Черный диггер

Шурик хотел пойти сначала на свалку и посмотреть, что там есть. Он каждый день ходил на свалку. Его даже ихние не гоняли. Правда, прогоняли иногда, если брал что-то прямо перед ними, но редко, а так разрешали. А там классно. Можно много всяких штук" найти. Шурик очень любил интересные штуки. У него их было много. И самое главное - за них не надо платить деньги. Шурик видел, такие продавались на рынке и в магазинах, а на свалке они были бесплатные. И поесть там тоже можно найти. Шурик один раз нашел целый ящик рыбных консервов, банок десять, наверное. Он их два дня ел. Правда, у него потом заболел живот и был понос, но еда была очень вкусная. Он очень любил консервы.

А потом Шурик решил, что не пойдет на свалку, а пойдет на вокзал. Все равно ему еще заходить к Боте с Верой, а они там рядом живут. Он скажет им, что велел Профессор, а потом пойдет посмотрит, нет ли новых штук. Может, приезжала машина с мусором, тогда будет много интересного.

И еще Шурик хотел увидеть Клару. Этого ему хотелось даже больше, чем остального. У него были деньги, которые дал Профессор, и он мог купить ей что-нибудь в подарок. Очень хорошо, когда у тебя есть деньги. Тогда ты можешь делать подарки. Шурик любил делать подарки. Только у него редко было столько денег, чтобы купить подарок. Обычно их хватало, только чтобы покушать. А иногда и их не было. Тогда он ел то, что находил. Или не ел ничего, но это редко. Не каждый день. Вот когда-нибудь у него будет много-много денег, и он сможет делать подарки всем хорошим людям, которые ему нравятся. Это Кларе, конечно, он ее любит. И Профессору, он его любит тоже, только не так, как Клару. И Сереже, который пришел с Профессором. Он Шурику понравился. Кажется, он тоже хороший человек.

Вот так Шурик пришел на вокзал и начал искать Клару. Только ее нигде не было. Под лестницей, где она стояла и пела, было пусто. Шурик подумал, что она пошла на рынок купить покушать, и пошел туда тоже. Он обошел все ряды и нигде не увидел Клару. Тогда он подумал, что они разминулись, и вернулся назад, к лестнице. Но там все равно никого не было.

Шурик решил пойти на перрон к девочкам, которые продают журналы, Алене и Вале. Они не из "вокзальных", они жили дома, но они дружили с Кларой. Может, она пошла к ним поразговаривать. И он тоже пошел туда, а по дороге вспомнил, что ему нужно узнать у "вокзальных" для Профессора, как дела. И тут Шурик подумал, что никого из них не видел. А он уже обошел весь вокзал и ходил на рынок, и нигде никого не было. Он не видел Веры перед вокзалом и старика Алмазова, который всегда сидел у входа на рынок. Шурик не видел Депутата в зале ожидания, а он .редко выходил оттуда, говорил, что на улице мерзнет. Он всегда разговаривал про политику или с кем-то, или сам с собой, если никого рядом не было. Поэтому его прозвали Депутатом. Депутаты всегда разговаривают про политику, Шурик знал это. К ним на станцию приезжал один депутат выступать, и Шурик ходил смотреть. Тот депутат говорил так же долго и непонятно, как и их, и даже руками так же махал. Шурику стало скучно, и он ушел. И Марусейчика Шурик не видел. А он должен был быть. Он всегда старался обыскать ящики для мусора перед Шуриком. И ругался, когда не успевал. А ругался Марусейчик очень смешно, так то-оненько-то-оненько. И слова у него, как у маленьких, были смешные. Матные слова он тоже знал, но редко ими ругался, а когда ругался, то получалось еще смешнее.

Где же они все? Куда делись? Может, он кого-то пропустил и не заметил, но остальные-то должны быть. Нужно пойти спросить у девочек про Клару и поискать Матроса. Он должен быть на складах с Ботей. Пусть они ему скажут, где все.

- Шурик! Шурик, ты куда?

Его позвали тихонько, он оглянулся. Возле скамеек, занятых людьми, стояла тетя Рая с сумкой. Тетя Рая продавала все, что находила в лесу: цветы, грибы, ягоды, травки. Она лечила "вокзальных". И Шурику она давала листики, он их заваривал, когда у него был кашель. Поэтому он очень обрадовался, когда увидел тетю Раю, и побежал к ней.

- Здравствуйте, тетя Рая.

А она посмотрела по сторонам и сказала, чтобы он говорил тише и "не привлекал внимания". Шурик начал говорить тише, чтобы "не привлекать внимания", и спросил тетю Раю, не видела ли она Клару и где все. А тетя Рая спросила, где это его носило до сих пор, что он не знает, что происходит? Шурик сказал, что он только что пришел и не может никого найти. Тогда тетя Рая сказала, чтобы он быстро уходил отсюда, потому что милиция всех ихних ловит и забирает к себе. Шурик удивился, потому что такого никогда не было. Нет, в милицию забирали, особенно часто забирали Сашку Лохматого и Депутата, потому что они напивались, кричали и мешали пассажирам. Но никогда не забирали всех. За что?

- За что? - спросил он.

- Кто его знает? Может, приказ им такой от начальства. Очистить станцию. Короля ведь нет, вот они что хотят, то и делают. Небось при нем не тронули бы. А Король нынче сильно болен, говорят. Может, и не жилец уже. Почки-то у него слабые были. Сколько я ему трав попереносила... Ты, Шурик, уходи отсюдова. Уходи с богом, пока тебя не увидели. Патрули сейчас по всей станции ходят, так ты тихонько, путями...

Шурик спросил у тети Раи про Клару, она сказала, что не видела, но, наверное, ее забрали вместе с остальными или она прячется у своих, в котельной. Тогда Шурик вспомнил, что ему надо найти Веру с Ботей, и спросил про них, но тетя Рая сказала, что они вообще уже два дня не появлялись, и если они ему нужны, то пусть он идет к ним. Шурик сказал спасибо и попросил у тети Раи листики, которые она ему когда-то давала, потому что два дня назад Клара замерзла, когда пела у поездов, и у нее начался кашель, а тетя Рая сказала, что у нее сейчас нет, но она принесет их завтра. Только чтобы он искал ее не здесь, а за рынком, куда приезжают из сел продавать картошку. Шурик еще раз сказал ей спасибо, а тетя Рая почему-то заплакала и сказала, что нельзя сажать такого хорошего мальчика вместе со всяким говном. Шурик не понял, про какое говно она говорила, но пообещал сейчас же уйти отсюда. А тетя Рая перекрестила Шурика и попросила бога, чтобы он его хранил, а потом ушла, согнувшись, со своей сумкой. А Шурик подумал, что действительно, если милиция забирает всех ихних отсюда, нужно не показываться им на глаза и тихонько уйти.

Он так и сделал. Шурик не пошел к Алене с Валей, а спустился вниз, перебрался через рельсы и выбрался возле рынка, прямо у железной ограды. Там была такая дорожка мимо железнодорожной аптеки, которой можно пройти прямо на улицу в город. Только он хотел еще по пути свернуть в их котельную и посмотреть, там ли Клара.

Вот Шурик вышел на эту дорожку и хотел идти, но тут увидел Крысу. Тот лузгал семечки и шел на вокзал. Крыса был спиной к Шурику и не видел его, и Шурик хотел пойти дальше, но ему стало стыдно. Крыса шел на вокзал и, наверное, не знал, что милиция ловит всех ихних. Шурик тоже ходил бы там, пока не поймали, если бы не тетя Рая. Значит, Крысу тоже надо предупредить. Хотя ему не хотелось этого делать. Крыса был нехорошим. Он всегда задирался к Шурику. Иногда забирал то, что он находил, иногда деньги, если они были. А один раз он сильно побил Марусейчика. Марусейчик лежал на земле, а Крыса бил его ногами в живот. Шурик когда увидел, то побежал к ним и крикнул, чтобы Крыса этого не делал. А он тогда набросился на Шурика. Он бы и его побил, как Марусейчика, но тут проходил Сашка Лохматый. Крыса увидел его и убежал. Они с Сашкой подняли Марусейчика и спросили, из-за чего это Крыса его так, а он сказал, что нашел в ящике пустую бутылку, Крыса хотел ее у него забрать, а он, чтобы не отдавать, разбил ее. Марусейчик еще два дня после этого лежал, не мог ходить.

Вот какой этот Крыса. Очень плохой. Но все-таки нужно было его предупредить. Помогать нужно даже плохим, а то сам станешь таким, как они.

Поэтому Шурик позвал Крысу. Крыса плохо все слышал и не мог говорить. Вернее, он говорил, но непонятно. Так, что никто не мог разобрать. А сам Крыса и не хотел ни с кем разговаривать. Хотя это странно. Среди ихних были совсем немые, например, Карим или дядя Вадик с тетей Анютой, но они со всеми разговаривали. Только они говорили руками, но все понятно.

Вот Шурик позвал Крысу, а Крыса остановился и повернулся к нему. У него не получалось выплевывать всю шелуху, поэтому часть ее налипла ему на нижнюю губу и на подбородок, и было похоже, как будто его обсели мухи.

Шурик подошел к нему поближе и сказал, чтобы он не ходил здесь, потому что милиция ищет ихних и забирает к себе. Что многих уже позабирали, а остальные попрятались. И что если он пойдет на вокзал, то его заберут тоже.

Шурик не знал, понял Крыса или нет, у него мертвые глаза, по ним нельзя было ничего разобрать. Он только замычал и вырвал у Шурика из рук пакет. Шурик сказал, что он пустой, потому что еще нигде не был и ничего не нашел. Крыса увидел, что там действительно ничего нет, бросил его на землю и плюнул сверху шелухой от семечек. Шурик хотел поднять пакет, и тут Крыса увидел часы Профессора. Он показал на них пальцем и сказал - отдай. Получилось это у него так:

- Ы-ы-ай.

Шурик сказал, что нельзя, это часы не его, и он их ему не отдаст. Тогда Крыса ударил его кулаком в лицо. Было очень больно. Он попал в нос, и оттуда потекла кровь. Шурик задрал нос вверх, чтобы не залить курточку, а Крыса еще раз ударил его по голове, в висок. Шурик не смог устоять и упал. А он схватил его за руку и начал сдирать часы. А Шурик пинал его ногами и громко кричал. Он думал, кто-нибудь придет ему на помощь. Но людей было мало, а те, которые проходили мимо, шли быстро и смотрели в сторону, чтобы не видеть Шурика с Крысой.

Крыса был сильнее, поэтому часы он забрал и еще раз ударил Шурика ногой, отходя.

- Что же ты делаешь? - закричал Шурик. Кровь из носа текла у него по зубам и без конца попадала в рот. Ему приходилось все время ее сплевывать, потому что она была соленой и противной на вкус. - Что ты делаешь! Отдай сейчас же. Это часы Профессора.

Крыса, который стоял и рассматривал часы, вздрогнул и поднял голову. Шурику даже показалось, что сейчас он вернет их ему. Но потом Крыса встряхнул головой, положил их в карман и сказал:

- Ыы-до.

И ушел быстро. Чуть ли не бегом. Может, подумал, что Профессор где-то рядом. Шурик хотел побежать за ним, чтобы заставить отдать часы, и вскочил. Но тут почему-то земля закружилась под его ногами, и он чуть не упал. Шурику пришлось опуститься на четвереньки и упереться руками. Вот так он и стоял, и рассматривал землю, а красные капли падали на нее с кончика его носа и тут же впитывались, не оставляя и следа.

- Вот тварь, а! - услышал Шурик чей-то злой голос. - Нажрался уже, как скотина, с самого утра, на ногах стоять не может.

Это говорила тетка с тележкой, к которой была привязана громадная сумка. Тетка смотрела на него и покачивала головой.

- А-а-ах и дрянь! А-а-ах и дрянь же ж такая, смотреть противно. А ну иди быстро отсюда, чтоб и духу .твоего здесь не было. Проваливай к себе домой, не то я мигом милицию вызову.

Шурик испугался и встал. Земля еще шаталась, но уже не так сильно. Только в глазах все было каким-то зеленоватым. Шурик достал из кармана тряпочку, что у него была как носовой платок, и прижал к носу, чтобы остановить кровь. Затем подобрал свой пакет и побыстрее пошел оттуда.

Тетка стояла и неодобрительно смотрела ему вслед.

Кровь скоро перестала бежать, но Шурику все равно было очень плохо. Было стыдно, что он не уберег часы Профессора, и страшно возвращаться назад. Шурик не знал, как ему рассказать про все. А вдруг Профессор не поверит и решит, что он их просто потерял, а сваливает на Крысу? Или что он продал их Боре? Нет, такого Профессор не подумает, но все равно было очень неудобно. Он доверил Шурику такую дорогую и ценную вещь, а тот ее не уберег.

Шурик свернул к забору из проволоки, за которым была котельная. И тут вспомнил про деньги, которые ему дал Профессор. Он же еще хотел купить Кларе чего-нибудь вкусного. Шурик остановился, достал деньги из кармана и стал их рассматривать. Денег было много; больше, чем у него когда-нибудь получалось насобирать. Вот только хватит их или нет на новые часы, Шурик не знал. Надо будет показать Кларе. Она хорошо считала и понимала цифры. Вообще-то, он мог и не поесть несколько дней, а заработанные деньги добавить сюда, если не хватит. Шурик повеселел. Правильно, он купит Профессору новые часы, еще лучше этих.

Шурик аккуратно ссыпал деньги в карман и зашагал к котельной.

Ступеньки там почему-то всегда были мокрые. Он осторожно, чтобы не упасть, спустился вниз. Дверь была не заперта.

Сегодня там дежурил дядя Вася, который всегда ходил в майке. Летом просто так, а зимой еще надевал сверху ватник. Дядя Вася был хороший, но любил выпить. Клара с Матросом носили ему водку или самогон, и он, бывало, напивался так, что не мог лопату в руках держать. Тогда он ложился на топчан и засыпал. А Матрос дежурил за него до утра. Матрос тоже был хороший, он присматривал за Кларой после того, как умерла тетя Фрося. А кто была мама Клары, Шурик не знал. Клара про нее никогда не рассказывала.

- Здорово, - сказал Шурику дядя Вася. - Что это с тобой такое?

- А, так, - ответил Шурик и махнул рукой. Не хотелось ему про Крысу рассказывать.

Кроме дяди Васи, в котельной никого не было. Ни Клары, ни Матроса. Шурик вздохнул.

- Че, привязался кто? - снова тогда спросил дядя Вася.

- Угу, - сказал Шурик.

- Ты лицо хоть ополосни, - посоветовал ему дядя Вася, - а то нехорошо получается. Неприлично с такой личностью на людях-то.

