассказал нам…

— Не вариант, — сказал я.

Покачал головой.

— Почему? — спросил Олег.

Он развёл руками — уронил на пол кусок булки, но не заметил этого. За его спиной на оконном стекле то и дело появлялись оставленные дождевыми каплями мокрые полосы.

— Мне не поверят, — сказал я. — Если не сообщу, как получил информацию о подготовке ограбления. А у моего приятеля возникнут большие проблемы, если я сошлюсь на его слова.

Я смотрел на Котова. Видел, как за его спиной дождь заштриховывал окна. Не поворачивал лицо к Лене, хотя и чувствовал на себе её пристальный взгляд.

— Чего ты от меня хочешь, Чернов? — снова спросил Олег.

— Мне нужна твоя помощь, — повторил я. — Ты милиционер, Котов. Офицер. Как я понял со слов Лены, ты из патрульно-постовой службы. Имеешь доступ к оружию.

Олег сощурил глаза.

— И что с того? — спросил он.

Котов сделал глоток коктейля. Он не моргал, смотрел на меня.

— В субботу я буду в «Московском», — сообщил я. — Хочу, чтобы ты, Олег, пошёл туда вместе со мной. С оружием. Не в качестве милиционера или телохранителя. А под видом моего друга.

Котов не согласился на моё предложение.

Но он и не отказал.

Олег сказал, что подумает и известит меня о своём решении до пятницы.

На обратном пути мы с Леной почти не разговаривали. Думали: каждый о своём. Котова заговорила со мной, когда мы уже шли от трамвайной остановки к общежитиям.

— Сергей, а если мой брат откажется, — сказала она, — ты всё равно туда пойдёшь?

Я кивнул.

— Разумеется.

— Один?

— Надеюсь, что нет.

— С Кириллом? — спросила Котова.

— Наверное.

Лена помолчала, словно обдумывала мои слова. Она прошла по луже, будто не заметила её. На носке её ботинка желтел тополиный лист. Лена топнула ногой — стряхнула его. Снова посмотрела мне в лицо.

— Та официантка из «Московского», — сказала Котова, — это и есть твоя невеста?

Я ступал по усыпанному мокрой листвой тротуару, прятал руки в карманах плаща. Отметил, что на обратном пути Лена не держала меня под руку. Хотя она и шагала со мной плечо к плечу.

— Нет, — сказал я. — На ней я не женюсь. И она об этом знает.

Котова взмахнула ресницами.

— Но ведь ты говорил, что она… твоя любовница.

Последнее слово Лена произнесла едва слышно. Не глядя на меня. Звуки её слов почти утонули в шуршании наших шагов, в птичьем щебете и в шелесте древесной листвы.

— Любовница, — подтвердил я. — Но моей женой она никогда не станет.

Котова смотрела себе под ноги. Дождь закончился. Но ветер то и дело покачивал украшенные осенней листвой ветви деревьев, стряхивал нам на головы большие холодные капли.

По пути мы не раз встречали знакомых студентов. Я кивал девчонкам, пожимал руки парням — Котова никого не замечала. Лена вновь заговорила, когда мы дошли до поворота к корпусам общежитий.

— Сергей, ты её любишь? — спросила она. — Эту… свою официантку.

Я покачал головой и ответил:

— Нет, не люблю. Я не влюбляюсь в женщин, и уже говорил тебе об этом. Забыла?

Лена дёрнула плечом.

— Помню, — сказала она. — Но ведь ты говорил, что вы с ней…

Котова замолчала — я заметил, как покраснели её скулы, словно от мороза.

— Да, мы с ней спим, — сказал я. — Но к любви это обстоятельство никакого отношения не имеет.

Лена вздохнула — будто очень устала.

Вскоре она свернула к «женскому» корпусу общежития, а я зашагал к «мужской» общаге.

Вечером Котова в мою комнату не явилась.

Но в понедельник утром Лена вновь отправилась вместе со мной и с моим младшим братом на пробежку. На большой перемене она снова сидела вместе со мной на лавке под каштаном — ела купленные мной коржики. Шла вместе со мной к общежитию. А вечером Котова вновь завалилась на мою кровать. Рассказывала о том, что Торопова и Артурчик сегодня поскандалили и тут же помирились; сообщила, что Света Миккоева после занятий в институте побежала в больницу к Барсику.

Олег Котов не затянул с ответом.

Во вторник в институте Лена мне сказала, что её брат «согласен».

Седьмого ноября я вновь прошёлся по украшенному красными флагами и баннерами проспекту Мира в составе колонны кафедры факультета экономики и организации машиностроительной промышленности. Первокурсники шагали в хвосте колонны, которая замыкала шествие студентов Новосоветского механико-машиностроительного института. Как и в прошлой жизни, я вместе со своим младшим братом нёс транспарант с надписью «Да здравствует марксизм-ленинизм!» Вот только теперь во время шествия я видел перед собой не затылок Коли Барсова, а коричневые локоны Лены Котовой.

