Чёрный меч

Глава двадцать первая

К великому нашему удивлению, город был живым, пришедшим в упадок, но живым. По улицам ходили люди, кто-то катил тележки, кричали женщины, бегали по дворам дети. Я облегчённо вздохнул и пошёл вперёд. Сам город производил впечатление восточного, такие, наверное, были в арабских странах лет сто назад, где-то, наверное, есть до сих пор. Если прикинуть, то здесь когда-то жили тысяч десять, но теперь хорошо, если осталось две, а то и меньше.

Мы шли по центральной улице, привлекая внимание местных, но не вызывая никакой агрессии. Ну, или пока не вызывая, если что, поводов для драки всегда найдётся множество.

Самая широкая улица выводила на небольшой рынок, там стояли два ряда прилавков, где торговали всяким добром. Разумеется, оружия и снаряжения мы тут не найдём, а вот свежей еды — запросто.

— Что думаешь? — спросил я Женю.

— Ветра нет, — буркнул он. — И вообще подозрительно.

— Что подозрительного? — спросил Морд, осматриваясь в поисках врага.

— Это настоящий город, здесь живут люди, — сказал Женя. — А как они живут?

— Что значит как? — не понял я.

— То и значит, где выращивают пищу, ты видишь здесь сады, огороды, скотину? Ни здесь, ни вокруг города нет ничего. Было когда-то, следы остались, а теперь всё разрушено. С чего они живут?

— Ну, может, в другом месте всё? — предположил я. — Где-нибудь за горами?

— Может быть, не знаю, но мне здесь не нравится.

— А может, они людоеды? — спросил Морд, поглаживая рукоять меча.

— Вряд ли, — качнул головой Женя и тут же сморщился от боли, рана на шее была серьёзная, а привычных болеутоляющих у него теперь не было. — Их слишком много, тут прохожих не напасёшься.

А местные перестали нас игнорировать, они пробирались по параллельным улицам, выглядывали из-за углов, смотрели в окна. Тут и мне они стали подозрительны, начать с того, что все по-разному одеты, вот восточный бурнус, вот почти правильный европейский костюм, а вон тот в военной форме, пусть и без погон. Женщины тоже одеты в разное. Одна замотана с головы до ног по всем правилам ислама, а вторая рядом с ней в коротком платье с открытыми ногами.

А потом стал замечать и различия в расовом типе, есть смуглые, как арабы или индусы, есть белые, вроде нашего Морда, есть узкоглазые, вроде вьетнамцев или тайцев. Такое в большом современном городе может быть, где все давно перемешались, а в деревне на задворках мира выглядит более чем странно.

— Короче, оставаться здесь не будем, — решил я. — Сейчас купим еды и пойдём дальше. Оружие держи под рукой, а золотом не свети.

Мы подошли к прилавку, за которым сидел немолодой мужик с пузом, замотанный в несвежий халат. Вида он был европейского, а вёл себя, как классический азиатский торговец.

— Чего изволите? — он широким жестом обвёл товары.

На прилавке лежали большие куски мяса, свежайшие, с виду напоминает говядину. Вот вырезка, а вот и на кости, вот тут — рёбра, чуть дальше тоже мясо, но вяленое, нарезано полосками.

— Дорого?

— По данагу за фунт, — заявил торговец.

Вообще-то дорого, но мы не бедствовали.

— Серебро у тебя, — я повернулся к Жене.

— Да, точно, — он засунул руку во внутренний карман изодранного пальто, вид у нас, конечно, тот ещё. Все в крови и одеты в лохмотья, надо будет ещё из одежды чего прикупить.

Искал он долго, потом всё же вынул что-то из кармана. Это оказалось пенсне торговца Генриха, видимо, серебро было спрятано глубже. Женя тяжко вздохнул и снова начал рыться в карманах, держа пенсне в свободной руке. Внезапно взгляд его остановился, да и сам он замер.

— Что такое? — едва слышно спросил я.

— Юрий Владимирович, надо валить отсюда, — так же тихо прошептал он. — Они мёртвые, все.

— Не понял.

— На, подержи, — громко сказал он, а потом шёпотом добавил: — посмотри через стёкла.

Я, как бы невзначай, поднял очки и глянул на торговца. Серое лицо несвежего покойника, пятна тления, в левой щеке дырка прогнила, зубы видно, а один глаз вывалился и висит на ниточке. Стараясь не вызывать подозрений, я перевёл взгляд на стоявшую неподалёку женщину. Та же самая картина, только ещё хуже, у этой почти не осталось плоти, только кости, покрытые комками сгнившей плоти, а её платок специально подвязан под подбородком, чтобы челюсть не отвалилась. А мясо на прилавке было такой же гнилью, кишело червями и растекалось по доскам.

Я набрал воздуха в грудь и, постаравшись успокоиться, проговорил:

— Знаете, мы передумали, сейчас жарко, а мясо хранится недолго, пожалуй, ничего не будем покупать.