Шурик кивнул, что да, получилось, уж точно, нехорошо. Особенно с часами. И пошел к рукомойнику. Над ним висело зеркало, темное от копоти, почти ничего в нем не было видно. Шурик протер его рукой и посмотрел на себя. Да, правильно дядя Вася говорил, не надо с таким лицом ходить. Шурик умылся, очень осторожно, потому что нос у него еще болел. И висок болел там, где его Крыса ударил.

Шурик спросил дядю Васю, а где Клара? Тот сказал, что, как всегда, наверное, на вокзале. И спросил, чего там сейчас происходит. Утром приходила милиция, смотрела, нет ли кого из "вокзальных". Так Клара уже ушла, а Матрос спал, и они забрали его с собой. Дядя Вася про Клару им ничего не сказал, а про Матроса сказал, что тот заходил просто так, погреться. Они предупредили дядю Васю, чтобы он передал сменщику, если появится еще кто, то сразу сказать им. Но это уже, сказал Шурику дядя Вася, кобуру им в задницу, и ничего передавать он не собирается. Вот только, сказал дядя Вася, они, наверное, и без этого будут еще заходить, проверять. А Шурик сказал ему, что ихних ловят по всей станции, и он тоже сейчас пойдет, чтобы его здесь не поймали. И спросил у дяди Васи, а не приходила потом Клара после этого, а он сказал, что нет и что Шурик первый, кто после мусоров появился.

Это плохо, думал Шурик, когда вышел во двор. Наверное, Клару все-таки забрали там, на вокзале. Нужно было срочно идти к Профессору, он что-нибудь придумает. Он найдет, как помочь Кларе и остальным тоже. Только сначала нужно было сделать то, что сказал ему Профессор, - найти Ботю с Верой. Если их не забрали вместе с остальными.

Профессор сказал прийти в одиннадцать. Часов у Шурика уже не было, и, когда будет одиннадцать, он теперь не мог узнать. Поэтому на всякий случай к Боте с Верой Шурик побежал бегом.

Жили они недалеко, а бежал Шурик напрямик, через мастерские, и даже не успел запыхаться. Он подошел к их домику сзади, и ему не было видно, сидела Вера, как всегда, перед входом или нет. Шурик обошел вагон кругом, но не увидел ни ее, ни Боти. Только мешковина качалась на двери от ветра. Он подошел к ней и позвал:

- Эй!

Шурику никто не ответил, и он заглянул внутрь. Там тоже было пусто. Шурик подумал, может, Ботя с Верой где-то рядом. Он вышел из вагончика и обошел все кругом. Несколько раз Шурик громко звал их по именам, но никто не отозвался. Вот такая беда. Он потерял часы Профессора и не выполнил того, о чем его просили. Он все испортил, и, если Профессор даже не станет ругать, он подумает, что Шурик ни на что не способен.

Тогда он решил еще раз зайти в дом к Вере с Ботей. Может, они только что вернулись, когда Шурик стоял спиной к вагону.

Он опять заглянул к ним, но в вагончике все равно было пусто. Правда, теперь Шурик обратил внимание на беспорядок в их доме. Многие вещи были смешаны в кучу и валялись на полу. Вера с Ботей такого никогда не делали, сколько он к ним ни заходил.

На полу, недалеко от выхода, валялся Верин платок. Такой платок теплый и большой, называется шаль. Зимой и сейчас в такое время, когда еще было прохладно, Вера носила его, не снимая. И утром, и днем, и вечером. Может, даже и спала в нем. А теперь он валялся на полу. И какой-то грязный.

Шурик поднял платок. Кто-то его запачкал, и по нему расползлось большое коричневое пятно. Это сделала не Вера. Если бы она запачкала свой платок, она бы сразу его постирала, а не стала носить такое. Шурик посмотрел на пятно. Что-то было в нем нехорошее, даже очень. Он знал, что это такое, только никак не мог точно вспомнить. Но почему-то, когда Шурик думал про это пятно и про Веру, ему становилось очень плохо, и он гнал эти мысли прочь. Он уже почти догадывался, но то, о чем он думал, было очень страшным. И Шурик даже не стал вынимать из кармана свой носовой платок, которым вытирал разбитый нос, чтобы посмотреть, какого цвета на нем пятна, и сравнить с этим пятном. Он просто запихнул свою находку в пакет и решил, что покажет ее Профессору.

И тогда Шурик понял, что смотреть нужно не так, как он делал до этого, а очень внимательно. Шурик поставил пакет на пол и начал перебирать все вещи в вагоне. Он осматривал их одну за другой и откладывал в сторону.

И уже под конец своей работы Шурик увидел, как в углу, под одной из полок, что-то заблестело. Он полез туда и поднял эту железку. Он знал, что это за железка. И у Боти с Верой такой железки не должно было быть. Шурик крепко сжал ее в кулаке. Нужно было срочно найти Профессора.

ПОГРАНИЧНИК. ГЛАВНАЯ ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТЬ ГОРОДА

Когда Сергей наконец-то вышел к знакомому мосту, старик уже был там. Сидел он по ту сторону, у посадки, на каком-то поваленном дереве, подставляя лицо солнцу, и создавал видимость пенсионера на прогулке. Было пять минут двенадцатого.

Крутин-то уже давно должен был вернуться, но на обратном пути на него накатило. Причем так, что только держись. Такого мощного наката у Сергея еще никогда не было. Уши заложило, в голове кто-то включил электрический звонок, а глаза заволокло чем-то мутным, как раствор соды. Ноги его начали подламываться, все тело стало настолько безвольным и слабым, что руку невозможно было сжать в кулак. Пальцы висели вниз, вялые и неподвижные. Ручейки пота струились по всему телу, даже за ушами.

Какое-то время Крутин шел, натыкаясь на прохожих, пока не почувствовал, что все, предел, сейчас он упадет. Как назло, ни скамеек, ни лавочек ему не попадалось.

Он сел на высокий гранитный бордюр, обрамлявший цветочную клумбу. В тот момент Крути ну было наплевать как на нормы общественного поведения, так и на возможность схватить простатит.

Мало-помалу звон в голове затих, но не исчез. Туман слегка рассосался, и из него вышли его ребята. Они все были в шортах и расстегнутых рубахах с короткими рукавами. Как тогда. И лица у них были все такие же, не изменившиеся ни на грамм.

Жека Стрельцов присел рядом с Сергеем на корточки, выставив свои мощные, бугристые колени. Жека курил "полетину" без фильтра, время от времени сплевывая выкрошившийся табак. Остальные тоже достали из нагрудных карманов сигареты и начали прикуривать, прикрывая ладонями огоньки зажигалок. Лишь некурящий Леопольд стоял, подперев бока руками, и осматривался по сторонам, как будто решал, где лучше установить камеры так, чтобы поймать свет и пространство.

Жека выпустил дым и смачно, с чувством сплюнул.

- Ну что, Серый? - спросил он, глядя на Крутина снизу вверх. - Бежишь?

- Бегу, - подтвердил Сергей. - А чего делать-то?

Ребята стояли рядом, молча курили и, казалось, не обращали на них с Жекой внимания. Хотя Сергей знал, что это не так.

Жека пожал плечами:

- Да мало ли. Напасть самому, например.

Крутин потрогал лоб, горячий, как раскаленная печка.

- На кого? На всю организацию? Или на самого Саранова?

Женька задрал руки вверх и сладко, с видимым удовольствием потянулся.

- А какая разница? Хотя с одним сладить, конечно, проще.

- Это ты про кого? - спросил Сергей. Ему хотелось бы добавить язвительности в голос, да состояние не позволяло. - Про Саранова? Это он один? Не прикидывайся блаженным, Жека. Саранов и есть организация. А может быть, даже несколько.

Ребята молчали, даже Леопольд как-то сник.

- И как бы ты хотел его достать? Ждать приезда в наш город? Или выцеливать его в Москве? И в том и в другом случае он будет окружен таким кольцом, сквозь которое и нос не просунешь. Это тебе не какой-нибудь средненький фирмач и даже не банкир.

- Вот видишь, - Жека улыбнулся, - ты уже ставишь вопросы. Значит, мыслишь в правильном направлении. Были бы вопросы, да, Серый? А ответы найдутся. На то нам и голова, верно? А насчет кольца - ерунда. Нельзя убить только мертвого. А живой всегда где-нибудь, когда-нибудь подставится.

Сергей попытался сделать губами неприличный звук. На удивление получилось, голова уже не так болела.

- Глупости. Одна фигура погоды не делает. Даже такая, как Саранов. Ты же сам понимаешь, убрать его из организации, тут же появится другой. От одного человека ничего не зависит. И вопрос не в том, что мы засветили Саранова, а в том, что затронули их интересы. Так что исчезновение самого Саранова нам ничего не дает.

- Кто знает? - Жека выпустил дым тонкой струйкой и сплюнул. - Какие будут последствия, предугадать трудно. Все зависит от огромного количества факторов, влияющих на ситуацию. Половины их мы не знаем, а о второй можем только догадываться. Но главное не в этом. Главное, что ты из величины пассивной переходишь в активную. Ты перестаешь слепо следовать за событиями и начинаешь влиять на них. Это ведь новые условия игры, где правила перестают диктоваться только одной стороной. Верно я говорю, Лев Ипполитович?

Леопольд развел руками в стороны, дескать, что я вам могу сказать на это, вздохнул и сокрушенно покачал головой.

- Вот видишь? - сказал Жека. - Шеф против этого ничего не имеет. Он сам всегда говорил - экшн. Действовать. Ты слишком долго находился в обороне и только сейчас начинаешь делать первые шаги в этом направлении. Только это все мелочь, мальки. Ты должен целиться в главный объект. Достань Саранова, Серый.

Ребята все дружно закивали, соглашаясь. Даже Леопольд что-то неразборчиво фукнул себе под нос.

- Да? - сказал Сергей. - А ты уверен, что это одни и те же люди? Я, например, нет. Может, это другая Контора, и им нужен поляк, а вовсе не я. Здесь сейчас такая каша...

- Вам плохо?

- Что?

- Вам нехорошо?

Перед Сергеем стояла девочка со школьным ранцем за спиной. Лет десяти, наверное. Светлые волосенки упрятаны под вязаный капор с широкими полями, а большие карие глаза внимательно изучали Крутина. На девочке была коротенькая юбочка, хлопчатобумажные колготки и старенькие туфли, переданные по наследству, скорее всего, старшей сестрой.

- Если вам плохо, я могу вызвать "Скорую помощь". Сергей покачал головой:

- Нет, спасибо. Я просто устал и сел отдохнуть. Целый день на ногах.

- А-а, - протянула девочка. - Ну, тогда аста лависта.

Сергей не удержался и прыснул. Смеясь, он отсалютовал ей двумя пальцами, девочка улыбнулась и пошла дальше по улице, стараясь вышагивать степенно и неторопливо, как взрослая.

Туман рассеялся, все снова стало на свои места. Ребята ушли, они всегда уходили, когда появлялся кто-то посторонний. Но уходили недалеко. Они и сейчас были у Сергея за спиной, стоило только оглянуться, и он их увидит.

Голова уже почти не болела. Сергей встал, секунду постоял, оценивая, куда это его занесло, и побрел дальше.

Когда Крутин перед этим двигался на автопилоте, его сильно уклонило влево, и он сделал длинный крюк в несколько кварталов. Сейчас Сергей не стал возвращаться обратно, а вместо этого пошел к автобусной остановке, дождался "пятерки" и подъехал на ней до Парагвая. На конечной Крутин выбрался из автобуса и отправился той дорогой, по которой они с Войцехом Казимировичем пробирались накануне. И вот, перейдя через мост, Сергей увидел его, в полной расслабленности греющимся на солнышке.

Крутин подошел к Профессору, ни слова не говоря, устроился рядом и тоже приступил к принятию солнечных ванн. Старик некоторое время сидел спокойно, затем начал возиться, видимо, все ожидал, когда Сергей начнет говорить. Не дождавшись, он наконец спросил:

- Что случилось?

Сергей медленно повернул голову.

- А как вы думаете?

- Послушайте, Сережа, - произнес Профессор без тени раздражения, - бросьте дурачиться. Я же вижу, что-то случилось. На вас лица нет. Вернее, оно есть, но, извиняюсь, несколько зеленоватое с виду.

Крутин кашлянул.

- Так вы видели Короля?

- Нет, драгоценнейший мой Войцех Казимирович, Короля я не видел. И Мамонта тоже. И возникло у меня подозрение, что такого пациента, как ваш Король, во Второй городской больнице больше нет. Понимаете?

И он рассказал ему обо всех событиях, происшедших в больнице. О триста двадцать первой палате, о лысом, о людях, гнавшихся за ними по всему зданию, и о парне, умершем у него на руках.

Профессор слушал Сергея так внимательно, будто старался запомнить все слово в слово. Иногда он покачивал головой, словно не веря услышанному, когда ему было что-то неясно, переспрашивал, а когда Крутин пускался в чересчур пространные объяснения, подгонял его короткими энергичными замечаниями. Как понял Сергей, поляки тоже часто поминают маму в своем языке.

- А потом я сел на автобус, подъехал до Липовки и вернулся сюда, закончил Крутин свой рассказ. - Вот, собственно, и все.

Войцех Казимирович секунду посидел молча в полной неподвижности, как бы переваривая услышанное. Затем энергичным жестом поднес руку к глазам и посмотрел на часы.

- Время вышло, - сказал он. - А Шурика все нет. Пойдемте отсюда, Сергей.

Он поднялся, отряхнул пальто и взял палку.

- Будем действовать, как договаривались. В час дня будем ждать Шурика за переходом. - Профессор вздохнул. - Ох, не нравится мне то, что происходит вокруг.

Сергей промолчал. То, что происходило, ему нравилось гораздо меньше и уже гораздо дольше, чем поляку. Еще с госпиталя. Или, если быть точным, с момента передачи ящиков с гуманитарной помощью. Еще тогда в воздухе явственно запахло паленым. Но вокруг шла война, этот запах был привычен, как запах хвои в сосновом лесу, и никто из них не обратил на него внимания.

- Куда мы сейчас? - спросил Сергей у Профессора, направлявшегося к реденькой молодой посадке, около которой они сидели.

- К главной достопримечательности нашего города, Сережа, - многообещающе сказал Войцех Казимирович, подняв кверху указательный палец.

- Это куда? - не понял Крутин. - К Дворцу культуры имени Дружбы народов, что ли?

- Нет, - совершенно серьезно сказал Профессор. - На городскую свалку.

"Ну да, конечно, - подумал Сергей, - у каждого слоя населения свои ценности. Одним здания и парки, другим - свалка. Jedem das seine1. Чего же вы еще хотели от лица без определенного места жительства?"

1 Каждому - свое (нем.).

Крутин послушно поплелся за поляком. Войцех Казимирович, в свою очередь, убавил шаг, чтобы они могли идти рядом.