Вечером события прошлой жизни повторились лишь отчасти. Я снова пил пиво (на этот раз разливное, а не бутылочное). Но не вместе с младшим братом и с Артурчиком, как «тогда». Кирилл и Прохоров ушли праздновать День Великой Октябрьской социалистической революции к своим подружкам (Торопова и Рауде соблюдали «вооружённый нейтралитет»). А я провёл вечер в компании с Котовой, с Мраморовым, с Красильниковым и с их сожителем шахматистом. Мы сидели за столом в комнате четверокурсников, пили пиво (наливали его в кружки из эмалированного бидончика), ели сушёную воблу, пели под гитару и травили ретро-анекдоты.

Восьмое ноября тоже был выходным днём. В этот день мы с Кириллом всё же съездили в посёлок, проведали родителей. Киру эта поездка была в тягость. Но он всё же согласился со мной, что «показать себя предкам» необходимо. К тому же, он не беспочвенно надеялся, что разживётся у отца деньгами. Встречи с Ингой быстро истощали его финансы, источником которых служила лишь стипендия (уже вторую неделю Кирилл питался в столовой за мой счёт). Поэтому он безропотно проследовал вслед за мной на трамвайную остановку сразу же после завтрака. И до вечера изображал перед родителями любящего и послушного сына.

В общагу мы с Киром вернулись затемно. Артурчик нас уже ждал в комнате. А в холодильнике мы обнаружили бутылки с пивом. Прохоров тоже сегодня ездил домой. Но сбежал из «этого дурдома» сразу же, как только получил от родителя деньги «на жизнь». От меня и от Кира Артур не скрывал, что недолюбливал новую жену своего отца и не питал особо тёплых чувств к сводным братьям. Но признался: отец от него этой любви и не требовал — напоминал ему, что он взрослый и самостоятельный. Вечером парни не пошли к своим подружкам. Потому что я рассказал им ту же историю, которую в воскресенье озвучил Олегу Котову.

Я стоял посреди комнаты; говорил негромко, но чётко и уверенно. Смотрел то на серьёзное лицо своего младшего брата (Кирилл не сводил с меня глаз, покусывал нижнюю губу), то рассматривал Артурчика (Прохоров потирал пальцем усы, разминал в руке неприкуренную сигарету). Котову я о своём возвращении из посёлка не известил: она меня об этом не просила. Да я и не хотел, чтобы Лена во второй раз слушала мой рассказ о грядущем нападении на ресторан «Московский» и о моём загадочном всезнающем друге (под которым я подразумевал самого себя). Потому что допускал: два варианта моего рассказа могли не совпасть в деталях (всё же я не читал их по бумажке).

— … Никто не гарантирует, что меня не обманули, — говорил я. — И что никакое ограбление не случится.

Выдержал паузу.

Кирилл и Артур переглянулись.

Я усмехнулся и сообщил:

— На такой вариант событий я очень надеюсь. Вот только я в него не верю.

— Чёрный, так может, бате моему об этом расскажем? — предложил Артурчик. — Он со всем разберётся.

Прохоров взмахнул сигаретой, будто волшебной палочкой.

Кирилл кивнул — поддержал предложение приятеля.

— И твой отец, и милиция потребуют от меня хоть каких-то доказательств, — сказал я. — И это правильно, это логично.

Развёл руками.

— Вот только у меня никаких доказательств нет. И имя приятеля, от которого получил информацию, я им не назову.

— Почему не назовёшь? — спросил Кир.

Он пошевелился, скрипнул стулом.

— В таком случае я подвергну его жизнь опасности. Да и не факт, что он не откажется от своих слов. Заявит, что знать ничего не знает о подготовке ограбления. В милиции нам не поверят. Но непременно сделают виноватыми, если налёт на «Московский» всё же состоится. Переведут на нас стрелки: объявят соучастниками преступления.

Кирилл спросил:

— И что мы сделаем?

Он снова закусил губу.

— Мы можем просто забыть об этом предупреждении, — сказал я. — Будто его и не было. Светочку, разумеется, я в субботу на работу не пущу: придумаю повод, чтобы она осталась дома. А в ресторан вечером ворвутся вооружённые бандиты. Или не ворвутся — кто его знает. Но нас с вами ведь это не касается, не так ли?

Артурчик кивнул.

Кир покачал головой.

— Так нельзя, — сказал он.

Мой младший брат нахмурился, распрямил спину.

Я улыбнулся.

Прохоров покосился на Кирилла, вздохнул.

— Есть и другой вариант, — сообщил я. — Мы воспользуемся полученной информацией и предотвратим ограбление. Явимся в ресторан, дождёмся появления преступников и дадим им отпор. Нас они врасплох не застанут. Не скажу вам, что будет просто. Но и ничего невыполнимого я в этом плане не вижу. К тому же, с нами будет вооружённый Котов. Справимся.

Артурчик сощурился.

— А как мы попадём в «Московский»? — спросил он. — Сомневаюсь, что нас туда вот так просто пустят.

Я поднял руки и сообщил:

— А вот это не проблема, парни. В ресторан мы попадём, не сомневайтесь. Есть у меня на этот случай план.

За спиной Кирилла и Артура от порыва ветра задрожало оконное стекло.

Но парни не обернулись — они пристально смотрели мне в лицо.

— Что ты придумал, Серый? — спросил Кирилл. — Рассказывай.