Мертвец, перекосив свою отвратительную харю, немедленно начал нас убеждать:

— Что вы, это мясо пролежит ещё пять дней, и даже шесть, если правильно завернуть, — на глаз его наползла муха, которую обычным зрением было не видно.

— Нет, — уже твёрже сказал я. — Мы уходим.

— Ну, что же, мы вас проводим, — сказал он, выбираясь из-под прилавка.

Тут я увидел то, что не могла скрыть никакая иллюзия, в животе у торговца была большая рваная рана, а на одежде расплылось плохо отстиранное пятно крови. Вот откуда все эти люди, это путники, что однажды пришли в этот город, а потом здесь и остались.

— Валим, — скомандовал я.

Мы и свалили, просто проскочили рынок насквозь, а потом побежали на другой конец города. Толпа тупила минуты полторы, потом, словно повинуясь единой команде, бросилась вдогонку.

— Что происходит? — спрашивал Морд, который сейчас бежал рядом с нами.

— Посмотри на них через стёкла, — я протянул ему пенсне.

Рыцарь остановился, приложил стекла к глазам и глянул, сразу побледнел, потом немедленно убрал их от глаз и, бормоча на ходу молитву, бросился за нами.

— Это ужасно, — он едва не визжал, ночных монстров не боялся, а вот гнилые покойники его напугали. — Я ведь девушку присмотрел, ту, в красном платье, она стояла там… улыбалась даже.

— Беги уже! — прикрикнул я, толпа за спиной становилась всё больше, а конца городу пока не видно, возможно, за его пределами мертвецы отстанут.

— Старикан-то обманул, — Женя, который и раньше не был спортсменом, теперь от бега быстро начал задыхаться. Да и сам я бежал только благодаря адреналину. — Сказал, что амулет от иллюзии защищает.

— Он говорил, что не везде, — вставил я слово в защиту Евстафия. — Может, тут место такое.

— Нет, не место, — Морд вырвался вперёд, мертвецы, которые выходили из домов, оказывались впереди и постепенно окружали, придётся прорываться с боем. — Мертвецы не существуют сами по себе, их поднял могучий некромант, он же наложил иллюзию, и он сильнее того, кто делал амулет.

Ну, может быть, и так. Да только нам от этого не легче, сейчас навалятся толпой и затопчут. Я уже привычно выхватил топор и револьвер. Можно было драться копьями, которые мы так и таскали с собой, да только боялись сломать древко, да и мало толку тыкать копьём того, кто и так уже мёртв.

Мы успели выбежать на окраину, когда кольцо окружения сомкнулось, оно было не таким плотным, большая часть преследователей отстала, но и тех, что есть, нам хватит, тем более что двое из нас едва стоят на ногах.

— В прорыв! — скомандовал я.

Мы бросились вперёд. Я на ходу снёс половину головы высокому тощему мертвецу, выглядевшему, как чернокожий парень в бурнусе. Зомби от такого обычно умирают, но только не эти, он всё равно ухватил меня двумя руками за одежду и, как самбист, попытался бросить на землю. Пуля из револьвера (теперь я зарядил его только свинцом) снесла ему вторую половину головы и, что более важно, полностью лишила глаз. Руки разжались, а почти обезглавленный труп начал метаться, сбивая с ног своих товарищей.

Самым полезным из нас оказался Морд, он крутился с мечом, словно циркулярная пила. Клинок сносил головы, отрубал руки, перерезал сухожилия на ногах.

Я, сообразив, что нет смысла убивать мёртвое, принялся ломать кости. В своё время плотно изучал рукопашный бой, с тех пор многое забыл, постарел и растолстел, но кое-что осталось вбитым плотно. Удар сбоку в колено тощему сутулому мертвяку, что навалился на Женю, нога ломается, теперь мертвяк почти безопасен. Второму приложил локтем в шею, позвонки съехали набок, а потом и голова отвалилась, с крепостью опорно-двигательного аппарата у мертвяков проблемы.

Несмотря на то, что к мертвякам постоянно прибывала подмога, мы сумели пробить коридор, по которому вырвались за пределы города. Мне пришлось тяжело, одной рукой я отбивался, а второй пришлось удерживать на плече фармацевта, который неудачно огрёб скалкой по голове. Он был в сознании, но передвигаться самостоятельно не мог.

Когда отбежали метров на сто, мертвяки стали отставать, а потом и вовсе остановились, видимо, какая-то магия поддерживала их псевдожизнь только в этом месте.

Женя встал на ноги и заявил, что сможет идти сам. Смог, правда, скорость была такая, что убежать можно было только от раненых улиток. Я ещё некоторое время стоял, держа на мушке врагов, что толпились у околицы, а потом отправился догонять своих.

— Что это было? — спросил я у Жени, когда опасность осталась далеко позади.

— Мёртвый город, — ответил за него Морд. — Возможно, на него наложили проклятие, поднявшее жителей из могил. Злобный некромант превратил жителей в своё послушное орудие.

— И на кой ему это? — спросил Женя.

— Может, готовил армию.