- Значит, тот парень в больнице, который вас вытащил, - произнес старик, возвращаясь к рассказу Сергея, - он так и не сказал ни кто он, ни откуда?

- Прямо нет. Но, судя по его словам, он из тех, кому вы звонили вчера днем.

- И он принял вас за меня?

- Мне так показалось.

- Странно.

- Что странно?

- Посмотрите, получается нестыковка. Когда я им звонил, я не называл своего настоящего имени. Они ничего не знают обо мне и поэтому вполне могли принять вас за меня.

- Ну?

- Тогда как они узнали, что я появлюсь во Второй городской больнице в палате триста двадцать один?

Сергей пожал плечами:

- Да, действительно.

- Предположим, когда они забирали своего человека, то расспросили Ботю с Верой, кто еще был здесь, и узнали обо мне от них. Но тогда эти люди должны были иметь хотя бы примерное описание моей внешности. А мы с вами, Сережа, далеко не близнецы, и спутать нас...

Профессор развел руками.

- Вы знаете, Войцех Казимирович, - сказал Крутин, - мне кажется, это не столь уж и важно. Как они узнали о вас, откуда... В конце концов, чего вы хотите, это же Контора.

- Неясности, - проворчал Профессор. - Не выношу неясностей. А со вчерашнего дня их накапливается все больше и больше.

- Ну, тогда будем надеяться, что со временем количество перейдет в качество. И новые неясности помогут нам прояснить предыдущие.

Профессор удивленно посмотрел на Сергея.

- Вы изучали логику? - осведомился он.

- Нет, - гордо ответил Крутин.

- Заметно, - еле слышно пробормотал себе под нос Профессор и добавил еще что-то, чего Сергей не разобрал, - наверное, по-польски.

- Кстати, а как ваши результаты? - спросил Крутин, чтобы сменить тему разговора. - Выходили что-нибудь?

- Кое-что, Сережа, - ответил Войцех Казимирович. - Кое-что. Так, знаете ли, ощущения...

- Ну, и какие же у вас ощущения? Вы были в доме?

- Был, - Войцех Казимирович остановился и посмотрел на Крутина. Гном внутри Сергея поднял голову и задумчиво коснулся желудка. - И ощущения у меня, должен сказать, не очень хорошие.

- В каком смысле?

Они двинулись дальше.

- В каком смысле? Трудно передать словами. Это именно ощущения, и делать умозаключения из них затруднительно. Ну, во-первых, никого похожего на людей из, как вы выражаетесь, Конторы я не заметил.

- Это не удивительно.

- Хотите сказать, что я их прошляпил? Может быть. Но я все-таки почти полностью уверен, что наблюдение за этим местом не ведется.

- Хорошо, пусть так. Доверимся вашим ощущениям, Войцех Казимирович. Но только что же здесь плохого?

- Сам дом, Сережа. Он абсолютно пустой.

- А вы не заметили, что жильцов просто выселили?

- Не иронизируйте, пожалуйста. Я не это имею в виду. Помните, я вам говорил, что сейчас очень трудно отыскать место, где бы не жили люди?

- Вы хотите сказать, что из... ваших...

Сергей запнулся.

- Именно. Ноль. Вакуум. Торричеллиева пустота. Простаивает такое шикарное помещение, и никого. Настораживает, мой друг.

Профессор пожевал губами, как будто хотел добавить еще что-то, на мгновение погрузился в размышления, потом раздумал и слегка дернул головой, словно отгоняя не очень удачную мысль.

- А люк? Осматривали?

- Люка нет.

- Как нет?

- А вот так. Есть лужа свежевылитого раствора как раз на том месте, что вы говорили. А люка нет.

- Ф-фу-ты! - Сергей не удержался от удивленного возгласа.

- Да-да, Сережа, остается только удивляться. Контора, или кто бы они там ни были, но эти люди реагируют быстро и очень толково.

- И что же теперь?

- А теперь мы по очереди попробуем решить наши проблемы. Сначала мою, а затем вашу. Только вы не подумайте, Сергей, что я так решил из эгоистических побуждений. Просто, как мне кажется, вся эта карусель вертится из-за того человека, который появился вчера у Веры с Ботей. И сегодняшние события, по-моему, подтверждают это.

- Да я и не спорю, Войцех Казимирович.

- Вот и хорошо. В нашем деле есть, по крайней мере, несколько зацепок, ухватившись за которые мы можем начать раскачивать это дерево. Может быть, нам удастся кого-то стряхнуть.

- Как вы считаете, тот парень в больнице, эти люди?..

Профессор снова пожал плечами:

- Так же, как и вы, вероятно. Похоже на то, что это конкуренты тех, кто ищет нас. Грубо говоря, они за нас, а те - против. Но я бы не стал слишком на это полагаться. Все может быть совсем по-другому, и за нами охотятся как одни, так и другие.

Гном у Сергея внутри кивнул, соглашаясь с Профессором. "Нельзя верить! изрек он. - Никому нельзя верить. Доверие - смерть".

В общем-то, они оба были правы. Парень, который спас Крутина, выполнял свою работу. У него было задание опередить тех, других. Если бы он остался жив и им обоим удалось вырваться из больницы, еще неизвестно, что произошло бы дальше.

- Деваться некуда, - продолжал Профессор. - Нам придется вступать с ними в контакт, чтобы справиться с остальными. Но мы не будем бежать к ним с распростертыми объятиями. Да, Сергей?

- Да. Вы чертовски правы, Войцех Казймирович.

- Спасибо, - сказал тот и добавил: - Войтек.

- Что?

- Близкие друзья зовут меня Войтек.

Что-то теплое волной пробежало у Сергея по груди.

- Мне как-то... неудобно, Вой...цех Казймирович...

- Глупости, - прервал его Профессор, сурово глянув из-под косматых бровей. - По-моему, мы с вами достаточно пережили вместе, чтобы относиться друг к другу без ложной официальности. Согласны?

- Согласен, - замялся Крутин, не зная, как Войцеху Казимировичу объяснить, что ему не очень удобно называть человека более чем вдвое старше себя таким несколько ребяческим именем, и наконец нашелся: - А можно я буду звать вас Профессор?

- Можно, - спокойно согласился Войцех Казймирович.

Деревья уже давно закончились. Они шли мимо низких серых строений непонятного назначения. Сергей огляделся по сторонам. Интересный район. Крутин думал, что знает все места в городе, а вот здесь никогда не был.

Профессор повернул за угол одного из зданий. Они оказались в узком пространстве между двумя постройками. Широкие деревянные ворота уныло смотрели на них потемневшими от дождя досками. Хотя замков нигде не было видно, они создавали впечатление крепко запертых.

В конце, между зданиями, находилась ограда из металлической сетки. В одном месте в сетке была проделана дыра, и концы ржавой проволоки торчали в разные стороны.

Войцех Казймирович, деликатно придерживая полы своего пальто, проскользнул в проем. Сергей последовал за ним, выпрямился и обомлел.

Прожив здесь всю свою жизнь, он даже не предполагал, что в их городе есть такое. Нет, конечно, оно должно было быть, и где-то краем сознания Крутин предполагал

существование чего-то подобного. Но представить себе всю масштабность этого зрелища он, естественно, не мог. Профессор с Сергеем стояли на возвышении. Склон под ногами полого уходил вниз, а там, под их ногами, раскинулся город. Безо всяких преувеличений. Со своими башнями и небоскребами, с узкими проходами и широкими, как проспекты, трассами, с норами и подвалами, уходящими вглубь, в непроглядную черноту. Солнце изо всех сил пыталось оживить этот потусторонний пейзаж, играя бликами на металлических поверхностях. Но даже ему не удавалось рассеять атмосферу смерти и разрушения, царившую над этой долиной.

- Ну как? - скромно осведомился Профессор.

- Да-а... - только и смог выдавить Сергей. Войцех Казймирович, несомненно, был прав. Из всех мест в их городе это производило самое неизгладимое впечатление.

Старик осмотрелся по сторонам.

- Только я вас предупреждаю, Сережа, будьте осторожнее. Держитесь рядом со мной и не отходите в сторону. Здесь чужая территория, так что, сами понимаете...

Сергей направился следом за ним. Они шли, как в лабиринте, следуя известным лишь Профессору маршрутом, сворачивая то влево, то вправо и иногда перебираясь через какие-то завалы и груды мусора.

Минут через десять Сергей с Войцехом Казимировичем остановились у штабеля старых, потрескавшихся бетонных плит. Профессор еще раз осмотрелся по сторонам.

- Так. Теперь, Сережа, смотрите внимательно. Нам нужен предмет, похожий на баллон красного цвета.

- Он не говорил, какого размера?

- Нет.

- Ладно. Поищем.

- Он не должен быть высоко или в труднодоступном месте, - предупредил Войцех Казймирович.

Они разошлись в разные стороны. То, что требовалось, Сергей увидел буквально через минуту.

- Вой...тек, идите сюда, - позвал он старика.

- Что?

- Вот, смотрите, - Крутин указал на облупившийся красный огнетушитель старого образца.

Профессор внимательно посмотрел на него, затем оглянулся, нет ли рядом чего-нибудь похожего, и подтвердил:

- Да, наверное, это он.

Сергей и Войцех Казимирович подошли ближе. Огнетушитель лежал на самом низу кучи, поднимавшейся ввысь над их головами. Войцех Казимирович нагнулся над ним.

- В тридцати сантиметрах от него, - задумчиво произнес он. - Получается вот так...

Профессор провел тростью полукруг, очерчивая предметы возле огнетушителя. Конец его трости уперся в основание проржавевшего отопительного котла.

- Похоже, - пробормотал Войцех Казимирович. Он присел на корточки и открыл заслонку. Дверца со скрипом отворилась. Профессор заглянул внутрь.

- Да, - сказал он после минутного созерцания, - скорее всего это было здесь. Посмотрите, Сергей.

Крутин присел рядом. Перед ними открылись внутренности котла, покрытые бархатистой ржавчиной. Сам агрегат лежал на боку, правой стороной вверх. На ней уже было несколько дырок, сквозь которые било солнце, образуя внутри столбики танцующей пыли. Если присмотреться, можно заметить, что в нескольких местах ржавчина была нарушена. Кто-то несомненно лазил сюда, и, судя по пятну в центре, там что-то лежало. Предмет был небольшой по размерам и, насколько Сергей мог судить, нетяжелый.

- Согласен, - подтвердил он. - Похоже, что здесь.

- Итак, - подвел итог Войцех Казимирович, - как и ожидалось, неизвестный предмет исчез. И этому есть только три объяснения.

- Какие? - спросил Крутин, хотя и догадывался, что ему пришло в голову то же, что и Профессору.

- Первое: предмет взяли люди, которые ранили человека, оказавшегося у Веры с Ботей. С большой долей вероятности мы можем предположить, что это те, которые гнались за тобой в больнице. Второе: предмет у людей, к которым шел раненый и которым позвонил я. Допускаем, что парень, погибший в больнице, от них. И третье...

- Предмет взял посторонний человек. Может быть, кто-то видел, как здесь что-то прятали, а может, просто наткнулся и подобрал, сам не зная, что это.

- Совершенно верно. Теперь рассмотрим каждый из вариантов по очереди. Парень в больнице дал тебе ясно понять, что предмета у них нет. Значит, второе объяснение отпадает. Дальше. Те, назовем их "плохими", продолжают нас искать. Единственной приемлемой причиной этого может быть та, что они считают, что этот предмет взяли мы. Следовательно, первое объяснение тоже отпадает, а это значит...

Профессор серьезно посмотрел на своего собеседника.

- Это значит, - сказал Сергей, чувствуя вдруг, как все вокруг стало холодным и неуютным, - что остается только третье, и никто, ни одна живая душа не поверит, что эту вещь взял кто-то другой, а не мы.

Профессор кивнул, соглашаясь с ним.

- Вы абсолютно правы, Сережа. При всем этом те, кого мы сейчас считаем "хорошими", могут в мгновение ока превратиться в "плохих", решив, что мы лжем и хотим сами воспользоваться своей находкой. Видимо, этот предмет является очень большой ценностью, поскольку за право обладания им не считаются ни с затратами, судя по размаху, ни с человеческими жертвами.

- И ведь никому из них ничего не докажешь, хоть вывернись. Не поверят.

- И правильно сделают. Никто не поверил бы. Но в этом случае у нас остается единственно возможный способ действий.

- Какой?

- Мы не будем ничего доказывать. Наоборот, мы поведем себя так, словно этот предмет действительно находится у нас. И попробуем обыграть этот момент на всю катушку. Воспользуемся им как рычагом, чтобы раскачать их, а затем отойдем в сторону и посмотрим, что получится.

- Судя по их реакции, мы можем вызвать такую лавину, от которой так просто в сторону не отойдешь.

- Сережа, вы что, боитесь?

- Кто, я? Ну уж нет. Наоборот, Профессор, я обеими руками за. С чего начнем?

- С телефона, - ответил Войцех Казимирович и повернулся. - Пошли.

Они отправились обратно той же дорогой, минуя возвышавшиеся слева и справа стены из мусора, где смешивались в фантастическом коктейле остов от "Запорожца", рваный матрас, оконная рама, верхняя часть мужского манекена без левой руки, медицинская утка, поломанная школьная парта и многое другое. За одним из поворотов Сергей с Войцехом Казимировичем увидели двух мрачных субъектов неопределенного пола и возраста, которые угрюмо взглянули на них и молча скрылись среди мусорных груд.

- "Свалочные", - пояснил Профессор.

- Почему сволочи? - спросил Сергей, не расслышав. - Вы их не любите?

- "Свалочные", - повторил Войцех Казимирович. - Так зовут тех, которые живут здесь.

- Они что, отдельно от вас?

- Конечно. Все живут своими общинами. У всех свои порядки, свои законы и своя структура власти.

- Значит, вы получаетесь "вокзальные"?

- Именно. И, между прочим, наша община наиболее крепкая и влиятельная в городе.

С точки зрения Сергея, само понятие "влиятельный бомж" не имело никакого смысла. Но Крутин не стал об этом говорить, чтобы не обидеть Войцеха Казимировича.

Они поднялись на довольно высокую гряду из строительного мусора. Вдалеке, чуть слева от них, показалась щупленькая мальчишечья фигурка. Пацан вел себя странновато и несколько смешно. То несся на всех парах вперед, то останавливался, привлеченный чем-то, и, выставив в небо худой зад, начинал рыться в очередной куче. Затем, словно вдруг что-то вспомнив, бросал все и снова бежал вперед.

- Ба-ба-ба, - сказал Сергей. - Знакомая курточка.

- Позовите-ка его, Сережа, - попросил Профессор.

Крутин набрал полные легкие воздуха и свистнул что было силы. Войцех Казимирович поморщился, потер левое ухо ладонью и укоризненно взглянул на него.

Там вдали Шурик остановился, завертел головой и деловито засеменил к ним.

БОМЖ. ВООРУЖАЕМСЯ

- Ну-с,-Шурик, показывайте, что там у вас, - сказал Войцех Казимирович.

Они расположились неподалеку от свалки в густых зарослях терна. Позади них находилась железнодорожная ветка, ныне бездействовавшая, а впереди, скрытая сейчас высоким кустарником, улица, что вела к Ботаническому проспекту. По ней, то и дело жужжа, как мухи, проносились невидимые им автомобили и еле различимо слышались голоса далеких прохожих. Здесь было любимое место встреч алкоголиков из близлежащих кварталов, существ тихих и деликатных, избегавших посторонних и не любивших лишних глаз. Потому что, как говорилось в их среде, где лишние глаза, там и лишние рты.

Шурик рассказал о том, что происходило сейчас на вокзале. Профессор должен был признаться, чего-то подобного он ожидал. Поэтому и говорил Шурику сторониться милиции, о чем тот сразу же благополучно забыл. Спасибо Раечке, уберегла мальчика.

А вот то, что он рассказал дальше, уже никуда не укладывалось. Войцех Казимирович предполагал, что на Веру с Ботей могли нажать. Им могли пригрозить, их могли запугать. Но когда Шурик достал из пакета окровавленный платок Веры, Профессор понял, что это война. Самая настоящая война. И чтобы выжить в этой войне, им тоже придется убивать.

- А вот еще, - сказал Шурик, полез в карман, что-то вынул оттуда и протянул на раскрытой ладони.

Солнце заиграло желтым огоньком на латунной оболочке.

- Это патрон, - гордо объявил Шурик.

- Это не патрон, а гильза, - машинально поправил Профессор. - Сережа, ваша машинка еще при вас?

Сергей кивнул и вытащил из-под куртки добытый им в электричке "браунинг".

- Посмотрите-ка, - сказал Войцех Казимирович, подавая ему гильзу, - не от него?

Сергей взял маленький желтый цилиндрик, внимательно его осмотрел, подбросил на ладони и ответил:

- Можно даже не примерять. Подходит, сто пудов.

Получалось следующее. Боти с Верой, без сомнения, уже не было в живых. Судьба раненого неизвестна. Кто это сделал, те, что гнались за ним, или те, которым позвонил Профессор, неясно. Это могли сделать как одни, так и другие. А вот причиной этого было, скорее всего, опасение, что раненый передал какую-то информацию. Вероятно, сам он к тому времени был уже мертв или в предсмертном состоянии, поэтому Ботю с Верой убрали просто так, на всякий случай. Перед смертью их, конечно, как следует допросили, и кто-то из них не выдержал и назвал им Войцеха Казимировича. Может быть, даже сказал, что он разговаривал с раненым один на один. Поэтому его персона сейчас представляла для них такой интерес.

Затем Ботю с Верой убили. Забрали трупы и собрали гильзы. Они не слишком старались скрыть следы убийства, главное - чтобы не бросалась в глаза работа профессионалов.

- Нам понадобится оружие, - сказал Профессор, глядя на Сергея с Шуриком и прикидывая, сколько стволов нужно будет достать. У Сергея был пистолет, а Шурику... Войцех Казимирович скептически покачал головой.

Нет, Шурик не сможет стрелять в человека, даже если у него будет пистолет, поэтому Шурику оружие не нужно. Остается один ствол себе и патроны к "браунингу" для Сергея.

Не очень хорошо то, что у них не было денег. Зайти к себе в вагон, где спрятана заначка, он не мог. За Зосиным хозяйством наверняка продолжали следить. А того, что лежало у Профессора в карманах, не хватит даже на треть плохонького пугача, не говоря уже о патронах. Но это ничего, главное, чтобы было к кому обратиться.

- Ну что? - Войцех Казимирович кивнул Сереге с Шуриком, настороженно, как мыши, смотревшим на него. - Пора за дело!

- Пора за дело, - эхом откликнулся Шурик и поднялся на ноги вслед за Сергеем. Нос у Шурика разбух и принял синеватый оттенок. Про причину этого Шурик, мучительно стесняясь и пряча глаза, уже рассказал. И даже заявил, что купит Профессору новые часы. На что Войцех Казимирович ответил, чтобы он не выдумывал, и вся ответственность за происшедшее лежит не на нем, а на Крысе. Он заметил, что при этих словах Шурик испытал громадное облегчение. А с Крысой нужно будет еще поговорить. И по поводу Шурикова носа, и по поводу часов. Они прослужили Профессору верой и правдой больше двадцати лет и были подарены очень дорогим для него человеком. Заросли закончились, и их опять встретил шум городских улиц.

- Пойдем звонить? - спросил Сергей.

- Нет, - ответил Войцех Казимирович. - Сначала снаряжение, звонок потом.

- А вы знаете, где достать пушку?

Профессор кивнул. Сергей посмотрел на него с уважением.

- Вот только идти нам придется опять к вокзалу, поэтому нужна будет ваша помощь, Сережа.

- Я готов.

- Благодарю вас.

Все трое выбрались из зарослей и двинулись в путь. Человек, который интересовал Войцеха Казимировича, находился на привокзальном рынке. Человека звали Coco, но это было не имя, а кличка, и сам он был не грузин, а чистопородный великоросс.

Когда они прибыли на место, Сергей внимательно выслушал подробное описание Coco с перечнем мест, где его можно было найти, и ушел. Профессор остался ждать в переулке напротив главного входа, а Шурика они посадили, от греха подальше, в скверике, сказав ему отдыхать здесь на лавочке и ждать их прихода.

Сергей появился через двадцать минут. Рядом с ним шагал низенький обрюзгший Coco с черной щетиной на полных щеках и надвинутой на глаза шапочкой. Сзади них, подставляя солнцу выстриженные, крепкие, как тыквы, затылки, двигались два амбала, постоянно сопровождавшие Coco.

Процессия неторопливо приблизилась к старику.

- Здравствуй, Профессор, - сказал Coco, просвечивая Войцеха Казимировича из-под кепочки маленькими, широко поставленными глазками.

- Здравствуйте, Coco, - поприветствовал его поляк.

- Человек говорит, - Coco кивнул в сторону Сергея, - что у тебя ко мне дело?

- Именно. Нам нужен ваш товар.

Глазки Coco блеснули.

- И много?

- Одна... вещь.

Видимо, Coco рассчитывал на большее, потому что огонек в его глазах погас. Все же он деловито осведомился:

- И сексуары?

Профессор изо всех сил постарался удержать улыбку.

- Да. Много аксессуаров.

- Пойдем, - кивнул Coco.

Они загрузились в находившийся на рыночной стоянке "Чероки" пятнадцатилетней давности, приобретенный Coco в одной из Прибалтийских республик, хотя до нужного места было всего два квартала. Но пешком ходить Coco отказывался категорически, считая, что это подрывает его авторитет. Один из тыквоголовых сел за руль, и они поехали.

Поворот, затем еще один, и джип остановился у одного из девятиэтажных домов, окружавших макаронную фабрику. Все выгрузились и подошли к лестнице, ведущей в подвальное помещение. Этот подвал находился в полном распоряжении Coco. Доступ в него преграждала железная дверь с тремя замками. Coco достал связку ключей и приступил к длительной процедуре отпирания. С последним из замков он возился особенно долго, там что-то заедало. Coco кряхтел, матерился и дергал ручку двери, надеясь, что это поможет. Замок посопротивлялся минуты три, затем сдался, и дверь наконец-то отворилась.

- Ф-фу, - выдохнул Coco. - Заваливай.

Он шагнул первым и включил свет. Две лампы, укрепленные на потолке, явили им небольшую комнатушку с рядом шкафчиков у левой стены и простым однотумбовым столом в правом углу. Комната выходила в длинный узкий коридор, дальний конец которого терялся во мраке.

Они вошли внутрь. Амбалы пристроились у шкафчиков, Сергей остался за спиной Профессора у выхода.

- Ну, так чего тебе? - спросил Coco.

- Две коробки патронов к "браунингу".

- Стандарт?

- Да. И что у вас сейчас есть из автоматического?

- "ТТ" есть.

- Китайский?

- Наш. Из военной части подогнали.

-Старый?

- Обижаешь. Еще в смазке. Четыре обоймы к нему.

- Подходит. Несите.

Coco дал знак тыквоголовым оставаться на месте и вышел в коридор. Пробыл он там недолго, а вернувшись, выложил на стол перед Профессором две коробки с патронами, длинноносый "ТТ" в провощенной бумаге и четыре обоймы.

- Хорошо, - сказал Войцех Казимирович, сгребая все это хозяйство со стола и раскладывая по карманам пальто, а затем добавил: - В долг.

Coco переменился в лице.

- Как? Как это в долг? Ты чего метешь?

Профессор бросил одну упаковку патронов Сергею. Тот поймал ее на лету. Тыквоголовые у шкафчиков обеспокоенно задвигались. Они тоже не привыкли, чтобы здесь брали в долг.

- Обыкновенно, - сказал Войцех Казимирович. - Как друзья одалживают друзьям. Мы ведь с вами друзья, Coco?

- Да какие, на хрен, друзья?! - раздраженно закричал он, брызгая слюной. Амбалы за спиной Профессора направились к ним. - Ты что, думаешь, я не знаю, что происходит? Всех ваших гребут без разбора, причем не только у нас, а везде, по всему городу. А о тебе вообще отдельный разговор. Всю ментуру подняли на ноги, ищут тебя по всем нычкам. Вас, может, к концу дня уже хлопнут, а ты говорить "в долг".

Стол был невысокий, и Профессор перемахнул через него одним движением. Вторым движением, настолько быстрым, что его почти никто не заметил, он взял шею торговца в захват, используя трость как рычаг. Coco даже удивиться не успел. "Медлительный он все-таки, - подумал Войцех Казимирович.- При его роде занятий это достаточно серьезный недостаток. Когда-нибудь он будет стоить ему жизни".

- Ты что, смерти мне желаешь, Coco? - нарочито грубо спросил он его. Иногда грубость является единственным радикальным средством в разговоре с определенным сортом людей. Такими, как Coco, например.

- Не-е... - прохрипел владелец подпольного арсенала. Говорить и дышать сейчас Coco было не очень удобно, потому что трость Профессора давила ему на горло, как раз между кадыком и основанием челюсти. Войцех Казимирович слегка усилил захват и услышал, как у того затрещали шейные позвонки.

- Назад! - крикнул он амбалам. - Назад, не то сломаю ему шею!

Coco пробулькал что-то и замахал рукой, словно отгонял надоедливую муху. Тыквоголовые неохотно послушались и отошли назад к шкафчикам, настороженно поводя головами. Надо было что-то делать, а что именно, они не знали. Сергей в это время продолжал демонстративно заряжать свой "браунинг".

- Нехорошо, - сказал Войцех Казимирович и немного ослабил объятия, нехорошо ты с людьми разговариваешь, Coco. Ты же меня знаешь. И знаешь, что слово я всегда держу. И о долгах своих никогда не забываю, а ты жадничаешь...

Coco со свистом втягивал воздух. Глазки его под козырьком бегали из стороны в сторону.

- Да ты что? Ты чего, Профессор, шуток не понимаешь? Ну, ты вообще. Я ж тебе так, для прикола сказал... Да ради бога, какие разговоры могут быть между своими? Неужели ты думаешь, я твоему слову не поверю?

- Не надо было шутить так, Coco. С юмором у тебя не очень... Да и какие шутки? К тебе пришли клиенты, а ты шутишь. Так и прогореть недолго. Пошли, Сергей.

Профессор отпустил Coco, обошел стол и направился к двери. Coco плюхнулся на стул, растирая правой рукой свое горло. У дверей Войцех Казимирович обернулся:

- На неделе рассчитаемся.

Coco закашлялся и махнул рукой. Амбалы стояли в прежних позах, так и не решив, что им делать.

Профессор с Сергеем выбрались из подвала на свежий воздух. Их встретили солнечный свет и прохладный ветерок, контрастировавшие с душной атмосферой помещения, в котором они только что побывали. Слева, со стороны двора, доносились ребячьи визги. Пацаны, сбросив на кучу школьные портфели, гоняли в футбол на детской площадке.

Сергей хмуро оглянулся через плечо на подвал, ожидая, не появится ли оттуда кто. Профессор успокоил его, сказав, что Coco слаб духом для того, чтобы вот так открыто напасть. Не тот он человек. Сейчас небось сидит, делает накачку своим тушам, чтобы помалкивали о том, что здесь произошло.

Они обошли "Чероки", вышли на улицу и направились к скверу, где их ждал Шурик. Прямо на подходе к нему, когда Сергей с Войцехом Казимировичем проходили возле монумента, водруженного в честь 45-й артиллерийской дивизии, защищавшей город в 1941 году, по дороге мимо них, распугивая сигналами водителей легковушек, проехали два армейских грузовика под брезентовыми покрытиями, забитые солдатами в полевой форме.

- Чего это они? - спросил Сергей, глядя грузовикам вслед. - Учения, что ли?

Лицо у него стало встревоженным и немного испуганным.

- Может быть, - ответил Войцех Казимирович. Им сейчас было о чем думать, кроме маневров, проводимых местным воинским начальством. - Может, и учения. А может, просто солдат в баню повезли.

- С оружием? - спросил Сергей.

"Молодец, Сережа, - мелькнуло в голове у Профессора, - так и надо старому дураку. А ты думай, Войтек, когда говоришь".

- Хорошо. Согласен. Не в баню. Но давайте-ка лучше займемся своими делами.

- Давайте, - кисло согласился Сергей.

Они перешли дорогу.

В сквере Шурик сидел на скамейке и во все глаза смотрел на голубей, деловито прохаживавшихся по дорожке. Наверное, вовсю жалел сейчас, что у него нет хлеба, чтобы покрошить и смотреть, как они будут склевывать крошки.

А сбегать купить Шурик не решился. Раз посадили здесь и сказали сидеть и ждать, значит, нужно сидеть и ждать.

Когда Профессор с Сергеем появились в поле его зрения, лицо Шурика осветилось такой радостью, будто их только что амнистировали, а он на это уже не надеялся. . - Все? - робко спросил он.

- Все, брат Шурик, - Сергей весело хлопнул его по спине. - Дела закончены, идем звонить.

Шурик подхватил со скамейки свой пакет, бросил прощальный взгляд на голубей и задал Сергею очередной вопрос:

- А куда мы пойдем?

- М-м-м... - Сергей завертел головой, пытаясь определить, где же здесь ближайший телефон-автомат.

- Туда, - сказал им Войцех Казимирович, указывая тростью через дорогу.