— Практика показала, что за пределами города твари небоеспособны, — заметил я. — И ещё: вы видели, что все эти люди из разных мест, по-разному одеты, по-разному выглядят.

— Явно путники, проходившие через город, их заманивали, потом убивали, а потом ставили в строй, — сделал вывод Женя. — Правда, тут встаёт вопрос: где тот некромант, что поднимал покойников? И второй: с какой целью он это делал? Только потому, что мог?

Тут он остановился, как вкопанный и указал рукой вперёд. Впереди стоял ещё один мертвяк, высокий, тощий и сутулый. Этот не маскировался под живого, кожа была высохшей и в трещинах, седые волосы торчали клочьями. На отвратительной морде живыми были только глаза, настолько, что создавалось впечатление, будто глаза его принадлежат кому-то другому.

Морд схватился за меч, который по дороге долго и старательно очищал от гнили, но мертвец предостерегающе поднял руку, словно Гитлер на трибуне.

— Слушайте меня, смертные, — голос был такой, словно кто-то говорит по древнему телефону. — Сегодня вы разозлили того, кого злить не стоило. Великий некромант, для которого все прочие — лишь пыль.

— Чего-то сомневаюсь, — нагло заявил Женя. — Был бы ты великий, чёрта лысого бы мы отбились.

— Я не про это мясо, — всё так же высокомерно заявил некромант на удалёнке. — Вы ещё не знакомы с настоящими произведениями искусства. Скоро познакомитесь, и тогда вспомните Виго из Хенделла.

— Слушай, — сказал я серьёзно, глядя, как Морд обходит говорящий труп со спины. — Мы, конечно, очень испугались и всё такое, но, откровенно говоря, ты сам виноват. Какого беса было на нас нападать? Напали, получили, мы идём дальше. Мы в своём праве.

— Становись в конец очереди, — с усмешкой добавил Женя. — Нас убить хотят почти все, в том числе люди куда серьёзнее тебя.

— Вы для меня насекомые… — начал мертвец, но тут же заткнулся, поскольку Морд, оказавшись за его спиной, наискосок махнул мечом и снёс ему голову с частью плеча. Обрубки не успели упасть на землю, поскольку мертвец в ту же секунду рассыпался в прах, а прах унесло ветром. К ногам рыцаря упала только поношенная одежда.

— А мертвец захохотал, трижды пёрнул и пропал, — продекламировал Женя. — А если серьёзно, то впечатление странное. Вроде, маг, человек солидный, а логика, как у подростка, которого в компьютерной игре убили. «Я вас в реале найду».

— Это сильный некромант, — заметил Морд, вороша кончиком меча лохмотья. — Слабый не смог бы поднять столько мёртвых. Или он опирается на мощный артефакт.

— А мышление у него, как у малолетнего дурачка, обидели его, ну пусть теперь догоняет.

— Дальше-то куда? — спросил Женя, озираясь по сторонам, при бегстве из города мы сбились с дороги.

— Мы шли оттуда, — Морд, видимо, обладавший навыками спортивного ориентирования, указал рукой куда-то назад и влево. — Думаю, нам нужно идти туда.

Он развернулся и показал в противоположном направлении.

— Где-то там должны быть горы, — напомнил я.

Фармацевт некоторое время смотрел в том направлении, потом повернулся и сказал:

— Лично я никаких гор не вижу.

— Немец как-то путано объяснил. Он сказал, что идти надо будет не вверх, а вниз, но горы настоящие.

— Ладно, — Морд закинул мешок на плечо. — Идём.

— Осади коней, — возразил Женя. — Мне вообще-то медицинская помощь нужна.

Медицинская помощь снова свелась к промыванию раны спиртом. На затылке имелась приличных размеров ссадина, даже рассечение, от которого останется шрам. Я хотел забинтовать, но он оказался, сказав, что повязка присохнет, а потом её придётся долго и мучительно отдирать. Уж лучше ходить так.

И мы отправились дальше. Дорога в самом деле пошла под уклон, при этом она сузилась до состояния тропы, справа и слева появились приличные валуны. Даже не валуны, а какие-то странные куски оплавленного камня, напоминающие застывшую лаву.

А потом мы увидели горы. Странное ощущение, сродни оптическому обману. Горы были внизу, словно мы находились на борту самолёта или на самой высокой вершине. Тем не менее, это были настоящие горы, на многих вершинах лежали снеговые шапки, где-то между двумя пиками протекала река, выдававшая себя блеском.

Самым странным было то, что, несмотря на ветер, тут было тепло, а воздух не был похож на горный. А как внизу? Там лютый холод и разрежённая атмосфера, в которой человеку трудно дышать? Или всё так, как здесь?

Женя выбежал немного вперёд, посмотрел на тропу, покачал головой, потом вернулся и заявил:

— Горы странные, похоже на обман зрения, но тропа вниз есть, думаю, там она продолжается. Можно идти.

— Ну, пойдём, — я вздохнул, подхватил мешок и отправился вперёд.