На той стороне протянулся длинный, сверкающий на солнце стеклом витрин магазин "Юбилейный". За последние десять лет он претерпел, как и другие крупные торговые точки, разительные изменения. Открытый в эпоху угасания соцрежима в 1987 году, к знаменательной дате 70-летия Октября, и получивший от нее свое название, он уже тогда радовал горожан относительным разнообразием товаров и довольно частым появлением тогдашнего дефицита на прилавках, что привлекало покупателей даже из отдаленных районов. Затем наступили смутные времена денежных обменов, инфляции и финансовой нестабильности. Спрос настолько обогнал предложение, что, казалось, это уже навсегда. С прилавков исчезло все, что можно было считать товаром. В большинстве отделов торговали одним-двумя наименованиями, и несчастные продавцы выстраивали на пустых полках замысловатые пирамиды из пачек каустической соды, женских бот сорок шестого размера и других немногочисленных предметов, не попавших в бездонную потребительскую корзину. Появилась реальная перспектива переформирования магазина в складское помещение, но этого не произошло, поскольку складировать тоже было нечего. Затем наступили новые времена, магазин постепенно заполнялся отделами, арендованными различными торговыми фирмами, засиял товарами, радующими глаз, но бьющими по кошельку, и в конце концов расцвел опять, уже в новом обличье эпохи хищнического недоразвитого капитализма.

Как пережиток прежних времен на углу магазина висел одинокий телефон-автомат с необорванной, что было весьма удивительно для данного района, телефонной трубкой.

- Точно, - сказал Сергей и хлопнул себя по лбу. - Как же я забыл-то?

Он обнял Шурика за плечи.

- Ну что ж, вперед, Александр, вздрогнем? Нас ждут великие дела. Ведите, Профессор!

В глубине его глаз таился тяжелый давящий страх, но Шурик этого не замечал. Он весело смеялся,.подняв над головой полупустой пакет как знамя, и вышагивал рядом с Сергеем по-ребячески, высоко вскидывая худые ноги. Вой-цех Казимирович шел рядом с ними и улыбался. Со стороны они напоминали веселую компанию подгулявших родственников, выбравшихся на свежий воздух. Профессор подумал, что в этот момент они вряд ли были похожи на людей, которых ищут по всему городу, чтобы убить. Хотя ни он, ни Сергей не забывали об этом ни на секунду.

Им повезло, телефон оказался в исправности. Трубка действительно была на месте, диск не вырван, и даже гудок показывал, что связь есть.

- А карточка имеется? - спросил Сергей.

- Не надо. По этому номеру можно звонить без карточки и без жетонов, объяснил Профессор, восстанавливая в памяти номер.

Диск аппарата слегка был погнут и не хотел самостоятельно возвращаться на место. Приходилось помогать ему пальцем. Набрав последнюю цифру, Войцех Казимирович опустил руку и прислушался. Сергей с Шуриком насторожились.

Как и в прошлый раз, что-то щелкнуло и раздались гудки вызова. На этот раз они тянулись долго, мучительно долго. В конце концов трубку сняли, и воцарилась тишина.

- Алло, - сказал Профессор.

Молчание. Затем опять что-то щелкнуло, и бесстрастно-металлический женский голос сказал:

- Номер отключен. - И через паузу все так же монотонно: - Номер отключен.

Щелчок. Гудки отбоя. Войцех Казимирович медленно повесил трубку и повернулся к ребятам.

- Ну что? - еле сдерживая нетерпение, спросил Сергей. Шурик стоял рядом с ним, широко раскрыв глаза в томительном ожидании.

- Не знаю, хорошо это или плохо, - сообщил им Профессор, - но количество людей, интересующихся нами, наполовину уменьшилось. Правда, и помощи теперь ждать неоткуда.

- Что же мы будем делать? - спросил Шурик и испуганно хлопнул ресницами.

На этот вопрос Войцех Казимирович пока ничего не мог ответить.

ПОГРАНИЧНИК. ГДЕ ОБЕДАЮТ БЕЗДОМНЫЕ

Решение, что им теперь делать, пришло внезапно, буквально через двадцать минут после звонка Профессора.

Сергей со стариком стояли и в полной растерянности смотрели друг на друга. События, каруселью вертевшиеся вокруг них, казалось, остановились, и все замерло. Нет, конечно, машины с автобусами ездили, птицы порхали, люди торопились куда-то или, наоборот, не спеша прогуливались, но все это как бы происходило на экране, окружавшем их. Экране мертвом, холодном и неподвижном.

- Ну что же, - нарушил молчание Профессор и взглянул на дисплей своего китайского будильника, - давайте-ка, друзья мои, сходим куда-нибудь пообедаем.

Организм Сергея, последний раз принимавший пищу еще перед походом в больницу, отозвался на это предложение с энтузиазмом и заурчал так, что Шурик с Профессором удивленно посмотрели на него.

- Так, - сказал Войцех Казимирович, - все ясно. Шурик, вы тоже голодны?

- Не очень, - сказал Шурик и сглотнул слюну.

- В таком случае не будем терять времени, - подытожил Профессор. - Я знаю поблизости одно не очень плохое заведение.

"Не очень плохое заведение" Профессора действительно было расположено неподалеку и называлось "Королевская охота". По сути своей это был трактир, то есть нечто среднее между рестораном и рюмочной, причем довольно высокого класса. Основная публика, как понял Сергей, собиралась здесь после восьми вечера. Но и без нее, по интерьеру, уровню обслуживания и кухне, можно было догадаться о статусе этого погребка.

Первое событие произошло еще до того, как они спустились по удобным каменным ступеням внутрь "Охоты". Войцех Казимирович, шествовавший впереди, вдруг остановился так резко, что Шурик ткнулся своим распухшим носом ему между лопаток и начал смущенно извиняться. Профессор же, казалось, ничего не чувствовал и ничего не слышал, поглощенный разглядыванием бумажки с объявлением, приклеенной к стене слева от входа. Сергей подошел ближе.

Объявление было странным и непонятным. Вверху его красовался слон с загнутыми бивнями, такой, каким его изобразил бы пятиклассник. Дальше следовала надпись крупными буквами: "Срочно". После нее - номер телефона 24-68 и, в самом низу, адрес: площадь Победы. И все. Шизня какая-то.

- Продажа слонов? - спросил Сергей.

- Это не слон, это мамонт, - ответил Войцех Казимирович и внезапно широко улыбнулся.

- Ах, Мамонт... - протянул Крутин, вспомнив человека, с которым ему нужно было увидеться в больнице.

- Где Мамонт? - спросил Шурик, вертя головой.

- И что же это значит? - в свою очередь спросил Сергей. - Что это за непонятный телефон?

- Где Мамонт? - это опять Шурик.

Профессор движением руки остановил град их вопросов.

- Все очень просто. Мамонт ищет встречи и указывает место - площадь Победы. А это не номер телефона, а время. Встречаемся в течение дня по четным часам. Понятно?

- Угу, - сказал. Сергей. - Получается, он развесил эти бумажки по всему городу?

- Необязательно. Мамонт хорошо знает меня и мои привычки. Он понимает, что на вокзале я сейчас не покажусь, и наклеил объявления в других местах, где я появляюсь чаще всего.

В небольшом зале они расселись на мягких кожаных сиденьях, скрытых полумраком, создававшим легкий флер домашнего уюта, столь разительно отличающимся от вульгарной полутьмы дешевого кабака.

- Как вы думаете, - спросил Сергей Войцеха Казимировича, наклоняясь над столиком, - он хочет помочь?

- Увидимся - узнаем. По крайней мере, Мамонт на свободе, и это уже хорошо, - Войцех Казимирович взглянул на часы. - Сейчас половина пятого. Как раз успеваем пообедать и добраться до места. Вернее, добираться буду я один, а вы подождете меня где-нибудь здесь.

- Почему это? - воинственно спросил Крутин.

- Так надо, - твердо ответил старик. - Мало ли что.

Сергей попробовал было возмутиться, но взгляд Профессора был настолько тверд, что бунт угас в самом зародыше. И, кроме того, у него мелькнула догадка, почему старик так противился его с Шуриком присутствию. Профессор не исключал ловушки и хотел на всякий случай обезопасить их.

Из двери, откуда тянуло невыносимо аппетитным запахом, вышел и приблизился к ним мужчина средних лет, похожий на распорядителя. Одет он был в белую рубашку с бабочкой на вороте и черную расстегнутую жилетку.

- День добрый, Войтек, - поздоровался он. Затем повернулся к Сергею с Шуриком и кивнул: - День добрый,

Панове.

- День добрый, Юзек, - поприветствовал его Войцех Казимирович. - Что пан предложит нам сегодня?

- Мам бигос, телятину с гжибами, рыбу под соусом... - начал перечислять Юзек.

- Телятину с грибами, - остановил его Профессор и обвел своих сотрапезников взглядом. Ни Сергей, ни Шурик против телятины не возражали. Картофель со сметаной, салаты, кофе и...

Войцех Казимирович вопросительно посмотрел на них.

- Чай, - сказал Крутин. Шурик пожал плечами.

- ...чай и кола, - закончил перечисление Войцех Казимирович.

Юзек внимательно все выслушал, кивнул, сказал: "Момент" - и хотел уже отчалить, когда Профессор поманил его пальцем, наклонил к себе и что-то прошептал в самое ухо. Юзек выслушал, выгнул брови и отрицательно покачал головой.

- Добже, - сказал Войцех Казимирович, отпуская его.

По дороге назад Юзек заглянул в открытую дверь, откуда он перед этим вышел, и негромко передал сделанный заказ. После этого зашел за прилавок бара, облицованного под ореховое дерево, принялся перетирать фужеры, поглядывая вверх. Над его головой, прикрепленный к потолку, работал средних размеров телевизор. Как раз только-только окончилась трансляция поднадоевшего отечественного фильма, который регулярно, два раза в год, видно, из патриотических соображений, в пику Голливуду, показывали по ящику. Пошла реклама. Юзек поморщился, достал пульт и переключил на другой канал. По местному телевидению начинался блок новостей. На экране возникла Леночка Романова, слегка располневшая после родов, но все такая же милая и обаятельная. При этом Сергей машинально отметил, что съемка сегодня ведется из четвертой студии. Юзек сделал звук чуть погромче и погрузился в созерцание.

Шурик рядом с Сергеем развернулся и тоже, раскрыв рот, уставился на экран. Левой рукой он продолжал по привычке, чтобы не уперли, сжимать свой пакет.

- И часто вы посещаете сию ресторацию? - спросил Сергей Войцеха Казимировича.

Тот степенно кивнул, ставя в угол свою трость, и ответил:

- Пожалуй, можно ответить "да", молодой человек.

- Шикарно живете, Профессор, - восхитился Крутин. - Мне, например, такая жизнь не по карману.

Войцех Казимирович зажмурил глаза и потер переносицу.

- Если ваша жизнь вам не нравится, - заметил он, - кто вам мешает изменить ее?

"Резонно, - подумал Сергей, - и, главное, крыть нечем".

- Смотрите, - взволнованно сказал вдруг Шурик, который продолжал следить за экраном.

Сергей с Профессором неторопливо повернулись в ту сторону. И приросли к месту.

- ...очень серьезная. К настоящему моменту уже госпитализировано сорок шесть человек. Половина из них находится в тяжелом состоянии. Шесть человек скончались.

Камера наплывом показала больничные койки, где лежали худые, изможденные люди, глядя в потолок пустыми глазами.

- Черт, - прошептал позади Крутина Войцех Казимирович. Он даже подался вперед, налегая грудью на столик, чтобы лучше рассмотреть. - Это... Это же...

- В областной администрации создан Чрезвычайный комитет по оценке сложившейся ситуации. Два часа назад на заседании комитета было принято решение о проведении карантинных мероприятий и объявлении территории города санитарной зоной.

На экране показался грузовик вроде тех, что Сергей с Профессором видели недавно на улице. Затем дали панораму Святошинского шоссе, перегороженного заслонами с колоннами машин, выстроившихся слева и справа, и солдат с автоматами и в камуфляже, патрулирующих у новосозданных постов.

- По этому вопросу мы пригласили в студию заведующего инфекционным отделением Первой городской больницы Ярошенко Николая Федоровича и главного врача-эпидемиолога нашей области, профессора медицины Даш-ковского Сергея Ивановича. Добрый день!

Гости сдержанно поздоровались.

- Должен сразу заявить, - взял быка за рога один из них, розовощекий, упитанный мужчина, - что причин для паники нет. Очаг распространения вируса локализован, ведутся работы по предотвращению...

Гномик вылез на пустой желудок Сергея и начал отбивать на нем чечетку. Нехорошее ощущение. И обедать ему тут же расхотелось.

Крутин отвернулся от телевизора.

- Ну что? Как вы это объясните?

Войцех Казимирович посмотрел на Сергея. Лицо его было бледным.

- Те люди, - сказал он. - В больнице... Я знаю их. Это "подземные".

- Какие подземные? - спросил Сергей. - Из ваших, что ли?

- Я же вам говорил. Наши "вокзальные", а "подземные"...

- Ну, понял-понял. Я имею в виду, такие же, как и вы.

Они что, под землей живут?

- Да. В канализации.

При слове "канализация" гном так ухнул ногами по желудку, что Сергей вздрогнул всем телом. Опять эта канализация. Что-то не так. Что-то очень не так.

- ...ни в коем случае не употреблять сырую, некипяченую воду из водопровода, - вещал второй из гостей - длинный, худой и с такой желтой кожей, как будто он испытывал на себе все инфекционные вирусы местного округа.

Юзек оставил в покое свои фужеры, увлеченный происходящим на экране. Посетители в зале забыли о еде и все как один тоже уставились в телевизор.

- Ну, ручаться не могу, - сказал Войцех Казимирович, возвращая Сергея к разговору. - Может, там есть и другие, но из тех людей, что сейчас показывали, большая часть мне знакома.

- Что же это происходит? - спросил Крутин. - Что за вирус?

Шурик участия в разговоре не принимал, поглядывая то на них, то на телевизор.

Войцех Казимирович побарабанил пальцами по столу.

- Мне это не нравится, также как и вам. И знаете, что я скажу...

Он замолчал. Рядом с ними появился Юзек с подносом.

- Ничего себе? - взволнованно заговорил он, ловко расставляя тарелки. - Вы слышали, панове? Теперь будем чекать на санитарную станцию. А они под этот шум своего не упустят, будьте покойны.

Профессор сокрушенно покачал головой.

- Да, Юзек, с них станется. Теперь у нас, считай, военное положение. Будут делать, что хотят.

Юзек наклонился над столом, заговорщически понижая голос:

- И все из-за кого, Панове? Откуда инфекции взяться в нашем городе? .

Он помолчал, выдерживая театральную паузу. И звонким шепотом произнес:

- Только из наших химических заводов. Вы же не думаете, что там действительно делают удобрения? Нет, удобрения, конечно, тоже, но можете сказать, что у Юзека Рацимовича вместо головы дула, если вирус пришел не оттуда...

Профессор подвинул тарелку к себе и принялся за еду. Шурик тоже вооружился вилкой и стал жадно поглощать все, что находилось перед ним.

Сергей взглянул на свое блюдо. От картошки поднимался пар. Смешиваясь с ароматом телятины и грибов, он приятно щекотал его ноздри. Ушедший на время аппетит появился вновь значительно окрепшим и заявил о себе. Сергей энергично потер руки и присоединился к трапезе.

- Интересная получается картина, - сказал опять Вой-цех Казимирович, делая перерыв в еде и аккуратно промакивая губы салфеткой, - И, самое главное, идеально вписывающаяся в происходящие события.

Сергей с Шуриком перестали жевать, внимательно вслушиваясь в его слова.

- Смотрите, - начал свою лекцию Профессор. - Итак, вчера начинает происходить ряд странных событий. Прежде всего, что-то случилось в канализации. Сцена, виденная вами, Сергей, это раз. Слова "подземного" Вити, его состояние, милиция, которая его забирает, это два. "Подземные", зараженные неизвестной болезнью, которых мы только что видели, это три. Далее. Предположим, что человек, оказавшийся у Боти с Верой, каким-то образом связан с этими событиями.

- Вполне возможно, - подтвердил Крутин.

- Так. Теперь посмотрим, что у нас получается. Мы имеем две силы, противостоящие друг другу, интересы которых замыкаются на этом человеке. Вернее, на том, что он спрятал. Вопрос: что же это?

- Вирус, - вдруг выпалил Сергей. Ему внезапно все стало ясно. Все события расположились по своим местам.

- Вирус, - повторил он. - Ну, конечно же. Смотрите, предположим, у нас действительно разработали этот вирус. Случайно или выполняя заказ Министерства обороны, неважно. Так вот, где должны были вестись разработки по этому проекту?

- В заводских лабораториях, - ответил Профессор.

- В каких именно?

- Естественно, засекреченных. Обычные лаборатории занимаются разработкой выпуска официальной продукции.

- Совершенно верно. А где находятся секретные лаборатории?

По блеску в глазах Профессора Сергей понял, что он догадался обо всем раньше его и сейчас просто подыгрывал ему.

- Под землей.

- Вот. И что-то там у них произошло. Что-то, в результате чего погибли люди. Скорее всего, взрыв. Может быть, это была диверсия, а может быть несчастный случай. Кстати, знаете, вы были правы, Профессор.

- О чем вы?

- Насчет трупов. Их действительно доставали из канализации. Это были погибшие во время этого инцидента. - Сергей замолчал. - Или первые жертвы вируса.

- Продолжайте, - кивнул Профессор.

- Человек у Веры с Ботей. Мы не знаем, кто он. То ли единственный, уцелевший в катастрофе, то ли человек, вызвавший ее. Человек, чьей задачей было уничтожить лабораторию и всех, имеющих отношение к проекту, сохранив при этом образец полученного вируса или технологию его выведения.

- Вы понимаете, что это означает? - серьезно спросил Профессор.

- Понимаю, - тихо ответил Крутин. - Это значит, что люди, которые его ищут, из службы безопасности, а другие...

Сергей сглотнул.

- Из службы разведки. Причем не нашей, - закончил его мысль Войцех Казимирович.

Крутин молча кивнул.

Снова появился Юзек с подносом. Он подал им с Профессором блюдца с чашками, над которыми витал несравненный запах свежезаваренных чая и кофе. Перед Шуриком он положил зеленую картонку с изображением старинного замка и надписью по кругу "Королевская охота", а на нее водрузил высокий стакан кока-колы.

Войцех Казимирович попросил счет и расплатился с Юзеком.

Шурику очень понравилась его картонка. Прежде всего он внимательно ее изучил. Затем аккуратно положил на место, поставил сверху стакан, а затем принялся потихоньку отпивать кока-колу, всякий раз возвращая стакан точно в центр кружка. Этот процесс приносил ему несказанное удовольствие. Когда коки осталось совсем мало, он перестал ее пить, а только смачивал губы, чтобы растянуть кайф.

- Так что же нам делать? - задал Сергей вопрос, уже прозвучавший менее часа тому назад.

Войцех Казимирович положил ложечку, которой он размешивал свой кофе, поднес чашечку к губам, отпробо-вал, чуть прикрыв глаза, и не спеша поставил ее на место.

- Ну, прежде всего мы встретимся с Мамонтом. А затем... - он помолчал, мы спустимся вниз и попробуем разобраться, что же там действительно произошло.

- Как? - спросил Сергей. - Вы же говорили, что ход уничтожен. Залит раствором.

- Спустимся в другом месте, - флегматично заметил Войцех Казимирович. Они залили ближайший колодец, а мы зайдем с другой стороны. Вопрос в том, уничтожили они только колодец или и подход к лаборатории тоже?

- Я думаю, да. Чего им останавливаться на полпути? - сказал Крутин, отхлебывая чай. Чай был крепким, с приятным запахом.

- Не скажите, Сережа. Все зависит от того, собираются они использовать ее в дальнейшем или нет.

- Хорошо, а вы думаете, этот проход никак не замаскирован? Вот так, в открытую, просто дверь или что там еще?

- Не знаю, Сережа. Честно скажу, не знаю. Но, - Профессор поднял палец, мы, по крайней мере, знаем, что искать и где искать. Попробуем.

- Тогда нам нужны фонари.

- И не только.

Войцех Казимирович вынул из кармана ручку, подвинул к себе чистую салфетку и начал составлять список.

- Значит, так - фонари... веревка... лопатка, это в "Туристе", нож... нет, два...

Список получился длинным. Профессор еще раз вслух перечитал его, проверяя, ничего ли не упущено, и передал бумажку Сергею.

- Вот вам и работа, Сережа. Пока я буду встречаться с Мамонтом, вы купите все по этому списку. Денег у вас хватит?

Крутин выгреб из карманов всю имевшуюся наличность вместе с тем, что утром выдал ему Профессор. Хватало. Только-только, в обрез, но хватало.

- А я? - спросил Шурик.

- А вы, Шурик, вернетесь к себе. Большое спасибо за все, вы нам очень помогли. Теперь мы с Сергеем сами. Лицо Шурика исказилось.

- Так надо, Шура, - продолжал Профессор. - Бог его знает, что там может случиться, лишний риск нам ни к чему.

- Я хочу с вами, - прошептал Шурик.

- Хочу, не хочу, - загремел Профессор, хотя Сергей видел, что этот тон давался ему через силу, - что это за детский лепет? Достаточно и того, что мы с Сергеем влезли во все это. Еще вас, Шурик, не хватало приплести сюда. Будете сидеть дома, как я сказал, и носа не показывать. Пару дней, по крайней мере, пока все не кончится.

- Я боюсь, - дрожащим голосом сказал Шурик. - Если милиция все проверяет, ищет наших, то они и до меня доберутся.

Вот молодец, да? Сергей с удивлением посмотрел на Шурика. Ведь простая мысль, но он никак не ожидал, что такое придет ему в голову.

- Действительно, Профессор, - сказал Крутин. - Давайте возьмем его с собой. В конце концов, будет держаться в арьергарде, но хоть у нас на глазах. А то оставь его самого, мало ли что может случиться? Может, его тоже ищут, как и нас.

Шурик благодарно посмотрел на него и пододвинулся ближе. Войцех Казимирович бросил на них сердитый взгляд, раскрыл рот, чтобы возразить, ничего не сказал и махнул рукой.

Шурик счастливо заулыбался. Сергей хлопнул его по плечу.

- Порядок, Шурман. Идешь с нами. Но учти, - Крутин наклонился к нему и сделал страшные глаза, - только высунешь свой нос где не надо, я тебя сам задавлю.

Шурик тихонько засмеялся, вздрагивая худыми плечами. Профессор взглянул на них, пытаясь сохранить суровый вид, но не выдержал и пропустил мимолетную улыбку, коснувшуюся кончиков его губ.

- Ладно, - сказал он и взглянул на часы. - Пора. Они поднялись.

- А можно мне это взять с собой? - спросил Шурик, с вожделением глядя на зеленую картонку.

- Конечно, если она вам нравится, - ответил Войцех Казимирович.

Шурик, не скрывая алчной радости, вынул картонку из-под стакана и опустил ее в свой пакет.

- Пойдемте, - скомандовал Войцех Казимирович, подхватывая трость.

Телевизор продолжал показывать новости. Юзек покинул свой пост и исчез за дверью. Наверняка передавал только что услышанное тем, кто был на кухне. Посетители снова принялись за еду.

Они колонной прошли через зал к выходу, предводительствуемые Войцехом Казимировичем.

- Сегодня во Второй городской больнице произошел инцидент, - сказала в спину Сергею Леночка из телевизора. - Неизвестные лица устроили перестрелку прямо в здании лечебного корпуса. Участвовавшие в перестрелке успели скрыться до приезда правоохранительных органов. По предварительным данным, стрельба была затеяна представителями криминальных группировок города. Пострадавших в перестрелке нет. Ведется следствие.

Вот так вот. Пострадавших нет. Ни спасшего Сергея незнакомца, ни их преследователей. Три трупа бесследно растаяли в воздухе, а стрельбу списали на бандюков. Отлаженно работают, блин.

Сергей вышел из зала.

На улице Профессор повернулся к ним, осмотрел с ног до головы, выдал замечание, что Шурику надо бы поправить гардероб, чтобы не мозолить глаза прохожим. На что Сергей ответил, что они не на прием в посольство собираются, а сейчас по улицам большая часть людей ходит именно в таком виде, если не хуже.

- Ладно, - согласился Войцех Казимирович. - Встречаемся через полтора часа во дворе вот за этим домом. Не задерживайтесь.

- Не будем, - пообещал Сергей. - Пойдем, Шура.

Профессор зашагал к автобусной остановке, а Крутин с Шуриком двинулись пешком. Магазин "Турист" был совсем рядом. Пройдя несколько шагов, они одновременно, как по команде, оглянулись назад.

Профессор удалялся прочь медленной поступью, помахивая тяжелой тростью. Солнце озаряло его фигуру в длинном черном пальто с поднятым воротником, создавая вокруг нее светящийся ореол, как на иконах старинных мастеров. Стоявший рядом с Сергеем Шурик тихонечко вздохнул.

- Все будет хорошо, - сказал он. - Раз Профессор с нами, все будет хорошо.

БОМЖ. РАНДЕВУ С МАМОНТОМ

Бетховен играл на аккордеоне.

Его короткие пальцы легко нажимали на клавиши, рождая удивительно чистые, невесомые звуки. Голова Бетховена склонилась влево, и полная щека с тонкими красными прожилками почти касалась движущихся мехов, а глаза были устремлены вверх, в небесную синь, на что-то невидимое, различимое лишь ему одному. В последнее время у него начал сильно сдавать слух и играть Бетховену становилось все труднее и труднее.

- Добрый день, - поздоровался Войцех Казимирович, подходя ближе.

- Здравствуй, Профессор, - ответил Бетховен, не прекращая игры и не отрывая взгляда от того, что виделось ему за проплывающими облаками.

На асфальте перед Бетховеном лежал засмальцованный картуз с жидковатой мелочью. Редко кто. из прохожих останавливался, чтобы бросить монетку, и совсем уж никто не задерживался, чтобы послушать музыку.

- Что это? - спросил поляк.

- Вивальди, - ответил Бетховен, прикрывая глаза. - Концерт для скрипки с оркестром в си мажоре. Сочинение четыре, номер третий.

- А вы "Мурку" не пробовали? - поинтересовался Профессор. - Или из современного что-нибудь?

- А как же музыка? - тихо спросил Бетховен. Щека его дернулась. - Кто же им...

Он качнул головой в сторону сновавших мимо них прохожих.

- ...будет играть музыку?

- Нужна ли им эта музыка?

- Нужна, - убежденно заявил Бетховен. - Музыка всегда нужна. Даже если люди сами об этом не догадываются.

Профессор пожал плечами. Наверное, так оно и есть. В конце концов, Бетховен был выдающимся музыкантом. По крайней мере, самым лучшим из всех, кого знал Войцех Казимирович.

Звуки, сочиненные великим итальянцем, плыли над головами спешивших людей, взмывали над площадью и растворялись в прохладном весеннем воздухе.

- Меня искали? - Профессор надеялся, что его вопросы не раздражали музыканта.

- Мамонт, - коротко ответил Бетховен. И спросил: - Который час?

Войцех Казимирович взглянул на свой "Кондор".

- Две минуты седьмого.

- Сейчас он должен быть у Вечного огня. На одной из скамеек.

- Спасибо, - поблагодарил его Профессор, достал из кармана купюру и положил ее в кассу среди белеющей мелочи.

- Это за музыку, - сказал он.

В нижнем углу площади были высажены несколько деревьев и чахлый кустарник. Всю эту поросль хотели назвать парком Победы, но потом решили, что насаждений для такого пышного названия недостаточно, а расширить их - площадь не позволяла, и оставили вообще без названия. Стела с Вечным огнем, разместившаяся в центре этой ботаники, так и осталась одинокой, без планировавшегося здесь мемориала с именами погибших.

Мамонт сидел на ближайшей к стеле скамейке и держал в руках газету "Аргументы и факты". Развернута она была больше для виду и, вероятно, давно прочитана от корки до корки. Сам Коля посматривал из-за ее верхнего края на проходивших вдалеке людей, неторопливо ощупывая их взглядом. Приближение Профессора он заметил сразу же, но виду не подал, а, наоборот, медленно осмотревшись, все ли спокойно, снова уткнулся в свою газету.

- Здравствуйте, Коля, - сказал Войцех Казимирович, подходя и усаживаясь рядом с ним на скамейку.

- Привет, - буркнул Мамонт, как показалось Профессору, с видимым облегчением. - Я думал, сегодня уже ничего не получится.

- Объявление попалось мне на глаза только полтора часа назад. Кстати, это вы хорошо придумали.

Коля заерзал на месте от удовольствия.

- Что происходит, Профессор? - спросил он через секунду.

- Хотел бы и я знать.

- Что значит "хотел бы знать"? - удивился он. - Ты знаешь, что тебя ищут?

- Догадываюсь.

- Ничего себе! - Мамонт даже оторвался от газеты и взглянул на Войцеха Казимировича. - На вокзале все перевернули вверх дном. Забрали всех наших. Поиски идут по всему городу, и ты не знаешь, из-за чего? Только догадываешься?

- В том-то и дело, Коля, - подтвердил Профессор. - Если бы знал, можно было решить, как нам действовать, а так приходится работать вслепую. На ощупь и наугад.

- Не понимаю, - сказал Мамонт. - Такое происходит, запущена такая машина, и никто не знает из-за чего?

- Кто-то знает. По крайней мере, тот, кто запустил эту машину. И думает, что это знаем мы...

- Кто "мы"? - перебил Войцеха Казимировича Мамонт.

- Со мной Шурик и еще один человек. Мы случайно оказались вместе.

- Что за человек? - спросил Мамонт. Профессор рассказал ему все, что знал о Сергее.

- Оператор с телецентра? - задумчиво повторил Коля. - Ладно. Я попробую проверить. Так что же все-таки с вами произошло?

Войцех Казимирович не торопясь и обстоятельно рассказал ему обо всех событиях, происходивших с ними за последние два дня. Когда Мамонт узнал, каким образом им пришлось добывать оружие при отсутствии денег, он крякнул, полез во внутренний карман и достал оттуда пачку купюр, перетянутую банковской лентой.

- Вот, - он незаметно протянул ее Профессору. - Король просил передать.

- Спасибо, - сказал Войцех Казимирович, убирая тугой пресс в карман. Отнекиваться и говорить об отдаче долгов сейчас не имело смысла, не до деликатности.

Старик продолжил свой рассказ. Закончил он его тем, как они услышали о введении санитарной юны, и выложил Мамонту их с Сергеем догадки по поводу вируса, ставшего причиной эпидемии, за которым охотятся люди, заварившие всю эту кашу.

- Ну и ну, - покачал головой Мамонт и перевернул газетную страницу. Прямо в голове не укладывается. Вирусы, секретное оружие, военные лаборатории, разведка... И это все у нас?

- У нас, у нас, - подтвердил Профессор. - Просто раньше мы с этим не сталкивались. Это ведь совсем другое поле деятельности.

- Да, попали вы в историю, - сказал Коля. - По самые брови. Ты уже что-нибудь придумал, как вы будете выбираться из этого?

- Кое-что есть. Но сначала скажите, как у вас дела? Что с Королем?

Мамонт снова скучающе оглянулся по сторонам.

- Король в порядке. Пока. Как только все началось, мы перебрались в другое место. Есть тут один домик... Врачи возле него. Люди надежные. Ну, уход там, медикаменты - все обеспечили. Пока продержимся. Хуже то, что операцию нужно делать уже вот сейчас, а в тех условиях... Сам понимаешь.

- Вся эта заваруха долго не протянется. Счет идет даже не на дни. Либо мы найдем способ выскочить, либо нас прикончат. В любом случае все решится довольно скоро.

- Чем мы можем помочь?

- Попробуйте получить информацию. Это как раз то, чего нам сейчас больше всего не хватает. Пока то, что у нас есть, это только догадки, наверняка мы не знаем ничего. Нужно найти человека, который в курсе того, что сейчас происходит на нашей "химии".

- На всех заводах и комбинатах?

- Такого вы вряд ли найдете. Хотя бы на самых главных. В первую очередь меня интересует "минералка", хим-волокно и завод полимеров.

- Ты понимаешь, что такой человек будет обязательно из ФСБ?

- Не совсем. У них есть свои службы охраны, которые формально подчиняются СБ, но на деле являются вполне самостоятельными структурами. Кроме того, если какие-то из лабораторий находятся под шапкой Министерства обороны, их курирует военная контрразведка.

- Чудненько, Профессор. Ну и задачу ты ставишь! Получается, мы должны выйти или на нашу ФСБ, или на армию?

- Да. Но только на кого-нибудь из среднего звена и крайне осторожно. Мамонт вздохнул:

- Ладно, попробуем. Я передам Королю. Может, и получится. Еще что-нибудь?

- Пока нет. Если найдете человека, тогда будем что-то решать. Сейчас ничего другого мы сделать не можем.

- А вы? Заляжете на время? Могу подыскать вам место.

- Да нет, Коля, спасибо. Место я и сам найду. Но у нас на сегодня еще запланирована одна экскурсия. Под землю. Хотим взглянуть поближе на то, что там происходит.

Мамонт поежился.

- Вы только не сильно там... углубляйтесь. Сам знаешь, что под землей бывает.

- Не будем, - пообещал Войцех Казимирович и спросил: - Когда встречаемся?

- Думаю, завтра к утру уже будет результат. Давай в восемь. Если не получится, тогда, как и сегодня, через каждые два часа. Только место нужно сменить.

- Сквер у "Юбилейного" подходит?

- Давай. С той стороны, что дальше от остановки. У колхозницы. Там меньше народу ходит.

- Хорошо.

Мамонт сложил газету и сунул ее в карман, но подниматься со скамейки не спешил.

- Тут еще Король просил узнать, - сказал он, глядя в сторону, - насчет вашего с ним разговора. В общем, он сказал, ты должен будешь передать...

Коля замялся. Профессору показалось, он уловил в его голосе нотки то ли робости, то ли стеснительности. И то и другое было непривычным и никак не увязывалось с характером и обликом Мамонта.

- Я понял, - остановил Войцех Казимирович его колебания.

Хотя решение уже было принято, Профессору пришлось преодолеть какую-то невидимую преграду, чтобы наконец произнести:

- Передай ему, что я сказал "да".

Мамонт медленно повернулся к нему. Губы его дрогнули в улыбке и поползли, поползли куда-то к ушам. Хотя видно было, как он изо всех сил старается их удержать и вернуть лицу обычное невозмутимое выражение.

- Правда? - переспросил он и откашлялся, прочищая горло, как будто там что-то застряло, мешая нормально говорить.

- Правда, - подтвердил Войцех Казимирович и сделал вид, что не замечает ничего необычного.

- Хорошо, - сказал Мамонт, щелчком сбросил невидимую пылинку с брюк и повторил: - Это хорошо. Он еще раз откашлялся.

- Давай будем расходиться, Профессор. Время, как говорится, деньги. А в нашем случае, пожалуй, дороже денег. Завтра я вам возьму "трубку", чтобы мы могли свободно связываться. Ну и, надеюсь, получим результат по твоей просьбе.

- Спасибо, Коля. Привет Королю.

Войцех Казимирович встал первым, опираясь на трость.

- До свидания, Профессор, - сказал Мамонт, тоже поднимаясь со скамейки, и добавил: - Береги себя. Пожалуйста.

Они разошлись в разные стороны без кивков и пожатия рук, как абсолютно незнакомые друг другу люди.

ШУРИК. МЫ ГОТОВИМСЯ СПУСКАТЬСЯ

Шурику очень понравилось то, что они делали. Сережа повел его по магазинам, и они покупали много разных вещей. Шурик любил покупать, только для этого нужны были деньги, поэтому он покупал редко и мало. А сейчас они покупали много и такого интересного!

Больше всего ему понравились фонарики. Сережа купил их три штуки и сказал, что каждый возьмет по одному. Значит, один из них будет Шурику. Шурик спросил, а можно ему выбрать свой, и Сережа сказал, что да. Они были все одинаковые и горели одинаково ярко и красиво, но Шурик выбрал тот, у которого кнопка была с точечкой. На других точечки не было, а на этом была. Поэтому он понравился ему больше остальных. Те два Сережа положил ему в пакет, а свой Шурик нес в руках, и все прохожие оборачивались и смотрели, какой у него красивый фонарь.

Еще ему понравилась лопатка, которую они купили в том же магазине. Она была совсем как настоящая, только меньше, и ручка у нее короче. Шурик знал, потому что у него дома тоже была лопата с короткой ручкой. Только та ручка ненастоящая, Шурик ее сам сделал из палки, и она немного неровная. А эта была ровная, крепкая и гладкая. Ее очень приятно трогать и брать в руки. Шурик спросил Сережу, а что они будут копать. Тот ответил, что не знает, это на всякий случай, и хорошо, если бы им копать не пришлось.

Они еще купили много всего. Покупки они складывали к Шурику в пакет, и скоро он стал полным и тяжелым. Шурику нравилось, когда он такой, поэтому он носил его с большим удовольствием.

Когда они покупали последнее из того, что надо было купить, - это были нитки, только толстые и на таких очень больших катушках, - то Сережа сказал Шурику не заходить в магазин, чтобы не толкаться среди покупателей, а подождать его на улице у входа.

Пакет Шурик не ставил, а держал в руках, чтобы его случайно кто-то не забрал. Шурик ждал, когда Сережа выйдет из магазина, поэтому лицом стоял к входной двери. И тут его сзади толкнули так, что он чуть не упал.

Шурик не успел даже ничего понять, только крепче прижал пакет к груди, чтобы не выронить, потому что на самом дне в нем лежали два фонарика и они могли разбиться. Шурик оглянулся, чтобы посмотреть, что это было и кто его толкнул, и тут его еще раз ударили, на этот раз нарочно.

Это был парень. Здоровый такой, в черной кожаной куртке, коротко постриженный. Вернее, даже не парень, а дядька, это Шурику просто из-за стрижки так показалось. Он нес что-то в бумажных пакетах из магазина "Артем", где продавали заграничные продукты очень дорого, и еще бутылку вина. Когда он на Шурика натолкнулся, бутылка у него выпала и разбилась. Поэтому он так рассердился. Наверное, ему было жалко эту бутылку.

- Ты! - закричал он на Шурика и еще раз ударил в плечо. - Ты, чмо! Ты чего тут стал, козлина? Тебе места мало?

Он ударил ногой по осколкам, и они покатились по асфальту, звеня, как маленькие колокольчики.

- Чего рот раскрыл? - опять закричал он. - Бар-ран, блин!

- Извините, - сказал Шурик.

Шурик, конечно, мог бы сказать ему, что тот не прав. Это же не он на него наткнулся. Просто дядька был невнимательным и смотрел куда-то в другую сторону. Поэтому и не заметил Шурика. Их в интернате всегда учили быть внимательными. К ним даже специально доктор такой приезжал и учил их внимательности.

Только Шурик не стал ему этого говорить, чтобы не сердить. Ему и так, наверное, было обидно, что он купил бутылку, а она разбилась. Но дядька почему-то рассердился еще больше.

- "Извини-ите", - перекривил он Шурика.

- А кривляться некрасиво, - сказал Шурик. Их этому тоже учили в интернате.

- Чего?! - Его лицо вдруг как-то напухло и покраснело. - Ты, гондон, бля! Ты как разговариваешь? Да я тебя урою щас. Ты понял? Пальцем сделанный...

Дядька начал ставить свои пакеты на землю, и Шурик понял, что тот опять хочет его ударить. И самое плохое было то, что убежать Шурик не мог. Потому, что он мог потерять Сережу.

И тут Шурик услышал за спиной его голос:

- О чем поспорили, мужики?

- Отвали, - сказал ему тот дядька в черной куртке, подходя ближе.

- Ага, - сказал Сережа. - Ща. Только вот руки освобожу.

Он положил Шурику в пакет большую катушку толстых зеленых ниток, а потом опять повернулся к дядьке:

- Ну, так тебе чего, убогий?

Тот как-то так сильно засопел и кинулся на Сережу, чтобы его ударить. Но Сережа повернулся боком и что-то быстро сделал локтем. И этот дядька в куртке вдруг громко выдохнул и согнулся пополам. Только голову он поднял вверх и закатил глаза. А лицо у него сразу начало менять цвет и становиться из красного очень белым.

- Вопросы? - спросил у него Сережа.

Но дядька ему ничего не ответил. Шурику показалось, что он даже не слышал ничего. Тогда Сережа назвал его матросом, потому что у него нет вопросов, или как-то так, повернулся к Шурику и похлопал его по плечу.

- Пойдем, Александр, - сказал он, и они пошли оттуда.

- Чего это он? - спросил по пути Сережа.

- А, - махнул рукой Шурик, - бутылку разбил.

- А-а-а, ну тогда все ясно. Мы еще легко отделались. За бутылку могут и убить.

Шурик знал это. У них Сашка Лохматый или Веха, когда выпить хотели, так прямо сумасшедшими делались. Ну, так то они. Алкоголики. Шурик не знал, что у всех так. Он думал, что другие люди не такие. Особенно те, что с деньгами. Которые могут покупать в "Артеме" продукты.

Шурик сказал об этом Сереже, а он засмеялся и ответил, что все зависит от содержимого бутылки.

Шурик с Сергеем шли к остановке, потому что уже были далеко от того двора, где должны были встретиться с Профессором. Они стояли и стояли, но нужного им автобуса или троллейбуса все не было. Потом подошло маршрутное такси, и Сережа сказал, что они поедут на нем. Они забрались, Сережа заплатил за билеты, и Шурик сел у окна, а он рядом. Шурик еще никогда в таком автобусе не ездил. Внутри там были мягкие сиденья. Ему очень понравилось. Жалко только, что они быстро приехали.

Во дворе Профессора не было, и Сережа сказал, что они будут его ждать. Возле забора стоял вкопанный в землю столик со скамеечками возле него. Они были покрашены такой яркой зеленой краской, что Шурик даже потрогал ее рукой, так как подумал, что она еще прилипает. Но скамейки оказались сухими, и они сели на них, а пакет Шурик поставил на стол. Свой фонарик он тоже положил в него, потому что Сережа сказал, что сейчас его включать не надо, чтобы не посадить батарейки.

Вот так они сидели и ждали Профессора. Он пришел совсем не с той стороны, откуда они его ждали, поэтому Шурик с Сергеем даже не сразу его заметили. Профессор сел и начал рассказывать о том, как он встретился с Мамонтом.

Шурику тоже стало интересно, что сказал Мамонт Профессору, и он пододвинулся к ним поближе.

Получалось, что Король обещал им помочь, и они с Мамонтом должны найти каких-то людей или одного человека, здесь Шурик не понял, которые им помогут. Сережа еще спросил, неужели Король сможет сделать это, а Профессор ответил, что если кто и сможет, так это Король. Тогда Сережа сказал, что если этот человек окажется "оттуда", то им хана. А Профессор сказал, что если они не найдут такого человека, то им так и так хана.

Они долго рассуждали и спорили друг с другом. Шурик перестал понимать, о чем это они, ему стало неинтересно, и он допил свою фанту. Бутылку он положил в пакет вместе с картонкой, ее потом можно будет продать на рынке, получится, он хоть что-то заработал за сегодняшний день.

Затем Профессор спросил, что успели купить. Они наперебой начали хвастаться своими покупками, а Шурик, ко всему, еще и доставал их из пакета и демонстрировал Профессору. Тот сказал, что они молодцы и все сделали как надо, только нитки ему не очень понравились. Профессор сказал, что они из хлопка и не очень надежны, нужно было брать синтетические. А Сережа сказал, что он не подумал об этом. А Профессор сказал, что это он должен был Сережу предупредить. И они вот так друг перед другом раскланивались, чуть не приседая, дурачились, а Шурик смотрел на Сережу и видел, что лицо у него опять стало нормального цвета и, значит, действительно с ним все в порядке и ничего серьезного.

- Ну что, ребятки? - наконец сказал Профессор и легонько стукнул своей палкой о землю. - Пожалуй, пора, а?

- Пора так пора, - ответил Сережа и повернулся к Шурику. - Собираемся, Александр.

Пришли они опять на остановку, только не на ту, куда Шурик подъезжал с Сережей, а на другую, и ждали там долго, пока не подошел нужный троллейбус. Шурик ехал и смотрел на дорогу и на то, что делалось на улицах, а затем его подергали за руку, он оглянулся и увидел, что это Сережа, который сказал, что им пора выходить.

Шурик осторожно спустился, и они снова оказались на остановке, точь-в-точь такой же, как и та, на которой они недавно стояли, только здесь людей почти не было. Уже наступал вечер, темнело, даже фонари кое-где начали зажигаться.

- Пошли, - сказал им Профессор.

Шли они совсем недолго. Дошли до угла и повернули налево, а затем Профессор завел их за какое-то двухэтажное здание, и они остановились.

- Здесь, - сказал Профессор и наклонился над крышкой канализационного люка. - Сергей, подденьте-ка...

Лопатка была у Сережи. Он вставил ее под крышку, нажал, и крышка слегка приподнялась. Профессор ухватился за нее руками и стал подымать выше. Шурик бросил пакет и поспешил к нему на помощь. Но не успел, Профессор крякнул и откатил ее в сторону.

- Фонари... - сказал он, достал из кармана пальто платок, вытер руки,-а затем шумно высморкался, - ...приготовьте.

- Вот, - сказал Шурик, протягивая фонарики.

Сережа взял один и посветил внутрь колодца. Этот колодец был глубокий, Шурику такие даже ни разу не попадались. Луч фонарика был сильным, но не доставал дна. Там внизу плескалось что-то непроглядное, темно-болотистое. Сильно пахло тухлым и почему-то тем, что напоминало Шурику медпункт их интерната.

Луч фонарика дрогнул, и Шурик поднял глаза. Профессор с Сергеем смотрели в глубь колодца, как будто видели там что-то. Они перестали следить за своими лицами, и Шурик вдруг понял, что им страшно. И не просто страшно, а очень страшно. Прямо-таки до ужаса. Непонятно. Он еще раз заглянул внутрь, но опять ничего не увидел.

- Ну что, - сказал Сергей. - Кто пойдет первым?

ПОГРАНИЧНИК. В ПОДЗЕМНОМ МИРЕ

Поручни, ведущие вниз, были сухими, только покрытыми слоем ржавчины, которая осыпалась под ладонями легким, невесомым дождиком. Да и внизу оказалось не очень мокро, так, по щиколотку застоявшейся жижи, скорее грязи, чем воды.

Сергей засветил фонарь и осмотрелся по сторонам. Канализационная шахта показалась ему похожей на ту, по которой он бежал вчера утром. Точнее сказать Сергей не мог, потому что тогда он не особо обращал внимание на окружающую обстановку. Этот ход был довольно высоким, можно было стоять не сгибаясь. Округлые бетонные стены с темными потеками, покрытые чем-то очень похожим на бесцветный мох или мохнатую плесень. Расстояние между ними - метра два, не меньше.

Осыпая облачка ржавчины, сверху спустился Шурик. Следом за ним двигался Профессор, поправивший крышку так, чтобы никому не бросался в глаза открытый люк.

- Куда теперь? - спросил Сергей, когда все оказались внизу.

- Туда, - ответил Профессор, без колебаний указывая налево. Он поправил ремень, которым подвязал свое пальто где-то на уровне солнечного сплетения, подобрав полы, чтобы не замочить их. Вид у него при этом был скорее угрожающим, чем смешным, этакая горилла с непомерно раздутой грудью, заблудившаяся в канализационных дебрях.

Кстати, насчет воды Профессор предупредил, что ее может быть по колено, а то и по пояс. А Шурик добавил, что он знает места, где вообще по грудь. И не воды, между прочим. Правда, Сергея Войцех Казимирович успокоил, сказав, что туда им идти не придется.

Они с Шуриком включили свои фонари, и вся троица двинулась вперед. Лучи плясали по стенам. Через десять шагов Сергей оглянулся. Там была сплошная темнота, угрюмая и непробиваемая. Место, где они спустились в шахту, казалось безнадежно затерянным далеко позади. Гномик, сидевший у Сергея внутри, вылез наружу и пробежал по спине от затылка до копчика, заставляя волосы шевелиться.

Оказывается, и здесь обитала кое-какая фауна. Из-под ног время от времени разбегалась и расползалась, с писком и молча, всякая живность. Как просветили Сергея Войцех Казимирович с Шуриком, главным образом это были крысы, мыши, какие-то подземные жабы и тараканы. Ни к одному из этих видов особой симпатии Крутин не испытывал и сейчас был благодарен Войцеху Казимировичу за его совет. Еще перед тем, как спуститься в колодец, Профессор с Шуриком уселись на траву и, отмотав по куску купленной бечевки, начали крепко обвязывать ее вокруг каждой ноги поверх брюк.

- Зачем это? - спросил Сергей.

- На всякий случай, Сережа. Средство предохранения. Кто знает, какое зверье нам встретится, но вот крыс я вам обещаю. Возьмите, - и он протянул Крутину кусок бечевки.

Сергей с сомнением посмотрел на толстые подошвы своих кроссовок.

- Да нет, спасибо. Я уж как-нибудь так...

- Как хотите, - покачал головой Войцех Казимирович. - Но только учтите, Сережа, что если с размаху наступить на крысу, то она от боли теряет ориентацию и инстинктивно несется вверх. Взобраться по ноге для нее - пустяк, а при этом обезумевшая, если можно так выразиться, крыса рвет зубами все, что попадется ей на пути. Вы меня понимаете?

Войцех Казимирович многозначительно посмотрел на него.

Гномик Сергея выбрался из своего убежища, проворно спустился вниз и цапнул его за причинное место. Он немедленно протянул руку за веревкой и сел рядом с Шуриком и Профессором.

Сейчас, прислушиваясь к звукам, доносившимся из-под ног, Сергей отнюдь не считал эту предосторожность излишней.

Тоннель неожиданно закончился, упираясь в другой, шедший перпендикулярно ему. Этот ствол был намного шире, и уровень воды в нем оказался выше.

- Придется замочить ноги, - сказал Профессор.

- Куда нам, налево или направо? - спросил Сергей, высвечивая фонариком в обоих направлениях. Везде одно и то же: темные стены и матовая поверхность воды с пузырьками пены. Трудно определить, здесь он пробегал вчера или нет.

- Направо, - сказал Профессор. Он сидел на корточках и вбивал в расщелину на стене палаточный костыль, купленный Сергеем с Шуриком. Закончив, он осмотрелся по сторонам и добавил: - ...кажется.

Шурик передал ему конец нити с большой катушки, и Профессор крепко привязал ее к вбитому костылю. Через саму катушку он продел веревку, которую обвязал вокруг пояса Шурика.

- Резко не дергать, - предупредил его Профессор, - а если почувствуете, что она за что-то зацепилась, сразу скажите.

Шурик понятливо кивнул.

- Пошли, - скомандовал всем Профессор и двинулся первым. Остальные шагнули за ним.

Вода была не теплой и не холодной. Сергей шел, осторожно ступая, чтобы не споткнуться и не плюхнуться лицом в этот не очень аппетитно пахнущий поток. Под ногами чувствовался какой-то неприятно-мягкий осадок наподобие ила в озерце. Время от времени оттуда всплывали пузырьки и лопались на поверхности, распространяя вокруг запах гниющего мяса. Иногда в свете фонаря попадалась выставленная над поверхностью воды серая морда с блестящими черными глазками, целеустремленно плывущая по своим крысиным делам.

Сейчас вода доходила Сергею до середины голени, значит, вчера он шел другой дорогой или уровень воды с тех пор поднялся. В любом случае ему хотелось думать, что Войцех Казимирович представляет себе, куда им надо идти. Хотя бы примерно.

Два раза им встречались ответвления, оба раза Профессор останавливался в задумчивости, подняв голову, беззвучно шевелил губами, а затем делал знак продолжать путь.

На третий раз они свернули направо, при этом Войцех Казимирович проворчал, что он, кажется, перепутал и придется возвращаться обратно. Шурик, шедший с мотком на поясе, подергал за нитку рукой, чтобы убедиться, что она нигде не порвалась.

Здесь воды было намного меньше, а минут через пять ее не стало совсем. Еще какое-то время они шли, тихо переговариваясь, как вдруг тоннель перед ними закончился тупиком.

- Ага! - обрадованно воскликнул Профессор, - То, что нам надо! Все-таки не ошиблись.

Стена, перед которой они остановились, была не ровной, а покатой. Собственно, это была и не стена вовсе, а нагромождение всяческого строительного хлама, типа битого кирпича и обломков бетона, сцементированного в однородную массу.

Шурик, Сергей и Войцех Казимирович подошли ближе. Профессор, оступаясь на рассыпанных обломках, приблизился вплотную к завалу и потрогал его рукой.

- Похоже, - сказал он, обернувшись к остальным. - Вроде бы тот колодец. Как я и думал, свалили сюда мусор и залили сверху раствор. Поверхность сырая, здесь она не скоро высохнет.

Он отряхнул руки.

- Однако что же получается? Здесь должно быть что-то, что они прячут, ради чего они нагородили вот это, - Профессор махнул тростью назад, в сторону завала. - И где же оно? Вы что-нибудь видели по дороге?

Сергей покачал головой. Ему ничего не бросилось в глаза. Тоннель был как тоннель, такой же, как и те, по которым они шли до этого.

- Может, это не здесь? - предположил он. - Надо выйти отсюда, вернуться в центральный проход и как следует его осмотреть.

Профессор кивнул, соглашаясь.

- Я видел ступеньки, - вдруг сказал Шурик.

Они разом повернулись к нему.

Шурик стоял перед ними, держа в одной руке фонарик, а в другой - свой затертый пакет, за его спиной нелепо торчала катушка с нитью, уходящей назад, в темноту. Шурик был похож на маленького трудолюбивого паучка, случайно выползшего на свет фонарей.

- Где? - спросил его Войцех Казимирович.

- А вон там, - Шурик посветил фонариком в том направлении, откуда они пришли.

Крутин с Профессором переглянулись. По виду Войцеха Казимировича было понятно, что никаких ступенек он, как и Сергей, не заметил.

- А какие они из себя, Шурик? - спросил его Крутин.

- Ну... такие... как мы спускались сюда. Лестница.

- Пойдем посмотрим, - предложил Войцех Казимирович. - Может быть, это как раз то, что мы ищем.

Сергей взял у Шурика пакет, чтобы освободить ему руки, и они пошли в обратную сторону. Шурик передвинул свою катушку на живот и шел, наматывая нить обратно.

Возвращаться пришлось почти до самого центрального тоннеля, и там, на повороте, они действительно увидели вбитые в стену скобы, что вели наверх. По дороге сюда Сергей с Войцехом Казимировичем проскочили мимо, а Шурик, шедший позади и вертевший головой в разные стороны, углядел.

- Оч-чень интересно, - сказал Войцех Казимирович. Он задрал голову и проследил лучом фонаря за тем, куда вели скобы. Там, наверху, прямо в стене виднелся узкий проход.

Профессор повернулся к Шурику.

- Пожалуй, это нам сейчас не надо, - сказал он, оторвал нить от катушки на его поясе и привязал ее к нижней скобе. - Я иду первым, вы, Сережа, - за мной, Шурик - последним. Будьте осторожны. Сергей, приготовьте оружие.

Они начали медленно подниматься. Наверху обнаружилась небольшая площадка, точнее, коридор, ведущий неизвестно куда. Остро чувствовался запах химикатов и чего-то горелого, так шибанувший в нос Сергею вчера, когда он спрыгнул в колодец. Пока Войцех Казимирович осматривался, пытаясь определить, куда же это они забрались, у ног Крутина появилась рыжая шевелюра Шурика, забиравшегося следом за ними. Сергей протянул ему руку, помог выбраться на площадку и отдал пакет.

- Пойдем, - шепнул им Профессор. Видимо, у него внутри прыгал свой, личный гномик, который предупреждал об опасности и заставлял говорить тише.

Сергей кивнул, сжимая пистолет. Они осторожно двинулись вперед.

Коридор был настолько узким, что стенок можно было коснуться, расставив руки в стороны. И относительно коротким - через двадцать шагов он закончился наглухо закрытой металлической дверью.

- Так, - сквозь зубы процедил Войцех Казимирович. - И что теперь?

- Может, постучим? - предложил Сергей.

- А это что такое? - спросил Профессор, игнорируя его предложение и указывая на приспособление справа от двери.

Когда-то, около года назад, на их студии делали передачу о фирме "Антарес", которая занималась техническими средствами безопасности, поэтому эта штука была Крутину хорошо знакома.

- Электронный замок, - пояснил он. - Вот в эту щель вставляется ключ.

- М-м-да-а, - Профессор нагнулся, изучая щель. - Значит, старые добрые отмычки здесь не пройдут. А этот ключ, он в виде карточки?

Сергей кивнул.

- Вот примерно такого размера? - уточнил Войцех Казимирович, демонстрируя на пальцах предполагаемую фигуру.

- Ну, наверное, - пожал плечами Сергей.

- Вы знаете, похожий предмет был у того человека...

- Раненого?

- Да. Вера показывала мне его вещи, я думал, там будут какие-нибудь документы, чтобы установить его личность. Бумаг никаких не оказалось, но такую карточку я помню.

- Жаль, что вы ее не взяли.

- Брать без спросу - нехорошо, - наставительно сказал Профессор. - А вообще-то, конечно, жаль. Ну, да что уж теперь. Предлагаю отойти на занятые позиции, оставив эту дверь под вопросом. Может быть, завтра что-нибудь и придумаем.

- Так что, возвращаемся? - спросил Сергей.

- А может, здесь еще что есть? - робко подал голос Шурик, не оставлявший надежды чем-нибудь разжиться.

- Да нет, вряд ли, - сказал Профессор. - То есть, конечно, что-то там, в других ответвлениях, должно быть. Может, еще такие же выходы. Я допускаю, что подобных секретных точек может быть несколько или даже множество, но нас интересует только эта. Почему-то вчерашняя карусель вертелась именно возле нее.

- Значит, ничего искать больше не будем? - спросил Шурик, которого этот поворот сильно разочаровывал.

- Нет. На сегодня все. Давайте, ребята, поворачиваем назад и отправляемся на ночлег, - распорядился Войцех Казимирович.

Они еще раз взглянули на неприступную дверь и двинулись прочь по коридорной кишке. Теперь все шли в обратном порядке - впереди Шурик, за ним Сергей, а колонну замыкал Профессор. Дойдя до края, им пришлось ожидать, пока Шурик, став на карачки, задом к тоннелю, нащупает ногой скобу и начнет спуск. После чего ту же операцию проделал и Сергей, а затем Войцех Казимирович.